Он хмурился, следя за ее губами, как будто пытался понять смысл сказанных ею слов, надеясь, что они могут открыть ему причину внезапно произошедшего в ней изменения.

Лаура сделала шаг назад.

— Тетя Софи, он настоящий! Софи бросила взгляд на книгу, как будто держала в своих руках тайну веков.

— Я — колдунья! — прошептала она. — Я вправду колдунья!

— Вы не можете быть колдуньей! Вы — Софи Чандлер.

Софи взглянула на Лауру, и выражение ее лица стало серьезным.

— А кроме того, Пакстон.

— Этого не может быть! — Лаура чувство­вала, как кровь отхлынула от ее конечностей. Голова кружилась, в глазах потемнело. Она никогда не падала в обморок, но была уверена, что именно к этому сейчас близка — потеря сил, мрак, сгущающийся вокруг нее. Но, Боже милосердный, ей нельзя падать в обморок!

Не сейчас, когда в ее библиотеке появился этот мужчина.

Сильные пальцы схватили ее за руку. Она вдохнула всей грудью и почувствовала резкий запах мускуса, смешанного с лимоном. Когда тьма рассеялась, она взглянула в его глаза, эти прекрасные синие глаза, полные тепла и нежности. Он улыбнулся, и ей показалось, что его улыбка говорит ей, что теперь все будет так, как должно быть, как предназначено самой судьбой.

Лаура высвободилась из его рук. Он на­хмурился, наклонив голову, внимательно разглядывая ее.

— Тетя Софи, сделайте что-нибудь!

— Что сделать, дорогая? Лаура, дрожа, произнесла:

— Отошлите его обратно!

— Он не тот, кто нужен?

Лаура посмотрела на тетю, решив, что Со­фи сошла с ума. Но, скорее всего, лишилась разума именно она сама. Кажется, только ее одну беспокоило происходящее.

— Что вы имеете в виду?

Софи взглянула на черноволосого мужчи­ну, который молча стоял и смотрел на жен­щин, нахмурив лоб.

— Это тот мужчина, которого ты видела во сне?

— Какая разница?

— Это он? — повторила вопрос Софи, как будто от ответа зависела судьба мира.

— Вы сумели вытащить его из моего ума? Да? Ведь этот человек — не больше, чем плод моего воображения?

Софи прикоснулась кончиками пальцев к плечу мужчины. Он взглянул на нее и улыб­нулся.

— Но, Лаура, мне он кажется вполне ре­альным.

— «Но, Лаура, мне он кажется вполне ре­альным», — повторил незнакомец слова Софи с акцентом, похожим на ирландский или вал­лийский. Он взглянул на Лауру, подняв черные брови, как будто ожидая ответа.

— Как вы думаете, он понимает? — про­шептала Лаура, почему-то не осмеливаясь го­ворить в полный голос.

— Не знаю. — Софи улыбнулась пришель­цу, как будто в мире нет ничего более естест­венного, чем обнаружить в своем доме полуго­лого мужчину. — Ты говоришь по-английски?

Пришелец переводил взгляд с Лауры на Софи, нахмурив черные брови. Затем он за­говорил, тщательно произнося каждое слов, как будто желая проверить, понимает ли его Лаура. Теперь он говорил на другом языке, чем прежде, и на этом языке Лаура могла читать так же бегло, как по-гречески, по-фран­цузски или по-немецки.

— Латынь! — прошептала Лаура. — Он го­ворит по-латыни!

— Лаура, я знаю латынь не так хорошо, как должна бы. Что он говорит? Я разобрала слово Коннор. Это его имя?

— Да, — ответила Лаура, глядя на муж­чину во все глаза. — Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь столь свободно говорил по-латыни.

— Ну, мой дорогой, — сказала Софи, по­хлопав пришельца по руке, — раз ты знаешь латынь, будет несложно обучить тебя и анг­лийскому.

