— Капитан Глантри! Дым на северном горизонте!

Дариус Глантри взглянул на вахтенного, сидевшего в «вороньем гнезде» на главной мачте, потом подбежал к левому борту, чтобы видеть яснее. Видимость была не слишком хорошая, и он с большим трудом разглядел слабую серую струйку дыма, поднимавшуюся в воздух из невидимой точки за горизонтом. Повинуясь взмаху руки капитана рулевой уже крутил штурвал, медленно меняя курс огромной военной галеры с северо-восточного на северный. Остальные галеры Тиатианского эскадры последовали его примеру, так как множество матросов сидели в «вороньих гнездах», всматриваясь в море. Спустя какое-то мгновение моряки, находившиеся на палубах, подбежали к борту.

— Мы здесь не для развлечения! — сердито выкрикнул Дариус всем, столпившимся у борта. — Приготовить корабль к бою. Может быть нам придется сражаться, и я хочу, чтобы корабль был готов ко всему. Приготовить бочки с водой на случай пожара. Приготовиться к рубке горящих парусов и такелажа.

Едва ли была необходимость в такой спешке. Ухоженные военные галеры ровно шли под устойчивым южным ветром, и длинные весла были пущены в ход, для еще большей скорости.

Струи дыма были по меньшей мере в десяти милях от них, а может быть и больше. Тиатианские галеры были самыми быстрыми судами в море, но и они не могли покрыть это расстояние меньше чем за час, даже с благоприятным ветром. Если эти дымы означают, что там горят дружественные корабли, он не мог надеяться на то, что придет на помощь вовремя, в самом лучшем случае ему удасться спасти выживших.

Капитан остановился и пристально взглянул на север. К сожалению именно в это момент нос галеры возник между ним и горизонтом. Разочарованный, он спустился по лестнице и по длинной главной палубе добрался до высокого, обитого медными плитами носа корабля. В тот момент, когда он смог ясно видеть с носа, он уже был уверен, что видит два незнакомых корабля и примерно полдюжины мелких суденышек за несколько миль позади них, хотя вся это было очень далеко. Еще несколько темных силуэтов, похожих на крошечных птиц, медленно кружили вокруг горящих кораблей или ныряли на них с воздуха. Но корабли были так далеко от него, что невозможно было увидеть обычных птиц, если бы это они крутились над сломанными мачтами. Это могли быть только драконы.

Дариус заколебался. До него дошли слухи о том, что начиная с середины предыдущей зимы драконы были очень возбуждены, и множество их носились над землями от Вендара до Ступеней, на север и на юг от великой пустыни Иларуам.

Было такое ощущение, что они там что-то ищут. Если они атаковали кого-то, он должен об этом узнать.

— Вахтенный, — громко крикнул он. — Что ты видишь?

— Драконы, сэр, — ответил вахтенный. — Я отчетливо вижу их в подзорную трубу.

Матросы, суетившиеся на главной палубе, на какое-то мгновение застыли, а потом начали что-то говорить друг другу так, чтобы капитан не услышал. Но Дариус и не нуждался в том, чтобы ему напомнили об опасности. Дракон и судно из дерева были смертельно опасным сочетанием. Судно было уязвимо к любому пожару, а драконы были слишком быстры и легко могли остаться вне досягаемости любого оружия, которое было у них на борту. Так что лучше всего было не участвовать в этом бою, и он собирался остаться в стороне, если получится.

Он сомневался, будет ли у него такая возможность, хотя и склонялся к тому, чтобы повернуть эскадру и сбежать, пока возможно. Но если драконы напали на корабли Тиатиан или какой-нибудь другой союзной страны, он обязан сделать все, что в его силах. Неважно, враг или друг, в первую очередь он должен узнать, почему драконы напали. Обычно драконы держались в стороне от других рас, и он обязан узнать, почему на этот раз они изменили своей привычке.

Было ясно, что драконы возьмут верх над кораблями прежде, чем он сможет очутиться там. Его единственная надежда была в том, что они отпрявятся вовсвояси, закончив со своим мрачным делом. Какая бы не была причина, вызвавшая эту атаку, у него не было ни малейшего понятия, касается это его или нет.

Битва продлилась дольше, чем он ожидал. Глядя на драконов издали он видел, что они не нападают все сразу, но изматывают экипажи кораблей методичными, даже осторожными атаками, никогда не подвергая себя опасности и понемногу уничтожая оставшихся защитников. Они знали, что обладают огромным преимуществом и не собирались рисковать без необходимости. Тиатианские военные корабли шли под хорошим попутным ветром. Дариус стал опасаться, что они могут оказаться на месте боя прежде, чем битва закончится.

Дариус оставался на верхушке полубака, наблюдая за неторопливо развивавшимся боем добрую часть часа. Из своей каюты он принес вторую подзорную трубу и за это время как следует познакомился с тактикой, используемой драконами в бою. В начале сражения они подожгли паруса, лишив корабли возможности убежать, и заодно заставив команду обрубить горящие мачты и такелаж. Потом они отрезали один корабль от другого, как стая волков отбивает овцу от главного стада. Затем они уничтожили всех оставшихся защитников, просто сбросив их в воду. Потом они сели на палубе и стали обыскивать внутренности корабля, действие, которое Дариус нашел интересным и необъяснимым, а затем взлетели с корабля, оставив за собой горящие обломки.

— Это Альфатиане, Капитан, — наконец сверху крикнул вахтенный. — Две военных Альфатианских галеры, сопровождаемые маленьким флотом вспомогательных судов.

