МАРШРУТ: МАЙАМИ – БИЧ
В середине 1986 года Управление полиции штата НьюЙорк постановило, что все полицейские офицеры, достигшие пенсионного возраста, должны незамедлительно подать в отставку – руководство решило омолодить командные кадры. Совершенно очевидно, что подобный поворот событий не очень понравился старожилам службы охраны правопорядка, в том числе – и бессменному начальнику Полицейской Академии штата коменданту Лассарду…
Была ночь.
Неяркий луч ручного электрического фонарика прорезал чернильную темноту одного из служебных помещений Полицейской Академии. Стараясь не шуметь, к высоким стеллажам, где хранились служебные документы, пробирались двое, повадками и манерой себя держать похожие на квартирных воров, один – с начальственным экстерьером – был, видимо, за старшего, другой, следовавший за ним, при каждом жесте, обращенном в его сторону, подобострастно приседал…
Неловко повернувшись в темноте, он задел рукой настольную лампу – та едва не свалилась на пол.
– Тише, идиот,- зашипел на него старший,- сейчас весь город разбудишь…
Отодвинув настольную лампу подальше, младший виновато прошептал:
– Извините, сэр, я ведь не нарочно…
Тот, чей облик и поведение свидетельствовали о старшинстве, подошел к стеллажам и коротко скомандовал, указав на длинные ряды папок:
– Посвети!… Подчиненный направил луч электрофонарика на торчащие корешки.
Старший, подойдя к стеллажам вплотную, принялся читать свистящим шепотом:
– «Б»: Барби, Бернардсон, Бжезински, Боум… ага, дальше… «С»: Сведенборг, Стефани… «Д», «Е», «Ф», ага, вот и «Л»: Ланкастер, Лаперсон… Лассард!- он вытащил с полки папку.
– Господин Харрис,- несмело спросил подчиненный,- что вы собираетесь делать?…
Тот, не поворачиваясь в сторону говорившего, произнес:
– Заткнись, Колтон!… Может быть, хоть эти документы позволят нам послать в задницу этого старого пердуна Лассарда!…
Да, это был капитан Харрис и его младший коллега лейтенант Колтон. После позорной истории с Чангом, Харрис сам подал рапорт с просьбой о переводе в самый дальний полицейский участок города – выносить насмешки после всего случившегося ему было невмоготу. К новому месту службы он забрал и Колтона, и Робертса – те, как всегда, были очень послушны, смотрели ему в рот и старались, в меру своих способностей, выполнять, не размышляя, все распоряжения капитана. Однако, узнав, что Управление решило омолодить командный состав полиции, Харрис загорелся идеей – ему очень захотелось стать начальником Полицейской Академии. В этом ему пообещал помочь старый товарищ капитан Маузер, который занимал в Управлении должность, имеющую отношение к кадровым перестановкам…
Харрис принялся листать папку с личным делом Лассарда.
– Отличный послужной список,- бормотал он себе под нос,- ну просто отличный: служба в морской пехоте, Вьетнам, Сайгон, специальные полицейские курсы, беспорочная служба в полицейском участке… я помню его в то время – хороший был человек, никогда не давал спуску ни черножопым, ни прочей швали… правда, потом он испортился… ага,- перевернул он следующую страницу,- служба начальником этой Академии… Правительственные награды, благодарности мэра, премии… По-моему,- он повернулся к Колтону,- по-моему, этот Лассард уже засиделся в своем кресле, не правда ли?…
Подобострастно изогнувшись перед начальником, Колтон прошептал:
– Так точно, сэр, засиделся…
Харрис вытащил из кармана портативный фотоаппарат со встроенной вспышкой и принялся фотографировать личное дело коменданта.
– Не кажется ли тебе, Колтон, что на эту должность есть куда более достойные кандидатуры, чем этот старый пердун Лассард?…
– Так точно, сэр, кажется,- ответил лейтенант,- есть более достойные…
Окончив фотографирование, Харрис спрятал аппарат обратно в карман и, поставив папку с личным делом Лассарда на прежнее место, уселся за начальственный стол.
– Не правда ли, Колтон,- самодовольно продолжил он,- что на этом месте куда лучше смотрюсь я?…
– Да, сэр,- ответил подчиненный,- только я очень
боюсь, сэр… Харрис слегка нахмурился.
– Чего же ты боишься? Если я стану начальником Полицейской Академии, я заберу сюда и тебя, и твоего друга Робертса. Правда,- улыбнулся капитан,- таким тупицам, как вы, ни одного серьезного дела и доверить нельзя…
Колтон обидчиво посмотрел на Харриса.
– Почему же нельзя, сэр?- спросил он,- очень даже можно. Мы с Робертсом можем выбарать до потери пульса кого угодно… Сэр, разве это несерьезное дело?…
Харрис заулыбался.
– Серьезное, Колтон, очень даже серьезное… Это – самое серьезное дело в полицейской службе… Ладно, Колтон, так чего же ты в таком случае боишься?…
Тот замялся.
– Понимаете, сэр, мы проникли сюда… м-м-м… не совсем законно, ночью, никого не поставив в известность… Это не совсем хорошо…
Ты хочешь сказать, что мы нарушили закон?
Да, сэр, я очень боюсь…
– Ты не понимаешь. Мы не нарушили закон, а, как бы это выразиться поточнее… мы его слегка растянули,- Харрис медленно развел руками в воздухе, будто бы растягивая невидимую резину,- мы его слегка растянули… Мы стоим на страже закона, мы должны следить, чтобы все его нормы неукоснительно соблюдались, в том числе – и самими полицейскими…
– Вы имеете в виду коменданта Лассарда, сэр?…
– Вот-вот, Колтон, молодец, сразу же догадался, ты, оказывается, не совсем безнадежный идиот… Именно Лассарда. Он ведь уже достиг пенсионного возраста, стало быть, должен освободить это кресло для более перспективных и способных – то есть, для меня… Не волнуйся, Колтон, все будет отлично! Ты ведь не первый год знаешь капитана Харриса!…
– Сообщаем экстренный выпуск последних известий: вчера ночью из федеральной тюрьмы сбежал приговоренный к электрическому стулу опасный преступник Салдам. При побеге он убил охранника и завладел его пистолетом. Полицейские службы ведут поиск…
Комендант Лассард уменьшил громкость телевизора.
– Как это случилось, сэр?- спросил у него лейтенант МакКони, зашедший к бывшему начальнику по какому-то служебному делу.- Разве тюрьма для приговоренных к смертной казни плохо охраняется?
– Охраняется она хорошо, только этот Салдам оказался очень хитрым и коварным,- ответил тот.- Кроме
того, сразу же после водворения туда этого треклятого китайца Чанга у Салдама начались большие неприятности…
– А при чем тут Чанг?- не понял МакКони.
– Дело в том, что в последнее время все тюрьмы, в том числе и для приговоренных к высшей мере наказания, просто переполнены,- ответил комендант,- раньше по служебной инструкции приговоренных к электростулу садили в одиночные камеры, но в связи с отсутствием мест начали садить по двое, даже по трое. Салдаму очень не повезло: тюремное начальство то ли сдуру, то ли по злому умыслу подсадило к нему Чанга…
– Но ведь вся каша с похищением Харриса заварилась именно из-за того, что Чанг требовал этого Салдама – он поклялся ему отомстить за мученическую смерть Ли, прошлого предводителя банды!- воскликнул МакКони.
– Вот именно. Хотя, по-моему, лучше бы мэр отдал на съедение узкоглазым этого засранца – от него всей ньюйоркской полиции куда больше неприятности, чем от дюжины азиатских головорезов,- ответил комендант,- впрочем, я отвлекся: представляешь, как обрадовался Чанг?
– Но ведь охрана круглосуточно следит за приговоренными к электростулу,- возразил МакКони,- не мог же он издеваться над Саддамом при охране?…
Так он и не издевался…
То есть?
– То есть, издевался не он: Чанг попросил, чтобы ему позволили содержать в камере его любимую ручную крысу – ту самую, которой он собирался скормить Салдама, или, в случае невыдачи последнего – нашего Харриса. По закону, держать в камере домашних животных не запрещается.
– Ну и что?…
– Китайский мафиози принялся третировать Салдама своей ученой крысой: только он ложился на нары, Чанг командовал животному «фас», и то начинало гонять Салдама по камере… Когда же крыса отъела у него какие-то части тела, Салдам не выдержал: на прогулке в тюремном
дворике он запросился в туалет, грохнул сопровождавшего его охранника, переоделся в его форму, спокойно сел в полицейский фургон, и, протаранив железные двери тюрьмы, скрылся. Полицейский фургон он бросил в районе Южного Бронкса – за ним и погнаться то не успели – такого страху он на всех навел…
– Ну, и где он сейчас?…
– Если бы я знал… Скрывается где-нибудь у своих дружков. Думаю, что он постарается улизнуть из Нью-Йорка
– тут его каждая собака знает. Кстати, за поимку этого негодяя мэр Нью-Йорка назначила премию – десять тысяч долларов. Так что, МакКони, если постараться…
На столе коменданта зазвонил телефон.
– Алло,- поднял он трубку,- комендант Лассард слушает вас…
– Вас беспокоит шериф Нью-Йорка,- послышалось на том конце провода.
Лассард вытянулся по стойке «смирно», будто бы шериф находился тут, в кабинете.
– Слушаю, сэр…
– Сегодня я буду выступать в вашей Академии. Соберите всех кадетов и инструкторов. Я сообщу две вещи
– одну приятную для вас лично, господин комендант, а другую – не очень… Кстати, с какой начать, как вы мне посоветуете?…
– Не знаю, господин шериф. Как вам будет угодно…
– Хорошо, начну с приятной. Значит, соберите всех на плац к шестнадцати ноль-ноль.
Лассард положил трубку. Повернувшись к МакКони, он сказал:- Представляешь, шериф меня обрадовал, обещает сообщить сразу две новости: одну – приятную, другую – не очень. И еще издевается, гад – с какой, мол, начать?
МакКони улыбнулся.
– Это очень напоминает мне один старый анекдот. Приходит Буффало Билл к своему приятелю и говорит:«У меня есть две новости. Одна – хорошая, другая – плохая. С какой начать?» Приятель и отвечает:«Начни с плохой».
«Знаешь,- говорит ему Буффало Билл,- скоро в нашем штате будет такая голодуха, что люди будут говно есть». «Вот как?- удивился его приятель,- а какая же хорошая новость?» «Я знаю, где говна много»,- отвечает Буффало Билл.
