Стейси украдкой наблюдала за Кордом, чувствуя себя увереннее рядом с Картером, — при последних словах Картера Корд метнул на нее горящий взгляд.

— Как это замечательно. Корд! — суетливо залопотала Лидия; злобно взглянув на Стейси, она разулыбалась Корду и взяла его под руку. — Какое романтичное воссоединение! Просто чудесно, правда?

— Да, чудесно, — согласился Корд, голос его звучал чуть хрипловато, словно он изо всех сил старался держать себя в руках.

Казалось, никому не было дела до того, как Стейси смотрит на это прилюдно сделанное предложение, впрочем, она все равно бы ничего не сказала, даже если бы ее и спросили. Однако ее раздосадовало то, что в ее согласии никто не сомневался.

— Картер, я отвечаю за проведение аукциона зарегистрированных лошадей американской породы, который мистер Гаррис устраивает раз в году. Он состоится в ближайшую субботу. Ты сможешь пробыть здесь до субботы? — спросила Стейси — ей не терпелось сменить тему разговора.

— О, Стейси, стоит ли задерживаться из-за таких пустяков, — затараторила Лидия, опережая Картера. — Я уверена, что вполне сумею вас заменить. В конце концов, это своего рода чрезвычайные обстоятельства.

Очевидно, последняя фраза была адресована прежде всего Корду. Стейси было совершенно ясно, что Лидия спит и видит, как бы поскорее от нее избавиться. Стейси подавила вздох облегчения, услышав ответ Корда.

— Слишком поздно вносить какие-либо изменения. Аукцион уже на носу, и незачем устраивать лишнюю суету. Не думаю, что для мисс Эдамс срочный отъезд — вопрос жизни и смерти, — сказал Корд, холодно взглянув на Картера: мол, попробуй мне возразить.

— Разумеется, — поспешно согласился Картер. — Отец дал мне неделю на то, чтобы я убедил тебя вернуться. Будем считать это коротким отпуском. — Молодой адвокат заговорщически улыбнулся Стейси, после чего вновь обратился к Корду: — В городе есть гостиница, где я бы мог остановиться? Я бы хотел как-то устроиться.

— Вам незачем ехать в город, — вмешалась Лидия.

— Конечно же, вы можете остановиться у меня, — перебил ее Корд, жестом оборвав Картера, который попытался вежливо отказаться. — В доме места всем хватит. Надеюсь, вы нас извините, но меня ждет еще кое-какая работа.

Твердо держа Лидию за локоть, Корд увел ее прочь. Картер спокойно смотрел на Стейси, оба молчали.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. Хотя это не совсем вопрос, правда? — мягко спросил Картер. — И сейчас не отвечай. Я задам тебе его еще раз в более романтичной обстановке. А пока проводи меня в мою комнату и расскажи мне все техасские небылицы, которые ты здесь услышала.

С нервическим смешком Стейси взяла Картера за руку, и они двинулись к дому. С радостью и облегчением поведала она ему обо всем, что с ней произошло, — в ее пересказе многие события приобрели юмористическую окраску. Они вошли в кирпичный дом, и она проводила его в комнату для гостей, находившуюся в другом конце коридора. Они договорились встретиться около бассейна через полчаса.

Стейси медленно плыла на спине, когда рядом с ней вынырнул Картер. Они плескались в бассейне около часа и вылезли из воды усталые и довольные.

Сквозь опущенные ресницы Стейси разглядывала гибкое смуглое тело Картера. Его светлые, почти белые волосы были влажными после купания, а гладкое, без единой морщинки лицо казалось невероятно молодым по сравнению с суровыми, резкими чертами Корда. Про себя Стейси отметила, что решимости у Картера поубавилось, однако с легкостью вернулась к прежнему стилю их взаимоотношений — она была не в состоянии объяснить ему, почему она стала другая, почему иначе думает и чувствует.

— Я знаю про письмо, которое еще до моего приезда твой отец отправил мистеру Гаррису, — тихо сказала Стейси и заметила, что Картер покраснел.

