В самом старом и самом помпезном экипаже Делькаслов обивка на сиденьях была довольно толстой, но больше поездку ничего не смячало. В результате Амарун цеплялась за Арклета, что не упасть, а одна из её ног была зажата между колен Мирта, сидящего напротив лорда и танцовщицы. Неровности мостовой заставляли экипаж оглушительно грохотать на пути к особняку Делькаслов, где они решили остановиться, пока не появятся Шторм или Эл, чтобы забрать Мирта в другое место с другим лицом и именем.

— Так кто же убил повариху? — спросила Рун.

— Это мог сделать почти кто угодно, — отозвался Арклет, чувствуя себя неуютно.

— Не совсем так, парень, — пророкотал Мирт. — Убийцы работали на знатного лорда.

— Скорее всего, да, — признал Арклет, — но расскажи, почему ты так считаешь. Очередная мысль из серии «за всем стоит проклятая знать»?

— Нет. Они похитили леди Грейтгонт без шума и суматохи. Они не забрали её платья со всеми драгоценными камнями, крови не было, борьбы тоже, требований о выкупе не поступало. Они следовали подробным и чётким приказам.

Мирт взмахнул рукой.

— А значит, они работают на лорда, а?

— Ага, — с усмешкой согласился Арклет.

— Я… — Амарун помешкала, затем продолжила, — я многое узнала из разума Эльминстера, пока он был во мне. Будет правильно, если вы будете знать обо всём этом столько же, сколько и мы. О призраках, я имею в виду.

Арклет кивнул, а Мирт сделал жест «говори уже!».

— На Совете, — начала Рун, — во время драки возник синий призрак и убил нескольких дворян, конкретных дворян, а затем исчез. Очевидно, что его контролировал человек, находившийся в помещении.

Мирт кивнул.

— Один из посетивших ваш Совет лордов обладает предметом синего пламени.

— Загадка, которую придётся решить Эльминстеру или его старому врагу Мэншуну, не говоря уже о половине амбициозных лордов в Сюзейле, раз уж они оба пытаются заполучить этот предмет и завладеть призраком, — добавил Арклет.

Рун кивнула.

— Эльминстеру он нужен, чтобы попытаться вылечить Симбул — вы знаете о ней?

Мирт хмыкнул.

— Знаю. Больше чем хотелось бы, но это долгая история.

Рун покачала головой.

— Только не сейчас, умоляю! Мэншун, предположительно, хочет завладеть призраком, чтобы обзавестись ещё одним убийцей на тот случай, если у него закончатся созерцатели или ментальные рабы.

Мирт кивнул.

— Его я тоже помню. Никогда не умел сопротивляться зову подобной власти.

— Да, но должно быть, он пока не завладел призраком, иначе вместо того, чтобы действовать самостоятельно или посылать своих агентов, начал бы его использовать. Призраки синего пламени вселяют страх и этим подчиняют — а Мэншун живёт, чтобы владеть и подчинять.

Мирт снова кивнул.

— Сколько бы лет не прошло, — проворчал он, — некоторые вещи почти не меняются. Имена и лица — да, но только не игры.

Он согнул руки — и в одной из них внезапно блеснул кинжал.

Он поднял его, улыбнулся и сказал Арклету и Амарун:

— К счастью, эти игры мне по душе.

* * *

В таком большом, высоком и глубоком здании, как королевский дворец Сюзейла, всегда есть забытые места.

Есть также «почти забытые» места. Одно из них представляет собой безлюдный уголок глубоко в дворцовых погребах, где древние переплетающиеся защитные печати отражают магию наблюдения и скрывают волшебные ауры подобно тому, как густой туман скрывает маленьких ползающих существ.

Тарграэль подумала, что, возможно, она последняя, кто помнит об этом месте, судя по состоянию растрескавшейся стены, которое на протяжении последних нескольких веков неуклонно ухудшалось. В стене располагались два тёмных углубления, полости, там где обрушились камни, оставляя дыры, похожие на отсутствующие в челюсти старого воина зубы.

Одна из дыр была достаточно крупной, чтобы вместить рыцаря смерти, которая сумела убрать засов с двери, сбежать из комнаты Друса и после нескольких долгих и мучительных часов ползком проделать медленный и болезненный путь к дверям королевского склепа. Только поразительная сила воли позволяла ей двигаться.

