Творя одиночества дальний закат,
Вперяя свой взгляд во вселенскую чушь,
Ты вновь наблюдаешь тотальный распад,
Фатальный распад искалеченных душ.
Врывается время, со злобой минут,
И вечность пытается перекроить.
А ты ожидаешь, пока все уснут,
Чтоб после весь мир этот остановить.
Закрыть все поселки и все города,
Составить таинственный список утрат…
Отправить все серые дни в никуда,
В такой долгожданный тотальный распад.
* * *
А жизнь — короткая строка,
Как тень твоя легка,
Как смерть твоя близка.
Везде один и тот же сон:
Кошмар иных времен,
И боль чужих имен.
И взгляд пронзает пустоту,
Мирскую суету,
Забытую мечту.
И вновь таинственно пришла
К тебе ночная мгла —
И спрятала от зла.
* * *
В мировой бессмыслице,
В ледяной глуши
Продолжает числиться
Боль моей души.
Пропади ж ты пропадом,
Сгинь во тьме ночной
Счастье с легким шепотом,
Горе с тишиной.
* * *
Бросаю отраженья в глубину.
Встречаю снова черную весну.
Но может, после многих бурных дней,
Мне станет вдруг и легче, и грустней.
Иду к мечте закатною тропой.
Соединяю сердце со звездой.
Хоть стынет кровь во тьме холодных снов,
Я к этой бесконечности готов.
И в самые лихие времена
С тобою я, родная сторона.
Ведь помню я, что жизни смысл в тебе,
В твоей печально-сказочной судьбе.
Пускай все обрываются пути,
Я эту боль смогу перенести…
И может, после многих бурных дней,
Мне станет вдруг и легче, и грустней.
* * *
Висят, стучат на стенке часики,
И строчки легкие бегут.
Еще чуть-чуть… и станут классикой
Иль в одиночестве уснут.
И кажется: есть тень высокая
За полусогнутой спиной…
Так просто пустота глубокая
Играет вновь тобой и мной.
И жизнь, как маятник качается,
И не кончается никак.
И все, что сердцу повстречается,
Жизнь искалечит просто так.
Висят, стучат на стенке часики,
Уходят, заполночь спеша.
Еще чуть-чуть… и станет классикой
Твоя уснувшая душа.
* * *
Воспринимаю вечность равнодушно,
Как жизнь, что не заладилась давно,
Как кем-то неприкрытое окно,
Как строчку, что тоской своей ненужной
Терзает сердце грустно и смешно.
Осталось лишь смотреть с улыбкой бледной,
Сквозь треснувшее давеча стекло,
Решать, что быть могло, что не могло,
И растворяться в суете бесследно
Как то, к чему таинственно влекло.
* * *
Вот так и пробегают зимы,
И так же исчезают весны —
И вновь мечты невыносимы,
И вновь поступки несерьезны.
Мои таинственные гости
Лишь стрелочки на циферблате,
Лишь приступы нелепой злости,
Лишь боль, которой вновь не хватит.
И остается терпеливо
Переживать всю эту скуку…
Нащупать пустоту тоскливо,
И снова не отдернуть руку.
* * *
Жизнь опять дала осечку.
Жизнь опять дала фальстарт…
Словно домовой за печкой,
Я сижу с колодой карт.
А в обшарпанной прихожей
Вновь трезвонит телефон.
Трубку взял, а там все то же —
Суеты знакомый фон.
Я легко перебираю
Обещания и сны.
И мечты скользят по краю
Безысходной тишины.
И с вселенской пустотою
Снова спорю допоздна:
Усложняя все простое,
Упрощаю все сполна.
Я опять тасую карты —
Вот валеты, короли…
Вот и феврали, и марты…
Жизнь откладывает старты
К звездам, что горят вдали.
* * *
За чашкою кофе, за книгою новой
Как прежде, лишь грусть проступает и скука.
И жизнь поутру мне покажется снова
Лишь частью какого-то странного трюка.
Окажется жизнь суетою безмерной,
Бессмысленным бегом, нелепым обманом…
Лишь гибели весть будет истинно верной,
И в сердце печальном глубокая рана.
* * *
За черною дверью, за белой стеной
Еще один город поник.
Еще один город забытый тобой,
Покинутый город — старик.
Давно ли он жил полнокровно, светло.
Давно ли сияли дома…
Но пришло не избытое зло,
Спустилась предвечная тьма.
Ты карты поищешь, но их больше нет.
Все карты уже сожжены.
И города не было, тысячи лет
Ты видел холодные сны.
Лишь ветер угрюмою злобой звенит,
И рвется, как прежде, в окно…
Зима в коридорах пространства хранит
Судьбы ледяное пятно.
