Джек возвратился с утреннего заседания в федеральном суде страшно довольный собой. Приятно было осознавать, что, несмотря на личные, весьма нешуточные неприятности, он все еще может на славу потрудиться для своего клиента. Пусть даже клиент и виновен.

Едва он вошел к себе в кабинет, как в дверь влетела Роза. Она следовала давно укоренившейся привычке – посплетничать после судебных слушаний. Да и Джек был совсем не против поделиться с ней подробностями. Но сейчас она преподнесла ему неприятный сюрприз.

– Джесси Мерил упомянула тебя в своем завещании.

Джек ушам своим не поверил:

– В качестве кого?

– В качестве наследника.

Новость просто не укладывалась в голове. Он даже не задумывался о завещании Джесси. И конечно, не говорил о нем с Кларой, ее личным представителем.

– Быть того не может!

– Только что говорила по телефону с Кларой – она предпочитает иметь дело с твоим адвокатом.

– И что же она сказала моему адвокату?

– Зачитывать завещание будут завтра у нее в конторе, в половине четвертого. Ты приглашен, поскольку являешься наследником.

– Сказала, что мне причитается?

– Нет. Только намекнула, что сам факт лишний раз служит подтверждением – у тебя был мотив убить Джесси. Нешуточный.

– Надеюсь, она не оставила мне деньги?

Роза на секунду задумалась.

– Да нет, маловероятно. Но с другой стороны… Знаешь, я начинаю думать, что с головой у нее было не в порядке.

– Это точно.

– Ты не понял. Я говорю об умственном расстройстве, имеющем медицинское подтверждение.

– Тебе стало известно нечто такое, чего не знаю я?

Роза подошла к окну и сказала:

– Слышала, что медэксперт вот-вот огласит свое заключение.

– Что в нем?

– Официально пока ничего. Но один человечек, имеющий к этому отношение, все же проговорился. В тканях печени и почек обнаружено повышенное содержание свинца. Тебе это что-то говорит, Джек?

Он смотрел прямо на Розу, но не видел ее.

– Да, у Джесси было отравление свинцом.

– Один раз. В крови, когда она умерла, свинца обнаружено не было. А вот его следы остались, в жизненно важных органах.

Джек заговорил торопливо, взахлеб, словно мысли опережали слова:

– Значит, она действительно была больна. Но это еще не доказывает, что обмана не было. Очевидно, кому-то на определенном этапе заболевания пришла мысль воспользоваться отравлением и превратить этот случай в заболевание АЛС. И все с единственной целью – надуть инвесторов из «Виатикл солюшнс». Идея принадлежала Джесси или доктору Маршу. Возможно, совместное творчество в постели.

– Согласна с тобой, но я не о том.

– О чем же?

– Отравление свинцом часто вызывает весьма серьезные осложнения психического характера. Паранойю, галлюцинации, раздражительность.

– Словом, все то, что присуще кандидатке в самоубийцы, так?

– Ну, разве что исключить странности этого самоубийства.

– Как прикажешь понимать?

Роза присела на краешек стола и теперь смотрела прямо на Джека.

– Объясняю. Пока мы выяснили, что отравление может служить причиной весьма странного поведения Джесси перед смертью. Она упомянула тебя в своем завещании, вписала твое имя в совместный банковский счет, использовала аудиопленку с целью доказать, что вы состояли в интимных отношениях.

– Ну, тут все ясно. Она намеревалась выставить меня соучастником.

– Скорее страховка – на случай, если ты поднимешь шум по поводу мошенничества.

– Верно. Как только эксперт выдаст заключение по пленке, мы сможем доказать обвинителю, в чем состоял ее замысел.

– Да, но при отсутствии оригинала не так просто доказать, что вы с Джесси крутили любовь семь-восемь лет назад.

– Любой толковый эксперт поймет, что это копия. Единственная причина, по которой Джесси изготовила копию, а затем уничтожила оригинал, – создать впечатление, что роман у нас был совсем недавно.

– Все это, конечно, верно, – сказала Роза. – Но я далеко не уверена, что твоя версия вымогательства имеет связь с пленкой. Слишком уж много эмоций.

– О чем это ты?

– Итак, мы знаем следующее. Джесс скопировала пленку с оригинала для того, чтобы запись выглядела свежей. Отсюда вопрос: зачем она хранила оригинал все эти годы? Надеюсь, ты не думаешь, что она начала планировать мошенничество со страховкой восемь лет назад?

– Я говорил тебе: пленка превратилась в расхожую шутку между нами. Возможно, в конце концов она сунула ее в коробку из-под обуви, да и забыла. А вспомнила недавно, когда ей понадобилась моя помощь.

– Не верится, что так много лет она хранила пленку с самыми невинными намерениями или просто по забывчивости. Я слушала запись.

– Я вообще-то тоже.

– Тебе стоит еще раз послушать.

– Не испытываю ни малейшего желания.

– Надо. Пошли. – С этими словами Роза поднялась и направилась к двери.

– Куда?

– Пленка у меня в картотеке.

– Я не хочу, – сказал он, но Роза уже вышла в коридор.

Джек последовал за ней. Роза отперла ящик, достала пленку и вышла в конференц-зал. Джек с отвращением наблюдал за тем, как она вставляет кассету в стерео.

