Новости о чужеземцах на следующее утро знал каждый, кто имел уши. Местные жители не слабо донимали их расспросами о «большом» метро. Ближе к вечеру того же дня, Печоркиным на внеочередном собрании было официально объявлено о факте существования ганзейцев. Начальник станции произнес зажигательную речь о выживших с других станций, людях, и о сотрудничестве с внешним миром в духе Александра Великого, наставляющего верных македонцев перед битвой. Жителями речь была воспринята бурей радостных эмоций.
За неделю, которую группа провела на станции, интерес к ним приутих, пусть и не до конца. За это время так и не удалось наладить связь, и группа все больше склонялась к использованию радиостанции, которую им дали как запасной вариант еще на Белорусской. Но станцию можно было использовать лишь один раз, ведь батареи, которые использовались прибором, нельзя было ни заменить, ни зарядить, а сразу как аппарат включался, эти батареи начинают тратить энергию. Поэтому этот вариант пока что оставался про запас.
За эту неделю Костя виделся с Соней всего несколько раз, ведь она дни напролет находилась в тоннеле, и занималась наладкой связи. Но и эти несколько раз сильно сблизили их. Обычно, в очередной раз занося ей еду, Костя на некоторое время оставался у тупика «красного» тоннеля, где они могли подолгу разговаривать. Соня оказалось не такой, какой казалась на первый взгляд. Оказалось, что в метро Соня спустилась в детстве вместе с родителями. Они некоторое время жили на Полежаевской, но затем что-то произошло, и на станции больше нельзя было находиться. Сонина семья попала в число тех несчастливцев, ставших изгоями без станции. Они долгое время скитались по разным уголкам метро. И в один из переходов ее отца убили какие-то разбойники с периферийной станции. Убили в тоннеле, прямо на глазах у дочери и жены. Немного позже мать Сони не выдержала и умерла от неизвестной болезни. Единственное что она оставила своей дочери – это чудом уцелевший кулон из какого то зеленого камня. Теперь Соня носила его на себе не снимая как единственный осколок памяти о родителях. Поневоле Костя даже начал благодарить судьбу за столь милостивое избавление от мучительных воспоминаний о родных. Как бы кощунственно это не звучало. Сталкер удивлялся, как Соня вообще после всего пережитого сохранила в себе теплый огонек человечности. Он даже проникся к ней уважением. Дальше, по словам Сони, она скиталась по метро одна, в итоге осев на Белорусской в качестве инженера – механика, правда чего ей стоило гражданство Ганзы и эта должность, так и осталось загадкой. Пусть так и останется.
Кстати в мастерской (не после прихода Сони ли?) наконец довели до ума двигатель, да так, что старенький брюзга стал переваривать даже полуразложившееся топливо. Все гениальное оказалось просто, хотя Ромка, оказавшийся бесполезным на «тоннельных» работах и вернувшийся в цех, отнекивался, храня молчание, когда речь заходила о том, как до него дошла эта мысль.
В целом станция жила обычной, размеренной жизнью, если не брать в расчет недавнюю потерю почти всей военной силы станции. Оказалось, что Коршев назначил Никиту новым командиром сталкеров станции и присвоил ему звание лейтенанта, даже пагоны выдал. И первое что тот сделал – это с позором выгнал из отряда Ваську, и только после этого объявил набор новобранцев.
Иногда Костя ходил в медицинский блок навещать спасенного во время возвращения на Речной, странноватого мужчину, но тот за всю неделю так ни разу и не очнулся. Да и выглядел он в целом плохо, к тому же прогнозы врачей были неутешительными, поэтому Костя уже потерял надежу когда-нибудь с ним поговорить.
Среди обыденных и рутинных недельных дел выделялось одно: на «Водном стадионе» подстрелили в одиночку забредшего так далеко, мутанта. «Им на поверхности уже места всем не хватает» сказал на это один из Костиных сослуживцев их цеха, когда они на следующий день обсуждали этот инцидент. К счастью для жителей он был один, но, не смотря на это, по станции поползли недобрые слухи о том, что пришельцы других станций имеют к этому какое то отношение. Власти, конечно же, пытались пресечь эти слухи, но народная молва, зародившаяся в пытливых умах и еще более злых языках, как кровь струится по венам, шла из уст в уста, из дома в дом, от жителя к жителю. К счастью для «пришельцев», далеко не каждый верил слухам – все таки «Речной вокзал» стал станцией атеистов и скептиков.
Итак, суббота, станционные часы отсчитали без десяти восемь вечера. Костя только что вернулся из цеха, и сейчас беззаботно сидел покачиваясь, и задрав ноги на стол. Атмосферу разрушил стук в дверь.
-Заходите- сцепив пальцы на затылке, сказал Костя.
Дверь открылась и в комнату нырнул Петька, который теперь, кстати, значился вторым лицом после Никиты среди сталкеров. Формально, конечно же.
-Связь наладили- казалось Петька вот-вот отдаст ему честь. Не привык еще к своему новому положению.
-Хорошо, я сейчас- ответил Костя, при этом даже не подумав как то сменить позу.
Дверь за ушедшим Петькой ударилась о деревянные створки. Немного потянув сладкие минуты отдыха, Костя снял ноги со стола, и, встав со стула, направился к выходу.
