Близнецы без возражений согласились днем отдохнуть и стали укладываться. Кристиана, улыбаясь, разглядывала их симпатичные мордашки. Ей определенно нравился ее новый дом. Джош и Пеппа были по-настоящему заботливыми родителями, и в характерах малышей, как в зеркале, отражалась стабильность этого необычного семейства.

После завтрака Джош и Пеппа провели часок с детьми, а затем каждый занялся своим делом. Джош уехал в офис, а Пеппа скрылась в комнате окнами на реку, в самой глубине дома. Эльза подала близнецам завтрак под аккомпанемент непрестанного брюзжания, которое у нее сходило за беседу. Если не считать этих кратких моментов, Кристиана сама распоряжалась временем и могла строить свой день с малышами по своему усмотрению. Вот и следующие час-полтора принадлежали лично ей.

Лори, сонно улыбнувшись няне, сунула большой пальчик между пухлых, бантиком, губ, и веки ее тут же опустились. Кристиана пригладила белокурые локоны, еще раз заглянула в лицо Лори, невольно сложив губы в такой же милый детский жест. Потом убрала вещи малышей и, убедившись, что оба уже спят, вышла из комнаты.

Заранее решив, что ей необходимо переключиться на более активное занятие, она надела купальник и спустилась к бассейну. Писательская муза все еще не отпускала Пеппу, и Кристиана была предоставлена самой себе. Сбросив короткий халатик, она прямо с каменного парапета нырнула в приятную, освежающую прохладу воды и лениво-размеренными взмахами поплыла к другому краю. Она уже трижды проделала этот путь, когда вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Кристиана подняла голову и, болтая ногами, чтобы оставаться на месте, быстро обвела взглядом пространство вокруг бассейна. Она не сразу заметила Рича в густой тени деревьев.

Рич не сводил глаз с женщины, рассекающей водную гладь бассейна. В первые несколько секунд он не узнал Кристиану, Ее мокрые волосы показались ему более темного, насыщенного цвета. Кожа матово поблескивала, а на теле определенно не было ни грамма лишнего веса. И двигалась она с уверенным изяществом. Его бы не удивил даже длинный серебристый хвост вместо ног — настолько она выглядела естественно в стихии сине-зеленой воды.

Между бровей у него пролегла морщинка. Он снова вспомнил свою прыгунью. Рич вышел из тени, пристально вглядываясь в девушку, которая медленно плыла перед ним. Рябь и пузырьки воздуха в воде мешали ему рассмотреть ее фигуру.

— Рад вас видеть, — пробормотал он, пытаясь прочитать в ее глазах хоть намек на то замешательство, какое сам испытывал в ее присутствии. Но в ответ увидел лишь свое собственное отражение. — Решили освежиться?

— Я люблю плавать, — отозвалась Кристиана, спрятав под водой даже плечи. Если бы можно было, она бы и с головой нырнула. Ее вчерашнее поведение казалось ей сном. Уму непостижимо, как она выдержала несколько часов под всевидящим взором этих золотистых глаз. Сейчас у нее возникло такое ощущение, словно между ее кожей и этим взглядом нет ничего, кроме воды.

Рич опустился на шезлонг, куда Кристиана бросила халат.

— Занимались плаванием?

Кристиане хотелось прикрыть руками грудь, защитить от его испытующих глаз. Но еще больше ей хотелось, чтобы он ушел.

— Нет.

Он удивился отрицательному ответу, но куда больше его удивила отрывистая резкость ее тона. Она явно не желала продолжать разговор. Подстрекаемый любопытством, Рич спросил:

— Но вы прекрасно плаваете. Почему же не хотели заняться этим спортом?

— Меня он не привлекает. А с чего вас все это интересует?

Похоже, оставаться в рамках вежливости невозможно, если один из собеседников бултыхается в воде, решила Кристиана. Она выискивала глазами халат, жалея, что ей недостает смелости покинуть свое ненадежное укрытие.

С реки подул прохладный ветерок, покрыл рябью поверхность бассейна. Кристиана поежилась. «Все равно что выйти из-под теплого душа прямо под струю кондиционера» , — подумала она.

Рич нахмурился. Потом взял с шезлонга полотенце и встал.

— Вы же замерзли. Может, выйдете из воды?

От следующего порыва ветра обнаженные плечи Кристианы покрылись мурашками.

— Выйду, когда вас здесь не будет, — буркнула она.

Для вежливо-уклончивых ответов она к этому времени уже слишком замерзла. Солнце в самый неподходящий момент решило зайти за облачко. А с ним исчезли и остатки тепла.

Рич уставился на нее, не веря собственным ушам.

— Прошу прощения… — с недоумением пробормотал он.

Кристиана, чтобы унять дрожь, изо всех сил стиснула зубы.

— Я сказала, что выйду, когда вас здесь не будет, — процедила она.

Кажется, в своей жизни она еще не попадала в более дурацкое положение.

— О, Боже, Кристиана, да в каком веке вы родились?! Тот балахон, что был надет на вас вчера вечером, показался мне немного странноватым, но это уж совсем смешно! Поверьте, от вида вашего тела я не озверею и не наброшусь на вас. Дискриминация женщин и сексуальные домогательства к моим порокам ие относятся.

Кристиана вскипела. Хуже всего было то, что он попал в самую точку.

— Дискриминация… — Это слово зашипело на ее губах, словно опущенная в воду раскаленная железная болванка. — Плевать я хотела на дискриминацию. Я хочу остаться одна — и все. И если бы вы были хоть немного джентльменом, то сию секунду ушли бы.

Рич именно так бы и сделал, но, к сожалению, любопытство было одним из самых больших его недостатков, а эта женщина за их короткое знакомство раздразнила его сильнее, чем любая другая.

— Нет, вы точно явились из другого столетия. В наши дни быть джентльменом — значит стать предметом насмешек.

Он развернул полотенце и взмахнул им на манер тореадора, дразнящего быка. В глазах его сверкнул вызов.

— Я никуда не уйду. Посмотрим, что для вас страшнее — показаться мне или же схватить простуду?

Кристиана молча смотрела на этого самоуверенного красавчика и на полотенце в его руках. «Месть — это происки дьявола», — напомнила она себе. Он и так свое получит. Скрестив свой взгляд с его, она несколькими сильными взмахами подплыла к бортику. Остановилась в паре дюймов и подняла руки. В ее глазах явственно читался вызов.

Рич всматривался в ее лицо.

— Если вы намерены сдернуть меня в воду — предупреждаю, я рухну прямо на вас, — на всякий случай сказал он.

Кристиана загадочно улыбнулась.

Рич швырнул полотенце на стул поблизости. Собрался с духом и склонился над водой. Их пальцы сплелись. Он медлил, ожидая, что она потянет его на себя. Сообразив, что Кристиана просто висит на его руках, удивленно изогнул брови. Потом напряг мышцы и распрямил спину. Вода выпустила Кристиану из своих нежных объятий, и перед глазами Рича возникла женская фигура, неповторимая в своей безупречной красоте.

— О, Боже! — только и смог выдохнуть он.

Рич замер, забыв обо всем. Вода плескалась у бедер Кристианы, повисшей над поверхностью бассейна. Забыв про законы равновесия, Рич перегнулся вперед.

