Утром первого февраля ярко светило солнце, но земля еще белела от снега, а воздух был очень холодным. У ворот фабрики собралась огромная толпа: все хотели увидеть пятерых счастливчиков, нашедших Золотые Билеты. До десяти часов оставалось всего несколько минут. Люди толкались, галдели, стараясь протиснуться поближе к воротам, а полицейские, взявшись за руки, изо всех сил пытались сдержать их.

Прямо у ворот маленькой группкой, предусмотрительно отгороженной от толпы, стояли пятеро, ставших знаменитыми, детей.

Все дети, за исключением Чарли, были со своими родителями, что было весьма кстати, иначе этих сорванцов было бы просто невозможно удержать на месте.

Они так горели желанием попасть на фабрику, что взрослым приходилось чуть ли не силой их удерживать от штурма железных ворот.

— Успокойся-то и дело раздавались их окрики.

— Стой на месте

— Еще не время

— Куда ты?

— Вернись сейчас же

— Еще нет десяти часов

Время от времени до Чарли доносились возгласы людей, отчаянно пытавшихся хоть краем глаза взглянуть на пятерых счастливчиков.

— Вон Виолетта Бюрегард — услышал он чей-то крик. — Конечно же, это она Я хорошо запомнил её лицо по фотографии в газете

— Вы только посмотрите — кто-то прокричал в ответ. — Ведь она до сих пор продолжает жевать эту, как она её называет, жевательку, которую не выпускает изо рта уже больше трех месяцев. Посмотрите на её челюсти Посмотрите, как она ими молотит

— А кто этот большой толстый мальчик?

— Это? Да это же Августус Глуп

— Точно, точно, это он

— Ну и толстяк

— Просто потрясающе

— А кто вон тот в штормовке, на которой нарисован Одинокий Ковбой

— Да это же телеманьяк Майк Тиви

— У него, видимо, не все в порядке с головой Взгляните-ка на его игрушечные пистолеты Он же обвешан ими с головы до пят

— А где Верука Солт? — раздался чей-то голос в толпе. — Это девочка, отец которой скупил полмиллиона плиток шоколада, а потом заставил работниц на своей фабрике земляных орехов разворачивать их до тех пор, пока они не найдут Золотой Билет Он дает ей все, что она пожелает Абсолютно все Стоит ей только посильней завизжать, как он готов сделать для нее все, что угодно.

— Отвратительно, правда?

— Возмутительно, вот как бы я назвал это

— Так где же она?

— Да вон там, слева, маленькая девочка с капризным лицом... в пальто из серебристой норки.

— А который из них Чарли Бакет?

— Чарли Бакет? Должно быть, вон тот тощий мальчуган около старика, похожего на скелет. Прямо рядом с ними Вон Видишь?

— Это который в пальтишке «на рыбьем меху»? Он что, не совсем в себе? На дворе зима

— Откуда я знаю? Может, на теплое пальто у них просто нет денег.

— Да, к сожалению, у нас бывает и не такое...

— Боже мой, он наверное продрог до костей Чарли, стоявший совсем рядом, еще крепче

сжал руку дедушки Джо, а тот ласково взглянул на него и ободряюще улыбнулся.

Где-то вдалеке десять раз пробили городские часы, и ворота фабрики медленно, очень медленно с громким лязганьем железных цепей начали открываться.

Толпа замолкла. Даже дети прекратили возиться. Все взгляды устремились к воротам.

— Вон он — восторженно закричал кто-то. — Это он, сам мастер Вонка

Да, это действительно был он, шоколадный гений мастер Вилли Вонка собственной персоной.