Пролог

Всe присутствующие окружили счастливую чету. От улыбок, смеха, радостных возгласов и пожеланий долгой прекрасной семейной жизни даже морозный воздух словно бы стал теплее. Ноэль Сент-Джеймс замерла невдалеке от гостей, окруживших новобрачных — ее сестру Леору и Максимилиана Силвера. Пожелай она, ее с радостью приняли бы в самый центр восторженной толпы, но Ноэль всегда испытывала неловкость в подобном океане всеобщей любви. Слишком рано она узнала, что человек не может рассчитывать на долголетие этого неописуемого чувства. Слишком многие клялись ей в любви, а потом бросали. Слишком многие обещали, что всегда будут рядом, — и где они? А потому она больше не искала вечных чувств, взамен придумывая свои собственные миры, собственные вселенные, где ей ничто не угрожало, где однажды полученное оставалось с ней навеки, где обещания давались не для того, чтобы их нарушать, а любовь была не просто словом, сказанным ради обмана, предательства или измены. Она смотрела на родных своим обычным отрешенным взглядом, а мысли ее тем временем сплетались в кружево сказки, такой далекой от всего этого веселья. К реальности ее внезапно вернул веселый возглас.

— Бросай букет!

Ноэль перевела глаза на Леору, которая, вскинув голову и заливаясь серебристым смехом, высоко подняла руку и бросила восхитительный каскад цветов прямо в толпу собравшихся перед ней женщин. Белые и голубые бутоны в обрамлении ярких лент, взмыв над смеющимися женскими лицами, начали плавно опускаться прямо на Ноэль.

Ноэль отрешенно следила за снижением цветочного фейерверка и, восхищаясь великолепием красок, тем не менее не делала ни малейшего движения, чтобы поймать букет. Внезапно из-за ее спины вынырнули руки, сильные и нежные, и, поймав букет, каким-то образом втиснули его в сцепленные на груди ладони Ноэль.

— Возьми их — ради Леоры, Ноэль, — голосом, таинственным и непроницаемым, как безлунная ночь, произнес ей на ухо Дариан Кинг Маклауд.

Ноэль обхватила букет, подчиняясь приказу того, кто оказался сильным и достаточно уверенным в себе, чтобы жениться на Каприс, ее старшей сестре. И с улыбкой, как всегда неопределенной, повернула к нему голову. Она знала, что этот человек видел то, чего не видели остальные, но эта мысль не вызвала в ней опасения, что он сумеет открыть в ней нечто другими незамеченное. Нет, она слишком хорошо научилась прятаться. Случалось, Ноэль даже гадала про себя — на самом ли деле она прячется, или же в какой-то неясный момент иллюзия превратилась в действительность.

— Я люблю цветы, — с отсутствующим видом произнесла она и поднесла букет к лицу, вдыхая нежный аромат.

— Теперь твоя очередь выйти замуж, — тихонько прошептала Каприс, беря мужа под руку. Ее прозрачные голубые глаза улыбались, и в этой улыбке читалась нежная любовь к младшей сестре, глубокий фиолетовый взгляд которой был всегда устремлен в какой-то далекий потусторонний мир. Из них всех Ноэль была самой красивой и самой хрупкой; ее всегда щадили и оберегали как только могли. Никто из них ее по-настоящему не понимал, во каждый пытался.

— О нет, — шепнула Ноэль, глядя мимо Каприс, мимо гостей, уже прощавшихся с новобрачной и ее сияющим от гордости мужем. Нет, она не будет любима. Ее нельзя любить. Ее все отвергали — И родители, которые бросили ее пятилетней крошкой, и многочисленные приемные семьи, где она пыталась ужиться, чтобы в очередной раз обнаружить — ее терпят только ради денег за ее содержание. Даже когда в ее жизни появились Лоррейн и Джеффри, принеся с собой радость, заботу, защиту… она не смогла принять их любовь просто потому, что больше ухе не верила в само существование этого чувства. Она была им хорошей дочерью. Она отдавала все, что могла, — максимум того, что могла. Но этого было недостаточно. Она замечала разочарование на их лицах и на лицах сестер и ждала, когда они отвернутся от нее, как это делали все остальные. Она и по сей день ждала.

