Во вторник утром миссис Хьюз негромко постучала в приоткрытую дверь кабинета Джека и просунула голову внутрь.

– Мисс Вэлдез вернулась.

Удивленно подняв брови, Джек отложил заявление на получение гранта. Перед его мысленным взором всплыл образ Венди Вэлдез – волнистые каштановые волосы, большие карие глаза, дорогая одежда, удачно подчеркивающая линии ее изящной фигуры. Хорошо обеспеченная женщина из привилегированных кругов, которая могла себе позволить и щедрые пожертвования, и творческую работу. От такой меньше всего можно было ожидать желания учить бывших беспризорников.

Джек снял очки и потер воспаленные глаза.

– Не думал, что мы ее увидим еще раз.

Миссис Хьюз закрыла за собой дверь и заговорщицки понизила голос:

– Я вам говорила, что она вернется.

– Вы почти никогда не ошибаетесь.

– Еще мой отец заметил, что я хорошо разбираюсь в людях. – Она гордо поправила бант на шее. – Кстати, не забудьте, что сегодня вы обедаете с мэром в… – Она посмотрела на часы и вдруг воскликнула: – Боже мой! Я же не вынула ананасовый пирог из духовки! – Она почти выбежала из кабинета; ее каблучки звонко застучали по направлению к кухне.

Хотя миссис Хьюз жила не в приюте, она часто здесь готовила. По ее убеждению, свежеприготовленные, пышущие жаром, ароматные пироги очень хорошо способствуют созданию атмосферы домашнего уюта.

Джек отправился в приемную, где его ожидала Венди. Ступив на порог, он на секунду замер. Вид сидящей женщины его поразил. На сей раз она была одета в строгий костюм, который очень хорошо облегал ее фигуру. Венди сбросила туфли, а благодаря короткой юбке было хорошо видно, как стройны и изящны ее ноги. Не замечая Джека, Венди изучала какой-то журнал, и сейчас у нее был вид типичной учительницы – с аккуратной прической, большим лбом и прямым носом. Мягкие губы чуть двигались, повторяя слова, которые Венди читала в журнале.

Джек негромко кашлянул, и женщина на диване подняла голову.

– Здравствуйте, мисс Вэлдез.

– Доброе утро! – Приветствуя его, она улыбнулась и показала рукой на большую картонную коробку. – Я принесла некоторые вещи – краски, кисти, бумагу. Мне сегодня пришлось встать очень рано, чтобы собраться и приехать вовремя. – Поспешно надев туфли, она поднялась с дивана. – Где моя классная комната?

– Погодите, – буркнул Джек. – Нам надо сначала поговорить. Не хотите ли кофе?

– Спасибо, не откажусь.

Она последовала за ним в его кабинет. Опустившись в глубокое кресло, Венди положила ногу на ногу и попросила:

– С молоком, но без сахара, пожалуйста.

Подойдя к ней, чтобы передать чашку кофе, Джек поразился, какие длинные у нее ресницы над мягкими карими глазами.

Она вдруг лукаво улыбнулась.

– А как насчет «эм-энд-эмс»?

Он полез в нижний ящик стола.

– Подозреваю, что ради этого вы и вернулись.

– Вы угадали, – ответила она. – Я вернулась из-за ваших шоколадных конфет.

Губы Джека чуть дрогнули в улыбке, и он посмотрел на нее внимательнее. Все же что привело ее сюда? Не зная, что сказать еще, он взглянул на часы и тут же спохватился:

– Черт! Уже одиннадцать! Чтобы успеть на обед к мэру, мне пора собираться. Берите свой кофе, нам надо идти.

– Куда идти? – удивилась она.

– На баскетбольную площадку позади приюта.

– Зачем? Разве мы не можем поговорить здесь?

– Нет, – ответил он. – Каждое утро я забрасываю в баскетбольную корзину пятьдесят мячей. В дождь, снег, при землетрясении. Я, честно говоря, не думал, что вы вернетесь, и запланировал на сегодня встречу с мэром. У меня не будет для упражнений другого времени.

