— Как понимать ваш отказ жениться на моей дочери?

Корделия Бриггем стояла в гостиной и, сверля взглядом майора Уилшира, едва сдерживалась, чтобы не стукнуть этого надменного вояку своим кружевным веером.

Прямой, как шомпол, майор смотрел на Корделию поверх своего длинного носа.

— Как я уже сообщил, мисс Бриггем и я нынче вечером пришли к выводу, что не подходим друг другу. Разве она не сказала вам об этом?

— Разумеется, нет.

Краска сбежала с багрового лица майора.

— Проклятие! Не могла девчонка говорить, что мы помолвлены!

Корделии показалось, что по телу майора пробежала судорога. Потом он посмотрел на свои гессианские сапоги и наморщил нос. Как странно он себя ведет. Уж не рехнулся ли?

— Моя дочь ничего не говорила, майор. С обеда я ее не видела. — Она повернулась к мужу, сидевшему в углу комнаты в своем любимом кресле с подголовником. — Чарльз, вы разговаривали с Самантой сегодня вечером?

Муж ничего не ответил, и Корделии снова захотелось стукнуть майора. Эти мужчины доведут ее до безумия.

— Чарльз!

Чарльз резко вскинул голову, словно его ткнули палкой. Его остекленевшие глаза явно говорили о том, что он задремал.

— Обсуждала ли Саманта с вами свою помолвку сегодня вечером?

— Помолвки больше не существует… — Майор осекся под ледяным взглядом Корделии.

— Я не видел Самми с обеда, — сказал Чарльз и обратился к майору: — Превосходная тушеная говядина, майор. Вам стоило бы…

— Скажите лучше, как вам нравится неслыханное заявление майора, Чарльз? — оборвала его Корделия. Чарльз быстро заморгал.

— Заявление?

— Что они с Самантой больше не помолвлены?

— Вздор. Я не слышал ничего подобного. — Чарльз, нахмурившись, повернулся к майору: — О чем речь? Мы же обо всем договорились!

— Да, так оно и было, пока мисс Бриггем не нанесла мне визит.

— Не наносила она вам никакого визита, — заявила Корделия, уверенная в своей правоте. «Господи, что натворила Самми на этот раз?»

— Именно так она и поступила. Пришла и сказала, что мы не подходим друг другу. После некоторой э-э… дискуссии я согласился с ней и предпринял соответствующие меры. — Майор откашлялся. — Короче говоря, свадьба не состоится.

Корделия смерила взглядом расстояние до дивана и решила, что он слишком далеко и пристойно упасть в обморок не удастся. Вот досада!

Свадьба не состоится? Мало того, что разразится скандал, когда станет известно, что Самми заявилась с визитом к майору, Корделия прямо-таки слышала, что скажет эта мерзкая Лидия Нордфилд, пронюхав о случившемся. «Ах, Корделия, — скажет Лидия, хлопая глазами, как корова, попавшая под град, — какая трагедия! Самми больше не помолвлена! Виконт Карсдейл проявил интерес к моей Дафне, знаете ли. А Дафна такая красивая. Кажется, я раньше вас выдам всех своих дочерей замуж!»

Корделия зажмурилась, чтобы не видеть этой ужасной сцены. Самми стоит десятерых таких, как эта зануда Дафна. При мысли о такой несправедливости кровь бросилась в голову Корделии. Дафна, чей единственный талант заключался в умении обмахиваться веером и хихикать, заполучит виконта только потому, что у нее смазливая мордашка! А Самми останется в старых девах, и Корделия будет вынуждена слушать песни Лидии об этом еще двадцать лет. О, это невыносимо!

Она устроила для Самми замужество с весьма уважаемым джентльменом — и теперь майор Уилшир решил, что ему удастся разрушить все ее планы? Хм. Это мы еще посмотрим.

Стиснув зубы, Корделия подошла ближе к дивану на тот случай, если придется им воспользоваться, и снова взялась за майора:

— Как может человек, считающий себя достойным, так опозорить девушку?

Чарльз встал и одернул на себе жилет.

— В самом деле, майор. Так не поступают. Я требую объяснений.

— Я уже объяснил, Бриггем. Свадьбы не будет. — Он устремил на Корделию острый взгляд: — Вы, сударыня, ввели меня в заблуждение насчет вашей дочери.

