Вместе с сержантом Бэгберном, а точнее за его спиной, Хезер и Фалько весь день провели в поисках драгоценностей во всех закоулках таверны: в шкафах, под кроватями и в прочих укромных местах. Мисс Уэдж, сэр Питер и мистер «Член» недовольно ворчали по поводу нарушения их прав. Хезер, конечно, не сообщила им, что вещи мистера «Члена» уже были ею осмотрены несколько раньше.

Сержант все еще оставался простужен, его шея была перевязана широким шарфом, как будто это могло помочь ему отогнать болезнь. Лицо сыщика блестело от возбуждения. Он напоминал гончего пса, бегущего по лисьему следу.

Но, несмотря на все их усилия, найти еще какие‑либо драгоценности — настоящие или фальшивые — им не удалось. Мистер Пратт громко возмущался из‑за того, что в его винном погребке все оказалось перевернуто вверх дном, а запыленные бутылки со старым вином — перепутанными. Джентльмены пришли в восторг, обнаружив несколько бутылок весьма древнего бренди и сразу же забыли о цели своих поисков.

Хезер наблюдала за тем, как Фалько потратил добрых полчаса на переговоры с мистером Праттом, больные уши которого порядком подпортили ему характер, о цене этих бутылок. Он запрашивал баснословную цену. Пожав плечами, Фалько был вынужден согласиться, и затем в комнате с пивным бочонком были улажены все финансовые вопросы между ним, сержантом, мистером «Членом» и Тео. Они с нетерпением ожидали, пока Пратт принесет им несколько чистых стаканов. Хезер фыркнула и вышла из комнаты.

Разочарованная и с неприятным осадком в душе, девушка вернулась в свою комнату и проспала несколько часов подряд. К ней опять вернулось угнетенное состояние духа, и эта депрессия переносилась ею особенно тяжело после того, как она уже представила себе счастливую жизнь вместе с Фалько в Фалькон Хилл.

«Собери свою волю в кулак, — сказала она самой себе. — Совершенно бесполезное дело — жалеть себя». Именно эти слова когда‑то повторял ее отец. Воспоминание об этом девизе жизни — хотя сам он не всегда действовал в согласии с ним — позволило Хезер в очередной раз овладеть собой и принять перспективу провести еще один вечер в разношерстной компании гостей.

Она умылась, надела свой синий шелковый халат, украсив шею ниткой жемчуга.

При выходе девушка увидела под дверью спящего Муттона. Он поднял морду, восторженно взвизгнул и замахал ей своим подрезанным хвостом.

По взрывам хохота, доносившимся из общей гостиной, Хезер догадалась, что еще не все бренди выпито джентльменами. В воздухе витали запахи пищи, и Хезер решила направить свои шаги в сторону кухни.

Проходя мимо, через открытую дверь комнаты она увидела Зу Даймонд. Эта леди храпела, сидя перед камином, а ее многочисленные подбородки мирно покоились у нее на груди. Было ясно, что она порядком отведала бренди или другого столь же крепкого напитка.

Сразу за дверью кухни Хезер лоб в лоб столкнулась с мисс Уэдж, несшей большое блюдо с соусом. Его содержимое пролилось на шелковый халат Хезер, она от неожиданности вскрикнула.

— О, простите меня ради Бога, — побледнев, произнесла мисс Уэдж. — Я не расслышала звука ваших шагов.

У Хезер душа ушла в пятки. Это был ее единственный халат, в котором не стыдно появиться в приличном обществе, а это большое жирное пятно уже не удастся вывести.

— Не волнуйтесь, — ослабевшим голосом ответила она. — Я переоденусь.

— Но, мисс Максвелл, вы должны позволить мне помочь вам удалить это пятно, — настаивала мисс Уэдж, но ее усилия оттереть его салфеткой не увенчались успехом.

Хезер с недоверием отнеслась к ее попыткам.

— Вы знаете, как можно удалять жирные пятна?

— О, да. Мне знакомы все секреты домашней хозяйки, — мисс Уэдж фыркнула, как будто в этом кто‑то мог сомневаться. — Во всяком случае, это всего лишь малая толика того, что я могу сделать для вас…

Хезер не стала спорить с ней, но особых надежд на будущее своего халата она не питала. Девушка вернулась в свою комнату и переоделась в более практичный коричневый шерстяной халат с кисточками на груди и небольшим кружевным воротником, немного смягчавшим его чрезмерную строгость.

Мисс Уэдж встретила Хезер на выходе из ее комнаты.