— Тетя Софи, он пробудет здесь не боль­ше, чем потребуется, чтобы обучить его слову прощай. Отошлите его обратно!

Софи испуганно заморгала, пораженная резким тоном племянницы.

— Но, дорогая, он только что появился! Похоже, мужчина потерял интерес к их разговору. Он оглядывался, рассматривая ко­вер с вышитыми на нем красной и белой ни­тью цветами в вазах. Затем его взгляд застыл на люстре над головой, как будто он был поражен зрелищем сосудов, наполненных не­мерцающим светом. С цепочки вокруг его шеи свисал золотой медальон. В центре ме­дальона вспыхивал отраженными лучами све­та квадратный изумруд.

Лаура наблюдала за ним. Ее забавляло, что он оглядывался, как ребенок, впервые исследующий мир. В пришельце таилось что-то чрез­вычайно притягательное. Сочетание силы и нежности, тепло, вызвавшее у нее желание обнять его обеими руками и никогда больше не отпускать. Ему хватило бы одной улыбки, чтобы завладеть ее сердцем. Возможно, это уже произошло.

Господи, о чем она думает?! Этот чело­век — всего лишь плод ее воображения. Как она могла влюбиться в галлюцинацию?

— Тетя Софи, немедленно отошлите его обратно!

Софи листала свою книгу, как будто это была поваренная книга, в которой ей хотелось найти что-нибудь вкусное на десерт.

— Где же я видела это заклинание?.. Лаура затаила дыхание, глядя на пришель­ца и мысленно поторапливая тетю. Гость по­дошел к открытому книжному шкафу, как буд­то ряды томов в кожаных переплетах манили его к себе. С черного пояса вокруг его узких бедер свисал меч в ножнах. Меч!

— Может быть, стоит произнести заклина­ние, которое обучит его нашему языку? — произнесла Софи, просматривая страницы книги.

— Произнесите заклинание, которое от­правит его обратно.

Боже милосердный! Она тоже поверила в это шарлатанство? Лаура взглянула на муж­чину, снявшего с полки книгу. Но есть ли у нее выбор, или же ничего не останется, как по­верить в эту чертовщину с колдовством?

— Лаура, дорогая, покажи Коннору латинско-английский словарь. Придется обходиться этим, пока я не найду заклинание, обучающее его английскому.

— Тетя Софи, вы слышите то, что я го­ворю?

Софи изумленно взглянула на нее.

— Ну конечно, дорогая!

— Если вы слышите меня, то объясните, почему вы не пытаетесь отослать его обратно?

— Потому что он — твоя вторая полови­на. — Софи похлопала Лауру по руке. — Та половина, которую ты хотела найти в этом мире.

— Вторая половина моей души — в облике пришельца?

На губах Софи заиграла озорная улыбка.

— Очевидно, да. Лаура простонала.

— Ну и как же нам объяснить появление этого человека моему отцу и всем остальным? Софи нахмурилась.

— Придумаем что-нибудь.

— Я не верю, что это происходит на самом деле! Сейчас я проснусь и пойму, что это всего лишь кошмар.

— Не знаю, как тебе, Лаура, но мне кажет­ся, что он слишком красив, чтобы привидеться в кошмарном сне, — Софи взглянула на темно­волосого гиганта, который тихо стоял, листая страницы книги. — Должна сказать, что тебе снятся неплохие сны.

Лаура тоже посмотрела на человека, по­рожденного ее воображением, на этот сон во плоти. Свет люстры скользил золотистыми пальцами по нежному изгибу его плеча. Сколь­ко раз она приклоняла голову к этому креп­кому плечу во снах?

На Лауру нахлынули воспоминания о его сильных руках, обнимающих ее и за­щищающих от угрозы. В ее душе разгорал­ся огонь, жар желания проникал в кровь, разбегаясь мурашками по коже. Лауре хотелось, чтобы эти руки снова сомкнулись вокруг нее, убедив ее в реальности фантазий.

