Следуя четким указаниям Роуз, Андреа закончила раскладывать столовые приборы и принялась трудиться над пачками салфеток, старательно придавая им форму веера. Работа требовала от нее предельной сосредоточенности, поэтому голос Моу, раздавшийся откуда-то из-за спины, заставил ее вздрогнуть.

— Как ты здесь оказалась? — воскликнула Андреа, поворачиваясь к подруге. — Я думала, ты не появишься до ленча.

Она мудро воздержалась от того, чтобы намекнуть Морин, что та вообще могла бы не приходить: вид у владелицы «Сандиал-Хаус» был куда как неважный.

— Я убежала оттуда, когда меня никто не видел, — на ходу коротко бросила Моу. — Ну что тут у вас? Вселенская катастрофа?

«Ну вот. Сейчас придется рассказать ей о Мэдисоне», — подумала Андреа. Такая перспектива отнюдь не казалась ей радостной.

— У нас с Роуз все под контролем. А что скажешь мне ты? Каковы результаты обследования?

— Все выяснится только к вечеру. — Морин пожала плечами.

Затем, жестом пригласив Андреа следовать за собой, она прошла к себе в кабинет и, прикрыв за подругой дверь, принялась рыться в стопке бумаг. Наконец она с довольным видом выудила из-под самого низа какую-то папку и обернулась к Андреа:

— Так что у нас с тобой, детка? К нам опять приходил с визитом мистер Макки?

— Честно говоря, да, — осторожно начала Андреа.

— Тогда почему у тебя такой угрюмый вид? Кажется, мы говорим о самом симпатичном парне в округе, и он к тому же на пике формы. Если интуиция меня не обманывает, держаться ему на этом пике еще ой как долго. Этот господин обаятелен, дарит цветы и весьма богат — чего же еще тебе надо?

— Вполне с тобой согласна. — Андреа села на диван и принялась нервно разглаживать складки на брюках, гадая, с чего ей все-таки лучше начать.

— Если ты ждешь моего благословения, то считай, что оно уже у тебя в кармане. Я нисколько не обижусь, если ты не станешь все вечера проводить со мной и с Кристофером. Думаю, вы с Макки составите красивую пару. Как Барби и Кен. — Моу добродушно рассмеялась. Она даже не подозревала, что своими словами лишь усложняет задачу подруги.

Андреа молчала и лишь беспокойно ерзала на кушетке.

— Да, кстати, — вспомнила Морин, открывая папку, — ты собиралась рассказать мне о совещании, на котором была вчера.

Андреа закусила губу.

— Понимаешь, я выяснила, — с трудом промямлила она, — что теперь проект Стентона представляет другой юрист.

— Господи! — Моу с досадой швырнула папку на стол. — Значит, мне придется иметь дело с еще одним идиотом.

— Ну почему обязательно с идиотом? — Андреа как могла отдаляла главную новость. — Ты говорила мне, что нужно смотреть на жизнь шире, и это правда. Почему бы тебе не внять своему же совету и не попробовать измениться самой?

— Так ты с ним встречалась?

— Да.

— Ну и…

Из груди Андреа вырвался тяжкий вздох:

— Это Мэдисон Макки.

Лицо Моу мгновенно изменилось. Она упала в кресло, прижала пальцы к вискам и закрыла глаза.

— Я должна была догадаться, что он слишком хорош, чтобы быть тем, за кого себя выдавал.

— Перестань. Ты могла хотя бы попробовать с ним поговорить. Может, ты в самом деле кое-чего недоучла…

Моу вскинула глаза:

— Как я понимаю, вы обсуждали мою подноготную?

Андреа хмуро взглянула на подругу:

— Неужели ты во мне сомневаешься? Просто я не вижу большого вреда в том, чтобы его выслушать. Не забудь — еще минуту назад он казался тебе подарком небес.

— Но разве ты не понимаешь, что для меня значит это место?

— Разумеется…

Громкий стук в дверь не дал Андреа договорить.

Бенни, работавшая у Моу шеф-поваром, не дожидаясь приглашения, просунула голову в комнату:

— Простите, вы заказывали сегодня лососину?

— Конечно. А разве посыльный Клоувера еще не доставил ее?

