В зале заседаний воцарилась тишина. Настал момент истины – перекрестный допрос. Присяжные заседатели смотрели сосредоточенно. Белые, афроамериканцы, латиноамериканцы – они представляли достаточно точный срез населения Майами. Джек часто размышлял над тем, могут ли столь разные люди работать вместе в суде присяжных. Впрочем, дело Джесси Мерил было достаточно заурядным и мало чем отличалось от других дел по гражданским искам, что слушались в городе: ни представителей средств массовой информации, ни демонстрантов с плакатами на улице – все сонно, тихо и вполне рутинно. За время процесса Джек несколько раз ронял книгу на пол или заходился в громком кашле лишь с одной целью – разбудить присяжных, вывести их из этого сонного ступора. С другой стороны, приятно было сознавать, что судебное заседание во Флориде вовсе не походит на скандальные и бурные разоблачения, которые порой показывают в кинофильмах.

Спокойно себя чувствовал, пожалуй, только Джек. Главный свидетель, доктор Херна, явно волновался. И главный оппонент Джека в суде тоже уловил это – Паркер Эймс был достаточно опытным адвокатом и понимал: надо срочно спасать ситуацию. Он вскочил на ноги.

– Ваша честь, нельзя ли объявить перерыв?

– Мы только что вернулись с ленча, – буркнул, как отрезал, судья.

– Знаю, но…

– Никаких «но», – строго сказал судья, глядя поверх очков в проволочной оправе. – Знаете, адвокат, я только что просматривал свой гороскоп, и там сказано, что в самом ближайшем будущем у меня будет много свободного времени. Так что будьте любезны, мистер Свайтек, продолжайте.

Когда судья заговорил об астрологии, Джек подумал, что стоит пересмотреть свои взгляды на систему правосудия как на единственно справедливое мерило всех человеческих поступков.

– Благодарю, ваша честь.

Он двинулся к скамье свидетелей, провожаемый взглядами присяжных. И встал перед ней, уверенно и твердо расставив ноги, демонстрируя всей своей позой, что в полной мере владеет главным оружием истинного адвоката – самоконтролем.

– Доктор Херна, вы согласны со мной в том, что АЛС – весьма серьезное заболевание, не так ли?

Свидетель заерзал в кресле, точно ожидал подвоха от любого, даже самого невинного, вопроса.

– Да, разумеется.

– Болезнь эта разрушает нервную систему, ее ткани, убивает нервные клетки, ответственные за двигательные функции организма, так?

– Верно.

– Жертва этого опасного заболевания теряет способность управлять своими ногами?..

– Да.

– А также руками, верно?

– Да.

– Мышцами?

– Все это так. Болезнь разрушает нейроны, контролирующие мышечные сокращения. А сигнал к этим сокращениям поступает из мозга.

– Речь становится невнятной? Жевать и глотать пищу становится затруднительно?

– Да.

– Дышать тоже почти невозможно?

– Да. Заболевание вызывает паралич языка и мышц гортани. Практически перед каждой жертвой встает выбор: или умереть от удушья, или продлить свою жизнь с помощью искусственной вентиляции легких.

– Удушье… – медленно и задумчиво произнес Джек. – Не слишком приятный способ умереть.

– Смерть вообще довольно неприятная штука, мистер Свайтек.

– За одним только исключением. Когда у вас имеется страховой инвестор.

– Возражаю!

– Возражение принято.

Паркер Эймс удовлетворенно кивнул. Джек продолжал гнуть свое, чувствуя, что противостояние обострилось до предела.

– Правильно ли будет сказать, что у человека с такой болезнью нет никакой надежды на выздоровление?

– Чудеса, конечно, случаются, но медицинское сообщество едино во мнении, что эта болезнь смертельна и неминуемо заканчивается летальным исходом. В течение двух лет после заболевания умирают пятьдесят процентов, в течение пяти лет – восемьдесят процентов.

– Идеальные условия для заключения страхового соглашения с правом последующей продажи инвесторам.

– Возражаю!

– Попробую изложить свою мысль иначе. А вы, доктор, скажете мне, так это или нет. Основой подобного рода страховых договоров является одно непременное условие. Уверенность инвесторов, что пациент скоро умрет.

Свидетель уставился на Джека с таким видом, точно тот сморозил какую-то глупость.

– Ну разумеется. Именно таким образом они и зарабатывают свои деньги.

– Так вы согласны, что правильный диагноз является ключевым компонентом подобного рода соглашений?

– Да. Это так.

– Стало быть, именно за этим и наняли вас инвесторы? Положились на вас. Чтобы вы подтвердили правильность диагноза мисс Мерил?

– Они наняли меня для оценки диагноза ее врача.

– И сколько раз вы осматривали её?

– Ни одного.

– Сколько раз с ней говорили?

– Ни разу, – ответил доктор Херна возмущенно. – Вы представляете все в таком невыгодном свете… Терапевт в моем положении чрезвычайно редко осматривает пациента. Моя работа сводилась к тому, чтобы ознакомиться с историей болезни, которую прислал лечащий врач мисс Мерил по запросу страховой компании. И я должен был определить, верно ли поставлен диагноз, основан ли он на неопровержимых, чисто медицинских показаниях.

– Так вы полностью согласились с диагнозом доктора Марша? Признали, что заболевание по всем клиническим показателям может быть именно АЛС?

– Да.

– Подчеркиваю, может быть. – Джек с особым нажимом произнес эти два последних слова. – А это, в свою очередь, означает, что у нее могла быть и другая болезнь.

– Все симптомы, пусть и не ярко выраженные, полностью совпадали с ранней стадией заболевания АЛС.

– Но сам диагноз, это «может быть, АЛС», – разве он не говорит о том, что у нее могло быть и что-то другое? И не делайте вид, что вы этого не понимаете!

