Глава 1

Было чистое, ясное апрельское утро того дня, с которого началась самая ужасная неделя в моей жизни. Как всегда в воскресенье, я встала ни свет ни заря, села в "иксплорер" и направилась к заливу вместе со своей любимой собакой Мартой, где на берегу, по обыкновению, совершала пробежки. Как обычно, я пробежала почти три мили от Форт-Мэйсон до моста и обратно, и этого было вполне достаточно, чтобы убедиться: в свои тридцать шесть лет я все еще нахожусь в прекрасной форме.

В то утро ко мне присоединилась моя лучшая подруга Джилл, она тоже решила подышать свежим воздухом со своим щенком Лабрадора по кличке Отис. Во всяком случае, она так объяснила, хотя скорее всего просто хотела разогреться перед велосипедной прогулкой на вершину Тамалпаис. Впрочем, у нее в тот день могли быть и другие планы, о которых она предпочла не распространяться.

Трудно поверить, что прошло всего пять месяцев с того кошмарного дня, когда Джилл потеряла ребенка. Сейчас она опять была изящной, стройной и необыкновенно энергичной.

– Ну и как ты провела эту ночь? – спросила она, легко труся рядом со мной. – Прошел слух, что у тебя было свидание.

– Можно сказать и так, – ответила я, не сводя глаз с вершин Форт-Мэйсон, которые, как мне казалось, приближались не слишком быстро. – Но с тем же успехом можно назвать Багдад самым приятным местом для отдыха.

Джилл усмехнулась:

– Извини, если я затронула больную тему.

С утра у меня из головы не выходили неприятные воспоминания о встрече с Франклином Фрателли, магнатом реинвестиций (который в действительности занимался тем, что выколачивал деньги из разорившихся владельцев интернет-компаний). В последние два месяца он часто заглядывал в мой офис и до такой степени мне надоел, что я в конце концов согласилась поужинать с ним в субботу вечером.

– Ничего страшного, – отмахнулась я, продолжая бежать. – Все равно я не стану посвящать тебя во все подробности.

Мы достигли конца причала Марина-Грин и остановились, стараясь перевести дух.

– Не знаю, как тебе удается так легко справляться с такой нагрузкой, – заметила я, тяжело дыша.

– Когда моей бабушке исполнилось шестьдесят, – произнесла Джилл, расправляя плечи и вытягивая руки, – она стала проходить по пять миль в день. Сейчас ей уже девяносто, и никто не знает, где она находится в данный момент.

Мы весело рассмеялись. Мне было приятно видеть, что подруга по-прежнему беззаботна и без труда справляется со своими проблемами.

– Как насчет чашечки мокачино? – поинтересовалась я. – Марта угощает.

– Не могу. Стив сегодня прилетает из Чикаго и хочет сразу же переодеться и отправиться на велосипедах на выставку Дина Фридлиха во Дворец Почетного легиона. Ты же знаешь, как ведет себя щенок, когда ему не дают возможности вдоволь побегать.

Я нахмурилась.

– Никогда не думала о Стиве как о щенке.

Джилл молча кивнула и сняла свитер.

– Джилл, – удивленно воскликнула я, уставившись на ее обнаженные руки, – что это такое, черт возьми!

Под узкими бретельками ее спортивного бюстгальтера были отчетливо видны темно-синие пятна, похожие на отпечатки пальцев.

Вопрос застал ее врасплох. Набросив на плечи свитер, она недовольно поморщилась.

– Ах это. Наверное, ударилась, когда вылезала из ванной. Ты что, сама не знаешь, как это бывает? – Она хитро мне подмигнула.

Я кивнула в знак согласия, но эти синяки не давали мне покоя.

– Ты уверена, что не хочешь выпить со мной чашку кофе?

– Извини, Линдси, ты же знаешь моего мужа. Он такой нетерпеливый и недоверчивый, что каждое мое опоздание начинает воспринимать как нечто неслыханное. – С этими словами она позвала Лабрадора и побежала к машине. – Увидимся на работе, – помахала она рукой на прощание.

– Ну а ты что скажешь? – спросила я Марту, опускаясь перед ней на колени. – Похоже, что тебе вовсе не помешает чашечка крепкого кофе. – Я надела на нее ошейник и медленно направилась ко входу в кафе "Старбакс".

Этот район всегда был моим любимым местом отдыха. Здесь были уютные узкие улочки, которые причудливо извивались, огибая невысокие холмы, и симпатичные домики, а целебный воздух наполнял йодистый запах океана. Я прошла мимо прекрасного трехэтажного здания с резными деревянными ставнями и терракотовой черепичной крышей. Если бы не Марта, я бы стояла здесь часами и любовалась этим замечательным сооружением. Именно этот дом я вспоминаю, думая о том, что произошло в следующую минуту. А еще рыжеволосого мальчика, который выделывал замысловатые фигуры на своем велосипеде, да женщину в комбинезоне, спешившую куда-то с большим свертком в руках.

– Пошли же, Марта, – дернула я за поводок. – Я уже чувствую запах крепкого кофе.

В этот момент старый дом с терракотовой крышей и резными ставнями неожиданно вздрогнул, издал громкий хлопок и мгновенно осел, охваченный яркими языками пламени. И мне вдруг показалось: нахожусь не в Сан-Франциско, а в грохочущем взрывами Бейруте.

 

Глава 2

– О Господи, – только и смогла я произнести, когда мое лицо опалило жаром от взрыва, а один из разлетевшихся во все стороны обломков здания чуть не сбил меня с ног.

Отвернувшись, я бросилась на землю, стараясь прикрыть Марту от обжигающих воздушных волн. Лишь через несколько секунд я опомнилась и подняла голову. Матерь Божья... Я не могла поверить своим глазам. Тот самый симпатичный старый дом, которым я только что восхищалась, в мгновение ока превратился в груду объятых пламенем развалин. И в этот момент я с ужасом поняла, что в доме могут находиться люди.

Не мешкая ни секунды, я вскочила на ноги, быстро привязала Марту к фонарному столбу, а потом бросилась через дорогу к охваченному огнем зданию. Второй этаж дома практически исчез, и все, кто там находился, были обречены. Я судорожно выхватила из кармана мобильный телефон и быстро набрала номер 911.

– Это лейтенант Линдси Боксер из полицейского управления Сан-Франциско, – закричала я в трубку. – Номер удостоверения – два-семь-два-один. В жилом доме на углу улиц Альхамбра и Пирса произошел взрыв. Вероятно, есть жертвы. Срочно вышлите пожарную команду и "скорую помощь". Да поживее.

Я спрятала телефон и стала думать, что делать. Согласно инструкции, я должна была дождаться команды спасателей, но если в доме есть люди, то каждая минута могла обернуться страшными потерями. Я быстро сняла свитер, обвернула им лицо и направилась к дому, моля Бога, чтобы он пощадил меня и тех, кто там находился.

– Здесь есть кто-нибудь? – громко крикнула я, входя в пылающее здание. В нос ударил едкий запах гари, а все вокруг было покрыто пеленой серого дыма. Лицо опалила волна жара, от которого не спасала даже одежда. Передо мной поднялась стена огня и дыма, а на голову сыпалась обгоревшая штукатурка.

– Полиция! – снова крикнула я в темноту. – Здесь есть кто-нибудь живой?

Едкий дым резал легкие, как острое лезвие бритвы, а в ушах стоял такой гул, что услышать хоть какой-то звук было практически невозможно. Только сейчас я поняла, почему люди, оказавшиеся в западне на верхних этажах горящего здания, не выдерживали этого страшного огненного ада и предпочитали прыгать вниз навстречу смерти.

Я прикрыла глаза руками и стала медленно пробираться внутрь дома, тщетно оглядываясь по сторонам.

– Здесь есть кто-нибудь? – снова закричала я, уже потеряв всякую надежду найти хоть одно живое существо. Мои брови были опалены огнем, а легкие заполнены едким дымом. Я вдруг поняла, что не могу продвигаться дальше, так как вот-вот рухну без сознания в этом пекле.

Уже повернувшись к выходу, я вдруг заметила фигуры лежащих на полу мужчины и женщины в одежде, охваченной пламенем. Скорее всего они были мертвы и уже не нуждались в помощи. Я остановилась на мгновение, испытывая приступ тошноты, а потом подумала, что вряд ли смогу хоть что-то для них сделать. И в этот момент послышался какой-то шум, отдаленно похожий на крик или плач. Я стояла и слушала, несмотря на треск огня и обжигающий жар, от которого, казалось, лопалась кожа на лице.

Звук повторился. Теперь я уже не сомневалась в том, что это был крик о помощи. Кто-то в этом доме молил о спасении.

 

Глава 3

Набрав побольше воздуха, я быстро двинулась в глубь полыхающего дома.

– Где вы? – закричала я в мрачную пелену огня и дыма. Сейчас я боялась уже не только за того, кто звал на помощь, но и за себя.

Крики доносились откуда-то издалека, из глубины дома, и звучали все тише и тише. Не теряя ни секунды, я направилась в самое пекло, прикрывая лицо обеими руками.

– Я иду к вам! – закричала я, чудом не угодив под рухнувшую рядом деревянную балку перекрытия. Скорее всего кричавший находился там, где когда-то был второй этаж дома.

– Полиция! – крикнула я. – Где вы?

Ответа не последовало.

Через секунду я услышала слабый плач и быстро пошла в ту сторону, откуда он раздавался, с ужасом понимая, что в конце коридора скорее всего находилась детская. И я не ошиблась. Правда, это была уже не комната, а то, что от нее осталось. Кроватка лежала на боку, прижатая к стене, и из-за нее доносился слабый писк. Обжигая руки о раскаленную спинку, я попыталась отодвинуть кровать в сторону и вдруг увидела перед собой посиневшее от страха и дыма лицо маленького мальчика. Ему было лет десять, не больше. Он уже не мог кричать или плакать и только глухо кашлял, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Вся комната была завалена каким-то дымящимся хламом, и я поняла, что, если останусь здесь хоть на минуту, мы оба погибнем от удушья.

– Не бойся, малыш, – попыталась успокоить его я, – сейчас я вытащу тебя отсюда. – Я наклонилась над ним, напрягла все свои силы, вытащила его из-за кровати и медленно понесла к спасительному выходу. Мальчик прижался ко мне всем телом и тихо всхлипывал: "Мама, мама", – а я несла его из последних сил, уже не обращая никакого внимания на обжигающую боль на лице.

Я медленно пробиралась к выходу, моля Бога, чтобы силы не оставили меня в эту минуту.

– Есть кто-нибудь живой? – снова прокричала я, приближаясь к входной двери, и вдруг услышала в ответ: "Сюда, сюда!"

Переступая через горящие балки, я сделала несколько шагов вперед и увидела перед собой слабый отблеск дневного света. На улице уже слышались громкие голоса и звуки сирен пожарных машин. Перед самым выходом возникли две огромные фигуры пожарных. Первый из них взял мальчика, а второй осторожно подхватил меня под руки и вывел на свежий воздух. Выйдя из дома, я устало опустилась на колени и стала жадно хватать ртом прохладный воздух. Кто-то бережно накрыл меня одеялом, но я уже не держалась на ногах и медленно сползла на землю. В следующее мгновение на моем лице оказалась кислородная маска, а перед глазами появилось крупное лицо пожарника.

– Вы были внутри, когда дом взорвался? – спросил он.

– Нет, – с трудом выдавила я из себя. – Я пошла туда, чтобы помочь, – после чего с трудом достала полицейский жетон. – Лейтенант Боксер, отдел по расследованию убийств.