Там, как она и ожидала, мерцал Клык Беровуса, торчащий из центра охранной руны, которая не позволяла ему проникнуть в склеп.

Теперь Клык был у неё.

Это будет очень больно.

Шагнув в небольшую пещерку за стеной, она наклонилась, выбирая, куда упадёт, убеждаясь, что там хватит места. Медленные, холодные капли воды, сочившиеся с камней сверху, холодили её спину, когда она прижалась к ним. Да, это место подойдёт. Должно.

Она расстегнула свои доспехи выше пояса, обнажив грудь, осторожно нащупала пальцем нужную точку — и медленно вонзила Клык Беровуса в себя, вгоняя клинок под рёбра.

Каждый дюйм разрезанной плоти вызывал у неё тихий стон боли. Она бессильно дрожала.

— Я, — прошипела она, обращаясь к глухим камням вокруг, — старший рыцарь Кормира. Истинный Старший рыцарь Кормира!

Затем агония заполнила её, и со стоном она рухнула, содрогаясь…

Это была её погибель или её последняя крошечная надежда.

Станет ли не-жизнь Тарграэль медленно пить магию кинжала, исцеляя и усиливая рыцаря смерти, несмотря на агонию, которую она сейчас испытывает?

Тарграэль боялась ходить по дворцу — Алусейр могла найти и добить её, глупые боевые маги могли уничтожить её окончательно. Она была очень слаба ещё до того, как вонзила в себя Коготь.

Если это вообще сработает, она будет исцеляться очень долго… очень.

Но в конце концов — Тарграэль холодно усмехнулась — это было единственное, что у неё оставалось. Время.

* * *

— Это что ещё было? — воскликнул дракон, со свистом выхватив из ножен меч.

— Камень ударился о мокрую стену, — тут же ответила Глатра, ни на секунду не замедлив шаг. — Поэтому мы практически не используем эту часть погребов. Слишком много воды сочится между камней. Здесь возвели стены, чтобы оградить худшие части, но это было несколько сот лет назад, и камень за камнем они разрушились, когда никто не позаботился о ремонте или восстановлении. Не волнуйся, осталось ещё достаточно прочного камня, чтобы удержать дворец у нас над головами. Все четыре этажа подземелий и шесть ярусов дворца.

— Мне показалось, что я услышал чей-то стон, — пробормотал солдат, оглянувшись за спину. Глатра вздохнула.

— Лорд печатей, — приказала она, — у вас есть подходящий жезл. Позади нас присутствует какая-то нежить?

Вэйнренс улыбнулся, использовал жезл и доложил:

— Нет.

Глатра повернулась к дракону. Сопровождающий волшебницу старший рыцарь и трое других драконов тщательно избегали её взгляда.

— Доволен? — резко поинтересовалась она.

— Да, госпожа, — ответил он, сумев не выдать ни намёка на вздох или ругательство.

— Хорошо, — она зашагала дальше. — У нас есть куда более весомые причины для беспокойства.

— Верные клинки, — начал Вэйнренс, — вы, вероятно, слышали имена Гарендора, Аргранта, Оркраша, Вишбрина и Лоагранбойдара?

— Мудрецов, что где-то здесь внизу на протяжении многих лет копались в старых дворцовых записях? — спросил старший рыцарь.

Глатра бросила на него суровый взгляд, но он стойко добавил:

— Об этом известно всему дворцу. Чего мы не знаем, никто из нас, так это цель их поисков. На сравнение и приведение в порядок записей не уходит столько лет.

— Ещё как уходит, — язвительно отозвалась Глатра, — но да, эти пятеро провели большую часть своих жизней в глубоких подземельях, занимаясь не только упорядочиванием архивов. Они составляли королевские и благородные родословные.

Старший рыцарь фыркнул, чем заслужил очередной суровый взгляд.

— Да, сэр Хокмантл, умненький вы наш, как вы тонко заметили, эти мудрецы не просто читают записи, с которыми может ознакомиться любой простолюдин в королевском дворе в любой день по своему выбору. Мы надеемся, что сверившись с записанными инцидентами прошлого они сумеют распознать дворян, которые обладают, или с большой вероятностью обладают унаследованным личным талантом к Искусству.