Дариус уже видел, что это военные суда, хотя и не смог установить их тип. Все корабли были тяжело повреждены, не было никаких сомнений, что после первой же атаки флот оказался не в состоянии защищаться. Пока он смотрел, драконы заметили приближающиеся военные галионы. Тиатиане были все еще в пяти милях от места боя.

Вскоре все было кончено. Драконы некоторое время полетали кругами над двумя горящими кораблями, потом собрались в группу и понеслись по направлению к подплывающим Тиатианам. Дариус беспокойно ожидал, выискивая взглядом малейшие признаки враждебности с них стороны, пока экипажи его кораблей готовились к защите от нападения. Его эскадра состояла из шести самых больших кораблей Тиатианского флота, но сражаться с двенадцатью красными драконами он не мог. К счастью драконы вообще не стали нападать на них. Они медленно облетели суда на высоте полета стрелы. Вероятно убедившись, что корабли не принадлежат Альфатианам, отряд драконов развернулся и не торопясь улетел на запад.

Дариус вздохнул, только сейчас озознав, в каком напряжении он пребывал последние несколько минут. Что бы драконы не хотели, претензии у них были только к Альфатианам. Общие враги часто делают государства — и людей — друзьями, или, по меньшей мере, этому очень способствуют. Как только опасность минвала, матросы поторопились заняться такелажем, а солдаты на палубе опустили свои луки. Дариус перевел взгляд на свой собственный корабль, хорошо понимая, что его моряки должны устать после часа тяжелой гребли.

— Суши весла, — приказал он. — Ветер достаточно быстро домчит нас до места. Передать на суда приказ: рассредоточиться и приготовиться к спасению выживших.

Примерно через милю они оказались на краю места боя. Последний корабль только-что ушел под воду, на его месте вода бурлила и кипела пузырями. Бесчисленные обломки кораблей Альфатиан плавали по воде — деревянные ящики, бочонки, обожженые куски корпуса и мачт. Моряки быстро взяли рифы на паруса, замедлив скорость настолько, что они могли обыскать всю область в поисках выживших. Маленькая весельная лодка, скиф, уже была подготовлена к спуску за борт.

Центурион когорты присоединился к нему на полубаке и браво приветствовал его. — Капитан, я говорю по Альфатиански. Я подумал, что вы захотите что-нибудь узнать, если мы найдбм выживших.

— Прекрасная идея, — воскликнул Дариус. — Нам необходимо узнать, что хотели эти драконы.

— Лично я очень рад, что они хотели не нас, — заметил центурион с глупой усмешкой. — Все это время мне хотелось, чтобы на борту был Повелитель Драконов.

— Да…Повелитель Драконов, — сказал Дариус, скорее самому себе. — Когда я понял, что эти корабли принадлежат Альфатианам, я подумал, что они, наверно, очень постарались, чтобы заслужить такое отношение к себе со стороны драконов. И если это действительно так, Повелитель Драконов скорее всего стал бы на сторону драконов.

Последний парус был свернут, и галера поползла вперед, подталкиваемая только четыремя парами весел, остальные гребцы тоже участвовали в поисках. Дариус видел, что все корабли эскадры стали поднимать на борт довольно большое число спасшихся; по всей видимости драконы были заинтересованы в обыске и уничтожении кораблей, а не в убийстве экипажа. Когда первый Альфатианин оказался у них на борту, центурион немедленно подошел к нему. Дариус ждал, пока они наговорятся, а сам думал об этом Повелителе Драконов и его подруге, Карендэн. Он считал их обоих своими друзьями, с тех пор, как они были в Тиатисе несколько лет назад. Карендэн всегда была душой компании, цивилизованная и умная, совершенно не похожая на кровавого монстра из легенд. И теперь он вспомнил именно ее, когда думал о холодной, хорошо рассчитанной тактике, которую драконы использовали во время атаки на корабли.

* * *

Первый ясный утренний луч уже коснулся ночного неба, когда Тельвин тихо выскользнул из двери кухни своего дома, так же тихо закрыв ее за собой. Большие серые камни внутреннего дворика приятно холодили его босые ноги; увы, как только летнее солнце встанет они уже будут обжигать. Он остановился и посмотрел на утреннее небо, быстро наливавшееся серебром над темной линией Гор Колосса далеко на востоке. В бледном предутреннем свете крыши, каминные трубы и башенки Браера казались загадочно черными. В спящем городе все было тихо, только иногда слышалось громыхание повозки по вымощенным булыжником улицам и очень далекий небрежный собачий лай, ответ на воображаемую ночную угрозу.

Тельвин постоял еще немного, слушая как повозка медленно тащится по ближайшей к дому улице, и тут, внезапно, поток его мыслей повернулся и потек в совсем другую сторону. Он вырос в далекой пограничной деревне, и хотя жил в большом городе уже пять лет, все еще по привычке ожидал услышать утром звуки леса и гор, вдохнуть свежий запах северных сосен. Южные земли королевства были плоские и теплые, а город, как всегда, неприятно пах дымом и тысячей других запахов. Днем улицы были шумны и запружены народом. Он скучал по своему старому дому на севере, в котором он жил вместе с Сэром Джорджем, и по жизни простого искателя приключений, которую вел старый рыцарь. Тельвин всегда хотел жить именно так, торговать антиквариатом и путешествовать по миру в поисках потерянных сокровищ. С каким удовольствием он променял бы свою нынешнюю жизнь на старую!