Следующие несколько мгновений занял неожиданный и затяжной, как в замедленных съемках, кувырок мужчины в воду. Кристиана тоже ушла под воду с головой, но потрясенное выражение лица Рича навсегда отпечаталось у нее в памяти. Если бы она просто сдернула его в воду, месть не была бы такой сладкой. Кристиана вынырнула на поверхность и огляделась в поисках своего противника. Спустя мгновение его лицо показалось в двух дюймах от ее собственного.

— А вы совсем не толстая! — провозгласил он, не обращая внимания на струи, стекающие с его волос.

Она не смогла спрятать улыбки при виде его откровенного изумления.

— Нет.

— Какого черта вы прячете такую фигуру под этим кошмарным балахоном? Это же издевательство над природой!

Улыбка Кристианы моментально растаяла, и она отплыла от него подальше.

— У моей профессии есть несколько отрицательных сторон. Добавить к этим недостаткам еще и мои данные — и неприятности обеспечены. Неприятности я не люблю. А потому, по мере возможностей, избегаю опасных ситуаций.

Рич нахмурился. Ему трудно было поверить в то, как обыденно и спокойно звучали ее слова. Но уловить то, что она пыталась скрыть, не составило особого труда. Она очень чувствительна. Это он понял еще прошлым вечером. Еще в ней была скрыта ранимость, что-то очень хрупкое, словно готовое разбиться под слишком сильным нажимом. Ему не хотелось сейчас думать о тех проблемах, с которыми ей приходилось сражаться всю жизнь лишь потому, что капризные гены нечаянно соединились в столь прекрасное тело. Не понимая сам, что делает, он протянул ей руку.

Кристиана опустила глаза, посмотрела на его руку, потом снова подняла глаза на него:

— Жалость?

— Сострадание. Я тоже несу свой крест. — Он прикоснулся пальцами к лицу. — Благодаря вот этому да еще большим деньгам на мою долю тоже досталось немало недоразумений. Некоторых из нас такие трудности ожесточают. Другие прячутся в свою раковину.

Кристиана пытливо вглядывалась в его лицо, выискивая ложь и насмешку, но видела только искренность и сочувствие. С реки снова подул ветер. Она вздрогнула.

— Как я, например.

Рич подплыл поближе.

— Да. Вы не должны никому позволять загнать вас в угол. Ведь вы, по сути, теряете часть самой себя. И в угоду кому? Кучке глупцов, даже не способных оценить подобного дара.

Его слова проникли ей в душу, преодолев преграды, которые Кристиана с таким трудом возводила всю свою жизнь. На этот раз именно она протянула ему руку, и в ее глазах светилось сострадание.

— Вы в самом деле меня понимаете, — прошептала она.

Рич в замешательстве повел плечами. Если его взгляд прожигал Кристиану насквозь, то и он от ее взгляда испытывал не меньшую неловкость. У него тоже были свои барьеры, и они тоже дрогнули. Он отвернулся — от ее руки, от ее нежности.

— Давайте-ка выбираться отсюда. Не знаю, как вы, а я уже совершенно продрог. — И, так и не прикоснувшись к ней, схватился за край бассейна.

Кристиана колебалась. Она уловила и прекрасно поняла эту смену настроения. Она подобралась к нему слишком близко. Подплывая к бортику, она мысленно заставила себя уничтожить уже связавшую их нить.

Рич возвышался над ней в ожидании, высокий и стройный. Кристиана подняла голову. Его лицо могло бы быть произведением гениального скульптора, настолько оно было красивым. Но душу его, как и ее собственную, избороздили шрамы разочарования и горечи. Она вдруг поняла, что не вынесет его прикосновения. И прежде, чем он успел протянуть ей руку, она уже подтянулась и оказалась на гранитном парапете бассейна.

Только теперь Рич понял, кто она такая. Его нырялыцица покидала бассейн точно таким же неуловимым грациозным движением. Другая женщина просто не смогла бы повторить его.

— Я был прав. Я вас все-таки видел прежде, — произнес он в тот момент, когда она выпрямилась рядом с ним.

Кристиана молча перекинула волосы через плечо, чтобы выжать их. Она не отвела взгляда от его глаз и не отреагировала на вызов в его словах. Просто ждала, что последует дальше.

Рич покачал головой. В посыпавшихся с волос каплях заплясали солнечные зайчики.

— Я был вчера на школьном стадионе. Видел, как вы тренировались в бассейне. Вы великолепно прыгаете. Неудивительно, что вы не занимались плаванием.

— Я, собственно, и прыжками в воду не занималась, — сорвалось у нее прежде, чем она успела остановить себя.

— Почему?

Кристиана пожала плечами. Лучше бы было не заводить этого разговора.

— Времени не было.

— С таким талантом — нужно было найти время.

Она протянула ему влажное полотенце и набросила халат.

— Ну, а я не нашла, — отрывисто отозвалась она, с раздражением вспоминая уговоры школьных тренеров и ее собственных родителей. Никто из них так и не сумел заставить ее переменить решение. Тряхнув головой, Кристиана направилась к дому.

Рич в задумчивости провел полотенцем по лицу. Ее резкий ответ настолько заинтриговал его, что он забыл и про холод, и про свою мокрую одежду. Внезапно его озарило. Он в два прыжка догнал Кристиану.

— Вы не хотели появляться перед целой толпой зрителей в купальнике? Ведь так?

Кристиана обернулась так быстро, что едва не упала на него.

— Нет, черт возьми, не хотела! Я уже в двенадцать была такой, как сейчас. На этой ступени развития мальчишки и девчонки тактом не отличаются. А сражаться за собственную добродетель, еще толком не соображая, что именно тебе угрожает, — более чем ужасно.

Рич всматривался в ее заалевшее лицо. С каждой минутой ему открывалось все больше. Разве сам он не из того же теста слеплен? И его мнение, что женщины — источник удовольствия, который не следует принимать всерьез, разве оно не было принято из-за тех же соображений, из которых Кристиана отказывалась появляться на людях? Это же не самоуничижение, не комплекс неполноценности. Просто она намучилась в прошлом и чтобы оградить себя от лишних неприятностей, выбрала путь, лучше которого не видела.

— Извините, — пробормотал Рич, рискнув еще раз протянуть к ней руку.

Когда его пальцы легонько коснулись ее руки под тонкой тканью халата, он почувствовал себя чуть ли не первопроходцем, понял, что ему удалось приблизиться к ней так, как она позволяла не многим. Со странным ощущением — словно он обвиняемый на суде, и любое его неверное слово или движение может изменить неизвестный пока приговор — Рич сомкнул пальцы вокруг ее руки.

— Вам не за что извиняться, вы ничего дурного не сделали.

— Это не значит, что я не чувствую вашей боли.

Кристиана вздрогнула от теплоты этих слов, подчеркнувших ее уязвимость.

— Ничего подобного, это все в прошлом, — выпалила она.

Рич открыл было рот для протеста, но его остановил голос Пеппы:

— Купаешься, Рич? Прямо в одежде? И как?

Кристиана, не оборачиваясь, поспешно вырвала руку, а Рич улыбнулся Пепле поверх ее плеча.

— Случайно упал в воду, — поспешил ответить он.

Подобная отговорка, он знал, неизбежно вызовет ответный огонь Пеппы, а Кристиана, если захочет, за это время сможет ускользнуть к себе.

Кристиана стрельнула в него взглядом. Его глаза таинственно блестели светом лишь им принадлежащих секретов. И вместо испуга оттого, что она раскрылась незнакомому человеку, Кристиана испытала странное облегчение. Ее необдуманный порыв откровенности не обернется против нее самой.