— Он сейчас здесь с курятиной на сто человек, но без лососины.

Неожиданно из-за спины Бенни раздался голос Роуз:

— Морин, некий мистер Уилсон говорит, что у него с вами на одиннадцать назначена встреча.

— Эй, люди, дайте передохнуть: не могу же я сразу быть в нескольких местах одновременно!

Роуз и Бенни, обменявшись понимающими взглядами, молча исчезли, и тогда Андреа, немного подождав, заговорила снова:

— Я не буду больше встречаться с Макки, если тебе это так неприятно.

— Не мели ерунды. — Моу усмехнулась. — Ты можешь судачить с ним о чем угодно, но только не обо мне. И вообще, нельзя ли перенести этот разговор на потом — мне сейчас надо срочно решить, где достать филе из лосося на сто человек, чтобы блюдо к шести было готово.

Андреа молча поднялась и подошла к подруге.

— Я могу чем-нибудь тебе помочь? — Она положила руку на плечо Моу.

Вздохнув, та только покачала головой и принялась нервно листать справочник. Вдруг, словно вспомнив о чем-то, она посмотрела на Андреа и, опустив плечи, виновато сказала:

— Извини, что я все время на тебя все сваливаю, но… Не могла бы ты отвести Кристофера в его бейсбольный клуб — у него сегодня игра в младшей лиге.

— С удовольствием. — Андреа улыбнулась.

Она покидала кабинет с твердым пониманием того, что легкого выхода из затруднительного положения, в котором ей довелось оказаться, не предвидится. Сердце ее заныло при мысли о том, что они с Мэдисоном больше не увидятся, но она не могла допустить, чтобы ее чувство к нему стало преградой между ней и Морин. Все к лучшему, бодро повторяла она про себя, наскоро латая прореху в стене, которую всегда мысленно возводила между собой и теми, кто так бесцеремонно смел покушаться на ее чувства.

Прикрыв ладонью глаза от солнца, Андреа со своего места в четвертом ряду наблюдала за игрой Кристофера. Малыш носился по полю, поднимая вокруг себя клубы желтой пыли. Вместе с другими зрителями Андреа вскочила на ноги, чтобы криком подбодрить второго игрока. В ее душе нарастали небывалый душевный подъем и материнская гордость: в этот момент ей даже показалось, что Кристофер — ее сын. У Андреа даже немного закружилась голова. Единственное, что омрачало сейчас ее настроение, было однажды принятое решение больше никогда не встречаться с Мэдисоном Макки. Впрочем, возможно, она напрасно переживает, поскольку он, несмотря на усердно демонстрируемое вчера желание увидеться с ней, сегодня так и не позвонил.

Кристофер тем временем купался в лучах славы: его поздравляли товарищи по команде и болельщики. Преисполненный гордости, он посмотрел на трибуну, встретился глазами с Андреа и улыбнулся ей, а она подняла вверх большой палец и одними губами произнесла: «Молодец, так держать!»

Когда следующий отбивающий вступил в игру и в счете повела команда противника, Андреа, сев, принялась рыться в сумочке в поисках валидола и поэтому даже не сразу заметила что кто-то, подойдя, устроился на скамейке рядом с ней. Наконец она подняла глаза и обомлела, увидев улыбающееся лицо Макки.

— Привет! — низким бархатным голосом произнес он.

— Привет! — Она невольно улыбнулась ему в ответ.

Впрочем, вспомнив о Моу, Андреа тут же поспешила отвести взгляд. Она судорожно подыскивала слова, чтобы объяснить мистеру Макки бесперспективность их отношений в сложившейся ситуации и свое решение положить им конец.

Мэдисон откинулся на спинку скамьи и ослабил узел галстука.

— Я несколько раз пытался дозвониться до ресторана, но у меня так ничего и не получилось — там вечно занято.

— Боюсь, вы не очень старались — я была на месте.

«Что же я делаю, — в ужасе подумала Андреа, — я же хочу с ним расстаться!»

— Думаю, меня можно извинить. Я весь день в суде, и оба раза, когда мне удавалось выкроить пару минут на звонок, мне не везло.

— Но как же вы узнали, что я здесь?