В тупике «красного» тоннеля собралась целая, для таких мест, толпа: помимо всей ганзейской группы, здесь находились и Печоркин, и даже Коршев. Простых обывателей, разумеется, сюда не пускали. В качестве перегородки тут стояли трое бравых богатырей с автоматами, находящихся чуть поодаль.
«Я похоже последний пришел, ждут все уже» с малой долей ехидства подумал Костя.
-Наконец-то- с негодованием сказал Коршев –Наряд бы тебе, Прохоров, за это влепить-
-Не в вашей юрисдикции- буркнул Костя
-Ну вот все, кто нужен и в сборе- объявил Печоркин, пресекая зарождающуюся дискуссию о разделении властей на станции -начинайте-
Соня наклонилась и включила какой-то приборчик, проводки от которого шли в тот самый щиток, с которым она возилась в тот раз, когда сюда заходил Костя. Приборчик радостно заурчал, несколько кнопок на нем замигали. Соня нажала на какую-то еще кнопку, и подняв черную трубку, сразу же протянула ее Сержанту. Тот расцепил руки и принял предмет, прислонив его к уху. Наступила напряженная тишина, все выжидающе смотрели на держащего телефонную трубку, а он молча ждал ответа с той стороны.
-Алло- наконец произнес он.
***
Белорусская - кольцевая. Если бы Костя сейчас оказался здесь, он бы не узнал ту станцию, на которой провел столько времени: разрушенные палатки, перевернутые лотки с продуктами, выбитые лампы, и как итог – кромешная темнота – вот что теперь служило пейзажем станции. И еще повсюду кровь. Много крови. Хотя несмотря на это, на станции нет ни одного трупа. Ни одного. Только негромкий вой непрерывно идет со стороны тоннелей, ведущих к «Соколу».
Случилось это три дня назад. Мутанты сначала захватили «Сокол», застав его жителей и защитников врасплох, затем «Аэропорт» и «Динамо». Оттуда практически никто не успел убежать, так быстро напали мутанты. Хотя какой-то отважный смельчак все таки успел предупредить оператора Белорусской, и с этой станции, побросав весь свой скарб и нажитое барахло, успела эвакуироваться большая часть населения.
Сложно было даже предположить, как сильно сказалась на Ганзе потеря всех своих аграрных и промышленных станций. Цены на все продукты и вещи, производимые на тех станциях, сразу же взлетели вверх. Дальше дефицит, спекуляция, падение общего уровня жизни граждан. Среди жителей начались волнения, и власти Красной ветки и Четвертого Рейха не преминули этим воспользоваться, они просто не могли упустить такую возможность. Обстановка в Полисе, где находились дипломатические делегации обоих сторон, заметно накалилась, напряженность возрастала по всему метро, Ганза потеряла свою целостность, и теперь для того чтобы попасть с «Краснопресненской» на «Новослободскую» придется исколесить полметро, либо ехать через Рейх. Кроме того станции Кольцевой ветки наводнили рейховские и «красные» соглятаи. Их ловили, почти сразу же расстреливали в укромных и безлюдных уголках, но они все шли нескончаемым потоком агитаторов, склоняющих ганзейцев, чья уверенность в завтрашнем дне сильно пошатнулась. И, надо отдать им должное, они добились немалых успехов. Пусть из Ганзы уходили не на Красную ветку и не в Рейх, они уходили, и это было главное для агитаторов. Для Ганзы настали темные времена, и это было только их начало. Два давних противника разрывали Ганзу снаружи и изнутри, и сама держава резко перешла в упадок.
Гуравлева вызвали в «центр» с рапортом и последующими указаниями почти сразу же, как улеглась первая суматоха, но начальник «Белорусской» успел перед отъездом распорядится, что бы ушедшая на север группа не осталась без связи. Несколько хорошо подготовленных смельчаков, которых срочно пришлось частично ввести в курс дела, теперь на в условиях строжайшей секретности дежурили возле недавно закрывшихся гермозатворов. Кабели телефонной связи проходили мимо гермоворот внутри стен, но через несколько метров они обрывались, поэтому этой небольшой группе приходилось дежурить возле самой железной перегородки, отделяющей их от пришедшего на Белорусскую царства мрака и хаоса. И даже многотонный затвор был не в состоянии остановить замогильный, будто бы волчий, вой с той стороны. Перекликаясь со звуками капающей воды и шаркающими суетливыми шажкам подземных крыс, этот вой образовывал своеобразный хор звуков, теперь являющийся неотъемлимой частью этого участка метрополитена.
Дежурившие возле телефона солдаты сторожили доверенный им аппарат, и чтобы не сойти с ума от скуки, развлекали себя игрой в карты. Костер разводить было нельзя, поэтому окружающее пространство освещали две компактные керосиновые лампы.
-Вот,- сказал один из них, кинув на землю одну из своих карт –вот,- кинув еще одну -вот, и вот это- он помахал своими картами -тебе на пагоны- кидая последние бумажки с картинками, радостно проговорил он.
-Черт- его оппонент скинул свои карты –Что мы вообще тут делаем, а? Трубку сторожим!? Для кого? Мы на «Новослободской» нужнее, а мы тут штаны протираем!- раздраженно бросил он, в отдельности ни к кому не обращаясь.
