— А что же барон Болдтри?

Услышав этот вопрос, Марлин Грозозмей поторопился отойти в сторонку от обсуждавших его взволнованных юных лордов, радуясь, что он остался на ногах и вставать с кресла не потребовалось, так что никто не заметил, как он ушел.

Марлин не хотел иметь ничего общего с королевским лордом Эрзуредом Обарскиром и его заговорами, как бы там тот себя не звал — бароном Болдтри или как угодно еще. Этот человек был улыбчивой, хладнокровной угрозой всему дворянству и не заслуживал доверия. Те, кто окажутся рядом, потеряют свои головы вместе с ним, когда настанет время.

А оно настанет, в этом Марлин не сомневался.

Нет, этот начинающий заговорщик гордился тем, что был не таким прямолинейным, как улыбчивый Болдтри. Пускай другие восхищаются королевским лордом и властью, которую он подгреб под себя, лордами, тенями и темными делишками; дом Грозозмеев имел другие, не такие громкие поводы для гордости.

В этот момент, когда ему уже стало казаться, что играться с полупустым бокалом, который Марлин нянчил в ладонях, придется вечно, он увидел знак, которого ждал, и улыбнулся. Наконец-то.

Уход Ганрахаста с Открытого Пира был весьма поспешным. Таким же будет уход Марлина.

Поставив бокал на стол, Марлин направился в сторону гардероба с таким видом, будто его спешка вызвана необходимостью облегчиться.

В конце концов, время было позднее.

На пути через зал он увидел еще кое-что, заставившее его улыбнуться. Шесть боевых магов, которым ничего не подозревающий Джамальдро подал вино со снотворным — старший келарь был человеком привычки, всегда заранее разливал вино по графинам, и легко поверил, что высокомерные маги предпочитают свой особый сорт — похрапывали в своих креслах, будто перебрав с выпивкой.

Оказавшись под аркой, ведущей к гардеробам, откуда был виден весь зал, но сам Марлин оставался скрыт глубокой тенью, он обернулся, обвел взглядом пир, и позволил своей улыбке стать еще шире.

Несколько гостей заметили его уход и в свою очередь приготовились покинуть зал. Все они направлялись в его сторону — за это им заплатили. По его примеру, они пойдут в сторону гардероба, но затем свернут в сторону. В недра дворца.

Беспечность дворцовой стражи в эти дни была просто поразительна.

***

Шум Открытого Пира остался далеко позади. Они устало шагали в глубокой, почти осязаемой тишине. Проход был темным, а в комнате, куда они зашли, оказалось еще темнее.

— Я прежде никогда не бывал в этой части дворца, — пробормотал один. — Никакой стражи, никаких боевых магов...

— В наши дни их осталось не так много, — спокойно сказал им Марлин Грозозмей из темноты в дальнем конце комнаты. — Вы опоздали.

— За нами следили, — раздался короткий ответ от человека, все еще вытиравшего руки от крови. Ему приходилось убивать и раньше, но прикончить боевого мага пришлось быстро, прежде чем он смог швырнуть заклинание или отправить какой-то магический зов о помощи. — Мы позаботились о нашей маленькой тени.

— Да, мы оставили его голову в гардеробе.

— Хорошо, — Марлин был доволен и позволил им услышать это. — Но каждый труп рано или поздно обнаружат. Так что давайте к делу.

— Мы все здесь, — просто сказал кто-то. — Я посчитал.

— Уверен, вы также посчитали монеты, которыми я вам заплатил? — холодно спросил Марлин, и, не дожидаясь ответа, сказал собравшимся вокруг него людям:

— В заброшенном крыле действительно завелась нежить, но ее там мало. Если вы пойдете со мной и сделаете то, за что вам заплатили, уничтожив нескольких скелетов и призраков, которых нам доведется встретить, вы сослужите Кормиру большую службу.

— Откуда вообще в королевском дворце нежить? — пробормотал кто-то. — Неужели боевые маги настолько потеряли хватку?

Марлин усмехнулся.

— Боевые маги управляют нежитью, используют ее, чтобы никто не вошел в заброшенное крыло — где Обарскиры хранят самые ценные сокровища, похищенные ими у подданных, темную магию, которую они собирали веками, и... кое-каких пленников. Дворян и простолюдинов, которые оказались слишком большой угрозой Короне.

— Белнара? Тол Морана?

