Демократы с востока

В правление Купреянова случилось одно из значительнейших событий в истории Рус-Ам, достойное отдельного рассказа.

Вступивший в должность Российского полномочного министра*(1) в Вашингтоне 2 июня 1837г. Александр Андреевич Бодиска был "честолюбив в лучшем смысле этого слова, то есть хотел отличиться и выдвинуться не только ради наград и милостей сверху, а и по внутренней необходимости достигнуть совершенства во всех проявлениях". Кроме того Александр Андреевич обладал редким даром предвидеть и за мелким случаем различать важнейшие события.

Уже через пол года по приезде в Вашингтон дипломат отправил в Петербург объёмистую депешу.

"Последние годы многие происшествия, которые ныне возможно использовать на благо России, случаются вокруг народа чероков, именуемого также китува (аникитуваги). Они относятся к так называемым Пяти Цивилизованным Племенам, хоть трудно понять, какие привилегии при заключении договоров они получили из-за того, что были названы "цивилизованными". Земли их, из года в год, сокращались под наплывом европейских поселенцев и в скором времени весь народ, составляющий ныне 20 тысяч человек, вынужден будет навеки покинуть свою родину. Причем федеральное правительство признавая их права на земли, регулярно тут же и нарушало свои соглашения, что и отразил ряд договоров: договор в Хоупвелле от 1785 года, договор в Холстоне от 1791 года, договор в Филадельфии от 1794 года и договора в Телико от 1798, 1804, 1805 и 1806 годов. Последняя уступка вождем Даблхэдом (Чакуилатаг) четырех миллионов десятин в 1806 году оскорбила многих чероков, что привело его к смерти как предателя. А к власти пришли Мэйджори Ридж (Катунгдатлагех), и Джон Росс (Гувисгуви) которые решили не отдавать более земель чероков и превнести в жизнь своего народа необходимые новшества.

Большая часть народа так же посчитала, что единственная возможность остаться на родине - это "ступить на дорогу белого человека". Индейцы занялись самообразованием и постижением европейской культуры и добились на этом поприще заметных успехов достигнутых, в основном, их собственными усилиями.

Они пригласили к себе миссионеров и большинство из них ныне баптисты, методисты и моравцы. Они основали собственные суды и школы и достигли такого уровня благосостояния, который стал предметом зависти их белых соседей. Особенно замечательным было изобретение письменности одним из черокских вождей по имени Джордж Гист или Секвойя. Используя изобретенный им алфавит из 86 знаков, каждый из которых обозначает один слог, Гист в 1821 году создал совершенно новую грамоту, а в течение последующих нескольких лет почти вся нация чероков научилась читать и писать. Их газета "Феникс" начала издаваться на языке чероков в 1828 году, а Джордж Гист до сих пор пользуется непререкаемым авторитетом.*(2) Это, на мой взгляд, является великой победой человеческого духа, ибо чероки проявили себя истинно цивилизованным племенем, оказавшись единственным коренным американским народом, выбравшим себе в герои не воина, не охотника, но мыслителя.

Менее чем за 30 лет чероки смогли перенять европейскую культуру в большей степени, нежели любые другие коренные американцы. К 1817 году их система управления была заменена на выборный совет племени. В Новой Эчоте в 1825 году была основана новая столица, а писанная конституция была выработана через два года после принятия конституции Соединенными Штатами.

Многие чероки стали зажиточными земледельцами, живущими в современных домах, владеющими прекрасными обработанными полями и большими стадами скота. Инвентаризация владений чероков в 1826 году показала: 1560 черных рабов, 22000 голов скота, 7600 лошадей, 46000 свиней, 2500 овец, 762 ткацких станка, 2488 прялок, 172 повозки, 2942 плугов, 10 лесопилок, 31 мельница, 62 кузницы, 8 машин для обработки хлопка, 18 школ и 18 паромов. Хотя бедные чероки все еще живут в простых бревенчатых избах, вождь Джон Росс владеет домом стоимостью 10000 долларов, построенным архитектором из Филадельфии. На самом деле многие чероки стали более зажиточными и "цивилизованными", чем их все более завистливые белые соседи.

Чероки отважные бойцы хотя и предпочитают мирно пахать свою землю и всегда были преданны по отношеннии к Соединенным Штатам. Они отвергли призыв к войне посланный им великим вождем Текумсе и сражались на стороне американцев во время Войны Криков в 1813-14 годах. 800 чероков во главе с Мэйджори Риджем участвовали в сражении у Лошадиной Подковы в 1814 году вместе с армией Эндрю Джексона, и помогли ему победить, потеряв при этом тридцать три человекам убитыми. В соответствии со многими свидетельствами, воин черок по имени Яналуска (Тсунулахунски) в тот день спас Джексону жизнь проломив голову воину из враждебнных Криков когда тот совсем уже собирался убить будущего президента. Если м-р Джексон и был благодарен своему спасителю, то никогда этого не показывал. По договору в Форте Джексон, после окончания войны, он потребовал огромных уступок земель и от побежденных криков, и от союзных чероков. Как союзники, чероки должно быть были порясены таким обращением и неохотно согласились на некоторые уступки лишь после четырех "окончательных" договоров, подписанных в 1816 и 1817 годах. Но тут власти штата Джорджия уступили государству часть земель (так появились штаты Алабама и Миссисипи), и тут же в 1819 году обратились к федеральному правительству с просьбой изгнать чероков со своей территории. Однако чероки решили остаться и правительство им не воспрепятствовало. Когда обращение потерпело неудачу, была сделана попытка купить земли. В ответ Нация Чероков установила у себя правительственную систему по типу существующей в Соединенных Штатах и, основав в 1822 году Верховный Суд Чероков, издала закон, запрещающий любую подобную продажу под страхом смерти. В 1824 году был издан первый писанный закон чероков, а в 1827 году чероки приняли свою конституцию и избрали вождем Джона Росса.

Но процветающая община чероков жгла глаза "цивилизованным" жителям Джорджии. И они с удвоенной энергией возобновили попытки выдворить индейцев из "своего" штата. Самые дальновидные из чероков еще много ранее поняли, к чему идет дело, и потому примерно треть их народа уже к 1820 году переселилась на запад от Миссисипи.

Как я уже сообщал выше черокская газета "Феникс" начала издаваться в 1828 году. В том же году на исконных землях чероков были обнаружены ценные золотоносные месторождения и тут же легислатура штата Джорджия законодательно низложила народное правительство чероков, объявляя правительство штата единственной законной властью на его территории. Главный мотив этого грабежа, разумеется, давние грехи человека - зависть и жадность. Белые граждане Теннесси, Джорджии, Алабамы и Каролины надеялись при помощи федеральной армии отобрать у индейцев их богатые земли, около 2 миллионов 830 тысяч десятин на северо-западе Джорджии, востоке Теннеси и юго-западе Северной Каролины.

