Глава семнадцатая

Будь со мной, и нас не одолеть

Всего два дня. Два дня, — и мир падет под каблуком моего красного лакированного сапога. Это известно и мне, и «Новым Чемпионам». По их выражению, «зверь поднят», мне пора возвращаться на руины моего острова.

В сорока тысячах футах над Тихим океаном, неслышим и невидим для радаров, парит красно-золотой флаер; солнце садится в море облаков. Из кабины пилота видно, как на горизонте возникает остров. Внизу оживает приводной маяк; по спирали спускаюсь в сумерки.

Флаер замирает в развалинах двора. Выхожу наружу, вдыхая знакомые запахи джунглей и перегретой смазки. Я дома.

Налицо размах побоища, завершившегося моим арестом два года назад. Впрочем, заметно, что недавно здесь снова ковырялись. Вот и следы: танцующий, атлетический шаг Черного Волка, металлическая поступь киборга. Похоже, один из моих… богатая была идея, только программист, гад, заложил меня. Хорошо, что я из больницы ее вытащил — надеюсь, мне это зачтется.

Лили тоже рылась в моих вещах вместе с остальными? Наверное, вспоминала свой последний визит, после парижской заварушки — мы еще репортажи с места события по Си-эн-эн смотрели… Интересно, она им зал управления показала? Где-то она теперь?

Со вздохом начинаю проверять системы. В запасных генераторах осталось немного энергии. Распахиваю дверь, вхожу в вестибюль. Пахнет затхлостью. В сезон дождей все затопило, но выглядит впечатляюще — возведено с размахом.

Этот зал я построил первым — до космической станции, до дирижабля, до всего остального; сюда возвращался после операций. Я был молод, жаждал признания, меня окружала горстка прихлебателей, а на счету в швейцарском банке хранился первый миллион долларов. Вертолет сел, смяв влажную траву. Я вышел в полном облачении — в накидке и шлеме. За мной высыпались техники, стали выгружать ящики с оборудованием на мокрую землю.

В первом лагере роботы закладывали фундамент крепости — сердце моей великой преступной империи. Ямы тут же наполнялись водой, джунгли проникали повсюду. Вдали от морских путей, на крошечном плацдарме, который никогда не попадал в поле зрения следящих спутников, мало-помалу вздымались к небу башни. Тропические птицы сновали между опор…

Под разрушенными сводами я погружаюсь в воспоминания, в романтику первого, исторического преступления… Такое не забывается!

День и ночь вращались центрифуги, творя медленное волшебство генетических трансформаций. Резкий, химический запах реактивов; прохлада и тишь стерильной лаборатории; ежедневный ритуал дезинфекции; перестук клавиш ранним утром; опыт за опытом; шеренги мониторов; зеленоватые экраны с колонками упорядоченных данных.

Лаборатория — таинственное место. Наука сливается с религией, переходит в некромантию. Я работал до поздней ночи, забывая о внешнем мире, погружаясь во тьму, в исследования и в бесконечные изыскания… Наконец взошло зерно новой жизни…

В тот раз меня одолели. Но я вернулся.

* * *

Машина Светопреставления занимает десять тысяч квадратных футов лаборатории, гениальный, устрашающий шедевр творения. Это не самое крупное (если не считать Луны) мое изобретение, но, полагаю, самое грандиозное (особенно если считать Луну!).

В сердце машины — творение Куклы. Игрушечный толстяк испускает гравитационный луч, который может пригвоздить к земле полицейского или вытянуть пару слитков золота из хранилища. Но этот слабый луч подхватывает линза зеркала Лазератора, фокусирует, усиляет, направляет на 240 000 миль вверх! Самая громоздкая часть установки — источник энергии, новая версия дзета-генератора. Мне недостает способностей Куклы к миниатюризации, своеобразие моих творений несколько иное: изогнутые арки, искрящиеся дуги электричества, трубки и мигающие огни — элементы необязательные, но устройства работают, и мне нравится их облик. Ясно предназначение каждой детали.

Сегодня полнолуние, прилив необычайно высок. Луна нависает, искажая своей тяжестью земную орбиту. Тут нужна математика — уравнения и расчеты, сделанные Бароном Эфира в нелепой попытке спасти Землю от уничтожения. В результате движение нашей планеты — под моим контролем.

Как было доказано (Кляйнфельд, 1928 г.), самый минимальный сдвиг положения Земли в Солнечной системе приводит к значительным климатическим последствиям в будущем — любому правительству понятно, чем это грозит. Доктор Невозможный нашел практическое применение математическим выкладкам Кляйнфельда! Замечу: не просто Доктор, но — Избранный Император.

Хотелось бы подчеркнуть, что этого недостаточно! Ум умом, мозги мозгами, но при первой же попытке провернуть такое на вас, как снег на голову, свалится спецагент-недоучка и врежет вам в живот. И все — самый умный человек в мире повержен, разбит наголову. Необходима тщательная подготовка к этой ступени операции — теперь я это знаю. За тем и вернулся в скромное жилище Барона Эфира.

— Да, она — мое творение. Неужели вы не догадались? — Он мыслями в прошлом, говорит о чем-то непонятном.

— Барон… — Я пытаюсь встрять, но Барон Эфира погрузился в раздумье, бесцельно бродит по кабинету в темным углам кабинета в старом и мрачном доме на окраине Нью-Хейвена. С трудом сохраняю спокойствие. Навершием шлема едва не задеваю огромную подвижную модель (порядком устаревшую) солнечной системы. Напоминание о том, что планеты по-прежнему движутся, и что время моего плана на исходе.

— Идеальный экземпляр. Эти изумрудные глаза… Ах, ныне мастерство утрачено! Чистых компонентов не достать… Она должна была взорваться, понимаете? Только не на Титане!

— Барон! Вы знаете, что происходит! Начнется битва, мне нужна защита! Мне нужна сила!

— Сила… Да-да, конечно же… Поздновато прыгать в котел с чем-нибудь облученным…

— Разумеется. — Я стараюсь сдерживаться, чувствую неясное напряжение.

— Где-то было волшебное кольцо… Пророчество вспомнить бы… Упоминание отыскать…

Он направляется к шкафам, но я резко перебиваю:

— Какого черта, Барон!

Он замирает. С Бароном Эфира в таком тоне не разговаривает никто, особенно выскочки, которые родились на закате его карьеры и не ведают жизни до «Супер-Эскадрона». Снаружи доносятся крики детей, гоняющих мяч.

— Мы достойны большего! Через два дня налетят «Чемпионы», разрушат все мои бесценные научные изобретения… С вами поступили так же! За что? Доколе мы будем перед ними пресмыкаться?!

Кажется, он сейчас схватит трость, нажмет рубиновый набалдашник или бриллиант… Он неожиданно спокойно отвечает:

— Да, конечно… В моей ситуации легко забыть… — У Барона странный акцент. Немецкий? Что-то балканское? Взгляд старика устремлен в темноту, в неизмеримые глубины прошлого. — Знаете, и я хотел когда-то… Меня изгнали! Из-за моих работ… Гальванический принцип… Но я вернулся!

Сжимает правую — насекомью — руку.

— Я показал им, кто хозяин!

Вот он, гнев, державший в страхе весь мир — становится не по себе… Да, родина Барона Эфира похуже Среднего Запада. Он замолкает.

— Барон? — нерешительно окликаю я. — А еще? Ничего больше не осталось? Смертельный луч?

Он приходит в себя.

— Да, вам пришло письмо.

— О чем вы?

Он подкатывает инвалидную коляску поближе, закрывает окно.

— Вот, нашел утром на столе. Как вы сюда пробираетесь? Механик, похоже, отстал от жизни…

На конверте надпись: «Доктору Невозможному». Я в растерянности, но Барон решительно распечатывает письмо. На плотной белой бумаге — координаты и имя: «Нельсон Джерард».

Это обнадеживает. Неужели Фараон решил вернуться? Наверняка прослышал, что я в игре, хочет присоединиться. Он — подспорье в схватке, если направить его в нужную сторону! Доктор Невозможный и Фараон! Бок о бок на поле боя мы — сила, с нами будут считаться! Удивительно, как я соскучился… подарю ему Египет, когда завоюем мир! Неплохо обзавестись приятелем.

Но почерк незнакомый. Под цифрами приписка: «Удачи. Л.»

Доктор Невозможный вместе с Фараоном в битве за мировое господство! Возможно ли?

История Фараона осталась для меня загадкой, хотя записи Сполоха помогли, а Барон Эфира добавил недостающее. Он шлялся по Мексике, последний раз его видели в лачуге на побережье Коста-Рики. Неуязвимому существу не нужно спешить, можно спать под звездами, бродить пешком. Фараон исчез, и никто не стал его искать. Возвращение Фараона? Отмщение Фараона? Это никого не волнует; всем наплевать.

В записке — точные координаты; подобравшись ближе, отчетливо вижу место его гибели. Оно заметно даже с высоты в тысячу футов. Море вымерзло сплошной глыбой льда, на сотню ярдов от берега, пещера в скале дышит холодом.

Очень странно… Битвы супергероев редко оканчиваются смертью — даже Дикарь держится в рамках. Но в этом бою случилось нечто непонятное.

Температура падает; внутри пещеры — арктический холод. Замороженный до синевы Фараон сидит на ледяном троне. Молот треснул, оплавился — мощь взрыва оказалась смертельной. Воздух неестественно холоден, намного ниже нуля — остужен магией, которую источает не выпущенное из рук оружие. Даже я ощущаю исходящую от него силу.

Фараон любил заезженные фразочки, типа «Именем Ра!» или «Сохрани нас Изида!», точно и впрямь был владыкой Египта, только англоговорящим. Его так называемые «иероглифы» были скопированы с сувенирных футболок. В драке он мычал себе под нос песенку Стива Мартина и в самый неподходящий момент вопил: «Он египтянин!», да так, что я вздрагивал, пытаясь запалить бомбу или взломать хитроумный замок. Вдобавок, идиотский головной убор, точно огромная телеантенна из папье-маше…

Наверное, дело в молоте. Весь в трещинах… то, что теплилось в нем долгие годы, отказало в самый критический момент. Одинокий правитель странного волшебного царства наконец-то занял трон… Плоть его холодна, как лед.

Понятно, зачем я здесь. Молот слабо светится. Осторожно вытаскиваю его из замерзшей руки. Знаю, на что способна эта кувалда; найду ей применение. Кое-кто заплатит за эту смерть! Возникают первые подозрения, чьих рук дело… Возвращаюсь на остров; Машина Светопреставления готова.

Герои спешат сюда на сверхзвуковом самолете, а я рассчитываю исключительно на волшебный молот. Фараон бы оценил, но в целом ситуация слегка нервирует.

Если серьезно, так дела не делаются; план не должен зависеть от одного предмета, который, к тому же, время от времени намекает на невообразимые тайны. Это противоречит моим убеждениям.

Мир — булыжник, огибающий сгусток плазмы по заданной орбите; мы с наукой на него надавим — и он сдвинется. Легко. В крепости на острове хранится слоновий бивень, возраст которого — 32 000 лет. Он испещрен зазубринами, отмечающими фазы Луны; создан руками супергения эпохи палеолита, прародителя нашего мира, моего далекого предка. Он — или она — кое о чем догадывались. Быть может, грезили об этом…

Пожалуй, придется признать, что есть на свете кое-что кроме науки. Но мне это не нравится! Периодически обнаруживается что-то древнее, из позабытого прошлого: драгоценность, ивовый прутик, волшебный башмачок — из Трои, из Атлантиды, из Лемурии, из темного леса по дороге к домику бабушки… то, что не подчиняется никаким правилам.

Появление Дюрандала или лампы Аладдина не сделает сказку правдой. Возможно, сказки возникают вокруг предметов, которые, многократно меняя хозяев, утрачивают свое значение, становятся обычными инструментами. Когда-то они были символами верховной власти и святости, служили жрецам или героям древности, но со временем превратились в ненужное барахло. А сила-то осталась!

Далекое прошлое — странное место. Таинственные предметы имеют свойство неожиданно появляться и так же неожиданно исчезать; один попадет тебе в руки — и жизнь изменится навсегда, как это случилось с Фараоном.

Вспоминаю смех Мистера Мистика; слова Барона, сказанные на прощанье… Тени сгущались на кухне пригородного дома, а по темнеющим улицам скользили автомобили. Давным-давно мальчик нашел волшебный молот, узнал волшебное слово, делающее его неуязвимым, королем или императором… Фараоном. Сказка, чушь… у меня в руках!

Стемнело. Барон прошептал волшебное слово мне на ухо.

— Ничего не получится, — заявил я.

— Может, и нет. А может, и да…

Я занес ногу на подоконник, но он меня остановил.

— Доктор Невозможный? — просипел он.

— Что такое?

— Ты уж постарайся, размажь их по стенке!

Супергерои показались на горизонте. Приборы засекли их час назад. Слежу, барабаня пальцами по золоченым перилам балкона на высочайшей башне замка… Летят клином, низко реют над тропическим морем, гладким как стекло.

Два часа назад я захватил четыре телекоммуникационных спутника и провозгласил свое господство над вселенной. Поработил мир. Надел прежний наряд, уселся на заново украшенный трон — почти как в старые славные времена. Следы бластера на стене в объектив не попали. Осталось только, чтобы провозглашенное господство стало реальностью.

