Боже милостивый, она действительно не надела панталоны. Каролина старалась сосредоточиться на великолепном пейзаже, в то время как элегантная карета Дэниела двигалась по Парк-Лейн, однако думала только о том, что сидит без нижнего белья напротив своего любовника. Она смотрела на гуляющих в Гайд-парке людей, но ничего не видела. Вместо этого она представляла, что темно-красные бархатные шторки кареты закрыты, создавая интимную обстановку, и она обращается к Дэниелу, чтобы тот утолил ее неуемную страсть, которую пробудил в ней.

Что, черт возьми, происходит? В прошлом она наслаждалась глубоко чувственными отношениями с Эдвардом, но сейчас те отношения казались ей прохладными по сравнению с той страстью, которую она испытывала к Дэниелу и которая граничила с… ненасытностью.

– У меня есть новости для тебя. – Его голос оторвал Каролину от эротических исследований, и она взглянула на него.

– Что за новости? – спросила она, отбросив похотливые мысли.

– Гидеон Мейн приходил сегодня ко мне рано утром. Он и Рейберн обнаружили Толливера в его городском доме. Граф напился до потери сознания в своем кабинете, и от него за версту несло спиртным. При этом в руке у него был пистолет. Они взяли его под арест.

– Слава Богу. – Каролина прижала руки к груди. – Он действительно хотел убить тебя. – Ей стало не по себе при мысли, что лорд Толливер мог осуществить задуманное.

– Да. Но вместо меня он едва не убил тебя.

Каролина вспомнила свист пролетевшей мимо пули и содрогнулась.

– Он признался?

– Нет. Он настаивает, что невиновен. Говорит, что не покидал свой дом в тот вечер. Заявляет, что приготовил пистолет для себя, решив расстаться с жизнью. – На скуле Дэниела пульсировала жилка. – По словам Мейна, слуги Толливера не видели, чтобы тот покидал дом, однако, поскольку все они легли спать около одиннадцати, не могут утверждать, что он не уходил после этого.

– Было бы удивительно, если бы такой безнравственный человек, как лорд Толливер, признался, что стрелял в тебя, – сказала Каролина.

– Согласен. Однако я по-прежнему соблюдаю осторожность, несмотря на то, что главный подозреваемый задержан. Я намеревался сообщить тебе об этом, как только пришел, но… – его глаза потемнели, – ты отвлекла меня.

Каролина насмешливо приподняла брови:

– Хм… Звучит так, как будто ты недоволен.

Дэниел наклонился вперед и слегка сжал ее руку в перчатке.

– Я недоволен только тем, что мы не занимаемся этим сейчас. – Он провел кончиками пальцев по ее чувствительной коже над верхним краем перчатки. – Ты такая… потрясающая женщина.

– Такое определение подходит и для вас, милорд.

Он недовольно поморщился.

– Похоже, ты забыла, что в таком формальном обращении уже нет необходимости. – Как бы в подтверждение своих слов он просунул свой длинный палец внутрь ее перчатки и медленно погладил ладонь.

Каролина на мгновение затаила дыхание от такой интимной ласки, потом покачала головой.

– Я ничего не забыла, – прошептала она дрожащим голосом. Боже, проживи она даже сотню лет, и тогда не забыла бы то, что бросило их в объятия друг друга.

– А если бы забыла, – продолжил он, не отрывая от нее глаз, – я напомнил бы тебе. – Он преувеличенно тяжело вздохнул с драматическим видом, – Надеюсь, я, как мужчина, справлюсь с этой нелегкой задачей.

Каролина наклонилась вперед и положила свою свободную руку ему на колено.

– Уверяю тебя, я нисколько не боюсь быть забывчивой, Дэниел. – Она медленно провела рукой по его ноге. – И с радостью позволю тебе напомнить мне. В любое время. А что касается твоей способности справиться с мужской задачей… – она провела пальцами по его обозначившейся под брюками плоти, с удовлетворением отметив, как он судорожно втянул воздух, – то я хотела бы убедиться, что твои слова не расходятся с делом.

Его глаза потемнели.

– То же самое мне хотелось бы узнать в отношении тебя.

– Как хорошо, что между нами есть согласие.

– По-моему, слово «хорошо» недостаточно отражает то, что мы чувствуем, миледи.