Коннор поднял взгляд от книги, как будто почувствовал, что она смотрит на него. Его взгляд скользил по ее лицу, не пропуская на нем ни единой черточки, как будто он провел вечность вдали от нее и видеть ее было для него так же необходимо, как дышать возду­хом. Лаура, завороженная его взглядом, не могла пошевелиться; ей передавались чувства ее гостя, зеркально отражающие эмоции, раз­горающиеся в ней самой, — он стремился к ней всей душой.

— Тетя Софи! — Она отвернулась от не­знакомца, испуганная силой своего чувства. — Отошлите его обратно! Пожалуйста, сделайте так, чтобы он исчез! Он не настоящий! Он в любой момент может пропасть, растворить­ся, растаять от света.

— Он не снеговик, Лаура.

— Тетя Софи, пожалуйста! Вы должны отослать его обратно!

Софи вздохнула и остановила взгляд на пришельце, внимательно наблюдающем за ни­ми, как будто он пытался понять смысл про­износимых ими слов.

— Хорошо, я отошлю его обратно. Но мне кажется, что ты совершаешь ошибку.

— А мне кажется, что я сошла с ума, — ответила Лаура, потирая пальцами гудящие виски.

— Лаура… — прошептал Коннор, шагнув к ней и улыбаясь, как будто хотел рассеять ее страхи.

Он потянулся к ней, и Лаура отшатнулась, чтобы избежать его прикосновения. Рука Коннора опустилась. В его глазах не было ни досады, ни удивления, одно лишь терпение и даже что-то очень похожее на усмешку.

— Тетя Софи, пожалуйста, избавьте меня от его присутствия!

Софи изучала страницу в книге, затем бро­сила еще один взгляд на гостя и пробормо­тала:

— Услышь меня, «Госпожа Луны»! Твоя власть велика. Ты повелеваешь морскими приливами. Унеси возлюбленного Лауры!

Лаура затаила дыхание. Порыв ветра бро­сил в окно пригоршню снега. В камине трещал огонь. Коннор лишь улыбнулся.

— Попробуйте еще раз!

Софи прочистила горло и повторила закли­нание. Коннор подмигнул Лауре.

Лаура нетерпеливо взглянула на Софи.

— Почему ничего не получается?

— Не знаю! — Софи принялась листать свою книгу. — Может быть, здесь нужно дру­гое заклинание. У меня совсем нет опыта.

— Тетя Софи, вы помните Сейлем, крохот­ный городок в нескольких милях от Бостона? Вы можете себе представить, что с нами сдела­ют, если кто-нибудь заподозрит, что мы зани­маемся колдовством? — Лаура посмотрела прямо в большие синие глаза тети. — Наверно, нужно попробовать какой-то другой способ.

— Да, конечно, — отозвалась Софи, листая книгу. — Помнится, где-то я видела, как придумывать собственные заклинания. Сейчас по­пробуем… — Она прижала палец к подбородку и закрыла глаза.

Лаура посмотрела на Коннора. Его без­молвный взгляд был более красноречив, чем любые комплименты, которые ей расточали мужчины. Она была уверена, что они разгова­ривали, встречаясь во снах. Она даже припоми­нала, как рассказывала ему то, что никогда и никому не говорила.

— Странно, я почему-то полагала, что он знает английский, — прошептала Лаура.

— Что ты говоришь, Лаура?

— Ничего. — Лаура покачала головой, от­гоняя свои безумные мысли. — Продолжайте, пожалуйста.

Софи снова прочистила горло.

— Ты здесь потаился, но ты нам не нужен.

Коннор, сложив руки на груди, смотрел на Софи, произносящую заклинание. Лаура сле­дила за ним, на мгновение испытав сожаление, когда поняла, что он сейчас исчезнет. Сжав руки в кулаки, она прижала их к груди, чтобы не поддаться искушению прикоснуться к нему в последний раз! Он должен исчезнуть! Он не может здесь оставаться! Нет, его необходимо отправить на­зад, и немедленно.