-Хватит ныть,- оборвал его спокойный голос человека в потертом камуфляже, сидящего в обнимку с автоматом, и облокотившись на свод тоннеля –сам знаешь зачем мы здесь, не мне тебе это объяснять- все так же спокойно проговорил он. И спустя несколько секунд молчания добавил: -ладно, держи, эта последняя- с этими словами сидящий бросил маленькую, искрящую в слабых лучах ламп блестящим серебряным цветом, отполированную до блеска, старую фляжку. Проигравший в карты поймал фляжку и тут же отвинтив крышку, фанатично отпил несколько небольших глотков. Он наслаждался содержимым емкости, а смотрящий на него сидящий у бетонного свода командир лишь довольно хмыкнул.
Они просидели так еще около часа.
-Да ну, у тебя колода крапленая!- вновь скидывая целый веер карт, кинулся с обвинениями на другого игрока, один из солдат.
-Сам ты крапленый!- обиженно проговорил второй.
-Тихо!- прервал их обоих командир. Он вскочил со своего места –Слышите?-
Первым от анабиоза очнулся второй, сегодня удачливый в карты, солдат.
-Слышу- сказал он, вставая.
Командир снял свой автомат с предохранителя, направив его в сторону усиливающегося шума – наверх. Именно сверху, над бетонной толщей свода тоннеля сейчас что-то глухо скрежетало.
-Может там трубы?- сказал выпивший картежник, включив фонарик.
-Может,- согласился командир –хотя я первый раз слышу о трубах такого диаметра-
Раздался сильный грохот, что то ударило о железно, и сверху посыпалась бетонная пыль.
-Кеп, надо сваливать!- обращаясь к командиру отряда, сказал первый картежник.
-Отходим- приказал капитан.
Потушив лампы, группа тут же поспешила убраться подальше от этого места. И очень вовремя: барьер, отделявший мутантов от большого тоннеля, не выдержал, и серошкурые твари ворвались внутрь. Четверо мутантов оказались на бывшем пристанище этой малочисленной группы.
-Твою мать- выдохнул капитан, когда они оказались за пятьдесят метров от мутантов –фонарик выключи!-
-А если телефон зазвонит?- тяжело дыша, спросил второй картежник.
-Сколько их там?- проигнорировав вопрос, сам спросил командир.
-Судя по топоту – двое или трое, но может и больше- сказал первый солдат.
-Так. План такой. Подходим к ним ближе, тихо, снова забиваем точку, затем Молодой бежит на станцию за подмогой- сказал командир и первый пошел, держась стены.
-Эх, надо было рацию попросить- сказал неудачливый картежник, прежде чем проследовать за капитаном.
Впереди мутантов что то замаячило. Двое монстров повернулись в сторону уходящего далеко вперед, тоннельного мрака. Мутант рыкнул, и его сородичи повернулись в ту же сторону, что и он.
-Кидай же!- торопил первый.
-Подожди. Нельзя аппарат задеть- ответил ему капитан.
Троица пряталась за перевернутой дрезиной в тридцати метрах от мутантов. Одно из колес у нее отвалилось, и спасавшиеся с «Белорусской», хозяева решили ее бросить.
-Нас заметили!- Кидай, Кеп, кидай!- пьяный начал трясти командира за плечо, но тот лишь зло на него шикнул.
И только когда один из мутантов сделал шаг, заслонив своей серой тушей телефон, командир группы дернул чеку и бросил гранату. Все трое спрятались за перевернутую дрезину. Прогремел взрыв. Рев умирающих мутантов быстро прервали короткие очереди автоматов. Но даже перевести дух солдатам не дали. Звук взрыва пронесся по тоннелю, из которого появились мутанты, и с той стороны его услышали. В ответ из этой пропасти послышался гул, пока где-то вдали, но быстро и неумолимо приближающийся.
-Молодой, давай за подмогой!- крикнул командир тому солдату, которому сегодня явно улыбалась фортуна, по крайней мере в карты.
-Но…- попытался возразить тот.
-Никаких «но»! или ты хочешь, что бы мы тут без подмоги загнулись, что ли?- отрезал капитан -приказ к исполнению!-
-Есть!- Молодой рывком отдал честь, и развернувшись, быстро побежал к «Новослободской»
Вскоре солдат скрылся из виду, и даже луч его фонаря поглотил мрак.
-Что делать будем? Парнишка же все равно не успеет- спросил оставшийся солдат, постарше и с густой бородой.
-Быстро будет бежать, успеет, а это все что от него требуется- спокойно проговорил командир, и вытаскивая рожок из автомата, и начиная набивать его недостающими патронами, добавил -ждать будем-
Тем временем гул нарастал.
Долго ждать им не пришлось. Звон старенького аппарата разнесся по тоннелю. Этот звон услышали и несущиеся вдали мутанты. Сразу же заревев в несколько глоток, мутанты прибавили ходу, и хоть ни один из них не признался в этом, они оба почувствовали, как этот рев заставил их кровь в жилах похолодеть.
-Теперь я понял. Зачем ты Молодого за подмогой послал- приземляясь на одну из рельс и поднимая глаза на своего начальника, тихо сказал бородач –Мерзкое чувство. Но все равно я с тобой до конца, сам знаешь мне, как и тебе, среди сваливших места нет- немного погодя, добавил он.
