Планета Кверт

Палемалевизианоэль, эльфийка

Аввау-ва! Какая классная вещь! А я-то за детскую забаву прыжки считала! Не-е, когда в свободном падении с орбиты — это песня! Даже в скафандре, с катапультой на заднице, при полной автоматике и практически без управления! Всё равно дух захватывает! Адреналина полные штаны! Штаны (в смысле, скафандр), кстати, сухие! Всё-таки адреналин, он внутрь организма выделяется, а не наружу! И это хорошо, а то циклеточные скафы не рассчитаны на переработку отходов организма.

Вернусь — всерьез займусь парашютным спортом! Сверхдальними прыжками! Только эльфов найду — и сразу!

А еще раньше надо вылезти из скафандра и отыскать Ветку. А то связь не работает. Может, подруга сейчас помирает где с переломанными конечностями. Вроде, ее купол был восточнее, и недалеко. Как-то не подумали, что может разбросать. Всё, вылезаю! Одеваюсь! Что имеется? Бластер. Проверим. Так, следовало ожидать! Оставляю, на фиг он сдался! Лук за спину. Колчан через плечо. Меч — тоже за спину, на бедре не натаскаешься! Два ножа за голенища. А на поясе — метательные. И фляга с энергетиком. Надо бы зарыть всё лишнее… Ага! А заодно найти креслице и обломки циклетки! Лучше Ветку поищу. Баул с барахлом просто ветками закидаю! Если какие дикари его найдут решат сделать из парашюта предмет культа — флаг им в руки! Всё! Подруга, я иду! Даже бегу!

Хороший лес. Можно подумать, существует плохой лес! Но этот легкий, бежать удобно и видно хорошо, такую штуковину, как парашют не пропущу. Если только с направлением не ошиблась. Но не должна, чутье меня ни разу не подводило. Ветку в этом направлении несло. Километрах в двух должна была грохнуться. Так что кричать рано. Да и вообще, орать в чужом лесу — моветон! Тем более, на другой планете! Неизвестно, как к этому хозяева относятся. Когда выйду в район падения, ну хоть примерно, тогда и посмотрим. А пока всё равно ничего живого и крупного поблизости нет. Почуяла бы! Эльфийка я, или просто так погулять вышла! Хотя, наверное да, погулять… Вот на Ветке и проверим! Если уж ее не почую, можно тушить свет!

Еще как почую! Вон она, на дереве болтается! Эх, милая, как же тебя угораздило! И надо понимать, без сознания, иначе сама бы выбралась. И как это тело оттуда снимать? Если просто стропы обрезать, грохнешься не по-детски. Не то, чтобы смертельно, в скафандре-то, но всё равно неприятно. А ты еще спишь и себя не контролируешь! Спускать тебя надо медленно и плавно. Как на похоронах. Лучше всего, на веревке. Веревочку сейчас сообразим. Для начала одну стропу отрежем и привяжем ей тело к стволу. А то сломается какая ветка, и не будет у меня Ветки! Отлично! Теперь не улетишь без моего на то соизволения! Можно еще часть строп изъять без вреда для твоего висения. Вот и веревочка образовалась. Спускать через эту вот ветку буду. Должна выдержать, один черт, толще ничего нет. Перекинуть, и закрепить. Интересно, хватит длины? Не факт! Придется еще пару строп… Лучше четыре! И еще одной сама привяжусь, береженую и эльф бережет! Готово! Ух, замоталась по этому дереву вверх-вниз шастать! Я эльфийка, а не обезьяна! Если еще выяснится, что всё это ради трупа, убью паршивку!

Ну? Режем? Отличненько, даже без рывка! И страховочную туда же! А теперь разматываем, и поехали потихоньку! Вот так, медленно и печально! С приземлением, Ветрододринилаель Мамковна! Сейчас я спущусь и избавлю тебя от лишней одежды! В смысле от скафандра.

Начинаем со шлема! Один запор. Второй. И последний! Готово. Теперь снимаем аккуратненько, и проверяем, дышит подруга, или я зря добрый час по веткам скакала? Мама моя! Парень, ты же не Ветка! Ты вообще не эльфийка! Если только подруга с перепуга не поменяла пол и расу, то ты маркваш! Из «двойки»! А где моя напарница? Какого хрена ты вообще тут делаешь? Вы с другом должны были сгореть в верхних слоях атмосферы вместе со своей циклеткой! Ладно, сначала я тебя в чувство приведу, а потом допрошу с пристрастием!

Нет уж, скафандрик твой я жалеть не буду! Я и Веткин бы не жалела. Точно, маркваш плосколиций! И вроде, целый. Даже шишек на башке не наблюдается. А чего ж без сознания? Чем же тебя приложило? Водичкой на тебя плеснуть, что ли? Так нет воды! А энергетик жалко. А если по щекам похлопать? Эй, ты чего! Я ж тебя спасала не для того, чтобы ты тут руками махал! Ах так?! Ну ладно, сам напросился! Получи! Уворачиваешься? А от такого можешь? Ага, не нравится! А если… Уй! Скотина!.. Больно же!.. На! И еще раз! Хрен ты у меня освободишься, сволочь! Лежи и не рыпайся! Я затрахалась его с дерева спускать, а он тут устраивает показательные выступления по боевым единоборствам! Еще искать, куда нож улетел! Что глазами зыркаешь, урод! Всё равно их сквозь твои щелочки не видно! Может, тебя по голове стукнуть? И связать, пока без сознания валяться будешь?! А то уж больно ты прыткий!

— Ой, а что это вы такое делаете?..

Дунг, маркваш

Ку отбросило западнее. Надо идти туда, а потом думать, что делать дальше. Впрочем, можно и по дороге думать. Как-то всё изначально пошло наперекосяк! Эльфийки эти еще! Что они здесь забыли?! Может, всё-таки, случайность? Ну да! Случайно тормозят в метеорах, сходят с трассы в нужной точке, долго парят мозги внешнему периметру и протыкают квертовский щит! И всё чистая случайность! А потом идеально выбирают орбиту, входят в атмосферу и гасят скорость до уровня катапультирования как раз к моменту отключения автоматики! Еще окажется, что у них такие же катапульты, как у нас и парашютные ранцы за спиной. Тоже совершенно случайно. И оружие первобытных охотников под креслом завалялось. Ну, типа не успели выложить после соревнований по историческому фехтованию и стрельбе из лука! Тоже исторической, конечно! Словом, надеяться, что эльфиек расшибло о поверхность, не приходится. А вот какова цель этой цепочки случайностей, очень бы неплохо понять.

Не простая «охота», это понятно. Этим рано. Комментаторы все уши прожужжали, мол, несовершеннолетние эльфийки, не опасные. Да и не стали бы они сходить с Чемпионата. Вполне могли поохотиться в другое время. Не здесь? Ну и что?! Им же без разницы! Нет, рвались именно сюда. Что-то этим тварям здесь нужно! И сильно нужно, раз и на Чемпионат забили, и через щит проломились, и даже наследную принцессу не пожалели. Не слабо, так!