— Ты же понимаешь, как отец беспокоился, — ответил Картер, щуря синие глаза на солнце. — И, как выяснилось, мы должны его за это благодарить. Я ничего не знал об этом письме до тех пор, пока ты не упала с лошади. — Он повернулся к Стейси и внимательно посмотрел на нее. — Почему ты задержалась, из-за этого аукциона?

В общих чертах Стейси рассказала ему про случай с Диабло, опуская подробности, свидетельствующие о враждебности Корда по отношению к ней. Когда она закончила свое повествование, в глазах Картера сквозило веселое озорство с оттенком тайного злорадства по поводу пережитого ею унижения.

— Невероятно — ты гоняешь коров! Кто бы мог подумать! — усмехнулся он.

— Мне тогда было не до смеха, — с раздражением ответила Стейси, злясь на его поддразнивание. — Когда мистер Гаррис выставляет ультиматум, у тебя фактически не остается выбора.

— Да, сегодня днем я это почувствовал, — сказал Картер, несколько посерьезнев, однако проказливые искорки по-прежнему мелькали в его синих глазах. — Вряд ли терпение — одна из его добродетелей.

— Справедливо подмечено, — хмуро отозвалась Стейси. — А уж когда дело касается меня, тут ни о каком терпении не может быть и речи. Я до сих пор не могу простить твоему отцу этого письма — надо же, послать ею тайком от меня! Вспомнить страшно, что я говорила Корду и как безобразно себя вела, считая его заносчивым властолюбцем, которому только бы командовать…

— А на самом деле он не такой?

— Нет. Он… — она запнулась, подбирая слова, чтобы объяснить происшедшую в ней перемену, но при этом не выдать истинных чувств.

— Да Бог с ним, — засмеялся Картер, вставая. — Мне все равно, кто он и что он. Главное, он сумел не подпустить тебя к этой лошади и сохранил в целости и сохранности до моего приезда. Так что пусть он будет хоть сам Билли Малыш. Пойду-ка я, пожалуй, переоденусь, а то как бы твое техасское солнце не превратило меня в вареного рака.

Следующим вечером, когда Стейси одевалась к ужину, она с ужасом думала о том, что ей сейчас предстоит. Она надеялась, что присутствие Картера поможет ей отвлечься от бесконечных мыслей о Корде, но не тут-то было. Корд ни на минуту не оставлял их наедине — вчерашний короткий разговор у бассейна был единственным исключением. Если он и не принимал непосредственного участия в их беседах, то находился в соседней комнате. Короче говоря, любые попытки Стейси и Картера уединиться разбивались о вездесущность Корда.

Когда она передала Картеру приглашение на ужин, тот с радостью его принял. Теперь отказываться было поздно — во-первых, она уже согласилась, а во-вторых, не могла лишить Картера такого удовольствия. Присутствие Корда, несомненно, причинит ей страдания, которые, похоже, доставляли ей какое-то особое, необъяснимое наслаждение. Ее отъезд приближался с каждым днем, и она старалась сохранить в памяти любое, пусть самое незначительное воспоминание, чтобы было чем жить потом — ведь ей предстоит целая вечность вдали от него.

Напоминая неземное существо, тоненькая и хрупкая, как тростинка, Стейси сошла по лестнице; внизу ее поджидали Картер Миллс и Корд Гаррис — оба в белых смокингах. Картер ничего не сказал, но восхищенный взгляд его голубых глаз был красноречивее всяких слов. Стейси робко взглянула на Корда, ища подтверждения восторгу Картера, но темные глаза смотрели непроницаемо — в них ничего нельзя было прочесть; мускул на щеке напряженно подергивался, нарушая каменную неподвижность смуглого лица. «Нашла у кого искать похвалы!» И Стейси обратилась к своему кавалеру.

— Мы готовы? — спросила она.

— И рвемся вперед, — улыбнулся Картер, по-хозяйски взяв ее за локоть обеими руками.