Нет, она не будет любима. Никто не полюбит ее так, как любит Каприс ее муж, который не сводит с нее глаз, словно эта женщина для него бесценна. Нет, никто не полюбит Ноэль, как любит ее вторую сестру, Силк, ее муж Киллиан. Ни один мужской взгляд не зажжется для нее такой нескрываемой страстью. Нет, она не встретит благородного рыцаря в серебряных доспехах, готового сразиться с демонами ее прошлого, — такого, как Леора нашла в своем Максе.

Одинокое солнце. Луна одна среди звезд. Море безбрежно и пустынно. Она чуть повернула голову и устремила взгляд на людей, которым давно закрыла путь в свое сердце. Одиночество — это безопасность, это шаг к свободе. Никого рядом. Никто не протянет руку, никто не оттолкнет.

 

Глава 1

Вытянув перед собой длинные ноги и скрестив руки на груди, Кит Бэньон следил, как она бродит по залу ожидания для особо важных персон. Ее красота приковывала его взор. Ну, не чудо ли, что время от времени в этом мире появляется женщина с нежной, словно перламутровой кожей, глазами неповторимого цвета аметиста и каскадом густых, блестящих, как восточный черный шелк, волос? Перед ним была как раз такая избранная женщина. Потрясающая женщина, которую хотелось назвать принцессой, и все же эта принцесса, казалось, случайно забрела в чужую сказку. Ее волосы, этот черный водопад шелка, были растрепаны, как будто она только что освободилась из объятий возлюбленного, глаза заволокла туманная дымка неуверенности и смущения, которую обычный наблюдатель принял бы за нормальное волнение перед полетом. Ее одежда — без сомнения, какого-то известного модельера — сидела на ней как на человеке, не привыкшем к подобной роскоши. Светло-кремовая широкая юбка должна была бы изысканными складками обвивать ее стройные ноги, но почему-то обвисала в самых неожиданных местах. Завершавшая наряд изящная блуза, такая женственная, тоже лишь добавляла штрих к общему впечатлению беспорядка.

Он смотрел, как она сделала очередной круг по залу с таким видом, словно раздумывала, не убежать ли ей отсюда. Казалось, она не отдает себе отчета, что остальные пассажиры, особенно мужчины, пристально следят за ее беспорядочным кружением. Его глаза, сузившись, внезапно превратились в изумрудные тонкие льдинки, когда он вдруг сообразил, что она не просто кажется безучастной ко всеобщему вниманию, а на самом деле существует в своем собственном мире. Ничего, кроме недоумения и отрешенности, не было в этих неповторимых фиолетовых глазах. Сам не заметив как, он поднялся и направился к ней. Никто — ни мужчина, ни женщина, ни ребенок, — никто и никогда не мог бы выглядеть столь потерянным и одиноким. Когда он подошел, она стояла спиной к нему и неотрывно смотрела в огромные круглые окна.

— Что вы там видите? — тихонько поинтересовался он. Она оказалась совсем не такой маленькой, как он решил вначале. Ее макушка доставала ему до подбородка, а ведь в нем было ни много ни мало шесть футов четыре дюйма.

— Мечты, — так же тихо отозвалась она, даже не оглянувшись на чужой мягкий голос. Люди, тем более мужчины, нередко заговаривали с ней, но, как правило, не задерживались рядом дольше одной минуты.

Брови Кита поднялись, отмеченное печатью опыта лицо смягчилось. Ее голос прозвучал так серьезно, так невероятно уверенно.

— И какие именно мечты?

— Шепот исполненных обещаний, надежд, рожденных отчаянием, грез, высказанных в тишине. — Прикоснувшись к холодному стеклу, она пальцем повторила очертания гигантской птицы, по-королевски величаво ожидавшей тех, кого она собиралась принять в свое чрево со всеми их мечтами о чем-то большем в жизни. Сама не веря в мечты, Ноэль все же понимала, что другие в них верят.

Кит взглянул на картину, которая настолько завладела вниманием девушки, что она казалась безучастной ко всему остальному. Он увидел лишь обычную панораму рабочего дня. Наземная бригада поспешно готовила к вылету очередной самолет, нога солнце изо всех сил старалось растопить стужу на земле. Эбеново-черная полоса гудрона лентой связывала здания терминала в единое целое… Мечты… Он их не увидел. Но их видела она, эта странная девушка с потерянным взглядом неповторимых глаз.

— Посадка на наш рейс, — негромко сказал он, услышав объявление.

