Вовка задержался в поселке, и это уже беспокоило Валю и Шурика. То один, то другой, они выскакивали на дорогу.

Встретить Вовку посчастливилось Вале.

— Насилу дотащился! — весело проговорил он, сваливая на землю большой мешок.

— Что такое в нем? — спросила Валя.

— Это тебе, Валюха, обмундирование. — Вовка протянул девушке завернутые в стеганку вещи.

Валя посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами и неожиданно заплакала, по-детски кулаками вытирая слезы.

Мальчишка, совсем незнакомый, случайно встреченный по дороге, заботится, чтобы она была сыта, здорова, разыскивает для нее одежду!

— Это что с ней? — испуганно спросил Вовка.

— Валя, ты обиделась на что-нибудь? — бросился к девушке Шурик.

— Больше этого не будет, товарищ командир, — все еще плача, пообещала Валя. — Спасибо тебе!

Мимо по дороге шли и шли беженцы Мальчики и Валя тоже тронулись в путь.

Вскоре начался крутой подъем в гору. Вовка стал спотыкаться, отставать. Валя и Шурик разгрузили его. Он прошел еще немного и сел на землю, чувствуя, что не в силах сделать больше ни шага. Сказались две бессонные ночи.

— Привал! — хрипло скомандовал Вовка и, прислонившись к камню, мгновенно заснул.

Однако место для привала было совсем неподходящим, и Валя отправилась на поиски. По пересохшему руслу потока, хватаясь руками за ветки диких яблонь и орешника, девушка долго карабкалась вверх. Наконец она поднялась на плоскогорье, поросшее дикими плодовыми деревьями. Со всех сторон его обступали горы.

Валя долго бродила по плоскогорью, собирая груши-дички. Неожиданно она вышла на поляну, посреди которой стояла покосившаяся избушка с двумя оконцами. Дверь была подперта большим колом. Отодвинув его, девушка вошла вовнутрь.

Недоделанный улей, сломанный дымарь, забытая сетка, куски вощины говорили о том, что это избушка пасечника. Хозяева, видимо, эвакуировались.

Валя торопливо спустилась вниз, рассказала обо всем Шурику, и они решили разбудить Вовку.

Вовка так и проделал весь путь в полусне.

— Отдыхайте, — проговорил он, войдя в избушку, и повалился на лавку.

Валя подложила ему под голову стеганку, стащила с него сапоги и рубашку.

— Ложись-ка и ты поспи, — сказала она Шурику. — А я обед сварю. Пообедаем и пойдем дальше.

Проснулись Шурик и Вовка почти одновременно, когда солнце уже зашло.

Пускаться в путь, на ночь глядя, по незнакомой горной дороге было опасно.

— Может быть, выйдем утром? — предложил Вовка.

Шурик и Валя очень обрадовались. Им хотелось подольше побыть в этой маленькой, похожей на игрушечную избушке, провести хоть несколько часов в глуши горного леса, где невольно забывалось, что совсем близко бушуют бой.

Валя угостила мальчиков замечательной кашей с консервами и салом. Потом она пошла к роднику и вернулась с казаном, в котором был холодный вкусный компот.

— Откуда это? — удивился Вовка.

— Я тут в лесу клад нашла. — И, видя недоверчивые взгляды мальчиков, Валя разъяснила: — Тут недалеко омшаник, где пчел зимой хранили. Он обрушился, но пролезть можно. Там много всякого добра оставлено. Мука, еще мешки с чем-то, я не смотрела. Я только меду взяла и котелок, а фруктов диких на поляне насбирала.

Очень скоро компот был съеден и Валя понесла казан обратно. Вместе с ней пошли мальчики.

Обойдя со всех сторон омшаник, Вовка остался недоволен:

— Набредут фашисты, сразу увидят. Давай, Шурик, замаскируем его.

Найденной в избушке лопатой они подкопали уцелевшее стропило, обрушили кровлю и сверху набросали веток. Теперь обнаружить омшаник было нелегко.

