Современная женщина должна воздержаться от принятия жизненно важных решений сгоряча. Нужно сделать шаг назад, рассмотреть ситуацию, обдумать ее со всех сторон, чтобы не пожалеть потом о сделанном выборе.
«Дамский путеводитель к счастью и душевному комфорту»
Чарлза Брайтмора
Ужин в тот вечер стал для Виктории пасмурным и безвкусным. Она не знала, был ли он таким на самом деле или причиной стало ее настроение. Конечно, без маленькой беседы не обошлось. Веселый поначалу, лорд Саттон тоже вскоре притих, поняв, что все попытки завести разговор тщетны. Как только бесконечная трапеза подошла к концу, Виктория извинилась, сказав, что ей нужно собираться. Не успела она войти в свою комнату, как послышался стук в дверь. Натан? С колотившимся сердцем она произнесла «войдите», но это оказалась всего лишь Уинифред, пришедшая помочь.
После того как все было упаковано, кроме ночной рубашки и одежды на завтра, Виктория посмотрела вниз, на залитую лунным светом лужайку. Ее пальцы сжали блестящую ракушку, висевшую на шее. У нее еще не было возможности поговорить с Натаном лично, но он обязательно придет к ней сегодня. В ее последнюю ночь здесь.
В дверь тихо постучали, и Виктория замерла. Она подбежала к двери и открыла. В коридоре стояла тетя Делия.
– Можем поговорить, Виктория?
– Конечно, – сказала она, чувствуя вину за собственное разочарование. – Входите.
Закрыв дверь, Виктория спросила:
– Что с вами? У вас все лицо горит.
– Все хорошо. Просто чудесно! Ну, конечно, горит от счастья! – Она схватила Викторию за руки. – Дорогая, я хочу, чтобы ты первая узнала. Лорд Ратледж предложил мне выйти замуж, и я согласилась!
Виктория в изумлении смотрела на тетю.
– Я... я не знаю, что сказать.
– Скажи, что счастлива за меня! Что желаешь долгих радостных лет жизни.
– О да, конечно. Просто я так удивлена... Вы ведь так недолго знакомы.
– Да, но я уже узнала все необходимое. Он честный и добрый, щедрый и любящий. И такой забавный! Он любит меня, а я – его. В нем есть все, чего не было в моем первом муже, и я так рада возможности счастья и дружбы на этом этапе моей жизни! – Она сжала руки Виктории. – Дорогая, нужен только один удар сердца, чтобы понять, чего оно хочет.
Виктория в слезах крепко обняла тетю.
– Дорогая тетя Делия, я счастлива за вас обоих! Вы уже назначили дату?
– Да, месяц, считая с сегодняшнего дня. Здесь, в приходе Ратледж.
– Но вам же придется ездить... – Виктория оборвала фразу, все поняв. – Вы остаетесь тут. Не едете завтра с нами.
– Нет. Мне хочется остаться. Ближе познакомиться с этим чудесным домом, красивыми окрестностями, ведь я тут буду жить.
Виктория все больше удивлялась.
– А как же ваша любовь к светской жизни и Лондону?
Тетя Делия засмеялась:
– Не пугайся так, дорогая. Ратледж сказал, что проведет сезон со мной в городе, если я пожелаю. – Ее взгляд стал задумчивым. – А что до общества и Лондона... моя любовь к Ратледжу гораздо больше всего этого.
Она серьезно посмотрела на Викторию:
– Ты разговаривала с доктором Оливером сегодня вечером?
– Нет. – К своему ужасу, она почувствовала, что готова расплакаться. – Я не знаю, как буду с ним прощаться.
В тетиных глазах появилось беспокойство.
– Сердце подскажет, Виктория, что сказать и как поступить. Слушайся его. – Она, видимо, хотела продолжить, но вместо этого быстро чмокнула племянницу в щеку. – Я оставлю тебя, дорогая. Увидимся утром перед твоим отъездом.
Ни слова больше – и она вышла из комнаты.
Виктория в смятении смотрела на закрытую дверь. В ней все бурлило. Шатаясь, она подошла к ближайшему сиденью – заваленному чемоданами, обитому ситцем диванчику у камина – и упала на него.
Сообщение тети Делии, что она выходит замуж за лорда Ратледжа, поразило ее. Захватило дух, осчастливило. Но под всем этим было еще что-то. Она боялась приблизиться к тому, что было так похоже на...
Зависть.
