Когда Хосе Ризалю исполнилось девять лет, пришла пора поступать в школу. В Каламбе школы не было, и мальчика отвезли в город Биньян. где жил его дядя — Хосе Альберто Реалондо.

Все слои филиппинского народа стремились в этот период дать своим детям образование. Иные бедные филиппинские крестьяне и ремесленники отказывали своей семье в лишней горсти риса, чтобы только скопить несколько пезет и отправить детей в ближайшую школу. Во второй половине XIX века на Филиппинах открывается сравнительно большое количество начальных школ, находившихся под строгим контролем монахов. Королевская власть видела в этих церковноприходских школах орудие идеологической обработки филиппинского народа. Монашеские ордена стремились при помощи школ еще более укрепить свое влияние. Долгое время при этом в начальных школах, не разрешалось преподавание испанского языка, зато детей заставляли усердно долбить латинскую грамматику. Тем не менее, королевский указ 1863 года об открытии школ для мальчиков и девочек во всех окружных центрах способствовал расширению грамотности среди высших и средних слоев общества.

К 1866 году школы имелись уже в 6 900 «пуэбло». В них обучалось 135 тысяч мальчиков и 95 тысяч девочек. Это создало, первые предпосылки для возникновения на Филиппинах, наряду с буржуазной и помещичьей интеллигенцией, интеллигенции мелкобуржуазной, разночинной.

Заветной мечтой каждой филиппинской семьи было определить своего сына в один из манильских колледжей и в манильский университет. Получение образования открывало возможность вырваться из наиболее угнетенных слоев простого народа, примкнуть к «хенте иллюстрадо» (просвещенным), стать чиновником или адвокатом. Чтобы вывести детей «в люди», шли на любые жертвы. Но это удавалось все же немногим — немногие имели лишнюю горсть риса.

Родители Хосе были достаточно богаты, чтобы дать своим детям образование.

Семьи отца и матери Хосе насчитывали уже несколько поколений, получивших образование. Дед Ризаля по матери окончил даже специальную школу. Он служил в должности инженера колониального правительства и «удостоился» за свою службу дворянского звания. Один из братьев матери Ризаля — Альберто учился за границей, другой — Григорио был большим любителем чтения и имел хорошую библиотеку. Отец Ризаля ежедневно занимался с сыном, готовил его к поступлению в школу. Для обучения Хосе латинскому языку, необходимому для поступления в высшее учебное заведение, был приглашен специальный учитель.

Внимательное и любовное отношение родителей к развивавшимся дарованиям Хосе, привольная жизнь, если не в роскоши, то во всяком случае в довольстве, — такова была обстановка раннего детства Ризаля.

В Биньяне, в семье дяди, Хосе ждала радушная встреча, зато обстановка в школе произвела на него удручающее впечатление. Немного знаний приобрел он в школе, с ее зубрежкой и телесными наказаниями. Учитель, доктор Хустиньяно Крус, твердо верил в ценность и необходимость побоев и знать не желал никаких либеральных теорий. Он помнил наизусть латинскую и испанскую грамматику и вбивал эти знания в голову своих несчастных учеников при помощи линейки, висевшей на стене рядом с библией.

«Несмотря на упрочившуюся за мной репутацию хорошего мальчика, — пишет Ризаль в своей автобиографии, — не проходило почти ни одного дня, когда бы учитель не вызвал меня, чтобы дать мне 5–6 ударов линейкой по руке».

Жизнь в семье дяди несколько вознаграждала Хосе за жестокость учителя и грубость школьной обстановки. Недалеко от дома Реалондо проживал старик художник; Хосе бегал к нему в свободное время и с увлечением рисовал, пользуясь указаниями хозяина. Это были первые систематические занятия рисованием и живописью.

Ризаль рассказывает об этом периоде своей жизни: «Я жил в Биньяне очень скромно. В дни, когда служилась ранняя обедня, я шел в церковь в четыре часа утра; если нет — учил в это время уроки, а потом шел к поздней обедне. После этого я бежал в сад собирать плоды маболо. Затем подавался завтрак, состоявший обыкновенно из тарелки риса и двух сушеных сардинок.

До 10 часов продолжались классные занятия, после второго завтрака — приготовление уроков. От 2 до 5 часов мы снова учились в классах. После 5 я играл немного со своим двоюродным братом. Остальное время до ужина было снова занято приготовлением уроков, иногда рисованием. Наконец, подавался ужин: 1–2 тарелки риса с рыбой «айюнгин». В лунные ночи мы с братом еще играли после молитвы на улице с другими детьми… От времени до времени я ездил к себе в деревню. Как медленно шло время по пути домой и как быстро неслось оно при возвращении!»

За два года пребывания в Биньяне Хосе усвоил себе всю премудрость, какую мог ему преподать «ученый доктор» Крус. Однако после окончания биньянской школы Ризаль был достаточно подготовлен для поступления в иезуитскую коллегию «Муниципальный Атенеум» в Маниле, куда решено было его определить.

Но ко времени его поступления в «Атенеум» семью Ризаля постигло большое несчастье.