Путники приближались к городу Нара с севера. Вскоре после того, как они вступили в предместья, их взору представилось гигантское деревянное сооружение. Татсуно пристально разглядывал исполина.

— Это Большой Зал Будды Тодайчжи. Не посетить ли нам его? — предложил он.

Даже при том, что Сёкей стремился поскорее донести сообщение до судьи, любопытство взяло верх. Они подошли к храму и сняли сандалии, оставив их с множеством других пар на ступеньках. Хотя постройка была огромна, изнутри она освещалась почти столь же ярко, как и снаружи. На стенах до самого потолка горели тысячи свечей. Они озаряли гигантскую золотую статую Будды, который возвышался над почитателями.

Сёкей и Татсуно присоединились к толпе и постепенно переместились к статуе, перенесенные людским потоком, словно листья, плывущие в струе воды. Чем ближе они подходили, тем больше казалась статуя. Наконец у самого ее подножия Сёкей откинул голову насколько мог, чтобы увидеть лицо Будды. Все, что удавалось рассмотреть, был его нос.

— Говорят, — заметил Татсуно, — что некий бандит однажды скрывался в левой ноздре статуи в течение двух лет, выходя по ночам, чтобы съесть пищу, которую богомольцы оставляли в храме в качестве подношения.

— Только об этом ты и можешь думать в таком святом месте? — возмутился Сёкей.

— Я считаю, что это интересная история, — парировал Татсуно. — Неплохой способ затаиться, если нуждаешься в потайном местечке.

— А ты нуждаешься в нем? — спросил Сёкей.

— Меня никто не ищет, — произнес Татсуно.

«Наверняка ищут», — подумал Сёкей.

Городские улочки были заполнены буддистскими монахами и синтоистскими священниками.

— Полная противоположность Эдо, — сказал он, — где половина людей, которых видишь, — это самураи.

— В городе много храмов и святынь, насчитывающих сотни лет, — отозвался Татсуно. — Это все, что осталось с тех времен, когда город был столицей Японии.

— Где обитель О-Мива?

— Она не здесь, — сказал Татсуно, — до нее ехать один день на юг.

— Я желал бы увидеть ее, — сказал Сёкей.

— Разве ты не помнишь то, что сказал нам бумажный мастер? — спросил Татсуно. — Ты не должен ходить туда.

— Но если судья не раскрыл дела, — заметил Сёкей, — то должен.

— Если сделаешь по-своему, избегай горы.

— Почему?

— Потому что там ты и найдешь убийцу.

Сёкей засмеялся. Он не мог сдерживаться.

— Тогда именно это мне и надо сделать.

Татсуно покачал головой.

— Думаешь, что храбр, но в действительности ты безрассуден. Есть время нападать и время поберечь собственную жизнь.

— Каждый должен умереть вовремя, — сказал Сёкей, — а значит, нужно выбрать честь.

Татсуно фыркнул.

— Звучит так, будто это взято из книги, — сказал он.

— Так и есть, — признал Сёкей, — но от этого слова не становятся менее истинными.

Татсуно запустил руку в кимоно и вынул маленький черный предмет. Он вручил его Сёкею. Это был камень с зелеными прожилками на грубой черной поверхности.

— Что это такое? — спросил он.

— Это надо взять с собой, если окажешься настолько глуп, что пойдешь на ту гору, — произнес Татсуно.

Сёкей повертел в руке камень, который по размерам был под стать утиному яйцу. Он походил на обыкновенный камень, за исключением своего необычного цвета.

— Понятия не имею почему, — продолжил Татсуно, — но я решил, что твою жизнь стоит сохранить.

— Как это сохранит мне жизнь? — спросил Сёкей.

Вместо ответа Татсуно указал на большой дом.

— Вот резиденция управителя, — сказал он. — Твой отец будет там.

Сёкей направился вперед, однако внезапно он понял, что не слышит позади шагов Татсуно. Он обернулся, чтобы увидеть, куда тот делся.

