Меньше чем за час крепкие гребцы доставили барку к северному берегу реки. Слева, на низком берегу, возвышались грозные крепостные стены, впереди пенились мутные воды дельты, а за ними открывался простор залитого солнцем моря.

Ма Жун и Цзяо Тай выпрыгнули на причал перед массивными главными воротами. Когда начальник стражи узнал судью Ди, он тут же провёл его через мощённый булыжником двор к цитадели. Ма Жун и Цзяо Тай остались в караульном помещении, так как судья велел им собрать побольше сплетен, касающихся нашумевшего убийства.

Прежде чем войти, судья Ди окинул восхищённым взглядом прочные, толстые стены. Крепость была построена всего несколько лет назад, когда против правящей Танской династии взбунтовалась Корея и флот её готовился к вторжению на северо-восточное побережье Китая. Китайские экспедиционные корпусы подавили бунт в двух труднейших походах, но корейцы тяжело перенесли своё поражение, и нельзя было не считаться с возможностью неожиданного нападения. Устье реки и охраняющая его крепость были провозглашены зоной чрезвычайного положения, и хотя они принадлежали провинции Пэнлай, на эту территорию полномочия судьи Ди не распространялись.

Комендант Фан встретил наместника у подножия лестницы и проводил в кабинет. Он предложил судье занять место подле себя на стоящем у задней стены большом диване.

Фан держался столь же официально и был так же скуп на слова, как во время своего визита к судье Ди, в управу Пэнлая. Он сидел, чопорно выпрямившись, замурованный в свою кольчугу с железными пластинами на груди и плечах. Угрюмо поглядывая на судью из-под седых клочковатых бровей, комендант выдавил из себя несколько нескладных слов благодарности за визит.

Судья Ди задавал формальные вежливые вопросы. Комендант угрюмо отвечал, что он продолжает считать свой нынешний пост неподходящим для старого, закалённого в боях воина. Он не думает, что корейцы снова будут доставлять неприятности; долгие годы придётся им зализывать раны. А тем временем ему, Фану, приходится поддерживать порядок среди более чем тысячи командиров и солдат, запертых в крепости.

Судья выразил своё сочувствие и добавил: — Я слышал, что недавно здесь произошло убийство. Насколько мне известно, преступник схвачен и осуждён, но мне очень хочется побольше узнать об этом деле. Как вам известно, Пэнлай — моё первое назначение, и я рад возможности набраться опыта.

Комендант пристально посмотрел на судью. Потеребив свои короткие седые усы, он вдруг резко поднялся и отрывисто произнёс:

— Пойдёмте. Я покажу вам, где и как это произошло.

Проходя мимо двух часовых, застывших у дверей, он рявкнул:

— Мао и Ши Ляна ко мне!

Комендант держал путь через внутренний двор к большому двухэтажному зданию. Когда они поднялись по широкой лестнице, он пробормотал:

— Сказать по правде, это дело беспокоит меня!

На верхней площадке лестницы на скамейке сидели четыре солдата. При виде коменданта они вскочили и вытянулись в струнку. Фан повёл судью Ди налево, по длинному пустому коридору, который упирался в массивную дверь; замочная скважина была заклеена бумажной полосой с печатью коменданта. Фан сорвал полоску, ногой толкнул дверь и сказал:

— Эта комната принадлежала помощнику коменданта Су, который был убит вон на том ложе.

Прежде чем переступить порог, судья быстро осмотрел просторную, скудно обставленную комнату. Справа находилось открытое арочное окно около трёх локтей в высоту и четырёх в ширину. На подоконнике лежал колчан лакированной кожи, наполненный примерно дюжиной красных стрел с железными наконечниками. Ещё четыре стрелы вывалились из колчана. Другого окна или двери в комнате не было. Слева находился незатейливый исцарапанный стол некрашеного дерева. На столе лежали железный шлем и ещё одна стрела. У задней стены стояло большое бамбуковое ложе. Его покрывала тростниковая циновка, испачканная зловещими бурыми пятнами. Грубые тёсаные доски пола не были застланы ни ковром, ни циновками.

Когда они вошли в комнату, комендант сказал:

— Обычно Су наведывался сюда около часа дня, после муштровки, и дремал до двух, после чего шёл на общий командирский обед. Позавчера старший командир Ши Лян, который помогал Су в работе с деловыми бумагами, подошёл сюда незадолго до двух. Он собирался пойти на обед вместе с Су и поговорить с ним наедине о хромающей дисциплине младшего командира Као. Ши Лян постучал. Ответа не последовало, поэтому он решил, что Су, видимо, уже ушёл. Ши Лян заглянул внутрь, чтобы в этом убедиться, и увидел Су, распростёртого на этом ложе. Тот был в кольчуге, но стрела торчала из незащищённого живота. Кожаные штаны были залиты кровью. Руки Су сомкнулись на древке стрелы — видимо, он тщетно пытался вытащить её. Но остриё, как вам известно, с зазубринами. Су был мёртв.