И что с ними делать? Можно забить. Найти Ку и двинуться на поиски Егора. Не факт, что эльфийское дело имеет отношение к нашему. Но, допустим, возьмет их местная контрразведка, и всё наше инкогнито коту под хвост! Конечно, падение двух циклеток и четырех кресел ни одна контрразведка не пропустит. Да только это всё упадет хрен знает где! Куда по инерции докатится, там и шлепнется! А эльфийки долбанутся где-то в этом районе! Так что лучше бы контролировать их действия. Или убрать, к чертям. Нет девчонок, нет проблем.

Хм… Убрать! Не так просто… Эти твари умеют за себя постоять. Справиться, может, и справимся, а вот какой ценой? И останутся ли силы на главное? Знать бы их задачу! Может, мы союзники?! Неплохо бы, но вряд ли, обычно эльфийки мужиков не убивают. Другие у них интересы. Совсем другие. Впрочем, в любом случае можно использовать. Хотя бы как прикрытие… Пожалуй, стоит их отыскать, а там по ситуации. Сначала надо брата найти.

Ага! А что это за шум впереди? Посмотрим, посмотрим. Вот отсюда: я вижу всё, а меня при всем желании не обнаружишь! Ну, что имеем?

Полянка. На ней трое. Эльфийка! Легка на помине! Кстати: лук, меч за спиной, рукояти кинжалов в сапогах и пояс с метательными ножами! Что и требовалось доказать! А где вторая? Не видно. Зато еще двое местных! Интересная компания. Один здоровый, как танк! Ростом с меня, но шире вдвое, наверное. Серьезный противник. Не факт, что я с ним справлюсь. Особенно, если он с девкой в паре работать будет. А второй не опасен. Маленькая розовая обезьянка. Понять бы еще, чем они заняты. Стоят друг напротив друга. Может драться начнут? Тогда вмешаться можно. Прикопать местных, а там, под шумок, либо эльфийку прибить, либо наоборот, спасителем выступить. Или местным помочь? И конкурентки нет, и в доверие войти.

Девчонка взмахивает рукой, кидает мешок в сторону местных и кричит:

— Эльф!

Здоровяк подхватывает снаряд и довольно орет:

— Поймал! Поймал!

Эльфийка с довольной улыбкой делает шаг вперед. Чем это они заняты?

— Эй, ты чего! — возмущается местный. — Я же поймал!

— Ну да! — соглашается девка. — А должен был отбить!

— С какой радости? Ты же «эльф» кричала! — круглое лицо расплывается в добродушной, мечтательной улыбке. — Это съедобное!

— Почему это съедобное?

— А как же? — заявляет здоровяк. — Эльфы съедобные! Кислые, но есть можно!

— Как это можно?! — девчонка всерьез озадачена. — Вы что, эльфов едите?

— Сейчас нет, — говорит местный. — А раньше ели. Мы всех ели. И эльфов, и орков, и руконогов. Мы же людоеды! — он расстроено вздыхает. — Только меня тогда еще не было…

— Неправда, — заявляет обезьянка. — Руконогов не ели. Вам нас не поймать! А она права. Если бы сказала «эльфятина», это было бы съедобное. А «эльф» — еще не съедобный. Как «корова» и «говядина». Отбивать надо было!

— Вот! — заявляет эльфийка. — Я правильно шагнула!

— Ладно, — вздыхает здоровяк, — все бедных людоедов обижают!

Он поднимает взгляд на эльфийку и лицо озаряется радостью:

— Слушай, Ветка, а давай, я тебя съем! Ты здесь чужая, тебя, наверное, можно!

— Маленький еще! — заявляет Ветка. — Сначала хоть одну партию выиграй, а там посмотрим!

Она снова берет мешок и с криком: «Шоколадка!» кидает его в розового. Тот отбивает. Девчонка делает еще шаг.

— Разве это съедобное? — удивляется руконог.

— Конечно! И очень вкусно! — заявляет Ветка и язвительно добавляет, глядя на людоеда. — В отличие от кислой эльфятины.

Достает из кармана плитку и кидает маленькому.

— А мне? — возмущается людоед. — Ну почему все бедных людоедов обижают!?

— Так не честно! — заявляется руконог. — Я не знал, что оно съедобное!

— Незнание законов не освобождает от ответственности! — констатирует эльфийка и дает здоровяку шоколадку. — Теперь ты водишь!

До меня, наконец, доходит смысл происходящего. Ну ни хрена себе! А второй девчонки не видно… Выхожу на поляну и заявляю:

— Да… Только ради этого стоило пролететь полгалактики и потерять циклетку!

— Ради чего? — настороженно спрашивает эльфийка, резко развернувшись в мою сторону.

— Чтобы увидеть, как знаменитая Ветродри-чего-то-там, бесстрашная эльфийка, обладатель Кубка галактики по циклеткам, и протчее, и протчее, и протчее, играет с местными детьми в «съедобное — несъедобное»!

— А ты предлагаешь заняться с ними любовью? — парирует обладатель Кубка. — Толтрыге восемь лет, а Павлуше — шесть, — поочередно кивает на руконога и людоеда. — Ты вообще как живой остался?

— Твоими молитвами. Как насчет наших напарников поискать?

— Я Пал не засекла. Оставлю явный след, — Ветка кивает на парашют, растянутый между деревьями, — и пойду в ближайшую деревню. Это на западе. — А вы?

— Ку будет меня ждать на месте приземления. Три дня.

Детали ей не нужны.

Эльфийка задумывается. Зато вмешивается заскучавший ребенок.

— Новая еда, будешь с нами играть? Или тебя можно съесть?

Перехожу на квертианский:

— Ты Павлуша? — кивает. — А меня Дунг зовут. Давай ты нас к родителям отведешь? И меня, и Ветку.

Кстати, Ветка тоже на местном чешет чистейше. Не самый, между прочим, распространенный язык в Галактике. Впрочем, это уже неважно. И вариант с немедленной ликвидацией отпал сам собой. Вместе с эльфийкой придется убирать детей. Для воина клана это неприемлемо! Да и глупо: оставляя за собой след из трупов, далеко не уйдешь!

— А как же твой брат? — язвительно спрашивает Ветка.

Пожимаю плечами.

— Это тоже на западе.

Палемалевизианоэль, эльфийка

— Детей делать будете? — перефразирует вопрос большая синяя собака. — А третьей возьмете?