– Миледи? – Она произнесла это, копируя интонацию Дэниела, затем повторила его слова: – Видимо, ты забыл, что в таком формальном обращении уже нет необходимости.

– Я не забыл. Проживи я еще целый век, и тогда не забыл бы то, что существует между нами.

Его слова настолько точно отражали ее собственные мысли, что она с удивлением подумала – может быть, он способен читать их?

– В своей гостиной ты сказала, что хочешь сделать признание, – напомнил он, продолжая медленно поглаживать пальцем ее ладонь под перчаткой – однако так и не сделала. Я хотел спросить, о чем идет речь, но потом… отвлекся.

Каролина провела свободной рукой по внутренней стороне его бедра.

– Я похитила твои брюки.

Его мышцы напряглись от ее прикосновения, и он устремил взгляд на ее руку на своей ноге.

– Но я же пока в них. К сожалению…

Каролина засмеялась:

– Не эти брюки. И не сегодня. Это произошло на вечеринке у Мэтью. Дамы решили поиграть в известную салонную игру «Старьевщик идет на охоту». При этом мне выпал жребий добыть твои брюки: Я вошла в твою спальню, зная, что тебя нет поблизости, и… – она убрала руку с его ноги и щелкнула пальцами, – умыкнула их.

Дэниел схватил ее руку и снова положил на свою ногу.

– Великолепно. Если бы я знал, что ты собираешься прокрасться в мою спальню, то не ушел бы оттуда.

Каролина приподняла подбородок.

– Я не кралась. Я… – Она замолчала, подыскивая более подходящее слово.

– Проникла тайком? – подсказал он. Она подняла подбородок еще выше.

– Просто я выполняла свою обязанность по игре.

– Понятно. А я не заметил пропажу.

– Я вернула брюки до окончания вечеринки. Поэтому вовсе не украла их, а лишь позаимствовала на время.

– Хм… Значит, ты приходила в мою спальню дважды за вечер без моего ведома.

– Да.

– И что ты делала с моими брюками?

Почувствовав необычайную смелость, она решила быть абсолютно честной с ним.

– Я отнесла их в свою комнату. Держала в руках и думала о тебе. О том, как ты выглядишь в этих брюках, и представляла тебя без них. – Каролина ощутила прилив тепла, рассказав правду, которую скрывала долгое время.

В глазах Дэниела вспыхнул огонь страсти. Он вытащил палец из перчатки Каролины, наклонился, обхватил ее лодыжку и, подняв ее ногу, положил себе на колени. Потом снял туфлю и начал массировать ступню в чулке, отчего из горла Каролины вырвался стон наслаждения.

– Я говорила, что обожаю, когда мне массируют ноги? – спросила она, полностью расслабившись.

– Нет, не говорила, но в этом нетрудно убедиться. – Его пальцы творили просто чудеса с ее ногой, и она опять застонала. Дэниел улыбнулся: – Твои стоны говорят сами за себя.

– Я… о да… конечно.

– Скажи, как в твоем воображении я выглядел без брюк, Каролина?

Она посмотрела на него полуприкрытыми глазами, испытывая наслаждение, которое распространялось от ноги по всему телу.

– Великолепно. Однако реальность гораздо лучше, хотя у меня богатое воображение, уверяю тебя.

Лицо Дэниела слегка помрачнело.

– Должен признаться, твое откровение огорчило меня.

Каролину охватило замешательство, и по спине ее пробежала дрожь.

– Я знаю, что поступила неподобающим образом, однако…

– Меня расстроило не то, что ты сделала, а время, которое ты выбрала для признания. Я хотел бы оказаться в моей комнате, когда ты приходила туда. Причем дважды.

Господи, она тоже желала, чтобы он был там, однако в тот момент не могла признаться в этом даже себе.

– А что бы ты сделал, если бы застал меня в своей комнате? – спросила она тихим голосом.

В его глазах вспыхнул огонь, но, прежде чем он смог что-то сказать, карета дернулась и остановилась. Дэниел выглянул в окошко.

– Поскольку мы уже прибыли на место, я отвечу тебе позже, – сказал он, надевая туфлю и осторожно опуская ногу Каролины на пол. – Или еще лучше – покажу.