По меньшей мере закрытый дворик его дома был маленьким островком старой жизни в этом странном месте, столице Хайланда. Дворик был достаточно велик, в нем росли деревья и был разбит сад, а высокая стена окружала весь особняк. Тельвин пересек дворик и подошел к массивному каменному складу. Первым владельцем поместья был купец из Тиатиса, который сбежал на родину, когда драконы напали на Хайланд. Он очевидно так высоко ценил свои товары, что построил склад прямо внутри особняка. Так что это было не какое-то хлипкое сооружение, а солидное кирпичное строение, отделанное деревом и элегантно раскрашенное, так что оно соперничало по богатству отделки с самим домом.

На самом деле именно из-за этого склада Тельвин выбрал это место своим домом. Склад служил логовом Карендэн все пять лет, в течении которых они жили здесь. Тельвин уже собирался открыть одну из тяжелых деревянных створок дверей главного входа, но опять остановился и поглядел кругом. Внезапно все собаки в городе начали лаять и выть как сумашедшие, во всяком случае так ему показалось. Мгновением позже темная тень начала кружиться над двором, она казалась абсолютно черной на бледном небе. Тельвин пришурился. Было еще не сликом светло, но он был уверен, что это не дракон, судя по форме фигуры. Когда она оказалась ближе, стало ясно, что это грифон, на котором сидел всадник из Тиатиса, а это могло означать только одно: очень важное послание от императора. За его спиной Карендэн открыла дверь, выглянула наружу и очень быстро опять закрыла дверь, иначе ее присутствие напугало бы грифона, как раз сейчас садившегося на землю за домом.

Тельвин поторопился помочь грифону, и всадник смог сойти на землю. Грифоны были меньше чем драконы, но они были животными, злыми и глупыми, к которым было исключительно опасно приближаться. Зато они были так же быстры, как и драконы, и давали на себя садиться, а драконы обычно не разрешали использовать себя в качестве транспорта. В воздухе всадник командовал грифоном при помощи поводьев, а на земле им можно было управлять при помощи огромного медного кольца, продетого через ноздри его клюва.

— Спасибо, но не обращайте на меня внимание, — сказал всадник. — Император послал слово. Вы срочно нужны в Тиатисе по очень важному делу.

— Вы знаете, в чем проблема? — спросил Тельвин.

— Это касается войны с Альфатианами.

Тельвин кивнул. — Я немедленно вылетаю. Придержите вашего грифона на земле подальше от особняка, пока я и мой дракон не улетим, потом вы сможете вернуться сюда и отдохнуть перед поездкой домой.

Всадник прыгнул обратно в седло и Тельвин отпустил кольцо. Рывок поводьев, и огромный зверь ринулся в утреннее небо. Тельвину надо приготовиться к поездке, но первым делом он поторопился в логово Карендэн, так как простая вежливость требовала, чтобы он спросил ее, готова ли она к такому далекому путешествию. Она, конечно, слышала все, что было сказано перед дверью, и уже готовила седло. Тельвин помог ей с седлом, потом на несколько минут зашел в дом, чтобы приготовиться самому.

При всем при том ему требовалось не так-то много. Надо было сказать домоуправительнице, что он улетает, и написать письмо королю, которое он получит поздним утром. К сожалению, он не слишком понимал, что написать, так как сам почти ничего не знал. С тех пор, как Джерридан Маарстен произвел себя из эрцгерцогов в короли, все свое время он посвящал подготовке Флэмов к давно-ожидаемой войне с Альфатианами. Точнее, это должно было быть возобновление старинной войны, которая много веков назад уничтожила их собственный мир. Уже какое-то время Джерридан занимался поиском союзников, и очень активно Тельвин считал, что было бы намного лучше, если бы Джерридан и Волшебники Огня не строили свои туманные и плохо-продуманные планы, пока не узнают побольше о положении дел с Альфатианами.

В конце концов он решил оставить очень краткое и непонятное, насколько это возможно, послание, сообщив Маарстену только то, что он улетает в Тиатис разузнать все, что только возможно. Он очень рассчитывал на то, что дело окажется достаточно простым, хотя и знал, что Император Корнелиус, очень осторожный и учтивый правитель, никогда не послал бы за ним, если бы речь не шла об очень важном деле. Карендэн уже ждала во дворе, когда Тельвин закончил свои дела. Она припала грудью к земле, чтобы он смог забраться в седло, а потом прыгнула в воздух. Солнце еще не встало над Горами Колосса на востоке, а они уже взвились в небо над Браером и понеслись на запад.

Тельвин откинулся в седле, стараясь устроиться как можно более удобно. Путешествие из Хайланда в Тиатис на спине дракона занимало несколько часов, а на спине лошади для этого требовалось несколько недель. Драконье седло было достаточно комфортабельно, с высокой спинкой, сделаной в такой форме, чтобы одновременно и поддерживать всадника, и не дать ему упасть ни при каких обстоятельствах. Постоянный поток свежего холодного воздуха не даст ему заснуть в течении всего долгого пути, а скорость полета была такова, что временами ему приходилось сражаться за каждый вздох.

Карендэн легко выдерживала такие длинные перелеты, даже легче, чем Тельвин мог ожидать от нее. Набрав высоту, она почти не пользовалась крыльями, сверхъестественный интинкт позволял ей находить потоки попутного или поднимающегося от земли воздуха. Для движения вперед чаще всего она использовала врожденную магию, призывая заклинания, хотя взлетала при помощи физической силы. Очень редко она летела прямо, как стрела, но постоянно меняла направления, уклонялась влево или вправо, делала виражи или накреняясь, а иногда поднималась или опускалась, избегая встречного ветра. Ветры, господствующие на высоте, часто давали ей возможность лететь с предельной скоростью, но они же постоянно заставляли ее искать самое выгодное направление, так что Тельвин должен был терпеть постоянные перемены курса.

