Дунг, маркваш

Что делать? Что делать? Что же делать? Думай, голова, пока не отстрелили. В нашем случае не отстреливают, а отрубают. Или отгрызают симпатичненькими собачьими клыками! И кроме тебя, голова, думать некому! Потому как эльфийкам наличие представителя местных спецслужб, да еще настроенного доброжелательно, только в жилу, а Куан втюрился до полной потери осознания реальности, и не замечает даже смены оттенков шкуры своей пассии, не говоря уже о таких мелочах, как ее ведомственная принадлежность. Изменчивая может из него веревки вить!

А мне что делать? С одной стороны, Ракша нам не вредит и всесторонне помогает. С другой, работает она как раз на наш объект. И когда дойдет до развязки, окажется на той стороне. С третьей, убить ее у меня рука не поднимется. По крайней мере, сейчас. Смогу ли я это технически — вопрос второй!

Нет, но какова девчонка! За всё время ни одним движением, ни одним жестом не показать свой уровень! Болтовня, неуклюжесть на тренировках — ладно. Но вся моторика… Даже когда Палочка отшутилась по ее адресу, мне и в голову не пришло, что это правда. А ведь у любимой интуиция сумасшедшая, и все несуразности подметила. Обязан был задуматься. Но и подозрения не возникло! Ррыгша — контрразведчица?! Курам на смех. Господа куры, можете смеяться, ПеСпец пришел!

Конечно, мы волки, а не волкодавы, но азы-то знаем. А тут… Если бы не тролли, так до самой смерти не раскусить нам «синенькую болтушку»! Вот и еще одна проблема. Она нам жизнь спасла. И, возможно, не в первый раз. Кто и когда остался «за кадром», только благодаря Ракше не добравшись до наших тел? Не знаем и, возможно, не узнаем. И после этого поднять на нее меч?

А вот почему она была уверена, что мы ее убьем? Мы ее убиваем, если она что-то знает, опасное для нас. И мы про это в курсе. Это может быть только наша цель. Если оборотня в курсе наших планов… А она в курсе. И сгоряча не сообразила, что мы об этом не догадываемся.

Но ведь могла убежать. И даже не раскрываясь. Одна девушка прикончила троллей и убежала. Вторая, увидела, что всё кончилось, и прибежала. А потом с выпученными глазами рассказывала бы, мол «писпец пришел, настоящий! Лапы — Во! Зубы — Во! Всех сожрал, и убежал! Других есть! А я, как увидела к вам рванула». Могла так сделать? Могла. Не заподозрили бы мы ничего. Пал бы убивалась по Ветке, я успокаивал Пал, а Ку Ррыгша бы надежно заняла. Что менялось? Умирала Ветка! Ради ее жизни Ракша и открылась.

Как-то сумбурно всё! Что в итоге?

Цель нашего с братом здесь нахождения Рыг знает. Или хотя бы догадывается. Несмотря на это, всячески помогает. Более того, жизнью готова рискнуть, что не раз делала. Только из-за личных отношений такое малореально. Да и не было сначала отношений. Было задание — нас беречь. Зачем?

Трудно заподозрить местное руководство в излишнем человеколюбии. Особенно, если вспомнить судьбу Маркваша. Значит, мы им зачем-то нужны. Но раз нужны — доведут до главных. До этого самого Егора. А в таком случае… Пусть ведет! Я не стану приставать к ней с вопросами, как хотел. Ни сейчас, ни после. Вообще не буду. До самого Города. До нужного мне человека. А там посмотрим. Нам достаточно долей секунды, кроме Песни Боя существует еще Песня Мести…

Палемалевизианоэль, эльфийка

Утро начинаю с того, что компенсирую свои ночные переживания. Не отсыпаюсь, конечно, а мешаю Дунгу объявить подъем, затыкая ему рот. Пока губы болеть не начинают. И еще немножко. Так далеко, как сотрудница местных правоохранительных органов, зайти не рискую, всё-таки присутствуют некие отягчающие обстоятельства, но хоть нацеловаться до головокружения, и руки любимого под своей рубашкой ощутить. Нет, Ду, в штанах — это лишнее! Нравится, конечно, но чревато. Ну если только так… А вторую руку… Ага! И губы сюда давай!.. Нет, любимый, ты немного увлекся, возвращаемся в предыдущую позицию…

Но всё хорошее, увы, кончается, и остаются сплошные неприятности. За ночь все отдохнули, каждый, естественно, по-своему, набрались сил, яда и терпения. И готовы ко второму раунду. Только ждут, кто начнет. То есть, Дунг с Ракшей готовы к выходу на ринг, мы с Веткой — занять места в первых рядах партера, а Ку мечтает закрутить время так, чтобы вчерашний вечер никогда не стал сегодняшним утром.

Вот только главные действующие лица начинать спектакль не торопятся. Зыркают друг на друга, когда думают, что этого никто не видит. Ручки в кулачки сжимают, мордочки кривят… Напряжение просто в воздухе разлито, аж разряды проскакивают! Но молчат, не торопятся. За завтраком-то понятно, к чему портить хорошую еду плохими разговорами. Но ведь уже вещи собрали, а эти двое никак не решатся…

И что? Подтолкнуть их что ли? Взять да продемонстрировать искусство придворной интриги родного мира, заодно блеснув перед любимым аналитическими способностями. Он мне глотку не перережет, надеюсь? Если сяду так, чтобы ему удобно это было сделать, скорее всего, удержится,

Дожидаюсь всеобщей готовности к выходу и ангельским голоском пою:

— Давайте присядем на дорожку. Говорят, примета хорошая…

Пока все соображают, что это я такая суеверная стала, толкаю старшего на рюкзак и плюхаюсь ему между ног, приваливаясь спиной. Теперь не встанет! Хм… ручонки шаловливые не слишком удачно расположились. То есть, удачно, конечно, но не при всех же! А с другой стороны, некоторые мне ночь напролет спать не дают, а я чем хуже! Опять же, не каждый решится сломать шею девушки, чью грудь он в данный момент ласкает!

