Арконические стереокомпенсаторы были переключены на большие телеэкраны обработки данных. Так обеспечивалось точное совпадение с изготовленными снимками.

Тем не менее, маневр преднамеренного изменения орбиты занял в общей сложности четыре часа бортового времени. Для машинных установок арконического исследовательского крейсера и прекрасно оснащенной большой боевой машины ничего не стоило отыскать космический сектор неизвестного небесного светила по возможно имеющимся планетам.

Если таковые и имелись, то точное определение их позиции работающие со сверхсветовой скоростью зонды телекома осуществляли в среднем за тридцать минут. Еще тридцать минут продолжалось обычно определение массы, плотности, угловой скорости и скорости вращения небесного тела.

Перри Родан в этом особом случае заранее отказался от того, чтобы взять за основу нормальные экспериментальные данные. Он не позволял ни питать особых надежд, ни высказывать слишком заумных идей. Четырехчасовая подгонка к очень точно рассчитанной скорости вращения планеты, которую они из-за ее своеобразия называли «Странником». уже доказала, что здесь придется иметь дело с абсолютно иными факторами.

Мужчины на борту линкора принялись за выполнение самого тяжелого до сих пор задания.

Забортовая киносъемка длилась уже много часов. В точной оптической передаче мерцали и светились на экранах бесчисленные звезды и самые отдаленные островки планет. Все они были настолько далеко, что ни одно из этих маленьких небесных светил не могло иметь ни малейшего отношения к отыскиваемому небесному телу.

Родан вместе с ведущими офицерами корабля находился в вычислительном секторе центрального поста управления. После последних корректировок двигатели окончательно смолкли. Стереокомпенсаторы показывали, что «Звездная пыль II» с наивысшей точностью движется по той линии, которую оставила неизвестная планета на эллипсоидной орбите вокруг находящихся на одной линии галактик небесных светил, число которых составляло тридцать одна.

Измеряемые значения совпадали до десятой десятичного разряда. Несмотря на это, могли иметь место допуски, вполне возможные при слишком больших расстояниях.

Крэст внимательно следил за диаграммой конечных данных позитронного вычислительного мозга. Было похоже, что никаких ошибок допущено не было.

Тора безмолвно и неподвижно стояла у приборов.

Час назад в помещении центрального поста управления появились самые одаренные мутанты специального корпуса.

Пользуясь непонятными органами чувств, они чутко прислушивались чему-то, чего еще никто не видел, не трогал и даже мысленно четко не представлял себе.

Родан назвал планету, которую искал, Странником. Может быть, до сих пор это было самое точное определение планеты, которая, сохраняя свою рассчитанную орбиту, должна была примерно через два миллиона лет по земному времяисчислению снова оказаться в галактике Веги.

Гукки пристроился позади Родана на бесшовном покрытии пола. Блестящие глазки испытующе следили за множеством выключателей и рычагов. Предупреждающее движение руки Родана сделало выражение мордочки Гукки печальным. Значит, здесь ни при каких обстоятельствах нельзя было «играть».

Вздохнув, маленький умник оторвал свой зад от пола.

— Пойду к шеф-повару, — прочирикало существо. — Если я буду нужен, пусть Джон Маршалл позовет меня.

Родан посмотрел вслед ковыляющему к выходу пареньку. При необходимости Гукки мог стать самым ценным сотрудником Корпуса.

Гукки остановился около самого молодого члена экипажа. Бетти Тауфри шел только десятый год, но посмотрев в ее большие темные глаза, становилось понятно, что в отношении психики она уже не была ребенком.

— Пойдешь со мной? — спросил Гукки. — Здесь ничего не происходит.

Узкое, обрамленное темными волосами лицо озарила сияющая улыбка.

— Можно? — спросила Бетти.

Энн Слоан, заменявшая Бетти на борту мать, кивнула.

— Только не балуйся. Кухонные котлы предназначены не для того, чтобы бросать в них повара. Я позову вас.

Гукки сразу же приободрился. Он давно понял, что на всем корабле было, может быть, только одно существо, кроме него, всегда готовое поиграть. Почему это было так, разумный обитатель Трампа точно не понимал. Видимо, это было связано с возрастом других существ.