— И ты должен вернуться назад, — про­должала Софи, — когда пробьют часы. Так исчезай же, как свет дня!

В нише между книжными шкафами подня­ли хриплый трезвон дедовские часы, и брон­зовые стрелки бешено завертелись по цифер­блату.

— Только этого не хватало!

Лаура бросилась к часам. Стрелки верте­лись, как мельничные лопасти в ураган, отщел­кивая одну за другой римские цифры.

— Сделайте что-нибудь! — прокричала Ла­ура сквозь хриплый трезвон.

— Сейчас…

Лаура обернулась к тетке.

— Остановите их, пока никто не прибежал!

— Ах, настенные часы… — пробормотала Софи, листая страницы книги.

— Тетя Софи!

Софи указала пальцем на часы.

— Остановитесь! Я приказываю вам оста­новиться!

Главная пружина лопнула с ружейным гро­хотом, ударившись о деревянный корпус. Звон оборвался на полу ноте. Тонкие бронзовые стрелки поникли, как маргаритки на солнце, застыв на изящной цифре VI.

— Получилось!

Лаура обернулась к Софи.

— Эти часы сделаны племянником Натана Хейла.

— Да, дорогая, знаю. — Софи посмотрела в раскрытую книгу. — Надеюсь, мне удастся их починить.

— Нет!

Софи подняла глаза.

— Но я уверена, что если я…

— Пожалуйста, не надо! — Лаура предста­вила, как изящные старинные часы превраща­ются в груду обломков. — Не сейчас.

— Ну хорошо, дорогая. Займемся другими проблемами. — Софи посмотрела на Коннора. — Что бы мне еще попробовать?

Лаура тоже взглянула на пришельца. Он следил за ней с улыбкой, играющей на губах, и нескрываемым любопытством. Интересно, что он думает обо всем этом?

— Тетя Софи, вам не кажется, что ваши заклинания могут повредить ему?

— О нет, я уверена, что ничего плохого не произойдет. Здесь прямо говорится, что «сила Матери-Земли» не может причинить зло.

Грохот лопнувшей пружины эхом отдался в ушах Лауры.

— А косвенно? Софи улыбнулась.

— Ты хочешь, чтобы он остался?

— Нет. Конечно, нет. Я просто… — Лаура отвела взгляд от Коннора и посмотрела в ок­но, залитое лунным светом. — Пожалуйста, поосторожнее.

— Хорошо, дорогая. Я уверена, что найду нужное заклинание, если потрачу минутку и перечитаю пару страниц.

Лаура остановилась в центре библиотеки и взглянула на часы, приколотые к корсажу. Уже три часа ночи, а незнакомец не исчезает. Вздохнув, она снова принялась мерить шагами комнату, время от времени приближаясь к ок­нам, которые сама закрыла ставнями несколь­ко часов назад.

— Лаура, дорогая, пожалуйста, посиди спокойно минутку.

— Не могу, — Лаура развернулась на каб­луках и взглянула на человека, который листал страницы книги и, похоже, чувствовал себя в библиотеке совсем как дома, чего нельзя было сказать о ней. Кажется, сейчас он погло­щал содержимое объемистого тома по истории Массачусетса.

— Должна сказать, что ты потрясающе умен, Коннор, — Софи опустила книгу на коле­ни, глубоко вздохнула и откинула голову на спинку кресла, обитую вишневым шелком. — Поразительно, как быстро ты выучил наш язык.

Коннор поднял глаза от книги и улыбнулся Софи.

— Этот язык, который вы называете анг­лийским, состоит из обрывков других языков, уже давно ставших для меня родными.

Тетя Софи накинула шаль на его голые плечи, боясь, что он может простудиться.