Ноэль не пошевелилась. Она вновь оставляет дом — Ее охватил холод. Ей не хотелось подниматься на борт этого самолета. Что-то должно произойти. Она поняла это еще утром. Можно было бы не покидать землю. Но зная, что бороться с судьбой — значит проиграть еще до начала сражения, она все же приехала сюда, добившись лишь, чтобы родные попрощались с ней дома. Она не хотела, чтобы кто-нибудь стал свидетелем того, что наверняка должно произойти.

Кит прикоснулся к ее руке и удивился силе мускулов под его пальцами. Почему-то он ожидал встретить в ней одну лишь мягкость, женственность, наподобие Дорис Дэй.

Только теперь Ноэль обернулась, взглянула в его зеленые глаза и прочла в них обеспокоенность. Все ту же обеспокоенность за нее, что была спутницей всех, кто к ней приближался. Он был высок, как Дариан, Киллиан и Макс, но его лицо говорило о бурной жизни. Он был бы отличной моделью для художника. В этих суровых чертах чувствовались сила и характер. Ей нравилось и то и другое.

— Жена? Дети? Есть кто-нибудь, кто вас любит?

Первым возникло удивление. За ним любопытство. И только потом ответ.

— Нет. Это имеет значение?

Она оглянулась через плечо на самолет. Холод надвигался. Она могла бы сказать ему, но он не поверил бы. Ей очень редко приходилось испытывать подобное чувство. Инстинкты, помогавшие ей выжить в раннем детстве, впоследствии не потребовались, а потому они затаились в самом дальнем уголке памяти, давая о себе знать лишь тогда, когда она в них остро нуждалась, когда ей угрожала реальная опасность.

— Останьтесь. Летите другим рейсом.

Кит дождался, пока в динамиках прозвучит последнее приглашение на посадку.

— Я не могу остаться. В два пополудни завтра у меня назначена важная встреча в Денвере, — с той же серьезностью ответил он. Какое все же странное создание эта девушка. В чем-то пронзительно эмоциональная, а в чем-то бесстрастная. Да, она определенно сбивала его с толку, но он не мог заставить себя развернуться и уйти. — Но если вы боитесь лететь, то есть ведь и другие способы добраться туда, куда вы хотите попасть.

Ноэль взглянула на него и чуть улыбнулась — сама не зная почему, да и не желая этого знать. Ее пугало лишь предательство, но смерть — никогда.

— Я не боюсь лететь.

Кит нахмурился. Эту улыбку он уже видел. Нежную, потерянную, добрую и совершенно

отстраненную.

— Вы не могли бы сесть рядом со мной? — неожиданно спросил он и удивился не только самому вопросу, слетевшему с его губ прежде, чем он успел его обдумать, но и тому, что ему этого вдруг действительно захотелось.

— Если хотите. И если это можно устроить, — рассеянно отозвалась она, направляясь к посадочному тоннелю. Ноэль почувствовала его ладонь на своей талии, но ее не тронуло ни тепло, ни прикосновение. Еще один незнакомец случайно шагнет в ее узкий жизненный крут и через час-другой исчезнет навсегда. Тревожная искорка блеснула в ее глазах и растаяла, не замутив безмятежности удивительно юного лица. А может быть, этому незнакомцу суждено стать ее спутником до самого конца. Снова вернулся холод. Ощущение опасности проникло в сердце. Она продолжала идти по тоннелю. Можно избежать творения рук человеческих — Но опасность, направляемую той рукой, что разбросала по небу звезды, не остановить жалким вмешательством людей.

Кит смотрел, как она устраивается в кресле у окна. Несмотря на то, что самолет оказался полон — летели в основном семьи с маленькими детьми, — ему не составило особого труда договориться, чтобы пересесть на соседнее с ней кресло. Он даже не спросил ее имени, неожиданно сообразил Кит, уже усаживаясь рядом с ней. Странно.

— Мы так и не познакомились, — произнес он, чуть повысив голос из-за шума устраивающихся на своих местах пассажиров.

— Ноэль. — Внимание Ноэль было по-прежнему приковано к окну. Вокруг так много всего интересного, если только давать себе труд посмотреть.

— Просто Ноэль? — Его брови приподнялись выжидающе и чуть раздраженно оттого, что она все еще не хотела замечать его явного внимания к ней. Не может женщина быть настолько рассеянной, а уж тем более такая прекрасная женщина, которой наверняка с самого рождения пели оды о ее редкой красоте.