– Интересно,- сказал комендант Лассард,- что же он мне скажет?…
– Дорогие коллеги,- шериф Нью-Йорка, стоя за полированной красного дерева трибуной, обвел взглядом черные кители сидящих в зале полицейских,- мне очень приятно сообщить вам, что ваш непосредственный начальник, комендант Лассард признан лучшим полицейским штата Нью-Йорк этого года. Блестящее воплощение задуманной им же программы «Граждане на улицах», или, сокращенно – ГНУ – яркое тому подтверждение. Результаты, как говорится, налицо: при содействии населения города пойман и обезврежен опасный преступник Чанг вместе со своей бандой, кроме того, к копам начали относиться с должным уважением – сужу по своему опыту – за последний месяц меня обозвали «копом поганым» только десять раз; в былые же времена меня называли так, а случалось – еще и похуже – до десятка раз только за один день…
Лассард, неловко поднявшись из-за столика президиума, поклонился сперва шерифу, а затем – и всем остальным полицейским.
– Однако,- продолжал шериф,- как вы все, наверное, хорошо знаете, Управление пошло на резкое омоложение командного состава нью-йоркской полиции. Да, комендант Лассард – отличный полицейский, но, как мне кажется, он слишком утомился за время службы, и ему пора бы уже на покой. Кроме того, как нам напомнили, возраст Лассарда – пенсионный, следовательно, ему пора в отставку…
При этих словах комендант побледнел.
– …да, в отставку,- продолжал шериф,- и мы уже подписали соответствующие документы. На место Лассарда претендовало немало полицейских, но мы, по рекомендации бывшего начальника бывшей 2-й Полицейской Академии капитана Маузера, остановили свой выбор на всем вам хорошо известном капитане Харрисе…
Последние слова шерифа заглушил сдержанный гул недовольства.
Капитан Харрис,- улыбнулся шериф,- может быть, и не такой талантливый руководитель, как комендант Лассард, но и у него есть свои положительные качества, главное из которых – послушание и исполнительность. Кроме того, капитан Харрис очень ревностно следит за исполнением распоряжений начальства – ведь это именно он напомнил нам, что комендант Лассард достиг пенсионного возраста… Капитан настолько классный полицейский, что, как мне кажется, способен пойти даже на незначительные нарушения закона для конечного результата… Капитан Харрис приступает к исполнению обязанностей начальника Академии с завтрашнего дня,- продолжил шериф,- а теперь – еще одна хорошая новость для началь…, извиняюсь, бывшего начальника Полицейской Академии, коменданта полиции в отставке Лассарда. Учитывая его многочисленные заслуги, командование наградило его бесплатной путевкой во Флориду, в Майами. Кроме того,- улыбнулся шериф,- Лассарду позволено выбрать себе почетный эскорт из трех любых полицейских Нью-Йорка – по своему усмотрению. Все расходы,- добавил он поспешно,- будут оплачены из федерального бюджета. Кого же вы хотите взять с собой?- обернулся он к Лассарду.
Кого же мне еще взять,- со вздохом произнес Лассард,- кроме моих бывших выпускников?…
В накуренном помещении шестнадцатого полицейского участка было душно. У столов, располагавшихся за стеклянными перегородками, сидели задержанные ночью проститутки, хулиганы, угонщики автомобилей, карманные воры и прочие нарушители – их показания протоколировали полицейские. Крича и жестикулируя, они старались доказать, что попали сюда если и не по злому умыслу служителей правопорядка, то, во всяком случае, по ошибке.
Дежурным офицером сегодня был лейтенант Хайталл. За два года службы в полицейском участке он насмотрелся всякого, и поэтому возмущенные крики задержанных не производили на него ровным счетом никакого впечатления. Низко склонившись за столом, лейтенант читал протоколы.
«Вчера вечером,- рапортовал лейтенант Шлегель,- роясь в мусорном контейнере в поисках пустых бутылок, я случайно наткнулся на большой полиэтиленовый пакет, целиком заполненный…»
– Господи, опять этот Шлегель какую-нибудь гадость нашел,- тихо пробормотал самому себе под нос Хайталл,- в прошлый раз он рапортовал, что отобрал у детишек во дворе отрезанную бензопилой голову какой-то старухи – детишки играли ею в баскетбол…
«…полиэтиленовый пакет, доверху заполненный отрезанными руками. Из того же мусорного контейнера мною был извлечен еще один пакет – с отрезанными ногами. Как выяснилось при дальнейшем расследовании, пакеты с ампутированными конечностями попали в контейнер из операционного отделения близлежащей хирургической клиники: недобросовестные санитары вместо того, чтобы отдать отрезанные части тела прооперированным или их родственникам, попросту выбросили конечности в мусоропровод…»
Тяжело вздохнув, Хайталл отложил рапорт Шлегеля в шуфляду стола. К чернокожему полисмену подошел начальник шестнадцатого участка Генри Лассард.
– Ладно, хватит эти страшилки читать,- сказал он,- чей это рапорт?- Генри вновь вытащил бумагу из ящика стола,- а, ну конечно же, лейтенанта Шлегеля. Вечно он какую-нибудь гадость принесет в участок. Представляешь, тоже мне, догадался – притащил два мешка
этих конечностей и не нашел ничего лучшего, как поставить их в холодильник – мол,«вещественные доказательства преступной халатности», будут лежать тут, пока не заберут их бывшие владельцы… А у меня в этом холодильнике койчего лежит – боюсь, пропитается этим гадким запахом… Что еще интересного за ночь?…
– Особенно ничего, сэр,- ответил Хайталл,- два изнасилования, четыре кражи со взломом, одно покушение на убийство…
Генри Лассард присел на краешек стола.
– У меня для тебя отличная новость. Угадай,
какая?… Хайталл заулыбался.
Я назначен шерифом Нью-Йорка?
Нет, получше.
Сбежавший из тюрьмы Салдам отрезал яйца у Харриса или Маузера и заткнул им их в глотку?…
Если бы…
А что?
– Ты, наверное, уже знаешь, что моего брата,- голос Генри дрогнул,- отправили на пенсию. Правда, чтобы подсластить пилюлю, начальство наградило его бесплатной путевкой во Флориду, в Майами-Бич, и выделило что-то вроде почетного эскорта – трое любых полицейских города по своему усмотрению. Как ты думаешь, кого он выбрал?
– Конечно же, нас,- без тени сомнения ответил Хайталл.
– И впрямь – как это ты угадал?- притворно удивился Генри.- Правильно, вас, своих бывших выпускников: МакКони, Ларвела и тебя. Он еще хотел прихватить супругов Насименто, но Элизабет категорически отказалась, зная, на что способен Джон – в Майами столько симпатичных девушек… А у остальных – неотложные служебные дела.
– А когда планируется отлет?
– Завтра же,- ответил Генри,- так что, можешь отправляться домой – паковать чемоданы…
Даниэль Поллак, бывший член банды «Рак матки» уже ложился спать, когда в двери тихо постучали.
Кто там?- спросил Дэн Ответа не последовало. Дэн, чертыхаясь, встал с кровати и подошел к дверям.
Кто там?- повторил он свой вопрос.
– Свои,- послышался из-за дверей сдавленный голос.
– Что значит свои?- возмутился негр,- я никого не жду в такой поздний час.
– Открывай, кретин… Сейчас же открой, иначе я пристрелю тебя через двери, как собаку!… Дэн стал белый, как мел – он узнал этот голос. Он
узнал бы его из сотен тысяч голосов – это был Салдам. Трясущимися руками Дэн повернул ключ.
– Ну что, не ждал, небось, меня увидеть?- прямо с порога спросил беглый преступник.- Думал, меня уже отправили на тот свет?…
Дэн не знал что и отвечать.
– А ну закрой двери!- заорал Салдам.- Закрой двери, черт бы тебя подрал! Мне холодно!…
Когда ошарашенный визитом нежданного гостя Поллак закрыл двери на все замки, Салдам, глядя негру в глаза, прошипел:
– Ну, грязный вонючий черножопый, что теперь с тобой сделать за твое поведение на суде? Сдал меня, как облупленного, даже глазом не моргнул… И это за все хорошее, что я для тебя сделал… Ну и скотина же ты!…
Дэн пристыжено молчал.
– Ладно, мать твою так, я тебя, конечно же, прощу, если ты окажешь мне одну услугу…
– Какую услугу?- спросил насмерть перепуганный Дэн,- какую услугу? Я сделаю для тебя все, что ты мне прикажешь…
Салдам снисходительно улыбнулся.
– Я знал, что ты – не совсем пропащий для преступного мира человек. Конечно, за твое мерзкое поведение у тебя, как впрочем, и у твоего грязного друга Мартинеса следовало бы отрезать яйца – ты ведь знаешь, я
очень люблю это делать – отрезать яйца и заставить их скушать, ничем не запивая… Так вот, слушай: то, что мне удалось сбежать из этого мерзкого клоповника, тебе уже известно. Сбежал, можно сказать, в самый последний момент
– мне уже кружок для электродов выбрили,- преступник наклонил голову – действительно, на макушке Салдама было выбрито некое подобие монашеской тонзуры,- да только я их всех набарал. А теперь мне необходимо слинять отсюда как можно подальше…
– Чем я могу помочь тебе?- дрожащим голосом спросил Поллак.
– Мне нужна машина и деньги,- сказал Салдам,- много денег…
– Но ведь раньше…- попробовал возразить Дэн.
– …срывал любую машину прямо с ветки?- перебил его преступник,- ты это хочешь сказать?…
– Да… Салдам злобно рассмеялся.
– Я всегда говорил, что ты был идиотом, идиотом и подохнешь. Ну хорошо, угоню я машину, но не успею я отъехать от города и на десять миль, как меня тут же зажопят копы… В моем положении надо учесть абсолютно все!…
Поллак полез в тумбочку.
– На, бери, последнее отдаю,- протянул он Саддаму смятые бумажки,- тут, правда, немного, баксов четыреста… На первое время должно хватить…
– А ключи? – Какие ключи? Моя развалюха заводится просто – достаточно подсоединить проводки…
Салдам, схватив из рук Поллака деньги, попятился к двери и неожиданно для негра вытащил из-за пазухи кольт полицейского образца.
– А вот теперь я с тобой посчитаюсь, грязный ниггер,- злобно прошипел он.- Жаль, что не могу отрезать тебе яйца – времени маловато. Я собираюсь сваливать во Флориду, а оттуда – куда-нибудь, подальше… Может быть
– в Латинскую Америку, пусть потом ищут… Поллак лихорадочно соображал, что ему делать.