Командир отвел взгляд, переключив его на яростно трещащий телефон. Затем медленно, как будто не спеша, поднял потертую пластиковую трубку.
-В.Э.П, дежурный – капитан Потапов слушает-
***
-В.Э.П!?- Какого черта у вас там произошло?- командирским тоном спросил Сержант.
-У нас 335.2- ответили с той стороны.
Молчание.
-Нам оставили инструкции?- наконец спросил Сержант.
-Вам запретили спускаться на все станции кроме «Сокола» до «Белорусской» Вам приказали…- спокойный голос неожиданно прервался звуками выстрелов и очень знакомым рыком –Вам приказано проследовать до «Новослободской» там вас встретят- гораздо быстрей сказал Потапов.
-Это все?
-Еще…- Потапов, кажется, замялся –передайте начальнику станции, что рядовой Молодой не дезертировал, а я его послал за подмогой-
-А почему сам не передашь?
В ответ из трубки ему стали доносится короткие гудки.
***
Первых, и как оказалось, невезучих мутантов они положили, по карманы боеприпасов уже показывали дно.
-А может это, того?- покрутив пистолетом возле виска, спросил бородатый во время небольшой передышки –Пх, и все-
-Самоубийцы в рай не попадают- ответил капитан.
-А, ну да, ну да- кривая усмешка –я думаю нам наши мучения то хоть как то там зачтутся-
-Самоубийцы в рай не попадают- уперся командир.
-Ну как хочешь- отступился бородатый.
Вроде гул пока приутих, поэтому командир сел на рельсу рядом с бородатым.
-Может пойдешь тоже? Скажешь, их много было, а я, мол, остался задержать?- не изменяя своей спокойности, спросил он.
-Э, не-ет- бородач пристукнул по земле прикладом автомата –мне тут тоже больше делать нечего. С тобой. .До конца.- четко проговорил он.
-Ну как знаешь- командир достал из кармана увесистую рацию и кинул ее на землю, после чего ударил по ней прикладом автомата. Корпус аппарата треснул, рассыпаясь по полу еще недавно живыми внутренними деталями.
Наблюдавший это бородач лишь криво усмехнулся.
-Может стоило парнишке то сказать, что у тебя рация есть? Проблемы же у него будут-
-Тогда бы не ушел он отсюда-
-Как ты все предусмотрел, как тебе это удается то?-
Их разговор прервал знакомый, ожидаемый, и уже как будто бы привычный, скрежет когтей о железо… Через несколько минут мутанты были здесь.
***
-«Белорусская» захвачена. Похоже, я даже знаю, кем- короткими, рубленными фразами сказал Сержант. –Нам нужно на «Новослободскую» ты с нами?- повернувшись к Косте, продолжил он.
-Да с вами, с вами- ответил тот.
-Станция, с которой мы должны были связаться, разрушена- это уже собравшейся в тоннеле представителям власти станции –у вас есть карта метрополитена?-
-Есть карта с надземная с обозначениями входов в метро- разворачивая на столе, потрепанную и пожелтевшую под гнетом времени, большую карту с цифрой «98» в самом углу, сказал Коршев.
Сержант немного склонился над прикрывающей стол как скатерть, картой и начал ее внимательно изучать.
-Вот. «Новослободская»- вскоре, ткнув пальцем на небольшую красную букву «М», сказал Сержант.
Дело уже шло далеко за полночь. Они впятером находились в небольшой комнате Оборонного штаба станции – двухэтажному кирпичному строению, третьему на станции по занимаемой площади. Сержант, Удальцов, Коршев, Никита и он, Костя находились в разных уголках комнаты и сейчас им предстояло решить, как они доберутся до назначенной «Новослободской».
-Нужен какой-нибудь путь, чтобы не выходить на шоссе и к паркам- похоже обращаясь к карте, пробурчал Сержант.
-Мы на юго-восток так далеко никогда не хаживали, так что на станции врятле найдется человек, который покажет безопасный маршрут- развел руками Коршев. –Придется наугад-
Сержант оторвал руку от карты и медленно, наверное задумчиво, почесал затылок. Костя безучастно взглянул на карту, картография никогда не была его коньком, поэтому он заранее отдал это дело профессионалам. Коршев достал из ящика стола самокрутку, и закурил. Тяжелый дым мерно поднимался к низко подвешенной лампочке, источающей резкий желтый свет. Косте тут было явно делать нечего, и он уже намеревался уходить, но, предвидевший это что ли, Сержант успел его остановить:
-Костя
-Чего?
-Мы ее с собой не возьмем. Мешаться только будет. Тебе задание сказать ей, что бы она тут посидела- сказал Сержант.
-Так она же одна здесь будет? Она же здесь никого не знает-
-Это лучше, если нас всех шлепнут на поверхности. Пойми, идти далеко, и в разы опаснее чем в прошлый раз. Вот вернемся более крупным отрядом, и ее заберем- бесстрастно ответил Сержант, не отрывая взгляда от карты.
-Заканчивать с этим пора, а то как мальчик на побегушках- сказал Костя, выходя из комнаты.
-Не ворчи- снисходительно сказал Сержант вдогонку уходящему –собираемся, кстати, завтра в полночь у тоннеля-
Слова Сержанта имели смысл: идти до «Новослободской» это не как до «Белорусской». Так что, похоже, Соне придется немного задержаться на Речном.