Что-то в его голосе требовало, чтобы она обернулась. Забавно. Она повернула голову и встретилась с его пристальным взглядом. Открытая попытка проникнуть в ее тайны.

— Сент-Джеймс.

— Ноэль Сент-Джеймс. Красиво.

Она снова улыбнулась; в глазах мелькнул проблеск веселья и исчез, едва всколыхнув девственно прозрачный взгляд.

Кит ожидал встречного вопроса, но, сообразив, что такового не последует, все равно ответил:

— Кит Бэньон.

— И путь держите?..

Уголки его губ дрогнули. Услышав подобный словесный обрывок из уст любой другой женщины, он решил бы, что ему указывают на дверь. Но с этой… он не был уверен, а потому не прекратил попыток достучаться до нее и увидеть в ее глазах хотя бы намек на что-то личное.

— Домой. — И снова не прозвучало вопроса по поводу информации, которую он намеренно оставил недосказанной. И снова он ответил, хоть его и не спрашивали. — В Денвер. А вы?

Ноэль почувствовала к нему интерес. Сколько раз любовь и нежность окликали ее, а она, протянув в ответ руку, обнаруживала лишь безразличие и боль? Слишком часто. Ее любовь вызывала в людях желание ее бросить. Ее забота раздражала, связывая людей по рукам и ногам. Она не понимала, почему так происходит, но научилась жить с последствиями этого необъяснимого факта. И поэтому перестала любить. Перестала тянуться к людям. Перестала заботиться. Одиночество было ее выбором; его навязали ей как некий единственно возможный способ выживания.

Она смотрела на своего спутника с глазами цвета молодой травы. Она слушала его голос, навевавший воспоминания о песне ветра в ветвях деревьев, что растут вокруг ее любимого домика в горах. Она ощущала его интерес, такой же прозрачный, как дождь на иссохшей земле. Но не приникла к нему, чтобы утолить жажду. Желания и мечты не для нее. Она просто поглубже окунулась в свою таинственную дымку, поплотнее укутала сердце и душу в покрывало иллюзий и принялась ждать. Ждать, когда интерес угаснет, побежденный разочарованием.

— В горы.

— Где?

— Над долиной, на вершине мира, где небо баюкает скалы и накрывает снега крыльями радуг.

Красота. Простые слова словно кисть гения создали неземную красоту неизвестного ему места. Он заглянул в ее глаза — и по-прежнему не увидел в них признания его как личности. Его рука лежала на ручке кресла, всего в нескольких дюймах от нее. С каждым его вдохом ее аромат проникал в него так глубоко, что почти ощущался на губах. От едва заметных движений до его ушей доносился шелест ее одежды. Кит выгнулся в кресле, застигнутый врасплох неожиданным спазмом желания — крохотным ростком, пробившимся в ее удивительный мир.

— Расскажите мне о радугах, — вдруг потребовал он, потеряв всякий интерес к обычным вопросам, которые мужчина задавал бы в подобной ситуации. Этой женщине, кто бы она ни была — фантазия или реальность, — не избавиться от него, пока длится полет. — И о мечтах.

Она покачала головой. Шелк цвета воронова крыла обласкал ее щеки и плечи.

— Мечты у вас. У меня их нет.

Кит, изумленный, мгновение молчал. Она сама заговорила о мечтах — и она же их отрицала. Она умела простыми словами вызывать в воображении сказочный мир — и вместе с тем отказывала в существовании грезам.

— Но ведь и вы о чем-то мечтаете.

Она смотрела мимо него, вглядываясь в будущее, полное соблазнительных обещаний, которые оно никогда не выполняет.

— У вас есть кто-нибудь, кто вас любит? — Он задержал дыхание. Образ этой женщины, покоящейся в чьих-то объятиях, отозвался в нем непонятным раздражением.

Ответом был ее негромкий, искренний смех. Она понимала, что означал этот вопрос. Речь не о семье, сказали ей его глаза. О мужчине. Об объятиях сильных рук, о сплетении жадных тел, о голосе, шепчущем в тишине… лживые слова.

— О нет. Все это для меня не существует.

Из ее глаз вдруг исчезла рассеянность. Они вспыхнули умом и проницательностью. Потрясенный внезапной переменой. Кит терялся в догадках — не играет ли с ним это экзотическое создание в какую-то изощренную игру? Его обуяла злость, смешанная с желанием узнать ее поближе. Сузив глаза, он молча изучал ее. Он слишком искушен, чтобы позволить женщине, пусть даже женщине столь редкой красоты, его перехитрить.