Татсуно исчез. Группа монахов в желтых одеждах шла мимо того места, где он стоял. Они перебирали свои четки и читали молитвы. Крестьянин разгружал тележку, полную дынь. Два мальчика гонялись за собакой. Другая часть улицы была пуста. Сёкей спрятал камень в кимоно и пошел к дому управителя. Два самурая-охранника стояли у передней двери особняка. Они неодобрительно посмотрели на Сёкея. Он понял, что их смущает его вид. Солома все еще цеплялась местами за одежду. Юноша выбрал щепотку соломы из рукава и поклонился стражникам.

— Я — Оока Сёкей, — представился он по полной форме, — сын судьи Ооки Тадасукэ, который, как я уверен, гостит здесь.

Стражники переглянулись.

— Нам велели ожидать вас, — сказал один из них. — Возможно, вы хотели бы сначала помыться. Общественная баня находится на следующей улице.

— Меня постигло несколько злоключений во время моей поездки, — объяснил Сёкей, — но я должен как можно скорее доставить судье сообщение.

Самураи пожали плечами и встали по бокам от Сёкея, чтобы провести его в дом. Они указали на прихожую, которая вела к задней части здания.

— Вы найдете их в саду, — сказал стражник.

Сёкей направился к задней части дома. Он услышал смех и, подойдя к дверному проему, обомлел от вида красивого каменного сада с землей, посыпанной гравием, и с рядом крупных камней. Камни были выбраны с большим вкусом и казались совершенно естественными.

В дальнем конце сада находился бассейн неправильной формы с плавающими в нем серебряными карасями. Там, под деревом гингко, сидели, угощаясь рыбой, двое мужчин, которые походили друг на друга, как близнецы. Один из них увидел Сёкея и подозвал его. Это был судья.

Удивительно, но управитель (а им должен был быть другой мужчина, как догадался Сёкей) был еще более тучным, чем судья. Они словно срослись с этим местом и гармонично вписались в каменный ландшафт.

— Ичиро, вот наконец и мой сын Сёкей, — произнес судья. — Сёкей, это — почтенный управитель области Ямато, мой друг Камура Ичиро.

Управитель Камура кивнул головой, Сёкей поклонился в ответ.

— Не желаете ли выпить? — поинтересовался управитель. — Сливовое вино? Саке? Это вас согреет.

Сёкей на самом деле очень хотел есть и предпочел бы рис и горячий чай, но было невежливо сказать прямо. Он понял, что и управитель, и судья выпивали перед его прибытием, несмотря на то что было только едва за полдень. Как бы то ни было, наблюдательность судьи не притупилась. Он передал тарелку суши Сёкею и сказал:

— Они изрядно хороши. Единственною причина, по которой мы не съели их все сами, — так это то, что мы пробуем вновь пережить нашу юность и можем найти ее только в бутылках.

Управитель расплылся в улыбке.

— Ваш отец и я — мы состояли в числе Шести Бессмертных членов Винной Чаши, — произнес он.

— Ладно, мы не должны пускаться в такие детали, уж коли Сёкей находится здесь, — торопливо сказал судья и уже другим тоном добавил: — Надеюсь, не стоит напомнить вам, Ичиро, что означает его прибытие.

Управитель добродушно взмахнул рукой.

— Действительно, Тадасукэ, вы выиграли пари, — сказал он. — Я должен был знать, что тот, кого вы выбрали в сыновья, не позволит никакому препятствию стоять на его пути.

В то время как они говорили, Сёкей съел суши, стараясь не умять всю тарелку неприлично быстро. Но он был столь удивлен услышанным, что незамедлительно произнес:

— Вы хотите сказать, что не думали, что я прибуду сюда? Почему же?

— Как сказать?! — проговорил управитель. — Тот факт, что ваш отец послал с вами ниндзя в качестве наставника… — Вместо того чтобы закончить предложение, он вращал глазами.

— Я попросил Татсуно позаботиться о Сёкее, и думаю, он знал, что я был серьезен, — вставил судья.

Управитель покачал головой.

— Вы не можете доверять ни одному из них, — сказал он. — Они украдут подушку из-под вашей головы, если застанут вас спящим.

— Он спас мне жизнь, — сказал Сёкей.

Управитель был столь удивлен, что едва не пролил вино.

— Вы, верно, ошибаетесь. Он ждет награды снаружи?

