Мадам Аркана подняла лицо к потолку. Ее большой пурпурный тюрбан опасно соскользнул назад, когда она спросила громким сценическим шепотом штукатурку над головой: «Есть там кто-нибудь?»
Несмотря на строгие инструкции смотреть на стакан в центре стола, я тоже подняла глаза. Совсем недавно я обнаружила, что потолки являются самыми ненадежными объектами.
Уайт-Орчардс не был большим домом. Если считать Стэплфорд-Холл скромным по сравнению с тем, что моя мать называет действительно великолепными домами, то новый дом мистера Бертрама вовсе не соответствовал стандартам жилья для тех, кто чего-то стоил. И все это несмотря на жизнь в доме священника, ee мужа и моего отца, преподобного Джошиа Мартина. А после его смерти — в коттедже, который бы аккуратно вписался в бальный зал Стэплфорд-Холла и еще оставил место для вальса по периметру. Но моя мать по-прежнему цепляется за воспоминания юности в великолепном доме ее отца — графа, чье имя нельзя называть. Я никогда не видела своего дедушку. И теперь, когда я в услужении, вряд ли буду иметь эту честь.
До прошлой недели и инцидента с потолком я была экономкой в Уайт-Орчардс. Я заняла эту должность после многих неожиданных поворотов судьбы в предшествующие 14 месяцев. Выброшенная злым роком на службу в январе 1910 года (когда отец оставил мою мать, моего брата, Малыша Джо, и меня в нищете), я оказалась «на берегах» Стэплфорд-Холла в тот же день, когда там было совершено убийство. К тому времени, когда произошло второе убийство — на этот раз главы дома — я оказалась по уши запутана в этом ужасном деле. В результате я стала злейшим врагом нового лорда Стэплфорда и заключила почти неуместный союз с его младшим братом Бертрамом, лучшим представителем их семьи. Разумеется, никто не знал о моих родственниках, хотя меня считали странной для горничной.
Я только перевела дух после этих первых двух убийств и их печальных последствий, как восемь месяцев спустя произошли другие мрачные события,
Экономка, миссис Уилсон, попала в инцидент, о котором я до сих пор не могу полностью рассказать. Лишь намекну, что это было связано с веществом, исходящим из недружелюбного конца лошади, мокрых ступеней и необдуманного спуска женщины с высокой лестницы. Случай привел к моему внезапному временному продвижению — экономки лорда Стэплфорда в его охотничьих угодьях, в глуши шотландского нагорья.
Как ни трудно об этом говорить, но снова внезапная смерть встретила меня почти по прибытии в дом. На этот раз не я была подозреваемой. Мировые события затронули мой крошечный уголок Англии — или Шотландии — и почти привели к аресту нашего нового красавца-дворецкого, Рори МакЛеода.
Он был сыном зеленщика, совершенно неподходящим, чрезвычайно умным и главной причиной, по которой я приняла должность экономки в Уайт-Орчардс, когда мистер Бертрам объявил о своем намерении купить собственный дом.
Конечно, я должна была знать, что не все будет гладко. Мистер Бертрам — страстный человек, и, как и большинство пылких мужчин, он действует слишком поспешно. В свете того, что произошло впоследствии, я считаю, что покупка Уайт-Орчардс была импульсивной.
Это правда, что я бросила ему вызов, заклеймив его проживание в доме брата как аморальноe; ради возможности унаследовать Стэплфорд-Холл он подчинялся нелепым требованиям отцовского завещания. Я также попрекала его кровавыми деньгами Стэплфордов (банковскоe дело и вооружение), когда он получил недурное наследство от своего покойного крестного отца. Какой бы гневной ни была его отповедь на мои наглые слова — а они были наглыми даже для внучки графа — подозреваю, что подтолкнула его к покупке первого попавшегося дома. И я догадывалась, что он прибежит ко мне с предложением стать его экономкой.
С предложением — я знала это в глубине сердца! — которое было ошибкой принимать. Мистер Бертрам и я (признаюсь только на этих страницах) неравнодушны друг к другу. Между нами никогда не произошло ничего неприличного, ни словом, ни делом. Но я часто думала, что не будь я служанкой, мистер Бертрам мог бы выразить свои чувства более открыто — с подобающим уважением. Конечно, если бы мое настоящее имя и происхождение были подтверждены, он был бы ниже меня по положению. Я осознаю иронию ситуации, хотя не нахожу в этом ничего забавного.