— Среди прочих. И если не хотите присоединиться к ним, сохраняйте гробовое — ха-ха — молчание о событиях сегодняшнего дня, до тех пор, пока я не избавлюсь от всей нежити, иначе боевые маги изобразят вас для остальных кормирцев не героями, а предателями.

— Ганрахаст такой подозрительный, — фыркнул кто-то. — Он видит предателей в каждом углу и за каждой дверью.

— Боевые маги, — мрачно заметил другой. — Беда всего королевства и его настоящие правители. Там где неприятности — всегда ищи боевых магов.

— Угроза всему Кормиру — даже королевской семье, — подтвердил другой.

— Чем быстрее их поубивают, — согласился со своими наемниками Марлин, — с помощью череды несчастных случаев, подстроенных так, чтоб не вызвать подозрений, тем лучше.

Эта реплика вызвала согласные кивки, и он негромко добавил:

— Теперь идем. В заброшенное крыло. Обнажите мечи.

Главный проход закрывали большие сводчатые двери, но был обходной путь через комнату, вход и выход из которой были не заперты.

Только они сделали три шага за порог этой комнаты, как навстречу вышли два скелета — один просто сборище покрытых пылью костей, парящих в воздухе, слишком старых, чтобы держаться вместе, а второй более свежий, лучше сохранившийся.

Грозозмей вышел вперед, поднимая меч и указывая на скелетов.

— Разбейте их на части. Затем покрошите кости. Никаких криков, никакого шума. Сделайте все тихо.

Когда пустые глазницы обернулись к нему, Марлин почувствовал нарастающий страх. Они мертвы или должны быть мертвы, а не шагать к нему с молчаливой угрозой, выставив вперед мечи...

— Быстро, пока другие не подоспели, — бросил один из его наемников.

Последовала суматоха, бешеное руби-и-круши.

Грозозмей вгляделся во тьму. Слабое мерцание старых заклятий освещения, давно не обновлявшихся, сохраняло заброшенное крыло от погружения в непроницаемый мрак, но он чувствовал бы себя куда счастливее, если б осмелился принести фонари и обеспечить яркий свет. В тенях могло скрываться...

Все, что угодно. Еще один древний скелет с одним — нет, двумя — зомби, плетущимися за ним следом. Позади них скользило нечто темное, немного похожее на летучую мышь. Один из призраков. Настоящие проблемы.

Марлин обернулся к наемникам.

— Займитесь ими! — прошипел он. — Будут и другие! Ты и ты — следите за нашим тылом и флангами!

Конечно, он был напуган. Он чувствовал вкус страха, и волнение заставляло его дрожать. Если бы не амулет, вряд ли он вообще осмелился бы на эту вылазку. Старое семейное сокровище, которое боги знают когда и где добыл один из его предков, по преданию делало носителя «неуязвимым к вреду, что может причинить нежить, за вычетом чисто физических ран».

Из ныне живущих членов семьи, правда, никто эти заявления не проверял. Остановившийся проездом сембиец как-то подтвердил, что в неприметном, тусклом амулете заключена «сильная магия», и высказал мнение, что она должна защитить Марлина — и только его, не окружающих — от высасывания жизни, разрыва души и тому подобных некротических угроз. Но сембиец честно признался, что это только догадки. А доверить свою жизнь догадкам какого-то чужеземца мог только идиот.

Со скелетом покончили; расколотая кость покатилась мимо сапог Марлина. Зомби его люди тоже порубили на куски, сжав зубы от отвращения.

Призрак меча подался назад; Марлин шагнул к нему и приказал:

— Сомкнуть ряды. Некоторые из этих ужасов могут еще рыскать поблизости.

Его люди были только рады подчиниться; они еще стягивались в неровное кольцо, очень аккуратно сжимая мечи, чтобы случайно друг друга не порезать, когда появилось то, чего ждал призрак.

В дальнем конце прохода показался воин в доспехах и шлеме. Его плоть была серой, мертвой, а глаза блестели зловещим изумрудным светом. Такой же свет охватывал конечности твари, движения которых были похожи на движения живого человека, а не  встреченной ими до сих пор нежити.

— Это всего лишь одинокий страж, который при жизни был старшим рыцарем, — пренебрежительно заявил Марлин. — Расправьтесь с этой зеленоглазкой, но следите за призраком. Старшие рыцари привыкли прятаться и наносить удары в спину, а не встречать лицом к лицу отряды вооруженных людей. Мы легко справимся, пока он остается один. Простоне прекращайте рубить.

