Когда лорд Перси собирал своих ближайших друзей, чтобы сыграть партию-другую в вист, портвейн лился рекой, ставки взлетали до небес, а новости, которыми обменивались игроки, были настолько интересными, что Итан никогда не позволял себе пропускать такие вечера, хоть ему и приходилось в силу обстоятельств играть там роль пустоголового денди, интересующегося больше модой и женщинами, чем политикой. И его старания вознаграждались сторицей — он никогда не уходил от лорда Перси без ценной информации, оправдывавшей многочасовые ночные бдения в пудреном парике, под которым ужасно потела и чесалась голова, и тесном кружевном галстуке. Сколько страданий причиняли Итану эти обязательные аксессуары светской жизни! Надевая личину денди, он с сожалением вспоминал о суконных штанах и куртке Джона Смита.

Очередной вечер лорда Перси обещал быть исключительно плодотворным для Итана. Кроме самого Перси, лейтенанта губернаторской армии, на нем присутствовали сэр Уильям Холбрук, ближайший помощник Гейджа, и Арнольд Травертайн, еще один чиновник-тори из администрации губернатора. Принесенные ими самые свежие новости о предпринятых губернатором шагах подтвердили худшие опасения Итана: Гейдж действительно хотел прибрать к рукам все боеприпасы, собранные повстанцами.

Чтобы развязался язык лейтенанта Перси, понадобилось всего лишь две бутылки портвейна.

— Гейдж разработал новую тактику борьбы с мятежниками! — заявил лейтенант, раздуваясь от гордости. — Он конфискует у янки оружие по всей Новой Англии, шаг за шагом добираясь до каждого забытого богом уголка! — Перси одним залпом выпил свой стакан и снова наполнил его. — Губернатор уверен, что сорвет таким образом планы мятежников, потому что без оружия они не смогут противостоять нашей армии.

Итан взял из рук соседа слева, Арнольда Травертай-на, колоду карт и начал их тасовать. Его не удивили слова лорда Перси, поскольку он уже знал, что Гейдж послал своих шпионов в Уорчестер, но надо было выяснить, как далеко простираются его планы. Поэтому Итан сказал, постаравшись придать своему голосу как можно более высокомерный тон:

— Оригинально! И как же он рассчитывает узнать, где мятежники прячут оружие? Будет спрашивать местных фермеров: «Господа, не желаете ли вы показать нам свои тайники с оружием?»

Травертайн хихикнул, но Перси и Холбрук даже не улыбнулись шутке приятеля.

— А что, ты почти угадал! — ответил Холбрук. — Гейдж послал своих шпионов разведать местность по дороге в один городишко и разузнать о том, где мятежники могут прятать оружие. Как только это будет сделано, губернатор пошлет войска, которые и конфискуют тайные склады.

— Давненько Гейдж не предпринимал таких активных действий, — заметил Травертайн. — На мой взгляд, он слишком долго сидел сложа руки.

— Мы все так считаем, — согласился Перси. — Я бы на его месте давным-давно арестовал всех зачинщиков — и дело с концом. Видя его мягкотелость, бунтовщики только наглеют.

— Вот-вот, я говорю то же самое, — поддержал приятеля Холбрук, чокаясь с ним в знак солидарности. — Я много раз ему советовал не церемониться с зачинщиками беспорядков. В конце концов, мы ведь подавили восстание в Ирландии, а ирландцы куда более воинственный народ, чем население колонии. Мне кажется, что навести здесь порядок будет гораздо легче, чем в Ирландии.

— Почему же тогда губернатор этого не делает? — удивился Травертайн.

— Друг мой, прежде чем выдать ордер на арест даже самого отъявленного бунтовщика, он требует собрать убедительные доказательства измены, — пояснил Холбрук с недовольной миной. — Видите ли, он считает, что должен соблюдать букву закона.

— Если бунтовщиков не остановить, то губернатор быстро растеряет свою щепетильность, — уверенно заявил Перси.

— Надеюсь, что так! — согласился Итан. — Но расскажите поподробней о новом плане губернатора — признаюсь, я заинтригован!

— Если Гейдж продолжает посылать повсюду своих шпионов, — задумчиво сказал Травертайн, — то, даст бог, он использует для этой цели людей надежных и сообразительных, которые могли бы сойти за местных.

— Уверяю вас, он так и поступает! — сообщил Перси. — Среди офицеров гарнизона выбрали тех, кто знаком со здешними местами. Кроме того, среди населения вербуются группы верных Его Величеству граждан, готовых постоять за короля.

Итан слушал с напряженным вниманием. Ему надо было во что бы то ни стало выяснить детали губернаторского плана, но он не осмеливался продолжать о них открыто расспрашивать, чтобы не вызвать подозрение. Вдобавок по собственному опыту он отлично знал: в таких делах не стоит задавать прямых вопросов, которые могут остаться без ответа, гораздо лучше подзадорить собеседника недоверием и скепсисом.

Поэтому Итан, делая вид, что поглощен игрой, недовольно поморщился:

— Хватит, хватит, господа! О какой войне вы говорите? Мы же не воюем! По-моему, Перси, ты просто наслушался сплетен, которыми заполняют свой досуг клерки губернаторской администрации!

— Это вовсе не сплетни, Хардинг! — обиделся Перси.

Вместо ответа Итан посмотрел на него с добродушной снисходительностью, как взрослый на ребенка, который утверждает, что в сказках про фей и гномов все чистая правда.

Его расчет полностью оправдался: Перси вспыхнул и, наклонившись к нему, запальчиво сказал:

— Если хочешь знать, Хардинг, я тоже один из тех, кого отобрали для поисков оружия, так что можешь мне поверить, это не сплетни! Мои слова могут подтвердить еще несколько наших общих знакомых, которые, как я слышал, тоже вошли в число будущих губернаторских агентов!

Услышав, что лорда Перси в числе других офицеров тоже отобрали «для работы агентом под видом местных жителей», Итан едва удержался от смеха — надень Перси какую угодно одежду, аристократа в нем не разглядел бы только слепой, лейтенант не смог бы притвориться фермером или ремесленником, даже если бы от этого зависела его жизнь. Однако через мгновение от веселого настроения Итана не осталось и следа: среди лояльных королю тори было немало таких, которым задание губернатора наверняка придется по силам. Выявить всех, на ком остановил свой выбор Гейдж, будет непросто, и здесь может очень пригодиться помощь Кэти.

— Господи, Перси, неужели ты будешь таскаться по полям в такую ужасную погоду? — ничем не выдав охватившей его тревоги, брезгливо сморщил нос Итан. — Как это ужасно!

— А по-моему, поиски тайных оружейных складов не самое главное, — вздохнул Травертайн. — Что Гейджу надо сделать немедленно, так это найти способ осадить толпы бостонских мятежников, которые наглеют день ото дня! Их дерзкие выходки привели к тому, что верноподданные Его Величества не могут спокойно пройти по улице. Губернатору пора предпринять против негодяев решительные меры!