А еще был Рори. Рори, у которого были все основания полагать, что мы на равных. Рори, которого я спасла от неправомерного ареста. Рори, чье быстрое мышление помогло мне распутать самые трудные головоломки, когда мистер Бертрам отказался помогать мне. Нам дали понять, хотя и каждому в отдельности, что если мы с Рори поженимся, Стэплфорды оставят супружескую пару служить. Это подразумевалось как очень любезная уступка. Длительные ухаживания или близкая дружба между прислугой были неприемлемы.
Честно говоря, мы оба были озадачены внезапной нравственностью Стэплэфордов. Как и предположением, что после нескольких недель знакомства мы поженимся. Мы решили остаться на службе, но поддерживать только отдаленное знакомство. Это было очень досадно. Мистер Бертрам уехал, а Рори был единственным человеком, с которым я могла задействовать свой интеллект. Нас естественным образом тянуло друг к другу, и я понимала, что это не годится по многим причинам. Поэтому, когда мистер Бертрам вернулся, я приняла предложение стать его экономкой в Уайт-Орчардс.
Это все окольный способ сказать, что я прыгнула со сковороды в огонь.
Уайт-Орчардс был красиво облицованным, современным и аккуратным домом. Рассветы и закаты там были великолепными. Дом был окружен яблонями, и когда весной 1911 года они покрылись белыми цветами, вид был очаровательный. Однако через несколько месяцев после нашего прибытия начались наводнения. Неожиданный ливень, прорыв какого-то котлована — и наш подвал залило водой. Я всегда рада принять вызов. И с моим небольшим персоналом мы выдержали бурю — буквально и образно. Мы высушили то, что можно было спасти, и выбросили, что не смогли. Я гордилась, что не была побеждена этой катастрофой.
Однако, когда такое же событие произошло через две недели, а затем снова, и снова — стало ясно, что нельзя обвинять неожиданные дожди или прорыв котлована. Именно в этот момент я поинтересовалась у мистера Бертрама, расспросил ли он местных жителей о доме, прежде чем купить его.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, Эфимия, — сказал он, когда я подала ему яйца с тостами на завтрак.
— Я имею в виду, сэр, вы знали, что дом может так затопить?
Мистер Бертрам пожал плечами. — Он на болотах.
— Я считаю, что инженерный подвиг осушения болот был и остается чем-то вроде чуда, — поделилась своим мнением я.
— Когда кто-то обзаводится новой собственностью, у новороженного всегда тяжело режутся зубы. Просто неудобство. — Мистер Бертрам поднял газету, чтобы показать, что разговор окончен.
— Я думаю, что это больше, чем просто неудобство, сэр. Боюсь, что в доме есть неисправность, которую нужно починить.
— Чепуха, Эфимия. Это совершенно новый дом. Восторг и диво современности. Одна сантехника — чудо.
— Впечатляюще, сэр, — согласилась я. — Но вода из труб, о которых я говорю… Боюсь, что подвал снова затоплен.
Мистер Бертрам побледнел. — Но мои вина! Все, что я заказал, отправлено в подвал.
— Боюсь, я не поместила вино в соответствии с вашими инструкциями. Я была уверена, подумав, вы увидите, что это был бы неразумный выбор.
Мы разговаривали друг с другом более формально, чем привыкли в Стэплфорд-Холле и даже в охотничьем домике в высокогорье.
Я продолжила с осторожностью. — Возможно, нам придется выехать из дома, пока идет ремонт. Запах из подвалов усилился, чувствуется на кухне, и с приближением лета, боюсь, станет еще хуже. Уверена, это антисанитарно.
Мистер Бертрам отодвинул тарелку. — Так что вы предлагаете, Эфимия? — сказал он почти по-старому.
— Что мы возвращаемся в Стэплфорд Холл, пока идет ремонт. Думаю, даже захоти вы, в нынешнем состоянии Уайт-Орчардс не продать.
— Черт возьми, Эфимия. Я не хочу продавать это место.