— Ничего подобного, — возразила Корделия, фыркнув самым изящным образом. — Я сообщила вам, как умна Саманта, и вы прекрасно знаете, что она не вчера окончила школу.

— Вы не сочли нужным упомянуть о ее любви к скользким жабам и прочим мерзким тварям, о ее склонности к ползанию по полу, об устрашающем отсутствии у нее музыкальных талантов и о ее привычке устраивать лаборатории и пожары.

Корделия по кратчайшей линии дошла до дивана, испустила парочку задыхающихся, похожих на стрекот кузнечика вздохов и грациозно упала в обморок.

— Какие ужасные вещи вы говорите! Чарльз, мою нюхательную соль!

В ожидании соли Корделия быстро соображала. Господи, наверное, майор увидел Изидора, Катберта и Уорфинкля. Что за несчастье! Ах, Самми, почему бы тебе просто не взять с собой книгу? И что это за ползание по полу? Конечно, она знает об отсутствии у дочери музыкальных талантов, а возня с лабораторией может показаться утомительной, но что он имеет в виду под пожарами? Господи, что наговорила ему Самми?

Женщина тяжело вздохнула. Интересно, почему Чарльз так долго не несет соль? Ведь надо действовать! Предотвратить катастрофу! Не может же она всю ночь пролежать на диване.

— Вот, дорогая, прошу вас. — Чарльз наконец сунул ей под нос флакон с нюхательной солью так бодро, что у нее на глазах выступили слезы.

Резко выпрямившись, Корделия отвела его руку.

— Достаточно, Чарльз. Меня нужно оживить, а не загнать в гроб. — Изобразив на лице самое грозное и хмурое выражение, на которое только она была способна, Корделия сердито взглянула на майора: — Послушайте, майор. Вы не можете…

В эту минуту дверь распахнулась, и в комнату влетел Сирил. Глаза у него были безумные.

— Миссис Бриггем! Мистер Бриггем! Случилось нечто ужасное!

— Это я, милейший, вижу, — сказал Чарльз, глядя на кучера. — Галстук у вас развязан, на штанах пятна от травы. Волосы спутаны. Да вы не в себе! Что стряслось?

Сирил, вытирая пот со лба, ловил ртом воздух.

— Да вот мисс Самми, сэр. — Он судорожно сглотнул. — Пропала.

— Пропала? — спросил Чарльз недоуменно. — Из дома, вы хотите сказать?

— Да, сэр. На обратном пути от майора…

— Ах! Ох! Значит, это правда, — запричитала Корделия, падая на диван. — Дитя мое! Она погибла!

— Нет, миссис Бриггем. Ее похитили, — сообщил кучер.

Корделия вскочила с дивана:

— Похитили? Да вы с ума сошли! Надо же такое придумать! Кому понадобилось похищать Самми? Зачем?

Вместо ответа Сирил протянул ей букет цветов.

— Это очень мило, Сирил, но сейчас не время для поэзии.

— Да, миссис Бриггем. Это дал мне похититель. Бросил его мне, схватил мисс Самми, собиравшую жуков для мастера Хьюберта, и увез на большом вороном коне. — Кучер подал Корделии букет. — Там записка.

Корделия впервые в жизни лишилась дара речи.

Чарльз вынул записку, сломал восковую печать, пробежал глазами написанное и побледнел. Корделия подумала, не поделиться ли ей с мужем нюхательной солью.

— Что там, Чарльз? Ее действительно похитили? Требуют выкуп?

Чарльз потрясенно посмотрел на нее поверх кремовой веленевой бумаги.

— Ее на самом деле украли, Корделия.

Впервые в жизни колени у Корделии подогнулись прежде, чем она подумала, куда упасть, и, к счастью, плюхнулась на диван.

— Господи, Чарльз. Какой враг рода человеческого отобрал у нас дочь? Сколько денег он хочет?

— Нисколько. Читайте сами.

Корделия взяла записку из его дрожащих пальцев и, держа на расстоянии, точно это была змея, прочла:

«Дорогие мистер и миссис Бриггем!

Я пишу эту записку, чтобы успокоить вас. Ваша дочь в полной безопасности, ничего дурного с ней не случится. Я просто дал Саманте возможность не выходить замуж против собственной воли. Надеюсь, вы пожелаете ей счастья, которого она заслуживает.