Она едва сдержала желание потребовать тотчас вернуться домой, чтобы он мог показать ей то, что намеревался. Вместо этого Каролина проявила внешнюю сдержанность, которая никак не соответствовала бушевавшему внутри пламени, и выглянула в окошко кареты. Она сразу узнала место, где они находились.

– Это заведение Гантера? – сказала она, глядя на вывеску знаменитого лондонского магазина кондитерских изделий в доме номер семь на Беркли-сквер. На ее губах заиграла улыбка. – Я обожаю эту кондитерскую!

Дэниел улыбнулся в ответ:

– Я тоже. Мне очень нравится здесь.

– Даже больше, чем в твоем модном ателье? – насмешливо спросила она. – Ведь у тебя репутация самого педантичного человека в отношении своей одежды.

– Это мой самый любимый магазин без всяких исключений, – сказал Дэниел серьезным тоном. – Я питаю слабость к мороженому с фруктами. – Он окинул взглядом Каролину: – Помимо других вещей.

Каролина не могла понять, почему до сих пор краснеет в его присутствии. Ведь они уже стали любовниками. Чтобы скрыть порозовевшие щеки, она наклонилась и взяла свою сумочку, готовясь выйти из кареты.

– Эдвард и я часто… – Каролина замолкла и в замешательстве опустила голову. Конечно, ей не следовало упоминать об Эдварде в присутствии любовника. Это было проявлением своего рода неверности как в отношении покойного мужа, так и в отношении Дэниела. При этом у нее снова возникло чувство вины в связи с тем, что она завела любовника. Чувство, которое она старалась игнорировать.

Каролина откашлялась и закончила:

– Мы часто посещали кондитерскую Гантера, когда бывали в Лондоне.

– Каролина…

Дэниел произнес ее имя так мягко, так нежно, что у нее к горлу подступил ком. Она посмотрела на него и заметила, что в его глазах была такая же теплота, как и в голосе.

– Меня не смущают твои воспоминания об Эдварде, и я не хочу, чтобы ты стеснялась говорить о нем в моем присутствии. – Немного поколебавшись, он добавил: – Я знал, что ты приходила сюда с Эдвардом, так как однажды видел вас здесь.

Каролина не могла скрыть удивления:

– В самом деле? Когда?

– Около пяти лет назад. Я переходил улицу, ты и Эдвард в это время выходили из магазина. Вы оба улыбались и выглядели счастливыми.

– Поэтому ты привез меня сюда? Ты знал, что мне нравится эта кондитерская?

– Отчасти. Но также потому, что на маскараде Разбойнику захотелось сделать Галатее какой-нибудь памятный подарок.

– И это должно быть фруктовое мороженое?

– Да.

– Потому что я такая… сладкая и холодная?

Дэниел не улыбнулся, оставаясь серьезным.

– Нет. Потому что, когда я ласкаю тебя своим языком, ты вся таешь.

О Боже! Она вспомнила восхитительное ощущение от прикосновения его языка, и ее сердце учащенно забилось. Он действительно заставлял ее таять, и ей не только захотелось вновь испытать это волшебство, но и самой ласкать Дэниела подобным образом.

Прежде чем она ответила, он слегка сжал ее руку.

– Может быть, хочешь поехать куда-нибудь еще?

Что ж, он способен заставить ее таять даже без помощи языка. Ему достаточно взглянуть на нее. Прикоснуться к ее руке.

– Нет, Дэниел. Я предпочитаю пойти в кондитерскую Гантера. Я давно не была там и не наслаждалась фруктовым мороженым. Думаю, пора освежить мои воспоминания. – Она пожала его руку в ответ. – Теперь вместе с тобой.

В его глазах промелькнуло нечто вроде облегчения.

– С удовольствием разделю с тобой эти воспоминания. – Затем он лукаво усмехнулся. – И постараюсь сделать все возможное, чтобы не разочаровать тебя.

Дэниел помог ей выйти из кареты, и они вошли в магазин. На них пахнуло восхитительным ароматом сладостей, кондитерских изделий и свежей выпечки.

– Какое мороженое ты хочешь? – спросил Дэниел. – Я вижу, сегодня у них есть черничное. Или ты предпочитаешь какое-нибудь другое?

Каролина улыбнулась:

– Черничное – звучит весьма соблазнительно.

