Глава 1. Плохие новости.

Речной вокзал, в прошлом небольшая станция метрополитена на севере столицы, несмотря на удаленность от центра, наземная часть которой раньше была оживленным местом, притягивал посетителей, желающих купить какие-нибудь ненужные вещи за большую цену. Каждый день множество людей приезжали и уезжали со станции.

Выжившие привыкали к своему положению, и медленно, но верно, сделали из бывшей окраинной станции настоящий подземный город. Здесь были и своя власть, свои плантации еды, были даже гарнизон и школа. Имелся даже свой частный общепит, гордо именовавшийся «Трактиръ». Люди, имевшие деньги редко могли противостоять соблазну войти и насладится местной едой. Пожалуй, это самое уютное местно на всей станции: на деревянных столах всегда было чисто, на стенах весели небольшие картины или фотографии, бережно собранные местным поваром из разных, порой, совершенно необычных мест, а с потолка даже свисали люстры, разливающие по помещению теплый, успокаивающий уютный свет. Местный повар Евгений Петрович Звягинцев был мастером кулинарного искусства, он умел готовить даже из того немного, что получалось выращивать под землей. Но ни одно его блюдо не имело бы и десятой доли того вкуса, что имеет, если бы не специи. Поэтому Звягинцев не скупился и регулярно отсыпал монетки сталкерам, приносившим ему тимьян, перец и, если удавалось раздобыть, соль.

Большинство людей были заняты в тоннелях на плантациях кабачков, в курятниках, свинарниках, огородах грибов, и лишь настоящим выдающимся аграриям доверяли выращивать ценнейший под землей продукт – огурцы и помидоры. Еще небольшой процент населения был занят в гарнизоне. Нередко на станцию покушались мутанты, и именно из-за них в свое время пришлось наложить вето на любые походы за пределы охраняемой зоны, и закупорится с помощью бетонных стен до самого потолка тоннелей. Со станции можно было выбраться лишь через один тоннель, ведущий по направлению к Водному стадиону, однако уже за Войковской творилось такое, что жители решили замуровать проход, чтобы даже насекомые не могли пробраться через эту преграду. Северное направление в депо было закупорено по этой же причине. Таким образом, без официального объявления войны, существа, теперь покорившие этот мир и оказавшись более приспособленными к новой среде обитания, заставили выживших на одинокой станции Речной вокзал уйти в глухую оборону за бетонные стены и там, словно последний уголек уже потухшего костра, дотлевать в воспоминаниях о былом могуществе.

Еще одна часть населения была занята в инженерном и ремесленном деле. Ремесленники не раз выручали население, сделав то одно, то другое, по мелочи, не давая развалится ветхим машинам, которыми приходилось пользоваться. И все же, даже будучи загнанными в самый угол, на крохотнейший пяточек жилого пространства, человек показывал чудеса выживания. Во времена былого расцвета цивилизации имелись люди, которые выказывали мнение: «Чем дальше человечество прогрессирует в сфере науки, тем более зависимым от нее становится». Но даже находясь над самым краем пропасти, человек умудрялся ухватываться за выступ и держатся за него с животным остервенением - такова оказалась человеческая природа.

Для того, чтобы увеличить жилое пространство на станции, пути были залиты бетоном, и только у самых выходов в тоннель, для несущих службу солдат или для работников аграриев были сделаны лестницы. За десятилетия жизни в палатках людям неимоверно наскучила их серая, без малейшего намека на просвет, рутинная жизнь. В попытках хоть как-то улучшить свое пребывание под землей родилась идея о монументальном жилище в стенах станции. Единогласно поддержав эту идею, жители в кратчайшие сроки преступили к работе. В общем-то их идея имела успех, лишь с одной оговоркой – долбить в ручную стены станции пришлось дольше, чем планировалось, к тому же случай, когда вся конструкция чуть не обрушилась, немного остудил горячие головы, и в итоге строительство затянулось. К окончанию стройки стало понятно что жилья всем не хватит, поэтому самые высокие чины жили по месту работы, а в получившиеся квартиры въезжали по несколько человек. Так жилая площадь на станции стала самым дорогим и ходовым товаром после пищи. Сами «квартиры» представляли собой маленькие комнатушки, обнесенные кирпичными стенами (до сих пор никто не знает, где нашлось столько бетона и кирпича). Планировка квартир была следующей: каждая «квартира» отгораживалась кирпичными стенами подобно всем остальным помещениям, и ставилась в ровный ряд с остальными квартирами. Между рядами проходил коридор, ведущий на платформу станции. Иногда случалось так, что люди побогаче выкупали квартиры и ставили сделанные местными мастерами деревянные двери. Яркий пример социального неравенства в постапокалиптическом обществе. Первые шаги в новом мире, первые ошибки.

Даже эскалаторы и те теперь стояли мертвые, разрушаемые бездействием и отсутствием должного ухода. Оба выхода, чтобы не подвергать станцию опасности, были замурованы бетоном по всей высоте диагонального тоннеля. Для того, что бы выбраться наружу, сталкерам приходилось идти через Водный стадион к Войковской и уже там выбираться наверх.

Одной из самых нужных вещей под землей, такой же необходимой как вода и воздух, был свет. Освещение на станции подавалось при помощи люминесцентных ламп. Хотя восемь из десяти патронов для ламп пустовали, количество света увеличивалось при помощи хитрой конструкции зеркал, подвешенных под потолок.

За валюту в этом импровизированном городе использовались монеты. Раньше, когда люди поняли, что жизнь, как не крути, не кончена и нужно как-то продолжать жить, когда подземный образ жизни только зарождался, первые торговцы использовали все деньги, что завалялись в карманах у выживших, но бумажные деньги быстро превратилась в труху и стали непригодны для использования. Поэтому пришлось урегулировать цены и перейти на металлические монеты. Пусть обшарканные, старые, стертые, но они хорошо выполняли свою функцию в новых "рыночных" условиях.

Станционные часы показывали без пяти шесть утра и лампы еще не перешли на режим дневного освещения, когда две фигуры вышли из левого тоннеля, идущего по направлению к Водному стадиону, поздоровались с сонными постовыми на приграничном рубеже, и только оказавшись на платформе, заговорили друг с другом.

-Так, ты давай домой иди, я специи пойду отдам и начальству доложусь. Рюкзак мой возьми, поставишь там у двери- рассеяно сказал Костя. Он говорил медленно, пытаясь подбирать слова. Закончив, он вытащил из бокового кармана отданного напарнику рюкзака заранее приготовленные специи. По выражению лица Никиты было понятно, что картина человеческих силуэтов в белесом тумане до сих пор стоят у него перед глазами. Проговорив сбивчивое «угу», он поковылял к жилому блоку номер 1.

Костя остался на платформе. Он еще долго смотрел вслед уходящему напарнику, и лишь убедившись, что тот скрылся во мраке коридора жилого блока, отвел взгляд. Никиту нужно было отпустить домой, к семье. Конечно же Костя не собирался в шесть утра будить несчастного Звягинцева ради пары пачек специй, да и тормошить начальство в столь ранний час, хоть и по такому поводу, он тоже не намеревался. Так он простоял некоторое время и двинулся к своей комнате. В темном коридоре никого не было. Ночной сталкер вставил ключ в замок, провернул скрипящий механизм и, легко толкнув дверь, вошел в свое жилище. Здесь было тихо и уютно, как и всегда. Сняв с себя экипировку, он улегся на кровать, и, расслабившись, начал рассматривать потолок. То, что он видел над кроватью, всегда успокаивало его, умиротворяло. Однажды вернувшись с вылазки на поверхность, Костя принес с собой чудом уцелевшую банку краски и, не найдя ей лучшего применения, нарисовал на потолке, прямо над кроватью, небо. Это было ночное небо с огромным количеством белых точек, рассыпанных по всей плоскости нарисованного небесного купола. Это небо было как привет из далекого детства, из которого, он правда не помнил ни свою родню, ни свою улицу и дом.

В прошлом в один день с ним случилось столько вещей, что старые воспоминания оказались вытеснены с той площади, с которой мы осознано можем вспоминать события прошлых лет. Костя знал, что он родился там, на поверхности, но всю сознательную и даже часть несознательной жизни ему пришлось провести здесь, на этой станции. А смотря на "небо", он думал о том, чего раньше не замечал, о том, для чего не хватало времени в суматохе жизни. Вообще ему были свойственны маленькие странности: при своей тяге к оружию, а этих взрослых игрушек он имел целую коллекцию, он любил читать и тянулся к живописи. Из своего детства Костя помнил, что он очень любит грозу и влажную свежесть воздуха после дождя. Правда еще разок постоять под холодным ливнем ему уже никогда не удастся. Костя был обычным человеком, со своими тараканами в голове, хотя порой ему казалось, что количество этих самых тараканов в нем больше, чем у любого в окружающем его обществе. Он был среднего роста и телосложения, его карие глаза частенько горели хитрым, лукавым огоньком, постоянно неухоженный, с щетиной, он казался себе много мужественней, чем без этой атрибутики творческой личности. У Кости не было не семьи ни даже подруги, и порой ему не доставало банального уюта домашнего очага. По меркам нового общества он многого добился: он жил в отдельной квартире, был лично знаком с главой станции и главнокомандующим гарнизоном и имел немало полезных знакомств по всей станции.

Потеряв счет времени, он лежал, уставившись глазами в "небо". Будто очнувшись, он глянул на часы, встал, взял пакетики со специями и направился к выходу. Подойдя к самой двери, он вспомнил, что за взломанной ими сегодня ночью дверью служебного помещения торгового центра они нашли невиданный куш – бутылку красного вина. Костя рывком открыл рюкзак, запустил туда руку и достал добычу. По местным меркам такая бутылка в несколько раз ценней , чем самый дорогой алкогольный напиток местного разлива – «кедр». Несколько минут он разглядывал идеально сохранившуюся в ящике стола этикетку. Внизу этикетки виднелась дата розлива – 2002. Костя даже представить боялся сколько ему могут заплатить за эту бутылку. «Так это полгода на поверхность можно не ходить» думал Костя. Даже мысли о силуэтах отходили перед напором фантазии о том, как он будет целых шесть месяцев бездельничать дома. Костя завернул бутыль в полотенце, закрыл рюкзак и вышел, заперев за собой дверь.

В семь часов яркость света на станции увеличивают, а первые смены колхозников и работников ферм уже потихоньку начинают сходить на пути и передвигаться к месту работы. «Трактиръ» так же уже был открыт. Первые посетители уже сдували горячий пар с кружек местного тонизирующего напитка. Пройдя на кухню, Костя застал там Звягинцева, колдующего над большим чаном чего то вкусно пахнущего.

-Доброго утричка, Евгений Петрович - протягивая руку, сказал Костя.

-А, привет, привет- с легкой улыбкой ответил Звягинцев.– Зачем пришел? Принес что-нибудь?- вытирая руки о полотенце, спросил повар.

-А с чего вы взяли, что я на поверхности был?- недоуменно спросил Костя.

-Не смеши мои седины! О ваших похождениях кто только не знает- ответил Звягинцев.

Не найдя чего ответить, сталкер протянул заветные пакетики со специями повару.

-Как вовремя, как вовремя, у меня все запасы уже истощились! Хоть из крыс делай! -наиграно негодовал повар, очень обрадованный таким подарком судьбы. В глазах Кости загорелся огонек. Он предвкушал выражение лица старика, когда тот увидит эту бутылочку крымского вина 2002 года.

-Это еще не все...

Костя стал унимать старика, чтобы показать ему предмет, который, без сомнения, вызовет у Звягинцева огромную бурю эмоций.

-Вот- протягивая сверток, проговорил Костя.

Старик молча стал развертывать укрытое под полотенцем. Сняв последнюю часть накрывающего полотна, он остолбенел. Потом его руки затряслись, и он нервно закусил нижнюю губу.

-Вино, настоящее вино!, красное, полусладкое- как заклинание тараторил старик –крымское, город Анапа, АФ «Кавказ», Мерло!

Казалось вот-вот, и старик заплачет.

Звягинцев частенько рассказывал, что родился в Анапе, Костя и не прочитал что вино произведено в том же городе. Получается, он принес старику частичку прошлого. Мысленно у него даже настроение приподнялось. Насмотревшись на бутылку, Звягинцев быстрым шагом пошел к себе в комнату на второй этаж. Вернулся он через несколько минут с увесистым мешочком монет.

-Спасибо, сынок, ты... ты даже не представляешь, что ты мне принес… Проходи в зал, тебе там принесут тоник за счет заведения.

Костя вышел в зал и уселся за самый дальний столик, и уже через несколько минут смотрел на пар, выходящий из кружки с огненным напитком. Тоник был одним из коронных напитков Звягинцева. Никто точно не знал, из чего его делают, но вроде бы туда входили сырые куриные яйца и перец чили, бережно выращиваемый в частной теплице заведения. Тоник и правда прибавлял сил, был незаменим на службе и в вылазках на землю, его можно было употреблять горячим и холодным, с тушенкой или кабачком. Поговаривали даже, что армия купила стратегический запас на всякий случай, но дальше слухов дело, как обычно, не зашло.

Прикончив напиток, Костя вышел и направился в администрацию. Ему еще следовало рассказать об увиденном наверху. Идти получалось медленно, постоянно отвлекаясь на то, чтобы поздороваться со знакомым или просто остановится и потоптаться на месте. Костя помнил, чем обычно кончаются всякие подобные странные случаи. Взять хотя бы инцидент восьмилетней давности – тогда в одном из тоннелей напрочь пропали все до единой крысы. Тамошние колхозники чуть ли не пускались в пляс в честь чудесного избавления от, казалось, злейшего врага человека. В итоге убитыми нашли больше сорока человек. И это те, кого нашли, недосчитались гораздо большего количества жителей. Внутри у Кости все сжалось, а ведь он видавший виды сталкер успел насмотреться на мерзких мутантов и других обитателей поверхности. В год инцидента ему было всего 19 лет, но он смог мельком увидеть эти изуродованные тела, даже не тела, а скорее большие куски мяса, хаотично разбросанные по тоннелю. До сих пор иногда эта картина встает перед глазами, эгоистично вытесняя остальные мысли. Уже не раз Костя корил себя за любопытство, но существуют поступки, итог которых, очень нескоро стирается из памяти. Командование станции собрало ударную группу и отправило ее в тоннель. Кроме бывших жителей станции здесь никого живого не обнаружили. Как оказалось, неизвестные твари проникли в тоннель через огромную щель, в которую мог бы поместиться здоровый человек. Ответственные архитекторы клялись, что впервые видят эту расщелину. Им поверили. Дыру залатали. Прошло время, история поросла мхом и не было фактов, кроме словесных, подтверждающих ее реальность. Жизнь потекла по спокойному руслу и люди забыли об осторожности и потеряли бдительность. Опять.

Администрация всегда открывалась одной из первых, но сейчас пришлось подождать, пока замок внутри деревянной двери скрипнул, и ее можно было посетить.

Прямо около входа за окошком сидела секретарша. Она сонно смотрела на Костю вопрошающе-выжидающим взглядом.

- К начальству?- не выдержала секретарша.

И, дождавшись кивка, взяла телефон и начала прокручивать табло старенького телефона. Затем, спросив как зовут, сообщила имя начальнику и пропустила к Печоркину. Костя зашагал по лестнице. Остановившись у двери, постучался.

-Заходи.

Голос слышался достаточно четко, ведь здешние двери были лишь слабой данью уважения традициям прошлой жизни. Толкнув дверь, Костя вошел.

-Костя, Костя, Костя, заходи. Как с Никитой сходил? Нашли за чем ходили?

Печоркин заговорщески подмигнул. Было видно, что у него сегодня хорошее настроение: старик будто бы скинув десяток лет, морщинки разгладились и в глазах его читалось умиротворение. В этот момент Косте даже перехотелось портить ему настроение плохими новостями.

-Тонику?

-Нет, я уже, это... в трактире успел.

Начальник станции взглянул на часы.

-Да когда ты только все успеваешь?- произнес он.

Ну ничего, у меня есть чем тебя удивить- старик отставил граненый стакан, подошел к серванту, открыл скрипучую дверцу и достал стеклянную бутылку с коричневатой прозрачной жидкостью. Внутри плескался «Кедр». Мысленно Костя упал со стула, хотя внешне не повел и бровью. Напиток этот был очень редким, делался в таверне из редчайших ингредиентов – в основу входил концентрированный сок мяты, мякоть Чили, с добавлением кедровой эссенции, от чего, собственно, и получил название. «Кедр» по праву считался самым лучшим напитком на станции. Это не какой-нибудь грибной самогон, перегоняемый в каждой десятой квартире жилых блоков. Настаивали «Кедр» не меньше 3 лет, от этого его цена и вовсе взлетала до небес. Подобно вину с каждым годом выдержки напиток становился лишь лучше в своих вкусовых качествах, от этого бутылки более старого розлива ценились больше. Также на каждую бутылку ставили маркировку года розлива. В год получалось перегнать всего лишь до пятидесяти литров, поэтому открывались они лишь по самым крупным праздникам, но никогда не распивались просто так, тем более в кампании пусть знакомого, но не родственника, и даже не друга.

-А что случилось?

-Ты о чем?- непонимающе ответил вопросом на вопрос хозяин комнаты.

И только после того, как Костя указал глазами на бутылку, продолжил.

–Ты ведь знаешь, что места на станции в последнее время катастрофически не хватает?- Печоркин развел руками и не дожидаясь ответа, продолжил:

-Где-то месяц назад ребят наших стали мы отправлять на соседнюю станцию. Как надо, там, дозоры устанавливали, оборону по периметру… в общем я в этом не особо разбираюсь… потом туда мы отправлять стали мешки с бетоном, щелки там всякие замазывать, ну ты понимаешь…- с последней фразой Печоркин махнул наполненным стаканом с напитком и чуть не разлил драгоценную жидкость. –Провели туда телефон в общем, связь наладили, вон позвонить даже можно. Так что теперь колонизировать собираемся станцию! Понимаешь? Мы уже меры приняли, вот как вы с охоты вернетесь через неделю, вот в тот же день и скажем.

Начальник станции небрежно плеснул во второй стакан и протянул его Косте, затем поднял свой и произнес тост

-За Водный!- и торжественно принялся осушивать стеклянную емкость.

-За Водный- повторил Костя и принялся небольшим глотками отпивать.

Тепло наполнило его грудь и, кажется, в комнате стало чуть уютнее. До Кости дошли слухи о таскающих на Водный мешки с цементом солдатах. Станция была отцеплена, и попасть туда, гражданские лица были не в состоянии. Возвращались солдаты налегке, и на любые расспросы ссылались на вето со стороны начальства, либо и вовсе отмалчивались. Скорее всего на новом форпосте знали расписание сталкерских вылазок, поэтому в нужный момент выключали прожекторы и, затаившись, ждали пока искатели уйдут. «Любитель же этот Печоркин мелких интрижек и государственных тайн» про себя подумал Костя. Он отпил еще глоток - ему не помешало бы немного храбрости, что бы сделать то, зачем он сюда пришел.

-Михаил Сергеевич- он сделал паузу –я должен вам кое что рассказать-

И сталкер начал рассказывать. Рассказал о том, как они с напарником натолкнулись, на как им показалось, людей, как видели свет фонарика. Все то, что незнакомому с негласными обычаями Речного вокзала покажется полными предрассудков разговорами. Но Печоркин был не таков. Его не зря назначили во главе четырчех сотен человек. По мере того, как Костя продвигался в своем рассказе, Печоркин все ближе подходил к своему письменному столу и в итоге уселся на жесткий стул, и прильнул пальцами к вискам.

Когда Костя закончил, воцарилось неловкое молчание. Парень в упор смотрел на начальника станции, а тот, полностью погрузился в свои мысли и, напряженно думая, смотрел стеклянным взглядом в кирпичную кладку противоположной стены.

-Хорошо- наконец прошептал тот. –Иди домой, выспись… только это, больше никому, ладно? И Никиту предупреди- Начальник откинулся на деревянную спинку своего стула, та жалобно скрипнув, приняла весь вес его спины. Кивнув, Костя молча вышел за дверь. Только выйдя из здания администрации, он смог облегченно вздохнуть и начать выстраивать свою мысленную цепочку. «Так, наше начальство собралось Водный заселить... Мда-а, как же я не вовремя… Перенесут надеюсь открытие, или старик все же окажется настолько рисковым…» последние мысли в этой недлинной цепочке до него дошли только когда он уже стоял возле дверей своей комнаты.

Закрыв за собой дверь, Костя окинул взглядом комнату. Нужно было как-то отвлечься, и сталкер принялся разбирать принесенное в рюкзаке барахло. В нем оказалась пара каких-то конденсаторов, упаковка «пальчиковых» аккумуляторов, упаковка парафиновых свечей, и еще много всякой мелочи. Вещи, которые могут пригодиться в мастерской, он сложил в мешок и отложил. Но вещь, интересовавшая его больше всего, лежала на самом дне. Это была маленькая подарочная коробочка. Костя аккуратно достал ее, открыл и вынул содержимое. Это был стеклянный шарик на подставке. Внутри шарика ютились фигурки двух белоснежных голубей, раскрывших свои пластиковые крылья во всю длину внутри стеклянной оболочки и вместе, словно пытающихся выпорхнуть из этой тесной колбы, замерли на подставке, закрепленной на дне стеклянного шарика. Вокруг голубей в воде, окружающей незамысловатые фигурки, плавали блестящие кусочки оберточной бумаги. Кусочков этих было множество, и каждая отражала скудный свет Костиной комнаты. Каждый отдельный отблеск был слаб, и его можно было едва различить, но вместе, они погружали глаза смотрящего в светящийся танец искрящегося дождя. Когда сегодня утром, там, наверху Костя впервые открыл эту коробочку, холодными от московского утреннего холода пальцами он понял, что оставить ее здесь он просто не может. Уже спустившись, Костя подумывал оставить шарик себе, но все же решил, что будет лучше подарить ее маленькой дочке своего лучшего друга в знак признательности за все, что сделал для него ее отец. Да и просто, чтобы сделать приятное этой маленькой девчушке.

Празднование дня рождения наметили на восемь вечера. Следовало чем-то занять себя, чтобы отогнать тревожные мысли, до того как он пойдет в гости. Недолго думав, Костя решил забежать на вторую работу в инженерную мастерскую. На Речном вокзале у сталкера была самая опасная, но и самая свободная в плане графика работа: выходы на поверхность проводились не чаще чем раз в две недели, дабы не подхватить лучевую болезнь. Раньше сталкеры ходили в собственные вылазки, таскали заказы или что-то сами приносили и продавали, но со временем запасы истощились и даже самые ретивые бросили эту затею. Ради денег не стоило ходить далеко в одиночку. Время текло, и, чтобы не сойти с ума от скуки, все сталкеры растеклись кто куда, выбрав себе вторую работу. Костя выбрал инженерную мастерскую. На станции был блок, состоящий из трех зданий: научный центр, в котором пытливыми умами рождались идеи, создавались чертежи и проводились опыты, инженерная мастерская, туда передавалась суть проблемы, все наработки и чертежи. В инженерской воплощались идеи ученых и делался опытный образец, который впоследствии передавался в ремесленный цех, и уже там прибор обрабатывали, доводили до ума, упаковывали и увозили монтировать на место. Отлаженный десятилетиями механизм разработки механических изделий работал как единый организм. В отличие от других, эта работа казалась не такой рутинной как остальные, собирать механизмы казалось интересно и всегда нужно было делать что-то новое. Ну и конечно же это место служило неиссякаемым источником свежих и не очень, анекдотов.

Вот он подошел к кирпичной постройке, высившейся до самого потолка станции. Костя достал ключ, сунул его в отверстие увесистого замка, и тот, лязгнув, поддался. Костя толкнул фанерную дверь и вошел. Пройдя по скрипучей лестнице на второй этаж, он побрел к своему месту. Дойдя, плюхнулся на свой стул и закрыл глаза. «Сейчас всего восемь утра, все спят еще…» думал он. Открыв глаза, Костя осмотрелся. Взгляд его остановился на стареньком проигрывателе. Встав со стула, он подошел к нему и включил питание. Заиграла ритмичная музыка. Повернувшись на сто восемьдесят градусов, с пристрастием оглядел свое рабочее место, сел за столешницу, заранее прихватив с собой паяльник.

До того, как пришел первый сослуживец, Костя успел принять несколько посетителей – обычно люди подсовывали листочки с заказами под дверь, а сломанные предметы клали в специальный ящик, но сегодня, увидев, что дверь открыта, а изнутри играет музыка, на радостях подходили к не спавшему работнику и сдавали ему свои заказы. Первым из сослуживцев пришел Рома. Даже только придя на работу, он уже весь был покрыт машинным маслом, от рук уже давно не оттиралась сажа и копоть, волосы у него были выцветшие, и по цвету скорее всего напоминали темно-серый. Были они также у него взъерошены и давно не знали расчески. На лбу красовались его защитные очки, которые скорее напоминали атрибут летчика времен первой мировой войны, чем современный инструмент инженера. Парнишке совсем недавно перемахнуло за двадцать, он был худощав, доброжелателен и немного повернут на своей работе. Ему как никому легко давалась и механика, и электроника, и все прочие разделы инженерии.

-О, Костян! Привет! Как жизнь?

Настроение у него было приподнятое и он, не тратя время на пустые разговоры, двинулся к своему месту работы. -Ты мне поможешь сегодня? Дрезину бы поскорее закончить... -Рома крутанулся на стуле, и повернулся к Косте.

-Помогу, смотри кстати, что я все утро делал- Костя взял со стола свое детище и продемонстрировал его Роману. Это была спаянная из кусков металла, жести, плавленых гаек и прочего рабочего материала фигурка неведомого, но доброжелательного зверя, замершего на задних лапах в самой высоте своего прыжка.

–Поставишь на капот- протягивая фигурку, сообщил сталкер.

-Во, вот это шняга! Давай сюда, пойду примерю.-

Инженерик взял фигурку и потопал в противоположный край мастерской, где на верстаке лежали листы железа, отдаленно напоминающие обшивку будущей дрезины со встроенным двигателем внутреннего сгорания. Рома поставил фигурку прямо по центру и некоторое время любовался на нее.

-Так, теперь давай разберемся с тем хламом, что нам натаскали, а потом будем доводить до ума наше авто.

Роман чуть ли не бегом двигался к лестнице, и уже вскоре удары его ботинок об деревянную лестницу отдавались слабым эхом в тихой мастерской.

Рабочий день прошел без особых эксцессов, в полдень пришли почти все инженеры, и началось обыденное занятие. В мастерской обменивались колкостями, переговаривались, бывало, даже кто-то под особо понравившуюся музыку начинал танцевать, или вторить словам, доносившимся из динамиков. Работа над двигателем для самоходной дрезины тоже кипела: Рома с Костей заменили старую систему охлаждения, поставив самодельную установку. Запустив свое детище, они чуть не сожгли весь этаж, но уже через мгновение все замялось новой колкостью в адрес горе - изобретателей. Время бесстрастно летело, и незаметно малая стрелка часов дошла до отметки в половину седьмого вечера.

Костя глянул на часы, выпрямился, снял рабочие перчатки, обменялся последней шуткой и, попрощавшись, направился к двери. Не спеша он пошел к себе домой. Ему еще следовало переодеться во что-то более-менее приличное, ведь на праздник придут не только дети, но их молодые мамочки. Полчаса пришлось потратить походом в общий душ, чтобы смыть непривлекательный запах масла и стереть черные пятна гари, так заботливо подаренные ему от теплого огонька двигателя. Вернувшись, он кинул влажное вафельное полотенце на кровать, подошел к старенькому шкафу и потянул на себя дверцу. Выбор был небольшой: рваная спецовка для работы в мастерской, выцветшие джинсы, порванная на плече белая футболка (и когда у него дойдут руки ее зашить?) и камуфляжные штаны, сейчас мирно валявшиеся на кровати. Десять минут восьмого. Можно выходить. Сунув коробочку со стеклянным шариком и взяв ключи, Костя направился к двери.

Никита жил в первом слева коридоре блока. Уже через несколько минут Костя стоял пред дверью его квартиры. Сталкер постучался. Через мгновение за дверью послышались короткие шаги. Ему открыла жена Никиты – Ольга. Она была среднего роста, двадцати четырех лет, с короткими темными волосами. Ольга была очень заботлива и сентиментальна, как и большинство женщин. Была настоящей хозяйкой, в доме у этой семьи всегда было чисто и уютно, она отлично готовила и, по мнению Николая, была ангелом, нечаянно залетевшим на грешную землю. За тонкой фанерной дверью от всей станции скрывался настоящий домашний уют: все всегда было чисто, все всегда стояло на своих местах, всегда была готова еда и каждый, кто сюда приходил хоть немного завидовал этому маленькому раю. Здесь любили праздники, и всегда отмечались особо памятные даты.

-Костя, ты пришел! Здравствуй!

Ольга обняла его, и словно не заметив его смущенной улыбки, пригласила в дом.

-Костян, привет- С добродушной улыбкой произнес Никита, будто бы здороваясь сегодня с Костей первый раз. Внезапно комнату заполнил визг дочери Никиты - маленькой девочки с черными кудряшками и милым личиком. Ей было всего девять лет, и родилась она уже здесь, под землей и никогда не видела настоящего неба, настоящего солнца. Как и почти у всех детей, родившихся под землей, у нее была светлая, почти белая кожа, хотя ее большие карие глаза светились, отвлекая на себя внимание детской чистотой, этим не испорченным виденьем жизни.

-Дядя Костя, дядя Костя пришел!

Катя взлетела на руки к Косте и начала расспрашивать его о том, что интересного с ним произошло, что вообще он может рассказать, причем так же как и все дети, она, не дожидаясь ответа на только что поставленный вопрос, задавала новый, но и на этот вопрос времени выслушать ответ у нее уже не хватало. В конце концов, у Кости уже начали затекать руки и он опустил девочку на пол. Воспользовавшись паузой, к нему подошел Никита.

-Ну как там? Ты доложил?- шепотом спросил он.

-Чего, чего доложил?- тут же встряла Катя.

-Иди пока помоги маме, у нас взрослый разговор- разворачивая дочь, сказал Никита.

-Ну я уже взрослая! Ты сам сказал!- насупившись, произнесла она.

-Конечно-конечно ты взрослая, а теперь иди помоги маме-

Окончательно обидевшись, Катя убежала к маме.

-У ребенка же сегодня день рождение, а ты уже заставляешь ее ждать следующего- в шутку сказал Костя.

-Ты давай не увиливай, чего Печоркин сказал?- не отступал Никита.

Костя не успел ответить, как в дверь постучались, и Ольга пошла открывать. Праздник начался. Много людей собралось сегодня в этом доме. Каждый на станции, кто имел ребенка, получал автоматический пропуск на праздник. Было весело: в то время как дети наелись и пошли развлекаться на платформу, взрослые занимались поеданием оставшейся еды, распусканием сплетен, рассказыванием друг другу свежих анекдотов. Они танцевали под всем знакомую, из-за не разнообразия репертуара, старую музыку, доносившуюся из принесенного гостями маленького самодельного музыкального центра – по сути простого плеера соединенного с колонками. Во время танцев за столом остались сидеть только Костя и Никита. Обоих сегодня как-то не тянуло развлекаться.

-Пошли выйдем, а то вопросы – это последнее что я сегодня бы предпочел.

Губы Кости расплылись в слабой улыбке.

-Пойдем.

Встав из-за стола они направились к выходу. Они шли по коридору, как раз в тот момент, Когда Катя возвращалась домой. Завидев идущих отца и Костю, девочка кинулась к ним.

-Пап, ты куда?

В руках она теребила безвольно повисшего мягкого медведя, того самого, которого ее отец сегодня утром долго искал в развалинах бывшего торгового центра. И тут у Кости мелькнула мысль о том, что он забыл сделать. Он вспомнил что коробочка с шариком, которую он собирался подарить была все еще у него.

-Катенька, нам с дядей поговорить нужно, это взрослые дела, иди домой поиграй лучше- Никита потрепал ее по детской головке, и она уже собралась уходить, но тут вмешался Костя, остановив ее. Он опустился на колени и вытащил заветную коробочку из кармана.

-Это тебе, с днем рождения- проговорил он, протягивая подарок.

Катя поспешно открыла упаковку и извлекла содержимое.

-Потряси его- посоветовал Костя.

Девчушка послушно потрясла шарик, и он покорно явил ей свою внутреннюю магию.

-Ух ты! Красиво! Спасибо, дядя Костя! Я пойду маме покажу!- и ринулась с места, двигаясь в сторону дома.

-Покажи…- уже вдогонку одобрил ее намерения Никита и направился в другую сторону, уводя за собой друга.

23.30. В это время на Речном все либо спокойно спят в своих постелях, либо засиживаются в трактире, допивая последнюю рюмку самогона, или сидят перед общим костром полуночники, которым не спится, или же находятся на своих постах в ночных караулах, охраняя покой тех, кто спокойно спит в своих постелях… День прошел для станции как и все остальные ничем непримечательные и невыдающиеся дни этой долгой, по меркам человеческой жизни, линейки чередующихся дней. Поэтому на «улице» уже почти не было людей и можно было не беспокоится, что какой-нибудь любитель сплетен подслушает этот разговор. Станционное освещение переключили на ночной режим.

Никита прислонился к мраморной облицовке, вытащил самокрутку из портсигара, чиркнул спичкой о коробок и закурил.

-Ну что там Печоркин? Давай рассказывай- держа зубами тлеющую трубочку проговорил он.

-Начальство наше… Водный заселить решило- Костя прошелся пальцами по щетине, и выдержав паузу, продолжил -Все бы ничего, но этот наш прецедент… похоже все карты им спутал. Печорину, надеюсь, не взбредет играть и он повременит с заселением, подождет, пока все уляжется.

Его напарник все это время внимательно слушал и лишь выдыхал дым от самокрутки через нос. Дослушав до конца, собеседник поделился своими соображениями.

-Нда. Ну дела... Не вовремя они с заселением-то, правда брат?

-Пожалуй- согласился Костя.

-А знаешь что в этой ситуации самое поганое-то? Ну во всех этих «странностях»?

-Ну?

-Восьмое июля уже через неделю...

 

Глава 2. Особенности национальной охоты.

Неделя прошла незаметно: в мастерской наконец-то был доведен до ума бензиновый двигатель для самоходки, собрание по поводу заселения Водного стадиона перенесли, и жители станции оставались в неведенье о предстоящих событиях. Эта неделя рисковала остаться не замеченной из-за своей серости и похожести на предыдущие, если бы не воскресение – 8 июля. Каждый год в этот день все сталкеры и двое солдат регулярного гарнизона снаряжали экспедицию на поверхность. Целью этой экспедиции было уничтожение гнезд тварей досаждавших станции. Стены защитных укреплений были высоки, но и они бы не справились с напором той животной злобы полчищ, недавно вылупившихся и делающих свои первые шаги к взрослению, тварей. Эти существа чувствовали людей и находили вход под землю. Пока что на саму станцию им попасть не удавалось, и если экспедиция проходила успешно, то несколько десятков этих созданий удавалось перебить у стен первого рубежа обороны, если не успешно - в ход шли всевозможные мины, электрические ловушки, приблизительно через пару недель мутанты приходили и, ублажая свои инстинкты, искали легкой, как им казалось добычи – людей.