При полной поддержке президента Джексона, "Акт о переселении индейцев" был представлен Конгрессу в 1829 году. Там он встретил серьезное сопротивление сенаторов Дэниела Вебстера и Генри Клея, которые смогли задержать его прохождение до 1830 года. Между тем президент Джексон отказался от соблюдения договоров, защищающих земли чероков от вторжения. В течение двух лет после его избрания, Джорджия односторонне распространила свои законы на территорию чероков, разыгрывая землю чероков в лотерею и лишив чероков законной защиты. Граждане Джорджии имели право свободно убивать, жечь и грабить.

Имея в выборе лишь бегство на запад или войну, которая могла кончиться уничтожением его народа, Джон Росс совершил очень странный для индейца поступок. Он подал в суд на законодательное собрание штата Джорджия, обвинив его в незаконном захвате земель и сумел довести дело до Верховного суда Соединенных Штатов Америки!

Он выиграл оба дела, вынесенные на рассмотрение Верховного Суда: Нация Чероки против Джорджии (1831г.) и Вучестер против Джорджии (1832г.), но юридические победы оказались бесполезны. Верховный Суд Соединенных Штатов, признавая суверенитет чероков, квалифицировал законодательные действия штата Джорджия как неконституционные, однако федеральные власти игнорировали это решение, а без поддержки президента Джексона решение осталось декларативным. Ответ же президента звучал так: "Судья Маршалл вынес свое решение. Пусть он его и выполнит".*(3)

Индейцы с удивительной наивностью доверились высшим и, на бумаге, очень справедливым законам новой нации. Они вполне успешно освоили правила законодательных игр, но не учли одной-единственной малости - общественное мнение в Соединенных Штатах всегда являлось куда более влиятельной силой нежели любой закон. А как американское общество относится к индейцам я проиллюстрирую происшествием, если это можно так назвать, случившимся в прошлом, 1837 году.

В одной из областей в верховьях Миссури много лет скупала у индейцев меха фактория Форт-Юнион, принадлежащая Новоорлеанской компании. Однажды там появились торговцы, агенты другой фактории, Форт-Маккензи, и стали скупать пушнину по более выгодной цене. Тогда торговцы старой фактории решили наказать индейцев, сдававших пушнину конкурентам. В 1837 году на пароходе был отправлен в Форт-Юнион человек, больной оспой, а предупрежденный управляющий факторией созвал в гости 500 лучших охотников из числа тех, кто сдавал пушнину конкурентам. В фактории всем им подарили одеяла, в которые перед тем заворачивали оспенного больного. Не прошло и месяца, как весь народ заболело оспой. Это достойное каторги преступление не привело к наказанию ни одного из убийц и привлекло внимание газет только потому, что торговец из фактории Форт-Маккензи посетил одну из деревень зараженных индейцев. Он увидел, что среди палаток валялись сотни трупов и только две оставшиеся в живых женщины пели погребальные песни. Торговцы-преступники не только убили таким образом индейцев, но и нажились на их гибели, сняв с покойников одежду, сшитую из отборных шкур, и отправили ее в свои лавки, торговавшие в городах.

Так что не удивительно,что при отсутствии федерального вмешательства, Джорджия и Теннесси начали против чероков прямой разбой, используя аресты, убийства и поджоги. В мае 1834 года Джон Росс был арестован, а здание газеты "Феникс" сожжено. Особняк богатейшего черока Джозефа Ванна, был конфискован ополчением Джорджии, а точнее его полковником Вильямом Бишоп, а моравская миссия и школа были превращены в штаб ополчения. Когда Росс отправился в Вашингтон, чтобы выразить протест, президент Джексон отказался с ним встречаться.

Как это часто бывает в тяжкие времена в народе начался раскол. Большинство чероков склонялись к тому, чтобы остаться во что бы то ни стало и главой их был сам Джон Росс. Меньшинство, не более десятой части чероков, напротив, полагали, что переселение - лучший выход для народа. Во главе их стояли: Мэйджори Ридж, его сын Джон, брат Дэвид Вэйт и племянники Стенд и Элиас. Мэйджори Ридж и Дэвид Вэйт, в отличие от Росса, являются чистокровными индейцами и ведут свое происхождение от великих вождей прошлого. Оба они обзавелись плантациями, женились на американках из благородных семей и были приняты в высшем обществе.

Окончательный раскол произошел, когда делегаты от обеих партий отправились в Вашингтон. Каждая привезла свои предложения и президент Джексон сделал ловкий ход - он дал аудиенцию и тем, и другим и подлил масла в огонь их междоусобной борьбы.

Партия Риджей-Вэйт приняла участие в подготовке договора, по которому чероки обязывались переселиться на Запад за компенсацию в 5 млн. долларов. Племенной совет во главе с Россом отклонил договор и на встрече с президентом Джексоном в Белом доме (среда, 5 февраля 1834 года) Джон Росс попытался получить за земли чероков 20 миллионов долларов учитывая найденное в Джорджии золото и компенсацию за нарушенные прежние договоры. Президент Джексон вышел из себя, заявив, что "с Великим Отцом шутки плохи!". И снова предложили всего 5 миллионов. Росс от этой суммы отказался и большинство народа его поддержало.

Тогда, в декабре 1835 года, партия Риджей-Вэйт решилась на самоубийственный шаг. 29 декабря Мэйджори Ридж, его сын Джон и братья Вэйты единственными из вождей чероков поставили свои подписи под договором в Новой-Эчоте. На подписание документа пришли всего 350 человек. Из них только около ста, по законодательству чероков, имели право голоса. Ни Росса, ни других власть имущих там не было. Условия договора были таковы: чероки в два года обязывались переселиться на Запад за компенсацию в 5 млн. долларов и 330 тысяч десятин земли на Индейской территории. (северо-восток современной Оклахомы и пограничная часть Канзаса). Сами "риджиты" (или, как их стали называть, "договорная партия") считали, что им повезло ибо условия могли быть и хуже.

Однако так не считало почти весь остальной народ чероков. Совет во главе с Россом пытались обжаловать его в Верховном суде Соединенных Штатов, и более того - суд признал договор недействительным. То, что договор сей был откровенной фикцией, не у кого не вызывало сомнений. Видя столь предосудительное нарушение закона, против договора выступили даже такие убежденные противники индейцев, как Дэвид Крокетт и Даниэль Вебстер.

Но президент Джексон отказался его аннулировать. Отказался и ныне действующий президент, Ван Бюрен. Договор в Новой Эчоте был утвержден в Сенате 31-м голосами "за" и 15-ю "против". Против были Генри Клей, Дэвид Вебстер, Эдвард Эверетт и другие влиятельные политики.

Под угрозой расправы со стороны собственных соплеменников, 350 членов "договорной партии" и 2000 членов их семей быстро собрали свое имущество и перебрались на Запад. Большинство же осталось в Джорджии. Видимо, они никак не могут поверить, что их погонят с родной земли силой, что неизбежно и случится.