— Тогда вам придется его отремонтировать, сэр.
Мистер Бертрам грубо оттолкнул свой стул, царапая тонкий слой воска на полу, любовно отполированном Дженни. — Я не верю, что все так плохо.
Он встал и посмотрел на меня сердито. — Полагаю, что вы сожалеете о своем выборе работать здесь и хотите вернуться на работу в Стэплфорд.
— Если вы так думаете, сэр, вы должны считать меня дурой, — спокойно сказала я. — Какая женщина в здравом уме предпочтет должность горничной должности экономки?
— Возможно, вы находите, что в Стэплфорд-Холле есть стимулы, которые Уайт-Орчардс не может предоставить.
— Например, сухой погреб?
— Довольно! Покажите мне погреб. Если там будет больше дюйма воды, я сегодня вечером вернусь в дом моего брата.
— Конечно, сэр. — Я повернулась, чтобы уйти. — Возможно, вам стоит надеть более подходящую обувь?
Мистер Бертрам зарычал себе под нос. Он явно не верил мне. Мы вошли в погреб. Я позволила ему идти первым. Сырая, пахучая вода, которая просачивалась в его туфли ручной работы, быстро заставила его передумать. — Почему вы не сказали мне, что все так плохо, Эфимия? — воскликнул он. — Это невыносимо.
Я хотела ответить, что все это части целого. Он не поверил мне, когда я предупреждала об опасности треснутых яиц, плохого сыра с фермы Хэдвелл, количества слуг, которые нам понадобятся, и тысячи и еще одного. Владение собственным домом ударило в голову мистеру Бертраму. Всякий раз, когда я обращала его внимание на какой- либо недостаток, он воспринимал это как личный удар по своей гордости. По собственным причинам, он был полон решимости продемонстрировать свое мастерство во всем, с чем сталкивался. Конечно, прожив под крылышком своих родителей, далекий от реальности, он часто выглядел очень глупо — а потом обвинял меня.
— Должна ли я организовать отъезд? — спросила я. В отличие от своего хозяина, я многому научилась с момента нашей первой встречи. Казалось, это еще больше разозлило его.
— Мы не можем взять всех слуг в Стэплфорд!
— Нет, конечно, нет, — ответила я. — Я полагаю, что местным служащим следует разрешить вернуться домой. Хотя трудно сохранить их места, если не выплачивать им какие-то пособия.
— Это ничто по сравнению со стоимостью ремонта, — с горечью сказал Бертрам.
Я двинулась дальше. — Меррит присоединился к нам из лондонского дома.
— Ричард будет рад иметь еще одного бесплатного лакея.
— Я уверена, что Сэму, помощнику лакея, и Дженни некуда идти.
— Дженни?
— Ваша горничная.
— О, я уверен, что миссис Дейтон всегда может использовать дополнительную пару рук. — Он нахмурился. — Мы не можем взять нашу кухарку!
— Конечно нет, сэр. Уверена, она будет счастлива провести время со своим новорожденным внуком.
— Внук? — безучастно повторил мистер Бертрам.
— Ваши арендаторы, Хэйдфилдс на ферме Майл-Энд.
— Господи, Эфимия, вы моя экономка, а не моя… — Он остановился, покраснел и сглотнул. — Я имею в виду, почему вы так много знаете о моих людях? Мы едва поселились здесь.
— Должно быть, это мой опыт дочери викария, сэр, — брякнула я, не задумываясь.
— Но я думал, что ваш отец был…
— Мне лучше начать следить за подготовкой к отъезду, — ответила я и убежала.
Когда мы впервые встретились, Стэплфорды предположили, что я — дитя любви недавно умершего джентльмена, потому что я правильно говорила и умела читать. В то время было проще позволить им так думать. — Черт, — сказала я вслух, в равной мере удивляя кухонного кота и кухарку.
— Вы не должны ругаться, мисс Сент-Джон, — сказала наша повариха, миссис Твиди. — Разве хозяин еще не понял необходимости ремонта?
- Мистер Стэплфорд согласен, что дому нужен ремонт, и мы все должны покинуть это место на время работ. Местные слуги будут отпущены по домам, но им будет выплачиваться их заработная плата. Меррит, Сэм и Дженни будут сопровождать мистера Стэплфорда в Стэплфорд-Холл.