«Хотя если она взбунтуется, Сержанту придется уступить» Костя ухмыльнулся и с этой недоброй ухмылочкой двинулся на место, где разместили странных гостей из «большого» метро.
А поселили их в освободившиеся квартиры погибших военных и сталкеров. Все вещи и большую часть мебели вынесли в неизвестном направлении, но сами комнаты отдать новым жильцам еще не успели, и это оказалось как нельзя кстати.
Костя постучался в одну из обшарпанных дверей, и, сделав шаг назад, занял выжидательную позицию. За дверью сначала что-то зашуршало, а через мгновение дверь открылась и на пороге стояла Соня.
-Костя- с легкой улыбкой поприветствовала гостя временная хозяйка квартиры.
-Не спишь? Я зайду?-
-Теперь уже точно не сплю- хихикнула она –Конечно, проходи- делая шаг назад, наполовину спрятавшись за дверью, сказала она.
Костя вошел внутрь. Гостей из Ганзы разместили в трех квартирах: братья в одной, Сержант и Удальцов во второй, Соню в отдельные апартаменты. Несмотря на то, что здесь, за исключением некого подобия кровати и старенького потрепанного стола, не было мебели, отсюда все равно веяло приветливым уютом. Может из-за того, что здесь было спокойно, не суетливо, а может и из-за мерно горевшей на столе парафиновой свечи.
-Интересная такая штука эти двери. Непривычно пока, но удобно- закрывая дверцу, произнесла Соня.
-А электричество чего игнорируем?- глянув на большую белую свечу, саркастически спросил Костя.
-Для того чтобы не игнорировать нужно хотя бы лампу иметь- в таком же тоне ответила Соня.
Сталкер быстро осмотрел комнату – ничего похожего на лампу или какие-нибудь другие электрические приборы, тут не имелось, вместо этого Костя заметил еще несколько свечей, расставленных в разных местах квартиры.
-Лампу зажали. Кошмар- шутливо произнес он. –Но вообще то я пришел не за этим- Костя сделал короткую паузу –Сержант решил завтра выходить к «Новослободской». И вот меня…- Костя как напроказничавший мальчишка сжал губы и почесал затылок –отправили сказать тебе, что ты пока здесь остаешься- сталкер исподлобья виновато глянул на мамочку, которая по его представлению вот-вот должна была схватить ремень, хотя учитывая, что он был на голову выше нее, получился у него этот жест не очень убедительно.
-Ты серьезно?- Ни гнева, ни удивления, ничего, все та же легкая полу смущенная улыбка.
-Что, даже бить не будешь?- Костя, похоже удивился даже больше, чем по его представлениям должна была удивиться Соня.
-За что? Ты же только передал указания- последовал ответ.
-Раньше гонцов, приносивших плохие новости, убивали-
-А еще раньше палками дрались. К тому же таких как ты не убивают-
-Скажи это товарищам мутантам- с сарказмом в голосе сказал Костя.
-Хотя знаешь, тебя и правда стоило бы побить-
-Это за что еще?- искренне удивился сталкер.
-Ха! Было бы за что, вообще убила бы!-
Костя, потупившись, стоял посреди комнаты. Она шутит или нет? «По ней фиг же чего поймешь»
-Так. То есть ты согласна это время побыть на «Речном вокзале»?- четко выговаривая каждое слово, сказал Костя
-Да-
-И буянить не будешь?-
-Да-
-Да как «да» или да как «нет»?- рассмеявшись сказал Костя.
-Не буду!- делая ход конем, ответила Соня.
-Понятно. Тогда если что, обращайся к Никите. И еще. Жить, если хочешь, конечно, можешь у меня. У меня там и лампа есть…-
-Хорошо- после секундного раздумья, Соня согласно кивнула.
Наступила многозначительная тишина.
-Мне одной кажется, или в прошлый раз нас от чего-то оторвали?- первой нарушая тишину, ангельским голосом пропела Соня.
-Да-а. Коварный Сержант- не изменяя своему ребячеству, ответил Костя.
На мгновение зеленые изумрудные Сонины глаза оказались прикрыты веками, ресницы порхнули, и столкнувшись, снова разошлись.
-Э! Так не честно! Это против правил!- попытался было шутливо возразить Костя.
-И кто же меня осудит?- хитро улыбнулась Соня, повалив сталкера на лежанку.
***
-А хороший парень, Прохоров то- сказал Коршев, параллельно выдыхая из носа дым курительной смеси, которой была добротно набита его самокрутка.
-Хороший, только зеленый, как…- Сержант задумался, подбирая более красочное сравнение.
-Как рожа прапора двадцать четвертого числа- расхохотавшись своей же шутке, закончил за него начальник гарнизона.
-Точно- отрывав руку ото рта и немного улыбнувшись, согласился Сержант.
Они с Коршевым сидели в кабинете начальника гарнизона станции. Удальцова и Никиту отправили отдыхать, потому что оба они сейчас были бесполезны. И вот теперь они, двое опытных военачальника, вдвоем штурмовали карту, сантиметр за сантиметром прокладывая маршрут будущей дерзкой вылазки.