Как оказалось, он был прав. Испуганные наемники бешено заработали мечами, и упырь почти сразу оказался повержен, буквально разрублен на части. Призрак попытался нанести удар и сбежать, но его догнали и покрошили.

Ну что ж. Это было легко.

Кроме того, призрак пытался сделать что-то с Марлином своим мечом — клинком, казавшимся буквально его частью, тонкой линией тени, сливающейся с остальным телом — и прикосновение этого оружия пронзило Марлина холодом и на мгновение парализовало... а затем это чувство просто исчезло. Из амулета потекло тепло, согревшее юного лорда.

Что ж, наследник дома Грозозмеев по-прежнему не видел никакой нужды рассказывать наемным убийцам о своем амулете.

— Идем вперед, — приказал он. — Не думаю, что золото будет просто валяться вокруг. Если мы собираемся что-то найти, придется выделить время на поиски. Давайте-ка уничтожим оставшуюся нежить.

Марлин очень сомневался, что они вообще найдут какое-то золото или пленников — учитывая, что все это он просто придумал сегодня вечером, разглядывая блеск столового серебра на пиршественном столе. Точно так же, как придумал «шар Волшебной Чумы в сундуке», чтобы увести королевского мага из зала Драконьего Триумфа. Его агент рассказал об этом боевому магу Вэйнренсу, который передал сообщение своему начальнику Ганрахасту через младшего сенешаля... приятно было знать, что боевые маги могут быть такими же доверчивыми, как и все прочие.

Марлина не волновало, что подумают наемники. Вряд ли многие из них проживут достаточно для того, чтобы их мнение кого-то заинтересовало.

Они продолжали идти по заброшенному крылу сомкнувшимся вокруг Марлина маленьким тесным отрядом, тихо и уверенно, готовые к неприятностям.

Марлин позволил себе небольшую улыбку и реплику:

— Хорошая работа. Скоро у меня будут новые задания для вас.

Пустые обещания всегда были полезным инструментом.

Он не собирался доверять что-либо этим наемным мускулам после событий сегодняшней ночи. Не в том случае, если заполучит хотя бы кого-то из Девятки.

Девятка. Призраки синего пламени...

Марлин дождаться не мог, когда все они окажутся в его власти, и он сможет посылать их на опасные вылазки вроде этой ради своей выгоды.

Очень скоро он получит двоих. Парящий Клинок давно хранился в его семье, и он знает, где находится Виверноязыкая Чаша.

Он уже чувствовал вкус власти.

Лотрэ обещал. До тех пор, пока они не завладели хотя бы четырьмя членами Девятки, двое из них будут полностью во власти Марлина, и тот может распоряжаться ими по своему усмотрению — а он, во имя Драконьего Трона, планировал сделать многое, прежде чем будет найден четвертый призрак!

***

Внизу, в глубоком мраке, Марлин Грозозмей и его наемная банда осторожно шагали по большому проходу, пересекавшему самое сердце заброшенного крыла.

Принцесса Алусейр отвернулась от перил балкона, с которого наблюдала за ними, так стремительно, будто нанесла удар мечом.

— Я могла убить этих глупцов быстрее, чем ты успел бы спуститься по ступеням и окрикнуть их! — прошипела она. — Почему я не должна этого делать? Почему, Старый Маг? Почему?

Зубы Эльминстера дрожали от излучаемого ей холода, но он стоял на своем.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, подруга.

— Ярость, — отрезала она. — Сейчас я чувствую ярость. Так положи ладонь мне на плечо и успокой меня, волшебник. Или, клянусь мечом отца, я спущусь с этого балкона и убью их всех прежде, чем ты...

— Спокойно, Алусейр. Спокойно, — ответил он, сделав именно то, что она предложила. Рука не встретила ничего осязаемого, только ужасный холод. Леденящий кровь озноб заставил его пошатнуться, и все же Эл постарался не убирать руку. И потерпел неудачу.

Алусейр глядела, как он отступает к ближайшей колонне, побледнев и задыхаясь. Выражение ее лица было недружелюбным.

— Не сейчас, подруга, — пробормотал маг, когда к нему вернулся дар речи. — Время раздавить этих червей еще придет. И, наверное, весьма скоро.

Она испепелила Эла взглядом.

— Потом, не сейчас, подожди пока настанет время... как ты можешь быть настолько отвратительно терпеливым, Старый Маг?

Эльминстер пожал плечами, ответив на взгляд Алусейр собственным, в котором пылала та же ярость, что душила призрачного Регента.

— Безумие, — гневно прошептал он, — помогает.