Ветка смотрит на нас, на Ракшу, уютно устроившуюся на коленях Куана, и, вздохнув, тоже присаживается с видом: «А что мне остается».

— Я вот что думаю, — начинаю я, прижимая руки любимого к своей груди. — Тут только мы с Веткой не имеем понятия о целях и задачах остальных членов нашего маленького отряда? Или госпожа песпец тоже не введена в курс дела? Ты продолжай, Ду, — тихонько шепчу я, почувствовав, как замер старший, — продолжай, мне нравится…

— Товарищ песпец, — поправляет Ракша. — У нас принято обращение «товарищ».

— Ага! — глубокомысленно замечаю я, параллельно убедившись, что любимый оттаял и вернулся к прерванному занятию. — Так товарищ песпец в курсе ситуации?

— Более-менее, — признается «товарищ».

— Тогда у меня есть прекрасная идея. Я сейчас изложу свою версию происходящего, а вы меня поправите, если где ошибусь. А то секреты вечные еще дома надоели. Ду, милый, поцелуй меня, пожалуйста. А то вдруг потом не захочешь…

Поворачиваю голову и нахожу губы любимого. Не слишком удобно, но лучше, чем ничего. Возвращаюсь в исходную позицию. Вновь устроившиеся на моей груди руки страшно радуют! А уж шепот: «Захочу, не беспокойся!» — еще больше.

— Я к тому, что… Да! Рыг, я тебя поздравляю!

— С чем? — удивляется беленькая.

— Насколько я понимаю, по обычаям Маркваша ты сегодня замуж вышла!

— Мы так не договаривались! — оборотня стремительно краснеет и пытается соскочить с колен. Куан крепко прижимает ее к себе и что-то шепчет на ухо. При желании можно разобрать «поздно» и «правда-правда». Красный цвет сменяется пунцовым.

— А ты откуда знаешь? — негромко интересуется Дунг.

— Спать меньше надо, — сообщаю ему я. — Правда, если бы ты не спал, тоже проснулся женатиком. И так еле удержалась!

Очень надеюсь, что он тоже покраснел. А то лица не видно, хотя если судить по движениям рук…

— Так что, Рыг, принимай поздравления. Хоть и рановато тебе по нашим меркам…

Почему, рановато? — не понимает Куан.

— Папа у Ррыгши… То есть Ракши, — объясняю, как маленькому, — пес. А первый пес сюда пришел десять лет назад. То есть ей сейчас не больше девяти лет. Собаки взрослеют куда быстрее людей… Правда, девушка?

— Восемь мне, — выдавливает новобрачная. — И я уже не девушка! — поворачивает голову к свежеобретенному мужу. — Жалеешь?

Вместо ответа Куан ее целует. Оборотня расслабляется.

— А теперь к делу. Ду, не надо трогать мою шею. Вернись к груди, мне будет спокойней. Так вот, мне почему-то кажется, что братьев привела сюда Тропа Мести. Ой! Ду, больно же!

Беленькая вскрикивает одновременно со мной.

— Извини! Я нечаянно! Больше не буду! — кто из братьев высказался? А, они вместе!

— Как-то ты резко перешла, подруга, — комментирует Ветка. — Нельзя же так сразу, без подготовки! Мальчики нервничают.

— Ладно, проехали. Верю, что объектом ваших кровожадных притязаний не являюсь, хотя первый контакт и сопровождался неспровоцированным нападением. Но верю! Объект должен быть местный! И не какой-нибудь гном или гоблин, а из руководства планеты. Скорее всего, первое лицо. Егор его зовут, кажется…

Нет, я правильно переложила его руки. Груди просто больно, а шея могла бы и не выдержать. Пытаюсь разжать хватку. Сильные же у него пальчики! А оборотня это делает так легко! Завидки берут! Ух! Наконец-то спохватился… Можно опять говорить, а то рот боялась открыть, чтобы не завопить!

— Это так, чтобы нас совсем за дурочек не держали. Ду, не возмущайся, я знаю что ты меня любишь! Лучше поцелуй. Можно я теперь продолжу? Спасибо, милый! Так вот, я нашу малолетнюю истребительницу нечисти тоже к тупым волкодавам не отношу. И не догадаться, зачем сюда явились незваные гости, она не могла. Собственно, и не отрицает. Но поскольку пресловутый Егор является ее самым высоким начальством, возникает вопрос: с какого переляка мы все еще живы?

— Почему бы и нет? — бурчит Ракша.

— Э-э, товарищ песпец! — нежно улыбаюсь я. — Не надо нам макароны к ушам крепить. Приходят в гости пара профессиональных диверсантов, а с ними за компанию две девочки с неясными целями и не самой плохой подготовкой. Скорее всего, пособницы врага! Между прочим, бойцы кланов считаются лучшими воинами галактики. А нас даже к конкурсу не допускают. Собственной ценности для контрразведки все четыре особи не представляют. Как должен контрразведчик поступить? А, Рыг? Ты же экзамены недавно сдавала! Убить, правильно?

Оборотня расплывается в довольной улыбке:

— Точно! Убить и съесть. Или прикопать, чтобы потом съесть!

— Вот! А ты не убиваешь! И жуешь только мужнино ухо, причем не откусываешь! И отмазка бабки Матрены тут не катит: если судить по ушам, маркваши вкусные. Сама пробовала!

— Согласна, вкусные, — кивает Ракша и впивается в разрекламированную часть Куана. А мне до Дунговых ушей не добраться. Сижу неудобно. Жаль! Потому продолжаю. — Более того, ты ведешь нас кратчайшей дорогой к намеченной цели, старательно сметая пылинки на нашем пути. Не от великой любви ведь? Приказ-то пришел, когда ты с Куаном и знакома не была!

— Он мне сразу понравился! — уточняет Ракша. — Так эротично с тобой дрался…

Не даю сбить себя с мысли:

— Ты же не станешь скрывать, зачем вам понадобились новые родственники?

— Какие родственники? — не понимает Ветка.