— После того как вы ушли, я все-таки дозвонился, и Роуз сказала мне, что вы с Кристофером… Ну, словом, поскольку Кристофер вчера говорил об игре, я решил…

— Зачем вы сюда приехали? — не выдержав, прямо спросила Андреа.

— Мы ведь обсуждали планы на сегодняшний вечер и, кажется, собирались покататься по городу, не так ли?

— Я не сказала точно, что поеду.

— Но вы и не сказали «нет».

Андреа вздохнула и отвернулась, в то время как Макки, чуть склонив голову, ждал ответа. Возможно, было бы глупо поцеловать ее в первый же вечер? Но он не стал бы этого делать, если бы не почувствовал, что именно этого ей тогда хотелось. Она ответила ему со страстью не меньшей, чем та, которую испытывал он сам.

— У меня такое чувство, будто вы на меня сердитесь, только не совсем понятно за что.

Андреа медленно, словно нехотя, повернулась к нему.

— Дело не в вас, — печально сообщила она.

Только сейчас Мэдисон догадался о том, что произошло на самом деле.

— Вы разговаривали с Морин?

Андреа кивнула. Выражение ее лица стало торжественным и мрачным.

— Не сказать, чтобы моя подруга была в восторге, узнав о том, что мы обсуждали ее дела у нее за спиной.

— Очень сожалею. Похоже, вы оказались на линии перекрестного огня.

— Сейчас у нее голова другим занята, но я с уверенностью могу сказать, что Морин выслушает ваши аргументы и не станет торопиться с отказом, пока не вникнет в суть дела.

— Что ж, я с нетерпением буду ждать разговора с ней.

— Кстати, вчера вы сказали, что взялись решать эту проблему по личным мотивам. Что вы имели в виду?

Некоторое время Мэдисон смотрел прямо перед собой, видимо, собираясь с мыслями, а затем, тряхнув головой, заговорил:

— Все началось еще с тех времен, когда Стентоны и Макки были самыми лучшими друзьями. Это продолжалось до тех пор, пока ваш покорный слуга не разорвал помолвку с дочерью Рассела Стентона Викторией в момент, когда гостям уже были разосланы приглашения на свадьбу. В итоге у матери Виктории случился нервный срыв, а в отношениях между семьями возникла понятная напряженность. — Мэдисон повернулся к Андреа и посмотрел ей в глаза: — Два дня назад ко мне пришел отец и попросил помочь Стентону. Если ваша подруга прекратит блокировать его проект, я стану героем в глазах обоих.

Андреа медленно кивнула:

— Устранить трения и все расставить по местам. Благородная задача.

Разумеется, она не стала спрашивать, намерен ли Мэдисон заодно восстановить отношения с Викторией Стентон — это сразу выдало бы ее. К счастью, зрители на трибунах в этот момент снова зашумели, и Андреа переключила внимание на поле. Поднявшись с места, она смотрела, как Кристофер ловит последний мяч. Окруженный счастливыми товарищами по команде, он поднял руку с мячом над головой, чтобы Андреа его увидела.

Вместе с родителями других детей, спешивших к своим чадам, она спустилась на поле.

Лицо мальчика просияло, когда он увидел своего вчерашнего приятеля.

— Привет, Мэдисон! Ты заметил, как я поймал мяч? — с гордостью спросил он.

— Ну конечно. — Мэдисон потрепал мальчугана по голове, отчего очки Кристофера съехали ему на нос.

Андреа приподняла малыша в воздух и прижалась щекой к его щеке. При этом Кристофер как-то странно напрягся, и она сразу поняла, что ей не следовало так открыто демонстрировать свои чувства на глазах у его ровесников.

— Ладно, дружок, собирай вещи и поехали домой.

— Но мама всегда позволяла мне прокатиться на пони перед уходом.

Наверное, сейчас наступал самый удобный момент, чтобы расстаться с Мэдисоном, но на лице Кристофера читалась такая мольба, что Андреа не устояла:

— Что ж, будь по-твоему. Но только долго мы здесь оставаться не будем.

— Ура! — Кристофер принялся размахивать над головой бейсболкой. — Мэдисон, ты тоже должен посмотреть, как я буду кататься!