— Кажется, они весьма разочарованы тем, что нашли лишь пустоту, сломанную мебель да очевидную нехватку закованных в кандалы девиц, брошенных за решетку дворян и гор золота, — колко заметила Алусейр немного погодя. — Бедные маленькие мародеры.

Она посмотрела вниз с балкона в последнюю комнату заброшенного крыла. Юный лорд Грозозмей засовывал что-то во внутренний карман своего модного камзола.

— А сейчас что он задумал?

Эльминстер пожал плечами:

— Это была карта, так что я думаю, он собирается прогуляться по дворцу в поисках магии, которая, как он думает, спрятана здесь.

— Один из его драгоценной Девятки? Могу я убить его прямо сейчас? Правда, Эл! Может быть, тебе безразлично, что крадут из этих залов, но это мой дом — и мнеесть дело!

И тогда она заметила, что руки Старого Мага вцепились в перила балкона с такой силой, что побелели и тряслись.

Видимо, Эльминстер обнаружил, что ему тоже есть до этого дело.

***

— Вы довольны, сир?

— Конечно, — ответил Марлин, по-настоящему улыбнувшись. — Ни единой потери, и вся нежить, что осмелилась выйти против нас, была уничтожена с достойной восхищения быстротой и ловкостью. У нас осталось время сделать кое-что попроще уничтожения восставших мертвецов.

— Ах, вот как? — в голосе наемника слышалась едва заметная нотка недоверия. Он пережил не одного излишне самоуверенного нанимателя — и надеялся пережить еще больше. — Значит, мы идем дальше во дворец?

— Конечно. Я должен проверить точность этих карт и найти дорогу в знаменитую палату Драконьего Черепа.

— Ту, в которой умер королевский маг?

— Ту самую, — радостно подтвердил Марлин, сверяясь с картой и указывая окружавшим его вооруженным людям, куда свернуть.

Большая часть Сюзейла знала, что никто не осмеливается входить в палату Драконьего Черепа.

Большая часть Кормира знала, что это название принадлежит запечатанной множеством заклятий комнате, спрятанной в глубине королевского дворца, а сторонятся ее потому, что однажды ночью, восемьдесят лет назад, от Волшебной Чумы там погиб королевский маг Каледней.

Среди придворных и лордов ходили слухи, что даже самые сильные боевые маги не способны преодолеть печати этой комнаты. Их магия так исказилась под действием Волшебной Чумы, что все заклинатели избегали ее; печати по-прежнему действовали и были связаны с таким количеством других заклятий, наложенных на дворец за многие века его существования, что их нельзя было уничтожить без долгого, осторожного ослабления и развеяния — кто из ныне живущих помнил все то волшебство, что держало и сковывало дворец?

Искаженные печати постоянно бурлили, подвергая рассудок вступивших с ними в контакт заклинателей жестокой пытке. Марлин лично видел, как побледневшего боевого мага вывернуло недавним обедом, прежде чем он рухнул лицом прямо в собственную рвоту, и слышал, что этот маг просто прошел через проклятую палату — вместо того, чтобы сделать небольшой крюк и обойти ее.

Но ни сам Марлин, ни его наемники — если они не солгали ему, а в таком случае они заслужили подобную судьбу — не были заклинателями.

У него, как и у всех Грозозмеев, была крайне весомая, старая причина желать проникнуть в эту палату. Незаконченное семейное дело, которое волновало даже такого молодого члена семьи, как Марлин. Он уже давно мечтал позаботиться об этом...

Забрать Виверноязыкую Чашу.

Среди ныне живущих, благодаря печальной судьбе некоторых своих родственников, только Марлин знал, где она хранится. Этот секрет не был известен даже Каледнею и Вандердагасту, и даже, вероятно, призракам этого дворца. За фальшивой стеной — и за бурлящими, искаженными печатями, которые так эффективно защищали от любопытных магов — в забытой комнате за палатой Драконьего Черепа.

И вот, потратив годы на подкуп шпионов и информаторов, у него была карта дворца, множество указаний на то, где находится нужная комната, а также целая банда вооруженных людей внутри дворца.

О да, Марлин мог позволить улыбнуться так, как не улыбался многие дни. Он так дрожал, что Пьянчужка беспокойно зашевелился за пазухой его камзола, его жало застучало по металлическим пластинам, которые Марлин носил на груди под одеждой.

Лорд Марлин Грозозмей, который вскоре может стать кем-то куда более великим, издал нетерпеливый смешок. Он уже видел в своих руках Чашу...