Похититель Невест».

Взгляд Корделии не отрывался от подписи, в голове был полный сумбур.

Похититель Невест.

Печально известный, преследуемый властями человек увел ее чадо.

— Господи, Чарльз. Нужно ехать к судье.

Сверкнула молния, грянул гром, от которого задрожали окна коттеджа, и дождь забарабанил по крыше. Эрик с трудом удержался от ругательств. Меньше всего ему и мисс Бриггем нужна была гроза, из-за которой пришлось отложить отъезд.

Протянув руку, он прошептал:

— Разрешите помочь вам подняться.

Она бросила на него злой взгляд.

— Я в вашей помощи не нуждаюсь, спасибо. — И настороженно глядя на него, она встала.

Одернула платье, поправила шляпку, сунув под нее спутанные локоны. Она была небольшого роста и едва доставала до его груди. Он успел заметить, что волосы у нее густые и блестящие. Комнату освещал только огонь в камине, и невозможно было определить, какого цвета у нее глаза, но они были неяркие — голубые, наверное, — и очень большие. Как и губы. И хотя ее нельзя было назвать красавицей, ее лицо с огромными глазами и полными крупными губами показалось ему необычным.

Он окинул взглядом ее фигуру и поднял брови под маской. Весьма соблазнительная штучка эта мисс Бриггем. Даже невзрачное платье не могло скрыть щедрой пышности ее груди. Его взгляд переместился ниже, к ее бедрам. Ему захотелось посмотреть, такие же ли они пышные, как и грудь.

Эта мысль подействовала на него как ушат холодной воды. «Проклятие, возьми себя в руки. Нужно отвезти девчонку домой, да еще так, чтобы тебя не повесили за твои старания».

Нельзя было не восхититься ее напускной храбростью. Единственное, что выдавало ее, была быстро поднимавшаяся и опускавшаяся грудь.

— Не бойтесь, девушка. Я доставлю вас домой в родительские объятия.

Она немного успокоилась.

— Великолепно. Мне бы хотелось уехать сию же минуту, если не возражаете. Уверена, родители очень беспокоятся.

Эрик бросил взгляд на окно.

— Дождь льет как из ведра. Подождем немного, может, перестанет.

— Я бы предпочла уехать немедленно.

— Я тоже, только не хочется, чтобы вы по дороге вымокли до нитки. Давайте побудем здесь еще четверть часика и, если дождь не утихнет, поедем.

— Не знаю, можно ли вам верить?

— Честное слово, девушка.

Она фыркнула, что вовсе не подобало леди:

— Слово похитителя не очень-то успокаивает.

— Но ведь и у похитителей есть понятия о чести. — Он уселся на полу, прислонившись к стене, и предложил: — Садитесь рядом, поболтаем. Обещаю не кусаться.

Она все еще колебалась. Тогда он встал, вынул из медной подставки кочергу и протянул Самми:

— Вот, держите, так вам будет спокойнее.

Она прищурилась сначала на кочергу, потом на него.

— Зачем вы даете мне оружие?

— Хочу показать, что доверяю вам, девушка. Я увез вас по ошибке и отвезу обратно домой. Скажите честно, я причинил вам какой-нибудь вред?

— Нет. Только напугали до полусмерти.

— За это готов извиниться.

— И еще я потеряла очки, когда пыталась вырваться от вас, и выронила мешочек.

— И за это приношу вам мои искренние извинения. — Он кивнул на кочергу: — Берите. Если я на вас посягну, стукнете меня.

Самми пропустила мимо ушей нотки удовольствия в его тоне и выхватила у него кочергу. Затем, поспешно отступив, крепко сжала теплую медь, готовясь оглушить его, если он не сдержит слова. Но он вел себя смирно, лишь внимательно разглядывал ее.

Самми задумалась: что делать? Она понимала, что ехать по лесу в темноте под дождем не очень-то разумно.

Но разве можно ему доверять? Он дал ей кочергу, уверенный в том, что в любой момент может отнять ее, если она вздумает ею воспользоваться.

Похититель Невест. Что-то она о нем слышала от матери и сестер, но сплетни мало ее интересовали.