Они сели со своим лакомством за небольшой круглый столик в углу магазина. Зачерпнув ложечкой маленький кусочек мороженого и положив его в рот, Каролина сообщила доверительным тоном:

– Изумительный вкус. Должна сказать, мне с трудом удается сдерживаться, чтобы не застонать от удовольствия.

Дэниел подвинул свою ногу под столом и прижался коленом к ее колену.

– А я готов прямо здесь прижать тебя к прилавку и заставить стонать от наслаждения. Мне ужасно хочется как можно скорее услышать эти восхитительные звуки.

Каролина ощутила внутри такой жар, что казалось, вот-вот воспламенится. Как он мог оставаться таким спокойным и сдержанным, в то время как она испытывает невероятное возбуждение?

Она посмотрела на других посетителей и с облегчением отметила, что никто не обращает на них внимания.

– Если ты будешь так смотреть на меня, люди подумают, что мы…

– Любовники?

– Да.

– А как я смотрю на тебя?

– Так, словно готов лизать меня вместо мороженого.

В его глазах не было и намека на раскаяние.

– Я действительно готов сделать это. – Проглотив еще кусочек мороженого, он добавил: – Думаю, ты не отказалась бы.

Она действительно настолько страстно жаждала его ласк, что это пугало ее.

– Ты растопил даже мое мороженое, – сказала она с тихим смехом.

– Вот и хорошо. Чем скорее ты съешь его, тем быстрее мы сможем уйти отсюда. – Он еще плотнее прижал к ней свое колено. – И тем скорее я смогу заставить тебя снова таять.

Каролина поднесла ложечку с мороженым к своим губам, упиваясь тем, каким жадным взглядом он следил за каждым ее движением. Их внешне приличное поведение резко контрастировало со скрытой внутренней страстью, и это невероятно возбуждало ее.

Проглотив кусочек, она тихо сказала:

– И тем скорее я заставлю тебя таять тоже.

Дэниел замер не донеся мороженое до рта. Потом глубоко вздохнул и осторожно положил ложечку назад в наполовину опустошенную чашку.

– Тогда пойдем.

– Уже? – Каролина приняла невинный вид и захлопала ресницами. – Но я еще не доела свое мороженое.

– Я куплю тебе еще порцию завтра. – Он встал и протянул ей руку. Затаенный огонь в его глазах не оставлял сомнений, что он желал ее так же сильно, как она его. И как можно скорее.

Однако Каролина хотела узнать, насколько хватит его выдержки.

Она изящным жестом приложила несколько раз салфетку к своим губам и только потом не спеша подала свою руку, чтобы он помог ей встать. Затем с видом, исполненным достоинства, позволила ему проводить себя и усадить в карету. Дэниел, не отрывая от нее глаз, занял место напротив, после чего дал сигнал кучеру трогаться. Как только карета двинулась вперед, он быстрым движением задвинул шторки окошек.

– Иди сюда, – сказал он глухим хрипловатым голосом.

Вместо того чтобы подчиниться, Каролина протянула руку и расстегнула его брюки. Дэниел наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Его грудь вздымалась и опускалась. Когда брюки были опущены, она обхватила его возбужденный член и нежно пожала. Дэниел едва не задохнулся.

– Каролина…

На кончике появилась перламутровая капелька, и она пальчиком, медленно размазала ее по головке. Никогда прежде она не вела себя так дерзко. Однако страстная реакция этого мужчины придавала ей смелости, которую она раньше не подозревала в себе. Несомненно, этому способствовало и чтение «Мемуаров», где анонимная леди описывала во всех подробностях прелести занятия любовью в движущейся карете, и Каролина хотела сама убедиться в этом.

Не отрывая глаз от Дэниела, она поднесла палец к своим губам и провела языком по кончику, ощутив резкий солоноватый вкус. Ее лоно вспыхнуло огнем.

– Каролина… – произнес он со страстным стоном. – Иди сюда.

На этот раз она подчинилась и встала с сиденья. В одно мгновение его руки скользнули под платье, обхватили обнаженные ягодицы и притянули ее ближе. Каролина с шумом втянула воздух, ощутив его сильные пальцы. Затем, положив руку на его плечо, она оседлала его бедра, а другой рукой направила возбужденную мужскую плоть к своему отверстию и медленно потерла свои влажные набухшие складки. Воздух наполнился пьянящим запахом возбуждения, и она услышала, как Дэниел застонал от удовольствия.

