Китиара очнулась, чувствуя дурноту. Пульсирующая боль, накатившая на неё мгновение спустя, заставила её пожалеть, что она всё ещё не спит. И тут она вспомнила о своей неприятной стычке с Урсой.

Ярость заставила её подскочить на ноги, как будто её потащили верёвкой. Отряхивая одежду, Кит заметила длинный свёрток у своих ног. Меч Бека, поняла она. Должно быть, Урса оставил его ей. Совсем недостаточно, чтобы решить нашу проблему, подумала Кит. Лицо Эль-Навара, его алмазные глаза и вьющиеся, как змеи, волосы, предстало перед ней. Теперь она не должна была ожидать с предвкушением или трепетом изменения своего статуса.

Тусклый утренний свет осветил уродливые кровоподтёки, покрывающие шею и челюсть Кит. Она осторожно прикоснулась к ним. Они не могут просто так избить и бросить дочь Грегора Ут-Матара, подумала она.

Кит подняла меч и привязал его к спине. Затем она отвязала Корицу и захромала рядом с лошадью, следя за отпечатками копыт лошади Урсы. Приблизительно получасовое ковыляние по следам наёмника завершилось у ручья, где следы пропали. Урса был слишком опытным наёмником, чтобы не позаботиться о том, чтобы запутать следы. Кит знала, что она никогда не сможет отследить его по следам, даже если ей удастся обнаружить их снова. В конечном счёте они снова где-нибудь пропадут.

Стоя у ручья, Кит ощутила, насколько она голодна. Склонившись к воде, она долго пила, а потом, произнеся несколько ободряющих слов Корице о том, что в конце дня её ждёт теплая, полная еды конюшня, неуклюже вскарабкалась на лошадь. Куда ехать она понятия не имела.

Силверхол находился в десяти или двадцати милях на север, но Кит не посмела отправиться туда — те стражники, которые преследовали её, несомненно рыскают по городу, предполагая, что она находится именно там. Китиара подумала, что поблизости, на юге и западе, могут быть меньшие поселения, занимающиеся поставками провианта для строителей дороги.

К полудню Кит уже была в южных предгорьях и почувствовала себя в безопасности. Силверхол был теперь на расстоянии полудня. Она находилась на краю территории, где лес заканчивался и через несколько миль земля повышалась острыми горными хребтами. Дальше на запад ландшафт становился бесплодным и неприветливым. Вряд ли даже наёмники выберут это направление для побега, уверенно подумала она.

Китиара приблизилась к небольшому скоплению жилищ. Это было похоже не на город, а на большую кучу торопливо собранных вместе палаток, хижин и лачуг. Деревянных зданий было совсем немного. Пеньгород — было написано на знаке у городка. Без сомнения, название произошло из-за того, что все деревья поблизости были срублены и вокруг красовались только одни пни.

Пёстрое население городка двигалось по грязным подобиям улиц. Однако, здесь находилось по крайней мере одно заведение, где можно было поесть и выпить. Кит увидела трактир и снова почувствовала голод. Была только одна небольшая проблема — у неё совсем не было денег.

Подъехав поближе, Кит увидела табличку у здания, гласившую: Гостеприимство Пиготта. Дом был довольно большим, хотя дерево потемнело от погоды и краска на нём облупилась. Некоторые окна были разбиты и заколочены досками, в других было темно. Единственный полуденный клиент заведения — древний седой гном — поднялся, шатаясь, по деревянным ступеням. Он выглядел так, как будто только что вылез из бочки с сажей и пеплом.

Кит подумала, что здесь нет ничего от того благосостояния и гостеприимства, которое чувствовалось в гостинице Отика в Утехе. Затем она ощутила мгновенный укол ностальгии и покачала головой.

— Должно быть, в этом виновато моё больное тело и пустой желудок, — пробормотала она себе, слезая с лошади и ведя Корицу вокруг здания, где по её предположениям, должна была быть кухня.

Привязав лошадь к стойке, Китиара спрятала в кустах меч Бека. Распрямив плечи, она постучала в дверь, решив, что попрошайкой она точно не будет.

Полный человек с толстым свисающим подбородком, одетый в запятнанный жиром передник, открыл дверь. Он неторопливо осмотрел Кит с ног до головы. Одно его ухо было деформировано и походило на комок, что явно было результатом драки.

— Ну, ты выглядишь слегка потрёпанной, юная леди. Ссора любовников, не так ли? Мне нравится их развязность, но не наглость. Что я могу сделать для тебя?

Человек не двигался, оставаясь в дверном проёме. Его массивное тело заполнило собой проход, закрывая от взгляда Кит убранство кухни. Запахи, доносящиеся оттуда, не шли ни в какое сравнение с запахами знаменитых блюд Отика, но Кит они соблазнили достаточно, чтобы она подавила отвращение к этому болвану и вежливо ответила:

— Я проходила через ваш город и потеряла на дороге кошелёк. Могу ли я как-то отработать еду?

Лицо, глядящее на Кит, приняло более деловое выражение.

— Ты знакома с работой по кухне?

Кит, которая надеялась получить какую-то физическую работу, почувствовала внезапную слабость в животе, но голод заставил её произнести:

— Да, я могу помыть посуду и при необходимости могу готовить.

Кит вздрогнула, когда человек внезапно схватил её за руку и затащил в кухню.

