— Агент Адмиралтейства… — Леди Геррит ходила взад и вперед по своей спальне и, остановившись у камина, произнесла: — Какого дьявола надо было маскироваться под твоего мужа?

Эмилия стояла перед окном и смотрела на восходящее солнце, прогонявшее тьму над Равенвудским замком.

После того как Саймон привез ее домой, она направилась прямо в комнату бабушки. Ей не хотелось оставаться наедине со своими воспоминаниями.

— Он навел обо мне справки, желая приблизиться к моему отцу, и обнаружил, что мое замужество — выдуманное.

Леди Геррит продолжала нервно ходить по комнате и, остановившись у окна, произнесла:

— И он верит, что Лоренс Стенбери — предатель?

— Да. — Эмилия не стала говорить бабушке, что Саймон подозревает и ее сына Джорджа. У старушки и без того хватало огорчений. — У него всего три дня, чтобы выяснить правду, иначе невинный человек попадет в тюрьму.

— Кто?

Эмилия опустилась в кресло, стоявшее рядом с туалетным столиком, почувствовав неожиданную тяжесть.

— Я не знаю.

— Контрабандисты. Предатели. Исчезновения в ночи. Я подумала, что ты станешь ждать утра. Я решила сообщить, что буду сопровождать тебя. Но нет. Тебе надо было исчезнуть в полночь. — Бабушка остановилась на сей раз у камина. — Что подтолкнуло тебя к такому дерзкому решению?

— Мне надо было знать правду. Я не ожидала, что попаду в лапы бандитов.

— Тебя могли бы убить.

— Но нам удалось ускользнуть невредимыми.

Леди Геррит подошла к окну.

— Страшно подумать — моя внучка в компании контрабандистов! О небо!

— Бабушка, пожалуйста, сядь рядом со мной. — Эмилия улыбнулась, надеясь ослабить ее раздражение. — Или ты протопчешь дырку в ковре.

Графиня Уитком застыла у окна, одарив Эмилию холодным взглядом:

— Милочка, меня не веселит твое легкомыслие.

— Бабушка, пожалуйста. Мне нужен совет, а не упреки.

Леди Геррит опустилась в кресло.

— Я совсем не уверена, что тебе нужен мой совет. Обычно ты не принимаешь к сведению мои рекомендации. Если ты…

— Я потеряла его. Я потеряла Шеридана.

Старушка уставилась на внучку, и раздражение исчезло с ее лица.

Эмилия так сильно сжала руки, что ее пальцы хрустнули.

— Саймон Джеймс никогда не любил меня. Все оказалось ложью.

Леди Геррит взяла Эмилию за подбородок, приподняла ее голову и улыбнулась, когда внучка посмотрела на нее.

— Подозреваю, что этот молодой человек влюбился в тебя сразу, как только увидел. Эмилия покачала головой:

— Я была для него только как средство для достижения собственных целей. Ему просто надо было проверить компанию моего отца. Возможно, он руководствовался иными мотивами, чем охотники за богатыми невестами, но результат тот же. Он просто использовал меня.

— Ты действительно можешь отделить Шеридана от Саймона?

Эмилия печально улыбнулась бабушке:

— Я сама создала Шеридана Блейка. И, как Пигмалион, влюбилась в свое создание.

— Но это тот же человек, и не важно, как его зовут.

— Нет. Человек, вторгшийся в мою жизнь, хотел лишь использовать меня для достижения своей цели. Шеридан Блейк любил меня. Хотя, конечно, его любовь была нереальной. И он сам был нереальным.

Леди Геррит подняла глаза к небесам.

— Вот теперь я откровенно жалею, что ты унаследовала мое упрямство.

— Не знаю, как объяснить матери и отцу все случившееся.

— Я считаю, что они неизбежно должны узнать правду. Они заслужили того, чтобы знать правду. — Конечно, — леди Геррит откашлялась, — если у тебя нет никакого другого плана.

Да, у Эмилии имелся план, но он, к сожалению, не имел отношения к правде, которую она расскажет родителям, или доказательству невиновности дяди. Однако она понимала, что бабушка никогда не одобрит ее действий.

— Когда все закончится, боюсь, бабушка, нам придется расплатиться за все.

Холодный ветер ворвался сквозь аркообразные окна Равенвудской церкви и принес с собой запах сырой травы. Саймон прислонился плечом к каменной стене и посмотрел на дверь, за которой он совсем недавно занимался любовью с Эмилией.

Первые лучи просыпающегося солнца тронули влажную траву, прогоняя ночные тени. Саймону хотелось, чтобы солнце стерло и его собственные сомнения и страхи.