— Почему?

Одно слово. Такое простое слово. И почему бы не дать этому незнакомцу то, о чем он просит? Перед ними целая жизнь… или пара часов.

— Я всегда буду свободна. — Вновь губы тронула призрачная неземная улыбка, легким ветерком задувшая искры в глазах, притушившая их сиреневый блеск, оставив лишь воспоминания о тех мгновениях, когда взгляд ее был ясным.

Кит следил за этим перевоплощением и понимал, что уже получил безмолвные ответы на свои вопросы. Женщина по имени Ноэль не играла с ним в игры; во всяком случае ей неведомы правила той игры, в которую со времен Евы женщины веками втягивали мужчин. Всегда такой чувствительный к загадкам человеческой натуры, всегда принимавший вызов неизвестности. Кит сейчас точно знал, что забрел в сказку с прекрасной и загадочной принцессой. Возможно, он еще не успел заблудиться в этой сказке, как она. А может быть, как раз ей и известен выход, а ему нет. Но как бы там ни было, он твердо решил остаться и сразиться с лукавым чародеем, соткавшим канву этой сказки, а потом бросившим принцессу в западне ее вымышленного мира.

Решение принято. Он откинулся на спинку кресла и, отложив деловые бумаги, требовавшие его внимания, сосредоточил мысли на странной женщине, которая отказывалась видеть в нем мужчину. И, дожидаясь, когда она заговорит своими зашифрованными и одновременно полными значения фразами, он начал мысленно составлять список возможных ключей к головоломке. И хотя все, что приходило ему на ум, пока казалось бессмысленным, от этого его настойчивость только крепла.

Самолет летел на запад, догоняя солнце, а Кит тем временем строил планы. Ему известно ее имя. У него есть возможность найти ее, даже если в этот дарованный судьбой момент ей удастся от него ускользнуть. Он настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как потемнело небо, а беспокойство невидимой волной накрыло пассажиров. Его первыми жертвами оказались дети, они раскапризничались, захныкали. Тревожно хмурясь, взрослые безуспешно пытались утихомирить своих чад.

Самолет внезапно рухнул в воздушную яму. В двух рядах от них закричал от страха малыш, и уже через несколько секунд ему вторили все остальные дети. Кит взглянул в окно. Зловещие грозовые тучи уже наползали на солнце. Он не успел ничего сказать, как загорелась надпись: «Пристегнуть ремни», а в динамике раздался голос командира, обещавший обойти грозу. Кит практически не слышал успокаивающих слов. Обернувшись к Ноэль, он понял, что она не заметила предупреждения экипажа. Казалось, стихия за окном настолько захватила девушку, что всеобщий страх ее даже не коснулся.

— Ваш ремень безопасности, Ноэль, — пробормотал он и, не дождавшись от нее ни единого жеста, сам потянулся к застежке. Еще одна воздушная яма. Самолет завалился на одно крыло. Небо чернело слишком стремительно.

Ноэль повернула к нему голову. У него был такой встревоженный вид. Она улыбнулась, чтобы подбодрить его.

— Я не боюсь. Я же уже говорила.

Его обеспокоила эта улыбка. В ней чувствовалась покорность судьбе, некая уверенность, от которой у него волосы встали дыбом. В те давние дни, когда он ради восторга скорости и риска увлекался гонками на гидропланах, ему доводилось — к счастью, довольно редко — видеть на лицах гонщиков такую же готовность к смерти. Он и тогда отвергал эту готовность, и не желал признавать ее сейчас.

— Все будет хорошо, — произнес он твердо, понимая при этом, что никто вокруг не разделяет его уверенности. Воздушная болтанка явно нервировала даже самых закаленных пассажиров.

Ноэль еще раз улыбнулась, а потом вновь устремила взгляд в окно, туда, где гроза изо всех сил старалась заманить в ловушку тех, кто отважился нарушить небесный покой.

— Вы напрасно волнуетесь о том, что изменить невозможно.