— Абсолютно с тобой согласен! — кивнул Холбрук, поднося к губам бокал с вином. Сделав глоток, он повернулся к Итану: — Через неделю я устраиваю вечеринку, и был бы рад видеть тебя в числе гостей, Хардинг. Ничего особенного не предвидится, только вино и карты, но, надеюсь, игра будет интересная, и мы неплохо проведем время!

Итан обрадовался приглашению, впрочем, ничем не выдав своих чувств. Он тоже рассчитывал неплохо провести время, но совсем по другой причине, нежели гостеприимный хозяин Холбрук. Дело в том, что друг Ита-на Томас Флакер, еще один помощник губернатора и по совместительству тесть сочувствующего вигам книготорговца Генри Нокса, рассказал как-то о привычке Холбрука хранить самые важные донесения вместе с другими секретными бумагами дома, в запертых ящиках бюро, и Итан намеревался просмотреть эти документы, чтобы разузнать как можно больше о виконте Лоудене. И в этом деле Кэти могла оказать ему неоценимую помощь.

— Не могу обещать, что приду, это зависит от многих обстоятельств, — ответил он Холбруку, — но, если все же смогу выкроить время, можно мне привести с собой одну особу?

— Разумеется. Что это за особа, позвольте узнать? Джентльмен или дама?

— Ни то, ни другое, — ухмыльнулся Итан. — Как светский человек я придерживаюсь правила никогда не брать в любовницы женщин своего круга — это было бы слишком хлопотно.

Сидевшие за карточным столом молодые люди дружно рассмеялись, а Холбрук в знак одобрения похлопал остряка по плечу. Разговор перешел на бал в губернаторской резиденции, ожидавшийся через две недели, и Итан понял, что больше ничего интересного для своих товарищей-вигов он не услышит. К тому же ему предстояло еще немало сделать в этот вечер, в том числе встретиться с Кэти, так что оставаться у лорда Перси дольше не имело смысла.

Дождавшись конца партии, он поднялся из-за стола и объявил:

— Господа, я вас покидаю.

— Но еще слишком рано! — запротестовал лорд Перси, с явным разочарованием, как и остальные двое, наблюдая за Итаном, который принялся собирать выигранные деньги. Для пущей убедительности хозяин вечеринки вынул карманные часы и показал их нетерпеливому гостю: — Смотри, сейчас только четверть одиннадцатого!

— Ты прав, друг мой, — ответил Итан, снимая со спинки стула и надевая черный с золотом камзол. Положив в карман выигрыш, он поправил кружевной галстук и многозначительно произнес: — Но мне все равно пора — у меня назначена встреча.

— Вот как? Ручаюсь, что с новой любовницей, — догадался Холбрук. — Что еще могло бы тебя оторвать от карт в компании друзей. Я прав?

Итан лишь улыбнулся в ответ, давая понять, что не намерен распространяться о своих амурных приключениях.

— Как жаль, что вы нас покидаете, — упрекнул его Травертайн. — Надеюсь, новая возлюбленная не будет злоупотреблять вашим вниманием и не помешает вам посещать наши маленькие вечеринки — вы хороший игрок, мы не хотели бы лишиться вашего общества. Кстати, вы так и не сказали, кто ваша новая пассия. Наверное, актриса?

Вопрос Травертайна напомнил Итану об актерском даре Кэти. Пожалуй, при нынешних обстоятельствах и впрямь было бы неплохо представить девушку светским | приятелям как актрису — отличная «легенда» для шпионки! Мысленно поблагодарив своего невольного помощника Травертайна за прекрасную идею, он распрощался с друзьями и вышел на улицу.

Через несколько минут подъехал его экипаж, вызванный лакеем с заднего двора. Итан сел и велел кучеру ехать в пивную «Белый лебедь», где у него была назначена встреча с «любовницей».

Интересно, что Кэти думает о доме, который он для нее снял? Его секретарю Адаму Лоренсу потребовалась сегодня утром лишь пара часов, чтобы найти особняк, отвечавший всем требованиям хозяина. Дом, как предупредил Адам, требовал небольшого ремонта, но его местоположение оказалось просто идеальным, и Итан сразу согласился с выбором секретаря, закрыв глаза на некоторые его недостатки. Дом находился через улицу от «Русалки» и всего в квартале от «Салюта», другой пивной, которую он тоже достаточно часто посещал по конспиративным делам. Это соображение сыграло решающую роль: так и не побывав из-за нехватки времени в присмотренном секретарем особняке, Итан снял его вместе с мебелью на шесть месяцев. Если нужен ремонт, его сделают, сколько бы денег на это ни потребовалось, потому что любовница Итана Хардинга должна иметь достойные его апартаменты.

Послав Кэти накануне записку, он попросил ее днем осмотреть особняк, а вечером прийти на встречу в «Белый лебедь», чтобы рассказать о своих впечатлениях и о том, что в доме требует ремонта.

К приезду Итана в пивной яблоку некуда было упасть, но предупрежденная Дороти, которая заранее позаботилась о месте для дорогого гостя, сразу провела его к уединенному столику в углу зала. Итан сел и огляделся — Кэти нигде не было видно. Убедившись, что она еще не пришла, он откинулся на спинку стула и принялся ждать.

Она появилась через несколько минут и, остановившись у дверей, быстро огляделась, ища его взглядом. Мгновение — и их глаза встретились, но, к удивлению Итана, девушка не подошла к его столу, а осталась стоять у двери. Он призывно махнул рукой, подзывая ее. Поколебавшись еще немного, она все-таки пошла к нему через зал. Когда она, усевшись напротив, заговорила, Итан понял, в чем причина ее странного поведения.

— Вы с ума сошли! — прошипела она, сбрасывая с плеч старый плащ. — Здесь полно солдат. Назначить мне встречу в «Белом лебеде» — настоящее безумие! Вдруг меня кто-нибудь из них узнает? О чем вы только думаете!

— Не беспокойся, милочка, — усмехнулся Итан. — Здесь нет ни бедняги лейтенанта, которого ты так ловко обчистила тогда на рынке, ни капитана Уорта, у которого, по твоему утверждению, ты кошелька не брала. А если бы и были, бояться нечего: у меня достаточно денег, чтобы спасти тебя от тюрьмы, откупившись от любого обвинения.

— Спасибо, дорогой сэр, успокоили, а то я уж было совсем разволновалась, — съехидничала девушка, уязвленная его насмешкой. — Что до денег, то если вы такой богач, то могли бы снять для меня приличный дом, а не жалкую лачугу!

Итан не удержался и прыснул от смеха — прямо первая семейная ссора, да и только!