— Это напоминает мне о тех временах, когда наш полк сражался в разрушенной церкви рядом с Коруной, — сказал Дигби, бросая толстое шерстяное одеяло на каменный пол. — Не могу сказать, что завидую вам, сэр.

Саймон улыбнулся:

— Еду, в конце концов, всего лишь на несколько дней.

— О да. — Дигби почесал подбородок, глядя на продукты, которые он поставил в углу комнаты. — У нас осталось три дня, чтобы найти преступника. Надеюсь, у вас есть план.

Саймон, немного помолчав, произнес:

— Сегодня ночью я проверю бумаги Стенбери и Уиткома.

— А если вы ничего не найдете?

— Тогда мы приготовим ловушку. И будем надеяться, что тот, кого мы ищем, испугается и попадется в нее. — Саймон почесал в затылке. — Встретимся здесь завтра. Если возникнет необходимость, мы обсудим детали позже.

Дигби нахмурился:

— Я думал, что сегодня ночью буду с вами, сэр.

— Я хочу, чтобы вы проследили за Эмилией. У меня такое чувство, что она готова совершить какую-то нелепость.

— Но, сэр, вам будет нужен кто-нибудь сегодня.

— Со мной все будет в порядке.

— Сэр, не обижайтесь, но вы снова слишком опрометчивы.

Саймон улыбнулся:

— Дигби, я просто проникну в два дома, думаю, что справлюсь один. Дигби вздохнул:

— Есть, сэр. Я присмотрю за мисс Мейтленд. Вам не следует волноваться за нее. Уверяю вас, она не попадет в беду.

Эмилия сильнее закуталась в шаль, надеясь, что черный цвет поможет ей спрятаться в тени сада около дома Лоренса Стенбери на Куин-сквер. Она выскользнула из дома после одиннадцати, убедившись, что никто ее не видел. Еще сегодня она решила попытаться найти в письменном столе в библиотеке Лоренса свидетельства его связи с контрабандистами. Но теперь ей стало казаться, что тот решил провести всю ночь в библиотеке. Было поздно, но Лоренс не проявлял ни малейшего желания покинуть свое рабочее место.

Эмилия подобралась ближе к окну, стараясь не попадать на свет лампы, стоявшей на столе. Лоренс сидел за своим столом из красного дерева, стоявшим перпендикулярно к окну. Вокруг него были разбросаны бумаги, лежало несколько раскрытых книг. Этот человек вовсе не походил на преступника. Скорее, просто предприниматель, занятый подсчетом своих доходов.

Ветка тиса уколола ее в бок, Эмилия вздрогнула, откашлялась и угодила прямо в розовый куст, росший под окном библиотеки. В ту же секунду острый шип вонзился ей в бедро. Эмилия вскрикнула и отступила назад, прикрывая ладонью рот. Но было поздно. Лоренс услышал ее.

Девушка притаилась в тени дерева. Сквозь толстые ветви она увидела, как Лоренс встал и подошел к окну. Эмилия затаила дыхание, надеясь, что Стенбери ничего не заподозрит.

Он постоял некоторое время, всматриваясь в залитый лунным светом сад, сунув руки в карманы и нахмурившись, а Эмилия молилась, чтобы он не услышал громкого биения ее сердца в тишине ночи. Спустя несколько минут Лоренс вернулся к своему креслу. Эмилия с облегчением вздохнула, а Лоренс остановился у стола, видимо, размышляя, стоит ли продолжать работу.

«Иди спать», — мысленно попыталась приказать Эмилия Лоренсу.

И как бы услышав ее, Лоренс закрыл одну из книг и положил ее в ящик, прежде чем потушить свечи и лампу. Сердце Эмилии радостно подпрыгнуло, когда Стенбери, наконец, вышел из библиотеки.

Почему он положил и запер только одну книгу? Скорее всего потому, что в ней содержалась информация, которую он не желал никому показывать. Информация о его связях с Францией. Эмилия подождала, пока загорелся свет в одном из окон на втором этаже, затем сделала глубокий вдох и вновь приблизилась к окну. Боязливо обогнув розовый куст, девушка толкнула одно из незапертых окон, взобралась на подоконник и, перебросив ноги через него, опустилась на пол, стараясь сдержать свое громкое дыхание и сильное сердцебиение.

Лунный свет просочился сквозь открытое окно, освещая путь к письменному столу. Эмилия не обратила внимания на разбросанные бумаги и книги. Ее интересовала лишь та, которую Лоренс запер в ящике. Вопрос заключался лишь в том, как ее достать?