Они вышли в коридор. Здесь Джек подумал, что его поведение выглядит, по крайней мере, странно, а слова прозвучали грубовато.

– Вы говорите так, будто для вас это священный ритуал, – удивилась Венди.

– В каком-то смысле так и есть, – не стал спорить Джек.

Они вышли через маленькую дверь на небольшую спортивную площадку. Джек стянул с себя белую рубашку и узкий галстук и повесил их на крюк на стене. Затем, наклонившись, переобулся в теннисные туфли.

Венди опустилась на скамейку у стены.

– Мне раньше не доводилось вести переговоры с работодателем таким образом.

– Это не переговоры. Я совсем не уверен, что ваше решение работать у нас является твердым.

– Вы полагаете я могу передумать?

– Да.

Он начал бег на месте, давая ей возможность подумать над его словами.

Прошло несколько секунд, и Венди выпрямилась на скамейке.

– Вы чересчур недоверчивы. Я уже пришла сюда. Я даже принесла все необходимое. Что вызывает у вас сомнения?

Он наклонился, чтобы поднять баскетбольный мяч, и вдруг уловил слабый аромат ее духов.

– Видимо, это просто недоверие к незнакомому человеку, – ответил он. – Вы разрешите задать вам несколько вопросов?

– Задавайте.

– Расскажите о себе. Все, что я пока знаю о вас, – это то, что вы делаете необычную мебель.

– Мне двадцать девять. Я училась в Санта-Крусе и получила там степень по эстетике.

Джек кивнул и сделал бросок по кольцу. Мяч плавно описал дугу и упал в корзину, даже не коснувшись железного обруча.

– Эстетика была в вашем колледже профилирующей дисциплиной?

– Да. Еще с семидесятых. Надо сказать, программа обучения была в самом деле неплохой. – Она замолчала, затем пожала плечами. – Что вы еще хотели бы знать?

Некоторое время он молча отбивал мяч о землю. Затем взглянул на Венди. Солнечный свет играл в ее волосах. Спокойная, аккуратная, подтянутая – как она контрастировала со своими будущими учениками.

– И как вы использовали свой диплом?

– Особо он мне не пригодился. Год я проработала в архитектурной фирме, делая эскизы. Но работа мне не нравилась. Не выношу однообразия и распорядка с девяти до пяти. Я уволилась, продала все, что у меня было, и некоторое время путешествовала.

Его взгляд невольно скользнул по ее фигуре.

– Такие путешествия не безопасны для молодой женщины.

– Вы правы. Это не только опасно, но и глупо. – Она качнула ногой. – Но мне было тогда только двадцать три, и все казалось нипочем. К счастью, у меня никогда не возникало особых проблем.

Джек вытер пот со лба.

– Тогда ваше путешествие должно было быть интересным.

– Да, так оно и было. Потом я примкнула к движению волонтеров. Готовила пищу для голодных детей в Калькутте, потом учила фермеров в Бразилии, как охранять леса.

Похоже, она не будет здесь случайным человеком, подумал Джек.

– А как вы оказались в нашем городе?

Два года назад я навещала здесь подругу, и мне почему-то захотелось остаться. У меня было достаточно средств, чтобы основать собственное дело, и я начала изготовлять мебель. Теперь вы имеете представление о том, кто я такая?

– Да.

Джек натянул чистую футболку и взглянул на часы. Было пятнадцать минут двенадцатого. Пора было заканчивать разговор и бежать в душ. Он присел рядом с девушкой на деревянную скамью.

– Может, мои вопросы показались вам странными, но я несу ответственность за ребят и должен знать, кто у меня работает.

– Я так и поняла. – Венди мягко улыбнулась. – И как, я заслуживаю доверие? Неужели они все сбежали из дома?