5.34. До выхода осталось менее получаса. Костя был уже давно собран и сейчас лишний раз проверял автомат. Время текло медленно, и чтобы хоть как-то скоротать его, Костя подумал, чем сейчас занимается остальная группа. За раздумьями он провел около десяти минут, потом, глянув на часы, встал и, нацепив рюкзак, двинулся к выходу. На перроне его уже ждали двое: командир группы лейтенант гарнизона Александр Соченов, или просто Штык и сержант Серегей Воронин – его помощник. Оба подходили больше на богатырей, чем на обычных людей.

- Здорова Костя- протягивая руку, сказал Воронин.

Костя в ответ протянул свою руку. Несколько минут они ждали пока подтянутся остальные, и только когда последний сталкер пришел, Штык начал рассказывать расклад дел.

- Так, бойцы, сегодня нам похоже придется побегать чуть дальше, чем мы думали – ближе к центру. Разведка доложила, что упыри осели здесь... здесь... и здесь- лейтенант указал пальцем на карту. – Впрочем ничего нового, перед нами поставлена задача уничтожить гнезда, и я намерен выполнить эту задачу, выдвигаемся через две минуты... Вопросы?- «Вопросов нет» ответила команда.

Спустя две минуты группа сошла на рельсы и двинулась во тьму, ведущую прямиком на Водный стадион. Шли молча, лишь изредка переговариваясь и вороша тьму фонарным светом. Дорога казалась бесконечной. О каменные грани шпал стучали сапоги идущих, стены, плавно вытекающие из потолка не имели углов, и иногда казалось, что этот тоннель никогда не закончится, ведь каждый следующий сантиметр не отличался от предыдущего. Но вскоре в лицо засветил спасительный свет прожектора. Это был тот самый блокпост, о котором упоминал Печоркин. Похоже, что теперь приказ прятаться был отменен. Штык нахмурился, но похоже он знал о существовании этого поста, поэтому не стал тратить время и двинулся прямиком через станцию к противоположному тоннелю. Водный стадион был относительно чистой станцией. Гражданских лиц сюда не запускали, а из-за открытого прохода к Войковской, из-за той опасности, что могла прийти в середине июля, военных тут было мало, и никто из них за два с лишним десятка лет не дерзнул отделиться от отряда и уйти в глубь станции. Толстый слой пыли – это пожалуй вся грязь, имевшаяся на станции. Станция спала, укрываясь пылевым ковром как одеялом, дожидаясь своего часа. Разрезая густую темноту, прожекторный луч провожал смельчаков, вплоть до того, как те опять вошли в тоннель. И вновь это одинаковое пространство, везде: сверху ,снизу, справа и слева, везде только серые шпалы, водруженные на них рельсы и не имеющие углов стены. Прошло немало времени, прежде чем они вышли к Войковской. Незнающему человеку могло показаться, что у него дежавю, ведь все три станции были сильно похожи друг на друга, та же мелкая плитка на стенах, если бы люди уже после судного дня не снесли мешающие подпорки, те же квадратные колонны, те же рефленные потолки, все в каждой из этих станций напоминало две других, и если раньше люди просто уносились прочь в железных вагонах, не замечая их похожести, если раньше лишь единицам удавалось взглянуть глубже того, что они видели каждый день, заходя в распахнутые двери вагона, то теперь каждый, кто осмеливался вступить на эти станции, подмечал: станция на которой он сейчас находится такая же, с которой он ушел еще недавно.

Войковская застыла в мрачной торжественности, в отличие от Водного, эта станция была нетронута даже военными. И она, подобного своему близнецу, с которого только что пришли чужаки, спала. Эскалаторы застыли, а выходы наверх были открыты для всех желающих. Если раньше жители Речного могли укрыться за толстыми стенами своего убежища, то теперь перспектива заселения Водного стадиона и размещения на его территории блок поста требовало более скорого уничтожения гнезд мутантов, дабы снизить риск, ведь «закупорить» бетонной перегородкой артерию между Водным и Войковской еще не успели.

-Перекур 5 минут и поднимаемся!- скомандовал Штык.

Немного оживившись, группа расселась на платформе. Это был последний отдых перед многочасовой беготней. Кто-то достал из нагрудного кармана самокрутку и закурил. Серый дымок заструился вверх, летя все выше и растворяясь ближе к каменным сводам станции.

-Подъем, засранцы! Выдвигаемся! - голос Штыка нарушил тишину, заставив всех встать.

Первым к экскалатору двинулся командир.

***

Вот она, поверхность. Солнце еще было далеко, а твари спали. Военные и сталкеры всегда выбирали раннее утро для вылазок, потому что ночные существа уже прятались по своим норам, а дневные чудовища еще мирно похрапывали, дожидаясь своего часа. Небо начинало светлеть под напором приближающегося из-за горизонта солнца. После долгой ночи краски начинали проявляться: деревья, земля, здания – все начинало приобретать цвет. До предполагаемого места гнездования мутантов следовало пройти несколько километров на юг. Группа начала свой долгий путь к месту обитания этих тварей. И все же хоть этот мир был горьким напоминанием глупости человека, хоть это был лишь жалкий остаток того, что человечество достигало, познавало и создавало тысячелетиями, глаз радовался, наблюдая за сменой монотонной картины подземных перегонов на более яркую и красочную картину поверхности. Невольно человек тянулся к такой жизни наверху, чем к той жизни под землей. Смотря на развалины прошлого человеческого бытия, Костя раньше задумывался о том, сколько в огне было уничтожено знаний, технологий, изобретений, которые человечество скопило за свою сознательную историю, испарилось, исчезло, стало самой этой историей. Со временем, конечно, этот внутренний спор утихомирился, но каждый раз, взглянув на что-нибудь, напоминавшее прошлое, Костя задавал себе только один вопрос: «зачем создавали все это, зачем хранили, если мы все равно не можем этим воспользоваться? А ведь сколько сил и времени было потрачена, как теперь оказалось, зря...»

Время текло гораздо быстрее чем в тоннеле, и если бы не боевой опыт Кости, он бы скорее всего прозевал поднятый кулак командира и влетел в спину впереди идущему.

-Оружие в боевую, всем лечь- скомандовал Штык.

Костя лег на землю, щелкнув предохранителем автомата. Он подполз к командиру. Группа дошла до края искусственной насыпи, где окончанием служил крутой обрыв. Костя опустил взгляд, и увидел то, что заставило внутри него что-то съежится.

Десятки метров земли были превращены в кладки, мутанты группами спали, изредка похрапывая или двигая мордой. Серая кожа, приспособленная к недостатку света, зубы, каждый размером с добрый перочинный нож, все, что соединяло в себе такое создание, отвращало, отпугивало, страшило любого нормального человека.

-Сколько же их тут?- прошептал подползший слева Никита.

-Пол сотни точно есть- ответил Костя

-Елы-палы, сколько этих чертей развелось… так, засранцы, все как всегда, вторая группа - на право, третья – налево, первая – сидим.- Раздав указания, Штык включил внутреннюю противогазную рацию. Костя с Никитой последовали его примеру.

Костя состоял во второй группе и вместе со своими полез правее этого гигантского гнездилища. На верху осталось четыре человека: Штык, Никита, Воронин, и один из сталкеров Вася. Отряд окружал гнезда, беря мутантов в «полукольцо»

Группа Кости заняла позицию чуть выше, чем основное плато гнезда, и поспешила отрапортовать о выполнении приказа.

-Втора группа на месте- пробубнил в микрофон командир второй группы.

-Третья группа на месте- вскоре донеслось в динамик.

-Так, начинаю отсчет: 5…- Костя потянулся за гранатами, висящими на растяжке -4…3…- выдернул чеку своей «лимонки» -2…1- Как только последовала последняя секунда, он кинул из-за своего укрытия этот смертоносный подарок. Так же поступили и вся его группа, и те остальные, кто спрятался напротив или до этого момента наблюдал с холма. Загрохотали взрывы. Звук нещадно резал уши, на каску сыпалась земля, слышались утробные, полные агонии крики существ, умирающих сейчас от беспощадных осколков гранат. Иногда казалось, что крики извергались из глоток разумных существ, а не диких, и голодных чудовищ, при любой удобной возможности сожравших человека заживо, лишь бы насытится его плотью. Грохот взрывов умолк. И лишь спустя минуту Костя осмелился поднять голову из своего укрытия. Перед ним развернулось смертное поле, после двух с лишним десятков гранат практически не осталось живых мутантов. Все они были мертвы, или умирали.

-Отлично, теперь зачищаем, Палыч, Серьго, пошли.- голос Штыка звучал довольно уверенно, хотя даже через искажаемые радиоволнами звука слышалась нотка настороженности.

Палыч и Серьго, вогруженные тяжелыми огнеметами, вышли из своих укрыти, один из группы Кости, другой из противоположной группы. Деловито отстегнув боевую часть, они стали откручивать различные клапаны подачи газа, регулировки давления. Им предстояло уничтожить яйца и трупы мутантов, дабы не дать мелким падальщикам развиваться. Костя встал в полный рост. Нужно было еще добить умирающих, что бы они не цапнули горе огневиков. Клацнув затвором, он шагнул вперед, выискивая еще дышащих мутантов. Долго искать не пришлось: быстро дышащая тварь, со множеством осколочных ран, из которых по телу текла бурая жидкость. Выглядела тварь паршиво, но укусить еще могла. Без раздумий Костя поймал голову умирающего существа на мушку и спустил курок. Раздался выстрел. Тварь затихла. Спереди тоже послышался выстрел – один из сталкеров нашел свою первую жертву на сегодня. Тут уже полыхнула первая огненная струя, облизнув мертвое тело мутанта, закатилась обратно в железную трубку огнемета. Самое опасное было позади – никто не вырвался из - под гранатных осколков и не пришлось пускать в ход автоматы. Если это вообще можно было так назвать, начиналась рутина. Прицелился, спустил курок, прицелился, спустил курок - занятее, которое поневоле приходилось совершать уже множество раз. Потому что если не убить его здесь и сейчас, он когда – нибудь убьет тебя. Вой существ, все еще цепляющихся за жизнь, понемногу утихал, и, казалось, он вот – вот стихнет, как вдруг из далека послышался похожий, протяжный вой, наполненный устрашающей яростью, предвещая врагам смерть, и внушая им страх. Лишь немногие успели понять что происходит и развернуть стволы автоматов в сторону этого звука, когда они появились. Десятки, десятки злых тварей увидевших на месте гнездовья сородичей лишь их мертвые тела, пожираемые огнем и людей, убийц. Не выжидая, мутанты бросились на сталкеров. Ближнюю к ним шеренгу они застали врасплох, и первые тела, с рваными ранами, или вовсе разорванные, уже обессилено повалились на землю. Улица разразилась первыми человеческими криками. Сталкеры открыли огонь. Вскоре канонада выстрелов залила все звуковое пространство. Люди огрызались свинцом, мутанты падали на выжженную землю, но те кто шли за ними бесстрастно перешагивали через погибших товарищей, устремляясь к людям.

-Отходите! Отходите мать вашу! Быстрее, сейчас гранаты пойдут!- гремел из динамика командир.

Костя развернулся и побежал к холму. Но далеко уйти ему не дали - острая боль обожгла правую ногу, заставив его свалился лицом вниз на землю. Мутант мертвой хваткой вцепился когтями в его голень, Костя вскрикнул, и автомат вывалился из рук. Превозмогая боль и рыча, сталкер попытался дотянутся до ремня автомата, но тварь потащила его назад, за стаю атакующих. Кое-как перевернувшись, Костя отстегнул ремешок кобуры и дернул пистолет, и выпустил несколько патронов в мутанта. Похоже было что мутанта задело, потому что тот ослабил хватку и в конце концов вовсе отпустил свою жертву. Сталкер полностью лег на спину и высадил остаток обоймы в ревущего мутанта. Тот с ревом упал ничком и лишь иногда подергивал конечностями в предсмертных конвульсиях. Костя нажал на кнопку спуска, и обойма глухо упала на землю, сунув новый магазин, он попытался подняться. Кое как, обхватив левой рукой голень, рыча и матерясь от боли, он все же встал, и оглядеть поле брани. В ухо уже не звучало никаких приказов. Похоже что рация накрылась, когда его волокли по земле, подумал Костя. Сталкер вытащил из уха бесполезный кусок пластика и откинул его прочь. Вой не стихал. По звукам мутанты были далеко впереди, и на холме, где раньше находилась первая группа, сейчас виделось какое-то копошение. Спустя несколько мгновений в упор вплотную подобравшихся мутантов вновь полетели гранаты, и улицу опять заволокли, вытесняя остальные, звуки взрывов, где-то взорвались баллоны с газом одного из огневиков. Взрывная волна накатила Костю, и от сильного порыва он снова упал на землю. Через некоторое время все же встав, и подобрав и выставив перед собой автомат, Костя двинулся в обход того места, где сейчас поднялся столб пыли и дым шашек, и где сейчас звучали звук отчаяния тех, чьи собратья еще недавно так же цеплялись за жизнь на этом же самом месте. Нужно было идти к месту дислокации первой группы, или хотя бы следовать к станции. Ковыляя, Костя обошел примерно половину поля, когда из дыма на встречу Косте выпрыгнул один из мутантов. Он был весь изранен – огонь и осколки от гранат сделали свое дело. Из небольших по площади ран по серой коже стекали бурые стуйки крови, смешавшейся с грязью. Грозно открыв пасть, мутант рыкнул и ринулся на сталкера. Встречный дождь пуль свалил мутанта с ног, навсегда его успокаивая, когда тому оставалась самая малость до желанной жертвы. Надо было двигаться дальше, и он двигался. Вдали еще слышались редкие взрывы, когда путь к своим Косте перегородил еще один мутант, такой же потрепанный и израненный как предыдущий, нужно было стрелять, и Костя уже было решился это сделать, но тут из белесого дыма вышло еще несколько тварей. Все они молча стояли, уставившись тупыми мордами на загнанного в угол человека. Надо бежать, думал Костя, остальная группа, если она еще существует, по ту сторону огненного ада, в который превратилось поле. Готовые в любую секунду разорвать его на части монстры были так близко и их было так много, что даже лучший стрелок, имея даже пулемет не мог бы положить их всех до того как они растерзают его. Где-то в глубине у Кости засосало под ложечкой. Он попытался как-то унять это гнетущее чувство и совладать с собой: отвел левую ногу назад, отвел правую, шаг, еще шаг, дальше, дальше от них, главное уйти сейчас, а потом все равно, главное сейчас уйти, уйти, уйти. Шаг за шагом, метр за метром Костя медленно, наставив автомат на неподвижных мутантов, отходил прочь. Все шло гладко, и только мысль о том, что все идет слишком хорошо, посетила голову Кости, как он на что то наткнулся. Один, но невероятно грозный, больше чем все свои собратья, мутант непонятным образом бесшумно оказался сзади. Наткнувшийся на него Костя отпрянул, резко повернув на него автомат. Мутант зло зарычал, открыв пасть, набитую длинными зубами. Угрозы и демонстрации силы отняли у монстра слишком много времени, и ему не хватило его для действий. Свинцовые капли впились в его плоть, и навсегда спрятались внутри его туши. Монстр дико заревел, пытаясь в последний раз дотянутся до казавшейся такой близкой жертвы, и задев Костину каску, повалился набок. Остальные приняли смерть сородича бурей эмоций, если такие конечно есть у этих сществ, и все как по команде ринулись в атаку. Костя живо развернулся и бросился бежать. Бежать, бежать, бежать! Взглядом Костя напоролся на дом, с открытой дверью. Дом, быстро в подъезд! Осталось пробежать всего метров 20 до ржавой двери подъезда, она была приоткрыта, и лучшего места, для того чтобы спрятаться, Костя просто не нашел. Нога кровоточила и дико болела, но инстинкт услужливо подавлял боль. Осталось доковылять всего 15 метров. Костя резко развернулся, и нажал спусковой крючок подствольного гранатомета. Снаряд ударил немного поодаль от бегущих монстров, поэтому свалились лишь несколько тварей, остальные, невзирая на потери, бежали дальше. Костя развернулся и побежал дальше.

     Вот она, спасительная дверь подъезда. Костя нырнул в темноту дома, и захлопнул за собой железную дверь. Благо замок еще работал, сработал механизм, и дверь закрылась, ожидая напора желающих попасть внутрь. В дверь ударили, да так, что железные платы прогнулись под силой удара, но петли выдержали. Несколько минут мутанты пытались добраться до своей жертвы, но то ли найдя более интересное занятие, то ли поменяв тактику, в итоге ушли. Еще некоторое время Костя стоял, прижавшись к стене и затаив дыхание. Минуту спустя он снял с пояса фонарик и включил его. Светом сильного луча озарился обычный московский подъезд. Время здорово потрепало это место: облетевшая плитка лежеле на полу, дверь в лифт была распахнута, открывая прохожим темный и холодный зев шахты, а пожелтевшие газеты валялись на полу, и в них еще можно было различить отдельные статьи. Подъезд казался совершенно пустым и безжизненным. Еще несколько раз Костя прошелся фонариком по стенам подъезда, положил фонарик на лестницу, и потянулся у аптечке. Вытащил из нее оранжевую коробочку, открыл и взял оттуда ампулу с противорадиационным препаратом. Снял колпачок со шприца и ввел себе препарат. Выкинув шприц, Костя еще раз про себя поблагодарил всемогущий случай, который однажды привел их на склад одного оружейного магазина, где кроме тонн оружия находились солдатские личные аптечки с противорадиационными. Без препарата с такой глубокой раной рады сожрали бы его заживо, оставив лишь мертвую плот на поживу здешних тварей. Костя достал из аптечки бинты и обезболивающее, вколол в ногу второй шприц и перевязал ногу. В темном подъезде Костя просидел продолжительное время. Тянулось оно здесь нехотя, то и дело притормаживая и замедляя ход. Костя понимал, что оставаться здесь нельзя, потому что здешние обитатели могут оказаться куда страшнее, чем те, что гнались за ним из парка. Он встал, и, прихрамывая, двинулся в сторону лестницы.

Стоило зайти на второй этаж и оглядеть местность перед домом, а дальше уже действовать. Освещая путь жадным лучом фонарика, сталкер карабкался по лестнице, и, взобравшись на лестничный пролет второго этажа, взглянул в разбитое окно. Никого. Не души. Ни мутантов, ни его группы, вообще никого. «Сейчас, или никогда» подумал Костя, и начал спускаться вниз.

Железная дверь громыхнула за спиной. Несмотря на громкий звук, никто не показался. Ковыляя мимо большой кучи мусора, раненый заметил среди прочего хлама велосипедное колесо. Потратив немного времени, он отрыл оказавшийся вполне рабочим велосипед. Завернув автомат за спину, сталкер сел на велосипед и начал крутить педали. Вокруг не было ни души, и нога болела уже не так сильно, несмотря на то что еще так недавно произошло, было несложно и крутить педали. после испытанного стресса и волнения это даже доставляло какое-то удовольствие…

Вот она, Войковская. Каменный вход в тот, другой мир. Костя бросил велосипед и начал спускатся. Пришлось долго идти обратно домой, он отсчитывал шпалы и метры кабелей, бесконечностью протянувшихся по стенкам тоннелей. И вот наконец, миновав 2 перегона, он достиг бетонных ограждений Речного вокзала. Три раза постучав в бронированную дверь, он оперся на холодную и сырую кладку. Только стоя у стен родной станции, он понял как он устал, устал бежать, устал бороться, а взамен получать лишь то, что он имеет: жизнь в таких условиях, при которых не следовало даже думать о стабильности, где постоянно нужно было бороться не за лучший кусок, а за кусок вообще, за само существование иной раз приходилось бороться…

Дурные мысли откатили, когда ему открыли дверь. В метре от него начиналась "цивилизация", где можно было чувствовать себя в безопасности, пока работают воздушные фильтры, электрические генераторы и есть еда. Косте начал забываться и упал прямо на подоспевших с носилками медбратьев.

* * * *

-Просыпается, голубчик - послышалось словно в дали.

Теплые нежные руки прильнули к Костиному затылку и помогли ему подняться.

Свет резал глаза, но потихоньку все приобретало краски. Девушка достала из халата фонарик и посветила ему в глаза, затем щелкнула пальцем возле уха, и похоже удовлетворившись результатом посмотрела Косте в глаза.

-Повезло тебе, красавчик, не контужен, зрение не потерял- улыбнувшись произнесла она.-

Костя осмотрелся. Он оказался в чистой светлой комнате, где пахло хлоркой. Он не помнил этого помещения, и этого его испугало, осмотревшись он перевел взгляд на ту девушку, которая помогла ему подняться.

-Кто вы?- наконец спросил он.

-Юлия, медсестра- последовал ответ

-Где я?-

-Да ты ничего оказывается не помнишь? На Белоусской ты, в Ганзе

 

Глава 3. 40 тысяч

-Ганза.. чего? Че за Ганза?- недоумевал Костя.

-У-у-у, дружок, крепко тебя там стукнуло.. и вообще конечно это дело не мое, но что там у тебя случилось, что ты у нас всю станцию на уши поднял? Сколько долбился в ворота, что наших даже собрали, и к тебе отправили.- Юля сделала паузу –тобой кстати начальство заинтересовалось, сказали мне еще доложить, когда ты оклемаешься. Ну так что я пошла.- с этими словами она направилась к двери, и лишь почти скрывшись за деревянными створками сказала –лежи пока, я приду скоро.- в этот момент Костя протянул руку к онемевшей ноге -а, да, красавчик, ногу мы твою не вылечили так что ампутировать пришлось- послышался уже из-за двери голос медсестры. В глазах Кости потемнело, сознание отказывалось работать, и горло автоматически стало жадно вдыхать воздух, насыщая готовящийся к шоку организм. Рука сама дернула смазывающее любые формы ватное одеяло. Глаза приготовились увидеть страшную картину. Каково же было его удивление, когда вместо обрубка он обнаружил мирно лежащую на кровати ногу. Учащенное дыхание еще не успело восстановиться, когда Костя в мыслях уже успел перебрать на медсестру весь свой матно-словарный запас. Где то за дверью послышался дружный звонкий девичий смех.

****

Этот день Костя восстанавливался и не видел никого на этой «белорусской» кроме лишь этой разговорчивой медсестры, правда узнать хоть что то стоящее от нее было очень тяжело. На все расспросы о том, что такое Ганза, где конкретно она находится, ведь о расположении Белорусской Костя ничего не знал, а кто знает куда его могли унести ноги, если учесть что это и правда другая станция, а не чья то масштабная и очень глупая шутка. Медсестра косо посматривала на Костю, давая понять что ему не стоит ничего спрашивать.

На следующий день (если Косте правильно подсказали его внутренние часы) к нему зашел немолодой уже мужчина, немного погрузневший к старости и с гладко выбритым лицом и блестящей лысиной на затылке.

-Здравствуйте, молодой человек- начал он. Костя промолчал. –меня зовут Сергей Александрович.. можете меня просто Сергей, я главной на этой станции. А как вас, позвольте узнать, зовут?-

-Костя-

-Костя, вы не против? А то немолодые уже мои годы..- сказал начальник Белорусской, садясь а табурет возле стены. - итак Костя, вы помните хоть что-нибудь из событий, трехдневной давности?- Только сейчас Костя понял что из тех событий он помнит разве что навеянный его мозгом сон о чудесном возвращении на станцию.

-Не помню- сознался он.

-Совсем ничего не помните?-

-Совсем-

-Чтож, очень и очень жаль, ну а как вас зовут, откуда вы пришли вы ведь помните?

-Помню-

-Отлично, итак мы уже выяснили что вас зовут Костя, а с какой вы станции?-

-Я с Речного вокзала-

-Конечно, конечно, простите, если обидел- он выдержал паузу -Речной вокзал… интересно, очень интересно… вы уверены что вы именно оттуда?-

-Нет, я шизофреник, конечно оттуда-

-Хм.. просто насколько мне не изменяет память Речной вокзал не обследован, по причине.. хм, даже и не припомню, в общем я знаю лишь, что за Соколом жизни нет, а ограждаемся мы от тех местных страхов высокой стенкой. Ну а если вы правда с Речного вокзала, в чем я конечно же не сомневаюсь, расскажите мне гм.. о быте станции.. ну вот кто у вас начальник на станции?

-Печоркин Михаил. Сергеевич- добавил Костя немного погодя

-Печоркин, какая фамилия то хорошая- улыбнулся назвавшийся начальником станции.

-Мы на станции всегда думали, что мы единственные, кто выжил тогда… в судный день- осознание мысли, которую он сейчас переводил на словесный манер.

После небольшой паузы старик продолжил. –Допустим, что вы молодой человек, говорите правду, я в этом конечно же не сомневаюсь, но все же мне надо быть уверенным, вы же понимаете. Как столь продолжительное время станция, с населением, сколько вы сказали..?-

-три с лишним сотни человек-

-да, точно, три с лишним сотни человек никак небыли обнаружены?-

Костя смог лишь бессильно пожал плечами.

-могу предположить, что напрямую попасть на Речной вокзал как я помню нельзя, по досадной причине расположения в тоннелях настоящего гнездилища мутантов. Так же смею предположить, что сталкеры так далеко не заходит, не приперло к стенке на столько, знаете ли- старик слабо улыбнулся. –Можно подумать…- старик кряхтя встал, достал из кармана своего потертого пиджачка сложенную бумажку и подойдя к кровати Кости, развернул ее на Костином одеяле -…что сталкеры, которые есть у вас на станции, они ведь у вас имеются…?-

-Имеются-

-Сталкеры, которые есть у вас на станции, наврятле забирались так далеко в центр. Ага! Ну вот я собственно так и думал, участок «Сокол - Речной вокзал» действительно отмечен как «опасный»- с явно ликующим видом начальник повернулся на сто восемьдесят градусов и мелкими шажками засеменил к своему табурету. –а у вас на Речном есть связь, ну тоесть радио приемники, ну или что то в этом роде?- снова разворачиваясь и присаживаясь на стул проговорил старик.

-насколько я помню, у нас последний радио приемник окончательно вышел из строя достаточно давно, сейчас остались только переносные рации сталкеров и военных- после слов «переносные гарнитуры» Косте вдруг ледяным осколком в память врезалась картинка событий минувших дней. Он падает на землю, нога болит так, что хочется ее оторвать, лишь бы прошла боль, по всюду слышатся разрезающие воздух автоматные очереди, и при прикосновении с землей его «гарнитура» разбивается. Потом Костя больно ударился, резко приземлившись в пластах реальности. –я вспомнил. Ну из того дня… у меня была такая гарнитура, я ее разбил.. в бою… с кем дрались не помню- сосредоточив взгляд на противоположной стене почти прошептал Костя.

-неудивительно, неудивительно, когда вас нашил при вас было только это- Сергей Александрович указал на аккуратно сложенную на табурете возле правой стены, Костину одежду.

-Мы ее почистили, погладили, вот только оружие пришлось пока твое на сохранение себе оставить, мало ли что может произойти… и раз уж зашла речь об оружии вот- начальник Белорусской извлек из кармана патрон, в котором Костя узнал свои модифицированные патроны для «калаша» -вот это как сказали мне специалисты патрон из композитных материалов и сердечником из обедненного урана. Я понятия не имею, что я сейчас сказал, но звучит оно как-то важно, да и цена у него не маленькая – из-за редкости одна такая вот штучка стоит десятка эдак три пулек-

-Пулек?- с искренним непониманием спросил Костя.

-пулек, а что, у вас на станции чем-то еще рассчитываются?

-монетами, рублями

-рублями?- искренне удивился старик –как же давно я не слышал этого слова, молодой человек, вы меня не на шутку заинтриговали, обещаю что если на речном вокзале и правду окажется все как вы говорили, я непременно посещу вашу станцию!- разговор с больным явно пошел настроение этого человека на пользу. –ну что ж, пора пора нам заканчивать, мой друг, меня еще ждут дела. Ох уж эти дела, неправда ли? Я попрошу Ольгу, чтобы она по выписке показала вам где оружейная и мой кабинет, я думаю нам еще есть чего обсудить- старик еще раз крутанул в руке патрон от Костиного автомата –за это не бойтесь, если не забуду, попрошу вернуть его к вам в арсенал

-подождите- остановил его Костя

-да, да?

-сколько всего людей выжило?

-не знаю сколько попряталось по разным бункерам, или еще где - нибудь, но в метро сейчас проживает около сорока тысяч человек

****

Остаток дня Костя был погружен в свои мысли. Из неподатливой памяти ему удалось вытащить то, что он был на «охоте» - ежегодной вылазке на поверхность, вспомнил так же команду, вспомнил что все пошло не так, он вспомнил как он нашел подъезд, как спрятался в нем, а дальше.. дальше в голову упорно лезли «воспоминания» о приходе домой, на Речной.

Хоть Юля и была невозможной болтушкой, доктором она была бесподобным – рана на ноге затягивалась достаточно быстро, и уже на следующий день Костя, прихрамывая, шел с палкой по направлению к кабинету начальника Белорусской.

-Ну я пошла, ты тут как-нибудь сам разберешься- проговорила Юля и оставила сталкера перед дверью бывшего служебного помещения.

На двери висела железная табличка с надписью «Начальник станции Гуравлев С.А.» Костя постучался в дверь и вошел. Он застал Гуравлева сидящим в углу, листающим старого вида книжку, больше похожую на картинку.

-а-а-а, Костя, зашел таки, проходи, присаживайся- откладывая книжку сказал Гуравлев.

Костя доковылял до стула, и, прислонив трость к краю стола, уселся.

-ну что ж, теперь с твоего позволения, я попрошу тебя рассказать все о твоей станции- Гуравлев сложил руки и в предвкушении откинулся на спинку старенького стула.

И Костя начал рассказывать, рассказывал о быте станции, постоянно прерываемый комментариями своего собеседника, сказал так же о том, куда выходил он и его группа 8 июля. Иногда начальник Белорусской опускал руку, чтобы потереть колено, при этом морщась и слабо шипя, но в остальное время внимательно слушал, то и дело обещая посетить Речной. От того, что Костя рассказывал взахлеб, под конец рассказа у него пересохло в голе и заметивший это Гуравлев предложил ему выпить.

-Так, друг мой сердечный, похоже пришло время немного выпить, а? У меня тут замечательная самогонка завалялась- Гуравлев открыл первый ящик стола и извлек оттуда полулитровую бутылочку мутной жидкости и кусок завернутого в фольгу сала. Гуравлев встал, повернулся, и отодвинув несколько книг на прикрепленной к стене полке, вытащил оттуда два граненых советский стакана.

-Ну вот- сказал Гуравлев, разливая самогон по стаканам и отдавая один из них Косте –я сейчас в центр позвоню, сам я к сожалению не имею полномочий, разбрасываться бойцами, особенно в такое время… но думаю, что смогу добиться для тебя как ее… аудиенции… будем надеяться что они распорядятся, что бы тебе отрядец-то собрали. Ну что ж, выпьем за удачу что ли, чтобы повезло нам с тобой- Гуравлев покрутил граненый стакан, и принялся залпом вливать в себя его содержимое. Прикончив самогон и проговорит впоследствии что то нечленораздельное, Гуравлев взял кусочек сала и принялся его уплетать. Костя смотрел за этим действом, но сам не спешил пробовать эту мутную, резко пахнущую жидкость.

-Давай давай, что ты как девица какая?- подбодрил его глава белорусской –лучший самогон, даже в Ганзе такой только у администрации есть-

Костя посильнее сжал стакан и принялся пить. Уже через несколько мгновений его глаза сами приобрели квадратную форму, а внутренности горели, обжигаемые огненными каплями этого пойла. У него получилось осилить лишь половину стакана, после чего тот чуть ли не рывком был поставлен назад на деревянную плоскость стола, а Костя схватился за сало.

-Да-а-а. Ну ничего, молод еще, успеешь научиться- подытожил Гуравлев –итак, если тебе вс же снарядят отряд, можно будет провернуть одно дельце со связью на твоей станции...- Гуравлен на мгновение о чем то задумался –что это я? Вводная завтра, сегодня тебе надо отдыхать, выйдешь на платформу, найдешь там гостиницу, это не сложно, он большая, скажешь что от меня, тебе койку предоставят так что без угла не останешься. Да, и еще книжку возьми вот, а то скушно поди завтра будет, мне она все равно не понравилась-

-Что за книга?- мутным голосом спросил Костя.

-Не знаю, названия нет, а насколько я понял мрачная какая то- ответил начальник станции.

-А зачем вы мне помогаете?- спросил мучивший его с самого начала этого разговора вопрос.

-Понимаешь- уклончиво ответил Гуравлев –я неплохо разбираюсь в людях, а ты непохож на того, кто даже непонятно каким образом оказавшись у ворот чужой станции, станет врать с три короба, да и вещички как сказал и мне спецы у тебя те еще, даже у ганзы таких почти не осталось. Да и на красного ты не похож…

-Красного?

-Да, красного, ну знаешь, коммунисты у нас тут есть, очень наши верхи с ними не дружат… да наши верхи много с чем вообще не дружат..

-Коммунизм.. что то такое я читал где то.. наверно..- Костя соврал. Даже если он действительно когда то читал о коммунизме, то сейчас под пеленой самогона точно не мог этого вспомнить.

-Ну так вот обо мне и о моем умении разбираться в людях: мне хочется тебе верить, ведь это значит что сообща мы сможем ну во-первых взяться за старую проблему, я сейчас имею ввиду гнездо мутантов в тоннелях. Решение сией проблемы избавит Белорусскую от постоянного страха нападения, а вас откроет «большому» метро, а так как мы ваши единственные соседи, то я думаю, мы будем иметь большие предпосылки к сотрудничеству, я ведь прав?- Гуравлев лукаво улыбнулся, но Костя осушив остатки своей самогонки, не мог понять плоха ли эта лукавая улыбка или нет.

Пока Костя обмозговывал сказанное Гуравлевым, начальник налил еще по порции самогона каждому, и снова принялся осушать свой стакан.

-а…а во-вторых?

-во-вторых? Ах да.. хм.. а собственно я все похоже в первое уместил..хех- посмеялся сам над собой старик.

Несколько минут каждый провел в молчании и каждый наедине со своим граненым стаканом.

-Ну тогда я как бы это.. пошел- осушив второй стакан и заплетаясь в хитросплетениях слов, кажущихся такими сложными, наконец проговорил Костя.