Подруга вообще в некоторой прострации. То ли не задумывалась ни о чем, привычно перекладывая на меня умственную работу. То ли обалдела от детской непосредственности, с которой я влезла между львами и тигрицей, да еще уютно устроившись в лапах одного из львов, пока другой с тигрой милуется. А может, подруге вчера голову всё-таки зацепило по касательной.

— Понимаешь, Вет, Рыг сейчас жена Куана. Дунг ей деверем приходится. Как только Дунг придумает, как ему жениться, и при этом живым остаться, я ей невесткой стану. А ты мне всё равно, что сестра! Вот!

— И кем же я прихожусь Рыг? — пытается выяснить Ветка.

Задумываюсь. Ну не знаю я слова для обозначения такой степени родства. Ни на одном языке. На нашем вообще таких не существует…

— Седьмая вода на пятом киселе, — выручает меня Дунг. — Названная. Но это в ближайшей перспективе. Перспективная названная вода, если короче! Мы все одна семья!

Даю всем отсмеяться. Раз смеются, значит, не всё так плохо. Страшновато была за реакцию Дунга на мое разоблачение. Но обошлось. Любимый мне только грудь помял, наверняка синяки останутся! Не страшно, я уже поняла, как на Кверте самолечением заниматься! Надо на переходах бубнить себе под нос: «У меня красивая и совершенно здоровая грудь. Никаких синяков и вмятин от пальцев любимого». Интересно, а размер так можно увеличить? Нет, на фиг! Совершенно неизвестно, что получится, и понравится ли это Ду! И в бою неудобно! Можно, конечно, бубнить и не на переходе. Но сейчас некогда, а терпеть до вечера не вижу ни малейшего смысла. Пора возвращаться к теме проводимой мной конференции!

— Так что, товарищ песпец, поделишься информацией? Или будешь молчать, как президент Сандры на Совете Миров?

— А что, молчит? — уточняет Ракша.

— Как воды в рот набрал!

— Умный… — констатирует Рыг очевидный факт и переходит к делу. — Вы прошли через ментальный щит. Совершенно непонятно, каким образом. Он должен был отправить вас по домам.

— У нас нет дома, — замечает Дунг.

Спокойненько так это говорит, и даже грудь мою не терзает. Но все мгновенно напрягаются. Умеет любимый создать настроение! Столько времени разряжала обстановку, а он одной фразой все мои старания отправил в мусоросжигатель!

— Ду, — Ракша выворачивается из рук Куана одним движением. Но лицо спокойно. — Мы не уничтожали Маркваш!

А вот у старшего терпение, похоже, кончается.

— Откуда это знать восьмилетней собачке?! — зло бросает Дунг. — Решение принимали старшие. И реализовывали они. Тебе даже сказать не соизволили. Секретность!

— Ты зря пытаешься меня обидеть, — Ракша уже взяла себя в руки. Ее голос холоден, но спокоен. — У нас нет секретности. Наша сила как раз в открытости. Я была в группе, пытавшейся отвернуть бомбу. Там были все, до кого удалось докричаться. Около тысячи человек. Слишком мало, нас просто смело общим потоком. Даже коньяк не помог.

— Что значит «докричаться»? — опять перехватываю инициативу.

— Связаться телепатически и объяснить задачу. Даже в этой тысяче не все толком понимали, что делали.

— А причем здесь спиртное?

— Коньяк значительно усиливает ментальные способности, — Ракша шумно выдыхает и подается вперед. — Мы слишком мало знаем о работе ментальных полей. По-вашему, Х-энергии. Всего десять лет изучения, причем вслепую, даже общей теории еще нет. А практическое применение вообще наугад! Нам очень нужны результаты любых экспериментов на эту тему. А вы сумели пробить щит! Это же управление им! То, чего мы толком не можем! Понимаете, создали, а управлять не умеем. Щит сложен из воли множества людей, самый дикий пастух, и тот абсолютно уверен, что любая «демонская штучка» отправится откуда пришла! Мнение одного или даже тысячи не может ничего изменить! Любое вторжение извне выбрасывается обратно. Пока к нам лезли войска, их отправляли по домам. А потом они запустили бомбу. И не с полигона, а с населенной планеты! Никто ничего не смог сделать!

Хватаю остановившиеся руки Дунга и заставляю их продолжить неспешное скольжение по моему телу. Похоже, меня используют, как тренажер для медитаций. С одной стороны, слегка обидно, с другой, немного льстит. Неважно, лишь бы за меч не хватался. А вот Куан со своей задачей не справляется. Ракша упирает взгляд в старшего и почти кричит:

— Мы не уничтожали Маркваш! Понял ты, идиот чертов! Мы пытались его спасти! Совет миров знал, куда отбросит бомбу! Ваших правителей предупреждали отдельно! Нам оставалось снять щит и умереть всей планетой, или отбить и попытаться свернуть ее в сторону. Если то, что мы не сумели этого, достойно мести, — начни с меня!..

Младший обхватывает ее руками, не обращая внимания на сопротивление, привлекает к себе и шепчет:

— Успокойся, маленькая, я тебе верю!

— Ты — да, — бросает Ракша. — А он — нет! — и утыкается младшему в плечо. — Мы ничего не смогли сделать! Ничего! Выложились в ноль! Пятеро умерли! Некому было лечить! Всё без толку!.. — голос срывается. — А твой брат думает, что я комедию ломаю!

— Не думаю, — Дунг снова спокоен, руки расслабленно шарят по мне. Нет, я точно вместо тренажера! — Я слушаю. И запоминаю.

Пора снова переводить огонь на себя.

— Рыг! Как вы собирались решить вопрос с Тропой Мести?

Оборотня пожимает плечами.

— Поединок. После того, как мы получим нужную информацию и обработаем ее. Это примерно месяц.

— Почему ты считаешь, что я соглашусь? — напрягается Дунг.

— Это твой единственный шанс пройти Тропу. С Егором всегда кто-нибудь из песпецов. Не таких неумех, как я. Настоящих, первого состава.