Система зеркальных отражателей работает. Потеря сигнала минимальна. Скопировать зеркало Лазератора труда не составляет, но лишь его творение способно отражать идеально, в полную силу. Да, круто с ним обошлись…

Полнолуние. Пришлось подождать, пока Луна поднимется в зенит. Она тоже как зеркало, только тусклое… Заглядываю в отражатель, и 2.6 секунды спустя мое изображение, увеличенное до невероятных размеров, достигает Луны. Устанавливаю на место смеющегося толстяка — миниатюрное создание Куклы. Глаза у него загорятся от прикосновения, он задвигает челюстями, и Луна начнет тяжелеть! Землю мягко стронет с орбиты, оттолкнет от Солнца… Сложные математические формулы давным-давно просчитаны Бароном Эфира. На Земле наступят холода, мое могущество станет очевидным, и народы мира падут к моим ногам.

Это не первый мой план захвата мирового господства, и даже не десятый. Если бы все получилось, я был бы в Бруклине, с Лили. Со стороны выглядит нелепо: тайная крепость, шлем, накидка, армия роботов… Я умен, ужасно умен — но главный вопрос остается без ответа. Если спросят, не найду, что сказать. О чем я думал? Как оказался на стороне чудовищных злодеев?

Двенадцатая камера показывает, как приземляются «Чемпионы»: Дева и Эльфина плавно опускаются на землю, точно ангелы с картин эпохи Возрождения. Остальные выпрыгивают из люков; Черный Волк в серо-черном маскировочном комбинезоне, рисуясь, десантируется из кабины. Похоже на вечер встречи выпускников школы Петерсона, который никто из нас никогда не посещал… Но где же Лили?

Дева устраивает инструктаж — пытается подбодрить их перед тем, как все разделятся на группы. Параболические микрофоны кое-что улавливают.

— Вы профессионалы. Герои! Да, с нами нет Сполоха! Но Доктор Невозможный — обычный ученый! Он обязательно проиграет!

Теперь понятно, что они обо мне думают. «Обязательно проиграет»? Мило… С ухмылкой смотрю на пульт управления, качаю головой. Хорошо смеется тот, кто смеется последний. У меня, между прочим, очень приятный смех.

Они хотят застать меня врасплох, но камеры все замечают: Торжество Радуги направляется в джунгли; Дева и Эльфина взлетают в воздух; Черный Волк несется по развороченной посадочной полосе; киборг поворачивает в противоположную сторону. Мистер Мистик отступает в тень и растворяется. Что-то мелькает на мониторе девятой камеры… Тайное оружие?

Нажимаю кнопки — огоньки на панели оживают: море красных, с небольшими вкраплениями зеленых. В прошлый раз не все разрушили, и за двое суток я успел отремонтировать и восстановить большинство ловушек, роботов и сенсоров.

Всех «Чемпионов» не остановить, да и необязательно. Молот приятно оттягивает руку. Хочется произнести волшебное слово, но неизвестно, сколько силы осталось в загадочной кувалде. Молот поврежден, но еще действует — я проверял. В нем кое-что осталось — Сила Ра или Микки-Мауса, какая разница! У Фараона работало… Надеюсь, и у меня получится…

Пора выходить навстречу противникам. Я подготовил им теплый прием. Добро пожаловать на мой остров, придурки!

 

Глава восемнадцатая

Не лезьте без спроса, детишки

— Э… мы победили?

Мои дорогие «Чемпионы»! Добро пожаловать! К этому моменту я уже завоевал мир. Не волнуйтесь, пожалуйста!

Недобрый знак. Из колонок с шипением и реверберацией раздается записанный на пленку голос Доктора Невозможного.

В ушах звенит. Осколок шрапнели задел черепную пластину. Искусственная кожа оплавилась, как от взрыва гранаты, но я ничего такого не помню. Левое колено не гнется. Опираюсь о металлическую стену, пытаюсь проиграть ситуацию, но голова кружится. В оперативной памяти пробелы. С киборгами такое случается.

Вспоминаю рутинную процедуру диагностики и ремонта, заученную во время реабилитации. Я не механик, в технике не разбираюсь, поэтому пришлось вызубрить последовательность стандартных действий. Начинаю с головы. Проверка жестких дисков — в автоматическом режиме; мне надо проверить трубки, камеры и прочее — но для этого придется лезть внутрь.

Инстинктивно отворачиваюсь к стене, пряча лицевую панель, которая открывается вбок. Видно, сколько металла в моем черепе. Для вентилятора высвободили пространство размером с теннисный мяч… лучше не задумываться, что для этого удалили.

— Да, застали его врасплох, — раздается голос Радуги.

— Фаталь очнулась? — спрашивает Черный Волк.

— Перегружается, — вполголоса произносит Радуга.

— Я все слышала, — говорю я. — Что случилось?

Я приходила в себя дольше всех. По периметру круглого зала, высеченного в скале — семь камер, разделенных стенами футов пятнадцать толщиной. Последняя клетка пуста — похоже, она предназначалась для Лили. По крайней мере, нам видно друг друга… Громкоговоритель транслирует нескончаемую победную речь Доктора Невозможного. Он установлен слишком далеко — не разбить.

Камеры у всех разные. Моя отгорожена обычной решеткой, но стоит сделать шаг вперед, как что-то блокирует программу. Руки и ноги застывают в неподвижности; накатывает тошнотворное ощущение, точно я силюсь выйти из собственной брони; я едва не падаю, но гироскоп восстанавливает равновесие. Мне отсюда не выйти, даже если на карту поставлена жизнь… ха-ха, что, собственно, и произошло.

Поздравляю вас с очередной великолепно проведенной операцией. Вы наверняка поняли, что с могуществом Доктора Невозможного не совладать. Я управляю орбитой Земли посредством блистательно разработанного мной плана.

— У кого-нибудь остался коммуникатор? — спрашивает Радуга. Все молчат. — Однако!

Восемнадцать часов назад все было замечательно. Дикарь отлеживался в больнице, но Торжеству Радуги не терпелось броситься в бой. Ее настрой заразил всех. Вооруженные до зубов, мы набились в летательный аппарат — в силу разных причин все горели желанием разнести что-нибудь большое и красивое. Надоело разрабатывать секретные планы, собирать слухи по барам, тюрьмам и волшебным лавкам. Даже без Сполоха мы оставались величайшими героями в мире. Мы рвались в честный бой.

Остров не изменился — разрушенная база, слабо освещенная горсткой фонарей. Доктор работает под землей, куда герои не добрались в прошлый раз.

Мы разделились на группы захвата — классический прием. Помню, как Черный Волк с ловко забросил крюк на вершину скалы, и Торжество Радуги вскарабкалась по тросу. Дева сорвала крышку с вентиляционного отверстия, и Эльфина юркнула в главный зал. Мистик исчез у меня на глазах, сверкнув загадочной улыбкой. Я забрела в канализационный туннель, пробираясь по системе очистки стоков. Мои приборы великолепно обнаруживают почти все ловушки Доктора Невозможного: потайные двери, лазеры, сдвигающиеся стены… Главное — подыскать нужную частоту.

Крепость огромна. Часа через полтора послышались звуки ожесточенной борьбы. Я пронеслась через пару металлических галерей к главному залу управления. Мы загнали его в угол, скоро все будет кончено. Он всего лишь хлюпик-лаборант, сто двадцать фунтов веса.

Вмонтированная в левый глаз камера засняла сражение. Просматриваю запись: я вхожу в зал; ярдах в пятидесяти от меня — битва в самом разгаре. «Чемпионы» крушили все вокруг в кольце наступающей армии киберприспешников. Я добралась последней. Стало ясно, что на меня возложена последняя надежда мира.

Секунды три я наблюдала за происходящим. Дева — гнев Божий во плоти! — надвигалась на Доктора! Никогда в полной мере не представляла, что будет, если ее рассердить. Черный Волк уворачивается от удара, потом от энергетического разряда, изгибается всем телом, рассчитывая лишь на тренированность тела. Мистер Мистик нашептывает что-то непонятное, низкий и гулкий голос разносится по залу.

И тут Доктор всех сделал. Битвы не получилось. Радуга вышла из строя так неожиданно, что я не успела сдвинуться с места, включив спринтовую скорость. Примерно так Сполох разделывался с беспомощными ничтожествами, если судить по сохранившимся записям.

Вид у Доктора Невозможного был довольный. Он выглядел так, словно это — лучший день его жизни. В левой руке он сжимал новое оружие — молот; Мистер Мистик наколдовал какую-то жуткую ползучую тень, но та рассыпалась на мелкие осколки, коснувшись странной кувалды. Пули, удары, энергетические молнии — ничто его не брало; он словно сделался в сто раз сильнее. Ручкой молота Доктор пригвоздил Деву к стене, приподняв в воздух, как нашкодившего щенка.

Черный Волк озверел, словно с цепи сорвался. Он ловко пригнулся, перекатился и проскользнул под стеной огня бластеров, прорвавшись к Доктору Невозможному, но тот одной правой шандарахнул Волка прикладом лучевой пушки и свалил наземь. Доктор крутанул бластер на пальце и принялся поливать огнем Эльфину, которая уворачивалась, мельтеша быстрее колибри и сосредоточенно хмуря миленькое личико.

Невозможный опустил полузадушенную Деву на пол и перехватил копье Эльфины за рукоять. Я подумала: мой выход.

Комната поплыла — с предельной скоростью я устремилась в центр гулкого зала, уворачиваясь от роботов, как бегун по пересеченной местности. Все замедлилось; мои системы заработали на максимуме. Я поднырнула под стальной кулак кибернетического гоблина, навалившись на группу киберврагов помельче, как сброшенный с высоты холодильник. От удара брызнули осколки металла, пластика и стекла, но меня это не остановило. Пискнул датчик движения. Не глядя, я завела руку за спину — пуля с сердечником из обедненного урана остановила нацелившийся на меня беспилотный летательный аппарат. На этот раз — никакой резины. Как бы то ни было, но меня создали для таких битв. Воин нового поколения.

В шестидесяти футах от меня Эльфина лишилась копья — остальные «Чемпионы» были повержены. Я сбила с ног последнего защитника Доктора, перешагнула распростертое тело Черного Волка, намереваясь нанести решающий удар. Эльфина рухнула на колени, оглушенная ударом справа. Он поднял ее на ноги, но сил у феи не оставалось.

Тридцать футов… пятнадцать… Заметив мое приближение, Эльфина замерла, загипнотизированная надвигающейся катастрофой. Я наступала на своего создателя. Тактический компьютер просчитал битву, предсказал развязку через пять секунд. На встроенном дисплее отображалось с полдюжины костоломных сценариев захвата. Я театрально хрустнула костяшками пальцев.

— Доктор Невозможный! — рявкнула я. — Сдавайся!

Он поднял голову, но я уже зависла в прыжке, оттолкнувшись левой ногой — вот-вот обрушу рассчитанный компьютером, усиленный ядерной энергией, титаново-тяжелый пинок… Небесная кара.

Взгляд Доктора скользнул вверх. Он впервые меня рассмотрел. Левой рукой вздернув в воздухе Эльфину, он исхитрился улучить секунду, сдернул с пояса пластмассовый прямоугольник и ткнул в мою сторону: маленький черный брелок дистанционного управления, как будто от автомобиля. Доктор нажал кнопку — и все было кончено. Оставшаяся запись — крупный план исцарапанного мраморного пола. Невозможный — профессионал. Он знал наверняка, кто я и как работаю. Подготовился соответственно, в отличие от меня, и завалил меня в секунду. Я застыла, обездвиженная, точно Железный человек под дождем.

Первым делом я требую капитуляции всех правительств Земли через Совет безопасности ООН. Альтернативы нет. С юридической процедурой можно ознакомиться на моем веб-сайте.

В клетке напротив меня, на низкой каменной платформе размером в три квадратных фута сидит Эльфина, обхватив руками колени. Ее окружает холодное железо. Стены, дверь, пол и потолок украшены деревянными крестами. Копье прислонено к стене рядом с мечами Девы. Эльфина озирается, огромные глаза как блюдца.

— Что делать будем? План есть? — спрашиваю я.

Черный Волк шипит, кивает на стены. Прослушка.

Мне без разницы. Сердито смотрю на него.

— Ты уверял, что мы его одолеем!

— Ситуация нестандартная. Может, это вообще не он. Оборотень…

— Это не метаморф. У него жесткий скелет. Он самый!

— Он не воин, — горько шепчет Эльфина. Кто бы говорил…

Из глубины горного массива раздается низкий гул турбин, рев двигателей. Он собирается сбросить нас на Солнце? Безумец! Как нам отсюда выбраться?

Через две двери от меня Мистер Мистик, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. Под ним в пустой клетке красуются особо прочные наручники.

Машины работают лихорадочно, на пределе. Дева спит, свернувшись в углу под янтарным светом лампы. Торжество Радуги не двигается, уставившись в одну точку. Она то и дело сглатывает, словно желая избавиться от неприятного привкуса во рту.

— От Лили что-нибудь слышно? — спрашиваю я.

Черный Волк смущенно пожимает плечами.