— Мы можем бросить толстяку за шиворот замороженные вещи, — восторженно ликовал он. — Шеф сказал, что это не особенно опасно для надежной работы корабля.

Бетти Тауфри немедленно превратилась в ребенка. Они могла меняться за секунду.

До смешного легко оба одаренных телекинетика открыли сложные электронные замки бронированных шлюзов. Переборки раскрывались, и никто при этом даже не дотронулся до кнопки выключателя.

— Я был быстрее, — утверждал Гукки. — Хочешь полетать?

Реджинальд Булль посмотрел им вслед. Это взаимопонимание между представительницей юного поколения людей и разумным существом другого вида из глубин Млечного пути могло оказаться краеугольным камнем большого здания понимания и взаимного уважения всех звездных народов.

Только так могла быть создана Звездная империя, только таким путем можно было избежать конфликтов.

— Малыши никогда не ссорятся, правда? — прервал Родан ход мыслей Булли.

Коренастый мужчина вздрогнул. Он подозрительно прищурил глаза.

— Ты что, недавно заделался телепатом? Откуда ты знаешь, что я только что…

— Разумные люди думают об этом, видя такую картину.

— Шеф-повар сойдет с ума, — предупредил их Клейн. — Вчера они переворошили ему всю холодильную камеру.

Родан уже не отвечал. Короткая передышка позволила отдохнуть, но теперь снова пришла очередь решать проблемы.

За прозрачной стеной центральной локаторной станции сидели радисты линкора. В результате гипнообучения они могли управлять сложными приборами.

Родан поднес к губам кисть левой руки с микропереговорным устройством. В центральной локаторной станции заработали приемники. Из громкоговорителей доносился громкий и четкий голос.

— Дерингхаус, что вы успели сделать? Все еще никаких результатов?

Примерно в пятнадцати метрах от него мужчина высокого роста повернул голову. Со своего места он мог видеть часть помещения центрального поста управления.

— Ничего, сэр, — тихо послышалось из миниатюрного прибора. — Этот сектор космоса словно дочиста вычищен.

— Масс-зонды тоже не реагируют?

— Если бы здесь в радиусе нескольких световых месяцев что-нибудь перемещалось, я бы непременно получил эхо. Только индикаторы показывают обычную космическую материю. На целую малую вечность один единственный атом. Планета должна быть чуть побольше.

— Большое спасибо за науку, майор, — насмешливо ответил Родан.

Позитронный мозг провел окончательную обработку данных. Родан наклонился далеко вперед. Транзиция была удачной, маневр подгонки и корректировки орбиты тоже.

Он снова медленно выпрямился. «Звездная пыль II» со смешной скоростью в 16,8 километров в секунду пробиралась сквозь космос, который в этом секторе казался абсолютно пустым. Локаторами не было обнаружено даже ни одного метеора. А они обнаружили бы его, даже если бы он имел диаметр всего двадцать миллиметров.

Это был удручающий факт. Родан оглянулся.

— Кислые мины, упреки в глазах и надменность в отношении. Это вы в чистом виде, — сказал он.

— Мы могли бы сейчас уже совершить посадку на Арконе, — быстро вставила Тора. — Но вы не хотите слушать, Перри. Вы никогда не решите последней загадки, никогда! Доставьте, наконец, меня и Крэста домой и выполните тем самым давно обещанное вами. Крэст отказался от поисков тайны биологического сохранения клетки. Поэтому у вас, Перри, нет больше причин играть нашими жизнями.

— Вы забываете о взрывающейся Веге. Кроме того, наши расчеты точны. Планета, которую мы ищем, находится в непосредственной близости. Поскольку она не вращается вокруг небесного светила и не имеет собственного свечения, мы не можем ее видеть. Но мы отыщем другие способы.

— Как героически и величественно, — съязвила арконидка. — Мы отыщем! Вы, видимо, вообще ничего не найдете. Основы ваших расчетов убоги. Эта планета может быть удалена на сто световых лет, при условии, что она вообще существует. Возвращайтесь.

Нахмуренный лоб Булли ничего не говорил о его мыслях, пока он с раздражением не сказал:

— Мы не вернемся. У меня неясное чувство, словно кто-то будет до изнеможения водить нас за нос. Ты придаешь значение собственным хорошим мыслям, друг?

