Филипп подавленно буркнул: «До скорого» – и отбыл. Алек отослал Тома Тринга расспрашивать прислугу – о чем именно, они обсудили по дороге из Уинчестера – и повернулся к Дэйзи.

– Хочу поблагодарить вас, мисс Дэлримпл, за сегодняшнюю поддержку Пайпера.

Накануне он определенно слишком устал, решил Алек. Иначе как объяснить его вчерашнее поведение? Довериться целиком и полностью, будто члену команды, постороннему в общем-то человеку!.. Он и правда называл ее вчера Дэйзи или ему приснилось? Сегодня, при ее появлении, ему явно стало приятно. Нет уж, надо постоянно напоминать себе, что она – достопочтенная мисс Дэлримпл, а он – всего лишь полицейский при исполнении и нисколько не аристократ.

– Я уверена, Филипп не виноват. – Дэйзи, видимо, почувствовала отчуждение Алека, и улыбка ее увяла. – Я просто подумала, что, если он молча уедет, вы разозлитесь. Вы правда подозреваете Филиппа?

– Приходится. Показания сторожа вкупе с коньками Аствика исключают посторонних, связанных с его финансовыми махинациями или ювелирными кражами.

– Есть новости об этих кражах? Пэйн заговорил? Ваш задержанный из «ланчестера» – это ведь Пэйн, да?

– Наш задержанный признал, что он был «личным камердинером» Аствика, и больше мы ничего из него не вытянули. Даже такую малость он поведал лишь после того, как услышал о находке драгоценностей, паспортов и билетов в Рио, а также об аресте его светлости.

– Аресте?!

– Небольшая уловка. Обычно хорошо срабатывает. Подельники спешат обвинить друг друга, и у них развязываются языки.

– Чтобы лорд Стивен заявил, будто мозгом операции был слуга? Не представляю… Слишком унизительно.

– Пэйн, видимо, тоже не смог такого представить. Остался непоколебим. Ничего, пусть немного посидит за решеткой. Посмотрим, как повлияет на него известие о смерти Аствика. На дорогах в том районе, где взяли Пэйна, выставлены кордоны, а половина гэмпширской полиции прочесывает местность. Дело Флэтворда уже под контролем. Чего не скажешь о деле Аствика. Есть ли у вас новости?

– Раз вам известно о расторгнутой помолвке Фенеллы, значит, известно и о выпаде Джеймса. И о поступке Джеффри тоже. Надо полагать, Пайпер услышал от слуг…

– Да, мисс, – гордо подтвердил юный Эрни.

– …Хотя я готова поклясться, что слуг тогда в комнате не было. Не представляю, как они узнали.

– Дежурный лакей как раз собирался войти в комнату, развести огонь, мисс, тут-то все и произошло, – объяснил Пайпер.

– Что я говорил насчет слуг и чихов? – поддел ее Алек, забыв о своем мудром решении хранить дистанцию. – Тем не менее я хотел бы услышать рассказ из ваших уст. Вдруг мне передали что-нибудь неточно?

Повествование Дэйзи, по сути, не отличалось от доклада Эрни, и Алек в который раз изумился тому, как замечательно налажена у слуг шпионская система. Однако кое-что все же привлекло его внимание.

– Вы говорите, перед выходом из гостиной Джеффри бросил на леди Вентуотер душераздирающий взгляд? Что это означает?

– Зря я так сказала, – замялась Дэйзи. – Может, мне просто померещилось. Мало ли, мелькнуло что-то в лице… Нельзя же из этого делать выводы.

– Выводы нельзя, а предположения можно. Иначе как мне работать? Говорите.

– Я лучше покажу, – вздохнула она. – Во всяком случае, покажу то, что, кажется, подтверждает мое предположение. Фотографию. Она в лаборатории. – Дэйзи хотела подняться.

– Не могли бы вы проинструктировать Пайпера, где ему взять снимок? Хорошо. – Алек отослал констебля за фото. – Оставим пока Джеффри в покое, дождемся Пайпера. Я так понимаю, леди Марджори вышла из затворничества. Вы с ней поговорили?

– Да. – Дэйзи вновь нерешительно помедлила. – Точнее, она со мной говорила. Попросила передать Аннабель, что на самом деле не подозревает ее в желании увести лорда Стивена.

– Выходит, леди Марджори понимает, что виноват во всем был Аствик.