— Позвольте мне взять вашу шелковую одежду. Я поработаю над ней сегодня вечером, а завтра она ничем не будет отличаться от только что купленной.

— Спасибо, очень мило с вашей стороны, — ответила ей Хезер.

— Это я во всем виновата. Надо было смотреть, куда я иду.

Хезер вернулась на кухню и стала помогать Розе чистить морковь и репу. Леди Флёр тоже была в помощницах. Она беспрерывно хихикала, помешивая суп. Воздух был насыщен ароматом копченой ветчины и укропа.

— Я содрогаюсь при одной только мысли, что меня ждет, — произнесла леди Флёр. — Мой папа наверняка запрет меня на целый год в моей комнате, когда узнает, чем я тут занимаюсь.

— Доверьтесь Фалько. Он защитит вас, будьте в этом уверены, — утешала ее Хезер.

— Но я все равно не могу побороть в себе страх, — всхлипывая и понурив голову, отвечала леди Флёр.

Хезер хотела напомнить ей, что следовало бы подумать об этом, прежде чем решаться бежать, но решила лучше промолчать. Она не собиралась переносить свое дурное настроение на новую подругу.

С жизнерадостностью, характерной только для молодости, Флёр переменила печаль на веселую улыбку:

— Тео признался мне, что хотел бы стать моим женихом сразу, как только я официально стану свободной от всех обязательств по отношению к сэру Питеру.

— Мне кажется, что теперь вы бы смогли взять Лондон штурмом, несмотря на толпы поклонников, которые вас там поджидают, — согласилась с ней Хезер. — Но, скажите мне, неужели вы снова сделались равнодушной к сэру Питеру? Ведь еще вчера вы так ревниво относились к тому, что он заглядывается на других женщин.

— Питер, конечно, очень красивый мужчина, но у него скверный характер. Он попытался обмануть меня, сказав, что он проводил целые часы с мисс Даймонд, читая ей вслух свои стихи. Честно говоря, я не смогла бы всю свою жизнь потратить на прослушивание его пространных стихов.

Она глубоко вздохнула.

— Вы только себе представьте, Питер написал стихи о Витторийской битве, о лошадях, бесстрашно несущих своих седоков в самое пекло, и тому подобное. Он даже посвятил отдельное стихотворение жеребцу генерала Уэлслея по кличке Копенгаген. — Леди Флёр театральным жестом раскинула руки. — Вот его строчки: «Этот божественный зверь, его ноздри дрожат, почуяв порох, а широкие зрачки, не мигая, смотрят в лицо Смерти». Однако! Ведь Питер не участвовал в сражении, откуда он это знает? — И, переполненная презрением, она принялась с еще большим усердием размешивать содержимое горшка. — Мне никогда не было так скучно, как сейчас!

— Понимаю вас, — согласилась Хезер, уголки ее губ едва заметно дрожали. — Итак, если я правильно поняла, сэр Питер полностью выбывает из борьбы за ваши руку и сердце?

Леди Флёр утвердительно кивнула: — Да.

— И что же он сказал вам в ответ? — спросила Хезер.

Флёр неопределенно пожала плечами.

— Ну, вообще‑то я ему еще об этом не говорила. Он сообщил мне, что переменил ранее принятое решение возвращаться в Лондон. Питер сказал, что мы поедем туда, куда планировали в самом начале. Фактически он попытался уговорить меня отправиться туда уже сегодня вечером. В эту весеннюю погоду снег тает довольно быстро, и скоро дороги станут проходимыми.

— Я уверена, что Фалько положит конец любым идеям, исходящим от сэра Питера. Но сначала вам необходимо рассказать Фалько обо всех планах Питера.

В обеденный час, чтобы уединиться от шумного общества подвыпивших мужчин, Хезер и Флёр решили организовать прием пищи в малой комнате для гостей.

Вскоре к ним присоединился и Фалько. Он держался, несмотря на выпитое, очень хорошо. Его выдавала лишь улыбка, которая сделалась шире по крайней мере на десять дюймов. И его глаза уже не скрывали теплых чувств по отношению к Хезер.

Леди Флёр с любопытством смотрела то на него, то на нее. Хезер покраснела и опустила свой взор в тарелку. Но, несмотря на это, она продолжала чувствовать на себе взгляд Фалько.

Тео следовал за Фалько по пятам. Его походка от выпитого стала нетвердой, а улыбка — совершенно глупой.