Родан уселся в одно из контурных кресел и молча кивнул.

— Неизвестный или неизвестные затеяли с нами плохую игру. Можно было бы понять, что задания становятся все сложнее. Здесь спрятан самый крепкий орешек.

— Старая история. А где твоя хорошая мысль?

— Планета заслонена от наших локаторов, вот и все. Надо проверить, работают ли они нормально. Вышли один небольшой космический истребитель, разгони его и проверь, как отреагирует наша локация на борту. Тогда мы устраним одно принципиальное сомнение.

— Это отличная мысль, — задумчиво пробормотал Родан. — Майор Ниссен…

Вызов прозвучал по громкоговорителям всех отделений. На одном из телеэкранов показалось морщинистое лицо Ниссена.

— Уже здесь, — прохрипел он. — Мое место в ангаре с истребителями.

— Я так и предполагал, — сказал Родан. — Как вы думаете, почему я скучаю по вас? Забирайтесь в истребитель. Ровно через пять минут будет дан импульс запуска, неважно, сидите вы сейчас в драндулете или нет. Поторопитесь.

Ниссен выругался. Они слышали его еще и тогда, когда его лицо уже давно исчезло с телеэкрана.

Родан обратился к Дерингхаусу.

— Вы слышали, что нам предстоит. Мистер Реджинальд Булль родил идею. Невероятно, но факт! Вы включите свои локаторы только через три минуты после того, как Ниссен с полной тягой не выскочит в космос. Я хочу посмотреть, как вы с этим справитесь. Ниссен, вы еще слышите?

Майор отозвался из кабины своего истребителя по радиотелефону. Он совершил чудо, за несколько мгновений забравшись в машину.

— У вас свободный полет. Выберите курс по вашему усмотрению, но сразу же после запуска обратите внимание на ваш автоматический пеленгатор. Если вы с абсолютной точностью не улавливаете «Звездную пыль II» лучом зонда, дальше не летите. Вы никогда нас больше не отыщете.

— У меня есть на четыре недели воздуха, воды и питания, — язвительно ответил Ниссен.

Ровно через пять минут извергающий огонь призрак вылетел из зияющего отверстия шлюза сверху от кольцевого выступа.

Одноместный истребитель Ниссена с большим ускорением ворвался в космос. Сразу после этого из горящая точечка исчезла из диапазона обнаружения нормальной оптики.

— Ниссен командиру! — раздалось из громкоговорителей. — Автоматический зонд в порядке. «Звездная пыль» в зоне моего пеленгования. Я отыщу вас.

Ниссен отключил микрофон радиотелефона. Включился сверхсветовой гиперком. О нормальной связи теперь не могло быть и речи.

Ниссен превратился в одинокое, заброшенное живое существо в бездонных глубинах Вселенной. «Звездную пыль» уже давно не было видно. Через три минуты бортового времени Ниссен отвел назад переключатель ступеней.

Небольшой истребитель мчался при свободном падении со скоростью около девяти тысяч километров в секунду. Ниссен осмотрелся. Чувство безграничного одиночества было ему давно известно. Боевые вылеты в галактике Веги были, возможно, опаснее. Эта мысль занимала его до тех пор, пока он с мучительной ясностью не осознал маленькую разницу между абсолютной пустотой и наполненной планетами галактикой. Там он в любой момент мог совершить вынужденную посадку.

Но здесь поблизости была «Звездная пыль II». Исчезни она вдруг, и он, Ниссен, безнадежно пропал бы.

На лбу у него начал выступать пот. Он быстро посмотрел на зеленовато мерцающую светящуюся поверхность автоматического пеленгатора. Линкор был еще хорошо заметен в виде рефлексной точки.

Но Ниссен все-таки судорожно схватился за поворотный переключатель энергетического импульсного сопла. Потом немного подождал. Теперь на «Звездной пыли» должны были давно заработать локаторы.

Секунды одной короткой минуты превратились для него в мучительную вечность. Одним рывком он включил разворот поля. Левой рукой рванул переключатель ступеней двигателя на полную мощность.

