Джек и Джесси сидели рядышком на ступеньках перед входом в здание суда и бросали голубям крошки от печенья. Они ждали, когда их вызовут в зал выслушать приговор.

– Как думаешь, какое они вынесут решение? – спросила Джесси.

Джек ответил не сразу. По опыту он знал, что гадать бессмысленно: решения часто оказывались совершенно непредсказуемыми. Джеку очень хотелось сказать Джесси, что беспокоиться не о чем, что минут через двадцать они уже будут мчаться к Майами-Бич в его любимом «мустанге» с откидным верхом, а из плейера будет оглушительно греметь музыка, новая, современная версия старого шлягера «Мы чемпионы» в исполнении группы «Квин».

Но слишком часто он сталкивался с неприятными сюрпризами.

– Предчувствия у меня хорошие, – ответил он после паузы. – Но с жюри присяжных никогда невозможно знать наверняка.

Он слизнул крем – самую вкусную часть печенья – и бросил остатки вниз. В воздух взметнулся веер серых крыльев: голодные голуби набросились на угощение. Через считанные секунды на ступеньках не осталось ни крошки. Птицы по очереди вспархивали вверх, в кристально чистое голубое февральское небо.

– Вообще-то я догадываюсь о результате, – пробормотала Джесси.

– Мы всегда можем подать апелляцию. Если проиграем.

– Я не о том. – Она положила руку ему на плечо и добавила: – Ты сделал для меня так много, Джек. И вообще – согласился вести дело. Но через несколько минут все будет кончено. И после, как мне кажется, мы уже никогда больше не увидимся.

– Не вижу в этом ничего ужасного. Воссоединение со старым клиентом обычно означает одно: на него снова подали в суд, снова выдвинули обвинение.

– Нет уж, спасибо, сыта по горло.

– Не сомневаюсь.

Джек взглянул через улицу. На той стороне Флэглер-стрит стоял киоск, где торговали хот-догами. Обернулся к Джесси. Она не отрывала глаз от его лица, рука по-прежнему лежала на плече. Что-то она сегодня слишком расчувствовалась. Он поднялся, сунул руки в карманы.

– Мне надо кое-что сказать тебе, Джек.

Беседа принимала оборот, не слишком типичный для взаимоотношений между адвокатом и клиентом, и Джеку это не нравилось. Он – ее адвокат, не более того, и прошлое здесь ни при чем.

– Подожди. Прежде я кое-что тебе скажу.

– Интересно…

Он снова уселся на ступеньку рядом с ней.

– Я заметил в зале доктора Марша. Сидел в укромном уголке и выглядел встревоженным.

Она явно не ожидала, что он заговорит о деле.

– Встревоженным? Из-за меня, что ли?

– Лично я считаю, его волнует сейчас единственный вопрос: собираешься ли ты предъявить ему иск? Мы с тобой не обсуждали такой вариант. Но может быть, ты хочешь подать на него в суд?

– В суд? За что?

– За преступную небрежность при лечении больного, за что ж еще? В конце концов он поставил правильный диагноз, но гораздо раньше должен был определить, что твои неврологические проблемы связаны именно с отравлением свинцом. Особенно после того, как ты рассказала ему о ремонте в твоем доме. Кстати, такая краска применялась в домах, построенных до семьдесят восьмого года. Пыль, которая поднимается при очистке старой краски, изготовленной на свинцовой основе, – самый частый источник отравления.

– Но он – виднейший в Майами специалист.

– И все равно может ошибаться. Он тоже человек!

Она задумчиво смотрела куда-то вдаль.

– Вот именно, самое подходящее для него слово. Он человечный. Проявлял особую заботу.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Многие врачи так холодны и суровы. Но доктор Марш совсем не такой. Он очень мне сочувствовал. Переживал. Не слишком часто встречаются пациенты, заболевшие АЛС, когда им не исполнилось и сорока. Он проявлял ко мне особый интерес.

– В смысле?

– Не в том, в каком ты думаешь, – ответила она и шутливо ткнула его кулачком в подбородок.

– Да ничего я не думаю.

– Приведу тебе пример. Мне пришлось пройти самый важный тест, электромиаграмму. Ну, это когда тебя опутывают проводами и электродами, чтобы выяснить, есть ли нарушения в нервной системе.

– Знаю. Видел в отчете.

– Да, но ты видел только отчет. Ты не знаешь, какой страшной кажется эта процедура человеку, у которого подозревают болезнь Лу Джерига. В большинстве клиник этот тест проводит специальный технический сотрудник. Но доктор Марш знал, как я волновалась. Мне не хотелось, чтобы столь важный тест проводил какой-то там технический сотрудник. Не хотелось ждать целую неделю, пока будут расшифрованы результаты. А потом еще две недели, пока меня не вызовут в порядке общей очереди и не расскажут об этих результатах. И вот доктор Марш сам провел тест, тотчас сообщил мне предварительные результаты. Знаешь, очень немногие врачи готовы пойти на такое ради пациента.

– Ты права.

– Могу привести тебе дюжину других примеров. Он замечательный врач и настоящий джентльмен. Не стану я подавать в суд на доктора Марша. Мне вполне достаточно и полутора миллионов долларов. Я довольна.

Джек не мог не согласиться. Еще одно приятное напоминание о том, что перед ним уже не та эксцентричная девушка двадцати лет, которую он некогда знал.

– Что ж, ты приняла правильное решение.

– Хоть раз в жизни удача повернулась ко мне лицом, – сказала она, и вдруг улыбка ее померкла. – Правда, я узнала и плохие новости.

Он не знал, что на это сказать, и решил пропустить мимо ушей. Но она продолжила:

– Ты когда-нибудь думал о том, как бы все могло сложиться, если бы мы не разошлись?

– Нет.

– Врешь.

– Давай не будем об этом.

– А почему бы нет? И потом, разве это не одна из причин, по которой ты взялся за мое дело?

– Нет.

– Опять врешь.

– Перестань называть меня лжецом!

– Сначала перестань врать.

– Чего ты от меня хочешь?

– Хочу, чтобы ты ответил на один вопрос. Хочу, чтобы ответил на него прямо и честно. И если ответишь, я от тебя отстану, раз и навсегда. О'кей?

– Ну ладно. Только на один.

– Мы с тобой работали над этим делом целых шесть месяцев. Скажи, тебя не удивляет, что за это время между нами ничего такого не было?

– Нет.

– Почему нет?

– Это уже второй вопрос.

– Почему ничего не произошло, как думаешь?

– Потому что я женат.

Она улыбнулась уголками губ и многозначительно кивнула:

– Очень интересный ответ.

– Не вижу ничего интересного. Просто ответ, и все.

– Да, но ты мог ответить иначе. Скажем: «Потому что я люблю свою жену». А вместо этого заявил: «Потому что я, видите ли, женат»!

– Практически то же самое.

– Ничего подобного. Мой вариант – он исходит от сердца. А твой – как игра по правилам.

Джек не ответил. Джесси всегда была умной девочкой. И он никак не ожидал, что она вдруг начнет выяснять давно разорванные отношения таким вот образом.

У него на поясе завибрировал пейджер. Джек взглянул на маленький экран, потом – на Джесси.

– Жюри присяжных возвращается в зал.

Она не двинулась с места – очевидно, ждала, что Джек скажет что-то, но он решительно поднялся и заявил:

– Идем. Нельзя заставлять судью ждать.

Не говоря ни слова, Джесси встала и двинулась следом за ним по лестнице.