— Егор так боится за свою жизнь?

— Мы за нее боимся. Он слишком ценен. Так что поединок в обмен на информацию.

Дунг фыркает мне в ухо.

— После процесса получения информации я буду в состоянии выйти на поединок?

Ракша улыбается. Явно довольна поворотом разговора и не скрывает этого.

— Никто не собирается тебя пытать, Ду. Это будет добровольная сделка. И уклоняться от поединка Егор не будет.

— Почему я тебе должен верить?

— На Кверте не врут. Да и нет у тебя другого выхода.

Опять меня в стороне оставили! Просто безобразие! Это же я сегодня демонстрирую ум и красоту! Ну или только ум! Какой есть, такой и демонстрирую! Но предложение Рыг меня устраивает! Поединок не означает смерть! А после него все вопросы снимаются. При любом исходе.

— Соглашайся, — шепчу я, поглаживая руку на своей груди. — Это хороший вариант.

— Только ради тебя, — улыбается он.

Оказывается, правду нам говорили о психологии мужчин. Чтобы принять разумное предложение, им обязательно нужна отмазка! И чья-нибудь талия под рукой. А еще лучше — грудь. Могу собой гордиться — обеспечила и то, и другое! И отмазку — тоже!

— А я… — начинает Куан.

— А ты будешь ублажать молодую жену! — безапелляционно заявляет Ракша — Поединок старшего клана заканчивает Тропу всего клана. — она томно потягивается. — Мы с тобой еще столько всего не пробовали…

Надо сказать, отмазка у нее лучше моей. Но насчет всего остального — извините! Дунг не даст соврать!..

Дунг, маркваш

Палочка на меня за что-то взъелась. То есть, за что — понятно. И права она кругом, но ведь и так настроение паршивое! Ну виноват, конечно, так возьми что-нибудь тяжелое и стукни по дурной голове, чтобы в следующий раз соображала. Скалочкой можно перепаять, сковородкой… Ледоруб тоже подходит. И камней вокруг сколько хочешь. На любой вкус! Если уж совсем невмоготу, вытащи меч и отчекрыжь бестолковку по самую шею! Слова против не скажу! Но не так же! Молчит, и все! Вот просто совсем не разговаривает.

И так проблемы, как наедине остаться, когда всей группой идем. Так еще, когда в самом начале удалось вырвать минутку, только и услышал:

— Отвали! Я занята!

Классическая фраза в духе эльфиек. И совсем нехарактерная для моей любимой. Сразу оживают мрачные легенды… Гоню их прочь. Имеет девушка все основания обижаться.

Во-первых, до сих пор девушка. А в свете озвученных нюансов вполне могла ей уже не быть без особо вредных для меня последствий. Поскольку умереть мне суждено не от любви, а от мечей охраны президента. Точнее, от собачьих клыков товарищей песпецов. Настоящих, не таких, как «неумеха» Ракша, заваливающая меня на счет «раз» хоть в собачьем обличье, хоть в человеческом. Представляю, как она про себя смеялась, когда мы пытались обучить синенькую деревенскую простушку хотя бы начальным приемам!

Во-вторых, доперла Пал до всего сама, и долго ждала, когда же до меня дойдет, что любимой своей стоит доверять хоть чуть-чуть, и что она смирится с тем, что я считаю ее сволочью, лишь бы не считал дурой! Не дождалась, и пришлось несчастной самой разруливать ситуацию.

В-третьих, чуть не искалечил нежное создание своими неконтролируемыми ласками в процессе переговоров. И только в самом конце обнаружил, что моя любимая корчится от боли от каждого прикосновения!

В-четвертых… До бесконечности перечислять можно. И есть у меня подозрение, что самого главного я не вижу в силу своей мужской ограниченности. У женщин ограниченность совершенно другая, и с нашей не пресекается!

Одним словом, дуболом неотесанный, которому только и остается, что в ножки кланяться и сковородку с ледорубом протягивать. Так не берет же. Обошла, даже «сам тащи» не сказала!

Вот и плетусь за ней побитой собакой, да по сторонам изо всех сил смотрю: может нападет кто, Ракшей не учуянный и страшно опасный, чтобы мне успеть любимую от неведомой опасности прикрыть и, на правах героя, выпросить прощение. И даже прощальный привет гор — снежные флаги на отдаляющихся величавых вершинах не радуют. Не до них мне. Россыпи старых морен сменяются альпийскими лугами, те в свою очередь, невысокими корявыми деревцами, вот уже вокруг нас самый настоящий лес, скоро нашему автономному путешествию конец придет, а всяческие нелюди и изверги о нас напрочь забыли. И то сказать, шансов отличиться совсем мало, поскольку товарищу песпецу прятать свои способности больше не надо, а потому прежде, чем я дернусь, она любого супостата убьет и съест. Или прикопает, чтобы потом съесть. И ничего я не утрирую, Ракша сама так сказала! У них это в учебниках для годовалых щенков написано.

А вскорости встретит нас сопровождение, высланное навстречу, и о подвигах можно и вовсе забыть. Такой заботой окружат, что любой враг до нас сможет добраться только по частям. Жареным и красиво уложенным на блюдо.

И как-то совсем мало беспокоит и раскрытие (считай, полный срыв) наших целей и задач, и предстоящий поединок с человеком, укладывающим лучших местных бойцов по две штуки за раз. Вот совершенно не кажется это принципиальным. Ну убьет он меня. Или я его. Какая, к чертям, разница. Вот если бы Палочка улыбнулась… А она идет, себе под ноги смотрит и бурчит что-то еле слышно…

— Пал…

— Не мешай!

И всё. Как от надоедливого теленка отмахнулась! И куда ж теперь бедному влюбленному податься? Начинать лечиться от любви? Так это, вроде, не лечится. Либо само пройдет, либо на всю жизнь. С эльфийками — второй вариант. А что обязательное условие не выполнено… Так, может, оно и необязательное!