Теперь, когда Тельвин почувствовал, что окончательно проснулся, он по-настоящему задумался о том, что могло быть причиной для такого внезапного вызова. Не стало бы большим сюрпризом, если бы оказалось, что после многих лет заговоров и мелких стычек, Тиатис и Альфатия решились на настоящую большую войну. Он сам опасался, что такая война могла бы выйти из всех границ — как будто у войны есть границы! — и вовлечь в себя драконов до того, как все кончится, особенно если Король Джерридан и Волшебники Огня сумеют добиться от союза наций поддержки в своих замыслах о войне против Альфатиан; поддержки, которую они так давно ищут.

Тельвина заботило и то, что король, по всей видимости, искренне верил, что может победить в этой войне, даже при самых неблагоприятных условиях. Пять лет назад, когда Джерридан Маарстен оказался лицом к лицу с драконами-хулиганами, только случайно появившийся в самый последний момент Повелитель Драконов спас его самого и его страну. Тельвин надеялся, что теперь король не станет рассчитывать на победу в поединке с драконами, несмотря на вся свою правоту.

Проблема самого Тельвина была в том, что он ненавидел политику всеми фибрами своей души, а жизнь повернулась так, что ему постоянно приходилось заниматься ее. Его звания капитана и советника короля были фикцией; не было части в Армии Хайланда, которой бы он руководил, и, если быть совершенно честным, король никогда не интересовался его мнением по любым делам и не просил его советов. Вместо этого он должен был бы, как Повелитель Даконов, поддерживать мир между всеми расами и драконами, усмиряя драконов-ренегатов, но последние пять лет эти ренегаты вели себя необычно хорошо.

И все это время Карендэн не покидала его никогда, была его учителем и советчиком. Она помогла ему лучше понять свои обязанности и возможности как жреца, и руководила им при изучении магии. Драконы-жрецы были также великими магами, результат их двойной природы, одновременно смертной и магической, ситуация, почти беспрецендентная среди других рас. Карендэн жила без жалоб в Драере все эти пять лет, довольствуясь слегка подновленным складом и закрытым двором, и тем не менее она всегда стремилась летать часами во время поездок вроде этой.

Карендэн выгнула свою длинную шею так, чтобы могла посмотреть на Тельвина одним из своих громадных глаз. — О чем это ты так усердно думаешь?

— А с чего это ты решила, что я вообще что-то обдумываю? — спросил он вместо ответа.

— Когда ты думаешь, ты перестаешь ерзать в седле.

Неотразимый аргумент, Тельвину пришлось сдаться. — Я спрашиваю себя, насколько далеко зашло дело и насколько велики неприятности, к которым мы так стремительно летим. Если Тиатис и Альфатия объявили таки войну друг другу, я должен буду попытаться сделать так, чтобы и драконы и Флэмы остались от нее в стороне.

— Я не верю, что Альфатия и Тиатис собираются воевать, — сказала леди-дракон. — Если бы оказалось, что Альфатия готова вторгнуться на територию Тиатиса большими силами, это было бы очень неожиданно. Лично я подозреваю, что у Альфатиан есть другие враги, которых они должны опасаться в первую очередь.

— Но кто же еще настолько могуществен, что может на самом деле угрожать Альфатии?

Карендэн опять посмотрела на него через плечо. — А как ты думаешь, почему император считает, что это дело для Повелителя Драконов?

Тельвин удивился. — Неужели ты хочешь сказать, драконы могли напасть на Альфатиан? Может быть ты знаешь то, что я не знаю, но должен знать?

— Альфатиане воздвигли множество крепостей и основали поселения в землях, которые драконы ревниво охраняют и считают своими. Если это конфликт между ними, драконы не могут считаться агрессорами.

— То есть ты считаешь, что я не должен вмешиваться?

— Я только предупреждаю тебя, что ситуация может быть очень трудной, — ответила она, тщательно выбирая слова. — Драконы имеют то же самое право, что и все, на защиту своих земель, и Альфатиане могли совершить всякие ужасные вещи, чтобы спровоцировать драконов, настолько ужасные, что я не могу рассказать о них даже тебе. Но если остальные решат, что драконы — агрессоры, особенно после событий пятилетней давности, они могут испугаться того, что драконы нападут на их собственные земли, и может начаться настоящая война. Вот что ты должен иметь в виду.

— Я обеспокоен, но не чересчур, — уверил ее Тельвин. — Если драконы сумеют победить Альфатиан, все в этой части мира только обрадуются.

Карендэн нашла уединенное ущелье, и там они немного отдохнули, на самом восточном крае гор Алтан Тепез.

Следующая часть их пути лежала через пустынные земли Иларуама, золотая драконица пролетела высоко над суровыми сухими дюнами и безжизненными холмами. Карендэн родилась в холодных северных горах, и Тельвин знал, что она часто страдала, когда долг закидывал их в южные земли, особенно летом. Следую тем же курсом, вскоре они оказались над длинным юго-восточным рукавом Алтан Тепез, там, где они глубоко вдаются в пустыню.