В дверь коротко постучали. Не дожидаясь ее ответа, в комнату вошел Натан. Их взгляды встретились, и у нее перехватило горло. Она до боли любила его. Как она позволила такому случиться? Чувствовал ли он то же самое к ней? Он ничего не говорил. Но что изменилось бы, скажи он это? Их жизни были совсем разными.
А если он влюбился в нее? Вдруг, как его отец тете, Натан предложит ей жениться? Мысль об этом вызвала у нее странное чувство. Радость или страх? В ее планы вообще не входило, чтобы он влюблялся. Как она могла всего за одну неделю бросить все, что продумывала в течение всей жизни?
«А вся история возникла из-за искры, вспыхнувшей три года назад», – прошептал внутренний голос. Но, возможно, ей не стоило тревожиться – он же не признавался в любви. Или в том, что хочет чего-то большего, чем между ними уже произошло. Если бы она могла, то посмеялась бы над своей фантазией. И вот она сидит в своей комнате, беспокоится о предложении руки и сердца, на которое он даже не намекал. Которое она не готова была услышать. И все же, если только от одного его взгляда внутри ее все переворачивалось, как она с ним будет завтра прощаться?
Заперев дверь, он медленно подошел, не сводя с нее глаз. Он держал сверток в одной руке и красную розу в другой. Обойдя диванчик, он сел рядом с ней, положив принесенный предмет на пол. И протянул ей розу.
– Это тебе.
– Спасибо, – поблагодарила она, дотрагиваясь до бархатных лепестков.
– Я проведал твоего отца. Он совсем пришел в себя. Особенно если судить о состоянии пациента по количеству жалоб.
Она слабо улыбнулась:
– Он не любит сидеть сложа руки.
– Правда? Этого я не заметил. Еще я говорил с отцом и твоей тетей. Они ведь уже сказали тебе?
– Да.
Натан посмотрел на нее:
– Ты не рада?
– Нет, конечно, рада. Никто так не заслуживает счастья, как тетя Делия. Просто я...
– Что?
«Завидую их счастью и смелости моей тети!»
– Удивлена, – закончила она нерешительно. – А ты?
– Честно говоря, нет. Я говорил с отцом ранее, и уже тогда было ясно, что ему очень нравится Делия. Хорошо видеть его таким счастливым. Их обоих. – Он посмотрел ей в глаза. – Когда я открыл дверь, ты выглядела очень грустной. О чем ты думала?
– Ты точно хочешь знать?
Он улыбнулся.
– Да.
– Я не могла представить, как буду с тобой прощаться.
Его взгляд потускнел.
– Я тоже думал над этим.
Виктория сжала губы, чтобы не спросить, к какому же решению он пришел. Наклонившись, он подобрал пакет, который принес с собой, и вручил ей.
– После долгих размышлений я понял, что это будет лучшим прощальным подарком.
Отложив розу на столик, она взяла сверток на колени и осторожно развязала его. Посмотрев на книгу, лежавшую там, Виктория затаила дыхание. С благоговением она провела пальцем по названию:
«Histoires ou contes du temps pass?, avec des moralit?s: Contes de ma me?re l'Oye», – прошептала она. – «Сказки матушки Гусыни».
Она перевернула первую страницу и посмотрела год издания: 1697-й.
– Это же самое первое... Где ты нашел его?
– Долго искать не пришлось, оно было в моей дорожной сумке. Это мой экземпляр.
Виктория оторвала взгляд от книги и в изумлении смотрела на Натана.
– Который, ты поклялся, не продашь ни за какие деньги? Последний подарок от матери перед ее смертью?
– Да.
Ее сердце тяжело забилось.
– Почему ты отдаешь мне то, чем так дорожишь?
– Хотел, чтобы это было у тебя в память обо мне.
Маленький огонек невозможной, глупой надежды, горевший в ней, неожиданно погас. Он действительно собирался прощаться.
Она должна была бы обрадоваться, почувствовать облегчение. Все это ведь только к лучшему! Но потом... Она еще обязательно расслабится, ощутит спокойствие.
«Хотел, чтобы это было у тебя в память обо мне». Господи, как будто она могла когда-нибудь забыть о нем!
– Я... не знаю, что сказать...
– Тебе нравится?
Она заглянула в его серьезные глаза. В горле застрял комок. Попыталась рассмеяться, но вместо этого на глазах проступили слезы.
– Я в восторге.
«И я люблю тебя, как бы я ни сопротивлялась этому! Потому что не бывает боли сильнее!»