И так он сидел, прекрасный плод ее вообра­жения, в кресле-качалке рядом с камином. Его густые черные волосы красиво спадали на тон­кую кашемировую шаль, покрывавшую плечи. Он сидел величественный, с осанкой принца, скрестив длинные ноги и положив открытую книгу на колени. Он перелистывал страницы, как будто ему достаточно было взглянуть на лист, чтобы знать его содержание. И Лаура понемногу начинала верить, что это происхо­дит на самом деле.

Коннор поднял глаза от книги, улыбнув­шись ей своей нежной, чарующей улыбкой, которая вызвала в ней желание прикоснуться пальцами к изгибу его губ. Да, им с тетей вправду необходимо найти способ отослать его обратно!

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, произнося слова нараспев.

Лаура в течение нескольких часов обучила его произношению тысяч слов, которые Коннор показывал ей в книгах. Перед этим он выучил название каждого предмета в комнате. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох и подошла к Коннору, приняв твердое решение не давать незнакомцу вскружить ей голову.

— Ну что теперь? Он указал на слово.

— Произнеси, пожалуйста.

Она положила руку на спинку кресла и на­клонилась, чтобы разобрать указанное слово. Опьяняющий запах лимона и пряностей, сме­шивающийся с теплом его кожи, сводил ее с ума.

Она пыталась не замечать, как огонь ка­мина блестит в его волосах, вспыхивая сап­фировыми искрами среди эбеновых прядей. Ее пальцы вцепились в вишневый бархат, проти­вясь желанию пощупать его волосы, чтобы узнать — действительно они такие шелковис­тые, как кажутся?

— Лаура! — произнес он, наклонив к ней голову.

— Что? — прошептала она, глядя в самые синие глаза, которые когда-либо видела в жиз­ни.

На его губах появилась чарующая улыбка, а в глазах зажегся озорной огонек.

— Произнеси слово.

Он все знает! Лаура убрала руку со спинки кресла.

— Трансцендентализм, — прочитала она слово.

Коннор нахмурился.

— Тран…сидента…лизм.

Лаура сделала глубокий вдох и повторила:

— Трансцендентализм.

— Транс-цен-ден-та-лизм. — Он засмеялся, как будто ему нравилось произносить слово по слогам. — И что это значит?

Лаура оглянулась через плечо, как будто ей была нужна помощь. Софи смотрела на нее с таким видом, словно разгадывала за­гадку, и на ее губах играла улыбка. Нет, с этой стороны ждать помощи бессмысленно.

Лаура с любопытством взглянула на Коннора.

— Какое отношение этот трансцендента­лизм имеет к истории Массачусетса?

— В книге говорится о человеке по имени Эмерсон, его поэзии, и этом самом транс-цен-ден-та-лизме.

— Этот способ видения мира, что-то вроде мистицизма. Люди, называющие себя трансценденталистами, не придерживаются каких-то определенных духовных законов. Они верят в открытость человеческого разума неведо­мым силам. — Лаура потерла сведенную шею и широко раскрытыми глазами посмотрела на Коннора, впервые в жизни разглядев какое-то зерно в теориях Эмерсона. — Короче говоря, они верят в чудеса.

Коннор кивнул.

— Я это понимаю.

Лаура отвернулась от него и отошла как можно дальше, насколько позволяли размеры комнаты. Она нашла убежище за тяжелым от­цовским столом красного дерева, где опустилась в мягкое кресло, обитое коричневой кожей.

— Тетя Софи, вы нашли в этой книге что-нибудь, что могло бы нам помочь?

— Дорогая, я совсем засыпаю. — Софи закрыла книгу. — Наверно, нам стоит вернуться к этому позже, после того, как мы немного отдохнем.

— Но что нам делать с ним?

— Поскольку Фиона наверняка уже в по­стели, придется нам самим приготовить для гостя комнату.

— Но что мы скажем Фионе и другим слу­гам, когда они узнают, что у нас в гостях мужчина? А отец возвращается завтра ве­чером.