— Вы находите мои слова смешными? — сверкнула гневным взглядом Кэти.

— Ты говоришь скорее как жена, а не любовница!

— Я вам никакая не любовница, прошу не забывать об этом, и я не собираюсь притворяться ею, когда нас никто не слышит! Неужели вы не могли выбрать более подходящее место для встречи, чем набитая английскими солдатами пивная? Снятый для меня дом, например?

— Конечно, мог бы, но только не сегодня. Во-первых, помимо встречи с тобой, у меня здесь есть еще дела, а во-вторых, пока ты не поселишься на новом месте, мне туда дорога заказана — экипаж Итана Хардинга не должны видеть возле пустого особняка, это может вызвать подозрения.

— Согласна, ваш экипаж у дверей пустого дома выглядел бы подозрительно, — кивнула девушка, — особенно принимая во внимание плачевное состояние дома: две рамы по фасаду выбиты, дверь в кладовую висит на одной петле, сама кладовая опустошена, все покрыто толстым слоем пыли… Но самое ужасное — в доме полно мышей! Бр-р, какая гадость! — добавила она, содрогнувшись от отвращения.

Итан удивленно поднял брови:

— Что я слышу? Неужели ты боишься мышей? Ты, много лет прожившая на улице?

— Я вовсе не боюсь этих тварей, — с явным неудовольствием ответила Кэти, — я их просто ненавижу! И мне не по вкусу жить в доме, который кишмя кишит мышами.

— Так заведи кошку, — посоветовал Итан.

— Никогда! — презрительно хмыкнув, воскликнула она. — Разве что вы выпишете для меня бенгальского тигра. У обычной домашней кошки нет ни малейшего шанса выстоять против них, мерзкие твари сожрут ее живьем!

Кэти снова содрогнулась, видимо, представив себе это страшное зрелище. Итан понял, что она и в самом деле напугана.

— Вот уж не ожидал, что ты боишься мышей, — повторил он. — Мне даже не приходило в голову, что девушка, прошедшая ад лондонских улиц, может бояться каких-то мышей! Кэти, ты просто неисчерпаемый кладезь сюрпризов!

— Мыши слишком похожи на крыс! — передернула плечами Кэти. — Бог свидетель, я видела столько этих тварей на своем веку, что появление даже одной из них выводит меня из себя! Вы можете себе представить, что это такое — умирая с голоду, сражаться с полчищем крыс из-за куска хлеба и, проиграв, наблюдать, как они пожирают хлеб, который мог бы поддержать твои силы? Нет, я настаиваю, чтобы в доме извели мышей, а до тех пор я отказываюсь туда перебираться!

— Не волнуйся, Кэти, никто не требует от тебя такой жертвы, — успокоил ее Итан. — Я попросил тебя осмотреть дом, чтобы узнать, какой ремонт там необходим, поскольку у меня самого не было на это времени. Теперь, когда я знаю, что нужно сделать, я попрошу своего секретаря нанять рабочих, которые и приведут дом в порядок. Они сделают все, чтобы тебе было там удобно, и, пока ремонт не закончится, тебе не придется туда переезжать.

— Вообще-то я надеялась, что уже сегодня смогу прийти в собственный дом и лечь в постель с настоящими простынями, подушкой и одеялом… — неожиданно призналась девушка. — Вы даже не можете себе представить, с каким нетерпением я жду этого момента…

Тоска в ее голосе не могла не вызвать сочувствия. Итан снова вспомнил о том, какая трудная судьба выпала на долю Кэти, и с сожалением подумал, что собственные дом и постель, нечто само собой разумеющееся для него, были, оказывается, пределом мечтаний для несчастной девушки и многих, многих других обездоленных.

— К завтрашнему вечеру у тебя будет и дом, и настоящая постель, милая, — пообещал он.

— А можно установить в доме ванну? — вдруг спросила она смущенно, как ребенок, который просит конфетку, боясь, что ему откажут. — Такую большую, чтобы я могла в нее забраться и мыться сидя?

— Конечно. Если хочешь иметь ванну, она у тебя будет, — пообещал Итан.

Кэти подперла рукой подбородок и мечтательно закатила глаза.

— О, это будет изумительно! — пробормотала она со вздохом. — Я всегда мечтала о собственной ванне. — Ее взгляд скользнул поверх головы Итана, потом вниз, и девушка вдруг села прямо, как будто увидела нечто очень странное, из ряда вон выходящее. — Что это на вас такое? Вы что, переоделись для маскировки?

Проследивший за ее взглядом Итан с удовольствием погладил великолепную золотую парчу своего камзола.

— Ты права, это действительно своего рода маскировка, — объяснил он. — Сегодня я был в гостях у одного очень влиятельного тори, поэтому и надел этот камзол, как того требует светская жизнь.

— Может, других ваша одежда и может ввести в заблуждение, — заметила Кэти, — но только не меня. Даже когда на вас этот дурацкий пудреный парик, я все равно узнаю вас хоть за милю.

— Слава богу, что в Бостоне найдется не так много людей, которые могли бы сказать то же самое!

— Ваше счастье, что большинство ваших светских знакомых не так наблюдательны, как я.

— Но уж по части скромности они дадут тебе сто очков вперед, — заметил Итан.

— Никогда не считала скромность бесспорной добродетелью, — ухмыльнулась она. — Вам не удалось меня провести ни на секунду! Едва познакомившись с вами в «Русалке», я сразу поняла, что вы не тот, за кого себя выдаете, — где это видано, чтобы у рыбака или докера были манеры аристократа? Разве простые, необразованные люди выдвигают стул для служанки и ждут, пока она сядет, прежде чем сесть самим? В общем, моя наблюдательность меня не подвела, я сразу поняла, что вы только притворяетесь простолюдином. В дальнейшем постарайтесь больше не допускать таких досадных ошибок.

— Тебе самой неплохо было бы последовать собственному совету, потому что уже с завтрашнего дня тебе предстоит притворяться тем, кем ты не являешься, — моей возлюбленной, так что смотри, веди себя соответствующе, ведь ты больше не нищая бродяжка!

— Вы так считаете? — спросила Кэти, скептическим взглядом окидывая свою рваную одежду. — Никогда бы не подумала.

— Гм… Ты права. Поэтому-то я и договорился с лучшей бостонской портнихой Элизабет Уоринг, чтобы она завтра сняла с тебя мерки, — у тебя будет новый гардероб. Встречаемся у нее в десять утра. Дорогу в мастерскую Элизабет тебе всякий покажет, ее в городе хорошо знают.

Она посмотрела на Итана с сомнением и нерешительно переспросила, покусывая нижнюю губку:

— M-м… Значит, вы хотите заказать мне целый гардероб — не только новые платья, но и все остальное?

— Разумеется! И первоклассного качества. Моя любовница должно иметь все самое лучшее!