Джон Росс послал Яналуску в Белый Дом просить защиты. Но Джексон был

безразличен и холоден к отважному воину, спасшего ему жизнь. Выслушав

просьбу он бросил: "Аудиенция закончена, сэр. Ничего не могу для вас сделать".

Смею думать, что эти люди с радостью согласятся переселиться в Российские владения если получат земли и надежные гарантии своих прав.

До меня дошли слухи о страшной эпидемии оспы, которая обезлюдила значительные территории в Российских Американских колониях. Если слухи эти верны, то следует также заметить, насколько чероки цивилизованы, что производят у себя поголовную вакцинацию, которая мало доступна их европейским соседям…"

Депеша ещё не успела дойти до Ст.-Петербурга, как события стали неуправляемыми. 23 мая 1838г. 4000 солдат и 3000 добровольцев под командованием генерала Винфилда Скотт вторглись в индейскую страну и вписали черную страницу в историю Соединённых Штатов.

"В короткое время страна была перевернута кверху дном вооруженными отрядами, утверждавшими, что они - правительственные чиновники, прибывшие позаботиться об индейцах. Творимые ими преступления просто растоптали всякое понятие о цивилизованных людях.

Мужчин, работающих в полях арестовывали и гнали на сборные пункты.

Женщин выталкивали из домов. А они в большинстве даже не понимали

языка, на котором говорили солдаты. Детей отнимали у родителей и

собирали в отдельных загончиках, где земля вместо подушки, а небо вместо одеяла. Стариков и немощных гнали штыками. В одном доме случилось горе. Умер ребенок. Мертвый малыш с грустным лицом лежал на медведвежьих шкурах и женщины готовоили его к погребению.

В этот момент всех арестовали и выгнали на улицу. Я так и не знаю, кто похоронил тело. В другом доме жила одинокая мать, вдова с тремя детьми. Один - совсем еще младенец. Когда за ней пришли, она прочла молитву на своем языке, попрощалась со старым верным псом, привязала младенца за спиной, двоих других детей взяла за руки и отправилась в изгнание. Но испытание оказалось не по силам. У нее случился сердечный приступ и она упала в реку вместе с младенцем за спиной и двумя другими детишками, продолжавшими цепляться за ее руки.

Этот случай произошел на глазах вождя Яналуски, спасшего жизнь президенту Джексону. Слезы текли по его щекам, когда он обратил лицо к небу и промолвил: "Господи, если бы в сражении у Лошадиной Подковы я знал то, что знаю теперь, история Америки пошла бы другим путем."

Принужденные оставить большую часть своего имущества, чероки были согнаны в наскоро построенные лагеря у Рэтлснейк Спрингс около Чаттануги. Никто не позаботился подумать о последствиях и жарким летом, в этих антисанитарных условиях и перенаселении, инфекционные болезни собрали чудовищную дань. Уже к середине июня командир милиции Джорджии рапортовал, что на территории штата не осталось ни одного чероки (кроме тех, кто уже сидел в лагерях и ждал отправки). Переселение планировалось на судах, но засуха сделала реку Теннесси несудоходной.

За это лето Бодиско 4 раза посетил лагерь чероки и имел продолжительные беседы с Джоном Росс и другими вождями. Совет племени уже дал предварительное согласие принять Российское подданство, но просил ускорить переселение "из этого гиблого места". Александр Андреевич же, не имея инструкций, не мог предпринять необходимых шагов. Наконец 12 августа последовал ультиматум Джона Росса.

"Друг мой. Я понимаю сложность твоего положения. Но ведь мы находимся в аду. Ежедневно появляются все новые и новые могилы и большинство из них детские. Ради них, наших детей, я прошу тебя, друг народа чероки, прими от нас прошение к Великому Белому Отцу в далекой России".

Бодиско не мог отказать вождю и был вынужден принять это послание для отправки в Ст.-Петербург. Разумеется его содержание тут же стало известно в Вашингтоне. Этому способствовали сами чероки, ведь одной из целей написания "Декларации…" было ознакомление с ней правительства Соединённых Штатов.

Декларация причин, побудивших народ Чероки соединить свою судьбу с судьбой Российской Империи

Когда обстоятельства, не находящиеся во власти какого-либо народа, вынуждают его разорвать давние связи с другим государством или конфедерацией, вступить в новый союз и установить новые отношения ради сохранности своих прав и свобод, ему следует открыто заявить о причинах, оправдывающих такой шаг.

Много лет назад народ Чероки принял протекторат Соединенных Штатов Америки, заключил с ними договоры о дружбе и сотрудничестве, и согласился на то, чтобы управление их землями осуществлялось в значительной степени по законам США. В войне и мире Чероки были верны своим обязательствам перед США. Несмотря на огромные трудности и несправедливость по отношению к ним, они не прибегали ни к каким средствам кроме просьб и убеждения для возмещения ущерба. Соблюдая законы и подчиняясь условиям соглашения, они воевали под флагом Соединенных Штатов и подвергались общим опасностям, и предполагалось, что они разделят и общую славу, ради которой они пролили столько своей крови на полях сражений. Не смотря на многие несправедливости допущенные властями США к народу Чероки он помнил о том, что он заключал соглашения с Соединенными Штатами, и ему была противна мысль даже внешне нарушить условия договора или аннулировать добровольно взятые на себя обязательства. Не произошло ничего, что могло бы быть расценено Соединенными Штатами как нарушение соглашений.

В то же время народ Чероки с тревогой наблюдал, как в Соединенных Штатах нарушается Конституция, под угрозой находятся все гражданские свободы и без колебаний игнорируются все правила цивилизованного общества, требования человечности и достоинства.

Деспотизм заменил гражданскую власть и законы смолкли. Свобода слова и даже свобода мысли стали преступлением. Право Хабеас корпус, гарантированное Конституцией, исчезло по прихоти Президента. Решение Верховного Судьи было аннулировано Президентом, присягавшим охранять Конституцию, и это возмутительное нарушение общего права не вызвало возмущения народа.

Лучших людей заключают без суда и следствия в тюрьмы, даже женщин арестовывают по предписанию Президента.

Народу Чероки пришлось отказаться от свих земель по требованию алчного правительства и довольствоваться скудными средствами, которые быстро исчезнут подобно снегу весной, если не будут бесцеремонно украдены самим государством.

Под угрозой этой великой опасности Чероки реализуют свое неотъемлемое право на самозащиту, объявляют себя свободным народом, независимым от Соединенных Штатов Америки.

Подчиняясь требованиям благоразумия и заботясь о своей безопасности и благосостоянии, будучи уверены в правоте своих намерений и верными обязательствам долга и чести, они приобретают новый статус, соединяют свою судьбу отныне и навсегда с судьбой Российской Империи, если Великому Белому Отцу это будет угодно, с полной уверенностью в правоте этого дела и решимостью принять все последствия этого поступка, твердо полагаясь на Божественное Провидение. Ибо Провидение управляет судьбами наций, и события по неизбежной необходимости превосходят человеческие решения.