— Вы охотитесь за лордом, который командует синим призраком, — тихо сказал один из драконов.

Глатра остановилась так резко, что спутники едва не врезались в неё, и бросила на дракона пристальный бесстрастный взгляд.

— Вижу, с вашей головой всё в порядке, сэр Джефорд.

— Наши боевые маги, — обращаясь к потолку, сказал лорд печатей, — пренебрегали подобными способами больше узнать о магии, которой может обладать знать, вместо этого полагаясь на магию прорицания и вербовку домашних волшебников, которых нанимает любой лорд, способный себе это позволить — и даже подсовывание наших собственных магов в их ряды. Но эти методы до сих пор не смогли установить, кто управляет призраком, убившим лордов на Совете, поэтому…

— Вы хотите попробовать другие методы, — закончил предложение сэр Хокмантл. Он не стал добавлять «наконец-то», но его тон был достаточно красноречив.

Если бы взгляд госпожи Глатры мог расплавлять мужское достоинство, эта судьба немедленно постигла бы Хокмантла.

Лорд печатей выбросил руку, преграждая Глатре путь.

— Я пойду первым.

— Лорд Вэйнренс, — начала Глатра, — нет необходимости…

— О, необходимость есть, — твёрдо сказал он. — Небольшая сигнальная песенка, которую я установил в этом проходе, исчезла. А значит, очень близко использовалась могущественная магия.

— Сигнальная песенка? Вы никогда…

— Нет, никогда. Секрет — это то, что знает лишь один человек. Как только его знают двое, «секрет» лучше назвать «разошедшейся по стране сплетней». Жди здесь.

Слегка потрясённая Глатра осталась на месте. Раньше Вэйнренс никогда не бывал с ней так резок.

Мгновение спустя он вернулся и указал на двоих драконов.

— Со мной. Вы двое, охраняйте леди Глатру. Мечи достать.

Все обменялись мрачными взглядами.

Несколько вздохов спустя Глатру позвали присоединиться к лорду печатей.

Проход, по которому они шли, оканчивался большой комнатой, которая в свою очередь вела в крупную кладовую. В кладовой хранились записи и находилось помещение, где работали мудрецы — заставленное креслами, парящими в воздухе сияющими камнями вместо ламп и столами.

Сейчас этого не было. Не было не только людей и светящихся камней, вся мебель и весь пергамент до последнего клочка превратились в золу.

Включая пять небольших горок праха, выстроившихся в линию у крупного прямоугольника из золы, который отмечал место, где раньше находился стол.

Пожар случился достаточно давно, чтобы дым и запах пропали и всё остыло. Но тут и там среди праха виднелось болезненное желто-зелёное мерцание магии, которая всё это натворила.

— Измена, — прошептала Глатра. — Прямо здесь, у нас под ногами. Под королём.

— Назад, — приказал Вэйнренс, ракинув руки. — Я должен попытаться узнать, что здесь произошло.

Глатра повернулась и взмахом руки приказала людям отойти, нахмурившись на старшего рыцаря, который, казалось, не хотел уходить.

Рыцарь и один из драконов подчинились, когда лорд печатей осторожно начал читать длинную формулу.

Глатра обернулась к нему, чтобы тщательно рассмотреть результаты заклинания. Когда проявлялось откровение, сложно было заметить все детали самостоятельно, поскольку открывалось очень многое и угасало всё очень быстро. Второе заклинание стало бы лишь бледным эхом первого, а третье — призраком второго, и так далее.

Вэйнренс читал заклинание неторопливо, тщательно и осторожно, завершив его выверенным жестом.

И мир взорвался.

* * *

Сэр Элдур Хокмантл среагировал быстро. Когда перед ним вспыхнул взрыв, он отскочил, пытаясь развернуться в воздухе — в результате чего в одно мгновение врезался в стену.

Среди громких раскатов эха и клубящейся пыли он на мгновение потерял сознание, но когда снова пришёл в себя и смог пошевелиться, то обнаружил, что на ноги поднялись лишь он и один из пурпурных драконов.