-Конечно конечно, идти куда помнишь ведь?- поинтересовался старик.

-Помню- Костя поднялся со стула, благополучно забыв про свою трость, уже было собирался идти к двери, как Гуравлев его остановил.

-Стой мил друг, книгу то забыл- поднимаясь протягивая через весь стол сказал он

-Ой, точно, забыл, гм… ну спасибо- Принимая томик сказал Костя.

Сталкер вышел из кабинета начальника Белорусской и опираясь на стенку побрел на платформу. Несколько раз Костя останавливался, пытаясь усмотреть, на какой отметке стоит маленькая стрелка его часов – безуспешно. Ноги отказывались нести остальное тело, то и дело побуждая лечь и уснуть прямо на платформе, но мозг еще сопротивлялся, отдавая команду искать гостиницу. Сквозь липкую пелену Костя не различал не очертания тех немногих людей, кто еще находился на платформе в этот не ранний час. Все было невероятно смазанным, и грани теряли былую силу, уступая место однотонности предоставляемых глазами картин.

Спустя некоторе время Костя все же смог отыскать «гостинцу», о которой говорил Гуравлев. На деле это оказалась большая брезентовая палатка защитного цвета. Со второго раза Костя отодвинул полог и ввалился внутрь. Висящая над потолком лампочка слабо освещала пространство, завивая все мягким желтым светом.

-чего тебе?- Костя повернулся на голос и обнаружил там сидящего за столом мужчину лет тридцати с темными взъерошенными волосами.

-я…я, я от.. уфф.. от Гуравлева, вот.- еле промямлил Костя

-Тогда прошу, прошу, койка в углу- мужчина настолько резко встал со своего места, что Костя рефлекторно отстранился от него.

Через несколько минут Костя уже изучал глазами свою подушку, нежась на чистых простынях. Кроме выпившего сталкера в «гостинице» еще был старенький мужичок, лет 60, тихо посапывавший, и похоже видевший вполне хороший сон. В полночь лампочка потухла и Белорусская впала в ночное оцепенение.

Косте снился Речной. Снились поочередно все его знакомые, друзья, сослуживцы, мельком во сне даже был Печоркин. Костя очень сильно, почти по-детски хотел вернуться домой. Он не боялся признать, что даже спустя всего один день он уже скучал по своей станции. Ведь впервые с ним, да и пожалуй вообще с любым жителем Речного случалось такое, что он оказался совсем в другом мире. Ведь это так странно покинуть то место, где почти безвылазно прожил такую весомую часть своей жизни. И вот завтра ему нужно будет куда то ехать, зачем и куда, он пока не знал. Он как осенний листок, сброшенный со своего привычного места ветрами обстоятельств, упал в реку и сейчас течение несет его в своем направлении, а он, не способный сопротивляться плывет на самой его верхушке. Он потерял свободу, потерял свое лицо, ведь он оказался в таком мире, где он не знает совершенно ничего, и кажется что даже такой привычный закон гравитации, действующий по ту сторону бетонной закупорки, здесь вот-вот перестанет действовать.

 

Глава 4. Один человек в большом метро. 

Утром Костю разбудил дерзкий луч все той же висящей под потолком лампочки и очень вкусный запах горячей мясной похлебки.

-Вставай, Гуравлев тебя ждет через час- послышался голос, увидевшего ворочавшегося Костю, владельца гостиницы.

-Гуравлев? А сколько времени?- потирая глаза, сонно спросил Костя.

-11:30- последовал ответ. –вставай, все готово уже-

Костя лениво встал, одел штаны и майку, и пошел к сидевшему за тем же деревянным столом, человеку.

-Свиной бульон, чай и таблетка аспирина для нашего героя- ухмыльнувшись сказал мужик.

Костя первым делом отправил в рот таблетку, и запил ее чаем. Чай оказался лишь неплохим, учитывая, что на Речном вокзале запас настоящего чая кончился довольно давно, а любые попытки воспроизвести чай из имеющихся продуктов терпели неудачи.

-вкусно, из чего чай?- поинтересовался Костя.

-Из чего одному человеку только известен. На ВДНХ такой чай делают, а рецепт в как зеницу ока хранят, так что… если расскажешь мне рецепт, буду признателен.-

Не особо вникая, что такое ВДНХ, Костя взял в руки глубокую жестяную миску и начал похлебывать супчик. Еще горячий он был невероятно вкусный после того, что ему давали пока он лежал в больнице.

-Слушай, ты красный?- спустя несколько минут неожиданно спросил мужик.

-Красный?-

-Ну да, красный, политзаключенный к примеру, поменять тебя на что-нибудь хотят-

-А поил он меня тогда зачем?- с усмешкой спросил смакующий бульон Костя.

-Ну во-первых вытянул у тебя информацию какую важную, сам же знаешь что сейчас в метро творится… да еще и ты никуда не убежишь, пока ножки-то не несут, не так ли?- мужик как бы в раздумье потер небольшую бородку как бы в раздумье. –вещички тем более у тебя хорошие, такие даже в Ганзе днем с огнем не сыщешь-

-Да не красный я никакой, Гуравлев что то вроде упоминал такое про коммунистов на красной линии, но я их ни разу не видел- отмахнулся Костя.

-Ни разу не видел? Так богатенько одет, и красных ни разу не видел?- мужик с подозрением покосился на Костю. –недоговариваешь ты что то, ей богу недоговариваешь, ну да ладно, не мое это дело, не хочешь – не говори

-А что, красные такие плохие, как о них у вас на станции судачат?

-Не сказал бы честно говоря. Народец там неплохой попадается, но надмозги… да что там.. если открыто говорить и у нас надмозги те еще...- ухмыльнувшись сказал мужик.

Наступило молчание, лишь иногда тишину прерывали звуки прихлебываемого чая.

-Меня Юричем кстати зовут, а тебя как?-

-Костя- отхлебывая чая, сказал сталкер. –Можно вопрос?

-Конено, задавай, обожаю поговорить, а то не особо тут народ-то разговорчивый

-Что про начальника вашего сказать можешь?

-Начальник у нас один, и нет у него не имени, ни характера- подняв толи наставительно свой палец, толи указывая вверх, загадочно проговорил Юрич. Не дав времени понять что же он все таки имел ввиду, продолжил -Ну а если ты о Гуравлеве, то тебе нужно раз и навсегда запомнить одну простую вещь о нем – Гуравлев, никогда, никогда, слышишь, не делает ничего просто так.- четко выговаривая слова сказал Юрич. Несколько мгновений спустя мужик посмотрел на свои старенькие часы и переводя взгляд на Костю сказал

-Пора тебе

Костя глянул на свои часы, действительно пора, он оделся и вышел из «гостиницы».

Выйдя на платформу, Костя на этот раз не смог проигнорировать станцию. Столько незнакомых людей, спешащих по своим делам. Незнакомые люди всегда кажутся нам одинаковыми, и какими контрастами для нас отдаются знакомые характеры. Если бы Костя знал что такое бал-маскарад, он бы непременно подумал, что находится на одном из таких. Вместо красивого просторного зала - незнакомая Белорусская, вместо людей в масках вот эти, спешащие, уставшие, или наоборот, радостные и отдохнувшие, люди. Маски. Но архитектура одной из самых старых станций московского метрополитена приковывала взгляд. Платформа была довольно чистой, и слабый свет играл на коричневой мраморной кладке. На потолке даже сохранилась старая мозаика: вот ребенок встречает солдата хлебом солью, а дальше двое строителей искренне улыбаются на фоне строящегося дома. Белорусская не потеряла своего шика, Ганзе достались лучшие станции, строящиеся основательно, глубоко и с монолитной архитектурой, в отличие от большинства нежилых станций на каждой кольцевой станции присутствовали гермоворота, везде были помещения под склады с продовольствием, и ни одна кольцевая станция не обрушилась, подобно новомодным станциям высокого заложения.

И тут голову Кости посетила мысль «вот он пришел в новый мир, где другие люди, другие правила, и что он сделал в первый день, выйдя из больницы? Напился» Он даже возненавидел себя за это, но долго мысленно бранить себя он не мог – нужно было идти к Гуравлеву…

Костя прошел кажущийся знакомым путь до двери кабинета начальника станции, постучался и вошел. Кроме Гуравлева он застал там крепкого мужчину в черном берете, и с коротко стриженными волосами, в этом человеке чувствовалась военная выправка, на нем был надет серых камуфляжный костюм, а в кобуре покоился «макаров»

-А, Костя, вот, знакомься – Олег- сержант четвертой Ганзейской дивизии

-Здравствуй- протягивая руку ответил Костя.

-Олег будет сопровождать тебя до центра- вступил в объяснения Гуравлев –вы выходите через 15 минут, сядете на маршрутку и прямиком до центра, оружие, так, оружие разрешить тебе я не смогу, ну по разве что пистолет еще можно, если ты без своего оружие никуда- задумчивая, как бы прикидывая сообщил начальник станции. –Валюту для не предусмотренных трат я вам дам- Гуравлев кивком указал на аккуратно составленную горстку крупных патронов. –Вот тебе еще карта с пометками, ну да это собственно и все- Олег тебя проводит сейчас в оружейную, а теперь идите, у вас и так времени мало осталось- провожая обоих сказал старик. Они вышли.

-Пошли- сказал сержант и молодецким шагом направился к перрону. Еле поспевая, Костя последовал за ним. Перейдя платформу, они снова вошли в темный тоннель. Дойдя до неприметной двери, Олег повернулся спиной к двери, и кивком указал на нее.

Костя вошел внутрь. Его встретила сетчатая перегородка из стальной проволоки и сидящий за ней худощавый парнишка. На столе перед пареньком лежал разложенный автомат. Юноша был увлечен своим делом настолько, что не сразу заметил вошедшего. Поглощенный своим делом, он напомнил Косте инженерика Рому из конструкторского бюро на Речном, который так же погружался в свое занятие с головой, не замечая больше ничего вокруг.

-Драсте- прервал рабочую идиллию Костя –Мне бы пистолет свой забрать- Только сейчас парнишка повернул голову на вошедшего.

-Пистолет?- спросил оружейник, попутно вставая. –Ты не из наших, что бы ты мне оружие сдавал я тоже не помню- Парнишка повнимательнее вгляделся в лицо посетителя –постой, да ты тот, которого из-за ворот притащили?- В его измазанном лице читался не поддельный интерес.

-Да я это, я. Я похоже тут у вас знаменитость уже- ухмыльнулся Костя -так что там с пистолетом?

-Ах да да, пистолет, конечно, все в сделано в лучшем виде- Юноша повернулся к левой стенке, поискал глазами оружие на нескольких полках и через несколько секунд достал Костин пистолет и подошел обратно к окошку.

-Хороший у тебя пистолет- заключил он. Мальчонка начал делать последнюю проверку, перед тем, как отдать оружие законному владельцу.

-«Грач» пистолет тяжелый, но это слихвой окупается большим калибром и неслабой пробиваемостью- переводя затвор в не боевое положение и фиксируя его затворной задержкой или попросту «лапкой», констатировал парень.

-Мне интересно, где ты такую красоту достал?

-На поверхность когда ходили… там и нашли

-Так ты сталкер?

-Да, можно и так сказать

-Круто, а я вот всю жизнь на стации просидел.. но вернемся к делу! Пистолет ты конечно загадил знатно, я столько земли оттуда вышел, хотя пистолет надежный, ты б им мог еще пол года стрелять и ничего бы ему не сделалось- Паренек нажал на «лапку» и послышался звук затвора, вернувшегося в исходное состояние. Парень начал на спусковой крючок, удовлетворившись этим, нажал на кнопку сброса обоймы, и кусок металла звонко ударился об бетонный пол. Парень зарядил новую обойму, полную свинцовых пуль и поставив пистолет на предохранитель положил его на полку под окошком.

-Забирай-

Костя положил пистолет в кобуру, поблагодарил так похожего на Ромку мальчугана, и вышел. У двери его по-прежнему ждал Олег.

- Давай еще в гостиницу зайдем, а то я там книгу свою забыл- спросил у своей внушительной няньки Костя.

-Книгу? Ну как знаешь-

Они зашли в «гостиницу» где Костя забрал книгу, и уже через несколько минут он снова еле поспевал за сержантом. Бронежилет и остальные свои вещи Юрич разрешил ему оставить в гостинице. И вот они уже садятся в мягкие сиденья «маршрутки»

«Маршрутка» представляла собой несколько сцепленных дрезин с четырьмя сиденьями. К передней дрезине был привинчен небольшой двигатель, тянущий весь этот импровизированный состав. Состав уже был битком набит людьми, свободны были только последние места. Сержант сказал Косте садиться, а сам подошел к машинисту и показал ему какую-то бумажку, после чего тот махнул рукой и сержант сел рядом с Костей.

«Маршрутка» тронулась. Пассажиры все время о чем-то переговаривались, а колеса постукивали, ударяясь о стыки рельс. За полчаса состав проехал несколько станций. Мельком разглядывая станции, которые они проезжали, Костя про себя отметил, что все они, в отличие от последних трех станций замоскворецкой линии, разительно отличаются друг от друга. Один раз составу пришлось остановиться, потому что впереди, похожий состав, только сделанный под грузовой, разгружался, подобно сухогрузу, пришвартовавшемуся в порту.

-Минут тридцать точно будем стоять- сказал машинист –можете пока погулять-

Пассажиры начали расходиться, и изучавший в это время табличку «Октябрьская» Костя, не желая все это время сидеть, тоже сошел с состава и двинулся вглубь станции. Сержант остался сидеть, скрестив руки на груди.

Пройдя широкие колоны, Косте открылась панорама станции: монолитная, старая станция, со множеством украшений, барельефов и каменных узоров на полу. Особенно Костино внимание привлекли барельефы на склонах арок на потолке. Такие сложные, и такие одинаковые, симметричные. Раньше жили настоящие мастера, потому что только такие могли сделать одинаковыми столь сложные фигуры.. Сейчас здесь было множество людей: рабочие, богатеи, военные – не было практически никого внешне похожего на кого-нибудь другого. Повсюду стояли лотки со всевозможными вещами и люди около них оживленно переговаривались с покупателями, пытаясь продать свой товар.

Но тут взгляд Кости скользнул в другую сторону, и он увидел там стоящую возле одной из колон и о чем-то беседующей с какой-то старушкой, девушкой. Это существо заставило Костю отвлечься от дел, и, прильнув к мраморной колонне, наблюдать за ним. Невысокого роста, хрупкая, и по первому впечатлению, казалась очень жизнерадостной, этакий источник жизнелюбия. Одета она была в рабочий комбинезон, достаточно старый и потрепанный, а сама вся была перемазана в машинном масле, и было в этом что то такое, неуловимое, потому, может быть, что это ей даже шло, как будто специально перемазанная маленькая девочка, не ощущая никаких тягот жизни, сейчас стояла, и просто разговаривала со старушкой. Выражение ее лица не выражало пресности других людей, их злободневности, иногда даже обреченности. Лицо ее светилось от счастья так, как будто не было еще так недавно конца света, как будто вследствие этого человечество не скатилось в каменный век.

Еще некоторое время Костя стоял, прислонившись к холодному мрамору, поедая взглядом незнакомку, не способный отвести взгляд, пока она наконец не закончила свою беседу, повернулась и пошла. Первое, что Костя разглядел в чертах ее лица – это большие зеленые глаза. При тускловатом освещении станции в них был виден задорный огонек, играющий в рамках этой изящной изумрудной оправы. Эти глаза он вряд ли сможет забыть в ближайшее время, если вообще сможет когда-нибудь забыть. Очень злую шутку играет с ним подсознание.

Некоторое время Костя бродил по станции, осматривая бурлящую в ней жизнь. В нужное время Костины часы зазвонили, и сталкер двинулся назад к составу. Почти все пассажиры уже сидели на своих местах. Грузовой состав уже медленно катился вперед. Костя сел на мягкое сиденье. «Маршрутка» снова тронулась.

Пока они ехали к месту назначения, Костя вспомнил о книге, которую ему вручил в свое время Гуравлев. Костя достал небольшой фонарик и под светом агрегата открыл томик.

«Дневник Роршаха; 12 октября 1985 года…» Костю хватило всего на несколько страниц, после чего он закрыл книгу и положил ее рядом с собой на сиденье. Слишком много плохого там было. Полная разочарованность автора в людях. То, чего и так хватало в это жизни. Косте не хотелось разочаровываться, осознавая, что всю жизнь мир был не совершенным.

Состав спокойно двигался по темному тоннелю. Сержант по своему обыкновению сидел молча, скрестив руки на груди, и почему-то Косте не хотелось пытаться его разговорить, а сам Костя всматривался вдаль, высматривая там свет станции. И похоже он был единственным, не считая водителя, кто увидел выстрел. Вслед за крохотной огненной точкой, Костиного слуха достиг оглушающий звук выстрела. Пуля попала машинисту точно в лоб, и вышла из затылка, орошив передних пассажиров темной кровью. Никто даже не успел еще запаниковать, когда перед составом взорвался заряд. «Маршрутка» сошла с рельс, и, пролетев несколько метров в сторону, врезалась в бетонные стены тоннеля. Не удержавшись, Костя вылетел из состава, еще до его удара со стеной, и сейчас окровавленный лежал на холодной земле. Несколько минут он лежал на земле, борясь с болью. Повсюду были слышны стоны и крики раненых людей. За этими криками он не услышал, как к месту нападения кто-то приближается. Костя сделал попытку подняться, и получил прикладом в затылок, заставивший его снова прильнуть к холодной земле. Кто-то грубо заломил ему руки и связал их веревкой. Завязывал явно профессионал, потому что Костя не мог даже пошевелить руками. Эти люди появились из неоткуда, Костя по прежнему никого не видел, но он их слышал, слышал их грубые сиплые голоса, сделавшиеся такими из-за принятия горячительных напитков, слышал тяжелые шаги окованных в ботинки ног.

-Смотрите народ- донеслось до Кости –тут вояка ганзейский-

-Какое звание?- послышался второй голос

-Лейтенант- Костя не умел отличать звания по количеству звезд на погонах, на Речном всех офицеров можно было запомнить, поэтому систему с погонами не использовали, а когда Гуравлев сказал что Олег это сержант, Косте ничего не оставалось как поверить на слово.

-Хреново, живой?

-Да- рассеяно ответил первый –живой вроде, крепкий лосяра…

-Оставляй, а вы давайте резвей, пора сворачиваться и сваливать- связанный Костя подумал, что этот, похоже, был тут главный.

-Как «оставляй»!?- услышал сталкер третий голос, который на фоне остальных звучал как нежный детский голосок. -Вояка, да еще и лейтенант! Нам же за него хренову тучу патронов отвалят!

-Чего!?- взревел главный. –Васек, бля! Ты что, совсем дурак?! Где ж берут то таких? Ганза только увела своих отсюда, ты хочешь, чтобы они опять нас за горло взяли, из-за вояки этого!? Сдохнуть с голодухи хочешь!? Крыс понравилось жрать, я не пойму!?

Васек притих. В этот момент Костю рывком подняли на ноги, и, тыча дулом автомата, заставили идти вперед.

-Пистолет у ганзейского забрать не забудьте, а то еще на горячую голову учудить может…- сказал уже чуть мягче главарь.

Из-за крови, в обилии заливавшей глаза, сталкер не разбирал дороги, в тумане лишь видя очертания шпал под ногами, перебирал ногами, пытаясь об них не споткнутся. Поход по тоннелю длился недолго. Вскоре бандиты повернули налево и нырнули в небольшой технический проход. Костя потерял счет времени, когда впереди наконец показался свет станции. Красный свет. Бандиты прошли через эту, и поднявшись по полуразрушенной лестнице, перешли на вторую станцию.

Через несколько минут Костю уже кинули в некое подобие тюремной камеры, предварительно развязав руки и отобрав пистолет. Сталкер распростерся на холодном камне его камеры. Почти сразу же, как его оставили в покое, он провалился в спасительное забытье.

****

Когда Костя вновь открыл глаза, кровь немного отлила от глаз, и он смог, хоть с немалым трудом, сесть и осмотреться по сторонам. Все тело болело, везде была засохшая кровь, а сам пленный был обвязан бинтами, чья стерильность вызвала бы бурю эмоций у главврача Речного вокзала.

-Опа, один очухался, вы гляньте- сказал кто-то. Незнакомец появился как из неоткуда, присел на корточки и с прищуром посмотрел на Костю. Далеко не молодой, он был худощавый, со множеством бороздивших его лицо морщин. Так же имел он густую седую бороду, за которой почти не было видно рта. Он с прищуром посмотрел но пленника, и похоже удовлетворившись, его состоянием встал, и развернувшись пошел прочь.

Некоторое время Костя сидел, осматривая станцию. Его внимание привлек тот факт, что на станции не было обычного света, как на Речном, или на любой из станций Ганзы. Здесь все находилось во власти красных, аварийных ламп. Сначала Костя даже подумал, что это еще недавно заполнявшая его глаза, кровь меняет оттенок окружающего, но все же удостоверившись, что крови в глазах нет, понял что это освещение на станции такое. Это было достаточно непривычно для глаза, поэтому чтобы разглядеть какой-нибудь отдаленный предмет требовалось больше времени. Быстро, пожалуй, Костя увидел лишь надпись «Третьяковская» на противоположной стене станции. В итоге, облокотившись спиной на стену, Костя начал ждать, больше ему ничего не оставалось. Пейзаж станции выглядел уныло, нагоняя на попавших сюда неимоверную тоску, красный свет выглядел тоскливо-блеклым, при этом полу заброшенная платформа не добавляла энтузиазма. Иногда где-то за стеной слышались тихие стоны. И кто-то не выдержал. Какой-то мужчина начал трясти прутья своей камеры, требуя его выпустить.

-Выпустите! Вам заплатят! Я состоятельный человек! Я гражданин Ганзы в конце концов!- кричал он. Ответа не было. Пытаясь привлечь к себе внимание, мужик даже загорланил песню про каких-то отважных моряков с неизвестного крейсера… Долго ему петь не дали. Из темноты появился тот самый молчаливый старикан, он подошел к камере того мужика, что вовсю пел свою песню. Произвел какие-то манипуляции, коих Костя не увидел, и послышался выстрел. Пение смолкло. С той же стороны, где стреляли, послышался женский крик. Выждав несколько секунд, станцию озарило еще несколько звуков холоднокровных выстрелов.

-Заткнись сука, иначе тоже получишь. Будешь орать, меня повесят, так что думай, пожертвую ли я своей головой, чтобы дать тебе вдоволь наораться?- прохрипел старикан, и по звукам шагающих ног, пошел в сторону Костиной камеры. Он прошел, и не удостоив пленного взглядом, скрылся за другой стеной камеры. Время тянулось неимоверно медленно, Костя несколько раз, чтобы никто не увидел, мельком посматривал на свои чудом оставшиеся целыми, часы, с каждым разом убеждаясь, что время вновь и вновь играет против него. Странно, думал Костя, если это грабители, то это совсем не те бандиты, о которых он читал в книгах, о которых ему рассказывали старики на станции. Они ничего не забрали у него, за исключением пистолета, тогда зачем они убили столько людей? Зачем только что так хладнокровно, дабы запугать остальных, убили первого не выдержавшего этого испытания? Почему ничего не забрали? Ответов нет. Просто так их здесь держать не могли. Просто незачем. Ничего не оставалось делать, как ждать пока все само не проявит себя наружу.

Неизвестно, сколько прошло времени, до того как Костя вновь услышал чье то приближение к своей камере. Это оказался мужчина лет пятидесяти, с глубоким шрамом на левой щеке, говорившем о его репутации даже больше, чем здоровенный боевой нож, висящий на ремне.

Незнакомец взял стоявший неподалеку дряхленький стул, поставил его перед клеткой и сел.

-Ну что ж, Давай знакомиться- издевательски начал он. –Как зовут, чипчик?-

Костя не ответил.

-Хм… крутой, обычно Ганзейские сразу все выкладывают, если не вояки конечно… выходит ты не с Ганзы… а шмотки откуда?- изобразив задумчивость в итоге выдал незнакомец.

Костя вновь не ответил.

-Молчишь? Ну хотя бы не врешь. Запомни щенок, никогда не стоит врать мне- Приблизившись к арматуре, служившей здесь своеобразной перегородкой, четко, выговаривая каждое слово, сказал мужчина.

-Похоже наше знакомство немного не так началось- отпрянув, сказал он. –Попробуем еще раз- чуть проще сказал незнакомец. –Пойми дружок, твой единственный шанс выбраться отсюда- он взглядом обвел станцию –это сейчас мне все что я хочу рассказать- он выдержал вполне артистичную паузу. –С какой ты станции? И очень не советую молчать- Проговорил бандит, демонстративно кладя ладонь на рукоятку своего внушительного оружия. Костя понял, что в этот раз отмолчатся не получится. Все знания о человеческой природе, которыми он располагал, говорили о том, что ответить придется, потому что этот человек сейчас способен на все.

-Речной вокзал, я оттуда- Сказать это стоило больших усилий чем можно было подумать. Чего стоило лишь, превозмогая боль, разлепить губы, слепленные ссохшейся кровью. Взгляд незнакомца резко переменился.

-Врешь щенок! Врешь!- гаркнул незнакомец. –Думаешь если на юге находимся, то о той стороне метро не сном ни духом!? – Взревел он, вскакивая со стула и на ходу вытаскивая нож. –Я же предупредил, что ненавижу вранье и врунов!- повторил он, демонстративно проводя лезвием по арматуре. –Зря ты соврал, уродец- Сказал он на прощание сплюнул на каменный пол, и сильно шарахнул стул ногой, и тот пролетя несколько метров упал на кладку станции, прокатившись еще некоторое расстояние –лезвие моего ножа будет последнее, что ты увидишь в своей жизни- гаркнул он, и  быстрым шагом скрылся в глубине станции.

Сколько прошло времени, Костя не знал, в последний раз, и когда он смотрел на часы, они показали половину двенадцатого ночи. Не хотелось смотреть на них, чтобы не разочаровываться, лучше уж совсем не смотреть. Поневоле в голову стали взбредать разные мысли и воспоминания. Поначалу страшась их, как и все неизвестное, Костя пытался не пускать их в сознание, не давать им ход. Но вскоре от скуки они все же возымели свое. Первым и самым ярким в его сознание вторглись воспоминания о той зеленоглазке, которую он увидел на Октябрьской. Приятное воспоминание, не больше к сожалению. Но вспоминая этот ясный хризолитовый отблеск, на душе стало немного теплее, на мгновение даже забылись эти бандиты, эта безжизненная станция и вообще все человеческие недостатки, которыми изобиловал и сам Костя. На лице заиграла тень улыбки. Посмотрев на него со стороны кто-нибудь обязательно решил бы что парень сходит с ума: он изранен, помят, сидит в плену у нелюдей, запросто способных убить его, из-за того что он будет им мешать, в дали от своего дома, от своего мира, сидит и улыбается, глазами уставившись в одну точку.

Его мысленные бдения прервал тихий шорох со стороны сторожа, сквозь негромкий храп, который Костя услышал только сейчас, прокрадывались звуки тихо идущего человека. Затем все стихло. Мгновение спустя ушей пленного коснулся противный булькающий звук. Тело грохнулось на пол, и костя увидел мягко упавшую на камень расслабленную кисть сторожа. Тут из-за стены появился Олег с кучей ржавый ключей, болтающихся на металлическом кольце в одной руке и окровавленным ножом в другой. Он молча открыл дверь и помог заключенному подняться.

-Ты? как?- недоумевал Костя –Ты что на станцию пробрался один что ли?- изумлению освобожденного Кости не было предела.

-Тихо, выберемся, тогда и поговорим- отрезал сержант. Он взял под руку еле идущего освобожденного и уверенно направился к правому тоннелю. У кости даже мелькнула мысль, а не бывал ли его попутчик здесь раньше?

Возле одной из колонн сержант (или все же лейтенант?) неожиданно остановился и достал пистолет. Увесистый револьвер лежал в его руке как влитой. Сержант замер, прислушиваясь. Костя тоже напряг слух. Где-то на грани слышимости звучали торопливые шаги. Звук усиливался, уже через несколько секунд можно было свободно различать интервалы между шагами. Сержант навел пистолет на арочный проем, из которого вот-вот должен был кто-то выйти. Беглецы замерли в ожидании. Когда все произошло, Костя даже не успел увидеть лицо так неудачно оказавшемся не в том месте не в то время человека. Незнакомец появился из-за арки и даже не успев повернуть головы, с пулей в груди отлетел, и, упав на пол, распростерся на его холодных камнях. По росту он был скорее похож на карлика, или… на ребенка? Страшная мысль пронзила сознание. Убили ребенка. Он вырвался от сержанта, и как мог быстро, проковылял к бездыханному телу. Он взглянул в, еще недавно бывшими живыми, глаза. Ребенок. Это ребенок! Они убили ребенка! Костя в ужасе попятился от тела, и лишь преодолев некоторое расстояние, уставился на сержанта. Тот стоял, опустив пистолет. По нему было видно, как он напряжен: желваки вздулись, глаза смотрели прямиком на бездвижное тело, и даже долголетняя военная выдержка не помогла скрыть той неописуемой горечи, которая накатила не него в данный момент.

-надо уходить- в итоге тихо, но резко сказал сержант. Он подошел, и снова взяв под руку, повел еще не пришедшего в себя Костю к тоннелю. Вдали уже слышались крики разбуженных в этот поздний час громким выстрелом.

Они двигались к тоннелю. Когда они уже почти скрылись в тени черного зева, сзади послышались тяжелые шаги.

-Эй! Ты кто?- крикнул кто то. Развернувшись, Сержант ответил несколькими выстрелами из револьвера, но тот мужик был явно не промах, перед смертью успел разрядить небольшую очередь, попав Косте в спину. Вскрикнув, ужаленный, навзничь свалился на землю.

Сказав что-то похожее на «мистштюк» Сержант поднял лежавшего на полу Костю, взвалил на спину и двинулся вглубь тоннеля. Куда они шли, Костя не знал, но было лучше идти вперед, чем сидеть в клетке, в тягостном ожидании этих зверей. Из головы никак не выходило лицо того мальчика, который сейчас лежит на станции. Скорее всего, его уже нашли, и разъяренные, кинулись в погоню за дерзкими убийцами. Костя их понимал. В страшном сне, как говорится, ему не могло присниться убийство ребенка. Тем временем, снова скрывшийся под своей железной маской сержант, чуть ли не нес его по тоннелю. Похоже он куда то спешил. Но куда можно спешить? Куда бы они не пошли, их все равно догонят. Среди них нет раненых… Кровь сочилась из раны, перекрашивая камуфляж в багряные оттенки, перевязать ее не было времени. Они не пощадят беглецов, Костя был в этом уверен.

Тем временем они шли, ботинками считая шпалы, в изобилии лежащие на земле. Они шли, пока впереди не засветил спасительный свет какой-то станции. К этому времени сержант уже весь вспотел, дыханье его было неровное, тяжелое, было видно, как он вот-вот выбьется из сил.

-Эй!- хрипло крикнул он, и свалился на на рельсы. В след за ним на землю упал Костя.

Где то спереди кто-то зашевелился. Хороший знак, подумал Костя, пока его сознание не отключилось.

 

Глава 5. Никаких вопросов. 

Вокруг темно. Не видно даже пола, по которому идешь. Неожиданно из темноты выходит невысокая фигура. Грани размыты, но все равно можно уже понять, что это ребенок… Фигура медленно приближалась и стали различаться черты одежды, пальцы на руках. Наконец лицо выныривает из мрака, и свет озаряет спокойное лицо мальчика лет 13. В груди виднелся след от крупнокалиберной пули пистолета, а глаза были белые, без зрачков. Но почему-то видевший сон понимал, что ребенок смотрит ему в глаза. Ребенок подходит ближе, в конце концов, подходя в упор к главному герою сна.

-Зачем?- глухой вопрос эхом отзывается в ушах.

Мальчик наклонил голову вперед, как будто бы взглянул на ошарашенного собеседника, и повалился на него. Мягкое тело скатилось с собеседника, беззвучно упав на пол, и оставляя на нем свой кровавый след.

***

Он проснулся в холодном поту. Машинально вытирая руками лицо, он поднялся. Спал он, как оказалось на неком подобие нар, а находился в небольшой каморке три на четыре метра, с одной лишь кроватью и железными прутьями вместо двери. «что ж, красные это лучше бандюг» мелькнула в голове мысль. Он подошел к решетке, и продев руки между прутьев прикрикнул

-Эй, начальник!-

Через минуту к нему подошел молодой парнишка с автоматом за плечом.

-Мне бы с начальством вашим переговорить-

-Все бы хотели с ним переговорить- саркастически заметил парнишка.

-Ну позови кого постарше хоть, с ним поговорю, выйти хочется, а чтобы проделать это... сам понимаешь…-

-Эка ты ганзейский хитер!- более резко сказал охранник –не боись, тобой уже заинтересовались, и так придут-

-Вот и чудненько. Слушай, начальник, а скажи – что с парнишкой, который со мной пришел случилось?-

Прикидывая, будет ли  угрозой для безопастности станции, если он сейчас ответит на вопрос, охранник в итоге выдал.

-В больнице он. Как сказали, жив еще-

-И на том спасибо- уже разворачиваясь, и ложась на свою койку, сказал сержант.

***

    Желтый автомобиль с черными шашечками, нарисованными на дверях, подъехала к дому номер 56 по Мосфильмовской улице. Из машины вышел человек в костюме, и двинулся к зданию.  Войдя в холл мужчина поздоровался с администратором и зашагал вверх по лестнице. Проскочив несколько этажей вверх он вышел в коридор одного из этажей, ничуть при этом не запыхавшись. Он прошел по мягкому ковру коридора до двери одного из кабинетов. Поправив галстук, мужчина вошел.

    В небольшом, но вполне уютном кабинете, полностью заставленном всевозможными модельками кораблей, солдатиков, самолетиков и танков, за столом темно-коричневого цвета сидел мужчина лет пятидесяти. Его волосы уже теряли цвет – кое где пробивались белесые волоски, но остальное тело он пытался как мог держать в узде, и честно говоря у него это получалось очень даже неплохо. Одет он был в строгий костюм с бардовым галстуком. Владелец кабинета что то писал своей не самой дешевой ручкой на каком то клочке бумаги.

-Доброе утро- подходя и протягивая руку сказал вошедший.

-Доброе- вторил ему приподнявшийся со своего стула, мужчина.

-Я пришел поговорить о моей отставке- сказал вошедший.