— Нет, с тех пор, как она взбрыкнула. Она с тобой не связывалась? Я по обычным каналам пробил, но без толку. Она умеет уходить от радара.

— Замечательно! — вклинивается Радуга. — Не напомнишь, кто ее пригласил?

На шее Черного Волка сплошной ошейник, приковывающий его к стене. Ни замков, ни цепей. Он даже сесть не может. Насмешка Доктора Невозможного над тем, что у Волка нет паранормальных способностей. Любой из нас расправился бы с этим ошейником в секунду.

— А кто предложил «разделиться»? Я, что ли?

Черный Волк пытается разорвать ошейник, но куда там…

— Вот и все. За брата с сестрой не отомстить. Черт!

Дева, не двигаясь, поднимает взгляд.

— Не надо, Марк. Мы все в одной лодке.

— Замечательно, Дева. Передохнула? Освободить нас не собираешься?

Она молчит.

Радуга достает что-то из мешочка на шее, глотает.

— Мои таблетки! Мне нужно принимать их каждые двенадцать часов. И вообще, я через семьдесят два часа умру, если хотите знать.

Воцаряется тишина. Мы где-то глубоко под разрушенной лабораторией. Слышен тихий шум океана.

В камере напротив меня Эльфина не двигается со своего мини-насеста.

— Что смотришь? — Она заметила мой взгляд.

— Ну… Эльфина ничего не может сделать? — спрашиваю я.

— Она из эльфов. — Голос у Черного Волка дрожит, вот-вот сорвется.

— Я не могу выйти за ограду, Фаталь. Меня не пускают символы и холодное железо. Я не выполню наказ Титании…

— Какой наказ? О чем ты? Почему до сих пор тянула, если торчишь тут несколько веков?

— Время не подошло. Я не… не уверена, что точно знаю.

— Тебя кресты держат? А как насчет Будды или Звезды Давида? Они так же действуют?

— Говорят, что Доктор Невозможный — еврей, — вставляет Радуга.

— Серьезно, тебе трудно оттуда вырваться?

Мне хочется надавить на нее. Хочется, чтобы она отреагировала как обычный человек, забыла свои сказки и вытащила нас отсюда.

— Не могу, — ровно произносит она.

— Это что, фобия? Ты боишься?

— Я из легиона Западных сидов. Мне неведом страх. Я подчиняюсь нашим законам.

— Фаталь? Не нужно… — устало просит Дева.

— Я не собираюсь умирать из-за фальшивой феи, которая не хочет пересечь воображаемую черту! Я знаю, что меня держит — это не выдумки!

— Ты не представляешь, о чем говоришь. Сама выйти не можешь, железная леди?

— У меня электронный блокиратор в голове — программы и микросхемы! Да, я такая! Воин нового поколения…

— За мною — двадцать поколений воинов. Чем ты гордишься? Что дает тебе право так пыжиться? Ты — бронзовая фигурка, отбивающая время в курантах Сент-Клеменса.

— Я — суперсолдат!

— Ты — никто!

— Фаталь, заткнись, — участливо добавляет Черный Волк.

Я разворачиваюсь к ним.

— Она — не фея! Никакая не эльфийка! Результат генетического эксперимента, инопланетянка… Хватит притворяться, феечка! Покажи свою истинную натуру, пока Доктор Невозможный не зашвырнул Землю в Солнце!

Все молчат. Никакой поддержки.

После вашей капитуляции я начну новый Ледниковый период — Эпоху Доктора Невозможного! Эпоху науки, чудес и, разумеется, моего полнейшего контроля над миром.

— Когда он заткнется? — вздыхает Радуга. Вид у нее неважный.

Меняю тему.

— Черный Волк! Ты говорил, ему для этого нужен источник энергии?

— Может, он блефовал. — Волк даже не смотрит в мою сторону.

— Однако тебя под орех разделал, — вставляет Радуга.

— О господи! — Черный Волк изображает подобострастный поклон. — Ты меня прикрывала?

Радуга показывает ему средний палец.

— У него было новое оружие! Молот все видели?

— Да. Что это за штука?

— На вид — волшебный.

— Мистик то же самое сказал, но Доктор его первым вырубил.

— Проехали, — бросает Дева. — Мы даже Сполоха не спасли.

Наш бесстрашный вождь. Дева сидит, поджав ноги, в глубине залитой янтарным светом клетки. Она свободна, ее ничего не удерживает. Доктор отобрал у нее мечи, но все равно непонятно, отчего она не разнесет камеру. Мне неловко спрашивать. Без мечей она как будто другой человек — хрупкая, удивительно юная брюнетка с зеленоватой кожей. Ее клетка рядом с камерой Черного Волка.

— Как мы ошиблись! Надо было позвать военных, как следует подготовиться… Мы точно на послеобеденную прогулку сорвались! Нужно было штурмовую команду…

— Да брось, Элен. Ты же видела, что Доктор Невозможный вытворяет с регулярными войсками. Мы-то как раз могли бы ему противостоять.

— Точнее, Сполох мог. Без него Доктор Невозможный нас уже два раза разбил! В первый раз — даже без костюма… Вот она, горькая правда: «Новые Чемпионы» — дурацкое название и дурацкая затея. Зря старались! — Дева с силой бьет по стене. Такой удар способен сокрушить бетон, но вместо этого раздается глухой стук.

— Легко сказать, мисс Громобой. А остальным что было делать?

— А мне что? Ты хоть раз подумал, отчего я не шла в «Эскадрон»?

— Только не начинай! — вскидывает он руку в черной перчатке.

— Неужели ты не догадался? Сполох знал, интуитивно чувствовал… Мы на свидание сходили, и он понял! После этого обходил меня стороной… Расист проклятый!

— Может, не стоило с ним спать? — говорит Волк глухо и горько. Он умен; понимает, что мы слушаем. Похоже, ему все равно.

— Помнишь, что стало с моей матерью? — спрашивает Дева.

— С твоей матерью?

— Ну… с инопланетной принцессой? — едко добавляет она. — Помнишь? Первая жена Громобоя? Типичный брак супергероев: он спасает ее планету, она возвращается к звездам.

— Знаю. Но…

— А ты подумай. Она не человек, хотя внешне похожа. Она даже не млекопитающее! Все воспринимают мой человеческий облик как должное… А у меня руки слишком крупные. И уши! Потому и волосы длинные… Меня вообще не должно быть! На родине мамы хорошо развита генетика; ее отец, крупный ученый, предложил свой опыт и знания в качестве свадебного подарка. Я — результат клонирования генетического материала Громобоя; пол мне поменяли, чтобы было не так заметно, добавили несколько характеристик матери… Во мне меньше человеческих черт, чем кажется на первый взгляд. Поэтому меня все время тошнит… У меня странная энцефалограмма, необычная группа крови — единственная в своем роде; я — дальтоник по красно-зеленому типу. Ты об этом знал? Отец скрывал, как мог… Меня воспитали как человека, но мать-то — инопланетянка! С зеленой кожей, огромными глазами и холодным прикосновением… От нее всегда пахло корицей. Она обожала плавать. Когда мне исполнилось девять, она вернулась на родину — унаследовала престол. Мы говорили друг с другом по-английски, с помощью гиперволнового коммуникатора. Я так и не выучила ее язык… он очень сложный для людей; я очень старалась, но усвоила лишь несколько слов… Сначала думали, у меня нет суперспособностей. Отец держал меня в строгости. Я училась в частной школе, под выдуманным именем до одиннадцатого класса! Я его ненавидела! В шестнадцать лет, уже в школе Петерсона, вышла во внутренний двор и завопила. Побила окна. Регина, сволочь, разозлилась… По ночам я летала над городом в облаке света, а утром притворялась скромной секретаршей. После «Чемпионов» я так и осталась Девой, хотя понятия не имела, какая она на самом деле… Ну, когда не спасает людей… Больше всего я хотела вступить в «Супер-Эскадрон»… Между прочим, у меня до сих пор есть титул. Я по-прежнему принцесса. Мать правит океанической планетой в далеком космосе, так и в паспорте записано. «Супер-Эскадрон» не принимал к себе инопланетян. Я засыпалась на самом обычном анализе крови.

— Это ничего не значит. Во всяком случае, для меня, — спокойно говорит Черный Волк. Он наконец что-то понял — недостающий кусочек. Сполох все понял сразу — увидел экстра-зрением.

Дева слабо показывает на лампы над головой.

— Излучение ее солнца лишает меня силы. Доктор специально включил эти лампы. Он про меня все знает. Посмотри фактам в лицо, я — ошибка природы.

Да, в наступающей эпохе я стану править вашей ничтожной планеткой, это — мое право! Я буду строг, но справедлив, и, в первую очередь, рационален. Я с удовольствием сохраню вам жизнь, чтоб любоваться вашим полным и окончательным поражением!

Эльфина, встрепенувшись на своем насесте, заводит непривычно длинный рассказ.

— Знаете, как меня нашли? В голодном обмороке… Охотники решили, что им повезло.

— О боже! — восклицаю я от неожиданности.

Она вздрагивает.

— Я родилась в двенадцатом веке от вашего Рождества Христова, и я — последний эльф в этом мире. На заре семнадцатого века Волшебный народ покинул мир людей, а меня оставили… Титания не стала объяснять, почему — не могла или не хотела. Одинокая фея в лесах Англии.

Она садится на корточки и продолжает:

— Шли годы, столетия, дичи в лесах поубавилось, желуди утратили аромат, а роса стала безвкусной. Одиноко бродила я в чаще, где не было ни странствующих рыцарей, ни заблудших дев… тянулся девятнадцатый век, за ним пришел двадцатый. От леса остались чудом уцелевшие рощицы, испещренные грунтовыми дорогами и линиями электропередач; над головой трижды в день пролетали самолеты; ревели машины на автострадах — там, где когда-то на сотни миль вокруг простирался прохладный, молчаливый лес. Я привыкла к автомобилям, проносившимся за деревьями. Оленей сменили белки; от волков остались смутные воспоминания. Однажды днем меня заметил мальчишка в красной парке — я приникла к водосточной трубе, напиться… Я все ждала, когда мне откроется план Титании; отправилась на север, все дальше и дальше. Поздно ночью переходила дороги, пробираясь к открытой земле, сбивая босые ступни об асфальт. Однажды попала под машину. На службе у Титании ранений хватало: мне были знакомы и ожог холодного железа, и укус свинцовой пули, и вспышки выстрелов… Слепящий свет, удар, подбросивший меня в воздух, — такого не доводилось испытать. Я без памяти ринулась в чащу, и упала на землю, сотрясаясь всем телом…

Смотрю по сторонам: все молча слушают. Похоже, Черному Волку история хорошо знакома. А вот Радуге — нет. Но Эльфина обращается ко мне:

— Я голодала. Истончилась даже по меркам фей — остались лишь длинные ногти и серебристая кожа, обтянувшая полые птичьи кости. Рыбы не было. Я жевала крапиву, запивая затхлой водой из ручья, а зимой разоряла беличьи припасы. Летними вечерами смотрела на редкие звезды, пробивавшиеся сквозь свет городских огней, и грезила о былых охотах. Шел 1975 год… слишком поздно для истинной английской феи. В оцепенении брела я по лесу, насквозь просвеченная сиянием луны. Я таяла… Ранней весной упала в обморок, несколько часов пролежала на дне дренажной канавы, пока внезапный ливень не смыл меня с холма. Охотники из Бервикшира заметили меня, распростертую у ручья, без сознания… Стоял ясный полдень; они были в подпитии, а тут вдруг — крошечная женщина в сорочке, четыре с половиной фута ростом, нечеловечески изящную даже во сне. Один решил рассмотреть поближе — должно быть, не заметил ни крыльев, ни ногтей… Как сказано в полицейском протоколе, я появилась на шоссе около полудня — нагишом, вся в крови. Не знаю, что произошло. Только один католический священник понял, в чем дело, узнав, что представительница Волшебного народа замечена посреди автомагистрали через триста лет после последнего появления эльфов… Он спешно увел меня в дом, раздобыл мне одежду, нашел помещение, где не было ни крестов, ни холодного железа; позвонил настоятелю, который разыскал в архивах Ватикана исследователя, разбиравшегося в подобных вещах. У католической церкви долгая коллективная память. В двенадцатом веке один из священников столкнулся с Волшебным народом и на церковной латыни изложил для христиан правила поведения в случае контакта с феями и перечислил формы обращения к эльфам. Между прочим, документ до сих пор имеет силу, невзирая на Второй Ватиканский Собор. Священник обратился ко мне с предписанными речами, и я отозвалась на языке древнего договора, словами, заученными при Генрихе Втором… Мне дано было два задания: защищать честь Волшебного Народа и выполнить порученное, когда придет время. Но ни Титания, ни те, кто заключали этот договор, ничего не знали мире, в котором я оказалась… Я стала чудесной, но кратковременной сенсацией. Интерес прессы поостыл — не вечно же показывать меня в ток-шоу или снимать для журналов. Вернуться в лес, прозябать на обочине я не могла. Но я ничего не умела — ни снять квартиру, ни найти работу, ни жить в городе. Я — фея, но не в силах служить Титании… Дева нашла меня, предложила мне занятие. В моей жизни появился смысл. Я стала супергероиней.

* * *

— А ты как начинала?