Ее лицо просияло такой счастливой, прекрасной улыбкой, какую можно видеть только на лицах детей. Итан был поражен: от ее улыбки в темноватом, прокуренном зале стало, казалось, светлей. До Итана вдруг дошло, чему она радуется.

— Раньше тебе никогда не доводилось носить новых, специально для тебя сшитых платьев, правда? — спросил он.

Продолжая улыбаться, Кэти гордо вскинула подбородок:

— С чего вы взяли? У меня были прекрасные платья, и бальные тоже, сшитые из настоящего шелка, украшенные кружевами и даже бриллиантами. К вашему сведению, я посещала все званые вечера в Сент-Джеймс-Корт!

— Представляю себе, — не удержался от ухмылки Итан, воображение которого нарисовало пышную бальную залу, полную блестящей знати, и разряженную в пух и прах Кэти, ловко обчищающую карманы ничего не подозревающих пэров Англии.

— Напрасно ухмыляетесь, — обиделась Кэти. — Вы можете мне не верить, но я пользовалась большой популярностью в лондонском свете!

— Милая, заруби себе на носу: если уж врешь, то старайся врать правдоподобно.

— Я не вру, истинный крест! У меня было никак не меньше полудюжины высокородных поклонников, которые сходили по мне с ума!

Усмешка тотчас исчезла с лица Итана.

— А вот этому я верю, — сказал он серьезно.

Лицо Кэти вдруг тоже стало серьезным, и Итан почувствовал в ней странное напряжение. Ему вспомнилось, как недавно на кухне «Русалки» она томительно-нежно ответила на его поцелуй, прильнув к нему всем своим тонким и гибким, как струна, телом, и это воспоминание заставило его сердце забиться сильнее. Он почувствовал неодолимое желание вновь прижать к себе Кэти и приникнуть к ее губам.

Итан с шумом выдохнул воздух, раздувая ноздри. Он очень долго не занимался любовью, слишком долго… Любовь — слишком дорогое удовольствие для человека, посвятившего себя борьбе, да вдобавок и слишком опасное, ибо никто так не умеет развязать мужчине язык, как женщина, в которую он влюблен. Любовь лишает человека разума, заставляет терять осторожность, делает его уязвимым для врагов. Нет, он не может позволить себе роскошь любить… Итан тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.

— А что касается твоего нового дома, — проговорил он бесстрастным голосом, — то завтра рано утром я первым делом вызову рабочих, чтобы они починили рамы и дверь кладовой, сделали уборку и, конечно, потравили мышей. Обещаю тебе, что там не останется ни одной даже самой маленькой мышки. Я также распоряжусь, чтобы Адам нанял тебе слуг — горничную, кухарку, дворецкого, кучера и так далее…

— У меня будут слуги? — радостно воскликнула Кэти. — Я не верю своим ушам!

— Разумеется, у тебя должны быть слуги! Иначе кто присмотрит за домом, кто будет готовить тебе еду?

— Господи, неужели это правда! У меня будет свой дом, настоящая постель, ванна, красивая одежда и даже слуги! — не унималась девушка. — И за все это я должна взамен всего лишь притвориться любовницей богатого денди! — Вдруг радость на ее лице сменилась озабоченностью. — Вы что-то слишком расщедрились, это подозрительно.

Внезапная настороженность Кэти неожиданно прибавила ей очарования: девушка показалась Итану такой слабой и беззащитной… Поддавшись порыву, он приподнял одним пальцем за круглый детский подбородок ее голову, заглянул в большие голубые глаза, показавшиеся ему бездонными, и сказал:

— Не беспокойся, милая, ты сможешь участвовать в нашем фарсе с кристально чистой совестью, ведь я не собираюсь покушаться на твою женскую честь! — Скользнув восхищенным взглядом по ее прелестному лицу, он с грустью добавил: — Хоть мне и чертовски жаль!

Он резко убрал руку и проговорил уже другим, деловым тоном:

— Кроме того, еще до конца нашего спектакля ты заработаешь право на вознаграждение, которое я тебе обещал.

— Я не сомневаюсь в вашем слове, но у меня есть вопрос, — сказала Кэти, доверительно наклоняясь к нему через стол. — Каким образом мне придется зарабатывать это право? Может быть, уже пора посвятить меня в детали вашего плана?

— Всему свое время, — улыбнулся Итан, твердо глядя в ее вопрошающие глаза.

— Бог наградил вас поистине редким умением держать язык за зубами! — с досадой заметила Кэти, раздраженная его упорным нежеланием раскрыть ей хоть какие-нибудь секреты. — Как прикажете шпионить для вас, если я не знаю даже, что именно вас интересует?

Итан хотел было ответить, но их разговор прервало появление подавальщицы с двумя полными до краев кружками эля в руках, которые она тут же водрузила на стол перед Итаном и его собеседницей. Кэти бросила на нее любопытный взгляд — молодая, полногрудая, с тонкой талией и пышными бедрами, с длинными темными волосами, рассыпанными по плечам, подавальщица была очень недурна собой. Заметив изучающий взгляд Кэти, она сердито сверкнула на любопытную посетительницу глазами и повернулась к Итану, при этом воинственный блеск в ее глазах сразу сменился восторженным.

— Здравствуйте, мистер Хардинг! — с искренней теплотой в голосе сказала она и зарделась. — Извините, что не сразу подала вам эль, но у нас сегодня полно народу, как вы сами видите. Я так рада, что вы нас не забываете!

Если румянец на щеках подавальщицы еще можно было отнести за счет отсветов огня, ярко пылавшего в расположенном поблизости камине, то сердечность, с которой она приветствовала Итана, выдавала незнакомку с головой. «Бедняжка, — про себя резюмировала Кэти свои наблюдения, — она по уши влюблена в этого негодника!»

Ответив на приветствие, Итан тем не менее не представил девушек друг другу. Вместо этого он сказал подавальщице:

— У тебя, наверное, есть для меня новости? Девушка с готовностью кивнула, и он добавил:

— Иди, мы поговорим позже!

Хотя Итан выразился предельно ясно, подавальщица чуть помедлила, видимо, желая еще что-то сказать, но потом передумала и, обиженно закусив губу, пошла прочь, впрочем, успев на прощанье окинуть Кэти еще одним ревнивым, подозрительным взглядом.

— Кто она такая? — не удержалась от вопроса Кэти, когда подавальщица скрылась из виду. — Она смотрела на меня так, словно боялась за свой кошелек.

— Просто Дороти весьма проницательная особа, она сразу раскусила, что ты за птица, — ответил Итан с улыбкой, не глядя на собеседницу. Его глаза были устремлены в переполненный зал за ее спиной, и Кэти, воспользовавшись удобным случаем, принялась исподтишка разглядывать этого странного человека. Как он всегда напряжен, как беспокойно скользит по залу его ищущий взгляд, как будто он ждет нападения и в любую минуту готов его отразить… Догадывается ли он, что самый страшный его враг сидит за одним с ним столом на расстоянии вытянутой руки, что этот враг — она, Кэти?

