Герцог меньше всего интересовался мнением прислуги, поэтому уже на следующий день во все стороны разъехались гонцы, разнося приглашения на очередное увеселение, которое должно было состояться в поместье Линфилд через месяц. Нэнси была сильно расстроена этим известием. Чтобы приободрить ее, Рэй уверяла, что линфилдская лисья охота осталась в прошлом, но и сама не верила собственным словам. Среди прислуги царило подавленное настроение. Не осмеливаясь роптать вслух, лакеи и горничные шептались по углам. Было высказано немало замечаний о том, что добрый христианин не станет устраивать в своем доме подобных вакханалий. Однако ничего не оставалось, как безропотно нести груз дополнительных обязанностей — ведь бунт грозил немедленным расчетом.

Одна только Рэй не боялась быть изгнанной, поскольку давно решила покинуть Линфилд. Она предполагала взять расчет за две недели до того, как замок наполнится гостями. Золотая монета, брошенная Джерри с целью оскорбить ее, должна была окупить проезд дилижансом до Лондона. Рэй обдумала свой план до мельчайших деталей и собиралась поговорить с Джерри раньше, чем он отправится в Линфилд. Отговорить его можно было, только показав запись о рождении Эшли и завещание старого герцога.

План был готов к осуществлению, оставалось только забрать из библиотеки нужные документы. Для этого Рэй выбрала утро, когда герцог и Ньюборо отправились на верховую прогулку. Поскольку Стивенс счел за лучшее не упоминать миссис Ричи об инциденте с упавшими книгами, уборка в библиотеке по-прежнему лежала на Рэй.

Для начала она нашла предлог взглянуть на полученную почту, большая часть которой теперь состояла из уведомлений, что приглашение принято, и неудивительно, ведь герцог знал, кому их посылать. От Джерри не было ничего, и это был добрый знак. Значит, еще не поздно убедить его отказаться.

Какое-то время пришлось убираться всерьез — библиотека в это утро больше напоминала проходной двор, чем тихий приют любителя литературы. Один только Стивенс являлся дважды под предлогом поисков миссис Ричи. Несколько раз забегала Нэнси, чтобы поделиться откровениями миссис Тиммз — кухарка разрывалась между составлением праздничного меню на целую неделю, заготовкой продуктов и присмотром за повседневным питанием герцога. Трубочист пришел вычистить каминную трубу и при этом развел такую грязь, что пришлось дважды сменить воду для мытья пола. Когда Рэй наконец удалось добраться до полки с заветной книгой, она уже находилась в библиотеке дольше обычного. Приходилось рисковать — кто знал, когда еще представится такая возможность.

Библия была объемистой и тяжелой. Рэй спустилась на последнюю ступеньку лесенки, положила книгу на верхнюю, открыла… и прижала ладони к щекам. Исчезло не только завещание, но и страница, отведенная под генеалогическое древо. Она была вырвана так аккуратно, что человек несведущий не заподозрил бы, что она вообще там была. Когда Рэй ставила Библию на место, книга казалась вдвое тяжелее от невыносимого разочарования.

Рэй была так подавлена, что, уронив руки на колени, уселась наверху лесенки. Она понятия не имела, что делать дальше. При одной мысли о том, чтобы пошарить в потайном ящике стола, ее охватил ужас. Одно дело было вскрывать замки в отсутствие хозяина дома, совсем другое — когда он мсг в любую минуту нагрянуть в кабинет. Это было слишком опасно. Рэй непроизвольно прикрыла руками живот.

— Притомилась, моя сладенькая? Решила передохнуть, пока хозяин не видит?

Голос Ньюборо так ошеломил Рэй, что она чуть было не свалилась со своего насеста.

— Осторожнее! Мы ведь не хотим еще одного несчастного случая, не правда ли?

Рэй бросила на графа предостерегающий взгляд. Ее дерзость заставила его удивленно приподнять брови. Это отрезвило Рэй, она потупилась и осторожно спустилась с лесенки. На краю настила она помедлила, так как меньше всего хотела спускаться вниз под взглядом Ньюборо.