— Здесь готовлю я, юная леди, но если ты можешь прислуживать за столами и мыть посуду, то принимайся за дело. Те, кто работают здесь, нуждаются в любой помощи. У нас здесь маловато леди, которые могли бы помочь, так как леди в этом городе не тратят своё время на работу на кухне. Они тратят свою энергию на другие, более выгодные дела, если ты понимаешь, о чём я говорю.

Он бесцеремонно обнял Кит за плечи и подвёл её к углу длинного стола, стоящего посреди самой грязной кухни, которую когда-либо видела девочка. Грязные тарелки, горшки и кастрюли стояли на каждом свободном месте. Гигантский котёл из темно-серого чугуна, заполненный чем-то, бурлил поодаль на очаге, брызгая в огонь. Расплёскивающаяся вода, жир и остатки пищи текли по половицам, под которыми находился неглубокий погреб. Большие промежутки между досками пола позволяли большей части помоев выливаться вниз. Услышав хруст у себя под ногами, Кит подумала, что ничего из стекающего в погреб не пропадает даром.

— Моё имя Пиготт, как и написано на вывеске. Эй, Мита, насыпь этой новой девочке немного того мяса, которое у тебя горит! — завопил Пиготт худощавому подростку, прячущемуся в углу.

Трактирщик снова повернулся к Кит.

— Отработай одну смену, а там мы посмотрим. Сейчас только одна тарелка, остальное ты сможешь съесть позже. Это моё правило. Если ты управишься, то мы посмотрим, что я ещё смогу для тебя сделать.

Он бросил на неё выразительно плотоядный взгляд, а затем прошел к двери, которая выводила в общий зал таверны.

— А как насчёт моей лошади? — крикнула ему в спину Кит. — Она привязана снаружи.

Пиготт остановился и обернулся на Кит.

— Если ты хочешь, чтобы я накормил ещё и твою лошадь, то тебе придётся остаться здесь до завтрашнего завтрака. Я не занимаюсь благотворительностью. Или так, или иначе, — он непристойно подмигнул ей, — ты должна будешь расплатиться за то, что получишь.

Кит была слишком усталой и голодной, чтобы высказать ему всё, что она о нем думает. Она устало опустилась на скамейку у стола. Мальчик по имени Мита принёс тарелку с тушеным мясом и поставил перед ней. Кит с жадностью принялась за еду, не обращая внимания на то, что мясо было горячим и обожгло ей язык. Всё-таки, еда была неплоха.

Мита топтался на месте у стола. У него были желтые волосы, взъерошенные, как кукурузные побеги, рябое лицо и слегка высунутый розовый язык.

— Ну, — сказала Кит через некоторое время, — если ты ожидаешь, чтобы я сказала тебе насколько это вкусно, то знай, что мясо достаточно приличное, но сюда надо добавить немного перца. Мой отец всегда говорил, что если вы не знаете, что делать в стряпне, то просто добавьте перцу. И, кстати, Пиготт был прав. Ты спалил мясо.

Язык мальчика пропал и, по-видимому, разочарованный, он тихо отвернулся. Когда он направился к очагу, Кит заметила, что он прихрамывает. Каким-то образом это напомнило ей о Рейстлине и она немедленно почувствовала теплоту к мальчику. Затем она здраво рассудила, что в этом месте лучше иметь союзника, чем врага.

— Меня зовут Китиара. — сказала она ему более добродушным тоном, — Ты ведь не сын этого мужлана? Надеюсь, что нет. Лучше быть его рабом, чем родственником.

Мита повернулся и изобразил слабую улыбку. Он был почти так же грязен, как и вся кухня, но его улыбка была искренней и приятной.

— Мне немного платят и кормят. Я живу в сарае.

— Сегодня вечером, — сказала Кит, тоже улыбнувшись ему, — Сарай будет и моим домом.

Она снова вернулась к своей тарелке с мясом и через несколько минут прикончила её. Мита вышел, чтобы позаботиться о Корице и когда он вернулся, Китиара уже начала работу, сваливая тарелки в пустую деревянную бадью.

— Начинай наполнять её водой из колодца, — скомандовала она, — Неси по два ведра за раз, если сможешь. Нам надо быстро скооперироваться.

Мита поколебался в течение минуты, как будто решая, поставить ли под сомнение неожиданное главенство Китиары. Он был на самом деле её возраста, возможно даже на год или два старше. И тут шум голосов из таверны резко усилился, так как люди стали прибывать на ужин. Мита пожал плечами, взял два ведра и вышел из двери.

Скоро Пиготт стал выкрикивать через дверь числа и Кит с Митой прилагали все усилия, чтобы выполнить заказы. В меню было только одно блюдо, всегда какой-то вариант тушеного мяса и числа означали, сколько тарелок нужно было поставить. Скоро Кит и Мита потратили уже все чистые тарелки и у них не было времени помыть грязные.

— Не волнуйся, никто не ожидает получить чистоту и свежесть, когда ест в Пиготте, — добродушно посоветовал Мита Китиаре, поспешно вытирая грязную тарелку ещё более грязным полотенцем, свисающим с его пояса. Затем он наполнил её порцией для очередного клиента, — По крайней мере, из тех, кто живет здесь, не протестует никто. Если кто-то и поднимает скандал, то он, скорее всего, проезжий. Это единственное место на много миль вокруг, где подают горячую пищу.