Кит нахмурился. Ни единый человек до сих пор не обвинял его в излишней нервозности. Как раз наоборот. Ему постоянно твердили, что у него вместо нервов стальные тросы и его ничто не трогает в жизни. Он и сам верил в это до сегодняшнего дня. Но сейчас, глядя, как Ноэль следит за бушующей стихией, и чувствуя, как самолет все сильнее бросает из стороны в сторону, он гадал, осталось ли еще хоть что-нибудь от тех пресловутых тросов. За себя самого он не слишком-то и волновался. Да, у него, конечно, есть еще дела в этой жизни, но ничего такого, что изменило бы ход истории. Но его семья будет страдать, если он погибнет. Вот это его мучило. Он обвел взглядом салон — детей, еще не успевших познать вкус жизни; взрослых, которых на земле ждали их возлюбленные. Наконец, его взгляд остановился на Ноэль. На той, у которой не было любимого. Не дав себе времени подумать, он подался к ней и взял ее за руку. Пышная черная копна взметнулась как знамя, когда Ноэль резко повернула к нему голову.

— Вы не против?

Она чуть было не ответила, что против, но в этот миг встретила его взгляд. В его глазах жил искренний, обезоруживающий страх за нее. Прекрасно осознавая, что она сейчас делает, Ноэль сбросила одну из своих защитных оболочек. Совсем как много лет назад с Леорой, она ощутила чужую боль и раскрылась навстречу, отдавая все, что в ее силах. Она повернула ладонь в его руке и сомкнула пальцы в ответном пожатии.

Ее внимание привлекли крики и плач детей, поддавшихся страху, который медленно, но верно охватывал весь салон. Ноэль нахмурилась. Страх. Ей слишком хорошо была знакома его разрушающая сила. Ни один ребенок не заслуживает такого испытания. Она не отдавала себе отчета в том, что загадочная пелена исчезла из ее глаз. Теперь их фиолетовая глубина сияла внутренним огнем и силой. Догадайся Ноэль, что выдала себя, она немедленно стала бы отрицать и этот огонь, и эту силу.

Она огляделась. Вокруг нее жалобно кривились детские личики, малыши в отчаянии цеплялись за родителей, дети постарше, кусая дрожащие губы, мужественно удерживались от слез. Ноэль ощущала, как с каждым броском самолета в воздушном невидимом океане растет страх родителей. Страх. Металлический вкус преисподней во рту. Самолет вдруг задребезжал, а потом наступила секундная тишина, словно он собирался развалиться. Двухлетний кроха, испуганно прижимавшийся к маминому плечу прямо перед креслом Ноэль, вдруг в голос разрыдался и судорожно вцепился пальчиками в мамины волосы. Ноэль наклонилась, нежно разжала, пухлые пальчики, улыбнулась залитым слезами глазенкам.

— Хочешь, я расскажу тебе сказку про огромного дракона? — проговорила она, обращаясь к малышу впереди, но незаметно повысив голос, чтобы победить страх и тех детей, что сидели поблизости. — Это был непростой дракон. Волшебный. И жил он в сказочном краю.

Малыш широко распахнул глаза, зачарованный скорее тихим певучим голосом, чем самими словами.

Ноэль уловила интерес и облегчение в немигающем взгляде; пальчики ребенка постепенно разжались.

— Давным-давно жила-была огромная птица. Не птица даже, а дракон — с серебряными крыльями, очень хороший и добрый. У него было много маленьких друзей, и он часто сажал их на свою сильную спину и поднимался в небо, чтобы они могли потрогать солнце, поиграть в прятки со звездами, послушать, как сочиняют свою музыку властелины дождя и грома.

Все еще сжимая ее ладонь, Кит неотрывно смотрел на Ноэль. Он уже потерял способность удивляться и мог лишь вслушиваться в этот ясный, мягкий, завораживающий голос. Она рассказывала сказку, обращаясь только к одному, самому маленькому ребенку, но остальные дети один за другим утихли, потом успокоились и взрослые, а волшебный дракон все парил в небесах, смеясь над ветром, завывавшим и в бессилии изрыгавшим угрозы, потому что дракон был сильнее и быстрее его. Ноэль шептала заклинания, которые произносили дети, когда им становилось страшно в небе, на могучей спине их друга-дракона. А вслед за ней и детские голоса безошибочно повторяли эти магические слова, как будто знали их всю жизнь.

Очень осторожно, чтобы не потревожить Ноэль, сплетающую нить сказки. Кит потянулся к окну и опустил штору, закрыв пугающее зрелище от глаз хотя бы нескольких маленьких пассажиров. Дети теперь улыбались, даже когда самолет дрожал и отзывался скрежетом на очередной толчок. Ведь это была всего лишь игра дракона со злым ветром. Сказка прервалась лишь на миг, когда командир объявил о вынужденной посадке. А потом дракон вновь воспарил в небеса, потому что непременно должен был закончить игру и победить в битве с грозным противником-ветром. Дети притихли в любопытном ожидании.