— Рич помогал мне выбраться из бассейна. Но я поскользнулась — и мы оба свалились в воду, — объяснила она, обернувшись к Пепле.

Джош обратил на друга смеющиеся глаза.

— Я, конечно, понимаю, что перегрузил тебя работой, но зачем же топиться? Мог бы выбрать и другой способ поквитаться со мной.

Рич, рассмеявшись, закинул мокрое полотенце за шею.

— Ну, вот что, если вы не желаете, чтобы я схватил воспаление легких, найдите, во что мне переодеться, или уговорите Эльзу быстренько привести в порядок то, что на мне.

— Кристиана, вам тоже нужно поскорее обсохнуть, — добавила Пеппа. — Мужчины приехали на поздний ленч, да и я еще не обедала. Так что переодевайтесь и присоединяйтесь к нам.

Кристиана покачала головой.

— Скоро проснутся малыши.

— Племянница Эльзы за ними присмотрит, пока мы пообедаем.

Кристиана прекрасно понимала, когда не стоит даже и пытаться возражать. Пеппа определенно что-то задумала, а следовательно, переубедить ее невозможно.

— Хорошо, — согласилась она, про себя решив, что придется поговорить со своей сумасбродной хозяйкой, как только выдастся несколько минут наедине.

Взглянув на Рича, она с любопытством увидела, что тот в глубокой задумчивости изучает лицо Пеппы, словно пытаясь проникнуть в ее сокровенные мысли. Несколько секунд спустя он, видимо, придя к какому-то выводу, оглянулся на Кристиану.

— Пойдем, Рич. Я подберу тебе какую-нибудь одежду, — позвал Джош.

— Хорошо еще, что у нас один размер, — отозвался Рич, с иронией взглянув на друга.

Кристиана прошла в дом следом за мужчинами. Неизвестно почему, но у нее возникло ощущение какой-то игры, которую вела эта троица. Уже у себя в спальне, становясь под горячий душ, она все еще раздумывала над сложившейся ситуацией. Кристиана не слышала ни стука в дверь комнаты, ни голоса Рича, несколько раз повторившего ее имя. Завернувшись в полотенце, она вышла из душа и только тогда поняла, что в спальне не одна. Рич стоял спиной к ванной и смотрел в окно.

— Что вы здесь делаете? — застыв на месте, выпалила она.

Он не обернулся.

— Нам нужно поговорить.

Она уставилась на его спину, лишь сейчас сообразив, что Рич, хоть и нарушил границу ее личных владений, все же не хотел поставить ее в неловкое положение. Кристиана метнулась к шкафу и быстро набросила халат.

— Можете повернуться.

Через миг он уже стоял лицом к ней, скрестив на груди руки, и разглядывал ее фигуру в просторных складках белой пушистой ткани.

— Вы говорили, что стараетесь избегать сложностей. Насколько хорошо вам это удается?

Она вопросительно приподняла брови.

— То есть?

— У наших уважаемых работодателей весьма неординарный склад ума, — усмехнулся Рич. — Впрочем, справедливости ради следует заметить, что в данном случае заводилой является Пеппа.

— Терпеть не могу шарады. Будьте добры объясняться на простом английском языке.

— Меня и вас подталкивают друг к другу, неужели не заметно? Кристиана нахмурилась.

— Зачем?

— Чтобы женить.

Она уставилась на него, широко раскрыв глаза, но не заметила на его лице ни намека на шутку. А голос звучал так ровно и бесстрастно, как будто он вслух читал телефонную книгу.

— Нас?! — произнесла она, наконец.

Его губы скривились.

— А что, здесь еще кто-нибудь есть? Поверьте, я вовсе не шучу. И Пеппа тоже. Эта женщина даже в малых дозах смертельно опасна.

— А может, тема брака настолько болезненна для вас, что вы впадаете в паранойю?

— Спорить не стану. Но вам ведь неизвестна история Пеппы. — Рич указал рукой на кресло. — Времени у нас в обрез, так что я объясню вам все коротко и ясно.

Кристиана обратилась в слух. Женить? Рича? На ней? Слушая сжатый рассказ Рича о пристрастии Пеппы к сводничеству, Кристиана начала постепенно вникать в суть ситуации.

— И что вы думаете делать? — спросила она, как только он закончил. — Полагаю, какой-то план у вас уже имеется.

— Если бы. Пеппа слишком неординарная и непредсказуемая личность. Выложить ей, что мы в курсе ее замыслов, — значит просто-напросто укрепить ее в намерении свести нас, а нам, полагаю, это ни к чему. Однако мне не хотелось бы обижать ее прямолинейным грубым отказом. Она и Джош — мои лучшие друзья, и они не изменили этой дружбе даже в самые тяжелые для меня времена. Может быть, вам стоит уволиться?

— И это самое лучшее, что вы смогли придумать? Не выйдет. Мне нравится эта работа. Кроме того, я не привыкла спасаться бегством.

— Я всего лишь предложил. Чего вы так на меня набросились?

— Ну так предложите что-нибудь другое.

— А что, если подыграть ей?

— Вы что, ненормальный? Поддерживать то, чего мы пытаемся избежать! — изумилась Кристиана.

— Это не так уж страшно, как вам кажется.

— Мне это нравится еще меньше, чем ваше первое предложение.

Рич, издав нетерпеливый вздох, провел пальцами по волосам.

— Поскольку мы оба знаем, что происходит, в такой игре для нас нет никакой опасности. Усилия Пеппы в сводничестве, как мне кажется, имеют свои границы. Мы сделаем вид, что понравились друг другу, встретимся несколько раз. Потом наши отношения потерпят фиаско. Конец истории. Никаких проблем. Никаких вопросов. Никто не пострадает. Вы сохраните свою работу, я сохраню друзей, и мы оба останемся по-прежнему свободными.

— Откровенно говоря, ваш план напоминает идею потушить лесной пожар струёй керосина, — с раздражением подытожила Кристиана.

— Ваша очередь. Придумайте что-нибудь получше.

Она с негодованием уставилась на него, но Рич выдержал ее взгляд.

— Ладно, нет у меня никакой идеи. Подождите секунду.

Кристиана поднялась с кресла и, не переставая лихорадочно обдумывать положение, подошла к шкафу. Порылась в одежде, вынула широкие плиссированные брюки и персикового оттенка просторную рубашку в полоску.

— А по размеру у вас ничего нет? — с иронией поинтересовался он.

— Не лезьте не в свое дело, — отрезала она, не оглядываясь.

Секунду спустя Кристиана вздрогнула от неожиданности, когда рука Рича протянулась из-за ее спины, и он принялся ворошить одежду, выбирая что-нибудь по своему вкусу.

— Что вы себе позволяете?. — возмутилась она.

— Не желаю разыгрывать романтическую историю с женщиной, которая упорно отрицает, что сложена, как богиня. Я не прошу вас выставлять себя напоказ или изображать женщину-вамп, но можно же хотя бы надеть что-нибудь менее похожее на хитон!

Рич сдернул с самых последних плечиков блузку в клетку.

— Интересно, как она сюда попала?

Она ведь определенно вашего размера.

Кристиана, разозлившись до того, что позабыла об элементарной вежливости, вырвала блузку из его рук.

— Я буду носить то, что мне нравится,

черт побери!

Рич чуть заметно улыбнулся. Ее вспышка не произвела на него ни малейшего впечатления.

— А вы знаете, что когда вы сердитесь, глаза у вас так и сверкают?

— Вы говорите прямо как герой-любовник из дешевой мелодрамы.