 

Глава 4

– Со мной все в порядке, – сказала я, вырываясь из рук подоспевших медиков и направляясь к мальчику, которого уже укладывали на каталку "скорой помощи". Он лежал неподвижно, но едва заметное подергивание его век подсказывало, что он жив. Боже мой, мне даже не верилось, что я только что спасла ему жизнь.

А на улице полицейские уже оттесняли собравшихся зевак, среди которых я увидела того самого рыжего мальчишку, который некоторое время назад катался перед домом на велосипеде. Люди угрюмо смотрели на объятый пламенем дом, не понимая, что происходит.

И в этот момент я вдруг услышала собачий лай и вспомнила, что оставила Марту привязанной к столбу. Подбежав к ней, я крепко прижала ее к себе, а она благодарно лизнула меня в щеку.

Через минуту ко мне подошел командир пожарного отряда в ярком шлеме на голове.

– Капитан Эд Нороски, – представился он. – Вы в порядке?

– Думаю, что да, – неуверенно произнесла я.

– У вас что, лейтенант, нет возможности для проявления героизма на своей работе? – с ухмылкой спросил он.

– Я просто шла мимо и вдруг услышала взрыв. Мне показалось, что взорвался газ, и я решила проверить, нет ли в доме людей. Думаю, я поступила правильно.

– Да, лейтенант, не только правильно, но и своевременно. Ваш поступок не может не вызывать восхищения. – Капитан посмотрел на догорающий дом. – Но должен вам заметить, что это был не взрыв бытового газа.

– В доме я наткнулась на два тела, – неожиданно вспомнила я.

– Да, – кивнул капитан и развел руками. – Мужчина и женщина. А еще одного человека мы обнаружили в дальней комнате на первом этаже. Этому мальчишке крупно повезло, что вы нашли его в этом пекле.

– Да, – согласилась я и посмотрела на дымящуюся груду развалин. В моей душе возник страх. Если это не взрыв бытового газа, то...

Мои размышления были прерваны внезапно вынырнувшим из толпы зевак Уорреном Джейкоби. Он показал полицейским свой жетон и быстро зашагал ко мне.

В это воскресное утро он находился на дежурстве и, вероятно, очень быстро получил сообщение о взрыве. На его лице была привычная угрюмая маска, которая не менялась на протяжении долгого времени. Иногда казалось, что он вообще не умеет смеяться. Он не улыбался даже, когда рассказывал какой-нибудь смешной анекдот. И сейчас только блеск в его глазах свидетельствовал о крайней степени удивления.

– Надеюсь, с тобой все в порядке, лейтенант? – спросил он, уставившись на обгоревший и задымленный остов дома.

– Да вроде бы, – сказала я, пытаясь встать на ноги.

Он посмотрел на меня, а потом снова перевел взгляд на сгоревшее здание.

– По-моему, произошедшее поразило даже видавшего виды начальника убойного отдела, – произнес он с легкой иронией. – Может быть, наш городок посетила какая-то палестинская делегация?

Я не обратила внимания на его обычный черный юмор и коротко рассказала о том, что видела. Не было ни дыма, ни огня, просто второй этаж неожиданно взлетел в воздух.

– Весь мой двадцатисемилетний опыт работы в полиции подсказывает, что речь идет не о взрыве котла в подвальном помещении. – Джейкоби снова посмотрел на дымящиеся развалины дома.

– Уоррен, – раздраженно поморщилась я, – ты когда-нибудь видел, чтобы бойлерная находилась на втором этаже?

– Ни один из моих знакомых не живет в таком доме. – Он пристально посмотрел на меня. – Линдси, ты уверена, что обойдешься без медицинской помощи? Может, все-таки отвезти тебя в больницу? – Он наклонился надо мной, стараясь оценить мое состояние. После того как я получила серьезное ранение, расследуя дело Кумбза, Джейкоби стал относиться ко мне, как добрый дядюшка к племяннице. Он даже перестал доставать меня своими пошлыми шутками на сексуальные темы.

– Нет, Уоррен, я в полном порядке.

Не знаю, почему я обратила на это внимание. Я просто сидела на тротуаре, прислонившись спиной к дверце припаркованной машины, и думала о том, что все это случилось в таком тихом и, казалось бы, абсолютно безопасном районе. Подобные вещи могли происходить где угодно, но только не здесь и уж тем более не у меня на глазах. И тут я увидела красный школьный рюкзак, один из тех, какие носят миллионы школьников. Меня снова охватила непонятная тревога. Я много раз слышала о повторных взрывах на Ближнем Востоке. Если в этом доме действительно взорвалась подложенная кем-то бомба, то что все это означает? Я не могла оторвать взгляда от красного школьного рюкзака.

– Уоррен, – вскрикнула я, хватая его за руку, – скажи всем, чтобы немедленно отошли на безопасное расстояние. Живо! Скорее убери всех отсюда!

 

Глава 5

Из большого старого шкафа в подвале дома Клэр Уошберн вытащила такой же старый алюминиевый футляр, к которому не прикасалась уже целую вечность. – Боже мой...

Сегодня она встала рано утром специально для того, чтобы навести порядок в подвальном помещении и выбросить ненужные вещи. Выпив чашку кофе, она надела старые джинсы и принялась за работу. Первым делом она разобрала коробки с детскими настольными играми, в которые уже давно никто не играл. Затем наступил черед ящиков с футбольными принадлежностями, оставшимися со времен команды Попа Уорнера. Сейчас же весь этот хлам представлял собой сборище пыли, от которого давно уже пора было избавиться.

Вот тогда-то Клэр неожиданно наткнулась на металлический футляр, укрытый старым одеялом, и даже вскрикнула от удивления. Последний раз она открывала его по меньшей мере лет десять назад. Это была ее старая виолончель, и один вид ее пробудил в ней массу приятных воспоминаний.

Клэр вытащила футляр из шкафа и нежно погладила его рукой. Страшно подумать, сколько часов она провела за этим инструментом, разучивая гаммы и оттачивая технику. "Дом без музыки, – часто повторяла ее мать, – это все равно что дом без жизни". Последний раз она доставала инструмент в тот день, когда ее муж Эдмунд отмечал свое сорокалетие. Она играла тогда концерт Гайдна и вызвала восхищение всех его гостей.

Клэр щелкнула металлическими замками, открыла футляр и посмотрела на матовую поверхность виолончели, покрытую толстым слоем пыли. Это был прекрасный инструмент, подаренный ей за музыкальные успехи музыкальным департаментом Хэмптон. Она вспомнила, что долгое время считала этот предмет своим самым дорогим приобретением. Во всяком случае, до того самого момента, когда решила поступать в медицинский колледж и окончательно забросила занятия музыкой.

В памяти у нее неожиданно зазвучали, казалось, давно забытые мелодии из любимых концертов Гайдна. Воспоминания были настолько живыми, что она невольно оглянулась, а потом махнула рукой и вынула виолончель из футляра. В конце концов, Эдмунд спит крепким сном, а больше ее никто не услышит. Она взяла смычок, подержала его в руке и улыбнулась. Через минуту помещение заполнилось мелодичными и до боли знакомыми звуками. Клэр даже глаза закрыла от удовольствия. Несколько нот прозвучали не совсем точно, но вскоре к ней вернулась уверенность.

– Боже мой, – воскликнула Клэр и громко рассмеялась, – оказывается, я еще кое-что помню.

В этот момент у нее за спиной послышался легкий шорох. Она повернула голову и увидела на пороге мужа, который остановился в недоумении, застегивая пуговицы на пижаме.

– Я помню, что проснулся, – растерянно пробормотал он, – помню, что встал с постели, надел очки и пошел в ванную чистить зубы, но не могу понять, не сон ли все это. Наверное, я все еще сплю.

Клэр засмеялась, продолжая играть концерт Гайдна. Эдмунд подхватил знакомую мелодию, размахивая в такт руками.

– Значит, ты еще кое-что помнишь? Прекрасно. А сможешь ли ты сейчас сыграть финал? Ведь это очень сложное место.

– А ты сомневаешься в этом, маэстро Уошберн?

Эдмунд улыбнулся.

В этот момент наверху раздался телефонный звонок. Эдмунд поспешил в комнату.

– Господи, что же это такое, даже в воскресенье не могут оставить тебя в покое! Это что, жилой дом или офис Клэр Уошберн? – Он снял трубку радиотелефона и поднес ее жене.

Это был Фредди Родригес из отдела судебно-медицинской экспертизы. Клэр долго его слушала, а потом покачала головой.

– Эдмунд, какой кошмар! Взрыв в центре города! Линдси получила легкие ранения.

 

Глава 6

Не знаю, что заставило меня обратить внимание на этот красный школьный рюкзак. Возможно, мысль о трех погибших жителях дома, а может быть, огромная толпа полицейских и пожарников, которые сновали вокруг дома, исследуя место происшествия. Как бы там ни было, я не сводила с него глаз, и мое чутье подсказывало мне, нет, не подсказывало, а просто кричало, что здесь что-то не так, что в нем кроется смертельная опасность.

– Всем назад! – снова закричала я во весь голос.

Разумеется, в тот момент я еще понятия не имела, что буду делать, но знала, что нужно во что бы то ни стало убрать подальше всех этих людей. Просто на всякий случай.

– Нет, лейтенант, – предупредил меня Джейкоби, когда я снова посмотрела на рюкзак, – так не пойдет. Я не позволю тебе, Линдси, приблизиться к нему.

– Уоррен, – закричала я, вырываясь из его крепких рук, – убери, ради Бога, отсюда людей!

– Линдси, – продолжал уговаривать он меня, – я, конечно, ниже тебя по званию, но я прослужил в полиции более четырнадцати лет и прекрасно знаю, чем все это может кончиться. Умоляю, не подходи к этой сумке.

В этот момент к нам подбежал капитан пожарной службы, крича в микрофон рации:

– Всем отойти назад! Обнаружена сумка, в которой может быть взрывное устройство. Повторяю, всем немедленно отойти назад! И срочно вызовите сюда Мегитакоса из команды взрывников.

Через несколько минут мимо меня прошла группа взрывников во главе с командиром отряда Нико Мегитакосом. Все они были одеты в специальную защитную форму и несли какие-то приборы. Приблизившись к красному рюкзаку, Нико поставил на землю небольшой ящик, вынул оттуда сканер и дал знак, чтобы к нему подъехала машина с оборудованием.

В мгновение ока они просканировали содержимое сумки, после чего стали тщательно изучать показания приборов. Я была абсолютно уверена в том, что это не простая сумка, в ней должно быть что-то важное, если не бомба, то нечто, имеющее непосредственное отношение к взрыву. Но сейчас мне оставалось лишь молить Бога о том, чтобы ничего не произошло.

– Подгоните сюда грузовик, – крикнул Нико подчиненным. – Похоже, здесь действительно находится взрывчатка.

Через минуту все пространство вокруг сумки было огорожено стальными листами, вынутыми из подъехавшего грузовика, а сам он был поставлен так, чтобы в случае взрыва не пострадали посторонние люди. По быстрым движениям взрывников можно было без труда догадаться, что бомба в рюкзаке могла взорваться в любую минуту.

Я прижалась к земле и почувствовала, что по спине скатилось несколько капель холодного пота. Человек в специальной защитной форме подошел к сумке, осторожно приподнял ее длинными зажимами и поставил в бронированный корпус грузовика. К счастью, ничего не случилось.

– Не могу обнаружить взрывчатку, – обрадованно сказал человек с прибором в руке. – Придется открыть сумку и осмотреть ее.

Нико забрался в грузовик и осторожно расстегнул молнию рюкзака.

– Здесь действительно нет ничего подозрительного, – выкрикнул он оттуда. – Только какой-то гребаный радиоприемник на батарейках.