Летая с пустыми и заполненными тарелками между кухней и залом таверны, Кит едва ли могла выкроить время, чтобы осмотреть зал. Барная стойка располагалась около кухонной двери, где Пиготт наливал напитки и принимал заказы. На полу громоздились тесные ряды разноцветных бутылок — неизменный признак нищенских кабаков Кринна. Вдоль стен, на уровне глаз, висели дешевые акварели, изображающие снежные горные вершины и каскадные водопады.

Клиентура главным образом состояла из гномов, плюс несколько покрытых грязью людей. Большинство их них были шахтёрами или лесорубами. Некоторые состояли в дорожной команде, которую легко было узнать по плотной одежде, рюкзакам и инструментам, висящим на поясах. Шум был неимоверным и Кит, проходя между столами, могла разобрать только обрывки возбуждённых разговоров.

— Это чёй-то коварный трюк, я вам говорю, проклятая уловка..

— Они говорят, что сын сэра Гватми был убит..

— Я не верю этому и никогда не поверю. И плевал я на разговоры…

— Ты слишком много пьёшь этого пойла, так что не промочи штаны, когда будешь спать..

— Вы вернётесь к работе…?

— За кого ты меня принимаешь, Агар? Я не такой олух..

У Китиары горели уши, когда она двигалась среди ворчащих клиентов, но никто не обращал на неё внимания. Вряд ли кто-то связал бы эту молодую женщину с преступлением — или обманом, как говорили некоторые — о котором все говорили, с налётом на зарплату дорожной бригады. Присутствующие в таверне строители уже упаковали свои вещи и планировали возвращение домой.

— Кому-то досталась кругленькая сумма, — сказал Мита, когда наплыв клиентов иссяк и они смогли поговорить, — Гномы думают, что это уловка, чтобы обмануть их и заставить какое-то время работать бесплатно. Гномы — хитрые и подозрительные типы, — со знанием дела добавил он, — и им не нравится, когда их пытаются надурить.

— Кто-то пострадал? — невинным тоном спросила Китиара. По крайней мере она надеялась, что вопрос прозвучал невинно.

— Только сын господина, — пожал плечами Мита, — Грабители убили его, но каким образом! Говорят, похоже было, что это сделало какое-то дикое животное и это одна из причин, по которой гномы почуяли здесь какую-то уловку. Единственное, что можно сказать наверняка, так это то, что гномы не работают в кредит и что дорогу теперь никогда не построят.

— А бизнес Пиготта не пострадает от этого? — спросила Кит.

— Немного, — признал Мита, — Вначале пострадает. Но, кажется, поток гномов и путешественников здесь бесконечен. И если вы хотите получить горячую пищу, крепкие напитки и… - он понизил голос и его тон стал извиняющимся, — женскую компанию в этих краях, то вы должны непременно ехать в Пеньгород.

Кит и Мита выдавали порции тушеного мяса, пока темно-серый котёл почти не опустел. Пиготт объявил, что кухня закрыта. К этому времени толпа в зале значительно сократилась.

— После ужина не бывает много посетителей, — доверительно сообщил Мита, хромая по кухне и собирая пустые тарелки, — Пиготт разбавляет пиво, а в кабаке на другой стороне города этого не делают.

— А что это за кабак на другой стороне? — спросила Кит, — Ты же сказал, что здесь единственное место, где можно получить горячую пищу.

— Именно так, — снова понизив голос сказал Мита, — Другой кабак, там… ну, в общем… помнишь, о чём тебе говорил Пиготт? Женщины продают себя мужчинам. Даже гномам, если они могут заплатить.

Щеки Миты пылали. Кит презрительно посмотрела на него, не почувствовав ни капли смущения.

Мита занялся выгребанием очага. Пиготт заснул в зале таверны. Там оставался только один или два клиента, обнявшиеся со своими пивными кружками. Пиготт растянулся на столе и непотребно храпел.

— Не обращай на него внимания, — сказал Мита Китиаре, стоявшей у двери в зал и глядящей на жирного хозяина, — Он обычно просыпается, когда уходят последние клиенты и тут же запирает таверну. Мы можем уходить. У нас тут работает гном, Паулюс Троубридж, который обычно приходит по утрам, чтобы убраться. Этим утром он не приходил и поэтому здесь было грязнее, чем обычно. Пойдём, я покажу тебе, где можно заночевать.

Ведомая Митой, Кит подошла к маленькому прочному зданию, которое было меньшим, чем сарай, но большим, чем обычная хижина. Корица стояла внутри, а рядом располагалась ещё одна комната. Кобыла тихо заржала, почуяв запах Китиары. У стены было сложено свежее сено и Кит видела, что у Корицы было достаточно воды. Она была благодарна Мите за заботу о лошади.

— Вот здесь. Я сплю в том углу. Я засунул в стену немного соломы и теперь не так дует. — Мита порылся в сене и что-то вытащил. — Я видел, что у тебя есть одеяло. Вот ещё одно. Оно не слишком хорошее, но тебе понадобятся оба, чтобы согреться.