Макки бросил быстрый взгляд на Андреа, но ее лицо застыло словно маска. Он снова повернулся к Кристоферу:

— Почему бы нет? Все равно у меня вечер свободен. — Хотя он заметил, как Андреа поморщилась, однако решил не обращать на это внимания.

Тем временем Андреа взяла Кристофера за руку и быстро повела его к арене, на которой пони катали ребятишек.

Идя следом, Мэдисон не мог не отметить, что в облегающих голубых джинсах и заправленной в них темно-розовой блузке она здорово смотрелась со спины, да и походка у нее была славная: Андреа шла, плавно покачивая стройными бедрами, гордо выпрямившись и расправив плечи. Хотя оказанный ему сегодня прием можно было назвать более чем прохладным, Макки ничуть не сомневался в том, что сумел пробудить в ней желание, и, значит, та пропасть, что пролегла между ними из-за его вынужденного участия в деле Морин Каллауэй, все же преодолима. Он чувствовал острую потребность как-то реабилитировать себя в глазах Андреа, вернуть ее доброе расположение и потому, прибавив шагу, поспешил к огороженной площадке, где уже толпилось несколько пар с детьми.

Дождавшись своей очереди, Кристофер взобрался на пони, и тот, помахивая хвостом, бодро побежал по кругу в такт веселой ковбойской мелодии, а Андреа обернулась в сторону кортов, где в это время шел оживленный поединок.

— Вы играете в теннис? — спросил Мэдисон, проследив за ее взглядом.

Андреа невесело усмехнулась:

— Пожалуй, это единственная дельная вещь, которой я занималась на протяжении восьми лет.

— В самом деле? Послушайте, если хотите, я мог бы заказать корт у себя в клубе.

Андреа посмотрела на него так, словно вдруг засомневалась, в своем ли он уме.

— По-видимому, ответ отрицательный, — пробормотал Мэдисон себе под нос, и Андреа тут же переключила внимание на Кристофера.

Попасть на корт было бы просто чудесно, к тому же теннис всегда помогал ей снять стресс, но… при сложившихся обстоятельствах не стоило даже обсуждать с Мэдисоном такую возможность.

Она прошла за ворота и помогла Кристоферу спуститься на землю.

— Ну хватит, дай бедной лошадке отдохнуть.

— Если бы только это была настоящая лошадь…

— А я ездил на настоящей лошади, когда мне было столько, сколько тебе сейчас, — неожиданно вмешался в разговор Макки.

— Правда? — Лицо малыша порозовело. — И у вас есть лошадь?

— Да, есть. — Присев перед Кристофером на корточки, Мэдисон улыбнулся: — Я держу своего коня в Седоне, на ранчо у сестры.

— А это далеко?

— Не очень, В воскресенье я поеду к ней. У нее много лошадей.

— Bay! Вы думаете, она разрешит мне приехать с вами и покататься на одной из них?

Глаза мальчика загорелись радостным ожиданием, и Мэдисон тут же пожалел о своих словах. Бросив осторожный взгляд в сторону Андреа, он сразу понял, что она не на шутку рассержена.

— Кристофер, а ну-ка иди еще покатайся. — Отправив мальчугана занимать очередь, Андреа резко повернулась к Макки. — Вы же знаете, что этого не будет, — зло прошипела она ему в лицо. — Интересно, о чем вы думаете, подавая ребенку напрасную надежду?

— А собственно, почему вы считаете, что его надежда не сбудется? Я был бы только рад принять вас троих у себя.

Андреа еле сдерживалась, чтобы не ударить его.

— Скажите, вы таким родились или профессия юриста сделала вас столь беспринципным? Вы всегда готовы лезть напролом?

— Тогда уж и вы позвольте спросить: столько злости в вас от рождения или вы злитесь исключительно на меня? Почему бы вам не объяснить мне, что я сделал такого ужасного и чем заслужил ваш гнев?

В глубине души Андреа понимала, что на этот раз она не права, и поэтому после небольшого раздумья решила временно отступить.

— Простите, возможно, я перебарщиваю — неприятная ситуация между вами и Морин ставит меня в безвыходное положение.

— Это я должен просить у вас прощения. Мне не следовало упоминать о лошади.