-Смотри,- Предварительно сняв берет и положив его на стол рядом с собой, Сержант поставил указательный палец на полотно разложенной на столе карты –выходим из «Войковской», от станции на улицу «Зои и Александра Космодемьянских», дальше сворачиваем и идем на юг до железной дороги- словно опытный штурман большого корабля, Сержант переставлял пальцы по точкам на карте, о которых говорил –Затем по путям двигаемся на восток, через «Красного Балтийца», огибая «Парк Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева», пройдем через станцию «Гражданская», двинемся по «Петровско - Разумовскому проспекту» и через «Квесисскую» улицу выйдем к «Савеловской». Дальше все просто: «Савеловская» - жилая периферийная станция. От Ганзы они зависимы, так что нас пропустят без проблем- оторвав палец от заветной буквы «М» с напечатанной ниже подписью «Савеловская» и распрямляясь в полный рост, проговорил Сержант.
-Вроде все складно. Но не нравится мне, понимаешь ли, этот участок с парком «имени Тимирязева»- зажав самокрутку между зубов, Коршев ткнул пальцем в железную дорогу –близко она слишком к лесной зоне. А парки у нас, знаете ли, не спокойные- Коршев средним и указательным пальцами вытащил изо рта то, что осталось от очередной самокрутки, затем сменил средний палец на большой, затушил тлеющий окурок о внутренние стенки, набитой такими же окурками, жестяной банки, служившей здесь пепельницей.
Мальчик. Внезапно всплывшее перед глазами изображение мальчугана с белыми, как снег, глазами без зрачков, заставило Сержанта нервно отдернуть взор. Но мелькнувший образ приведения, преследующий его после Третьяковской, быстро исчез. Но после этой шарахнувшей молнии, накатила усталость всех последних лет. Кровь бурно застучала в висках, давя на голову свинцовым балластом. А кисти рук слабо подрагивали словно в ознобе.
-Я пойду посплю, а то что то устал дико- полушепотом сказал Сержант. –Завтра утром закончим-
-Согласен, давай отбой. Время то уже не детское- хохотнув и начав пальцами разминать переносицу, согласился Коршев.
Сержант медленно развернулся на месте вокруг своей оси и нестройным шагом побрел к двери.
-Гутен абен!- крикнул на последок начальник гарнизона.
-Guten Abend- с безукоризненным акцентом ответил Сержант.
***
Последняя свеча догорала, испуская подергивающееся, словно в предсмертных конвульсиях, пламя. Но даже такие ассоциации не могли бы помешать сознанию Кости витающему сейчас где то между лазурным небом, приходящим счастливцам в сновидениях, с мягкими, белыми облаками исполинских размеров и грешной серой поверхностью, не голубой больше, планеты, поверхность которой пенится от грехов оставшихся в живых после Величайшей катастрофы в истории человечества. А ему не спится. Он обрел еще один весомый аргумент в пользу того, чтобы больше не ходить ни в какие вылазки, не рисковать жизнью, а сидеть на своей уютной, теплой станции, заниматься честным, не опасным для жизни, трудом. Ведь теперь его ждут. Раньше все к кому он хоть как-то был привязан, ходили с ним на поверхность, а теперь большинства из них нет. А теперь его ждут. Это интересное чувство уверенности в будущем, в том, что все сложится именно так, как сейчас рисует ему его воображение, переполняло сейчас Костино сознание.
А как быстро у них все получилось. То что он втюрился в нее, впервые увидев ее на «Октябрьской» было понятно, но неужели и она с первого взгляда рассмотрела в нем пару? Ответов, собственно как и всегда, нет. Да и кому они нужны? К чему вообще эти рассуждения о высоких материях? У него, пусть и спонтанно (хотя кто знает?) только что получилось то, о чем он еще недавно не мог и мечтать, а он рассуждает.. об отвлеченном.
Соня спала, положив голову Косте на грудь. Ее теплое щекочущее дыхание мягко касалось его кожи, слегка дразня нервные окончания. Изредка темные ресницы слегка подрагивали, беззвучно шелестя, словно тонкие крылья какой-то экзотической бабочки, сидящей на древесной коре и вкушающей всю прелесть тропического солнца. Любующийся этим процессом, сталкер неторопливо трепал волосы своего спящего ангела. В них не было ни превзойденного шелка, ни какого-нибудь особого аромата, но ему все равно нравился этот русый оттенок, нравилось на него смотреть, нравится легонько к нему прикасаться. Тем более ему все равно не спиться.
***
Сержант толкнул отделяющую его от желанного помещения дверь и сделал шаг вперед. Из темноты комнаты, которую не мог разогнать хрупкий свет, вползающий из коридора, доносилось слабое похрапывание. Удальцов уже видел чудесные, или, возможно, ужасные, творения его сознания. Сержант аккуратно закрыл дверь и, не включая свет, прошел до своей кровати. Достав и включив небольшой карманный фонарик, он осветил свою лежанку и стоящую рядом тумбочку, бывшую когда то ярко-красной, а теперь стоящей особняком, облезлой кошкой доживая свой век. Сержант сел на кровать, и лениво стащив с головы берет, вздохнул. Затем положил фонарик и берет на тумбочку, и затылком приклонился к прохладным кирпичам. Холод камня приятно остужал горящий затылок.