— Правда? Наверное, мне стоит попробовать и действовать так же.

Кристиана успела лишь издать короткий возмущенный возглас — и Рич уже привлек ее к себе, зажав ее руки между их телами.

— Только посмейте — я вам…

Ее угроза так и осталась недосказанной, потонув в тепле его губ, приникших к ее рту. Задыхаясь, Кристиана изо всех сил отпихивала его. Но никакие усилия не вернули ей свободы. Она приоткрыла губы, собираясь гневно высказать все, что она о нем думает, но поцелуй усилился, словно Рич только и ждал этого сигнала. Ее сопротивление было сломлено, и Кристиана замерла в его руках. Жаркая волна прокатилась по телу, и ее попытки вырваться были забыты. Страсть вдруг стала реальностью слишком прекрасной, чтобы сражаться с ней. Ее тело обмякло, природный инстинкт взял верх над неопытностью. Ее ладони осторожно раскрылись у него на груди, пресловутая блузка перестала служить ей щитом. Стон, неожиданно вырвавшийся у нее, поразил обоих.

Рич медленно поднял голову, заглянул ей в лицо, встретил взгляд затуманенных страстью глаз.

— Это было ошибкой, — едва слышно произнесла она.

Он легко прикоснулся к ее лицу, прочертил дорожку вдоль подбородка вниз, к горлу, туда, где с бешеной скоростью бился ее пульс.

— Да, — рассеянно пробормотал он. — Так не должно было быть.

Остатки здравого смысла подсказывали Кристиане, что надо отстраниться, заставить его уйти. Но все чувства протестовали. Рядом с ним было так хорошо.

— Это всего лишь поцелуй.

— А похоже на землетрясение.

Он наклонил голову и приник к ее губам, на этот раз очень нежно, впитывая в себя ее свежесть.

— Давайте попробуем еще раз — и посмотрим, что получится?

— Ненормальный, — только и смогла сказать Кристиана, лихорадочно пытаясь овладеть собой.

— Вы это уже говорили.

Рич накрыл ее рот своим. Его губы медлили, привыкая к ней. Простая ласка дарила наслаждение. Кристиана потянулась к нему, но он не торопил события. Подождать, прочувствовать каждый миг до конца вдруг стало для него важнее. Теперь он уже знал цену выдержки.

Кристиана отдалась поцелую бездумно, окунулась в него. В жизни ей редко когда хотелось чего-то сильнее, чем ощущения этих губ на своих губах. Она чувствовала его руки на своем теле, но они лишь поддерживали, не требуя того, на что 'она пока не была готова.

На этот раз, когда Рич поднял голову, она едва дышала.

— Определенно ненормальный, — прошептала она.

— Значит, мы оба ненормальные, — так же тихо отозвался он. Золотистые глаза вызывающе сверкнули.

— А как же наш план?

— С этим нам будет легче проводить его в жизнь.

— С этим будет легче кому-нибудь из нас разбить жизнь.

— Что ж, такова жизнь. — Рич поцеловал уголок ее губ. — Давай, прекрасная прыгунья, выходи и веди свою партию. Обещаю не набрасываться на тебя в темных углах.

— А как насчет светлых углов? — проворчала Кристиана, уже понимая, что, как бы безумен ни был план Рича, она его примет.

— Нельзя же, чтобы все было по-твоему, — укоризненно отозвался он и, забрав у нее из рук безразмерное одеяние, оставил ей блузку в клетку. — Ну а теперь одевайся и пойдем, а то Пеппа заподозрит неладное и прибежит проверять, что мы тут замышляем.

Кристиана с театральным ужасом оглянулась на двери.

Рич расхохотался.

— Отвернись, — скомандовала она и, не удержавшись, сама фыркнула.

— Ну вот, все удовольствие испортила, — повинуясь, буркнул он себе под нос. — Ладно, не стану подглядывать, а буду представлять себе тебя в купальнике. Как раз достигну нужного настроения, чтобы спуститься вниз и предстать перед Пеппой.

— У меня такое ощущение, что с твоим планом мы попадем в такую ловушку, что сами будем не рады.

Кристиана натянула приготовленные просторные брюки и критически уставилась на свое отражение в зеркале. В них она выглядит отвратительно. Сбросив их, поспешно сунула руку в шкаф и выудила пару основательно потрепанных джинсов.

— Что ты там делаешь? Сколько нужно времени, чтобы надеть белье и блузку с брюками?

— Оставь мое белье в покое.

— Ты оставь его в шкафу — и я готов даже забыть, как оно называется.

Кристиана показала язык своему новому отражению, а потом быстро схватила подушку и запустила ею в спину Ричу. Он развернулся к ней, явно готовясь дать отпор. Удовлетворенное выражение его лица при взгляде на Кристиану заставило ее опустить глаза в смущении.

— Если ты еще раз наденешь хоть один из своих бесформенных балахонов — клянусь, я на глазах у всех стащу его с этого роскошного тела, — пригрозил, подходя к ней, Рич.

Кристиана посмотрела ему прямо в глаза. Она была готова согласиться, что ее желание спрятаться от чужих глаз иногда доходит до абсурда, но уж никак не собиралась позволить ему взять над собой такую власть.

— Только попробуй — и заработаешь здоровенный синяк под глазом, — пообещала она.

Он рассмеялся.

— Ни за что тебе этого не позволю. Кристиана вспомнила долгие месяцы своих тренировок и растянула губы в сладкой улыбке:

— Попытайся — и посмотрим, кто кому что позволит.

Рич покачал головой. Разумеется, он ни на минуту не поверил, что она может взять над ним верх, но ее смелость и задорные огоньки в глазах ему определенно нравились.

— Пойдем обедать. Одному из нас нужно подкрепиться.

Глава пятая

Кристиана помогла Лори выбраться из ванны и завернула скользкую, вертлявую девчушку в нагретое полотенце.

— Слава Богу! Значит, не только я после купания этой парочки выгляжу как любитель серфинга, выброшенный на берег, — раздался от открытой двери голос Пеппы.

Рядышком с матерью в яркой свежей пижамке стоял Джош-младший, розовый, чистый, как надраенная монетка, весь в ожидании ежевечернего часа перед сном, проведенного с родителями.

— Можно их купать и поаккуратнее, но я люблю, когда малыши в ванне играют и плещутся, — отозвалась Кристиана, с нежностью улыбаясь Лори. — А вы оба у нас просто прелесть!

Она сделала вид, что не заметила недовольной гримасы Джоша-младшего при этом определении. В упрямом мальчугане уже начала проявляться та же независимость, та же сила духа, что отличали его отца и мать.

Пеппа вся так и лучилась материнской гордостью.

— Я тоже так думаю, но я, конечно, слишком пристрастна.

Кристиана подняла Лори на руки и понесла в спальню. У Джоша-младшего энергия и страсть к проказам перехлестывали через край, а Лори была мягче, любила, чтобы ее приласкали и понежили.

— Спой нам песенку, — скомандовала малышка, а в устремленных на Кристиану глазах стояла мольба.

Кристиана улыбнулась, устраиваясь в одном из кресел-качалок у окна. Пеппа молча опустилась в соседнее кресло.

— Какую?

— Какую-нибудь хорошенькую.

— Ф-фу, гадость, — буркнул Джош-младший, прильнув к матери.

Лори сверкнула на него гневным взглядом.

— Заткни уши пальцами, — парировала она.

— Только одну, — великодушно согласился мальчуган и поуютнее прижался к боку Пеппы.