— Может, лучше я к тебе поднимусь? — предложил тот и сделал шаг к лестнице.

Не хватало только оказаться на «голубятне» с ним наедине! Рэй начала спускаться, с опаской косясь на Ньюборо через плечо, Она отвела взгляд лишь за миг до того, как нога коснулась пола, и этим воспользовался граф. Он подступил сзади, схватил ее за талию и развернул. Затем положил ладони на боковины лестницы с обеих сторон от Рэй. Его руки в серых бархатных рукавах напоминали стальные брусья. От графа исходил заметный запах конского навоза. Мысль, что он наступил на свежее «яблоко», чуть было не заставила Рэй истерически хихикнуть.

— Позвольте удалиться, милорд, — сказала она, с надеждой смотря на дверь.

Где были сейчас все те, кто недавно толкался на пороге локтями?

— Все в свое время, — рассеянно заметил Ньюборо.

Взгляд его скользил по талии, груди, плечам Рэй и наконец остановился на губах.

— Что ты делала наверху? Насколько мне известно, еще вчера вечером книги были в полном порядке.

— Я обмахивала корешки от пыли.

— Чем?

Рэй проследила взгляд графа. Обметалка лежала на каминной полке.

— Я имела в виду, ваша милость, что в этот день мне полагается обмахивать корешки от пыли. Только наверху я заметила, что поднялась с пустыми руками.

— Значит, когда я тебя окликнул, ты предавалась глубокому раскаянию?

— Не совсем так, милорд. Я очень устала сегодня и, когда вы меня окликнули, раздумывала над тем, заметит ли миссис Ричи, если я вообще не обмахну пыль.

— Выходит, тебе свойственно увиливать от своих обязанностей, — сухо констатироват граф.

— Лишь в мыслях, милорд.

— Однако от мыслей люди нередко переходят к делу, если не пресечь это в корне, — произнес Ньюборо, не сводя взгляда с губ Рэй. — За свободомыслие ты будешь наказана, моя сладенькая.

— Как, милорд?

— Поцелуем. Признаю, это чересчур мягко с моей стороны… даже больше похоже на поощрение…

Граф наклонился, ни минуты не сомневаясь, что его авансы будут приняты благосклонно иди по крайней мере безропотно. Рэй отвернулась, чтобы уклониться от тянущихся губ, и изо всех сил толкнула его в грудь. Ньюборо лишь отступил, но ей хватило и этого, чтобы проскользнуть под рукой.

— Вернись немедленно!

Рэй пропустила мимо ушей окрик, эхо которого раскатилось по углам. Однако когда она толкнула дверь, та не открылась.

— Заперто, — сказал граф, покачивая за колечко ключ. Затем он невозмутимо сунул его в карман. — Подойди, моя сладенькая.

Рэй побледнела и не сделала ни шагу.

— Что ж, — хмыкнул Ньюборо и стал приближаться, — я не возражаю против игры в кошки-мышки, если только она не слишком затягивается. Ведь ты хочешь распалить меня, верно?

Девушка молча покачала головой и затравленно огляделась. Она была готова на все, лишь бы этот человек к ней не прикасался. Бежать было некуда, разве что прыгнуть в окно, но это не сулило ничего доброго — библиотека была на втором этаже.

— Ну что ты шарахаешься? — осведомился Ньюборо, заметив ее лихорадочный взгляд в сторону окон. — Не прикидывайся нецелованной, в твоем возрасте это не делает чести.

Рэй бросилась к дивану.

— Это начинает смахивать на дешевый фарс, — расхохотался граф. — Выходи оттуда и не смеши меня.

— Только когда вы отомкнете дверь, милорд. Скоро кто-нибудь все равно заметит, что она заперта. Подумайте о своей репутации! Что скажут о знатном человеке, который не гнушается горничными?

— Ошибаешься, моя сладенькая, никто здесь не станет распускать слухов о моих низменных вкусах. Герцог Линфилд, твой хозяин, весьма снисходителен к человеческим слабостям.

