Тео кожей чувствовал, что назревают важные события.

Из долетевших до него обрывков разговора Фэлкона с переговорщиком он уяснил себе, что они заключили сделку, в результате которой раненая девушка должна оказаться в госпитале. Какое-то участие в этом предстояло принять и Джеку, но Тео не разобрал, какое именно. Он был бы только рад, если бы раненую девушку забрали из этой жаркой душной комнаты, но искренне надеялся, что Джек не настолько глуп, чтобы лично участвовать в каких-либо полицейских акциях, связанных с освобождением заложников.

Фэлкон же со своей стороны в очередной раз доказал, что он парень весьма и весьма смышленый.

— Эй вы, два придурка! — ткнул он пальцем в Тео и предсказателя, сидевших на полу спиной к стене. Руки и ноги у них по-прежнему были связаны.

— Это ты к нам, что ли, обращаешься? — осведомился Тео.

— К вам, к кому же еще?

На этот раз он ткнул в их сторону стволом своей пушки, вызвав у предсказателя легкую истерику. Все они в глубине души боялись, что Фэлкон рано или поздно кого-нибудь пристрелит, но у предсказателя этот страх был написан на лице и сквозил в каждом слове и жесте.

— И чего ты от нас хочешь? — осведомился Тео.

— Хочу, чтобы вы вытащили раненую девушку из комнаты и положили на порог.

— Так ты об этом договаривался с копами?

— Не твое дело, о чем я с ними договаривался.

— Что-то я не слышал, чтобы ты по телефону говорил, будто девушку из номера вынесем мы с этим красавцем.

— Во всяком случае, не я буду тем человеком, который откроет дверь этой комнаты. Думаешь, я не знаю, что мотель держат под прицелом снайперы?

— Снайперы? — нервно переспросил предсказатель. И, наклонившись поближе к Тео, прошептал: — А что, если они по ошибке стрельнут в нас?

— Тогда тебе не придется объяснять своей жене, как ты оказался в номере мотеля с двумя юными девами, — усмехнулся Тео.

Ответ, казалось, устроил предсказателя. Ну, или почти устроил.

— Что за разговоры между заключенными? Замолчать! — гаркнул Фэлкон.

«Заключенными? — подумал Тео. — Похоже, у него опять началось. Сейчас скажет, чтобы мы не пили воды, ибо это смертельно опасно». Но произнес, однако, совсем другое:

— Тебе придется нас развязать. Если ты, конечно, и вправду хочешь, чтобы мы вынесли девушку из комнаты.

Озадаченное выражение, появившееся на лице Фэлкона, ясно показало, что их тюремщик об этом как-то не подумал. Взгляд его заметался по комнате, словно он надеялся прочитать ответ на ее стенах.

— Ладно, забудьте о том, что я сказал «два придурка», — наконец произнес он. — Ее вынесет один из вас. — Он снова использовал в качестве указующего перста ствол своей пушки, но на этот раз ткнул им в одного лишь предсказателя. — Ты понесешь.

— Я не смогу вытащить ее в одиночку, — заныл тот.

— А я смогу, — сказал Тео.

— Кто тебя спрашивает? — бросил Фэлкон.

— Девушка, возможно, жива, но лежит как мертвая. Значит, нести ее будет тяжело. Если тебе нужно сделать дело без заминки, не говоря уже о быстроте, позволь мне заняться этим.

Фэлкону, похоже, больше всего понравилось слово «быстро». После некоторого размышления он кивнул:

— Хорошо, болтунишка. Считай, что ты получил эту работу. Но если вздумаешь…

— Знаю, знаю. Если вздумаю удрать, ты выстрелишь мне в спину.

— Это для начала. — Фэлкон достал из кармана свое ожерелье из металлических бусин и пропустил его сквозь пальцы. Потом добавил: — Ты даже не представляешь себе, что я сделаю с остальными, если ты попытаешься сбежать.

Джек хотел было нажать на кнопку быстрого набора номера и заколебался. Вдруг подумалось, что, если план Пауло не сработает, ему, возможно, больше не придется звонить Тео.