– Вы должны понять, что врачи не волшебники. Ни одной лабораторией мира пока не разработаны точные тесты, позволяющие со всей уверенностью утверждать, что у пациента – АЛС. Диагноз в данном случае ставится методом исключения. На протяжении месяцев проводится целая серия анализов, чтобы исключить другие возможные заболевания. На ранних стадиях такая молодая и здоровая во всех других отношениях женщина, как мисс Мерил, может даже не замечать недомогания. Ну, разве что за исключением онемения в ступнях во время сна, некой неловкости в движениях – допустим, вдруг стала ронять ключи от машины – или затруднений при глотании.

– Но не хотите же вы тем самым сказать, что ваши инвесторы с легкостью выбросили на ветер полтора миллиона долларов лишь на том основании, что мисс Мерил часто роняла ключи от машины?

– Нет.

– То есть сначала инвесторы отвергли предложение о продаже полиса, так?

– Подобного рода сделка, основанная на диагнозе о «клинической возможности АЛС», является довольно рискованной.

– И потому они решили оформить ее лишь после того, как вы лично переговорите с доктором Маршем, так?

– Да, я с ним говорил.

– Не могли бы вы по возможности точно воспроизвести перед судом то, что сказал вам доктор Марш?

Судья поднял голову, в нем вдруг проснулся интерес. Доктор Херна начал нервно переминаться с ноги на ногу: сразу было видно, что говорить об этом ему не хочется.

– Позвольте для начала заметить, что доктор Марш является одним из наиболее выдающихся и уважаемых во Флориде невропатологов. И я ни на секунду не усомнился, что он поставил диагноз строго на основе критериев, выработанных Международной ассоциацией невропатологов. Мне также известно, что у него самая широкая практика, что он сталкивался со случаями заболевания АЛС чаще, чем любой другой врач штата. Но при встрече я попросил его на минуту забыть обо всех этих критериях. И задал вопрос напрямую. Считает ли он, что у Джесси Мерил действительно АЛС?

– Еще раз спрашиваю: что именно сказал вам доктор Марш?

Херна покосился на своего адвоката, потом на Джека. Затем опустил глаза и тихо произнес:

– Он сказал, что если бы был азартным человеком, то держал бы пари, что это АЛС.

– А потом вдруг выясняется, что никакого АЛС у мисс Мерил нет, верно?

– Очевидно, доктор Марш ошибался.

– Простите, доктор. Но он не ошибался. Диагноз носил предположительный характер. «Возможно, АЛС». И вы прекрасно знали, что он продолжал наблюдать пациентку, проводил все новые анализы.

– Знаю только то, что доктор мне сказал – он готов держать пари, что это АЛС.

– Вы же сами подтолкнули его к такому ответу.

– Как коллега, испытывающий огромное уважение к опыту и способностям этого человека, я спросил его напрямую. И получил вполне искренний ответ.

– Нет. Вы подтолкнули его, спровоцировали именно на этот ответ, поскольку мисс Мерил представилась прекрасная возможность совершить выгодную сделку.

– Это неправда!

– Вы боялись, что, если не заключите с ней договор сейчас, до установления окончательного диагноза, ее перехватит другая группа инвесторов.

– Знаю лишь одно: доктор Марш был готов держать пари, что это АЛС. Вот и все.

Джек грозно надвинулся на него.

– Но ведь не мисс Мерил поставила себе неверный диагноз. Так или нет?

– Нет.

– Тогда она думала лишь об одном: через два-три года ее ждет мучительная смерть.

– Откуда мне знать, о чем она там думала?

– Да все вы прекрасно знали! – резко заметил Джек. – Просмотрели ее историю болезни, тут же сообразили, что дело пахнет нешуточными деньгами, и убедили ее в том, что она скоро умрет.

Доктор Херна молчал. Он словно окаменел, точно только сейчас понял, какие страдания пережила эта женщина. По крайней мере он сообразил, куда направлен удар Джека.

А тот продолжал:

– Скажите, мисс Мерил хоть раз говорила вам, что диагноз ее окончательный и сомнению не подлежит?

– Нет.

– Гарантировала вам, что умрет через два года?

– Нет.

– Она лишь передала вам историю своей болезни, правильно?

– Да.

– И, опираясь на приведенные там данные, вы сами сделали вывод: предстоит ли ей скоро умереть или жить дальше?

– Да.

– И вы сделали ставку на смерть.

– Ну, можно сказать и так.

– Ставку на АЛС?

– Да.

– И вы проиграли.

Ответа не последовало.

– Вот что, доктор. Вы и ваши инвесторы бросили, образно выражаясь, кости. И проиграли. Разве я не прав?

Свидетель помедлил, затем ответил:

– Все обернулось не так, как мы рассчитывали.

– Что ж, веское основание, чтобы подавать в суд.

– Возражаю!

– Возражение принято.

Джек не стал спорить, но сарказм, прозвучавший в его голосе, ясно давал понять присяжным, каков должен быть ответ.

– А не кажется ли вам, что эта женщина и без того достаточно настрадалась? – Все вам мало, задницы вы эдакие! Ишь чего придумали, еще и в суд на нее подавать!

– Вы закончили, мистер Свайтек? – спросил судья.

– Да, ваша честь. Думаю, все ясно. – И с этими словами Джек отвернулся от свидетеля и направился на свое место.

Джесси одарила его преисполненным благодарности взглядом, но другой взгляд был куда как чувствительнее. Доктор Херна смотрел на него с такой ненавистью, что, казалось, вот-вот прожжет дырку в пиджаке.

Джесси наклонилась к нему и шепнула:

– Отличная работа, Джек.

– Да, – кивнул он в ответ.