— Идет, значит, долговец по Зоне, а навстречу ему контролер со снорком на поводке…

— Да задолбал ты уже весь вечер хохмить! Все трындишь и трындишь. Модератора на тебя нету…

— Кого-кого?

— Модератора.

— Это еще кто?

— Это почище контролера будет. Контролер что — может зацепить, а можешь и выкрутиться. А этот — увидит тебя и все… Ходить то ты, может, и будешь, а вот говорить — уже нет. Причем — никогда. Посмотрит на слепого пса — тот и лаять разучиться… А что ж ты за сталкер такой, если этого не знаешь? Только трепаться и умеешь. Тебе б такая встреча не помешала…

— Тебе бы не помешала, чтоб за базаром следил. Козел, мля…

— Что ты сказал?!?

— Да что слышал!

Двое, сидевшие по разные стороны костра, одновременно вскочили на ноги, подхватывая автоматы.

— А ну стоять! — команда прозвучала, как удар бичом, клацнувший пистолетный затвор добавил ей убедительности. Спорщики одновременно повернулись на голос и замерли, провожая взглядами срез глушителя, плавно перемещающийся от одной цели к другой. Казалось, пистолет сам выискивает, в чью переносицу клюнуть мягким медным клювом, и лишь ждет неосторожного шевеления. — Стволы на землю, медленно!

— Закон, да он первый начал! — осмелился подать реплику шутивший весь вечер сталкер по прозвищу Сеня-Дантист. Правда, с врачебной специальностью его связывало только умение заговаривать зубы.

— Я сказал — стволы на землю! Медленно! И поторапливаемся! — Виталик «Закон», как и всякий опытный сталкер, не первый год топчущий Зону, отдыхавший не прямо у огня, а чуть поодаль, в тени, начал раздражаться, пистолет в его руке как бы самостоятельно принялся быстрее перебегать от одной переносицы к другой. Оба спорщика, скорее шестым чувством, так часто помогающим сталкерам избегать хитрых неприметных с первого взгляда аномалий, почувствовали это раздражение, накапливающуюся в пистолете злобу, готовую в любой момент выплюнуться сквозь глушитель, одновременно опустили автоматы на землю, и, развернув в стороны ладони, повернулись, выставляя их напоказ.

— А теперь оба отошли вот сюда, — кивок пистолета указал направление, — и сели на землю.

Спорщики безропотно выполнили команду. Фима «Гвоздь», получивший прозвище за свой высокий рост, острые черты лица и общую худобу, снова попытался обратиться к «миротворцу»:

— Ну, послушай, Закон, чего ты, в самом деле! Ну, пристрелил бы я этого сопляка. Дело то житейское. А то достал он, который вечер флудит и флудит.

— Это еще кто кого пристрелил бы! — вскинулся на такое заявление Дантист.

— Я, по-моему, слова еще никому не давал. Вы, салаги, месяцев по восемь всего Зону топчите…

— Уже год скоро, — буркну Фима, искоса взглянув на Дантиста.

— ТАК вы точно до года не дотяните. Вы что удумали? Ночью, посреди армейских складов пальбу устроить? На большее ума не хватило, дуэлянты, мать вашу… Слева долговцы, справа свободовцы, прямо — не наемники, так бандиты, вокруг — зверье. Да тут кашляни погромче — на кашель из гранатомета кто-нибудь жахнет, все зверье в округе на выстрелы прикормлено, сразу сбежится. Мне вас за такую дурь с глушака сейчас положить — слова в упрек потом никто не скажет. Ну а уж если вы действительно дуэль устроить собрались — то давайте, я вам сталкеровскую дуэль устрою, — ствол успокоился и опустился вниз, готовый, тем не менее, в любую секунду подняться со скоростью атакующей кобры. Виталя «Закон», одетый в ловко подогнанный, потертый той потертостью, которая сразу позволяет отличить ветерана Зоны от новичка, комбез стоял перед ними, плавно перекачиваясь с ноги на ногу, в знаменитой иствудовской «ковбойской» стойке, так знакомой по вестернам, и позволяющей вести как прицельный огонь, так и неприцельный, от бедра.

— А у нас только автоматы да ПээМы, все без глушаков, — Сеня зачарованно продолжал смотреть на этот так удививший его своим неожиданным появлением и самостоятельным поведением пистолет в руках Закона.

— Ага, сейчас вам дуэльные пистолеты с глушителями принесут, предложат — «Господа, сходитесь!». На скольких шагах стреляться изволите? — глядя на недоуменные лица сталкеров Закон продолжил. — Вот, только с секундантами незадача, я, в силу определенных обстоятельств, не могу, может контролера с кровососом пригласим? Дантесы, мля… У вас ПДА с «потеряшкой»?

Оба будущих дуэлянта синхронно кивнули. «Потеряшкой» называли маленький электронный брелок, указывающий в радиусе от 50 до 500 метров, в зависимости от модели, место нахождение своего ПДА. Такую незаменимую, на случай потери, вещь обычно имел каждый уважающий себя сталкер.

— Тогда даем сюда ПДА, «потеряшки» включаем — и погнали. Детекторы оставляем здесь. Глядишь — еще кому сгодятся.

— Так, а в чем весь смысл то? — Гвоздь недоуменно оглядел Закона и Дантиста. Сеня-Дантист, судя по невпечатленному взгляду, тоже не особо осознавал всю эпичность предложенного действа.

— Да все просто, как арбуз. Сейчас я забираю ваши ПДА, детекторы и оружие вы оставляете здесь, мы вместе поднимаемся на этот холмик и я бросаю ПДА с холма вон туда, — Виталий рукой показал направление предполагаемого броска, — а вы идете и вовсю квестуете свои навигашки. Кто назад с ПДА пришел, тот и победил.

— Да там же аномалий — что грязи! И деревня заброшенная рядом! Там же кровососы стаями бродят! — Дантист на мгновение даже дар речи потерял.

— Так в том то весь и смысл!

Гвоздь и Дантист ошарашено замолчали. Перспектива выбросить в ночь ПДА, а потом еще идти искать их в темень, без оружия и детекторов аномалий, пришлась обоим как обухом по голове, или серпом по молоту. Да предложи сталкеру, идущему по Зоне, на выбор — потерять руку или ПДА — любой предпочтет остаться с ПДА. И тем самым сохранить голову и хабар. В ПДА у сталкера хранятся карты всех исследованных территорий, инфа о тайниках с хабаром и действующих аномалиях, навороченный ПДА — миниатюрный сталкерский компьютер, подсоединенный на спутник, и друзей покажет, и про врагов пропищит. Да и вообще — идти без него по Зоне — проще сразу глаза завязать. Или застрелиться.

— Слышь, Дантист, ты это, ну, извини меня, что ли. Чего то разгорячился я не по делу. — Гвоздь, не вставая, протянул правую руку сидящему рядом несостоявшемуся сопернику.

— Да не вопрос. Ты меня тоже извини. Меня просто по темноте в разговор пробивает. С детства это. И темноты, вроде, давно уже отучился бояться, а в разговор все равно пробивает.

Когда «пол-литра перемирия» была допита, Дантист все-таки задал мучающий его весь вечер вопрос.

— Закон, а Закон, а если бы оба пришли — тогда как?

— Да такого еще никогда не бывало. Вот, что оба не приходили — такого сколько угодно. А чтобы оба пришли — ни разу. Зона — она, брат, быстро рассудит, и без права на кассацию и апелляцию.

— Нет, ну а если бы — тогда как?

— А никак, — широко зевнув, ответил укладывающийся поудобнее Виталий. — Еще бы раз швырнул. Подальше.