Оцепеневшая от усталости, Кит с благодарностью взяла обветшалое одеяло и добавило его к своему. Она так устала, что ей было всё равно, где лечь. Китиара с трудом прошла в противоположный спальному месту Миты угол, плюхнулась на солому и заснула даже прежде, чем её голова опустилась на землю.

**

Китиара забралась на дерево. Скрываясь в его листве, она в ужасе наблюдала, как Эль-Навар в обличье пантеры разрывает тело Бека Гватми. Внезапно гладкошерстная черная пантера замерла и посмотрела вверх, прямо на Кит. Её мерцающие алмазные глаза приглашали её спуститься вниз, чтобы принять участие…

Вздрогнув, Кит простнулась, чувствуя в носу пыль от сена. Мита стоял на коленях возле неё и мягко тряс её за плечо.

— Я позволил тебе поспать сколько мог, но Пиготт скоро проснётся и если ты собираешься оставаться, то мы должны подготовиться к завтраку, — сказал он ей.

Китиара стряхнула с себя остатки сна, и потирая глаза, медленно потянулась. Вглядевшись в дверной проём позади Миты, она увидела, что солнце только взошло. Кит с трудом поднялась и очистила от соломы одежду.

— Быстрее! — настоятельно сказал Мита, хромая к двери кухни.

Кит решила по крайней мере остаться до завтрака. У неё не было денег и никаких срочных дел. Заведение Пиготта походило на место, притягивающее к себе всех окрестных бродяг и она могла получить здесь немного ценной информации или новых компаньонов. Она решила попробовать договориться с этим противным человеком.

Кит почти что передумала, когда вошла на кухню и стала свидетельницей одного из приступов дурного настроения Пиготта. Он ругался на нескольких языках, сваливая стопки тарелок и пиная ножки стола. Молодой гном — разумеется, молодой для гнома — пытался не обращать внимания на бешенство хозяина таверны, методически собирая горшки, кастрюли и тарелки вне досягаемости Пиготта.

Хозяин заметил Кит и, казалось, хотел что-то сказать, затем передумал и вылетел, тяжело дыша, во внутренний двор, где было слышно, как он распекает цыплят.

Мгновение спустя в дверях появился Мита, несущий охапку дров для очага. Кит подошла, чтобы помочь ему.

— Что это было? — тихо спросила она, когда они вместе разжигали огонь.

— Проект дороги официально закрыт. — прошептал Мита. — Большинство гномов вернулись в Торбардин. Как я и говорил.

— У бригадира был счёт длиной в милю, за него и его восемь кузенов, — бросил через плечо гном, моющий тарелки, — Они уехали среди ночи, с лёгкостью позабыв заплатить. Его имя Игнус Цинабар. Настоящий простофиля в работе. Однажды ночью он выпил полбочки и его кузены столько же каждый.

Гном был одет в заплатанный рабочий комбинезон, который впитывал воду и помои, плещущиеся на него. У него были длинные серебристые волосы, связанные сзади в короткий хвост. Глаза были светло-коричневыми. Коренастый и заносчивый, он был весьма красив для гнома.

— Рано или поздно он вернётся, — сказал гном, — Игнус честный, в этом ему не откажешь. Он заплатит свой долг, но это будет, возможно, через много месяцев. А Пиготту тем временем остаётся только кипеть от злости.

Кит посмотрела на гнома и Мита решил представить их.

— Это Паулюс Троубридж. Он работает здесь больше чем я, с небольшими перерывами, а я здесь уже пять лет.

Кит охотно пожала руку гнома. Его рукопожатие было более сильным, чем она ожидала и соответствовала силе, светившийся на его лице.

— Я был около Силверхола, где они разбили лагерь, — разъяснил им Паулюс, — Им не заплатили и таким образом они не смогли бы выплатить долг, даже если бы хотели. Но попробуй сказать это Пиготту. Он думает, что весь мир существует только для того, чтобы надуть его. Особенно, — он сплюнул на пол, — это касается гномов.

Он снова вернулся к работе, но продолжал говорить с Китиарой и Митой.

— Они поймали тех, кто это сделал? — спросила Китиара как можно беспечнее. Её сердце колотилось.

— Не-а. — ответил Паулюс, — и не поймают. Они уже далеко отсюда. И даже те, кто видел их и может узнать, ушли тоже. Стражники и работники искали их, но не слишком тщательно. Они вернулись и доложили о своей неудаче, а та девица, которая должна была выйти замуж за молодого господина после окончания строительства дороги, объявила большую награду за всех, кто принимал в этом участие, за мёртвых или живых. Говорят, он скрылась где-то в башне, совершенно обезумев от горя.

— Хватит сплетен! — резко вмешался Пиготт, незаметно вошедший в заднюю дверь. Он впился взглядом в Паулюса, — ты, быстро займись делом и прекрати эту гномью болтовню. Мита и Китиара, если вы планируете воспользоваться моим великодушием и поесть этим утром, то тоже принимайтесь за работу. Клиенты уже прибывают.

Как бы в подтверждение его слов, из зала послышался топот ног. Паулюс с маской безразличия посмотрел на разъярённого Пиготта и вернулся к работе. Мита и Кит стали носиться по комнате, готовя пищу и подготавливая порции.

Через несколько минут работа пошла быстро, частично из-за того, что Кит не стеснялась командовать своими товарищами.