Только тут соображаю, как это выглядит со стороны. Сижу на голом мужике, да еще плотненько так его обвила конечностями. Вообще-то, обездвижила, но со стороны смотрится… Красиво смотрится! Сама, правда, одета, но это, если что, дело поправимое. Ух ты! А мой противник тоже осознал ситуацию! Надо будет учесть на будущее: заводятся маркваши с полоборота! Если наша миссия кончится пшиком, может пригодится. Ни тебе долгих прелюдий, ни уговоров… Если еще и кончает быстро… Тогда его можно долго использовать… Что-то ты, Пал, не о том задумалась…

— Драться больше не будешь? — негромко спрашиваю «партнера». — Или хочешь с собачкой сексом заняться?

— Перемирие, — бурчит тот.

Вот и ладушки.

— Знаешь, подруга, — говорю синей, — я жуткая собственница. Когда он мне надоест — сколько хочешь. А пока — извини.

— На нет и суда нет, — оскаливает пасть псина и превращается в невысокую ладную девушку с синей кожей и ультрамариновыми волосами. — Я так, развлечься… От вас такой шум стоял, словно людоед лес ломает. Я даже в боевую форму перевернулась на всякий случай.

— Сильно шумели? — спрашиваю.

— Ага! А ведь ты даже раздеться не успела!

— Да… Мы такие!

Девушка удобно устраивается на кочке:

— Да вы продолжайте, — говорит она. — Я посмотрю. Это должно быть познавательно…

Вот блин влипла! Ну не за марквашом я сюда летела! Может, тут за ближайшим кустом прекрасный эльф притаился, а я понесу от непонятно кого?! И упущу шанс первой родить мальчика! И вообще!

— А, — машу рукой, стараясь делать это небрежно. — Настроение пропало. Вставай, любимый, и лезь за своей одеждой!

Надеюсь, он не попытается с дерева утыкать меня какими-то острыми железками! Вроде, маркваши слово держат твердо. Какой-то у них там то ли кодекс чести, то ли свод правил. Тем более, придется не только меня кончать, но и свидетельницу…

А «свидетельница» в нас окончательно разочаровалась:

— Экая ты! Ни себе, ни людям!

— Да что ты такая озабоченная?

— Я озабоченная? Сами же меня завели своей возней…

Вот бы никогда не подумала, что драка со стороны смотрится настолько эротично! В голову приходит блестящая мысль:

— Ну если так не терпится, бери! — киваю в сторону как раз спрыгнувшего с дерева маркваша. — Попользуйся!

Заодно и гляну на время прохождения дистанции потенциальным объектом охоты. Вдруг, пригодится?

Однако курсант оказывается находчивым. Картинно бухается на колени и, протянув к нам руки, театрально взывает:

— Девочки! Любимые мои! Пощадите! Я не могу больше!!!

Ага! Значит, начинать общение с местными с убийства ему не хочется. Или у них с женщинами драться не принято? А я, надо понимать, исключение?!

Гостья смеется:

— Заездила, значит! А пять минут назад явно мог! — она легонько пинает меня в бок. — Ладно, что с вас, влюбленных, взять. Пора мне, заболталась что-то! Придется в боевой форме пробежаться…

И синяя собачка молнией уносится в лес.

— И зачем ты этого хотела? — спрашивает маркваш.

— Чего хотела? — делаю изумленные глаза и даже похлопываю ресничками.

— Свести меня с этой… псиной!

— Ух ты, какие мы недотроги! Не можем сделать девушке приятно! А на хрена ты на меня с кулаками бросался?

— Я должен был дать себя зарезать?

Ни фига себе заявочки!

— Нужен ты мне! Если бы хотела — еще на дереве зарезала! Урод узкоглазый! Его спасаешь, а он ногами машет! Челюсть до сих пор болит! А на заднице, наверное, синяк будет! Надо было тебя прикончить!

Он осторожно трогает заплывший глаз. Потом присаживается на освобожденную оборотней кочку.

— Извини. Прихожу в себя, а надо мной ты с ножом! Ну я и решил…

— Что я хочу тебя кастрировать?!

— Да что вы все только об одном думаете?! Или это общеженское? Я думал…

— Индюк тоже думал! Я скафандр с тебя срезала. Посмотреть, нет ли повреждений! Знала бы, что ты такой параноик, оставила бы на дереве!

А про то, что я не маркваша спускала, а Ветку тебе знать необязательно! Чувствуй себя обязанным, да еще в лужу севшим. Может, скажешь что интересное. А то уж больно много странных совпадений. От доисторических катапульт в циклетке до луков и знания местного языка!

— Ну извини. И спасибо. Меня Куан зовут.

— Хорошо, что сказал. А то я вас не различаю!

Усмехается.

— Врешь! На гонках различала. И расизмом особым не страдала. А сейчас прикидываешься зачем-то.

— Ничего не прикидываюсь! Там дресс-код! А так я жуткая расистка! Как и все эльфийки! Терпеть мужиков не можем!

— Это не расизм. Другим словом называется. Не помню, каким. Так что врешь ты, принцесса!

— А вот про это забудь! Никаких принцесс! Пал! Или Палка! А этим, — ткнула пальцем в небо, — я соврала, понял?!

Он поднимает руки:

— Понял! Извини.

И чего я, в самом деле, завелась? Мне Ветку искать надо. А что с марквашом делать? С собой тащить? А что, кстати, он сам об этом думает?

— Мне надо найти напарницу. Ты со мной?

— Я должен дождаться брата. Потом — как он решит.

— А сам ты никто и звать никак?

— Дунг — старший клана. Нас осталось всего двое. Если мы начнем нарушать традиции, народ марквашей исчезнет.

Ох, блин! Это же их планету накрыло недавно! Слухов ходило немерено, но что там конкретно произошло, даже мамина разведка не выяснила. Совет миров развил такую секретность… Вот только договоренность у них дурацкая.

— Что, прямо посреди леса ждать будешь?

— А что? Оставлю знаки, понятные только нам на максимальной площади…

Мда… тяжелый случай.

— То есть, можешь сначала промаркировать путь до ближайшей деревни?

— Даже желательно, — соглашается Куан, — а ты знаешь, где она?

— Конечно!

Машу рукой на восток. Ничего не знаю. И теперь даже не уверена, что Ветка приземлилась именно в том направлении. Но туда убежала наша цветная знакомая, значит, что-то там должно находиться. Может, и не деревня, но хоть что-нибудь. И зачем мне тащить с собой маркваша, тоже непонятно. Но хочется!

Дунг, маркваш

До деревни оказалось совсем недалеко. Но идем мы долго. Розовый Толтрыга умчался вперед, и ведет нас Павлуша. Делает он это неторопливо, обстоятельно рассказывает про окружающий лес, деревню, ее обитателях, произошедших за последний год событиях, умудряясь при этом не сообщать ничего интересного. Ему бы в разведке работать. Провалится — никого не выдаст! При этом малолетний оболтус не забывает выклянчивать шоколадки, при малейшем сопротивлении заводя своё любимое «бедных людоедов все обижают». Обидишь такого, как же! Когда запас сладостей кончается и у эльфийки, и у меня, темп движения резко возрастает, и финиша мы достигаем минут за пятнадцать. Вот ведь хитрюга ненасытная! Ну хоть кругами не водил, и то ладно!