Я сама ищу ответа на этот вопрос. Дева смотрит мне в глаза, в янтарном свете сложно разглядеть выражение лица.

— Вам это неинтересно, — отрезаю я.

— Что они с тобой сделали? — спрашивает она странным голосом.

С минуту молчу, не в силах собраться с мыслями.

— Я тоже была супергероем, не долго… В Управлении было проще. Все не так, как обещают вначале. Киборгу сложно в одиночку, по собственному опыту знаю. Я вешу почти пятьсот фунтов. Одежды подходящей не найти. На велосипеде не прокатишься. В ресторане не пообедаешь, да и стулья веса не выдерживают. Особая еда; лекарства, чтобы тело не отторгало импланты; вдобавок, я часто болею — угнетенный иммунитет. Вот и все, что я знаю. Во мне есть системы, которых никто не понимает. Я не автомобиль, который можно отозвать, если в нем что-то не так. Я — в единственном экземпляре.

Рассказывать не хочется, но я устала держать все в себе. Слова рвутся наружу:

— Когда мне сообщили, что я должна сама о себе заботиться… Легче было умереть. Лаборатория в Огайо, где проходило мое техобслуживание, моментально закрылась — наутро от нее и следа не осталось. Я пыталась отследить их активы, но компания никогда не существовала.

Все, больше ничего не скажу, хватит. «Чемпионам» незачем знать, что у меня нет мужчины, что я не могу иметь детей (вместо матки — ядерный реактор). Я лелеяла безумную надежду, что Доктор Невозможный сможет починить меня, сделать прежней. Как же я ненавижу этот кусок металла! Так ненавидят лишь собственноручно созданную часть себя…

Подумайте над своими ошибками. Над проступками… над противостоянием Доктору Невозможному! А-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-хааа!

* * *

Дева выглядит чуть получше, но свет по-прежнему глушит ее способности. Они тихо переговариваются с Черным Волком. Им не впервой попадать в переделки.

— Все будет хорошо, — отвечает Волк на мой взгляд.

— Да неужели? Начинается новый ледниковый период; Землей будет править злобный болван! Что в этом хорошего?!

— Есть у меня запасной план. Подкрепление.

— Подкрепление? Кто — Громобой? «Супер-Эскадрон»?

Черный Волк качает головой.

— Тебе и впрямь все в новинку? Его так просто не похоронишь…

В громкоговорителе раздается треск; звучит голос Доктора Невозможного — речь начинается сначала.

Мои дорогие «Чемпионы»! Добро пожаловать! К этому моменту…

— Вот гад! — с чувством произносит Черный Волк. Дева неожиданно улыбается, тихонько хихикает. Мы разражаемся дружным хохотом, мы — команда. Вдалеке раздается гром.

 

Глава девятнадцатая

Но прежде, чем я вас убью…

— Ну-ну. Сполох! — Я всю жизнь ждал этого момента.

Сполох обвис, прикованный к центральной колонне. Дурачок притворяется спящим, как будто я тут с ним в игрушки играю! Чего уж там… Жаль, конечно — лучше б посмотрел, потому что такого больше никто не покажет! Очень эффектно.

Я говорю, но мысли сосредоточены на захвате мира.

— Ныне, когда ты повержен, когда твои старания пропали впустую, когда ты целиком и полностью в моей власти…

…Ныне, когда ты не сможешь меня остановить, когда на тысячи миль вокруг никто не придет на помощь, когда у тебя нет шанса вырваться, когда ты окончательно и бесповоротно проиграл…

Несмотря на то, что мой опыт провалился.

— Ныне, когда все армии мира беспомощны против меня, моих лазеров, силовых полей и армии солдат-роботов с силовыми полями и глазами-лазерами!

Несмотря то, что девушка досталась не мне.

— Ныне, когда ты потерпел ужасное и абсолютное поражение, когда я сокрушил тебя, напрочь и безвозвратно! Ныне, когда я буду править всеми, навечно!

— Ныне, когда я победил!

Несмотря на то, что я никогда не буду тобой.

Да, он инсценировал свою смерть! Не знаю, как. Ничего, расскажет, как миленький.

Генераторы — средоточие силовых линий, протянувшихся далеко за лунную орбиту. Они создают гравитацию и обеспечивают превосходное отражение энергии. Я один вижу всю схему, ощущаю размах проекта — огромный сумрачный галеон, бесконечно медленно и тяжеловесно разворачивающийся в высоких морях эфира, направляемый бесчисленными потоками.

Это происходит не с наскока, а посредством постепенного и неуклонного приложения импульсов. Фантастический математический расчет, причудливое уравнение эпических масштабов, изменчивая матрица углов наклона, скоростей вращения, сопротивления сдвига… Управлять дрейфующей в космосе непостижимо тяжелой глыбой из камня и глины, с морями и океанами, автобусами и роялями — все равно что муравью толкать океанский лайнер, хвосту вилять собакой весом в миллионы тонн. За спиной возвышаются шеренги машины, ряд за рядом, уходят к потолку, теряющемуся в вышине.

Все было бы готово много лет назад, если бы мне дали завершить тот ранний эксперимент. Если бы не вмешались всякие придурки! Если бы я дописал свою диссертацию! Нет, сначала требовалось избавиться от тебя, враг!

Завитки энергии вскипают, заряжая пять вспомогательных маховиков, и конструкция приходит в движение, потихоньку проворачивается, сталкивая Землю с орбиты, аккуратно, чтобы не разорвать на кусочки. Постепенно, почти незаметно, мне подчиняется огромная глыбина, весь космический часовой механизм. На миг я оказываюсь в центре вселенной, я — точка опоры…

Но, Господи, как же мне плохо!

Когда прозвучал сигнал тревоги «Личный враг», я не поверил своим ушам. Сигнализацию я установил давным-давно, для наблюдений за сверхтяжелыми и быстродвигающимися объектами размером с человека. Иными словами, из-за него.

Следовало догадаться, после показной шумихи, слезливого представления. Наверняка гроб был пуст. Кое-кто, разумеется, все знал и тайком хихикал надо мной… А ведь я им поверил! Я, Доктор Невозможный! Меня одурачили придурки с карликовым интеллектом! Все было настолько очевидно… Ничтожествам приходят в голову именно такие дурацкие идеи, вроде притворного обморока. Или придуманной личности. Будто мы вас в лицо не знаем.

Наверное, он надеялся меня выманить. С ним больше не хотели сражаться, вот он и заскучал. Его существование изменяет реальность. В нем нет ничего нормального! Его сенсорный аппарат уменьшает число вещей, которые можно провернуть в его присутствии.

Сигнал тревоги предупредил меня за полтора часа до его появления — за это время надо было все пересчитать; мой невероятный интеллект заработал в полную силу. Великолепно! «Чемпионы» по сравнению с ним — низшая лига, детский сад. Победить их в отсутствие Сполоха — почти мухлеж.

Знаете, каково противостоять таким, как он, «абсолютно непробиваемым»? Он силен, стрелять в него бесполезно — все равно, что фонариком посветить. За прошедшие годы Сполох сделался сильнее, материальный мир для него — что туман.

Необходимо несколько уровней защиты. И фокус. Мне случалось биться с Бегуном, скороходом «Супер-Эскадрона», которому нипочем были трение, атмосфера, сила инерции и прочее, которую мы наивно называем законами физики. Тело его терялось в центре беспрестанного вихря, движущегося с огромной скоростью — так глаз не различает крыльев колибри или вертолетных лопастей.

Я столкнулся с ним в Берлине и придумал новый класс защитных приемов, могущих противостоять его способностям: проволочные ловушки, газы, фиксирующая пена, особые зоны в здании, которые можно было мгновенно запечатать и наполнить всевозможными ядами, звуковыми вибрациями, осами-мутантами… Что-то должно было сработать. Бегун потеряет сознание и остановится, низвергнутый из воздуха, точно пленный дух.

Сполох представляет такую же угрозу, если не больше; кроме того, ему известны мои прежние трюки. Дымовая шашка и зеркальный лабиринт не пройдут. Никому не одолеть Сполоха в честном бою… С ним никто не сравнится — во всяком случае, на Земле.

Он мягко опустился средь руин двора. Никто его не ждал. В подобных ситуациях приспешники не помогут. Уж мне ли не знать!

— Ничего себе! Горничную пора увольнять.

Вот болван.

Несколько минут я наблюдал за ним в тишине, потом зажег огни. Он не удивился. Неторопливо осмотрелся. Если б знал, где я — пробил бы прямой ход, рванул бы сквозь породу со скоростью сто миль в час… Но нет, он собирался разыграть пьесу до конца… так же, как я.

Он разленился — уж это-то я заметил. Рентгеном окрестности просвечивать не стал — ему ничто не повредит. Взрыв первой мины прокатился дальним громом, сотрясая здание. На экране Сполох невозмутимо промолвил:

— Почти попал.

Я склонился к микрофону. Пора поговорить начистоту.

— Ты знал, что тюрьма меня не удержит! Ты знал, что я вернусь. Я Доктор Невозможный!

Надо же хоть чем-то время занять.

У каждого героя — своя биография, свой исток. Так принято. Огненная вспышка, несчастный случай, вызвавший чудесное превращение… Откуда появился такой, как ты, Сполох — безбожно сильный, совершенный? Знаешь, ты даже не постарел. Наверняка проживешь тысячу лет! Одни считают тебя инопланетянином, другие — Каином, неприкасаемым, осужденным бродить по Земле. Может, ты из будущего? Из безысходного будущего, как Лили, ты явился, чтобы исправить прошлое? Бывал я в будущем, в самых разных будущих, и нигде не встречал подобных тебе — только тебя самого. Я видел варианты будущего, где ты стал злодеем, перешел на мою сторону… и варианты будущего, где ты правил, словно король. Я видел альтернативные реальности, в которых несчастный случай, наделивший тебя могуществом, происходил с Эрикой, с профессором Берком, с твоим соседом, но никогда — со мной.

Это величайшая загадка в мире. Я был везде, я испробовал все, чтобы разгадать тайну твоего превращения, твой глубинный секрет. Сколько воды утекло… Помнишь семинары профессора Берка? Ты ведь не особо стремился стать ученым. Все давно забыли о дзета-луче. Но я ничего не забыл.

* * *

— Хм… чую ловушку. — Сполох просунул голову в дверной проем.

Двери захлопнулись, комнату окутала кислотная дымка. Разумеется, ловушка. Тут везде ловушки понатыканы! Мощные лазеры осветили коридор зловещими зелеными и красными лучами. Прокатились звуковые волны, за ними — микроволны. Он смерил их оценивающим взглядом и распахнул очередную дверь.

— Это все, что ли?

Часто гадаю, что сделал бы Эйнштейн. В школе Петерсона у меня в комнате висела фотография Эйнштейна с подписью «Воображение важнее знания». Эйнштейн был умен, почти как Лазератор, но чрезмерно перестраховывался, хотя в него и не швыряли абордажный крюк.

Думаю, что ему бы понравились мои изобретения. Впрочем, моих работ не видит никто, если только результат моих усилий не взмывает над Чикаго.

Ловушки — на каждом шагу, но Сполох преодолевает их, как сказочный герой. Я заморозил его в глыбе льда, но он растопил лед. Лаву он остудил дыханием и разбил вдребезги. Электричество, отравленные дротики, черепа вуду… На всякий случай пробую все! Лазеры оставляют на его коже красные полосы, которые исчезают через несколько секунд — странный побочный эффект. Сполох теряет терпение. Это мы уже проходили.

Он проходит сквозь последнюю дверь, отбрасывает плечом провода под током. Идея с парализующими электрическими разрядами не сработала.

Между нами только воздух. Я всего лишь в шестидесяти футах от него, на троне.

— Привет, Сполох. Все умничаешь?

— Тебе это не сойдет с рук, — рычит он.

— Ладно, не выпендривайся! Уже сошло. Ты безвременно почившего изображал, вот и пропустил.

— Я тебя в порошок сотру!

— Ну, давай. Приступай. Бей!

Он ринулся вперед, по ступеням, мчится, готовится нанести удар, способный расколоть алмаз. Кулак беззвучно проходит сквозь голограмму; в лаборатории звенит смех.

— Прости. Не смог удержаться.

Свет загорается над настоящим троном. Едва успеваю поднять руки, как он нападает.

Где мы только не сражались — под водой, в космосе, в горящих машинных отделениях и на взрывающихся космических кораблях, в древних храмах, на Марсе и в центре Земли. Всякий раз я проигрывал.

Победа бывала так близка! Но источник его силы — очень мощная штука, причудливое завихрение дзета-энергии, в котором я пока не разобрался. Сполох двигается так, как будто одновременно обладает и сверхъестественной плотностью, и невесомостью мыльного пузыря. Физики теряются в догадках.

В начале нашей борьбы я бросал против него роботов и лазеры, огромные машины; нагромождал железо, надеясь измотать противника. Он разбивал все вдребезги. Я творил металлических монстров, но Сполох неизменно оказывался сильнее.