— Нет, он исчез, — сказал Сёкей.

— Обычная их уловка, — пробормотал Ичиро.

— Это напомнило мне кое-что, — сказал Сёкей, обращаясь к судье. — В течение всей нашей поездки Татсуно показывал, что мог уйти почти от любой опасности. Как так получилось, что вы сумели захватить его там, в Эдо?

Судья улыбнулся.

— У меня найдется несколько собственных уловок, — ответил он. — Когда ты преследовал бегущего через переулок Татсуно, я знал, что он не ожидает встретить меня на другом конце.

— Это единственный способ захватить ниндзя, — объяснил управитель, — застать его врасплох.

— И действительно ли ты готов сделать это теперь? — спросил Сёкея судья.

— Сделать что? — не понял Сёкей.

— Захватить другого ниндзя.

Сёкей, должно быть, имел глупый вид, потому что управитель добавил:

— Именно поэтому ваш отец и я столь тесно пообщались за эти прошлые несколько дней. Он приехал сюда, как только понял, что ниндзя, убивший господина Инабу, должен находиться в обители О-Мива.

— Так, значит, вы действительно все время знали это? — спросил Сёкей у судьи.

— Да, — ответил судья. — Ты, вероятно, обратил внимание на то, что Татсуно тоже это понял.

— Но тогда… зачем вы послали меня к бумажному мастеру в Шинано? И к домену господина Инабы?

— Ну, относительно бумажного мастера… никогда не помешает проверить правильность своих заключений. Я могу заблуждаться, так и знай.

— Сомневаюсь на этот счет, — промолвил Сёкей.

— Бумажный мастер действительно подтвердил мои подозрения, так? — спросил судья.

— Да, он сказал, что бумага была сделана для обители О-Мива. Он также не советовал мне идти туда.

— Дельный совет, — отметил управитель.

— Я имел другие причины для того, чтобы послать тебя в ту поездку, — сказал судья. — Я хотел, чтобы ты узнал побольше о ниндзя. Ты наблюдал за Татсуно?

— Да, — сказал Сёкей.

— Твое мнение?

— Он умнее и способнее, чем старается выглядеть, — сказал Сёкей.

— Хороший урок, — произнес судья. — Ты сказал, что он спас тебе жизнь. Я надеюсь, что ты выразил ему свою благодарность.

— Ну… Я действительно его благодарил.

— Он говорил тебе о Лисе?

— Он сказал только, что убийцей был ниндзя, называемый Лисой. Но я… — Сёкей заколебался.

— Да?

— Я начал думать, что сам Татсуно был убийцей.

Судья рассматривал юношу.

— Нет, — сказал он, — я полагаю, что убийца уже ушел в обитель О-Мива к тому времени, когда мы встретили Татсуно.

Сёкей был смущен. Он редко подвергал сомнению рассуждение судьи, но это заключение озадачило его.

— Хорошо, — продолжил спрашивать судью Сёкей. — Если вы уже знали, где находится убийца, почему вы хотели, чтобы мы узнали, кто был врагами господина Инабы?

— Разве я не объяснял это? — спросил судья. — Я думал, что это должно быть очевидным.

— Даже для меня это очевидно, — произнес управитель.

— Видишь ли, — сказал Сёкею судья, — истинный убийца — это человек, который заплатил ниндзя, чтобы убить господина Инабу. Вот человек, которого мы хотим найти.

— Но ниндзя…

— Является просто исполнителем, — закончил судья. — Это было бы то же самое, как если бы мы нашли лезвие, которым перерезано горло господина Инабы, и сказали, что оно было убийцей.

Сёкей сел на циновку, пытаясь усвоить все это.

— Итак, — сказал судья, — я послал тебя, чтобы обнаружить, кто мог так сильно не любить господина Инабу, чтобы захотеть нанять ниндзя, который убил его. Ты нашел кого-нибудь из них? Кого-то, кто мог бы иметь причину желать смерти господина Инабы?

Сёкей посмотрел судье в глаза.

— Да. Много людей, — сказал он. — Я должен начать непосредственно с себя.

— Еще вина, — приказал слуге управитель.