За ним лежали плоские зеленые земли Тиатиса. Тельвин вырос в северных горных лесах на границе Хайланда, и даже сейчас ему казалось, что плоские, однообразные поля и пастбища так же печальны и несчастны, как любая пустыня. По меньшей мере ему не придется терпеть это зрелище слишком долго, так как Город Тиатис находился не больше, чем в двадцати пяти милях от южного края гор. Небо заметно потемнело, даже по сравнению с их недолгой остановкой в ущелье, и Карендэн взлетела повыше, чтобы оказаться над облаками и и оставить дождь под собой. Если дождь будет в самом городе, они вымокнут с ног до головы, прежде чем приземлятся.

С невероятной точностью Каренден нашла их цель, учитывая, что облака закрывали от нее землю. Без всякой видимой причины она сбросила скорость, накренила свои широкие крылья и по широкой медленной спирали начала спускаться вниз. Почти сразу же они нырнули в облака, настолько плотные и темные, что Тельвин с трудом видел голову и гребень Катендэн прямо перед собой. Воздух становился все более влажный и тяжелый, облако стало оседать каплями на его одежде, и он приготовился к дождю, который шел на более низкой высоте.

Они спускались вслепую через серые облака очень и очень долго, прежде чем толстый туман неохотно расступился и они вынырнули из облаков прямо над крышами города. Тельвин мог себе представить удивление горожан при внезапном появлении золотого дракона, самого большого из всех пород драконов, хотя на этот раз мало кто мог их заметить. Большинство лавок и магазинов было закрыто из-за сильных утренних дождей, и улицы были почти пустынны. Карендэн быстро восстановила дыхание и стала планировать на северо-запад, по направлению к центру города, где возвышались огромные особняки и дворцы из белого камня с разноцветными, покрытыми шифером крышами.

Тиатис был самым большим городом, который Тельвин когда-либо видел. Он был даже больше, чем столица Даркина, и широко раскинулся на низких холмах на западном берегу реки Мезониан. Простые прочные дома Браера казались грубыми и жалкими по сравнению с утонченными дворцами Тиатиса, а вся огороженная стенами столица Хайланда могла уместиться на центральном рынке этого переполненного народом гигантского города.

Тельвин не мог отделаться от мысли, что Король Джерридан никогда не ездил в такие места, иначе бы он быстро осознал, что правит простыми деревенскими землями.

Карендэн быстро нашла императорский дворец, несколько раз сильно махнула крыльями назад и села на вымощенные камни в центре сада. Тельвин начал расстегивать пряжки на ремнях, державших его в седле. Дождь только что прекратился, воздух был свеж и холоден, но весь пропитан влагой. Резкий ветер тряс высокие, тонкие деревья, окружавшие сад. Облака были по-прежнему темные и тяжелые, и в любой момент могли разродиться новым дождем. Уголком глаза Тельвин заметил Дариуса Глантри, одного из императорских капитанов, спускавшегося по широкой лестнице в середине длинного патио, выходящего в сад.

Дариус был совсем молодой человек, только несколькими годами старше Тельвина. Он был также один из тех немногих людей, которых Тельвин встречал в своей жизни, которые были выше ростом, чем он сам. Это был мужчина могучего сло ж ения и потрясающе красивый. Дариус был героем дня в Тиатисе, став знаменитым после нескольких стычек с Альфатианами. В политических кругах Тиатиса ходили слухи, что Дариуса готовят для значительно более серьезных дел, так его беспечная и дружеская манера общения никак не могла скрыть факт, что он был прирожденный вождь, которому легко верили и любили, а также выдающийся стратег.

— Как вам удалось проскользнуть между дождями? — спросил Дариус, подойдя к ним. — Проливной дождь льет, не прекрашаясь, с прошлой ночи.

— Нам просто повезло, — ответил Тельвин. — Мы летели прямо, не выжидая.

— Добрый день, Леди. — Дариус поклонился Карендэн, потом поднялся на цыпочки и ласково потер ей нос, когда она поднесла свою голову поближе. Он хорошо знал эту огромную леди-дракон и не боялся ее, хотя два телохранителя, составлявшие ему компанию, были, похоже, менее уверены в ней.

— Дариус, похоже ваша погода не очень-то любит вас, а?

— Будет еще хуже, я уверен, — откликнулся молодой капитан. — Пошли, спрячемся под крышей раньше, чем дождь вернется.

Карендэн тщательно сложила крылья и по широким ступенькам лестницы взобралась в патио. Открытое место был достаточно велико, чтобы вместить ее, хотя ей приходилось следить за собой, чтобы не удариться головой о потолок, что сделало ее слегка разражительной. Но как только Тельвин, с помощью Дариуса, снял с нее седло, ее настроение резко улучшилось. Дождь выбрал именно этот момент, чтобы начаться опять: страшный ливень, сопровождаемый сильными порывами ветра, которые заносили россыпь холодных капель глубоко внутрь патио.

— Не это ли вы называете ураганом? — спросил Тельвин. Для него такая скверная погода всегда ассоциировалась с северными горами, которые он называл домом; ему пришлось напомнить себе, что он находиться на юге и здесь тоже бывают штормы.

— Да, именно так, — подтвердил Дариус. — Конечно, этот довольно неожиданный шторм, сейчас не сезон дождей, так что он сравнительно мягок. Большинство ураганов приходят попозже, ближе к концу лета и началу осени. В любом случае лучше быть здесь, чем на восточном побережье, где ветру есть где разгуляться.

— Ветер заносит дождь даже под крышу, — пожаловалась Карендэн.