От этой мысли девушке стало не по себе. Она отвернулась и сделала несколько больших глотков эля.

— Не так быстро, милая! — услышала она его насмешливый голос. Итан уже не смотрел в зал, а, подперев рукой подбородок, с интересом наблюдал, как она пьет. — Здешний эль легок на вкус, но очень крепок, а мои осведомители нужны мне только трезвыми, — добавил он, явно подтрунивая над ней.

Их взгляды встретились, и у Кэти вдруг перехватило дыхание и пошла кругом голова, но вовсе не от выпитого спиртного, — всему виной была близость Итана, дразнящий блеск в его глазах, таких притягательных и одновременно холодно-отстраненных. Она почувствовала себя так, словно легко и радостно, несмотря на головокружение, шла по самому краю нависшего над бездонной пропастью утеса к чему-то светлому, манящему, не забывая при этом, что один неверный шаг будет стоить ей жизни.

— Я не собираюсь напиваться, — пробормотала девушка.

— Очень благоразумно с твоей стороны. Рад это слышать!

— Скажите наконец, зачем вы меня сюда вызвали? — спросила Кэти, сделав еще один глоток из кружки.

— У меня были для этого целых две причины. Во-первых, я собирался обсудить с тобой предстоящий ремонт, а во-вторых, хотел тебя познакомить с двумя своими людьми. С Дороти ты уже познакомилась.

— А кто второй?

— Джошуа Макэлви, — ответил Итан, показав рукой на невысокого крепыша за стойкой, который наполнял из бочек пустые кружки. — Он владелец «Белого лебедя» и мой хороший друг.

— Вот как? Вы дружите с хозяином одной из излюбленных пивных английских солдат? — удивилась Кэти.

— Он же не виноват, что его питейное заведение им приглянулось! Просто «Белый лебедь» находится в двух шагах от форта, и англичанам не надо далеко ходить, чтобы пропустить кружку-другую. Для нас же «Белый лебедь» — источник ценнейшей информации: ты не представляешь, сколько важных новостей и слухов выбалтывают англичане после нескольких пинт доброго эля.

— Полагаю, Джошуа придерживается совсем не тех политических убеждений, что его покровители-англичане?

— Можно сказать и так, — улыбнулся Итан, и Кэти впервые заметила у него возле глаз легкую сеточку морщин, какие со временем появляются у смешливых людей. Должно быть, мистер Хардинг тоже любит посмеяться, но с ней он обычно держится серьезно, даже угрожающе…

— Мы с Джошуа знакомы уже много лет, — продолжил Итан, возвращая мысли девушки к теме разговора.

— Вы друзья детства? — попробовала угадать она.

— Нет, — ответил Итан. — Мы товарищи по оружию, вместе воевали в рядах колониальной милиции против французов на стороне Англии.

— Не может быть! Вы воевали на стороне Англии?

— Хочешь верь, хочешь нет, но это так. И мы с Джошуа не исключение — многие тогда думали иначе, чем теперь. В те времена мы считали Англию своей родиной, а короля — добрым отцом и защитником подданных. «Да здравствует Его Величество Георг!» и все такое…

Он замолчал и, нахмурившись, принялся задумчиво вращать кружку с элем между ладонями, видимо, размышляя о превратностях судьбы. Кэти даже показалось, что он забыл о ней, но после долгой паузы Итан вновь заговорил:

— Это случилось семнадцать лет назад. Нам с Джошуа было по шестнадцать лет — совсем еще мальчишки! Разве мы могли понять суть тогдашних событий? Нам сказали, что родная Англия нуждается в нашей помощи, и мы сделали то, чего от нас ждали…

— А теперь?

Он поднял на нее глаза, и Кэти увидела, что в них блеснул гнев.

— Теперь мы уже не желторотые юнцы, а взрослые мужчины, — произнес Итан, — и никто не в силах заставить нас плясать под свою дудку. Мы доверяем только собственным глазам и ушам и делаем то, что подсказывают нам наше сердце и ум!

Кэти хотела спросить, чем вызвана такая резкая перемена, но их разговор прервал сам Джошуа Макэлви, который незаметно для Кэти, сидевшей спиной к залу, подошел к их столику.

— Твоя кружка еще полна, что-то ты сегодня не в настроении, — сказал после обмена приветствиями хозяин пивной, обращаясь к Итану. — Может быть, подать еще чего-нибудь, например, закуски?

Разглядывая давнего друга Итана, Кэти увидела, что он инвалид — вместо правой ноги ниже колена у него был деревянный протез, незаметный раньше из-за стойки.

Джошуа наклонился к старому другу, и они о чем-то говорили вполголоса минуты две-три. Как ни старалась Кэти услышать, о чем шел разговор, шум в пивной стоял такой, что девушке, к ее величайшей досаде, не удалось разобрать ни слова.

Когда хозяин пивной выпрямился, окончив разговор, Итан поднялся из-за стола.

— У меня тут есть одно небольшое дельце, я сейчас вернусь! — сказал он и удалился, а Джошуа уселся на его место напротив Кэти. Она проводила Итана взглядом — он направился к стойке, возле которой стояли с кружками в руках несколько английских солдат в красных мундирах.

Поздоровавшись с ними, как со старыми знакомыми, он облокотился на стойку, приняв такую непринужденную позу, что если бы Кэти не видела его минуту назад, то ей бы и в голову не пришло, что этот человек сплошной комок нервов. Ах, если бы она расслышала, о чем он говорит с англичанами, это могло бы помочь ей в поисках требующихся Лоудену улик против Итана! Как вообще собрать такие улики? Во всяком случае, ясно одно: если ей не удастся подслушивать его разговоры и быть в курсе всех его дел, то на задании виконта придется поставить жирный крест.

— Мистер Хардинг уверяет, что ты наша единомышленница и будешь нам помогать, — с суровым видом начал Джошуа, когда Кэти повернулась к нему. — Что до меня, то я, честно говоря, в это не верю!

От неожиданности у девушки екнуло сердце, она испуганно посмотрела на собеседника и, сделав глубокий вдох, чтобы собраться с силами, только и смогла пробормотать:

— Почему же, позвольте спросить?

— Почему ты согласилась нам помогать, вот в чем вопрос! Ты похожа на обыкновенную уличную бродяжку, озабоченную только поисками хлеба насущного, — ответил он, окидывая ее проницательным взглядом. — Хотел бы я знать, чем пригрозил тебе Итан, что ты согласилась стать нашей союзницей!

— Я не понимаю, что вы имеете в виду! — насупилась Кэти.