— Ну, это очень порядочно с его стороны, — констатировала миссис Твиди. — И у меня будет возможность провести время с маленьким. Но как насчет вас, моя дорогая?
Я моргнула. — Действительно, понятия не имею.
— Не будьте идиоткой, Эфимия, — сказал Бертрам, выходя из погреба. — Конечно, вы поедете со мной.
Он выбежал из комнаты. Я последовала за ним. — В самом деле, сэр, вы не должны называть меня моим христианским именем перед другими слугами. Это производит неправильное впечатление.
Мистер Бертрам повернулся на каблуках ко мне лицом. — И что это будет за впечатление, Эфимия? Помимо нелепости обращения к такой молодой девушке «миссис»…
— Многие женщины женаты в 19 лет, — рассудительно ответила я.
— Но ни у кого из них не хватило бы смелости постоянно противоречить своему хозяину. Вы жалуетесь на мои манеры…
— Я просто имела в виду, что это может показаться неприличным, учитывая изолированность поместья. А вы к тому же холостяк, сэр.
— Боже! Вы делаете это снова. Вы не позволите мне закончить предложение?
Я про себя отметила, что он только что закончил два, но придержала язык зa зубами. Мистер Бертрам тяжело вздохнул. — И вы снова правы. Я не в состоянии управлять домом самостоятельно. Мне нужна жена. Возможно, я найду ее в Стэплфорд-Холле. Со своими способностями организовать мою жизнь, вы найдете мне подходящую супругу, Эфимия?
— Я, конечно, всего лишь ваша прислуга, сэр, но так говорить со мной неприемлемо!
К этому моменту мы оба тяжело дышали, и наше раздражение привело нас к непосредственной близости.
— Эфимия, это должно прекратиться, — сказал г-н Бертрам. — Наши отношения…
Наши глаза встретились, но все, что собирался сказать мистер Бертрам дальше, было прервано внезапным появлением восьмилетнего Сэма, выскочившего из-за угла.
— Это правда, сэр, что вы везете меня в великолепный Стэплфорд-Холл? О, сэр, я отполирую иx ботинки лучше, чем кто-либо другой.
Момент разбился на тысячу кусочков.
— Большинство людей нe назвали бы Стэплфорд-Холл великолепным, Сэм, но мой старший брат спустил бы с тебя шкуру за бег по лестнице.
— О, боже, — сказал Сэм, пораженный.
— Это гораздо более формальный дом, — любезно подтвердила я. — Но пока ты остаешься под лестницой, уверена, с тобой все будет в порядке. Мистер МакЛеод, дворецкий, хороший человек.
Мистер Бертрам бросил на меня полный яда взгляд и ушел. На этот раз я не последовала за ним.
Именно в этот момент высокой личной драмы, в доме раздался громкий грохот. — Мой Бог! — я побежала на звук вместе со взволнованным Сэмом, наступающим мне на пятки.
Я влетела на кухню, вовремя остановившись, чтобы не провалиться в большую дыру в полу. — Миссис Твиди! — закричала я в ужасе.
— Я здесь, дорогая, — раздался приглушенный ответ. Затем миссис Твиди медленно поднялась по ступенькам погреба. Она была покрыта пылью.
— Приведение! — пискнул Сэм.
— Господь с тобой, Сэмми, — голос миссис Твиди дрожал. — Это просто пыль. Я проверяла, что мы можем спасти от воды, когда чертовый потолок упал мне на голову.
— Вы ранены? — переживала я.
Миссис Твиди покачала головой. — Немного испуганна. Этот потолок — не более чем пыль и штукатурка, a мы ходили по нему несколько месяцев. Все проклятое место — смертельная ловушка.
Мистер Бертрам прибыл вовремя, чтобы услышать, как миссис Твиди произносит приговор. Взгляд, который он бросил на меня, подтверждал, что он считает несчастье моей виной. В конце концов, я уговаривала его купить собственный дом. Подозреваю, в его глазах это делало меня ответственной за неудачный выбор.
Менее чем через 48 часов я завершила наши сборы к отъезду. Мистер Бертрам и я старательно избегали друг друга. Но мне случалось напороться на несколько злобных взглядов, когда я слишком стремительно входила в комнату, прежде чем он успевал выйти.
