Как живут японцы, что они за люди? Такой примерно вопрос обычно задают тем, кому довелось побывать в Японии и проработать в ней несколько лет. Отвечать на него всегда трудно, поскольку японцы, как и все люди, бывают разными — очень вежливыми и крайне грубыми, мягкосердечными и жестокими, сентиментальными и циничными, одни живут вольготно, другие влачат жалкое существование… Мало кто, как японцы, умеет бережно сохранять свои национальные обычаи, передавая их из поколения в поколение, при этом быстро перенимать все новое, появившееся за рубежом. Далеко за пределы Японии шагнула слава о трудолюбии японцев, однако сравнительно немногим известно об изощренных формах потогонной системы эксплуатации японских трудящихся. Оказавшись первой в мире жертвой атомной бомбы, японский народ теперь активно выступает за запрещение ядерного оружия. Вместе с тем многочисленные факты свидетельствуют и о том, что в Японии вновь возрождаются милитаризм и самурайский дух.

Во всем этом читатели смогут убедиться сами, ознакомившись с предлагаемым их вниманию сборником новелл японских писателей. В него включены около трех десятков произведений послевоенного периода, охватывающего более тридцати лет. Жанр новеллы, имеющий давние традиции в японской литературе, стал особенно популярен в этой стране после второй мировой войны. Собранные в нашей книге новеллы создают многокрасочную панораму жизни современной Японии.

Здесь представлены произведения широко известных в Японии маститых прозаиков — Ясуси Иноуэ, Фумико Хаяси, Харуо Умэдзаки, Тацуо Нагаи, Масудзи Ибусэ, Ситиро Фукадзава, родившихся в начале нынешнего века, писателей среднего поколения — Сётаро Ясуока, Сюмона Миура, Дзюндзо Сёно, Морио Кита, Такэси Кайко, Кэндзабуро Оэ, Савако Ариёси, а также сравнительно молодых литераторов Тэцуюки Окумура, Дзюнко Инадзава и других.

Открывается сборник рассказом Осаму Дадзая «Жена Вийона», написанным в 1946 году. Герой рассказа — поэт Отани. Владельцы небольшого ресторана, у которых он похитил крупную сумму денег, называют его лжецом, распутником, соблазнителем, вымогателем, пьяницей и вором. Вместе с тем даже эти не любящие, не понимающие поэта люди не могут не почувствовать в нем умного и талантливого человека, не могут не поддаться его обаянию.

В рассказе не случайно упоминается, что Отани написал статью о Франсуа Вийоне. Образ поэта бродяг, пьяниц, разбойников, созданный великим французским лириком в своих произведениях, бросает особый свет на развитие сюжета японского рассказа. В рассказе нет благополучного конца. Автор оставляет своих героев нашедшими друг друга, но не обретшими надежду.

Осаму Дадзай талантливо показал представшую его взору послевоенную Японию, где процветал черный рынок, росла инфляция, царили хаос, экономическая разруха, духовная опустошенность и полная безнадежность. Однако он, видимо, не смог найти выхода из тупика не только для своих героев, но и для самого себя. В 1948 году Осаму Дадзай покончил жизнь самоубийством в возрасте тридцати девяти лет.

Ушли в прошлое и грохот сражений, и угроза гибели, и ужасы атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Страна охвачена духовным оцепенением. Японский народ понял, что, кроме страданий и разорения, война не принесла ему ничего. Остались только отчаяние и страх перед будущим. Постепенно жизнь стала входить в мирное русло, начала возрождаться и литература мирного времени. Однако война оставила столь глубокий след в судьбах и сознании японцев, что военная тема до сих пор продолжает волновать японских писателей и читателей.

«Это рассказ о времени, когда считалось, что на земле мир», — так начинает Морио Кита свою новеллу «Головастики». Сюжет ее на первый взгляд крайне прост. Два человека — мальчик и его дядя, которому уже за тридцать, играют в войну. Мальчик делает это самозабвенно, дядя — с большой неохотой. Мальчик без устали строчит из бамбуковой палки, которая в его руках кажется ему то винтовкой, то пулеметом. В связи с обострением «боевой обстановки» он безжалостно бросает в бой «отряд смертников»…

Так и видишь, читая это, отравленных милитаристским, шовинистическим ядом японских детей предвоенной поры.