На общем собрании всего народа 21 августа сего года в Рэттлснейк Спрингс единодушно решили ратифицируя это решение, народ Чероки заявляет, что он верно и преданно выполнял свои обязательства перед Соединенными Штатами, пока эти штаты не освободили их от этих обязательств, поставив под постоянную угрозу безопасность и само существование народа Чероки. Поэтому он и просит Великого Белого Отца из Санкт-Петербурга принять его в свое подданство, сохранив права, которых он был незаконно лишен правительством Соединенных Штатов Америки.

Рэттлснейк Спрингс, 24 августа 1838 года.

Индейцы вообще красноречивый народ, ирокезские же ораторы (а чероки относятся к ирокезам, хотя и не входят в Великую Лигу, Союз Пяти племен) в этом отношении могли бы поспорить с древними римлянами. Да бостонцы и окрестили их "римлянами Нового Света". В этой же "Декларации…" (есть предположение, что в её написании принимал участие сам Секвойя)*(4) вожди чероки превзошли Талейрана.

Справедливо обвиняя президента Джексона и его администрацию в многочисленных нарушениях закона, они ни разу ни в чём не упрекнули иные государственные структуры СШ, вероятно чтобы можно было впоследствии договориться с тем, кто сменит Джексона в Белом доме. А части "Декларации…" обращающиеся к русским построены таким образом, что приняв чероков в российское подданство правительство вынуждено будет допустить автономию чероки и сохранить в неприкосновенности все те демократические институты, которые они создали за последние 30 лет.

Всё же первым результатом написания "Декларации…" стало то, что изменилось отношение к чероки федеральных чиновников. Из опальных, но бессильных, они, вдруг, стали опасными. Не ссориться же из-за каких-то "грязных индейцев" с великой державой.

Из Вашингтона от властей Джорджии потребовали предоставить для вывоза чероки 1200 фургонов, а для закупки необходимого снаряжения, из федерального бюджета, было выделено 500 тыс. долларов. Ещё столько же чероки без труда получили в кредит от Пенсильванского банка. Они вновь стали кредитоспособными. Ведь если 5 миллионов долларов, которые правительство должно было выплатить чероки, для "грязных индейцев" были совершенно недоступны, то те же индейцы - подданные России, получат эти деньги в любом случае.*(5)

"Никогда мне не забыть того утра. Великий вождь Росс прочел молитву, и когда по сигналу горна огромный обоз тронулся, люди привстав

прощались со своей родиной, зная что покидают ее навсегда. Многие из них потеряли все свое имущество, не имели ни одеял ни теплой одежды ни даже обуви на ногах. Такими их выгнали из домов."

Автор этих строк, Энн Карсо, несколько утрирует, что простительно учитывая, что ей было тогда 12 лет. Джон Росс разумно распорядился полученным кредитом и смог неплохо снарядить своих людей. Кроме того чероки могли не опасаться нападения грабителей, ополченцев или тех же солдат. Бодиско, используя свои полномочия посланника, официально нанял чероки для доставки в Рус-Ам дипломатической почты. 900 мешков были набиты соломой и запечатаны посольской печатью. Росс обязался доставить эту бесценную солому в Ново-Архангельск, а для защиты от возможного нападения, "иметь при ней не менее 500 вооруженных ружъями охранников".

Вождь перестраховался и купил 2000 ружей. Хотя, возможно, он хотел иметь вооружённую силу на случай конфликта на новом месте.

А вот федеральное правительство в Вашингтоне оказалось в сложном положении. Теперь индейцы охраняющие "дипломатическую почту", согласно международному праву, могли убить любого, кто сунется к фургону где лежит хоть один из этих проклятых мешков. А то, что кто-то сунется, у чиновников не было ни малейшего сомнения. Какие нравы царили на границе, можно понять из записок современников. "Мы нашли такой дом в городке Гири и усадьбу в сто шестьдесят акров. Владелец попросил триста долларов. Мы продали почти всю нашу скотину и собрали деньги - все золотыми монетами. Когда мы вручили владельцу дома эти деньги, у него даже глаза на лоб полезли. Он так перепугался, что, схватив мешок с деньгами, вскочил на лошадь и помчался в Рено, где находился ближайший банк. Но до Рено ведь тридцать миль пути, сказали мы, пока он доедет, уже стемнеет и банк закроется. Но он сказал, что если опоздает и банк закроется, он все равно будет ездить туда-сюда по прерии, пока не рассветет, потому, как если кто-нибудь в городе пронюхает, что у него такие деньги, его непременно ограбят. Что и говорить, на фронтире без денег было плохо, но с деньгами еще опасней, потому как грабители и разбойники встречались на каждом шагу."

Приказом Верховного главнокомандующего три роты драгун под командованием майора Шанье должны были сопровождать караван чероки до Миссисипи для защиты от нападения, а в действительности, наоборот, опасаясь, что индейцы, на законных основаниях, перебьют массу слишком жадного и неумного народа.

Огромный обоз из 1328 фургонов, телег и прочих повозок, без каких то серьёзных проблем, зв 32 дня добрался до Миссисипи и переправился через великую реку. Майор Шанье облегчённо вздыхая остался на левом берегу. Весь этот месяц он почти не спал и не давал спать своим солдатам. При этом ему пришлось стоически переносить обвинения отгоняемым от каравана любителей лёгкой наживы в "прислуживании грязным индейцам". Бедняги не могли себе представить, что майор просто спасает им жизнь.

Вожди решили зазимовать в Оклахоме среди западных чероки из Арканзаса и Техаса, которые жили на этой территории с 1828 года. Старые поселенцы не прочь были получить союзников против соседних осэйджа, кайова, уичита и команчей, но среди собравшись вместе впервые за последние 50 лет чероки почти сразу начались серьезные внутренние разногласия. У 6000 старых поселенцев сохранилось традиционное правительство трех вождей, "белых" мирного времени и "красного" - военного, без записанных законов. Кроме того с ними уже второй год жили 2000 риджитов (Партия Договора). И насилие не заставило себя долго ждать. 22 декабря Мэйджори Ридж, Джон Ридж и Элиас Будинот были убиты. Единственным лидером Партии Договора, которому удалось спастись, был Стэнд Вэйти, брат Будинот и племянник Мэйджори Ридж. К весне 1839г. чероки в Оклахоме были готовы к гражданской войне. Поэтом, как только закончились морозы караван вышел на Запад. Это случилось уже 28 марта 1839г.*(6)

"Впереди нас ждало что-то новое. И ехали мы не как-нибудь, а в крытом фургоне… В первую ночь на стоянке было даже не очень холодно. Мы вырыли яму поглубже, чтобы укрыться от ветра. И рядом костер разожгли. Только тысяченожки уж так одолевали. Приходилось держать кухонный нож под рукой. Чуть где зашевелилась проклятая, раз-раз ее на куски, на кусочки. К утру мы штук двадцать их насчитали. Но впереди нас ждала страна обетованная, и мы не унывали… Казалось, каждая река встречала нас, чтоб преградить нам путь. Сначала это была Старая Оклахома, потом Бобровая, Симарон, Арканзас и Канзас, Республика и Платт. Даже через Свитуотер, вдоль которой мы ехали перед горами, пришлось переходить три раза."