Во мне бушевали смешанные эмоции, когда мы подъезжали к Стэплфорд-Холлу. Этот дом было местом многих страданий и принадлежал человеку, который был если не воплощением зла, по крайней мере, имел черное сердце. Но именно там жили и работали мои хорошие друзья — горничная Мэри, кухарка миссис Дейтон и конечно же, Рори МакЛеод. Моя мама была бы потрясена, но я считала живших под лестницей, бесконечно превосходящими тех, кто обитал над ними. Хотя я верю, что мой отец понял бы.
Я спрыгнула с повозки, доставившей меня со станции, и направилась ко входу для слуг. Как экономка Уайт-Орчардс, я не должна была помогать с багажом. Дверь открылась, прежде чем я достигла ее, и две фигуры вышли, чтобы приветствовать меня. Я внутренне затрепетала. Вход для слуг в Стэплфорде был почти таким же широким, как наш главный вход в Уайт-Орчардс. Я забыла, насколько большим был дом.
— Разве вы не взяли с собой багаж? — спросила миссис Уилсон, прищурив черные глаза.
— Я рада, что вы поправились, миссис Уилсон. Багаж в повозке, — сказала я. — Меррит, Дженни и Сэм могут принести его. Хотя, полагаю, они будут признательны за небольшую помощь.
— Займитесь этим сами. Я не потерплю высокомерия и тщеславия в моем штате!
— Миссис Уилсон, — сказала я настолько дипломатично, насколько могла. — Я не в вашем штате. Мистер Ста-мистер Бертрам распорядился, чтобы его служащие помогали с небольшими поручениями, если они не противоречат нашим текущим обязанностям. Как старший сотрудник, я не собираюсь таскать багаж — нe более чем вы.
— Текущие обязанности! Полагаю, все догадываются, что это может быть.
— Я буду секретарем мистера Бертрама в течение нашего пребывания здесь, — сказала я сквозь стиснутые зубы. Я была так зла, что сумела не покраснеть, произнося эту ложь. На самом деле мистер Бертрам сказал, когда я уходила из дома, чтобы сесть на поезд (он ехал на автомобиле): «Помогай, как можешь, Эфимия, но не позволяй Уилсон снова превратить тебя в служанку. Это не выглядело бы хорошо для нас обоих».
Миссис Уилсон пробормотала что-то себе под нос и отвернулась. Возможно, это было «тьфу!» Или даже хуже, но я закрыла уши. Я заметила, что она шла с легкой хромотой. Она, несомненно, обвиняла меня в несчастном случае, и я попыталась найти благотворительный уголок в сердце. Я все еще искала его, когда Рори подошел и протянул мне руку.
— Очень приятно видеть тебя, Эфимия.
Я взяла его руку и улыбнулась. Эти светящиеся зеленые глаза были все такими же яркими, и светлые волосы сияли, несмотря на серые облака над головой. — Я тоже рада тебя видеть, Рори. Как дела у Мэри и других?
— Хорошо, хорошо. Мэри нервничала, как только узнала, что ты едешь, Точно длиннохвостый кот в комнате, полной кресел-качалок. Никак не может решить: ты будешь дружелюбна или начнешь воображать, раз ты теперь экономка.
— Как будто! — горячо воскликнула я. — Она мой самый дорогой друг.
— Да, я так ей и сказал, — Рори улыбнулся. — Но ты же знаешь Мэри. — Он остановился и оглянулся. — Кого вы взяли с собой? Скажи, ты не привезла свою кухарку?
Я покачала головой. — Как бы я ни любила миссис Дейтон, я бы не посмела, — сказала я. — Большинство наших сотрудников были местными. Мы отправили их по домам с оплатой, пока не отремонтируют Уайт-Орчардс. Со мной только Сэм, Дженни и Меррит. Сэм из местного приюта, немного мошенник, но благодарен за шанс, что ему дали. Пока он чистит обувь, но он умный, и он пригодится. Дженни наша горничная. Она хорошая девушка и работяга. Меррит наш старший лакей. Будь наш дом побольше, oн стал бы дворецким; он лондонец, поэтому мы его привезли тоже. Он очень хочет учиться у тебя, потому что, когда мистер Бертрам обзаведется семьей, Меррит сможет стать у него дворецким.