Сияющий глянцем коричневый «континентл» стоял у крыльца. Стейси скользнула на заднее сиденье со стороны водителя и нетерпеливо ждала, пока Картер обойдет машину и сядет рядом с ней. Она с тревогой взглянула в зеркало заднего вида и встретилась с черными, таинственными глазами Корда — он торопливо отвел взгляд. Преданный адвокат уселся радом со Стейси, Корд завел мотор, и роскошный автомобиль покатил по подъездной аллее. Они поехали за Лидией, беседа не клеилась, так как Стейси не могла сосредоточиться ни на чем, кроме темной головы перед собой, — ей ничего не оставалось, как притворяться, будто она с интересом рассматривает мелькавший за окном пейзаж.

— Что-то ты сегодня притихшая, — заметил Картер, когда Корд вышел за Лидией. — Что-нибудь не так?

— Да нет, все в порядке, — ответила Стейси, прочитав беспокойство в глазах Картера и благодарно улыбнувшись. Разве могла она ему объяснить, что водитель находился слишком близко. — Я любуюсь природой, которая особенно хороша перед закатом. Во всем разлиты покой и таинственность.

— Узнаю мою голубку, — тихо произнес Картер и насмешливо тряхнул головой. — Сидит рядом с мужчиной, который проехал полстраны, чтобы ее увидеть, и восхищается пейзажем.

— Картер, ну ты же знаешь, как я рада твоему приезду, — рассмеялась Стейси — как же ей было с ним хорошо!

— Ты уверена, что рада именно мне, а не некоему абстрактному старому другу? — Синие проницательные глаза смотрели серьезно.

Стейси собралась было возразить, но увидела Корда и Лидию, идущих к машине. Стейси почувствовала укол ревности, и это отразилось в ее карих глазах. Он с довольной улыбкой поглядывал на свою шикарную спутницу. Иссинячерные волосы Лидии свободно ниспадали на плечи, оттеняя матовую белизну шеи и подчеркивая соблазнительное декольте сиреневого шелкового платья, державшегося на двух тоненьких бретельках, обшитых блестками.

Состоялся обмен любезностями, и Лидия бросила взгляд на руку Стейси, где, по ее предположениям, должно было быть кольцо, затем дерзко посмотрела на Картера.

— Я думала, сегодня нам будет что отпраздновать. Или вы забыли захватить кольцо, чтобы сделать помолвку официальной?

Картер уклончиво отшутился, но Стейси этого не слышала — она видела перед собой только напряженные глаза Корда в зеркале. Их вопросительно-ироничное выражение заставило ее покраснеть. Не желая принимать участие в беседе между Лидией и Картером, Стейси с усилием отвернулась к окну. Она во что бы то ни стало хотела скрыть от насмешливых глаз Корда мучившие ее ревность и боль.

Наконец они подъехали к ресторану, и Стейси ахнула при виде причудливого двухэтажного здания, окруженного густыми елями и пышным кустарником. Когда все четверо вошли в помещение, хозяин приветствовал Корда по имени и лично проводил их к уединенному столику.

Картер отодвинул стул для Стейси слева от Корда и на мгновение задержал руку у нее на плече, окутанном тонким шелком. Это прикосновение ее приободрило и успокоило. Вместе с остальными она недрогнувшей рукой подняла бокал с шампанским в ответ на произнесенный Картером тост.

— За Техас.

— И за счастливое воссоединение после разлуки, — добавила Лидия, смерив Корда собственническим взглядом и только потом повернувшись к сидящей радом паре.

Стейси вздохнула с облегчением, когда ужин подошел к концу. По крайней мере в зале для отдыха за развлечениями почти не придется разговаривать. Встав из-за стола, Стейсн и Картер прошли в зал для отдыха следом за Кордом и Лидией. Взгляд Стейси был прикован к черным волосам, завитками ложившимся на воротник белого смокинга. Словно почувствовав это, он оглянулся, загадочно посмотрел в ее испуганные карие глаза и проговорил:

— Надеюсь, оркестр вас не слишком разочарует. Музыканты в основном мексиканцы, поэтому вы не услышите привычных ритмов — мелодии будут латино — и западноамериканские.