Внезапно он вспомнил, что окно в спальне открыто – из-за удушливых летних ночей он никогда не закрывал его…
– Постой, постой,- срывающимся голосом произнес он,- у меня есть последнее, желание… Ведь даже перед электрическим стулом смертнику позволено исполнить то, что он желает…
– И что же ты желаешь?- улыбнулся Салдам.
– Я хотел бы…- Дэн суетливо соображал, что быв его положении прозвучало наиболее убедительно,- хотел бы… пивка глотнуть…
– Хорошо, кореш,- немного подумав, ответил Саддам,- хорошо. Так уж и быть, по старой памяти… В знак нашей дружбы я позволяю. Ну, где там у тебя холодильник?…
– Оно у меня не в холодильнике… Оно – в спальне. Я всегда храню пиво в спальне – вдруг ночью
захочется глотнуть или еще что-нибудь… Салдама слова Дэна необычайно развеселили.
– Ну как же, как же,- засмеялся он,- я понимаю… Вон, какое брюхо отрастил – ни одни штаны не сходятся… Только,- Салдам посмотрел на часы,- быстрее, приятель. Не заставляй джентльмена ждать!…
Преступник и его жертва проследовали в спальню – Салдам продолжал держать кольт наизготовку. Поллак вытащил из тумбочки две банки пива, открыл обе и, протянув одну из них Салдаму, предложил:
– Может быть, и ты?… Салдам продолжал веселиться.
– А ты, оказывается, приятель, большой шутник! Ты что, хочешь, чтобы я выпил за упокой твоей души?…
Преступник приложился к жестянке. В это самое время Дэн, улучив момент, вспрыгнул на подоконник и бросился вниз – благо, до земли было невысоко.
– У, черножопая сука,- Салдам, отбросив в сторону недопитое пиво, подскочил к окошку и принялся беспорядочно стрелять вниз.- Ну, скотина,- продолжал Салдам,- слинял-таки… Ну ладно…
Выйдя из квартиры и захлопнув за собой двери, преступник двинулся на стоянку – туда, где стоял полуразбитый «крайслер-империал» Поллака. Салдам уже взялся за дверную ручку автомобиля, но внезапно передумал…
– Эта грязная скотина наверняка сообщит обо всем в полицию,- прошептал он сам себе,- и я тоже идиот: нашел, кому рассказывать свои планы.
Преступник, поискав среди стоящих автомашин чтонибудь более стоящее, остановил свой выбор на довольнотаки новом «олдсмобиле». Выбив ударом кулака ветровое стекло, он просунул руку вовнутрь и открыл дверцу.
– Ничего, до Трентона – столицы Нью-Джерси, может быть, и доберусь как-нибудь,- прошептал он,- а там посмотрим…
Через минуту «олдсмобиль» без включенных огней медленно катил по улицам в направлении загородной трассы…
В это самое время Даниэль Поллак судорожно набирал номер ближайшего полицейского участка.
– Алло, полиция?- закричал он в трубку срывающимся голосом,- это вас беспокоит Дэн Поллак. Позовите, пожалуйста, лейтенанта Эрика Мартинеса… Эрик?! – завопил он на всю улицу,- Эрик, послушай… Да, это я. Меня только что чуть не убил Салдам. Он ограбил меня, забрал мои деньги и мою машину, хотел еще забрать мое пиво… Собирается сваливать во Флориду, а оттуда – куда-то в Латинскую Америку… О, Боже…- с этими словами Поллак схватился за сердце.
Капитан Харрис постепенно входил в роль начальника Полицейской Академии. Еще не будучи начальником, он представлял; вот идет он по коридорам, а подчиненные кланяются ему со словами:«Здравствуйте, сэр!…», а Харрис, не замечая приветствий, проходит дальше. Или иные картины: вот он дрючит на занятиях по физподготовке вновь поступивших кадетов, вот распекает всякими нехорошими словами инструкторов, вот издевается над провинившимися, которых застал за курением или распитием пива в казарме…
Ожидания капитана оправдались только наполовину: став начальником, он действительно сполна удовлетворил свои желания относительно «вздрючить», и «выбарать», однако, вопреки ожиданию, никто из кадетов, а тем более – инструкторов не проявлял к нему должного уважения если, конечно, не брать во внимание лейтенантов Колтона и Робертса. Капитан Харрис постоянно слышал у себя за спиной какие-то смешки, а однажды кто-то из кадетов, видевших телевизионное шоу для онанистов «Железный кулак» в котором капитан стал не только невольным участником, а даже победителем, спросил у Харриса, как удалось тому добиться таких выдающихся успехов в мастурбации и сколько надо тренироваться, чтобы стать похожим на начальника. Капитана Харриса не уважали, хотя и боялись, и он прекрасно это понимал.
Однажды он пожаловался заехавшему было по какимто служебным делам капитану Маузеру:
– Меня не любят…
Маузер злорадно оскалился, выслушав жалобу своего протеже:
– Конечно, не любят, капитан!… А кто тебя будет любить? Во-первых,- Маузер принялся загибать пальцы руки,- во-первых, ты, в отличие от своего предшественника коменданта Лассарда, ни хрена не соображаешь в полицейском деле…
– Это я-то не соображаю?- обиделся Харрис.
– Ты, ты, конечно же – ты,- подтвердил Маузер.- Во-вторых, ты, Харрис, постоянно попадаешь в какие-то истории – то тебя захватывают заложником какиенибудь ублюдки вроде Короткого Мака или этого узкоглазого Чанга, то попадаешься с угоном чужого «фольксвагена», то,- Маузер злорадно улыбнулся,- демонстрируешь всем телезрителям штата Нью-Йорк, как замечательно умеешь онанировать…
Но ведь это все не я!- возмутился Харрис.
А кто же?
– Это мне все подстроили! Это все – любимчики этого вонючего козлины Лассарда, разные МакКони, разные
шлюхи вроде сестер Трахтенберг, разные латиносы Насименто, а главное – черножопые!… Да, во всех несчастья Америки виноваты только черножопые!… Это они хотят продать нашу прекрасную страну врагам!…
– В-третьих,- продолжил Маузер, будто бы не слыша развернутой реплики капитана Харриса,- ты, между нами говоря, несколько туповат…
– Но ведь именно вы, сэр, порекомендовали руководству меня на должность начальника Академии!- возразил Харрис,- ведь это по вашей рекомендации!…
– Да, по моей,- ответил Маузер,- но это вовсе не оттого, что я считаю тебя лучшим полицейским, чем предыдущего начальника Академии. Просто,- Маузер едва заметно улыбнулся,- просто у меня есть свои планы, и ты, как послушный и исполнительный администратор, подходишь на роль начальника этого учебного заведения куда больше…
– Но я не такой плохой, сэр, как вы обо мне думаете,- воскликнул капитан,- я хороший полицейский, хороший начальник…
– Так зачем же ты спрашиваешь, отчего тебя тут так
не любят?- удивился Маузер. Харрис тяжело вздохнул.
– То-то,- ответил Маузер сам себе,- знай свое место, капитан Харрис.
– Но это неправда,- ответил начальник Академии упавшим голосом.
– Что неправда?- не понял Маузер.- То, что тебя тут не любят?…
То, что я – никудышный полицейский.
Неправда – докажи обратное.
– Но как?- заволновался Харрис.- Сэр, посоветуйте, как я могу это сделать?…
– Тебе надо сделать что-нибудь такое, что сразу подымет твою репутацию,- ответил его собеседник.- Например, если бы ты поймал, скажем, того же Салдама, сбежавшего недавно из тюрьмы…
– Салдама?- воскликнул начальник Академии.-
Вы говорите – Салдама?
– Да,- ответил Маузер,- а что, ты хочешь сказать, что сможешь его задержать?
– Да,- ответил Харрис и твердо посмотрел в глаза
своему начальнику. Тот смерил его презрительным взглядом.
– Ну что ж. Желаю успеха,- с этими словами Маузер направился к двери,- но дам тебе хороший совет,- обернулся он,- если он захватит тебя в заложники, как тот китайский мафиози, не наделай вновь полные штаны…
Саддаму неожиданно повезло: до Трентона он добрался без особых осложнений – полицейские почему-то не заинтересовались угнанным «олдсмобилем» с выбитым ветровым стеклом. Однако в Нью-Джерси он не захотел привлекать к себе внимания – ездить на подозрительной автомашине в чужом штате Салдам посчитал делом опасным. Бросив машину на стоянке недалеко от центра, преступник на часть денег, полученных у Поллака, купил на городской свалке старый добитый «шевроле» семьдесят пятого года выпуска – он посчитал, что этого ему будет вполне достаточно, чтобы добраться до Флориды. Через два дня он был уже в Ричмонде, еще через сутки – в Чарлстоне, что в Южной Каролине, откуда, при желании, до Флориды было не более пятидесяти-шестидесяти часов пути.
Деньги быстро таяли, и по дороге Салдаму пришлось ограбить бензоколонку – добыча была мизерна, что-то около пятисот долларов, однако выбирать было не из чего.
Салдам, выжав педаль газа до пола, гнал в Майами-Бич, откуда намеривался каким-нибудь образом уехать из Штатов. Правда, каким именно, он пока не знал…
– Попрошу лейтенантов Колтона и Робертса пройти в кабинет начальника Полицейской Академии,- капитан Харрис, сделав ударение на слове «начальника», отпустил кнопку служебного селектора.
Через пять минут оба полицейских стояли у него в кабинете.
– Слушаем, сэр,- выражение лица Колтона обозначало подобострастное внимание.
– Готовы выполнить любое ваше поручение,- в тон своему товарищу произнес Робертс.
Капитан Харрис, поднявшись из-за своего стола, принялся медленно расхаживать взад-вперед по кабинету. Резко обернувшись к своим подчиненным, он неожиданно для них спросил:
– Как вы думаете, почему нас… то есть, я оговорился, я хотел сказать – вас так не любят в Академии?…
Полицейские преданно замигали.
– Не знаем,- ответил Робертс после продолжительной паузы.
– Зато я знаю,- ответил Харрис,- вас не любят потому, что…
Полицейские, стоя по стойке «смирно», продолжали поедать Харриса глазами – заметив это, капитан самодовольно заулыбался.
– …потому, что, во-первых,- Харрис принялся загибать пальцы руки, как совсем недавно делал это Маузер,- во-первых, вы ни хрена не смыслите в деле охраны общественного порядка…
Колтон обиженно посмотрел на начальника.