В деревне нас, естественно, встречают. Но не толпа мужиков с дубьем, как следовало ожидать, а одна-единственная моложавая женщина. Лучше бы мужики были…

— Бабушка! — радостно орет Павлуша. — Я еду привел! Даже две! У них еще такие вкусные штуки были, но уже кончились, — любящий внучек понижает голос и доверительно сообщает. — Я тебе одну сохранил!

Мускулистая «бабушка», чей монументальный бюст располагается на уровне моей головы, окидывает нас оценивающим взглядом и, видимо, относит к существам неопасным. После этого всплескивает руками и укоризненно басит:

— Павлуша! Разве же можно так людей пугать?! — взор ее опять возвращается к нам. — Вы уж не сердитесь на него, люди добрые! Малой он еще, глупый! Мы людей, уж почитай, лет десять не едим! Как Егор со товарищи демонов побили, так и перестали! В дружбе по-любому лучше жить, чем во вражде! Да вы проходите до хаты, отведайте снеди нашей!

Отказаться, похоже, шансов нет. Кушает хозяйка людей, или не кушает — вопрос второй. Когда начнет готовить из нас котлетки, тогда и будем сопротивляться. А пока имя она одно упомянула. Интересное имечко!.. Так что топаем в гости.

Вот странно. Вроде, эльфийка мне не подруга. Может, даже и враг. И знакомы фактически всего ничего, а внутренне почти как напарницу воспринимаю. Хоть и не исключаю, что придется ей горло перерезать. Впрочем, рука не дрогнет.

Еда у «бабки Матрены» вполне человеческая. Не в смысле из человеков, а в смысле для человеков. Для разумных, то есть. На квертианском «человек» и есть разумное существо, а раса значения не имеет. И сама Матрена существо открытое, доброе и приятное. Даже не верится, что десять лет назад эта лапочка людьми, в основном, и питалась.

— А как же! — говорит она, ласково улыбаясь. — Для людоеда обаяние — первое дело. Кто же с бирюком нелюдимым дело иметь будет? Нет, ты расположи человека к себе, понравься ему, на разговор вызови. Тогда он и дрова на костерчик сам соберет, и огонька не пожалеет, да и в котел залезет. Такие умельцы попадались, сами себя потрошили…

Матрена грустно вздыхает…

— Но если честно, нечасто удавалось нормально поесть. Знали люди, кто мы, и разговаривать не спешили. Так что впроголодь жили. А тут еще моду взяли вкус себе портить. Сначала вдруг орки горькими стали. Потом оборотни таким запахом обзавелись, что даже подойти противно. А за ними и другие. Кто кислый, аж зубы сводит, кто пересоленный, кто просто безвкусный. Так что всё, что делается, к лучшему. Вон, насколько сейчас сытнее жить! На охоту нам ходить не надо. Да и что мы наохотимся, старый, да малый! Зато если какое дело силы требует, тут мы всех лучше. Павлуша, хоть и маленький, а трех руконогов заменяет. А если в орках — то и пятерых. Да и я еще ничего…

— А родители Павлушины где? — спрашивает Ветка.

— В Город ушли. Там строят много сейчас, людоедам работа всегда найдется! Поработают полгода, потом обратно придут с заработком. Пока я с малым сижу, а там видно будет. Может, как подрастет, в Город переберемся. Петруша-то мой самому Илюше троюродным братом приходится. Только дорога Павлуше трудновата пока…

Золото, а не бабушка у Павлуши! Это внучек у нее кремень! А тут ни одного вопроса, а всё ясно! Город на планете один. И то совсем молодой. Можно сказать, строится только. А наш объект — фигура ключевая, где ему еще быть! И с историей более-менее понятно. Найду брата, и можно двигать! Рас разных здесь немерено, сойдем еще за одну. Одно неизвестное только — эльфийки! Ну, то посмотрим…

— Ой, бабка Матрена! — врывается в комнату молодая девчонка. — Я тут в лесу…

Девчонка, как девчонка, только цвет кожи странный. И синие волосы не каждый день попадаются. То есть, в галактике всё бывает, чем только не красятся, но на дикой планете…

— Такие смешные! Влюбленные! А при других стесняются! — заявляет девчонка и замолкает, вытаращив на нас глаза.

— Охолонись, суматошная, — говорит ей хозяйка. — Не части, как сорока, а толком скажи, чего углядела.

— А как вы раньше меня успели? — спрашивает гостья, обращаясь, почему-то к эльфийке.

— Куда успели? — удивляется Ветка.

Мне тоже хочется задать этот вопрос. Но зачем?

— Сюда! Я же в боевой форме бежала! Даже орки на кониках быстрей нас не могут! Только песпецы, но они же в Городе все! Ничего не понимаю!

— Ррыгша! — рычит людоедка. — Села! И рассказала! Сначала! По порядку!

Видимо Матрена свою гостью хорошо знает. Синяя уселась на лавку, уперла в хозяйку глаза и спокойно и даже как-то размеренно заговорила:

— Иду по лесу, никого не трогаю, грибочки собираю. Мечтаю песпеца встретить, и от него ребеночка родить. Вдруг в стороне шум, треск, крики. Я в боевую форму перекинулась, и туда!

— Зачем? — перебивает людоедка.

— Так интересно же! А в боевой не страшно… От того, кто догнать может, я и убегать не буду! Пусть он мне ребеночка сделает!

— Дальше рассказывай!

— Прибегаю, а там двое детей делают! Разных рас. Парень плосколицый такой, и глазки узенькие. Я раньше таких и не видела! А девчонка — тоже странная, на Егора немного похожа. Он голый лежит, а она сверху. Я их окликнула, а они застеснялись так! Ну я ж не зверь какой, чтобы влюбленным мешать. А сюда прибегаю — они у тебя сидят. А я всю дорогу бегом бежала! В боевой форме. Как они обогнали?

— Где сидят? — спрашивает Матрена. — Да раскрепостись ты. Свободна!

Девчонка оживает и кивает на нас:

— Вот! Оба!

Мы с эльфийкой переглядываемся. Даже говорить ничего не надо. То есть, надо, конечно ей пару ласковых сказать, но наедине. И скорее, не ей, а ее подруге! Принцесса хренова!

— Где ты их видела? — спрашивает Ветка.

— На западе, — похоже до Ррыгши начинает доходить, что мы не они, а они не мы. — Полдня пути для человека.

Опять переглядываемся.

— Пошли, — а что тут думать. Бежать надо. — По дороге поговорим.

Дружно встаем и замираем, услышав властное:

— Стоп! Сели на место.