— А вот и самые прелестные розы Бэдфордшира! Один ваш взгляд способен вылечить любую болезнь, леди Флёр, — произнес Тео. Попытавшись сделать глубокий реверанс, он едва не упал на пол. Добравшись до Фалько, юноша сел рядом с ним, напротив обеих леди.

— О, как мило с вашей стороны, — одобрила его галантность леди Флёр, будучи настолько же восприимчивой к лести Тео, как раньше к внешности сэра Питера.

Фалько нахмурился и ткнул локтем Тео под ребра.

— Нахальный щенок, — бросил он. Затем, повернувшись к леди Флёр, произнес: — Не верьте ни единому слову этих мошенников. Пустые сотрясатели воздуха, берегитесь их!

Леди Флёр надула губки и гордо подняла свою головку:

— В вас совершенно отсутствует романтизм, мистер Блэкхерст.

Он сухо засмеялся:

— И слава Богу — если к романтизму относить такую глупую лесть.

Хезер пристально посмотрела на него, и он сразу замолчал.

— Романтизм и влюбленность — это то, чем я живу, — согласилась леди Флёр и попробовала с ложки, какой получился суп. — Без этого жизнь потеряет всякий смысл, — и в подтверждение этих слов она глубоко вздохнула.

На лице Фалько появилось легкое раздражение.

— Но имейте в виду, что именно благодаря этому вы сейчас оказались в столь затруднительном положении. Вы обдумали ваш выбор?

От этих слов леди Флёр моментально съежилась.

— Н‑нет, еще нет. Я думала, что вы поможете мне придумать благовидный предлог. Папа относится к вам с большим уважением и выслушает вас очень внимательно.

Фалько нахмурился и замолчал до тех пор, пока не закончили с супом.

— Вам не следует перекладывать ваши собственные дела на плечи друзей, — в конце концов произнес он. — Но в данном случае я обязательно вам помогу. Есть ли у вас какие‑нибудь родственники в этих местах, кто‑нибудь, кому можно было бы довериться?

В раздумье леди Флёр наморщила свой лобик.

— Ну, может быть, тетя Эльвира. Она живет неподалеку от Бэдфорда в родовом имении Клифтонов.

Лицо Фалько просветлело.

— Боже мой, действительно! Это сестра вашей матери, вышедшая замуж за Гарольда Клифтона.

— Была за ним замужем. Он умер около двух лет назад, точно не помню. Тетя Эльвира никогда не выезжает в Лондон — она ненавидит большие города, — но она моя крестная и всегда присылает мне подарки к дню рождения.

— Как вы думаете, сможем мы уговорить ее написать письмо вашим родителям? Оно прибудет в Лондон примерно тогда же, когда и вы сами, а всякая задержка может быть отнесена за счет погоды.

— Какая великолепная идея! Я уверена, что она согласится, если вы объясните ей, в чем дело. Тетя всегда меня любила, и она будет очень расстроена, если пострадает моя репутация.

— Вам следовало бы подумать об этом перед тем, как бежать из Лондона, — сухо добавил Фалько. — Я уверен, что сейчас ваша бедная мать лежит с холодным компрессом на голове.

В знак раскаяния леди Флёр склонила голову набок.

— Боюсь, что действительно я была опрометчива — и глупа.

Все замолчали, а Тео в знак утешения положил свою ладонь поверх крошечной руки леди Флёр.

— Все мы ошибаемся, — утешал он девушку, и глаза его светились любовью.

Взглянув в сторону Фалько, юноша дьявольски усмехнулся.

— А Фалько просто эксцентричный старикашка, совершенно не понимающий женской души.

«Старикашка» повел бровью.

— Думаю, мой дорогой племянник, что в вас говорит ваш обширный опыт в этих вопросах.

— Леди Флёр любезно согласилась отдать мне свой первый танец в этом сезоне. Я жду этого дня с нетерпением, — пылко произнес Тео. — А потом я потребую у лорда Олдуина статуса ее официального поклонника.

— Желаю вам удачи в этом деле, — скрытый сарказм Фалько в этих словах смогла определить только Хезер. Они обменялись взглядами, и Хезер заговорщически улыбнулась.

— Сэр Питер будет просто взбешен, когда узнает о моих изменившихся планах, — в голосе леди Флёр прозвучало легкое раздражение.

— Я надеюсь, что вы не будете поощрять Тео в его стремлении отомстить сэру Питеру? — негромко произнесла Хезер.

— Нет, конечно же! Мне также не хотелось бы, чтобы в связи с моим бегством с сэром Питером упоминалось имя его «подруги», — леди Флёр кивнула в сторону спящей мисс Даймонд.