Перед острым мысом космического истребителя из тормозного сопла вырвалось фиолетовое пламя. Род Ниссен собирался заглушить свою высокую скорость.

Заговорил гиперком.

— Дерингхаус Ниссену: немедленно возвращайтесь. Поторопитесь. Возвращайтесь, вы поняли? Подтвердите.

У Ниссена было нехорошее чувство, что что-то не в порядке. Во всю силу голоса он прорычал свое подтверждение. На борту «Звездной пыли» его, кажется, не слышали.

— Подтвердите, майор Ниссен! Возвращайтесь! Опасность! Ниссен, отвечайте!

И тут космический пилот понял, что его старт вызвал какую-то реакцию. Он медленно откинулся в своем кресле с высокой спинкой. Его глаза искали желтоватые светящиеся точки где-то в наполненном звездами океане Галактики. Одной из этих точек было земное Солнце. Ниссен точно не знал, о чем думал в этот момент. Он только чувствовал, что жизнь его закончена.

Двигатель его истребителя все еще работал.

— Итак, это была плохая мысль, — простонал Булли, когда его от внезапного толчка швырнуло на пол, где он остался лежать, прислушиваясь. Родан обхватил прочные подлокотники кресла для обработки данных перед выходным каскадом позитроники.

За первым толчком последовал второй. Тем не менее, телеэкраны кругового обзора оставались чистыми. Нигде не было видно ничего, что можно было бы сравнить с направленным энергетическим лучом.

Рядом Дерингхаус вызывал улетевшего пилота космического истребителя. Старт Ниссена вызвал какую-то реакцию. Что это было, никто еще точно не знал.

Последовал еще толчок. Родан снял руки с приборов управления и огляделся вокруг с такой невозмутимостью, будто вообще ничего не произошло.

Паники на борту не возникло. Со времени первой встречи с большой загадкой Галактики все привыкли и не к такому.

Родан поднес к губам микрофон. Это произошло в тот момент, когда сферическую оболочку одновременно с ударной волной настиг четвертый удар.

— Командир центральной энергетической диспетчерской! — прогремело по отсекам. — Пожалуйста, никакого волнения! Гаранд, создайте гравитационное поле! Рассчитайте, будет ли следующий удар такой же силы.

Капитан Клейн пробрался на свой пост управления оружием. При сильной остаточной вибрации нормальное хождение было едва ли возможно.

Гаранд, главный инженер «Звездной пыли II», подтвердил. Сразу вслед за этим послышалось гудение заработавших реакторов. Видимо, было самое время, чтобы снова заработали и бездействующие установки. «Звездная пыль» преодолела полученные вблизи Веги повреждения в энергоснабжении. Телеэкраны засветились голубоватым светом. Вокруг наружной обшивки образовалось гравитационное поле. Сила встрясок корабля сразу же ослабла. С вводом в действие собственной стабилизации снова воцарился покой.

Реджинальд Булль медленно выпрямился. Родан тихо присвистнул. Его внимательный взгляд, казалось, проникал сквозь стены.

— Хэлло, старый приятель! — сказал он вдруг и помахал рукой.

Булли гневно обернулся. Тут не было никого, кому можно было бы махать рукой.

Он жалобно взглянул на дежурившего на центральном посту управления врача. Это был доктор Маноли, тот медик, который вместе с Роданом совершил первый пилотируемый полет на Луну.

Узкие плечи Маноли поднялись и опустились. Он молча покачал головой.

— Надеюсь, с тобой все в порядке? — спросил Булли.

Родан поднялся со своего кресла.

На «Звездной пыли» снова воцарился покой, но это было затишье перед бурей. Родан нажал на одну из кнопок. Через несколько секунд завыли устройства тревожной сигнализации.

Голос командира звучал спокойно. Он не считал нужным вдаваться в долгие объяснения.

— Придти в боеготовность, аварийные отряды роботов отправить на их посты. Дерингхаус, что с Ниссеном?

— Он не отвечает, — раздался из громкоговорителей расстроенный голос.

— Продолжайте вызывать. Вы видите на телеэкранах его истребитель?

— Так точно, отличный эхо-сигнал. Значит, приборы работают.