Все вокруг облегченно вздохнули и расслабились. Я мгновенно вскочила на ноги и ринулась к грузовику, чтобы осмотреть рюкзак. К нему была прикреплена пластиковая табличка, на которой обычно указывается имя владельца. Я подняла ее и прочитала: "БАБАХ, УБЛЮДКИ"

Я оказалась права – это действительно было послание, оставленное нам преступником. Внутри рюкзака рядом с обычным радиоприемником со встроенными электронными часами лежала фотография в рамке. Точнее сказать, это была не просто фотография, а компьютерное изображение, снятое цифровым фотоаппаратом и отпечатанное на обычной бумаге с помощью самого обыкновенного принтера. На нем был изображен довольно симпатичный мужчина лет сорока, а внизу имелась короткая подпись следующего содержания: "МОРТОН ЛАЙТАУЭР, ВРАГ НАРОДА. ДА БУДЕТ УСЛЫШАН ГОЛОС НАРОДА".

Еще ниже было указано имя автора: "ОГАСТ СПАЙС".

Боже мой, значит, это была публичная казнь!

В этот момент все внутри у меня перевернулось.

 

Глава 7

Личность владельца дома мы установили очень быстро. Им оказался тот самый Мортон Лайтауэр, который был изображен на снимке вместе с членами своей семьи. Джейкоби это имя показалось знакомым.

– Уж не тот ли это парень, которому принадлежит фирма "Системы X/L"?

– Понятия не имею, – ответила я, покачав головой.

– Нет, ты должна его знать, – настаивал он. – Это же та самая компьютерная фирма, которая собрала через Интернет почти шестьсот миллионов, хотя сама практически прогорела. Ее акции продавались на фондовой бирже по шестьдесят долларов, а сейчас упали почти до шестидесяти центов.

В этот момент я припомнила, что действительно видела нечто подобное в новостях. Этот парень действительно стал героем скандала, о котором сообщили практически все средства массовой информации. Я вспомнила, что он пытался скупить футбольные клубы, приобретал по дешевке жилые дома и даже установил в своем доме в Эс-пене сложнейшую систему безопасности стоимостью более 50 тысяч долларов. И вместе с тем он фактически погубил собственную компанию и уволил почти половину своих сотрудников.

– Я слышал о недовольстве инвесторов, – сказал Джейкоби, покачав головой. – Но это, мне кажется, уж слишком.

Сзади послышался истеричный голос какой-то женщины, пытавшейся прорваться сквозь полицейское оцепление. Инспектор Пол Чин провел ее к сгоревшему дому, с трудом пробираясь сквозь толпу журналистов и телевизионщиков.

– Боже мой, – тихо повторяла она, остановившись перед тем, что осталось от здания, и прикрывая рот руками. – Боже мой.

Пол Чин подвел ее ко мне.

– Это сестра Лайтауэра, – тихо сказал он.

На ней были синие джинсы и кашемировый свитер, туфли без каблуков от Маноло Блахника, которые я как-то минут десять рассматривала в витрине универмага Неймана. Ее густые волосы были стянуты в тугой пучок на затылке.

– Пожалуйста, давайте отойдем в сторонку, – сказала я, уводя ее подальше от сгоревшего дома. – Я лейтенант Боксер из отдела по расследованию убийств.

– Дайана Аронофф, – тихо произнесла она. – Я узнала об этом из выпуска новостей. Что с Мортом? С Шарлотой? А дети?.. Кто-нибудь из них остался в живых?

– Мы вынесли оттуда мальчика лет одиннадцати.

– Эрик, – с трудом выдохнула она. – Что с ним?

– Сейчас он в ожоговом центре больницы "Кэл-Пасифик", – ответила я. – Думаю, он выкарабкается.

– Слава Богу, – воскликнула она, а потом снова закрыла лицо руками. – Как это могло случиться?

Я присела перед ней на корточки и взяла ее за руку.

– Миссис Аронофф, я должна задать вам несколько вопросов. Насколько я могу судить, это не случайное происшествие. Как вы думаете, кто мог покушаться на жизнь вашего брата?

– Не случайное, – эхом повторила она. – Да, Морти сам не раз говорил мне, что средства массовой информации относятся к нему, как к бен Ладену, что его никто не понимает и все считают, что его интересуют только деньги.

В этот момент к нам подошел Джейкоби.

– Миссис Аронофф, нет никаких сомнений, что взрыв произошел на втором этаже. Вы знаете, кто имел беспрепятственный доступ в дом вашего брата?

– У него была домработница, – тихо ответила та, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Виола.

Уоррен тяжело вздохнул.

– К сожалению, она погибла. Вероятно, именно ее тело было обнаружено под обломками дома.

– Боже мой, – снова всхлипнула Дайана.

Я пожала ее руку.

– Послушайте, миссис Аронофф, я видела этот взрыв собственными глазами и ни секунды не сомневаюсь, что взрывчатку принесли в дом намеренно. Это мог сделать либо человек, имевший беспрепятственный доступ в дом, либо хороший знакомый. Подумайте хорошенько, кто бы это мог быть.

– В доме была еще одна девушка – няня, – пробормотала она. – Мне кажется, она иногда оставалась там ночевать.

– Ей крупно повезло, – сказал Джейкоби, закатив глаза. – Если бы она была там вместе с вашим племянником...

– Она ухаживала не за Эриком, – тут же поправила его Дайана, покачав головой. – Ее пригласили для Кэтлин.

Мы с Джейкоби быстро переглянулись.

– Кэтлин? Кто это?

– Моя племянница, лейтенант.

Увидев наши застывшие лица, она замерла от страха.

– Когда вы сказали, что вынесли оттуда одного только Эрика, я сразу предположила...

Мы продолжали недоуменно смотреть друг на друга, не понимая, о чем она говорит.

– Боже мой, ей всего лишь шесть месяцев.

 

Глава 8

Значит, весь этот кошмар еще не закончился. Я бросилась к капитану Нороски, который все еще что-то громко кричал в портативную рацию, в то время как его люди сновали по дымящемуся дому.

– Сестра Лайтауэра говорит, что в доме должен быть шестимесячный ребенок, – прокричала я ему на ухо.

– Нет, лейтенант, в этом доме больше никого нет, – удивленно возразил он. – Мои люди только что осмотрели верхний этаж и никого там не обнаружили. Если хотите, можете сами подняться наверх и убедиться в этом.

Внезапно в моей памяти всплыли внутренние помещения горящего дома, которые я видела собственными глазами. Я вспомнила то место, где обнаружила мальчика, и поняла, что рядом должна была быть еще одна детская комната. У меня все внутри похолодело от этой мысли.

– Послушайте, капитан, искать надо не на последнем этаже, а на первом.

Нороски немного подумал, а потом приказал своим людям еще раз осмотреть первый этаж.

Мы молча стояли перед дымящимися руинами и с замиранием сердца следили за работой пожарных. Мысль о том, что в доме мог остаться маленький ребенок, не давала мне покоя. Ведь я могла спасти его, если бы знала о его существовании.

Мне казалось, что прошла вечность с тех пор, как люди Нороски начали осматривать первый этаж. Наконец один из них вышел и беспомощно развел руками.

– Никого, – крикнул он в нашу сторону. – Мы тщательно осмотрели детскую комнату, но никого там не обнаружили, даже обгоревших останков.

Дайана Аронофф вскрикнула от радости. Значит, ее племянницы в этот ужасный момент не было дома. Однако в то же мгновение в ее глазах мелькнул страх. Если Кэтлин нет в доме, то где же она может быть?

 

Глава 9

Чарлз Дэнко неподвижно стоял позади толпы и молча смотрел на происходящее. Он был одет в костюм велосипедиста и одной рукой придерживал стоявший рядом велосипед. Велосипедный шлем был надвинут на глаза и скрывал его лицо на тот случай, если полицейские вздумают снимать на видеопленку всех собравшихся вокруг дома зевак. Он знал, что они часто делают это, чтобы выйти на след преступника.

"Лучше и быть не могло", – подумал он, с улыбкой наблюдая за пожарными и полицейскими. Лайтауэр мертв, разорван в клочья, а вместе с ним сгорела и вся его гнусная семейка. Оставалось только надеяться, что они достаточно намучились перед смертью, даже его сопливые отпрыски. Еще вчера он мог только мечтать об этом, а сегодня это самая что ни на есть реальность. Та самая жуткая реальность, которая должна ужаснуть добропорядочных жителей Сан-Франциско. Конечно, эта операция отняла у него много сил и нервов, но в итоге все закончилось благополучно. Ему удалось добиться поставленной цели, и вот сейчас эта толпа тупоголовых пожарных, медиков и полицейских мечется по руинам дома, пытаясь разобраться с тем, что стало делом его рук. И это только начало.

Его внимание было сосредоточено на симпатичной блондинке, вероятно, из полицейского управления. Она вела себя довольно спокойно и производила впечатление мужественной женщины. Он смотрел на нее и думал, что, возможно, именно она в будущем станет его главным противником. Интересно, хватит ли у нее сил и ума справиться с ним?

Улучив удобный момент, он подошел к одному из полицейских и с равнодушным видом спросил:

– Скажите, эта женщина, которая только что вышла из горящего дома, это инспектор Мерфи? Мне почему-то кажется, что я ее знаю.

Полисмен даже не потрудился повернуться к нему, что было вполне естественно. Именно так все они относятся к зевакам, собирающимся на месте преступления.

– Нет, – сказал он, – это лейтенант Боксер из отдела по расследованию убийств. Я слышал, она самый крутой сыщик в нашем городе.

 

Глава 10

В помещении на третьем этаже, где располагался отдел по расследованию убийств, царила невообразимая суматоха. Никогда еще в воскресенье в нашем отделе не собиралось столько людей, как сегодня. Я заехала в больницу, чтобы узнать о самочувствии мальчика, а потом сразу же направилась в отдел, где меня уже с нетерпением ждали. Результатов экспертизы о характере взрыва еще не было, однако у нас имелись по крайней мере два факта, над которыми стоило поразмышлять. Как правило, взрывы жилых домов не сопровождаются похищениями людей. "Если мы найдем пропавшего ребенка, – говорили мне, – значит, рано или поздно найдем и преступника, который устроил этот взрыв".

Телевидение уже сообщило об этой трагедии и каждую минуту показывало мэра города Фиске и комиссара полиции Траккио, которые прибыли на место происшествия вслед за полицией.

– Это ужасная, невыразимо ужасная трагедия, – прочувствованно говорил мэр, прибывший к взорванному дому сразу же после завтрака в "Олимпике". – Мортон и Шарлотт Лайтауэры были самыми щедрыми и великодушными гражданами нашего города. Более того, они были нашими верными и преданными друзьями.

– И к тому же самыми богатыми спонсорами, – добавил от себя Кэппи Томас, напарник Джейкоби.

– Я хочу, чтобы все знали, – продолжал мэр, – что полицейское управление уже имеет некоторые соображения на этот счет и приступило к расследованию этого ужасного события. У них есть некоторые улики, и я хочу заверить граждан нашего города, что это всего лишь отдельный инцидент, вызванный случайными причинами.

– Да уж, – язвительно заметил Уоррен Джейкоби, почесав затылок. – А что будет теперь с тем дерьмом, которое мы называем нашим пенсионным фондом? У меня там, правда, всего лишь несколько акций, но все же не хотелось бы их потерять.

– У меня тоже, – поддержал его Кэппи. – Ты в каком фонде?

– Точно не помню, – отмахнулся Джейкоби. – Кажется, "Долгосрочный рост" или что-то в этом роде. Как бы там ни было, с чувством юмора у этих людей все в полном порядке. Еще два года назад у меня там было...

– Послушайте, финансовые магнаты, – прервала я их, – сегодня воскресенье, и все фондовые биржи давно закрыты. А у нас тут взорванный дом, сгоревшее имущество, три трупа и неизвестно куда исчезнувший ребенок.