А то, что думает прислуга, не в счет. Как глупо было забыть об этом! Рэй закусила губу.

— Вам и в самом деле нужен только поцелуй?

— Ах, моя великодушная крошка, я не откажусь и от большего! Этот диван тут как раз кстати. Ну-ну, не дичись, я пошутил. Мне нужен только поцелуй.

Тон Ньюборо казался искренним, к тому же ключ был у него, а выйти за дверь можно было только ценой уступки.

— Сначала отоприте дверь!

Граф возвел глаза к потолку, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство.

— Ты не веришь моему слову?

— Нет.

— Однако ты забываешься! Я бы проучил тебя, но, как человек по натуре мягкий, посмотрю на твою дерзость сквозь пальцы.

Он достал ключ, демонстративно предъявил Рэй, отпер дверь, приоткрыл для наглядности и снова прикрыл. Он даже бросил ключ на стол.

— А теперь дай мне свои сладкие губки.

Мелкими опасливыми шажками Рэй вышла из-за дивана и ждала, когда граф приблизится. Его движения были вкрадчивыми, бесшумными. Когда, подойдя, он привлек ее к себе, Рэй откинулась назад в бессознательной попытке отдалить неизбежное. Из страха потерять самообладание она не могла даже закрыть глаза и неотрывно смотрела в лицо Ньюборо. Она была похожа на мышку, которая с ужасом смотрит на стремительно несущиеся к ней когти и крючковатый клюв ястреба.

Губы прижались, и Рэй затошнило. Она приказала себе. оставаться в неподвижности и вынести поцелуй с достоинством, но тело отказалось подчиняться. Ньюборо попытался раздвинуть языком ее губы. Рэй начала отбиваться. Когда не хватило воздуха, она вынуждена была открыть рот и тем самым впустить чужой, глубоко омерзительный язык. Дело кончилось рвотным спазмом, который никак, даже с самой большой натяжкой, нельзя было принять за стон страсти. Граф отодвинулся и уставился на Рэй в немом удивлении.

— Прошу вас, милорд, умоляю! Отпустите меня! Вы уже получили свой поцелуй!

Она прижала к припухшим губам тыльную сторону ладони. Ньюборо оттолкнул ее руку.

— И это называется поцелуй? В поцелуе участвуют двое. Я хочу в ответ хоть немного усердия.

— Нет!

Граф не обратил на протест Рэй никакого внимания. На этот раз он схватил ее за шею, не позволяя отшатнуться.

— Ты ответишь на поцелуй!

Она попыталась увильнуть. Тогда Ньюборо схватил ее за волосы и рывком запрокинул голову. Тело Рэй сотрясалось рвотными спазмами, но граф ничего не замечал, его занимала только собственная похоть. Наконец ему удалось коснуться губ девушки… и уже через мгновение она рассталась со своим завтраком.

Как ни увертлив был Ньюборо, он не сумел вовремя сориентироваться. Полупереваренная пища фонтаном изверглась на сто элегантную серую куртку и накрахмаленную рубашку. Он с воплем отдернул руки. Рэй сползла на пол, и ее вывернуло вторично, теперь уже ему на сапоги. Когда рвотные позывы прекратились, наступил ужасный момент полной тишины. Не смея посмотреть на Ньюборо, Рэй поднялась и отерла краем передника рот и потное лицо. Так как веки ег были полузакрыты, она не заметила занесенного кулака. Удар отшвырнул ее к дивану. Она упала навзничь.

— Дрянь! — в бешенстве крикнул Ньюборо. — Ты за это заплатишь!

Он снова занес кулак. Рэй прикрыла лицо обеими руками. Оплеуха пришлась в щеку и висок. На глаза навернулись слезы, но и сквозь них Рэй заметила, что вот-вот последует новый удар. Она увернулась, откатившись на другой край дивана, а потом и на пол, нащупала под юбками нож. Ньюборо навис над Рэй тогда, когда она уже держалась за рукоятку, но еще не успела извлечь оружие.

— Не подходи!