Не в силах больше ждать, Каролина опустилась ниже на гладкий пульсирующий кол, испытывая острое наслаждение. Когда Дэниел вошел в нее так глубоко, что, казалось, достал до самого сердца, он еще крепче стиснул ее ягодицы, плотнее прижимая к себе.

– Каролина…

Он произнес ее имя с мольбой в голосе, что тронуло ее до глубины души. На это был только один ответ.

– Дэниел. – Она сильнее прижалась к нему. – Ты такой… О… – Ее слова замерли, когда он выгнул бедра, проникая в нее еще глубже.

– А ты просто… потрясающая, необыкновенная, – прошептал он и, подавшись вперед, впился губами в ее шею.

Поощряемая его словами, Каролина начала медленно приподниматься и опускаться. При этом ее движениям способствовало мягкое покачивание кареты. В следующий момент она погрузилась в море наслаждения, ощущая встречные толчки Дэниела. Темп ускорился, они оба были напряжены и тяжело дышали, приближая кульминацию. Мощный оргазм потряс ее тело, и Каролина, не в силах сдержать крик наслаждения, выгнулась дугой. Одновременно Дэниел со стоном неистово прижался бедрами к ее бедрам, и она ощутила его пульсации внутри себя.

Каролина, обессиленная, едва дышащая, прильнула к нему, продолжая испытывать легкую дрожь наслаждения. Она прижалась лбом к его лбу, и их дыхание смешалось, опаляя ее лицо.

– Я думал, – сказал он хриплым, нетвердым голосом, – что буду постепенно соблазнять тебя. Таково было мое намерение, но ты нарушила все мои планы.

– Ты ругаешь меня за это?

– Да, хотя на самом деле ужасно доволен, что так получилось. – Он вытащил руки из-под платья Каролины, обхватил ладонями ее лицо и посмотрел ей в глаза. Потом медленно подался вперед и прильнул к ее губам страстным поцелуем с приятным вкусом черничного мороженого. Он закончил его так же медленно, как начал, затем приподнял край шторки и посмотрел в окошко.

– Скоро мы будем дома.

Каролина тяжело вздохнула и изогнулась, прижимаясь к нему.

– Это значит, что я должна расстаться с тобой.

Его губы слегка дрогнули.

– Не обязательно. Мой слуга знает, что нельзя открывать дверцу кареты, пока я не раскрою шторки.

Его слова успокоили ее. Она понимала – этим он хотел уверить ее, что они не будут застигнуты врасплох, и в то же время стало ясно, что занятие любовью в карете было в новинку лишь для нее, но не для Дэниела.

Каролина ощутила нечто вроде ревности и тут же мысленно выругала себя за это нелепое чувство. Ведь она знала, что до нее у него было много любовниц. Знала также, что и после нее их будет немало. Осознание этого заставило ее сердце сжаться.

Каролина постаралась отбросить эти мысли. Она встала и взяла предложенный носовой платок, чтобы вытереть очевидные следы их страсти. Потом поправила свои юбки, в то время как Дэниел привел в порядок свою одежду.

Неприятные мысли продолжали беспокоить ее, и она наморщила лоб. Не важно, сколько женщин было у него до нее и сколько будет после. И что он занимался с ними любовью в карете. Это ничуть не должно волновать ее. Ведь связь с Дэниелом – временная. Эдвард был ее истинной любовью, а Дэниел и «Мемуары» лишь пробудили ее страсть, которая долгое время подавлялась. Умом она понимала это, однако ощущала на сердце тяжесть.

– Каролина? Что-то не так?

Она отвлеклась от своих размышлений и взглянула на него. Его глаза выражали явную тревогу.

– Значит, ты и раньше делал это, – сказала она, не сдержавшись.

Как только эти слова сорвались с ее губ, она сразу пожалела. Ее не должно это касаться, да ей и не хотелось ничего знать о его прошлых любовных связях.