– Да, – охотно откликнулся Стив Файори, пресс-секретарь нашего отдела, который уже готовил материал о происшествии и только что вернулся с посвященной ему пресс-конференции. – Шеф уже подтвердил, что речь идет именно о преднамеренном взрыве, а не о несчастном случае, как мы думали. Он сказал, что специалисты обнаружили в развалинах дома остатки таймера, какие-то провода и отдельные куски взрывателя.

Эта новость нисколько нас не удивила, но мысль о том, что в нашем спокойном городе произошел самый настоящий террористический акт, не давала нам покоя. Трудно было смириться с тем, что отныне придется жить в постоянном напряжении и ожидать очередного взрыва. Да еще этот пропавший шестимесячный ребенок, которого неизвестно где теперь искать.

– Черт возьми, – выругался Джейкоби, посмотрев на часы. – Скоро уже обед.

 

Глава 11

– Лейтенант, – закричал кто-то из глубины комнаты, – Траккио просит вас к телефону!

– Я же говорил тебе, – усмехнулся Кэппи.

Я взяла трубку, ожидая, что шеф сразу же устроит мне нагоняй за то, что я слишком рано покинула место происшествия. Траккио был страшным занудой и невыносимым аккуратистом и всегда рассматривал любое дело с точки зрения того, чему учили его в полицейской академии двадцать пять лет назад.

– Линдси, это Синди, – неожиданно прозвучал в трубке знакомый голос подруги. – Не спеши ругать меня на чем свет стоит, – сразу же пояснила она. – Просто по-другому я не могла с тобой связаться.

– Ты выбрала не самое удачное время, – недовольно поморщилась я. – Я думала, этот засранец Траккио сейчас начнет на меня наезжать.

– Меня тоже многие считают засранкой, которая на них наезжает.

– Ты совсем другое дело. – Я засмеялась впервые за этот ужасный день.

Синди Томас была одной из моих ближайших подруг наряду с Клэр и Джилл. Кроме того, она работала в "Кроникл" и слыла одним из самых известных криминальных репортеров нашего города.

– Линде, Боже мой, я как раз занималась йогой и вдруг услышала эту кошмарную новость. Как ты там оказалась? Неужели тебя опять потянуло на подвиги? С тобой все в порядке?

– Да, все нормально, если, конечно, не считать, что легкие до сих пор горят огнем. Синди, к сожалению, я не могу рассказать тебе сейчас обо всем в подробностях.

– Линдси, я звоню тебе не по поводу произошедшего, – быстро заговорила она. – Меня больше всего волнует твое самочувствие.

– Все в порядке, – снова повторила я, сама еще толком не зная, действительно ли это так. Во всяком случае, руки у меня все еще дрожали, и на губах я по-прежнему ощущала горьковатый привкус гари и дыма.

– Если хочешь, я сейчас же приеду к тебе.

– Ничего не получится, – усмехнулась я. – Траккио приказал выставить полицейское оцепление за два квартала. Они никого не пропустят туда, пока не выяснят причину взрыва.

– Ты во мне сомневаешься? – возмущенно хмыкнула Синди.

Эти слова заставили меня рассмеяться. Я вдруг вспомнила, как во время нашей первой встречи она каким-то невероятным образом пробралась в отель "Гранд-Хайатт", хотя он был окружен тройным оцеплением. Именно с этого момента и началась ее головокружительная карьера журналистки.

– Нет, Синди, не сомневаюсь, но со мной все в порядке, и сейчас просто не о чем беспокоиться.

– Ну ладно, поскольку самый главный для себя вопрос я уже выяснила, скажи, пожалуйста, что там стряслось? Не сомневаюсь, что у тебя уже есть свое мнение на этот счет.

– Если ты готова написать в газете, что взрыв произошел рано утром в воскресенье из-за неисправного гриля, то я готова под этим подписаться. Полагаю, это будет самое безобидное объяснение, за которое тебя никто не станет ругать.

– Линдси, я все поняла и хочу заняться этим делом, – возбужденно ответила она. – А еще я слышала, что ты спасла какого-то ребенка. Линдси, тебе надо бросить все к чертовой матери и ехать домой. Ты и так неплохо поработала в этот воскресный день.

– Это невозможно, – грустно заметила я. – У нас тут есть некоторые соображения, и их нужно обсудить. К сожалению, не могу сообщить тебе никаких подробностей. Надеюсь, ты меня понимаешь.

– Линдси, – как ни в чем не бывало продолжала моя неугомонная подруга, – я слышала, что из дома пропал еще один ребенок. Это действительно так? Это можно расценить как преднамеренное похищение с целью выкупа?

– Ну, если это так, – равнодушно пожала я плечами, – то преступник найдет способ сообщить о себе потенциальному плательщику.

В этот момент в двери показалась голова Кэппи Томаса.

– Лейтенант, вас хотят видеть медики. Они сейчас в морге и просят немедленно приехать.

 

Глава 12

Только Клэр – главный судебно-медицинский эксперт и моя давняя подруга – могла так спокойно произнести слова, от которых у меня навернулись слезы.

– Шарлотт Лайтауэр была беременна.

Правда, при этом Клэр выглядела уставшей и совершенно беспомощной в своем оранжевом хирургическом халате.

– Срок два месяца. Эта бедная женщина, вероятно, сама еще не знала об этом.

Не знаю, почему меня так сильно поразила эта новость, но я просто места себе не находила. Возможно, это из-за того, что я почему-то воспринимала этих людей как простую семью и поэтому от всей души их жалела.

– Я надеялась, что рано или поздно встречусь с тобой сегодня, – сказала Клэр с грустной улыбкой. – Но потом поняла, что это несбыточная мечта.

– Да, – кивнула я и украдкой смахнула со щеки слезу.

– Я уже слышала, какой героический поступок ты совершила, – сказала она тихо и обняла меня обеими руками. – Знаю, что для этого требуется немалое мужество, но должна сказать, что вместе с тем ты поступила совершенно легкомысленно, подвергая себя серьезному риску.

Я не сразу поняла, о чем она говорит.

– Клэр, мне показалось, что я не смогу выбраться из этого огненного ада, – пробормотала я. – Все было покрыто плотной завесой черного дыма. Он был везде, выедал мне глаза, проникал в легкие. Я не видела ничего вокруг. А потом неожиданно наткнулась на этого мальчика, взяла его на руки и побежала к выходу.

– Ты же видела дневной свет, – улыбнулась она. – Ведь это он вывел тебя наружу?

– Нет, Клэр, меня вывела мысль, что вы подумали бы, как глупо было с ее стороны заживо сгореть в этом доме.

– Да, это омрачило бы наши вечера в кафе, – сказала она, согласно кивая.

Я посмотрела на нее и улыбнулась.

– Я не говорила тебе, что ты всегда отличалась удивительной способностью видеть все в перспективе?

Останки членов семьи Лайтауэр лежали рядом, на двух соседних столах. Даже в Рождество помещение морга, как правило, пустынное место. Сейчас же, в воскресный день, когда все служащие разошлись по домам, оставив после себя лишь многочисленные фотографии трупов и едкий запах медицинских препаратов, оно казалось особенно мрачным.

Я подошла к столам и посмотрела на трупы.

– Значит, ты позвала меня сюда только для того, чтобы я взглянула на их останки? – спросила я. – Что ты хотела от меня услышать?

– Я позвала тебя сюда, – устало произнесла она, – прежде всего для того, чтобы обнять тебя и хоть немного успокоить.

– Я уже давно успокоилась, но убийца все еще на свободе, поэтому до полного успокоения еще очень далеко.

Клэр подошла к столам и стала медленно снимать хирургические перчатки.

– Убийца? Ты хочешь, чтобы я назвала тебе его имя? – Она подняла глаза и тяжело вздохнула. – Все, что я могу сейчас сказать, Линдси, это то, что они погибли в результате мощного взрыва.

 

Глава 13

Через час мы с Траккио стояли на парадных ступеньках здания муниципалитета и очень эмоционально отвечали на вопросы представителей средств массовой информации. Пресс-конференция была чрезвычайно нервной, а журналисты, включая и присутствовавшую там Синди, задавали самые нелицеприятные вопросы.

Вернувшись в полицейское управление, Джейкоби прогнал по всем базам данных, включая ФБР, фамилию человека, обнаруженную под фотографией, – Огаст Спайс. Однако ничего интересного не обнаружилось. Это имя не было связано с какими-либо преступлениями, совершенными в прошлом.

А Кэппи в это время энергично занимался поисками исчезнувшей девушки. В нашем распоряжении было краткое описание, полученное от сестры Лайтауэра, но при этом абсолютно никаких подсказок о том, где она могла находиться в настоящее время. Откровенно говоря, Дайана Аронофф даже не знала ее фамилии.

Выслушав его путаные объяснения, я сняла с полки толстый телефонный справочник и швырнула его на стол Кэппи.

– Начнем с буквы "Н" – няни.

Было почти шесть часов вечера, но ничто не говорило о том, что этот воскресный день приближается к концу. Все сотрудники оставались на рабочих местах, но никаких конкретных результатов мы так и не получили. А представитель отдела по связям с общественностью заявил, что на следующий день в восемь часов утра мы должны представить общественности хоть какое-то разумное объяснение случившегося. Все прекрасно понимали, что в воскресный день никаких серьезных расследований по определению быть не может.

Мои мысли были прерваны стуком в дверь. На пороге стояли Джейкоби и Кэппи.

– Почему ты не идешь домой? – полюбопытствовал Кэппи. – Завтра начнем с самого начала.

– Да вот хотела звякнуть Чарли Клэпперу, – попыталась оправдаться я.

– Линдси, – очень серьезно добавил Джейкоби, – посмотри на себя! Ты дерьмово выглядишь.

Только сейчас я вдруг ощутила, как устала за этот ужасный день. С момента взрыва прошло уже более девяти часов, а я все еще сидела в кабинете в спортивном костюме, в котором обычно выходила на утреннюю пробежку. Причем от костюма все еще исходил неприятный запах гари и пыли.

– Послушай, лейтенант, – неожиданно обратился ко мне Кэппи, – еще один щекотливый вопрос. Как прошел вечер с Франклином Фрателли? Надеюсь, это было приятное во всех отношениях свидание?

Они замерли на пороге, уставившись на меня и ухмыляясь, похожие на подростков-переростков.

– Ничего приятного, если вы имеете в виду всякие пошлости, – сдержанно ответила я. – Интересно, задавали бы вы такие вопросы своему начальнику, если бы он был мужиком?

– Да, задавали бы, – продолжал ухмыляться Кэппи. – А могу ли я еще спросить своего начальника, не кажется ли ему, что этот Фрателли полный идиот, если как следует не оценил такую симпатичную девушку? – При этом Кэппи вскинул голову и выжидающе посмотрел на Джейкоби.

– С вами все ясно, – улыбнулась я. Я долго не могла привыкнуть к роли начальника: ведь каждый из этих двоих детективов проработал на своем месте как минимум в два раза дольше, чем я. И я прекрасно понимала, чего им стоило смириться с тем, что впервые за всю историю существования отдела по расследованию убийств ими руководит женщина. – Уоррен, ты что-то хочешь добавить?

– Нет, – коротко ответил тот, покачиваясь с пятки на носок. – Не знаю только, что мне завтра надеть – шорты с кроссовками или костюм с галстуком.

Я прошла мимо него, покачав головой. Остановившись возле двери, я снова услышала его голос.

– Лейтенант?

Я быстро повернулась:

– Да?

– Ты неплохо поработала сегодня, – тихо сказал он, кивнув головой. – К сожалению, это могут оценить только те, кто разбирается в подобных делах.