-Ну конечно же, об отставке- чуть рассеянно сказал владелец кабинета. –Пришел приказ…- он откинулся на спинку стула, и открыв первый ящик, начал в нем рыться -…на тебя…- все так же рассеянно проговорил он. После нескольких минут мучений, старик все же нашел бумажку с приказом. –та-ак…- приглядываясь к написанному, сказал он. –ну вот, через две недели можешь спокойненько идти в аэропорт, и к жене.- улыбнувшись, чуть более собрано сказал читавший. Он протянул бумагу вошедшему, и тот приняв ее, начал быстро читать приказ.

-Ну что ж, отлично- заключил он.

-Слушай- наклонившись вперед сказал владелец кабинета –а может все таки сходим еще раз на утку, а? а то улетишь сейчас, и будут все надо мной смеяться что обошел ты меня? Ну давай, чего тебе стоит, а? один раз?-

-Ну ты даешь!- улыбнулся вошедший. –я жену сколько не видел, а ты тут с охотой со своей- напущено взбунтовался тот. –Э-э-х! ладно, так и быть. Спиртное, как ты понимаешь с тебя- смягчившись сказал мужчина.

-ну конечно- ответил тот.

-ладно я пошел, жене позвоню, что меня откомандировывают- поправляя галстук и вставая со стула сказал вошедший-

-До свиданья- теперь уже не вставая, пожимая руку, попрощался хозяин.

Его гость вышел, закрыв за собою дверь. Первым делом он распустил узел галстука и первая мысль, которая мелькнула в его голове – зачем он вообще одел галстук?

***

Звонкий удар деревянной дубинки об арматуру решетки сержантовской камеры разбудил пленного.

-Вставай, пришли, прям как ты хотел- криво усмехнулся и отошел тот самый парнишка, что охранял сержанта, когда тот засыпал.

Заспанный, с дикой болью в мышцах, стараясь не подавать виду, сержант поднялся. Взору его предстал худощавый мужчина в старых очках с мутными стеклами и неким подобием кожаного портфеля, его лысина слегка поблескивала в слабом свете аварийной лампы. Вошедший сел на стоящий напротив камеры табурет, достал из своего портфеля небольшой блокнотик, и деловито открыл его. Дверь за ним захлопнулась

-Имя, фамилия?- будничным голосом спросил он.

-Сержант- ответил заключенный. На секунду подняв глаза ,и исподлобья взглянув на Сержанта, телеграфист уставил свой взор с пленного, но уже через несколько мгновений мысленно списав все на причуды капиталистов, записал это чудаковатое имя в свой блокнотик.

-Слушай, товарищ, мне нужно выбраться отсюда, и парнишку с собой забрать, поэтому передай своему начальству вот что…-

-Эй! Трофимов! Ты че там делаешь? Подслушиваешь? Сколько раз тебе говорили? А ну иди сюда!- подозвал охранявшего до этого момента солдата  Красной армии, рядового Трофимова его командир.

-Вызывали?- отрапортовал подбегающий паренек.

-Так, а ну пшел отсюда, охраняешь теперь внешний периметр тюрьмы- негодующе махая пальцем приказал командир.

-Есть!- раздосадовано отозвался Трофимов.

Выходя из бывшего места наряда, Трофимов лишь пожалел, что за криком командира не услышал, что такого сказал  тот ганзеец телеграфисту, что у того аж пот проступил на лбу.

Весь взволнованный и напряженный, телеграфист вышел из комнаты, где располагалась камеры сержанта, заперев за собой дверь. Сержант наконец смог расслабится на, так заботливо предоставленных ему в пользование властями красной линии, нарах. Последней сознательной мыслью Сержанта было беспокойство за доверенного ему парнишку, ведь он много крови тогда потерял.

***

Двери вагона услужливо распахнулись. Сержант вошел внутрь и сел на одно из многих свободных мест. На поверхности были дикие пробки, поэтому пришлось воспользоваться общественным транспортом. Сержант взглянул на заранее взятую при входе на станцию газету «Metro». «Напряжение давних соперников нарастает» гласила заглавная строчка первой страницы. Он развернул и начал читать. Предупреждающий о закрытии дверей женский голос, в какой раз зазвучал из динамиков, двери закрылись и поезд тронулся. Темные стены тоннеля проносились за окнами, бесконечные километры кабелей тянулись подобно огромным змеям куда то вперед, а свист в ушах вытеснял остальные звуки, ведь здесь он властвовал безраздельно. «Осторожно, двери закрываются, следующая станция – Третьяковская» Прозвучала и покатилась по вагону заученная фраза динамиков вагона. Состав в очередной раз сорвался с места, унося вместе с собой сидевших внутри него людей.  Все текло как обычно, но тут поезд резко затормозил, желтый свет миллионов искр озарил нижнюю часть тоннеля. Не удержав равновесия, Сержант повалился влево. Свет погас, слышны были только стоны и чей то испуганный шепот. Двери открылись, открывая взору пассажиров бетонный свод тоннеля. Несколько  минут люди просто сидели в вагоне, кто-то включил подсветку телефона, используя ее как фонарик, осветил сидящих в вагоне, пока в дверях не появился человек. Как только Сержант увидел выражение его лица, подумал, что тот увидел второе пришествие христа. Как показало время, он был не так далек от истины…

-Аварийная ситуация, электричество отключено, до Третьяковской придется идти пешком! Быстрее выходите, нужно как можно быстрее добраться до станции-  сказав это, мужчина в форме машиниста поезда метрополитена сломя двинулся к следующему вагону. Несколько мгновений погодя, Сержант встал и направился к одной из открытых дверей. Некоторое количество вышедших людей уже осторожно двигались в сторону Третьяковской, Сержант двинулся следом.

***

Острая боль пронзила правую лопатку. В агонии Костя  дугой изогнулся на кровати. Хоть какое-то облегчение пришло, только когда Костя перевернулся и лег на живот. Он приподнял веки и глаза открыли ему панораму белой больничной палаты, точнее того пространства палаты, от которого не отделяла висящая белая штора.

-Опять больница, как же мне на них везет то так…- вслух с горьким сарказмом, высказал свои мысли раненый Костя. Он перевернулся на бок и отодвинул одеяло. По его телу от левого плеча до поясницы тянулся широкий бинт.

    Но тут шторка отдвинулась, и в образовавшемся проеме появился мужчина лет сорока – сорока пяти в медицинском халате. На относительно белой тканной поверхности, яркой звездой сиял маленький красный, как сама кровь, значок, по форме напоминающий развевающееся знамя, с изображенным в середине лицом лысого человека с небольшой бородкой. Костя уже где то видел этого человека, но память упорно отказывалась вспомнить где.

-Так голубчик, вы проснулись – замечательно- первым начал вошедший доктор. Он подошел к лежащему больному и немного наклонился, осматривая бинты.

-Так, на кровотечения жалуемся?- деловито спросил доктор.

-Нет- почти шепотом от слабости ответил больной.

-Ну что ж, отлично, все потихоньку заживает- распрямляясь, резюмировал врач –приступы боли возможны в ближайшие несколько недель- сказал мужчина, и помедлив, добавил –сегодня еще полежишь, а завтра я уже обязан доложить начальству, что ты достаточно здоров для беседы с… гм… органами безопасности. Костя нахмурился, вспомнив наконец, где он видел подобный значок. Старое государство, сгинувшее задолго до судного дня. Власти не отличались мягкостью к своим гражданам, а об организациях безопасности, как ее…а, КГБ и вовсе ходили страшные слухи. Похоже было, что сторонники такого миропорядка выжившие после конца света решили возродить этот строй. И если они в точности скопировали все, как было тогда, то «беседа» с этими «органами безопасности» не сулила Косте ничего хорошего. Они называли себя коммунистами, хотя вожделенный коммунизм  построить им так и не удалось, но тем не менее...

-Сколько я здесь провалялся?- неожиданно бодро задал вполне резонный вопрос раненый Костя. Немного подумав, лечащий врач ответил

-Четвертый день, как вы пришли с Третьяковской- последовал ответ.

-А где Сержант?-

-Пришедший с тобой теперь политзаключенный властей красной линии, ну в общем то как и ты- с тенью улыбки ответил мужчина. Доктор еще несколько секунд постоял, затем развернулся на месте и вышел, не забыв предварительно за собой занавесить плотную белую шторку. Костя аккуратно лег обратно на спину и погрузился в свои мысли.

***

     В это время по платформе станции Театральная, мимо палаток, в сопровождении целого штата заместителей, шагал Григорий Сторокин, специально приехавший на Театральную для «допроса особо важного политзаключенного». На самом же деле со станции в штаб КГБ был отправлен конверт с красной надписью «совершенно секретно», содержащий предложение этого самого «особо важного политзаключенного» Проигнорировать это предложение партия просто не могла.

    Мимо работающих, словно муравьи, людей, мимо их жилищ, группа во главе со Сторокиным дошла до станционной тюрьмы. Стороживший импровизированную резервацию для заключенных, молодой парнишка рысью метнулся открывать дверь, чуть не забыв отдать честь старшему по званию, что могло бы стать его последней ошибкой в карьере. Сторокин вошел внутрь, и даже его почетный кортеж остался снаружи – дело не зря носило гриф «совершенно» секретно.

***

    «Наконец пришел» мелькнула в голове мысль, когда хлипкая дверь со скрипом начала открываться.  За пару часов до этого, по меркам Сержанта, перед камерой установили приемлемый стул, предварительно унеся в неизвестном направлении старенький табурет. По этому не мудреному действию заключенный понял, что в гости ему наведается одна из шишек контрразведки, которая, надо отдать должное, у красных работала превосходно, неумелых туда просто не брали. Сержанту пришлось вспоминать все свои когда то втемяшенные командирами навыки, требуемые при допросах, дабы не ляпнуть чего лишнего. У него есть конкретное предложение, ему лишь нужно его озвучить. Без деталей. Большего контрразведке потенциального врага Ганзы знать не обязательно. Дверь распахнулась, и Сержант увидел несколько человек, которые будто бы сияли (даже тот несильный свет, что властвовал на платформе, казался ослепляющим, после проведенной полной рабочей недели в тюрьме) Из присутствующих по ту сторону дверного проема вошел лишь один – самый солидный и статный. Дверь за вошедшим тут же закрылась. Даже при тусклом свете, пришедший выглядел очень внушительно – старый советский китель с пагонами, на которых покоились без малого 4 вышитые звезды. Сержант сразу же проникся уважением к этому человеку, ведь даже майора на красной линии получить практически невозможно, а перед ним стоит живой генерал-лейтенант! К своим, по прикидкам заключенного около пятидесяти, пятидесяти пяти, летам, этот человек не огрузнел, не потерял практически волос, а времени не удалось еще его  согнуть в три погибели. Его глаза не потеряли чистоту и ясность, в везде проникающем взгляде читался немалый опыт, пересекавшийся с мудростью лет.

Не тратя времени на пафосные речи, и ненужные приветствия, допрашивающий сел на стул.

-Ты знаешь, зачем я здесь- жестко начал начел допрашивающий -Выкладывай-

***

     Все шло своим чередом, часы сменяли часы, дни приходили на смену своим, более раним предшественникам, превращаясь в бесконечную рутину, так ненавистную Косте. За  полную  неделю Костю, конечно же в сопровождении вооруженного конвоира, выпускали гулять сначала по больничному блоку, а затем и по всей, за исключением тюрьмы, станции. На платформе станции «Театральная»  Костя многое повидал. По сравнению с этим вечно копошащимся человеческим муравейником, Речной вокзал теперь представлялся тихой заводью умиротворения, раем для боготворящих гармонию и тишину. Жители Театральной вкалывали без устали, оставляя на местах своей работы много больше крови и пота, нежели обитатели Речного, но при этом все равно жили на уровень хуже. Затем уже в своей палате обрабатывая увиденное, Костя пришел к выводу, что на красной ветке все было устроено гораздо проще, тут не стремились к шику, тут работали, вкалывали, строя что то грандиозное... по крайней мере так казалось со стороны…  Обещанной врачом «беседы» так почему то и не случилось, хотя Костя этому и не очень расстроился. Здесь Костя впервые столкнулся с бытом «большого» метро. Как оказалось, валютой тут, как и на территории Ганзы, служат патроны, называемые здесь «пульками»: на что живем, тем и убиваем, отметил как-то про себя Костя. Кардинально местный рацион, если не считать еще одного изыска Речного – специй, не отличался:  грибы, свиная тушенка, даже немного огурцов – все это присутствовало на прилавках магазинов. Еще в импровизированных ларьках, собранных из походных палаток были предметы, которые ранее Косте и вовсе не встречались: зеленоватого и светло-серого цвета толи трава, толи мелко рубленные грибы, Костя понять не мог, но было это разложено мелкой фасовкой по прозрачным пакетикам, на все же вопросы продавец лишь отвечал «чай», а приставленный к политзаключенному конвоир лишь хищно скалился, мол, нет у вас, у капиталюг, такого.

     Но на восьмой день за Костей пришли двое солдат.

-Одевайся, пойдешь с нами- сказал один из них.

-Куда?

-Радуйся, обменивают вас

Костя быстро начал одеваться, и уже через полторы минуты вышел из больничного блока вслед за двумя вооруженными людьми в форме армии советов. Похоже было, что им отдали приказ всех деталей не разглашать, потому что больше не на один Костин вопрос они не ответили. Сталкер в сопровождении двух конвоиров быстрым шагом продвигался к одному из тоннелей.     Где-то за 20 метров стал виден силуэт ручной дрезины и нескольких стоящих рядом людей.  Рядом с угрюмыми солдатами сопровождения стоял молчаливый и бесстрастный Сержант. Когда Костя уже почти подошел к дрезине, Сержант поднял на него глаза, и не выказав никаких эмоций, вновь погрузился в свои мысли.

    Один из стоящих держал в руках все конфискованные у сталкера вещи, когда бывший заключенный подошел, красный грубо всучил ему его часы, респиратор и подсумок для аптечки.  Надевая часы на руку, Костя заметил отчеканенный на обратной стороне подпись «собственность П.А.»

-Оперативно вы- иронично заметил конвоированный и надел часы на руку.

-Выходим- отвернувшись от Кости, сказал самый старший из конвоиров. Двое человек встали на дрезину и взялись на рукоятки, еще двое начали автоматами подгонять пленных к путям, командир и еще трое конвоиров спустились на рельсы и вслед за скрипящей дрезиной двинулись вперед.

-Олег…- начал Костя, когда его подвели к его сопровождающему.

-Все вопросы потом, мы не можем сейчас говорить- не поворачивая головы ответил Сержант. –Надеюсь ты сказал правду, потому что я использовал последний козырь Ганзы, что бы нас вызволить отсюда, если честно, я вообще не понимаю, на что надеется Гуравлев, ставя на тебя так много…а теперь иди вперед, время вопросов будет потом. Группа двигалась по тоннелям красной линии к Комсомольской.

 

Глава 6. Места в аду ограничены 

-Выходим- пробубнил ведущий. Железные створки гермоворот освещались жадными языками больших фонарей, лежащими в руках разношерстно одетых людей. Третьим в строю стоит сильно постаревший Сержант. Это была его первая вылазка на поверхность, но даже еще не выйдя за ворота он успел неслабо перепугаться, постоянный гул, как будто сотни мертвецов за стенкой завывают под палочку дирижера, да и то, что рассказывали о поверхности уже заставляло душу спрятаться в пятки. Сталкеров не хватало: каждый раз с поверхности не возвращались люди. Каждый, кто хоть раз ходил на поверхность по возвращении на станцию не отлипал от бутылки с крепким спиртным, слонялся по платформе, а на людей смотрел мутным взором, будто бы мысленно уже вынес им приговор. Те, кто не пил,  обычно сидели в углу платформы, уткнув голову в колени, и дико рыдав, или безумно шепча, что то. Мало кто из них не убивал себя дольше недели.   Все, с кем разговаривал Сержант перед своим первым выходом, всем чем угодно клялись, что больше никогда бы не пошли на поверхность, но голод ставил свои условия. Еды едва хватало на пол недели, говорить о приемлемом количестве медикаментов просто не приходилось.

     Тяжелые створки заскрежетали. Немного пригнувшись, первые в строю вскинули автоматы, найденные на милицейском посту станции. И лишь когда  створки полностью разошлись, группа выдвинулась. Сильная вонь сразу же резанула нос Сержанта, да так, что не помогала даже тканевая повязка на лице. Противогазы были на станции штучным товаром, новичкам они были не положены. Люди начали подниматься по холодным ржавым эскалаторам. На какой-то момент молодому Сержанту даже показалось, что даже неодушевленные, казалось бы, машины умерли, будто бы вслед за человеком умирают и все его творения. Медленно и очень осторожно группа взбиралась по тлеющий скелетам эскалаторов, иногда ступеньки под ногами спутников угрожающе поскрипывали, норовя вместе с этими самыми спутниками провалится в бездну. И никто не мог объяснить, как советские эскалаторы могли истлеть и проржаветь настолько за каких - то несколько недель. Спустя десять минут группа уже была наверху. Пустой холл станции. Пустые, в спешке брошенные ларьки, какой то мусор в обилии ютится в углах стен, и ни одной живой души, за исключением дерзкой кучки людей, выбравшейся за припасами, даже крысы на некоторое время предпочли спрятаться по глубже. Держа палец на курке, ведущий уверенно свернул влево, остальные повернули за ним. Они уже подходили к лестнице, ведущей наверх, когда внимание Сержанта привлек плакат с фотографией. На ней был запечатлен какой то храм, а внизу большим шрифтом покоилась надпись «БОГ ЛЮБИТ НАС» Были заметны следи от ножа, причем достаточно свежие следы, как будто кто то пытался отодрать назойливый плакат, но похоже мало в этом преуспел. Вспомнив, о том, где он, Сержант смог только когда группа уже начала подниматься по лестнице. Он не видел сейчас взглядов таких, как и он сам, людей, впервые идущих на поверхность, взгляды которых с любопытством устремлялись вперед,  терзаемые вопросом «а какой он теперь, мой дом?»  У Сержанта не было терзаний по этой теме: несомненно ему нравилась Москва, поэтому он и выучил когда то русский, но его дом был не здесь, он был в теперь такой далекой Германии, в тихом городке под названием Бьорде на востоке страны. С упоением и горечью в редкие свободные минуты Сержант вспоминал родной город, тихие кривые улочки, любимую закусочную, родной дом… Он не испытывал иллюзий, по поводу того, что случилось с его домом. Он понимал. Он был реалистом.

     Лестница осталась позади.  Но не успели люди выйти, как застыли на месте, а перед ними распростерлась мертвая улица, серые дома с разбитыми стеклами в оконных проемах и обвалившейся кое – где штукатуркой. Сержант не переставал удивляться, как радиация может изменить облик еще недавно живого города за такое короткое время. Но это было лишь самое малое, что сегодня преподнесет мертвый город–призрак этому дерзкому путнику.

    Справа кто то дрожащими руками выдернул из-под жилетки крестик, поцеловал его и в соответствии с православными традициями перекрестился. Сержант никогда не отличался особым религиозным рвением, хотя рос и воспитывался в католической семье, но при виде этого уже не города, а скорее исполинского призрака, ему вдруг очень сильно захотелось перекреститься. Но он не рискнул. Католики крестятся иначе.

-Все, хватит стоять, группа выдвигаемся-    буркнул ведущий спустя минуту. –Худшее все равно ожидает впереди- с неописуемой горечью и тоской в голосе, добавил он.

    Как будто подчиняясь команде «впереди», растерянные, испуганные новобранцы опустили взгляды с разрушенных многоэтажек на дорогу впереди. И лишь когда послышался нестройный хор роптаний, проклятий, молитв о помощи и просто отборного мата, Сержант последовал примеру остальных, и тоже перевел взгляд. Чудовищная картина ошарашила его. Огромное, нескончаемое до самого горизонта, количество трупов. Сотни, сотни тел кровавым ковром валялись повсюду. Все они лежали бездвижно, как будто еще один слой земли, наложенный кем - то на асфальт. Большинство, особенно те, кто лежали ближе к спуску в метро, умерли в муках, агония не отпускала их до последнего, уходя лишь вместе с последним клочком воздуха, вырывающимся на волю из легких умирающего. На обезображенных лицах пока еще виднелись гримасы боли, они до последнего боролись за жизнь, но старуха – смерть уравняла всех, и боровшихся и смирившихся.

-Сколько же их- донеслось до немца. Выправки Бундесвера хватало на то, что бы ни удариться в панику и, бросив все, не бежать куда глаза глядят с этого огромного кладбища, но не более. Неожиданно сзади раздался звук рвущейся ткани и чего-то  сочного. Имевшие оружие взвели свои автоматы в боевое положение. Это оказался пес. Точнее пародия. Серая кожа, просвечивающая позвоночник, почти без природной шерсти, нестройный ряд длинных клыков, готовых порвать любого прохожего в клочья. Увидев обративших на него внимание, пес  рыча попятился от поедаемого до этого человеческого трупа.  

-Не бойтесь, это собаки... бывшие... мертвечину жрут, хоть на этом им спасибо- ответил ведущий. С новобранцами вообще разговаривал только он. Трое его товарищей всегда носили противогазы, и еще ни разу не показывали своих лиц на широкой публике, к тому же  они пытались держаться особняком, всегда приносили много спиртного с вылазок на поверхность, и лишь ночью со стороны одного из южных тоннелей доносились завывания , которые при некоторой сноровке и фантазии походили на солдатские песни.

     Судачили, мол этих троих с их тогдашним сталкерским отрядом ублюдки загнали в двухэтажное здание, которое оказалось детский садиком. К тому же они единственные, кто тогда выжил. Но с того момента если кто и слышал от них внятную речь, то это тот, кто сейчас вел группу новоиспеченных сталкеров по улицам мертвого города.

    Так же имели место слухи, будто бы все трое после того события поотрезали себе языки, от этого и завывания кажутся такими не разборчивыми и молчат, поэтому все время.

    А ублюдки это вообще тема отдельная. Кто - то говорит, что это выжившие с поверхности, под воздействием радиации обезумевшие, и теперь нападающей на все движущееся вокруг себя. Другие же придерживаются мнения, что это сталкеры с других станций, чья психика в определенный момент не выдержала и дала щелчок на самоуничтожение. Хотя все ублюдки так или иначе быстро умирали от лучевой болезни, и хоть они и были достаточно опасны, мало кто из них за свою короткую ни жизнь, ни смерть, успевал кого - нибудь убить.

-Они точно не опасны?- вновь спросил тот новобранец.

-Нет, пока только улицы подчищают. Но расслабляться все равно не стоит- с горькой усмешкой проговорил ведущий. Наступило молчание. Трое сталкеров в противогазах стояли молча, даже не шевелясь, по ним даже нельзя было сказать, что жизнь теплится в их телах. Но тут ведущий снова взял инициативу в свои руки.  –А ну ка дамочки! Быстренько приходим в себя и выдвигаемся на поиски хавки! Скорее сходим, скорее вы, мои дорогие, вернетесь на свою чистенькую и тепленькую станцию!- бравым командирским голосом приказал он. Это помогло – группа зашевелилась, и, мечтая поскорее убраться отсюда, двинулась вперед.

    Проходя мимо, снова принявшегося потрошить внутренности трупа, пса, Сержант мимоходом взглянул на него. Ужас пробрал его до самой глубины души. В этих холодных мутных глазах без зрачков он как на яву видел непостижимую жажду плоти. Теплой плоти. Прошел лишь миг, а Сержант уже не мог смотреть в глаза этому созданию. Он поспешно отвернулся и зашагал за своей группой. Только что он понял, что когда кончатся трупы, эти существа, гонимые голодом не будут есть друг друга, они перестанут бояться людей.

***

     Костя шел, считая ботинками шпалы, которыми изобиловали тоннели метрополитена. Их конвой  уже прошел уже не одну станцию, но состояние Сержанта не менялось: он был подавлен и без эмоционален, как будто потерял все краски. Маскировка? Притворство перед конвоирами? Наврятле.  Сержант в плену у тяжких мыслей, это было видно не вооруженным глазом даже совершенно незнающему его человеку. Что же такого произошло во время заключения, что Сержант так подавлен? Ответов не было.

    Тем временем конвой уже прошел «Чистые пруды», «Красные ворота», и приближался к «Комсомольской» Когда он вступили на каменную кладку, Сержант  резко переменился. Взойдя на платформу, он осмотрелся, а убедившись что они прибыли на Комсомольскую, повернулся к Косте.

-Есть две Комсомольских, одна принадлежит красным, а другая наша. Они соединены переходом. Здесь нас и обменяют- почти прошептал он.

-Хорошо- не найдя более красноречивого ответа, сказал Костя.

Тут к ним подошел один из конвоиров и сказал что через полчаса их поведут к переходу, а пока пусть сидят здесь и «не делают глупостей» Они отошли к ближайшей колонне.

-Что то случилось?- в лоб спросил Костя.

-Случилось? С чего ты взял?-

-Не валяй дурака, я видел эту трясину в твоих глазах, пока мы сюда шли-

Сержант на миг нахмурился, но похоже решил, что дальше блефовать не имеет смысла.

-Воспоминания… Плохие… Я может быть тебе потом расскажу. Сейчас главное выбраться отсюда- сказал он.

Наступила пауза.

-Сержант…- снова начал Костя –я же не поблагодарил тебя… ты как не как жизнь мне спас- Сказал он, разглядывая колонну, на которую облокотился его собеседник.

-Да ладно, это мое задание- отмахнулся Сержант. –стой, да ты как-никак стесняешься- расплывшись в улыбке сказал он.

-Ненавижу такие моменты- без утайки ответил Костя

-Я тоже- бодро проговорил его собеседник. –а теперь пошли  ка у нашего начальника отпросимся, а то в животе урчит, а у красных в тюрьме харчи не самые вкусные если честно-

-В больничном блоке тоже не ахти какие, так что я только за….- предвкушая съестное, поддержал собеседника Костя.

    Конвоиры долго не соглашались отпускать парочку по прилавкам станции, но в конце приставив к ним  одного из конвоиров, отправили на 15 минут что - нибудь перехватить. Уже через 5 минут неприхотливые путники уминали, как говорится, за обе щеки, жареную свинину с вареными грибами, завернутыми в некое подобие лепешки. Эти пол часа пролетели достаточно быстро, и к сроку они с конвоем уже шагали к переходу на ганзейскую Комсомольскую. Переход начинался с округлого помещения, с двумя небольшими проходами внутри. В дном проходе была установлена тяжелаяжелезная дверь, по типу тех, что стоят  тоннелях на Речном, разве что более ржавые и скрипучие, другой был попросту закрыт сваренной арматурой и железными листами.

    Возле двери сидели трое мужчин в потрепанной военной форме, костерок, вокруг которого они сидели искрился живым пламенем, заставляя сидящих вокруг всматриваться в его глубь. Возле самой стены стояла пирамида из трех автоматов, которая отбрасывала пляшущую тень на, посеревшую за десятилетия, стену. Завидя конвой, один из несущих службу, схватил из пирамидки один из автоматов, два других автомата как не странно, остались стоять в двуногой пирамидке. «Опыт. Вот чему учится нашим профанам нужно» отметил про себя Костя. Тем временем вскочивший постовой трусцой бежал к конвою.

-Стой, кто идет? крикнул он, остановившись

-Свои. Конвой, ведем заключенных на передачу- сказал старший конвоир.

-Документы предоставьте-

Старший достал какие то бумаги из нагрудного кармана и протянул их патрульному. Тот некоторое время разглядывал их, но удостоверившись, повернулся к своим товарищам.

-Эй! Митич! Открывай, тут конвой- и побежал помогать открывать железную дверь. Сидевший Митич тоже встал, взяв свой автомат и повесив его на плечо, и кинул последний автомат своему товарищу.  Постовые дождались, когда конвой подойдет и налегли на дверь. С скрипом дверь начала поддаваться. Наконец, через несколько невыносимых для ушей мгновений, дверь полностью открылась. Конвоиры включили фонарики и подняли автоматы.

-Идете первыми- сказал старший.

Оба заключенных молча пошли вперед. Пройдя каменную заглушку, Костя, как позволял вырывающийся из - за спин свет нескольких фонариков,  увидел достаточно длинный и широкий переход. По нему было видно, что ходили тут не часто – толстый слой пыли покрывал пол, где то в этом сплошном ковре виднелись следы давнего движения. Стены здесь были покрыты почти не облетевшей плиткой, а впереди, как будто зеркальное отражение, стояла такая же ржавая железная дверь, и точно так же был забаррикадирован второй проход на ганзейскую «Комсомольскую». Выставив вперед дула автоматов, конвоирвы тоже вышли из двери.

-Нет никого- отрапортовал один из них.

-Подождем- ответил старший.

Ждать долго не пришлось. Противоположная дверь со скрипом отворилась, и оттуда, с выставленными вперед автоматами, вышла группа людей, которая вела немолодого мужчину в поношенном кителе. Дверь за ними закрылась. Конвой Ганзы встал напротив красных. Ведущие Костю и Сержанта конвоиры молча сняли автоматы с предохранителей. Мужчину в кителе толкнули из толпы. Он медленно пошел вперед. Сержант, последовал его примеру и медленно двинулся к солдатам Ганзы. Костя пошел за ним. Проходя мимо старика, Костя как то не нашел в чертах его лица ничего особенного: обычный старик лет пятидесяти – шестидесяти, седоволосый, со множеством старческих морщин, единственное что выдавало в нем не малый чин в рядах красных – это поношенный китель старого образца. Костя заметил, что идущий впереди Сержант не повернул головы, проходя мимо старика, лишь желваки его яростно вздулись.

-Давайте, за дверь- сказал им один из солдат, когда бывшие заключенные вплотную приблизились к группе. Сержант и Костя нырнули за железную дверь, за ними быстро проследовали бывшие конвоиры и дверь захлопнулась.

-Фуф. Отлично, пол дела сделано. Теперь Вас на Белорусскую доставить, и вообще замечательно- сказал солдат. –Ну как ты? Как тюрьмы красных, понравились?- сказал он, протягивая Сержанту руку.

-Да ну тебя, Серег,  будто я по своей воле туда…- настроение у Сержанта поднялось, и будто бы не шел он еще пару часов назад черней самой темной ночи.

-Да ладно тебе, яж шучу- сказал он, расплываясь в улыбке. –Пошлите, нам еще ехать до Белорусской. Кстати, а тебя как зовут?- обратился он к Косте.

-Костя-

-Рад знакомству, я Серега- пожимая руку сказал солдат. –Пошлите- и он стройным шагом двинулся по лестнице вниз, и свернув идя к одному из тоннелей.

Дижение происходило так поспешно, что у Кости не осталось времени разглядеть станцию, с которой они отбывали. И зря. Даже спустя столько лет, она не потеряла своей изящности. Полукруглый потолок исполинской громадой висел над головами жетелей станции, изящная лепнина станции, пусть немного осыпавшаяся и поблекшая, но все такая же красивая и сложная, красовалась на просторах потолка. Она была не такая узкая, как Комсомольская Красных, колонны здесь были много шире, а на их вершинах красовались не пятиконечные звезды.

-Везет тебе, дружище- снова обращаясь к Сержанту, сказал Серега. –Уже и такую шишку, кстати тобой же пойманную, на тебя, пленного, поменяли. Че за миссия у тебя за такая важная, что мы таких пленных отдаем?-

-Это не у меня-  ответил Сержант, доставая свой черный берет, и надевая его на голову. –Это вот у нас…- кивая в сторону Кости сказал Сержант. –Но сам понимаешь, дело не шуточное, раз такими козырями меняемся, так что разглашать я тоже не имею права, уж извини-

-Да ясно ясно, я понимаю, государственная тайна там, все такое- отмахнулся Серега. Затем он посмотрел на Костю, казалось бы с самым незаурядным интересом, хотя Косте от этого взгляда стало как то не по себе. Серые глаза Сереги смотрели очень глубоко, казалось, что они сами срезают поверхностную оболочку, и смотрят, как говорится, в самую суть человека.  

-Сюда- сворачивая на лево и спрыгивая на  рельсы, сказал провожатый.

Невдалеке от станции стояла дрезина, только не та, которая сопровождала их конвой, а больше и с двигателем, как на маршрутке, только здесь не было вагонов. За штурвалом спокойно похрапывал водитель.

-Михалыч! Михалыч, вставай!- крикнул Серега, запрыгивая на дрезину. Костя и Сержант уселись на свободные сиденья сзади.

Через минуту двигатель уже был заведен недовольным, что его разбудили Михалычем, и дрезина тронулась в путь, где конечным пунктом была Белорусская. Михалыч одел большие очки на резинке, и начал набирать обороты. Серега же перебрался к бывшим заключенным.

-Так. Сказано мне было вас проинформировать кое о чем- усаживаясь, начал Серега. –Гуравлеву каким то макаром удалось убедить центр, чтобы вас везли сразу на Белорусскую, к нему с подробным отчетом-

-Ого- изумился сержант –Что, даже допроса на причастность к социалистическому движению не будет?-

-Не будет, в том то вся и рыба. Не знаю. Что у вас там за секреты, но Гуравлев из кожи вон лез, чтобы как то устроить ваше возвращение-

-Возвращение- вдруг сказал молчавший до этого Костя –Как ты нас вернул? Я видел кучу шишек каких то у тюрьмы, когда меня выпускали. Что там было?- Смотря на Сержанта, в упор спросил Костя.  Немного помедлив, Сержант начал:

-Дело в том, что некоторое время назад нам в руки попал один из офицеров красных. Гуравлев меня предупредил, что так как он попал именно нам в руки, то и распоряжаться мы им можем как хотим. Так вот Гуравлев сказал, что если мы попадем к красным, то мне нужно добиться телефонного звонка в властями Ганзы, и запросить обмен этого самого офицера на нас-

-Ого- первый опомнился Сергей. –Ну нифига себе у вас тут! Связь с Ганзой, да еще и из тюрьмы комуняк. Наврятли бы они ради мелкой сошки бы старались бы так, что важного информатора то отдал, не боишься?-

-Гуравлев сказал, что это может разрядить обстановку в метро, не то что красный офицер в плену- перекрикивая свист в ушах, ответил Сержант.  

    Дрезина быстро ехала по путям, оставляя позади станцию за станцией, звон в ушах и рев двигателя не прекращался ни на секунду. Перекрикивая шум, пассажиры всю дорогу переговаривались о всевозможных вещах, не столь значимых, как освобождение двоих собеседников из плена красных, но все же помогающих убить время. Оказалось, что Серега большой любитель всяческих смысловых оборотов и фразеологизмов. Время пролетело быстро, Костя даже не заметил, как дрезина  подъехала на последнюю на сегодня для них станцию

Дрезина резко тормознула, заставляя пассажиров податься вперед. Михалыч деловито снял очки, и откинулся на спинку своего сидения, тут же захрапев.

-Прикатили- спрыгивая с дрезины сказал Серега.

Двое последовали за ним. Серега быстро шагал к кабинету Гуралева, предвкушая, что его сейчас отпустят на все четыре стороны, и он пойдет выпьет «восхитительной бражки» как он сам сказал, пока они сюда ехали, в одном из баров на соседней станции.