Ветер взвыл от ярости, в последний раз тряхнув самолет. Творение рук человеческих одержало победу над природной стихией. Все почувствовали толчок, ознаменовавший хоть и вынужденное, но все же благополучное приземление. Дракон сдержал свое обещание и доставил детей на землю невредимыми. Ветер был посрамлен и разгромлен в его собственном доме. Дети повеселели, послышался смех, а взрослые мысленно вознесли молитвы всем богам, в которых только верили, — за то, что трагедия на этот раз прошла стороной, и за то, что по счастливой случайности рядом с ними оказалась эта юная женщина, своей добротой и нежностью сумевшая стереть из детской памяти ужас пережитого.

 

Глава 2

Кит сидел рядом с Ноэль, пока пассажиры, проходя к выходу, останавливались и благодарили ее за то, что она сделала для всех них. Ноэль была вежлива и добра, но Кит чувствовал, как с каждым очередным комплиментом ее напряжение становится все сильнее и она уходит все дальше — если не физически, то духовно. Когда все остальные пассажиры наконец столпились у входа в тоннель, соединяющий самолет со зданием аэропорта, Кит и Ноэль тоже смогли подняться. Кит протянул Ноэль руку, и в этот момент к ним подошла стюардесса с благодарностью от всего экипажа. Улыбка Ноэль осталась прежней, но у Кита возникло такое чувство, словно она мечтала оказаться где-нибудь за тысячи миль отсюда, лишь бы не слышать всех этих дифирамбов. Подхватив Ноэль под локоть, он быстро проговорил:

— Думаю, нам пора узнать, где можно устроиться на ночь.

Стюардесса покачала головой.

— Этого не потребуется. Мы уже обо всем позаботились. Вам обоим заказаны номера. Лимузин будет ждать вас на стоянке возле аэропорта. И не беспокойтесь о багаже, его принесут к машине. — Она улыбнулась, переводя полный благодарности взгляд с одного на другого. — Это самое меньшее, что мы могли для вас сделать. Сегодня на борту было так много юных пассажиров, что могли бы возникнуть проблемы, если бы не замечательный рассказ мисс Сент-Джеймс. — Она посмотрела на Ноэль. — Вы писательница? Я бы с удовольствием подарила ваши сказки своей племяннице.

Ноэль отрицательно покачала головой:

— Я художник.

Самолет уже опустел, но ей все равно казалось, что мир переполнен людьми. С того места, где она стояла, ей даже не был виден выход — единственное, в чем она сейчас отчаянно нуждалась. Как бы упорно она ни пыталась найти разумное объяснение своему желанию свободы, непреодолимость ее порывов часто захватывала ее врасплох. А еще такие ситуации возвращали к жизни ее прошлое, ужас одиночества в чужой толпе, чувство беспомощности и потери. Ноэль, стараясь думать только о настоящем, остановила взгляд на милом юном лице стюардессы. Она понимала, что девушка всего лишь хочет быть любезной, выразить свою благодарность. Но она сделала все, что могла, не для экипажа и не для взрослых. Только для детей. Для этих невинных душ, которые запомнили бы леденящий ужас, как бы их ни утешали — если бы их вообще утешали.

— Вот как? Вам обязательно нужно писать. У вас так хорошо получается.

Кит прокашлялся. Его все больше тревожило очевидное напряжение Ноэль.

— Как вы думаете, нам когда-нибудь удастся выбраться отсюда, или эта шумиха будет продолжаться бесконечно? — напрямик поинтересовался он.

Девушка слегка нахмурилась, а потом снова улыбнулась.

— Извините. Мы просто хотели вас поблагодарить, — пробормотала она. И оглянулась на последних пассажиров у выхода. — Может, хотите добраться до аэропорта с экипажем? Правда, там страшная слякоть, но…

Кит взглянул на Ноэль. Он не понимал причины ее отчаянного желания сбежать, но не мог не реагировать на него.

— Мы согласны.

— Тогда идите за мной. — Стюардесса провела их к служебному выходу. В сгустившейся мгле, сквозь завесу дождя со снегом, туманным пятном светился салон небольшого автобуса, готового увезти их в тепло аэропорта. — Осторожнее, когда будете спускаться, — предупредила она.