Страшный путь через прерии, неоднократно описанный в вестернах, прошёл у чероки на удивление спокойно. Один степной пожар и одна пыльная буря не в счёт.

"Трава в прерии выросли выше наших крытых фургонов. И отчего-то вдруг занялся пожар. Чудно как-то, но поначалу это казалось очень даже красивым. Огонь до неба, чуть ли не в пятьдесят футов. Языки пламени так и пляшут на ветру. Впереди огня бежали зайцы, койоты, дикие курочки, антилопы, степные собаки. Как мы перепугались! Дети плакали. Лошади храпели. Волы мычали. Мне оставалось только молиться и работать - таскать воду и обливать покрышку фургона.

Мужчины в это время вытряхнули все из мешков, даже из почтовых и наполнили их водой. Потом подошли к краю высокой травы и подожгли ее. Мы ничего им не говорили. Только стояли и смотрели. Мокрыми мешками они забили огонь, и получился, широкий выжженный пояс вокруг стоянки. Потрудиться им пришлось лихо, потому как огонь и ветер с прерии били им прямо в лицо. Но они себя не жалели, справились. И когда огонь дошел до выжженного пояса - всё, дальше не перекинулся.

И огня больше не было. Прерия выглядела так дико, так непривычно. Все было черным-черно. Мы несколько дней отмывали и себя, и улошадей, и фургон - все-все. К счастью, вскоре полил дождь, не дождь - настоящий ливень и смыл всю сажу. И снова все зазеленело…

А потом случилась песчаная буря. Песком засыпало все. Конечно, песок насыпался во все щели. И вот что еще интересно - то была не просто песчаная буря, но электрическая. Сверкало солнце, и сверкали молнии и широкие проплешины потом оставались на земле."

К встречным племенам вперёд на несколько дней пути отправлялись послы, сообщавшие о причинах и цели их кочевки и о количестве воинов и ружей. И не было случая, чтобы мудрые вожди не послали навстречу гостям проводников, указывавших самую удобную и короткую дорогу.

Не возражали они, по крайней мере вслух, когда путешественники охотились на их территории. Запасы провизии у чероки сильно истощились, а одежда и обувь пришли в негодность. И пришлось этим любителям модной одежды, подобно своим предкам, облачиться в грубо выделанные кожи.*(7) Кроме того, в освободившиеся фургоны загрузили 18000 бизоньих шкур, которые расчитывали выгодно продать по ту сторону Скалистых гор. Могли бы загрузить и больше, места хватало, но чероки не имели навыков степной, загонной охоты.

Единственный участок пути, где чероки действительно пришлось тяжело, был переход от реки Свит до Зелёной. Лето в том году выалось жаркое и сухое. Большинство источников пересохло, а проводники шошоны, прекрасно зная свою территорию, не сообразили, что такому огромному каравану не хватит воды там, где её в избытке для отряда охотников или небольшого племени.

"Мы вышли рано утром и расчитывали скоро прийти к источнику, но запасли с собой пять бочонков воды. Солнце тяжело нависало над нашими головами весь день напролет, а му не видели впереди ничего, кроме безграничной, бесплодной равнины, сверкающей маревом от жары. Под полуденным солнцем нам начинало казаться, что по равнине разбросаны доски. Мы зашагали вперед быстрее, но скоро поняли, что это тоже марево.

На второй день мы дошли до маленького источника и он был уже вычерпан до дна идущими впереди. На третий день воды в бочонках не осталось и ночью несчестные, с разбитыми копытами волы, трудившиеся весь день, ревели столь жалобно, что мы забыли о своих невзгодах от жалости к ним….

А потом проводник сказал, что в стороне от нашей дороги, в одном дне пути есть гора, на которой бьют несколько источников, не пересыхающих в самое жаркое лето. Вождь Росс приказал освободить 20 фургонов и загрузить в них пустые бочонки и мешки для воды и отправил с ними 100 мужчин с проводником. Мы же продолжили идти той же дорогой. Ночью снова ревели непоеные волы и плакали дети, а под утро вернулись 20 фургонов нагруженные водой и мы смогли дать волам по пол ведра. Нам тоже хотелось пить, но вождь разрешил дать воды только детям и тут же отправил за водой 60 фургонов. А еще через день мы вышли к маленькому раю на берегу Зеленой реки."

Им предстояло ещё месяц идти по горам и предгорьям вдоль Змеиной реки, время от времени пересекая её. Но дожди начались только на последнем этапе пути, уже в степи, и только облегчили дорогу. 8 ноября передовой отряд чероки подошёл к стенам Святогорской крепости, окончанию дороги длинною в 1960 миль.

Адольф Карлович Этолин, помощник главного правителя, Пётр Степанович Костромитинов, правитель Орегонской конторы и Герман Николаевич Молво, комендант Святогорской крепости, во главе экскорта из роты драгун при полном параде, вышли встречать кавалькаду вождей впереди которых ехали: Джон Росс, Яналуска и Джон Дрю. Высокопоставленные чиновники РАК имели при себе целую кипу инструкций от МИДа, Главного правления, Купреянова, но прекрасно осознавали, что в случае неудачи в предстоящих переговорах отвечать придётся им.

Документы по этому делу удивительно быстро двигались по инстанциям. В октябре 1838г. отчёт Бодиско о предпринятых им шагах прибыл в Санкт-Петербург, а в уже 12 ноября Нессельроде отправил Александру Андреевичу ответ. "Г. И., рассмотрев Ваш рапорт от 26-го августа, Высочайше утвердить соизволил изложенное в оном мнение ваше, как на счет принятия в подданство Российской империи Империи, так и на то, чтобы выделить им 330 тыс. десятин казенных земель в Американских колониях.

Донося о сем Монаршем соизволении для зависящего со стороны Вашей исполнения, имею честь присовокупить, что объявление изъясненной Высочайшей воли нынче же мне предоставлено."

А в декабре, с фельдкурьером, одобренные императором инструкции отправились в Охотск.