— Паулюс, не складывай те тарелки так далеко от бадьи, — сказала она гному, — Пододвинь их поближе. И погляди, нельзя ли здесь найти ещё одну бадью для горшков и кастрюль.

Молодой гном с хвостом на затылке сделал, как ему говорили, следя за Кит со слабым изумлением

— Мита, вот как надо взбивать бисквиты, — Кит взяла тарелку с кухонного стола и показала, — И убедишь, что духовка достаточно нагрелась, прежде чем ты положишь их туда, иначе не будет иметь значения, как ты взбил их — они всё равно не получатся.

Эту работу Кит терпеть не могла, но после долгих лет фактического управления хозяйством Маджере она приобрела некоторые организационные и кулинарные навыки. Так или иначе, если правильно организовать работу, то работать приходилось меньше. Именно тогда Пиготт спешно вбежал в кухню, несколько успокоенный хорошим притоком клиентов, но готовый по привычке взорваться. В его глазах застыло удивление. Кит потянула жирного хозяина в сторону.

— После того, как пройдёт ажиотаж, я хотела бы поговорить с вами о том, чтобы остаться здесь на некоторое время. За плату.

Пиготт, рассматривая улучшенную организацию на кухне, кивнул. Мита, подслушавший разговор, украдкой улыбнулся.

**

Пиготт согласился немного платить Кит каждую неделю, в дополнение к пансиону для неё и Корицы.

Обеспечив некоторый порядок в хаосе кухни, Кит доказала, что у неё есть некоторые способности к организации. Мита показал себя охотным и способным учеником повара. А Паулюс Троубридж, стоически выполнявший свою рутину, был хорошим работником. Улыбаясь и подшучивая над Паулюсом, Кит сохраняла в кухне хорошее настроение и оба работника работали споро.

Денег не было слишком много, но если бы Кит была вынуждена вернуться в Утеху, то по крайней мере ей не нужно было прокрадываться туда без единой монеты. Лёжа в сарае после утомляющего дня, Кит часто думала о доме и, более всего, о своих братьях-близнецах. Она задавалась вопросом, как учился Рейст в магической школе и хорошо ли присматривает за ним Карамон. Ей было интересно путешествовать, но она уже почти что решила вернуться.

Если бы она имела хоть какой-то намёк на то, где пребывает её отец, то она пошла бы туда или, по крайней мере, в том направлении. На первых порах своей работы в таверне, Кит часто отлучалась в зал, чтобы тщательно осмотреть толпу в поисках знакомых лиц — Грегора или даже Урсы. Ни разу она не увидела хоть кого-нибудь, кого бы знала прежде. Время от времени седой воин или странствующий Соламнийский Рыцарь заходили в заведение. Китиара всегда обслуживала их. И если ей удавалось заговорить с ними, она спрашивала, слышали ли они что-нибудь о легендарном наёмнике Грегоре Ут-Матаре.

Некоторые слышали о Грегоре или, по крайней мере, они думали так, но ни у кого не было информации, которая была бы надёжной или актуальной. Через некоторое время Кит перестала расспрашивать о нём. Она сосредоточилась на подслушивании разговоров о засаде, устроенной конвою сэра Гватми. Обрывочная информация и необоснованные сплетни об этом деле продолжали волновать местных жителей и путешественников. Но в итоге никого из бандитов не узнали, никого не арестовали или пленили. Невеста мёртвого господина, живущая за горами, объявила об астрономическом вознаграждении — говорили, что в три раза превышающем украденное — за информацию об убийцах. Леди Мантилья обратилась к чёрной магии, шептали другие, наняв целую армию шпионов и магов, но пока ещё безуспешно.

Кит старалась не отходить от заведения Пиготта — впрочем, у неё не было времени и желания бродить по Пеньгороду. Она полагала, что будет мудро не привлекать внимания. Меч Бека по-прежнему был спрятан в кустарнике, где никто не мог его обнаружить.

Через некоторое время слухи стали утихать и вскоре никто более не говорил об украденной зарплате. Кит оставила надежду когда-нибудь разыскать Урсу и получить причитающуюся ей долю добычи. События того дня казались ей всё более отдалёнными. Впервые за всю прожитую жизнь оставшись без обязанности присматривать за своими единокровными братьями и со звенящей мелочью в карманах, Кит наслаждалась своей независимостью.

Товарищеские отношения, которые у неё сложились с Митой, помогли скрасить пребывание у Пиготта. Она относилась к парню, как к своего рода ещё одному младшему брату, хотя они были ровесниками. Хотя она подозревала, что Мита напротив, относится к ней более романтично, Кит была благодарна ему за то, что он никогда ничего не говорил об этом и не делал никаких ошибок. Они спали на небольшом расстоянии друг от друга, поддерживая платонические отношения и чувствуя себя уютно в компании друг друга.

Одним туманным днём, когда они вместе собирали куриные яйца во внутреннем дворе, Китиара спросила Миту, почему он хромает.

— На самом деле я не знаю, — сказал он, отводя взгляд, так как Кит подняла щекотливую для него тему, — Я всегда хромал. Раньше я жил недалеко отсюда со своей бабушкой. Она пасла большое стадо коз, чтобы прокормить нас. Когда я спрашивал её, почему я хромаю, она обычно качала головой и печально отводила взгляд. Пиготт предположил, что должно быть, одна из её коз однажды наступила мне на ногу.