    Вот они уже у двери Гуравлева. У Кости как будто камень с души упал, когда он увидел знакомую табличку с именем начальника станции.

-Тук-тук- озвучил свое действие Серега и открыл дверь.

-Сергей Александрович, я привез-

-Отлично Сергей, можешь идти, ты свободен-

-Спасибо, всех благ- сказал Серега, давая пройти Сержанту и Косте. –Удачи вам, а я пошел- радостно проговорил он.

     Сержант вошел первый. Когда вошел Костя, он увидел по своему обыкновению сидящего за своим столом Гуравлева.

-Вы вернулись. Отлично- устало проговорил он. –присаживайтесь, я думаю у вас много вопросов, особенно у тебя Костя. Но это потом. Сначала я хотел рассказать вам о раскладе дел- Гуравлев наклонился к столу, уперся в него обоими локтями и соединил ладони. –Пока вы были так сказать в гостях у наших социалистических друзей, обстановка между нашими державами неслабо накалилась, и тогда я, ваш скромный слуга, рассказал высшим чинам о Костиной станции. Так как войны у нас конечно же никто не хочет, единогласно решили собрать отряд, вызволить вас, как вы наверное уже поняли, достаточно дорогой ценой, и послать отряд на ваше станцию- Все это Гуравлев проговорил на едином дыхании, и сейчас пытался отдышаться после такой длинной тирады. –Вопросы на данном этапе?-

-Да- выпалил Костя. –Чем так важна моя станция? Ведь ничего в ней нет. Какую выгоду вы отите извлечь?- Спросил он.

-Чтож, вопрос резонный. Но глупый- Гуравлев снисходительно улыбнулся. –Вы представляете какой фурор произведет обнаружение целой «живой» станции, так сказать? Я рассчитываю, что известие о выживших повлечет цепочку некой оттепели между нашими державами-

Во время того, как Гуравлев говорил, Костя даже скрестил руки на груди, пытаясь понять.

-Я все равно не понял-

-Ну как же- в негодовании Гуравлев даже развел руками. –Людям нужна надежда! Узнав о том, что еще кто - то выжил в том коллапсе… они, как сказать, смягчатся что ли… Так понято?-

-Приблизительно- ответил Костя.

-Чудненько. Ну так вот о чем я говорить то дальше хотел.. ах да! Теперь о вашем завтрашнем походе…-

-Завтрашнем!?- в один голос спросили Сержант и Костя

-Да, завтрашнем, простите друзья мои, но время играет против нас, пока вы были у красных, начались жестокие перепалки между  и нашими и красными в Полисе! Нужно все это быстро заканчивать!- быстро жестикулируя руками, проговорил Гуравлев. Затем успокоившись, откинулся на спинку своего стула, левой рукой приглаживая волосы на затылке. –Так вот. Пойдете по верху, естественно, ну другого пути нет, это и дураку понятно. Про группу… Она будет состоять из шестерых человек: Костя, ты как проводник, Олег, Механик, И еще трое человек охраны.

-А зачем механик?- Спросил Сержант

-Механик? дело в том, что в тоннелях среди кабелей можно отыскать телефонный провод. Так вот, чтобы наладить связь между станциями, к вам приставлен механик, который наладить провода, и подключит телефон-

-Стоп, а между станциями улей мутантов. Что если провода повреждены в мертвой зоне?- не отступал Сержант.

-Все провода до мертвой зоны наши механики проверили, они в приемлемом состоянии, провод от Речного вокзала наш механик сможет проверить на повреждения, но если повреждение будет в мертвой зоне, придется использовать альтернативный источник связи. Радиоприемник. Дело в том, что сам понимаете, что мы включать больше чем раз в сутки приемник не можем, потому что не  располагаем достаточным количеством электричества, да и связь на самоделках похуже будет, поэтому вариант с проводами более предпочтителен. Но если не получится первый вариант, то с механиком мы отошлем разобранный преемник, который он сможет собрать на станции-

-Ясно- после нескольких секунд обработки сказанного, ответил Сержант.

-Пожалуй все. Если у тебя Олег нет больше вопросов, ты можешь идти, завтра в полночь жду у себя в кабинете. А мы с Костей еще поговорим, я думаю у него есть вопросы-

-Слушаюсь- поговорил Сержант, вставая со стула.

     Когда дверь за Сержантом захлопнулась, посыпалась череда вопросов.

-На кого нас обменяли? Что за старик?-

-Попавший к нам офицер красных, имени я называть не стану, но думаю это не так важно.

-Офицер… что ж понятно. Кто живет на Третьяковской?-

-Третьяковской? Вот это новость. А откуда ты вообще про Третьяковскую узнал?- с подозрением спросил Гуравлев.

-Вы не ответили- сухо отпарировал Костя.

-Ну что ж, это не секрет. Живет там всякая мразь. Отбросы общества. Организованная преступность в общем. Недавно нам пришлось увести оттуда свою заставу. Солдаты понадобились в другом месте- с оттенком досады в голосе, смотря в сторону, сказал Гуравлев.

-Ну я думаю это все вопросы, хотя- Костя резко осекся –Почему вы называете Сержанта Олегом?- наклонившись вперед полушепотом спросил Костя.

Старик лишь загадочно улыбнулся

-Думаю, он тебе сам захочет это рассказать-

-И на том спасибо- сказал Костя –тогда это все-

-До завтра. Вас я тоже жду завтра в полночь в своем кабинете-  

***

     Костя вышел из кабинета и прогулочным шагом направился к «гостинице». Дойдя до места ночевки, Костя отдернул подол. Внутри его уже ждал знакомый с прошлого раза Юрич и Сержант.

-Ну как, поговорили?- с ухмылкой спросил Сержант.

-Можно и так сказать- ответил Костя.

-Костя. Здравствуй! Рад тебя снова видеть в своей гостинице.

-Здравствуй Юрич- Пожимая руку хозяину гостиницы, сказал Костя.

-Вот тут супчик я налил. А потом вам отсыпаться надо-

-Вот что верно то верно!- поддержал Сержант –А завтра тебе доктору показаться надо, а то я не особо доверяю тамошней медицине-

-Ладно- ответил Костя. Хотя и отметил, что Сержант слишком опекает его, обращается с ним как с юнцом. В мыслях болезненно поморщившись, Костя сел к тарелке с бульоном, источающим дурманящий аромат, который заставлял желудок вытеснять из головы все помыслы, кроме тех, которые заставляют брать ложку, и хлебать эту амброзию.  

    После того, как оба поели, еще несколько часов длились разговоры о том о сем, свеча, мерно горевшая на столе, создавала уютную атмосферу внутри палатки, и Костя не стал портить эту идиллию вопросом «А почему Гуравлев называет тебя Олегом?» За чашечкой, принесенного Юричем чая время летело быстро, и в положенные двенадцать часов ночи хозяин гостиницы выключил свет, и уставшие, но радостные Сержант и Костя разошлись по койкам. Стоило отдохнуть, ведь завтрашняя ночь выдастся тяжелой.

 

Глава 7. Пора домой

-Вставай. Костя вставай, уже полдень, вставай, голова болеть будет!- послышался голос Сержанта. –Костя!-

-А… встаю, встаю, Сержант сейчас встану… ну еще 2 минутки…- заспанным голосом прохрипел Костя.

-Твои 2 минутки прошли 30 минут назад! Что ж ты за сталкер, раз спишь до полудня! Вставай кому говорю-

-Сталкеры не военные, у нас нет режима, главное чтобы к выходу трезвый и бодрый был- продирая глаза и опуская ноги со спальника, сказал Костя. –Нам к Гуравлеву только через 12 часов. Что ты намерен все это время делать? Лучше бы поспать дал- недовольно добавил тот.

-А ты как будто не знаешь, что поверхность - это не парк увеселений. Поэтому нам нужно выбрать тебе новый пистолет, взамен того что ты посеял на Третьяковской, зайти к врачу, что бы ты из-за какой-нибудь ошибки красных в обморок там не упал, затем нужно проверить всю твою экипировку, и если что новенькое что-нибудь прикупить. Мне продолжать?- Ухмыльнувшись подытожил Сержант.

-Я не посеял, у меня отобрали- скорчив недовольную мину,  бросил Костя.

***

Сразу же, после того как Костя позавтракал, Сержант повел его в мед крыло. Перед дверью принимающего врача столпилась настоящая очередь. Буркнув что то вроде «даже апокалипсис их не уничтожил. По-моему очереди переживут даже человечество». И им пришлось почти полчаса высидеть в приемной в ожидании.  

    При проверке особо больших нареканий не обнаружилось, и удовлетворенный Сержант повел Костю по прилавкам с оружием.

-Вот патроны, выбирай- сказал он, протягивая увесистый мешочек с патронами Косте –Я по делам пока, буду ждать в гостинице-

     И Костя двинулся в путешествие по торговым рядам Белорусской. Среди «калашниковых» и «макаровых» было тяжело найти какое бы то ни было другое оружие. Иногда на деревянных столиках еще покоились СВД, «Стечкины», один раз даже попался Ан-94, но Косте нужна была замена его «Грачу», которой он никак не мог найти. И вот расстроившийся Костя уже побрел покупать себе ТТ, когда его вдруг окликнули.

-Эй мужик, ищешь чего, а?- торопливо проговорил кто то.

Костя повернулся. Это был небритый мужчина лет сорока, сидящий между палаток. Он был одет в плащ болотного цвета, так что Костя мог пройти, и навряд ли бы заметил сидящего.  

-Допустим- ответил Костя.

-Автомат? Пистолет? Боеприпасы или взрывчатка?- вставая и быстро подходя к сталкеру, начал расспрашивать незнакомец.

-Пистолет. «Грач»-

-О! да ты счастливчик! У меня есть один!-  хитро ухмыляясь,  сообщил  незнакомец.

–Э, вот только перед тем, как я отведу тебя в нужное место, я бы хотел увидеть валюту-

Костя осторожно достал из широкого кармана мешочек с патронами и продемонстрировал его подозрительному дельцу.

-Иди за мной- скомандовал незнакомец и быстро двинулся к окраине станции. Костя двинулся за ним. В какой-то момент незнакомец юркнул в одну из палаток. Костя остался ждать снаружи. Через несколько минут делец вновь показался из палатки. В руках он нес нужный пистолет.

-Все как заказывал. В хорошем состоянии, можешь сам проверить- отдавая пистолет его новому владельцу, сказал продавец.

Костя обменял свой новый «Грач» на мешочек с патронами и начал его разбирать. Спустя некоторое время, не обнаружив отсутствия каких-нибудь деталей, брака, или любых всевозможных прелестей, какие могли попасться при покупке оружия у сомнительный продавцов, Костя вновь собрал пистолет.

-Деньги пересчитывать будешь?- спросил он.

-Нет, я по весу чувствую, что хватает- с вожделением поглядывая на мешочек, ответил продавец.

-Как знаешь- сказал Костя, поворачиваясь к нему спиной. «Теперь в «гостиницу», за дальнейшей порцией мучений от Сержанта» подумал Костя.

***

В «гостинице» Сержанта Костя не обнаружил, поэтому решил походить по станции.

     Под ногами – обшарпанный камень, знавший за свой век не одну тысячу ног, стертый миллионами  пар обуви пассажиров изо дня в день приходивших на эту стацию, для того что бы зайти в вагон и умчатся в темную глубину тоннелей, а также жителей станции,  вынужденных сидеть под сводами каменных арок, ведь только здесь они могут выжить.

     Все на станции выглядело величественно: эти светильники, прикрепленные к стенам, эти узоры на полу и потолке, длинной вереницей тянущиеся от входа к входу – все тут было подогнано друг к другу так, что вставь сюда что то еще, и общая картина будет выглядеть вульгарно или как то смазано. И пусть здесь нет «квартир» выдолбленных в грунте, пусть здесь нет каменных построек посреди платформы, а люди живут в походных палатках, сама станция казалась Косте намного более живой, чем скромный «рабочий» Речной вокзал.

    Обходя станцию, Костя завернул к путям, и там он увидел состав, схожий чем то с «маршруткой», что увозила его и Сержанта с Белорусской. Только эта не была приспособлена для перевозки пассажиров, скорее она была сделана как грузовая. Стояла она под краном, который подцеплял с нее тяжелые ящики или бочки, и переносил их на платформу. Управлялся этот кран вручную двумя людьми, один из которых подцеплял нужную вещь, и затем они оба поворачивали кран.  И вот очередная коробка начала трястись, а из нее начал вырываться дикий визг. «Живой кто то» пришла в голову первая мысль. Еще немного постояв, Костя развернулся на месте и пошел в сторону «гостиницы». Вдруг его уже Сержант ждет…

    Он действительно уже сидел в палатке, смакуя чай, и крутя по столу какую-то побрякушку свободной рукой.

-А, пришел. Купил?-

-Да- доставая из кобуры новый пистолет и демонстрируя его Сержанту, ответил Костя.

-Хорошо- сказал Сержант, отпивая из кружки. –Сейчас тебе надо сходить забрать автомат из оружейки свой, а потом придешь, пойдем повеселимся немного- наслаждаясь напитком сказал он.

-Ладно- ответил Костя. –В оружейку, так в оружейку-

     До оружейной Костя шел прогулочным шагом, любуясь станцией, поэтому когда он вплотную подошел к нужной двери, минутная стрелка его часов уже успела оставить позади пятнадцать делений. Он толкнул дверь. Перед защитной сеткой стоял человек в серой одежде. Оружейник подошел к нему, передавая через окошко пистолет ТТ. В ответ клиент сунул ему патроны за работу, торопливо положил пистолет в широкий карман своей одежды, и поспешил выйти из комнаты.

-Здасте- подойдя к окошку, сказал Костя. –Мне автомат забрать. Я, э-э, от Гуравлева-

-Здавствуй, коль не шутишь- весело ответил молодой оружейник. –Автомат, да? Какой?-

-Ак-74 с подствольником-

-А, да да точно точно, один момент- сказал он и юркнул шариться по ящикам, разыскивая нужный автомат. Спустя некоторое время юноша с довольным лицом просунул сначала сам автомат, а затем и три запасные Костины обоймы в окошко.

-Спасибо- вешая автомат на плечо, поблагодарил оружейника Костя.

-Обращайтесь- шутливо ответил тот.

      Возвращался назад Костя уже быстрее, потому что вспомнил, что Сержант обещал ему какое то развлечение. И правда, в суматохе этих дней, Костя совершенно не предавался каким бы то ни было простым человеческим радостям. И тут Сержант предлагает ему что то. И сейчас идущий в «гостиницу» Костя как ребенок гадал, что же это может быть.

    Зайдя внутрь палатки, Костя увидел на столе свой бронежилет, и каску.

-В порядке, это еще можно носить- констатировал Сержант –так, давай все это прячь к себе куда-нибудь, и пошли-

Костя подчинился и спрятал все свое обмундирование и автомат, и снова подошел к Сержанту.

-Эх, пошли- веря со стола непонятно откуда взявшийся мешочек, и вставая со своего стула, сказал Сержант.

     Когда они вышли, Сержант уверенно повел Костю влево от палатки. Они долго петляли между шумных жилых палаток, пока наконец не наткнулись на фанерную перегородку. В центре отгороженной площади свисал старенький светильник, а над входом висела табличка с надписью «Клуб». Сержант и Костя вошли внутрь. Посередине «клуба» стояло некое подобие стола, а вокруг него расставлены табуреты. Четыре из шести мест было свободно, а за двумя другими сидели двое непримечательных людей, которые держали в руках карты. Сержант сел на первое ближайший к нему стул. Костя уселся напротив.

-О! Сержант! Здарова!- Сказал один из них.

-Во что играем, мужики?- спросил Сержант.

-В дурачка сегодня- ответил другой, предварительно вытащив изо рта самокрутку.

-Давайте два на два сыграем, у нас и ставки с собой- кладя на стол тот самый мешочек, спросил Сержант. Двое сидящих переглянулись.

-А давай!- в итоге ответил один из них. –Илюх, мешай- скидывая карты прибавил он.

  Без малого на три часа увлекли карты Костю в свой мир. Вокруг стоял настоящий смок табачного дыма, подсвечиваемого висящей с потолка лампой. Игроки живо переговаривались, затрагивая все возможные темы. Но главным гостем этого стола был азарт. Он увлекал, заставляя забыть об окружающих вещах, и тем более о времени. Боролись за патроны, и ставки как понял Костя, были не шуточными, он как мог пытался составить с Сержантом хорошую комбинацию, чтобы выиграть. По итогам четырех часовой баталии Костя и Сержант уступали не особо много, но Сержант решил прекратить.

-Так народ, мы закругляемся- сказал он

-Э-э! ну как! Счет же совсем никакой. Серж, так же не играют, сам знаешь.- запротестовал один из игроков.

-Знаю, знаю, не горячись, нам сегодня с ним наверх идти, так что… сами понимаете-

-А, наверх так наверх, это святое- снисходительно согласился игрок.

Сержант сгреб оставшиеся монетки в мешочек, и они с Костей вышли из «клуба»

-А ты не плохо играешь для своего возраста- сказал Сержант, когда они шли по платформе. –Где так научился?-

-Было свободное время…- уклончиво ответил Костя.

Костя, отдернул рукав и взглянул на часы. –У нас три часа еще, почему мы так рано ушли? Могли еще ведь поиграть- спросил он.

-Эта парочка уже мухлевать начала, а спускать свои деньги просто так мне не захотелось- с тенью улыбки на лице ответил Сержант.

    Они шли медленно, в запасе у них еще было достаточно времени. И тут в голове у Кости всплыл один мучивший его вопрос.

-Сержант- начал он.

-Да?-

-Как твое настоящее имя?-  

Наступило неловкое молчание.

- Рэйнер- после долгого молчания ответил Сержант.

-Никогда не слышал такого- признался Костя.

-Оно не русское. Я не русский-

-А кто тогда?-

-Я немец-

     Оставшиеся три часа они провели в подготовке снаряжения и оружия к вылазке. Приготовившись и немного перекусив, Костя несколько раз выходил из палатки на зов музыки, которая доносилась снаружи. Это оказалась группа людей, сидевших вокруг не большого костерка. Один из них держал в руках потрепанную гитару, всю исписанную карандашом, или залепленную какими-то наклейками, и бренчал на ней какую-то мелодию. Сидевшая рядом с ним девушка негромко пела песню, пела как могла, вкладывая всю душу в свое пение, и эти звуки заставляли Костю сесть прямо перед палаткой полу лотосом и вслушиваться в эти чудесные звуки.    

     В один из таких прослушиваний из палатки показался Сержант.

-Вез пятнадцати. Выходим- сказал он и скрылся в палатке.

С некой толикой сожаления, Костя встал и зашел в палатку.

-Нет, нет. Не бери ничего, мы еще вернемся- сказал Сержант, и вышел из палатки.

Бесцельно крутившись вокруг себя, Костя вдруг заметил жестяную кружку, покоившуюся на столе. Костя глянул внутрь – на донышке еще были остатки чая. А ведь в горле и правда пересохло… Костя без раздумий взял кружку и осушил ее. Затем вспомнив, что его снаружи ждут, выбежал из палатки.

   Сержант уже шел по направлению к кабинету Гуравлева, и успел немного отдалиться. Но к нужному кабинету они подошли вместе. Не утруждаясь постучать, Сержант толкнул дверь. Их встретил сидящий за своим столов Гуравлев. На нем были надеты старые очки, а в руках он держал какую-то потрепанную книжку. Поднимая глаза вверх, при этом оставляя голову в том же положении, Гуравлев сказал:

-Вы уже здесь? Проходите, ваша команда тоже должна скоро прийти- сказал он, снова опуская глаза. Сержант и Костя сели на два гостевых стула перед столом начальника станции. Мимоходом взглянув на Гуравлева, Костя вдруг заметил, что-тот сильно изменился, как будто на нем сначала была одна, добродушная и приветливая маска, теперь же он ее заменил на более хладнокровную и расчетливую. Костя перевел взгляд на Сержанта. Тот, похоже был совсем не удивлен, или просто не показывал виду. В кабинете наступил тишина, лишь изредка доносились какие то звуки из-за двери, и сухие пальцы старика в очках, переворачивали пожелтевшие за годы тления, старые страницы книжки в зеленоватом переплете. Пока в дверь робко не постучали, и затем со скрипом ее не открыли.

-Можно?- послышался задорный голосок.

-Пришли- ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Сержант.

-Заходите- ответил Гуравлев. Одной рукой он медленно снял очки, и сложив их, убрал в сторону, затем так же неторопливо захлопнул книгу и положил ее на плоскость крышки стола.

Костя повернул голову и по телу сразу же пробежал холодок. Зеленоглазка! Как? Вот кого Костя точно не ожидал увидеть здесь и сейчас это ее. В голове тут же все поплыло, мысли скакали, как стая безумных животных, хотя внешне это был все тот же Костя, сталкер с Речного вокзала. За зеленоглазой в кабинет вошли, как и обещал Гуравлев, трое крепких мужчин.

-Итак, сразу к делу. Сейчас без десяти минут двенадцать. Вы выходите в полночь. Вы,- обращаясь в вошедшим, сказал Гуравлев –проводите их на север, до Сокола,  дальше он сам вас поведет. Когда попадете на станцию, как вам уже было сказано, вам нужно будет наладить связь с нами. Далее вы возвращаетесь сюда, и ваша миссия считается законченной. Вот собственно и весь инструктаж.- И выждав несколько мгновений спросил.          -Вопросы?-

     Вошедшие отрицательно закачали головами.

-Удачи вам- сказал Гуравлев сидящим. –Удачи вам всем- повторил он громче. Четверо вышли из кабинета, Сержант и Костя проследовали за ними, оставляя старика наедине со своими мыслями.

-Меня называйте Сержантом, а его Костей- решив первым представится, сказал Олег, закрыв за собой дверь кабинета начальника Белорусской.

-Меня  Удальцовым кличут- протянул руку один из них. Удальцов был среднего роста. Достаточно худощав и неопрятен. Его лицо было немного вытянуто, что придавало ему сходство с затравленным волком.

-Очень приятно- сказал Сержант.

-А я Лешка- сказал второй. Только сейчас Костя заметил, что двое парней похожи друг на друга - братья.

  -А это Тарас, брат мой- тем временем продолжал Лешка.

-Я Костя- после секундного замешательства ответил Костя.

-А меня Соня зовут- лучезарно улыбаясь, сказала стоящая до этого в сторонке, девушка.

-Костя, Сержант- мягко ответил сталкер, показывая пальцем на себя и на Сержанта. Ему на мгновение показалось, что ее глаза блеснули.

-Итак- начал за спиной Сержант. –Выходить нам в полночь, поэтому через пять минут жду вас возле ворот- подытожил он и зашагал вперед. Костя не преминул последовать а ним.

     Оказавшись в гостинице, Сержант вытащил из большого ящика, что стоял возле его кровати, бронежилет, уже известный Косте кольт и небольшую картонную коробочку, на которой было что-то написано – что именно Костя разобрать не мог. Сталкер тоже достал свой спрятанный автомат, бронежилет, каску, растяжку со спрятанным внутри ножом (странно, что он о нем не вспомнил, когда сидел на Третьяковской) и новый пистолет, и побрел к столу. К тому моменту, как Костя подошел, Сержант уже рассыпал патроны из коробочки на столу, и теперь по одному засовывал их в барабан своего увесистого кольта.

-Я таких пистолетов всего раза два в своей жизни видел- сказал Костя, неотрывно смотря на смертоносную игрушку. –Говорят наши таких почти не делали. Вроде делали его в… э… в НАТО, во-

-Да, это не местный пистолет- без энтузиазма ответил Сержант.

-А где ты патроны к нему берешь? Насколько я успел узнать у вас с поверхности только для «калашей» и «макаровых» таскают-

-Все дело в том, что патроны от такого пистолета как раз никому и бесплатно не сдались, так что скупаю я их везде, где только попадутся за бесценок-

-Понятно-

Еще раз пожалев об утрате своей рации, Костя быстро облачился в свое обмундирование. Проверил автомат, зарядил пистолет оставшимися в растяжке патронами, нацепил на ногу нож, с помощью изоленты скрепил обоймы автомата, надел каску, поправил на ней очки, чем-то напоминающие очки для горнолыжников ушедшей эпохи,  нацепил на шею респиратор, и еще раз порылся в растяжке, проверяя противорадиационные препараты, и прочие мелочи. Сержант обошелся меньшим: более легкий черный бронежилет, противогаз, сейчас свисавший вниз, кольт и старый «калашников» и целый пояс больших патронов для пистолета.

-Ну пошли?- спросил Сержант.

-Пошли-

***

     Две фигуры, вооруженные до зубов, пересекали спящую Белорусскую. Казалось, никого кроме них на станции больше не было. Лишь редкий свет, прорывающийся из палаток, и небольшой костерок, в дальнем углу станции поедающий ненужную макулатуру и небольшие полешки, не давал Косте поверить в полное вымирание станции.

     И вот они у гермоворот, за которыми непривычный мир со своими правилами и своими жителями. Кроме них возле ворот больше никого не было.

-Сколько времени?- спросил Сержант.

-Пять минут- ответил Костя.

-Гражданские…- в ответ недовольно пробубнил Сержант. –Они должны ждать начальство а не начальство должно ждать их-

  Сержант разошелся бы и вовсе гневной критикой в адрес «изнеженных гражданских» если бы в то же мгновение из темноты не стали доносится звуки быстро двигающихся людей. Первой появилась Соня с большим, для ее габаритов, походным рюкзаком, за ней, еле поспевая, бежали Лешка и Тарас и Удальцов

-Где вас черти носят!?- не дожидаясь объяснений, спросил Сержант.

-Я, мы, там… в общем потерялся.. ээ… одна деталь от приемника- поспешила оправдаться зеленоглазка.

-Почему они не пришли?- Взглядом указывая на братьев и Удальцова.

-Помогали мне искать деталь - ответила Соня.

-Надо было искать самой, а кого-нибудь мне прислать с рапортом о задержке. Здесь я командир, и я требую дисциплины. По другому на верху не выживают. Если ты хочешь умереть – вперед, но ты и других подставить можешь- гневно сказал Сержант –Деточка, сколько раз ты вообще на поверхности была?- спросил он, наклонившись в ней.

-Ни разу- оправдательно призналась зеленоглазка.

Сержант медленно повернул голову, посмотрев на Костю. Казалось, он сейчас взорвется.

-Да како…

-Стой, стой- подходя к нему, сказал сталкер. –Пусть идет, я за нее ручаюсь- продолжил он.

Взгляд Сержанта бегал по, будто бы пытаясь уловить какой-то подвох в словах Кости, но попытки его оказались тщетными.

-Уверен?-

-Абсолютно-

-Ладно- наконец смягчился он. И повернувшись назад к Соне, сказал:

-Идти будешь с ним, и на твоем месте я был бы очень благодарен ему, что ты сейчас не отправилась спать- угрожающе проговорил он, все еще нависая над несчастной.

.

-Иди открывай- буркнул Сержант, поворачиваясь к гермоворотам и скрещивая руки за спиной.

-Есть- последовал немедленный ответ, и Удальцов скрылся в темноте.

Несколько минут ожидания, и недовольно скрипя, металл начал двигаться.

     А ведь ни на Речном, ни на Водном, ни на Войковской, гермоворот нет.  Странно, но только смотря на эту громаду, Костя задался вопросом, как же тогда Речной, Водный и Войковская (а проще Р.В.В.) до сих пор пригодны для жизни на них людей, а не обожающих принимать радиационные ванны, мутантов. Как знал Костя, гермоворота были на всех жилых станциях «Большого метро». Вопрос без ответа. Если решение быстро не приходит само, это дело лучше бросить, потому что в итоге получаются лишь гипотезы, которые в конце концов перерастаю в слухи.

-Сержант- сказал Костя –выжить на станции, где никогда не стояло гермоворот, возможно?-

-Нет. Никаких шансов- не поворачивая головы, ответил Сержант.

Костя лишь ухмыльнулся. Ему не терпелось увидеть лицо Сержанта, когда тот узнает, что ни на одной станции Р.В.В. не и никогда не было гермоворот.

     За тяжелой створкой ворот, как и положено, были эскалаторы. Хоть иногда ступеньки так и норовили провалиться вниз, унося за собой ступающего по ним, группе удалось пройти этот участок пути без происшествий. Когда они наконец выбрались на поверхность, на улице их встретил господствующий в это время суток мрак. И тяжелая, гнетущая тишина. Лишь изредка вольный ветер колыхал редкую листву на верхушках искореженных деревьев.

-Ладно, пойдемте- поторопил всех Сержант. –Удальцов и я впереди идем, за нами братья, в конце Костя с Соней- распределил он, и сам пошел в назначенное для самого себя место.

Вполне довольный таким раскладом, пошел вконец.

-Спасибо тебе- сказала зеленоглазая, когда он занял свое место, и группа двинулась вперед. –Мне хотелось попасть на поверхность, не всю же жизнь на станции просиживать- беззаботно улыбнувшись, сказала она, как будто она сейчас была на увеселительной прогулке, и не нужно было подозревать в каждой тени или шорохе таящуюся опасность.

-Да не за что, обращайтесь- пряча волнение за ответной улыбкой, ответил Костя.

     Группа неспешно двигалась по ночному городу. Соня оказалась достаточно разговорчивой, поэтому количество знаний Кости о «большом метро» быстро увеличивалось. Несколько раз ему даже показалось, что она в порыве эмоций даже рассказала ему несколько фактов о станции, которые должны относиться к разделу «секретно». Иногда Сержант беззвучно отдавал приказ и Удальцов, придерживая свободной рукой каску, бежал вперед разведывать местность. Пару раз где-то вдалеке пролетали «птеродактели» как их звали на Речном, которых Сержант почему то назвал «голуби». В целом же путешествие проходило достаточно спокойно, что очень не нравилось Сержанту.

-Не должно быть так. Не нравится мне это, не нравится- почти шепотом сказал тот, подойдя к Косте вконец строя. –Слишком мы гладко идем. Один человек однажды сказал «если атака прошла безукоризненно, значит впереди ожидает засада» Практика показала, что это правило распространяется и на мутантов- и немного подумав, сказал –ПВН твой работает?-

-Работает- последовал ответ.

-Давай туда заберемся, оттуда все прошаришь, зуб даю, увидим гостей- указывая рукой на здание, у которого в прямом смысле снесло крышу и верхние этажи.

-От группы не отходи- бросил он Соне перед уходом.

     С высоты птичьего полета было отчетливо видно, как две точки, отделившись от отряда, быстро двигались у разрушенному строению. Дверь подъезда отсутствовала, точнее ее не было на своем месте, сама она лежала неподалеку между двумя деревьями, вся изъеденная ржавчиной и временем.  Внутри было так темно, что даже разглядеть какие-либо отдельные предметы невооруженными глазами не представлялось возможным. Костя опустил ПВН и нажал выключатель. Сержант в свою очередь машинально потянулся за фонариком.

-Нет, мешать будет. Иди за мной лучше- Сержант кивнул, убирая фонарь назад. Костя повернулся спиной к напарнику и осмотрелся вокруг «Ага, лестница» Костя смело двинулся к найденной лестнице, Сержант неотрывно следовал за ним. Они беспрепятственно прошли множество лестничных пролетов, и уже через несколько минут перед ними открылась панорама мертвого города. Костя подошел к краю, несуществующей уже стены, и посмотрел вниз. Высоко. Он осмотрел окрестности через ПВН.

-Вроде все чисто- резюмировал он в итоге.

Сержант ничего не ответил, стоял лишь не двигаясь, и будто бы не дыша, смотрел на мертвый город.

-Вон туда посмотри- спустя некоторого времени, проведенного в оцепенении, сказал Сержант. Костя посмотрел, куда велено. И правда, в линзу своего прибора ночного виденья, увидел что в двух сотнях метров от них, между домами на лестнице, ведущей в подвальное помещение, было какое то беспорядочное движение.

-Кто это?- не переставая смотреть на копошащееся существо, спросил Костя.

-Животное. Появилось не так давно, так что названия пока еще не придумали. Неопасно – травоядное- Рассказывая Косте об этом звере, Сержант попутно достал фонарик и начал быстро включать и выключать его, подавая какой то сигнал, похожей с этой высоты на муравьев, медленно двигающейся группе. Увидев сигнал, идущие явно приободрились, и быстро направились к дому, на «крыше» которого стояли Костя и Сержант.

-Ты же сказал оно не опасно?- переводя взгляд на двигающуюся группу, спросил Костя.

-Само по себе оно не опасно, но для местных хищников это как бутерброд с икрой. Его сожрут, так нас еще заодно. Так что пока оно не уйдет, или пока его не съедят, дальше не двинемся- последнюю фразу он произнес с явным оттенком металла в голосе. Спорить Косте не имело смысла, да он и не горел желанием. Гораздо продуктивнее было пофантазировать, что это за «икра», о которой упомянул Сержант.

    Через минуту дверь сзади стоящих фигур открылась и через проем вошли остатки группы. Теперь нужно было ждать.

     Участники путешествия расселись. Костер никто не развел, и что бы не умереть со скуки, Лешка и Тарас начали травить байки и анекдоты.

-Слушайте- вспомнив еще один анекдот, подозвал всех Лешка. -Значится так, все ведь знаете, что на красной линии есть станция, где есть центр обучения? Ну так вот: Сидят ученики на устном экзамене, и тут заходит препод и спрашивает «кто на пятерку собирается сдавать?» поднялась одна дрожащая рука. «отлично, пять, иди отсюда. Кто собирался на четыре сдавать?» поднялось две дрожащие руки «ладно, четыре! Кто на три сдает?» тут все поднимают руки. «э-э, не-ет тройку заработать надо»- закончив, Лешка откинулся назад, наблюдая реакцию слушателей. И она не заставила себя ждать – сидящие залились в безумном смехе, только Тарас буркнул себе под нос что-то о каком то музыкальном инструменте. Как ни странно, Сержант все так же недвижно стоял возле разрушенной стены и всматривался в то место, где между домами располагалась злополучная лестница в подвальное помещение.

-Он как из железа. Не живой как будто- немного успокоившись после анекдота, шепнула Косте Соня, тоже смотревшая на каменного Сержанта.

-Да- признался Костя –есть что-то такое-

-О! Я еще один вспомнил!- тем временем радостно провозгласил Лешка.

***

Костя глянул на часы. Сорок три минуты четвертого. Он поднялся и взяв с собой только каску, пошел к Сержанту.

-Ну как там?- подойдя, первым делом спросил он.

-Без изменений- ответил тот

-Уже без двадцати четыре. Рассвет скоро-

И тут Сержант повернулся. В его глазах, впервые за эти несколько дней, появилось удивление, смешанное с беспокойством.