Кристиана запела вполголоса. Пеппа, пристально вглядываясь в ее лицо, слушала с таким же вниманием, как и дети. И ее, как и близнецов, убаюкивало это тихое, мелодичное пение. Она смотрела на молодую няню со своей дочерью на руках, а в голове у нее роилась масса вопросов, ни один из которых она не собиралась произносить вслух. Отношения между Ричем и Кристианой развивались гораздо быстрее, чем она могла надеяться. Ведь, в конце концов, ее плану всего три дня!

Она слегка улыбнулась и подняла голову. В доме по-прежнему было тихо, но она точно знала, что вернулся Джош. Даже не видя его, она всегда чувствовала присутствие мужа. Пеппа перевела глаза на дверь — и через мгновение Джош уже стоял на пороге, и их взгляды слились, словно в комнате никого, кроме них, не было.

Кристиана оборвала пение и поднялась. Без единого слова она вручила сонную Лори отцу и вышла из спальни.

Она прошла к себе, размышляя, как провести вечер. Джош и Пеппа с радостью приняли бы ее в свою компанию на ужин, но сегодня, она это остро чувствовала, им хотелось остаться наедине. Да и ей было необходимо хоть ненадолго отойти от этого миниатюрного изображения вселенского счастья, о котором она могла только мечтать. Резкий телефонный звонок вырвал ее из меланхоличных раздумий.

— Пожалуйста, не говори, что я звоню не вовремя.

Кристиана опустилась на кровать. Ей хватило честности признаться самой себе, что в душе она надеялась на звонок Рича. Она никак не могла забыть тепла и силы его рук, прикосновения его губ к своим губам. Рядом с ним она вдруг почувствовала себя такой особенной, такой женственной и желанной. Страсть, в которую они вроде бы просто играли, затягивала как омут. И Кристиана не собиралась сопротивляться овладевшим ею чувствам. Впервые в жизни логика и осторожность потерпели поражение в битве с жаждой наслаждения и новизной ощущений.

— Нет, — ответила она голосом, в котором не смогла, как ни старалась, скрыть разбуженные им эмоции.

Рич уловил чувственный оттенок ее голоса, и это придало ему уверенности. Он обещал себе, что не станет торопить события, не станет подталкивать ее, но понимал, что не сможет дожидаться следующей случайной встречи. Ему нужно было увидеть Кристиану, ему хотелось еще раз прочувствовать и понять свое необъяснимое влечение к этой странной женщине.

— Отлично. Тогда скажи, что так же, как и я, не знаешь, чем заняться, и не возражаешь на вечер куда-нибудь выбраться.

Кристиана улыбнулась. Напряженность в его голосе так точно отражала ее собственную нервозность, что от этой поддержки она даже вздохнула свободнее.

— Да.

Рич надолго замолчал. С их последней встречи прошел день, и он опасался, что ее подозрительность возродится с новой силой, а потому тщательно обдумывал каждый свой шаг.

— Правда?

— Не удивляйся так. А то я могу обидеться.

— Не нужно, — поспешно отозвался он. — Я действительно хочу видеть тебя. Можно поужинать, можно просто прогуляться.

— Хорошо. Когда?

— В семь? Черт, у тебя же остается всего час. Давай в полвосьмого. Или в восемь.

Кристиана, рассмеявшись, не дала ему добавить очередные полчаса.

— В семь сойдет. Часа вполне хватит, чтобы собраться.

Рич нахмурился. Просторные балахоны и немыслимые драпировки так и заплясали перед его мысленным взором. Он нисколько не сомневался, что, однажды появившись в ее гардеробе, они размножаются, как кролики.

— Мне не придется разыскивать тебя среди сотен миль ткани? — поинтересовался он.

— Ну у меня есть кое-что симпатичное, — поддразнила она.

— А мне понравится? — не удержался Рич. Смешинки в ее голосе показались ему подозрительными.

— Сам решишь, когда увидишь, — пробормотала Кристиана и повесила трубку.

Рич прислушивался к монотонным гудкам отбоя и думал о своих надеждах на сегодняшний вечер и о том, насколько реальность будет на них похожа. В Кристиане все говорило об утонченной натуре, о чувствительности и ранимости. Ни одна из его прежних знакомых даже отдаленно не напоминала эту девушку. И никогда прежде, общаясь с женщинами, ему не приходилось особенно напрягать мозги. Слова и действия давались ему с бездумной легкостью. С Кристианой же он вынужден был быть в напряжении каждую минуту. Ее подозрительность была одновременно и вызовом, и предупреждением.

Рич положил, наконец, трубку и встал. Машинально сбросил одежду, все еще думая о предстоящем вечере. Желание громко заявляло о себе и требовало удовлетворения — как раз того, на что ему рассчитывать не приходилось. Но сейчас это почему-то не имело значения. Впервые за долгое время он мечтал о свидании с женщиной, чтобы просто насладиться ее обществом, оценить ее индивидуальность, разделить ее юмор и увидеть в ее глазах растущее доверие. На этот раз физиологические потребности подождут. Он сам не понимал, как это произошло, но желания и чувства Кристианы значили для него больше его собственных. Попросту говоря, ему хотелось понравиться ей настолько, чтобы она сама смела возведенные барьеры и впустила его в свою жизнь. Да, он не мог отрицать своей физической реакции на Кристиану, но прекрасно понимал, во что ему может обойтись спешка.

— Я, должно быть, совсем из ума выжил, — становясь под душ, раздраженно буркнул он. Под струями теплой воды заблестели выпуклые мускулы. — Какого черта я должен страдать от бессонницы? Мазохизм какой-то, — добавил Рич и, подставив под душ голову, на полную мощь открыл холодную воду.

Но даже под обжигающе-ледяными струями образ Кристианы никак не желал исчезать. Через несколько минут Рич замерз достаточно, чтобы с точки зрения физиологии забыть о всяком вожделении. Обнаружив, что старый как мир способ не сработал, Рич крепко выругался. «Интересное начало для якобы чисто платонического общения», — криво усмехнулся он, энергично растираясь полотенцем.

— Кристиана права, я точно ненормальный, — для вящей убедительности процедил он.

Кристиана хмуро уставилась на свое отражение, разглядывая фигуру, выгодно подчеркнутую тонким бледно-кремовым шелком. Платье было пошито с элегантной простотой — без рукавов, с низким воротом, волной спускающимся на высокие полукружья груди, и юбкой, узкой в бедрах и расклешенной книзу, где складки подола едва прикрывали колени. Короче говоря, самое обычное платье. Спереди. Другое дело — спина. Она-то и вызвала хмурую морщинку на лбу Кристианы. И морщинка эта становилась все глубже с каждой минутой общения Кристианы с зеркалом. Свободный лиф платья забрал на себя основную часть материи, оставив спину полностью обнаженной до самого основания позвоночника. И лишь благодаря мастерству модельера и гениальному покрою — в виде одной узенькой тесемки на шее и двух через плечо — вся конструкция как-то держалась на теле.

— Не могу я его надеть, — пробормотала Кристиана. — Что я, совсем с ума сошла?

Она отвернулась от зеркала и заглянула в открытый шкаф.

— Но я ведь и это тоже надеть не могу! — только и оставалось что простонать ей, Впервые в жизни ей хотелось выглядеть перед мужчиной красивой… желанной.

— Но ведь не полуголой же! — буркнула она в ответ на свои мысли.

Короткий стук в дверь вызвал в ней панику.