 

Глава 14

До Потреро, где я жила в двухкомнатной квартире, было не более десяти минут езды на машине. Не успела я открыть дверь, как навстречу мне бросилась безумно счастливая Марта, которую отвез домой с места происшествия патрульный полицейский.

Первым делом я прослушала сообщения на автоответчике.

– Линдси, – узнала я знакомый голос Джилл, – я пыталась дозвониться тебе в управление. Я только что услышала...

После этого прозвучал голос Фрателли:

– Послушай, Линдси, если ты свободна сегодня вечером...

Я стерла это сообщение, даже не дослушав его до конца.

Я вошла в ванную и сняла с себя спортивный костюм, в котором вышла на прогулку рано утром. Меня охватила такая усталость, что не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать. Вместо этого я включила музыкальный центр, открыла банку пива, которую купила по дороге домой, и залезла под душ. Теплая вода действовала на меня как самое лучшее лекарство от усталости. Через несколько минут от гари, копоти и запаха дыма, которыми было пропитано все мое тело, не осталось и следа. Но на душе было по-прежнему скверно. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось плакать. Возможно, из-за того, что в этот момент я ощутила себя бесконечно одинокой.

Сегодня утром я могла умереть.

Эта мысль была настолько неожиданной и ужасной, что мне вдруг захотелось оказаться в крепких и надежных объятиях. Но где их взять? У Клэр есть муж Эдмунд, который мог бы приласкать ее в такую тревожную ночь. У Джилл есть Стив. Даже у Марты есть я, а у меня – никого!

В этот момент мои мысли неожиданно вернулись к Крису. Долгое время я старалась не думать о нем и его трагической гибели восемнадцать месяцев назад, но сейчас снова почувствовала, как мне его не хватает. Именно в такую ночь он мог бы хоть немного утешить и успокоить меня. Конечно, я пыталась найти другого человека, но, к сожалению, никто так и не появился на горизонте. Нет никого, кто мог бы предложить мне руку помощи, и щемящая боль в сердце подсказывала, что в душе моей образовалась нестерпимая пустота.

Усилием воли я отогнала от себя грустные мысли и вновь вспомнила события этого кошмарного воскресного дня. Вспомнила, как шла с Мартой мимо дома, любовалась его старинным фасадом, а рядом на велосипеде катался рыжеволосый мальчик. И потом ослепительно яркая вспышка и столб черного дыма.

Я раз за разом прокручивала в памяти все подробности происшествия, но ничего подозрительного так и не могла припомнить. И тем не менее чутье подсказывало мне, что я упустила что-то важное, нечто такое, что могло бы пролить свет на обстоятельства трагедии.

И вдруг я вспомнила, что за несколько секунд до взрыва за угол дома завернула женщина с белокурыми волосами, завязанными в конский хвост. Правда, я видела ее со спины, но у меня создалось впечатление, что она шла слишком быстро и что-то несла в руках, прижимая к груди. А самое интересное заключалось даже не в этом, а в том, что она так и не появилась на месте взрыва. Вокруг сгоревшего дома собрались все соседи, все проходившие мимо люди, но ее среди них почему-то не было. Почему?

И тут меня осенило. Объяснить такое странное поведение можно было только тем, что эта сучка бежала от дома, неся на руках ребенка.

Да, все ясно, это она устроила взрыв и сбежала, захватив с собой малыша Лайтауэров!

 

Глава 15

Ее светлые волосы густыми прядями падали на холодный пол ванной. Она посмотрела на себя в зеркало и вновь взялась за ножницы. Все, теперь Уэнди исчезла навсегда, а вместо нее появилась совсем другая женщина. Стало быть, можно забыть о глупой девчонке, которой она была последние пять месяцев. Проститься с прошлым. Имя Уэнди было хорошо для Питера Пэна, но не для реального мира.

Ее мысли прервал донесшийся из спальни детский плач.

– Тише, Кэтлин, не плачь, все хорошо. Не реви, дорогая.

Да, сейчас надо решить, что делать с ней дальше. Конечно, она не могла оставить ее в том ужасном доме, ведь этим она обрекла бы ее на верную смерть. Весь сегодняшний вечер она смотрела новости и никак не могла понять, почему все называют ее бессердечным чудовищем и жестоким убийцей. Разве она бессердечная, если спасла ребенка от гибели?

– Ты же не считаешь меня жестоким чудовищем, Кэтлин? – спросила она шепотом, поправляя распашонку на груди ребенка.

Когда малышка немного успокоилась, Мишелл вернулась в ванную. Наклонившись над раковиной, она нанесла на свои остриженные волосы краску "Лореаль ред-сансет". Пусть теперь кто-нибудь узнает в ней прежнюю Уэнди.

Вытерев голову, Мишелл посмотрела на часы. С минуты на минуту должен появиться Малколм. Они договорились, что он придет к ней только в том случае, если убедится, что за ней нет слежки. А он так нужен ей сейчас, когда она доказала ему, что чего-то стоит.

За дверью послышались шаги. Мишелл внимательно прислушалась. А если это полиция? Если ее кто-то видел с ребенком на руках?

К счастью, на пороге квартиры появилась крупная фигура Малколма.

– Ну что, испугалась? – ухмыльнулся он. – Ожидала полицейских? Я же говорил, что они недоумки!

Мишелл бросилась к нему и повисла у него на шее.

– О, Мэл, я так рада, что ты пришел! Мы сделали это! – Она осыпала его лицо поцелуями. – Я все правильно сделала, да? – спросила она, немного успокоившись. – А по телевизору весь вечер говорят, что на такое способно лишь самое отвратительное чудовище.

– Мишелл, – снисходительно ухмыльнулся он, – еще раз напоминаю, что ты должна быть сильной и уверенной в себе. – Мэл провел рукой по ее коротким волосам. – Телевизионщикам за то и платят, чтобы они говорили всякие глупости. Впрочем, всем остальным тоже платят именно за это. Ты только посмотри на себя. Сейчас ты совершенно другой человек.

В этот момент из спальни снова раздался детский плач. Мэл вздрогнул и выхватил из-за пояса пистолет.

– Что это, черт возьми? – удивленно спросил он, быстро направляясь в спальню. Мишелл, прикрыв рот рукой, поспешила за ним. Мэл вошел в комнату и уставился на кровать, на которой лежал ребенок.

– Мэл, – взмолилась Мишелл, – она ни в чем не виновата, я не могла оставить ее там. Пусть побудет у нас какое-то время. Ты не волнуйся, я сама буду ухаживать за ней.

– Ты идиотка, – злобно процедил Мэл, толкнув ее на кровать. – Неужели ты не понимаешь, что теперь каждый коп в городе будет искать женщину с ребенком?

Мишелл почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она всегда начинала задыхаться, когда Мэл повышал голос и называл ее идиоткой. Вот и сейчас она схватила сумочку и стала лихорадочно рыться в ней, пытаясь отыскать ингалятор. Она никогда с ним не расставалась, но сейчас ее дрожащие от страха руки никак не могли нащупать его на дне сумочки. Куда же он подевался, черт возьми?

– Мэл, послушай меня, – пролепетала она, когда вновь смогла нормально дышать, – я ухаживала за ней несколько месяцев и просто не могла оставить ее в этом пекле. Мне казалось, что ты поймешь меня...

Малколм схватил ее за подбородок и грубо повернул лицом к ребенку.

– Я понимаю только одно – завтра этот ребенок должен исчезнуть. А сейчас сделай так, чтобы он перестал наконец орать. Мне плевать, как ты это сделаешь – сунешь ему сиську в рот или придушишь подушкой. Ты поняла меня? Завтра утром этот ребенок должен исчезнуть.

 

Глава 16

Чарлз Дэнко не любил зря рисковать и считал что незаменимых людей нет. Даже для себя он никогда не делал исключений и часто мысленно повторял: "Всегда найдется другой солдат".

Именно поэтому этот важный звонок он сделал из телефона-автомата в районе Мишен. Даже если его разговор случайно засекут или он просто-напросто прервется, он абсолютно ничем не рискует.

Трубку сняли только после седьмого гудка. Он сразу узнал встревоженный голос Мишелл, той самой хладнокровной няни, так замечательно проделавшей этот спектакль.

– Я горжусь тобой, Мишелл, – сказал Чарлз, оглядываясь по сторонам, – и не возражай. Ты совершила поистине героический поступок, а сейчас дай мне Малколма.

Мишелл молча положила трубку, и Дэнко тихо рассмеялся. Ему было приятно, что они так беспрекословно выполняют все его указания. Это было бесценным качеством, в сущности характерным для человеческой природы. Именно этим объяснялся успех Гитлера в Мюнхене. Ведь его окружали очень умные люди, причем большинство из них хорошо образованные, и тем не менее они редко подвергали сомнению то, что он говорил.

– Да, это я, – послышался в трубке голос Малколма.

Этот парень тоже был далеко не дурак, но при этом совершенный психопат и самый настоящий убийца. Иногда даже сам Дэнко его побаивался.

– Слушай меня внимательно, – тихо произнес Чарлз, – все прошло замечательно. Я не могу долго разговаривать, но повторяю: лучше и быть не могло. Чарлз Дэнко замолчал и через пару секунд произнес:

– Тебе придется сделать это еще раз.

 

Глава 17

Огромное здание из красного кирпича и стекла фасадом было обращено к заливу, а его верхнюю часть украшали две гигантские буквы "XL". Хорошо одетый служащий провел нас с Джейкоби в большой зал для пресс-конференций, стены которого были увешаны газетными вырезками с фотографиями Мортона Лайтауэра из модных глянцевых журналов. Среди них выделялась обложка журнала "Форбс" с интригующей подписью: "МОЖЕТ ЛИ КТО-НИБУДЬ В СИЛИКОНОВОЙ ДОЛИНЕ ОСТАНОВИТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА?"

– Интересно, чем занимается эта компания? – спросила я у Джейкоби.

– Современными информационными технологиями, – ответил тот. – Они создают электронные базы данных и сколотили на этом неплохой капитал, когда остальные даже не подозревали, что на Интернете можно делать деньги.

В этот момент дверь отворилась, и в конференц-зал вошли двое. Один из них, с короткими пепельными волосами и тонким загорелым лицом, одетый в прекрасно сшитый дорогой костюм, скорее всего был юристом. Второй, гораздо более крупный, с огромной лысиной, по виду был типичным технарем.

– Чак Цинн, – представился человек в дорогом костюме и протянул мне визитку. – Адвокат компании. А вы, должно быть, лейтенант Боксер?

– Да, лейтенант Боксер, – подтвердила я, разглядывая визитную карточку. – А что такое "САЮР"?

– Старший адвокат юридического бюро, – пояснил тот и кивнул головой. – А это Джерри Кэйтс, который вместе с Мортоном основал компанию.

Он замолчал, и они оба уселись напротив нас за большим круглым столом.

– Нет надобности объяснять вам, что мы в шоке от случившегося, – начал адвокат деловым тоном. – Большинство наших сотрудников знали Морта со дня основания компании и просто потрясены этой трагедией. А Джерри учился с ним в Беркли и был его ближайшим другом. Хочу сразу подчеркнуть, что руководство нашей фирмы готово оказать вам любую посильную помощь.

– У вас есть хоть какие-то версии относительно причин случившегося? – поинтересовался Кэйтс. – Мы слышали, что Кэтлин пропала.

– Да, сейчас мы делаем все возможное, чтобы отыскать ребенка или хотя бы выйти на ее след. Мы выяснили, что в семье проживала молоденькая няня, которая тоже исчезла. Вы не могли бы подсказать нам, где ее найти?

Кэйтс посмотрел на адвоката, потом перевел взгляд на нас.