Самое лучшее сейчас — завести с ним разговор и что-нибудь выведать. Она поймет, можно ли ему доверять, а потом поможет властям.

Не выпуская из рук кочерги, она села на пол в противоположном конце комнаты и, прищурившись, уставилась на бесформенный черный предмет — своего похитителя.

— Скажите, мистер… э-э-э… Похититель, и много невест, не желающих выходить замуж, вы украли? — начала она весело.

Черный предмет издал низкий смешок.

— Ага, это удар по моей гордости — неужели вы действительно никогда обо мне не слышали? Я, девушка, спас дюжину невест, а то и больше. Несчастные уже готовились идти под венец против собственной воли.

— Расскажите, пожалуйста, как именно вы им «помогаете»?

— Отправляю на континент или в Америку и даю достаточно средств, чтобы они начали новую жизнь.

— Но для этого нужно очень много денег.

Он пожал плечами.

— Я ими располагаю.

— Понятно. Деньги вы тоже крадете? Он снова фыркнул.

— До чего же вы подозрительны. Нет, девушка, я не вор. Деньги, которые я им даю, мои собственные.

Самми не могла скрыть удивления. Господи, кто же он, этот человек?

— Кажется, я начинаю понимать. — Она кивнула. — Вы как Робин Гуд. Но Робин Гуд крал драгоценности, а вы — невест. И вместо того, чтобы давать этим бедняжкам деньги, предлагаете им свободу.

— Вы правы, хотя подобная мысль никогда не приходила мне в голову.

Тут Самми осенило, и она шумно вздохнула.

— И вы намеревались предложить мне этот дар свободы… чтобы спасти от замужества с майором Уилширом?

— Так оно и есть. Но у вас хватило сил самостоятельно решить эту проблему. Кстати, почему вы не захотели выйти за майора Уилшира?

— У нас мало общего, и мы не подходим друг другу. Впрочем, если честно, я вообще не хочу выходить замуж. Я вполне довольна своей жизнью, поскольку имею возможность отдаваться научной работе. А какому мужчине это понравится? — Она махнула рукой. — Но хватит обо мне. Лучше расскажите мне о ваших похищениях. Вряд ли ваша деятельность нравится родителям похищенных девушек.

— Это так.

— И власти вас разыскивают.

— Да, им не терпится посмотреть, как я буду болтаться на виселице.

Самми подалась вперед.

— Тогда зачем вы это делаете? Зачем подвергаете себя такой опасности?

Помолчав, Эрик заговорил своим хриплым скрипучим голосом:

— Некую особу, которую я любил, силой выдали за ненавистного ей человека. Мне не удалось ее спасти. Вот я и пытаюсь помочь тем, кто оказался в такой же беде. Женщина должна иметь право отказаться от брака. — Он замолчал и едва слышно добавил: — Наградой мне служит благодарность в глазах этих женщин. И это хоть немного смягчает мою вину перед той, которую я любил, но не смог спасти.

— О Боже, — произнесла Самми со вздохом. — Как это… благородно. И романтично. Рисковать собственной жизнью ради достойного дела. — По спине у нее пробежал холодок, ничего не имеющий общего со страхом. — Видит небо, я тоже была бы вам благодарна за помощь, если бы нуждалась в ней.

— Но вы не нуждались, и это ставит меня в неловкое положение — вас придется вернуть.

— Да, это так. — Самми посмотрела на него, и сердце забилось так громко, что ей показалось — он слышит его стук. Как жаль, что она не может рассмотреть его получше, ведь перед ней герой ее мечтаний, ее тайных фантазий, глубоко скрытых в ее простой, не приспособленной к светской жизни душе книжного червя. Он крупный, сильный, под маской наверняка скрывается привлекательное лицо, выражающее целеустремленность и силу характера. Он стремителен, смел, безрассуден и благороден.

Казалось, он материализовался из ее воображения и сошел со страниц ее дневника, единственного собеседника, которому она могла открыть свои самые глубокие, затаенные желания. Желания, искрящиеся неосуществимыми мечтами о том, что такой человек, как он, найдет такую женщину, как она, сорвет ее с места и умчит в заоблачные дали.