Чероки были очень нужны Компании. Точнее ей нужны были российские подданные, которых можно будет, без особых трат, расселить по своим землям вдоль Орегона, и делать это следовало незамедлительно.Чероки пришли в Рус-Ам по дороге, которая вошла в историю под названием "Орегонская тропа". Первыми по этому маршруту начинающемуся на Миссури прошли люди Льюиса и Кларка, а потом четверть века им почти не пользовались. Но в начале 30-х тропа вдруг ожила. Первым, из новых был Натан Виет. В 1832г. этот предприимчивый бостонец решил конкурировать с РАК и КГЗ на северо-западном побережье. Он отправил судно с грузом вокруг Горна, а сам пошёл сухим путём. Добравшись Ново-Архангельска, Виет остался зимовать, ожидая свое судно. А не дождавшись его, вернулся в Бостон. Однако через год неугомонный бостонец вновь появился в Ново-Архангельске с новыми грандиозными планами о торговле пушниной. Он встретил наконец свой потерявшийся корабль но торговли у Виета не получилось и, не выдержав конкуренции с Компанией он навсегда вернулся в Бостон. Но его спутники остались. И если два естествоиспытателя из Гарвардского университета - Джон Кирк Тауншед и Томас Наттол хлопот не доставляли*(8), то методистские миссионеры Джейсон и Дэниел Ли осели в Виламетской долине и устроили там школу, смущая паству отца Иоанна. Но хуже всего, что по пути в Орегон Виет со спутниками построили в верховье Змеиной реки Форт-Холл и уже в 1836г. первые 40 фургонов переселенцев ведомых миссионер Маркусом исползовали форт как перевалочную базу. И с тех пор ежегодно число переселенцев только росло. По всем штатам ходили слухи о том, что в Орегоне пшеница в человеческий рост и пятифунтовая репа.

По переписи 1839г., только в Виламетской долине насчитан 89 пришлых взрослых мужчина. Из них 18 бостонцев, 61 британский подданный и 10 миссионеров различных церквей.*(9) Правда большинство переселенцев оседало в верховьях Орегона, вокруг факторий КГЗ, где главный управляющий Джон Мак-Лафлин, несмотря на строгие инструкции Правления Компании Гудзонова Залива, проявлял к бостонским иммигрантам симпатию и помогал им в постройке их новых домов.

Переговоры начались на другой день, с утра, как только отец Феофан отслужил торжественный молебен. Священник нес-персе настоял на этом, чтобы привлечь чероки-схизматиков к истинной вере.

Хотя менее трети чероки нашлось место в строениях крепости и в палатках палусов, а остальным пришлось укрываться от дождя под своими фургонами, обе договаривающиеся стороны не спешили придти к соглашению. Уж слишком различные были у них позиции. Чероки требовали себе обещаные земли, чтобы на этой территории осуществльть все свои права дарованные конституцией. Они были согласны обеспечивать поддержку российских властей, но со своей автономии.

Этолин безоговорочно соглашался с правом чероки на 330 тыс. десятин земли, но резонно заявлял, что нигде не сказано, что вся земля должна быть одним куском. Да это и невозможно. У земли есть хозяева - племена на ней обитающие. Можно договориться с некоторыми из них чтобы выделили беженцам отдельные участки. Отнять же сразу много земли у союзных народов подло, а у враждебных - глупо и идёт в разрез с политикой Компании направленной на всемерную поддержку мира.

Единственное место, где есть достаточно свободной земли - в 400 вестах к северу от Орегона, на территории нлака-памух. Во-первых у Компании сложились с ними не самые лучшие отношения. 15 лет назад они вместе с шусвап решили захватить земли соседних никола, а те, сознавая безвыходность своего положения, обратились за помощью в Новороссийск. После заключения договора о союзе и взаимной защите к нлака-памух и шусвап были отправлены послы с сообщением, что нападение на никола означает войну с казаками. Разумные индейцы решили не связываться, но зло затаили и старались с тех пор продавать пушнину англичанам или бостонцам. Во-вторых (и главных) - после эпидемии оспы от большого племени осталось не более 300 человек. И, наконец, в-третьих - заселив в верховьях Москвы чероки, правитель расчитывал взять под контроль "Жирную тропу", важнейшую сухопутную торговую артерию региона.

Чероки начали было склоняться к этому варианту, но когда на прямой вопрос - что представляют из себя земли нлака-памух, Этолин често ответил - леса и горы, вожди отработали назад. "Нам нужны места для пашни и выпаса скота, а не лес."

Тем временем в лагере чероки измученные люди стали терять терпение, началось брожение. В любой момент могла вспыхнуть драка, которая, почти неизбежно переростёт во всеобщую резню. Против 4 000 чероки, из которых только половина была вооружена ружьями, было 150 русских, из которых 100 - профессиональные солдаты и более 1000 палусов. И если для Этолина такая резня (если он останется жив) означала конец карьеры, то для Росса даже победа означала поражение и гибель. Вокруг на сотни миль располагались племена, связанные с русскими союзными договорами, и они не приминут воспользоваться случаем, исполняя договор, ещё и пограбить чужаков.

В конце-концов уступили все, но чероки больше. Договор из 23 пунктов скрупулёзно перечислял права и обязанности обеих сторон. Чероки принимали российское подданство, причём 2-м пунктом, суконным чиновничьим языком признавалась легитимность всех их социальных институтов с избираемым верховным вождём, сенатом и палатой представителей.

Чероки получали: 220 тыс. десятин на землях нлака-памух; 100 тыс. - на землях, удобных для земледелия, но одним куском только половину, а в Виламетской долине всего 10 тыс. десятин. И если разделом земли должны были заниматься специально избранные депутаты, то самые ценные земли Виламета предназначались вождям и нарезать их собирался сам Этолин или иной, назначенный правителем чиновник.

Пунктом 4-м РАК обязывалась выступать (из 3%, тут Росс сражался как лев) посредником в получении от правительства СШ причитающихся чероки 4,5 млн. долл. А в пункте 5-м Компания обещала Национальному казначейству чероки в течение первого года 650 тыс. руб. серебром кредита из 5% годовых.

Особый интерес представляет пункт 8. "Народ черокский обязуется воинской службой и при надобности все чероки мужского полу от 18 до 48 лет от роду явятся со своим снарядом для обороны рубежей Российских". То есть петербургские чиновники, скорее всего по договорённости с Главным правлением, не соотнесли чероки с сословиями крестьян, мещан или ясашных, а некоторым образом оставили их вне сословий, но с намёком на казачество.

Зато 9-м пунктом негры-рабы освобождались "ибо в Российской империи рабов нет" и приписывались к крестьянскому сословию, числясь при этом крепостными своих бывших владельцев. Но как "новопоселенцы" они получали освобождение от подушной подати на 5 лет, от извозной повинности на 10 лет и рекрутской повинности на 25 лет.*(9)

27 ноября 1839г., около полудня был подписан документ, две строки которого сыграли в истории Рус-Ам решающую роль.

"Мы, то есть Джон Росс, великий вождь народа чероков, и флота российского капитан 1-го ранга и главноуправляющий Русско-Американской Компании, по полномочии власти, данной мне от е. и. в., всемилостивейшего моего великого государя императора Николая Павловича, приступив с помощью Божиею к делу о вступлении ДжонаРосса со всем его народом в вечное подданство Всероссийской империи и ныне счастливо царствующего великого государя императора Николая Павловича и его высоким преемникам, заключили, постановили и подписали на следующих артикулах.