— Можно войти? — послышался голос Пеппы.

Кристиана вздохнула с облегчением.

— Ну, конечно.

Пеппа открыла дверь и замерла на пороге, открыв рот от изумления.

— Потрясающе! Очень идет к вашему цвету волос и глаз, — искренне произнесла она. Губы ее изогнулись в довольной улыбке. — Вы прекрасны.

От комплимента щеки Кристианы вспыхнули, но она покачала головой.

— Боюсь, это в вас говорит автор любовных романов.

Пеппа звонко рассмеялась и плюхнулась на кровать Кристианы. Узкое серебристое платье с глубоким декольте обнимало ее тело почти так же любовно, как это буквально час назад делал Джош.

— Со стороны всегда виднее, — сверкнув глазами, возразила она. — Вот увидите, что будет, когда Рич придет.

— Вы точно не против того, что я уйду на целый вечер?

Пеппа покачала головой.

— Я же вам еще в первый день сказала, что вечера полностью в вашем распоряжении, если только у нас с Джошем не запланирован куда-нибудь выход. В доме же четверо взрослых. Как-нибудь справимся, обещаю вам. — Лицо ее светилось добротой, но тон не допускал никаких возражений. — Ну, давайте, заканчивайте поскорее. Рич — один из самых пунктуальных людей в…

Кристиана повернулась, и перед Пеппой лишь сейчас предстал ее вид со спины, Пеппа на мгновение оторопело замерла, а потом ее разобрал такой откровенно озорной смех, к которому даже Джош наверняка отнесся бы с подозрением.

— Вот это да! Мне нравится ваш вкус, — невнятно пробормотала она, все еще продолжая хихикать.

Кристиана со стоном опустилась рядом с ней на кровать.

— Никак не могу понять, почему я его купила. Нет, честно, никак не пойму. Меня оправдывает только то, что в том крохотном магазинчике, где я его обнаружила, было всего одно зеркало. Меня пригласили на свадьбу, а подходящей одежды не нашлось. Это платье показалось таким легким, словно его и вовсе нет на теле. Ну я и рискнула.

— Его и впрямь почти нет на теле — по крайней мере, сзади, — сдавленно фыркнула Пеппа. — Скажите ради интереса — а как гости на свадьбе отреагировали на ваше появление?

Кристиана ошарашенно уставилась на нее.

— Да разве я могла его надеть! Как только я померила его дома, сразу же поняла, что оно никуда не годится.

Пеппа открыла было рот для ответа, но в дверь громко постучали. Таким способом неизменно возвещала о своем появлении Эльза.

— Пришел Рич, — провозгласила она через закрытую дверь и затопала обратно.

— Я не могу в этом выйти из комнаты.

— Разумеется, можете.

Пеппа поднялась, продемонстрировав значительную часть ноги в разрезе платья.

— Это заслуживающий восхищения наряд, и в целом мире не найдется мужчины, который не оценил бы его по достоинству.

— Я выгляжу, как продажная женщина, — вздохнула Кристиана, не зная, на что решиться.

— Глупости.

Пеппа схватила Кристиану за руки, потянула на себя, а потом заставила сесть на стул перед трюмо. — Быстренько заканчивайте с макияжем и при этом постоянно повторяйте, что у вас все на месте — и спина, и мозги. Женщины всю жизнь без зазрения совести использовали внешность Рича. Он отлично знает, каково это — когда на тебя пялятся и видят в тебе только красивое тело или пухлую чековую книжку. С вами он такой ошибки не сделает.

— Почему для вас так важно сблизить нас? — не сводя с нее глаз, спросила Кристиана в смутной надежде услышать от Пеппы подтверждение слов Рича.

Пеппа, помолчав, пожала плечами.

— Можете назвать это моим авторским видением или чем угодно еще, но я действительно хорошо разбираюсь в людях. Ни вы, ни Рич не созданы для одиночества. Сразу предупреждаю — не думайте, будто я сталкиваю вас с Ричем из каких-то собственных далеко идущих целей. Не стану отрицать, что постаралась познакомить вас и свести поближе. Но на этом все. Остальное — за вами. За вами обоими. Только сначала задайте себе один вопрос. Почему вы проделали путь от вот этого, — она кивнула в сторону открытого шкафа с целым гардеробом широченных платьев и блузок, — до вот этого… — Пеппа сделала широкий круг, обрисовав наряд Кристианы, ее лицо с неярким, но тщательным макияжем, — …если не хотели, чтобы он увидел вас в истинном свете?

И, не дожидаясь реакции Кристианы на свои слова, Пеппа вышла из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Кристиана, задумавшись, долго смотрела на закрывшуюся дверь. Во всем, что сказала Пеппа, определенно был смысл. Но она так долго пряталась в своей нише, что мысль выйти из укрытия на люди казалась ей одновременно и манящей и пугающей. Рич, как перчатку, бросил ей предложение поддержать его игру, и она только сейчас осознала, насколько необходима ей была подобная встряска. Всю жизнь она только и делала, что балансировала между присущей ее характеру авантюрной жилкой и нежеланием сталкиваться с последствиями своих необдуманных поступков. Но сегодня вечером, с этим человеком, она не станет ничего планировать. Она постарается насладиться всеми преимуществами, дарованными ей природой. И позволит удовольствию вести ее по тропинкам, куда она прежде не ступала. Это ее вечер, и она выбрала Рича разделить этот вечер с ней.

Кристиана вышла из комнаты, отбросив всякие сомнения насчет своего чересчур открытого экстравагантного платья.

— Какой ты сегодня элегантный, Рич, — пробормотала Пеппа, пытаясь хоть что-то прочитать на его лице.

Напрасный труд. Рич запросто мог бы давать скалам уроки бесстрастия и самообладания. . .

Рич слегка улыбнулся. Он моментально уловил попытку Пеппы — и с легкостью отразил ее. Раньше он никогда не предполагал, что сможет находить удовольствие в странном хобби Пеппы. Но сегодня у него это получалось само собой.

— Мы выбрали знаменитый новый ресторан, — учтиво отозвался он.

— И?

— И — что? — переспросил Рич, сделав глоток из бокала.

Пеппа со вздохом обернулась к мужу.

— Не понимаю, почему ты его до сих пор не уволил. Я задаю самый обычный вопрос, а он делает вид, будто я выпытываю секреты компании.

Джош хмыкнул.

— Ты всюду суешь свой нос, — без особого сочувствия ответил он.

Уж он-то точно знал, что сейчас творится в голове Пеппы! Его многозначительный взгляд напомнил ей об их пари.

Прежде чем Пеппа сообразила, как ей наивыгоднейшим образом выйти из положения, на пороге гостиной появилась Кристиана.

Рич встал, скользя взглядом по изысканно-простому платью. Все имеющиеся у него в наличии мужские инстинкты вдруг дали о себе знать. И шести ледяных обливаний не хватило бы, чтобы заглушить его физическую реакцию на ее восхитительное тело.

Их взгляды встретились. В ее прозрачно-чистом взгляде он прочитал то же самое нетерпеливое предвкушение, от которого загоралась огнем и его кровь. Медленно выдохнув, он одним глотком допил содержимое бокала.

Кристиана отвела взгляд от его лица, чтобы справиться с желанием упасть в его объятия и ощутить тепло и тяжесть его тела. Она сама согласилась на его предложение, но никогда не предполагала, с каким неукротимым пламенем ей придется сражаться после первого же взгляда на него.