Плюхаемся обратно. Мышцы, не слушаясь хозяев, выполняют приказы Матрены. Вот, значит, как проявляется людоедское внушение. Ох, не зря хозяйка весь вечер про него пела! Напрягаюсь и заставляю себя встать. Ветка тоже медленно поднимается. Наши руки синхронно тянутся к мечам. Хрен! На нас не действует! То есть, действует, но бороться можно.

— Сильны! — заявляет Матрена. — Да бестолковы шибко. Не шебутитесь зазря. Никто вас кушать не собирается. А только куда вы поперлись на ночь глядя?

Ответить? Или… Но эльфийка меня опережает:

— Это брат Дунга. И моя подруга. Мы должны их найти.

— И всех проблем? — улыбается женщина. — А думать за вас кто будет? Полдня пути. А темнеет уже. Всю ночь протопаете. А если ушли они с того места? По следам пойдете?

Ку не уйдет. Может обежать окрестности, оставляя знаки, но ночевать вернется. Вот только… Если эльфийка его соблазнила… Рука сжимает рукоять меча… Не может быть! Брат не идиот! А синяя? Врет? Какой смысл?.. И как это объяснить Матрене?

Тем временем людоедка продолжает:

— Не надо вам идти никуда. А вот болтушке нашей бестолковой побегать придется. Ну да она это дело любит. Верно, Ррыгша?

— Ой, бабка Матрена! Да разве ж я против, я только за! А куда бежать-то надо?

— А вот туда, где ты парочку эту встретила. И сюда их привести. Коли они спят уже, то и сама при них заночуй. А завтра приведешь. Поняла?

Синяя кивает:

— А третьей с ними можно?

— Это ты у них спрашивай, — отмахивается людоедка.

— Мы не найдем, а она найдет? — спрашиваю я.

Язвительно так спрашиваю, веры девчонке ни малейшей.

— Не сомневайся, — говорит Матрена. — Никто быстрее перевертыша бежать не может, то правда. И нюх у нее отменный, так что не разминется, если навстречу пошли, и след куда лучше удержит. Только что передать-то надо, чтобы послушали они посланницу нашу?

Палемалевизианоэль, эльфийка

Удивительно, но маркваш ходит по лесу если и хуже меня, то незначительно. Так что движемся быстро. Вот только никаких признаков ни Ветки, ни деревни и близко нет. А уже смеркаться начинает. Спутник мой потихоньку погружается в сомнения, стоит ли ему дальше идти. А зачем я его, вообще тащу? Понятия не имею! Но почему-то не хочется, чтобы он уходил. Одиночество не пугает. Просто такое чувство, что мы должны идти вместе. Бред какой-то, но своим предчувствиям я привыкла доверять. Да хоть на трассе! Там ведь всё делаешь на интуиции. И ни разу она меня не подводила. И сейчас. Выходим на тропинку. Даже дорогой назвать можно. Тут маркваш и упирается.

— Я должен вернуться назад!

— Почему?

— Так сказал старший клана!

Вот осел упертый!

— Смотри, — объясняю, как маленькому. — Мы вышли на дорогу. Значит деревня недалеко. Промаркируешь и бегом побежишь назад. Только спросим, вдруг их в деревне видели!

— Я должен ночевать на том месте.

Снова здорово!

— Ночью тебя брат искать не будет. Даже, если не успеешь вернуться, прибежишь утром. Тропа одна. Он с нее не сойдет…

Стоим и препираемся, как два барана! Только время теряем! Бросить его, что ли? Пусть сидит, как дурак, и ждет в лесу погоды!

— Пал! Почему ты хочешь, чтобы я шел с тобой?

Что ж, на честный вопрос — честный ответ. Раз уж догадался.

— Не знаю. Просто чувствую, что так правильно. Как на гонке чую, по какой траектории идти, и на каких скоростях. Ни разу еще не ошибалась.

Куан вздыхает.

— Даже если ты права, я не могу нарушить приказ.

Надо же, как у марквашей всё серьезно с дисциплиной! Минутку…

— Сюда кто-то бежит! И быстро!

Вытаскиваем мечи и прыгаем с дороги в разные стороны. Долго ждать не приходится, по дороге, высунув язык, несется… наша синяя знакомая. Наверное, так и не нашла, на кого залезть, а бег у нее вместо сублимации. Окликнуть, что ли? Общаться ни малейшего желания нет, но хоть узнать, далеко ли до деревни. Или ну ее?

Поздно! Псина ураганом проносится мимо, тормозит всеми четырьмя лапами, и сдает назад. Именно сдает, одновременно двигаясь и разворачиваясь.

— Вот вы где! — радостно кричит она. — А я уж настроилась до той поляны бежать!

Приходится вылезать.

— И зачем мы тебе потребовались?

— Вас просили в деревню идти. Ждут там!

И собака с чувством выполненного долга усаживается на землю.

— Кто?

Она смотрит с укоризной и заявляет:

— Бабка Матрена! Сказала до вас бежать, и сюда вести, а если вы всё еще любитесь, то к вам присоединяться, а вести завтра!

— Кто такая бабка Матрена?

— Так это… Людоедка она! Ее все в деревне слушают!

Нет, это просто блеск! Посреди леса синяя собака уговаривает меня идти в гости к людоедке! Замечательно! Даже на смех пробивает! А вот маркваш не смеется:

— И почему ты решила, что мы тоже должны ее слушаться?!

Собака оборачивается девушкой.

— Замучаешься с вами! И так полдня в боевой форме, а они еще не верят! А сами-то врули первостатейные! Детей делать он не может! А бегает так, что только пятки сверкают! Как вы сюда вообще попали? Нормальный человек до этого места еще часа два бы колупался! Не верит он! Там у Матрены парочка сидит. Я сначала за вас их приняла, до того похожи! Хотели бежать, да бабка не пустила! Ррыгша, говорит, вернее найдет!

— Как думаешь, правда? — на общегалактическом спрашивает Куин.

— Похоже, — отвечаю. — Она слишком проста, чтобы так врать.

— Всё равно. Приказ нужен.

— Ррыгша, — до меня, наконец, доходит, что нужно делать. — Тот, кто похож на Куана, — киваю в сторону Маркваша, — ничего не просил передать?

Девушка смотрит на меня, потом хлопает ладонью по лбу!

— Ой! Конечно! Он вот так вот встал, — она принимает позу, действительно похожую на парадную стойку марквашей, только в женском исполнении, она смотрит очень своеобразно. Особенно выпяченная вперед немаленькая грудь и отклянченный зад, — и сказал: «Передай брату, Дунг отдает приказ, как старший клана»! Вот! А девушку Веткой зовут!

Вот ведь бестолковка! Нет, чтобы с этого начать!

— Далеко до деревни?

Девица задумывается.