Уловив тонкий, но многозначительный подтекст в словах Корда, Стейси внутренне сжалась. У него уже сложилось о ней вполне определенное и весьма нелестное мнение, так что возражать в данном случае было бесполезно. Все четверо в молчании подошли к столику. Как только официантка приняла у них заказ на коктейли, Картер пригласил Стейси танцевать. Стейси охотно согласилась, с радостью покидая тяготившее ее общество Корда и Лидии. Три гитары в сопровождении мягкого ритма барабанов исполняли старинную балладу. Она чутко откликалась на хорошо знакомую танцевальную манеру Картера, и это вернуло ей уверенность в себе.

— Что с тобой сегодня? — неожиданно спросил Картер, его синие глаза внимательно следили за ее лицом. — У меня такое чувство, словно ты или что-то скрываешь, или чего-то боишься.

Оторопев от столь внезапной прямоты, Стейси оступилась. В голове ее теснились сотни возражений, но язык словно онемел, и она не смогла вымолвить ни слова, между тем Картер продолжал:

— Я не намерен принуждать тебя отвечать. Ты можешь солгать или о чем-то умолчать. — Он говорил невероятно серьезно. — И то, и другое причинит мне боль. Стейси, если когданибудь ты захочешь излить душу, я к твоим услугам, что бы ни случилось.

— Картер, я… — начала было Стейси, горькие слезы навернулись у нее на глаза.

— Тш! Давай прекратим. Может быть, потом, когда останемся наедине, поговорим, но только не сейчас, — прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы и крепче обнимая ее своими надежными руками.

Когда замерли последние звуки баллады, оркестрик заиграл бравурную мелодию, и наша пара осталась на танцевальной площадке. Уверенность в Картере придала Стейси сил, и она вернулась к столу, улыбаясь уже более естественно. Вечер тянулся мучительно долго. Насмешливый тон и кривая улыбка Корда действовали Стейси на нервы, а победоносный блеск в глазах Лидии усугублял пульсирующую боль, которая едва не прорывалась наружу. Всякий раз, когда Корд танцевал со жгучей брюнеткой, к горлу Стейси комком подкатывала ревность. Под конец вечера Картер пригласил на танец Лидию, оставив Стейси наедине с Кордом.

— У них хорошо получается, — с деланной непринужденностью заметила Стейси, наблюдая за слаженным дуэтом Картера и Лидии. Корд метнул на нее свой горящий взор и как-то коротко, невесело улыбнулся — такую улыбку Стейси видела впервые.

— Ревнуете? — спросил низкий баритон. — Ведь Лидия очень красивая женщина.

— Еще чего не хватало, — огрызнулась Стейси, но получилось фальшиво. Она ревновала Лидию, но ревность ее была иного свойства, чем это подозревал Корд.

— Потанцуем? — мягко спросил Корд и подошел к спинке ее стула.

Разумеется, ей следует отказаться. Незачем себя истязать — ведь, обнимая ее, он будет желать другую. Чего она добьется, кроме еще более острой душевной боли? Однако она не произнесла ни слова и, сама не ведая как, очутилась в его объятиях на танцплощадке. Пути к отступлению не было, и непроизвольно ее лицо осветилось такой радостью, что все сомнения показались просто смехотворными. Сильная рука, лежавшая на талии, странно волновала, а нежный взгляд его темных глаз наполнял ее сердце необъяснимым счастьем. Пускай он танцует с ней из жалости или из этикета — это не имело никакого значения. Она не заметила, как крепче сжала ладонь Корда, а он, ласково улыбнувшись, притянул ее к своей широкой груди, так что ее каштановая головка оказалась у него на плече. Не слыша ни мелодии, которую исполнял оркестр, ни разговоров танцующих, не чувствуя ничего, кроме пьянящей близости Корда, Стейси танцевала в молчании, ощущая лишь ритмичное покачивание его бедер, нежное, сильное тело, крепкую ладонь и дыхание на ее волосах.

