До хаты оставалось уже два шага, а уверенности не прибавлялось. Гуталин хмурил брови, и поминутно проклинал про себя Скрягу, выдавшего просьбу «проверить» деревню, Антона, поверившего Скряге, и себя, согласившегося с обоими. Ведь ясно же виднелось на хитрой роже прирождённого обманщика и торгаша: что-то тут не так. И вознаграждение щедрым было слишком (цельный «кристалл», ого), да и вообще. Гуталин обладал развитым чутьём на неприятности, и сейчас это одной рукой крутило у виска, другой делая характерные жесты ребром ладони по горлу. Скрипнуло крыльцо под ногой Тохи. Гуталин держал входную дверь на прицеле своего РПК. Пулемет смотрел твёрдо, уверенно. Ещё бы, силушкой Гуталина ни Бог, ни родители не обидели. Тоха сделал ещё шаг, и осторожно, стволом своего АК-47, проверил дверь на прочность. Оба доверяли только отечественным стволам, из них же предпочитали проверенный всеми войнами века калибр 7.62. Нажав ещё, Антон протиснул в образовавшуюся щель фонарик, и посветил. Маленькая комнатка, за ней «трамваем» ещё одна, побольше, с добротной русской печью. Справа какая-то лестница, должно быть на чердак, слева ещё одна комнатёнка, в полу зияет вход в подвал или погреб. Медленно, по сантиметру в минуту, Антон перетёк внутрь. Держа автомат с примотанным к стволу «вартовским» фонариком наготове, осмотрелся. Внутри было не темно, свет пробивался сквозь окна с разбитыми стёклами, но после полуденного солнца снаружи глазам следовало дать привыкнуть. Стараясь не шуметь, не спеша, обошел комнаты, в одной задержался. Прямо возле печки лежала большая куча тряпья. Не найдя во внутричерепном пространстве других идей, Тоха просто пнул её ногой.
И куча взметнулась, заорала бешеным воем, засверкала белками глаз и оскаленными клыками. Зомби! Антон отпихивал не вовремя ожившую тварь стволом, а в дверь уже заскакивал готовый к бою Гуталин, борода дыбом, палец на курке, всегдашний и непременный берет лихо сдвинут набок.
-Посторонись, Тоха!
Двадцатипятипатронная очередь оглушительно прогрохотала внутри замкнутого помещения, вызвав выпадение оставшихся стёкол, осыпание штукатурки, и пригвоздила неудачливую тварь к стене, забрызгав всю комнату содержимым её кишок.
-Да твою же ж мать, что за день такой неудачный! – В сердцах выдохнул Гуталин, размазывая по маске противогаза бывший завтрак местного туриста.
-Факт, не везёт!
Тоха выплюнул кусок штукатурки.
И что-то отличающееся по форме, но один в один по содержанию проворчал вылезший из подвала, и сейчас стоящий в дверном проёме слева и протирающий красные, засыпанные извёсткой глаза кровосос.
Немая сцена окончилась движением трёх стремительных тел на чердак, причём два тела проскочили, а одно, самое массивное, вызвав обвал лестницы, не смогло.
Антон некоторое время смотрел, открыв челюсть на монструозную, запорошенную неизвестно чем фигуру, движением руки вытиравшую щупальца, но, вовремя опознав в фигуре Гуталина, а в щупальцах его знаменитую бороду, не выстрелил.
-Чё случилось? – Раздался сзади спокойный голос.
Два друга произвели синхронный, исполненный слаженности прыжок, и оказались лицом к лицу с немолодым, в неновой, но опрятной военной форме человеком.
-Так, там это… Кровосос.
-Да? – Человек выглянул в проём.
-Действительно, кровосос. И в чём, собственно, проблема?
-Так он это. Съесть нас хочет.
-Проголодался, значит. – Сделал очевидный вывод человек.
-Вы кто такие?
-Я Антон, Тоха, то есть, а он вот Гуталин.
-Негр? – Незнакомец с любопытством осмотрел замызганный кровью и ещё кое-чем противогаз.
-Нет. В баскетбол не играю, мелочь по карманам не ворую, наркотики не распространяю! А ты сам-то кто?
Дискуссию прервала просунувшаяся в проём голова. Было видно, что кровосос вовсе не обиделся, полон сил, энергии, и не прочь подкрепиться.
-Ой! – Нашелся, что сказать Антон.
-Я? Да как вам сказать.
Незнакомец лениво поднял с пола яблочный огрызок и швырнул под ноги уже успевшему залезть на чердак врагу. Тот проигнорировал столь несущественную угрозу, сделал шаг вперёд, поскользнулся, и, взмахнув в непродолжительном полёте руками, тяжело рухнул.
Ничего не понимающие друзья, вытянув шеи, посмотрели на поверженного исполина.
-Мементо мори, так сказать! – Процитировал древнего философа незнакомец.
Ничего не понимающие Гуталин и Антон синхронно развернули шеи.
-Мёртв, он, мёртв. Можете проверить.
Друзья проверили, и убедились, что двухсоткилограммовый кровосос, гроза для самого тяжеловооружённого сталкера, и безусловная смерть для невооруженного, лежит со сломанной шеей.
-Мму… Мужик, ты кто? Засыпанный штукатуркой, оглушенный пулемётом мозг Гуталина не справлялся с поступающими впечатлениями, и поэтому просто клонировал свой последний вопрос.
-Я-то? Не так давно я был подполковником Российской Армии. Сейчас просто сталкер по кличке «Счастливчик».
-Хто? – Пришёл на помощь перегруженному информацией другу Антон.
-А это? А как? А… - он поочерёдно указывал на сгрызенное яблоко, на кровососа, снова на яблоко, и на себя с Гуталином.
-Это? Ладно, садитесь, расскажу.
-В общем, однажды, с одним парнем, сталкером, приключилось беда. Многие ммм… люди желали ему зла. И некому было ему помочь. Вот я и решился его ммм…
-Спасти?
-Убить. Ну, в общем, не получилось у меня. Потерял я работу, попал под следствие.
-И что?
-И тут началось. Дело стало рассыпаться, показания теряться, свидетели забывали о повестках, следователи пренебрегали инструкциями. Один, самый дотошный, вообще, на ровном месте упал и ногу сломал. Выпустили меня, но дела не закрыли. На допросы вызывали, ну я и решил. Да пошло оно.… Сбежал в Зону, думал, долго не протяну. Однако, каждый раз, когда мне что-то угрожает, что-то случается. Как вот этот огрызок в нужное время в нужном месте. Везёт, в общем, мне.
-А? – Хотел начать вопрос Тоха, но Гуталин ткнул локтём в бок.
-Извините. Вот значит, с кем свидеться пришлось. Примите нашу благодарность. Вы поступили, как Герой.
И Гуталин, пожав на прощание бывшему подполковнику Российской Армии руку, потащил упирающегося и ничего не понимающего Антоху к несуществующей теперь лестнице.
-И знаете что? – Сказал им в спину Счастливчик.
-Каждый день я вижу на небе радугу. Никто не видит, а я вижу. Вот и сейчас.
Гуталин тащил упирающегося Тоху от деревни, по пути размахивая руками, и что-то ему объясняя. А бывший военный, прищурившись от яркого света, смотрел. Ему не требовалась прозрачность окружающих стен и крыши. Он видел и так.