Она вздохнула — то был вздох мечтательный, непрактичный, женственный, который она редко позволяла себе. Нужно узнать побольше… о нем и о той волнующей, полной опасностей жизни, которую он ведет. Поставив кочергу на дощатый пол, она поднялась, подошла к нему и села рядом.

Саманта устремила взгляд на его маску, и их взгляды встретились сквозь узкие прорези. Ее охватила дрожь, ей захотелось увидеть, какого цвета у него глаза. При слабом свете очага они казались темными и бездонными.

— А вам не бывает страшно? — спросила она.

— Ага, бывает. Каждый раз, когда я надеваю этот костюм. — Он наклонился к ней, и она затаила дыхание. — Я не хочу умирать, тем более от руки палача.

От него замечательно пахло. Кожей и лошадьми… и приключениями.

— Вы берете с собой оружие? — спросила она.

— Ношу нож в сапоге. И больше ничего. Я терпеть не могу держать в руке пистолет.

Ей показалось, что в глазах его мелькнула боль, но она не была уверена.

— А скажите, куда бы вы послали меня? — спросила она. — В Америку или на континент?

— А куда бы вам хотелось поехать, девушка?

— О, — выдохнула она, и от одной возможности выбирать глаза у нее закрылись. Страстное желание понесло ее, точно буйная река, проделав щель в плотине, за которой она прятала свои чувства. — Есть очень много мест, которые мне страшно хотелось бы увидеть.

— И все же, куда бы вы предпочли отправиться?

— В Италию. Нет, в Грецию. Нет, в Австрию. — Открыв глаза, она рассмеялась. — Пожалуй, это к счастью, что мне не требуются ваши услуги, сэр, потому что я не смогла бы решить, куда именно вам отослать меня. — Казалось, его взгляд проник ей в самую душу, и смех ее замер. Тяжесть этого настойчивого взгляда одновременно горячила и леденила кровь.

— В чем дело? — спросила она.

— Вам, мисс Бриггем, нужно бы почаще это делать.

— Что? Быть нерешительной?

— Нет. Смеяться, вот как сейчас. Это… меняет вас.

Она не знала, нужно ли принимать эти слова как комплимент, но, произнесенные голосом горячим, бархатным и хрипловатым, они окутали ее, как теплый мед.

— Скажите, — прошептал он, — если бы вам предоставили выбрать только одно место, куда бы вы поехали?

Почему-то сердце у нее забилось медленно и тяжело.

— В Италию, — тоже шепотом ответила она. — Я всегда мечтала увидеть Рим, Флоренцию, Венецию, Неаполь… и города между ними. Исследовать развалины Помпеи, походить по Колизею, побывать в галерее Уффици, увидеть работы Бернини и Микеланджело, поплавать в теплой воде Адриатики… — Голос ее замер, превратившись в легкий вздох.

— Исследовать? — повторил он. — Походить? Поплавать?!

Щеки ее жарко вспыхнули, ее охватило смятение: сама того не заметив, она сказала этому незнакомцу то, что говорила только Хьюберту.

От стыда у нее мурашки побежали по телу. Уж не смеется ли он над ней? Она прищурилась, глядя на него, пытаясь увидеть его глаза, боясь прочесть в них явную насмешку. Но к ее удивлению, его упорный взгляд вовсе не был насмешлив. В нем была лишь глубокая настойчивость, которая странно смущала ее и от которой по телу пробегала дрожь.

Поспешив нарушить неловкое молчание, она заметила:

— Наверное, никто не знает, кто вы такой на самом деле.

Поколебавшись, он ответил:

— В противном случае это стоило бы мне жизни.

— Да, вероятно, так оно и было бы. — Она почувствовала прилив симпатии к этому человеку. — Вы выбрали одинокую жизнь, сэр, чтобы заниматься вашим благородным делом?

Он медленно кивнул, словно обдумывая ее слова:

— Совершенно верно. Но это не высокая цена.

— Вы не правы. Я… я хорошо знаю, что такое одиночество и сопутствующее ей чувство пустоты.

— У вас, конечно, есть друзья.

— Не много. — Она невесело усмехнулась. — Честно говоря, совсем не много. Но у меня есть семья. Мой младший брат и я — мы с ним особенно близки. И все же порой было бы славно…

— Да?

Саманта пожала плечами, внезапно смутившись.