Лес заканчивается, и рука сжимает рукоять меча. Впереди степь, а прямо к нам несется всадник. Опять орки! Пока один, но… Между прочим, шанс отличиться! Однако сдерживаю порыв. В этом мире мы первыми не нападаем. Во всяком случае стараемся. К тому же орк неправильный. Мало того, что местные орки на нормальных не похожи, так этот и на местных не тянет. То есть, физиологически — вполне. Но вместо ржавой кирасы — ковбойка, на голове — широкополая шляпа, а от орка, собственно, только и присутствует, что манера держаться в седле, сливаясь с коником в одно целое.

— Ракша! — орет орк, подскакав поближе. — Сволочь ты блохастая, недофирвитятин млотонюший тебе в ендрыгу! Ты же в образе быть должна, расфинобобить твой хренофиндяк! Я тут замотался синих собак высматривать, уже под каждым кустом мерещатся!

— А ты-то что здесь забыл, коняшка серебердацкая? — радостно откликается Рыг, бегущая в человеческом обличье, и добавляет еще несколько выражений из арсенала незабвенного гнома, разбавленного самыми грязными марквашскими и, кажется, эльфийскими ругательствами. И когда успела нахвататься!

После такого приветствия ни малейших сомнений нет: лепшие друзья встретились после долгой разлуки! Кто же еще тебя так любовно матюгом покроет, если не старый товарищ?!

— Непонятно, разве? Торжественно встречаю тебя с грузом! Это надо понимать, они и есть? — орк бросает на нас мимолетный взгляд. — Мелковатые какие-то! А вон тот парень к тебе неровно дышит! Ты, небось, и не заметила!

— Конечно, нет, — радостно скалится Ракша. — Только замуж за него выскочила!

Ага! Инициатива в сей дружеской пикировке переходит к нашей сопровождающей. Пока «кентавр» переваривает известие, белая развивает успех.

— Я не поняла! Это торжественная встреча? А где оркестр и дети с цветами? Где красная ковровая дорожка длиной с Млечный Путь? Или, на худой конец, лепреконский фургон? Нам что, до самого Города бегом бежать?

Орк довольно оскаливается:

— Естественно! Но не до Города, конечно. Но километра полтора! Фургоны ползут потихоньку. А я вперед мотнулся, хотел посмотреть на твой «образ» в естественных условиях. И ты меня так жестоко опрокинула! До чего же невоспитанная молодежь пошла!

— Накрылся «образ», — вздыхает Ракша. — Серые не вовремя подвалили.

— Сколько?

— Шестнадцать!

Орк с трудом удерживается в седле.

— Да ты теперь звезда, собачка! Такое разве что Шарику по силам! И то…

— Моих семь, — скромно тупится Рыг. — Остальных ребята уконтрапупили.

— Семь — тоже достойно! — качает головой всадник и уважительно смотрит на нас. — Вчетвером девятерых?! Сильно я вас недооценил! Век живи, век учись! Маратом меня зовут.

Свешиваясь с коня, протягивает руку. Представляемся. Марат подмигивает Ветке и обзаводится акцентом.

— Такые красавыцы, ы троллэй, как цыплат рэжут. Эст о чом падумать! Да? Хочэшь, давэзу тэба на конэ до фургона?

— Еще один, — недовольно бурчит эльфийка. — Почему все местные мужики именно ко мне липнут?! Я вам что, медом намазанная?

— У мэна эсть сопэрнык? — вздергивает бровь орк. — Кто он! Парэжу на лэнточки…

Ракща заходится в счастливом хохоте:

— Ты? Порежешь?! На ленточки?! Михала?! Ой, не могу! — в голосе белой прорезаются «синие» интонации. — Ку, ущипни меня, я сейчас умру от смеха! Нет, лучше поцелуй! Марат! Я гарантирую, что… Нет, на фиг! Кто в комитете по встрече?

— Мда… Рагиму я не противник, — орк груснеет и избавляется от акцента. — В поединке еще можно попробовать, но не в любви! Красавица, — кланяется он Ветке, — прими мои извинения. Но если тебе надоест старый гном, помни, что… Ой! Нас же Фарида ждет! — акцент появляется снова. — Адын мамэнт, уважаэмые!

Марат громко свистит.

— Не пропускает ни одной юбки, — негромко поясняет Ракша. — Но только на поболтать. Души в своей Фариде не чает. С детства вместе.

На свист орка прибегает пятерка коников. Ракша радостно взвизгивает:

— Зверик! Марат, я тебя поцелую! Потом! Если Фарида разрешит! Коники оборотней не любят, — поясняет она нам, — а собак боятся. А Зверик — меня не боится и любит! Куан! Не ревнуй, я не в том смысле!

— Я же не мог заставить ребенка идти пешком! — смеется Марат.

Перекладываем вещи на коней. Помогая Пал, касаюсь ее руки.

— Не надо, — еле слышно, но твердо говорит любимая.

К горлу подкатывает комок.

— Пал…

— Всё нормально, Ду, — особой теплоты в голосе не чувствуется. — Дай мне побыть одной!

И что с ней делать? Вообще, чего она так надулась? Ну да, я сволочь и чурбан бесчувственный. Но она же это и раньше знала. Маркваши все такие! Могла и вообще не влюбляться! Стоп! Идея!

— Вет! Дело есть!

— Какое?

— Давай, пока принцесса не в духе, я к тебе прибьюсь?

— Еще и ты? А почему именно ко мне? Скоро вокруг будет столько женщин…

— Другая всерьез воспримет! А тебе я быстро надоем, и ты уговоришь Пал забрать меня обратно!

Эльфийка заразительно хохочет:

— Подруга, ты это слышала?

— Ну!

— Что скажешь?

— Я занята!

Ветка резко натягивает поводья, выравнивается с Пал и внимательно смотрит ей в лицо. Принцесса наклоняется и что-то шепчет подруге на ухо. Та кивает головой и возвращается ко мне.

— Это была хорошая попытка, Ду. Но неудачная. Терпи! Такова твоя злая судьбинушка!

И уматывает вперед. Ее место тут же занимает Ракша.

