Зал советов теперь кишел как улей. Большие карты были разложены на полу. Штабные командиры сверяли последние детали контрнаступления. Какой-то генерал взволнованно обратился к главнокомандующему:

— Не добавить ли пять тысяч к силам за этими холмами, сударь?

Главнокомандующий склонился над картой. Вскоре они глубоко погрузились в сложный тактический спор. Судья Ди с тревогой смотрел на большие водяные часы в углу комнаты. Поплавок указывал, что до рассвета остался один час, Судья шагнул к главнокомандующему и робко спросил:

— Могу я позволить себе вольность обратиться к вам с просьбой, господин?

Главнокомандующий выпрямился и рявкнул сварливо:

— А? Что ещё теперь?

— Я бы хотел, чтобы вы пересмотрели дело одного командира, господин. На рассвете его должны обезглавить, а он невиновен.

— Главнокомандующий побагровел и зарычал:

— На весах судьба империи, а ты осмеливаешься докучать мне, главнокомандующему, жизнью одного несчастного человечка.

Судья Ди твёрдо смотрел в единственный бешено вращающийся глаз главнокомандующего. Он спокойно сказал:

— Тысяча человек может быть принесена в жертву, ваша честь, если это диктуется военной необходимостью. Но ни один человек не должен быть потерян бесцельно.

Главнокомандующий разразился было невиданными проклятиями, но вдруг сдержал себя. С кислой улыбкой он произнёс:

— Если когда-нибудь тебе надоест это бесполезное гражданское бумагомарание, Ди, приходи ко мне. Небесами клянусь, я сделаю из тебя генерала! Пересмотреть дело, говоришь? Чепуха, я займусь этим немедленно! Распоряжайся!

Судья Ди обернулся к старшему командиру, который бросился к ним, услышав проклятия главнокомандующего. Судья сказал:

— За дверью приёмной меня ждёт командир по имени Пэн. Он ложно обвинил другого командира в убийстве. Не могли бы вы привести его сюда?

— Приведи также его непосредственного начальника! — добавил главнокомандующий. — Мигом!

Когда посыльный заторопился к двери, снаружи донёсся протяжный вой. Звук всё рос, проникая сквозь толстые дворцовые стены. То длинные медные трубы выдували сигнал общего сбора.

Главнокомандующий расправил свои могучие плечи. Широко улыбаясь, он произнёс:

— Слушай, Ди! Это лучшая музыка на свете!

И он вернулся к разложенным на полу картам.

Судья Ди не отрываясь смотрел на вход.

Старший командир вернулся на удивление быстро. За ним следовали командир Пэн и его начальник.

Судья обратился к главнокомандующему:

— Они здесь, ваша честь.

Главнокомандующий развернулся, заложил за ремень большие пальцы и хмуро оглядел прибывших. Те стояли, вытянувшись в струнку, в глазах сиял восторг. Впервые они видели так близко, глаза в глаза, величайшего солдата империи. Великан прогрохотал старшему по званию:

— Доложи об этом командире!

— Превосходный администратор, дисциплинирован. С людьми неуживчив, без боевого опыта… — отбарабанил старший.

— Твоё дело? — спросил главнокомандующий судью Ди.

Судья холодно обратился к молодому командиру:

— Командир Пэн, вы не годились к женитьбе. Вам не нравятся женщины. Вам нравился ваш армейский сослуживец командир By, но он отверг вас. Тогда вы задушили свою жену и ложно обвинили By в этом преступлении.

— Это правда? — рявкнул на Пэна главнокомандующий.

— Да, ваша честь! — будто в оцепенении ответил Пэн.

— Убрать его отсюда, — приказал главнокомандующий старшему командиру, — и медленно запороть до смерти тонкой ротанговой тростью.

— Взываю к милосердию, ваша честь! — тут же вмешался судья Ди. — Этот командир женился по приказу своего отца. Природа сыграла с ним злую шутку, а он не справился с возникшими проблемами. Я прошу для него лёгкую смерть.

— Даровано! — И Пэну: — Способен ты умереть как солдат?

— Да, ваша честь! — повторил Пэн.

— Помоги командиру! — бросил главнокомандующий старшему по званию.

Командир Пэн развязал свой пурпурный шейный платок и передал своему непосредственному начальнику. Затем он вытащил меч. Встав на колени перед главнокомандующим, Пэн взял рукоять меча правой рукой, а клинок сжал левой. Острое лезвие глубоко вошло в пальцы, но он будто бы не замечал этого. Старший по званию, держа в руках развёрнутый платок, вплотную подступил к коленопреклонённому. Подняв голову, Пэн взглянул на возвышающуюся фигуру главнокомандующего и выкрикнул:

— Да здравствует император!

Затем, одним неистовым жестом, он перерезал себе горло. Старший по званию тут же туго перетянул платком шею оседающего человека, останавливая кровь. Главнокомандующий кивнул. Он сказал начальнику Пэна:

— Командир Пэн умер как солдат. Проследи, чтобы и похоронен он был соответственно! — Судье же добавил: — Ты позаботься о другом малом. Освободить, восстановить в звании и так далее.

Затем он вновь склонился над картами и рявкнул генералу:

— Добавь ещё пять тысяч ко входу в эту долину!

Когда четверо ординарцев вынесли труп, судья Ди подошёл к столу, схватил кисточку для письма и быстро набросал несколько строк на официальном бланке верховного командования. Старший командир скрепил написанное большой квадратной печатью главнокомандующего и заверил подписью. Прежде чем выбежать из зала, судья бросил взгляд на водяные часы. У него оставалось ещё полчаса.