«Немного спустя началась настоящая война, — заключает свою новеллу Кита. — Она расширялась беспрерывно, до абсурда — от малой войны к войне большой…»

Новелла, как правило, сравнительно небольшая по размеру, — излюбленный жанр Морио Кита, начавшего свой литературный путь в 1950 году, когда, еще будучи студентом медицинского факультета, он опубликовал первый рассказ — «Родословная ста мотыльков». Спустя десять лет за повесть «В краю ночи и тумана» он получил премию имени Акутагавы — высшую литературную премию Японии.

«— Война — ужасная вещь. Она калечит даже детей, — сказал писарь.

Глубоко втягивая в легкие воздух, я молчал. Войне, долгой, кровопролитной войне суждено было продолжаться. Война — половодье, смывающее в далеких странах стада овец с пастбищ и дерн с подстриженных газонов, — не должна была прийти в нашу деревню. И все же она пришла и размозжила мне руку. Отец, взмахнув топориком, обагрил ее кровью. Наше селение внезапно оказалось ввергнутым в войну, и я был затерт в ее толчее…»

Это отрывок из рассказа Кэндзабуро Оэ «Содержание скотины», также удостоенного премии имени Акутагавы. Она была присуждена автору в 1958 году, когда ему исполнилось всего двадцать три года. В этом рассказе берет начало тема, проходящая через все произведения Оэ, — столкновение детей со взрослыми. Детская любознательность, доверчивость, привязчивость сталкиваются с миром взрослых, нрав которых искажала, ожесточала война. Душу деревенского мальчика больно ранят и невольное предательство отчаявшегося пленного негра, объятого страхом перед надвигающейся расправой, и жестокость взрослых односельчан, которые зарубили негра, как забивают скот.

Война и ее влияние на молодежь привлекают внимание писателя прежде всего потому, что его детство совпало с военными годами, а юность — с послевоенным периодом, когда многие на его родине серьезно переосмысливали уроки захватнических походов императорской армии и сокрушительного поражения Японии. Об этом Оэ говорил мне во время нашей встречи в его токийском доме. Наиболее яркое воплощение эта тема нашла в его романе «Опоздавшая молодежь», герой которого «опоздал на войну». Автор рассказал в нем о тех временах, когда в Японии было разгромлено демократическое движение и к власти вновь пришли милитаристы, которые использовали систему образования и все средства массовой пропаганды для того, чтобы искалечить сознание человека, превратить человека в слепое орудие войны.

Императорская армия делала людей жестокими роботами, вымещавшими свою злобу на тех, кто стоял ниже на служебной лестнице. «Меня призвали на службу больше года назад и все это время с утра до вечера ругали, били, шпыняли», — рассказывает герой новеллы Харуо Умэдзаки «Про очки». Он был близорук. Однажды, идя по улице без очков, которые накануне разбил, он не заметил трех подпоручиков и не отдал им честь, за что был жестоко избит.

Герой новеллы «Про очки» приходит к следующему весьма любопытному выводу:

«Сейчас, после войны, многие толкуют о юношах, призванных в армию из учебных заведений, считают, что их безжалостно принесли в жертву. Эти юнцы действительно были жертвами, но я думаю, что у многих из них в тех условиях неизбежно проявлялись самые низменные черты характера. Я смело могу говорить так, основываясь на собственном опыте. Вспоминая прошлое, я с гневом и отвращением думаю о приспособленчестве, о пресмыкании перед начальством, что особенно было свойственно военнослужащим из интеллигентов (вернее сказать, из тех, кто получил образование), об их себялюбии, большем, например, чем у солдат из крестьян. Ведь я и сам угодил на войну сразу после учебы, поэтому ощущаю все это, пожалуй, особенно остро».

Харуо Умэдзаки входил в литературную группу «Сэнгоха» («Послевоенная школа»). Это были писатели, которые начали печататься после войны. Общим для них, объединившихся вокруг журнала «Киндай бунгаку» («Современная литература»), было страстное отрицание войны и милитаризма. Все они на собственном опыте узнали гнет полицейского режима, прошли через трагедию войны. Произведения некоторых из них отмечены нарочитой усложненностью, влиянием модернизма. Однако в наиболее значительных и талантливых книгах представителей «Послевоенной школы» нельзя не видеть поисков выхода из идейного тупика, попыток утверждения гуманистических идеалов. С полным основанием к таким произведениям можно отнести и повести Харуо Умэдзаки «Сакурадзима» (опубликована в 1946 г.) и «Приказ судьбы» (1947 г.). Основную мысль этих произведений можно сформулировать следующим образом: хотя на войне господствует жестокость и отчаяние, но и там можно отыскать ростки подлинной человечности.