Дариус усмехнулся. — Я уже распорядился, чтобы принесли загородки и отгородили зал внутри патио. Не волнуйтесь, леди. Вам не придется провести ночь в холоде и сырости.

Тельвин последовал за Дариусам по затемненным переходам императорского дворца. Благодаря дождю утренний свет за окнами сменился полутьмой, а ночные лампы еще не горели. Конечно, в темноте Тельвин видел ничуть не хуже, чем на свету, и его это вообще не волновало. Тем не менее он отметил, для себя, что дворец казался пустым и тихим, почти обезлюдевшим. Тяжелые шаги капитана и двух его телохранителей эхом отдавались по бесконечной веренице пустых каменных комнат и проходов, и только грохот бушующего за стенами дворца урагана дополнял их.

— Во дворце из-за шторма только мимимальное количество слуг и стража, — объяснил Дариус, как если бы он предвидел вопрос Тельвина. — Большинство советников и помошников, почти весь двор, отправлены по домам на время шторма. Так что, боюсь, мы не сможем принять тебя со всей дипломатической помпой.

Тельвин ничего не сказал, но слова Дариуса напомнили ему что, из-за своего оружия, он никогда не надевал на себя никакую роскошную одежду, подходящую его положению. Зачарованное оружие Повелителя Драконов — при всех своих достоинствах — имело один очень серьезный недостаток, который он был не в состоянии преодолеть. Он не мог тепепортировать на себя оружие, если на нем было кое-нибудь другое вооружение или деталь одежды, даже сапоги, которые просто не совмещались с магическими доспехами. Сначала надо было их снять, а он совершенно резонно полагал, что если на него бросится наемный убийца, на это не будет времени. Так что ради своей безопасности ему приходилось ходить совершенно безоружным и босым, так как оружие влезало на него только тогда, когда на нем была обыкновенная рубашка и короткие штаны.

По меньшей мере все, с кем он обычно общался, знали об этой проблеме, и он не ожидал, что двор Тиатиса устроит ему роскошный прием. Он делал все, что только мог, носил рубашки из тонкого шелка с длинными рукавами, и куртку из дорогой кожи.

Они пришли в место, которое Тельвин помнил по предыдущим встречам с королем и всегда восхищался им. Чаще всего они встречались именно здесь, в круглом дворике внутри дворца, достаточно большом для того, чтобы вмещать в себя несколько невысоких деревьев и раскидистых кустов, росших вокруг бассейна с фонтаном в центре дворика. Наверху, на высоте балкона второго этажа, сделанного из великолепного белого камня, поднимался большой стеклянный купол, поддерживаемый рамой из блестящего металла. На мгновение Тельвин остановился, чтобы увидеть потоки дождя, стекавшие по куполу вниз, и подивился, что стекло не трескается, несмотря на чудовищную силу ураганов, которые обрушивались на город не раз и не два за год. Дариус провел его к группе скамеек, установленных на роскошной траве под самым большим из деревьев, и Император Корнелиус встал, чтобы приветствовать его.

Корнелиус был высокий мужчина, в цвете лет, с точеными чертами лица и львиной гривой белых как снег волос. Он был мудр и исполнен достоинства, на также очень терпелив и относился к Тельвину с огромной любовью. Сам Тельвин, глядя на этого царственного человека, часто думал, что хотел бы иметь такого отца, но увы… Корнелиус никогда не пытался предать его или злоупотребить его доверием, не выпытывал его секреты и не пытался влиять на его решения. Это был тип правителя, каким мог бы стать Джерридан, если бы поменьше думал о своей старинной ненависти и побольше беспокоился о поддержании своего авторитета, за завоевание которого он так тяжело сражался.

— Добро пожаловать, Повелитель Драконов, — сказал император, по обычаю Тиатиса ударяя по запястью Тельвина. — Просто замечательно, что вы прилетели так быстро.

— Мне показалось, что дело очень важное, — ответил Тельвин. За последние пять лет, в течении которых он множество раз побывал и в Тиатисе и в Даркине, он научился говорить на их языках, а благодаря дружбе с Карендэн выучил и язык драконов.

— Очень важное, — подтвердил Корнелиус, пока они садились на скамьи. — Но молодой Дариус видел это все своими собственными глазами с самого начала, и он расскажет тебе всю эту загадочную историю.

— Я вел эскадру из шести галер, мы патрулировали Альфатианское Море на северо-восток от Дюнадейла, и находились напротив верхнего конца Острова Рассвета, на восток от южного Норволда, — начал Дариус. — Мы увидели дым на северном горизонте, достаточно далеко от суши, и нам потебовался час, прежде чем мы смогли оказаться там. Когда мы подошли поближе, то увидели небольшой отряд драконов, напавших на вспомогательные суда Альфатианского флота, сопровождаемые двумя военными галерами. Драконы атаковали очень рассчетливо и осторожно, так чтобы повредить корабли, лишить их возможности защищаться, причем каждый по очереди. Затем они садились на корабль, обыскивали его и только потом топили. Когда они закончили, то заметили нас, но убедившись, что мы не Альфатиане, улетели на запад.

— Я с моими кораблями пришел в этот район, весь усеянный обломками кораблей, и мы сумели вытащить больше сотни выживших. Мы допросили их всех, и в ходе допроса выяснилось, что драконы нападают на корабли Альфатиан вот уже большую часть этого года. Похоже, что сами Альфатиане не знают почему, но им кажется, что они что-то ищут в районе около Норволда.