— У вас не было дворецкого! Эфимия, ты управляла штатом одна?
— Слуг не так много.
— Не в этом дело. Ты, молодая женщина, в глуши управляешь домом холостяка. Это неприлично.
— Рори, пожалуйста. Это был долгий путь, и я устала. Ты прекрасно знаешь, что женскому персоналу под этой крышей нужно беспокоиться гораздо больше, чем на службе у мистера Бертрама.
— Пока я дворецкий!
— Может и нет, Рори. Но ты знаешь, мистер Бертрам — благородный джентльмен.
Рори прикусил губу. — Да, хорошо. Ты взрослая женщина, и твоя жизнь — твоя собственная.
— Пожалуйста, давай не будем ссориться. Я с нетерпением ждала приезда домой и встречи со всеми вами.
— Да, хорошо, иди. Мэри и миссис Дейтон накрыли чай на кухне для тебя и ваших сотрудников. Миссис Уилсон в ярости.
Яркая, современная кухня была полна света и великолепных запахов выпечки. Миссис Дейтон, чепец сбит набок, бросилась вперед. — Хорошо, что ты вернулась, девочка! — Она крепко обняла меня. — Но ты кожа и кости. Где твоя кухарка? Мне нужно с ней поговорить.
— В Норфолке, — сказала я. — Мэри, это ты там прячешься?
Мерри застенчиво вышла вперед, и я обняла ее. — Я так по тебе скучала.
Они обе сияли, глядя на меня. — Сядь и выпей чашку чая, — велела миссис Дейтон, — и расскажи нам все. Это правда, что ваша крыша обвалилась?
— Я позабочусь о вашем персонале и багаже, — сказал Рори.
— Я отпила желанный горячий напиток и успокоилась достаточно, чтобы рассказать все в деталях Мэри и миссис Дейтон.
Значительно позже Рори вернулся на кухню. — Миссис Д, — сказал он, — другие наши гости скоро приедут, нужно, чтобы Мэри проверила спальни.
— У вас вечером прием? — воскликнула я. — Я так виновата. Я бы не занимала так много вашего времени. Миссис Уилсон не сказала ни слова.
— Она с хозяином и мисс Ричендой. Они до сих пор не выяснили между собой, чем будет этот прием, — мрачно сообщила миссис Дейтон.
— Как увлекательно! — оповестила Мэри. — Будут мадам Аркана и леди Грей.
— Это какой-то необычный наряд? — спросила я с удивлением.
Мрачное лицо Рори повеселело, и он громко рассмеялся. — Да, ты могла бы так сказать. Я уверен, что Мэри сообщит подробности позже. Ненавижу просить, Эфимия, но миссис Уилсон занята наверху, не могла бы ты пойти со мной?
— Конечно, — я поднялась, озадаченная. Рори знал свою работу намного лучше меня и был способен составить самый сложный план размещения гостей.
Рори отвел меня в небольшую комнат внизу — одну из тех комнат, которые так хорошо смотрятся в архитектурных планах, но которые трудно использовать. Посреди комнаты стоял круглый стол с множеством приставленных к нему стульев. В центре стола стоял хрустальный стакан, и полукругом были разложены маленькие карточки с буквами алфавита и словами «Да» и «Нет».
— О, нет! — воскликнула я.
— Да, я не слишком заинтересован в этом сам. Есть вещи, с которыми лучше не связываться, но мисс Риченда так приказала.
— Она сошла с ума?
Рори криво улыбнулся. — Я не должен комментировать умственные способности мисс Риченды, но если б стал, сказал бы, что это больше связано с леди Грей, чем с верой в призраков.
— Леди Грей? Здесь появился призрак? Дом не такой старый. — Я нахмурилась. — Хотя он видел больше смертей, чем положено дому. Я не верю в эти вещи, а ты?
Рори пожал плечами. — Мой отец считал, что его мать была ясновидящей. Но я думаю, что для них это скорее салонная игра, чем серьезная попытка связаться с мертвыми.
— Что думает лорд Стэплфорд?