— Может, и вправду не понимаешь. Должно быть, для такой хорошенькой девушки, как ты, у него нашелся другой, особый подход: несколько любезных слов, поцелуй — и готово, ты уже в его власти. Итан большой мастак по этой части, и если поставит себе целью вскружить голову какой-нибудь красотке, то, уж будьте уверены, своего добьется!

— Неужели? Я что-то не замечала за ним таких способностей, — ответила Кэти, вновь оборачиваясь к стойке, где должен был стоять тот, о ком они говорили. Однако он вместе с двумя англичанами уже отошел от стойки, заняв место у ближайшего стола, и увлеченно беседовал с раскрасневшейся от удовольствия Дороти. При этом ее пышный бюст аппетитно вздымался над обширным вырезом тесно зашнурованного корсета, надетого поверх сорочки, так что, когда Дороти наклонилась к Итану и зашептала ему что-то на ухо, Кэти испугалась, что грудь молодой женщины, окончательно освободившись от тесной одежды, угодит ему прямо в лицо.

— Если не замечала, — отвлек ее от наблюдений насмешливый голос Джошуа, — то почему весь вечер не сводишь с него глаз?

— Вовсе нет! — солгала Кэти, поспешно отводя хмурый взгляд от игривой сцены. — Просто я немного беспокоюсь за мистера Хардинга.

— Беспокоишься? С какой стати?

— Если Дороти приблизится к нему еще хотя бы на дюйм, то задушит его своими грудями! — съязвила девушка.

— Не самая плохая смерть для мужчины, можешь мне поверить! — хмыкнул Джошуа.

Кэти вновь обернулась — Дороти склонилась над Итаном, обвив рукой его шею, и что-то шептала ему на ухо.

— Похоже, они больше, чем друзья, — сказала она, не без труда отведя взгляд от любезничавшей парочки.

— А ты что, ревнуешь?

— Что за вздор! — возмутилась Кэти. Ей, до этого никогда не ревновавшей ни одного мужчины, претила сама мысль, что она все-таки не избежала участи других женщин и тоже ревнует. И кого — абсолютно равнодушного к ней человека, который без малейшего сожаления перерезал бы ей глотку, узнай он правду о ее сделке с виконтом Лоуденом! — Вы ошибаетесь, мистер, я вовсе не ревную мистера Хардина. Пусть флиртует хоть со всеми шлюхами Бостона, мне нет до этого никакого дела!

— Со шлюхами? — Джошуа откинул голову и захохотал. Кэти удивленно уставилась на него, не понимая, что его так развеселило. Отсмеявшись, он отхлебнул глоток эля и пояснил: — Дороти — моя сестра!

— Ой, я этого не знала! — заливаясь краской, испуганно пробормотала Кэти. — Извините меня, ради бога!

Джошуа лишь добродушно махнул рукой.

— Ладно, ладно, ничего страшного! — сказал он. — Я понимаю, почему ты приняла Дороти за женщину легкого поведения. Но она вовсе не такая, поверь, просто есть одна очень веская причина, по которой моя сестра вынуждена одеваться и вести себя как шлюха.

— Понимаю, — догадалась Кэти, — потому что так ей легче выведать у пьяных солдат то, что им лучше держать в секрете!

— А ты догадлива, маленькая плутовка, схватываешь все на лету! Теперь мне ясно, почему Итан выбрал в помощницы именно тебя. Но вот почему ты согласилась — это для меня по-прежнему загадка, раз ты утверждаешь, что он тебе ничем не угрожает.

Кэти помолчала, обдумывая ответ. Разговор с Джошуа давал ей шанс выяснить о таинственном мистере Хардинге то, что в дальнейшем могло очень пригодиться, и девушка горела желанием воспользоваться этим шансом. Но чтобы вызвать соратника Итана на откровенность, надо завоевать его доверие.

— Признаюсь: вы были правы, Итан угрозами заставил меня ему помогать, — медленно, тщательно подбирая слова, проговорила Кэти. — Смерть меня не страшит, но если бы я отказалась, меня ждало бы наказание, которое хуже смерти.

— Ты меня заинтриговала! Я теряюсь в догадках — что же может быть хуже смерти?

— Это настолько ужасно и отвратительно, что я не хочу говорить, — потупилась девушка. — Давайте сменим тему. Я слышала, вы с Итаном вместе воевали против французов. Это правда?

— Да, чистая правда. И я каждый божий день благодарю судьбу за то, что Итан был тогда рядом со мной, иначе я бы сейчас с тобой не разговаривал!

— Он спас вам жизнь?

— Точно так. Мы служили с ним в одном полку и подружились. В битве при Олбани наш полк здорово потрепали, и сержант уже дал сигнал к отступлению, как вдруг французы осыпали нас градом картечи. Меня и еще одного нашего с Итаном друга серьезно ранило. Противник беспрерывно палил по нас из пушек, и мы поняли, что нас неминуемо убьют, если не удастся уйти за линию обороны вместе со своими однополчанами. Но мы, тяжело раненные, были обречены на гибель…

— Вас спас Итан?

— Да. Он был уже в безопасности за линией обороны, когда обнаружил, что мы остались под прицелом французских пушек. Мне никогда не забыть, как он пробирался обратно по изрытому пушечными ядрами полю, приседая, когда над головой свистела картечь. Первым он вытащил меня.

Замолчав, Джошуа покачал головой, словно и теперь, через столько лет, все никак не мог поверить в свое счастливое спасение.

— Оставив меня на попечение санитаров, — продолжал он, — Итан тотчас ринулся обратно — за вторым раненым, Дэвидом. Наш спаситель получил мушкетную пулю в плечо, но мы оба, слава богу, остались живы!

«Мы с Дэвидом пойдем за Итаном хоть в ад!» — вспомнились Кэти слова Молли, сказанные накануне утром, когда они обе отправились на рынок за покупками. Так вот, значит, в чем дело — хозяин «Русалки» тоже обязан Хардингу жизнью!

— Второго спасенного зовут случайно не Дэвид Мунро? — спросила она Джошуа.

Теперь настал его черед удивляться:

— Откуда ты знаешь? Ты уже слышала эту историю?

— Нет, но я знакома с Дэвидом и его женой Молли. Она мне как-то сказала, что пойдет за Итаном в огонь и в воду. Теперь я понимаю почему.

— Да, мы все с готовностью отдадим за него наши жизни!

У Кэти сжалось сердце — кто знает, может быть, из-за Лоудена, навязавшего ей свою злую волю, она сыграет роковую роль в судьбе и этого добродушного увальня, и славных супругов Мунро… Ей стало жаль их, таких беззащитных в своем неведении.

— Не исключено, что именно так и произойдет… — пробормотала она.