– Большая часть. Некоторых выгнали родители. – Он вытер лоб и положил полотенце на плечи. – До того как появиться здесь, они приобретают богатый опыт жизни на улице. Часто они грубы, даже склонны к насилию. Кое-кого сюда присылает суд. Боюсь, что первое же знакомство с ними заставит вас отказаться от своего намерения. Так что подумайте еще раз, мисс Вэлдез, о своем решении.

– То есть это профессиональная работа, а не благотворительная миссия.

– Именно так.

– Хочу сказать сразу – я не ищу здесь развлечения и не боюсь работы с подростками, даже с такими, как у вас в приюте. Если бы я была такой пугливой, то не изъездила бы в одиночку полмира. Хотя и не могу сказать, что увидела там много интересного. А вот то, что делаете вы, я считаю удивительным. – Поглощенная своей отповедью, она опустила руку на его колено.

По его телу как будто пробежал электрический разряд. Джеку нестерпимо захотелось взять ее руку в свою, но Венди заметила свою оплошность и поспешно убрала руку.

– Вы можете не волноваться. Я не ввязалась бы в это дело, если бы не была уверена, что справлюсь. – Она улыбнулась. – Ну, теперь-то вы успокоились?

Он даже не сразу понял, что она ждет ответа, – так заворожила его ее улыбка. От нее буквально перехватывало дыхание.

– Успокоились? – повторила она.

Он кивнул:

– Да.

– А теперь расскажите, как у вас идут дела, – и я окончательно решу, останусь ли у вас или нет.

– Конечно. – Ей следовало показать кого-нибудь из самых трудных подростков. Это было бы хорошей для нее проверкой.

Через коридор они прошли в столовую, представляющую собой обширную комнату с длинными столами и простыми деревянными стульями.

– Прием пищи у нас три раза в день. Кухню мы стремимся сделать домашней. Поначалу многим подросткам это не нравится, но потом они меняют мнение.

– Это потому, что они начинают считать приют своим домом?

– Да, именно так. Каждому человеку нужно ощущение родного угла. – Джек прислонился к стене и начал привычное объяснение. – Можно сказать, что здесь у нас – полный набор молодежных проблем: наркотики, насилие, ранняя беременность.

Они прошли дальше по коридору. Следующей комнатой, которую показал Джек, была спальня.

– Здесь стоят кровати на тридцать человек. Большинство подростков задерживаются у нас не больше чем на три месяца.

– И что с ними происходит потом? – повернулась к нему Венди.

– Иногда они возвращаются домой. Иногда мы направляем их в учебное заведение, где им предоставляется более долгосрочное попечение.

– А дольше трех месяцев они здесь не остаются?

– Редко. К примеру, Ламар должен пробыть здесь шесть месяцев. Он проходит у нас испытательный срок.

– Вот как? – В ее голосе звучало удивление. – Мне он показался очень сообразительным мальчиком, Хотя и чересчур… игривым.

– С двенадцати лет он занимался сводничеством. – Джек проследил за ее реакцией. Удивило это ее? Нет, скорее, она выглядела расстроенной. – Полиции надоело вести с ним назидательные беседы, и в прошлом месяце ему дали условный срок.

– Так вот почему он ко мне клеился, – вырвалось у Венди.

– Он приставал к вам? – удивился Джек.

– Было дело, когда я привезла мебель.

Джек громко рассмеялся.

– Надо признать, времени он зря не теряет. Ламар никогда не упустит свой шанс. Он бы стал отличным предпринимателем, если бы занялся чем-нибудь легальным.

– А что его интересует… я имею в виду – помимо девушек?

– Писать разные слова на стенах и играть на компьютере.

– На стенах… гм. – Она помолчала, обдумывая его слова. – Ну что ж. Настенная живопись тоже имеет свои яркие имена. Может, стоит его познакомить с каллиграфией или монументальным искусством?

– Интересная идея, – произнес Джек без особого энтузиазма. – Я не думал об этом.