Он оглядел ее съежившуюся фигурку и засмеялся неприятным смехом.

— А если подойду?

Он схватил Рэй за ворот, принудил подняться на ноги и занес руку, намереваясь довести начатое до конца. Девушка замахнулась ножом. Это заставило Ньюборо ослабить хватку, и она тотчас отступила подальше.

— Только попробуй ударить снова! Познакомишься с моим кинжалом!

— Браво, браво, — донесся от двери холодный голос, сопровождаемый несколькими хлопками в ладоши.

Рэй и Ньюборо обернулись одновременно. На пороге стоял Найджел Линн, за ним в полумраке коридора маячил Стивенс.

— Отличное представление! «Друри-Лейн» дорого бы дал, чтобы разыграть на своей сцене нечто подобное.

На щеках Ньюборо заалели два румяных пятна.

— Ваша горничная не имеет понятия о послушании, — заявил он надменно. — Я объяснял ей, как нужно себя вести.

— Ну, разумеется. Я даже вижу плоды ваших трудов. — Найджел жестом подозвал дворецкого. — Пришлите кого-нибудь! И чтобы через пять минут не было и следа этого безобразия.

Стивенс удалился, не удостоив Рэй взглядом, но она почти физически ощутила его недовольство.

— Вам, граф, не повредит хорошенько отмокнуть в ванне с лавандой или сандалом, а ты, амазонка, следуй за мной.

Герцог повернулся и вышел. Когда Рэй направилась следом, Ньюборо поймал ее за локоть и больно сжал.

— Я еще не расплатился с тобой, маленькая негодяйка!

Он оттолкнул ее с такой силой, что Рэй едва устояла на ногах, и почти бегом покинул библиотеку. Дрожа всем телом, Рэй спрятала нож в ножны и оправила юбки.

Когда она переступила порог кабинета, герцог сидел за столом в просторном вольтеровском кресле. На столе стоял серебряный поднос со всем необходимым для чаепития.

— Не стой на пороге. Входи и закрой дверь.

Рэй повиновалась, но в кабинете сделала лишь несколько робких шагов вперед и опять остановилась в нерешительности.

— Сделай одолжение, налей нам обоим чаю. Если, конечно, это тебя не затруднит. А потом сядь. Мне совсем не по душе смотреть на тебя снизу вверх.

Как ни хотелось Рэй выскочить из кабинета, пришлось подчиниться. Удивительно, но она сумела не расплескать чай. Когда Рэй, усевшись, наконец осмелилась встретиться взглядом с холодными глазами герцога, то заметила в них что-то сродни одобрению. За чаем он держался так, словно сидел за столом со своим давним, хоть и малообщительным знакомым.

— Итак, ты та самая девчонка, которую я впервые увидел привязанной к дереву в лесной чаще. Это ведь тебя американские болваны хотели всучить мне вместо Эшли?

— Да, милорд.

— Забавно, — хмыкнул Найджел. — Сейчас, когда я смотрю на тебя, не могу понять, почему это до сих пор не приходило мне в голову. Я узнал тебя только сегодня, в библиотеке, когда ты замахнулась на Ньюборо ножом. Но что заставило меня догадаться?

Рэй не знала, что сказать и ждут ли от нее каких-то слов. Она ограничилась тем, что сделала глоток чая.

— Как тебя зовут? — добродушно осведомился герцог.

— Рэй, милорд.

— Рэй? Это мужское имя.

— Однако именно так меня и зовут.

— В самом деле?

— Да, ваша милость.

— Странно. При рождении тебе дали имя Рахаб, не так ли?

Душа у Рэй ушла в пятки. Найджел отлично знал, кто она такая, он просто решил позабавиться.

— Это не совсем обычное имя, милорд, и я его переделала.