– Она назвала его гадом, – кивнула Дэйзи.

Неожиданно ей стало совершенно очевидно, что подозрения в адрес Марджори крепнут. Какой ужас…

– Убийца Джеймс! – поспешила заверить Алека Дэйзи. – Слышали бы вы, как он подло пытался очернить Аннабель…

– Я планирую допросить его еще раз. Он – в числе главных подозреваемых.

– Хорошо! Уилфред, представьте, показал себя молодцом: не только встал вчера на сторону Джеффри, но и был сегодня очень добр с Аннабель.

– Его я почти не подозреваю, – улыбнулся Алек. – Мы вроде бы уже решили, что Уилфред больше потеряет, чем приобретет, если разозлит Аствика.

– Да, и с Аннабель то же самое. – Дэйзи ответила благодарной улыбкой. – Я так рада, что Аннабель вне подозрений. Я много с ней общалась, и она симпатична мне до ужаса.

Алек не стал ее разуверять. Действительно, рассерди леди Вентуотер Аствика, ей стало бы только хуже. Она это, конечно, понимала – однако отчаяние, ненависть и страх вполне могли затмить разумные мысли. Или прекрасная графиня позаботилась о том, чтобы купание в проруби наверняка закончилось утоплением?

Вот только как она об этом позаботилась?

– Поведала ли вам леди Вентуотер что-нибудь полезное?

– Полезное для вас? Нет.

– А для вас?

Дэйзи кивнула, на лице проступила затаенная печаль. Прибежал запыхавшийся Пайпер с пачкой фотографий. Дэйзи бегло их просмотрела, выбрала четыре, отбросила три, оставшуюся протянула Алеку.

– Когда я это снимала, в зал вошли Аннабель с Аствиком. Вместе.

– Семейное фото, на котором леди Вентуотер отсутствует? – Алек взял увеличительное стекло.

– Я так и не поняла, намеренно ее не пригласили или случайно. По-моему, вышло недоразумение.

Девушку в центре снимка, чье платье с дерзким узором приковывало взгляд, Алек еще не видел. Однако догадаться было нетрудно. Мальчишеская фигура, завитая короткая стрижка, четко очерченные губы – типичный образ современной модницы.

– Так вот она какая, леди Марджори? Смышленая девица, вознамерившаяся всех затмить.

– Пестровато, правда? Я очень огорчилась, когда увидела ее в таком наряде. Хотя в действительности Марджори милая.

– А вот Джеффри. – Алек вгляделся в лицо крупного юноши. – Господи, только не говорите, что он влюблен в свою мачеху!

– Вот и мне показалось, – кивнула Дэйзи. – А раз так, прорубь сделал не Джеффри: он не стал бы злить Аствика купанием и тем самым навлекать на Аннабель новые беды.

– Возможно, столь далеко вперед наш влюбленный не заглядывал, – возразил Алек, рассматривая на фото остальных членов семьи. – Он вообще мог не знать о том, что Аствик угрожал графине разоблач… Ну и дела! Я-то считал Вентуотера стоиком, неспособным на сильные чувства! А у него тут чуть ли не пена изо рта идет.

– Однако в следующее мгновенье, когда я подняла голову, он выглядел невозмутимым, как обычно. Вчера вечером граф заходил ко мне в фотолабораторию поговорить. Я сбежала туда после скандала, – смущенно пояснила Дэйзи.

– Я вас не виню. Наверняка было ужасно неловко.

На ее месте любая девушка сбежала бы не просто в чулан, а вообще из дома – как Фенелла Петри. Однако Дэйзи доблестно оставалась на посту и старательно помогала правосудию, одновременно защищая друзей. Жаль, что Алек привлек ее к расследованию: теперь она разрывается между верностью друзьям и верностью долгу. Ничего не поделаешь, такая уж у детектива работа – использовать всех и вся, чтобы раскрыть дело.

– С чем же к вам пожаловал лорд Вентуотер?

– Хотел убедить меня в том, что доверяет Аннабель.

– На мне он это уже опробовал, – съязвил Алек.

Дэйзи хихикнула:

– Граф в своей весьма графской манере посоветовал мне не утруждаться и не передавать его слова вам, поскольку повторение сказанного не обратит вас в его веру.