-Уже? Черт, я не учел…- вставая в свою фирменную позу со скрещенными на груди руками, сказал он. Он замолчал. Нахмурив брови он некоторое время напряженно думал.

-Они никогда еще оставляли такую лакомую добычу- сказал он, в конце будто бы оборвав фразу и снова замолчал. –Если ничего не изменится, через пол часа выходим, оповести их- слабым кивком указывая на группу, в итоге проговорил Сержант.

    Костя вернулся к остальным.

-Выходим через пол часа- сообщил он, и сел на свое место.

-А вот интересно- делая вид, что пропустил мимо ушей распоряжение Кости, начал Тарас –У Ганзы ведь есть плантации аж до Сокола? Почему мы тогда с Белорусской идем, дольше же получится. Товарищ капитан-Костя, ты не знаешь?- сказал Тарас, и уставился на Костю.

-Плантации? Стоп, то есть в смысле «у Ганзы» ты что, не оттуда?- искренне удивившись, задал встречный вопрос Костя.

-Нет конечно, я вольный человек, вас что не известили товарищ командир?- дерзко передразнил Тарас.

Центр разрешил собрать группу? А почему не из ганзейских, а из наемников? И действительно, почему вышли с Белорусской а не с Сокола, если она под контролем Ганзы… Что то это очень странно все. Гуравлев играет в какую то свою игру. Не зря его Юрич тогда в гостинице предупредил, что Гуравлев никогда не берется за дело, если не извлечет из него выгоды. Странно это все, очень странно… Ну ничего, потом разберемся.

    Костя сидел, облокачиваясь на стену позади, и размышлял. Тем временем неугомонный Лешка уже вспомнил еще один «ну очень смешной анекдот», и начал с упоением всем его рассказывать.

***

-Костя!- резко повернувшись, позвал Сержант.

Схватив автомат, Костя побежал к позвавшему.

-Глянь, люди! Твою мать, что они тут забыли?!- снимая с пояса фонарик и начиная подавать кому то сигнал, сказал Сержант.

Костя выглянул за кусок стены и осмотрелся. И правда, внизу, минуя здание, на котором они сейчас находились, выставив вперед автоматы, шла как минимум дюжина человек. Шла прямо к тому самому существу, расположившемуся на лестнице между домами, которое кстати, стало издавать странные гортанные звуки, будто бы чувствовало опасность.

-Черт! Осмотритесь по сторонам! Осмотритесь по сторонам!- фигуры внизу не замечали, или же делали вид что не замечают вспышек фонаря и упрямо двигались вперед.  

-может пальнуть?- предложил Костя.

-Никакой стрельбы. Только позицию нашу выдашь- отрезал Сержант.

-Что тут происходить?- внезапно раздавшийся голос Тараса заставил Костю рефлекторно повернуться.

-Блин, не подкрадывайся так- проворчал Костя, поворачиваясь к нему спиной.

-Ты что здесь забыл? Анекдоты кончились?- спокойно спросил Сержант.

-Эм, нет. Задницу просто отсидел, пройтись решил…- немного смутившись замявшись, ответил Тарас.

-Раз уж ты здесь. Лешку и Удальцова позови сюда, и пусть оружие не забудут- распорядился Сержант.

-Есть- ответил Тарас и, развернувшись, пошел в сторону сидевшей в другом углу фундамента этажа, группы.

-Чертовы дилетанты- опираясь руками на кирпичную кладку, пробурчал командир группы. –Их же просто обойдут и выпустят кишки- в порыве чувств Сержант даже ударил кулаком но сырому кирпичу.

-А вдруг мутанты не придут? Всякое же бывает- высказал предположение Костя.

-Вечно этот ваш авось…- загадочно ухмыльнувшись, иронично проговорил Сержант –Черта-с два они не придут. Сколько не сталкивался с этими тварями – они всегда настигали жертву. И самое интересное, что они появляются как раз тогда, когда рядом люди… будто чуют…- и через мгновение задумчивости добавил –следи за ними пока, я группу в курс введу-

-Товарищ командир, вызывали?- отрапортовал шедший впереди остатка группы, Удальцов.

За ним шли братья, а в конце, неся на хрупких плечах увесистых рюкзак механика,  шла Соня. Она сразу же рысью проскочила мимо Сержанта в сторону стоящего поодаль Кости.

-Значит  так. Сейчас наша задача защитить тех олухов, что идут прямо сейчас внизу, (не выдержав, Лешка бросил за стену преисполненный любопытством взгляд) потому что если мутанты будут здесь устраивать ими праздник желудка, то мы до завтра не слезем с этой крыши- скрестив руки в районе поясницы за спиной и расставив широко ноги, ввел в курс дела командир.

Уже к этому времени припавший к калиматорному прицелу своего автомата Костя отметил про себя, что Сержант очень неплохо умеет мотивировать.

     Путники, бурно обсуждая, осуждая или даже подшучивая над идущими внизу, заняли удобные для стрельбы позиции на крыше. Тем временем внизу, дюжина фигур почти вплотную подошла к своей добыче и сейчас медленно окружала ее.

-Дураки. Они еще и разделяются- с осуждением в голосе, сказал Сержант.    

Внезапно черная тень промелькнула между домами, и не подозревая того, попала в прицельное стекло прицела.

-Вижу одну цель- в ту же секунду сообщил Костя.

Но вскоре таких теней стало больше, их количество все увеличивалось, хотя и ни один обладатель до сих пор не показался.

-Стрелять прицельно. Не раньте людей-  одними губами сказал Сержант, немного умерев эмоции.

    Неожиданно кто-то из идущих внизу  что-то не разборчиво крикнул и вся группа ринулась в ближайший подъезд. И начали появляться они. Здоровые, в полтора человеческих роста, почти без шерсти, и с большими, жаждущими крови глазами. Костя без труда узнал в них тех тварей, из-за которых он попал в Ганзу. «Так вот чем они своих зверенышей кормят» вдруг понял Костя.  С самого начала появления этой напасти, военные Речного вокзала не могли понять, чем питаются мутанты, ведь из жителей станции им перепадает катастрофически мало, а сколько-нибудь крупных представителей местной фауны просто не было. Теперь ясно.

-Пришли- констатировал Сержант.

Твари быстро ринулись вслед за бегущими людьми. Послышались звуки беспорядочных автоматных очередей. Одна тварь, похожее оказавшаяся самой удачливой, ухватив одно из людей, побежала со своей добычей в сторону. Именно ее и взял на мушку Костя.

-Жри, скотина- яростным шепотом проговорил он, спуская курок. Короткий рык, вырывающееся из дула пламя. Он видел как в теле мутанта появилось несколько новых темных отверстий, как он на бегу упал, как по инерции его туша проехалась по земле, как, остановившись, навсегда замерла. Звякнув, несколько гильз упали на пол.

Остальные последовали его примеру. Началась стрельба. Пули летели в сторону своих жертв, некоторые вгрызались им в тела, менее удачные ударялись об стены, оставляя на них множественные углубления. Изредка сталкеры меняли пустые обоймы на заполненные, передергивали затвор, и продолжали свою смертоносную работу. Казалось, это будет длится вечно.

      Но вскоре все кончилось. Костя бы сбился со счета, если бы начал считать, сколько тварей он сегодня убил. Дверь в подъезд была открыта, и несмотря на все усилия сталкеров, нескольким мутантам таки удалось прорваться внутрь и они устроили там настоящую бойню.

-Уходим- не давая никакой передышки скомандовал Сержант.

Несколько минут команде понадобилось для того, чтобы вынырнуть из темноты подъезда и направится на север. Выйдя на улицу, группа снова встала в свой обычный строй – Сержант и Удальцов шли впереди, Братья были посередине, Костя и Соня прикрывали тыл. Они прошли мимо места прошедшего боя. Некоторых, еще шевелившихся тварей отстреливали.  Дом уже почти пропал из виду, когда Сонька неожиданно дернула Костю за рукав.

-Костя, Костя, там кто-то живой-

-Хрен с ним, уже не догонит-

-Да нет же! Там человек живой!-

А ведь они и правда не проверили, есть ли там кто-нибудь живой.

-Сержант! Я сбегаю проверить остался ли кто-то живой- крикнул он вперед строя

-У нас нет времени- повернувшись, ответил тот.

-А если там кто-то живой?- не отступал Костя.

-У нас нет времени- терпеливо повторил Сержант.

-Тогда идите, я вас потом догоню- разворачиваясь бросил Костя.

    Он быстро добежал до темного зева подъезда, и не забыв включить ПВН, осторожно вошел внутрь. Повсюду кровь, все стены, пол, даже потолок были в багровых пятнах. И повсюду были трупы. Растерзанные человеческие тела, валяющиеся в крови туши мутантов, сейчас были смешанны кровавой кучей. Никто не двигается. Хотя стоп. Костя наклонился к одному из лежащих на полу тел. Взял его руку, нащупал пульс. Есть, но слабый. Его надо выносить. Повесив автомат на плечо, Костя поднял еле дышащего на спину. Зловонная бурая жидкость стекала с одежды еле живого на Костин камуфляж. Сталкер направился к двери.

     Перешагнув за порог подъезда, Костя выключил ПВН и невольно вздохнул полной грудью, затем быстро двинулся назад к своим. Оказалось, что группа не двинулась с места и все это время ожидала его на том месте, где он их и покинул.

-Кто тут медик?- подбегая, спросил Костя.

-Нашел кого что ли?- удивленно спросил Лешка.

-Нет, это мой новый рюкзак, нравится?-

-Клади его на землю- проглотив язвительный ответ, сказал Лешка –Не, на спину клади-

Только положив его, как требовал доктор, Костя наконец смог  разглядеть лицо этого человека. Пятидесятилетний старик, с гладковыбритым лицом,  впалыми щеками и глубоко посаженными глазами. На лице, как и положено, было множество старческих морщин, считай обычный, ничем не примечательный старик, если не считать его головного убора. Странная шапочка из блестящего металлического материала, настолько тонкого, что казалось железо можно складывать, словно обычную бумагу. Когда незнакомца положили на землю, этот головной убор скатился с его головы и сейчас покоился на земле. Костя взял измазанный кровью головной убор в руки.

-Что это?- спросил он, смотря на Сержанта.

Тот нахмурился, но ничего не ответил.

    Тем временем Лешка достал из своего рюкзака сумку с нашитым на ней красным крестом, извлек оттуда какие-то шприцы и бинты, ввел содержимое одного из шприцов в пациента, разорвал штанину, и столпившимся вокруг открылась жутковатого вида рана. Бедро было рассечено, аккуратно, будто бы скальпелем в руках опытного хирурга, почти во всю длину. Не растерявшись, Лешка обвязал кровоточащую рану бинтами, затянув узел потуже.

-Я сделал все что мог. Нам нужно побыстрей на станцию, где его нормально обработают, либо он скопытится- поднимаясь, сказал он.

-Тогда вперед- скомандовал Сержант. –Братья, раненого нести вам-

-Не вот. Еще лечи после этого- раздосадовано ответил Лешка.

Группа снова двинулась. Шагая по заросшему желтой травой асфальту, Костя начал вспоминать знакомые места и уже через час сам координировал маршрут команды. Вот-вот скоро, еще немного, еще чуток и они уже дойдут до того места, где можно спустится на Войковскую. Костя уже предвкушал сытный ужин в «Трактире» и горячий душ в общей помывочной. Он даже успел пофантазировать, как будут выглядеть лица его знакомых, когда они увидят его и узнают, что кроме них есть еще сорок тысяч человек выживших, и как он подшучивая о своей живучести, пройдет мимо докладыватся Печоркину. На эти мгновения он отвлекся, потерял бдительность, и если кто-нибудь бы сейчас хотел незаметно подкрасться сзади, ему бы это удалось без особого труда.

***

-Вон! Смотрите- радостно крикнул Костя. –Вон подземный переход!-  показывая рукой на строение, ведущее к станции – железную постройку с большой буквой «М» на полу обвалившейся железной крыше. С удвоенной быстротой группа спустилась под землю, по обездвиженным эскалаторам спустилась ниже, и вскоре они уже стояли посреди необитаемой Войковской. Казалось, тут ничего не изменилось: толстый слой вековой пыли торжественно лежал на гранитной кладке пола, лишь тропа, которой ходят сталкеры на поверхность, тонкой нитью тянулась вдоль этого серого океана к оному из путей.

-Вперед- в предвкушении сказал Костя.

Включая фонарики и спускаясь на пути, сталкеры двинулись вперед, уверенно вторгаясь в царство темноты.

 

Глава 8. Голубая плитка душевой

Тихо. Темно. Неслышно никого и ничего и только неяркий свет горелки, стоящей посреди невысокой палатки не дает глазам провалиться в слепящую темноту. Сиротливо разгоняя мертвую тишину, алюминиевая ложка скребет жестяную банку с тушенкой. На расстеленном подобии лежанки сидит человек. Сержант. Он безмолвно доедает остатки содержимого банки. Тушенка – остатки роскоши. С собой он взять ее не может. А уйти придется. И пожалуй навсегда. Так что лучше съесть драгоценную тушенку сейчас, чем тащить их не пойми куда, и уж тем более отдать Им. Идет уже третий год его пребывания на этой станции. За это время многое в нем поменялось, многое, что он считал невозможным, он делает чуть ли не регулярно. За это время он много с чем смирился. Смирился, что никогда больше не увидит дома, не увидит семью, коллег, друзей. Что больше никогда не зайдет в парадную дверь своего родного дома, что больше никогда не поохотится со своим начальником в чистом таежном лесу. Но во что он не мог поверить – это то, что нет больше ее, его любимой. Селма. Как же так? Как мало он с ней пробыл. Сержант корил себя за то, что решил сначала выстроить карьеру, и только потом вернутся к ней. «Глупый, наивный идиот» яростно бранил он себя, раз за разом вспоминая о возлюбленной. Но время шло и оно лечило.

-Ты тут?- послышалось снаружи палатки. Отодвинув полог, внутрь вошел человек. На вид лет тридцать, худощавый и не очень опрятный, выглядел он взволнованно и напряженно. Сидящий Сержант не удостоил его и взглядом -Я тут зашел сказать…- заламывая пальцы, начал было он –стоп, это что – тушенка?- заметив жестяную банку с почти стершейся этикеткой в руках Сержанта, вдруг выпалил вошедший –так ты уже знаешь…- гораздо более расслабленно проговорил он –Что делать будешь?- не сводя взгляда с жестяной банки, после небольшой паузы спросил гость.

-Уходить, другого варианта нет- бесцветно ответил Сержант.

-Ну а если…а если…- глаза гостя лихорадочно забегали, не зная за какой предмет в палатке зацепиться, что бы наконец сосредоточить на нем взгляд.

-Неважно- прервал его Сержант –Я решил. Я все равно ухожу- отрезал он и облизнул ложку. Затем он отставил уже пустую банку в сторону.

-Когда уходишь то?- опустив руки, пролепетал вошедший.

-Сейчас- потянувшись к лежащему возле него набитому рюкзаку, ответил Сержант.

-Как!?- опешил гость. –но…

-Неважно. Я решил… Я же сказал, что решил…- на мгновение могло показаться, что Сержант жалеет о своем решении, и что он колеблется. –И вот еще- он встал и достал из одного из многочисленных боковых карманов своего рюкзака еще одну жестяную банку и кинул ее гостю –спасибо за все, Влад- отодвигая полог палатки, сказал напоследок Сержант.

     Темный тоннель. Впереди неизвестные станции, на которых ему еще не доводилось бывать. А сзади только одна, но такая знакомая станция, станция, на которой он провел несколько сложных лет своей жизни. Но волею судьбы к власти пришли те, в чьи планы не входило оставлять его живим, и уж тем более терпеть его присутствие на свободе. Он покидает это место и уходит в другой мир. Хотя другой мир – это слишком громко сказано, там впереди такие же станции с такими же людьми. И сейчас он, как бы пафосно это не звучало, навсегда покинет родную Третьяковскую.

***

   Издав лязгающий звук, тяжелый ключ прокрутился внутри замка. Костя снял открывшуюся висящую конструкцию и потянул, теперь уже не заблокированную, дверь на себя. У каждого сталкера или военного был ключ от  «внешнего кольца обороны» - тяжелой двери, в одном из тоннелей между Войковской и Водным стадионом. И сейчас был как раз один из тех случаев, когда этот ключ пригодился.

-Заходите- позвал всех Костя, когда дверь наконец была полностью раскрыта. Странно, но только сейчас он заметил, что дверь ощущается как-то не так. Неважно, может, это просто из-за своего временного отсутствия он отвык от родных порогов.

     Первыми вошли братья и их бессознательный раненый. За ними вошел Удальцов, дальше Сержант и державшаяся от него на расстоянии Соня. Последним за порог шагнул Костя. Дверь снова закрылась, готовая в любой момент принять на себя натиск тех, у кого в мыслях было добраться до людей, живущих под ее охраной.

-Осталось совсем недолго до Водного стадиона. Ну а там один перегон и все – мы дома- подбодрил всех Костя, едва звук соприкоснувшейся стали, закрытой теперь двери, унесся далеко вперед в темноту тоннеля.

-Отлично, а то мой позвоночник скоро превратится в вопросительный знак- наигранно ворчливо отозвался Лешка.

     Они шли. Сопровождаемые монотонной мелодией топчущих землю сапог, они медленно, но уверенно продвигались к своей цели. Странно, но даже неся на себе человека, Лешка, кряхтя умудрялся травить анекдоты. Можно было только удивляться силе его любви к этому виду народного творчества. Уже через полчаса движения, они подошли к Водному стадиону.

«Там же «секретный» блокпост, как бы нас не пришибли» мелькнула вдруг в Костиной голове мысль.

-Так, стойте- окликнул он группу –оставайтесь пока здесь, там впереди блокпост. Я сам схожу- сказал он, и миновав располагающихся на путях путников, двинулся вперед.

     Он не прятался, не пытался идти незаметно или беззвучно. Вот он уже в упор подошел к станции, запрыгнул на платформу. Окрыленный, он даже забыл включить фонарик, чтобы подать сигнал, дабы его не приняли за кого-нибудь мутанта или другого «агрессора».

-Движение на три часа!- послышался впереди чей-то зычный голос.

-Свои!- подняв левую ладонь вверх, сказал Костя.

Его слова, похоже, не возымели действия, потому что люди, копошащиеся внутри воронка, который располагался посреди платформы, не перестали двигаться.

-Огонь по готовности!- донеслась до Костиного слуха чья-то команда.

-Эй, да вы…- начал было Костя, но сообразив, что люди в центре станции не собираются менять решение, инстинктивно прыгнул на пути. И очень вовремя: за спиной кто-то включил прожектор, застрекотали автоматы и привезенный со станции пулемет «Корд». Костя не удачно приземлился на только недавно зажившую ногу, и стоило ему только распластаться по путям, в ней вспыхнула жгучая боль, в ту же секунду окутавшую сознание.  Стиснув зубы, Костя схватился за ногу рукой. В ответ на него сверху посыпалась каменная крошка, раздробленной пулями, стены свода станции. Через несколько долгих мгновений все закончилось. Последние куски свинца вгрызлись в и без того потрепанный свод, и последние осколки мрамора и бетона упали на пути. Воцарилась тишина. Но ни Костя, и ни один из стрелявших не слышали ее из-за звона, захватившего слух после стрельбы.

-Костя!- для лежащего на спине (как он умудрился упасть на спину, падая вперед и приземлившись на ногу, для него осталось загадкой) сталкера казалось, что его позвали сверху. –Костя! Ты живой?- повторился полушепот.

-Живой- отозвался Костя, пытаясь сдержать боль в ноге –Сиди на месте, сейчас разберемся- делая попытку встать, добавил он. Из нещадно обожженных прожектором глаз сыпали искры. «Хорошо хоть на автомат упал, а то б скрестился бы мой позвоночник с рельсой» собираясь с мыслями, подумал Костя.

-Не стреляйте!- крикнул он наверх, сев. Ухватившись за каменный выступ, он приподнялся. Медленно он поднял голову над платформой. Прикрыв рукой глаза, он запрыгнул на перрон и замер. Вновь наступила тишина.

-Может, хоть прожектор выключите?- раздраженно бросил сталкер.

-Костя?- послышался осторожный вопрос.

-Ага, а если не выключишь прожектор, то и твой ночной кошмар на ближайшее время- Все больше раздражаясь, ответил Костя.

Прожектор тут же потух, и Костя, хромая, поковылял к блокпосту.

-Вы блин, сначала палите, а потом вопросы задаете. Кто тут вообще околачивается?- дойдя, эмоционально начал отчитывать всех Костя, ни к кому в  отдельности не обращаясь.

-Ну откуда же мы знали, что это ты? Тут у нас теперь живчики бегают, вот и приходится быть на чеку- сказал из темноты знакомый голос.

-Мне было бы достаточно просто «извини». Ну и ладно Васька, так тоже пойдет- похлопав говорившего по плечу, примирительно ответил Костя.

Внутри поста было пятеро (странно, Костя думал, что сюда откомандировали больше солдат) все из регулярного гарнизона станции.

-Там в тоннеле еще люди есть, сходите приведите- приземляясь на мешки с песком и снимая автомат с плеча, сказал Костя –Только не постреляйте всех там!- шутливо добавил он через плечо.  

-Прохор, Вась вперед- распорядился главный. Его звали Корязиным.

-Есть!- выпрыгивая из-за баррикад, отозвались солдаты.

Минуту Костя смотрел вслед убегающей парочке, и лишь когда те скрылись из виду повернул голову на подошедшего командира поста, задал Корязину давно мучивший его вопрос:

-Корязин, скажи мне сколько тогда не вернулось?- в лоб спросил Костя, проводя рукой по небритой щеке. Корязин конечно знал, о чем идет речь, потому что даже не возращение одного было не нормально, а Костя подозревал что на этот раз не вернулось гораздо больше.

-Вернулось только трое- после некоторого замешательства, присаживаясь на мешки рядом с Костей, мрачно ответил Корязин –После того случая все и началось- внезапно продолжил он –Все к чертям полетело. Группу новую собрать не успели, вот эти гады нас теперь по жестокому окучивать и стали. По вылуплялось потомство то.. теперь еду ищут- еще больше помрачнев сказал Корязин -Они даже сюда уже добрались, сукины дети! Появились из того же тоннеля, что и ты, так что ты не обижайся, что мы это… Тут трупами все завалено было… мы своих четырнадцать братков потеряли- тяжело выдохнул он -Дыра в общем там какая то была. Залатали наши правда уже, да только по одному туда до сих пор никто ходить еще не решался- нахмурившись, закончил командир блокпоста.

     Костя сидел молча. Их тогдашняя неудача повлекла за собой целую цепь смертей. Погибли его друзья, не один, не два, почти вся ударная сила Речного, получается, полегла тогда на той проклятой улице.

     Тем временем на той стороне платформы из тоннеля начали доноситься звуки. Они усиливались, и вскоре их обладатели и сами появились на платформе.

-Никита вернулся?- спросил Костя.

-Честно сказать – не помню- замялся старик -мы их тогда в спешке проводили на Речной, я и не запомнил-

-Их всего трое было, и ты не запомнил?- недоверчиво спросил Костя.

-Не запомнил- нехотя признался Корязин.

Неловкая тишина.

-У нас раненый есть. Дрезину дадите довезти?- спросил Костя, вспомнив про того странного субъекта, которого он спас. Он явно храбрился, потому что Корязин не смог ответить на главный вопрос, мучивший его, и теперь Косте оставалось либо рассыпаться в догадках, либо на время попытаться отвлечься от этой темы.

-Не вопрос- ответил Корязин, переводя взгляд со своих ботинок на идущую процессию –Мить, вывези дрезину- Обратился он к молодому пареньку, который все это время подслушивал их разговор.

-Есть- ответил тот и побежал в сторону второго тоннеля.

Тот, второй тоннель, в который побежал Митя, не имел дверей или других проходов. Властям станции он служил как депо для дрезин, находящихся в распоряжении местного гарнизона, хотя конечно же все это не афишировалось, и из простых обывателей об этом депо знали лишь единицы, остальные просто судачили и мучались загадками и фантастическими сплетнями.

     В этот момент Вася и Прохор уже подходили в воронку, ведя за собой уставшую группу.

-Я их не припомню чего-то, это кто вообще?- уставившись на расплывшегося в кривой улыбке Костю, недоуменно спросил Корязин.

-Сейчас, я тебе ты даже не поверишь какую тайну расскажу, только ты тс-с-с - приставляя палец к губам и чуть ли не смеясь, ответил Костя. –Мы не одни в метро. Кроме нас в подземке еще сорок тысяч спасшихся есть- проговорил он.

Ответом ему послужил безумно-удивленный взгляд и отвисшая челюсть главы блокпоста.

-Да ладно!?- только и смог выдавить он.

-Торжественно клянусь…- кладя руку на сердце и лучезарно улыбаясь, отозвался Костя. –А вот теперь представь мое удивление, когда я все это узнал- похлопав Корязина по плечу, сказал Костя. –Ну хоть одна хорошая новость-  

     Впереди всей группы шествовал Сержант, и, похоже он был единственный, кто хоть как то смог, и вообще пытался, скрывать свои эмоции.

-Они настоящие? Не плод моего воображения или некачественной дури? За Соколом, что, правда есть жизнь?!- тараторил Леха, сбагривший своего раненого одному из солдат. Его брат шел за ним, что-то бурчав себе под нос, а Соня просто шла, широко раскрыв глаза и поджав губы.

-Ладно. Тут посидим, через пятнадцать минут пойдем. У нас как-никак финишная прямая- распорядился Костя.

-И когда ты только успел встать во главе отряда?- буркнул Сержант, так, чтобы его услышал только Костя.

Раненого положили на подкатившую дрезину, а сами разложились прямо на полу перед постом.

***

-Ладно, пойдемте- вставая с мешков, сказал Костя.

-Вован и Митя с вами пойдут, раненого довезут, да и дрезину назад вернут- сказал на последок Корязин.

     Нога все еще ныла, но передвигаться уже можно было. Группа сошла на пути и двинулась вперед.

Кинув последний взгляд на Корязина, Костя обнаружил, как старика со всех сторон облепили оставшиеся солдаты, а тот, разводя руками, лишь невнятно пытался им что то объяснить.

     И снова дорога. Бесконечное полотно стальных рельс, бетонных сводов и деревянных шпал. Тонкая струйка воды текла под ногами, будто бы куда то спеша. И без того надоевший пейзаж тоннеля, навевал сейчас еще большее уныние. Костя понимал, что сейчас нужно держать себя в руках, что подумать он сможет, когда придет домой. Но под давлением усталости, боли и озлобленности он вскоре сломался. Он пустил через себя поток мыслей. И первое, что ему взбрело в голову – осознание того, что большинство тех, с кем он полжизни плечом к плечу защищал станцию от мутантов, делал вылазки на поверхность, сейчас мертвы. Все мертвы.

     И пусть смерть, которая траурным маршем выхаживает рядом с каждым жителем любой станции, следя за ним и готовая в любой момент забрать его в свою обитель, сейчас обычное дело, но смерть столь многих, столь близких,  в столь короткое время… Костя шел, машинально переставляя ноги, его сознание сейчас витало где-то за пределами тела. Даже боль в ноге будто бы отступилась, сжалившись над и без того сейчас терзаемым человеком. Но могло ли это хоть как-то помочь, когда боль моральная, словно огромный камень, привязанный в шее обреченного быть утопленным, тянула душу ко дну. Жесткие веревки, которыми этот булыжник крепится к нутру, жали, душили его, заставляя  душу щемиться в горькой агонии, которая, казалось, не отступит, пока полностью не утопит в себе сознание.

     Костя понимал, еще тогда, впервые оказавшись на Белорусской, что кто-то из его команды уже полег костями, и сейчас отошел, как говорит старшее поколение, «в лучший мир». Но не все же! Слова командира блокпоста до сих пор стучали в висках, ежесекундно напоминая о себе. «Вернулось только трое». «А Никита?!» вдруг вспыхнуло в сознании. «Вернулось только трое». У Кости ком встал в горле, а самого его бросало то в жар, то в холод. Он машинально  попытался оттянуть воротник, так душивший его сейчас.

-Что с тобой?- спросила идущая рядом Соня.

-Ничего. Нога болит- молниеносно ответил Костя.

-Не ври. Ты плохо умеешь скрывать эмоции, так что когда ты врешь, у тебя на лице это сразу написано- не отступалась Соня.

«Костя, Костя, как же ты прост. Тебя раскусила даже жизнерадостная девочка» подумал он. -Я не хочу об этом разговаривать…- только и смог уклончиво ответить Костя –Извини.

-Ничего- понимающим тоном ответила девушка –С каждым случается. Все наладится, вот увидишь, что бы тебя сейчас не мучило – все наладится- добавила она ласковым шепотом.

     Ее бездонные зеленые глаза не могли врать. Они успокаивали его, и на них хотелось смотреть до неприличия долго. Даже такая банальная фраза как «все наладится» звучала из ее уст убедительно, заставляя без оглядки верить в свою правоту.

    Что-то мягко коснулось Костиной руки. Теплая Сонина кисть легла в Костину ладонь и вместе с теплом, по его жилам вверх потекла радость жизни, возвращалась будто бы после долгого отсутствия. Вернулась и боль. Костя даже был этому рад. Как там старик Игнат однажды сказал «боль твоя подруга, если ты ее чувствуешь, значит что ты все еще жив» хоть Костя и сомневался, что Игнат ее сам придумал, но все же сейчас не это было сейчас самое главное. Он жив, и пусть уж с ним будет боль, чем щемящая пустота внутри.

     Впереди идущих замаячил свет.  Лешка успел опустить шуточку по поводу своей любви к свету в конце тоннеля, все остальные же молча приободрились и с удвоенной силой двинулись вперед.

***

     Речной вокзал. Ничуть не изменился, хоть и провел вне его стен Костя, казалось бы, самую настоящую вечность. Стены, система рассеивания света, палатки с едой, даже здания (последнее кстати повергло всех не местных участников группы в настоящий транс и праздник шока) – все то же, все так же, как и раньше. Отрываясь от своих дел, люди провожали их безумными взглядами, расступаясь, освобождали дорогу.

     Раненого вскоре унесли на носилках вызванные из больницы медбратья, а остальная группа, провожаемая пристальными взглядами и тихими перешептываниями некоторых обывателей, направилась к зданию администрации.

     Разговоры о зданиях не утихали внутри группы до самой администрации, все то и дело вставляли свою восхищенную реплику об этих каменных исполинах, казалось, что никто даже и не замечает столь пристальных и неудобных взглядов со стороны жителей станции.

-Нам к Печоркину- сказал Костя, подойдя к окошку с администраторшей.

Та, естественно зная о той вылазке, только и смогла, что указать рукой на лестницу, ведущую на второй этаж. Костя поднялся по скрипучей лестнице, постучал в тонкую фанерную дверь, и, толкнув ее, вошел. Шумной (по большей части из-за Лешки) гурьбой, группа последовала а ним. Печоркина  Костя застал сидящим за столом и попивающим что-то из граненого стакана.

-Здрасте- отвечая на еще пока ничего не успевший понять взгляд главы станции, сказал Костя.

-Здравствуй Костя… Костя?!- почти взвизгнул  Печоркин.

Вслед за Костей на порог вошли и остальные участники группы.

-Это спасшиеся с других станций- отвечая на еще более удивленный взгляд начальника родной станции, сказал сталкер. По выражению лица Печоркина казалось, что он увидел толи свой страшный суд, толи, как минимум, приведение, причем выражение его глаз, так и намеревающихся выкатится из орбит, казалось, не собирается меняться в нормальную сторону.

-Как с других?- никак не в состоянии придти в себя, спросил Печоркин.

-Очень просто. В метро еще сорок тысяч спасшихся. Я сейчас все расскажу. Только мы проделали долгий путь, моим спутникам бы в душ и вздремнуть, ага?

-О, конечно, конечно-  Печоркин суетливо поставил свой стакан на стол, и стал разгребать бумажки. Наконец среди их толщи отрыв старенький аппарат связи, он нажал на красную кнопку и произнес: -Дашенька, проводите гостей, которые сейчас к вам спустятся, обеспечьте полотенцами, мылом, затем отведите в душ и поесть. И ах, да! После пристройте их отдохнуть-

-А кто они вообщ…- донеслось из динамика, но Печоркин торопливо убрал палец с кнопки, и голос администраторши пропал.

-Спуститесь к той тетке внизу, она вас проводит- поворачиваясь к толпящейся у входа группе, сказал Костя.

С немалым шумом и гамом, издаваемым по большей части радостным Лешкой, они спустились вниз. Сержант вышел последний, не забыв закрыть за собой дверь.

     Снова повернувшись к начальнику станции, Костя устало плюхнулся на стул перед столом, снял и положил на край стола каску, приставил к столу автомат и откинулся на спинку. И немного выждав, сказал:

-Итак, сейчас я расскажу все, что со мной приключилось за последние несколько недель- проговорил он это все на одном дыхании, залпом выпалив все предложение своему собеседнику. И не дожидаясь ответа начал рассказывать. Он рассказал о Белорусской, о Ганзе, отдельно о Гуравлеве, упомянул о бандитах с Третьяковской, не забыл и о Красной ветке и ее жителях, рассказал о плене и о том, как их обменяли, и как он возвращался домой.

     Все это время Печоркин слушал его, как говорится, с открытым ртом, не перебивая рассказчика. А выражение его лица потихоньку сменялось с шокированного на шокировано-заинтересованное.

-Ах да, чуть не забыл,- как заправский драматический актер, хлопнул себя по лбу ладонью Костя -моим сопровождающим дали задание – связь с Белорусской наладить, когда сюда прибудем. Им бы доступ к проводам в «красном» тоннеле нужен- закончив рассказ, сказал Костя.

Для удобства, на Речном вокзале тоннели обозначили «красным» - тут располагались фермы, птицефабрики, свинарники и «синим» - плантации и огороды овощей.  

-О, ну разумеется,- выходя из транса, ответил глава Речного -нам они все равно ни к чему-  добавил он с легкой тенью улыбки.

-Ну тогда я пойду- вставая, сказал путешественник.

Кажется Печоркин хотел остановить его, но вместо этого сказав: -Не смею задерживать. И еще Костя… с возвращением-

-Спасибо- закрывая за собой дверь, ответил сталкер. Спускаясь по лестнице, Косте на момент показалось, что он услышал резкий жалобный скрип того старого деревянного стула, на котором сидел начальник станции. И так же быстро, как этот скрип коснулся Костиных ушей, он пропал в небытие.

***

     Как же прекрасно вновь оказаться дома после столь долгих вынужденных скитаний! Люди, предметы, здания, даже висящие над потолком зеркала, рассеивающие по станции свет – все знакомое, размеренное. Каким же глупым теперь кажется желание вырваться отсюда, куда угодно, лишь бы не оставаться под этим нависающим на тебя, словно крышка небольшой коробки, внутри которой не хватает места даже одному человеку, потолком. Все меняется, исключением не являются и мечты.