Крупные яркие звезды зажглись на черном небе. Они были такими близкими, что казалось, стоит залезть на крышу избушки — и можно дотянуться до них и потрогать каждую рукою. Было очень тихо.

Вдруг где-то невдалеке заплакал ребенок. Все вздрогнули. С другой стороны тоже раздался детский плач, потом кто-то громко захохотал и сразу в нескольких местах противно, тонкими голосами завыли.

— Что это? — спросил Шурик, прижимаясь к Вовке.

Валя тоже придвинулась поближе.

— Это шакалы, — успокоил их Вовка. — Я когда в приморском лагере был, так там их тоже много. Они не страшные.

— Как противно воют! — проговорила Валя. — Пойдемте в хату, хлопчики.

Утро было пасмурное и ветреное. Густые лохматые облака цеплялись за отроги гор и так и оставались висеть над долиной. А ветер все гнал и гнал новые облака; постепенно они превращались в большие черные тучи.

Откуда-то из глубины ущелий донеслись раскаты грома. Внезапно стих ветер. Сразу стало душно, и хлынул ливень. Выросшая в степях Валя и ленинградец Шурик далее не представляли, что с неба может низвергаться столько воды.

Вовка надел бурку и вышел на поляну. За воротник ему тут же полились струи ливня. По руслу, которым они вчера шли, текла бурная речка. Нужно было искать другой путь, чтобы выбраться на дорогу. Вовка пошел в обход поляны и натолкнулся на еле приметную узкую тропу. Она поднималась в гору. Вовка стал карабкаться по ней. Тропа оползала вниз жидкой грязью, взбираться можно было, лишь хватаясь руками за кусты и обнаженные корни деревьев. Еще труднее оказался спуск. Хмурый, измазанный в глине вернулся Вовка назад.

— Придется переждать дождь, — сердито сказал он.

Валя и Шурик не скрывали своего удовольствия.

Ливень продолжался весь день, а к вечеру перешел в мелкий затяжной дождь, напоминавший Шурику ленинградскую осень.

Чтобы скоротать время, они пересмотрели альбомы о подвигах моряков, казаков, летчиков и партизан. Долго обсуждали, чем каждый займется, когда попадет в Сочи. Шурик предложил петь. Мальчики научили Валю «Песне о морском отряде», а она их — старинным казачьим песням, которых знала множество.

выводили все трое, и Шурик очень жалел, что нет под рукой гармошки.

Пели долго, а потом Вовка начал преподавать Вале и Шурику огневую подготовку. Он учил их обращаться с мелкокалиберной винтовкой, затем начертил углем на стене незамысловатые рисунки и рассказал, как нужно стрелять из пулемета.

— Эх! — вздохнула Валя. — И почему нас не берут в армию? Не знают еще, что мы можем, потому и не доверяют.

— Нет, — возразил Шурик, — это нас берегут. Вот Вовку орденом наградили, а не берут.

Дождь прекратился к концу второго дня.

На следующее утро в небе не было ни облачка. По руслу еще журчала вода, но спустились ребята без труда. Выйдя на дорогу, они быстро пошли вперед.

Вовка заметил, что здесь нет следов дождя: ливень, как это часто бывает в горах, шел только в одном ущелье, где скопились нагнанные ветром тучи.

Дорога вилась по склону горы. Внизу виднелись домики адыгейского аула.

— Тс-с… — остановился Вовка: он услышал выстрелы. Все трое глянули вниз. По аулу метались маленькие фигурки.

— Не наша форма, — прошептал Шурик. — Фашисты!..

Вовка и сам видел уже, что путь перерезан, ребята стояли испуганные и растерянные.

Издалека донесся шум мотора.

— Скорее сюда! — крикнул Вовка и, схватив за руку Шурика, бросился в кусты. За ними прыгнула Валя. Со стороны Серного ключа, треща и стреляя, неслось несколько мотоциклов. Как ни быстро промчались они, Вовка успел заметить черные мундиры и фуражки с высокими тульями. Значит, и сзади были враги…

Высоко в небо уходил крутой склон, поросший деревьями и кустами — непонятно было, как они там удерживались. Склон казался совершенно неприступным, но это был единственный путь. Вовка молча ухватился за куст и полез вверх. Валя и Шурик двинулись за ним.