– Тогда зачем?…

– По-моему, он пришел обелить Аннабель: на случай, если мерзости Джеймса настроили меня против нее. Лорд Вентуотер клялся, что понятия не имел о выходках сына. Еще граф, похоже, хотел уговорить меня не пересказывать клевету Джеймса вам. Когда я сообщила, что Джеймс в беседе с вами уже облил Аннабель грязью, лорд Вентуотер пришел в ужас.

– Неудивительно. Если я не арестую этого дрянного молодчика за убийство, пусть он хотя бы понесет заслуженное наказание от отца. Искренне надеюсь, что так и будет. – Алек предупреждающе вскинул руки, не дав Дэйзи заговорить. – Погодите минуточку. Вы вроде бы упоминали, что на вызове полиции настоял сэр Хью? Я вчера был как в тумане, и до меня не сразу дошло. Выходит, граф возражал против нашего вмешательства?

– Он лишь не хотел, чтобы в это дело совал нос начальник местной полиции. Лорд Вентуотер с полковником Уэтерби на ножах. Комиссар вам разве не объяснил?

– Он лишь велел держать местных подальше. Я не знал, что проблема лично в Уэтерби. Вентуотерам невероятно повезло, знаете ли, что я уже оказался в Гэмпшире. Никто из Ярда не смог бы сюда приехать без запроса начальника здешней полиции. Или, по крайней мере, без его разрешения.

– Вряд ли сэр Хью об этом знал. Он говорил, что не в курсе ваших порядков.

– Если бы речь шла о несчастном случае, то комиссару, пожалуй, удалось бы все замять. А так… Я обязан известить Уэтерби. Единственное, что позволяет мне тянуть время, – это связь данного дела с тем, над которым я уже работаю.

– То есть он рано или поздно узнает?

– Узнает. Уэтерби получит копию моего отчета. Да и от газетчиков не выйдет скрывать это вечно. Тринг с Пайпером – ребята хорошие, они местным коллегам и слова не сболтнули. Мое местонахождение известно лишь Жиллету, инспектору. Будь по-другому, вас бы уже осаждали толпы репортеров.

– Жуть какая!

– К счастью, они сейчас и так довольны. Консервативные газеты желают знать, когда же полиция начнет оберегать нежных, благовоспитанных леди от всяких отбросов общества. Левые листки ругают бедность – она, мол, вынуждает простых людей воровать дорогущие побрякушки, в которых щеголяют бесполезные модники.

– Вы не сообщили журналистам о найденных драгоценностях?

– Нет. Отчасти из-за связи со смертью Аствика, но в основном из-за того, что мы нашли не все украденное. Хочу сперва разыскать остальное. Тем не менее о находке уже известно многим. Максимум двадцать четыре часа – и это дойдет до газетчиков. Затем еще двадцать четыре – и газетчики пронюхают насчет Аствика.

– Ну и ну! Через двое суток на Вентуотер-Корт обрушится стая хищных репортеров?

– Максимум.

– Не говорите лорду Вентуотеру!

– Вы тоже, – с улыбкой посоветовал Алек. – Ну-с, если больше вам докладывать не о чем, возьмусь за работу. Начну с леди Марджори. Спасибо, мисс Дэлримпл. Мы с вами еще увидимся. Ты заточил карандаши, Эрни?

Дэйзи покинула голубой салон со смесью досады и облегчения. Значит, сегодня стенографировать не нужно. С одной стороны, обидно отходить на задний план после того, как уже ощутила себя частью команды. С другой – хорошо, что не придется слушать еще один допрос Джеймса. К тому же вчера она не написала ни строчки, а ведь будущий очерк – единственная причина оставаться в Вентуотере.

По дороге к себе Дэйзи столкнулась с Джеффри, одетым в костюм для верховой езды. Вряд ли юноша ослушался отца; значит, тот выпустил младшего сына из заточения. Джеффри замер тремя ступенями выше Дэйзи и навис над ней – высокий, мускулистый, сильный.

Да, такого лучше не злить. Впрочем, его буйство – плод вспыльчивого характера. Вряд ли он способен хладнокровно спланировать недобрую шутку.

– Мисс Дэлримпл… Дэйзи, я хочу извиниться за вчерашний скандал, – стыдливо произнес Джеффри.

– Вы не виноваты, – тепло ответила девушка. – Джеймс сам напросился.

Она была вынуждена до боли в шее задирать голову – иначе беседовать пришлось бы с пупком Джеффри. Поэтому Дэйзи поднялась на несколько ступеней вверх.