Влияние милитаристской пропаганды на массы японцев было долгим и страшным. «Мы, верноподданные империи, будем преданно служить государю и стране. Мы, верноподданные империи, будем крепить сплоченность, веря друг другу и объединяя усилия… Мы, верноподданные империи, будем воспитывать в себе стойкость и выносливость и тем самым восславим путь императора…» Слова этой клятвы заставляли повторять тысячу раз не только японцев, но и учившегося в одном из токийских университетов в военном 1945 году корейца Лю Мёнчже — одного из героев рассказа «Праздничные куклы». Отец главного героя, от имени которого ведется повествование, работал преподавателем в этом университете, хорошо относился к корейцу Лю и даже одно время сдавал ему угол в своей квартире. Однажды тайная политическая полиция арестовала этого корейца, обвинив его в «пассивности» во время отбывания трудовой повинности. Кореец был жестоко избит. Вскоре эта же участь постигла и преподавателя, заступившегося за него.

В рассказе осязаемо воссоздана атмосфера полицейского надзора за неблагонадежными, приближение поражения японской военщины, массированные бомбардировки Токио, в пламени которых гибли целые кварталы. Во время одной такой бомбежки погибают мать и сестра главного героя рассказа. Его дом сгорает дотла. Спасти удается лишь одну вещь — деревянный ящик с праздничными куклами…

Однако сейчас герой не только вспоминает и осуждает минувшую войну, он борется за мир и принимает активное участие в профсоюзной деятельности.

Автор рассказа Кадзуо Ойкава является ныне одним из руководящих деятелей Союза японской демократической литературы. За роман «Глубокое течение» он в 1974 году был удостоен премии имени Такидзи Кобаяси и Юрико Миямото, присуждаемой лучшим произведениям японской демократической литературы. Кадзуо Ойкава родился в 1933 году, то есть как раз в том году, когда известный пролетарский писатель и коммунист Такидзи Кобаяси был зверски убит в полицейском участке в возрасте тридцати лет, в расцвете творческих сил. Юрико Миямото и другие друзья Такидзи Кобаяси поклялись тогда продолжить, несмотря на репрессии, дело борьбы за интересы народных масс. Пять раз полиция бросала Юрико Миямото в тюрьму, но не смогла сломить ее волю и поколебать ее убеждения. Эта писательница сыграла огромную роль в развитии японской пролетарской литературы, в том числе в ее послевоенном возрождении.

«Тем, кто по мобилизации уходил на фронт со студенческой скамьи и остался в живых, сейчас уже под шестьдесят. Они еще вполне работоспособны, но начиная с прошлого года один за другим стали уходить в отставку по возрасту. Правда, кое-кому предлагали перейти из крупных компаний в дочерние фирмы. Вот и нашего друга Окуяму, которого взяли со второго курса университета и направили, как резервиста, служить на флот, с марта нынешнего года перевели из основной компании в дочернюю».

Так начинается новелла Масудзи Ибусэ «„Боевой друг“ — солдатская песня», написанная в 1977 году. В ней повествуется о неустроенности бывших участников войны. Что означает перейти из крупной компании в дочернюю? Это значит заметно потерять в заработке, получить более длительный рабочий день и худшие условия труда. Чтобы как-то скрасить их печальное настроение, владельцы компании устраивают для своих служащих однодневный пикник в пансионате. Одного из них, Окуяму, просят поделиться воспоминаниями о войне. Он рассказывает о гибели на острове Иводзима двадцати двух тысяч японских солдат и офицеров, в том числе полковника Ниси, который в 1932 году, будучи тогда еще лейтенантом кавалерии, участвовал в X Олимпийских играх (в Лос-Анджелесе) и одержал победу в скачках с препятствиями. Устами своего героя автор фактически осуждает войну и ее бессмысленные жертвы. Концовка новеллы окрашена иронией. Пока Окуяма рассказывал, а затем все пели армейские песни, в том числе «Боевой друг», воры опустошили оставленные в комнатах кошельки участников пикника.