— В боевой форме минут пятнадцать бежать буду. В рабочей — с час. А вы быстрее! За полчасика доберемся. Бежим?

И, не дожидаясь ответа, перекидывается в собаку. Может, она не так и глупа… Просто живет… Хорошо живет, одним словом! Когда самая главная проблема — найти на кого залезть! Хотя у нас это тоже самая главная проблема!..

Дунг, маркваш

Словоохотливая старушка мучает нас еще минут пятнадцать. Вываливает кучу информации. С трудом заставляю себя хотя бы запоминать. В голове одна мысль! Брат! Неужели… Эльфийка вдруг встает и уходит на улицу. Отбиваюсь от Матрены и выскакиваю следом. Ветка уже идет от сортира обратно. Перегораживаю ей путь. Понимаю, что не прав, но молчать не могу. Ярость кипит в душе.

— Это правда?

— Что?

— То, что сказала синяя?

Она меня понимает.

— Чушь!

— Уверена?!

Ветка начинает злиться:

— Не хочешь — не верь!

Надо бы остановиться. Но…

— Твоя подруга… Если эта сука изнасиловала моего брата…

Эльфийка смотрит мне прямо в лицо. В глазах лед. Или сталь?

— То что?

— Я вас обеих на ленточки порежу!

— Ты?! Сопливый мальчишка?! — шипит Ветка рассерженной змеей. В руках возникает клинок. — Можешь попробовать прямо сейчас!

Мечи сталкиваются с мелодичным звоном. Несколько мгновений тишину нарушает только он, да наше хриплое дыхание. Девчонка хороша. Но я — лучше! Ее клинок взлетает в воздух. И в тот же момент нога врезается мне в лицо. Лечу назад, продолжая падение, переворачиваюсь через голову, и снова на ногах. Но и эльфийка успела подобрать меч.

Сдвигаюсь влево, ловя удобный момент для атаки. Она лишь поворачивается ко мне лицом, не меняя места… Наконец, приоткрывается… И тут же бросается вперед сама, упреждая мою атаку. И снова звон клинков. На этот раз противница не спешит с ошибкой. Клинки сходятся, проскальзывают, снова расходятся. Эльфийка атакует, отпрыгиваю назад. Мы снова на отдалении. Сначала?

— Безмозглое животное! — шипит Ветка. — Да как ты посмел такое подумать, потомок грязной обезьяны?! Чтобы наследная принцесса бросалась на первую попавшуюся образину?! Вы слишком много о себе возомнили, уроды недоношенные!

Почему-то это шипение действует, как ушат холодной воды. Опускаю меч.

— Объясни!

— Что тебе объяснить? — голос звенит так, что кажется, говорит не девчонка, а ее меч.

— То, что сейчас сказала. Можешь без ругательств. Их я и сам знаю!

— Не могу без ругательств, — бурчит она, но прежней ярости в голосе уже нет.

— Можешь с ругательствами. Мне важно понять, — забрасываю меч в ножны. — Действительно, важно.

Она смотрит на меня через прищуренные глаза. Потом убирает оружие.

— Хорошо. Ты считаешь, что эльфийки — похотливые шлюхи, которые только и думают, как бы кого-нибудь затащить в постель? Так? Только честно?

Киваю. Честно говоря, не думал об этом. Но слава ходит именно такая.

— А еще, что мы пользуемся вами, как игрушками. А когда кукла надоела, выбрасываем ее на помойку! Так?

Снова киваю.

— А потом несчастный мужчинка мучается всю свою жизнь? Так?

Последнее слово она орет мне в лицо, подойдя на расстояние удара. Есть большой риск продолжить разговор в рукопашной.

— А как на самом деле? — игнорирую я ее последнее «Так?»

И Ветка сникает. Словно из нее выпускают воздух. Отходит в сторону и усаживается на здоровенный чурбан, стоящий возле поленницы.

— А на самом деле, — тихо произносит она, — всё совсем по-другому. Вы нам противны. Не маркваши. Все! Вонючие, грязные полуобезьяны. Да, мы вынуждены с вами спариваться, потому что это единственный способ продолжить наш род. Но это… — ее передергивает, — как дерьмо жрать! Только чтобы забеременеть! И ни одной минуты сверх! Понимаешь? Нет желания. Только необходимость!

Подхожу, встаю рядом.

— А почему ты уверена, что твоей подруге…

Она вскидывается, но удерживает себя в руках.

— Потому что сейчас появилась надежда. На этой планете семь десятков рас. И есть эльфы! Те самые, вкус которых не нравится маленькому людоеду! Стоит уговорить некоторых из них перебраться к нам, и мы сможем жить как все нормальные расы! Хорошо, не мы, наши дочки или даже внучки! Это не принципиально! А у нас с Пал есть шанс встретить здесь настоящую любовь! И в такой момент лезть на… — Ветка проглатывает слово, зато добавляет два других, еще более грубых, но безадресных. — Это может прийти в голову только чрезмерно озабоченной оборотне! Или тупому мужлану!

Палемалевизианоэль, эльфийка

Либо синяя псина неправильно оценивает расстояния, либо мы превзошли себя, но во двор влетаем через двадцать минут. И не так, чтобы очень запыхавшись. Первым делом оглядываюсь. И не зря. У поленницы на здоровом чурбаке сидит Ветка и что-то втолковывает стоящему рядом парню. Увидев нас, вскакивает и бросается ко мне в объятья. Словно не шесть часов назад расстались, а шесть месяцев. Хотя я и сама испытываю те же чувства.

Маркваши ведут себя сдержаннее. Куан отвешивает брату ритуальный поклон. Хитрым образом изгибает спину, не отводя глаз от лица. Дунг отвечает тем же. Только изгиб чуть меньше. Ну как же, старший клана! Вообще, мужчины, образец сдержанности… Вот только улыбки выдают обоих. И луна-предательница, заливающая двор ярким светом.

И что-то в лице старшего брата мне категорически не нравится. Впрочем, он сам разрешает ситуацию. Сначала оборачивается к Ветке.

— Извини, Вет! Я тебе верю! Но я обязан спросить!

Подруга пожимает плечами. Однако, похоже, сама заинтересована. А Дунг обращается к младшему:

— Ку, тут эта синенькая говорила… — он набирает воздух и заканчивает, словно прыгает с обрыва в реку, — что застала вас за… одним интересным занятием…

Немая сцена. Замерший в напряженном ожидании старший брат, выпученные глаза младшего, даже подруга подобралась… И тут я не выдерживаю… Нет, это точно не нормальный, здоровый смех! Скорее, истерика после всего, пережитого за последний день. Но остановиться выше моих сил. Максимум, на что способна — с трудом выдавливать сквозь хохот:

— Я… тебя… преду… преж… дала… преду… преж… дала…

На самом деле предупреждала! На бегу. Но разве ж он послушает!