– Почему это ни хрена не смыслим, сэр? Очень даже до хрена,- произнес он,- мы ведь лучшие ваши ученики, господин капитан!…
– Во-вторых,- продолжал Харрис, загнув еще один палец руки,- вы постоянно попадаете в какие-нибудь скандальные истории – вспомните хотя бы свои похождения в баре для педерастов «Голубая устрица»- так он, кажется, называется?…
– Но, сэр,- попробовал было возразить Колтон,- нас же тогда просто подло подставили, вы сами об этом прекрасно знаете, сэр, это все гадкие черножопые твари, сэр, это все они…
– В-третьих,- продолжал начальник Полицейской Академии, будто бы не замечая реплики подчиненного,- втретьих, вы – ну просто законченные дегенераты!…
На Колтона и Робертса жалко было смотреть – казалось, они вот-вот заплачут, Полюбовавшись произведенным эффектом, капитан несколько смягчился.
– Ничего, ничего,- успокоил он полицейских,- ничего, я вас очень понимаю и очень даже сочувствую. Я понимаю ваши проблемы, ребята! Я ведь сам такой…
Что же нам делать, сэр?
Я готов вам помочь…
Колтон и Робертс преданно посмотрели на своего непосредственного начальника.
– Спасибо, сэр,- с дрожью в голосе произнес Робертс,- вы очень добры к нам…
– Мы очень благодарны вам,- добавил Колтон,- вы даже представить себе не можете…
Харрис продолжал расхаживать взад-вперед по своему кабинету.
– Да,- произнес он после довольно длительной паузы,- конечно же, вы – не лучшие полицейские этого города, но я по своей природе – очень добрый, и поэтому берусь разрешить все ваши проблемы. Я долго думал и придумал, наконец, один замечательный план: для того, чтобы нас, то есть, я оговорился, для того, чтобы вас полюбили и зауважали, вам следует совершить что-нибудь такое,- Харрис неопределенно пошевелил пальцами,- чтонибудь героическое. То, что сразу подняло бы вашу репутацию в глазах сослуживцев,- добавил он точно таким же тоном, каким недавно говорил в его кабинете капитан Маузер.
Колтон и Робертс заметно оживились.
– Сэр,- произнес Колтон, весьма повеселев,- вы что, предлагаете нам кого-нибудь выбарать по страшной силе?
Харрис заулыбался.
– Неплохо, Колтон, очень даже неплохо,- произнес он,- мне очень даже нравится ход твоих мыслей…
– Так мы готовы,- подхватил предложение своего коллеги Робертс,- выбарать – это для нас не просто удовольствие, это…
– Но сейчас,- перебил подчиненного Харрис,- сейчас я имею в виду несколько другое: нам, то есть – вам, следовало бы доказать свою профессиональную пригодность, задержав какого-нибудь сбежавшего из тюрьмы преступника
– Салдама, например…
Заметив на лицах подчиненных испуг и замешательство, Харрис успокоительно добавил:
– Не бойтесь. Ведь руководить операцией по захвату Салдама будет сам капитан Харрис!…
Колтон и Робертс преданно посмотрели на начальника Академии.
– Мы готовы, сэр!…
– Вот и отлично,- Харрис, подойдя к своему креслу за начальственным столом, уселся поглубже и, закинув ногу за ногу, добавил,- как стало известно, вчера ночью Салдам ограбил своего бывшего приятеля, одного черномазого алкоголика, и сбежал из города, предположительно – во Флориду, откуда, по всей видимости, намеревается перебраться в одну из стран третьего мира. Так что, ребята,- произнес он почти дружелюбно,- завтра же мы вылетаем в Майами.
В шесть часов утра, безоблачным ранним утром «Боинг» авиакомпании «ПанАмерикан» приземлился на аэродроме Майами. Через несколько минут к нему подкатил автотрап, двери открылись, и на взлетную полосу спустились улыбающиеся полицейские – Лассард, Хайталл, МакКони, Ларвел,- все в длинных, по последней курортной моде, шортах и солнцезащитных очках. Уже через пятнадцать минут автобус мчал их по почти пустынной в такое время автостраде по направлению к отелю «Хилтон»- там для полицейских были забронированы места.
– Смотрите, смотрите!- внезапно закричал Мак Кони, заметив в окошке что-то, привлекающее внимание,- вон там – Харрис, Колтон и Робертс!…
– Не может этого быть,- возразил Хайталл,- откуда им тут взяться? Ты, Джерри, насмотрелся на эти гадкие рожи в Нью-Йорке, вот они и мерещатся тебе на каждом шагу!…
– Да нет же,- возразил МакКони,- я их очень
хорошо рассмотрел! Это – точно они!… Лассард недоверчиво покачал головой.
– Да-а-а,- протянул он,- если тут действительно появились эти придурки, отдыха у нас точно не получится… Может быть, пока еще не поздно, улетим обратно в НьюЙорк?…
Получив ключи и пройдя в номер, МакКони, бросив чемоданы нераспакованными, с удовольствием растянулся на застланной кровати.
– Ну, теперь начнется настоящий отдых,- сказал он самому себе с радостью,- ни тебе проклятых дежурств, ни патрулирований, ни протоколов, ни облав на всякий грязный сброд… Хоть потрахаюсь вволю!…
Вспомнив о столь немаловажной части культурной программы, Джерри решил еще раз посмотреть, сколько пачек патентованных презервативов «с усиками» он взял с собой. Однако раскрыв чемодан, он совершенно растерялся: содержимое его даже отдаленно не напоминало обычный культурный набор. В чемодане было все, что угодно: объемистая книга «Освобождение заложников в условиях большого города», какие-то брошюры на правоохранительные темы, полицейский альбом с фотографиями авторитетов нью-йорского криминального мира, застиранные полотенца и большой полиэтиленовый пакет рваных носков и трусов… Порывшись в чемодане, МакКони, к немалому своему удивлению, обнаружил документы на имя лейтенанта полиции Колтона.
– Ну, сволочь,- выругался МакКони,- прав был комендант Лассард – если эти придурки действительно в
городе, настоящего отдыха не получится. Значит, это действительно были они, я, к сожалению, не ошибся. Видимо, в аэропорту мне по ошибке выдали чемодан этого урода…
В комнату МакКони вошел Лассард. Лицо его выражало уныние. Держа в руках комплект полицейской формы – Джерри различил капитанские нашивки и эмблему родной Полицейской Академии – Лассард вопросительно посмотрел на МакКони.
– Как это понимать?- с тоской в голосе спросил он.
– Что – это?
– Как это понимать?- повторил Лассард свой вопрос,- представляешь, открываю чемодан, а там…- он с отвращением бросил полицейскую форму на пол.
– Поздравляю, сэр! Значит, вы тоже случайно поменялись чемоданом – видимо, с самим капитаном Харрисом!- наконец-то, дошло до МакКони.
За спиной Лассарда раздался смех, он обернулся – в дверях стоял улыбавшийся Ларвел.
– Мне тоже не повезло,- весело сказал он,- выходит, что все мы – друзья по несчастью. Мне попался багаж Робертса…
Лассард, посмотрев на полицейских, тоскливо сказал:
– Я ведь говорил вам, что если эти ублюдки добрались до Флориды, ни о каком отдыхе не придется и мечтать!…
– Ничего, сэр, что ни делается – все к лучшему,- успокоил отставного коменданта МакКони,- не будем спешить отдавать этим вонючим ублюдкам их грязные шмотки – у меня есть классная идея…
В то самое время, когда самолет с полицейскими приземлился на городском аэродроме, Салдам въехал в Майами. По дороге во Флориду ему вновь крупно повезло – он стащил из открытого багажника автомашины большую спортивную сумку, в которой оказалась кредитная карточка, одежда на все случаи жизни и немного наличности.
Бросив ненужную уже автомашину в городе, Салдам отправился в отель «Хилтон», где намеревался остановиться отдохнуть после пережитых потрясений.
Получив ключи, Салдам поднялся в свой номер и, закрывшись в комнате на все замки, развалился на кровати, предварительно заведя будильник на семь вечера – с наступлением сумерек он решил побродить по городу, чтобы осмотреться и выяснить, как лучше всего добраться до какой-нибудь подходящей страны…
Отоспавшись как следует, преступник переоделся в краденое и пошел на коридор. Почти подойдя к лифту, он чуть было не упал: прямо навстречу ему шли трое в ненавистной форме нью-йоркской полиции…
Салдам поспешно вернулся в номер. Закрывшись изнутри, он, для того, чтобы успокоиться, включил телевизор. Там передавали последние известия.
– Как уже сообщалось,- улыбнулась с экрана телеведущая,- из нью-йоркской тюрьмы сбежал опасный преступник, приговоренный к электрическому стулу. Уголовная кличка бежавшего – Салдам…
Побледнев от ужаса, Салдам уменьшил громкость.
– …как стало известно, Салдам решил отправиться во Флориду с целью скрыться от правосудия, бежав в какуюнибудь страну. Боюсь, правда,- вновь улыбнулась дикторша,- что сделать ему это будет не очень просто – аэровокзал, морской порт, железные и автомобильные дороги штата контролируются полицией. Служба охраны общественного правопорядка вместе с прибывшими из НьюЙорка полицейскими ведут поиск. Кстати, за поимку опасного негодяй федеральные власти Нью-Йорка назначили премию – десять тысяч долларов. Запомнить Салдама не просто, а очень просто…
На экране появились фотографии, сделанные анфас и в профиль сразу же после задержания.
– …такой отвратительной рожи,- звучал за кадром голос телеведущей,- как та, что сейчас на ваших экранах, только поискать. Так что, дорогие телезрители, если вы
заметите что-нибудь подозрительное, сейчас же звоните или нам в студию, или в ближайший участок полиции. Телефон телевидения и полиции известен каждому ребенку. И не забудьте – вас ожидает награда в десять тысяч долларов!…
На экране вновь появилась телеведущая.
– Сообщаем еще одну не слишком приятную новость: у побережья Майами-Бич появилась акула-людоед. Вчера вечером она откусила по колено левую ногу у купавшегося в водах Атлантики пятидесятилетнего бизнесмена, нефтепромышленника из Техаса. Напомню, что это – уже четвертая акула-людоед, зафиксированная на нашем побережье за последние пять лет. Появление этой мерзкой твари, вне всякого сомнения, нанесет огромный, непоправимый ущерб городскому бюджету, так как поспособствует массовому оттоку туристов…
Салдам со злостью выдернул шнур из розетки.