Мита подтянул штанину, чтобы показать кривой отпечаток на своей более короткой правой ноге. Кит всмотрелась в шрам, но на её взгляд он не был похож на отпечаток копыта.

— А что сказали твои родители?

— Я не спрашивал, потому что никогда не знал их. Всё, что я помню, это жизнь с бабушкой.

Кит стояла очень близко к Мите и когда их взгляды встретились, она на секунду подумала, что он собирается попытаться поцеловать её. Но момент был упущен. Как он отличается от смелой уверенности в себе Эль-Навара, неожиданно для себя подумала Кит.

**

Пиготт не обладал такими хорошими манерами как Мита, и не раз жирный сальный хозяин останавливался перед Китиарой, глядя на неё с вожделением и говоря что-то оскорбительное. Но он никогда не пытался надавить на неё, когда она отталкивала его. Пиготт знал, что под туникой у Китиары всегда спрятан маленький нож.

Однажды Пиготт наклонился к ней слишком близко, обдавая лицо Кит пивным перегаром. Она вытащила нож и легко нажала его наконечником на его провисающее брюхо.

— Ах, какая мы дикая и быстрая, — проскрежетал Пиготт, но в его голосе слышалась угроза и он стрелял глазами вокруг, чтобы найти способ отступить, не теряя лицо.

Его настроение всегда было дурным. Время от времени от давал Мите затрещину и ругал его. Случалось, если гном разобьёт тарелку или поздно пришел, он вычитывал убыток из их общей зарплаты.

Однажды утром, уже в конце лета, Китиара проснулась и решила уезжать. Не из-за Пиготта — она могла держать его под контролем — но из-за того, что перспектива найти приключение в Пеньгороде оказалась призрачной. У неё было достаточно денег, она давно не была в Утехе и теперь решила вернуться домой.

Она сказала об этом Мите и он удивил её, ответив, что пойдёт с ней.

— Я сыт по горло травлей Пиготта, — заявил он, — У меня скоплено немного денег и я пойду с тобой.

— А как же твоя бабушка? — спросила Кит. — Она не будет скучать по тебе?

— О, она умерла три года назад, — бесстрастно сказал Мита, — Именно поэтому я решил для начала пристроиться у Пиготта.

Китиара ответила ему что нет, она идёт домой, чтобы помогать заботиться о своих братьях и Мита не может пойти с ней и вообще ему вряд ли понравится Утеха. Мита ответил, что тогда он пойдёт с ней до развилки, ведущей в Гавань.

Кит пожала плечами. Мита стал так взволнованным отъездом, что это передалось и Китиаре. Вместе они носились вокруг сарая, укладывая своё скудное имущество.

Позже, уже в кухне, когда таверну затопила волна утренних клиентов, Китиара и Мита шептались о своих планах и пути следования. Неожиданно чья-то рука хлопнула Кит по спине. Она повернулась и увидела, что Паулюс смотрит на неё с несвойственным ему негодованием.

— В чём дело? Что за тайны? — спросил гном, переводя взгляд от Миты к Китиаре и обратно.

Они сказали ему, что собираются уходить и тут Паулюс тоже удивил Кит, заявив, что он тоже пойдёт с ними. И когда Мита расстанется с Кит, Паулюс пойдёт далее на юг вместе с мальчиком.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть лицо жирного сквалыги, когда мы сообщим ему об этом, — усмехнулся Паулюс.

Несколько минут спустя все трое получили эту возможность, когда они загнали Пиготта в угол и сказали ему, что они уходят после завтрака. Мясистый хозяин таверны принял тёмно-красный оттенок и стал извергать ругательства. Он вопил и кричал на них и они на сей раз ответили ему сполна. Затем Пиготт изменил тактику и принялся печально упрашивать их остаться по крайней мере на несколько дней, пока он не подыщет себе новых работников.

— Как вы можете уехать сегодня? — умолял он. — Ты, Мита. Как ты будешь ехать? У тебя же нет лошади!

— Я куплю её себе, — гордо ответил Мита, — У меня достаточно денег, чтобы купить даже три или четыре лошади.

— Нет, — торжественно сказал Паулюс, — Позволь мне купить её для тебя, друг. У меня хватит денег, чтобы купить дюжину лошадей!

— Кит, где же твоя благодарность? Мита, я же был тебе как отец. Паулюс..

Их дружный смех прервал его бесполезные мольбы. Пиготт снова изменил тактику и его лицо стало хитрым. Он потянул себя за изуродованное ухо.

— Вот что я скажу вам. — сказал он. — Я заплачу вам двойную недельную плату, если вы останетесь ещё на два дня. Это всё. Просто позвольте мне сделать некоторые приготовления. Двойную зарплату. После этого не будет никаких обид.

Кит, Мита и Паулюс обменялись взглядами. Это предложение было слишком хорошим, чтобы от него отказываться и в любом случае, они могли использовать это время, чтобы собрать в дорогу припасы и подготовиться к поездке.

— Договорились! — сказала Кит, протягивая руку Пиготту. Он холодно пожал её, затем вытер её о передник и резко приказал им возвращаться к работе.

Два дня спустя, после закрытия таверны, Пиготт отсчитал двухнедельную зарплату, положив аккуратную стопку монет в каждую из протянутых ладоней. Неприятный человек почти не разговаривал с ними в течении их продлённого срока работы и не вышел, когда троица следующим утром, до восхода солнца, отправилась в путь.