— Разумно. Имя ведь тоже может быть особой приметой. До сих пор я знал только одну женщину по. имени Рахаб — сестру человека, которого моя воспитанница называет мужем. Вообрази мое изумление, когда на вопрос, кого это Ньюборо зажал в библиотеке, Стивенс ответил: Рахаб. А уж когда я отворил дверь и увидел тебя, это было подлинным откровением. — Найджел улыбнулся, но глаза его, как всегда при этом, остались холодными и непроницаемыми. — Отдаю должное твоей выдержке… Рэй. Ты не бормочешь оправданий, не пытаешься играть в простодушие. Тем лучше для тебя, потому что я презираю лицемерие и никогда не потакаю ему. Я знаю о Рахаб Маклеллан только из донесений своего человека, но знаю достаточно. По его словам, ты жила в доме брата в Нью-Йорке и присматривала за детьми. Это так?

— Да.

— Ты замужем?

— Нет.

— В таком случае ты никак не можешь быть Рахаб Смит. Однако Стивенс ссылается именно на это имя.

— Так я назвалась, когда оказалась здесь.

— И снова я говорю: разумно. Назовись ты своим подлинным именем — и оно не ускользнуло бы от моих ушей.

— Это и заставило меня скрыть его.

Найджел, казалось, был порадован такой предусмотрительностью.

— Как ты попала в руки пиратов?

Чувства Рэй были в смятении, но когда она начала рассказывать о произошедшем, старалась говорить как можно спокойнее. Серьезное, несколько задумчивое выражение на лице Найджела никак не выдавало, что у него на уме.

— Значит, вас и в самом деле было двое, и тот второй не был твоим братом?

— Он хотел выжить и потому назвался Салемом. Увы, это его не спасло.

— Значит, пираты не солгали и в том, что расправились с ним?

— Нет, милорд.

— Тогда тебя порадует новость, что этим людям воздалось за их грехи, главный из которых — попытка сыграть со мной грязную шутку. Их повесили, всех до одного, месяц назад.

— Не каждый из них заслуживал смерти, — тихо заметила Рэй.

Герцог равнодушно пожал плечами, поставил пустую чашечку па блюдце, помолчал и наконец сказал небрежно:

— А теперь ты отдашь мне свой нож.

Рэй была поражена не столько его словами, сколько уверенностью в том, что она безропотно расстанется со своим единственным оружием. Это отразилось у нее на лице и явно позабавило Найджела.

— Ты так плохо скрываешь свои мысли, что я почти могу их угадывать. Однако позволь тебя предостеречь. Я не собираюсь вступать с тобой в схватку за обладание ножом, хотя бы потому, что никогда не находил удовольствия в вульгарном избиении. Чего, увы, не скажешь о нашем общем друге Ньюборо. Наверняка он сейчас скрежещет зубами от неудовлетворенного чувства мести. Каким подарком стало бы для него поощрение к действию! Не путайся, я не собираюсь делать Ньюборо этот подарок, хотя бы потому, что он изрядно мне надоел. Но у меня нет недостатка в лакеях, дорогая моя. — Герцог окинул Рэй оценивающим взглядом. — Как же мы поступим? Ты добровольно отдашь мне нож или предпочитаешь, чтобы его отобрали силой?

— Выбор невелик.

Рэй встала, повернулась спиной, чтобы сохранить подобие внешних приличий, и сунула руку под юбки. Услышав движение, она сразу поняла, что герцог поднялся тоже. Очевидно, он не доверял ее кротости и не желал быть застигнутым врасплох. Она выхватила нож и повернулась, готовая в случае необходимости защищаться.

— Не делай глупостей, — сказал Найджел и протянул руку. — В мои намерения не входит причинять тебе вред. Отдай нож.

— А что входит в ваши намерения? — отступая, спросила Рэй.

— Неужели ты поверишь, если я объясню? — хмыкнул он.

— Вряд ли.

— Тогда ни к чему сотрясать воздух. Отдай нож.

— Не могу.

— Глупо. Ты собираешься пустить эту штуку в ход?

— Если потребуется.

— Ну, хорошо.

Досадливо передернув плечами, Найджел повернулся к Рэй спиной, словно она не представляла для него ни малейшей угрозы, и пошел к двери. Должно быть, Стивенсу было дано указание ждать, потому что он появился сразу после оклика. При виде оружия в руке Рэй он поджал губы и свел брови в одну сердитую линию.

