Австро-венгерский броненосец подошел уже совсем близко: перед нами могучая свинцовая махина, вся в султанах черного дыма.

И тут маэстро Альбертини становится своеобразным выразителем всеобщего гнева; он как бы высвобождает огонь, бушующий в груди каждого из певцов, и сплавляет всеобщий гнев в возвышенную героическую кантату. Таков ответ музыки, ответ бельканто.

Маэстро Альбертини легким, изящным шагом пересекает палубу, становится в центре группы и, подняв свою дирижерскую палочку, исторгает из груди присутствующих чудесные гармоничные звуки, исполненные страсти и пафоса.

(Этот хор будет сопровождать все последующие события до 92-й сцены включительно.)

Музыкальная фонограмма

Нет, мы их не отдадим! Нет, нет, нет, не отдадим! Сгинь, развейся, злая сила! Нам не страшен твой напор. Сколько б ты нам ни грозила, мы готовы на отпор. Нет, не отдадим! Нет, не отдадим! (Несколько раз.) О вечная радость, что светит над морем, над всем этим краем! Мы к тебе припадаем. Корабельные стоянки темнотой уже объяты, но во тьме гремят раскаты, тяжек ненависти зной; хоть неистовствует злоба, небо взрывами сверкает пусть, о Мир, не умолкает зов гармонии земной. Паруса мятутся, небеса трясутся, голосят пещеры, дым от алтаря. Гневная Сивилла свой фиал разбила и вещать готова, яростью горя. Ну а видишь — пышет и резни не слышит день — сплошное диво, как подарок свыше? Кто там, в Элисии, встретит наши тени: Отче-вседержитель, Матерь всех прощений? Глянь-ка, кто тут стонет? Глянь-ка, кто там тонет? Кто других на битву кличет за собой? Тут слышны лишь охи, там слышны лишь вздохи… Здесь врага встречают, здесь крепчает бой. Вымыслы о страсти, нежность и упреки, радости, несчастья нет вам возвращенья! Ветерки и росы, рощи и потоки, солнечные плесы нет вам возвращенья! Скоро мы свободу принесем народам принесем народам Верь, душа, надейся, продолжай боренье, продолжай боренье с врагом! Победишь путь отцов утвердишь.