Еще два рассказа о войне, на которых хочется остановиться особо, поскольку они касаются трагедии атомных бомбардировок. Рассказ Кёко Хаяси «Два надгробия» повествует о двух четырнадцатилетних школьницах, погибших от взрыва атомной бомбы. Место не указано, но речь, видимо, идет о городе Нагасаки. Автор детально воссоздает картину варварской бомбардировки, смерти множества людей, порой мгновенной, порой мучительно долгой, пробуждая тем самым у читателей негодование против бесчеловечного ядерного оружия. Так что гуманистическая направленность его позиции абсолютно бесспорна. Однако вызывает сожаление то, что рассказ «Два надгробия», как и многие другие созданные в Японии произведения на эту тему, отмечен некоторым натурализмом, что в конечном итоге снижает, на наш взгляд, его художественную ценность, эмоциональное воздействие на читателей.

Новелла Тэцуюки Окумуры «Павшие взывают», опубликованная в 1978 году, посвящена судьбам второго и третьего поколений жертв атомных бомбардировок. Родители главного героя Синдзи Оцуки находились в Хиросиме, когда над ней была взорвана страшная бомба. Затем его отец умер в госпитале для жертв атомной бомбардировки, мальчику в то время было семь лет. В Хиросиме умерла также и его двоюродная сестра школьница Юриэ.

Уже взрослый Синдзи Оцуки говорит своей невесте Кэйко:

«Отец и мать были в Хиросиме во время бомбежки. Отец умер, еще когда я учился в первом классе начальной школы. Так что я из второго поколения пострадавших от атомной бомбы. Не раскаешься ли ты, выйдя за меня замуж? Ведь и на наших детях это может сказаться. Они будут третьим поколением».

Вопросы эти и по сей день волнуют многих японцев, хотя прошло уже около тридцати пяти лет с тех пор, когда американские атомные бомбы превратили в руины Хиросиму и Нагасаки. Сейчас в Японии насчитывается более трехсот пятидесяти тысяч человек, которые пережили атомные бомбардировки и официально признаны их жертвами. Десятки тысяч тяжело больны и лишены возможности работать. Причем они не получают от правительства достаточных средств даже на лечение. Болеют и дети тех, кто был застигнут бомбардировками в Хиросиме и Нагасаки. Всестороннее обследование сорока четырех тысяч жителей префектуры Хиросима, родители которых, так же как и родители героя рассказа «Павшие взывают», во время бомбардировки находились в радиусе двух километров от эпицентра взрыва, показало, что двенадцать процентов из них страдают различными болезнями. Эти недуги дети унаследовали от своих родителей, заболевших в результате облучения. Около трех тысяч представителей второго поколения жертв атомной бомбардировки Хиросимы, родившихся уже после окончания войны, страдают тяжелыми формами желудочных заболеваний, болезнями дыхательных путей, крови и кроветворных органов. Так что хиросимская трагедия продолжается. И литературные произведения, напоминающие о ней, имеют неоценимое значение в борьбе за уничтожение ядерного оружия.

Есть еще и другая сторона проблемы. Как показал опрос учащихся начальных и средних школ Хиросимы и Нагасаки, проведенный сравнительно недавно профсоюзом учителей, на вопрос: «Какая страна сбросила атомные бомбы на Японию в августе 1945 года»? — более десяти процентов школьников не дали правильного ответа. Около тридцати пяти процентов опрошенных повторили версию официальной американской пропаганды о том, что атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки были необходимы для того, чтобы «приблизить» окончание второй мировой войны. Подобное незнание японскими учащимися виновников трагедии Хиросимы и Нагасаки, как отмечали организаторы опроса, — прямой результат деятельности определенных кругов, которые стремятся вычеркнуть из учебников истории данные об американских атомных бомбардировках, об исторических уроках минувшей войны и усиливают попытки возродить в стране милитаристский, самурайский дух. Кстати сказать, в Японии сейчас есть силы, которые хотели бы возродить и культ императора, развенчанный после разгрома японского милитаризма в минувшей войне. Очень убедительно об этом повествуется в рассказе Хидэтаки Тэдзуки «Сад с опавшей листвой», написанном в 1975 году. Рассказ о ныне существующих добровольных «отрядах по уборке императорского сада» затрагивает такую сторону жизни сегодняшнего японского общества, о которой почти не пишут японские газеты и журналы. Герой рассказа Сюхэй впервые увидел подобный отряд через два или три года после войны. В нем были одни женщины средних лет, по виду — крестьянки. Спустя два с лишним десятилетия он снова встретился с одним из таких отрядов, уже более чем наполовину состоявшим из мужчин. Численно отряд тоже изменился — заметно вырос, порядок в нем был четкий. Чувствовалось, что за этим мероприятием стоит достаточно мощная организация, мобилизующая людей. И люди эти годами копят деньги на недельную поездку в Токио для участия в уборке императорского сада лишь с одной надеждой — своими глазами увидеть императора, слепо поклоняться которому их приучили еще в школьную пору. Автор рассказа с тревогой констатирует, что фигура императора, в первые послевоенные годы отступившая было куда-то в тень, словно подхваченная волной возрождающегося японского милитаризма, постепенно стала снова то и дело маячить на первом плане.