— Можете полюбоваться, Стивенс, чем кончается дело, когда прислуга своевольничает. Я имею в виду того болвана, лакея, которому вздумалось притащить сюда это создание. Если бы он правильно понял мои слова, а он, надеюсь, не так глуп, чтобы смысл речей был для него темен, то вы, Стивенс, не стояли бы здесь сейчас с таким идиотским видом. Однако к делу! Пришлите лакея покрепче, пусть обезоружит девчонку, и отправьте кого-нибудь в Хемминг за портнихой. Она должна подогнать для гостьи гардероб моей воспитанницы. Передайте миссис Ричи, что я распорядился приготовить для Ра-хаб Смит комнату, смежную с моей.

В другой обстановке Рэй не удержалась бы от смеха, когда у дворецкого в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Но теперь ей было не до веселья. Она сказала первое, что пришло в голову:

— Мне не нужны чужие обноски!

— Нищие не привередничают, дорогая моя, так гласит народная мудрость. Подгонка уже имеющегося гардероба займет меньше времени, чем шитье нового. Скоро начнут прибывать гости.

Рэй показалось, что комната начала медленно кружиться.

— Мне не нужен ни старый, ни новый гардероб!

— Вот как? — Найджел оглядел настороженную фигурку Рэй, и уголки его губ приподнялись в усмешке. — Я это запомню на то время, которое нам с тобой предстоит провести наедине.

Стук в дверь заглушил ее испуганный возглас. Когда лакей переступил порог, пальцы Рэй, державшие нож, ослабели. Это был Джек. Его растерянный взгляд заставил ее сдаться. Она бросила оружие. Джек ловко поймал нож и протянул герцогу. Отпустив лакея, Найджел прикрыл дверь и обратил к Рэй взгляд, в котором теперь сквозило пренебрежение.

— Стоило утруждаться, — заметил он.

— Это был Джек!

— Джек? Ах да, твой великодушный избавитель. Разумеется, ты никак не смогла бы поднять на него руку. — Найджел наступил на деревянное лезвие, дернул за рукоятку и сломал нож. — Сядь! Я обрисую тебе положение дел. Сядь, я сказал!

Его тон был таким холодным, что ноги у Рэй подкосились. То, что она рухнула в кресло, а не на пол, было чистой воды везением. Пока герцог устраивался в кресле напротив, она сидела молча, собираясь с силами.

— Мне не нравится ни то, что ты проникла в мой дом, ни то, что ты столько времени была у меня на глазах, не вызывая при этом ни малейшего подозрения. Зачем ты это делала, еще предстоит выяснить, но время терпит. Пока я намерен воспользоваться случаем и принудить Эшли к возвращению.

— Каким образом? Мои родные понятия не имеют о том, где я сейчас. Они думают, что я утонула!

— Эту ошибку легко исправить с помощью одного-единственного письма. А закончишь ты его просьбой, чтобы Эшли немедленно выезжала в Англию.

— С чего вы взяли, что она так и поступит?

— Ты красноречиво объяснишь, что отказ поставит твою жизнь под угрозу.

Это было именно то, чего Рэй ожидала, но одно дело — предполагать и совсем другое — знать наверняка.

— Надо было мне убить вас! — сказала она с сожалением.

— Отчего же не убила?

— Это не сошло бы мне с рук.

— Умница. Вот только у тебя не было и шанса убить меня, поэтому лучше расстанься с этой мыслью.

— Писать родным я не стану!

— Я бы мог и сам состряпать это письмо, но, боюсь, выйдет далеко не так убедительно. Нужны доказательства того, что ты в моих руках… например, прядь волос. Сними заколку и распусти волосы.

Рэй сочла за лучшее повиноваться. Когда герцог наклонился через стол, чтобы лучше разглядеть ее рыже-каштановую шевелюру, она вскинула подбородок. Усевшись снова, он разочарованно щелкнул языком.