Комендант прокашлялся и продолжил: — Вы понимаете, что произошло, не так ли? Су пришёл сюда, бросил колчан на подоконник, шлем на стол, а потом улёгся, не снимая сапог и кольчуги. Когда он задремал…

В этот момент в комнату вошли двое мужчин и энергично приветствовали своего начальника. Комендант знаком велел приблизиться высокому человеку в униформе коричневой кожи и пробормотал:

— Это старший командир Ши Лян, который обнаружил тело.

У Ши Ляна были тяжёлое, изборождённое глубокими морщинами лицо, широченные плечи и по-обезьяньи длинные руки. Он носил короткие усы и округлую бороду. Его тусклые глаза угрюмо смотрели на судью. Указав на коренастого мужчину, облачённого в короткую кольчугу, остроконечный шлем и мешковатые штаны конного армейского стражника, комендант добавил:

— А это старший командир Мао, который проводил расследование. Был у меня начальником военной разведки во времена Корейской кампании. Способный малый.

Судья слегка поклонился. Было что-то лисье в худой и наглой физиономии Мао.

— Я как раз ввожу окружного судью в суть дела, — сообщил подчинённым комендант Фан. — Думаю, его мнение нам не повредит.

Оба новоприбывших продолжали молчать. Наконец старший командир Ши Лян прервал затянувшуюся паузу. Низким, хрипловатым голосом он произнёс:

— Я надеюсь, что судья найдёт другое решение. По моему мнению, Мэн не убийца. Он не из тех, кто способен предательски убить спящего.

— Мнения к делу не подошьёшь, — сухо заметил начальник стражи. — Мы доверяемся только фактам. И единодушный обвинительный приговор мы вынесли на основе фактов.

Комендант подтянул перевязь. Подведя судью Ди к большому окну, он показал на трёхэтажное здание напротив.

— Первый и второй этажи того дома окон не имеют — там находятся наши кладовые. Но видите большое окно на верхнем этаже? Оно пробито в помещении арсенала.

Судья Ди отметил, что указанное окно было такой же формы и размеров, как то, у которого он находился. Комендант отвернулся от окна и продолжил:

— Итак, Су лежал ногами к этому окну. Эксперименты с соломенными стрелами показали, что стрела была выпущена из окна арсенала. А в это время там не было никого, кроме старшего командира Мэна.

— Значительное расстояние, — заметил судья Ди. — Около сорока локтей, я бы сказал.

— Старший командир Мэн — наш лучший стрелок, — сообщил Мао.

— Новичку тут делать нечего, — признал комендант Фан, — но опытный лучник вполне способен на такой выстрел.

Судья кивнул. Поразмыслив, он спросил:

— Стрела не могла быть пущена прямо из этой комнаты, я полагаю?

— Нет, — последовал категоричный ответ коменданта. — Четверо солдат день и ночь несут стражу на площадке лестницы и в другом конце коридора. Они засвидетельствовали, что после прихода Су и до самого прибытия Ши Ляна никто мимо них не проходил.

— Не мог ли убийца вскарабкаться по стене, залезть в окно и заколоть Су стрелой? — предположил судья Ди. — Я лишь пытаюсь предусмотреть все возможности, — тут же добавил он, заметив снисходительные взгляды окружающих.

— Стена абсолютно гладкая, человек не в состоянии взобраться по ней, — сказал Фан. — Даже присутствующий здесь Ши Лян, а он у нас непревзойдённый специалист в этом деле. Кроме того, во дворе всегда находятся солдаты, так что никто не смог бы выкинуть такой номер, оставшись незамеченным.

— Ясно. — Судья Ди погладил свою длинную чёрную бороду и спросил: — Зачем старшему командиру Мэну понадобилось убивать помощника коменданта?

— Су был способным военачальником, но вспыльчивым и несколько грубоватым. Четыре дня назад он обругал Мэна перед строем солдат за то, что Мэн заступился за младшего командира Као.

— Я был при этом, — сказал Мао. — Мэн удержал себя в руках, но весь побагровел. Он очень переживал это оскорбление и… — Последовала многозначительная пауза.

— Мэн и раньше получал взбучки от Су, — заметят Ши Лян. — Он к ним привык и не принимал близко к сердцу.

Судья Ди обратился к коменданту:

— Вы говорили о дисциплинарном проступке младшего командира Као. В чём его вина?