Арт. 1. Я, Джон Росс, великий вождь народа чероков, именем моим, и преемников моих торжественно навсегда отрицаюсь от всякого подданства или, под каким бы то титулом ни было, от всякой зависимости от Соединенных Штатов Америки или иной державы. И сим объявляю пред лицом всего света, что я не признаю над собою и преемниками моими иного самодержавия кроме верховной власти е. и. в. всероссийского, великого государя императора, и его высоких наследников и преемников престола всероссийского императорского, обещевая тому престолу верность, в чем и должен дать присягу на святом Евангелии.

Арт. 2. Е. и. в., приемля со стороны его высокостепенства толь чистосердечное обещание, равномерно обещает и обнадеживает императорским своим словом за себя и преемников своих, что милость и благопопечение их от высокостепенного Джона Росса, великого вождя народа чероков и преемников его яко от верноподданных своих никогда не будут отъемлемы. В доказательство чего е. в. дает императорское свое ручательство на сохранение целости дарованых великому вождю и народу чероков земель.

Арт. 3. Во мзду того чистосердечия, с каковым его высокостепенство Джон Росс, великий вождь народа чероков, признает верховную и единственную власть всероссийских императоров над собою и преемниками его, постановлено, что помянутый великий вождь, а после его преемник и так далее, вступая по своему обычаю в сан, получать имеют чрез главноуправляющего Русско-Американской Компании императорское на сан подтверждение с инвеститурой, состоящей в грамоте, государственной печатью утвержденной, по получении которой новый великий вождь долженствует торжественно учинить присягу на верность подданства Российской империи и на признание верховной и единственной власти всероссийских императоров над собой и его преемниками. Форма же присяги прилагается при сем трактате, дабы и ныне владеющий Джон Росс исполнил сей обряд в присутствии главноуправляющего Русско-Американской Компании.

Арт. 4. Я, Джон Росс, великий вождь народа чероков, в доказательство, что мои намерения в рассуждении моего и преемников моих верноподданства Всероссийской империи и признания верховной и единственной власти всепресветлейших той империи обладателей суть непорочны, обещаю без предварительного согласия главноуправляющего Русско-Американской Компании не иметь сношений с окрестными державами…

Арт. 5. Е. и. в., приемля с благоволением признание верховной и единственной власти его над народом чероков, обещает именем своим и преемников своих, 1-е, народ чероков почитать яко своих верноподданных, не различая нимало с населяющими обширную Российскую империю; 2-е, власть, со внутренним управлением сопряженную, суд и расправу, так равно как и доходы со владениев, предоставить его высокостепенству великому вождю Джону Россу, преемникам его, конгрессу, сенату и верховному суду народа чероков в полную волю по обычаю их; 3-е, на охранение особы его высокостепенства и его дома, так как и всех владений народа чероков главноуправляющий Русско-Американской Компании обязан будет, смотря по обстоятельствам и по нужде, поставить войска с пушками. А на случай большой обороны владений в Америке Всероссийской империи принадлежащих, войско народа чероков, состоящее изо всех мужчин оружие держать способных, переходит под руку главноуправляющего Русско-Американской Компании дабы военной рукой оборонять указанные владения.

Арт. 6. Е. и. в. в знак вящего благоволения и милости своей к его высокостепенству Джону Россу, великому вождю народа чероков, всемилостивейше дарует ему и преемникам его знамя с гербом Всероссийской империи, которое долженствует оставаться при нем и по приемникам его знаком власти, высочайше дарованной, с коим на войну, естли б потребовалось, никто кроме самого верховного вождя выехать не может.

Арт. 7. Сей договор делается на вечные времена и не долженствует подвергаться никаким переменам отныне навсегда.

Арт. 8. Утверждение е. и. в. на настоящий трактат высочайшей его грамотой, утвержденной государственной печатью, долженствует быть доставлено в шесть месяцев от подписания сего или скорее, буде возможно.

В достоверие чего нижеподписавшиеся подписали сии артикулы в Святогорской крепости при реке Орегон в лето от Рождества Христова 1839-е месяца ноября 27-го дня.

Клятвенное обещание

Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь пред Богом в том, что хощу и должен е. и. в., своему истинному и природному всемилостивейшему великому государю императору Николаю Павловичу, самодержцу всероссийскому, и е. и. в. всероссийского престола наследнику, который назначен будет, верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все к высокому е. и. в. самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять, и при том по крайней мере стараться споспешествовать все, что е. и. в. верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может.

О ущербе же е. в. интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися, и всякую мне вверенную тайность крайне хранить буду и поверенным мне ханством управлять е. и. в. именем, безмолвно повиноваться высочайшим повелениям и главноуправляющего Русско-Американской Компании и по ним надлежащим образом по совести своей исправлять и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды противно должности своей и присяги не поступать, и таким образом себя вести и поступать, как верному е. и. в. подданному благопристойно есть и надлежит.

И как я пред Богом и судом его страшным в том всегда ответ дать могу, как суще мне господь Бог душевно и телесно да поможет."

На первый взгляд обычный трактат подчинения туземного царька верховной власти императора, но 2-й пункт 5-го артикля явился тем зерном, из которого выросли все демократические институты Рус-Ам и не даром этот документ хранится в думском архиве под номером 1!

"Зиму мы провели в очень большом доме наполовину закопаном в землю. В деревне Вишрам было 11 таких домов но все ее жители помещались в четырех, потому, что несколько лет назад у них была оспа и большинство людей умерло. Дом такой большой, что жило нас там почти 100 человек. Крыша сначала текла, а после починки стало сухо и тепло. Да и зимы тут на Орегоне оказались теплыми. Только один раз был снег, да и тот быстро сошел. Хлеба хватало, а рыбачьи сети, которые мы выменяли на бизоньи шкуры, никогда не бывали пустыми."

Весной, как только закончились дожди, чероки стали перебираться на предназначенные им земли. Но если племя вишрам, очень сильно пострадавшее от оспы, вынуждено были смириться с незваными гостями, то кликитат и якими, в меньшей степени ослабленные эпидемией, не так сильно склонялись к компромису. Впрочем, в полной мере, это проявилось только через несколько лет.

1* Полномочный министр или же посланник - носитель дипломатической должности, которого в сов-рус называют посол.

2* Впрочем в среде этнографов появились суждения, что Секвойя не изобрел, а только модернизировал какую-то, уже имевшуюся систему картиночного письма - пиктографии. Но это маловероятно. В Музее Чероки (Ново-Архангельск) хранятся "документы" мирного договора между чероки и Лигой ирокезов, заключенного в 1768 г. Они представляют собой большой вампум и набор трубок мира. Нынешний силлабарий тсалаги, похожиий на гибрид латиницы с глаголицей - это поздний вариант после шести радикальных реформ (самая крупная проведена в 1929г.)