— Будем надеяться, Кристофер не слишком долго будет помнить ваши слова, — сказала Андреа уже мягче.

— Думаю, после того, что произошло, просить вас о свидании было бы неразумно.

— По крайней мере не сейчас.

Андреа понимала, что ей следовало сказать: «Ни сегодня, ни когда бы то ни было еще», но это решение легко было принять в его отсутствие. Теперь же, когда он был так близко, она просто растерялась. К этому человеку ее тянуло как магнитом, и она попросту не могла справиться с этим влечением.

Заметив колебания Андреа, Мэдисон почувствовал некоторое облегчение. Хотя он и получил отказ, однако дверь осталась приоткрытой.

— Ну что же, полагаю, на этот раз мне действительно пора уходить. Надеюсь, еще увидимся. — Он помахал рукой Кристоферу и направился к своей машине.

Андреа с сожалением прикусила губу, но долго размышлять ей не пришлось: пора было забирать Кристофера.

— Куда это Мэдисон уходит? — недовольно спросил мальчик, спрыгивая с пони. Здесь, на земле, ему пришлось вытягивать шею, чтобы разглядеть удаляющуюся фигуру его нового друга.

— Просто у мистера Макки срочные дела.

Кристофер был откровенно разочарован.

— А как насчет покататься на настоящей лошади?

— Не уверена, что твоя мама на это согласится. Может, мы найдем какую-нибудь равноценную замену, например, сходим в зоопарк, как ты считаешь? — нарочито бодрым тоном предложила Андреа.

Однако Кристофер ничуть не обрадовался столь заманчивому предложению. Вид у него был самый несчастный. Всю дорогу до машины он шел молча, с опущенной головой, загребая носками кроссовок землю. По дороге домой он также не проронил ни слова.

У дверей их встретила Морин:

— Привет, ребята. Как дела?

— Кристофер выиграл решающий раунд, — с гордостью объявила Андреа.

Моу присела на корточки и крепко обняла сына:

— Вот какой у меня мужчина растет!

И тут сразу выяснилось, что надеждам Андреа на забывчивость Кристофера не суждено сбыться.

— Знаешь, мама, Мэдисон приходил посмотреть, как я играю, — не замедлил объявить малыш. — И еще, ты ни за что не догадаешься, что он пообещал. Он сказал, что я могу покататься с ним на лошади в воскресенье, если ты мне разрешишь. Можно, мама? Да? Ну пожалуйста!

— Как прикажешь это понимать? — Моу мгновенно обернулась к Андреа, и в ее голосе зазвучал металл.

— Я уже сказала ему, что этого не будет, — устало ответила Андреа.

— Но почему я не могу поехать, мама? — На глазах Кристофера выступили слезы.

Моу поднялась на ноги и гордо расправила плечи:

— Потому что потому. Пойди прими душ перед ужином, да пошевеливайся.

Встретив непреклонный материнский взгляд, Кристофер осекся. Опустив голову, он, спотыкаясь, побрел к себе в комнату.

Андреа открыла было рот, чтобы сразу все объяснить, но Моу протестующе подняла руку:

— Мне вовсе не хочется знать, для чего Мэдисон приходил снова. У меня возникла более насущная проблема.

— Ах да, обед…

— Там все в порядке. — Успокаивающе кивнув, Морин прошла в гостиную.

— Тогда в чем дело? — Быстро взглянув на себя в зеркало, Андреа поставила сумочку на журнальный столик.

Моу ответила не сразу.

— Я получила результаты обследования.

Андреа похолодела. Судя по выражению лица подруги, ничего хорошего ей не сообщили.

— И что сказал врач?

— У меня опухоль мозга. — Ответ Морин прозвучал словно выстрел.

Андреа вдруг утратила ощущение времени и пространства.

— Это точно?

Ответом ей был молчаливый кивок.

— Господи, что же теперь делать?

— Тсс! — Моу приложила палец к губам. — Кристофер не должен ничего знать.

— Прости. — Стараясь сдержать подступившие к глазам слезы, Андреа обняла подругу за плечи.