– Думаю, вам стоит обратиться к Хелен, секретарше Морта. Возможно, ей что-нибудь известно.

– Да, вполне возможно, – подтвердил его слова адвокат и сделал какую-то запись в блокноте.

Мы начали с самых обыкновенных вопросов. Были ли у Лайтауэра враги? Угрожал ли ему кто-нибудь в последнее время? Известно ли им что-либо о людях, которые хотели бы причинить ему вред?

На все эти вопросы Кэйтс ответил однозначно: нет. Затем он покачал головой и посмотрел на адвоката.

– Разумеется, финансовые операции Морта неоднократно критиковались средствами массовой информации, которые нагнетали обстановку вокруг деятельности компании, но никаких угроз он не получал. Знаете, люди очень завистливы, и многие хотели бы нам навредить, но до открытой враждебности дело не доходило.

Джейкоби хмыкнул.

– Вы полагаете, никто не мог обозлиться из-за того, что ваш шеф продал акции компании за шестьсот миллионов долларов, в то время как по всей стране ходили слухи, что на самом деле они стоили не больше десяти миллионов?

– Инспектор, – коротко отрезал Кэйтс, – мы не можем контролировать стоимость наших акций. – Было видно, что вопрос этот ему не понравился.

В комнате наступила гробовая тишина.

– Вы можете предоставить нам полный список ваших клиентов? – спросила я через некоторое время.

– Разумеется, – охотно ответил адвокат и снова сделал запись в блокноте.

– Кроме того, нам может понадобиться доступ к персональным компьютерам, электронной почте и всей корреспонденции Лайтауэра, – добавила я, пристально посмотрев на адвоката.

Адвокат нервно постучал ручкой по блокноту.

– Это частные файлы, лейтенант, – сказал он. – Полагаю, вам нужно получить разрешение руководства компании. Без этого я не могу предоставить вам его личные документы и материалы.

– А разве не вы представляете интересы руководства? – ухмыльнулся Джейкоби.

– Послушайте, мистер Цинн, – перешла я в наступление, – убит ваш босс, поэтому, я полагаю, ваши частные дела стали и нашими делами. На месте взрыва мы обнаружили весьма любопытную записку. – Я сделала паузу и протянула ему фотокопию найденного на рюкзаке послания. – Ее автор называет Мортона Лайтауэра "врагом народа". А внизу стоит подпись – Огаст Спайс. Вам говорит о чем-нибудь это имя?

Чак Цинн испуганно заморгал, а Джерри Кэйтс глубоко вздохнул. Его взгляд стал непроницаемым.

– Хочу вам напомнить, – продолжила я, – что речь идет о расследовании убийства. Если вы попытаетесь скрыть от нас какую-либо важную информацию, то вам придется отвечать...

– Никто из нас ничего не намерен скрывать, – раздраженно оборвал меня Кэйтс.

– Ну что ж, думаю, вам следует поговорить с Хелен, – сказал адвокат, закрывая блокнот и давая тем самым понять, что разговор окончен.

– Я требую, чтобы кабинет Лайтауэра был немедленно опечатан, – повторила я на прощание. – И мне хотелось бы, чтобы нам предоставили возможность ознакомиться с содержимым компьютерных файлов и со всей корреспонденцией, включая электронную почту.

– Не могу гарантировать вам этого, лейтенант, – сказал Чак Цинн и откинулся на спинку стула.

– А я хочу напомнить вам, что вы должны гарантировать нам по закону. – Я смотрела на его губы, растянувшиеся в ехидной ухмылке. – Нам нужна вся информация, которая может иметь хоть малейшее отношение к убийству вашего шефа. Если вы этого не сделаете, мы вернемся сюда через пару часов с судебным исполнителем и ордером на проведение обыска в вашей компании. И если обнаружится, что из памяти персональных компьютеров стерты важные сведения, поступившие туда за последние пару недель, вам может быть предъявлено обвинение ь препятствовании расследованию убийства. Кроме того, в случае отказа сотрудничать с нами вся полученная информация, касающаяся неблаговидных сторон деятельности вашей компании, непременно поступит в распоряжение окружного прокурора и тех людей, которые жаждут ее получить. Надеюсь, вы понимаете возможные последствия своего необдуманного поступка, мистер Цинн?

Джерри Кэйтс нервно заерзал на стуле и наклонился к адвокату:

– Чак, вероятно, мы сможем решить эту проблему.

– Разумеется, мы найдем выход из положения, – быстро согласился тот и закивал головой. – Но я боюсь, что это случится не сегодня. У нас сейчас масса неотложных дел, дай вам, насколько я понимаю, есть чем заняться. А сейчас, если у вас больше нет к нам вопросов, – он встал и подчеркнуто вежливо улыбнулся, – я уверен, вы наверняка захотите поговорить с Хелен.

 

Глава 18

Мне потребовалось не больше шести секунд, чтобы выйти из сверкающих дверей компании "XL" и набрать номер Джилл. И еще примерно столько же времени мне понадобилось, чтобы посвятить ее в детали только что состоявшейся беседы с адвокатом компании.

– Ты хочешь получить ордер на проведение обыска в офисе Лайтауэра? – прервала она меня, поняв все с полуслова.

– Да, Джилл, и как можно скорее, – затараторила я. – Пока они не направили туда парней из "Артур Андерсен", чтобы навести порядок и спрятать концы в воду.

– А у тебя есть основания полагать, что в его компьютерной базе данных содержится важная для следствия информация?

– Джилл, можешь считать меня слишком придирчивой, но если допрашиваемый мною человек начинает дергаться, как рыбка на крючке, значит, ему есть что скрывать. Именно поэтому он согласился предоставить мне такую возможность сегодня.

– Значит, это всего лишь догадки? – разочарованно вздохнула Джилл.

– Джилл, ты же знаешь, что чутье меня никогда не подводит. Это действительно очень важно.

– И никаких доказательств того, что они действительно могут что-то скрывать? – продолжала въедливо допытываться подруга.

Кровь стала медленно приливать к моему лицу.

– Ты что, не можешь сделать это для меня?

– Да, я не могу это сделать даже для тебя, – упрямо повторила Джилл. – А если и сделала бы, то добытые таким образом доказательства вряд ли окажутся для тебя полезными. Послушай, я могла бы попытаться уговорить их заключить сделку.

– Джилл, у меня на руках дело об убийстве нескольких человек.

– В таком случае я бы на твоем месте попыталась использовать какие-нибудь неформальные методы давления.

– Может, ты еще подскажешь, какие именно?

Джилл снисходительно хмыкнула в трубку.

– Насколько мне известно, у тебя все еще есть надежные друзья в средствах массовой информации, которые...

Я не дала ей закончить фразу.

– Ты хочешь сказать, что они пойдут на уступки, если на первой странице "Кроникл" появится материал, который немного потреплет им нервы?

– Именно это я и хочу сказать. – В трубке послышался ее приглушенный смех.

В этот момент громко запищал мой мобильный телефон.

– Лейтенант, – послышался встревоженный голос Кэппи Томаса, – тебе надо срочно вернуться в управление. Мы вышли на след няни.

 

Глава 19

Когда я вернулась в управление, в комнате для допросов меня ждали две женщины, которые, по словам встретившего меня Кэппи, владели небольшим агентством по найму нянь и гувернанток.

– Мы позвонили сразу же, как только услышали об этой трагедии, – сообщила мне Линда Клайборн, женщина в розовом кашемировом свитере. – Это мы устроили в тот дом Уэнди Рэймор.

– Она с самого начала показалась нам идеальной кандидаткой, – добавила ее партнерша по имени Джудит Хертан и положила на стол желтую папку. В ней были анкета, заявление о приеме на работу, два рекомендательных письма и студенческий билет университета Беркли с фотографией.

– В семье Лайтауэров все были от нее в восторге, – сказала Линда.

Я взяла студенческий билет и долго изучала фотографию Уэнди Рэймор. Она была блондинкой с высокими скулами и жизнерадостной улыбкой на пухлых губах. Я припомнила женщину, которую видела у дома незадолго до взрыва, и пришла к выводу, что это вполне могла быть она.

– Мы тщательно проверяем всех наших девушек, – продолжала Линда. – Уэнди была самой подходящей из них – веселой, жизнерадостной, заботливой, аккуратной. К тому же она была очень симпатичной и любила возиться с детьми.

– Лайтауэры говорили, что их девочка очень привязалась к ней, – добавила партнерша. – Мы всегда проверяем, как относятся к нашим сотрудницам в семьях.

– А рекомендательные письма, – спросила я, – вы тоже проверяете?

Джудит Хертан неуверенно покачала головой.

– Возможно, мы не проверяем их так тщательно, как надо бы, но все же контролируем самую важную информацию. Так, например, я звонила в школу и выясняла, хорошо ли она училась. Кроме того, мы проверили подлинность ее студенческого билета.

Я посмотрела на указанный в нем адрес: Пеликан-драйв, 17. На другом берегу залива, в Беркли.

– Мне кажется, она говорила, что живет не в студенческом общежитии, – подсказала Линда. – Во всяком случае, приглашение на работу мы отправили ей на почтовый ящик.

Я вышла из комнаты и позвала Кэппи и Джейкоби.

– Я свяжусь с отделением полиции в Беркли и попытаюсь выяснить у них все подробности, а потом доложу Траккио.

– Как ты собираешься до нее добраться? – спросил Кэппи, пристально посмотрев на меня. Я сразу поняла, что он имел в виду. Он хотел узнать, какие силы нужно задействовать, чтобы разыскать эту няню.

– Используйте все возможности, – ответила я и снова посмотрела на фото.

 

Глава 20

Через сорок минут мы уже были в Беркли, от Пеликан-драйв, 17, нас отделял один квартал. Вскоре мы увидели старое мрачное здание, построенное в викторианском стиле и выкрашенное синей краской. Похожие дома тянулись вдоль узкой улочки до самого студенческого городка. В самом конце улочка была перегорожена двумя патрульными машинами; рядом был припаркован фургон СУОТ – группы специального назначения.

Я не знала, что нас ждет, но на всякий случай под полицейской формой у нас были надеты пуленепробиваемые жилеты. Часы показывали без четверти двенадцать. Из дома никого не выпускали, а за полчаса до нашего приезда туда вошла какая-то чернокожая девушка со студенческой сумкой.

– Ну что ж, пошли внутрь, – сказала я своим спутникам. – Может быть, нам повезет и мы найдем там пропавшего ребенка.

Мыс Джейкоби и Кэппи миновали полицейское заграждение и подошли к парадному входу. На первый взгляд дом был совершенно пуст, но я знала, что это обманчивое впечатление. Скорее всего жильцы были напуганы появлением полиции и с тревогой наблюдали за происходящим.

Я молча кивнула Кэппи.

– Откройте! – громко крикнул он. – Полиция Сан-Франциско!

Я наблюдала за окнами, стараясь заметить хотя бы какие-то признаки жизни. Если эти люди осмелились подложить бомбу и взорвать дом, то им ничего не стоит открыть стрельбу при появлении полиции. К счастью, пока все было тихо.

Через минуту внутри дома послышались шаги. Мы приготовились к самому худшему. Дверь открыла чернокожая девушка в майке с логотипом университета Беркли. Увидев перед собой толпу вооруженных полицейских, она тихо вскрикнула и испуганно попятилась назад.

– Уэнди Рэймор? – рявкнул Кэппи, бесцеремонно врываясь в дом.

До смерти испуганная девушка не могла произнести ни слова и только хлопала длинными ресницами. Кэппи передал ее подоспевшему полицейскому, а сам быстро осмотрел прихожую.

– Мне кажется, – тихо проговорила девушка, – она там, наверху.

Мы втроем быстро взбежали вверх по лестнице и осмотрели две комнаты за распахнутыми дверями. Они были пусты. Третья комната, в самом конце коридора, была заперта изнутри.