– Ну, сволочь черножопая,- обругал он в сердцах своего бывшего соратника Дэна Поллака,- сдал-таки меня копам поганым. Сам я виноват – надо было тебя сразу же и порешить, без особых сантиментов… Сейчас вообще никуда не выйдешь отсюда… Что ж,- решил Салдам,- если американские власти не желают выпускать меня из страны добровольно, придется действовать какими-нибудь иными методами. Я нагоню на всех страху куда похлеще любой акулы-людоеда!…
Открыв чемодан, лейтенант Колтон, к немалому своему удивлению, обнаружил там не любимые книжки по теории и практике полицейского дела, а огромное количество упаковок с патентованными презервативами, порнографические журналы с глянцевыми обложками и карманного формата брошюра «Как снять телку в курортных условиях». Из брошюрки выпала визитная карточка Джерри МакКони.
– Значит, мы случайно поменялись чемоданами,- дошло до Колтона,- значит, он тоже где-то здесь, в Майами. Интересно только было бы узнать, как он тут оказался и с
какой целью?…
– Я вижу, что занятия в Академии и два года службы в городской полиции не прошли для тебя даром,- издевательски ответил капитан Харрис,- действительно, если у вас два совершенно одинаковых чемодана, и в твоем оказались его вещи, значит, это не твой чемодан. С какой он тут целью, спрашиваешь?- продолжил капитан,- неужели ты не знаешь, что отставной комендант полиции, бывший начальник Полицейской Академии Лассард, неизвестно почему признанный лучшим полицейским штата Нью-Йорк этого года, награжден бесплатной двухнедельной поездкой во Флориду?… Вот он и прихватил с собой своих любимчиков
– шагу без них ступить не может, сам ведь знаешь… Я тоже поменялся чемоданом – и с кем бы ты думал?…
С кем, сэр?…
С Лассардом.
– Ая – с Ларвелом,- сказал Робертс. Харрис сочувственно посмотрел на него.
– Какое несчастье,- произнес он с искренним пониманием,- поменяться своими вещами с черножопым – такого и в самом кошмарном сне не приснится!…
– Что же нам делать?- забеспокоился Колтон.
– Надо срочно разыскать этих ублюдков и вернуть свои вещи,- произнес Харрис,- ведь в наших чемоданах – полицейская форма. Пока она в руках этих проходимцев, они запросто смогут запятнать честь наших мундиров!…
Стоя перед зеркалом, МакКони, Ларвел и Лассард примеряли полицейские мундиры своих заклятых врагов.
– Значит, так, господин комендант,- произнес Джерри, обращаясь к Лассарду,- в этот вечер вы будете Колтоном, ты,- обернулся он к Джону Ларвелу,- ты побудешь немножко Робертсом, ну, а я хоть раз в жизни примерю капитанский мундир – как знать, может быть, до звания капитана мне и дослужить-то не удастся.
– Слушаю, господин Харрис,- издевательски ответил Ларвел с интонациями Робертса.- Какие будут распоряжения, сэр?…
Полицейские вышли на коридор.
– Сейчас мы спустимся в бар, замочим наш приезд, а там видно будет,- сказал МакКони.
Пройдя освещенный холл гостиницы, мнимые Харрис, Колтон и Робертс спустились вниз по лестнице – туда, где призывно мелькали огоньки неоновой рекламы алкогольного бара. Спускаясь, МакКони поправлял у себя что-то в штанах.
– У тебя что, поднялся?- поинтересовался Ларвел.
– Лейтенант Робертс!- осадил его Джерри голосом капитана Харриса.- Молчать, я вас спрашиваю!… Вы в Майами приехали или кто?…
– Да ладно, успокойся, приятель,- похлопал его по плечу чернокожий полицейский,- не входи так серьезно в роль…
В баре, как обычно в такое время суток, было полно народу. Отдыхающие бизнесмены средней руки, государственные чиновники, проводящие во Флориде свои отпуска, карточные шулеры, проститутки… Натренированным глазом МакКони сразу же заприметил одну – сисястую, с огромным, накрашенным до невозможного ядовито-морковного цвета губной помадой, ртом. Джерри сразу же направился к ней – та, сидя за стойкой бара, тянула какой-то помойный коктейль и явно скучала.
– Привет!- воскликнул МакКони и поприятельски положил ей руку на плечо,- как дела, дорогая?…
Та с удивлением посмотрела на его черный полицейский китель.
– Если ты, коп, по поводу разбитой витрины, то я уже все заплатила, вот он, она кивнула в сторону бармена, взбивавшего коктейль,- может подтвердить…
– Не волнуйся, я совсем не по этому поводу,- успокоил ее МакКони,- я вообще не из вашего штата,- он повернулся к ней так, чтобы она разглядела его нашивку на рукаве.
– А чего же тебе надо? Я тут сижу, культурно отдыхаю,- кивнула она на свой коктейль.
– Так и я тоже культурно отдыхаю,- улыбнулся Джерри,- ты что, думаешь, полицейские не такие же люди, как и все остальные?
– Короче, чего от меня хочешь?
– Сперва я хотел бы с тобой выпить,- МакКони подозвал пальцем бармена,- значит, так, для начала двойной бурбон мне и моей подруге, очаровательной мисс…
– …Липтон,- сказала она.- А тебя, полис, как зовут? Судя по форме, ты – капитан полиции?
– Совершенно верно,- улыбнулся МакКони,- я – капитан Харрис, начальник Полицейской Академии штата Нью-Йорк.
– Такой молодой – и уже такой большой начальник,- удивленно произнесла новая знакомая МакКони,- и как тебе удается так быстро сделать карьеру?
– У меня есть один очень редкий талант,- загадочно подмигнул Джерри и поправил что-то у себя в штанах.
Девка заулыбалась.
– Уж не прячется ли твой редкий талант между ног?
– спросила она и игриво провела рукой по штанине
МакКони.- Ого! Что это там у тебя? Неужели?… МакКони приложил палец к губам.
– Тс-с-с,- зацыкал он,- тихо, никому – ни слова! Девка вновь провела рукой по штанине мнимого капитана Харриса.
А потрогать хоть можно?- спросила она.
Можно, если осторожно,- ответил МакКони.
Грудастая девка, массируя низ живота Джерри, осторожно расстегнула ширинку – нащупав там что-то очень твердое и упругое, она пришла в неописуемый восторг.
– Какой класс!- прошептала она и склонила голову под стойку,- в жизни не видела ничего подобного!…
Ларвел, оставив за столиком коменданта Лассарда, переодетого Колтоном, подошел к Джерри с другой стороны и тихо спросил на ухо:
Что там у тебя?… Джерри повернулся к чернокожему приятелю.
Специальная полицейская дубинка – новая
разработка для разгрома демонстраций. Укороченный вариант. Только – ни слова ей,- указал он взглядом в сторону грудастой.
Ларвел понимающе улыбнулся.
– Что,- прошептал он,- опять какую-то новую шутку придумал?…
МакКони утвердительно покачал головой и глазами указал Ларвелу в сторону столика, за которым скучал их бывший начальник.
Тем временем грудастая, нащупав укороченный вариант полицейской дубинки в штанах у МакКони, вытащила ее.
– А почему он такой черный?- удивленно подняла она глаза на МакКони,- ты что, одолжил его у какогонибудь негра – у того, что только что беседовал с тобой?…
МакКони заулыбался.
Нет, это мой собственный.
А почему он такой странный,- недоуменно
спросила грудастая,- никогда таких не видела… Джерри тяжело вздохнул.
Работы много… Почернел…
А мне можно будет с ним поработать?
– Конечно, конечно,- согласился Джерри,- сколько тебе угодно… Давай лучше выпьем сперва,- он протянул ей бокал с двойным бурбоном,- выпьем, а потом
– все, что ты пожелаешь… Грудастая подняла бокал.
– Выпьем за наших мужей и любовников – чтобы они никогда не встретились!…- высказала грудастая свое заветное пожелание.
МакКони, выпив алкоголь, поставил бокал на стойку бара. – Ну, так когда мы увидимся, капитан?- кокетливо поинтересовалась девка.
– Хоть сегодня, если не передумаешь. Та коротко рассмеялась.
– Ну, я-то не передумаю… Главное, чтобы ты… Кстати, а где ты остановился?
Тут, в «Хилтоне».
Я понимаю, что тут, а не там. В каком, спрашиваю
номере тебя искать? МакКони несколько замялся.
– Ты знаешь, я не хотел бы говорить об этом тут. Вдруг еще подслушает кто. Спросишь у портье, где живет капитан Харрис, он скажет.
– Отлично, приду обязательно!- воскликнула грудастая девка.
МакКони, застегнув ширинку, подошел к столику, где сидели его коллеги.
– Не грустите,- улыбнулся он,- сегодня у нас будет отличный повод повеселиться!…
Побродив по вечернему Майами, Салдам убедился, что уехать из Штатов в какую-нибудь страну третьего мира ему вряд ли удастся. По крайней мере, легально – в морском порту, на аэровокзале, на стенах домов, на автобусных остановках и даже в общественных туалетах – повсюду висели его портреты с надписью «Wanted» и указанием премии за содействие в задержании – 10 000 долларов. Ехать обратно из Флориды – через Алабаму, Миссури, Луизиану и Техас, чтобы попытаться проскочить мексиканскую границу, тоже не имело смысла. Майами стал для преступника настоящей ловушкой, и он прекрасно это понял. Натянув по самые уши беретку, купленную в дешевой лавочке, и нацепив зеленые солнцезащитные очки с треснувшими стеклами – Салдам нашел их в какой-то мусорке, преступник бесцельно слонялся по центру города. Конечно, в его положении гораздо разумней было бы отсидеться в гостиничном номере, но у Салдама просто не было другого выхода – следовало разведать обстановку – в городе он оказался впервые – а кроме того, он считал, что в подобном виде он вряд ли будет узнан…
Около десяти вечера Салдам очутился в районе морского вокзала. В подсвеченной огнями вечернего города воде лениво покачивались моторные яхты и прогулочные катера. Салдаму бросилась в глаза вывеска:«Фирма Феллер и сын организует морские прогулки на комфортабельных катерах вдоль всего побережья. Фантастически дешево – почти что даром. Впечатление на всю оставшуюся жизнь. Не упусти свой шанс!»