— Теперь хорошая новость: пятьдесят процентов за то, что опухоль доброкачественная, но в любом случае нужна операция, и мой врач хочет, чтобы я как можно быстрее легла в больницу. Он рекомендует лазер. Лучшие специалисты работают в Лос-Анджелесе, Хьюстоне и Нью-Йорке.

— Ну так в чем проблема? Реши, где будешь оперироваться, и поехали.

— Подожди. Тебе придется остаться здесь.

— Но почему? Ближе тебя у меня нет никого, так что, хочешь или нет, я еду с тобой.

Глаза Морин подозрительно заблестели; она отвернулась, чтобы смахнуть слезу, и Андреа молча ждала, давая ей время, чтобы справиться с собой.

— Ты забыла про Кристофера, — сдавленным голосом проговорила Моу. — Вчера я впервые за всю свою жизнь провела ночь не под одной с ним крышей. Я буду чувствовать себя куда лучше, зная, что Кристофер здесь не один и не с кем-нибудь, а с тобой.

— Но разве мы не можем поехать с ним?

— Чтобы он слонялся по больничным коридорам? Нет уж, не нужен ему такой опыт — пусть пока поживет подальше от людских страданий.

Андреа нервно теребила кольцо с жемчугом, подаренное матерью.

— Не представляю, как ты поедешь на операцию одна!

— А я и не буду одна. Послушай, за последние несколько часов я сделала тысячу звонков и в конце концов выбрала Хьюстон, прежде всего потому, что там живет тетя Этел.

— Как, разве она не уехала в Лондон?

— Ну это еще когда было. Они с мужем вернулись в прошлом году. Этел сама вызвалась пожить со мной в больнице.

— И когда же ты едешь?

— В конце этой недели. В субботу мне надо будет сделать еще какие-то анализы, и, если результаты подтвердятся, в понедельник меня уже будут оперировать. Я попрошу тетю Этел позвонить тебе, как только все кончится.

Андреа решила сделать еще одну попытку:

— Послушай, Моу, почему Кристофер не может остаться с Роуз? Я бы поехала с тобой. По крайней мере там я бы чувствовала себя поспокойнее.

Морин благодарно улыбнулась и обняла подругу.

— Я знаю, — тихо сказала она. — Твоя преданность важна для меня даже больше, чем ты можешь представить. Но чувствовать себя уверенно я смогу, только если ты останешься с Кристофером.

Вздохнув, Андреа кивнула.

— И еще, — немного поколебавшись, добавила Моу, — если со мной что-то случится…

— Морин, прекрати! У тебя чересчур болезненное воображение! Столько раз мне приходилось общаться со светилами медицины, которых Бернар притаскивал к нам домой, и все они в один голос утверждали, что за лазерной хирургией будущее и что процент удачных операций… — Тут Андреа остановилась, и, кажется, как раз вовремя. — Короче, ты должна понять, что все будет хорошо.

— Мне тоже хочется в это верить, но… Что, если опухоль все же окажется недоброкачественной?

Глядя в покрасневшие от едва сдерживаемых слез глаза подруги, Андреа испытывала страдания, очень похожие на те, что ей пришлось пережить, когда умерли ее родители. Теперь Моу оставалась единственным близким ей человеком.

— Детка, хочешь не хочешь, я должна считаться с жизненными реалиями. Просто на случай, если все пойдет не так, как мы рассчитываем… Обещай мне: что бы со мной ни случилось, ты позаботишься о Кристофере.

В горле у Андреа пересохло, горячие слезы заволокли глаза. Она не могла даже представить, что когда-нибудь Моу уйдет из ее жизни, вообще уйдет из жизни… Навсегда.

— Конечно, не волнуйся, — хрипло ответила она, — я позабочусь о нем.

Следующие сорок восемь часов Андреа провела словно в бреду. Ей пришлось выслушивать бесконечные самобичевания Моу по поводу того, что она, пригласив Андреа в Финикс учиться ресторанному бизнесу, вместо этого вынуждена постоянно использовать ее, нагружать заботами о Кристофере.