— В настоящее время он соглашается с мисс Ричендой. Он надеется, что, если она будет довольна, то более благосклонно отнесется к ухаживаниям его друга.
— Мисс Риченда выходит замуж? Кажется, в завещании сказано, что у кого родится первый ребенок, тому достанется Стэплфорд-Холл. Конечно, я могу ошибаться в деталях.
— Правда? — спросил Рори чуть холоднее. — Я не так хорошо осведомлен о делах семьи, как ты.
Я покраснела. — Рори, нам нужно поговорить. Моя работа в Уайт-Орчардс была большой ошибкой. — Я увидела, что его лицо потемнело и быстро добавила: «О, нет, ничего такого. Просто мистер Бертрам никогда раньше не управлял домом и у него импульсивный характер. Пожалуй, ему нужна экономка с большим опытом, чем у меня».
— Но куда бы ты пошла?
— Я не знаю, — вздохнула я. — Я бы хотела вернуться сюда или, скорее, вернуться во времени к тому, что было.
— Если не считать миссис Уилсон, снова падающей с лестницы, Эфимия, я не думаю, чтобы это возможно.
— Я тоже не думаю, — сказала я с грустью.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла мисс Риченда. — Идите сюда, — позвала она через плечо. Она увидела меня и остановилась. — Ты, — бросила она резко.
— Я уже уходила, мэм, — сказала я, коротко присев в реверансе.
Женщина средних лет в огромном пурпурном тюрбане ворвалась в комнату. Множество шарфов, обвивавших ее фигуру, делали ее похожей на какого-то пухлого и чахлого майского жука, — Но, дорогая, вы не должны уходить. Я чувствую вашу ауру. — Она повернулась к Рори. — Вы, с другой стороны, должны немедленно уйти. Вы мешаете духам.
Рори сглотнул, слегка кивнул и убежал. Я подумала, что это крайне не по-мужски с его стороны.
— Вы абсолютно уверены, мадам Аркана? Это прислуга моего младшего брата, который ненадолго посетил нас. Я считаю, что мне не следует нарушать границы его территории. — Слова были достаточно милыми, но взгляд, который она бросила на меня, свалил бы лошадь.
Мадам Аркана подошла достаточно близко, чтобы можно было определить: она предпочитает сладкий херес сухому. — Ах, но она была тронута смертью.
— Отмечена смертью? — спросила Риченда, как мне показалось, с надеждой.
Мадам Аркана рассмеялась — глубокий сочный звук. Хотя я находила ее профессию отвратительной, в ней было нечто располагающее. Я заметила, что ее глаза имели своеобразный и привлекательный фиолетовый оттенок. Определенно, когда-то она была очень красивой женщиной. — Нет, нет, Риченда. Вы слишком многого хотите.
Подобная фамильярность казалась неуместной для медиума. В отдалении раздался звонок в дверь.
— Я чувствую, эта женщина была рядом со смертью — два, три, четыре раза!
Это поразило меня. Случаи смерти, связанные со Стэплфордами, были общеизвестны, но она добавила мою собственную личную утрату к общей сумме.
— Я немного знаю о чем говорю, — она мне подмигнула. Затем она повернулась к Риченде. — Видите ли, духам более комфортно среди тех, кто был как-то вовлечен в гибель других. Они становятся, если угодно, стражами ворот.
Риченда широко раскрыла глаза и вместо того, чтобы осудить эту чепуху, как сделала бы на ее месте я, прижала руки к груди и сказала: «О, мадам Аркана, поэтому я так чувствительна? Из-за папы?»
Мадам Аркана похлопала ее по руке. — Ну-ну. Не знаю, кто вам это сказал, но…
Дверь открылась, чтобы впустить знакомую и самую нежеланную фигуру. В свои 30 лет уже мясистый и одетый в вызывающий костюм, Макс Типтон ворвался в комнату. — Хеллооо! — воскликнул он. — Дорогая, ты выглядишь возвышенно.
На мгновение я подумала, что он обращается к мадам Аркане, но он схватил большую, мужеподобную руку мисс Риченды и прижал к губам. Мисс Риченда жеманно улыбнулась.