Когда танец закончился, Корд, как будто заранее приготовившись, предложил отправиться домой. Стейси тут же согласилась, так как буря эмоций, вызванных его близостью, и вся безнадежность ее любви готовы были выплеснуться наружу.

На обратном пути в машине царило молчание. Стейси с облегчением вздохнула, когда «континентл» наконец свернул на подъездную аллею и она могла укрыться в своей комнате.

На следующее утро к Картеру вернулась его обычная жизнерадостность, он смеялся и шутил, как всегда. Он предложил Стейси помочь с организацией аукциона и энергично взялся за дело: ездил по делам в город, проверял вместе с Хэнком годовичков — словом, взвалил на себя наиболее трудоемкие обязанности. Корд вновь стал исчезать из дому, никому ничего не объясняя. Последние два дня он откровенно избегал Стейси и Картера, исключение составил лишь ужин в понедельник, после которого он сразу ушел. Куда — не сказал, но Стейси видела, что в конторе допоздна горел свет. К удивлению Стейси, Лидия тоже не появлялась, хотя с момента ее возвращения она стала практически неотъемлемой частью жизни дома.

Вынув страничку из пишущей машинки, Стейси заставила себя сосредоточиться на неотложных делах. Все утро она занималась составлением последних заявок и циркулярных писем по аукциону. Это было последнее. Она вложила листок с информацией в конверт, запечатала его и поместила сверху на пачку писем, которые дожидались Картера — он еще не вернулся из конюшни. Если повезет, то она успеет выпить чашку кофе и выкурить сигарету перед встречей с женами рабочих фермы — надо обсудить все детали предстоящего приема.

Выйдя из кабинета, Стейси направилась на кухню, чтобы налить себе кофе. Но в проходе между столовой и гостиной появилась Мария с подносом в руках — на нем была чашка дымящегося кофе и сладкая булочка.

— Вы ангел, — улыбнулась Стейси. — Я как раз шла на кухню за кофе.

Мария пропела, что ей приятно это слышать, и добавила:

— Наверно, сеньора Лидия составит вам компанию.

— Лидия?

— 81. Она только что подъехала на своей машине. Я подумала, может, она тоже захочет?

— Не знаю… — начала было Стейси, но в этот момент услышала, как открылась и закрылась входная дверь.

— Доброе утро, Стейси. Я очень рада, что вы свободны, — с улыбкой сказала Лидия, входя в комнату и видя удаляющуюся спину Марии. — Хотела с вами немножко поболтать, но опасалась, что вы не сумеете выкроить ни минуты в преддверии субботы.

— Я вот-вот должна бежать, — ответила Стейси, отнюдь не сгорая от желания еще раз «немножко поболтать» с Лидией. С нее вполне хватило и одного разговора.

Лидия грациозно опустилась на стул напротив Стейси и оправила подол элегантного открытого платья.

— Я по-прежнему не вижу кольца. Надеюсь, вы уже осчастливили бедного мальчика согласием.

— Если речь вдет о Картере, — сквозь зубы процедила Стейси, возмущенная беспардонностью Лидии, — то в последнее время я очень занята. К тому же куда нам спешить?

— На вашем месте я бы покрепче за него держалась.

— В том-то все и дело. У каждого свое место.

При этих словах глаза Лидии злобно сверкнули.

— Пусть так, но я прозорливее вас, — снисходительно произнесла Лидия.

— Что вы все ходите вокруг да около? — спросила Стейси, ее бесило фальшивое участие Лидии. — Так можно просудачить целый день. Однако у меня есть дела поважнее.

Удивившись столь неожиданному отпору, Лидия отошла за спинку стула и повернула к Стейси голову, увенчанную уложенной вокруг нее косой.