* * *
И в дальних закатах,
И в светлых своих вечерах
Ты ищешь когда-то
Утерянный жизни размах.
Ты ищешь полночный,
Блеснувший давно огонек.
И пару неточных,
Тобой недописанных строк.
А сердце тревожно
Стучится в окно прошлых лет…
Но все невозможно,
И грусть безнадежна,
Как слово, которого нет.
* * *
И ветер, что пронзит тебя насквозь,
Вновь холодном нездешним обжигает,
Движению столетий помогает,
Но вечность задевает только вскользь.
Ты хочешь изменить шальной строкой
Судьбу Вселенной и свои дороги,
А можешь лишь на миг забыть тревоги,
Дотронувшись до полночи рукой.
* * *
И жизнь тебя берет в тиски и клещи.
И жизнь опять смеется над тобою.
Взаимоисключающие вещи
Становятся одной твоей судьбою.
Ты поутру опять спешишь к закату,
Ты ищешь сон, увиденный когда-то.
Ты ищешь счастье, в списке всех историй,
А жизнь берет и выбирает горе.
* * *
И слова проходят, как тени,
И их поглощает стужа.
И падает в боль мгновений
Вечный, таинственный ужас.
Ты смотришь неторопливо
В разрывы космических трещин…
Сквозь тебя проступают тоскливо
Изначально темные вещи.
* * *
Из снов, которых больше нет,
Доносится далекий шум.
Угасших звезд прекрасный свет
Тебе дарует тяжесть дум.
Ты знаешь — тысячи утрат
Опять слагаются в беду,
И много сотен подряд
Идешь по призрачному льду.
* * *
Мир себя уничтожает сам:
Подлостью, бессмыслицей и скукой,
Глупо подражая небесам,
Упиваясь собственной наукой.
Только я на звезды посмотрю,
И, огонь заветный взглядом встретив,
Вдруг зажгу последнюю зарю,
Разрушенья мира не заметив.
* * *
На границе одиночества,
И за гранью тишины
Реют странные пророчества,
Снятся неземные сны.
Угольки, костра погасшего,
Ты слегка повороши…
Отыщи меня, пропавшего
В миражах своей души.
Расскажи мне сказку странную.
Тихим светом озари
Жизнь ненужную, обманную,
И ее календари.
И за гранью одиночества,
На границе тишины
Вспыхнут новые пророчества,
И придут в земные сны.
* * *
Не исчерпать вдохновенья —
Мир безнадежно сложен,
Или же прост до забвенья.
Или почти уничтожен.
Только зима и лето
Одним снова набраны шрифтом…
Словно в квартиру поэта
(За пять минут до рассвета)
Смерть приезжает лифтом.
* * *
Ненависть блуждает втихомолку.
Впрочем, также ходит и любовь.
Серых дней холодная иголка
Жизнь твою ужаливает вновь.
Скука — вот источник вдохновенья,
Только незаметно бродишь ты
Между вдохновеньем и забвеньем,
Путая понятья и мечты.
И хотя бессмыслица мешает,
Ты дойдешь до мировых глубин:
Ночь тебе прозренье разрешает.
Ночью ты останешься один.
* * *
Нужно все легонько отграничить,
И себя оставить на потом.
И гримасы боли закавычить.
Мир любить как сумасшедший дом.
Если и насмешки будет мало,
Ненависть добавить сгоряча…
Чтобы жизнь не тлела, сгорала
Как предновогодняя свеча.
* * *
Ничего от времени не надо,
Даже если время музыкально.
Все вернется к грусти изначальной,
К холоду ночного снегопада.
И судьба безжалостно и просто
Превратит мечты твои в кошмары…
Станет вдруг банальным, скучным тостом
И любовь, и звон твоей гитары.
* * *
О, всепогодная печаль! О, всепогодная тоска!
Я уходил недалеко — я приходил издалека.
Я сторонился суеты, и блеска сумасшедших глаз.
Я прятал звездные мечты во тьме парадоксальных фраз.
И небо улыбалось мне, и устилало снегом путь.
Я в этой вещей глубине боялся лишний раз вздохнуть.
Я ночью далеко уйду по белоснежному ковру,
Чтоб ветер вечности легко меня развеял поутру.
* * *
Пожимай плечами гордо
И смотри поверх столетий,
Все равно твои аккорды
Не услышат, не заметят.
Люди с серой суетою
Вечно заняты делами,
Вечно рядом с пустотою
И с нелепыми словами.
Только ты иди упрямо,
И сжимай печалью душу…
Вечность в сердце смотрит прямо.