— Волосы отменные, но не настолько редкого оттенка, чтобы прядь могла послужить неоспоримым доказательством. Есть у тебя какие-нибудь драгоценности, о которых бы знала семья?

— Нет.

— Ничего лично твоего?

Рэй вспомнила о накидке. Это был рождественский подарок отца, вещь, сделанная на заказ. Но она не собиралась ставить герцога в известность.

— У меня ничего нет.

— Прискорбно. Ничего не остается, как заставить тебя написать письмо.

— Я уже сказала, что не стану писать. Вам не принудить меня. Тем более когда это грозит Эшли.

— Посмотрим, посмотрим. — Найджел рассеянно отмахнулся. — Вот что, назови-ка мне причину, по которой ты так долго болталась в Линфилде. На мой взгляд, это последнее место на земле, где желал бы оказаться любой из Маклелланов.

— Верно. Я оставалась здесь так долго, потому что хотела разузнать ваши планы насчет Эшли и, если удастся, положить конец этому упорному преследованию. Эшли не желает больше иметь с вами дела. Она счастлива в Маклеллан-Лэндинге и мечтает прожить там в мире и покое всю жизнь.

— Мне и прежде не было дела до того, о чем мечтает Эшли, а теперь и подавно. Только не делай вид, что это для тебя новость.

— А вам не кажется, что недальновидно так неуважительно отзываться о той, кого вы желаете снова заполучить? Вы и в письмах не скрывали своего отношения к Эшли. На вашем месте я бы прибегла к уговорам, но никак не к угрозам.

— Значит, она их читала?

— Ошибаетесь. Их читала я, и этого вполне достаточно. Сейчас они покоятся в сырой земле, где им самое место. — Рэй помолчала и раздельно добавила: — По-моему, ваша светлость, у вас не все в порядке с головой.

Она хотела задеть Найджела, и это удалось. Рот его сжался в тонкую злую линию, глаза опасно сверкнули.

— Советую придержать язык! Это первое и последнее предупреждение, Рахаб Маклеллан! Вернемся к твоему пребыванию здесь. Удалось ли тебе пронюхать нечто такое, что, при умелом использовании, заставит меня оставить Эшли в покое?

Рэй спросила себя, чего он добивается, какую ведет игру. Возможно, он догадался, что она наткнулась на содержимое Библии. Впрочем, это вполне мог быть блеф. В любом случае не стоило выказывать свою осведомленность.

— Я не нашла ничего.

— Потому что находить нечего, Рахаб…

Найджел произнес ее имя воркующим тоном, словно говорил с любовницей, и этот бархатный звук должен был. сделать ее сговорчивее. Лицо Рэй осталось каменным. Только что он утверждал, будто не выносит лицемерия, и вот лицемерил с легкостью, говорившей о долгой привычке. Зачем он взялся лгать ей? Знал, что и она солгала? Или сделал это на всякий случай, в надежде, что у нее сорвется протест?

— Ну что ж, кажется, мы обсудили все, что могли, — вдруг сказал герцог, поднимаясь. — Я отведу тебя туда, где тебе предстоит поразмыслить, разумно ли отказывать мне в таком пустяке, как письмо.

— Мне не о чем размышлять! — отрезала Рэй. — Решение принято.

— Не спеши, дорогая моя, не спеши. Я дам тебе пару недель на то, чтобы передумать. До тех пор дверь твоей комнаты останется запертой. Надеюсь, тебе понятно почему.

— Как наивно с вашей стороны думать, что запертая дверь заставит меня изменить решение!

— Твое упрямство утомительно. — Найджел демонстративно подавил зевок. — Ничего, до охоты еще есть время. Уверен, ты возьмешься за ум.

Рэй встрепенулась и против воли бросила испуганный взгляд на его бесстрастное лицо.

— До охот-ты? — пролепетала она.

— Именно так, — сказал герцог с большим удовлетворением. — Вижу, кто-то из прислуги объяснил тебе, в чем заключается это волнующее развлечение. Из тебя выйдет отличная дичь, Рахаб…