Ничего не подозревающий Вэйнренс активировал ожидавшую их ловушку. Взрыв, который каким-то образом — рыцарь посмотрел на обугленные тела, рассыпающиеся на глазах — поджарил остальных трёх драконов, потому что они оказались ближе всего.

Он смутно помнил, что видел, как кричат Глатра и Вэйнренс, видел короткие языки пламени, вырвавшиеся из глаз и ртов, когда они падали. Вздрогнув от этого воспоминания, Элдур пошёл к ним.

Они распростёрлись на старом пепле, с виду — мёртвые.

Не обгоревшие. Части тела казались целыми и были на месте. Волшебники лежали без сознания, и вполне возможно, им выжгло мозги.

— Ищи, — приказал он оглушённому, но уцелевшему дракону, и подал пример, осторожно разворошив пепел своим мечом.

Они ничего не нашли, но сияющие камни, которые носили Глатра и Вэйнренс, стали светиться и угасать, так что они мрачно взвалили двух магов на плечи и начали долгую угрюмую прогулку туда, где можно было получить помощь.

Кто-то хотел сохранить фамильные секреты. Кто-то, кто мог использовать ради этого магию.

* * *

Шторм вошла первой, Эльминстер — сразу за ней.

Мирт стоял, занеся за уши оба кинжала, готовый метнуть их.

Она подняла брось.

— Ты так не хочешь быть Хелджаком Торнадарром?

Мирт оскалился, вернул кинжалы в ножны и повернулся к столу перед собой, взмахом указав им на тарелку, до краёв полную остывшей жареной птицей, и на крупный, лениво исходящий паром котелок с благоухающим зелёным супом.

— Отведаете?

— А глубоководцы любят монеты?

Мирт разлил для них суп по кружкам.

— Итак, кого вы собираетесь сегодня убить? Мне следует ожидать, что вскоре дверь выломает войско пурпурных драконов, пока отряды боевых магов будут взрывать крышу?

— Никого, и надеюсь, что нет, — устало отозвалась Шторм, отхлебнув суп и обнаружив, что умирает от голода. Она обвела еду взмахом руки. — Где ты взял всё это?

— Арклет прислал вместе со слугой. В подходящей маскировке, так что не бойтесь. Сказал, что пришлёт завтра утром человека, который научит меня готовить.

Эл и Шторм наградили его одинаковыми сомневающимися гримасами, затем отправились к себе в спальню, забрав с собой еду.

Мирт разразился хохотом в ответ на их реакцию и с графином в руке направился в собственную постель.

В конце концов, у кровати до сих пор валялось всего лишь шесть графинов, и в горле было сухо, как в Анорохе.

* * *

— Вы двое должны были прийти ко мне раньше, — мягко, даже печально сказала леди Марантина Делькасл. — Я понятия не имела.

— Прости, матушка, — мрачно сказал Арклет. — Это целиком моя вина. Месяц назад Рун даже имени моего не знала.

Он развёл руками.

— Полагаю, любой юный лорд считает, что старшие дворяне не желают выслушивать его — или её — опасения касательно будущего Кормира и собственного благородного дома. В конце концов, вы — неотъемлемая часть того, что мы хотим изменить, или того, что, как мы боимся, не изменится, или…

Леди Делькасл кивнула, и на её губах мелькнул призрак улыбки.

— Припоминаю, что очень похоже чувствовала себя во время наших разногласий с отцом. Он бросил меня в утиный пруд. Поэтому у нас больше нет утиного пруда.

Амарун и Арклет уже несколько часов сидели напротив неё в лучшем зале особняка Делькасл, объясняя развернувшиеся сейчас вокруг призраков синего пламени события — но не рассказывая про свою работу с Элом и Шторм или про дружбу с Миртом. Госпожа Делькасл, пребывавшая в редком для неё дружелюбном и разговорчивом настроении, оказалась настоящим гейзером информации о склоках, союзах, личной дружбе и ненависти среди благородных домов со времен прадедов Арклета и до прошлой ночи — по крайней мере, так казалось.

Сейчас она хмурилась, пытаясь что-то припомнить. Внезапно она подбросила вверх руку, призывая к молчанию, и просияла.

— Вспомнила!