Вечность прочее разрушит.
* * *
Почему, дойдя до половины,
Все пути уходят в безнадежность?
Глядя на холодные витрины
Неба, ты утрачиваешь нежность.
Все равно, какая боль сжигает
Сердце непонятно и тревожно…
Ведь тебя упрямо настигает
То, что бесконечно невозможно.
* * *
Пора ли в боль надменно превращать
Прогулки по заснеженной весне,
И вновь о чем-то грустном узнавать,
И лунный свет забыть в своем окне?
И я стремлюсь дороги изменить,
И вечности свои оставить дни,
И душу с пустотой соединить,
Как будто были порознь они?
* * *
Появляясь на грани отчаянья, ночи и дня.
Продолжая, как прежде надменно, блужданье без цели,
Я иду по дороге, что скоро развеет меня.
Остальные пути и дороги давно надоели.
Нет сомнений, что в мире все связано серым свинцом.
Но боюсь я не смерти, боюсь я нелепых повторов…
Либо этот спектакль завершится достойным концом,
Либо кто-то ужасно ошибся в подборе актеров.
* * *
Прерван бред на полуслове,
Прерван шепот в полусне.
Из не принятых условий,
Из забытых капель крови
Боль рождается во мне.
Все легко возобновится,
Только нужно от меня
Вдруг в бессмыслицу влюбиться,
Или просто с нею сжиться,
Ею жить день ото дня.
* * *
Прохожу по вечным закоулкам
Звезд и черноты ночных небес.
Радуюсь таинственным прогулкам
Грустной бесконечности чудес.
Радуюсь мгновеньям незаметным,
Ветру, чья печаль меня несет,
В сон последний, что не будет тщетным,
В иллюзорный блеск небесных нот.
Вот и все… и грезы поостыли,
Видно жизнь не так уж дорога…
И душа, в потоке звездной пыли,
Мчится, ну а сердце тихо скрыли
Памяти полночные снега.
* * *
Священная бессмыслица во мраке
Меня давным-давно уже ведет:
Надежд пустых развенчивает знаки,
И с суетой ужиться не дает.
Укладываю снов заветный свиток
На полку пережитого уже.
И ворох поздравительных открыток
Горит в моей задумчивой душе.
Я скомканную вечность вдруг разглажу,
Я на ее рисунок посмотрю…
А из нее бессмыслица все та же
Глядит в меня сквозь новую зарю.
* * *
Снег падает и тает на земле,
И также наша жизнь на ней проходит.
И снова, снова к Господу уходит,
Тоскующей звездою в серой мгле.
Молитва согревает нас теплом.
Пусть лики православные все строже,
Но знаем мы теперь здесь, что дороже…
И мы сгорим невидимым огнем.
Так пусть свершится Божий, правый суд.
Я помню «Откровенье» Иоанна…
И всадники, как будто из тумана,
Уж нас с тобою скоро призовут.
* * *
Скучная, дождливая погода
Вновь слова тоски и укоризны.
Злоба, безнадежность и свобода
От полуразрушенной отчизны.
Я листаю этой жизни книгу
Так спокойно, так неторопливо.
Я, как прежде, неподвластен мигу,
Чье дыханье суетно и лживо.
Что ж, пойди найди мои высоты
В этой искалеченной Вселенной.
Имя есть, а прочее — пустоты…
Есть лишь имя… то, что незабвенно.
* * *
Сохраняя странную надменность,
Ты глядишь из окон отстраненно.
Веришь ты в мечты своей нетленность
Так легко, светло и обреченно.
Шорох, смерть в замке ключами "шарит".
Все равно ведь попадет когда-то…
И тебя мучительно изжарит
В безнадежном пламени заката.
Только ты блаженно улыбнешься,
И шагнешь в межзвездное сиянье…
И стихотвореньем обернешься,
Или просто, разочарованьем.
* * *
Строку, что кажется неверной,
Я перечеркиваю снова,
А может, сердце не готово
К ее тоске святой, безмерной.
Я равнодушно забываю
Вселенную, что пала низко…
А может, я не понимаю
Как будущее стало близко.
* * *
Стряхнув с себя извечную дремоту —
Проклятье зачарованного места,
Ты без конца разгадываешь: кто ты?
И делаешь загадочные жесты.
На месте уничтоженных иллюзий
Ты строишь вновь обманчивые зданья.
Ты посвящаешь строки легкой музе,
И споришь с бесконечным мирозданьем.
И в поисках шального вдохновенья
Выходишь в вечность, будто на минутку…
Коварная эпоха отчужденья
Вот так с тобой сыграла злую шутку.