Кит чувствовала себя хорошо, садясь на Корицу после такого перерыва. Она везла с собой только несколько вещей, с которыми и прибыла сюда, пополневший кошелёк и меч Бека, который вытащила из тайника. Меч был всё ещё обёрнут в холст, но взгляд Паулюса сказал ей, что он понял, что Кит везёт привязанным к спине какое-то ценное оружие.

Мита ехал на пегой лошади с белой гривой, которую купил у старого лесника. Паулюс оседлал маленького пони. Обе лошади был обвешаны связками и сумками, некоторые из которых были наполнены до отказа, а другие заметно звенели. Где Мита смог запастись всем этим имуществом в то время, как они жили вместе в халупе на заднем дворе, Кит не могла понять. До неё дошло, что она таращится на своих двоих приятелей.

— Всё это наши накопления, — лучезарно улыбнулся Паулюс, заметив её широко раскрытые глаза. Мита кивнул и осклабился. Кит покачала головой, затем подогнала Корицу и уехала вперёд.

Так нагрузившись, они ехали медленно. Покрыв только двенадцать или тринадцать миль от Пеньгорода на юго-запад через низкие горы и густые леса, они рано разбили лагерь на ночь.

Все трое спорили, кому готовить ужин и Паулюс — самым маловероятный кандидат — победил. К удивлению Кит и Миты, хитрый гном приготовил восхитительную еду из запеченных яиц и кусков колбасы. Остальные двое были поражены, что Паулюс в заведении Пиготта удовлетворялся ролью непритязательной посудомоечной машины и кухонного помощника, отнюдь не торопясь раскрывать свои кулинарные таланты.

У всех было жизнерадостное настроение, они весело смеялись и обменивались историями о себе до тех пор, пока Лунитари не появилась из-за облаков. Пролетел небольшой ветерок и Корица тихо заржала. Не ожидая никакой опасности, троица ничего не замечала, пока Кит не подняла глаза и не увидела три фигуры, стоящие вне их освещённого костром круга и размахивающие оружием.

Кит и Паулюс немедленно вскочили на ноги.

— Не двигайтесь! — прокричал неопределённо знакомый голос. Он принадлежал наибольшей из фигур, стоящей дальше всех, во тьме. Несмотря на то, что луна светила вовсю, Кит не смогла хорошенько разглядеть одетого в плащ и опустившего капюшон человека. По крайней мере, говорил он голосом человека.

Одна из двух других фигур легко скользнула вперёд, помахивая коротким мечом. Его капюшон откинулся, показывая темные волосы, острые уши и лицо, разрисованное экзотическими линиями. Диковатые эльфы, подумала Кит. В своё время она уже видела их и вообще не очень жаловала представителей всей эльфийской расы, полагая, что они не такие открытые, как гномы и не такие безвредные, как кендеры.

Кагонести с коротким мечом поспешно обыскал каждого из троих путешественников. У Паулюса он обнаружил кинжал и маленькую дубинку, а у Кит — её скрытый нож. Он не нашел обвязанный холстом меч, который Кит сняла со спины и привязала к лошади, скрыв его под одеялом, заменявшим ей седло. Мита, стоявший в ошеломлении, был безоружен.

Второй из бандитов пошел к лошадям, где Мита и Паулюс разгрузили и сложили своё накопленное богатство. Он тоже был из кагонести. Двое эльфов переговаривались между собой на своём языке, который Кит не понимала, в то время как третья, большая фигура, стояла тихо — и, по-видимому, нервничала — на заднем плане.

Паулюс посмотрел на Кит, но она пожала плечами, не зная что делать. Осторожно она стала отступать назад, к своей лошади.

Кагонести с коротким мечом крикнул, очевидно предостерегая Кит и Мита встревожено посмотрел на неё. Но тут фигура сзади что-то сказала кагонести на языке эльфов, в котором слышался заметный акцент. Кит отчетливо поняла, что это должно значить «не обращай на неё внимания».

Кагонести с мечом отступил к своему приятелю-эльфу, продолжая внимательно наблюдать за тремя друзьями и держа свой меч наготове. Кит сделала ещё несколько шагов к Корице. Когда Кагонести дошел до своего напарника, он отвлек внимание от них, чтобы помочь ему закончить обыскивать седельные сумки.

Кит молниеносно бросилась к Корице, выхватила меч и отчаянно принялась срывать с него холст. Она услышала, как третий человек — теперь она была уверена в том, что это не кагонести — что-то кричит и бежит вперед, выхватив большой кривой нож. Поглядев в сторону крупа лошади и продолжая при этом бороться с завязками на холсте, Кит увидела, что большой человек неуклюже бежит к ней в сопровождении кагонести. Паулюс упал в грязь. Мита просто продолжал стоять с открытым ртом, очевидно, застыв от ужаса.

Китиара сбила преследователей с толку, стремительно прыгнув через лошадь. Приземлившись с другой стороны Корицы, она обнаружила, что её меч наконец готов. Большой человек, задыхаясь, остановился. Кагонести продолжил идти и Кит отскочила от него на открытое место, подальше от лошади.