— Такая опробация и была смыслом операции. Внимание всем: нас, видимо, накрыло или окружило силовое поле, об энергетической природе которого я ничего не могу сказать. Приготовьтесь к любого рода неожиданностям. Вам лучше всего находиться на своих боевых постах. Капитан Клейн, сделайте один слепой реактивный выстрел из верхнего полюсного орудия. Используйте импульсное оружие. Я хотел бы видеть пучок лучей.

— Ударные волны все еще идут, — доложила энергетическая диспетчерская. — Но они абсорбируются гравитационным полем.

Булли уже пришел в себя.

— Кого ты имел в виду под «стариком»? — быстро спросил он.

— Попробуй, угадай. Дал о себе знать наш загадывающий загадки дядюшка. Даю голову на отсечение, что мы уже рядом с планетой.

— Тогда мы должны были бы видеть или обнаружить его.

Лицо Родана посерьезнело.

— До этого дело еще дойдет, — заверил он. — Вопрос только, когда.

— Ниссен набирает скорость и дает полное ускорение, — передал Дерингхаус. — Взять его на дистанционное управление?

— Поторопитесь с этим. Насколько я знаю неизвестного, удары быль только легкой закуской.

Дерингхаус переключил на автоматику. Майор Ниссен увидел, как над его головой загорелась красная лампочка. Тогда он понял, что они на «Звездной пыли» взяли его под защиту, неважно, прошли его радиовызовы или нет.

Ниссен горящими глазами смотрел вперед. Охлаждающий вентилятор его космического костюма автоматически включился, когда влажность внутри герметического одеяния достигла недозволенных значений.

Потом Род Ниссен увидел слабое свечение в середине звездного моря. Маленькая точка становилась отчетливее, пока снова не исчезла в пламени двигателей истребителя. Они осуществляли его торможение с корабля. Теперь им нужно было только открыть гравитационный заслон, чтобы небольшой истребитель не превратился в светящуюся молнию. Именно это было чисто личной проблемой Ниссена. Для нервов это всегда было самым большим напряжением — подлететь на большой скорости к космическому кораблю, о котором было известно, что он находится под защитным колпаком мощных оборонительных полей различного типа. Некоторые были безопасны для материально стабильных предметов. Но гравитационное поле по своей структуре принадлежало не к самым приятным достижениям арконической техники.

Все это вообще было ненормальным в обычном смысле этого слова, это была интерферирующая энергетическая единица пятого измерения. Аркониды точно знали, что гравитация действительно существовала. На Земле еще ломали над этим голову.

Истребитель Ниссена был все еще быстрым снарядом, из которого в черноту космоса вырывался извергающийся горящий пучок.

Далеко впереди него наконец-то стала отчетливо видна «Звездная пыль». Через несколько секунд она превратилась в теннисный мячик, резко отличавшийся от звезд.

Когда Ниссен с тяжелым вздохом окончательно выключил ручное управление своей маленькой машины и с надеждой отметил, что его скорость почти полностью заглушена, сферическая половина линкора превратилась в извергающую молнии гору.

Ниссен знал, что прокричал об увиденном в микрофон гиперкома. Прямо перед ним энергетический экран разошелся. Магнитные силы с невероятной мощью увлекли его истребитель и швырнули в раскрытые ворота шлюза.

Ниссен жал ногой на выключатель автоматики перегрузок. Она только что заработала, когда истребитель с недозволенной силой упал на катапультные рельсы и пронесся по ним в магнитное приемное поле.

Космический пилот наверняка не вынес бы тормозного удара, равного примерно 320 граво, если бы за секунду до этого не вспомнил о своей быстроте реакции.

Машина пробила приемное поле и с треском ударилось в стабильные стенки из арконической стали задней границы ангара.

Прежде чем потерять сознание, Ниссен еще успел услышать глухое гудение корабельных машин. Видимо, на «Звездной пыли» после долгого периода ожидания очень быстро перешли к активной деятельности.

Для понимания Ниссена было непосильной задачей немедленно осознать причины своего рискованного маневра входа в шлюз. В настоящий момент было абсолютно неважно, каким образом он попал на борт. Для него важно было только то, что он сделал это.