Стоит ли сказать ему? Что он украл ее сердце, разрывавшееся на части при мысли о расставании?
«Нет!» – кричал ее внутренний голос, и она понимала, как глупо будет признаться в любви человеку, который пришел попрощаться.
Вскинув ресницы, она выпрямила спину и улыбнулась ему:
– Спасибо, Натан. Я буду беречь ее.
– Я рад. Не могу предложить тебе сказочный конец, о каком ты всегда мечтала, так отдам саму сказку.
– Мы еще увидимся? – спросила она полушепотом.
Обняв ее лицо руками, он сосредоточенно поглядел ей в глаза. Затем сказал:
– Не знаю. Все зависит от... судьбы. Пока мне лишь известно, что у нас последняя ночь вместе. Хочу сделать ее незабываемой.
Он потянулся вперед и мягко соприкоснулся с ней губами. Когда он начал отклоняться, она почувствовала сильнейшее отчаяние. Обхватив его шею руками, она притянула его обратно к себе.
– Еще, – прошептала она. – Еще...
И, как это произошло три года назад, он повиновался... А на следующее утро она проснулась одна.
– Виктория, что-то случилось?
Голос отца ворвался в туман отчаяния, окутавший ее. Она отвернулась от окна кареты, которая с каждым поворотом колес увозила ее все дальше от Натана.
– Я... – Глядя в обеспокоенные глаза отца, она не могла солгать, что все хорошо. – Просто устала.
Бог знал, это была правда. Отец нахмурился, двигая челюстью вперед-назад, – это означало, что он над чем-то думает. Улыбнувшись ему, насколько это позволяли обстоятельства, Виктория вновь повернулась к окну. Сколько времени прошло, с тех пор как они уехали из Крестон-Мэнора? Час? Казалось, прошла уже целая жизнь. При всей любви к отцу ей очень хотелось побыть одной. Оплакать в одиночестве конец любовной истории. Пролить накатывавшие слезы. Прижать к сердцу книгу, подаренную Натаном.
Господи, как можно перенести такую боль? Ей казалось, что она просто умерла. Она закрыла глаза, и тут же перед ней поплыли картинки: улыбки и смех Натана; как он занимался с ней любовью. Сегодня утром он попрощался с ней, просто как с хорошей знакомой...
– Черт возьми, да ты плачешь!
Виктория открыла глаза при неистовых словах отца и с ужасом осознала, что по ее щекам действительно катились слезы. Прежде чем она успела дотянуться до платка, отец вложил ей в руку свой. Затем, нахмурившись, он залез в карман жилета и достал свернутый лист бумаги.
– Мне велели не отдавать это тебе до прибытия в Лондон, но поскольку ждать я не обещал, то и не собираюсь.
Он вручил ей листок с красной печатью.
– Кто велел?
– Натан. Дал мне это вчера и наказал держать при себе, пока мы не доедем. Чтобы дать тебе время подумать, решить, чего ты хочешь. Но даже слепой увидит, что у тебя разбито сердце, тебе плохо, а я не могу больше смотреть на это. Если тебе станет хоть чуточку легче от того, что он там написал, я не пожалею о несдержанном обещании.
Виктория дрожащей рукой взяла листок. Сломав печать, она медленно развернула письмо и с колотившимся сердцем прочла аккуратно написанные строки:
«Моя дорогая Виктория! Вот еще один рассказ, который надо включить в «Сказки матушки Гусыни». Он называется «Обычный человек, который влюбился в принцессу».
Однажды, давным-давно, жил на свете обычный человек в своем маленьком загородном домике. Он просто жил, думая, что все у него прекрасно и спокойно, пока однажды не встретил очаровательную принцессу и не украл ее первый поцелуй. Он горько пожалел об этом, потому что больше ему не нравился ни один поцелуй, ни с одной женщиной, что было вдвойне плохо, ведь самым обыкновенным мужчинам нечего предложить принцессам.
Память об этом поцелуе жила в его сердце, горя, как свеча, которую он не мог погасить. Спустя три года он снова увидел эту принцессу. Она была еще прекраснее, чем раньше. Но тогда ей уже было суждено выйти замуж за богатого принца. Зная, что за обычного человека она не выйдет и что сердце его будет разбито, он все равно не мог не влюбиться в нее, потому что она была не только красивая, но еще и добрая, любящая. Храбрая, честная, умная. Она заставляла его смеяться. И даже будучи слишком простым для принцессы человеком, он должен был попытаться выиграть ее любовь, потому что не мог отпустить ее без борьбы. Так, он предложил ей все, что у него было, – свое сердце. Преданность. Честь и уважение. И всю свою любовь. И потом он решил, что даже простой человек может получить принцессу, – ведь богатства любви несоизмеримы ни с чем.
