И вот я снова в Лондоне, с чемоданами в руках и со знаменитой сумочкой «Луи Виттон» через плечо. Слава богу, меня пропустили через таможню. Мне, конечно, нечего скрывать, только вот почему-то всегда чувствую себя виноватой, когда прохожу через таможню. Кладу чемоданы на тележку и направляюсь к выходу, где стоят толпы встречающих. Боже, как я скучала по дому.

— Извините, — какая-то девушка пробирается сквозь толпу и бежит к друзьям, которые ждут ее у ограждения. Мне хочется расцеловать ее, так я рада наконец-то услышать британский акцент!

Бен не будет меня встречать, я позвонила ему перед отъездом, чуть ли не в истерике, невнятно поблагодарила за щедрость. Он долго извинялся, сказал, что постоянно думает обо мне и очень хочет быть рядом со мной. Со мной!

Скорей домой, к моему Бену. Не могу поверить, что мы увидимся всего через несколько часов! И пусть я буду мучиться от разницы во времени, знаю, что при встрече с Беном мой организм выделит так много адреналина, что я смогу не спать трое суток!

Удивительно, но мне удалось поспать в самолете. Хотя с тех пор, как в руках у меня оказался авиабилет, я ни на минуту не переставала думать о Бене, о том, как наконец его увижу. Наверное, я была измучена переживаниями, но, несмотря ни на что, ревностно следовала советам Джеральдины и каждый час брызгала лицо минеральной водой, наносила увлажняющий крем, пока наконец не уснула. Меня разбудила стюардесса, которая принесла завтрак.

Я поняла, что вряд ли буду скучать по Лос-Анджелесу, хотя, конечно, мне будет не хватать Лорен. Она отвезла меня в аэропорт, и мы долго обнимались. Она плакала и все твердила, что же она будет без меня делать. Мне тоже казалось, что я вот-вот разрыдаюсь, но волнение от предстоящего возвращения домой заслонило остальные чувства, даже грусть при расставании с ней. Поэтому я просто крепко обняла ее, пообещала звонить и пожелала удачи.

Я думаю, у нее все будет хорошо, Лорен сильная. Она все еще планирует вернуться в Англию, но мне почему-то кажется, что она останется в Лос-Анджелесе. Похоже, у них с Биллом все серьезно. Но Лорен клянется» что приедет домой, хотя бы в отпуск. Я так хочу, чтобы она познакомилась с Беном и Джераль-диной и увидела, как я счастлива дома!

Самое забавное, что я поняла: мы с Лорен очень похожи, Я тоже сильная, я тоже борец. Не каждый выдержит то, что мне пришлось пережить за последние месяцы, на первый взгляд я кажусь слабой и уязвимой, но внутри у меня существует удивительный источник силы. И теперь я могу быть спокойна.

Хотя стоя здесь в ожидании такси, я уже не ощущаю себя уверенно. Прошло всего шесть недель, но я уже не знаю, где мое место. Мой дом в Лондоне, но пути назад уже не будет. Я не смогу вернуться к той Жизни, которую вела раньше. Я думала вернуться в прежнюю квартиру, жить с Софи и Лизой, но, честно говоря, боялась, что это вернет все на свои места. И к счастью, теперь я возвращаюсь не туда.

Вчера вечером я им позвонила, чтобы попросить остановиться, пока не подыщу другую квартиру. И была удивлена и даже немного разочарована, когда Софи сообщила, что моя комната уже занята. Теперь там живет подруга Лизы. Мои вещи они оставили под лестницей, они-то думали, что я еще не скоро приеду… Не могут же они выгнать эту девушку.

Может, это и к лучшему. Но меня почему-то вдруг охватила паника. Я тут же позвонила Джеральдине, и та, как всегда, пришла на помощь. Она только что переехала в новую квартиру — разумеется, «совершенно потрясающую», — и у нее как раз есть свободная комната.

— А как же Ник? — спросила я.

— Что Ник? — засмеялась Джеральдина. — Ты не возражаешь, если он иногда будет оставаться на ночь? К тому же у тебя есть Бен. Только подумай, Джемайма, будет так весело! Где я еще найду такую замечательную соседку, как ты? Я как раз собиралась в «Хабитат». Куплю какие-нибудь симпатичные шторы, и комната готова. Полностью в твоем распоряжении. Что я могла возразить?

Я сжимаю в кулаке листок бумаги с новым адресом Джеральдины. Такси медленно выстраиваются в ряд и так же медленно отъезжают. Какое знакомое зрелище! Я снова напоминаю себе, что я дома, в Лондоне, все еще не в силах поверить в это.

Наконец подходит моя очередь, и я сажусь в такси.

Прислоняюсь лбом к стеклу и наблюдаю, как мы выезжаем из аэропорта, как мимо проносятся огни шоссе. И по мере того, как мы приближаемся к дому, меня охватывает волнение.

Моя жизнь — чистый лист, я начинаю новую главу, и я могу написать все, что угодно. И первое, что я сделаю, уйду из «Килберн Геральд». Если Бен смог, значит, смогу и я. Я собираюсь осуществить идею и устроиться в редакцию глянцевого журнала. И это только начало. Когда-то, очень давно, я бы испугалась, но теперь мне не терпится начать все заново. И на этот раз рядом со мной будут люди, которых я люблю и которые любят меня.

Мы проезжаем Хаммерсмит, Шефердс Буш, Вествей. Поворачиваем и через Майда Вейл и Килберн направляемся к дому Джеральдины в Вест-Хэмпстеде.

Я смотрю в окно и вижу грязный, пыльный Лондон. Усталые, раздраженные лица прохожих. Солнца не видно, небо затянуто тучами, по лобовому стеклу медленно стекают капли дождя.

Ни одного загорелого лица. По Килберн Хай-роуд снуют прохожие в анораках с поднятыми воротниками. Пытаются успеть домой с покупками, не промокнув до нитки.

Мне здесь нравится. Я чувствую себя в безопасности. Мне спокойно, и я счастлива. И наплевать, что в Калифорнии все совсем по-другому. Наплевать, что здесь всегда дерьмовая погода. Наплевать, что никто никогда не пожелает мне приятного дня. Здесь, в Лондоне, чудесно. Здесь все живое и настоящее. Здесь мой дом.