В помещении центрального поста управления почти одновременно отреагировали оба мутанта, Сон Окура и Танака Сейко.

Окура, легко возбудимый «частотовидец», уловил при этом только неясный рисунок волн. Тем не менее, он мог точно определить, откуда шло это странное, неизвестное до сих пор излучение.

Оно шло из красного сектора, по грубым подсчетам, примерно с тридцать второго градуса. Вертикальные плоскости вроде бы совпадали. Здесь в лучшем случае было четыре градуса.

Он сразу же сообщил о своем наблюдении, но тут неожиданно взбесился «пеленгатор» Танака Сейко.

Энн Слоан и Тама Йокида удерживали сумасшедшего при помощи телекинетических сил.

Было невозможно добиться ясного ответа. Состояние Танаки было явно вызвано шоком.

Да уже и не нужно было получать от него четкий результат пеленгования. «Звездная пыль II» стала внезапно мячом, обладающий невероятной силой. Все, что было рассчитано в результате мучительных, длившихся несколько недель расчетов и достигнуто путем наисложнейших маневров, было в одно мгновение сведено на нет.

Воображаемая лапа нанесла удар, когда истребитель Ниссена только-только остановился перед шлюзом ангара.

Сразу же после относительно безобидных ударов Родан переключился на автоматическое управление. Он считал себя неспособным с достаточной своевременностью бороться с внезапно происходящими событиями. Потому им повезло, по крайней мере, так казалось.

«Звездная пыль II» в течение нескольких минут превратилась в стонущую, напряженно работающую внутри себя сферическую чашу. Казалось, что все крепления и распорки растягиваются и уплотняются, хотя часть их состояла из бронированных стенок метровой толщины. К тому же произошло так внезапно наступившее увеличение скорости, что Родан, несмотря на все проявления деформации, прислушивался только к рабочему шуму силовых реакторов.

— Достигнуто максимальное значение, — прокричал Булли сквозь шум.

Родан на секунду взглянул в широко раскрытые глаза друга. Более явных признаков паники у Булля нельзя было заметить. Он принадлежал к числу достойных удивления людей, которые в момент опасности не теряли самообладания.

Взревело устройство тревожной сигнализации. Во всех отсеках корабля вспыхивало ярко-желтое свечение.

— Нет, только не это, — простонал, прежде чем упасть в свое кресло.

Родан тоже почувствовал увеличивающееся давление. «Звездная пыль» осуществляла ускорение с такими значениями, что нейтрализаторы перегрузок не поспевали за ними. При этом они развивали при кратковременно допустимой аварийной мощности ускорение до шестисот километров на секунду в квадрате, что, конечно, обуславливало ввод в действие всех генераторных станций.

Родан прятал глаза. Произошло то, что чего никогда не происходило на борту современного арконического корабля в течение по меньшей мере двадцати тысяч лет: эффект инерции. Внезапно и абсолютно без всякого перехода появились силы при действии перегрузок; это однозначно говорило о том, что неизвестные на сей раз не шутили.

Родан, выносливое тело которого еще во время учебы на пилота в академии космического отряда свободно выдерживало шестнадцать граво, сумел еще ухватиться за встроенный в подлокотники аварийный выключатель двигателей и ударить по нему. Автоматика работала безукоризненно. Только люди оказались сначала подвержены чудовищному влиянию силы инерции.

Лицо Крэста страшно исказилось под влиянием сил ускорения. Он вдруг стал выглядеть древним и разбитым. Арконид уже не мог дышать, когда Родан еще действовал.

К уже звучащему до этого гулу реакторов силовых станций примешался более громкий звук работающих с полной тягой двигателей. Тяговая мощность, развиваемая двигателями, составляла в общей сложности четыре миллиона тонн, если измерять земными значениями.

Сжимающийся в легких Родана воздух со свистом вырывался изо рта. Понижение давления подействовало, как удар. Родану хотелось бы улыбнуться, закричать, сделать что-нибудь, чтобы набрать воздуха и взбодриться.

К нему вернулась острота зрения. Двигатели работали настолько безупречно, как того и следовало ожидать от арконического производства. Друг другу противостояли немыслимые силы. С одной стороны — невероятная энергия неизвестного, с другой стороны — мощь машин.