Предоставленный сам себе, фонарик отправлял к противоположной стене все новые и новые порции искусственного света. Желтый диск не задевал спящего Удальцова, но тот, похоже, все равно почувствовал сквозь сон неладное, от чего и повернулся на другой бок, тут же начав что-то неразборчиво нашептывать своему новому кирпичному собеседнику. Похоже, новоиспеченный друг обсуждал с Удальцовым какие то нелицеприятные вещи, потому что прикрывавшее ганзейца одеяло выразило решительный протест участвовать в этом обсуждении и сползло на пол. Наблюдавший весь этот процесс Сержант поначалу радовался, на его усталом лице даже растянулась небольшая улыбка. Но поняв, что больше в комнате никого нет и что заканчивать забастовку постельного белья придется именно ему, снова помрачнел.
Запеленав, еще оказывается и вертлявого, детину, Сержант вновь сел на свою кровать. Выудив из грудного кармана коробок спичек и помятую самокрутку странного вида (она была несколько меньше обычной, часто встречающейся, самокрутки и утолить такой жажду табачного дыма мог, разве что, новичок), он тут же зажег один конец самодельной папироски и закурил.
Ядовитый дымок тонкими полупрозрачными нитями потянулся по воздуху. Тлеющее содержимое плавно меняло цвет, повинуясь изменчивым потокам воздуха.
Докурив, Сержант кинул окурок в жестяную банку, и положив голову на подушку, мгновенно провалился в сон, даже не успев раздеться.
***
Он очутился возле небольшого, но аккуратно сделанного лакированного стола со стоящими по обе стороны стульями. На его крышке расположился золотистый светильник, и свет его освещал все в радиусе двух метров. Стены, если такие тут, конечно, имелись, полностью поглощала тьма, и была эта тьма настолько плотной и вязкой, что казалось, стоит заступить за светящийся круг и пропадешь в этой тьме навсегда.
-Не стоило этого делать- послышался размеренный голос.
-Делать чего?- ответил Сержант, крутя головой в поисках собеседника.
-Тебе необязательно использовать дурь, для того чтобы со мной общаться- в этом голосе не было ни гнева, ни радости – вообще никаких эмоций.
-А кто сказал, что я хочу с тобой «общаться»?- фыркнул Сержант.
На свет буквально выплыл из темноты его собеседник: мальчик лет двенадцати – тринадцати с белыми как снег, глазами без зрачков.
-Но ты же здесь-
-Я здесь, потому что ты меня преследуешь, и сны с недавних пор, я вижу только с твоим участием- сложив руки на груди, ответил Сержант. –А дурь мне, для того чтобы тебя контролировать-
-Дурь,- начал призрак –просто своеобразный допинг для твоего воображения,- изображая задумчивость, проговорил мальчик –причем достаточно вредный- добавил он. –К тому же тебе не нужно меня контролировать…-
-А что мне, все время смотреть, как ты на меня мертвый валишься и кровью заливаешь?! А потом просыпаться в холодном поту и видеть перед глазами твои мертвые глаза?!- потеряв терпение, перебил собеседника герой сна.
-Дай мне договорить, затем я выслушаю твою позицию по этому вопросу- существо скривило недовольную гримасу. Получилось что-то непонятное, вызывающее лишь мурашки по всему телу. –Тебе не надо меня контролировать, ведь я – это ты. Или ты не можешь контролировать самого себя без дури?-
-Ты который раз мне это говоришь!- раздраженно бросил Сержант. –Так если ты – это я, тогда какого черта ты сейчас стоишь в образе мальчика, которого… я убил!?-
-Это твое самое яркое воспоминание. Разберешься в себе, поменяешь мне оболочку- улыбнувшись, сказал призрак.
Пока Сержант взглядом буравил мальчика, тот безмятежно сел на один из стульев, открыл верхний ящик стола и достал оттуда шахматную доску.
-Значит все что нужно, что бы ты отвалил – разобраться в себе? Так просто?-
-Ты не понял,- парень раскрыл шахматную доску и разноцветные фигуры повалились на стол, стуча о лакированное покрытие стола. –тебе нужно разобраться не так, как ты читал в книгах, где герой бессовестно врывается в свой внутренний мир, ища ответы на интересующие его в данный момент, вопросы, тебе лишь нужно понять причины тех или иных поступков, чтобы придти к гармонии и согласию с собственным сознанием- наставляя, словно ребенка, проговорила тень мальчика.
-И с чего мне начать?- не расцепляя рук, спросил Сержант.
Расставляющий фигуры призрак поднял взгляд. Сержант заметил это едва дрогнувшим векам.
-Я не знаю- признался он. –Я ведь всего лишь ты. Ты не знаешь и я, следовательно, не знаю-
-Тогда откуда ты знаешь, что мне нужно «придти к гармонии и согласию с собственным сознанием»?-
-Это и ты сам знаешь, но не понимаешь… ты смотришь… почти в упор, но, увы, не видишь- последовал ответ. –А теперь давай сыграем, а то кто то в этой комнате жуть как давно не играл-
-Играть с самим собой?-
-Так давно не играл, что хоть с чертом, причем можно на его же сковородке- улыбка, еще раз изображенная призраком вызывала противоречивые эмоции, но она явно не была доброй, Сержант чувствовал это.
-Черт с тобой, пускай это будет первый шаг к нашей общей гармонии- сдался он.
-Ну вот и славненько!- проговорил призрак и сделал первый ход.