— Вы абсолютно правы. — Ее тон был насмешливо-презрительным. — Мы не умираем от любви друг к другу, и нечего притворяться. Суть разговора предельно проста: не тяните с ответом Картеру в надежде на то, что вам сделает предложение Корд — этого не будет. Неужели вы думаете, Корд настолько слеп, что не замечает вашей влюбленности?

— Побаиваетесь конкуренции или не хотите рисковать, понимая, что не слишком-то много для него значите? — парировала Стейси, стоя встретив вызов более зрелой женщины.

— Вы просто нелепы! — воскликнула Лидия. — Умудренная опытом женщина в состоянии отличить увлеченность от жалости. В воскресенье вы куксились целый вечер, а как только Корд пригласил вас танцевать, вспыхнули, как новогодняя елка. Неужели вы не видите, что он вас всего лишь жалеет и делает красивые жесты из-за своего преувеличенного чувства ответственности! Или у вас нет гордости, или вы еще не переросли подростковую восторженность. Как это ни смешно, из страха причинить вам боль Корд скрывает свои истинные чувства.

— Я уже сказала об этом Корду, а теперь повторяю вам: я уезжаю после аукциона, — резко ответила Стейси. — Мы уедем вместе с Картером, так что вам больше не придется беспокоиться. Через несколько дней я навсегда исчезну из поля вашего зрения, и вы можете делать с Кордом все, что вам вздумается. А сейчас я прошу вас покинуть этот дом и постараться не попадаться мне на глаза. — Голос Стейси дрожал от сдерживаемого гнева.

Каблуки Лидии простучали победоносным эхом, когда та выходила из гостиной. Неподвижно застывшая Стейси слышала, как Лидия самодовольным тоном поздоровалась с Картером, только что вошедшим в дом. С порога гостиной Картер с минуту смотрел на Стейси, стоявшую со сжатыми кулаками.

— Что случилось? У нее был такой вид, словно она с успехом примерила хрустальный башмачок.

— Правда? — переспросила Стейси с оттенком горечи. Увидев недоумение в глазах Картера, она торопливо проговорила: — У меня сейчас встреча. На моем столе лежат кое-какие письма. Проследи, пожалуйста, чтобы они были отправлены сегодня.

Захватив свой блокнот, она поспешила вон.

На следующий день, после ужина, Стейси и Картер отправились прокатиться верхом. На обратном пути Стейси беззаботно болтала с Картером, отдохнув и набравшись сил после прогулки под закатным солнцем.

— Если ты не против, то я пойду смою с себя пыль твоего любимого Техаса, — сказал Картер уже у дверей дома. — А через полчасика давай выпьем чего-нибудь на веранде.

— Договорились, — улыбнулась Стейси, первой взбегая по лестнице.

Через некоторое время они встретились на веранде. Он сидел на диване, рассеянно поглаживая немецкую овчарку и всматриваясь в глубокую ночную тьму. Увидев Стейси, Каюн радостно бросился к своей хозяйке, а Картер встал ей навстречу. Он взял ее за руку и усадил на диване рядом с собой, девушка с каштановыми волосами не противилась.

— Как ты быстро, — улыбнулся Картер. — Я думал, что успею пропустить еще стаканчик до твоего прихода. — Он указал на поднос с высокими стаканами, стоявший на столике.

— А так он мне достанется, — поддразнила Стейси, взяв холодный стакан обеими ладонями. — Какой потрясающий вечер. А куда, интересно, делись все звезды?

— По законам жанра мне следовало бы сказать: они в твоих глазах.

— О Картер! — Стейси озорно рассмеялась, откинувшись на подушки.

Он ласково взял ее за подбородок и нахмурился, пристально глядя в ее посерьезневшие глаза.

— Как бы мне хотелось это сказать и поверить в то, что это правда. — Отпустив ее подбородок, он резко встал.

Сунув руки в карманы, Картер подошел к колонне и устремил глаза вдаль. Стейси нервозно теребила карман своего оранжевого с желтым платья. Последняя фраза Картера всколыхнула в ней то отчаяние, с которым она боролась изо всех сил.