— Иметь кого-то, кроме мальчишки, кто понимал бы тебя. — Некоторое время она рассматривала свое смятое платье, потом подняла на него глаза. — Надеюсь, сэр, в один прекрасный день вы найдете кого-то, кто избавит вас от чувства вины и одиночества.

Несколько мгновений он смотрел на нее, потом медленно протянул руку и ласково провел по ее щеке пальцем в перчатке.

— Надеюсь, и вы тоже, девушка.

От этого короткого прикосновения, похожего на легкий ветерок, у Самми перехватило дыхание. Она молча смотрела на него, не в силах пошевелиться, смущенная небывалым теплом, охватившим ее. Но прежде чем она успела тщательно разобраться в своих чувствах, он поднялся и протянул ей руку:

— Пойдемте. Дождик кончился. Пора отвезти вас домой.

Домой? Самми уставилась на протянутую руку и мысленно стряхнула с себя мечтательное оцепенение. Да, конечно. Домой. Где ей и место. Где ее семья…

Господи, ее семья! Они, вероятно, обезумели от беспокойства. Сирил, конечно, уже сообщил об ее исчезновении. Все внутри у нее сжалось от чувства вины. Она так увлеклась своим похитителем в маске, что забыла, как беспокоятся родители и Хьюберт.

— Да, — сказала она, вложив свою руку в его и позволив ему помочь ей встать с пола. — Я должна вернуться домой. — Она ведь хочет вернуться домой. Но почему тогда ее охватило такое сосущее чувство пустоты?

Они молча вышли из хижины. Он подсадил ее, потом сам взлетел в седло, обхватив ее своими жесткими ногами и одной рукой прижав к груди. Она ощущала тепло его тела, но по спине почему-то побежали мурашки.

— Не волнуйтесь, девушка. Я не дам вам упасть.

Прежде чем Самми успела заверить его, что не боится, они помчались что есть мочи по лесу. На этот раз вместо страха в ней бурлила радость. Закрыв глаза, она наслаждалась ветром, дующим в лицо, запахом влажной земли, шорохом листьев. Ей представлялось, что она — прекрасная принцесса, которую обнимает красивый принц, пока они мчатся по всему королевству, направляясь в какое-то необыкновенное место. Глупые, несуразные мечты. Но она знала, что эти мгновения в обществе героя в маске бесценны, что ей никогда больше не доведется пережить их.

Ей казалось, что прошло очень мало времени, когда он натянул поводья и остановил лошадь. Самми раскрыла глаза и прищурилась. Вдали она различила россыпь мелких огней, напомнивших ей светлячков, которых она недавно ловила.

— Бриггем-Мэнор сразу же за этими деревьями, — прошептал он. — Боюсь, из-за вашего исчезновения поднялась тревога.

— Откуда вы знаете?

— Послушайте.

Она напрягла слух и услышала тихое бормотание многих голосов.

— Кто это?

— Судя по количеству фонарей над землей и толпе, собравшейся на лужайке, я бы сказал, что там половина деревни.

— О Боже! Оставьте меня здесь, и я пойду домой. Я не хочу, чтобы вы рисковали — вас могут поймать.

Он помолчал, осматривая местность.

— Не похоже, чтобы кто-то из них размахивал оружием, — сказал он ей на ухо. — Поэтому я доставлю вас вашей семье. Не хочу, чтобы вы упали в яму или споткнулись в темноте. Но попрощаемся мы здесь, потому что я сразу уеду.

— Благодарю вас, сэр.

— Не стоит благодарности. Отвезти вас домой — мой долг.

— Я не за это вам благодарна, хотя и за это тоже. — Она смотрела на него, горло перехватило от наплыва чувств. — Я благодарю вас за прекрасный вечер, который никогда не забуду. Это было великолепное приключение. — Она опустила глаза. — Мне всегда хотелось приключений.

Пальцем в перчатке он приподнял ее лицо за подбородок.

— Я рад, мисс Бриггем, что смог устроить вам великолепное приключение.

— Да поможет вам Бог, сэр. Вы делаете дело героическое и благородное.

Она почувствовала, что под маской он улыбнулся.

— Спасибо, девушка. Надеюсь, что когда-нибудь вам удастся осмотреть все те места, о которых вы мечтаете. Желаю, чтобы все ваши мечты осуществились.