Эмилия стала рыться в бумагах в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы открыть замок, и нашла серебряный нож для вскрытия писем. Она уже наклонилась над замком, когда внезапно почувствовала чье-то присутствие в библиотеке. О небо! Кто-то скрывался в темноте, совсем рядом! Холодный страх прокрался в нее, и от этого холода вся кожа покрылась пупырышками. Она сжала в руках нож и повернулась к окну, надеясь уйти, прежде чем ее заметят. Но прежде чем ей удалось сделать хоть шаг, сильная мужская рука схватила ее за талию, а другая зажала ей рот. Эмилия резко дернулась, ударила неизвестного в живот локтем. Тот глухо застонал, но не отпустил ее, а спустя мгновение девушка услышала:

— Проклятье, Эмилия, прекратите вырываться, пока вы не разбудили Лоренса и слуг.

Эмилия едва не потеряла сознание, узнав знакомый голос. Она прижалась к груди Саймона и глубоко вздохнула, когда он, наконец, отпустил ее.

— Я думала, что это Лоренс.

— Какого дьявола вам здесь нужно? Эмилия посмотрела ему в лицо. Сегодня Шеридан был весь в черном.

— Мне казалось, что я должна найти доказательства.

— Мне казалось, что вы пообещали мне не вмешиваться в это дело. Эмилия подняла голову.

— Я никогда не говорила ничего подобного.

Саймон закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, а когда вновь посмотрел на Эмилию, его взор буквально пылал от гнева. Эмилия даже вздрогнула, услышав его голос:

— Прошу тебя уйти, немедленно.

— Но я… — Эмилия ахнула, когда он схватил ее за руку и потащил к окну. — Должна сказать, что мне не нравится, когда меня тащат, словно я кость в зубах раздраженного дога.

Он остановился у окна.

— А мне не нравится, когда не подчиняются моим приказам.

— Приказам! — Эмилия с ненавистью посмотрела на него. — Как вы осмеливаетесь думать, что можете… — Она не договорила, потому что он поднял ее на руки. — Что вы делаете?

Саймон перенес ее через подоконник и опустил прямо в розовый куст. Эмилия вскрикнула, когда шип вонзился ей в мягкое место.

Саймон нахмурился:

— Тише. Окно в комнате Лоренса открыто. Эмилия уперлась руками в бока и с ненавистью посмотрела на Саймона.

— Если бы вы не бросили меня в колючки, я бы не…

— Идите домой, — прошептал он приказным тоном.

— Но я…

Он закрыл окно и исчез в темной библиотеке.

— Какое высокомерие… — прошептала она и, открыв окно, просунула голову внутрь. Весь ее гнев испарился и остался страх, страх за его жизнь.

А Саймон опустился на колено перед столом и вставил маленький кусочек железа в замок. Через мгновение раздался щелчок открывающегося замка.

— Чистая работа, — прошептала она. — Похоже, вторжение в чужие дома вам доставляет истинное наслаждение.

Он подарил ей злобный взгляд.

— Мне показалось, я уже приказал вам отправляться домой.

Эмилия упрямо хмыкнула:

— Я вам не зеленый новобранец, чтобы подчиняться приказам.

Саймон покачал головой:

— Даже неопытный солдат обычно соображает, что следует опасаться сражения. Эмилия недовольно поморщилась:

— Я думала, вам известно, что Лоренс закрыл книгу в левом ящике стола.

Саймон один за другим выдвигал ящики, доставал бухгалтерские книги и листал при лунном свете страницу за страницей, затем клал их на место и открывал следующую. Он просматривал последнюю книгу, когда в холле послышались шаги.

Эмилия посмотрела на Саймона, желая предостеречь его, но тот уже повернулся в сторону двери; очевидно, он тоже услышал звук шагов, но было уже поздно прыгать в окно. Саймон жестом приказал Эмилии пригнуться и стал искать укрытие для себя, пробираясь ближе к камину.

Эмилия опустилась в розовый куст и затаила дыхание. В следующую секунду открылась и закрылась дверь в библиотеку. В окне над ней замигал свет. Кто-то вошел в комнату со свечой, но даже этого света хватило бы, чтобы обнаружить Саймона. И тут Эмилия вспомнила о незадвинутом ящике стола. Если Лоренс вернулся, чтобы просмотреть какие-то бумаги, — они пропали.

Шаги затихли. Видимо, человек ступил на ковер. Девушка наклонилась ниже, прижимаясь к стене. О небо! Он ведь заметит открытое окно! Ее сердце бешено колотилось. Тело от страха стало покрываться липким потом. Тихий звук передвигаемых на полке книг звучал для нее как гром. «Пожалуйста, не оборачивайся. Иди спать», — она вновь сделала попытку внушить свои мысли.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Эмилия снова услышала шаги по ковровому покрытию в холле. Дверь открылась и закрылась, и ее стук эхом отозвался в глухом коридоре. Эмилия прижалась к стене, ослабев от пережитого волнения.

