— Вы вызывали меня, мой хозяин?

Проводив Рику в ее покои, Аль-Амин поспешил к Абдул-Азизу. Впервые после того, как тот отдал его своей северной невесте, хозяин пожелал с ним говорить.

— Да, Аль-Амин, — подтвердил Абдул, вальяжно раскинувшийся на подушках перед низким столиком. — Ты со мной с самого начала моего пребывания в этом городе и лучше других знаешь мои мысли. Теперь я хочу узнать твои. Как ты находишь свою новую хозяйку?

— Я не смею обсуждать ее, мой господин, — Аль-Амин слегка склонил голову.

— Я приказываю тебе говорить.

Евнух негромко вздохнул. Требование хозяина было неожиданным и необычным.

— Моя госпожа — сама доброта. Служить ей приятно. — Он вспомнил, как добродушно поощряла она его пристрастие к фисташкам, но понимал, что хозяин хотел услышать вовсе не это. — Она быстро усваивает наши обычаи. У нее отличный ум. Имам говорит, что она способная ученица и рьяно изучает Коран, хотя еще не приняла окончательного решения, принимать его или нет. Такие колебания свидетельствуют о чистоте души и искренности намерений. Она не похожа ни на одну женщину из тех, кого я знал.

Абдул согласно кивнул.

— Если бы тебе пришлось определить ее одним словом, как бы ты ее назвал?

Перед глазами Аль-Амина вспыхнула картина: Рика, протянувшая руку над мужским достоинством варвара, защищая его. Он прямо посмотрел в глаза хозяину:

— Милосердная.

— Тогда она хорошо уравновесит меня, потому что обо мне так никто не скажет. Она удивляла меня с самого начала. Такое нежданное удовольствие. Рика обладает многими достоинствами, хотя ее красота далека от совершенства, — продолжал Абдул. — Но чтобы родить и вырастить замечательных сыновей, особая красота не нужна. — Он вытащил из широкого рукава свиток. — Сегодня я получил отчет о последних «подвигах» моего старшего сына в Кордовском халидате. Карим позорит меня своей ленью и увлечением азартными играми. Он расточает мое добро и бездумно тратит предоставленные ему средства.

— Карим еще молод, мой господин, — промолвил Аль-Амин.

— Он достаточно взрослый, чтобы делать глупости. — Абдул яростно скомкал свиток в кулаке. — Я хочу, чтобы завтра, прямо с утра, ты вызвал ко мне имперского писца. Я собираюсь составить новое завещание, лишить Карима наследства в пользу сына, которого родит мне Рика.

— Это очень странно… и не в наших обычаях. Права первенца всегда были почти священными.

— Я очень расстроен поведением Карима, — нахмурясь, продолжил Абдул-Азиз. — Когда я слушаю речи Рики, то представляю себе сына, которого она мне подарит: умного, сильного, не склонного к распутству. Когда твоя хозяйка узнает о моих намерениях, она сразу решится на смену веры. Разве не так?

— Простите меня, но, по-моему, для нее перемена веры — это дело принципа, а не выгоды. — И когда Абдул сердито свел брови, Аль-Амин поспешил исправиться: — Наверняка особая благосклонность хозяина как-то повлияет на мою хозяйку, произведет на нее большое впечатление.

— Хорошо, тогда позаботься об этом и не затягивая начинай приготовления к свадьбе.

— Тысяча извинений, мой господин, — заметил Аль-Амин с почтительным поклоном. — Но мы не можем готовить церемонию бракосочетания, пока не вернется в город этот северянин Орнольф. По моим сведениям, в прошлом месяце он со своими спутниками отправился в Фессалонику. Он наверняка оскорбится, если узнает, что брак был заключен в его отсутствие.

Абдул-Азиз еще больше насупился, но махнул рукой, отпуская Аль-Амина:

— Наведи справки. Выясни, когда мы можем ждать его возвращения.