В семидесятые я действовал изощреннее, стал применять психологические методы, брал заложников, похищал его закадычных друзей, женщин и собак. Мы с Эрикой часто были вместе — в поездах, в пещерах, но она ни о чем не догадывалась — я всегда носил маску. Сполоха можно было обмануть, перехитрить с помощью зеркал, наркотических препаратов или безумных логических построений; ввести в заблуждение двойниками-андроидами, голограммами, телепатией и мозголомными приборами — но лишь на время. Когда морок рассеивался, я неизменно попадал под его тяжелый кулак.

В восьмидесятые я взял на вооружение магию и новую кибернетику. Ничего не помогало — он разбивал меня в пух и прах. Я вынослив, но сколько же можно меня бить? Всему есть предел… Недаром цель моей карьеры — доказать, что я лучше, чем он.

Скипетр тут же вылетает, вырванный из рук точным ударом, скользит по мрамору пола. Не беда — жезл работает на дзета-энергии, бессильной против Сполоха. Заношу кулак, но он перехватывает руку и лупит по шлему. В накидке сложно драться, но я не стану подыхать в футболке и джинсах! Выхватываю бластер, палю по врагу — дань традиции. Что, горячо?

Его можно ранить, пустить кровь. Какой-то инопланетянин однажды вызвал его на бой, и драка закончилась неслабым фингалом. Как-то раз я ему, кажется, нос сломал.

Он с треском переламывает бластер, хватает меня за ворот и швыряет о стену. Пролетев футов тридцать, я падаю. Дыхание восстанавливается не сразу. Он озадачен, удивлен, словно спрашивает: «К чему все это?». Снова наступает.

Сплетение тел. Беспорядочная возня, напряженное сопение, сила против силы… Он пыхтит мне в щеку. Вот так всегда — несмотря на все предосторожности, ловушки, заградительные уровни, хитрости и уловки! Во рту — знакомый вкус крови, пота и поражения.

Сполох остается сильнейшим из моих соперников. Он пытается взять меня в замок, но я выскальзываю, едва не задохнувшись под накидкой. Швыряю парочку бомб ослепляющего действия, чтобы выиграть время.

Целюсь в глаз, но попадаю в мрамор. Он слегка отводит голову.

— Наигрался? — спрашивает с вечным сарказмом, со всегдашней насмешкой. Даже не вспотел.

Улыбается, туманится рябью, и я пропускаю незамеченный удар. Падаю на четвереньки. Поднимаюсь… Комната не то, чтобы вращается, но покачивается. Шрам, которым он меня когда-то наградил, слегка покалывает — я начинаю волноваться.

Глаза его на миг меняют цвет, и верхний слой накидки начинает тлеть. Срываю плащ, выпрямляюсь. Он пытается схватить меня за горло, я перехватываю руку, швыряю его через голову на ковер. Вытаскиваю Молот Ра.

Зря я столько ждал… Прикоснувшись к молоту, я ощутил его мощь. Он сломан, но оставшейся энергии хватит на то, чтобы на несколько минут дать мне неуязвимость.

Шепчу невоспроизводимое слово — из молота в меня истекает, переливается сила. Я становлюсь быстр и легок; мир замедлился. Ощущаю каменную мощь мышц. Замечательно, хоть и жульничество. На мгновение Сполох — это я. Я лучше Сполоха. Я — Доктор Невозможный!

Он пытается встать, но я бью его в челюсть, и он отлетает к двери. Зал гудит от удара. Он слегка удивлен, не ожидал от меня такой силы. Он привык к победам, он не ждет сюрпризов, но — пока — не боится.

— Привет от Нельсона Джерарда!

Спрыгиваю со ступеньки, замахиваюсь, луплю сильнее. Бабах! Эхо мечется под сводчатым потолком. Он чувствует то, что неизменно происходит со мной за две минуты до очередного ареста. Сполох оглушен, пытается прийти в себя.

— Ш-ш… — Он явно хочет что-то спросить.

— Получил? Ну, и кто теперь непобедимый?

Удар — и он отлетает к противоположной стене. На лице его появляется невиданное, ошалелое выражение. Я почти достал его. Он начинает усваивать урок — как я в свое время. Учусь и я. Зачем нужны сложные устройства, если дело всегда заканчивается кулачной дракой. Бум! Герои мне неустанно демонстрировали, как это происходит. Почему я не обращал внимания?

Он еле стоит на ногах. С трудом вздымает руки, пытается сжать кулаки. Я выжидаю. Раз, два, три, бум! От кого ты получил первый удар, Сполох? От меня!

Я колочу его, вытесняю во двор. Заряд силы слабеет. Наконец он теряет сознание. Единственный, идеальный миг триумфа — я победил весь мир.

Тащу его назад, в лабораторию, приковываю к колонне. Другого места для него нет.

— Ты уже очнулся.

Сложно обездвижить существо с такими способностями. Времени на это ушло немало.

— Ладно. Притворяйся. Хотелось, чтобы ты увидел, как я стану величайшим суперзлодеем всех времен. Открой глаза! Вот он, я!

Наконец он разлепляет веки.

— Нравится? Мое лучшее творение. Не ценишь ты меня. Кроме тебя, этого никто не увидит.

Он молчит.

— Нечего сказать? Ну, хорошо.

Он раздраженно вздыхает, точно я ему ужасно надоел. Негромко замечает:

— Ты хоть объясни, в чем дело.

— А что? Интересно стало? — спрашиваю я задумчиво. Иногда приятно быть злодеем. — Так вот, у меня тоже есть суперспособности, можно было твоим путем пойти. Представляю даже, как это было: на заходе солнца (летом часов в восемь), дома, где-нибудь в Нью-Йорке, разминаешься, ждешь, пока улицы опустеют. Открываешь окно нараспашку. Ступив на подоконник, выглядываешь на улицу. Наклоняешься, высовываешься, одной рукой держась за раму, вытягиваешься всем телом и виснешь. Повисел. Ночной ветер проникает под футболку. Полная луна освещает город, манит к себе. Лезешь, цепляясь за щели в стене, точно по лестнице. Пара пустяков… С крыши смотришь на город, вдыхаешь его запах. Воздух — как теплая ванна; резкий соленый ветер дует с залива. Разбегаешься, перепрыгиваешь на здание через дорогу. Между домами — пятнадцать футов, до земли — пять этажей; ни о чем не думаешь, отталкиваешься от края, лениво кувыркаешься в воздухе, приземляешься, раскинув руки, даже не пошатнувшись. Идеально! Несчастный случай дал новые способности, но и старых не лишил: ты силен, стремителен; мускулы — как пружинная сталь, кожа — словно тефлон… Вырабатываешь ритм: десять шагов — прыжок; движешься к центру города. Для разнообразия виснешь на карнизе, раскачиваясь, как на турнике… Преодолеваешь с полмили, не касаясь земли; светишься золотом в косых лучах закатного солнца… Бродишь ночами по городу: Гарлем, Сохо, Уолл-стрит. Таишься над улицами, высматриваешь наркоторговцев и хулиганов. Упиваешься наслаждением, выступая из тени лестничных колодцев! Преступники не догадываются, что их ждет, насмехаются над тобой, но издевательские ухмылки сменяются воплями ужаса, а лица искажает гримаса страха. Вдобавок, невинные жертвы благодарят за чудесное спасение… Мои планы благодарностей не снискали… Да, для тебя все было по-другому. Ты умеешь летать. Ты поднимаешься с крыши ввысь, в теплый ночной воздух, паришь над городом, выискивая негодяев. Великолепное ощущение. Весь мир тебя обожает! За что? За то, что ты — в команде победителей! Но в этот раз не выйдет… Джейсон.

— Что? Откуда ты знаешь, как меня зовут? — встрепенулся он.

Занервничал. Ну, пусть поволнуется… Я наслаждаюсь каждым звуком.

— Надо же, удивился… Ты не задумывался, что с твоим старым приятелем стало? С тем, кто создал тебя и превратился в твоего злейшего врага? Неужели за все это время не догадался?

Он в недоумении.

— Кто ты? Неужели… профессор Берк?

Черт!

— Нет… Я тот, кто создал тебя, Джейсон.

Сполох озадачен.

— Не понимаю, о чем ты.

— Я отпущу тебя, если ты назовешь мое настоящее имя, договорились?

Он молчит. Ну, пора.

— А так? Вспомнил? — я снимаю маску.

Пусть смотрит — и я полюбуюсь на его озадаченное, глупое лицо. Наконец-то. Кажется, тысяча лет прошла!

— Прошу прощения… — нервно покашливает он.

— Из колледжа! Помнишь? Из школы Петерсона! Я — тот, кто за тобой увивался, пример с тебя брал! Тот, кто тебя создал! Победил тебя! Ну?!

Сполох медленно, растерянно качает головой. Не помнит.

— Ладно! Не важно. Когда я стану властелином мира, меня все узнают! Меня будут обожать! Все. Даже Эрика!

Жду, пока до него дойдет. Понимаю, что не оригинален. Это было так давно…

— Кто? — переспрашивает он.

— Эрика! — многозначительно произношу я. В глазах у него непонимание. — Вспомни! Журналистка…

Он сокрушенно качает головой.

— Ну да… То есть, я помню, кто она и все такое. Конечно. Откуда ты ее знаешь?

Господи! Нет, я не жду от него извинений. Отлично. Просто замечательно! Все мои устремления — впустую! В принципе, это не важно. Погоди, я сейчас — разрушу мир и вернусь.

— Все, ребята… — бормочу я. Берусь за главный переключатель. Гигантские двигатели надрывно ревут, гул нарастает. Похоже, Сполох слегка испугался.

— Доктор Невозможный, — продолжаю я. — Меня зовут Доктор Невозможный. Хоть это ты мог сказать? Джейсон, ты упустил шанс спасти мир. Другого раза не будет! Видишь — Луна стала больше? Эта ничтожная планетишка меня запомнит! Под моим настоящим именем — Доктор Невозможный! Полюбуйся — я захватываю мир! Ха-ха-ха… а-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

* * *

Смеюсь, но механизм захвата мирового господства чрезвычайно сложен. Сами попробуйте. Порабощение отдельных жителей и наций — мучительный процесс. Особенно раздражают острова. Есть, конечно, средства психического контроля и управления, но это весьма затруднительно… Кому интересно каждое утро всех будить и заставлять чистить зубы? С другой стороны, можно действовать через своих ставленников в правительствах крупнейших держав, но кому в таком случае достанутся лавры?

Пожалуй, самое надежное — сообщить, что способен уничтожить мир. Сам метод держать в секрете, понимая, что в итоге тебя свергнут, независимо от того, хватит ли тебе духа нажать на кнопку.

Но в этот раз захват пройдет по-другому. Дело в том, что Землю не требуется разрушать — достаточно ее охладить. Когда температура упадет, на десять-двадцать градусов Цельсия, лед поползет с полюсов, отражая тепло в космос, еще больше охлаждая планету. О глобальном потеплении можно забыть.

«Империя льда» — лучшая идея Барона Эфира, но реализую ее я. Засяду на царство в огромном ледяном городе, правители Земли будут у меня ежегодно тепло выпрашивать. Чтобы выжить, им понадобятся дзета-технологии — дополнительный бонус. Объясню Нобелевскому комитету, что делать! А самолюбование? Опять же, эстетическая сторона: ледяные замки, возвышающиеся над замерзшими городами; подземные пещеры, согретые термальными источниками; лыжные трассы; хвойные леса! Для пущего эффекта склонирую волков и мамонтов! Рождественский снег круглый год!

Менять привычный уклад совсем необязательно — добавлю несколько парадов в свою честь; переименую Нью-Йорк в Невозможнополис… или Невозможновиль? Построю парочку Эфироградов… А ради праздника всегда можно крутануть земную орбиту и устроить солнечный денечек. Я добрый.

После краткого спича для «Чемпионов» в клетках смотрю на распростертое тело у колонны. Кто же знал, что будет так легко справиться?

— Прощай, Сполох! Прощайте, горе-«Чемпионы»! — восторженно восклицаю я.

За спиной раздается покашливание. Я замираю от неожиданности.

— Рано радуешься.

Как она сюда проникла? Впрочем, Лили разглядеть непросто. Сполох оживился — как же, доблестная спасительница явилась!

— Привет, Джонатан, — говорит она. — Рада тебя видеть.

— Лили! Костюмчик — загляденье, — отвечаю дрогнувшим голосом. К такому я не готов.

На ней — форма «Новых Чемпионов». Насмешливо кланяюсь, сохраняя видимость спокойствия. Она пожимает плечами, приближается.

— Не двигайся! — Вкладываю в голос побольше жесткости. Вынимаю бластер, но не прицеливаюсь.

— Ладно, — вскидывает она руки в притворной капитуляции. — Мне подождать?

— Как хочешь. Меня не остановишь.

— Догадываюсь. Тебя никто не остановит, Джонатан.

— Для тебя — Доктор Невозможный. Предупреждаю, не пытайся освободить это чучело.

Патовая ситуация. Справлюсь ли я с Лили? Никогда не пробовал.

— Ты теперь с ними? Вот с этим? — спрашиваю я, кивая на прикованного Сполоха.

— Не надо так, Джонатан, — заявляет Лили, нисколько не смущаясь.

— Доктор Невозможный! Ты что здесь делаешь?

— Да так… Решила посмотреть, что происходит… Кстати, я ушла из «Новых Чемпионов» два дня назад. А ты чем занимаешься?