— Прошу прощения за опоздание, — тихо произнесла она и удивилась, до чего хрипло звучит ее голос.

— Ожидание того стоило. — Рич поставил бокал на столик. — Ну мы пошли, иначе наш заказ на столик аннулируют.

Он шагнул к Кристиане, борясь с желанием поцеловать ее тут же, прямо на глазах у друзей… да, черт возьми, хоть на глазах у всего света!

Кристиана угадала это его желание. Ей самой нелегко давалась борьба с эмоциями, дрожью отзывавшимися во всем теле. Рич протянул ей руку, и она охотно вложила свою ладонь в его. Он улыбнулся собственному почти юношескому смущению, и она ответила такой же смущенной улыбкой.

Прощание с хозяевами не заняло много времени. Кристиана повернулась к двери, ведущей в коридор, и только тогда Рич увидел ее спину.

— Что за черт, куда подевалось платье? — выпалил он, уставившись на восхитительную картину, открывшуюся его взору.

Рич скрипнул зубами от яростного желания набросить ей на плечи пиджак. Господи, да что у нее там вообще надето, под платьем?! Судя по тому, как шелестела и льнула к ее телу материя — надето соблазнительно мало.

Кристиана обернулась в его сторону. От неожиданной резкости его тона брови у нее выгнулись дугой. Ей и в голову не приходило, что Рич таким образом может отреагировать на ее платье.

— Ты же говорил, что моя одежда тебе не нравится.

— Точно, говорил, но я ведь, черт возьми, даже не предполагал, что в твоем гардеробе есть такое…

Ни один из них не заметил, как Джош и Пеппа, решив, что это очень личный разговор, потихоньку проскользнули мимо них к лестнице.

Кристиана обожгла его взглядом:

— Я пойду в этом.

Рич даже не заметил ни этого гневного взгляда, ни вздымающейся при каждом яростном вдохе груди. Он был слишком потрясен внезапной переменой, произошедшей в ней.

— Ни за что.

Она смотрела на него остановившимся взглядом, не в силах поверить собственным ушам.

— То есть как это — ни за что?! Кристиана никогда не отличалась ни вспыльчивостью, ни склонностью к скандалам, но характер-то у нее был! Нужно было немало потрудиться, чтобы ее разозлить, но уж если это случилось, то ее гнева испугался бы и сам дьявол.

Рич с трудом подбирал слова для объяснения.

— Ты же терпеть не можешь, когда на тебя глазеют мужчины. А это чертово платье иначе, как откровенным приглашением, не назовешь.

— Это платье пошито с отменным вкусом. — Ответ прозвучал настолько тихо, что Ричу пришлось наклониться, чтобы его услышать.

— Для таких, как Пеппа, кто привык носить подобную экстравагантную одежду, — да, может быть, но не для тебя. — Едва эти слова сорвались с его языка, Рич понял, что сделал серьезную тактическую ошибку на своем пути к доверию Кристианы.

Кристиана вскинула подбородок, под тонкой тканью чуть колыхнулись груди. На этот раз Рич не остался безразличным к этому зрелищу, едва не проглотив язык. Кристиана зловеще улыбнулась.

— Я передумала. Я никуда с тобой не иду.

— Ну уж нет.

Если бы Рич мог соображать разумно, он бы понял, что наделал достаточно ошибок для одного вечера. Он просто вежливо откланялся бы и ушел, чтобы обдумать ситуацию и исправить ее, когда они оба немного остынут. К несчастью, хладнокровие в этом поединке подвело его, и, обуреваемый нежданными эмоциями, он и вовсе не прислушивался к голосу разума.

— Мы договорились поужинать вместе, и я заказал столик. — Он протянул к ней руку.

Кристиана попыталась уклониться. Высокие — выше, чем она привыкла носить — каблуки подвернулись на натертом до блеска полу. Рич подхватил ее в тот миг, когда она уже начала падать. Их ноги переплелись. Он подался вперед, и оба оказались на полу. Ее громкий стон и его проклятия раздались одновременно с шумом от падения тел.

Кристиана с силой уперлась ладонями в грудь Рича. Он умудрился повернуться во время падения так, что она упала на него, а не на безжалостно твердый пол. Но, несмотря на его усилия, волосы, растрепавшись, закрывали ей глаза, а по бедрам определенно гулял сквозняк. Похоже, юбка задралась и обернулась вокруг талии.

— Пусти меня, нахал! — буркнула она, извиваясь в попытке освободить платье и подняться.

— Прекрати меня дразнить, иначе я устрою неприличную сцену прямо посреди коридора, — прорычал в ответ Рич, стараясь не забывать, что он не мальчишка, а взрослый мужчина, которому положено контролировать реакции своего тела.

Именно в эту секунду Кристиана ощутила под собой твердый жар откровенно возбужденной плоти. Она окаменела и уставилась на него во все глаза.

— Ты что это, серьезно! — выдохнула она.

— Сама чувствуешь. Разве похоже, что я шучу? — в ярости выпалил Рич. Более нелепой ситуации он и вообразить не мог.

— Не смей на меня орать!

Рич в душе проклял и свое тело, так предательски вышедшее из-под контроля, и соблазнительную плоть Кристианы, прижатую к нему так тесно. Обхватив руками ее талию, он заглянул ей в лицо. От потрясенного выражения ее глаз он проглотил проклятие, готовое сорваться с языка. Она ведь не школьница. Должна была бы понимать, что делает с ним! А вместе с тем у нее был такой вид, словно она впервые ощутила под собой мужчину.

— Сколько тебе лет? — пробормотал он, внимательно вглядываясь в нее. От невероятной, абсолютно невозможной, неизвестно откуда взявшейся мысли у него заныло в груди.

— Тридцать.

— Ты ведешь себя так, словно ни разу не оказывалась в подобном положении. Почему? — Будь он способен сейчас соображать разумно, то наверняка сформулировал бы свой вопрос потактичнее.

Кристиана почувствовала, как предательская краска волной заливает щеки, недвусмысленно отвечая на его вопрос. Сама она ни за что бы не решилась ответить.

Рич весь напрягся, гнев в его глазах сменился недоверчивым изумлением.

— Не может быть!

Она попыталась сбить его с толку высокомерным взглядом. Напрасный труд.

— Ты девственница?

Невероятно, что ни один мужчина не смог сломить ее сопротивления. Рич просто не мог поверить в то, что весь мужской пол до такой степени глуп и беспомощен. Его глаза блуждали по никем не тронутому женскому телу, которое сейчас оказалось так близко к его собственному телу и душе. Он внезапно ощутил такое острое чувство ответственности и такую силу в себе, что готов был хоть луну с неба достать. Пусть даже самая крохотная капля доверия Кристианы вдруг обрела для него невероятное значение.

— Больше ни слова! — прошипела она. От злости и смущения в ее обычно очень мягком голосе зазвучали резкие нотки.

Он дотронулся до ее лица. Голос его непроизвольно смягчился. Ее гневный выпад проскочил мимо его сознания, не задерживаясь. Ему необходимо было услышать ее ответ. Кажется, ни в чем в жизни он не нуждался сильнее.

— Но почему? Ты что, большую часть сознательной жизни провела в монастыре? Я понимаю, тебе было нелегко, но ведь должен же был найтись хоть один мужчина с головой на плечах, способный заглянуть в твои глаза и увидеть, какая ты!