Салдам подошел к сторожу. Тот, презрительно глянув на его явно с чужого плеча костюм, недельную щетину и разбитые очки, недовольно пробурчал:
Ну, чего тебе?…
Ничего…
– Ну так проваливай отсюда! Много вас тут, разной рвани, ошивается…
Салдам, сжимая в кармане куртки кольт и едва сдерживая себя, чтобы не разрядить в наглеца весь барабан, развязно сказал:
– Ты потише там, приятель! Я очень не люблю, когда со мной беседуют в таком тоне… К тому же – я, может быть, хочу получить впечатление на всю оставшуюся жизнь, совершив морскую прогулку на комфортабельном катере вдоль всего побережья,- процитировал он только что прочитанное рекламное объявление,- к тому же – почти что задаром. Что ты на это скажешь?…
– Завтра и приходи,- сказал ему в ответ сторож уже поспокойней,- приходи завтра и катайся, сколько душе угодно. Только смотри, без фокусов, а то два года назад два пьяных подростка решили подшутить – вытащили какой-то сверток и говорят: это, мол, пластиковая мина, если не покатаете нас бесплатно – взорвем все к чертовой матери!…
Салдам, не обращая на болтовню недовольного сторожа особого внимания, при последней фразе преобразился.
– Что, что?- спросил он,- говоришь,
пластиковый взрыватель? И чем эта история окончилась?… Сторож с удивлением посмотрел на него.
– А тебе-то какое дело?…
– Да так, интересно… Я вообще люблю разные рассказы из жизни преступного мира…
– Да какой там преступный мир!- махнул рукой сторож,- я же говорю – малолетки, перебрали виски, вот и потянуло на подвиги…
– Так чем же эта история закончилась? Сторож вздохнул.
– Пришлось прокатить этих засранцев, пока не вышло горючее в бензобаке…
– А интересно – сколько это пришлось их катать?
– Бензина тут – на четыреста-четыреста пятьдесят миль пути…
– А как же береговая охрана?
– Они испугались – а вдруг там действительно пластиковая мина… Не брать же катер с курортниками на абордаж – всякое могло случиться…
Салдам, выслушав информацию, первый раз за ьсе время разговора со сторожем улыбнулся.
– Ну что ж, спасибо, приятель… Ты здорово обогатил мои знания об угонщиках,- сказал он и направился в сторону своего отеля.
Сторож, глядя в спину удалявшемуся Салдаму, прошептал про себя:
– Черт, такое знакомое лицо, не могу вспомнить, где же я его видел…
Около десяти часов вечера в номер капитана Харриса деликатно постучали.
– Да,- процедил он сквозь зубы,- войдите. Двери
открылись, и на пороге появился МакКони. Увидав ненавистного врага, капитан поморщился.
– Ну, чего тебе?… Лицо Джерри выражало скромную почтительность.
– Сэр,- нарочито несмело произнес он,- так получилось, что мы по ошибке поменялись чемоданами…
– Это я и без тебя знаю. Кстати, не только я, но и мои подчиненные получили вместо своих вещей ваши…
– Да, именно поэтому, сэр, я и пришел сюда.- МакКони поставил на пол чемодан капитана,- прошу вас, сэр. С вещами ваших подчиненных Колтона и Робертса мы
уже разобрались… Харрис злобно посмотрел на МакКони.
– Надеюсь,- издевательски сказал он,- надеюсь, лейтенант, что вы, несмотря на мерзкий моральный облик, все-таки не вор. Вещи можно не проверять? У меня на всякий случай составлена опись…
МакКони заулыбался.
– О нет, сэр! Я, может быть, и не обладаю такими достоинствами, как вы, но чужого не брал никогда.
– В таком случае,- Харрис кивнул в сторону шифаньера,- можешь забрать свои шмотки и катиться отсюда в задницу или еще куда подальше…
– Это – не мои, а коменданта Лассарда,- поправил Харриса Джерри.
– Бывшего коменданта, МакКони, бывшего, бывшего начальника Полицейской Академии, запомни это раз и навсегда! И вообще, я очень желаю, чтобы вы все исчезли отсюда, и как можно скорее!…
МакКони, вытащив чемодан, направился к дверям, однако, уже взявшись за ручку, обернулся к Харрису.
– Сэр,- произнес он,- могу ли я перед тем, как отправиться в задницу, задать вам один вопрос?
– Задавай,- согласился Харрис,- только побыстрее. Я очень занят – с завтрашнего дня я иду ловить Салдама!… А теперь мне надо хорошо отдохнуть.
– Именно о нем я и хотел спросить у вас. Сэр, как
вы собираетесь его искать? Харрис презрительно измерил МакКони взглядом.
– У меня есть один замечательный план, МакКони, но я не буду делиться им с вами – это не для средних умов,- произнес он высокомерно.
– Значит – для отстающих,- прокомментировал Джерри,- для Колтона и Робертса. Ну что ж, сэр, желаю вам спокойной ночи,- сказал он на прощание несколько издевательски.
В полночь в номер к капитану Харрису постучали. Тот, проснувшись, принялся сонным голосом ругать позднего посетителя:
– Опять какая-нибудь гнида… Сколько можно… Да иди ты на…
– Именно за этим я и пришла,- послышался с той стороны дверей женский голос.
Харрис, наскоро натянув на себя штаны и не зажигая света, подошел к дверям.- Кто ты?- спросил он.
– Не придуривайся, капитан, ты прекрасно знаешь, кто это…- услыхал он.
– Откуда ты знаешь мое звание?- удивился
Харрис. С той стороны послышался сдавленный смех.
– Ну, кто же не знает капитана Харриса, самого соблазнительного мужчину в Нью-Йоркской полиции? Такой молодой – а уже начальник Академии…
Услыхав комплимент, Харрис несколько отошел.
– Да, я действительно – начальник,- произнес он.
Ну так открывай же. У меня к тебе важное дело,- последовал ответ.
Видимо, ты хочешь мне что-то сообщить по поводу Салдама?- предположил Харрис.
– Можешь называть его хоть Салдамом, хоть как
угодно, но сперва открой мне двери. Несколько поколебавшись, капитан открыл.
Привет!- на пороге стояла грубо размалеванная девица с необычайно большим бюстом.
Привет…- несмело ответил Харрис – в темноте девица явно не видела его лица, и потому, приняв настоящего начальника Академии за того, с кем несколько часов назад она пила в баре двойной бурбон, быстро зашла в комнату и, не включая свет, неожиданно для капитана повалила его на кровать.
Тот опешил.
– Что вы собираетесь делать, мисс?…
Та привычным движением принялась расстегивать ему штаны.
– Будто сам не догадываешься…
Харрис попытался высвободиться из рук] грудастой девицы, но та была явно сильней – она так мощно придавила его своей грудью, что тот едва дышал.
– Ну давай же, давай же,- горячо шептала она то ли капитану, то ли тому, что искала у полицейского в штанах,- давай, подымайся…
После нескольких минут неудачных попыток найти желанный предмет, девка, по всей видимости, обнаружила, что ее жестоко обманули. Вскочив с Харриса, она закричала на весь отель:
– Ах ты, полицейская гнида! Набарал меня – я думала, что у тебя там что-то особенное, а ты, оказывается, подсовывал мне протез!…
Грудастая кричала так громко, что вскоре в номер к Харрису прибежал МакКони – его номер находился за стенкой. Открыв двери, МакКони закричал с порога:
– Что это за безобразие!
Харрис продолжал отбиваться от разъяренной девки. МакКони, несколько успокоившись, издевательски продолжил:
– Так вот, капитан Харрис, чем вы занимаетесь вместо того, чтобы выполнять свой служебный долг!
Капитан, высвободившись, наконец, из объятий грудастой девки, с отвращением посмотрел на стоявшего в дверях МакКони. Тот продолжал издеваться:
– Вы, капитан Харрис, погрязли в разврате, вы стали рабом собственной похоти – мне просто противно произносить эти слова, меня воротит от них…- продолжал МакКони тоном телевизионного проповедника.- Все беды нашего общества проистекают именно от похоти, от этого дьявольского занятия, приличествующего разве что собакам, павианам и,- указал он на Харриса,- некоторым недостойным полицейским. Да, именно похоть превращает на ходящих ходуном ложах человеческие конечности в дергающиеся машинные поршни, а божественный дар речи
– в нечеловеческие крики, омерзительные стоны и гадкое сопение. В моем понимании нет ничего более мерзостного – вот именно!- мерзостного…
Грудастая, кинув напоследок исполненный презрения взгляд на капитана, бочком вышла из номера. Капитан Харрис, обессилев от борьбы, тяжело дыша, опустился на кровать.
Глянув на Джерри исподлобья, он медленно произнес:
– Опять вы меня подставили, грязные выродки…
Желающие совершить морскую прогулку на комфортабельном катере вдоль побережья могут сделать это, воспользовавшись услугами фирмы «Феллер и сын». Не упустите свой шанс – вы получите незабываемые впечатления на всю оставшуюся жизнь! Повторяем: желающие совершить морскую прогулку на комфортабельном катере…- звучал на весь морской вокзал голос диктора, многократно усиленный динамиками.
Мне, пожалуйста, один билет на ближайшую прогулку,- Салдам, поправив солнцезащитные очки с треснувшими стеклами, протянул в окошко кассы деньги.
Прошу вас, сэр,- пожилая кассирша с заученной, доведенной до автоматизма улыбкой выдала ему синюю картонку и несколько замусоленных бумажек сдачи,- прогулочный катер отправляется со второго причала через двадцать пять минут. Приятно вам провести время!…
Поправив висящую на плече сумку, Салдам двинулся ко второму причалу, где уже стоял прогулочный катер. Взойдя на борт, он, к своему удовлетворению, обнаружил, что весь экипаж состоит из одного только человека – того самого пожилого сторожа, с которым он беседовал накануне. Видимо, это и был сам владелец фирмы, мистер Феллер – на катере он был и за рулевого, и за капитана.
Поставив сумку на соседнее сидение, Салдам слегка приоткрыл ее и, просунув руку вовнутрь, нащупал нечто, завернутое в толстую бумагу – ровные поверхности и прямые углы предмета даже на ощупь были шероховатые. Закрыв сумку на молнию, Салдам злорадно улыбнулся и, вытащив из нагрудного кармана пачку «Мальборо», неспешно закурил. Докурив до половины – преступник несколько нервничал – он бросил сигарету в воду и посмотрел на часы. До отправления прогулочного катера оставалось двадцать минут…
Проснувшись после ночного приключения с тяжелой головой, капитан Харрис тут же по гостиничному телефону вызвал в свой номер Колтона и Робертса.
– Мы сидим тут уже второй день,- начал он,- и до сих пор еще не приступили к поимке Салдама. Какие у вас будут предложения?…
Те молчали.
– Так я и знал,- произнес Харрис,- решили изловить преступника, а плана действий до сих пор не составили…
– Есть ли у вас план, сэр?- спросил Робертс.