     Клац, клац. Край приклада стучит о пол – Костя использовал автомат как костыль, помогало слабо, но это все же лучше чем ничего. Клац. Не все прохожие даже оборачивались на идущего, но у кого любопытство все же превозмогло, настолько широко вылупляли глаза, что казалось, они сейчас выпадут из орбит, и покатятся по полу.

«Смотрят, как на приведение, блин» думал Костя, несколько смущаясь от столь пристальных взглядов. С этими мыслями он доковылял до одного из входов в жилые коридоры. «Странно, администраторша у Печоркина та еще болтушка, да не все еще успела рассказать. И не такой уж и быстрый, этот ваш принцип ОБС*» ухмыляясь, подумал он. Вот и родной жилой блок. Костя двинулся по слабо освещенному коридору вглубь блока, и подойдя наконец к нужной двери, покачиваясь от усталости, начал шарить по карманам в поисках нужного ключа. Наконец найдя злорадную, но от этого не менее заветную, железку, Костя открыл дверь и вошел внутрь. Перешагнув порог комнаты, на него вдруг накатила слабость, его тут же потянуло в сон. Первым делом он дернул выключатель, и комнату озарил слабый свет сорока ватной лампочки.  Костя хлопнул дверью, кое как приложил автомат к обшарпанной стене и медленно прохромал к кровати, и подойдя, упал на нее поперек, сразу же провалившись в сон без сновидений. Он даже не вспомнил о своих переживаниях, он даже не узнал, жив ли Никита.

***

-Костя!?- послышалось сквозь бездну сна -Костя!!!- кто бы то ни был, сказал он это так громко, что притворятся спящим дальше было просто бесполезно.

-Костя…- повторил свое имя спящий сталкер.

Вошедший явно не хотел сдаваться без боя. Подойдя к кровати, он начал трясти спящего за плечо.

-Вставай засранец, вставай!- переворачивая Костю на спину, сказал вошедший –Емана! С гранатами в обнимку спим!- стягивая со спящего Кости бронежилет и разгрузку, проворчал гость.

-Вставай! Эка ты пропажа. Вставай!- не отступаясь, повторял человек.

-Да встаю, встаю- сдавшись, пробурчал Костя.

Он с трудом открыл глаза. А перед ним стоял Никита.

-Ты!-  с легким негодованием в голосе сказал Никита –На станцию, значит, вернулся! Даже к Печоркину зашел, и спать!? А меня предупредить!?-

-Ну я... э…- туго соображая после мягкой подушки, оправдательным похрипыванием начал Костя.

-Ну я, ну я- передразнил его Никита, и тут же обнял. Объятия получились неслабыми, у Кости даже дыхание перехватило -Как же я рад тебя видеть-

-Я тоже рад- отходя ото сна, сказал Костя. Он не лукавил, может в нем еще говорила усталость,но его все больше переполняли эмоции "жив, жив!", и он действительно был этому рад. Ведь сколько он мучился, особенно после того как Корязин сказал ему, что вернулось только трое, мыслями о том, что Никита может быть мерт. А сейчас с него как будто свалилась тяжкая ноша, которая странствовала с ним последние несколько недель.

–А теперь скажи мне, где ты несколько недель гулял?- тоном матерого следователя спросил Никита.

-А ты еще ничего не знаешь? Кстати сколько времени?- неумелая попытка перевести разговор в более безопасное русло.

-Откуда? Я как только узнал что ты вернулся, сразу сюда- развел руками гость –А времени часов шесть-  похоже он клюнул на столь грубый отвод от темы, ну или  по крайней мере хотел показать, что клюнул –Я домой сбегаю, на полянку чего-нибудь принесу, отпразднуем твое возвращение!- в предвкушении потирая ладони, сказал Никита.

-Ладно, я пока в душ схожу, а то набегался- сказал Костя, но его напарник уже скрылся за дверью.

Оставшись один, Костя снял камуфляж, и кинув его в положенное место – в самый дальний угол комнаты, подошел к шкафу. Выудив из него чистое вафельное полотенце, Костя оделся по-домашнему и вышел из дома.

***

     Всегда чистое помещение общей душевой станции искрило голубоватой плиткой с нанесенными на нее сложными узорами. Уборщицы ревностно следили за чистотой в душевой, к нарушителям не редко применялись санкции в виде веника. Для жителей станции, это помещение, кроме всего прочего, служило эдаким храмом чистоты, такое наследие ушедшей цивилизации, крохи которой на Речном так пытались сохранить.

Костя задернул шторки, крутанул прохладные металлические вентили, и в то же мгновение сверху на голову ему сотнями посыпались хрустальные капли. Сначала прохладные, будоражащие, бодрящие, вызывающие мурашки по всему телу, но вскоре вода нагрелось до нужной температуры, и Костя от нахлынувшей волны удовольствия даже закрыл глаза, и не шевелясь, некоторое время стоял под горячим водопадом. Под воздействием горячей воды даже боль в ноге немного приутихла.

***

-С легким паром!- встретил Костю традиционной в таких случаях фразой, восседающий за накрытым столом, Никита.

-Ничего себе ты тут натаскал- кинув полотенце к камуфляжу и садясь за стол, ответил Костя. А «натаскал» его друг и правда немало: жареная курица с помидорами, брага, нарезанные огурцы и помидоры, вареные куриные яйца, порезанные напополам и разложенные на блюдце.

-Хорошо живете- перекладывая себе в тарелку большой кусок вкусно пахнущей курицы, сказал Костя.

-Да что там, ты даже не представляешь как мои рады, что ты вернулся! Видел бы ты их лица, когда я им сказал!- странным тоном для бывалого вояки, проговорил Никита. Он был рад, и даже не пытался скрывать этого.

-Что то я за тобой раньше таких сентиментальностей не наблюдал- проглатывая яства, сказал Костя.

-О, ну как же…- замялся Никита.

-Да ладно, я пошутил- довольный, прервал Костя лепетания своего собеседника.

-Тьфу ты, пропасть! Я ему тут душу, считай, раскрываю, а он язвит- скорчив недовольную гримасу, обиженно проговорил Никита.

-М-м-м. Вкуснотища- пропуская слова товарища мимо ушей, похвалили Костя куриную ножку –Кажется, целую вечность такой вкуснятины не ел, у них же там не еда, а одна формальность, честное слово-

-У кого «у них»?- спросил Никита.

Костя перевел взгляд на своего друга и незамедлительно ответил:

-Я тебе все расскажу, только сначала хочу узнать, как вы без меня тут поживаете, и как с «восьмого» вернулись- молниеносно посерьезнев, сказал Костя.

     Никита тут же напрягся, его взгляд сразу же потерял ту цветастость, которой он мог похвастаться еще минуту назад, уступая место угрюмой озадаченности и напряженности. Нахмурив брови, Никита взял пузатую бутыль браги и плеснул содержимого в алюминиевую кружку, до этого времени мирно отбрасывающей тень на деревянную крышку стола. И после нескольких тяжелых мгновений, сказал:

-Ты меня знаешь, я кривить душой не умею и не люблю, так что скажу все как было, слушай…- слова эти тяжело падали из уст медленно говорившего Никиты, отводя всяческое желание слушать, но не смотря на это, Костя лишь наклонился к собеседнику ближе.

***

     Его веки разошлись, давая глазам осмотреться. Взору открылось серое пасмурное небо, островками пробивающееся сквозь завесу густого дыма. В ушах стоял жуткий звон, от которого мысли в голове прыгали словно безумные, не поддаваясь контролю. Приложив ладонь ко лбу, Никита сделал попытку сесть и осмотреться. Немного придя в себя, Никита сразу же вспомнил, почему он оказался на земле в бессознательном состоянии.

      Удачливая тварь успела ухватить одного из сталкеров как раз в тот момент, когда тот собирался бросить гранату, и уже выдернул чеку. В итоге сталкера утащили с опорного холма, на котором яростно отбивались остатки ударной группы, а смертоносные несколько сот грамм бесхозно упали на землю. Взрывом Никиту сбило с ног, а сознание на несколько минут отключилось.

     Когда звон в ушах немного спал, вокруг оказалось гораздо тише. Не было слышно звуков ни выстрелов, ни взрывов. Только где то вдали слышалось чье-то чавканье. Мутанты добились, чего хотели и сейчас безнаказанно пировали. Сзади послышался тихий стон, Никита дернул головой влево. Метрах в пяти от него валялся почти бессознательный Штык. Сталкер как мог тихо перевернулся на живот и пополз к товарищу. Пока он полз, наткнулся на кусок земли, окропленный багровой кровью и валяющийся рядом с ней, тоже окровавленный, автомат. Обогнув этот кусок земли, сталкер схватил автомат и пополз дальше.

     Увидев над собой лицо Никиты, Штык сильно захрипел и попытался что то сказать, но получился лишь неразборчивый хрип.

-Тихо- прислонив палец к губам, прошептал Никита.

Но полубесчувственный командир отряда лишь еще громче завыл и задергал руками и ногами.

-Тихо, тихо!- в панике Никита попытался силой успокоить Штыка, но тот не сдавался, его судороги стали усиливаться, по земле потекла струйка темной крови, пачкающей одежду и землю, а стоны и хрипы несчастного и вовсе сорвались на крик.

      Внизу под холмом что то неожиданно затрещало. Никита с ужасом глянул в то место, откуда донесся звук, который оказался не последним. Все громче становились эти звуки, и уже вскоре стало понятно, что это шаги одного из победителей.

     Закинув автомат на плечо, Никита поднялся, и встав у головы не унимающегося Штыка, ухватил за лямки его рюкзака и потащил тело прочь от места побоища. Но далеко оттащить Никите его не удалось – сначала над мертвым камнем показалась голова мутанта, а уже через мгновение он весь выбрался на холм. Увидев монстра, Никита в отчаянии заторопился, пытаясь как можно дальше оттащить товарища. Заметив копошащуюся жертву, двухметровая тварь сначала издала истошный вопль, продемонстрировав свою пасть, изнутри набитую длиннющими резцами, затем недолго думая, ринулась на людей.

     Он не успеет. Что делать? Мысли метались по сознанию как светлячки в банке, и ответ так и не приходил. Со Штыком на спине, он все равно не убежит. Бросить? В голову закрадывались предательские мысли, продиктованные инстинктами. «Как низко ты упал. Бросить живого командира на съедение взбесившихся тварей» от вскипевшей ярости Никите даже захотелось ударить себя, но в последний момент он все таки передумал это делать. Мысли текли так быстро, что все остальное вокруг Никиты затормозилось. Мутант был уже менее чем в десяти метрах от него. Сталкер отпустил лямки рюкзака, и бессознательное тело командира бывшего отряда глухо стукнулось о землю. Дернув ремень автомата, сталкер дрожащими руками отточенным за годы движением передернул затвор и спустил курок. Знакомо ударил в плечо приклад, а яркие языки пламени как могли долго сопровождали смертоносные граммы свинца.

     Несколько пуль пропало в громоздкую тушу, оставив на серой шкуре небольшие отверстия. Монстр коротко взревел, но бежать дальше не прекратил, и только после того, как получил еще одну порцию свинца со второй очереди, пошатнувшись, упал на землю, загребая мордой мертвую породу.

     Но не успела пыль, поднятая теперь уже мертвым мутантом, осесть, как снизу холма послышался многоголосный рев собратьев этой твари. Никиту охватила паника. Он один, с раненым на плечах против десятков мутантов. Он не знал что делать, отбиваться от такого количества монстров, имея один полупустой автомат было бесполезной и безумной затеей. Бежать, если только одному, но бросить командира, с которым полжизни ходил на вылазки – не в его правилах. Никита сел на землю, и прикрыв окровавленной рукой закрытые глаза, попытался представить дом. Странно, но это единственное, что сейчас он мог представить из своей жизни.

     Мутанты медленно поднимались по склону крутого холма, и уже вскоре им открылся вид на двух обреченных людей. Не спеша они начали подходить к не двигающимся людям.

     Никита открыл глаза. Цвета вокруг будто бы изменились, стали еще тусклее, чем были до того как он попытался мысленно перенестись домой. С выражением, больше подошедшем бы смертнику, Никита вытащил оставшиеся гранаты и одними большими пальцами вырвал обе чеки. Он решил унести с собой как можно больше тварей, но не дать им себя сожрать. В душе сейчас царствовало какое то странное умиротворение и спокойствие, которое станет его последний эмоцией.

     Но только его планам не суждено было сбыться – неожиданно наступающая стая остановилась, не дойдя до зоны поражения гранат, которые сейчас держали Никитины руки, каких-то десять метров. Вместо этого вперед вышел один из идущих в первой шеренге. Мутант, оскалившись и рыча, медленно подошел к сталкеру, спиной облокотившегося на накрененный столб. Никита поднял рассеянный взгляд на мутанта. Впервые он имел возможность рассмотреть в деталях живого мутанта, чье племя уже который год терроризирует «Речной вокзал». Еще никогда мутанты не вели себя так спокойно, обычно они сразу же кидались на людей, и начиналась краткосрочная битва на выживание. Сейчас они даже не были настолько страшны, как обычно, может поэтому Никита смотрел на них без страха, без паники… . Сейчас они будто дипломаты, пытались поговорить.

     Раскрыв пасть и оголив хищные резцы, мутант в упор пододвинул свою пасть к лицу Никиты. Тот даже не шелохнулся. Сталкер ждал лишь резкого движения со стороны мутанта, что бы разжать руки. Вместо этого монстр отвел голову и наклонился к израненному командиру, сейчас почему то притихшему. Он медленно начал обнюхивать Штыка. Через некоторое время, похоже, удостоверившись в чем то, мутант аккуратно и методично, будто бы пытаясь не провоцировать смертника, готового в любой момент отправить в небытие себя и окружающих, схватил полумертвого за ногу и потянул назад.

     Увидев это, внутри у Никиты сердце забилось быстрее, его заполняла  злоба, смешанная с отчаянием вперемешку с униженностью.

-Какого черта!?- тут же вскочив, крикнул он.

Но монстр проигнорировал его вопли, и даже не остановившись, отходил от взбешивающегося сталкера все дальше.

-Стой! Стой, сука! СТОЙ!!!- разрывая глотку в бессильной ярости Никита затряс руками с, бесполезными теперь, гранатами.

     Мутант затащил тихо стонущего Штыка за своих собратьев, и те тут же обступили его, закрыв его серыми тушами. Затем они все, как по команде, начали разворачиваться и по очереди спускаться с холма. Сталкер еще долго орал что то в сторону спускающихся мутантов, но те не удостоили его ничем, кроме раздраженных фырканий.

     Ноги у Никиты предательски обмякли, когда с холма пропал последний мутант. Он упал на спину, больно ударившись головой, и вновь впился взглядом в пасмурное столичное небо. Его пощадили, снисходительно подарив жизнь. Кто подарил? Безмозглые мутанты, которым лишь бы набить брюхо какой-нибудь нерасторопной зверюшкой. Он лежал на спине, по-прежнему сжимая гранаты в руках.

***

-У меня духу не хватило, понимаешь? Я струсил!- ударив кулаком по столу так, что тот жалобно заскрипел, вдруг неожиданно прервал рассказ Никита –надо было кинуться в эту толпу и взорвать уродов,- это он сказал уже гораздо более тихо и менее уверенно -но я струсил- отпивая большой глоток из своей кружки, сказал сталкер.

-Хватит себя казнить. Думаешь, стало бы кому-нибудь, если бы ты там себя убил?- среди Костиных талантов никогда не значилось умение успокаивать людей, и он сказал первое, что пришло на ум.

-Штыку было бы лучше! Он бы умер бы как человек, а не как второе блюдо!- вскипая, вскрикнул Никита. Косте не нужны были эти дебаты и он поднял ладонь, и попытался упокоить собеседника:

-Стой, стой. Успокойся, успокойся, рассказывай лучше дальше- не зная что сказать, как мог спокойно проговорил он.

-А еще было бы лучше моей совести, спокойней бы спал…- немного успокоившись, пролепетал Никита.

***

     Никита не помнил, сколько он так провалялся, но это точно был не малый период времени. Странно, что за все это время на бездвижное тело не покусилась ни одна тварь, лишь только где-то вдали пару раз гаркнул «птеродактель» вот и все.  

     Никита обезвредил гранаты, привязав манжету к запалу тонкой проволокой, которую он извлек из самых дальних уголков своих карманов, затем взял, теперь уже свой, автомат и двинулся на север.

     Проходя очередной поворот, Никита вдруг услышал слабый шорох. Тут же направив в его сторону автомат, стал подбираться к нему вдоль одной из стен. Через несколько минут шорох, к которому, похоже, прибавился еще и плач, от Никиты отделяла лишь тонкая жестяная перегородка. На всякий случай увеличив дистанцию, сталкер обошел перегородку, и увидел там существо, заставившее его отвлечься от своего маршрута. Это был Петька. Один из самых молодых и зеленых членной ударной группы станции сейчас сидел, и, поджав ноги, рыдал, уткнувшись лицом в колени. Весь в черной копоти, запекшейся крови, тем не менее он не имел собственных глубоких ран.

     Никита опустил автомат и уселся рядом с Петькой.

-Ранен?- на всякий случай спросил он.

-Не-ет- дрожащим голосом прорыдал Петька.

Никита откинул голову и стукнул ей о влажную кирпичную стену. Глубокий вздох. Сидящий рядом Петька не прекращал заливаться, и Никита, не придумав ничего другого, сказал:

-Хватит ныть- спокойно но в то же время жестко проговорил он –нам еще на станцию возвращаться, а ты тут устроил представление. Рева-корова блин- для пущего эффекта сталкер даже толкнул паренька, качнувшись всем телом -давай успокаивайся и пошли, не там рассиживаемся- добавил он.

***

-Ну дальше мы спокойно шли уже- заканчивая повествование, сказал Никита. Он взял кружку и увлажнил ее содержимым сухое горло. Воцарилось молчание.

-А мне Корязин сказал, что вас трое вернулось- отвлекаясь от раздумий, сказал Костя. Упоминание о третьем выжившем только вызвало на лице у Никиты кривую усмешку.

-Васька- подняв взгляд на собеседника, начал он –хитрый гад деру дал сразу, как заваруха началась, вот и выжил-

-Понятно.

     За этим рассказом пролетело много времени. Сутки уже клонились к вечеру и первые освободившиеся работники уже вкушали радости покера и самогона в кабаке. Никита выпил бо´льшую часть той браги, что принес и сейчас был вусмерть пьян, хотя и вел себя относительно смирно, и Костя решил, что единственный шанс прекратить его самобичевание – это довести его домой и уложить спать. Правда на практике это оказалось сложнее, чем представлял себе Костя. Спотыкаясь о каждый косяк, Никита все таки дал себя довести до нужной двери. Затем, с помощью Ольги, сталкер довел Никиту до нужной койки и уложил его спать, после чего Костя попрощался с этой семьей и удалился из квартиры.

     Костя выпил немного, поэтому решил, что может прогуляться по станции. Как раз Сержанта проведать… Но заходить в то место, где разместили группу не пришлось – Сержант попался Косте на платформе.

-Вижу освоился уже- первый начал Костя.

-Да, уютно тут у вас. Только народ пока недоверчиво смотрит- ответил Сержант –я тут наслышан о вашем кабаке, может зайдем, а то нам еду так и не выдали- вдруг предложил он.

-Пошли- согласился Костя, хотя в желудке у него находилась неслабая порция съестного.

     Сержант был явно навеселе, связано это было с открытием новой станции или чем-то еще, неясно, но при обычной его угрюмости и сосредоточенности, такое состояние выглядело слегка странно. Они вошли в «Трактиръ» и заказав кушанья, уселись за самый дальний столик

-Ну как там ваше… задание?- в ожидании заказанных блюд, первым делом спросил Костя.

-Не можем наладить связь, хотя механик наш уже который час сидит безвылазно в тоннеле- безэмоционально, словно его это совсем не касалось, ответил Сержант.

-Ты ее прям за человека не считаешь- подбирая слова, аккуратно сказал Костя.

-А должен? Она чем-нибудь заслужила? Если бы не ее знания в технике, она была бы бесполезна. Сам посуди: желторотая, неподготовленная, боец никакой, да еще и на поверхности ни разу не была. Гуравлев вообще набрал сброда какого то, с такой группой в дозор не пойдешь, а меня на поверхность отправили. Левые наемники с переферии, которые и стрелять то толком не умеют, да желторотый механик. Только Удальцов нормальный оказался-

-И поэтому ты ее тогда выставить из группы хотел?- на лице у Кости заиграла хитрая улыбка.

-Да ладно, издеваешься что ли? А замену я бы где нашел? Я это сделал что бы вас рядышком в конце поставить- усмехнувшись, сказал Сержант.

-Чего?- эти слова Сержанта заставили Костю опешить.

-Ой, да ладно. А то не видно как ты на нее смотришь- театрально подмигнув, Сержант чуть не расхохотался.

-А безопасность группы на поверхности? Не слишком ли опрометчиво?- Костя отступал по всем фронтам и сейчас защищался последними аргументами, которые мог сообразить его мозг.

     И этот «последний аргумент» заставил Сержанта рассмеяться. «Черт, его точно подменили» мелькнула у Кости мысль

-Безопасность? Да мы даже от крупной стаи собак бы не отбились, с такими то олухами, да еще и от тебя толку ноль, тебе есть чем заняться- фраза заставила Костю еще больше смутиться.

-Вот почему мы полдня сидели на крыше?- дошло до Кости.

Сержант одобрительно кивнул.    

     Тут разговор пришлось прервать, потому что официантка принесла заказ. Она поставила перед Костей его горячий тоник, а перед Сержантом  заказанное им съестное.

-Кстати, она там еще. Можешь сбегать- еще раз театрально подмигнув, сказал Сержант.

-Это руководство к действию?- шутливо отпарировал сталкер.

-Чем захочешь, тем и станет- уклончиво ответил его собеседник.

-Слушай,- начал Костя тему, гораздо более для него безопасную –а почему у вас часто так имена на клички меняют? Вот ты к примеру…-

-Я понял- прервал Сержант его тираду –странно тебе это объяснять, конечно… Дело в том, что после Катастрофы старая жизнь, она осталась там, на поверхности, в разрушенных домах, с мертвыми друзьями и мертвыми семьями. Началась новая, с позволения сказать, жизнь. А имена, они как лишнее напоминание о пережитом, многие сменили на клички, ну или псевдонимы – как угодно называй- Сержант говорил размеренно, в несвойственной ему манере речи. Сейчас он даже чем то отдаленно напоминал Гуравлева.

-Понятно- пронизывая взглядом стоящую на столе горящую свечу, после некоторых размышлений сказал Костя.

-Ладно,- он достал из кармана горстку монет и выложил их на льняную скатерть –расплатишься этим, а я пойду исполнять руководство к действию. И еще, если захочешь меня найти – я живу в жилом блоке номер 1, второй коридор справа, третья дверь с конца- с этими словами Костя встал из-за стола и направился к выходу.

     «Красный» тоннель. Темный тупик станции, стенки которого опутаны десятками проводов, вьющихся черными змеями по всему метрополитену. Слабоосвещенные курятники и свинарники с их работниками, изредка сновавшими туда-сюда. И лишь перед самым тупиком мерцал желтый теплый огонек рабочей лампы. Соня копалась внутри какого то щитка, справа в который входили кабели, пронизывая насквозь, тянулись дальше. Концы некоторых проводов свисали в разные стороны, оголив металлические внутренности. Рядом на земле располагался ее рюкзак, сейчас раскрытый.

-Как продвижение?- выходя из темноты, спросил Костя.

-Костя- поворачивая голову, с легкой улыбкой проговорила Соня –продвижение…- закусив нижнюю губу, сказала она –не очень пока- проговорила она, отходя от щитка. –А если честно – то вообще никак. Тут все так запутанно, как специально. Я не могу распутать этот клубок- кидая на пол какой то хитрый инструмент непонятного происхождения и поворачиваясь к пришедшему лицом, пролепетала Соня –я правда не могу-

     То ли уединенная обстановка чудесным образом сказалась на Костином зрении, то ли свет падал так, но в желтых лучах рабочей лампы Соня казалась еще привлекательней. Даже масляные разводы у нее на щеках  (и откуда среди скопища проводов она умудрилась найти машинное масло?) отражали свет как то иначе, добавляя какого-то странного обаяния.

«Блин, я что фетишист?» пролетела мысль за мгновение до нахлынувшего прилива крови к щекам и ушам. Благо темнота в тоннеле смешивала все оттенки на его лице, скрывая ненужное.

-Получится еще. Хотя на мой взгляд, если четно тут фиг разберешься- качнув один из ближайших к нему висящий обрубок кабеля, сказал Костя. Он не кривил душой: при его скромных знаниях в механике – это было скорее квадратурой круга, чем хоть как то решаемой задачей –все равно кроме тебя некому сделать… хотя стоп,-  Костя вдруг вспомнил о своем сослуживце Роме из инженерного цеха –есть тут один, могу его прислать на помощь-

на лице у Сони появилось какое то необычное выражение. Вроде бы идея о подмоге была как нельзя кстати, но для этого Косте пришлось бы удалиться.

-Ладно, присылай- сдавшись в бою с самой собой, после некоторого замешательства сказала она.

Взгляд ее глаз обжег Костю и он метнул свой взор наверх. Там, взирая на них обоих с высоты потолка тоннеля, свисал целое семейство грибов.

-Местная омела?- хихикнула Соня.  

Костя первый раз слышал о омеле, но на всякий случай угукнул. Сталкер поднял с земли брошенный инструмент, и подойдя ближе, протянул его Соне. Она молча приняла железку, хотя и тут же отложив ее в сторону.

     Дальше все шло как в старых любовных романах: они подошли так близко друг к другу, что каждый чувствовал тепло другого, назойливый теперь свет рабочей лампы был беспощадно выключен, наверное чтобы не тревожить любопытных взглядов, хотя откуда тут любопытные? Соня смотрела на него широко раскрытыми глазами, а ее ладонь скользнула в объятья его кисти.  Костя видел каждую ресницу на ее веках…

-Костя!-  послышался за спиной знакомый голос, после чего пришедший включил фонарь, и сладкую парочку нещадно окатил поток холодного света –Костя, пошли со мной, дело есть- добавил Сержант, затем развернулся и пошел прочь.

«!!!» эмоционально подумал Костя, прежде чем выпустить Сонину ладонь, и проследовать за уходящим в темноту жадным лучом.

-Значит  так,- сказал Сержант, прежде чем Костя успел открыть рот –пусть сначала задание выполнит, а потом забирай ее со всеми потрохами, я ее у тебя не отнимаю- спокойно проговорил Сержант. От того человечного персонажа, с коим только сегодня обедал Костя, не осталось и следа. Вместо этого перед ним предстал тот самый угрюмый и рассудительный Сержант, с которым его познакомил когда то Гуравлев.  –Я, конечно не против, но мы сюда не на прогулку все таки пришли- похоже то, что они были посреди удаленного тоннеля, заставило маску командира сместиться, уступив место человеческой натуре.

-Ты же сам намекнул, что она тут еще!- попытался взбунтоваться Костя, но на это у Сержанта нашелся свой аргумент:

-Да кто ж знал, что ты такой ловелас- сказал он, тут же слабо рассмеявшись.

***

     Когда они вышли из тоннеля, Сержант вдруг объявил, что он идет пробовать на прочность местных любителей покера, и ушел играть, оставив Костю одного на платформе.

     Не долго думая, он направился в инженерную мастерскую. Рому он застал ковыряющимся в двигателе (до сих пор не наладил!) и не тратя времени на приветствия, сразу же приступил к сути вопроса. По Роме было видно, что в нем борются две силы: одно подталкивало пойти помочь в нужном деле, а второе – остаться и работать со своим детищем.

-Да иди ты помоги, заодно потом покажешь свою прелесть- безошибочный расклад, довольны все. Инженерик быстро собрал инструменты и отправился в тоннель.

 

Глава 9. Пленные немцы

Новости о чужеземцах на следующее утро знал каждый, кто имел уши. Местные жители не слабо донимали их расспросами о «большом» метро. Ближе к вечеру того же дня, Печоркиным на внеочередном собрании было официально объявлено о факте существования ганзейцев. Начальник станции произнес зажигательную речь о выживших с других станций, людях, и о сотрудничестве с внешним миром в духе Александра Великого, наставляющего верных македонцев перед битвой. Жителями речь была воспринята бурей радостных эмоций.

     За неделю, которую группа провела на станции, интерес к ним приутих, пусть и не до конца. За это время так и не удалось наладить связь, и группа все больше склонялась к использованию радиостанции, которую им дали как запасной вариант еще на Белорусской. Но станцию можно было использовать лишь один раз, ведь батареи, которые использовались прибором, нельзя было ни заменить, ни зарядить, а сразу как аппарат включался, эти батареи начинают тратить энергию. Поэтому этот вариант пока что оставался про запас.  

     За эту неделю Костя виделся с Соней всего несколько раз, ведь она дни напролет находилась в тоннеле, и занималась наладкой связи. Но и эти несколько раз сильно сблизили их. Обычно, в очередной раз занося ей еду, Костя на некоторое время оставался у тупика «красного» тоннеля, где они могли подолгу разговаривать. Соня оказалось не такой, какой казалась на первый взгляд. Оказалось, что в метро Соня спустилась в детстве вместе с родителями. Они некоторое время жили на Полежаевской, но затем что-то произошло, и на станции больше нельзя было находиться. Сонина семья попала в число тех несчастливцев, ставших изгоями без станции. Они долгое время скитались по разным уголкам метро. И в один из переходов ее отца убили какие-то разбойники с периферийной станции. Убили в тоннеле, прямо на глазах у дочери и жены. Немного позже мать Сони не выдержала и умерла от неизвестной болезни. Единственное что она оставила своей дочери – это чудом уцелевший кулон из какого то зеленого камня. Теперь Соня носила его на себе не снимая как единственный осколок памяти о родителях. Поневоле Костя даже начал благодарить судьбу за столь милостивое избавление от мучительных воспоминаний о родных. Как бы кощунственно это не звучало. Сталкер удивлялся, как Соня вообще после всего пережитого сохранила в себе теплый огонек человечности. Он даже проникся к ней уважением. Дальше, по словам Сони, она скиталась по метро одна, в итоге осев на Белорусской в качестве инженера – механика, правда чего ей стоило гражданство Ганзы и эта должность, так и осталось загадкой. Пусть так и останется.      

    Кстати в мастерской (не после прихода Сони ли?) наконец довели до ума двигатель, да так, что старенький брюзга стал переваривать даже полуразложившееся топливо. Все гениальное оказалось просто, хотя Ромка, оказавшийся бесполезным на «тоннельных» работах и вернувшийся в цех, отнекивался, храня молчание, когда речь заходила о том, как до него дошла эта мысль.

     В целом станция жила обычной, размеренной жизнью, если не брать в расчет недавнюю потерю почти всей военной силы станции. Оказалось, что Коршев назначил Никиту новым командиром сталкеров станции и присвоил ему звание лейтенанта, даже пагоны выдал.  И первое что тот сделал – это с позором выгнал из отряда Ваську, и только после этого объявил набор новобранцев.  

     Иногда Костя ходил в медицинский блок навещать спасенного во время возвращения на Речной, странноватого мужчину, но тот за всю неделю так ни разу и не очнулся. Да и выглядел он в целом плохо, к тому же прогнозы врачей были неутешительными, поэтому Костя уже потерял надежу когда-нибудь с ним поговорить.

    Среди обыденных и рутинных недельных дел выделялось одно: на «Водном стадионе» подстрелили в одиночку забредшего так далеко, мутанта. «Им на поверхности уже места всем не хватает» сказал на это один из Костиных сослуживцев их цеха, когда они на следующий день обсуждали этот инцидент. К счастью для жителей он был один, но, не смотря на это, по станции поползли недобрые слухи о том, что пришельцы других станций имеют к этому какое то отношение. Власти, конечно же, пытались пресечь эти слухи, но народная молва, зародившаяся  в пытливых умах и еще более злых языках, как кровь струится по венам, шла из уст в уста, из дома в дом, от жителя к жителю. К счастью для «пришельцев», далеко не каждый верил слухам – все таки «Речной вокзал» стал станцией атеистов и скептиков.

     Итак, суббота, станционные часы отсчитали без десяти восемь вечера. Костя только что вернулся из цеха, и сейчас беззаботно сидел покачиваясь, и задрав ноги на стол. Атмосферу разрушил стук в дверь.

-Заходите- сцепив пальцы на затылке, сказал Костя.

Дверь открылась и в комнату нырнул Петька, который теперь, кстати, значился вторым лицом после Никиты среди сталкеров. Формально, конечно же.

-Связь наладили- казалось Петька вот-вот отдаст ему честь. Не привык еще к своему новому положению.

-Хорошо, я сейчас- ответил Костя, при этом даже не подумав как то сменить позу.

Дверь за ушедшим Петькой ударилась о деревянные створки. Немного потянув сладкие минуты отдыха, Костя снял ноги со стола, и, встав со стула, направился к выходу.

     В тупике «красного» тоннеля собралась целая, для таких мест, толпа: помимо всей ганзейской группы, здесь находились и Печоркин, и даже Коршев. Простых обывателей, разумеется, сюда не пускали. В качестве перегородки тут стояли трое бравых богатырей с автоматами, находящихся чуть поодаль.

«Я похоже последний пришел, ждут все уже» с малой долей ехидства подумал Костя.        

-Наконец-то- с негодованием сказал Коршев –Наряд бы тебе, Прохоров, за это влепить-

-Не в вашей юрисдикции- буркнул Костя

-Ну вот все, кто нужен и в сборе- объявил Печоркин, пресекая зарождающуюся дискуссию о разделении властей на станции -начинайте-

Соня наклонилась и включила  какой-то приборчик, проводки от которого шли в тот самый щиток, с которым она возилась в тот раз, когда сюда заходил Костя. Приборчик радостно заурчал, несколько кнопок на нем замигали. Соня нажала на какую-то еще кнопку, и подняв черную трубку, сразу же протянула ее Сержанту. Тот расцепил руки и принял предмет, прислонив его к уху. Наступила напряженная тишина, все выжидающе смотрели на держащего телефонную трубку, а он молча ждал ответа с той стороны.

-Алло- наконец произнес он.

***

     Белорусская - кольцевая. Если бы Костя сейчас оказался здесь, он бы не узнал ту станцию, на которой провел столько времени: разрушенные палатки, перевернутые лотки с продуктами, выбитые лампы, и как итог – кромешная темнота – вот что теперь служило пейзажем станции. И еще повсюду кровь. Много крови. Хотя несмотря на это, на станции нет ни одного трупа. Ни  одного. Только негромкий вой непрерывно идет со стороны тоннелей, ведущих к «Соколу».      