Арклет жадно подался вперёд, без необходимости стиснув руку Амарун, чтобы та молчала. Его мать заметила и усмехнулась.

— И на неё это действует, дорогой?

Её сын покраснел до корней волос, и леди Марантина погладила его вторую руку и сказала.

— Не обращай внимания. Но послушай. Их называли Тюремщиками.

— Их?

— Нет, не нужно меня торопить, дорогой. Позволь мне рассказать самостоятельно. Имей в виду, я собирала это по кусочкам из намёков и неосторожных фраз, сказанных твоими дядюшками, Беларрой и Торнлеей, так что знаю совсем немного.

Она сделала паузу, постукивая пальцем по подбородку, затем медленно сказала:

— Тюремщики были горсткой волшебников, тут и там вдоль Побережья Мечей — в особенности в Серебристой Луне, как я понимаю, и нет, имена мне неизвестны — которые давным-давно создали заклятья для предметов синего пламени и начали заточать в них определённых личностей. Ещё до того, как пришёл Синий Огонь и магия взбесилась.

Она развела руками.

— Я слышала о потрясении — испуг недостаточно сильное слово — среди наших местных жрецов Мистры.

Арклет кивнул.

— От тётушки Торнлеи.

Леди Марантина кивнула.

— Видишь ли, они были поражены, что богиня не сделала ничего, чтобы остановить Тюремщиков, ни речью из алтаря, ни посредством своих Избранных. Как будто так и должно было быть, или это было нужно для времени, которое ещё не наступило, говорили они.

Она подалась вперёд в точности, как и её сын, чтобы взглянуть на Амарун и Арклета.

— Выходит, это время наступило сейчас?

* * *

Королевский маг поднял взгляд, когда она вошла в комнату, и улыбнулся с искренней радостью.

— Ах, наконец-то можно обнять нечто роскошное! Ты выздоровела!

Глатра покраснела.

— Благодаря многочисленным целебным молитвам от стольких жрецов, что я не смогла сосчитать. Мне повезло — меня задело лишь отдачей того, что ударило Вэйнренса.

— Лорд печатей? — тихо спросил Ганрахаст.

— Остаётся под заботой жрецов. Он без сознания, его разум по-прежнему бурлит внутри, несмотря на все использованные ими заклинания.

Ганрахаст вздохнул.

— И больше нет пятерых мудрецов и всех старых записей.

Он махнул рукой на видение прорицательной магии, над которым трудился, когда пришла Глатра: в волшебном мерцании она увидела далёкий угол дворцовых погребов.

— Сейчас мы прочёсываем погреба. Ларандур обнаружил запертую магией комнату — предположительно оружейную, запечатанную со времён Салембера — на дверных печатях которой откуда-то возникли очень свежие заклинания.

— Значит, её недавно открывали и заперли по новой, — пробормотала Глатра, вместе с ним вглядываясь в мерцающий образ. Там она увидела боевого мага Налота Ларандура, как обычно высокого и бесстрастного, который спокойно заканчивал читать заклинание «длинной руки», чтобы открыть запечатанные двери издалека.

Печати поддались и растворились, и дверь распахнулась.

В открывшемся помещении висело сферическое существо с одним большим глазом, широкой и клыкастой челюстью и глазными отростками, которые уставились на шестерых магов снаружи. Созерцатель обрушил на них магию своего взгляда.

Вспыхнули лучи, маг покачнулся, ещё один упал. С оглушительным рёвом пробудившегося Искусства Ларандур и другие швырнули в чудовище собственную магию.

Результатом — за мгновение до того, как прорицательная сфера разлетелась на части — стал титанический взрыв.

Ганрахаст сидел, но Глатру сбило с ног. Вокруг них содрогнулся весь дворец, задрожали стены. Они услышали вокруг грохот, когда со стен обрушились портреты, полки и всё остальное.

Наружу в Сюзейл покатилась огромная волна силы, и следом за ней застонали камни, глубоким и ужасным звуком, котоорый сказал всё ещё до того, как прибежали с новостями визжащие маги.

Погреба обрушились, превратив в руины часть дворца с нестабильными зиявшими проходами и залами.

Убив Ларандура и остальных.

Созерцатель был ещё одной ловушкой.