– Да,- ответил Харрис,- у меня есть план: нам следует осмотреть вокзалы, аэропорт и морской вокзал. Ясно, что преступник тут долго не задержится – он постарается как можно быстрее свалить куда-нибудь подальше…
– Вы так мудры, сэр,- произнес Колтон,- вы так проницательны…
– То-то,- произнес капитан наставительным тоном,- учитесь, пока есть у кого… Значит, так: в аэропорту мы уже были вчера, на вокзал успеем завтра, а сейчас – собирайтесь, следует осмотреть морской вокзал…
Через полчаса такси высадило полицейских у небольшого стеклянного павильончика, на котором по всему фасаду была выведена неоновая светящаяся надпись: «Морской вокзал Майами».
– Желающие совершить морскую прогулку на комфортабельном катере вдоль побережья могут сделать это, воспользовавшись услугами фирмы «Феллер и сын». Не упустите свой шанс – вы получите незабываемые впечатления на всю оставшуюся жизнь! Повторяем: желающие совершить морскую прогулку на комфортабельном катере…- прозвучал голос диктора.
– Мне кажется,- обернуло Харрис к Колтону и Робертсу,- что преступник после томительных месяцев,
проведенных в тюрьме в ожидании своей очереди на электрический стул, обязательно захочет немного развеяться
– например, совершить увлекательную прогулку вдоль всего побережья, чтобы получить незабываемые впечатления… За мной!- скомандовал Харрис.
Лассард, как обычно, проснулся рано – ровно в шесть утра. Сказалась старая привычка – когда он был начальником полицейского участка, ему приходилось вставать еще раньше. Посмотрев телевизор, отставной полицейский позавтракал и сразу же направился к МакКони.
– Подъем!- заорал он на всю комнату. МакКони, доведенный до автоматизма в Академии, одним движением сбросил одеяло и, только одевшись, сообразил, что Лассард пошутил…
– Что, испугался?- расхохотался отставной комендант,- ничего, хватит спать, иди, буди остальных, сейчас пойдем развлекаться…
– Ну, куда пойдем?- поинтересовался у Лассарда Хайталл, когда все были в сборе.
– Все равно,- ответил тот,- ну, для начала следует выбраться в центр города… А там что-нибудь придумаем.
Через час отдыхающие стояли перед зданием морского вокзала.
– Желающие совершить морскую прогулку на комфортабельном катере вдоль побережья могут сделать это, воспользовавшись услугами фирмы «Феллер и сын». Не упустите свой шанс – вы получите впечатления на всю оставшуюся жизнь! Повторяю…
– А почему бы нам не совершить прогулку вдоль побережья?- предложил МакКони,- а то вот упустим свой шанс, потом всю оставшуюся жизнь себе не простим… Кстати,- он вытащил из спортивной сумки армейский бинокль,- мне кажется, что мы будем проезжать мимо пляжа нудистов, среди них попадаются неплохие экземпляры телок…
– Хорошо,- согласились остальные,- прогулка так прогулка. Во всяком случае, куда приятней, чем ездить на патрульной машине по Нью-Йорку.
В кассе отдыхающие неожиданно для себя столкнулись с Харрисом, Колтоном и Робертсом – те, выставив напоказ свои полицейские значки, требовали, чтобы их пропустили на катер бесплатно.
– Но у нас частная фирма!- пыталась вразумить полицейских пожилая кассирша,- мы не государственная компания!…
МакКони, зайдя в будочку кассы, наклонился к кассирше и что-то прошептал ей на ухо. Та сразу же изменилась в лице – глянув на Харриса и его подчиненных, она очень вежливо предложила:
– Извините, господа, можете идти на катер
бесплатно. МакКони, улыбаясь, вернулся к товарищам.
– Что ты ей сказал?- поинтересовался Хайталл.
Что это – опасные психи, прикидывающиеся полицейскими, что их нельзя выводить из себя ни в коем случае,- ответил Джерри.
Кассирша сказала, что к приходу катера Харриса, Колтона и Робертса будет ожидать психбригада…
Харрис, пройдя на борт, подошел к сидящему Салдаму и, указав на сумку, которая стояла рядом на сидении, спросил:
– Это место свободно?
Тот молча кивнул и, поставив сумку на колени, вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет.
– Представляете, сэр,- обратился Харрис,- какие в этом штате безобразия – нас, полицейских, выполняющих важное задание по поимке опасного преступника, сбежавшего из тюрьмы для приговоренных к электрическому стулу, эта старая дура отказалась бесплатно пускать на борт катера…, – Харрис вытащил из кармана пачку фотографий Салдама,- вот, полюбуйтесь: такой урод, такая образина…
Тот, побелев от страха, спрятал лицо в наставленный воротник куртки.
– Такой жуткий тип,- продолжал Харрис,- держал в страхе половину Нью-Йорка. Вы даже представить себе не можете…
Владелец катера завел двигатель.
– Через три минуты отправляемся,- послышался в репродукторе его голос.
Когда прогулочный катер отошел подальше в море и, повернув, взял курс вдоль берега, сидящий рядом с Харрисом медленно расстегнул спортивную сумку. Вытащив оттуда какой-то прямоугольный сверток, он двинулся к рубке рулевого.
– Вам чего, сэр…- начал тот, но окончить не успел: ударом кулака Салдам свалил его на палубу. Взяв микрофон репродуктора, он твердо произнес:
– Господа отдыхающие, минуточку внимания. Этот катер захвачен мною, тем самым Саддамом, которого долго и безуспешно разыскивают копы. Так вот, все вы, находящиеся на катере – заложники. И не вздумайте оказывать сопротивление, иначе,- он угрожающим жестом поднял руку с прямоугольным свертком над открытой рубкой так, чтобы видели все,- иначе я взорву эту вонючую лоханку к чертовой матери, и все вы пойдете на корм рыбам… А если вы будете себя вести, как и подобает заложникам – тихо и мирно – я, может быть, и подарю вам жизнь…
Салдам развернул катер и направил его в южную от Майами сторону – видимо, он решил сваливать на Кубу.
Слова Салдама породили панику среди пассажиров – дамы, бывшие на катере, завизжали, многие упали в обморок, а Колтон и Робертс в ужасе полезли под сидения… Капитан Харрис, схватив единственный спасательный круг, надел его и, вытащив из кармана пистолет, двинулся в сторону рубки.
– А ну, сдавайся, мерзавец!- заорал он, наставив оружие прямо в лицо Салдаму.
Тот, улыбнувшись, ловким движением выбил пистолет из рук полицейского – он упал в воду. Салдам вытащил из спортивной сумки свой кольт.
– А ну, положи на место!- он дулом указал на спасательный круг.
Не положу!- огрызнулся Харрис,- все произошло столь внезапно, что он даже не успел как следует испугаться.- Не положу! Я не умею плавать!…
Ах, не положишь!- закричал угонщик.- Не положишь, коп поганый? Тогда получай,- с этими словами Салдам со всего размаху заехал капитану прямо в ухо – тот отлетел к самому борту. Поставив штурвал в автоматический режим, преступник подбежал к лежавшему ничком Харрису и ногой столкнул его за борт.
Ну,- обернулся он к пассажирам,- кто следующий? Может быть, тут еще есть полицейские?…
Помогите, тону!- послышался вопль Харриса. Салдам перегнулся через поручни и, заметив, что злополучный полисмен во время падения зацепился спасательным кругом за какой-то выступ, только развеселился.
Нет, вы только посмотрите,- произнес он не то себе, не то пассажирам,- я пробуксирую его таким образом до самой Кубы!… Вот будет потеха…- он вновь обернулся к заложникам и повторил,- так я хочу знать, кто все-таки следующий?
Я!- неожиданно для всех поднялся со своего местах Хайталл.- Ты, вонючий урод, спрашивал, есть ли тут полицейские? Так вот, я – лейтенант нью-йоркской полиции Хайталл!…
Преступник оскалился.
– Вот здорово! Еще один коп!… Хайталл спокойно смерил Салдама взглядом.
– Сейчас же разверни катер по направлению к Флориде и сдай имеющееся у тебя оружие,- очень спокойным тоном произнес он.
Салдам расхохотался.
– А хрен тебе, черножопый! Такой грязный, такой длинный, такой вот вонючий хрен!… Развернуть катер – хаха-ха!…
– Ты, парень, как видно, просто сошел с ума,- спокойно произнес чернокожий полицейский.
– Ха-ха-ха!…- продолжал веселиться преступник,- через полчаса мы выйдем в нейтральные воды
– не думаю, что корабли береговой охраны смогут чтонибудь предпринять… Не топить же им своих безоружных сограждан!…- в упор посмотрев на Хайталла, Салдам продолжал кричать, вгоняя себя в истерику,- грязная черножопая свинья! Ублюдок! Негодяй! Вонючий пидар!…
Ровно гудя мощным мотором, катер все более отдалялся от американских берегов.
– Скотина! Дешевый членосос!- продолжал бесноваться Салдам,- сейчас ты отправишься вслед за своим дружком, пробуксирую тебя до…- он не успел договорить, потому что негр ловким ударом ноги выбил кольт из рук преступника. Салдам, поняв, что его единственный шанс – взрывчатка, бросился в рубку и, схватив пакет, заорал:
– Ни с места, или все – покойники!…
Хайталл в нерешительности остановился, не зная, что предпринять.
– Спасите! Помогите!- вновь послышался возглас буксируемого катером капитана Харриса. Внезапно крик перешел в некий срывающийся визг,- акула, акула! За нами гонится акула!…
Все, не исключая Салдама и Хайталла, невольно обернулись: разрезая спинным плавником воду, вслед за катером действительно следовала акула… Правда, пока далеко – в полумиле от катера.
– Это же акула-людоед!- продолжал неистовствовать капитан,- она сожрет меня!…
Заметив, что Салдам на минуту отвлекся зрелищем жуткой рыбины, Джерри МакКони молниеносно сорвался со своего места и, подбежав к угонщику, попытался вырвать у него из рук сверток – тот, однако, вовремя успел увернуться. МакКони прикоснулся к свертку со взрывчаткой на какое-то мгновение, но этого было достаточно, чтобы он понял, в чем дело…
– Ты что, коп поганый, совсем одурел?- завизжал Салдам,- ты что, забыл,- он потряс прямоугольным
свертком,- что это у меня в руках!? Да я тебя сейчас взорву к чертовой матери!
Джерри захохотал.
Ну и прекрасно! Взрывай!…
Ну и взорву.
Так взрывай же! Почему не взрываешь?…
Взорву, если не замолчишь, легавый… Хайталл удивленно посмотрел на хохочущего МакКони.
Чего это ты?- недоуменно спросил чернокожий полицейский.