     Случилось это три дня назад. Мутанты сначала захватили «Сокол», застав его жителей и защитников врасплох, затем «Аэропорт» и «Динамо». Оттуда практически никто не успел убежать, так быстро напали мутанты. Хотя какой-то отважный смельчак все таки успел предупредить оператора Белорусской, и с этой станции, побросав весь свой скарб и нажитое барахло, успела эвакуироваться большая часть населения.

     Сложно было даже предположить, как сильно сказалась на Ганзе потеря всех своих аграрных и промышленных станций. Цены на все продукты и вещи, производимые на тех станциях, сразу же взлетели вверх. Дальше дефицит, спекуляция, падение общего уровня жизни граждан.  Среди жителей начались волнения, и власти Красной ветки и Четвертого Рейха не преминули  этим воспользоваться, они просто не могли упустить такую возможность. Обстановка в Полисе, где находились дипломатические делегации обоих сторон, заметно накалилась, напряженность возрастала по всему метро, Ганза потеряла свою целостность, и теперь для того чтобы попасть с «Краснопресненской» на «Новослободскую» придется исколесить полметро, либо ехать через Рейх. Кроме того станции Кольцевой ветки наводнили рейховские и «красные» соглятаи. Их ловили, почти сразу же расстреливали в укромных и безлюдных уголках, но они все шли нескончаемым потоком агитаторов, склоняющих ганзейцев, чья уверенность в завтрашнем дне сильно пошатнулась. И, надо отдать им должное, они добились немалых успехов. Пусть из Ганзы уходили не на Красную ветку и не в Рейх, они уходили, и это было главное для агитаторов. Для Ганзы настали темные времена, и это было только их начало. Два давних противника разрывали Ганзу снаружи и изнутри, и сама держава резко перешла в упадок.

     Гуравлева вызвали в «центр» с рапортом и последующими указаниями почти сразу же, как улеглась первая суматоха, но начальник «Белорусской» успел перед отъездом распорядится, что бы ушедшая на север группа не осталась без связи. Несколько хорошо подготовленных смельчаков, которых срочно пришлось частично ввести в курс дела,  теперь на в условиях строжайшей секретности дежурили возле недавно закрывшихся гермозатворов. Кабели телефонной связи проходили мимо гермоворот внутри стен, но через несколько метров они обрывались, поэтому этой небольшой группе приходилось дежурить возле самой железной перегородки, отделяющей их от пришедшего на Белорусскую царства мрака и хаоса. И даже многотонный затвор был не в состоянии остановить замогильный, будто бы волчий, вой с той стороны. Перекликаясь со звуками капающей воды и шаркающими суетливыми шажкам подземных крыс, этот вой образовывал своеобразный хор звуков, теперь являющийся неотъемлимой частью этого участка метрополитена.      

     Дежурившие возле телефона солдаты сторожили доверенный им аппарат, и чтобы не сойти с ума от скуки, развлекали себя игрой в карты. Костер разводить было нельзя, поэтому окружающее пространство освещали две компактные керосиновые лампы.

-Вот,- сказал один из них, кинув на землю одну из своих карт –вот,- кинув еще одну -вот, и вот это- он помахал своими картами -тебе на пагоны- кидая последние бумажки с картинками, радостно проговорил он.

-Черт- его оппонент скинул свои карты –Что мы вообще тут делаем, а? Трубку сторожим!? Для кого? Мы на «Новослободской» нужнее, а мы тут штаны протираем!- раздраженно бросил он, в отдельности ни к кому не обращаясь.

-Хватит ныть,- оборвал его спокойный голос человека в потертом камуфляже, сидящего в обнимку с автоматом, и облокотившись на свод тоннеля –сам знаешь зачем мы здесь, не мне тебе это объяснять- все так же спокойно проговорил он. И спустя несколько секунд молчания добавил: -ладно, держи, эта последняя- с этими словами сидящий бросил маленькую, искрящую в слабых лучах ламп блестящим серебряным цветом, отполированную до блеска, старую фляжку. Проигравший в карты поймал фляжку и тут же отвинтив крышку, фанатично отпил несколько небольших глотков. Он наслаждался содержимым емкости, а смотрящий на него сидящий у бетонного свода командир лишь довольно хмыкнул.

     Они просидели так еще около часа.

-Да ну, у тебя колода крапленая!- вновь скидывая целый веер карт, кинулся с обвинениями на другого игрока, один из солдат.

-Сам ты крапленый!- обиженно проговорил второй.

-Тихо!- прервал их обоих командир. Он вскочил со своего места –Слышите?-

Первым от анабиоза очнулся второй, сегодня удачливый в карты, солдат.

-Слышу- сказал он, вставая.

Командир снял свой автомат с предохранителя, направив его в сторону усиливающегося шума – наверх. Именно сверху, над бетонной толщей свода тоннеля сейчас что-то глухо скрежетало.  

-Может там трубы?- сказал выпивший картежник, включив фонарик.

-Может,- согласился командир –хотя я первый раз слышу о трубах такого диаметра-

Раздался сильный грохот, что то ударило о железно, и сверху посыпалась бетонная пыль.

-Кеп, надо сваливать!- обращаясь к командиру отряда, сказал первый картежник.

-Отходим- приказал капитан.

Потушив лампы, группа тут же поспешила убраться подальше от этого места. И очень вовремя: барьер, отделявший мутантов от большого тоннеля, не выдержал, и серошкурые твари ворвались внутрь. Четверо мутантов оказались на бывшем пристанище этой малочисленной группы.

-Твою мать- выдохнул капитан, когда они оказались за пятьдесят метров от мутантов –фонарик выключи!-

-А если телефон зазвонит?- тяжело дыша, спросил второй картежник.

-Сколько их там?- проигнорировав вопрос, сам спросил командир.

-Судя по топоту – двое или трое, но может и больше- сказал первый солдат.

-Так. План такой. Подходим к ним ближе, тихо, снова забиваем точку, затем Молодой бежит на станцию за подмогой- сказал командир и первый пошел, держась стены.

-Эх, надо было рацию попросить- сказал неудачливый картежник, прежде чем проследовать за капитаном.

     Впереди мутантов что то замаячило. Двое монстров повернулись в сторону уходящего далеко вперед, тоннельного мрака. Мутант рыкнул, и его сородичи повернулись в ту же сторону, что и он.

     -Кидай же!- торопил первый.

-Подожди. Нельзя аппарат задеть- ответил ему капитан.

Троица пряталась за перевернутой дрезиной в тридцати метрах от мутантов. Одно из колес у нее отвалилось, и спасавшиеся с «Белорусской», хозяева решили  ее бросить.

-Нас заметили!- Кидай, Кеп, кидай!- пьяный начал трясти командира за плечо, но тот лишь зло на него шикнул.                    

     И только когда один из мутантов сделал шаг, заслонив своей серой тушей телефон, командир группы дернул чеку и бросил гранату. Все трое спрятались за перевернутую дрезину. Прогремел взрыв. Рев умирающих мутантов быстро прервали короткие очереди автоматов. Но даже перевести дух солдатам не дали. Звук взрыва пронесся по тоннелю, из которого появились мутанты, и с той стороны его услышали. В ответ из этой пропасти послышался гул, пока где-то вдали, но быстро и неумолимо приближающийся.

-Молодой, давай за подмогой!- крикнул командир тому солдату, которому сегодня явно улыбалась фортуна, по крайней мере в карты.

-Но…- попытался возразить тот.

-Никаких «но»! или ты хочешь, что бы мы тут без подмоги загнулись, что ли?- отрезал капитан -приказ к исполнению!-

-Есть!- Молодой рывком отдал честь, и развернувшись, быстро побежал к «Новослободской»

     Вскоре солдат скрылся из виду, и даже луч его фонаря поглотил мрак.

-Что делать будем? Парнишка же все равно не успеет- спросил оставшийся солдат, постарше и с густой бородой.

-Быстро будет бежать, успеет, а это все что от него требуется-  спокойно проговорил командир, и вытаскивая рожок из автомата, и начиная набивать его недостающими патронами, добавил -ждать будем-

Тем временем гул нарастал.

     Долго ждать им не пришлось. Звон старенького аппарата разнесся по тоннелю. Этот звон услышали и несущиеся вдали мутанты. Сразу же заревев в несколько глоток, мутанты прибавили ходу, и хоть ни один из них не признался в этом, они оба почувствовали, как этот рев заставил их кровь в жилах похолодеть.

-Теперь я понял. Зачем ты Молодого за подмогой послал- приземляясь на одну из рельс и поднимая глаза на своего начальника, тихо сказал бородач –Мерзкое чувство. Но все равно я с тобой до конца, сам знаешь мне, как и тебе, среди сваливших места нет- немного погодя, добавил он.

Командир отвел взгляд, переключив его на яростно трещащий телефон. Затем медленно, как будто не спеша, поднял потертую пластиковую трубку.

-В.Э.П, дежурный – капитан Потапов слушает-

***

-В.Э.П!?- Какого черта у вас там произошло?- командирским тоном спросил Сержант.

-У нас 335.2- ответили с той стороны.

Молчание.

-Нам оставили инструкции?- наконец спросил Сержант.

-Вам запретили спускаться на все станции кроме «Сокола» до «Белорусской» Вам приказали…- спокойный голос неожиданно прервался звуками выстрелов и очень знакомым рыком –Вам приказано проследовать до «Новослободской» там вас встретят- гораздо быстрей сказал Потапов.    

-Это все?

-Еще…- Потапов, кажется, замялся –передайте начальнику станции, что рядовой Молодой не дезертировал, а я его послал за подмогой-

-А почему сам не передашь?

В ответ из трубки ему стали доносится короткие гудки.

***

     Первых, и как оказалось, невезучих мутантов они положили, по карманы боеприпасов уже показывали дно.

-А может это, того?- покрутив пистолетом возле виска, спросил бородатый во время небольшой передышки –Пх, и все-

-Самоубийцы в рай не попадают- ответил капитан.

-А, ну да, ну да- кривая усмешка –я думаю нам наши мучения то хоть как то там зачтутся-

-Самоубийцы в рай не попадают- уперся командир.

-Ну как хочешь- отступился бородатый.

Вроде гул пока приутих, поэтому командир сел на рельсу рядом с бородатым.

-Может пойдешь тоже? Скажешь, их много было, а я, мол, остался задержать?- не изменяя своей спокойности, спросил он.

-Э, не-ет- бородач пристукнул по земле прикладом автомата –мне тут тоже больше делать нечего. С тобой. .До конца.- четко проговорил он.

-Ну как знаешь- командир достал из кармана увесистую рацию и кинул ее на землю, после чего ударил по ней прикладом автомата. Корпус аппарата треснул, рассыпаясь по полу еще недавно живыми внутренними деталями.

Наблюдавший это бородач лишь криво усмехнулся.

-Может стоило парнишке то сказать, что у тебя рация есть? Проблемы же у него будут-

-Тогда бы не ушел он отсюда-

-Как ты все предусмотрел, как тебе это удается то?-

Их разговор прервал знакомый, ожидаемый, и уже как будто бы привычный, скрежет когтей о железо… Через несколько минут мутанты были здесь.

***

-«Белорусская» захвачена. Похоже, я даже знаю, кем- короткими, рубленными фразами сказал Сержант. –Нам нужно на «Новослободскую» ты с нами?- повернувшись к Косте, продолжил он.

-Да с вами, с вами- ответил тот.

-Станция, с которой мы должны были связаться, разрушена- это уже собравшейся в тоннеле представителям власти станции –у вас есть карта метрополитена?-  

-Есть карта с надземная с обозначениями входов в метро- разворачивая на столе, потрепанную и пожелтевшую под гнетом времени, большую карту с цифрой «98» в самом углу, сказал Коршев.  

Сержант немного склонился над прикрывающей стол как скатерть, картой и начал ее внимательно изучать.

-Вот. «Новослободская»- вскоре, ткнув пальцем на небольшую красную букву «М», сказал Сержант.

      Дело уже шло далеко за полночь. Они впятером находились в небольшой комнате Оборонного штаба станции – двухэтажному кирпичному строению, третьему на станции по занимаемой площади. Сержант, Удальцов, Коршев, Никита и он, Костя находились в разных уголках комнаты и сейчас им предстояло решить, как они доберутся до назначенной «Новослободской».

-Нужен какой-нибудь путь, чтобы не выходить на шоссе и к паркам- похоже обращаясь к карте, пробурчал Сержант.  

-Мы на юго-восток так далеко никогда не хаживали, так что на станции врятле найдется человек, который покажет безопасный маршрут- развел руками Коршев. –Придется наугад-

Сержант оторвал руку от карты и медленно, наверное задумчиво, почесал затылок. Костя безучастно взглянул на карту, картография никогда не была его коньком, поэтому он заранее отдал это дело профессионалам. Коршев достал из ящика стола самокрутку, и закурил. Тяжелый дым мерно поднимался к низко подвешенной лампочке, источающей резкий желтый свет. Косте тут было явно делать нечего, и он уже намеревался уходить, но, предвидевший это что ли, Сержант успел его остановить:

-Костя

-Чего?

-Мы ее с собой не возьмем. Мешаться только будет. Тебе задание сказать ей, что бы она тут посидела- сказал Сержант.

-Так она же одна здесь будет? Она же здесь никого не знает-

-Это лучше, если нас всех шлепнут на поверхности. Пойми, идти далеко, и в разы опаснее чем в прошлый раз. Вот вернемся более крупным отрядом, и ее заберем- бесстрастно ответил Сержант, не отрывая взгляда от карты.

-Заканчивать с этим пора, а то как мальчик на побегушках- сказал Костя, выходя из комнаты.

-Не ворчи- снисходительно сказал Сержант вдогонку уходящему –собираемся, кстати, завтра в полночь у тоннеля-

     Слова Сержанта имели смысл: идти до «Новослободской» это не как до «Белорусской». Так что, похоже, Соне придется немного задержаться на Речном.

«Хотя если она взбунтуется, Сержанту придется уступить» Костя ухмыльнулся и с этой недоброй ухмылочкой двинулся на место, где разместили странных гостей из «большого» метро.      

     А поселили их в освободившиеся квартиры погибших военных и сталкеров. Все вещи и большую часть мебели вынесли в неизвестном направлении, но сами комнаты отдать новым жильцам еще не успели, и это оказалось как нельзя кстати.

     Костя постучался в одну из обшарпанных дверей, и, сделав шаг назад, занял выжидательную позицию. За дверью сначала что-то зашуршало, а через мгновение дверь открылась и на пороге стояла Соня.

-Костя- с легкой улыбкой поприветствовала гостя временная хозяйка квартиры.

-Не спишь? Я зайду?-

-Теперь уже точно не сплю- хихикнула она –Конечно, проходи- делая шаг назад, наполовину спрятавшись за дверью, сказала она.    

Костя вошел внутрь. Гостей из Ганзы разместили в трех квартирах: братья в одной, Сержант и Удальцов во второй, Соню в отдельные апартаменты. Несмотря на то, что здесь, за исключением некого подобия кровати и старенького потрепанного стола, не было мебели, отсюда все равно веяло приветливым уютом. Может из-за того, что здесь было спокойно, не суетливо, а может и из-за мерно горевшей на столе парафиновой свечи.

-Интересная такая штука эти двери. Непривычно пока, но удобно- закрывая дверцу, произнесла Соня.  

-А электричество чего игнорируем?- глянув на большую белую свечу, саркастически спросил Костя.

-Для того чтобы не игнорировать нужно хотя бы лампу иметь- в таком же тоне ответила Соня.

Сталкер быстро осмотрел комнату – ничего похожего на лампу или какие-нибудь другие электрические приборы, тут не имелось, вместо этого Костя заметил еще несколько свечей, расставленных в разных местах квартиры.

-Лампу зажали. Кошмар- шутливо произнес он. –Но вообще то я пришел не за этим- Костя сделал короткую паузу –Сержант решил завтра выходить к «Новослободской». И вот меня…-  Костя как напроказничавший мальчишка сжал губы и почесал затылок –отправили сказать тебе, что ты пока здесь остаешься- сталкер исподлобья виновато глянул на мамочку, которая по его представлению вот-вот должна была схватить ремень, хотя учитывая, что он был на голову выше нее, получился у него этот жест не очень убедительно.  

-Ты серьезно?- Ни гнева, ни удивления, ничего, все та же легкая полу смущенная улыбка.

-Что, даже бить не будешь?- Костя, похоже удивился даже больше, чем по его представлениям должна была удивиться Соня.

-За что? Ты же только передал указания- последовал ответ.

-Раньше гонцов, приносивших плохие новости, убивали-

-А еще раньше палками дрались. К тому же таких как ты не убивают-

-Скажи это товарищам мутантам- с сарказмом в голосе сказал Костя.

-Хотя знаешь, тебя и правда стоило бы побить-

-Это за что еще?- искренне удивился сталкер.

-Ха! Было бы за что, вообще убила бы!-

Костя, потупившись, стоял посреди комнаты. Она шутит или нет? «По ней фиг же чего поймешь»

-Так. То есть ты согласна это время побыть на «Речном вокзале»?- четко выговаривая каждое слово, сказал Костя

-Да-

-И буянить не будешь?-

-Да-

-Да как «да» или да как «нет»?- рассмеявшись сказал Костя.

-Не буду!- делая ход конем, ответила Соня.

-Понятно. Тогда если что, обращайся к Никите. И еще. Жить, если хочешь, конечно, можешь у меня. У меня там и лампа есть…-

-Хорошо- после секундного раздумья, Соня согласно кивнула.

Наступила многозначительная тишина.

-Мне одной кажется, или в прошлый раз нас от чего-то оторвали?- первой нарушая тишину, ангельским голосом пропела Соня.

-Да-а. Коварный Сержант- не изменяя своему ребячеству, ответил Костя.

На мгновение зеленые изумрудные Сонины глаза оказались прикрыты веками, ресницы порхнули, и столкнувшись, снова разошлись.

-Э! Так не честно! Это против правил!- попытался было шутливо возразить Костя.

-И кто же меня осудит?- хитро улыбнулась Соня, повалив сталкера на лежанку.

***

-А хороший парень, Прохоров то- сказал Коршев, параллельно выдыхая из носа дым курительной смеси, которой была добротно набита его самокрутка.

-Хороший, только зеленый, как…- Сержант задумался, подбирая более красочное сравнение.

-Как рожа прапора двадцать четвертого числа- расхохотавшись своей же шутке, закончил за него начальник гарнизона.

-Точно- отрывав руку ото рта и немного улыбнувшись, согласился Сержант.

     Они с Коршевым сидели в кабинете начальника гарнизона станции. Удальцова и Никиту отправили отдыхать, потому что оба они сейчас были бесполезны. И вот теперь они, двое опытных военачальника, вдвоем штурмовали карту, сантиметр за сантиметром прокладывая маршрут будущей дерзкой вылазки.

-Смотри,- Предварительно сняв берет и положив его на стол рядом с собой, Сержант поставил указательный палец на полотно разложенной на столе карты –выходим из «Войковской», от станции на улицу «Зои и Александра Космодемьянских», дальше сворачиваем и идем на юг до железной дороги- словно опытный штурман большого корабля, Сержант переставлял пальцы по точкам на карте, о которых говорил –Затем по путям двигаемся на восток, через «Красного Балтийца», огибая «Парк Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева», пройдем через станцию «Гражданская», двинемся по «Петровско - Разумовскому проспекту» и через «Квесисскую» улицу выйдем к «Савеловской». Дальше все просто: «Савеловская» - жилая периферийная станция. От Ганзы они зависимы, так что нас пропустят без проблем- оторвав палец от заветной буквы «М» с напечатанной ниже подписью «Савеловская» и распрямляясь в полный рост, проговорил Сержант.

-Вроде все складно. Но не нравится мне, понимаешь ли, этот участок с парком «имени Тимирязева»-  зажав самокрутку между зубов, Коршев ткнул пальцем в железную дорогу –близко она слишком к лесной зоне. А парки у нас, знаете ли, не спокойные-  Коршев средним и указательным пальцами вытащил изо рта то, что осталось от очередной самокрутки, затем сменил средний палец на большой, затушил тлеющий окурок о внутренние стенки, набитой такими же окурками, жестяной банки, служившей здесь пепельницей.

     Мальчик. Внезапно всплывшее перед глазами изображение мальчугана с белыми, как снег, глазами без зрачков, заставило Сержанта нервно отдернуть взор. Но мелькнувший образ приведения, преследующий его после Третьяковской, быстро исчез. Но после этой шарахнувшей молнии, накатила усталость всех последних лет. Кровь бурно застучала в висках, давя на голову свинцовым балластом. А кисти рук слабо подрагивали словно в ознобе.

-Я пойду посплю, а то что то устал дико- полушепотом сказал Сержант. –Завтра утром закончим-

-Согласен, давай отбой. Время то уже не детское- хохотнув и начав пальцами разминать переносицу, согласился Коршев.

Сержант медленно развернулся на месте вокруг своей оси и нестройным шагом побрел к двери.

-Гутен абен!- крикнул на последок начальник гарнизона.

-Guten Abend- с безукоризненным акцентом ответил Сержант.  

***

      Последняя свеча догорала, испуская подергивающееся, словно в предсмертных конвульсиях, пламя.  Но даже такие ассоциации не могли бы помешать сознанию Кости витающему сейчас где то между лазурным небом, приходящим счастливцам в сновидениях, с мягкими, белыми облаками исполинских размеров и грешной серой поверхностью, не голубой больше, планеты, поверхность которой пенится от грехов оставшихся в живых после Величайшей катастрофы в истории человечества. А ему не спится. Он обрел еще один весомый аргумент в пользу того, чтобы больше не ходить ни в какие вылазки, не рисковать жизнью, а сидеть на своей уютной, теплой станции, заниматься честным, не опасным для жизни, трудом. Ведь теперь его ждут. Раньше все к кому он хоть как-то был привязан, ходили с ним на поверхность, а теперь большинства из них нет. А теперь его ждут. Это интересное чувство уверенности в будущем, в том, что все сложится именно так, как сейчас рисует ему его воображение, переполняло сейчас Костино сознание.

     А как быстро у них все получилось. То что он втюрился в нее, впервые увидев ее на «Октябрьской» было понятно, но неужели и она с первого взгляда рассмотрела в нем пару? Ответов, собственно как и всегда, нет. Да и кому они нужны? К чему вообще эти рассуждения о высоких материях? У него, пусть и спонтанно (хотя кто знает?) только что получилось то, о чем он еще недавно не мог и мечтать, а он рассуждает.. об отвлеченном.  

     Соня спала, положив голову Косте на грудь. Ее теплое щекочущее дыхание мягко касалось его кожи, слегка дразня нервные окончания. Изредка темные ресницы слегка подрагивали, беззвучно шелестя, словно тонкие крылья какой-то экзотической бабочки, сидящей на древесной коре и вкушающей всю прелесть тропического солнца. Любующийся этим процессом, сталкер неторопливо трепал волосы своего спящего ангела. В них не было ни превзойденного шелка, ни какого-нибудь особого аромата, но ему все равно нравился этот русый оттенок, нравилось на него смотреть, нравится легонько к нему прикасаться. Тем более ему все равно не спиться.

***

     Сержант толкнул отделяющую его от желанного помещения дверь и сделал шаг вперед. Из темноты комнаты, которую не мог разогнать хрупкий свет, вползающий из коридора, доносилось слабое похрапывание. Удальцов уже видел чудесные, или, возможно, ужасные, творения его сознания. Сержант аккуратно закрыл дверь и, не включая свет, прошел до своей кровати. Достав и включив небольшой карманный фонарик, он осветил свою лежанку и стоящую рядом тумбочку, бывшую когда то ярко-красной, а теперь стоящей особняком, облезлой кошкой доживая свой век. Сержант сел на кровать, и лениво стащив с головы берет, вздохнул. Затем положил фонарик и берет на тумбочку, и затылком приклонился к прохладным кирпичам. Холод камня приятно остужал горящий затылок.

     Предоставленный сам себе, фонарик отправлял к противоположной стене все новые и новые порции искусственного света. Желтый диск не задевал спящего Удальцова, но тот, похоже, все равно почувствовал сквозь сон неладное, от чего и повернулся на другой бок, тут же начав что-то неразборчиво нашептывать своему новому кирпичному собеседнику. Похоже, новоиспеченный друг обсуждал с Удальцовым какие то нелицеприятные вещи, потому что прикрывавшее ганзейца одеяло выразило решительный протест участвовать в этом обсуждении и сползло на пол. Наблюдавший весь этот процесс Сержант поначалу радовался, на его усталом лице даже растянулась небольшая улыбка. Но поняв, что больше в комнате никого нет и что заканчивать забастовку постельного белья придется именно ему, снова помрачнел.

     Запеленав, еще оказывается и вертлявого, детину, Сержант вновь сел на свою кровать. Выудив из грудного кармана коробок спичек и помятую самокрутку странного вида (она была несколько меньше обычной, часто встречающейся, самокрутки и утолить такой жажду табачного дыма мог, разве что, новичок), он тут же зажег один конец самодельной папироски и закурил.                  

      Ядовитый дымок тонкими полупрозрачными нитями потянулся по воздуху. Тлеющее содержимое плавно меняло цвет, повинуясь изменчивым потокам воздуха.

      Докурив, Сержант кинул окурок в жестяную банку, и положив голову на подушку, мгновенно провалился в сон, даже не успев раздеться.

***

Он очутился возле небольшого, но аккуратно сделанного лакированного стола со стоящими по обе стороны стульями. На его крышке расположился золотистый светильник, и свет его освещал все в радиусе двух метров. Стены, если такие тут, конечно, имелись, полностью поглощала тьма, и была эта тьма настолько плотной и вязкой, что казалось, стоит заступить за светящийся круг и пропадешь в этой тьме навсегда.

-Не стоило этого делать- послышался размеренный голос.

-Делать чего?- ответил Сержант, крутя головой в поисках собеседника.

-Тебе необязательно использовать дурь, для того чтобы со мной общаться- в этом голосе не было ни гнева, ни радости – вообще никаких эмоций.

-А кто сказал, что я хочу с тобой «общаться»?- фыркнул Сержант.

На свет буквально выплыл из темноты  его собеседник: мальчик лет двенадцати – тринадцати с белыми как снег, глазами без зрачков.

-Но ты же здесь-

-Я здесь, потому что ты меня преследуешь, и сны с недавних пор, я вижу только с твоим участием- сложив руки на груди, ответил Сержант. –А дурь мне, для того чтобы тебя контролировать-

-Дурь,- начал призрак –просто своеобразный допинг для твоего воображения,- изображая задумчивость, проговорил мальчик –причем достаточно вредный- добавил он. –К тому же тебе не нужно меня контролировать…-

-А что мне, все время смотреть, как ты на меня мертвый валишься и кровью заливаешь?! А потом просыпаться в холодном поту и видеть перед глазами твои мертвые глаза?!- потеряв терпение, перебил собеседника герой сна.

-Дай мне договорить, затем я выслушаю твою позицию по этому вопросу- существо скривило недовольную гримасу. Получилось что-то непонятное, вызывающее лишь мурашки по всему телу. –Тебе не надо меня контролировать, ведь я – это ты. Или ты не можешь контролировать самого себя без дури?-

-Ты который раз мне это говоришь!- раздраженно бросил Сержант. –Так если ты – это я, тогда какого черта ты сейчас стоишь в образе мальчика, которого… я убил!?-

-Это твое самое яркое воспоминание. Разберешься в себе, поменяешь мне оболочку- улыбнувшись, сказал призрак.

Пока Сержант взглядом буравил мальчика, тот безмятежно сел на один из стульев, открыл верхний ящик стола и достал оттуда шахматную доску.

-Значит все что нужно, что бы ты отвалил – разобраться в себе? Так просто?-

-Ты не понял,- парень раскрыл шахматную доску и разноцветные фигуры повалились на стол, стуча о лакированное покрытие стола. –тебе нужно разобраться не так, как ты читал в книгах, где герой бессовестно врывается в свой внутренний мир, ища ответы на интересующие его в данный момент, вопросы, тебе лишь нужно понять причины тех или иных поступков, чтобы придти к гармонии и согласию с собственным сознанием- наставляя, словно ребенка, проговорила тень мальчика.

-И с чего мне начать?- не расцепляя рук, спросил Сержант.

Расставляющий фигуры призрак поднял взгляд. Сержант заметил это едва дрогнувшим векам.

-Я не знаю- признался он. –Я ведь всего лишь ты. Ты не знаешь и я, следовательно, не знаю-

-Тогда откуда ты знаешь, что мне нужно «придти к гармонии и согласию с собственным сознанием»?-

-Это и ты сам знаешь, но не понимаешь… ты смотришь… почти в упор, но, увы, не видишь- последовал ответ. –А теперь давай сыграем, а то кто то в этой комнате жуть как давно не играл-

-Играть с самим собой?-  

-Так давно не играл, что хоть с чертом, причем можно на его же сковородке- улыбка, еще раз изображенная призраком вызывала противоречивые эмоции, но она явно не была доброй, Сержант чувствовал это.

-Черт с тобой, пускай это будет первый шаг к нашей общей гармонии- сдался он.

-Ну вот и славненько!- проговорил призрак и сделал первый ход.

***

     Стук в дверь разбудил Костю. Поднявшись с кровати, сталкер вдруг обнаружил, что он находится у себя в квартире. Костя схватил часы. Большая стрелка находилась между четырьмя и пятью часами.

-Сейчас, сейчас!- бросил он стучащемуся.

Кое-как, со всевозможными проклятиями, натянув найденные под кроватью, штаны, сталкер дошел до двери и, повернув ключ, потянул ручку на себя.

На пороге стоял Никитка. Веселый и бодрый, он явно хотел заразить своим настроением окружающих.

-Хватит спать, уже вечер почти. Пойдем перекусим лучше-

-Пойдем, пойдем. Оденусь только- остужая ретивого друга выставленной ладонью, ответил Костя.

     В баре не произошло ничего особенного: редкие посетители заказывали немного и быстро поев, почти сразу же уходили, покерный стол пустовал, а сами друзья беседовали об отвлеченном, почему-то не заговаривая о предстоящей вылазке.

     Весь остаток дня прошел в приготовлениях. Несколько раз к Косте заходил Лешка, прося то инструменты для чистки оружия, то денег в долг. Он был настолько назойливым, что Костя предпочел от него откупиться. Так или иначе денег можно было еще заработать, а вот пасть смертью, пусть даже храбрых, от докучавшего Лешки, все равно не хотелось.

     Ближе к девяти часам сталкер зашел к Соне. Ему пришлось долго объяснять, куда он пропал, приходилось сочинять историю на ходу, вроде даже получилось что-то правдоподобное. В двадцать два часа нехитрый Сонин скарб уже покоился в Костиной квартире.  

     За полтора часа до сбора на платформе, сталкер вдруг вспомнил, что он намеревался забрать из оружейной пять раций, и некоторое количество боеприпасов для себя. Весь нагруженный цинковыми ящиками с патронами, новыми пустыми обоймами для автомата, лентой гранат для подствольника и пятью рациями, Костя дошел до комнаты Сержанта, и ногой пнув дверь, ввалился внутрь со всем своим взрывоопасным барахлом.

-Так, нате- скидывая на лежанку пару цинков и четыре рации сказал Костя. –Это вам-

Все оставшееся время до выхода он провел с Соней и своим автоматом.  

    Без пяти двенадцать Костя закрыл за собой дверь квартиры и направился к выходу в «синий» тоннель.  

     На платформе царило не шуточное оживление – множество зевак, в том числе и детей, несмотря на позднее время, провожали группу. Особого энтузиазма ни у кого из членов похода, разве что у Лешки, такое внимание не вызывало. Суеверия, знаете ли. Удальцов рассказывал, что кому-то когда то показалось, что их провожают как героев… на подвиг без шанса вернуться. Наверное бедолага оказался прав, вот и пошло от сталкера к сталкеру такое вот дурацкое поверие.  Подошедшего Костю толпа встретила радостными возгласами, а местами даже и аплодисментами. Участники похода прощались с жителями «Речного вокзала», с которыми они успели познакомиться за время, проведенное на станции, поэтому Костя сам еще мог успеть попрощаться. Никита пришел один. Костя подошел к нему и протянул руку.

-Удачи тебе- пожимая руку сказал Никита -А, да ну тебя!- он неожиданно дернул Костю к себе, и схватив его за шею так, что у того даже хрустнули позвонки, обнял. –И чтоб не терялся больше!- заканчивая, сказал он.

-Да,да,да,да не буду, не буду отпускай, отпускай уже, аа!- в тщетных попытках освободится, кричал Костя.

Наконец Никита сжалился над товарищем, и выпустил его из своих цепкий объятий. Освободившись, тот повернулся к Соне.

-Я не знаю, что сказать- сразу же признался он. –Я тебе, по моему, уже все сегодня сказал- добавил сталкер.

-Ничего- улыбнулась Соня. –но с пустыми руками я тебя все равно не отпущу. Это на удачу- сказала она, руками обвивая Костину шею и губами нежно впившись в его губы.

За спиной послышалось улюлюканье и разного рода выкрики.

«Ну и черт с ними, пусть смотрят» подумал Костя. Но сладкое забытие продолжалось недолго.

-Так так, ну все хватит- крикнул Сержант.

Костя нехотя оторвался от Сониных губ и сделал небольшой шаг назад. Тем временем группа уже сошла на пути и размеренно двигалась на встречу темной сырости тоннеля.

-Вот возьми- торопливо заговорила Соня, снимая с шеи свой зеленоватый кулон –Возьми, возьми- вкладывая его в Костину ладонь и зажимая пальцы сталкера, отвергла она все только рождающиеся в Костиной голове, протесты.

Еще пара коротких поцелуев и Костя быстрым шагом двинулся вдогонку за группой.

-Ребят, а среди нас герой теперь есть!- закричал Лешка, когда Костя догнал их.

-Молчи давай, и иди вперед- попытался приструнить его Костя, но волну возгласов, пошлых шуточек и шутливых поздравлений, накрывшую команду, уже было не остановить, и лишь Сержант оставался каменно спокоен. И похоже только он понимал, какое опасный им предстоит переход. Но не смотря на это не мешал ребятам веселится, им нужно отвлечься от любых мыслей, пока они не вышли на поверхность..

Ждем продолжения…

Боевая фантастика. Постапокалипсис на: .

 

ГЛАВА 10

.

 

ГЛАВА 11

.

 

ГЛАВА 12

.

 

ГЛАВА 13

.

.

 

ГЛАВА 14

.

 

ГЛАВА 15

.

 

ГЛАВА 16

.

 

ГЛАВА 17

!

 

ГЛАВА 18

 .

 

ГЛАВА 29

.

 

Конец

Примечания