Они прошли дальше и остановились у приоткрытой двери класса, в котором шли занятия.

– Мы пользуемся услугами трех юрисконсультов; в нашем штате есть несколько репетиторов; также мы занимаемся трудоустройством своих учеников.

– А вы их готовите к колледжу?

– Смотрите на вещи реально. Лишь немногим удается получить хотя бы среднее образование, какой там колледж… Вот, посмотрите, к примеру, на Памелу. – Он указал на тоненькую светловолосую девочку. – Я был бы рад, если бы она поступила в нормальную среднюю школу.

– Ее тоже подобрали на улице? – удивленно протянула Венди.

– Ее бил отец, и она сбежала из дома. Задержана после кражи в магазине. Здесь она последнюю неделю. Хоть у нее и диковатый характер, Памела очень ранимый ребенок. Обычно она замкнута в себе и не идет на сближение ни с кем, так что помочь ей будет трудно. Однако ее можно понять – в уличной жизни ее окружали не люди, а хищники.

– Какая ужасная судьба. – Венди почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь. – Я не хочу об этом даже и думать.

– А вон там сидит Джиллиан, – показал Джек на синеглазую девочку с темными волосами. – Ей четырнадцать, а она успела целый год проработать проституткой.

– Бедный ребенок! Неужели у нее не было семьи?

– Родители от нее отказались. Наступает время переводить ее в другой приют, но места мне пока не обещают.

– А что будет, если места так и не найдется?

– Боюсь, что она кончит свои дни где-нибудь под забором.

Они пошли дальше по коридору.

– Вот такие у вас будут ученики, – подытожил Джек, останавливаясь у двери своего кабинета. – Мы должны заниматься ими всеми независимо от того, какие ошибки они наделали в своей жизни.

Джек жестом пригласил ее пройти в свой кабинет и сел за стол.

– Вы говорили, что у вас было трудное детство. Наверное, вы не хотите вспоминать о нем?

Его слова подействовали на Венди, как холодный душ. Она отвернулась к окну.

– Это был самый тяжелый период в моей жизни.

– Почему?

Она секунду помолчала.

– Сейчас это, наверное, прозвучит мелодраматично, но тогда все было для меня очень серьезно. Мои родители развелись, у них были свои заботы, и на меня времени почти не оставалось. Я была угловатым подростком, чувствовала себя почти уродом и потому всех сторонилась. Как-то получилось, что и друзей у меня почти не было. Единственными людьми, с кем я тогда могла поговорить, были мои учителя и две мои лучшие подруги.

Его взгляд задержался на ее лице.

– Да, это очень печально.

– Но сейчас со мной все в порядке, – поспешно добавила она, выпрямляя спину. – Сейчас мне даже забавны тогдашние беды. Если бы Пол Кортин – капитан футбольной команды – продолжал не обращать на меня никакого внимания, я вполне могла бы покончить с собой. Тогда я вообще не представляла себе жизнь за порогом школы.

Оперевшись локтями о стол, он положил голову на руки.

– Глядя на вас, трудно представить, что вы когда-то были подростком и что у вас могли быть обычные проблемы этого возраста. Сейчас вы выглядите такой уверенной и прекрасной.

– Спасибо.

– Как вам удалось так измениться?

– Я очень много над собой работала.

Его внимательный взгляд начал ее смущать. Поняв это, он опустил глаза и кивнул:

– Я вижу, ваша работа увенчалась полным успехом.

На секунду в ее сознании всплыли самоуверенная усмешка Ламара, угрюмое лицо Памелы и чересчур громкий смех Джиллиан.

– Я могла бы хоть немного расплатиться за ту поддержку, которую оказали мне мои учителя, когда я была тинэйджером.

– Тогда добро пожаловать к нам, Венди, – Он поднялся из-за стола и протянул ей руку. Его пожатие было крепким. – Думаю, для нас большая удача, что вы вошли в нашу команду.