– Нам вовсе не обязательно слушать все. Самое интересное тут, на мой взгляд, в конце. – Она нажала кнопку, отмотала почти до самого конца, потом покосилась на Джека. – Готов?

Он покачал головой.

– К чему все это?

– Не переживай. Ничего страшного. Все стоны и вздохи оставим за кадром. В самом конце – любопытный разговор. Джесси пытается уговорить тебя перейти от аудио- к видеозаписи. – Она нажала на кнопку.

Легкое потрескивание, шуршание, затем Джек услышал свой голос:

«– Нельзя ли убрать эту чертову камеру, а?

– Оставь. Аудиозапись мы уже сделали. Почему бы не попробовать видео?

– Потому, что она похожа на одноглазого монстра. Пялится прямо на меня.

– Это я все время пялюсь на твоего одноглазого монстра.

– И не надо тыкать пальцем в…

– Надо же, какой ты у нас мистер Скромник!

– Выключи, я сказал.

– Почему?

– А ты как думаешь, почему?

– Потому что тебе не нравится делать это во время разговора.

– Нет, мне просто не нравится, как она на меня смотрит.

– Значит, магнитофон тебе не мешает, когда мы трахаемся. Уже хорошо. Но я о другом. Знаешь, пора бы нам потолковать о том, как мы друг к другу относимся.

– С какой стати?

– Ты что же, боишься говорить о своих чувствах ко мне, да, Джек?

– Нет.

– Тогда говори. Скажи, все запишется.

– Прекрати.

– Ага, испугался!

– Черт побери, Джесси! Я просто не хочу!

– Перетрусил, цыпленок! А я не боюсь. Могу, глядя прямо в камеру, сказать про свои чувства».

И снова настала пауза с шуршанием и потрескиванием, многозначительная пауза перед тем, как Джесси произнесла свои последние на этой пленке слова:

«Я не хочу жить без тебя, Джек Свайтек. Мне без тебя не жить».

Роза нажала на «Стоп». Посмотрела на Джека и протянула:

– Ну?

– Что «ну»? Пустая болтовня двух любовников. Люди очень часто говорят друг другу «жить без тебя не могу», ну и все такое, в том же духе.

– Да, конечно. И в девяноста девяти случаях из ста это означает просто, что они предпочитают жить с вами, а не с кем-то другим. Но в некоторых, довольно редких, случаях эти слова имеют более буквальное значение. Если выбирать между смертью и жизнью без тебя, я выбираю смерть.

– Да такие слова звучат каждый день в тысячах спален! Скорее умру, чем потеряю тебя, ля-ля-ля и так далее. И это вовсе не означает, что человек готов совершить самоубийство.

– По большей части нет, конечно. Но иногда такое случается.

– Но ведь это было восемь лет назад!

– Ты не знаешь, что произошло с Джесси после того, как вы расстались. Возможно, после разрыва с тобой жизнь ее превратилась в целую цепь несчастий.

– Почему-то ты не желаешь учитывать – именно она бросила меня.

– Разве? А может быть, ты заставил ее порвать отношения, потому что упрямо отказывался говорить о своих чувствах? Ты ведь сам рассказывал – спустя примерно полгода она пыталась помириться.

– Может быть, хватит всей этой дешевой психологии? Пленка, наши отношения – все давно быльем поросло. То, что ты говоришь, домыслы чистой воды.

– Не стоит отмахиваться. Если тебя все же обвинят в убийстве, это может стать линией твоей защиты.

– Да, тут ты, пожалуй, права. Старая подруга около десяти лет сгорала от любви без взаимности. Вписала меня в свой банковский счет, оставила по завещанию целую кучу денег. Восстановила старую пленку, где мы занимаемся любовью. И все это ради того, чтобы предоставить мне мотив для убийства. Смешно!

– Да послушай ты! С самого начала речь шла о том, что Джесси, возможно, хотела о чем-то заявить, покончив с собой у тебя в ванной. Может быть, она просто хотела сказать тем самым: «Меня убил Джек Свайтек!»

– Ты что, серьезно? Считаешь, она покончила с собой только для того, чтобы я в тюрьму сел?

– А ты вдумайся хорошенько. Такой трюк, сам понимаешь, одноразового действия, а потому обставлен должен быть идеально. Покончить с собой, но чтобы все выглядело как убийство. И если все обставить правильно, настоящий убийца будет вне подозрений.

Джек присел на краешек стола и задумался. Возможно, он действительно проглядел единственно приемлемую линию защиты, более того – самую лучшую линию защиты. А все потому, что боялся реакции жены.

– Знаешь, у меня возникает ощущение, что вот-вот ухвачу нить, но нет, она выскальзывает.

– Вот и хорошо. Я не говорю, что тебе непременно предъявят обвинение, но, если произойдет худшее, эта версия поможет сбить с толку кого угодно.

– Мне самому хочется узнать правду.

– Неужели?

– Конечно.

– Ну, тогда, может, в конце концов и узнаешь. Будем надеяться, правда окажется не столь уж страшной.

Джек задумчиво кивнул, наблюдая за тем, как Роза вынимает пленку из кассетника.