— Брат! Она, действительно застала нас за интересным занятием, — даже сквозь хохот чувствую, как напрягся старший. — Мы дрались!

— И?

— Я проиграл поединок.

Куан непроизвольно прикасается рукой к подбитому глазу. Ветка оседает на чурбан. Я на землю. Хохочем вдвоем. Если маркваши захотят — могут взять нас голыми руками!

— Ты позволил женщине подбить себе глаз? — сурово спрашивает Дунг, но его тон никого не может обмануть.

— Да, старший, — склоняет голову Куан. — Но позволь вопрос. В бою с каким противником ты обзавелся украшением, освещающим этот двор ярче ночного светила?

Дунг дотрагивается рукой до лица, сердито смотрит на Ветку, и через мгновение хохочем уже вчетвером. И только не знающая галактического несчастная Ррыгша обводит нас обалдевшим взглядом и в конце концов решается на вопрос:

— Эй! А что, собственно, здесь такого веселого? Я бы тоже посмеялась!

Куан обнимает синюю за плечи и выдавливает сквозь смех:

— Собачка, ты прелесть!.. Я тебя поцелую!.. Потом!.. Если захочешь!..

Девушка расцветает:

— Можешь не сомневаться! Захочу! И целоваться, и детей делать! Ой! — спохватывается она. — Пал, ты не возражаешь?

Мы заливаемся в новом приступе хохота…

Дунг, маркваш

Утро, как обычно, начинается с тренировки. А тренировка с разминки. Легкая пробежка по периметру деревни, километров пять от силы. Заодно любуемся местной архитектурой. Впечатляет. Ни одного дома, похожего на другие. Примерно половина, вообще, на деревьях, благо лес не вырубали, умудрившись встроить селение прямо в растительность. Немного похоже на клановые хунзу на нашей несчастной родине. Примерно на полдороге встречаем эльфиек, бегущих навстречу. В Матренин двор возвращаемся одновременно. А кто выбежал раньше? Какая разница, если пути совпадали не точно.

— Двое на двое? — спрашивает Палка.

Сходу переходим к учебному бою. И… Как-то не договариваясь, меняем пары. Вместо брата напротив меня оказывается принцесса. Легко отражаю первые удары. Даже не удары, обозначения. Пытаюсь атаковать. Тоже в разминочном темпе. И с тем же успехом. А теперь можно и всерьез. Ох ты! Теперь понимаю, как Ку получил синяк под глаз! Удивительно, что он пару раз пробил защиту этой ведьмы, хоть и на излете. Пал не просто хороша. Она изумительна! Каскады, блоки, переходы! Не непобедима, конечно, Наставник бы справился. Но ведь и у нее есть наставник. То есть, наставница…

Киваю. И потеха идет по второму кругу. Слаженность их пары тоже на нашем уровне. Прекращаем бой и разучиваем несколько подсмотренных приемов. Хорошая тренировка. Полезная.

Наперегонки бросаемся к колодцу. Хитрые эльфийки успевают первыми. Почему хитрые? Умудрились оказаться ближе. Без малейшего стеснения стаскивают рубахи и обливают друг друга ледяной водой. Пал выпрямляется, демонстрируя точеную фигурку. Тонкая талия, плоский животик, небольшие полушария грудей с напрягшимися от холода сосками и большими темными ареолами… Эльфийка перехватывает мой взгляд, усмехается, поворачивается, словно давая рассмотреть себя получше и, не спеша, натягивает рубашку. Надо понимать, эта провокация — ответ за вчерашнее подозрение! Ну-ну! Не выказывать эмоций нас учили с раннего детства, а возникшее возбуждение прекрасно снимается ведром холодной воды на спину.

Разговор начинается за завтраком. Эльфийки продолжают вытаскивать из Матрены сведения обо всем, стараясь перевести разговор на предполагаемых соплеменников. Мы молчим. Хозяйка разливается певчей пташкой.

— Эльфы-то? А как же! Есть, только живут далеко! Нам-то без надобности! Сколько идти? Ну это по-разному. Смотря кто идет, и как идет.

— Бабка Матрена! Они быстро бегают! — вмешивается Ррыгша, с утра пораньше отирающаяся неподалеку. На тренировку опоздала, но завтрак не пропустит.

— То хорошо, что бегают. Да только месяц бежать не будешь! А в Город быстрее никто не ходит.

— А эльфы живут в Городе? — интересуется Палка.

— Не только. Но в тех краях, — отвечает людоедка и начинает описывать дорогу.

Что имеем. Идти нам на север. Места достаточно пустынные. Встречаются отдельные деревни, не больше этой. Попадаются хутора поменьше. Потом лес кончается. Дальше степь и кочевья орков. Последние бывают как «культурные», так и «дикие». В смысле, не признавшие еще новую действительность Кверта, и продолжающие нападать на всех, кто чем-либо отличается от них самих. Количество «отморозков» с каждым годом падает: кто-то цивилизуется, кто-то гибнет.

Неделя по лесу, столько же по степи. А потом горы. Высокие и снежные. Снег нас не сильно пугает, и по рельефу ходить умеем. Эльфийки тоже спокойно отнеслись к известию. А вот со снаряжением у нас никак. Нет его. И плохо представляю, где взять. Срубить в лесу посохи, отрезать стропы от парашютов. Со своего и Веткиного я догадался прихватить, а вот принцесса сплоховала, хоть и использовала веревку! Можно, конечно, сбегать, за день туда-обратно обернемся. Хуже с одеждой. Нет тут ничего подобного. Внизу всегда тепло. Шкуры выделывают на кожу, но не на меховые изделия. Да и тяжелы меховые вещицы… То ли устраивать долгую и нудную компанию по производству курток и одеял, то ли… У орков можно разжиться шерстяными вещами. А наша собственная одежда защитит от влаги и ветра. У них же купить одеяла. Тоже шерсть. Пожалуй выход. По горам идти недели две, на серьезной высоте даже меньше. Справимся. А после гор — цивилизованные земли. Да и недалеко уже, не больше недели. Больше месяца. Так мы никуда не торопимся!