— Боже мой, Багги, постарайтесь не быть слишком отвратительным, — выдохнул очень манерный голос. — Вы заставите нас всех потерять наш обед. Скажи ему, Ричи, дорогая. Его слишком, слишком много.
В комнату вошла гибкая женщина — sashayed (небрежная и вызываююая походка, обычно с преувеличенными движениями бедер и плеч) — более правильный термин. Платиновая блондинка, она была одета богато и модно, давая всем понять, что у нее больше денег, чем кто-либо из нас когда-либо видел.
— Привет, Беатрис, — сказала мадам Аркана с улыбкой. — Я вижу, вы наконец-то напросились на мой séance.
Беатрис подошла к стулу, многозначительно посмотрела на Багги, пока он не подбежал, чтобы отодвинуть его для нее, а затем неторопливо села. — Я здесь в своем профессиональном качестве.
— Вы, конечно же, не ожидаете, что мы будем звать вас леди Грей? — поинтересовался Багги. — Я имею в виду, я уважаю вашу профессию и все такое, но на самом деле вы не имеете титула, не так ли?
— Я думала, что мы все сегодня будем использовать наши профессиональные имена. Или я была не права, Агнес? — выстрелила она в мадам Аркану.
Прозвучал гонг к переодеванию. Багги нервно рассмеялся. — Спасенные звонком, а?
— Действительно, я должна переодеться, — сказала Беатрис. — Где моя комната? — требовательно спросила она у меня.
— Извините, мисс, я не знаю. Могу узнать для вас.
— Не знаю! Какое домохозяйство ты ведешь, Ричи?
Мисс Риченда была вынуждена объяснить, кто я, добавив: «Мадам Аркана попросила ее присутствовать на séance сегодня вечером».
Беатрис пожала плечами. — Если это одна из слуг Берти, то вряд ли она нежный цветок. — Она повернулась, чтобы одарить мадам Аркан зубастой улыбкой. — Я должна отыскать кого-то еще с полезными флюидами. Я и сама чувствительна.
— Вы так хорошо это скрываете, — ответила мадам Аркана.
В этот момент я выскользнула из комнаты и пошла искать кого-то из слуг, чтобы проводить Беатрис в ее, несомненно, печально-неадекватную комнату.
Я помогала весь день, как могла, но после долгого путешествия очень хотела спать. Я не состояла официально в штате, и решила подняться наверх, как только поняла, что Мэри и миссис Д больше не нуждаются во мне. Поэтому я была несколько разочарована, когда Рори пришел, чтобы вызвать меня. — Они хотят, чтобы ты поднялась наверх к столу.
— Нет нужды выглядеть таким неодобрительным, — ответила я. — У меня нет желания присутствовать.
— Я слышал много споров об этом, но мадам Аркана была настойчива.
— Я не их персонал.
— Мистер Бертрам одобрил, — сказал Рори.
— Как! Он вовлечен в эту шараду?
— Вся семья.
— Должно быть, они сумасшедшие, — сказала я с чувством, однако последовала за Рори наверх. Он не вошел в комнату сам, но пригласил меня войти и закрыл дверь.
За столом сидели мадам Аркана, мисс Риченда, Беатрис, лорд Стэплфорд, мистер Бертрам, Макс Типтон, две незнакомые мне дамы и миссис Уилсон. У меня отвисла челюсть.
— Напротив меня, дорогая, — распорядилась мадам Аркана.
Мистер Бертрам и Беатрис поменялись местами, чтобы впустить меня. Они представляли неудачную пару. Мистер Бертрам выглядел по-овечьи застенчивым, а Беатрис — упрямой как осел.
— Теперь у нас есть два независимых представителя, с которых мы можем начать, — объявила мадам Аркана. — Поместите указательный палец левой руки в стакан в центре стола.
— Как здорово, — развлекался Багги.
— Могу ли я попросить абсолютного молчания? Никто не должен вынимать свой палец из стакана, и никто не должен сознательно перемещать его. Уверяю вас, я буду знать.
Мадам Аркана подняла лицо к потолку. Ее большой пурпурный тюрбан опасно соскользнул назад, когда она спросила громким сценическим шепотом штукатурку над головой: «Есть там кто-нибудь?»
Под кончиками моих пальцев стакан дернулся и задвигался.