– Не стоило мне устраивать драку в гостиной. Я и не собирался… Хотел просто заткнуть этот фонтан мерзостей. Вы ведь не поверили его словам?

– Конечно, нет. Между прочим, ваш способ оказался весьма действенным, если не сказать – самым верным… Решили проехаться верхом? Может, не стоит? Мистер Флетчер захочет с вами поговорить.

– Со мной?! – Джеффри побелел. – Опять?

– Не переживайте, едва ли он обвинит вас в нанесении телесных повреждений, – улыбнулась Дэйзи. – Вы бы спросили, может ли старший инспектор принять вас сейчас, и тогда бы уже спокойно поехали кататься.

Джеффри кивнул. Прежде чем он успел вернуть лицу флегматичное выражение, Дэйзи заметила, что ее слова его не убедили. Большой, сильный – но такой юный и беззащитный…

И угораздило же беднягу влюбиться в собственную мачеху!

В комнате Дэйзи застала Мэйбл – горничная вытирала пыль.

– Бумаг ваших я не трогала, мисс. Уж я так извиняюсь, что не успела закончить, но у нас все прям вверх дном. Полиция в доме, куда ж деваться.

– Вы уже поговорили с сержантом?

– Сегодня еще нет, мисс, – хихикнула Мэйбл. – Ох, с ним не соскучишься, с этим сержантом Трингом. Утречком он только Дилис призвал, она убирала в комнате того милорда, что утоп. Опять про ботинки пытал, сержант-то, только наша Дилис ничегошеньки про них не ведает. Спрашивать надо бы у мистера Пэйна. Альберт, который при ботинках состоит, тупой, словно пень. Мисс, а мистера Пэйна и правда арестовали?

– Откуда вы знаете?!

Не иначе, как из расспросов мистера Тринга что-то просочилось. Хотя, возможно, Алек и не хотел держать это в тайне.

– Слыхала где-то, – туманно пояснила Мэйбл. – Поганый он тип, мистер Пэйн. Так Кук говорит. Поганый. Он и отправил.

– Что отправил?

– Хозяина своего на тот свет отправил, мисс. И ботинки украл. Мы все так думаем. Иначе за что его полиция схватила?

– Разве Пэйн хотел избавиться от лорда Стивена? – с надеждой спросила Дэйзи.

Впрочем, Том Тринг уже наверняка задавал слугам этот вопрос.

– Вроде бы нет, мисс. Мистер Пэйн был не из болтливых, но мы его спросили – мол, хорошо ли ему у лорда Стивена работать? Так мистер Пэйн сказал, его светлость – хозяин очень щедрый. Больше, правда, ни слова не вымолвил. Почем знать, как оно на самом-то деле? Добротные ботинки, между прочим, уйму денег стоят. Ой, вам же писать надо! Пойду я. Простите великодушно, заболталась.

Дэйзи села за печатную машинку и покачала головой. Чтобы Пэйн, знавший о чемоданчике с бесценными камнями, украл хозяйские ботинки? Эх, вот бы оказалось, что Аствика убил его слуга – по причинам, никак не связанным с семейством Беддоу! Но как бы он это устроил? Да и драгоценности остались на месте, а Пэйн бы их обязательно прихватил.

Дэйзи пожала плечами и углубилась в записи об истории, архитектуре и убранстве Вентуотер-Корта. Пусть над тем, кто убил Аствика, ломает голову Алек – слава богу, это не ее работа!

* * *

Ах, как бы Алек сейчас хотел пожать плечами и переложить свою заботу на кого-нибудь другого! От леди Марджори толку было столько же, сколько и от остальных подозреваемых. Она, правда, Алека слегка удивила – пришла одна, без опекунов.

Дочь графа оделась нарочито скромно: темно-синяя твидовая юбка в розовую крапинку и бледно-голубой вязаный свитер с V-образным вырезом поверх шелковой розовой блузки. Едва тронутое пудрой лицо, губы естественной формы и цвета – леди Марджори выглядела куда моложе, чем на фотоснимке. Словно косметика служила ей броней.

– Да, я знала лорда Стивена еще по Лондону. Он почти не посещал балы, чаепития и тому подобные мероприятия. Нас представили друг другу на званом ужине. Я часто встречала его в ночных клубах и… – Леди Марджори нерешительно умолкла.