— Заткнись! — рявкнула Кристиана. Ей уже было все равно, что у нее там случилось с платьем и как сильно она прижимается к Ричу. Ни за что она не позволит ему касаться этой стороны ее жизни. Просунув ладони между их телами, Кристиана с силой уперлась ему в грудь и попыталась подняться.

Рич и бровью не повел. Игнорируя ее усилия, он лишь прижал ее покрепче к себе.

— Ответь. Почему?

— Не отвечу, — задыхаясь, проговорила она и принялась извиваться с еще большей энергией. — Пусти меня, пока кто-нибудь нас не увидел.

— Никто нас увидеть не может. Мы упали очень удачно — ногами в гостиную. С лестницы и из коридора видны только наши головы. Кроме того, Джош и Пеппа уже выходили на площадку, увидели нас, убедились, что мы живы — и вернулись к себе. То же самое сделала и Эльза; во всяком случае, полагаю, я слышал именно ее топот.

При этих словах все силы покинули Кристиану, и она на глазах сникла.

— Так они все нас видели?

Он кивнул, вглядываясь в ее лицо. Целый калейдоскоп чувств отражался сейчас в ее глазах, эмоции одна за другой озаряли их прозрачную глубину.

— Только верхнюю часть, ничего больше. Клянусь.

В его голосе Кристиана вновь услышала сочувствие. Он понимал ее смущение и неловкость возникшей ситуации. Ее ресницы опустились, закрыв его от ее взгляда. Но эта видимость отстранения не спасала ее от близости его тела, от силы его рук, обхвативших ее, от его жара, обволакивающего ее, как золотистые солнечные блики.

— Я ничего не слышала, — прошептала она.

Рич поднял к ее лицу и вторую руку, ладони его легли на изящно очерченные скулы, что придавали ее чертам такую неповторимость и строгую чистоту. Он смотрел, как снова открылись ее глаза, затуманенные невысказанными воспоминаниями. Нежность была для него новым чувством. Страсть, вожделение — это он знал. А вот желание защитить, уберечь было ему прежде незнакомо.

— Не нужно меня бояться.

Кристиана почти растаяла от его глубокого, проникновенного тона, от скрытого смысла его слов.

— У меня не слишком богатый и совсем не радостный опыт в этой области. Я устала бороться за свою добродетель. А теперь появляешься ты и заставляешь меня мечтать о том, что, как мне казалось, уже давно во мне умерло, — произнесла она, сама не заметив, с какой легкостью ей дались признания в собственных страхах.

Ей сейчас куда важнее было сказать правду, чем скрыть прошлое. Если она хоть что-нибудь для него значит, он поймет. Если он отвернется — что ж, она справится. А если правда не испугает его и он останется, значит, и ей не стоит пугаться зарождающегося между ними доверия.

Чуть улыбнувшись, он убрал с ее лица спутанные локоны.

— То же самое и ты сделала со мной. Я дал самому себе обещание, что ни одна женщина больше не будет иметь надо мной власти. Что отныне и до конца своих дней я буду только брать. С тобой я забыл об этом обещании, — тихо добавил он. Ее откровенность требовала и от него такого же честного ответа. — В данный момент я хочу тебя больше, чем хотел какую-либо женщину в своей жизни. Но я не беру напором. Я не хватаю то, что ты сама не готова отдать.

— Нет, — подтвердила она.

Легчайшим движением он наклонил ее голову к себе, так, что их губы едва не коснулись друг друга. Аромат ее кожи невыносимо дразнил все его чувства, но он постарался подавить в себе вожделение.

— Я бы очень хотел поцеловать тебя. Кристиана опустила глаза на его губы, Этого поцелуя она хотела не меньше. От мужчины, которому она была дорога настолько, что он готов ждать, когда она сама сделает шаг навстречу.

— Правда? — шепнула Кристиана. Он тихонько сжал зубами ее нижнюю губу.

— Правда. У тебя такой же восхитительный рот, как и: вся ты. Я хочу снова ощутить его вкус. — Его зубы с такой же нежностью сжались на ее верхней губе. — Скажи «да».

Рич не забыл их первый поцелуй. Тогда он целовал ту женщину, какой он ее себе представлял — тонкую, ранимую, но все-таки опытную. И она не оттолкнула его, но в ее ответном поцелуе чувствовались скорее удивление и растерянность, чем постепенно разгоревшаяся страсть. На этот раз он хотел, чтобы она ощутила чудо рождения нового — того, что еще только могло возникнуть между ними. Он хотел ее добровольного и искреннего участия в этом процессе.

— Да.

Его губы легко прикоснулись к ее рту, медленно прошлись от одного уголка к другому, узнавая, привыкая и давая ей возможность привыкнуть. Она чуть слышно вздохнула, и Рич усилил нажим, провел по губам кончиком языка. Через мгновение ее губы приоткрылись.

Происходящее полностью захватило Кристиану. Когда-то она мечтала, что сможет почувствовать себя защищенной в мужских объятиях, а потом перестала надеяться. Но никогда прежде она и представить себе не могла, чтобы мужчина с такой готовностью и так полно дарил свою силу и свою нежность. Страсть разгоралась медленно, огонь растекался по жилам и расплавлял мышцы.

Когда Рич оторвал губы, она едва не застонала от сожаления. Ее широко раскрытые глаза встретились с его внимательным взглядом. Оба одновременно улыбнулись.

— Тебе понравилось?

— Да.

Вопросы его были так просты, отвечать на них было так легко.

Рич отпустил ее лицо, скользнул ладонями вдоль ее тела.

— Приподнимись немножко, прекрасная прыгунья.

Кристиана послушно оторвалась от него, все еще не отводя взгляда от его лица, где чувства одно за другим сменяли друг друга. Секунду спустя она осознала, что он поправляет подол ее платья, чтобы прикрыть ее бедра и ноги.

— Зачем?..

— Я не привык подглядывать в замочную скважину. Если я и увижу остальные части твоего бесподобного тела, то не благодаря такой нелепой случайности, которая случилась с нами только что. — Он пальцем прочертил дорожку от ее переносицы к кончику носа. — Ты очень мне нравишься. И я тоже хочу понравиться тебе.

— Ты так прямо это говоришь.

— А я не собираюсь тебя обманывать. — Он усмехнулся. — Разумеется, я не стану сильно возражать, если ты когда-нибудь сбросишь это платье, но только — чур, наедине со мной и не раньше, чем лет через десять, чтобы мне хватило времени отточить свою фантазию.

Кристиана рассмеялась. Его юмор неизменно вызывал в ней такую же искреннюю реакцию, как и его поцелуи.

— Иными словами, ты больше не возражаешь против него?

Рич рывком поднялся и сел, а потом притянул Кристиану к себе и, прежде чем она успела угадать его намерение, посадил ее к себе на колени. Потом прижал, словно ребенка и улыбнулся, глядя в ее изумленное лицо:

— Давай договоримся, Кристиана. Ты можешь надевать это платье всякий раз, когда я буду рядом, чтобы защитить твою добродетель.

— Звучит как фраза из романа викторианских времен.

— Дорогая, это звучит еще и как заявка своих прав на территорию. Моих. На тебя. — Он наклонился, прикоснулся к ее губам быстрым поцелуем и отстранился. — Давай-ка, наконец, выбираться отсюда, иначе останемся без ужина, а я позабуду о своих благих намерениях.

— А у тебя таковые имеются? — поднимаясь на ноги, спросила Кристиана. На этот раз она отнеслась к скользкому полу с должным вниманием.

Рич мгновенно подхватил ее под руку.

— Сама увидишь.