— Альфатиане основали несколько больших поселений и крепостей в районе Большого Залива, — сказал Тельвин. — Быть может они решили построить на континенте большой город, и, при этом, избежать внимания Тиатиан, забравшись так далеко на север. С другой стороны мне представляется, что драконы считают этот район своей землей, и приготовились защищать его. Есть также признаки того, что Альфатиане сделали что-то такое, что сделало их исключительно непопулярными среди драконов.

— Так вы уже знаете об этом? — спросил император.

— Только то, что я сказал, — ответил Тельвин. — Еще несколько часов назад я не знал вообще ничего об этом деле. Но Карендэн решила просветить меня, ознакомить с положением дел. Судя по всему драконы верят, что у них есть право защищать свои земли и отомстить за какие-то неизвестные нам преступления против них, и я склонен согласиться с ними. Но я хотел бы узнать побольше, прежде, чем я на что-нибудь решусь, ведь именно для этого вы и послали за мной.

— Я рад, что я сделал это, — сказал Корнелиус. — Вы должны помочь нам сложить вместе все куски этой головоломки, и тогда я стану чувствовать, что в силах совладать с ситуацией. Я не имею ничего против того, чтобы драконы попинали Альфатиан, и лучше ногами, но я очень боюсь того, насколько силен окажется их пинок, и на какую площадь он обрушится. И при любых обстоятельствах я хотел бы, чтобы вы были в курсе дела.

Тельвин кивнул. — Даже если бы я остался в стороне и дал драконам делать то, что они хотят — безусловно не без причины — у меня все-равно были бы проблемы с ними. Я очень опасаюсь, что короли других стран, как и вы, впадут в панику даже от одной мысли, что драконы опять собираются воевать. Я не хочу делать ничего настолько глупого, чтобы рапространить конфликт в те места, где ему быть совершенно не нужно. К сожалению мне легко преставить себе, например, как Джерридан вытаскивает меч и устремляется на завоевание Альфатии со всеми дураками Хайланда за спиной. К счастью я живу совсем рядом с ним и могу приглядеть за Флэмами.

— Значит вы ожидаете совсем короткий конфликт? — спросил Дариус.

— Я подозреваю, что драконы очутились в очень трудном положении, — объяснил Тельвин. — Понимаете, драконы не осваивают территории, которыми владеют. Их скрытые королевства мало чем отличаются от объединения нескольких драконов под властью какого-либо предводителя. Границы таких королевств никогда не фиксируются, и никому не известны, кроме них самих. Мало того, что эти королевства зачастую располагаются на наших землях, а мы и не знаем об этом, но они чаще всего налезают одно на другое. Я подозреваю, что, кроме того, у них есть центр, родная земля, где-то на северо-востоке, но это один из их самых больших секретов, и они будут себя чувствовать намного более счастливыми, если я буду заниматься своими делами, а это выброшу из головы.

— За исключением того, что Альфатиане уже вторглись в их земли, — заметил Дариус. — Хотя, возможно, и не намеренно.

— В точности…и теперь драконы стоят на развилке, перед тяжелой дилеммой. Они хотят сохранить свои секреты, не привлекая внимая остальных королевств региона, но они также хотят заставить Альфатиан уйти. Я верю, что они будут сражаться до тех пор, пока не получат то, что они хотят, а потом отступят. Я не верю, что они на самом деле заинтересованы в разрушении Альфатии, хотя и подозреваю, что Джерридан мог бы воспользоваться моментом и вторгнуться в Альфатию.

— И он будет прав, — заметил Корнелиус. — Все зависит от того, насколько конфликт с драконами ослабит Альфатию и сделает ее уязвимой к вторжению сухопутных войск, и сможем ли мы создать союз и собрать войска для вторжения вовремя, пока Альфатиане не оправятся от поражения.

Он замолчал и откинулся на спинку сидения с руками, скрещенными на груди. Было видно, что он тщательно рассчитывает последствия такого развития событий. Тельвин не мог предвидеть, к какому выводу он придет. Он мог на самом деле обдумать все возможные выгоды нападения на Альфатию, если найдутся союзники, которые помогут в войне против нее. Тельвин молчаливо ждал, используя момент для того, чтобы опять посмотреть на потоки дождя, пока ветер завывал и ревел за стеклянным куполом. Звук наводил на него тоску.

— Должен откровенно признаться, что я хотел бы устранить угрозу со стороны Альфатии, раз и навсегда, — наконец сказал Корнелиус. — Я много раз пытался заинтересовать другие нации, и устал призывать их стать нашими союзниками в этой войне. Но лежащие внутри континента государства не видят и не хотят видеть для себя угрозу со стороны Альфатии, Даркина и даже Траладара. Они могли бы стать ценными союзниками, хотя и находятся очень далеко на запад и непосредственно им Альфатиане ничем не грозят. Эмираты в пустыне, народ в Земле Хелданика и на Северных Пределах слишком заняты своими склоками и ссорами, чтобы их можно было использовать для войны за пределами их стран.

— Самому Джерридану пришлось столкнуться с теми же проблемами, когда пять лет назад на него напали драконы-хулиганы, — заметил Тельвин.

— Верно, вот я и спрашиваю себя, сможет ли влияние Повелителя Драконов обеспечить поддержку созданию такого союза, особенно учитывая, что драконы уже вовлечены во все это дело.

Тельвин очень удивился вопросу. — Если Тиатис на самом деле собирается создать союз против Альфатиан, тогда, как мне кажется, Даркин отнесется к этому делу очень серьезно и предложит свою помощь. И я подозреваю, что даже Король Даробан из Рокхольма сможет предложить по меньшей мере несколько отрядов дварфов, если я его попрошу.