С этими словами он пустил жеребца в галоп. Они выехали из-за деревьев и помчались по траве. Самми щурилась от ветра, сердце у нее билось все сильнее, по мере того как они приближались к толпе.

Он натянул поводья, и лошадь остановилась в десяти футах от толпы. Хор громких ахов, за которым последовал гул шепота, донесся до Самми. Он опустил ее на землю, потом обратился к группе людей, с изумлением уставившихся на них.

— Я возвращаю мисс Бриггем с извинениями. — Он рванул поводья, и великолепный жеребец поднялся на дыбы. Самми вместе с остальными смотрела, раскрыв рот, на всадника в маске, освещенного дюжиной фонарей.

В следующее мгновение конь галопом умчался прочь, и длинный черный плащ похитителя взметнулся за ним. Через несколько секунд тьма поглотила его.

— Саманта! — Голос отца, хриплый от беспокойства, нарушил молчание.

— Папа! — Она подбежала к отцу, и он обнял ее так крепко, что она едва не задохнулась.

— Самми, дорогая моя, милая девочка. — Он судорожно сглотнул, и из груди его вырвался вздох. — Слава Богу. — Отпустив дочь, он отстранил ее на расстояние вытянутой руки и окинул тревожным взглядом. — Ты в порядке?

— Да.

Понизив голос, отец спросил:

— Он не причинил тебе вреда?

— Нет. Честно говоря, он был очень добр.

Отец испытующе посмотрел на нее и удовлетворенно кивнул. Бросив взгляд в сторону леса, он заметил:

— Полагаю, преследовать его ни к чему. Тем более в такой темноте. Главное, что ты дома. И в безопасности. — Он сунул руку в карман жилета. — Вот твои очки, дорогая. Сирил нашел их в лесу.

Самми нацепила очки на нос. Толпа подошла к ним, выражая радость по поводу ее благополучного возвращения и одновременно бросая испуганные взгляды на лес. Сирил вытер слезы огромным носовым платком и стиснул девушку так, что, казалось, переломает ей ребра.

— Надеюсь, мисс Самми, — сказал он, громко высморкавшись, — что вы никогда больше не будете меня пугать. Я прямо постарел на десять лет. А сердце у меня уже не такое, как было.

Хьюберт заключил сестру в объятия, и металлическая оправа его очков врезалась ей в щеку.

— Ну и напугала же ты нас, Самми.

Она чмокнула брата в щеку, взъерошила его непокорные волосы.

— Мне очень жаль, милый. Я…

Передняя дверь Бриггем-Мэнор отворилась.

— Мое дитя! Где мое дитя?

Корделия Бриггем бросилась вниз по ступенькам, растолкав толпу, подбежала к Самми и набросилась на нее с такой силой, что обе они рухнули бы на землю, не поддержи их отец.

Сжав Самми в объятиях и обдав ее цветочным ароматом, мать простонала:

— О, мое бедное, бедное дитя. — И отстранив дочь, заглянула ей в лицо: — Ты невредима?

— Да, мамочка, все в порядке.

— Слава Богу. — Она поднесла руку ко лбу.

Ее муж прошептал яростным полушепотом:

— Только не пытайтесь упасть в обморок, миссис Бриггем, потому что, клянусь, я и пальцем не шевельну, чтобы поднять вас. Хватит с меня ваших истерик.

Если бы Чарльз Бриггем провозгласил себя самим королем Георгом, его жена не была бы так потрясена. Воспользовавшись тем, что на какой-то момент она лишилась дара речи, Бриггем обратился к собравшимся:

— Как видите, с Самантой все в порядке. Спасибо, что пришли, а теперь извините нас — мы должны уложить дочь в постель.

С добрыми пожеланиями соседи разошлись по домам, а слуги — по своим комнатам. Когда они поднялись по каменным ступеням, ведущим к передней двери, к дому подъехал какой-то человек верхом на лошади.

— Мистер Бриггем?

Отец остановился.

— Да?

— Меня зовут Адам Стратон. Я — судья. Мне стало известно, что вашу дочь увез Похититель Невест.

— Это так, сэр. Но я счастлив сообщить вам, что она вернулась живой и невредимой. — Он кивком указал на Самми.

Судья с интересом посмотрел на девушку.