— Ду! — еле слышно шевелит губами песпец. — От Пал ни на шаг не отходи! Понял?!

— Какие еще нас ждут сюрпризы? — так же тихо спрашиваю я.

— Эльфы! — коротко бросает она.

Киваю. Гномы здесь не похожи на гномов. Орки — на орков. Понятия не имею, как выглядят местные эльфы. Но боюсь, девчонок ожидает большое разочарование. Надеюсь, о Ветке беленькая тоже подумала…

Палемалевизианоэль, эльфийка

Интересная штука эти местные методики! Ходишь и твердишь, как заведенная, совершенно бредовую фразу. И помогает! То есть сначала не очень, а сейчас рассасывается понемножку. Во всяком случае, боль ушла. Еще бы Дунг не путался под ногами! Тут же сосредоточиться надо, а он со своей любовью лезет! У меня и так от нашей бурной любви губы болят и вся грудь в синяках! Ну ладно, губы уже прошли. Но синяки-то остались! Наверное, на ходу не посмотришь особо. А на скаку — тем более.

А чего он так распсиховался? Ой, мамочки! Решил, что я на него обиделась! Ничего себе! Какой он, оказывается, смешной, когда нервничает! Может, еще «обиженной» походить? Забавно же! Ой-ой, на ревности решил поиграть! Ага! Так я и поверила! Тем более, не умеешь ты этого совершенно! Давай, давай, побегай за Веткой, а я посмотрю. Всё равно ночью придешь, как миленький!

Или не издеваться над любимым? Жалко его всё-таки! Он же хороший! Ладно, я подумаю! Заодно и долечусь, а то сейчас любая ласка за пытку пойдет. Начну ночью подпрыгивать от боли на каждое прикосновение, Ду же первым и изведется! Переведет себя обратно в разряд вонючих полуобезьян, и мучайся потом, доказывая любимому, что он не верблюд! То есть, не помесь квертского орка с сержантом академии межмировой безопасности. Мужское самолюбие надо беречь, у них, кроме него, ничего за душой нет и быть не может! Так что продолжаю осваивать методы местной медицины! Со временем материала на диссертацию наберу. «Методология терапии последствий чрезмерной любвеобильности при помощи плясок с бубнами и заунывного пения в культуре аборигенов Кверта». Ничего звучит! Только ненаучно как-то. Наплевать, зато потянет сразу по трем специальностям: медицине, искусству и этнографии! А чеканной точности формулировок добьемся в процессе написания!

Что-то в этом названии немного настораживает. Крутится в окрестностях некая мысль! Пришла, постучалась, прошмыгнула в приоткрытую дверь и устроилась на своем законном месте. Нутром чую, что мысль правильная! Еще бы понять, какая именно, и на каком конкретно месте расположилась… Вряд ли получится, в том бардаке, что у меня в голове творится, не то что мысль, вообще ничего найти нельзя! И не потому, что емкость пустая, просто я девушка неаккуратная! Ну и фиг с ним!

Дунг, не приставай! Не видишь, я в обиженную играю! Будешь докапываться — на самом деле обижусь! Страдай и терпи! До самого вечера! В спальнике прощение выпросишь, куда я денусь!

Давай лучше на комиссию по встрече посмотрим. Я таких фургонов даже в исторических фильмах не видела! Сами здоровенные, колеса чуть не в мой рост, повозки тентами накрыты… Красиво! И эти, которые на козлах — антуражные мужики! Одни красные рубахи чего стоят! А шляпы… Просто мечта! Я хочу такую же! Это мне? Спасибо! Нет, мне на этой планете определенно нравится! Все нас любят и окружают вниманием и заботой. Кроме диких орков, серых троллей и крокрыс, конечно. Но это мелочи в сравнении с тенденциями общемирового прогресса. Вот шляпку подарили! Тулья огроменная, поля широкие и с боков вверх закручены! Здорово!

Интересно, а почему мужики оранжевые? Это лепреконы? Не поняла! Лепреконы маленькие, с бородками и в зеленых костюмчиках! А эти нормального роста, безволосые и цвета спелого апельсина! Всё на этом Кверте не как у людей! Где это видано, чтобы гномы выше эльфиек были? И без бород! А орангутанги эти розовые? Руконоги которые? Тоже человеки, между прочим! Людоеды не пойми чем питаются вместо человечины! Оборотни разноцветные. Собаки, которые не собаки… Интересно, что еще здесь есть? Во! Идея! Заодно и Дунга подразню!

— Марат! А феи у вас есть?

— А то! Куда ж без них! — радостно откликается орк.

— И какие с виду?

— Обычные. Малиновые.

— С крылышками?

— Какими крылышками? — Марат чуть с коня не падает от смеха. — Хвост у них имеется, а крыльев или рогов феям по штату не положено!

Ничего себе обычные?! Феи должны быть маленькими, красивенькими и порхать над цветочками на крохотных крылышках! И никаких хвостов быть не должно. Это все знают! Правда, в галактике таких еще не нашли, но это же вопрос времени!

— А еще у вас кто есть?

— У нас, красавыца, — орк начинает флиртовать, в речи тут же появляется акцент, — всё эст! Как в Грэцыы!

— Какой Греции? — не понимаю я.

— Страна такой! — просвещает меня Марат. — На Зэмлэ! Там всё эст! Так Мухтар гаварыт! И товарыш Шарык!

Судорожно пытаюсь вспомнить, что знаю о Земле. Постыдно мало. Только, что развитие на уровне начала атомного века. Не густо. Интересно, откуда там страна, в которой всё есть?!

— И что входит в это всё?

— А что тэбэ ынтэрэсуэт?

— Дроу!

— Вах! — всплескивает руками Марат. — Зачэм тэбэ какие-то дроу, когда эст такой сымпатычный орк! Ыды за мэна замуж красавыца! Я за тэбя сорок баран давать буду! Нэт! Пятдэсат баран!

— А Фарида что скажет? — интересуюсь я.

— Фарида? — акцента как не бывало. — Эх, блохастая, блохастая! Всё разболтала! И куда я теперь отару дену?