— Мир захватываю. Вечный снег и лед, единственный источник энергии у меня, и так далее. Присяга или смерть, на выбор. Между прочим, тебя это тоже касается.

Сполох следит во все глаза, ждет развития событий.

— Новый ледниковый период? Ну-ну…

— А что? Тебя знобит?

— Хотелось бы чего-то поинтереснее. Подумаешь, придумка Барона! — заявляет она.

— Заткнись! Это — Империя льда! Мой план сработает!

— Боюсь, не выйдет.

Лили делает шажок вперед. Я хватаюсь за бластер, но она не реагирует.

— Попался, Невозможный! — обрадовано хрипит Сполох. — Тебе конец!

— Заткнись, болван. Тоже мне, выискался… — небрежно бросает она в его сторону.

Носком сапога провожу черту на полу.

— Эй, без шуток, я зашвырну планету в Солнце! То есть, попробуй только подойти…

— Слушай, ничего личного, просто не хочется жить в ледниковом периоде. От имени и по поручению «Новых Чемпионов» спасаю сей мир… Отойди от машины!

Размахиваю бластером, не снимая руки с пульта.

— Попробуй только переступить черту! Я серьезно! Бластер заряжен!

Почему никто не боится моего оружия?

Она неторопливо приближается. Молота Ра на поясе холоден и безответен — камень на палке.

Лили сжимает кулаки.

— Ты что, серьезно? — Награждаю ее взглядом из серии «я за себя не отвечаю». — Последнее предупреждение! Сил у меня хватает.

Она пересекает воображаемую линию. Дальнейшего подробно описывать не стану. Замечу только, что мне хватило ума сдаться после пары ударов. Она привязывает меня к колонне, рядом со Сполохом. Жалко, что он все видел…

Лили даже не запыхалась.

Повернувшись к аппарату, она разглядывает его с интересом… и с некоторым сожалением.

Я пытаюсь оттянуть неизбежное.

— Награду зарабатываешь? Или рассчитываешь, что твой дружок вернется?

Она не обращает внимания, о чем-то задумавшись.

— А знаешь, что со мной случилось? Я думала, ты умный… — Она неожиданно обращается к кому-то из нас.

Голос низкий, расстроенный. Повернулась к нам спиной, раздумывает, что сломать сначала. Выдергивает провода. Гул турбин стихает диминуэндо. Тянет горелым.

— Барон Эфира задружился с Живым Алмазом. Я все еще писала, но зашла в тупик. Рассказы получались отвратительно, на жизнь пришлось зарабатывать статьями про супергероев. Меня считали подружкой Сполоха, только и всего. Хотелось нового подхода. Случайно узнала, где прячется эта парочка — они позвонили Сполоху, а я сняла трубку и записала для него адрес. Обулась поудобнее, захватила камеру и отправилась на заброшенную химическую фабрику; пробралась внутрь.

Она замечает зеркало Лазератора… Звенит разбитое стекло.

— Всю жизнь ждала такого шанса! Настоящая сенсация! Я зазевалась; меня заметили. Бросилась бежать, споткнулась и упала, скатившись с помоста в чан с какой-то дрянью… Вернулась домой, приняла душ, но в организме начались перемены, движение в крови. Появилась сила. Стоя у открытого окна, я смотрела на улицы, на белые дома. Начиналась весна, дул свежий ветер. Хотела позвонить Джейсону, но передумала. Внутри бурлило, тело раскалилось добела. От прикосновения загорелись шторы; босые ступни выжгли следы в ковре. Обнаженная, я медленно прошла по коридору, по гостиной, выбралась на уличный газон. Я изменилась, стала прозрачной и неуязвимой. Закаленная жаром кожа остывала, тело покалывало… Садилось солнце. Домой я не вернулась. …Мне досталось то, что было суждено. Затронь меня дзета-луч тогда — и я получила бы силу Сполоха… Ты никогда об этом задумывался? …Мне надо было принять решение, так же как и вам с Джейсоном. Ни к чему было оставаться неуклюжей Эрикой. Я стала Лили — спасительницей человечества из тридцать пятого века, девушкой из будущего без прошлого.

Она старательно крушит все детали, чтобы я не смог ничего починить. Я и так не смогу.

— Однажды я отправилась в будущее, туда, в Упадок. Знаете, где он начался? В Коста-Рике. Все из-за дурацкого молотка! Из-за того, что он сломался.

— Но… никакого Упадка нет! Я забрал молот. Я его загасил.

— Знаю. В итоге ты спас мир. Всего хорошего, Доктор Невозможный.

Лили целует меня в щеку, с улыбкой заглядывает в глаза. Застывает в проходе — дождь хлещет по спине — и растворяется в ночи.

Сполох смотрит ей вслед со странным выражением на лице. Похоже, задумался. Мне нечего сказать, и ему, видимо, тоже… Мы сидим на полу, привязанные к колонне. Тут нас и находят «Новые Чемпионы», выбравшиеся из подземелья.

 

Глава двадцатая

Девушка, которая справится

Сверху раздается шум битвы, мощные удары сотрясают крепость. Наконец, воцаряется зловещая тишина, которую нарушает лишь гул машин Доктора Невозможного. Звучат шаги, я готовлюсь к встрече со Сполохом… Вместо него появляется последняя из «Новых Чемпионов».

— Так вот где собираются лучшие люди! — восклицает Лили.

— Как ты сюда попала? — вскидывается Черный Волк. — Где ты…

— Да, выглядит подозрительно, но я не с ним. — Лили обводит нас взглядом. — И это еще не все, ребята. Насчет Сполоха.

— Он жив, — заявляет Черный Волк. — Фараон хотел его убить, но Сполох инсценировал свою смерть.

— Чего-чего??? — Дева первый раз в жизни захвачена врасплох.

Мистер Мистик что-то мычит сквозь кляп.

— Это он так сказал? — скептически интересуется Лили. — Кстати, Сполох только что проиграл. Доктор Невозможный его под орех разделал. Разбил напрочь.

— Погоди-ка! Сполох был твоим бой-френдом? Или ты притворялась? — Черный Волк сердится, видимо оттого, что его провели. — Ты работала на Доктора Невозможного?

— Вот еще! — морщится Лили. — Слушайте, так по-дурацки получилось. Я собиралась все рассказать, но не думала, что вы поймете. Знаете, что на самом деле случилось со Сполохом, вашим героическим другом?

Лили медленно обводит нас взглядом. Мне хочется напомнить, что моим приятелем он не был. Я с ним так и не познакомилась.

— Мы встретились на вечеринке в Лондоне — там всякие отмороженные персонажи собирались. Он из любопытства заглянул, с какими-то друзьями, я их не знаю. Я уже решила, что перейду на сторону героев, вот мы с ним и поговорили… На выходные он собрался в свое любимое местечко на Коста-Рике. Объяснил, что за пару часов перенесет нас туда по воздуху. В общем, я полетела с ним. Я же собралась стать героиней. …Короче, прибыли на заброшенный курорт — туда модно было девчонок возить. Оказалось, что это место облюбовал Фараон… Помните, был такой злодей в семидесятые? Весь накрашенный? Так вот, надвигалась битва героев, мое первое дело на стороне добра. Сполох вообще чуть со смеху не умер. Фараон — еще тот клоун, собственный саркофаг в музее не мог отыскать… В общем, мы со Сполохом собирались его скрутить, помариновать в тюрьме, а меня бы признали за героя.

— Постой-ка… Джейсон сказал, что это был Доктор Не… — Черный Волк ошарашено мотает головой. — Вот черт!

— Согласна. — Лили явно ждала подходящего момента, чтобы все это рассказать. — Мы разделились; Сполох оставил меня на холме, посмотреть на представление, полюбоваться работой профи. Наконец Фараон подустал, пару часов отмахав молотом. Зрелище незабываемое: золотой макияж нанести не успел, редкие седые космы спутались, пот ручьями стекал по бороде и доспехам. Я спустилась на берег, он посмотрел на меня понимающе. Мы с ним до этого встречались. …Что ни говори, а Фараон умел держать удар. Против силы Сполоха сложно выстоять, но молот делал Фараона абсолютно нечувствительным. …Мы частенько обсуждали, кто победит в битве силы против силы: Блокада или Живой Алмаз; Ник Напалм или Аквамарин; Бегун или Бриколер. Результат схватки Сполоха с Фараоном предсказать было не возможно… Как тут силу измерить? Дзета-энергия против магической реликвии. Мощь у Фараона была нешуточная, хоть его и считали шутом гороховым. Если б он захотел, вполне мог бы стать реальной угрозой. Короче, им предстояло всерьез помериться силой. Они сошлись… но что-то случилось. Что-то пошло не так. …Поле битвы растянулось на милю, заняло весь пляж. Молот сверкал на солнце, рубины на нем раскалились. Фараон держался на ногах лишь благодаря волшебству. На земле оставались кратеры от ударов Сполоха. С молота облезла краска, под ней виднелись резные символы. Сполох не волновался, скорее, недоумевал, что происходит. Злился, потому что не мог понять, отчего Фараон не сдается, да и кулаки болели от ударов. Ему надоело подставлять морду под Молот Ра, да еще на глазах у девчонки. …Потом Фараон, то есть Нельсон, ударил его в грудь, отбросил на несколько шагов назад. На Сполоха было страшно смотреть. Я поняла, что он убьет Фараона, побежала к ним. Сполох поднялся в воздух, неторопливо изготовился к последнему удару — к нокауту, сшибающему с ног. Он никогда не бил так по живому… Такой силищей можно сокрушить астероид, потопить корабль… Фараон отразил удар, но молот… сломался. Треснул. Послышалось шипение, хруст — звук шел отовсюду. Повеяло чем-то неземным, нездешним, как будто рядом был пришелец или бог. …Молот превратился в центр медленного взрыва, в холодный бутон отрицательной энергии. Он раскрошился; осколок вонзился в бицепс Сполоха, брызнула кровь. На глазах исчезало непонятное безумие, создавшее эффект неуязвимости Фараона. Энергетическая волна распространялась, коснулась меня. Свет и цвет смешались в центре пятна. Еще миг — и нас бы затянуло внутрь. Мне почудилось, что взрыв поглотит весь мир, наше измерение. Мистер Мистик, наверное, знает… Фараон закричал: «Беги!». Он бормотал свое волшебное слово, но ничего не действовало. …Летать я не умею, но бегаю быстро… Не знаю, чем все закончилось — оборачиваться не стала. Долину сковал лед, холод тянулся к морю. Казалось, пришел конец света… Раздался взрыв. Сполоха подкинуло на несколько миль вверх — наверное, ранило. Он отключился, я думала — умер. Видно, тогда он и решил устроить инсценировку. Или ты ему подсказал, Марк? Это в твоем духе…

Черный Волк пожимает плечами. Ничего себе…

— Я хотела рассказать, но боялась, что убийство на меня свалят, а мне хотелось побыть хорошей. Вы бы и сами обо всем догадались. Фаталь бы точно разобралась.

— И что теперь? — спрашиваю я. Мы проиграли или победили?

— Схожу-ка я наверх, помешаю этому идиоту захватить мир. Когда вы выберетесь, меня здесь уже не будет. Спасибо, что дали мне шанс погеройствовать.

— Лили… — вмешиваюсь я. Не хочу, чтобы она уходила. Она нам нужна…

Она поднимает копье Эльфины, просовывает сквозь заграждение.

— Вам меня не отыскать — и не пытайтесь.

Лили поворачивается к выходу. Я желаю ей удачи на прощанье — все-таки член команды. Она кивает и исчезает за дверью.

Эльфина поднимает копье, неуверенно его разглядывает. Я встаю, развожу руки.

— Давай! — говорю ей. — Я готова.

У меня возник план; все обязательно получится. Если она попадет в ту же точку, то сможет вытащить меня из ловушки. Наши клетки не так уж далеко друг от друга.

Эльфина прицеливается. Копье пронзает меня насквозь, шипы застревают в теле, но мне не больно. Она втягивает меня в блокирующее поле и мои системы отключаются. На секунду я теряю сознание… Прихожу в себя — я уже не в клетке, все взгляды устремлены на меня. Я — единственный герой в этой комнате; от меня ждут спасения. Сгибаю прутья клетки Эльфины, выключаю лампы в камере Девы, разрываю оковы Волка и Радуги. Превращаюсь в защитницу для угнетенных, несчастных, заблудших в дальних далях…

Мы выбираемся на поверхность. Все кончено, и Лили исчезла. Среди обломков разрушенных машин и осколков стекла валяется ставший бесполезным Молот Ра. Бой был серьезный…

К центральной колонне привязаны Сполох и Доктор Невозможный — величайший герой и величайший злодей нашей эпохи. На этот раз обоим нечего сказать.

После битвы Лили растворилась в дожде. У нее какие-то свои способы передвижения, потому что на острове ее нет — мы с Девой проверяли. Посовещавшись, решили ее не искать, и без того голова кругом.

Сполох меня разочаровал. Услышав гром, я надеялась на большее… Он, конечно, симпатичный, и даже выше меня. Вернувшись из мертвых, он не горит желанием общаться.