Новелла Фумико Хаяси «Поздние хризантемы», написанная через три года после окончания войны и еще хранящая в себе отзвуки военного времени, повествует о жизненном пути гейши Кин. Писательница с тонким мастерством рассказывает о неудавшейся, исковерканной жизни своей героини.

В молодости все помыслы героини были сосредоточенны на деньгах, — так ее учила жизнь, — но по мере того, как она старела, и особенно после тяжких испытаний ужасной войны, жизнь в одиночестве стала пугать Кин. Ей советовали взять на воспитание девочку, но она не сделала этого…

Фумико Хаяси показывает не внешнюю, парадную сторону жизни гейши, а ее несчастную судьбу, она обличает буржуазное общество, которое, по сути дела, во многом виновно в несчастиях Кин.

О торжестве любви, о ее разрушительной силе, страданиях и ненависти рассказывает Ясуси Иноуэ в новелле «Охотничье ружье», переведенной на несколько европейских языков.

Всепоглощающий пламень любви губит также и героев новеллы Кадзуо Окамацу «Огонь человеческий». В ней повествуется о судьбе женщины, покончившей жизнь самоубийством вместе с любимым человеком из-за запретной любви. «Двойное самоубийство» вплоть до последнего времени является своеобразной «национальной традицией». И сегодня нередко на страницах японских газет можно прочесть сообщение о том, что такая-то молодая возлюбленная пара, которой родители запрещали вступить в брак, совершила «двойное самоубийство», бросившись в кратер потухшего вулкана.

О любви и рассказ-раздумье Дзюнко Инадзавы «Обручальное кольцо». В нем нет трагических коллизий, в нем никто не гибнет; скучноватая жизнь современной семьи, грустные размышления главной героини, характерные для эпохи «индустриального общества», обезличивающего человека.

В новелле Ёсио Мори «Через пустырь» рассказывается о любви как о спасительной силе. Жизнь двадцатичетырехлетней Тамиэ Ёсимуры складывается неудачно. Когда-то она работала медсестрой в больнице, откуда ушла, посчитав себя виновной в смерти одной больной. Бросила она и вечернюю школу. Ее мать, у которой на руках еще двое детей, живет на грани нищеты и не может помочь Тамиэ. Девушка пытается добыть средства к существованию заработками в баре, начинает пить, встречаться с мужчинами сомнительного поведения и постепенно сама опускается на дно. Доведенная до отчаяния, она принимает большую дозу лекарств, пытаясь покончить жизнь самоубийством.

Спасает ее от смерти молодой рабочий Микио Тэрасима. Он давно любит Тамиэ, с которой познакомился в вечерней школе, и эта любовь помогает ему в поисках выхода из одиночества. Тэрасима работает в складе одной крупной фирмы, хозяева которой постоянно призывают рабочих и служащих любить семью, фирму и родину. Но в этом обществе «всеобщей любви и благоденствия», в котором лицемеры-предприниматели пекутся лишь о собственных барышах, он, как и многие его сверстники-рабочие, чувствует себя одиноким и заброшенным, как на пустыре. В этом «обществе изобилия», каким его старается представить официальная пропаганда, Микио и Тамиэ оказываются обездоленными и неустроенными.