Булли выпрямился. Крэст и Тора находились в бессознательном состоянии. Медики Хаггард и Маноли засуетились. Это были мужчины, которым не нужно было напоминать об их обязанностях. Оба арконида стали вдруг самыми слабыми живыми существами на борту. Даже Гукки оказался более выносливым.

— Слава Богу, абсорбирует, — прохрипел Булль. — Я… о, это становится еще сильнее. Мы немного потеряли встречную скорость, которую набрали, несмотря на отталкивающее излучение. Друг, он всерьез занялся нами.

Булли криво усмехнулся. Он больше и пальцем не пошевелил. На телеэкранах показались лица офицеров. Мутант Танака Сейко бушевал, несмотря на данную ему доктором Хаггардом большую дозу наркоза. Видимо, своим головным мозгом мутанта он с болезненной силой ощущал неизвестную энергетическую единицу.

Родан прислушался к себе. У него в голове шла лихорадочная работа. Возник неясный образ. Указатель скорости быстро перескочил с прежних трех километров на секунду в квадрате встречной скорости на ноль. Это, видимо, действительно был конец. Нейтрализаторы не смогли справиться в одиночку.

Родан размышлял. Он позабыл о царящем вокруг адском шуме. Облегчение пришло, как яркая вспышка молнии.

— Что ты сейчас сказал? — крикнул он. Булль вздрогнул от прикосновения руки Родана. — Как это было? Как ты назвал поле?

— Поле? Я ничего не говорил. Ты имеешь в виду отталкивающее излучение?

Реакция Родана не исчерпывалась одним только вздохом облегчения. Он всем телом наклонился вперед, над самой главной арматурой.

Главный выключатель энергетического экрана находился вверху справа, на самом дальнем конце наклонной плоскости.

Рука опустилась. Когда подача питания к проекторам энергетического экрана была прервана, в автоматических предохранительных устройствах замигали метровые молнии.

Мужчины криком выражали испуг. Неужто командир сошел с ума?

Булль понял все первым. Еще горящий белым светом гравитационный экран исчез, будто его ветром сдуло. Чудовищная сила пропала, словно ее никогда и не было. Громкий рев электроконвертеров сразу же стих. Только двигатели продолжали гудеть в полную силу.

«Звездная пыль II», чью нынешнюю скорость пока нельзя было рассчитать, автоматически перешла с максимальными значениями на точный встречный курс, там, откуда она пришла.

— Черт возьми! — сдавленным голосом произнес Маршалл.

— Это было наше гравитационное поле. Они каким-то образом использовали его как полюс, оттолкнувшись при этом от нас. Как вам пришла в голову эта мысль?

Родан глухо, хрипло засмеялся. При этом он завороженно следил за главными приборами управления. Да, неизвестные силы исчезли без остатка.

— Хэлло, старый приятель, — сказал он во второй раз за короткий промежуток времени. Его губы искривила упрямая улыбка. — Мы снова выиграли. Что теперь?

На сей раз Булли уже не спрашивал о самочувствии Родана. Он без сил откинулся назад.

Далеко впереди них, в неизмеримо огромном космосе, висела планета Странник.

Крэст пришел в себя. Взгляд его умоляющим.

— Все в порядке, — успокоил его Родан. — Булли сказал кое-что об отталкивающем поле. Это навело меня на кое-какую мысль.

— Отталкивающее излучение, — снова поправил Булли.

Родан громко закашлялся. Легкие болели.

— Трудновато было, да? — спросил он с хмурой улыбкой. — Но как бы там ни было, неизвестным это под силу. Это самое трудное испытание до сих пор. Может быть, они хотят передать свою тайну только такому разумному существу, которое в состоянии охранять эту тайну. Дай Бог, чтобы силы не оставили нас в последний момент.

— Значит, вы собираетесь продолжать? — испуганно воскликнула Тора.

Родан оценивающе посмотрел на нее.

— Вега сгорает, подумайте об этом. Булли, займись приборами управления. Мне надо заняться вычислительной машиной.

— Вы сошли с ума, это совершенно ясно, — сказал Тора вне себя.

Родан не стал отвечать. Неизвестный снова активизировался.