Впрочем, Сполох показал мне часть секретных архивов Доктора, где обнаружилась одна очень полезная вещь — досье, заведенное на меня «Протеоном»: фотокопия моего паспорта и прочее. Подробностей немного, но есть имя и медицинская карточка с результатами психиатрических обследований. Последняя раскрытая загадка.

В бумагах рыться некогда — пора улетать. Успеваю узнать о некоторых неизвестных мне технических усовершенствованиях. Нахожу и полный список имеющихся способностей (о многих я даже не подозревала), и биометрические данные, объясняющие, почему меня сочли подходящим кандидатом.

На отсканированных копиях отпускных снимков с трудом узнаю себя. Сходство с девушкой на фотографии минимально; в лучшем случае — сводная сестра. Она стоит в пушистом свитере, беспечно улыбается неизвестному фотографу; она полна надежд. Воспоминания о рождественских вечеринках, уроки французского в школе, да мало ли что еще — все это исчезло. Наверное, тогдашняя «я» была не очень счастлива. Сгружаю к себе базу данных.

На выходе натыкаюсь на Деву и Волка — милуются под дождем, точно школьники. Лицо у меня непроизвольно вытягивается, бледнеет — знакомое чувство, амнезия тут ни при чем. Внутри что-то сжимается; осознаю тщетность своих фантазий. Парочка выглядит очень романтично, но смотреть на них неприятно. Можно, конечно, рассказать им о Лили, о Докторе Невозможном… но им не до разговоров.

Они не обращают на меня внимания; я пытаюсь беззаботно пройти мимо. Все притворяются, что не замечают моей реакции. Эльфина проводит какой-то кельтский ритуал, празднуя победу; мы с Мистиком — единственные зрители. Он предлагает мне свой плащ, укрыться от дождя, но я отказываюсь. Мистер Мистик очень учтив и немного печален.

Радуга за ворот вытаскивает Доктора Невозможного наружу. Мы не готовы к отлету, и пленника отводят в сторону. Поникший Доктор в цепях грустно взирает на развалины своего логова. Дождь застит ему глаза; на лице блуждает странная улыбка. Он не изменился. На злодея не очень похож, особенно сейчас: без шлема, с растрепанными волосами и синяком под глазом.

Становлюсь перед ним — пусть рассмотрит хорошенько. Он уставился на меня. Хочется встряхнуть его, выпытать информацию… но что в таких случаях скажешь? У настоящего героя нашлась бы парочка заранее заготовленных фраз. Я речь подготовила, но никак не могу ее вспомнить. Он, надо думать, мой заклятый враг. Мой творец, мой спаситель, мой наставник и так далее. Все устройства, усовершенствования и импланты, все, что со мной случилось — побочный эффект его дурацкого, блестящего экспромта, плана, о котором мне ничего не известно. Он — это все моя жизнь… что тут скажешь?

Ответ находит мой боевой компьютер — глухое рычание переходит в рев, материализуется в жестокий хук справа. Металл моего тела отзывается эхом на удар. Должно быть, ощутимо. Сполох бы оценил. Доктор опрокидывается навзничь, с мокрых волос брызжут капли дождя. Торжество Радуги удивленно распахивает рот; раздаются аплодисменты — Черный Волк или Сполох?

Я выдохлась. Невозможный шепчет вслед «Прости…», но я иду прочь.

Бреду через весь остров, не обращая внимания на окружающее… В небольшой бухточке — гавань: несколько погрузочных кранов, бетонные сваи. Наверное, Доктор построил ее в самом начале, но пользовался редко… Спускаюсь к воде. Дождь не прекращается.

Мы победили, разумеется. Все будет нормально. Мы станем знамениты (я этого еще не знаю): кто-то снова, а кое-кто — впервые. Корпорация Черного Волка безмерно разбогатеет, благодаря патентам на изобретения, позаимствованные на острове Доктора Невозможного. Способности Девы усилятся, напитавшись светом материнского солнца. Она обретет новые сенсорные способности, сумеет обрушить океан на здешние бастионы, уничтожив армии роботов Доктора. Кожа ее позеленела, жабры стали заметнее, она может ими пользоваться… Собирается на будущий год навестить родину матери. А еще решит по возвращении баллотироваться в Парламент. Конституция не возражает против инопланетных принцесс в законодательных органах.

Сполох решает на время исчезнуть. Синяки зажили в несколько дней, но имидж пострадал катастрофически — сначала инсценированная смерть, потом разгромное поражение в схватке с Доктором Невозможным. Он заявил, что отправляется в космос, на Луну или на Титан. Одиночества ему захотелось, видите ли. Кажется, он немного стеснялся.

Доктора Невозможного мы берем под стражу. В пути он рта не раскрывает; молчит, когда мы передаем его агентам из Департамента метачеловеческих дел, заверивших нас, что они знают, как его удержать, и «на сто процентов справятся».

Я сижу у воды. Может, мне лучше остаться ржаветь на острове Доктора Невозможного? Будущее мне пока неизвестно. Появляется Эльфина, волочит за собой Молот Ра. Кувалда весит фунтов двести, не меньше. Золотая краска облупилась, сквозь нее проглядывает камень.

При Эльфине дождь стихает — интересный фокус. Она взбирается на полуразрушенную бетонную плиту, стараясь не касаться арматуры.

— Ты желаешь нас покинуть.

— Эльфина, мне… — Удивительно, откуда в ней такая проницательность. — Я хотела попозже об этом объявить. Наймусь куда-нибудь…

— Почему? Потому что ты не такая, как Сполох? Уязвимая?

— Просто я — не такая, как вы.

Облака раздвигаются, встает огромная оранжевая луна. В лунном свете Эльфина на фоне неоготических развалин выглядит королевой фей. Свет оставляет на воде лунную дорожку ряби. Ветра нет.

— Приблизься, я покажу тебе… — Она поводит рукой в сторону утесов, где чернеют остатки бастионов Доктора. — Когда-то здесь был огромный континент, который исчез. Остался только этот остров. Тут высился наш замок — крепость Западных сидов. Дикари оставляли нам приношения задолго до наших договоренностей с людьми. А потом мы пришли в Англию.

— До… Сколько тебе лет, Эльфина?

Она отворачивается, не отвечает. Наверное, невежливый вопрос. Кое-что проясняется: под личиной потерявшегося подростка таится глубокая древность. Она — лесной дух, полубогиня и полуживотное. Эльф. Соплеменники покинули ее, но с помощью Девы она преобразилась, стала новой, сильной и загадочной.

Пахнет лесом и лугами… Ночь необычно тепла, небо усыпано звездами — неописуемая красота, особенно при двадцатикратном увеличении. Эльфина хочет что-то сказать, но, как обычно, не торопится.

— Мне нужна твоя помощь.

— Так чего мы здесь сидим? — спрашиваю я.

— Титания, отправляясь к дальним берегам, возложила на меня миссию-заклятье. Я думала, мой срок никогда не выйдет… Вот! — неожиданно объявляет она, спрыгивая вниз.

Эльфина берет меня за руку и подводит к самой кромке воды — иду, точно во сне… или в волшебной сказке. Рядом со мной она похожа на ребенка.

Она волочит молот Фараона. Лишенное вульгарной позолоты, сломанное оружие красиво какой-то примитивной красотой. Надпись разобрать я не могу (видеочип странно реагирует на реликвию), но видно, что на молоте высечены руны, а не иероглифы.

— Титания сказала, что цель станет ясна, когда придет время. Мне часто казалось, что она жестоко пошутила, — продолжает Эльфина.

— Я тебя понимаю.

— Ты мне скажи, когда будет ровно полночь.

Встроенные в меня часы отсчитывают секунды. Мы глядим, как поднимается луна. В нашем молчании нет никакой неловкости. Здесь хорошо думается.

Наверное, я должна принести клятву, что буду вечно преследовать Доктора: заклятый враг и все такое. Не вижу в этом особого смысла. За Невозможным не надо охотиться — мы вот-вот отправим его в тюрьму. Сполох вернулся — заклятый враг налицо. Стать, что ли, заклятой соврагиней? Доктор спас мне жизнь, подарил могущество… Если уж начистоту, так на что мне злиться? Интересно, конечно, для какого плана я ему понадобилась? Спрошу при случае.

Близится полночь. Я подталкиваю Эльфину, шепчу:

— Уже скоро… Сейчас.

— Вот, — говорит она и протягивает мне молот. — Я хочу, чтобы ты с этим разделалась. Забрось его как можно дальше.

Молот на удивление тяжел — я с трудом его удерживаю. Обычному человеку даже не приподнять. Встаю поудобней, обхватываю рукоять и раскручиваю. Виток, другой — напряжение не отпускает, но тело приспосабливается, движется гладко и плавно, как будто создано для этого.

Массивный молот гудит в воздухе, внутри нарастает какая-то опасная энергия… Зачем я это делаю?

Кости и мысли стоном отзываются на третий виток, я с криком забрасываю молот в океан. Не ожидала, что он отлетит в такую даль. Оружие исчезает в темноте, но не слышно ни плеска, ни звука… лишь глухой раскат грома. Мы стоим на берегу. Что-то закончилось… Эльфина свободна. У меня из глаз катятся слезы.

Вспоминаю свою старую фотографию. Когда-то я была той девушкой. Она превратилась в незнакомку. Я скучаю по ней. Она никогда не была счастлива по-настоящему. Зачем она ездила в Бразилию? Случайно ли оказалась на пути грузовика?

Она не умела видеть в темноте, ходить по дну океана, держать удар, атаковать. Может, не все перемены к худшему? Может, я стала такой, чтобы выжить? Да, я скучаю по той девушке — хочется, чтобы она об этом знала. Но она так искалечена… Подожду, пока она поправится.

Наверняка она никогда не задумывалась, сколько проживет; никогда не мечтала делать то, на что я способна. Хочется рассказать ей о необычном, прекрасном и удивительном создании, в которое она превратится. Может быть, ей от этого станет лучше. Небо сверкает звездами… Ей бы очень понравилось это зрелище.

 

Глава двадцать первая

В тюрьме меня не удержать!

Как бы вы поступили, будь у вас единственный шанс победить, добиться успеха, исполнить все желания? Рискнули бы или нет? Азартный ли вы человек? Я часто задавал себе этот вопрос. Теперь знаю ответ.

Думаю об этом уже две недели — других занятий не предвидится.

Меня привязали на улице, под проливным дождем. Черный Волк и Дева целовались, как сумасшедшие. Волк снял маску, под которой оказалась грива седых волос. Обо мне на какое-то время забыли.

Добить меня было легко. «Чемпионы» освободились и все пошло наперекосяк. Эльфина вызвала шторм, а Дева сотворила что-то с океаном — он обрушился на берег, омыв крепость теплой соленой волной. Огромный купол лаборатории с треском провалился. Небеса разверзлись, и анонсированный мною ледниковый период исчез в потоках тропического ливня. Вода залила лабораторию, оружейную, все мои изобретения, просочилась на самые нижние уровни, под самый фундамент, в секретные подземелья, к глубинным ядерным печам, к тайному пламени.

Превосходно. «Новые Чемпионы» беспечно, как дети, плещутся во дворе, а я стараюсь дотянуться до замка на лодыжке. Чего же им не радоваться? Настал их звездный час.

Эльфина парит в воздухе, невнятно распевая; салютует шторму копьем. Подмигнув мне, Мистер Мистик уставился в пространство — плащ эффектно развивается на ветру. От нелепого цилиндра хоть какая-то польза — защита от дождя. Ко всеобщему веселому изумлению киборг дает мне пощечину.

Лили — Эрика? — исчезла, растворилась в дожде, ищет дорогу домой. Ей, как и мне, не хочется тусоваться с «Новыми Чемпионами». Похоже, они по ней особо не скучают. Не понимаю ее роли в этой истории: кто она — героиня или злодейка? Надо бы спросить.

Все это было две недели назад. Есть о чем подумать, сидя в наручниках в тюремном транспорте. Через десять минут взорвутся дымовые шашки. Я избавлюсь от наручников и выскользну с другой стороны вертолета, переодетый в припрятанную униформу — останется пройти по взлетной площадке. Чемоданчик наверняка привлечет внимание… Впрочем, его можно принять за чей-то багаж. Из подушек сидений и запасных парашютов я соорудил чучело, которое на некоторое время их отвлечет. В противном случае придется импровизировать.

Через несколько минут я окажусь на свободе. Проблемы возникнут позже. Нужно работать — предстоит разобраться с миром.

Что значит — покорить мир? Как этого добиться — стать самым богатым, самым умным, победить всех в схватке? Знать, что способен на это? Стать неуязвимым?

Означает ли это заполучить любимую девушку? Может быть, Сполох много лет назад покорил мир? А я? Возможно, такого способа нет… Я так старался! Сразился в сотне битв — и проиграл их все до одной…

Еще три минуты. Проблема серьезнее, чем представлялось. Нетривиальная. Теперь я это понимаю, но не остановлюсь. Ошибок больше не будет.

У ангара, футах в шестистах от меня, припаркован вертолет. Цель близка! Проскользну на место пилота, поддам газу и рвану через границу. Шансы на успех: пятьдесят на пятьдесят. В конце концов, кто создал Антитрон? Кто обуздал энергию дзета-измерения? Это гораздо сложнее геройства! Я всех одолею… Кто передвинул Луну? Я!