А через несколько минут Саймон выскользнул из окна. Он опустился на землю без единого звука. Бесшумно закрыв окно, он схватил Эмилию за руку и поднял на ноги. Но когда она открыла рот, чтобы заговорить, Саймон прижал руку к ее губам и указал на комнату Лоренса.

Эмилия кивнула, сообщив, что сейчас лучше молча покинуть сад. Он взял ее за локоть и провел к калитке, открывающейся в аллею. Наступил самый опасный момент во всей этой истории. Стоило хозяину дома посмотреть в окно, и он непременно увидел бы выбегающих из сада людей. И, вполне возможно, подними он тревогу, их тут же поймали бы.

О небо! Эмилия представила, что скажет ее бабушка. Хуже всего будет, если ее посадят в тюрьму и придется признаться во всем родителям.

Однако в доме по-прежнему все было тихо. Саймон, словно тисками, сжал локоть Эмилии своими пальцами и увлек ее в тень раскидистого дерева, где был привязан конь. Умное животное подняло голову, увидев хозяйку, и заржало так, будто хотело поругать ее.

— Проклятье! — Саймон чертыхнулся и пригладил волосы. — Похоже, вы, миледи, никогда не устаете от своего упрямства?

Эмилия вдруг почувствовала обиду, Какое право он имеет так с нею разговаривать?

— У меня было все хорошо, пока вы не ворвались в библиотеку.

В ответ Саймон схватил ее за плечи и прошипел:

— Какого дьявола вам нужно в библиотеке Лоренса? Он мог поймать вас.

— Но не поймал.

— Но был близок к этому.

Эмилия почувствовала себя неловко.

— Я просто пыталась помочь вам.

— А что, по-вашему, делаю я?

— Я не могу позволить, чтобы моего дядю обвинили в том, чего он не делал. Саймон, наконец, отпустил ее.

— Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось, вы понимаете это?

— Жаль, что благородство просыпается в вас крайне редко

Он сжал губы и, немного помолчав, добавил:

— Это не игра, Эмилия. Люди, которые перевозят оружие, предали свою родину. И они не остановятся перед убийством женщины.

— Я не такая уж беспомощная, как вы думаете.

— А я и не думаю, что вы беспомощны. — Саймон внимательно смотрел на нее, и выражение раздражения у него на лице сменилось. Теперь его глаза светились таким теплом, что Эмилии показалось, будто у нее в душе растаял осколок льда.

— Вы умная, энергичная и, пожалуй, слишком смелая.

От этих его слов будто яркий цветок распустился под лучами солнца. Эмилия отошла от Саймона, боясь того, что испытывала рядом с ним.

— А я думаю, что нельзя верить ни единому вашему слову.

— Эмилия, это мое задание. Поверьте, что я смогу справиться с этим сам.

— Я обнаружила, что доверие — это очень хрупкая вещь.

Саймон тяжело вздохнул:

— Эмилия, если вы не будете держаться в стороне от этого дела, кто-нибудь предупредит преступника о вашем подозрительном любопытстве и вы, таким образом, поможете ему замести следы и послать на виселицу невинного человека.

— О! — Эмилия прижала руки к груди. — Я ведь хотела только помочь!

— Обещайте мне, что больше не станете вмешиваться.

— Хорошо, вторжение в чужие дома я оставлю специалисту.

Саймон улыбнулся той улыбкой, которую она так любила:

— Благодарю вас, миледи. Эмилия выпрямилась, Это нежное проявление будило слишком тяжелые воспоминания.

— Я предпочитала бы, чтобы вы не называли меня так.

— А я предпочел бы, чтобы вы поняли, почему я лгал вам.

— Я понимаю. Вам надо выполнить свое задание. — Эмилия отошла назад, увидев, что Саймон поднял руку, чтобы коснуться ее щеки. — Но это нисколько не меняет моих чувств по отношению к вам. Я вас презираю.

Он помедлил, затем сжал пальцы и медленно опустил руку. Его лицо стало безучастным.

— Будет лучше, если вы отправитесь домой.

Эмилия резко отвернулась, желая скрыть свою боль и боясь, что он узнает ее истинные чувства. Случись это, и он тут же, конечно, воспользовался бы этим. Она должна, наконец, посмотреть в лицо правде. Нельзя больше жить иллюзиями. Некоторое время ей казалось, что ее мечта ожила. Но мечты долго не живут в свете дня.