3* Эта отмена президентом решения Верховного суда является единственным подобным случаем в истории Соединённых Штатов.

4* Это только легенда. Секвойя относился к западным чероки. К тому времени он уж почти 20 лет жил в Оклахоме и, к стати, был политическим противником Джона Росс. Странно, что Автор этого не знает.(Прим.ред.)

5* Автор преувеличивает значение "Декларации…" в деле повышения кредитного рейтинга чероки. Одной из радикальных экономических мер президента Э.Джексон явилась ликвидация 2-го Национального банка СШ, значительная доля в котором принадлежала РАбанку. Схватка между президентом и сторонниками банка, во главе которых, негласно, находился российский посланник в СШ барон Ф.В.Тейль, обрела наибольшую остроту летом 1832г., когда на голосование в Конгрессе был поставлен вопрос о продлении полномочий банка. Сторонники банка добились преимущества как в сенате (28 голосов против 20), так и в палате представителей (107 против 86). Президент Джексон заявил на это: "Банк намеревается убить меня, но я убью его". Было подготовлено президентское вето преодолеть которое Конгрессу не удалось. Позже президенту пришлось уволить двух министров финансов, отказавшихся выполнять распоряжение об изъятии из банка правительственных депозитов и передачи их банкам отдельных штатов (т.н. банкам-любимчикам - pet-banks). Многие экономисты считают, что вызванные этой радикальной мерой появление сотен новых банков, рассредоточение контроля над финансами и спекулятивная лихорадка ввергли СШ в 1837г. в многолетний экономический кризис сопровождавшийся затяжной депрессией. Что касается 2-го Национального банка в Филадельфии то, после истечения срока его привилегий в 1836г., он продолжал действовать в качестве банка штата Пенсельвания, выдавшего кредит чероки. (Прим.ред.)

6* Автор приводит официальную версию этой истории, оценивающюю Джона Росс как мудрого и бескорыстного вождя, а лидеров Партии Договора, как беспринципных политиканов. На самом деле портреты этих исторических личностей не столь однозначны.

Даже несмотря на благожелательное к индейцам решение Верховного суда, судья Маршалл признал их "внутренними зависимыми нациями", а их отношения с СШ - "отношениями подопечного и опекуна. Соответственно, опекун может принимать любые решения, которые сочтет "благом" для подопечного.

Известно, с каким незначительным перевесом был принят Закон о выселении индейцев: первое голосование в Сенате (конец апреля 1830 г.) 26 против 19, голосование в Палате представителей (конец мая) - 102 против 97. Но чероки не могли расчитывать на долговременную политическую поддержку. Против голосовали во-первых - политические противники самого президента Джексон, увидевшие в законе об индейцах лишний повод уязвить его перед грядущими президентскими выборами, во-вторых - лобисты всевозможных миссионерских организаций, которые не хотели терять свои учреждения на Юго-востоке. Когда в 1832г. Э.Джексон все-таки переизбрали, оппозиция как бы устранилась, а миссионерам торжественно обещали восстановить все потерянное уже на Индейской территории и они тоже, в основном, устранились. Так что к 1835г. у чероки уже не было политической поддержки.

С юридической стороны позиция Партии Договора также обоснована. В тексте Закона о переселении индейцев есть соответствующая лазейка: решение о переселении принимает все племя, но "правительство СШ имеет право способствовать тем частным лицам, которые изъявят подобное желание". Эту двусмысленную формулировку обнаружили и критиковали еще при обсуждении в Конгрессе. Соответствующую поправку предложил делегат от Пенсильвании, квакер Дж.Хемфилл и не приняли ее только чудом - 99 голосами против 98, причем решающий голос отдал лично спикер палаты. Все осталось, как есть. Так что формально Мэйджори Ридж и его сторонников упрекнуть вроде и не в чем. Да и с моральной точки зрения тоже. Вожди Партии Договора предвидели выселение как неизбежное и, в принципе, единственное следствие Закона о переселении индейцев и попытались избежать его любой ценой. Причем именно Мэйджори Ридж в свое время провёл решение казнить за самовольную уступку земель и, подписывая договор в Новой Эчоте, он знал чем рискует.

Трюк Джона Росс с переходом в российское подданство мог и не удасться. А его обвинение риджитов в предательстве выглядит как исключительно ловкий пропагандистский ход. При более детальном и беспристрастном рассмотрении ситуаци можно предположить что люди Джона Росс убили лидеров риджитов не как "предателей", тем более, что не было ни суда, ни приговора, а как соперников в борьбе за власть. Существует теория, что Росс собирался остаться в Оклахоме став Великим вождём всех чероки, а затем, возможно и Пяти Племён. Эти планы были вполне исполнимы.

Убийства эффективно утихомирили Партию Договора, хотя взаимная ненависть сохранилась. Остались только две противоборствующие группы: западная и восточная. Западные чероки отказывались принимать любые нововведения, а в трое превосходящие их по численности восточные чероки считали себя более значимыми и не соглашались на компромиссы. Первая встреча этих фракций, состоявшаяся 20 января 1839г., не привела к соглашению. На второй встрече (11 февраля) Росс получил подпись только одного западного вождя, при этом большинство западных чероки и Партия Договора отказались его признавать. Вот откуда упомянутое автором "чероки в Оклахоме были готовы к гражданской войне". Поняв это Росс решил вернуться к "Русскому проекту". Позже чероки из Рус-Ам неоднократно совершали набеги на своих соплеменников и только во время Гражданской войны, когда к ним перебрались беженцы с Индейских территорий, вражда между двумя частями одного народа прекратилась.

Следует также напомнить, что убитый Элиас Вэйт был бессменным редактором газеты "Феникс", переводчиком "Нового Завета" на язык чероки и автором изданого в 1833г. первого романа на языке чероки "Бедная Сарс или Индейская Женщина".(Прим.ред.)

7* Действительно, за чероки закрепилась такая слава. Сделана фотография членов Совета вождей перед Канадским походом. На ней степняки - палусы, нес-персе, шошоны - в перьях и одеялах, семинолы и крики - в шелковых накидках и тюрбанах, чероки - в сюртуках и только что вошедших в Рус-Ам в моду картузах с лакированным козырьком.

8* Их исследования закончились опубликованием книги с цветными иллюстрациями птиц и животных. На первой странице учёные выражали благодарность за помощь в исследованиях администрации РАК и лично правителю, барону Врангель.

9* Автор сгущает краски. Все указанные им "британские подданные" были франкоканадцы, переманенные у КГЗ. От них не требовалось переходить в российское подданство и разрешалось заниматься ремёслами и сельским хозяйством, но не торговлей.

10* Так-что душещипательная сцена из фильма "Братья по цепи", когда во время Гражданской войны отряд чёрных солдат-бизонов встречается в прерии со взводом русских драгун, в числе которых было четверо чёрных, в реальной истории была бы невозможна.