Мое сердце твое навеки.
Натан».
В глазах у Виктории помутнело от слез. Затем она подняла взгляд на отца, вопросительно смотревшего на нее.
– Ну? – спросил он.
Она полусмеялась, полуплакала.
– Разворачивай карету.
Натан стоял на берегу и смотрел на пенные волны, бившиеся о скалы и песок. Ветер дул все сильнее, предупреждая о надвигавшемся урагане, и мрачное серое небо было как раз под стать настроению доктора.
Прошло только два часа с ее отъезда? Что, всего сто двадцать коротких минут, с тех пор как ему показалось, что из него вырвали душу? Черт, было ощущение, что его сердце просто исчезло. Как будто его голову держали только легкие – они тоже болели.
Он провел руками по лицу. Да, он поступил правильно, отпустив ее. Но от этого боль не уменьшалась.
– Натан.
Он резко повернулся на звук ее голоса. Она была в нескольких шагах от него, прижимая к груди листок с красной печатью. Он замер, затаив надежду. Ее глаза были наполнены такой тоской и любовью, что он даже боялся моргнуть, – вдруг это видение растает?
Он словно прирос к земле, глядя, как она приближается. Встав совсем близко, она погладила его рукой по щеке.
– В тебе нет ничего обыкновенного, Натан, – сказала она неровным шепотом. – Ты необычный, во всем. И я всегда это знала, с того самого момента, как увидела тебя три года назад.
Он повернул лицо и поцеловал ее ладонь, затем взял ее руку в свои.
– Твой отец отдал тебе записку?..
Все еще сжимая листок, она обвила руками его шею.
– Потом поблагодаришь его.
– Я хотел, чтобы у тебя было время подумать...
– У меня его было достаточно. Я только и делала, что думала! Я знаю, чего хочу.
– И что же это?
– Ты уверен, что желаешь знать?
– Абсолютно.
– Ты, – прошептала она, глядя ему в лицо. – Мне нужен ты.
Внутреннее опустошение и разруха тут же исчезли, новые силы жизни наполнили его. Убрав ее руки с шеи, он держал их перед собой.
– Я как-то говорил тебе, что женюсь только по любви.
– Я помню.
Он упал на одно колено.
– Выходи за меня.
У нее задрожал подбородок и градом полились слезы, они текли по щекам, капая на их скрепленные руки.
Натан встал и начал ощупывать свой жилет в поисках платка. Найдя его, он приложил кусочек льна к ее мокрым щекам.
– Не плачь. Пожалуйста, не надо. Я просто не выдержу этого.
Он вытирал слезы, лившиеся нескончаемым потоком. Когда платок уже не помогал, он гладил ее щеки пальцами.
– Я не богат, но сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе было хорошо, – обещал он, надеясь, что его слова обеспечат ей душевный комфорт. – Мы побудем какое-то время в Лондоне, я с гордостью буду сопровождать тебя в оперу, хотя я полностью уверен, что само слово «опера» – от латинского «смерть от непонятной музыки». Я пойду с тобой на любые праздники, а потом мы будем заниматься любовью в карете всю дорогу домой. Я не могу предложить много, но готов отдать тебе все. И буду любить тебя до конца жизни!
Виктория посмотрела в его глаза и увидела все, чего так хотела, но даже не подозревала об этом. Может быть, через неделю она придумает блистательный ответ на его прекрасные слова, но сейчас она могла только повторять за своим сердцем.
– Я поняла, что мне не важно, где находиться, лишь бы с тобой. Я даже полюбила твой зверинец! Восхищаюсь По, Кошкой в сапогах, уверена, что и с Петунией мы найдем общий язык по поводу того, что ей можно есть, а что нет. – Она еле сдерживала слезы. – Я тоже люблю тебя. Невероятно сильно. Для меня будет счастьем стать твоей женой.
– Слава Богу, – проговорил он, прижимая ее к себе. Их губы соединились в долгом, глубоком поцелуе, от которого кружилась голова.
Когда он поднял голову, она сказала, еле дыша:
– Знаешь, у меня ведь есть приданое.
– Правда? Я совсем забыл.
И Виктория решила, что это лучший подарок, какой только могла получить женщина, всегда знавшая, что получит мужа за свои деньги.