— Какую отару? — почему не подыграть человеку?

— Калым! — отрезает орк. — За тебя!

— Так ты ж ее еще не пригнал! Небось и не купил даже.

Марат мгновенно веселеет:

— Твоя правда! Вах, харашо! — и тут же жалуется. — Не везет мне сегодня! Таких девушек встретил, так одна на гномов западает, другая усатыми интересуется! Злые вы, уйду я от вас! — веселеет. — К Фариде уйду! Вах, харашо!

Забавный экземпляр! Только надо не забывать, что этот комичный недобабник встречал нас в одиночку, и с Рыг знаком давно и очень серьезно. Так что его забавность и безобидность вполне сродни простоте синенькой оборотни. Ну да мне с ним не драться! Мне ему вопросы задавать…

— Какими усатыми?

— Как какими? — картинно всплескивает руками орк. — У дроу усы, как у кошек! И кожа серебристая!

Час от часу не легче! Дроу же — почти, как эльфы! Самые близкие родственники! Потемнее чуть-чуть! Когда с ними впервые встретились, у нас на планете праздник был! Пока не выяснили, что главная проблема и на них распространяется! А тут серебристые, с кошачьими усами… В голову снова забредает мыслишка. И опять норовит спрятаться в бардаке. Только предчувствие нехорошее…

— Не-ет, — тяну задумчиво. — Серебристые меня не интересуют. А от гномов мы уже ушли…

Марат заливисто смеется:

— Вы? Ушли? От Михала Рагима еще никто не уходил! Это ты гномьей хватки не знаешь! Не успеет твоя подруга удивиться странным поворотам судьбы, как снова окажется в его объятиях! Клык даю! — он на минуту задумывается. — Ракшин! Свои жалко!

Оглядываюсь, но признаков гномов поблизости не обнаруживаю. Зато заблудившаяся мысль ловится.

— А эльфы у вас какие?

— Обычные, — начинает Марат, и меня обдает холодом. — Да вон они едут! — он привстает на стременах и громко орет. — Эй, Ясень!

Бросаю взгляд на приближающихся зеленых красавцев с кисточками на ушах и чувствую, как холодная волна пробегает по всему телу. Сознание мутится. Крепкие руки Ду, так вовремя оказавшегося рядом, обхватывают мои плечи и не дают уплыть в беспамятство. Прежде, чем уткнуться к нему в грудь и разрыдаться, успеваю заметить, как подруга валится с коня прямо в руки появившегося неизвестно откуда Михала. Этот-то каким образом здесь нарисовался?..

Дунг, маркваш

— И что с того? — брат орет так, что за двести метров каждое слово разбираю. — Мало ли кто самый крутой в галактике! Подумаешь, мужики во всех мирах боятся! Да ни одной расы нет, чтобы про нее легенды не ходили! Они же девчонки совсем! Молодые! Наивные! Эти эльфы — заветная мечта всей их планеты последние пятьсот лет! А вы? Зеленые! С кисточками! Что?! Еще и с хвостом?! Мать вашу! — Куан на пару минут переходит на марквашский. — Неужели нельзя было их к этому подвести как-то?! Подготовить?!

Ответов Ракши не слышно. Судя по паузам в криках Куяна — оборотня не молчит, но и горло рвать не собирается. Честно говоря, аргументов у нее хватает. Начиная с собственного возраста и кончая… Да готовили они, готовили. Так намекали, что даже до меня давно дошло. Орков предъявили худосочных, гномов здоровенных, розовых руконогов, людоедов, питающихся черти чем вместо положенной человечины. Да и Матрена на темы вкуса эльфийского мяса распространялась. Трудно было не понять.

Вот только эльфы — это же действительно заветная национальная мечта! С большой буквы! Попробуйте отобрать у человека Мечту! Нет не так, попробуйте «подготовить»! Аккуратненько так подвести к мысли, что скоро эта «самая возвышенная и почти достигнутая» накроется медным тазом! Пошлет ведь, и прав будет. Может и в лоб заехать. Уж наши-то, «самые крутые в галактике», так просто за милую душу. И спасибо, если просто кулаком или с ноги!

А если вот так, намеками, то они эти намеки на носу вертели и в упор не видели. То есть, просто не заметят ничего и попрут дальше, навстречу всеобщему эльфийскому счастью.

Вот и пришли. Встретили. Теперь плашмя валяются в фургоне и рыдают в четыре ручья. Два Палкиных и два Веткиных. Веткины ладно, их запасливый Михал платочками промокает, а вот Палочкины прямым ходом идут мне в рубашку. А она уже насквозь промокла и дополнительную влагу принимать не желает.

А тут еще гном со своими методами успокаивания!

— Вет, — шепчет гном. — ну хочешь, с повозки меня урони!

— Отстань, — хнычет Ветка. — Уйди от меня! — и тут же вцепляется в Михала руками. — Нет, останься! Но отстань!

В голос бы заржал. Жаль не до того!

— Пал, — продолжаю гладить любимую по головке, — ну не плачь, золотце. Да черт с ними, с эльфами! Подумаешь, зеленые. Может, здесь какая другая раса на вас похожа!

— Да-а? — всхлипывает она. — Тебе хорошо говорить! А где мы их искать будем? Их здесь се-емьдесят! — и снова разражается рыданиями. — Даже больше!

— Штук восемь мы видели, — пытаюсь отвлечь девчонок расчетами. — Дроу и феи тоже отпадают. И оборотни всех цветов. Сейчас вытащим из Михала описание всех, кого он видел, еще кого-нибудь отрежем… Останется штук сорок от силы. Не так уж и много… Михал, у тебя лишнего платка не найдется?

— Дойдем до Егора, — поддерживает гном, протягивая мне кусок материи, больше похожий на двуспальную простынь, — он расы все знает. Всё равно варианта другого нет. Как кандидатов проверять собирались? Спать что ли со всеми, пока не передохнут?

Девчонки от неожиданности затихают. Похоже, подобным вопросом не задавались.