***
Стук в дверь разбудил Костю. Поднявшись с кровати, сталкер вдруг обнаружил, что он находится у себя в квартире. Костя схватил часы. Большая стрелка находилась между четырьмя и пятью часами.
-Сейчас, сейчас!- бросил он стучащемуся.
Кое-как, со всевозможными проклятиями, натянув найденные под кроватью, штаны, сталкер дошел до двери и, повернув ключ, потянул ручку на себя.
На пороге стоял Никитка. Веселый и бодрый, он явно хотел заразить своим настроением окружающих.
-Хватит спать, уже вечер почти. Пойдем перекусим лучше-
-Пойдем, пойдем. Оденусь только- остужая ретивого друга выставленной ладонью, ответил Костя.
В баре не произошло ничего особенного: редкие посетители заказывали немного и быстро поев, почти сразу же уходили, покерный стол пустовал, а сами друзья беседовали об отвлеченном, почему-то не заговаривая о предстоящей вылазке.
Весь остаток дня прошел в приготовлениях. Несколько раз к Косте заходил Лешка, прося то инструменты для чистки оружия, то денег в долг. Он был настолько назойливым, что Костя предпочел от него откупиться. Так или иначе денег можно было еще заработать, а вот пасть смертью, пусть даже храбрых, от докучавшего Лешки, все равно не хотелось.
Ближе к девяти часам сталкер зашел к Соне. Ему пришлось долго объяснять, куда он пропал, приходилось сочинять историю на ходу, вроде даже получилось что-то правдоподобное. В двадцать два часа нехитрый Сонин скарб уже покоился в Костиной квартире.
За полтора часа до сбора на платформе, сталкер вдруг вспомнил, что он намеревался забрать из оружейной пять раций, и некоторое количество боеприпасов для себя. Весь нагруженный цинковыми ящиками с патронами, новыми пустыми обоймами для автомата, лентой гранат для подствольника и пятью рациями, Костя дошел до комнаты Сержанта, и ногой пнув дверь, ввалился внутрь со всем своим взрывоопасным барахлом.
-Так, нате- скидывая на лежанку пару цинков и четыре рации сказал Костя. –Это вам-
Все оставшееся время до выхода он провел с Соней и своим автоматом.
Без пяти двенадцать Костя закрыл за собой дверь квартиры и направился к выходу в «синий» тоннель.
На платформе царило не шуточное оживление – множество зевак, в том числе и детей, несмотря на позднее время, провожали группу. Особого энтузиазма ни у кого из членов похода, разве что у Лешки, такое внимание не вызывало. Суеверия, знаете ли. Удальцов рассказывал, что кому-то когда то показалось, что их провожают как героев… на подвиг без шанса вернуться. Наверное бедолага оказался прав, вот и пошло от сталкера к сталкеру такое вот дурацкое поверие. Подошедшего Костю толпа встретила радостными возгласами, а местами даже и аплодисментами. Участники похода прощались с жителями «Речного вокзала», с которыми они успели познакомиться за время, проведенное на станции, поэтому Костя сам еще мог успеть попрощаться. Никита пришел один. Костя подошел к нему и протянул руку.
-Удачи тебе- пожимая руку сказал Никита -А, да ну тебя!- он неожиданно дернул Костю к себе, и схватив его за шею так, что у того даже хрустнули позвонки, обнял. –И чтоб не терялся больше!- заканчивая, сказал он.
-Да,да,да,да не буду, не буду отпускай, отпускай уже, аа!- в тщетных попытках освободится, кричал Костя.
Наконец Никита сжалился над товарищем, и выпустил его из своих цепкий объятий. Освободившись, тот повернулся к Соне.
-Я не знаю, что сказать- сразу же признался он. –Я тебе, по моему, уже все сегодня сказал- добавил сталкер.
-Ничего- улыбнулась Соня. –но с пустыми руками я тебя все равно не отпущу. Это на удачу- сказала она, руками обвивая Костину шею и губами нежно впившись в его губы.
За спиной послышалось улюлюканье и разного рода выкрики.
«Ну и черт с ними, пусть смотрят» подумал Костя. Но сладкое забытие продолжалось недолго.
-Так так, ну все хватит- крикнул Сержант.
Костя нехотя оторвался от Сониных губ и сделал небольшой шаг назад. Тем временем группа уже сошла на пути и размеренно двигалась на встречу темной сырости тоннеля.
-Вот возьми- торопливо заговорила Соня, снимая с шеи свой зеленоватый кулон –Возьми, возьми- вкладывая его в Костину ладонь и зажимая пальцы сталкера, отвергла она все только рождающиеся в Костиной голове, протесты.
Еще пара коротких поцелуев и Костя быстрым шагом двинулся вдогонку за группой.
-Ребят, а среди нас герой теперь есть!- закричал Лешка, когда Костя догнал их.
-Молчи давай, и иди вперед- попытался приструнить его Костя, но волну возгласов, пошлых шуточек и шутливых поздравлений, накрывшую команду, уже было не остановить, и лишь Сержант оставался каменно спокоен. И похоже только он понимал, какое опасный им предстоит переход. Но не смотря на это не мешал ребятам веселится, им нужно отвлечься от любых мыслей, пока они не вышли на поверхность..
Ждем продолжения…
Боевая фантастика. Постапокалипсис на: .