Автор убедительно и с гуманистических позиций раскрывает душевный мир своих героев, показывает, что Тамиэ и Микио, поверившие в свою любовь, в конце концов найдут свое место в жизни.

Лирической поэмой о счастливой любви можно по праву назвать рассказ Тэцуо Миуры «Река Терпения». В нем создан один из самых пленительных женских образов в послевоенной японской прозе.

По сравнению с другими произведениями сборника весьма необычна по своему сюжету новелла Ситиро Фукадзавы «Сказ о горе Нараяма», опубликованная в 1956 году. Она близка по духу к народной легенде. В расположенной у подножия Нараяма деревне старики, чтобы не быть обузой для семей, уходили на эту гору, почитавшуюся священной, и умирали там в одиночестве. Тех, кто был уже бессилен сам подняться на гору Нараяма, приносили туда их дети. Так случилось и с главной героиней новеллы бабушкой О-Рин. В свои семьдесят лет она еще полна сил, но решается отправиться на гору Нараяма, чтобы не быть в тягость в большой семье своего единственного сына…

Хотя в новелле речь идет о неопределенно далеких временах, проблема неустроенности стариков весьма актуальна и в сегодняшней Японии, в которой сейчас насчитывается более десяти миллионов человек в возрасте свыше шестидесяти лет. Большинство из них вынуждено существовать на пенсию, размеры которой в три раза меньше прожиточного минимума. Немало и таких, кто вообще не получает пенсии, забыт обществом и брошен детьми. Многие больные пожилые японцы не выдерживают такого существования и накладывают на себя руки. К примеру, лишь за один 1978 год, по данным газеты «Асахи», свыше семи тысяч японцев старше пятидесяти пяти лет совершили самоубийства.

Интересен небольшой по объему рассказ «Воздушный сад». Это — зарисовка из жизни типичной современной семьи. Сюжет несложен: по недосмотру из клетки с двумя белочками, стоявшей в «висячем садике» на балконе, убегают оба зверька, но спустя несколько дней одна из белок, самочка, возвращается и вскоре приносит потомство, маленьких бельчат. Рассказ ведется от имени главы семьи. Небольшой эпизод с белками дает повод для показа семейных будней, а возвращение белки и появление на свет маленьких бельчат заставляет хозяина дома невольно вспомнить рождение сына, свою радость при этом и сопоставить эти события, являющиеся частицей понятия «жизнь», с ежедневными списками погибших, поступающими в редакцию его газеты с театра военных действий во Вьетнаме (рассказ написан в годы, когда эта война еще продолжалась).

Весьма интересная новелла «Праздник ветра». Это чисто «бытовой», «семейный» рассказ, хорошо раскрывающий нравы и моральные устои японской семьи. Речь идет о двух сыновьях — законном и внебрачном. Отец давно скончался, и братья тоже уже пожилые люди, фактически незнакомые друг другу. Но во исполнение воли матери, которой восемьдесят пять лет и жить ей осталось уже недолго, внебрачный сын разыскивает могилу отца, встречается со своим братом. Здесь показаны отношения между родителями и детьми, место религии в быту, культ предков, и поныне свойственный психологии японца, каким бы современным ни показался человек и кем бы он ни был — инженером, бизнесменом или врачом.

Хищник крупного масштаба предстает перед нами в произведении Такэси Кайко «Голый король». Фабрикант Ота молится лишь одному богу — богу наживы. На его фабриках производят краски, и для Ота совершенно безразлично, будут ли его краски подновлять заборы или их используют в живописи. Именно поэтому он превращает в рекламный трюк выдвинутую честным и порядочным художником идею о проведении конкурса детского рисунка. Делец Ота доволен: миллионы детей захотят принять участие в конкурсе рисунка и будут покупать его краски, а это принесет фабриканту новые доходы. Во всепоглощающей погоне за деньгами Ота забывает даже о своем единственном сыне Таро, о его духовном воспитании. Лишь учитель рисования помогает мальчику обрести радость узнавания мира, приобщения к нему.

* * *

Перевернув последнюю страницу этой книги, читатели заметят, что не все представленное в ней имеет равную художественную ценность. Однако они не смогут отрицать того, что все эти произведения в целом помогли им в какой-то мере познакомиться с Японией, с жизнью ее народа.

Михаил Демченко