В списке номер мобильного телефона Тео стоял на первом месте. И это говорило о многом. Но только не о том, что личная жизнь у Джека не сложилась, как подумали бы некоторые. Скорее, это свидетельствовало о том, какое место в его жизни занимал Тео. К кому еще пойти после трудного дня в суде, если не к другу, который, помимо всего прочего, знает, как смешать хороший коктейль, прогоняющий уныние и усталость? Для этого только и надо было, что ткнуть пальцем в кнопку быстрого набора номера. А к кому обратиться за сочувствием и помощью, если, к примеру, сожгли твой коллекционный «мустанг» и ты хочешь найти поджигателя? Опять же к Тео. Нажал один раз на кнопку — и порядок. Кроме того, Джек давил на эту кнопку, если его клиентом был крутой парень, в сознание которого требовалось внедрить простейшую мысль, что своего адвоката нужно уважать. И в тысяче других случаев. Потому что он знал: Тео пойдет на все, чтобы помочь ему. И сейчас испытывал тягостное чувство, что сделал недостаточно, когда помощь потребовалась самому Тео. Большинство людей сочли бы естественным выполнять распоряжения полицейских и не мешать им делать свою работу. Но Джек стоять в стороне не привык. К тому же он чувствовал себя виноватым, поскольку Тео, как ни крути, попал в эту заварушку по его милости. Так что Джек с радостью согласился активно участвовать в операции по освобождению заложников.

Наконец он нажал на кнопку быстрого набора номера и услышал голос Фэлкона:

— Так ты придешь, чтобы забрать ту девицу, Свайтек?

— А ты этого хочешь?

— Кажется, я ясно выразился, чтобы пришли вы с Пауло. Как говорится, тупой ведет слепого. — Он громко рассмеялся над своей шуткой.

— У тебя те еще шуточки, Фэлкон.

— Просто у вас, адвокатов, нет чувства юмора.

— Откуда ему взяться, когда тут такие новости…

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что я знаю, кто ты.

— Неужели? Кажется, я рассказал о себе все. Долго же до тебя доходит…

— Я хочу сказать, что узнал, кто такая Марианна Крус-Педроса.

— А чего тут узнавать? Это вымышленное имя, которое стояло в списке людей, допущенных к моей депозитной ячейке.

— Это не все. Я знаю гораздо больше.

— Ты носишь в себе столько всякого дерьма…

— Я знаю об Эль Осо.

Джек пожалел, что не может полюбоваться на реакцию Фэлкона. Впрочем, установившееся на линии молчание было достаточно красноречивым.

Наконец Фэлкон заговорил:

— А много ли ты о нем знаешь?

— Достаточно.

— Достаточно для чего?

— Для того, чтобы обезопасить своего друга Тео, которого ты с этой минуты и пальцем не тронешь. Если, конечно, не хочешь, чтобы я поделился своими знаниями со средствами массовой информации.

— А почему ты думаешь, что это меня заботит?

— Потому что ты сменил имя, лгал всем, что приехал с Кубы, и жил в брошенной машине. Потому что забрался на мост и был арестован за попытку переговорить с дочерью мэра, а потом захватил заложников и замуровал себя вместе с ними в номере мотеля. Но при этом ты и словом не обмолвился о темной стороне своей натуры. Или, лучше сказать, «черной, мрачной стороне»? Ведь все это имеет для тебя какой-то смысл, не так ли?

Возбуждение Фэлкона возросло, а в голосе зазвенел металл.

— Я сообщу об этом, когда буду готов и когда придет время.

— Или я украду твои гром и молнию и сделаю это за тебя.

— Молчи! Держи свой поганый рот на замке!

— Без проблем. Главное, не трогай Тео и других заложников.

Фэлкон ответил не сразу, но Джек слышал его шумное дыхание и знал, что он вне себя от ярости.

— Не дави на меня, Свайтек. Мне это не нравится.

— Никто на тебя не давит. Я всего-навсего предупреждаю, что если ты попытаешься причинить вред заложникам, то лишишься своей сцены, декораций, подмостков, своего театра — и не знаю, что ты там выстроил в своем воображении, дабы воспарить духом…

— С чего ты взял, что мне нужна сцена?

— А с того, что если посмотреть на твои требования под другим углом, то все они по большому счету бессмысленны. А еще я думаю, что ты далеко не такой сумасшедший, каким хочешь казаться.

Голос у Фэлкона снова изменился. Резкость ушла, уступив место подобию уважения к провидческому дару Джека.

— Ты мне нравишься, Свайтек. В глубине души я даже люблю тебя.

— Я польщен.

— Вот почему я хочу, чтобы ты и Пауло пришли забрать эту девушку.

— Что ж, отлично, мы придем. Только что потом?

— Потом… — Голос Фэлкона прервался, и Джеку на мгновение показалось, что оборвалась связь.

— Фэлкон, ты меня слышишь? А потом, что потом?

— Потом настанет время поднимать занавес, — сказал Фэлкон и закончил разговор.