Коннор переводил взгляд с Лауры на Софи, будто следя за каждым словом их разговора.

— Я уже думала об этом. — Софи посту­чала средним пальцем по подбородку. — Мы скажем, что это мой кузен, который поздно ночью приехал из Англии.

— Из Англии? — переспросил Коннор.

— Это страна, лежащая за океаном. — Со­фи встала и протянула Коннору руку. — Пой­демте, мой друг, я покажу вам вашу комнату.

— Но разве нам удастся выдать его за англичанина? — спросила Лаура, глядя как Со­фи ведет Коннора к глобусу на резной деревян­ной подставке около стола. — Он едва говорит по-английски!

— Я уверена, что очень скоро он в совер­шенстве овладеет языком. — Софи повернула глобус кончиками пальцев, рассматривая изо­браженные на нем страны. — До тех пор мы можем говорить, что он болен, и держать вза­перти.

— Держать взаперти… — Лаура постучала пальцами по зеленой обивке стола. — Еще не­много, и взаперти окажусь я, в лечебнице для умалишенных!

— Лаура, подумай о том, что он должен чувствовать! Оторванный от дома, оказавший­ся в незнакомом месте, где люди даже не го­ворят на его языке!

Лаура взглянула на Коннора, подумав, жи­вет ли в нем хоть капля страха. Он стоял около Софи, сложив руки на широкой груди, как будто привык командовать — человек, рожденный быть полководцем. А его глаза… Сколько же в них интеллекта, и ни следа бо­язни.

— По-моему, он не чувствует ничего, кро­ме удовольствия. Коннор кивнул:

— Рядом с тобой я не чувствую ничего иного.

Лаура старалась не смотреть на него, ощу­щая, как пылают ее щеки.

— Он просто приводит меня в ярость!

— Однако, Лаура, я думаю, мы должны постараться устроить его уютно, пока он наш гость. — Софи постучала пальцем по глобу­су. — Вот, Коннор. Вот Англия.

Коннор взглянул на глобус.

— Англия, — прошептал он, обведя очер­тания острова пальцем, затем слегка передви­нул руку. — Я прибыл отсюда.

— Лаура, дорогая… — вымолвила Софи, глядя на племянницу. — Он указывает на Ир­ландию!

— Разве он может быть родом из Ирлан­дии? — Лаура встала и, подойдя к Коннору, посмотрела, куда указывает его палец. — Он — всего лишь плод моего воображения!

— Плод воображения? — Коннор вопроси­тельно поднял брови, взглянув на нее. — Объ­ясни, что это значит.

Лаура глубоко вздохнула.

— Это значит, что тебя не существует. Коннор нахмурился, очевидно, не понимая.

— Ты — создание моего воображения! — Лаура постучала пальцем по виску. — Ты не­настоящий.

Коннор покачал головой, и прежде чем Ла­ура поняла, что он замыслил, обхватил ее за­пястье своими теплыми пальцами и прижал ее ладонь к своему сердцу.

— Я настоящий!

Лаура затаила дыхание, чувствуя ладонью его кожу, такую теплую, манящую… принадлежащую мужчине. Ее опалила огненная вол­на, разошедшаяся от запястья по всему телу, в ушах зазвенело.

Лаура отдернула руку, сжав ладонь в кулак. Улыбка, появившаяся на губах Коннора, дала ей понять, что он отлично знает какие чувства заставил ее испытать.

— Боже, ты — невыносимое создание! Не­ужели мое воображение сумело породить та­кого… такого невежу!

Он разразился раскатистым смехом.

— Знаешь, Лаура, может быть, он все-таки не плод твоего воображения, — заметила Софи.

— Откуда он еще мог появиться, если не из моего воображения?

Коннор постучал по глобусу:

— Отсюда.

— Из Ирландии, — кивнула Софи. — Но ты же явился не из Ирландии наших дней, верно, Коннор?