Всё-таки, как ни крути, тётя Наташа была вопиюще красивой девкой. Умна, стройна, непосредственна и вызывающе улыбчива, — в особенности, когда приходили гости или друзья супруга. Впрочем, друзья супруга приходили нечасто, поскольку всё семейство Лебедевых, за исключением счастливо избежавшего сей участи дяди Валеры, ютилось в трёхкомнатной «хрущёвке», и потому Наташин муж, дядя Володя, находился в оной квартире, строго говоря, на птичьих правах.

Кроме дяди Володи, все остальные её обитатели, не считая, разумеется, Вани, неразвитая детская писька коего действительно с лёгкостью позволяла сбросить его со счетов, были женщинами.

Две из них, священная мать семейства, по совместительству — Ванина бабушка, Мария Анатольевна, да Ванина мама Ольга Васильевна — были дамы весьма угрюмые и однозначно жизнью замученные. При этом Священная Мать Анатольевна в силу возраста была этой самой жизнью уже несколько отпущена в сферу трудных воспоминаний, Ольгу Васильевну же жизнь мучила непосредственно и педантично, так что на воспоминания у неё просто не было времени. А если бы даже и было, то ничего особо хорошего припомнить бы она не смогла.

На примере Марии Анатольевны мама как-то объяснила Ване значение слова «пожилая». Ваня сразу понял и сразу озаботился этимологией. Успокоился он на том, что ярко представил себе, как тучные женщины, подобные его бабушке, грузно плюхаются на табуретку посреди кухни, прямо в процессе приготовления каких-то очередных котлеток и, тяжело вздохнув, печально констатируют: «Ох, и пожила я!..»

«Наверное, так и произошло это слово!» — подумал Ваня. Он вообще любил размышлять. Однажды они шли с мамой в Театр Зверей, когда малыш заявил, что вдруг понял, почему мужчины жмут друг другу руки.

— Наверное, — сказал он, — сначала, когда люди были первобытными, они при встрече сразу начали мериться силами или даже драться. А потом, когда становилось ясно, кто чего стоит, они уже начинали разговаривать. И теперь, в память о тех временах, мужчины жмут друг другу руки.

— Откуда ты это знаешь? Кто тебе про это рассказывал? — спросила скептически Ольга Васильевна.

И Ваня снова вынужден был заткнуться, потому что никто про это ему не рассказывал. То есть, про то, что были некогда так называемые первобытные времена, рассказывала ему, собственно, сама Ольга Васильевна, но про рукопожатия он придумал самостоятельно, поскольку книгу товарища Тейлора «Первобытная культура» ещё не была к тому времени прочитана ни одним из членов его семьи, ни говоря уж о нём самом, самостоятельно прочитавшим пока ещё только «Букварь» и «Азбуку», да и то под угрозой побоев. Поэтому тему, как обычно, пришлось закрыть.

С тётей Наташей же, напротив, всегда можно было поговорить хоть о динозаврах, хоть о пионерах-героях, и уж тем более, о мужских руках.

Так и жили они с дядей Володей в Царстве Женщин, которым неведомо кто управлял.

Между тем постепенно приближалось лето тысяча девятьсот семьдесят девятого года. Семья Лебедевых засобиралась на дачу. Несколько раз Ваня даже участвовал в вылазках за большими картонными коробками, что в изобилии водились на задворках мосторгов и продуктовых. Когда коробок набралось достаточное количество, в них начали складываться вещи: одежда, посуда, обувь и даже книги. Ваня также не покладая рук трудился в этом направлении. Свои игрушки ему пришлось собирать и разбирать несколько раз, поскольку срок переезда на дачу постоянно переносился. По всей видимости, все остальные члены его семьи никуда особо не торопились. В принципе, их можно было понять. Да и Наташа ещё не сдала летнюю сессию.

В то время Ваня ещё очень любил лето. Зимы в Москве семидесятых годов были холодные и со стабильным снежным покровом, появлявшимся, как правило, строго в середине ноября и безо всяких эксцессов державшимся строго до середины марта. Уже к началу первого весеннего месяца снег чернел, а к первому апреля окончательно исчезал. Лето же было тёплым и умеренно жарким. И вообще, летом Наташа начинала носить лёгкие платья и, что особенно грело Ванино нижнее сердце — босоножки. Кроме прочего, на даче в жаркие солнечные дни, каких было абсолютное большинство, Наташа ходила в купальнике. Ольга Васильевна ходила в купальнике только на пляж, да и то в закрытом. Наташа же предпочитала узкие короткие трусики и цветасто-декоративный бюстгальтер. Стесняться ей было нечего. У неё была отличная фигура, которую она любила демонстрировать при каждом удобном случае. Но едва ли она понимала, что на всём земном шаре не было особи мужского пола, столь же пылко влюблённой в её молодое стройное тело, как её родной племянник Ваня, который любил и вожделел свою тётушку настолько чистой священной похотью, какую можно испытывать, только не зная наверняка, что именно находится у неё между ног.

Да, он не знал этого, но был готов полюбить всё, что там бы ни оказалось. Вероятно, это было связано с тем, что он любил её душу. А чем же является Душа Женщины, если не её телом?..