Больше часа они медленно, от дерева к дереву от куста к кусту, в кровь сбивая пальцы, карабкались по склону. Ранцы и оружие тянули назад. Несколько раз они хотели вернуться, но с дороги раздавался треск мотоциклов, и они лезли выше.

Наконец Вовка вполз на ровную, как будто спиленную, вершину горы. Он помог взобраться Вале и Шурику и в изнеможении сел на землю.

Отдышавшись, Вовка решил осмотреть окрестность. Вале и Шурику было страшно оставаться одним, они пошли следом.

Со стороны аула склон был не так крут, как тот, по которому поднимались они. Здесь даже шла пробитая не то людьми, не то животными узенькая тропа. Вовка направился по ней.

Неожиданно из-за поворота тропинки на него налетел мальчишка. Испуганный неожиданной встречей, он вскрикнул и, отскочив в сторону, прицелился в Вовку из карабина. Вовка тоже отпрянул назад и вскинул винтовку.

Но стрелять не пришлось. Перед ним был Измаил Имангулов, его друг по приморскому лагерю, тот самый, с которым они наблюдали бой эсминца с вражескими самолетами на рассвете 22 июня.

— Ой, Вовка! — воскликнул Измаил. — Я же тебя чуть не застрелил. Думал, фашист.

— Откуда ты здесь? — спросил Вовка.

— Как откуда? — удивился Измаил. — Тут мой аул. А вот ты как сюда попал?

— Мы идем в Сочи.

Измаил покачал головой и горестно проговорил:

— Не пройти…

Он уселся и начал рассказывать.

После ухода отца на фронт Измаил остался вдвоем с матерью, дояркой колхозной фермы. Летом, как всегда, скот вывели на высокогорные пастбища, а когда приблизился фронт, прямо оттуда погнали в тыл, в Грузию. С гуртами ушла и мать Измаила. В аул приехал лишь старый чабан Юсуф Кешоков. Он должен был гнать через перевалы скот, оставшийся в колхозе. Мать просила его взять в Грузию Измаила.

Они собирались двинуться в путь, но в аул влетели фашистские мотоциклисты.

Видя, что скот уже не спасти, старик решил вдвоем с Измаилом пробираться к своим. Сутки проходили они по горам и сегодня ночью вернулись: все дороги, ведущие к перевалам, были закрыты. А утром старика просто так, ни за что застрелил итальянский офицер из горноальпийской дивизии чернорубашечников. Увидев мертвого Юсуфа, Измаил убежал в горы. С собой он захватил карабин, подобранный после боя около их аула.

— Надо искать партизан, — решил Вовка, дослушав Измаила. — А пока… — и он рассказал Измаилу о брошенной пасеке.

— Знаю, я был там однажды с отцом, — ответил Измаил. — Это пасека научной станции пчеловодства.

— Можно туда пройти не по дороге?

— Нужно попробовать в обход через гору Стрепет.

— Пойдем туда, а потом начнем искать партизан.

— Надо организовать свой партизанский отряд, — предложил Измаил.

— С карабином и мелкокалиберной винтовкой? — спросила Валя.

Все промолчали.

Собрав вещи, они двинулись сначала в небольшую ложбинку, а потом на высокую гору, которая, как сказал Измаил, называлась Стрепет.

— За ней уже море, — пояснил он. — Но там, на берегу, тоже немцы.

Сначала Вале и Шурику не понравился их новый товарищ. Густые черные брови, большой, с горбинкой нос придавали ему вид суровый и, как им показалось, злой. Но вскоре оба убедились, что он под стать Вовке: смелый и сердечный, во всем готовый помочь товарищу. Вскоре они были уже друзьями.

Ребята долго петляли в горах, с трудом взбирались на каменные скалы, карабкались по сползающим вниз осыпям, пробивались сквозь заросли кустарников. Наконец они вышли к пасеке.

— Вот и наша избушка! — радостно воскликнула Валя, когда увидела внизу знакомый домик.