И тут Мита очнулся и с пронизывающим воинственным кличем, который захватил всех врасплох, разбежался и прыгнул к большому человеку. Несмотря на то, что он был хром, ему удалось заскочить за спину человека, который от изумления выронил свой нож. Схватив одной рукой человека за шею и придушив его этим, Мита сдёрнул с него капюшон и все увидели, что это никто иной, как их жирный отвратительный прежний хозяин.

— Пиготт, — с отвращением сплюнула Кит. Она должна была это предвидеть.

Язык Пиготта вывалился наружу и он прилагал все усилия, чтобы сбросить своего противника. Но Мита держался и находчиво использовал свою свободную руку, чтобы сильно ударить по изуродованному уху хозяина таверны. Пиготт кричал и невнятно ругался.

Всё это происходило так быстро, что Китиара впоследствии с трудом восстанавливала в памяти последовательность произошедшего.

Первый кагонести добежал до неё и она парировала его быстрые атаки своим мечом. Он был умелым воином, но меч Китиары, вытащенный из ножен, был пугающим. Его лезвие поймало лунный свет и искрилось в её руке. Она видела, что хотя кагонести и не отступает, это беспокоит его.

Второй эльф тоже побежал на помощь своим сообщникам. Когда он приблизился к почти что комичному сражению, которое продолжалось между Митой и Пиготтом, хозяин гостиницы повернулся к нему спиной. Кагонести сделал выпад вперёд и нанёс бедному Мите удар в бок. Мальчик вскрикнул, ослабил хватку и затем резко упал на землю.

Китиара видела всё это только уголком глаза, поскольку у неё были собственные проблемы. Кагонести, нападавший на неё, оказался весьма изобретательным. Он сумел прижать её спиной к дереву и в то же самое время всё время уходил от её всё более диких ударов мечом. Теперь она не могла отступить, а он подбирался всё ближе.

Второй кагонести побежал в их сторону, крича на своём непонятном языке. Пиготт встал и пытался отдышаться, но тут снизу его пронзил его собственный нож, большой и тяжелый. Лезвие глубоко ушло под его жирное брюхо. Отвратительный человек мучительно закричал. Дико посмотрев вниз, Пиготт увидел, что его лучший кухонный нож разрезал его живот до самой грудной клетки. За рукоятку ножа держался Паулюс.

Первый кагонести совершил ошибку, посмотрев через плечо на то, что случилось. Прежде, чем он смог понять, что происходит, Китиара сделала выпад вперёд и нанесла ему глубокий фатальный удар прямо в сердце.

Паулюс подбежал к ней, держа в одной руке большой булыжник от походного костра и нож в другой. Его лицо кому угодно могло вселить страх.

Второй кагонести остановился, огляделся и угрожающе наставил свой меч на гнома и молодую женщину. Он был явно испуган.

Китиара и Паулюс медленно приближались к нему. Неожиданно эльф бросился на них, подняв меч. Они отступили на шаг и тут он развернулся и пропал в кустарнике настолько быстро, что они не успели среагировать.

Кит и Паулюс несколько долгих минут стояли неподвижно, прислушиваясь. Наконец гном опустил руки.

Обыскав трупы и сняв с них ценности, Китиара и Паулюс оставили Пиготта и кагонести на поживу лесным зверям. Миту они похоронили, как смогли, под мелкой насыпью из ветвей и листьев.

— Он был глуп, — сказал Паулюс, стоя у могилы. Его голос дрожал от избытка чувств.

— Нет, он был храбр, — ответила Китиара.

Они ехали на юг в течении ещё двух дней, ведя с собой лошадь Миты со всем его имуществом. На высоком горном хребте, где горы раздваивались и две дороги шли в противоположных направлениях, они решили расстаться. Кит убеждала Паулюса взять с собой вещи Миты, но он не хотел и слышать об этом. У неё самой не было никакого желания забирать то, что осталось от её друга и таким образом они разгрузили пегую лошадь мальчика и отпустили её.

Горный хребет опускался в глубокую узкую долину и Паулюс сбросил в каньон одну за другой все тщательно упакованные сумки Миты. Они не услышали, когда сумки ударились о дно долины.

— Это кажется пустым расточительством, — сказала Кит.

— Его жизнь была пустым расточительством. — ответил Паулюс, отведя взгляд.

— Куда ты поедешь? — спросила Кит, вернувшись к Корице и приготовившись уезжать.

— Не знаю, — сказал Паулюс, вскарабкиваясь на свою лошадь. — Знаю только, что куда-нибудь в другое место.

— Ты не мог бы сделать мне одолжение? — серьёзно спросила Кит — Не рассказывай никому о… ммм… обо всём этом… и особенно о моём мече.

Кит опустила руку и погладила драгоценное оружие. Лезвие было уложено в ножны и пристёгнуто к седлу петлёй, которую Кит сняла с лошади Пиготта.

— Я не буду. — ответил Паулюс, встретив её взгляд. — И не буду спрашивать, почему.

— Удачи — сказала Кит.

— Удачи!

Паулюс первым отвернулся, выглядя таким же бесстрастным, как когда они встретились впервые. Кит сидела верхом на Корице, наблюдая за симпатичным гномом с завязанными хвостом волосами, едущим по тропе, которая приведёт его к главной западной дороге. Через некоторое время она поскакала в направлении Утехи.