– Уэнди Рэймор? – закричал Кэппи, подергав ручку двери. – Откройте, полиция Сан-Франциско!

Ответа не последовало.

Я ощутила мощный приток адреналина. Кэппи, вопросительно посмотрев на меня, проверил свой пистолет. Джейкоби тоже снял оружие с предохранителя и приготовился к вторжению. После этого Кэппи сильным ударом ноги выбил дверь, и мы втроем ворвались внутрь, выставив вперед пистолеты.

На кровати в дальнем конце комнаты сидела девушка в майке и испуганно смотрела на нас сонными глазами.

– Боже, – вскрикнула она, – что происходит?

– Уэнди Рэймор? – спросил Кэппи, направив на нее пистолет.

Лицо девушки стало мертвенно-бледным, она испуганно переводила взгляд с меня на Кэппи и Джейкоби.

– Где ребенок? – крикнул Кэппи.

Только теперь мы заметили, что у нее были длинные черные волосы и смуглое лицо, что совершенно не соответствовало описанию, которое дала нам Дайана Аронофф. Не напоминала она и ту женщину, которую я мельком видела за секунду до взрыва. Да и на девушку на фотографии в студенческом билете она совсем не походила. Значит, мы ошиблись, промелькнуло у меня в голове. Пошли по ложному следу. Няня могла просто-напросто украсть чужой студенческий билет и вклеить в него свою фотографию.

Я опустила пистолет и посмотрела на своих коллег.

– Это не она.

 

Глава 21

От обеденного перерыва у Лусилл Климонс осталось ровно семнадцать минут. За это время ей нужно было вытереть кетчуп с лица Маркуса, отвезти близнецов в детский сад, а затем на 27-м автобусе вернуться на работу. Если она опоздает, мистер Дармон оштрафует ее на 7, 85 доллара в час (или 13 центов в минуту).

– Живее, Маркус, – взмолилась она, поторапливая пятилетнего сынишку, лицо которого было покрыто красными пятнами от кетчупа. – У меня сегодня совершенно нет времени.

Она стала лихорадочно вытирать мокрым полотенцем кроваво-красные пятна на его белой рубашке.

– Мама, я хочу мороженого, – заявил Черисс.

– Нет, детка, – решительно возразила Лусилл, – у мамы сейчас нет времени. – Она посмотрела на часы и тяжело вздохнула.

– Ну давайте быстрее, дети, – воскликнула она и положила на поднос пустые пакеты от "Хэппи мил". – Мне еще нужно смыть кетчуп. Вы грязные, как поросята.

– Мама, пожалуйста, я очень хочу мороженое "Максанди", – закапризничала Черисс.

– Никаких "Максанди", – раздраженно отмахнулась от нее мать. – Будешь покупать себе что угодно, когда вырастешь и станешь сама зарабатывать на жизнь, а сейчас быстренько умывайтесь. Маме пора.

– Но я же чистая, – запротестовала Черисс.

Без лишних слов Лусилл схватила детей за руки и потащила в туалетную комнату.

– Ты, может, и чистая, а твой братик выглядит так, словно только что вернулся с фронта.

С этими словами Лусилл распахнула дверь, подняла Маркуса на руки и стала тщательно вытирать бумажным полотенцем его запачканную кетчупом рубашку. Мальчик отчаянно сопротивлялся и визжал.

– Черт возьми, – недовольно проворчала Лусилл, – если ты сам запачкался, то сам и должен умываться. Черисс, ты хочешь в туалет?

– Да, мама, – с готовностью ответила девочка. Она была намного аккуратнее брата и доставляла маме меньше хлопот, но все еще не могла самостоятельно справиться с молнией на брюках.

– Черисс, почему ты не садишься на унитаз? – теряя терпение, спросила мама.

– Не могу, – спокойно ответила та.

– Не можешь? – опешила мама. – Почему? Ты что, не можешь снять брюки?

– Нет, мама, – ответила девочка. – Ты сама посмотри.

Лусилл тяжело вздохнула. Только люди, имеющие двоих маленьких детей, могут понять, как это тяжело. Она бросила быстрый взгляд в зеркало, снова вздохнула, опустила Маркуса на пол, а потом повернулась и открыла дверь кабинки, в которой находилась дочь.

– Ну и чего ты плачешь? – спросила она, с недоумением посмотрев на девочку. Та стояла перед унитазом и тихо всхлипывала, глядя на сиденье.

– Боже мой! – воскликнула Лусилл и чуть было не задохнулась от ужаса.

На стульчаке унитаза лежал ребенок, завернутый в одеяло.

 

Глава 22

Иногда в нашей работе бывают такие счастливые моменты, когда все, кажется, работает на тебя. Обнаружение ребенка Лайтауэров в туалете ресторана "Макдоналдс", безусловно, было одним из таких моментов. Все в нашем отделе с облегчением вздохнули, услышав эту новость.

Воодушевленная удачей, я позвонила Синди и попросила ее оказать мне небольшую услугу. Она ответила, что будет счастлива немного прижать компанию "XL".

Не успела я положить трубку, как в дверь постучал Чарли Клэппер.

– Поздравляю с успехом, лейтенант, – радостно сказал он.

– Ну, до успеха еще далеко, – возразила я, – хотя у нас прямо гора с плеч свалилась.

Чарли выглядел очень уставшим, что, впрочем, было неудивительно. Он больше суток провел на месте взрыва вместе со своей командой и, похоже, готов был порадовать меня последними данными.

– Пойдем со мной, – сказал он, кивнув в сторону коридора. – Полагаю, ты должна первой увидеть все, что мы там нашли. Это гораздо интереснее, чем то, о чем говорил Траккио.

– Нисколько не сомневаюсь.

Чарли повел меня в свой офис, находившийся в другом конце здания. Там уже сидел Нико из команды взрывников. Уютно устроившись на стуле Чарли, он жадно поглощал какое-то готовое китайское блюдо.

– Значит, так, – сказал Чарли, довольно потирая руки, – нам удалось определить тип взрывного устройства. – Он взял стул и подвинул его ко мне. На столе лежал большой лист бумаги с нарисованным от руки планом дома Лайтауэров. – По всему дому обнаружены следы взрывчатки С-4. Чтобы взорвать самолет, достаточно лишь полфунта. Если же судить по характеру и мощности взрыва в этом доме, то взрывчатки понадобилось раз в пять больше. Преступник упаковал ее в сумку и спрятал в одной из комнат. – Чарлз продемонстрировал мне поднятую с пола черную сумку с надписью "Найк".

– Откуда это известно? – поинтересовалась я, ощупывая сумку.

Чарли самодовольно ухмыльнулся.

– Об этом нетрудно догадаться. – Он вынул из пакета с вещдоками кусочек черного нейлона с остатками надписи "Найк". – Эту вещь мы нашли на стене.

– Есть надежда, что на ней остались отпечатки пальцев? – воодушевилась я.

– Извини, дорогая, – сказал он и развел руками, – на таком материале отпечатки не сохраняются.

– Эту штуку взорвали с помощью очень хитроумного устройства, – пояснил Нико, – которое было прикреплено к мобильному телефону. Что-то вроде пульта дистанционного управления.

– Линдси, – тихо сказал Чарлз, хитро улыбаясь, – взрывчатка С-4 используется строителями. В ближайшее время мы проверим все случаи краж на стройках и выясним, где и когда исчезла взрывчатка.

– Чарли, как ты относишься к детям? – поинтересовалась я.

– Нормально, – улыбнулся он, – но только если им восемнадцать и больше. А что?

Я внимательно посмотрела на него. Если бы он был немного повыше, весил фунтов на пятьдесят меньше и не был бы женат уже тридцать лет, я бы непременно пригласила его на свидание.

– Сожалею, но этому ребенку намного меньше.

– Ты имеешь в виду девочку Лайтауэров? – догадался он, растерянно потирая подбородок.

Я кивнула.

– Надо как следует осмотреть ее и взять соскобы с одеяла, подгузника и всего прочего.

– Боже мой, – грустно вздохнул Чарлз, – я уже тридцать лет не менял подгузники. – Да, чуть не забыл, – спохватился он и стал искать что-то на своем столе. Через секунду он протянул мне прозрачный пакет для вещественных доказательств. – За детской комнатой мы обнаружили еще одну небольшую комнату, в которой кто-то находился незадолго до взрыва. Кто-то посторонний, не из членов семьи.

Я сразу же подумала, что речь идет о няне.

– Там, конечно, все выгорело дотла, но возле кровати мы нашли вот эту вещь.

Я открыла пакет. В нем находился какой-то сплющенный баллончик длиной не более трех дюймов. Повертев его в руках, я положила пакет на место и с недоумением пожала плечами.

– В нем уже ничего не осталось, – пояснил Чарли, – но я догадался, что это такое. – Он просунул руку в карман пиджака, висевшего на спинке стула, и вынул оттуда точно такой же баллончик. – Это провентил. – Он снял колпачок и быстро надел его на баллончик из пакета, после чего дважды нажал на головку. Из нее вырвалась тонкая струя какого-то вещества.

– Человек, который находился в этой комнате, страдал астмой.

 

Глава 23

Джилл Бернардт сидела в своем офисе, не включая свет. На столе перед ней лежало дело, по которому ей вскоре предстояло выступать в суде. Все уже давно разошлись по домам, и она вдруг поняла, что уже больше десяти минут смотрит в одну и ту же страницу. У нее вошло в привычку засиживаться на работе допоздна в те вечера, когда Стив не был в разъездах и рано возвращался домой. Она, Джилл Мэйер Бернардт, отличный адвокат, лучший юрист города, сидела до ночи в своем офисе, так как боялась идти домой.

Она выпрямилась на стуле и потерла рукой большой синяк на спине. Тот самый, который появился совсем недавно. Почему это происходит? Чего она боится? Ведь она долгие годы представляет интересы тех женщин, которые предпочли не скрывать свои секреты и не терзать себя дурными мыслями.

Джилл провела рукой по щеке, вытирая слезу. "Это случилось из-за того, что я потеряла ребенка, – подумала она. – Именно тогда все и началось".

Однако в ту же минуту она вспомнила, что все началось гораздо раньше, еще тогда, когда она только что окончила юридический колледж, а он готовился к получению диплома магистра делового администрирования. Да, все началось именно тогда, когда он стал бесцеремонно указывать ей, что надевать, как вести себя на вечеринках, с кем дружить, а с кем нет. Он всегда вел себя так, словно его мнение значило гораздо больше, чем ее, и все время делал вид, что именно он зарабатывал деньги на погашение ссуды на покупку дома. "Ты не должна этого делать" – эту фразу она слышала от него с первого дня их знакомства. Господи, ну почему она должна доказывать ему, что чего-то стоит? Ведь она сейчас старший помощник окружного прокурора и крепко стоит на собственных ногах. Что ему еще от нее нужно?

Телефонный звонок прозвучал так неожиданно, что она вздрогнула. Неужели это Стив? Даже звук его голоса вызывал у нее приступ тошноты. "Эй, дорогая, – говорил он всегда одно и то же, – что ты делаешь? Быстрее иди домой, и мы немного побегаем".

Джилл облегченно вздохнула, услышав в трубке голос ассистента окружного прокурора Сакраменто, который просил ее направить туда одного свидетеля для предстоящего судебного разбирательства.

Положив трубку, Джилл тяжело вздохнула и закрыла толстую папку с делом. Нет, так дальше не пойдет, надо покончить с этим раз и навсегда. Для начала она расскажет обо всем Линдси. Ей было больно из-за того, что приходилось скрывать свои неприятности от лучшей подруги. Тем более что Линдси и сама прекрасно знала, что Стив зануда, каких свет не видел.