Да ничего он не взорвет, этот парень просто блефует,- произнес МакКони,- ладно, давай сперва поможем выбраться из воды этому придурку Харрису, а потом займемся этим уродом…
Точно не взорвет?- не поверил Хайталл. МакКони, быстро наклонившись к своему приятелю, что-то коротко прошептал ему на ухо.
– Тогда – не взорвет,- улыбнулся негр…
– А как ты догадался, что у него в свертке – простой кирпич?- спросил у Джерри комендант Лассард.
МакКони, еще раз вспомнив ту сцену на катере, не мог удержаться от улыбки.
– Когда этот придурок Харрис заорал на все побережье:«Акула! Акула! Она меня сожрет!…», я, попробовал было выбить сверток из рук преступника,- спокойно ответил МакКони,- но тот вовремя увернулся. Однако я все-таки успел на какое-то мгновение прикоснуться к нему…
Хайталл нетерпеливо перебил своего товарища:
– И что?…
– Я понял, что там – никакая не взрывчатка, а простой кирпич. Только кирпич может быть таким шероховатым на ощупь…
– Откуда ты знаешь?… МакКони продолжал:
– До того, как стать полицейским, где я только не работал – и вышибалой в ночном баре, и ночным сторожем
в супермаркете, и водителем на стоянке автомобилей, и докером в порту… И даже некоторое время – на стройке. Там я этих кирпичей перетаскал…
– Да,- подытожил Лассард,- все хорошо, что хорошо кончается…
Отпуск во Флориде подходил к концу. До отлета в Нью-Йорк оставался один день. Полицейские, потратив часть времени на поимку бежавшего Салдама, наверстывали упущенное: Лассард преимущественно в алкогольном баре
– там, кстати, он познакомился и с грудастой девкой, той самой, которая устроила капитану Харрису ночной скандал в его номере накануне поимки преступника. Узнав, как дело обстояло в тот вечер, грудастая необычайно развеселилась и долго просила подарить ей что-нибудь на память. МакКони подарил ей полицейскую дубинку – ту самую, которую она по ошибке приняла в баре за член.
Хайталл, Ларвел и МакКони проводили время каждый сообразно интересам, запросам и темпераменту – Джерри довольно быстро растратил свой запас патентованных презервативов с усиками – в рекламе, кстати, говорилось, что такой презерватив способен довести до оргазма не только фригиднейшую из фригидных женщин, но даже и саму статую Свободы. С изваяниями Джерри еще не пробовал – во всяком случае, недостатка в отдыхающих девицах не было.
Хайталл предпочитал играть в баскетбол на открытой площадке, Ларвел почти все свободное время проводил на концертах классического джаза.
В последний день своего пребывания в Майами полицейские, собравшись в номере Лассарда, замачивали отъезд, попутно вспоминая наиболее интересные события.
А какая замечательная сцена была потом на морском вокзале,- Ларвел, вытащив из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой,- до сих пор забыть не могу, хохотать начинаю, как вспомню только: полиция, репортеры, с телевидения понаехали снимать… А в уголке скромно так – стоят санитары из психбригады, со шприцами и смирительными рубашками, встречать дорогих гостей…
Ничего не скажешь,- одобрительно произнес Лассард,- ты, Джерри, поступил очень остроумно…
– Я бы сказал – и очень осмотрительно!- добавил Хайталл,- сказав, что на прогулочный катер проникло трое ненормальных, прикидывающихся полицейскими. После того, что произошло с этими несчастными – ты не поверишь, но мне их почему-то даже немножко жалко!- после всего этого они действительно нуждались во внимании и опеке опытного психиатра.
МакКони откинулся на спинку кресла.
Тоже мне,- с усмешкой произнес он,- нашел кого жалеть… Ну, Харриса – еще куда ни шло – пострадал все-таки, а тех трусов за что? Залезли под скамейки и просидели так до самого конца, пока мы обратно в Майами не вернулись… Я потом еле их оттуда извлек…
Да-а-а…,- протянул Лассард,- хотя Харрис и свинья порядочная, его все равно немножко жаль… Никогда не забуду, как он орал на морском вокзале во всю глотку – «Акула! Акула! Там акула-людоед! Она меня сожрет!…» и все никак не хотел отдавать санитарам спасательный круг…
– Интересно,- произнес Хайталл,- а где теперь
этот Салдам? Лассард повернулся к чернокожему полицейскому.
– Как где? Там, где ему давно место – в тюрьме. Ждет своей очереди на электрический стул. Кстати, я узнал, что его посадили не только в отдельную камеру, но даже в другом корпусе от Чанга – так что своей очереди он теперь может ждать спокойно… Да, чуть не забыл,- повернулся он к Джерри,- тебе ведь по закону положена премия – целых десять тысяч! Интересно, как ты собираешься ею распорядиться?…
МакКони заулыбался.
– Собираюсь взять за свой счет и на несколько месяцев стать самым крупным специалистом по безделию,- сказал он.- Да нет, шучу, конечно же… Поступлю, как и любой бы на моем месте – разделю по-справедливости, ровно на четыре части… Если бы не вы…
– На три,- поправил его Ларвел,- я-то в задержании Салдама большого участия не принимал…
– На две,- произнес Хайталл,- я с ним только поговорил, и ничего более.
– А я тут вообще ни при чем,- произнес Лассард.
– Хорошо,- согласился МакКони,- тогда я положу эту премию в банк на наш общий счет, а когда придет время следующего отпуска, мы возьмем их и с удовольствием растратим тут же, во Флориде.
– Если к тому времени из тюрьмы вновь не сбежит какой-нибудь преступник, и нам вновь не придется участвовать в его поимке,- согласился Хайталл.
– Дорогие коллеги,- произнес шериф Нью-Йорка, стоя за полированной трибуной красного дерева на возвышении в актовом зале Полицейской Академии,- дорогие друзья! Как вы знаете, три недели назад в этом же зале я сообщал вам, что комендант Лассард, признанный по итогам года лучшим полицейским штата Нью-Йорк, был вынужден подать в отставку. Да, еще недавно Управление нью-йоркской полиции считало целесообразным резко омолодить командный состав. Даже, я бы сказал – чересчур резко…, – сделав небольшую выжидательную паузу, шериф продолжал,- нам тогда показалось, что комендант Лассард, хотя и отличный полицейский, но слишком долго занимает должность начальника Академии, что он за время службы несколько переутомился и что ему пора на покой. Скажу вам, дорогие коллеги, совершенно откровенно – мы ошибались… Более того, изучив все возможные кандидатуры на эту должность, мы, вне всякого сомнения, остановили свой выбор не на самой лучшей – я сказал бы даже, на самой нелучшей… Речь, как вы понимаете, идет о капитане Харрисе. Действительно, Харрис весьма послушен, исполнителен и старателен, он умеет угождать начальству, но этого, как выяснилось за какие-то несколько недель, явно недостаточно, чтобы занимать столь ответственный пост, как этот… Да, мы ошибались… Но теперь я хочу исправить ту досадную ошибку и восстановить справедливость: сегодня
подписаны соответствующие бумаги, и Лассард вновь восстановлен в прежней должности. Поздравляю вас, господин комендант!- обернулся он к сидящему за столиком президиума Лассарду.
Тот, привстав со своего места, принялся раскланиваться во все стороны.
– Я очень тронут, господин шериф,- произнес он в ответ,- что мой опыт и скромные заслуги так высоко вами оценены. Но, скажу вам честно – я никогда не стал бы лучшим полицейским года в нашем штате, если бы не мои подчиненные,- он кивнул в сторону сидящих в первом ряду МакКони, Хайталла, Ларвела и остальных,- за последние годы я не только научил их многому, я и сам почерпнул у этих людей немало полезного…
Капитан Харрис, слушая речь шерифа, нервно грыз ногти – он научился этому за неделю, проведенную в клинике для душевнобольных города Майами. Речь шерифа ему явно не нравилась. Выждав, пока кадеты и инструкторы кончат аплодировать, он спросил с места:
– Простите, сэр,- он посмотрел на шерифа НьюЙорка,- простите, значит, я уже не начальник Полицейской Академии?
– Нет,- сухо ответил тот.
– Значит,- продолжал капитан Харрис,- мне придется освободить свой кабинет?…
– Он уже не ваш,- ответил ему шериф,- поэтому освободить вам его придется сегодня же, сразу же, как все разойдутся.
– Так что же мне делать?- закричал Харрис,- чем я теперь буду заниматься?…
– Тем, чем и должен заниматься американский полицейский,- ответил шериф, не глядя в его сторону,- охранять спокойствие, безопасность и законность.
– Но я не умею этого делать!- воскликнул капитан Харрис,- я действительно не умею всего этого! Я умею только командовать!…
– Это всем прекрасно известно,- ответил шериф,- поэтому в Управлении решено вас немножко подучить.
– Подучить?- не понял Харрис,- вы сказали – подучить?…
– Да,- ответил шериф,- именно это я и сказал. Подучить вас маленько, капитан Харрис.
– Но как?
– На следующей неделе вы поступаете в распоряжение лейтенан… извиняюсь, господин капитан,- улыбнулся шериф Джерри,- в распоряжение капитана ньюйоркской полиции Джерри МакКони…
Харрис от удивления вытаращил глаза.
– То есть как – вы, господин шериф, хотите сказать, что мною будет командовать этот молокосос, наш недавний выпускник?…
– Не такой уж и молокосос, капитан,- ответил шериф,- по крайней мере, он принес для охраны правопорядка куда больше пользы, чем вы… Господин капитан,- обратился шериф к Джерри,- мне кажется, что капитан Харрис – не самый плохой полицейский. Во всяком случае, я знавал и похуже – как те двое, которые во время задержания Салдама позорно попрятались под скамейки…
– Колтон и Робертс, сэр?- подсказал Лассард,- лейтенанты Колтон и Робертс?
– Они уже не лейтенанты,- ответил шериф,- специальным приказом они разжалованы в рядовых полицейских. Так вот, капитан МакКони, очень прошу вас – будьте с этим Харрисом как можно построже – думаю, что это пойдет ему только на пользу…
МакКони радостно козырнул.
– С удовольствием буду с ним построже, сэр!… После окончания торжественной части шериф подошел к МакКони.
– Еще раз поздравляю вас, капитан!- пожал он ему руку.
– Благодарю, сэр,- вежливо ответил Джерри.
– Вы будете назначены в десятый участок – самый опасный во всем Нью-Йорке,- сказал ему шериф,- эту территорию Нью-Йорка контролируют громилы из банды итальянца Виталли, а они – гораздо покруче и Салдама, и
Чанга, вместе взятых… Руководство очень рассчитывает на вас, капитан МакКони!…