Сцена первая

У меня всегда хорошие отношения с актрисами. Я с ними работаю. Приглашаю неизвестную штучку на главную роль, долго приглядываюсь, выбираю положение, украшаю интерьер, и трах-бабах-тарарах! Хлопушка! Мотор! Снимаем! Вся киногруппа просто фиксирует наши эротические фантазии. Что такое творчество? Проявление потенции. А если у старого пердуна получается хорошее кино – это мемуары. О былой сексуальной активности.

Господин директор частенько со мною не согласен. Он просит завернуть мою потенцию в тряпочку. Чем-нибудь прикрыть. Господи, все известные Твои моралисты были людьми преклонного возраста. Любовь, говорил Ты, любовь. И сотворил меня по образу и подобию. А как же мне размножаться? И боженька наделил меня потенцией. Теперь я использую эту потенцию в мирных целях. На художественном фронте. Творчество – это синтез Твоего подобия и моей потенции.

Я видел, как божья коровка лезет на божью коровку. Это порнография. Все устроено Тобой очень просто. Никакие человеческие законы не в состоянии определить творчество более конкретно. Если есть в художественном произведении Твой образ, но нет потенции – порнография. Если есть потенция, но нет образа – это любовь божьих коровок. И достаточно об этом.

Знаменитые и великие актрисы меня не волнуют. Женщина после пятого замужества и четвертого аборта – что в ней может быть неизведанного? Ее имели другие мастера кинематографического жанра. Неоднократно. Да как я могу взять известную актрису за руку и сказать: «Пойдем пофантазируем». Она тут же спросит: «Ужин при свечах или натюрморт в подъезде?» На ней живого места нет! Вот эта ложбинка показана на Каннском фестивале, вот эта выпуклость – в четвертой серии. Ее ногами обладал один известный режиссер, ее грудью – другой. Неврастеничка, истерзанная под софитами. Ее облизали с головы до пяток все знаменитые извращенцы. Я не собираюсь вытаскивать из мусорного ведра чужую жевательную резинку. Вкуса в ней нет. Конечно, и в Эйфелевой башне можно найти что-то новое. На утренней заре. При тихой погоде. Если снимать кверху попой. Новая точка зрения. Ма-а-аленькая такая новая точечка на исколотом женском теле. Но я же не такой садист. Я другой садист.

Я развращаю неопытных актрис. Главной ролью. Я присасываюсь, как вампир, постоянно повторяю, что роль у нее главная, наиглавнейшая. Что она поэтому должна со мной спать, жрать, гулять, раскрывать мне душу, рассказывать о своих фантазиях. Что каждая минута ее времени – для меня целая жизнь, что каждое ковыряние в носу – для меня событие. Я желаю видеть, как она кричит в оргазме, как она держит ложку во время обеда. Я хочу знать эту женщину изнутри и снаружи, я хочу понять, от какого соединения спермы и вечности могло получиться такое творение Господне. И тогда я сопричастен ее появлению на свет. И тогда я наслаждаюсь.

Правда, фильма может не получиться. Я не снимаю фильмы каждый день. Просто мы с Александром иногда достаем кинокамеру, что побольше, и приглашаем разных женщин. На кинопробы. Идиотки. Ну где же вы видели, чтобы кинопробы назначались дома у режиссера? Только у меня с Александром. Обычно это происходит так…