Дэниел посмотрел ей в глаза, потом медленно, видимо, тщательно подбирая слова, сказал:

– Я не хочу лгать тебе и потому не стану отрицать, что делал раньше в карете нечто подобное. – Он наклонился вперед и крепко сжал ее руки, глядя на нее с серьезным видом. – Однако я никогда не желал ни одну женщину так сильно, как тебя, Каролина. Я обещал, что заставлю тебя таять, но, по правде говоря, ты тоже заставляешь меня таять при каждом твоем прикосновении. – Он поднес ее руку к своим губам и запечатлел на ее ладони пылкий поцелуй. – Пожалуйста, не пытайся сравнивать себя с другими женщинами, потому что ты – это ты. И равных тебе нет.

К стыду Каролины, глаза ее наполнились горячей влагой. Она заморгала, стараясь сдержать слезы, и засмеялась, немного расслабившись.

– Однако, кажется, я нарушила твои прекрасные планы?

Дэниел улыбнулся:

– Да, нарушила, но самым восхитительным образом.

«Он, конечно, говорит так каждой женщине», – язвительно заметил внутренний голос. Каролина не стала слушать его, еще раз напомнив себе, что это лишь временная связь с импозантным мужчиной, который скоро увлечется другой женщиной, поразившей его воображение. Поэтому надо думать лишь о том, что есть в данный момент, наслаждаясь, пока их связь не прекратилась.

– Ну а на ближайший час или более у тебя есть какие-нибудь планы?

– В мои планы на оставшийся день входит только доставлять тебе удовольствие. Чего бы ты хотела?

Каролина не могла удержаться от улыбки, видя похотливое выражение его лица.

– Ты можешь думать о чем-нибудь другом, кроме этого?

– Конечно. Всего минуту назад я подумал о том, что ты надеваешь, ложась в постель?

Она попыталась подавить смех, но безуспешно.

– Боюсь, это все из той же оперы…

– Нет, речь идет только об одежде. – Он окинул ее взглядом. – Так… что ты надеваешь на ночь?

– Я не могу говорить об этом. Женщина вправе иметь свои секреты.

– Но вряд ли я удержусь от соблазна непременно узнать это.

Она насмешливо приподняла брови:

– Насколько я вижу, тебя очень легко соблазнить. Мне все-таки хотелось бы узнать о твоих планах на ближайшее время.

Дэниел протянул руку и провел внешней стороной пальцев по выпуклости ее груди.

– Во всяком случае, я сделаю все возможное, чтобы доставить тебе удовольствие.

– Не зная, что именно я хочу?

– Да.

– А что, если мое требование окажется… не вполне пристойным?

– Я сделаю все, чтобы услужить тебе. Может быть, оно заключается в том, чтобы мы полностью разделись?

Каролина слегка шлепнула его по руке.

– Ты неисправим.

– Нет: Я имею в виду только одежду. Однако, будь уверена, я выполню любую твою просьбу.

В этом веселом добродушном подшучивании она, тем не менее, чувствовала серьезность его намерений.

– Должно быть, ты часто делал такие предложения, чтобы добиться своего?

– Да вовсе нет. – Дэниел произнес эти слова тихим серьезным голосом.

О, этот голос… такой глубокий и чувственный… «Черт возьми, что я хотела сказать? Ах да, свое пожелание». Каролина откашлялась.

– Я хотела бы обсудить с тобой дальнейшую судьбу Кейти. И познакомиться с твоей семьей.

Лицо его приняло настороженное выражение, потом стало непроницаемым;.

– С моей семьей? Боюсь, это невозможно, поскольку все мои близкие отправились на континент.

– Я имею в виду твоих зверюшек. Твоих любимцев.

– Ах, эту семью, – сказал он с облегчением. Потом взял руку Каролины и поцеловал в чувствительное место на внутренней стороне запястья. – Я с удовольствием поговорю с тобой о Кейти или на любую другую тему, какую пожелаешь. А что касается моих подопечных, почту за честь представить их, хотя должен предупредить – это довольно своеобразная компания.

Карета остановилась, и Дэниел откинул шторки.

– Готова? – спросил он с улыбкой.

– Да, – ответила Каролина.

Но так ли это на самом деле? Просто войти в его дом – да. Однако внутренний голос предупреждал, что она совсем не готова к тому, что может повлечь за собой связь с Дэниелом. Она не знала, как может повлиять продолжение их отношений на ее прежнее спокойное существование. И, несмотря на все ее усилия заглушить внутренний голос, он продолжал настойчиво звучать в ее мозгу.