— Придется погреб открыть и взять чего-нибудь, — сказал Вовка. — Продуктов у нас мало.

Вдвоем с Измаилом они стали откапывать омшаник. Валя и Шурик разожгли печь.

— Погасите сейчас же! — крикнул Вовка. — Надо готовить на костре, а разжигать его под густым деревом. Тогда дым не будет заметным. Я читал у Майн-Рида — так индейцы делали, чтоб их не обнаружили белые.

Валя с сомнением покачала головой, но все же послушалась. Скоро она убедилась, что Вовка прав. Дым, проходя сквозь ветки, рассеивался, и костер можно было увидеть, лишь подойдя вплотную.

Продуктов в омшанике оказалось немного.

— Знать бы, что так получится, — горевал Вовка, — я бы всего накупил. А то старался, чтоб поменьше нести. Думал, тяжело идти будет.

— Чего о продуктах беспокоишься? Я могу разыскать фазаньи места, а ты настреляешь, — сказал Измаил и со значительным видом добавил: — Вы знаете, как он стреляет? Он из мелкокалиберки за сто шагов мухе в глаз попадает! Во!..

Все засмеялись.

— Ну, в глаз не в глаз, а воробья сшибет, — уточнил Измаил.

— Охоту придется отставить, — сказал Вовка. — У нас патронов совсем мало: сто пятьдесят штук всего.

— Ничего не отставить охоту, — горячо возразил Измаил. — Я могу силков наделать. Потом можно на кабаньих и козьих тропах ям нарыть, а в озерах форель ловить. Лишь бы соль была.

Пока варился кулеш, Вовка собрал «военный совет». Обсуждение было довольно пассивное. Все признали Вовку своим командиром, и Валя сказала:

— Я старше, но ты лучше меня знаешь, что нужно делать, и я первая буду тебя слушаться. Правильно, Измаил?

— Правильно, — подтвердил Измаил. — А я что говорил: пока свой отряд организовать надо.

— Отряд не отряд, — вмешался Вовка, — а дисциплина нужна. Не то будет — кто в лес, кто по дрова.

Мальчики еще раз обошли поляну. Они увидели, что пробраться сюда можно только двумя путями: или со стороны Стрепета, или по руслу высохшего потока. С горы вряд ли кто мог прийти: слишком трудны были подходы к ней. А если бы кто-нибудь и пошел, посыпавшиеся камни дали бы знать.

Во время дождя, когда русло наполнялось водой, здесь можно было сидеть, как в крепости. Но сейчас воды не было, и Вовка решил, что надо выставить секрет.

— По ночам будем дежурить мы с Измаилом, а Валя и Шурик днем.

Ниже по руслу потока нашли для секрета место, откуда было далеко видно.

Осмотрев нависшие над руслом валуны, Измаил сказал, что, если их немного подкопать, любой сможет обрушить их вниз. Друзья отнеслись к этому недоверчиво, но все же решили проверить. Шурик сбегал за лопатой; Измаил обошел один из валунов и стал копать, а потом велел Шурику посильнее толкнуть валун. Шурик уперся обеими руками, поднатужился… и чуть не полетел вместе с огромным камнем вниз.

Валун летел со страшным грохотом, увлекая за собой другие камни, ломая попадающиеся на пути деревья.

— Ну что? — торжествовал Измаил. — Врал, да? Врал? Пусть двести фашистов будет, все равно сметет!

Сидя на краю русла, все четверо смотрели на уползающий за гору диск солнца.

— Я читал, — сказал Шурик, — что на Эльбрусе есть хижина для путешественников. Называемся «Приют одиннадцати». Давайте назовем нашу пасеку «Приют четырех»?

Вовка неожиданно рассердился:

— Какой приют? Это до революции для сирот приюты были. А мы что, сироты, что ли?

— Пусть фашисты себе приют ищут! — подхватил Измаил.

— Выдумал тоже, приют! — возмущенно говорил Вовка. — Давайте лучше назовем — «Лагерь отважных».

Никто не спорил. Название всем очень понравилось.