— Знаешь, как я ждал этого вечера с первого дня своего приезда? — Стейси никогда прежде не слышала таких горестных интонаций в его голосе. — И вот мы одни, никто нам не мешает. Обстановка самая что ни на есть благоприятная — ночная завеса отделяет нас от мира, звезды одобряюще подмигивают, и красивая девушка с замиранием сердца ждет тех слов, которые я должен сказать. — Светловолосая голова повернулась к Стейси. — Только твое сердце не замирает, верно? — Он посмотрел на нее.

Соленые слезы потекли по щекам на плотно сжатые губы, и под его укоризненным взглядом она опустила голову.

— Сегодня вечером я намеревался сделать тебе предложение по всем правилам — опуститься на колено и сказать: «Стейси, я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой», — проговорил Картер почти на одной ноте. — Банально, не правда ли? Я люблю тебя, но, видишь ли, у меня есть гордость. Я не хочу обладать чемто, что мне не принадлежит. Видимо, есть такие мужчины, которые, хоть и опасаются отказа в глубине души, все равно рискнут предложить тебе руку и сердце. Я же не прошу тебя выйти за меня замуж, потому что опасаюсь другого. Ты можешь согласиться, а мне будет очень тяжело жить с сознанием того, что ты любишь некоего фермера из Техаса.

Стейси было стыдно за ту боль и страдания, которые она причинила Картеру. Преодолев чувство жалости к себе, Картер взглянул на тихонько плакавшую Стейси, затем приблизился к ней и нерешительно протянул руку, чтобы погладить по волосам.

— О Стейси, почему, ну почему все получилось именно так? — Голос его дрогнул, и он порывистым движением притянул ее к себе.

— Картер, я хотела тебе признаться, но не могла, — сдавленно произнесла она, орошая слезами его рубашку. — Я не могла причинить тебе такую боль после того, как сама ее испытала.

— Все образуется, — сказал он с улыбкой, ему было приятно ее утешать. — Ты ведь знаешь поговорку: «Поболит и перестанет».

— Я бы не ответила тебе «да». Я бы тебя так не унизила.

— А я знал это, — отстранив ее от себя, он утирал ей слезы. — Я интуитивно чувствовал, какая ты сильная.

— Ты ведь останешься? — спросила Стейси. — И заберешь меня домой в воскресенье?

— Конечно. Разве ты не знаешь, глупышка, что я все для тебя сделаю. — Картер широко улыбнулся, тем самым смягчив горечь своих слов.

— Что бы я делала, если бы ты не приехал! Мне не хватало гордости уехать и не было сил оставаться, — призналась она, прижимаясь к нему, он обнял ее за плечи, и они направились к освещенным стеклянным дверям.

Из ее груди вырвался тревожный вздох, когда Картер подался вперед, чтобы открыть дверь. Войдя в комнату, она остановилась и обернулась. Картер вошел следом, напряженно глядя поверх ее головы. Ей стало не по себе от мертвенного холода синих глаз, и она проследила за его взглядом. Чуть правее стоял Корд, держа в одной руке книгу, в другой — сигарету. Его непроницаемые глаза сузились — он смотрел на Картера, не замечая Стейси. Резко отвернувшись, Корд подошел к пепельнице и с сердцем затушил сигарету.

— Что-то вы сегодня рано возвращаетесь, молодые люди, — ехидно бросил он.

— Тяжелый был день, — еле слышно пролепетала Стейси и двинулась к лестнице.

— Надеюсь, все приготовления к субботе идут своим чередом?

— Конечно. Если вы хотите обсудить… — начала было Стейси, задетая пренебрежением, сквозившим в его словах.

— Нет, в этом нет нужды, — перебил Корд, заметив на ее лице следы утомления. — Утром времени хватит. — Это прозвучало резко и окончательно.

— Спокойной ночи, мистер Гаррис, — произнес Картер с едва различимым сарказмом.

— Спокойной ночи. Корд. — Стейси заспешила прочь от его сверлящего взгляда.

— Спокойной ночи, — донесся до них из комнаты голос Корда.