Осталось решить один вопрос. Что делать с эльфийками? Нам по пути практически до Города, и конечные цели почти совпадают. Найдут своих эльфов — отправятся решать проблему возвращения. К Егору отправятся, как и мы. Только им он нужен живым. А нам — мертвым. Впрочем, пока девчонки про это не знают. И не надо… Дорога непроста, а четыре клинка намного лучше, чем два…

— А еще живут в этих горах тролли, — рассказывает Матрена. — Не обычные, те давно уже замирились, а серые. Здоровые твари и неприятные. На руконогов немного похожи, но размером с нас, людоедов, будут. Не летают, правда, но по камням прыгают хорошо. Шерсть у них серая, густая но то неважно. Но вот зело сильны и злы. По той причине мы с Павлушей и не идем в город пока, ждем, пока силу наберет. Не сладить ребенку с такой страхолюдиной. Обозы, когда через их земли идут, не меньше пятерых взрослых людоедов в охрану набирают. Или из городских эльфов стражу берут, у кого стрелы взрываться обучены. Года три назад из Города экспедиция ходила, пыталась договориться сначала, но серых-то и людьми назвать трудно. Тупые больно! Только едой интересуются. Так что закончился поход этот войной настоящей. С тех пор про тварей не слышала. Поменьше их стало, но вот всех выбили, или нет — то мне неведомо…

Вот, не было печали. Пожалуй, расставаться с эльфийками не стоит. На пять людоедов мы и вчетвером не потянем… А обоза попутного можно лет несколько ждать. А точнее, полгода. Пока людоеды вернутся с заработка, отдохнут, да обратно навострятся. Придется говорить с Пал…

Палемалевизианоэль, эльфийка

— Что думаешь? — спрашивает Дунг на галактическом.

А что тут думать? Идти надо! Не затем пришли, чтобы у леса погоды ждать! Разве могут дикие орки и серые тролли остановить эльфиек, идущих навстречу большой и чистой любви?! А тем более, бескрайние степи, заснеженные горы и мировой океан?! А тут даже океана не ожидается!

— Мы идем, — отвечаю.

И смотрю выжидательно. Лишняя пара мечей не помешает, но навязываться не буду! Тем более, до сих пор не знаю, зачем маркваши сюда пришли. Лепет насчет поиска места, свободного от расизма, всерьез не воспринимается. Во-первых, если верить справочникам, расизм здесь — господствующая идеология. На деле, уже десяток лет, как нет, но им-то откуда было знать! А во-вторых, наш прорыв готовила вся государственная машина Эльфалалинилитаролиэталя. Марквашам нужна была не меньшая поддержка. Либо какой-то из миров, либо ММБ. Скорее всего, последнее. Но ни миры, ни безопасники пальцем о палец не ударят ради возвышенных целей восстановления кланов и спокойной жизни последних представителей погибшей планеты. Так что цель у наших друзей-соперников совсем другая и, видимо, не самая благовидная, раз молчат, как мертвые на допросах. В общем-то, это не наше дело. Если только их цель не мешает нашей.

— Мы пойдем в Город, — отвечает маркваш. — Если хотите, можно идти вместе.

— Вчетвером больше шансов дойти. Но я хочу быть уверена, что не получу удар в спину от мнимого друга!

Вот так! В лоб, без всяких словесных игр и экивоков! Можешь обижаться, сколько хочешь! Но Дунг не подвергает справедливость моих слов сомнению:

— До города мы будем драться за вас, как за членов клана!

Это не просто заверение или обещание. Нам оказывают честь! И ответить нужно аналогично!

— Взаимно!

Мне отвешивают церемониальный поклон. Как это только у него получается сидя!

Быстро собираемся. Матрена выдает в дорогу здоровенную торбу пирогов. Спасибо тебе, добрая людоедка! Куан взваливает на плечи рассчитанный на людоедскую фигуру баул. И в сопровождении Павлуши трогаемся. С мальчиком прощаемся на околице. Вручаем очередную шоколадку (ну как же, все же бедных людоедов обижают!), и в путь. Впереди скользит Дунг, за ним пыхтит под пирогами Куан, а мы замыкаем процессию, старясь почуять приближение кого бы то ни было.

Никого и нет. Места, действительно, глухие. Единственный признак человека — вполне приличная дорога, бежать по которой куда удобнее, чем по обычному подлеску. Да, пожалуй, зверья поменьше, чем должно быть. А может, и не меньше.

Через пять часов выходим на крохотную полянку с ручейком и решаем перекусить. Куан с облегчением сбрасывает с плеч поклажу. Однако спокойно поесть не дают. На поляну вылетает знакомая синяя собака.

— Ну и здоровы же вы бегать! — заявляет Ррыгша. — Еле догнала!

— Мы что-то забыли? — спрашивает Дунг.

— А то! Конечно забыли! Самое главное! — уверенно сообщает псина. — Меня!

— Вообще-то, — сообщаю ей, — мы и не собирались тебя брать.

На симпатичной собачьей морде искреннее удивление и обида.

— Как это?! А когда еще будет оказия в Город?! — возмущается псина. — Мне что, заживо гнить в этой глуши?! Там вся жизнь! Все расы! Перевертышей полно! Даже песпецы есть! А я тут! Так нечестно! Что мне тут делать?! — собачьи глаза наполняются слезами. — Я молодая, красивая, меня мужчины любят! А Куан мне поцелуй обещал! Вот! Ты меня брать не хочешь, потому что ревнуешь, да?!

— Ррыгша! Это тяжелый путь! Там же орки незамиренные! Горы! Серые тролли! Да мало ли найдется желающих положить возле двери коврик из синей шкурки!

— Ты считаешь, что если я болтушка, то и беспомощная совсем? А вот и нет! Я же перевертыш! С нами в боевой шкуре только людоед справиться может! И то не всегда! И нюх у меня хороший! Ну, Пал, ну пожалуйста!

Псина припадает грудью к земле и, умильно вывернув морду и глядя мне в глаза, виляет хвостом.

— И обычаи разных рас знаю. Подсказать могу, как без драки обойтись!

— Да пусть идет, — говорит Куан. — Что две бабы, что три! Все равно, скольких защищать!

— Что? — вспыхивает Ветка. — Кто кого защищать будет, урод криворукий?!

— А ну тихо, оба! — прикрикивает Дунг.

А тут уже возмущаюсь я:

— Ты чего тут раскомандовался?

Однако маркваш на конфронтацию не идет.

— Тогда сама командуй! Решай, берем оборотню или нет, едим и пошли дальше. Время теряем!

— Я могу помочь пироги нести, — клянчит Ррыгша, — я умею!

— Да? — заинтересованно смотрит на нее Куан. — И как?

— В желудке! — гордо информирует псина. — А когда покормить кого надо — отрыгнуть можно!

Ветка заходится в хохоте.

— Пал! Давай ее возьмем! Не знаю, что она за боец, но скучно точно не будет!

— Ну пожалуйста, — снова начинает Ррыгша, — ну, Пал, ты же хорошая, добрая, ты только прикидываешься сердитой!

Машу рукой. Все равно не отстанет. Будет бежать следом и канючить. Не убивать же ее! Оборотня перекидывается девушкой и пристраивается к пирогам. Впятером мы с ними расправляемся без особых проблем. Особенно, если учесть аппетит синей! Что-то я читала такое… А! Оборотень в волчьей шкуре расходует очень много энергии. А Ррыгша именно в ней и проводит большую часть времени. Кстати, ничего волчьего в ней нет. Собака собакой. Когда не человек, конечно. Только синяя…