— Приятная новость, сэр. Впервые слышу, чтобы этот разбойник возвратил свою жертву. Вам повезло.

Самми хотела возразить, но судья сказал:

— Мне хотелось бы с вами поговорить, мисс Бриггем… если вы не слишком устали.

— Разумеется, мистер Стратон.

Самми предвкушала, как рассеет его заблуждения. Разбойник! Вот уж право!

— Чарльз, проводите мистера Стратона в гостиную, — предложила миссис Бриггем голосом, исключающим всякие возражения. — Мы с Самантой присоединимся к вам сию минуту. Мне бы хотелось переговорить с ней наедине.

— Прекрасно, — согласился отец. — Пожалуйте сюда, мистер Стратон. — Они вошли в дом.

Едва они остались одни, мать повернулась к Самми:

— Теперь, милочка, говори правду. Причинил ли этот человек тебе вред? В… каком-нибудь смысле?

— Нет, мамочка. Это истинный джентльмен, к тому же очень добрый. И извинился за то, что увез меня.

— Так и должно было быть, во всем виноват майор Уилшир. Это ужасный человек, милочка, и я не позволю тебе выйти за него замуж.

Самми хотела что-то сказать, но это было не так-то просто.

— Даже не пытайся разубедить меня, Саманта. Мы с отцом решили не выдавать тебя за этого невежу. Поняла?

Саманта была в полном недоумении, но не возражала, поскольку не собиралась замуж за майора.

— Да, мамочка. Поняла, — сказала она.

— Отлично. Еще я хотела у тебя спросить. — Мать наклонилась к ней и понизила голос: — Я прочла об этом Похитителе Невест в «Таймс». Пишут, что он с головы до ног одет в черное, как разбойник с большой дороги, и носит маску. Это правда?

— Правда.

— И еще говорят, что он сильный и безжалостный.

— Сильный. Но не безжалостный. — Саманта невольно вздохнула. — Он обходителен, добр и благороден.

— Но он вор.

Самми покачала головой:

— Он не крадет деньги, мамочка. У него своих хватает. Он помогает девушкам, которых насильно заставляют выйти замуж, начать новую жизнь. Когда-то его любимую выдали за ненавистного ей человека.

Миссис Бриггем испустила долгий вздох.

— Как бы благородно это ни звучало, милочка, факт остается фактом — ты провела несколько часов в обществе мужчины без присмотра. Нужно смотреть в глаза реальности. Общество может отвернуться от тебя.

Самми не знала, что сказать, об этом аспекте своего приключения она еще не думала. Ей было все равно, что говорят о ней другие, но она не имела ни малейшего желания навлечь неприятности на своих родных.

Она посмотрела на мать, и ей стало не по себе. Самми слишком хорошо знала это выражение мрачной задумчивости в ее глазах, означавшее: «должно-быть-средство-повернуть-эту-катастрофу-мне-на-пользу», которое неизменно предшествовало самым невероятным планам матери. Саманта буквально слышала, как лихорадочно работает мысль в ее хорошенькой головке.

— Тебе следует пойти к отцу и мистеру Стратону, Самми. Я сейчас приду.

— Принести вам нюхательную соль?

— Нет, я прекрасно себя чувствую. — Она провела теплой ладонью по щеке дочери. — Мне просто необходимо глотнуть свежего воздуха и собраться с мыслями. Ступай.

Самми поцеловала мать и пошла в дом, надеясь, что, какой бы план ни созрел в ее голове, он будет не столь ужасным, как помолвка с Уилширом.

Оставшись одна, Корделия стала расхаживать взад-вперед. Как же сделать так, чтобы неудавшееся похищение не превратилось в скандал и не опозорило семью? Как сможет она представить случившееся в положительном свете? Ее дочь похищает самый известный — скандально известный — человек в Англии, и она проводит в его обществе несколько часов? Бог мой, голова раскалывается, стоит об этом подумать. Не говоря уже о реакции Лидии. Что же делать матери в подобной ситуации?

Вглядываясь в темноту, где лунный свет ласкал деревья на опушке леса, она размышляла о человеке, который похитил Самми.

Судя по словам Самми, это джентльмен, добрый и благородный. К тому же богатый.

Может быть, он и похититель, но вполне приличный человек. Неизвестно только, женат он или холост.