– И?

– И в игорных залах, – с вызовом произнесла она.

Вот как… Алек постарался не выдать своей заинтересованности. Леди Марджори задолжала Аствику денег? Он пристрастил ее к порочной жизни? Может, она и вовсе отвергнутая любовница, надеявшаяся его вернуть, а не глупенькая влюбленная девица, как все считали?

– Любите играть? – небрежным тоном поинтересовался Алек.

– Не очень. Изредка играю в бридж да порой ставлю полкроны на скачках… Большего мне не хочется. Но когда кого-то сопровождаю… сами знаете, как бывает. – Леди Марджори с сомнением оглядела инспектора. – Хотя, наверное, не знаете.

– Зато представляю. Давно вы знакомы с Аствиком?

– Около года. Мы встретились, когда тетушка Джо наконец-то перестала изображать дуэнью и разрешила мне выходить в свет без нее.

Алек ждал. Молчание порой куда эффективнее расспросов.

– Вы-то видели его только… мертвым, – продолжила леди Марджори. – Он был красивым до жути и очень искушенным. Мои ухажеры на его фоне казались просто глупыми мальчишками, которые играют во взрослых дяденек. Стивен всегда сопровождал женщин постарше, настоящих красавиц и модниц из высшего света, в основном замужних. Я и не мечтала, что такой мужчина обратит на меня внимание.

– Но он обратил?

– Да. Он подтрунивал надо мной, как над маленькой.

– Когда? Когда именно Аствик начал оказывать вам знаки внимания?

– В Хенли, на королевской регате по гребле. Ронни – парень, с которым я приехала, – болел за команду своего колледжа, а я скучала. Стивен отвел меня в сторону, угостил клубникой с шампанским… Было здорово. Все мои друзья умирали от зависти. – Леди Марджори вдруг задумалась, потом подняла на Алека потрясенный взгляд. – О боже! До меня только дошло… Это ведь случилось как раз после женитьбы папеньки на Аннабель. Какая же я неисправимая, беспросветная дура! Стивен с самого начала охотился за Аннабель, да?

– Возможно. Неудивительно, что вы на него разозлились: он вас использовал.

– Да, должна признать, я очень расстроилась, когда Стивен приехал по приглашению Уилла к нам и перестал меня замечать. По правде говоря, меня это просто взбесило! – Леди Марджори пришла в ужас от собственных слов и торопливо добавила: – Но не настолько, чтобы убивать!

– А чтобы отомстить?

– Так вот какие у вас мысли?… Кто-то захотел наказать Стивена и подстроил «купание»?

Самое время озвучить свои подозрения, решил Алек.

– Аствик провалился под лед не случайно.

– Понятное дело, иначе вы бы уже от нас уехали. Но я-то предполагала, что речь об убийстве, что вы разыскиваете какого-нибудь бродягу, или зловещего незнакомца, или еще кого… Выходит, все дело в неудачном розыгрыше? – Марджори поразмыслила, а затем откровенно признала: – Да, я могла бы такое провернуть, если бы додумалась. Однако не додумалась.

Ее прямота не обезоружила Алека, а, наоборот, насторожила. Обманчивая искренность – давно известная уловка. Уж не имеют ли они дело с талантливой актрисой?

Она утверждает, будто не раскусила Аствика. Но леди Марджори, несомненно, девушка смышленая. Возможно, она столь умело изображала святую наивность перед отцом и тетей, что те и не подозревали о ее частых визитах в игорный дом в компании Аствика. Истерическая реакция на его смерть больше отдает игрой, чем искренним чувством. И почему леди Марджори, завзятая модница, не стала сегодня наносить привычный яркий макияж? Она ведь предполагала, что ее станут допрашивать.

Надо бы посоветоваться с Дэйзи. Ее, конечно, не назовешь безупречным знатоком людских душ, да и беспристрастностью она не отличается… Однако бедным растерянным сыщикам суждения Дэйзи определенно полезны. Улик почти нет, алиби у всех отсутствует, зато мотивов и возможностей – хоть отбавляй. В такой ситуации людские души могут оказаться единственным ключом к разгадке.

Ну а пока… пока перед Алеком сидит девушка в скромной одежде, с бледным невинным лицом. Она совсем не похожа на яркую модницу с фотографии. Какая же леди Марджори настоящая?