— Пал, — дрожащим голосом спрашивает Ветка, — а правда, как?

— Не знаю, — так же неуверенно отвечает принцесса. — Как-то само собой подразумевалось, что эльфов сразу почувствуем…

— Что, анализаторов никаких не полагается? — уточняет Михал.

— Ни разу не слышала, — Палочка елозит головой по моей груди. — Ду, у тебя рубашка мокрая!

— Сейчас переодену.

Искать другую рубаху лень, поэтому просто стаскиваю имеющуюся. И перевожу разговор с опасной темы, одного потрясения девочкам на вечер достаточно.

— Как-то мне не нравится ваш метод определения. Я ревную! А кроме того даже по двадцать рас на каждую из вас, да по два месяца на расу, это мне больше трех лет придется своей очереди ждать!

— Какой очереди? — не понимает Пал.

— На право умереть от твоей любви.

— Идиот! — вспыхивает любимая и пытается вырваться. — Отпусти немедленно!

— Размечталась! Тебя отпустишь, опять весь день дуться будешь! А это для моего здоровья вредно!

— Почему это?

— Потому что я тебя люблю!

Эта фраза лишней никогда не бывает. Вот и сейчас Палочка перестает вырываться и, хоть и ворчит, но совсем не так воинственно:

— У меня от твоей любви вся грудь в синяках!

Немедленно расстегиваю ее рубашку и осматриваю пострадавшее место.

— Не вижу!

— Нахал! — принцесса снова начинает вырываться, на этот раз явно притворно. — Еще и слепой!

— Ну нет же! — не соглашаюсь я. — И на ощупь нет!

— Ужасный нахал! — мешать мне Пал не собирается. Вместо этого шепчет в ухо. — Я вылечила. По местным методикам. Всю дорогу пыталась! А ты под ногами путался!

— То есть ты на меня не обиделась?

— Я научный эксперимент ставила!

Раз шутит — уже легче.

— Не понимаю, — удивляется Михал, — а почему бы вам не начать проверку с гномов? Вет, я прямо сейчас готов!

— Жить надоело? — всё-таки ехидство в голосе Ветки куда естественнее слез. — Нашу любовь еще никто не переживал…

— Первым буду! — гордо заявляет подземник.

— Каким образом?

— При помощи вот этого приспособления маленького.

Выхватываю у него из руки пакетик.

— Откуда они у тебя?! Здесь же не то развитие промышленности!

— От верблюда! — смеется довольный гном. — С Земли, конечно.

— Нам кто-нибудь что-нибудь объяснит? — ледяным голосом интересуется принцесса.

— Если эту штучку одеть в нужное время на нужное место, — поясняет гном, — то смерть временно отложится. Ни одна бактерия приспособление это не прокусит. Даже эльфийская!

— Не поняла! — Пал смотрит мне в глаза. — Ты знал?

— Догадался. Не хотел тебя обнадеживать, поскольку на Кверте их быть не должно. Использовались в начале атомной эры для предохранения от нежелательной беременности. В цивилизованных мирах о них давно забыли.

— Ду! Я тебя убью!

— С этой штучкой не получится!

— Получится! Мечом!

С другой стороны повозки слышится звук удара. И возмущенный крик гнома:

— За что?

— Ты зачем это притащил? — шипит Ветка. — Ишь, губы раскатал! В любви не признавался, замуж не звал, решил одной паршивой резинкой откупиться?

— Веточка, я… это… Исключительно для наших влюбленных! Смотреть же больно, как они мучаются! Вот прямо сейчас все отдам!

— Что?! — новый удар еще громче. — Я тебе отдам! Сколько их у тебя?!

— Ну это… — мнется Рагим. — С полсотни будет…

— Отдашь восемь!

— Половину! — вмешивается Пал.

— Двенадцать! — не соглашается Ветка. — А то нам самим не хватит!

— Пятнадцать! И эта повозка наша! Не порти мне первую брачную ночь!

— Девочки! Не ссорьтесь, — пытается успокоить страсти подземник. — Я завтра еще достану…

— Мы сегодняшнюю ночь делим! — хором заявляют эльфийки, а Ветка добавляет. — И у тебя десять минут на соблюдение всех формальностей и поиск свободной повозки. Здесь у Пал будет первая брачная ночь!

— Сколько тебе надо времени, чтобы достать еще? — деловито уточняет Пал.

Кажется, любимая несколько переоценивает мою мужскую силу. О Веткиных прогнозах насчет возможностей гнома судить не берусь, но поскольку Михал потрясенно молчит, ему придется еще труднее. Наконец гном приходит в себя.

— Сейчас. Черт! Иблис, ядрена бабуренка!

— Вызывали, Михал Ольгович?

У входа в фургон возникает нечто черное, рогатое, при пятачке, шерсти и копытах. Нет, я всё понимаю, но неуловимые контрабандисты Шайтана, бельмо на глазу всех силовых служб галактики, на побегушках у местных гномов — точно перебор! Тем временем Михал делает заказ:

— Будь другом, подгони еще презервативов.

— Сколько, каких?

— Разных, — начинает гном. — А количество…

— Пятьсот! — заявляет Пал.

— Тысячу! — поправляет Ветка. Ненадолго задумывается и подводит итог. — Всего тысячу пятьсот, — и, посмотрев на ошалевшую волосатую мордочку, добавляет. — Иначе тебе придется заменить ребят!

Гном обреченно кивает. Черт бросает на нас с Михалом сочувственные взгляды и исчезает, оставив приличных размеров коробку.

— Знаешь, Ду, — вздыхает гном. — Пожалуй, эту ночь нам не пережить. Хоть с презервативами, хоть без…

Очередной удар, легкое уханье гнома, сменяющееся звуком поцелуя.

— Веточка я люблю тебя! А пустой фургон едет следом…

Снова какая-то возня. Не то Михал получил очередной тумак, не то с точностью до наоборот. Честно говоря, мне не до них. Пусть делают, что хотят и где хотят. Осмелевшие руки Пал сводят меня с ума…