— Кто-нибудь еще относится к вам с большим уважением?

— В Этенгарде меня знают и, смею надеяться, любят, — сказал Тельвин. — Я уверен, что они пошлют воинов, если будет надежда на добычу. Эмираты меня очень уважают, но Альфатия и Тиатис уже сражались за обладание этими землями, и они не хотят становиться ни на одну сторону. Что касается эльфов Эльфхейма, то я с ними не пойму-в-каких отношениях, так как они до сих задаются вопросом, не являюсь ли я легендарным полуэльфом. Но если Даркин будет участвовать, Эльфхейм может послать ему поддержку.

— А что с драконами?

Тельвин никогда не думал об этом. Но как раз в этот момент в сад вошел курьер и стоял у двери, переминаясь с ноги на ногу. Император повернул голову, кивнул, курьер облегченно подбежал и поклонился.

— Милорд, начальник порта просил передать слово, что приближающийся шторм достигнет максимальной силы где-то через три или четыре часа после полуночи. Сразу вслед за этим начнется прилив, и он опасается, что будет наводнение. Он говорит, что готовиться надо уже сейчас.

— Я немедленно должен заняться этим делом, если вы не против, — сказал, вставая, Капитан Дариус. — Мне необходимо проверить состояние кораблей.

Император кивнул. — И поторопись.

Дариус отдал честь и немедленно вышел вместе с гонцом. Корнелиус немного посидел в молчании, погрузившись в размышления. Потом, когда по стеклянному куполу забарабанил град, он взглянул наверх, заметив, что Тельвин сделал тоже самое. — Эта штука не ломалась никогда, насколько я могу помнить, а у нас были ураганы пострашнее, чем этот.

Тельвин улыбнулся. — Я просто подумал, на что это будет похоже после снегопада.

— У нас редко идет снег, — объяснил Корнелиус. — А что касается моего вопроса о том, какую роль может сыграть участие драконов в этом деле, то я всегда держу в уме, что драконы и так продемонстрировали свою ненависть по отношению к Альфатианам, хотя они точно так же надоедали Флэмам пять лет назад. Могут ли они быть настолько последовательны и настойчивы, чтобы приложить все свои силы для войны с Альфатианами? Или, возможно, я должен спросить иначе: сможет ли повелитель драконов потребовать этого от них?

Тельвин был совершенно потрясен и испуган этой идеей. — Я думаю, что мог бы бить их по голове до тех пор, пока они бы не согласились, но это противоречит условиям нашего договора. И я глубоко верю, что они скорее всего начали бы войну со мной, но не подчинились бы подобному требованию. Я не могу предугадать, послужит ли война с Альфатией интересам драконам, но я никогда не попытаюсь заставить их воевать.

Корнелиус кивнул. — Хорошо. Возможно мне важно заодно узнать, а Джерридан, он понимает это?

И опять вопрос застал Тельвина врасплох. — У меня есть соглашение с Королем Джерриданом, и там четко сказано, что я могу и что я не могу делать для него.

— И я полагаю, что он должен понимать твои взаимоотношения с драконами лучше, чем кто-нибудь другой, — сказал император. — Но не забывайте, что Джерридан уже много лет пытается создать альянс против Альфатии. Я думаю, что он не должен недооценивать вашу часть в этом деле, а вы сами не должны недооценивать то, чего Джерридан ожидает от вас, когда он размышляет о войне и об уничтожении Альфатии. В его положении он охотно верит, что Повелитель Драконов подчинится его воле, и скорее всего он ожидает, что вы будете сражаться в этой войне на его стороне до тех пор, пока вы и ваши союзники не одержите окончательную победу. Если у Повелителя Драконов есть сила победить драконов, то уж конечно ему нечего не стоит победить любую другую нацию.

— Да-а…пожалуй, я понимаю, что вы имеете в виду, — согласился Тельвин. — Често говоря я никогда не верил, что Королю Джеридану удастся убедить другие государства и нации поддержать его план, и, насколько я понимаю, мне надо кое-что сделать, чтобы он до конца понял меня в этом вопосе.

— Но это не значит, что вы должны поддержать его надежды, — настойчивым голосом продолжал император. — Я чувствую, что вмешиваюсь в дела Джерридана, но вопрос слишком важен. Повелитель Драконов служит Хайланду, но в первую очередь он обязан защищать весь мир. Драконы были и остаются намного большей опасностью, чем Альфатиане когда-нибудь будут. Хотя я приобрел бы очень много, вовлекая вас в конфликт с Альфатией, я не желаю рисковать даже тенью возможности уничтожения вашего договора с драконами.

— Моя самая главная обязанность — поддерживать мир с драконами, — торжественно сказал Тельвин. — И конечно мой долг заботиться о них. Каким-то образом я — ключ к их будущему.

— Тогда для каждого из нас было бы самое лучшее, если бы мы приложили все усилия для разрешения своей проблемы, — сказал Корнелиус. — Я буду заниматься Альфатией, а вы займитесь драконами.

— Это, по моему, самое лучшее решение, — согласился Тельвин, и замолчал, так как вошел слуга и объявил о ленче.

— Мы еще обсудим с тобой все это попозже, — сказал император, пока они вместе шли к двери. — Другие государства смотрят на Тиатис, выверяя свои действия по моим. Возможно будет лучше всего, если у меня будут более точные сведения для вас, когда вы вернетесь на запад.