Через неделю я буду в Антигуа, в Гонконге, в Айове. Там уж разберусь, каким способом на этот раз действовать… Что-нибудь новенькое — нанотехнологии, практическое применение теории суперструн или магия вуду. Я по-прежнему самый умный человек в мире. И скоро, очень скоро я стану неуязвим!

Что делать, если взорвалась лаборатория, залив тебя волной суперзаряженного эликсира? Не валяться же в руинах… Выползаешь, израненный, из-под завалов; клянешься всем отомстить. Главное — не сдаваться! Главное — покорить мир.

 

Приложение

 

Выдержки из «Международной базы металюдей», 3-е издание

 

Герои

«Чемпионы»

Черный Волк — «Главный борец с преступностью»

Биографическая справка: потеряв брата и сестру, аутичный ребенок посредством дисциплины и обучения превращает свою жизнь в бесконечную битву за справедливость

Способности: исключительный знаток боевых искусств, гимнаст, развитые тактические инстинкты

Источник силы: естественные способности, усиленные тренировки

Примечания: настоящими параспособностями не обладает; бывший муж Девы

Сполох — «Величайший герой мира»

Биографическая справка: в результате неудачного эксперимента квотербек из Лиги Плюща превращается величайшего в мире супергероя

Способности: умеет летать, обладает большой физической силой, неуязвим

Источник силы: несчастный случай в ходе научного эксперимента

Примечания: пропал без вести; местонахождение неизвестно

Дева — «Первая леди Силы»

Биографическая справка: родилась в семье паранормальных родителей, но пыталась жить как обычная девочка.

Способности: умеет летать; обладает большой силой; силовое поле; владеет приемами рукопашного боя

Источник силы: унаследовала от Громобоя и неопознанной инопланетной принцессы

Примечания: официально считается руководителем «Чемпионов», бывшая жена Черного Волка

Эльфина — «Боевая Принцесса»

Биографическая справка: последняя из Волшебного народа; подчиняясь приказу королевы эльфов, осталась жить среди людей

Способности: умеет летать; бьется врукопашную (копье); управляет погодой

Источник силы: эльф

Примечания: сведения о происхождении не подтверждены

Фаталь — «Воин нового поколения»

Биографическая справка: пострадавшую в страшной аварии женщину с помощью новейших технологий превратили в спецагента-киборга

Способности: экстра-сила и скорость; встроенное оружие

Источник силы: киберимплантанты

Примечания: возможна психическая нестабильность

Дикарь — «Дикий задира»

Биографическая справка: полузверь, получеловек; прочесывает городские джунгли в поисках преступников

Способности: сила, скорость, выносливость

Источник силы: неизвестен

Примечания: под следствием за чрезмерную жестокость применяемых методов; участвует волонтером в городской программе «инкубатор для супергероев»

Галатея — «Золотое сердце»

Биографическая справка: уникальная машина посвящает себя служению человечеству и становится человечной

Способности: умение летать; выбросы энергии; технологическая эмпатия.

Источник силы: робот

Примечания: погибла; личность создателя неизвестна

Лили — «Безжалостная»

Биографическая справка: родилась в отдаленном будущем и застряла в настоящем; изгнанница с суперспособностями ищет утраченный дом

Способности: сила; выносливость

Источник силы: технологии далекого будущего

Примечания: также перечислена в разделе злодеев; необычная внешность

Мистер Мистик — «Человек-загадка»

Биографическая справка: неудавшийся фокусник и мелкий мошенник раскрывает тайны истинной магии, и жизнь его меняется раз и навсегда

Способности: включают, помимо прочего, телепортацию, телепатию и манипуляции с энергией

Источник силы: волшебство

Примечания: способности данного персонажа малоизученны

Торжество Радуги — «Кумир трудных подростков»

Биографическая справка: смертельно больная Брайони в раннем детстве решается на операцию, которая подарила ей новые способности и головокружительную карьеру

Способности: суперскорость; боевые искусства; суперсила; неизвестные технические приспособления

Источник силы: протезирование; киберимпланты

Примечания: дегенеративное заболевание нервной ткани

«Супер-Эскадрон»

Бегун — «Быстрее преступной мысли»

Биографическая справка: нескладный механик, служащий военно-морского флота, случайно натыкается на тайную правительственную разработку и превращается в самого быстрого человека на планете

Способности: суперскорость

Источник силы: несчастный случай на ядерном реакторе

Примечания: на пенсии; местонахождение неизвестно

Волна Света — «Свет в самой черной тьме»

Биографическая справка: фермер со Среднего Запада замечает странный свет на вершине холма и обретает исключительные новые способности

Способности: умение летать; выбросы энергии; дематериализация

Источник силы: воздействие радиоактивного метеорита

Парагон — «Живое пламя»

Биографическая справка: лейтенант армии США захватывает бункер в Шварцвальде и обнаруживает странный артефакт среди награбленных нацистами богатств

Способности: умение летать; сила; телекинез

Источник силы: артефакт, возможно созданный пре-человеческими цивилизациями

Примечания: погиб

Фараон (1) — «Сила древних»

Биографическая справка: археологу достается вся сила и мудрость древних фараонов

Способности: сила; луч истины

Источник силы: древнеегипетская реликвия

Примечания: местонахождение неизвестно; в последний раз участвовал в неудачной археологической экспедиции

Регина — «Эльфийская королева»

Биографическая справка: детское приключение раскрывает малышке ее героическое предназначение

Способности: сила; гипнотизирующий луч; рукопашное оружие (Скипетр эльфов)

Источник силы: магия

Примечания: скипетр считается магическим предметом класса А

Громобой — «Первый в Эскадроне»

Биографическая справка: летчик-испытатель исчезает в Бермудском треугольнике; объявляется через несколько недель, лишившись памяти, но получив мощь тропического урагана

Способности: контроль над погодой; способность летать; неуязвимость; сила

Источник силы: происшествие в Бермудском треугольнике

Примечание: бывший руководитель «Супер-Эскадрона»; на пенсии

«Пакт Хаоса»

Блютус — «Беспроводной воин»

Биографическая справка: похищенный инопланетянами нерд просыпается с удивительными способностями и, исполняя детскую мечту, вместе со школьным другом выступает на борьбу с преступностью

Способности: инвазивная телепатия

Источник силы: вероятное хирургическое вмешательство

Примечания: медицинская карта помечена грифом «Секретно» по распоряжению ФБР

Феном — «Самый ценный игрок»

Биографическая справка: талантливый спортсмен переносит хирургические операции, чтобы вдвоем с лучшим другом стать знаменитыми борцами с преступностью

Способности: экстра-скорость; сила

Источник силы: хирургическая модификация; лекарственная стимуляция

Примечания: отмечен за храбрость, проявленную при хтоническом вторжении в Чикаго

 

Злодеи

Барон Эфира — «Самое главное Зло»

Он же: Лиан Стекльферд, Лестер Ланкенфрид; подлинное имя неизвестно

Биографическая справка: злой гений двадцатого века сражается с величайшими героями и совершает главные преступления эпохи

Способности: злой гений (злокачественная когнитивная дисфункция); частичные трансмутации; разнообразные научно-технологические улучшения

Источник силы: неизвестен

Примечания: акцент указывает на восточно-европейские корни; в настоящее время под домашним арестом в Нью-Хейвене, Коннектикут; возраст около ста лет; подвергся изменениям вследствие перемещений во времени; чрезвычайно опасен

Кровавый — «Убийственное наследие»

Биографическая справка: после смерти отца скромный бухгалтер узнает пугающие тайны своего рода и свое проклятие

Способности: вампиризм; умеет летать; энергетический разряд (усилен гемоглобином)

Источник силы: про клятая семейная реликвия

Примечания: не настоящий вампир; вероятно, под властью про клятых древних доспехов

Доктор Невозможный — «Самый умный человек на Земле»

Он же: Барон Бензол; Граф Кулакула; Доктор Фиаско; Смартакус; подлинное имя неизвестно

Биографическая справка: злой гений клянется покорить мир

Способности: злой гений (злокачественная когнитивная дисфункция); суперскорость; сила

Источник силы: неизвестен

Примечания: в настоящее время в тюрьме; чрезвычайно опасен; хочет покорить мир; личный враг Сполоха, подозревается в причастности к его исчезновению

Доктор Ум — «Примат разума над материей»

Биографическая справка: философ из Оксфорда делает любопытные выводы с невероятными последствиями

Способности: супергений; телекинез

Источник силы: неизвестен

Примечания: бывший герой, переродившийся в злодея; в настоящее время считается пропавшим без вести, в результате вознесения (документы помечены грифом «Секретно»)

Кукла — «Преступления — детская игра»

Биографическая справка: заброшенный ребенок придумывает себе товарищей для игр и выпускает их в мир

Способности: механические помощники, обладающие различными возможностями, как то: контроль над гравитацией; умение летать; тепловой луч; рентгеновское видение

Источник силы: изобретательница и создательница механических игрушек

Примечания: более не активна

Космик-Краб — «Нечеловеческая сила»

Биографическая справка: незадачливый наемник обнаруживает разбившийся инопланетный корабль, и жизнь его круто меняется

Способности: сила; умение летать; броня

Источник силы: броня внеземного происхождения

Примечания: бывший наемник; возможно, страдает психическими отклонениями

Лазератор — «Профессор-Разрушитель»

Биографическая справка: после того, как Университет расторгает с ним контракт, разозленный профессор астрономии обращает свои таланты ко злу

Способности: манипуляции с энергией; гравитационный луч

Источник силы: отражательное/фокусирующее устройство

Примечания: впоследствии исправился, стал истинным ученым

Ник Напалм — «Человек-факел»

Биографическая справка: юрист с личными проблемами проявляет мутантскую способность изрыгать пламя, и открывает новый смысл в жизни

Способности: пирокинез; огненный щит

Источник силы: мутация

Примечания: демонстрирует заблуждения религиозного толка; предварительно диагностирована шизофрения

Фараон (2) — «Вернувшийся Рамзес»

Биографическая справка: в рощице за домом юноша находит таинственный предмет и узнает, что жизнь его связана с жизнью древнего правителя

Способности: рукопашное оружие (молот Ра); неуязвимость

Источник силы: артефакт (происхождение неизвестно)

Примечания: пропал без вести, считается неактивным; не путать с Фараоном (1), бывшим членом «Супер-Эскадрона»

Фатом 5 — «Тайны глубины»

Биографическая справка: компьютер, созданный сумасшедшим гением для реализации собственных планов, обретает сознание

Способности: прогноз погоды и приливов; манипуляции на молекулярном уровне; предвидение в ограниченных масштабах

Источник силы: кибернетическое устройство

Примечания: суперкомпьютер, построенный Доктором Невозможным

ПсихоПрайм — «Человек будущего»

Биографическая справка: человек исключительных способностей приглашен учиться в Академию телепатов в далеком будущем; исключен за неуспеваемость и возвращен в настоящее

Способности: ряд телепатических умений

Источник силы: Академия телепатов

Примечания: начальная стадия алкоголизма

Террапин — «Липучка»

Биографическая справка: провинциальный пьянчужка, одаренный странными талантами

Способности: психовыбросы; арсенал фармакологических препаратов

Источник силы: неизвестен

Примечания: страдает клептоманией; предположительно, снабжает крупных торговцев

 

Некоторые события суперчеловеческой истории

140 000 000 д.н. э. Барон Эфира шесть лет проводит в ме— ловом периоде, попав туда в результате неудачного перемещения во времени

147 г. д.н. э. «Чемпионы» и Доктор Невозможный вмешиваются в ход Третьей Пунической Войны

1674 г. массовый исход эльфов. Эльфине приказано остаться среди людей.

1907 г. первое зарегистрированное появление Барона Эфира

1937 г. армия США начинает тайную программу тестирования суперсолдат

1945 г. правительство США создает Департамент мета человеческих дел

1946 г. основан «Супер-Эскадрон» — первая в мире суперкоманда

1948 г. появляется «Преступная пятерка» — первое в мире формирование суперзлодеев

1968 г. создан Ментиак; затем сбегает в систему канализации

1979 г. «Супер-Эскадрон» сообщает, что удаляется от дел

1979 г. Барон Эфира арестован в здании Сената; уходит на покой

1984 г. Доктор Невозможный создает первую модель машины Светопреставления — Механический Терминатор

1984 г. Черный Волк, Дева и Сполох образовывают «Чемпионов»

1985 г. к «Чемпионам» присоединяются Галатея, Мистер Мистик, Эльфина и Дикарь

1986 г. Доктор Невозможный запускает Антитрон (вторая модель машины Светопреставления)

1989 г. Дева выходит замуж за Черного Волка

1990 г. Доктор Невозможный изобретает Грибковую Угрозу (третья модель машины Светопреставления)

1992 г. Доктор Невозможный разрабатывает Серую слизь (четвертая модель машины Светопреставления)

1996 г. инцидент на Титане; «Чемпионы» спасают мир; смерть Галатеи

1997 г. «Чемпионы» распадаются

1998 г. Черный Волк и Дева подают на развод

2004 г. Доктор Невозможный высвобождает коварный Мета-Метавирус (пятая модель машины Светопреставления)

2004 г. Доктор Невозможный терпит двенадцатое по счету поражение и арест

2006 г. исчезновение Сполоха