— Знаешь, что я тебе скажу, красавица? — ответил Джошуа со светлой улыбкой. — За день до своего последнего боя я получил из дома письмо, где моя жена, которую я покинул беременной, написала, что у нас родилась двойня. Не было на свете человека счастливей меня! Так вот, если бы не Итан, страшно представить — я бы никогда не увидел своих дорогих дочурок, самых чудесных девочек на земле! Теперь ты понимаешь, что я перед ним в неоплатном долгу!

— А что случилось после войны? — гнула свою линию Кэти. — Почему вы с Итаном и Дэвидом превратились из защитников короля в его заклятых врагов?

— Человек может изменить свою позицию по многим причинам, — уклонился от прямого ответа Джошуа. — Возможно, у меня и Итана они разные, зато цель у нас одна!

Кэти намеревалась продолжить беседу, оказавшуюся весьма полезной, но едва она открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, как на стол упала чья-то тень. Джошуа и Кэти одновременно подняли головы — это был мистер Хардинг собственной персоной.

Хозяин пивной тотчас поднялся из-за стола.

— С нетерпением жду новой встречи с тобой, Кэти, — сказал он девушке, потом повернулся к Итану: — А ты, мой дорогой друг, не забывай об осторожности, кругом полно шпионов!

И он, тяжело припадая на деревянную ногу, направился к стойке, почти не видной из-за толпившихся возле нее красных мундиров.

— Своевременное предупреждение, — заметила Кэти, когда Итан, поставив на стол свою кружку с элем, занял освободившееся место. — Я не понимаю, как вы можете посещать пивную, в которой полным-полно англичан. Неужели вы не боитесь, что вас узнают и разоблачат?

— Здесь мне бояться некого, потому что в «Белом лебеде» я известен как правоверный тори Итан Хардинг. Те, кто бывает в «Русалке» или других подобных местах, сюда не заходят, а здешние завсегдатаи не жалуют пивные вигов: английские солдаты отлично знают, что там им не поздоровится.

— А как насчет шпионов и тайных осведомителей? Они-то бывают и в тех, и в других заведениях!

К ее удивлению, лицо Итана не выразило тревоги.

— Ты скоро увидишь, как быстро мы распознаем лазутчиков, работающих на тори, — сказал он спокойно. — Разумеется, тори тоже не дураки, и нашим шпионам приходится нелегко. В Бостоне редко кому удается сохранить свои секреты!

Кэти мысленно пожелала себе войти в число немногих счастливчиков.

— Кроме того, — продолжал он, — одного только доноса недостаточно для ареста подозреваемого в измене. Я терпеть не могу Гейджа за его подлую политику, но в одном ему не откажешь — он истинный поборник правосудия и строго блюдет букву закона. Он не позволит никого арестовать без веских улик, а посещение пивной и недовольное ворчание по поводу английской политики за кружкой эля еще не является преступлением даже по английским законам. Доказательство измены добыть нелегко!

Кэти с грустью подумала, что тут он, кажется, совершенно прав.

— И все же хорошо, что вы можете полностью доверять Джошуа Макэлви, — заметила она. — Он вам по-настоящему предан.

— На самом деле он предан идеалам революции и свободы, — поправил ее Итан.

— Нет, насколько я могу судить по его рассказу, он предан именно вам, мистер Хардинг.

— Странно, — недовольно нахмурился Итан. — Похоже, он наговорил тебе много лишнего!

— Что вы, мы беседовали о совершенно невинных вещах. Джошуа рассказал мне о том, что в юности вы спасли ему жизнь, и заверил, что с радостью отдаст за вас свою…

— Он не должен был с тобой откровенничать, — перебил ее Итан. — Разумеется, люди знают, что я воевал в ополчении во время войны с Францией, это просто невозможно скрыть. Но история спасения Дэвида и Джошуа, стань она известна широкой публике, может нанести непоправимый вред моей репутации жуира и повесы, которая открыла мне двери в высшее общество.

— Значит, никто не знает о вашем подвиге?

— Увы, теперь о нем знаешь ты, это-то меня и тревожит, сам не знаю почему, — нахмурившись, признался Итан.

— Вы мне не доверяете, а напрасно — я, как никто, умею хранить чужие секреты!

Склонив голову набок, Итан устремил на нее проницательный взгляд своих глубоких серых глаз, и Кэти, как и до этого, ощутила странную неловкость, которая заставила ее смущенно потупиться. Однако Итан не дал ей опустить глаза: протянув руку, он приподнял ее голову за подбородок и стал нежно поглаживать большим пальцем, при этом на его губах заиграла мягкая улыбка.

Кэти показалось, что в дымный, скудно освещенный зал пивной каким-то чудом проникли лучи солнца. Глядя, как зачарованная, в его улыбающееся лицо, она улыбнулась в ответ, почему — она и сама не знала. Он был, конечно, очень красив и обаятелен, но разве ей в новинку внимание красивых мужчин? Возможно, у Кэти просто потеплело на душе от неожиданной теплоты его улыбки, которая как будто на мгновение сблизила их, что в жизни такого индивидуалиста и конспиратора, как Итан, безусловно, случалось не часто.

— По правде говоря, Джошуа трудно винить, — проговорил он тихо, не отводя от нее взгляда. — Даже каменный истукан выдал бы самые сокровенные секреты, если бы заглянул в твои ангельски прекрасные и невинные глаза. Неудивительно, что мой бедный друг и не заметил, как наговорил лишнего. На его месте почти все мужчины, если только они из плоти и крови, попались бы в ловушку твоего очарования.

— Даже вы? — затаив дыхание, спросила Кэти.

— Нет! — твердо проговорил Итан и убрал руку, которой ласкал ее подбородок. — Я сказал «почти все мужчины», но себя я к ним не отношу.

— Правда?

— Да, я никогда не забываю об осторожности, заруби это себе на носу! — ответил Итан и поднял кружку. Хотя его губы продолжали улыбаться, выражение нежности исчезло, перед Кэти снова сидел чужой, таинственный и холодный мистер Хардинг. — К тому же мне уже доводилось видеть, как ты пускаешь в ход свои чары, — если помнишь, несколько дней назад на базарной площади ты до того заморочила голову одному бедняге лейтенанту, что он и не заметил, как лишился кошелька. Я все видел, и этот урок пошел мне на пользу!

Несмотря на громкие крики и смех подвыпивших посетителей, Кэти явственно расслышала в его голосе насмешку.

— Этот лейтенант просто дурачок, если позволил обвести себя вокруг пальца, растаяв при виде смазливой мордашки да неискренней улыбки! — сердито бросила она.

— Ты к нему чересчур сурова! Просто он еще слишком молод и неопытен и не знает, что красота отнюдь не всегда идет рука об руку с добродетелью, — с усмешкой произнес Итан.

Камень в ее огород! Обиженная Кэти ринулась в наступление:

— Кого вы защищаете? Разве английский лейтенант не враг вам и вашим друзьям?