Разумеется, Морин была не права. Андреа получила исчерпывающую информацию и прошла, можно сказать, суперинтенсивный курс по ведению дела, включая составление меню и ведение бухгалтерии с расчетами выплат каждому из сотрудников; она словно губка впитывала все то полезное, что могло пригодиться ей в решении будущих проблем. Но теперь, кроме переживаний, связанных с болезнью Моу, Андреа одолевали еще и мысли о Мэдисоне. В конце концов она вынуждена была признаться себе, что скучает по нему. Как могла она позволить себе влюбиться, когда все, казалось, было против этого? Впрочем, уже меньше чем через две недели, как только Моу выздоровеет, она вернется в Нью-Йорк, и тогда…

Но как ни убеждала себя Андреа в том, что, с какой стороны ни глянь, будет лучше, если она выбросит Мэдисона из головы, сделать это ей никак не удавалось. Ночью ей даже приснился сон, в котором он был главным действующим лицом, а когда рассвело, она проснулась в холодном поту.

Рывком сев в кровати, Андреа обвела взглядом смятые простыни. Сон она помнила в мельчайших деталях.

Мэдисон пришел в ее темную спальню, сорвал покрывало с ее обнаженного тела и лег рядом. Она понимала, что он не имеет права здесь находиться, но слова протеста замерли на ее губах, когда он закрыл ей рот поцелуем. Рассудок приказывал сопротивляться, но она осталась глухой к его доводам и окунулась в море удовольствия. Вот его чуткие пальцы скользят по ее телу, они ласкают, щекочут…

Андреа глубоко вздохнула и, поднявшись с кровати, подошла к окну, чтобы открыть жалюзи. Солнечный свет залил комнату, прогоняя прочь ночные фантазии. Хорошо бы, подумала она, чтобы этот целительный свет очистил ее душу и сердце от желаний, внушенных ее случайным знакомым.

В конце концов она все же сумела заставить себя не вспоминать о Мэдисоне, и так продолжалось до вечера пятницы, когда она, взяв трубку телефона, расположенного в вестибюле ресторана, услышала его голос:

— Весьма сожалею, что не предупредил заранее, но так уж сложились обстоятельства. Сегодня после ужина мы с друзьями собрались поиграть в теннис пара на пару, но один человек отказался. Вы не хотите занять его место?

Лицо у Андреа горело, ладони взмокли от пота.

— Но я не…

— Это не свидание и вообще ничего такого… Если не возражаете, я заеду за вами или встретимся в клубе. — Макки говорил нарочито безразличным тоном, и Андреа почувствовала себя задетой. Впрочем, тот поцелуй, воспринятый ею чуть ли не как страстное признание, мог быть всего лишь проявлением дружеских чувств. К чему строить воздушные замки? В конце концов, они были знакомы всего пять дней.

Андреа сжала руки в кулаки, рассчитывая, что таким образом сможет унять дрожь. И еще она очень надеялась, что голос не выдаст ее волнения.

— Спасибо, предложение действительно весьма заманчивое, но я не могу. — Она как можно спокойнее объяснила ситуацию с Моу.

— Мне искренне жаль. — В голосе Мэдисона прозвучало неподдельное участие. — Передайте ей мои самые лучшие пожелания.

— Обязательно передам. И еще раз спасибо за приглашение. Может быть, в другой раз…

Андреа уже собиралась попрощаться, как вдруг почувствовала на плече руку Моу. О Господи, неужели она слышала весь разговор?

— Это Мэдисон? — шепотом спросила Моу.

— Подождите минуту! — Андреа зажала трубку ладонью и повернулась к подруге: — Им нужен четвертый для парной игры, но я уже сказала «нет».

Моу нетерпеливо замахала рукой:

— Соглашайся и иди: тебе это пойдет только на пользу. Заодно передохнешь после напряженной недели.

Андреа не знала, что и думать: предложение Моу показалось ей по меньшей мере странным.

— Ты шутишь?

— Вовсе нет. Утром я улетаю, и накануне вечером мне хотелось бы побыть наедине с сыном. Ну же, давай, — она указала на трубку, — соглашайся скорее.

Некоторое время Андреа не сводила глаз с подруги. В конце концов, Морин права: ничего особенного с ней не случится, если она еще раз увидится с Мэдисоном.

С трудом скрывая волнение, она поднесла трубку к уху:

— Если я соглашусь, вы сможете одолжить мне ракетку?