— Совершенно с вами согласен, но я сомневаюсь, чтобы можно было мисс Даймонд считать его «подругой». — Хезер увидела в дверях сэра Питера, который тоже был навеселе после знакомства со старым бренди. Его выдавала неустойчивость походки. Она добавила:

— Можно рассказать ему об изменении ваших планов прямо сейчас.

Леди Флёр напряглась и крепко ухватилась руками за край стола.

— Думаю, что это нельзя откладывать.

Но прежде чем она успела произнести хоть слово, сэр Питер схватил Фалько за лацкан пиджака, заставил его встать и наотмашь ударил его по щекам.

— Прощайся с жизнью, негодяй! — взревел он.

Фалько посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Легким движением он отвел руку сэра Питера.

— Послушайте! Не надо мять мой шейный платок. Я и так потратил уйму времени, чтобы привести его в порядок, — со скучающим выражением на лице ответил Блэкхерст.

— Вы что, оглохли? Я не собираюсь повторять свои слова! — Лицо сэра Питера было перекошено от ярости.

Фалько невозмутимо приступил к копченой ветчине в коричневом соусе. Когда Блэкхерст удостоверился, что сэр Питер ждет и потерял от ярости дар речи, он произнес:

— Не в моих правилах драться с юнцами. Кроме того, я не совсем понимаю, какое преступление я совершил.

— Не надо разыгрывать из себя невинного! — огрызнулся сэр Питер. — Сержант считает, что у меня есть возможность найти оставшиеся рубины Блэкхерста — только потому, что вы рассказали ему, что я оказался свидетелем того, что мисс Даймонд обнаружила браслет в плаще мисс Максвелл. Черт побери, я не потерплю, чтобы кто‑то таким образом мог испортить мою репутацию!

Фалько отвечал ему ледяным голосом:

— Я никогда не считал, что драгоценности у вас, поэтому не надо перекладывать на меня вину за выводы сержанта Бэгберна.

— Я требую удовлетворения! — настаивал сэр Питер.

— Избавьте меня от ваших театральных выходок! — скучающим тоном отвечал Фалько. — У меня нет никакого желания драться с вами. Вы глупец! — добавил он негромко. Его глаза превратились в кусочки льда, и, столкнувшись с таким взглядом, сэр Питер невольно отступил.

Он собрался напасть на Фалько сзади, но Тео вовремя выскочил из‑за стола и преградил дорогу сэру Питеру.

— Подлый червяк! — закричал Тео. — Ты слишком труслив, чтобы драться лицом к лицу!

Сэр Питер опустил голову, сжал кулаки и был уже готов наброситься на Тео, но тут поспешил вмешаться Фалько.

— Уже забыли, о чем я только что вам сказал? Вы оба — не делаете чести мужскому племени, вы не джентльмены. Выйдите во двор, охладитесь и не смейте даже думать о драке!

Охваченные гневом, соперники разошлись в противоположные стороны, их глаза метали ядовитые стрелы. Большая часть обеда Тео так и осталась на столе.

— Наверное, настала пора выбираться из этой таверны. У всех нервы измотаны до предела, — Хезер попыталась снять возникшее напряжение.

Фалько кивнул. Очевидно, этот неприятный инцидент вызвал у него мрачные мысли. Действие паров бренди у него подходило к концу, и он выглядел утомленным.

— Если позволят дороги, Флёр, завтра я собираюсь доехать верхом до Клифтон Хилл и переговорить с вашей тетей. Чем быстрее решится эта проблема, тем лучше. Единственное, чего мне хочется, — это побыстрее выбраться отсюда.

— А как же драгоценности? — негромко спросила Хезер.

Его губы вытянулись в тонкую печальную линию:

— Вор считает себя очень умным. Но я полагаю, что в нем или в ней не столько ума, сколько самомнения, и поэтому его следующий ход будет ошибочным. Запомните мои слова. Еще никому не удавалось так долго быть объектом столь пристального внимания других людей и умудряться при этом сохранять свои секреты. Рано или поздно, но правда восторжествует.

— Если недостающие настоящие рубины находятся здесь, то вы, скорее всего, правы, — тихо согласилась Хезер.

— Все мы можем оказаться мишенью этого глупого шутника.

— Я не остановлюсь ни перед чем, но обязательно поймаю этого негодяя! — с уверенностью произнес Фалько и добавил: — Он будет жестоко наказан.

У Хезер по коже пробежал холодок:

— У этого «Кота» такой достойный противник, но все же пока вор одерживает над ним верх.