— Су обругал Као за трещину в кожаной перевязи. Као огрызнулся, и Су вознамерился сурово его наказать. Командир Мэн заступился за Као, и тогда Су набросился на Мэна.

— Я тоже хотел вступиться за Као, — сказал Ши Лян. — Именно за этим я и пришёл сюда сразу после утренних занятий с солдатами. Я решил, что, поговорив с Су наедине, смогу уговорить его замять дело. Подумать только, судьба распорядилась так, что Као стал главным свидетелем против старшего командира Мэна, своего защитника!

— Как это? — заинтересовался судья. Старший командир Фан вздохнул:

— Всем была известна привычка Су отдыхать здесь после муштровки. А старший командир Мэн имел обыкновение в это же время подниматься в арсенал, где до самого сбора в обеденном зале упражнялся с тяжёлым копьём. Этот малый силён как бык, ему неведомо слово «усталость». Но позавчера Мэн сообщил приятелям, что у него похмелье, а потому в арсенал после учений на плацу он идти не собирается. Но он туда отправился! Видите то маленькое окно примерно в двенадцати локтях влево от окна арсенала? Так вот, за ним комната, где хранится кожаная амуниция. Только интендант заходит туда, примерно раз в две недели. Но Као взбрело в голову присмотреть себе новую перевязь, потому что Су так строго выговорил ему за старую. Привередливый малый не сразу нашёл ремень себе по вкусу. Когда он уже направился к двери, соединяющей эту комнату с арсеналом, то случайно выглянул в окно. Он увидел Ши Ляна, входящего в комнату Су. Ши Лян вдруг останавливается прямо перед окном, нагибается, а затем начинает махать руками и с криком выбегает из комнаты. Као отворил дверь арсенала, торопясь спуститься и выяснить, что произошло в доме напротив, и чуть не наткнулся на стоявшего с арбалетом в руках старшего командира Мэна. Оба они кинулись вниз по лестнице и прибежали сюда раньше стражников, которых поднял по тревоге Ши Лян. Потом Ши Лян пошёл за мной и старшим командиром Мао. Прежде всего мы выяснили, откуда прилетела стрела, и я заключил Мэна под арест как наиболее вероятного подозреваемого.

— А почему не младшего командира Као? — спросил судья Ди.

Мао молча подвёл его к окну. Выглянув, судья Ди обнаружил, что, хотя из окна кладовой можно было увидеть дверь комнаты Су и пространство перед окном, та часть комнаты, где находилось ложе, под прицел не попадала.

— Как Мэн объяснил своё присутствие в арсенале? — спросил Ди у коменданта. — Он ведь ясно дал понять, что не собирается туда, не так ли?

Фан горестно кивнул.

— Этот идиот заявил, что у себя в комнате обнаружил записку от Су с приказом явиться к двум часам в арсенал. Когда у него потребовали предъявить записку, он сказал, что выкинул её! Мы расценили эту выдумку как веское доказательство виновности Мэна.

— Действительно, для него всё это выглядит прескверно, — согласился судья Ди. — Мэн не знал, что Као окажется в кладовой. Если бы не внезапное появление Као, он, сделав дело, проскользнул бы в свою комнату, и никто бы не заподозрил его. — Судья подошёл к столу и взял стрелу, лежащую рядом с железным шлемом. Она была около двух локтей в длину и гораздо тяжелей, чем казалась на первый взгляд. У основания длинного железного острия выступали две страшные зазубрины с бурыми пятнами. — Я полагаю, именно этой стрелой был убит Су? Комендант кивнул.

— Мало было радости вытаскивать её, — заметил он. — Из-за этих зазубрин.

Судья Ди внимательно исследовал стрелу. Покрытое красным лаком древко заканчивалось чёрными перьями. Прямо под железным наконечником стрела была туго перевязана красной лентой.

— В ней нет ничего особенного, — нетерпеливо заявил Мао. — Обыкновенная боевая стрела.

— Я вижу, что красная лента порвана, — сообщил судья Ди. — Неровный разрыв вдоль древка.

Присутствующие на это никак не отреагировали. Замечание судьи не показалось им слишком глубокомысленным. Впрочем, он и произнёс эти слова больше себе самому. Со вздохом он положил стрелу на прежнее место и сказал:

— Доводы против старшего командира Мэна следует признать очень серьёзными. У него был мотив, была возможность, а также исключительное мастерство для использования этой возможности. Я обдумаю это. Всё же перед отъездом я бы хотел увидеть старшего командира Мэна. Если младший командир Као проводит меня к нему, то я смогу увидеть всех действующих лиц этого досадного происшествия.

Комендант окинул судью пытливым взглядом. Похоже, он колебался, но в конце концов всё же отдал отрывистый приказ старшему командиру Мао.