* * *
Счет дням теряешь постепенно
Во тьме сомнений и обид.
Лишь одиночество Вселенной
Тебя от гибели хранит.
И нет ни холода, ни снега,
Ни песен медленной весны…
А только бесконечность бега,
Да безысходность тишины.
* * *
От жизни пустой и неяркой,
От грусти своей неумелой
Не жду никакого подарка.
А просто шагаю я смело
К весеннему небу, где грезы
Блеснут, как в фонтане монетки,
Где к звездам протянут березы
Свои шаловливые ветки.
* * *
От скуки небо смотрит свысока,
И поднимается тоска из кресел.
День пролетел — бессмысленно-невесел,
Ночь скроет все — надменна и легка.
Мне кажется, что снова неспроста
Я брошен в этот мир предновогодний…
Он мог бы называться преисподней,
Когда б не видел дальний свет креста.
* * *
Твое изображенье стерто,
И гаснет в тысячах зеркал.
А жизнь твоя — насмешка черта,
И ночи ледяной оскал.
Ты гибнешь в бездне фарисейства,
На грани сумасшедших снов.
Ты так устал от злого действа
На протяжении веков.
Тобой звезда упрямо вертит —
Над счастьем светит и дрожит…
Но мир твой одинокий к смерти
Давно торопится, бежит…
* * *
Твой голос опять растворяется
В безмолвье бездушных веков.
Твой след одиноко теряется
В безбрежности русских снегов.
Но только лишь в этом забвении
Тебя настигает звезда,
Тебя настигает прозрение —
Ты спрятан в нигде, в никогда.
* * *
Упадок сил, упадок настроенья.
Ни одного желанья, ни движенья.
Лишь медленные тягостные сны
В болезненных объятьях тишины.
И блекнут вновь предметов очертанья,
И все ясней кошмар воспоминанья…
На фоне ускользающего дня
Бессмыслица проведала меня.
* * *
Что ж, опять уходят в ночь мальчишки,
Прочитав трагические книжки.
Рвет сердца постылая эпоха —
Сказки все кончаются так плохо.
Только вновь погибшие поэты
Пишут боли светлые сонеты,
Приближаясь к нам, почти без стона,
Словно для прощального поклона.
* * *
Шедевры творчества появятся,
Когда очнется ото сна,
И с саморазрушеньем справится
Моя великая страна.
А если нет… зачем пророчества?
Зачем же воздух сотрясать?
Когда сплошное одиночество,
И слова некому сказать.
* * *
Я исполнен покоя, чему-то таинственно рад.
Это снова душа потерялась в далеких снегах.
Это холод сжигает мне сердце, почти как закат.
И какое-то имя звенит на замерзших губах.
Я смотрю в темноту, и за полночь цепляется взгляд,
И Вселенная сна продолжает творить чудеса:
Разрешает мне слышать какой-то иной звукоряд…
Это гибели весть, это смерти моей голоса.
* * *
Нет, правда, поэтов иных повторять
Мне стоит едва ли.
Писать, что все прошлое было зря,
Петь оды печали.
Вот если бы в точности все пережить,
Что было с другими.
Чтоб после от имени их говорить
С ночами глухими.
* * *
Слезы дождя остаются на ликах окон.
Капли дождя остаются в ладонях твоих.
Где твое место в потоке безумных времен?
Где твое место в потоке столетий лихих?
Небо твое разрушается день ото дня,
Нежность растрачена в сумерках по пустякам.
Стоит ли верить явленью ночного огня?
Стоит ли верить рассыпанным белым листкам?
Нужно поставить события в правильный ряд.
Нужно припомнить давно ускользающий сон…
Капли пролитой крови как звезды горят.
Слезы твои остаются на лике времен.
* * *
Я любуюсь черным светом,
Я разгадываю сны.
Слышу я, как вся планета
Просит вечной тишины.
Я смотрю, как море боли
На просторе разлилось.
И ветра поют о воле,
Как о том, что не сбылось.
Я закручиваю нити
Скучных лет, ненужных встреч.
Я из лживости событий
Только смех сумел извлечь.
Словно смысл исчез когда-то,
В бесполезной суете.
И мечта тоскою сжата,
И распята на кресте.
Жизнь все более жестока,
Все нелепей с каждым днем.
И душа летит до срока
В зазеркальный водоем.
Смерть изысканно и просто,
Не скорбя и не любя,
Поэтапно, тост за тостом,
Исповедует тебя.
Я любуюсь черным светом,
И полночною звездой.
Я родился в мире этом,
Чтобы стать его бедой.
На серебряном просторе
Море боли разлилось.
И ветра поют о горе,
И о том, что не сбылось.