— Не совсем. Армия — всего лишь инструмент.

— Вы хотите сказать, что ваш главный враг — король?

— Не приписывай мне то, чего я не говорил!

— А вам и не надо ничего говорить, все ясно и так! Я отлично вижу, куда вы клоните!

Это была отличная возможность не только отомстить Итану за нанесенную обиду, но и доказать ему, что он зря приписывает себе способность противостоять ее уловкам, и Кэти не собиралась упускать такую возможность. Приняв самый невинный вид, на какой была способна, она сказала:

— У меня в голове не укладывается, как умный человек вроде вас может попасться на удочку так называемых «идеалов свободы»? Восставать против короля — да где это видано? Король — глава государства и церкви, он все равно что земной бог, и бунтовать против него значит брать на себя грех богохульства!

— Какую чушь ты несешь! Всем известно, что король Георг безумен, а его министров волнует только собственный карман! — произнес он тихим, вибрирующим от еле сдерживаемого гнева голосом. — Что до церкви, то господь вряд ли считает алчность одной из христианских добродетелей, хотя англиканские епископы наверняка думают иначе.

Кэти ликовала — ей наконец удалось спровоцировать Итана на изменнические речи! Благодаря ее уловке он настолько забыл о всегдашней осторожности, что прямо здесь, в пивной, полной английских солдат, произнес слова, которые иначе, чем подстрекательством к измене и восстанию, не назовешь! Это победа! Сколько бы Итан Хардинг ни рассуждал о своем благоразумии и рассудительности, все же при некотором усилии даже его можно обвести вокруг пальца!

— Ни королю, ни его министрам нет никакого дела ни до этой земли, ни до ее народа, — продолжал Итан. — Англия попросту использует нас, как обыватель использует проститутку, не утруждая себя ухаживаниями. Ради кого мы должны терпеть такое хамское отношение? Ради безумного короля?

— Знаете, некоторые из присутствующих здесь сочтут ваши слова изменой, — торжествующе заметила Кэти, наблюдая, как меняется выражение его лица — гнев уступил место спокойствию, а глаза насмешливо сузились, словно он ожидал это услышать.

— Несомненно, — охотно согласился Итан, — только вот незадача: здесь стоит такой шум, что вряд ли кто-нибудь из них мог услышать мои подстрекательские речи. Иначе моей репутации верноподданного тори пришел бы конец. Как глупо я поступил, разоткровенничавшись с тобой. А все твои хитрости и уловки!

Она рассмеялась, радуясь своей победе.

— Какие хитрости и уловки, мистер Хардинг? Мы просто разговаривали.

— Нет, милая, это я разговаривал, а ты слушала и молчала, а это всегда очень опасно! Так же молча вонзают кинжал в спину намеченной жертве!

— При чем здесь кинжал? — удивленно спросила она и наклонилась к Итану через стол. — Я же с вами заодно, разве вы забыли? Неужели вы мне не доверяете?

— Моя милая девочка, — тоже подавшись вперед, так что их губы почти соприкоснулись, проговорил он тихим чарующим голосом, — я был бы последним дураком на свете, если бы доверился тебе!

Кэти отпрянула назад, словно ее окатили ледяной водой. Как можно быть такой самоуверенной, когда пытаешься переиграть опытнейшего игрока вроде Итана? Что она ни делала, как ни старалась его опередить, он всегда был на шаг впереди… Кэти уже открыла рот, чтобы сказать в ответ какую-нибудь колкость, но Итан заговорил вновь, ни к кому не обращаясь, как бы про себя, уже без насмешки:

— Наконец-то. Я уж думал, это никогда не кончится.

Кэти вопросительно посмотрела на него, ничего не понимая, однако Итан не стал объяснять, что имел в виду. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Внезапно он вскочил на ноги, бросился к Кэти, рывком поднял ее и, прежде чем она успела сообразить, что он собирается делать, заключил ее в объятия на виду у всей пивной.

За соседними столами послышались скабрезные смешки. Кэти уперлась Итану в грудь, пытаясь оттолкнуть его и освободиться, но не тут-то было, он держал ее крепко, как в тисках. Не в силах пошевелиться, она почувствовала, что он приник к ее губам, бесцеремонно раскрыл их своими, и в ее рот скользнул его горячий язык. По телу девушки пробежала томительно-сладостная дрожь, пол ушел из-под ног, пивная вместе с наполнявшими ее людьми исчезла, и на земле остались только Кэти и Итан.

Внезапно все кончилось — он перестал ее ласкать и отстранился, впрочем, не выпуская из объятий. Потрясенная Кэти уставилась на него во все глаза, силясь понять, почему он так поступил, но его лицо осталось непроницаемым и загадочным, как у каменного идола.

«Нет, это только маска, а сам он все-таки из плоти и крови», — внезапно осознала она, почувствовав, как под ее ладонью бешено, словно стремясь выпрыгнуть из груди, бьется его сердце.

— О, Итан… — нежно прошептала Кэти, снова погружаясь в сладостную истому.

Однако в следующее мгновение взрыв хохота и пьяные выкрики вернули ее к реальности. Оглядевшись вокруг и увидев раскрасневшиеся лица подвыпившей солдатни, смаковавшей выходку Итана, девушка ахнула и попыталась вырваться из его рук, но напрасно — он не разжимал объятий.

— Зачем вы это сделали?! — воскликнула она, заливаясь краской стыда под устремленными на нее со всех сторон бесцеремонными взглядами.

— Теперь все здесь знают, что ты моя, — проговорил он тихо. — Я могу спокойно оставить тебя одну, чтобы встретиться с Дороти, и ни один солдат, даже очень пьяный, не посмеет к тебе приставать!

Кэти едва не задохнулась от возмущения. Похоже, этого самовлюбленного повесу совсем не волнует, как она выглядит в глазах окружающих из-за его нелепой выходки. Кэти представила себе перемигивающихся и хихикающих за ее спиной солдат, и ей захотелось влепить Итану пощечину.

Тот, однако, сделал вид, что не замечает смущения и гнева девушки. Выпустив ее из объятий, он направился к двери, которая вела на лестницу, и вышел. Кэти проводила его возмущенным взглядом. Ну и пусть все думают, что она принадлежит Итану Хардингу, на самом-то деле это не так! Она принадлежит только себе самой, по крайней мере, пока.

Но каков негодяй! Он даже не притворяется, что считает ее своей соратницей! Ей вспомнились его насмешливые, язвительные слова: «Я был бы последним дураком на свете, если бы доверился тебе», и Кэти упрямо сжала зубы. «Можете сколько угодно сомневаться во мне, мистер Хардинг, — подумала она, прикасаясь пальцами к губам, горевшим от его неистового поцелуя. — Но настанет день, когда вы мне поверите. И еще до конца нашего фарса вы будете доверять мне, как самому себе!»