Она закрывала кейс, когда снова раздался звонок. Джилл решила не отвечать и уже встала, чтобы выйти из кабинета, но в последний момент взглянула на зеленоватый экран и с ужасом увидела свой домашний номер. Повернувшись через силу, она сняла трубку.

– Бернардт, – сухо ответила она, устало закрывая глаза.

– У тебя снова срочные дела, дорогая? – донесся до нее хриплый голос мужа. – Если бы я не знал тебя, то мог бы подумать, что ты просто боишься идти домой.

 

Глава 24

В тот вечер Джорджу Бенгозиану наконец-то повезло. Маленького роста, толстый, с огромным плоским носом и быстро редеющими волосами на большой круглой голове, он очень рано понял, что не имеет абсолютно никакой склонности к урологии, и обнаружил свое истинное призвание, объединив все региональные организации медицинского страхования в единую гигантскую Организацию медицинского обеспечения – ОМО.

Кроме того, он знал, что не сможет очаровать женщину рассказами о своих финансовых проектах и шутками на профессиональные темы. В особенности такую сексуальную и неотразимую женщину, как та, с которой он познакомился на Конференции по медицинскому обслуживанию, организованной "Бэнкоф Америка". Эта женщина была финансовым аналитиком.

Все происходящее казалось ему волшебным сном. Мими была в восторге от него, а он рассыпался в комплиментах, ведя ее в свой номер.

– Это пентхаус, там из окна такой вид, что дух захватывает, – говорил он, стараясь вызвать у нее любопытство.

Открывая ключом дверь, он разглядывал ее бюст. Он уже представлял себе, как ее упругая грудь колышется перед его лицом, а ее огромные глаза медленно застилает пелена страсти. Эти мысли возбуждали его даже больше, чем собственная фотография в буклете годового отчета ОМО.

– Дай мне хотя бы минутку, – игриво сказала Мими, вырываясь из его объятий и быстро направляясь в ванную комнату.

– Но только не долго, – предупредил ее Джордж, шутливо погрозив пальцем.

Весело напевая себе под нос, он достал из холодильника бутылку шампанского "Родерер", которое вполне соответствовало дорогому гостиничному номеру, откупорил ее и наполнил два бокала. При этом его пятидесятичетырехлетний пенис трепыхался в брюках, как огромный тунец, попавший в сети умелого рыбака. Завтра утром ему предстоял долгий перелет в штат Иллинойс, где его ждали на заседании парламентского комитета штата по проблемам здравоохранения. Он уже знал, что этот комитет весьма благосклонно отнесся к его идее консолидировать банковские счета ста сорока тысяч бедных семей штата, чтобы обеспечить их медицинской страховкой. Сейчас они не могли рассчитывать на медицинскую помощь, но он создаст мощный страховой фонд, который озолотит его и даст возможность простым людям воспользоваться преимуществами медицинского страхования.

В этот момент перед ним появилась сияющая и оттого еще более красивая Мими. Джордж сладострастно улыбнулся и протянул ей бокал с шампанским.

– За тебя! – предложил он, поднимая бокал. – Точнее сказать, за нас обоих и за ту прекрасную ночь, которая ждет нас впереди!

– За "Хоупуэлл"! – загадочно добавила Мими и громко чокнулась с ним.

– Хочешь попробовать кое-что? – неожиданно предложила она, положив руку на его ладонь. – Гарантирую, что это придаст всем твоим намерениям небывалую твердость. – Она вынула из сумочки какой-то пузырек. – От тебя потребуется лишь высунуть язык.

Джордж выполнил ее указание и даже закрыл глаза в предвкушении. Мими открыла пузырек и капнула ему на язык пару капель. Он даже подпрыгнул от неожиданно горького и резкого вкуса.

– Черт, какая гадость! – воскликнул он, поморщившись. – Неужели это нельзя было сдобрить каким-нибудь вишневым сиропом?

– Еще раз, – потребовала она с дразнящей улыбкой. – Просто на всякий случай. Я хочу быть уверенной в том, что ты уже готов для меня. Для нас.

Джордж снова высунул язык, чувствуя, как сердце бешено колотится у него в груди.

Мими капнула еще раз, а потом, резко переменившись в лице, схватила его левой рукой за подбородок и вылила в рот все содержимое бутылочки.

Джордж ощутил жжение во рту, хотел было выплюнуть гадкую жидкость, но она запрокинула его голову назад, и он проглотил все содержимое пузырька.

– Что ты делаешь? – с трудом выдохнул он, выпучив глаза от невыносимой горечи.

– Это яд, – невозмутимо произнесла Мими, небрежно бросая в сумочку пустой пузырек. – Очень сильное средство, которое обычно используют для необычных мужчин. Уже первая капля этой жидкости способна убить тебя через несколько часов, а ты выпил столько, что можно отравить всех жителей Сан-Франциско.

Бокал с шампанским выпал из руки Джорджа и покатился по полу, разбрызгивая искрящуюся жидкость. Он схватился обеими руками за горло, тщетно пытаясь изрыгнуть только что проглоченный яд. И лишь одна мысль сверлила сейчас его затуманенное сознание – о том, что эта сучка решила просто-напросто разыграть его. Но и она исчезла в тот миг, когда он ощутил резкую боль в нижней части живота.

– Это за всех тех людей, которых ты обманывал всю свою жизнь, – злорадно продолжала Мими. – Они надеялись на тебя, все эти несчастные семьи рассчитывали на твою помощь и помощь "Хоупуэлл". Ты помнишь Фелицию Браун? Она умерла от меланомы, которая вполне поддается лечению. А Томас Ортис? Тебе о чем-нибудь говорит это имя? Твоя команда наверняка знает его. Так вот, он застрелился, отчаявшись оплатить счета за безуспешное лечение своего сына от рака головного мозга. Как ты называл это? Избавиться от хлама, не так ли?

Джордж согнулся, схватившись обеими руками за живот. На его посиневших губах появилась кровавая пена. Он выплюнул ее на рубашку, но легче от этого не стало. Его буквально выворачивало наизнанку, словно кто-то вырывал его внутренности железными пальцами. Он прекрасно знал, что с ним происходило – мгновенное поражение внутренних органов. Он понимал, что нужно кричать что есть мочи, звать на помощь, дойти хотя бы до двери, но ноги отказывались служить ему, а перед глазами все плыло.

А Мими стояла над ним и насмешливо улыбалась, наблюдая за его агонией. Он протянул к ней руку, хотел ударить ее по лицу, схватить за горло и придушить, но силы уже покидали его.

– Пожалуйста, – только и смог произнести он.

Она опустилась перед ним на колени.

– Ну, как ты себя чувствуешь, мистер Бенгозиан? Приятно тебе избавляться от хлама? А сейчас будь хорошим мальчиком и открой рот еще раз. Живее открой рот!

Джордж из последних сил хватал ртом воздух, но это не помогало. Его язык, разбухший до невероятных размеров, едва умещался во рту. Вдруг ему показалось, что Мими поднесла к его губам какую-то синюю бумагу. Впрочем, может быть она была и не синяя, так как он уже не различал цветов и вообще перестал воспринимать окружающую действительность. Однако он успел заметить на ней расплывающийся логотип "Хоупуэлл".

Мими скомкала бумагу в тугой комок и сунула ему в рот.

– Спасибо, что ты все время думаешь о "Хоупуэлл", но, как говорится в официальных бумагах, "в ваших услугах больше не нуждаются".

 

Глава 25

Среди ночи неожиданно зазвонил мой мобильный телефон. Я вскочила с постели и сонно посмотрела на часы: четыре утра. Нащупав рукой трубку, я долго не могла разобрать номер на светящемся зеленым светом экране. Это был Пол Чин.

– Пол, это ты? – недовольно проворчала я в трубку. – Что случилось?

– Прошу прощения, лейтенант, – ответил он сиплым голосом, – я сейчас нахожусь в отеле "Клифт" и полагаю, тебе нужно как можно скорее приехать сюда.

– Ты нашел что-нибудь интересное? – спросила я, не сразу сообразив, что мой вопрос прозвучал довольно глупо в этот ранний час. В четыре часа утра звонок моего коллеги мог означать только одно.

– Да, думаю, что дело о взрыве дома Лайтауэра становится еще более запутанным.

Я натянула джинсы, набросила куртку, кое-как причесала волосы и через восемь минут уже мчалась на своем "иксплорере" по направлению к Седьмой улице. Дорога была пустынной, и только яркие огни светофоров оживляли унылое однообразие ночи.

Перед недавно отреставрированным и хорошо освещенным зданием отеля уже стояли три полицейские машины с включенными мигалками и автомобиль "скорой помощи". "Клифт", один из старейших отелей города, недавно был отреставрирован.

Я сунула под нос дежурившим у входа полицейским свой жетон и вошла в просторный вестибюль, стены которого были украшены большими рогами. На больших кожаных диванах молча сидели сотрудники отеля, не знавшие, что делать и как себя вести в подобной ситуации.

Я прошла мимо них, вошла в лифт и поднялась на верхний этаж, где меня терпеливо дожидался Пол Чин.

– Имя жертвы – Джордж Бенгозиан, – быстро доложил он, когда я вошла в номер. – Заметная фигура в области здравоохранения. – Пол провел меня в дальнюю комнату пентхауса. – Советую приготовиться к неприятному зрелищу, – предупредил он.

Я увидела мужчину, который сидел на полу, прислонившись к ножке огромного дубового стола. Его тело разбухло, а кожа стала какой-то зеленовато-желтой и имела желеобразную консистенцию. Глаза его были широко открыты и поражали своим мутным остекленевшим взглядом, а из ноздрей на подбородок стекала бурая жидкость.

– Боже мой, – невольно воскликнула я, глядя на его распухшее лицо, – что с ним случилось? Такое впечатление, что здесь побывали инопланетяне, высосавшие из него жизненные соки.

Наклонившийся над трупом медик растерянно посмотрел на меня.

– Понятия не имею, что с ним произошло, – откровенно признался он.

– Пол, ты уверен, что речь идет об убийстве? – повернулась я к Чину.

Тот молча пожал плечами.

– Ночью, без пятнадцати три, кто-то позвонил в отель и сказал, что в пентхаусе накопилось много мусора, который нужно немедленно убрать.

– Да, похоже, ты прав, – согласилась я.

– Кроме того, – продолжал Пол, – мы обнаружили у него во рту вот эту бумажку. – Он взял пакет и вынул оттуда мокрый бумажный комок.

Это была какая-то деловая бумага, в самом верху которой было написано большими буквами: "Медицинский центр "Хоупуэлл". Посмотрев внимательно, я поняла, что это официальный перечень премиальных выплат. Ниже был еще какой-то текст. Прочитав первые строки, я остановилась, почувствовав, как стынет кровь у меня в жилах.

"Мы объявляем войну всем, кто олицетворяет алчность и коррупцию в нашем обществе. Мы не намерены больше сидеть сложа руки и молча сносить несправедливость со стороны правящего класса, единственным достоинством представителей которого является благородное происхождение. Вы обогащаетесь за счет неимущих, угнетаете слабых и подавляете простых людей. Эпоха экономического апартеида закончена. Мы доберемся до вас, невзирая на размеры ваших домов и ловкость ваших адвокатов. Мы проникнем в ваши офисы. Мы заявляем вам, что эта война началась. И мы в ней победим".

Черт возьми. Я с недоумением посмотрела на Чина. Это не просто убийство, это казнь. Объявление войны. Разумеется, Пол Чин был прав, когда сказал, что с этого момента дело о взрыве дома Лайтауэра становится намного сложнее.

Я еще раз посмотрела на мятый лист бумаги. Под заявлением была подпись: Огаст Спайс.