Кит, обведя Ноэль взглядом, убедился, что все пуговицы ее демисезонного бордового пальто, которое она надела после посадки, застегнуты. Волосы она спрятала под мягкую шапочку в цвет пальто. Лишь ее лицо было открыто ветру и мокрому снегу. Ему хотелось поднять ее и на руках снести вниз, крепко прижав нежную щеку к своему сердцу. Но ступеньки были скользкими, а сам жест — чересчур романтичным и вряд ли уместным.

— Я спущусь первым, — сказал Кит и, сделав шаг, оказался впереди Ноэль. — Держитесь за мою руку.

Ноэль опустила глаза на его руку, уверенно предложившую ей помощь. Когда в его глазах жил страх, ей легко было к нему прикасаться. Но сейчас она видела на его лице только заботу и нежность.

Кит стиснул челюсти, догадавшись, что на этот раз она не повторит свой доверчивый жест, как в самолете. Что ж, тогда он сам сплел ее пальцы со своими, перебросив между ними мостик, надежно притянув ее к себе на скользком спуске. Ветер изо всех сил старался снести их со ступенек. Кит не отпускал Ноэль, щитом своего тела заслоняя ее от разбушевавшейся стихии. Как только они благополучно достигли земли, он подсадил ее в микроавтобус и запрыгнул следом. А потом в полумраке обернулся к ней, остро ощущая дуновение зимы, холод, который они принесли с собой в салон, и ее присутствие рядом.

— Вы в порядке?

— А вы?

— Слегка продрог.

Ноэль поплотнее завернулась в пальто, радуясь малейшему теплу и жалея, что не надела вместо юбки слаксы.

— Я тоже.

— Двинемся буквально через пару минут, ребята, — заметил водитель. Его вроде бы не особенно удивило присутствие в автобусе штатских. — А пока я включу отопление. Ночка не из приятных, что и говорить.

Ноэль вздрогнула. Волна дрожи еще не успела пройти, как мужчина, устроившийся на сиденье рядом с ней, сильной рукой обвил ее плечи и притянул к себе.

— Нет, — запротестовала она и попыталась отодвинуться.

— Мне холодно. Вам холодно. Вместе теплее. — Он еще крепче прижал ее к груди.

Ноэль прислонилась к нему и застыла, пытаясь игнорировать ощущение, что его тело как будто создано для нее. Ни один мужчина не держал ее вот так. Ни один не приближался так близко. Ни один не разговаривал с ней больше одной-двух минут, потому что все теряли терпение и разочарованно отворачивались. А Киту это удалось. Он не возражал против ее сказок. Он не смотрел на нее так, будто видел одно лишь прекрасное тело, которым легко воспользоваться. Когда она не приняла его руки, он вроде бы и не заметил отказа. Просто сам взял ее за руку, поддерживая и защищая от ветра, пока они спускались по трапу. Ноэль обдумала каждое его действие, прислушиваясь при этом к ощущению его тела рядом со своим, — и поняла, что ничто в нем ее не отталкивает. Она нахмурилась, пытаясь объяснить это странное явление.

Но прежде чем она успела прийти к какому-нибудь решению, боковая дверь снова открылась, впуская струю ледяного воздуха вместе с членами экипажа самолета. Шумные голоса прервали тишину, а Кит так ее и не отпустил. Ноэль практически не разговаривала, но этого, кажется, никто и не заметил. В присутствии Кита ее молчание почему-то казалось естественным. Он держал на расстоянии всех тех, кто хотел бы обсудить ее сказки, и вежливо, но твердо защищал ее от потока комплиментов, ей абсолютно не нужных и даже, по ее мнению, незаслуженных. И чуть позже, когда экипаж наконец с ними распрощался, Кит все равно продолжал обнимать ее плечи, не отпуская от себя.

— Вы в состоянии лететь завтра утром? Мне обязательно нужно попасть на рейс до полудня. Могли бы полететь вместе. — Кит остановился в двух шагах от окошка предварительных заказов билетов. Остальные пассажиры столпились впереди них, но он, похоже, их и не заметил. Сейчас его куда больше интересовал ответ Ноэль на его предложение.

— Я не против, — пробормотала она и взглянула на очередь перед ними. А потом обвела взглядом просторный зал. — Если есть места. — Она осторожно пошевелилась, ожидая, что теперь, когда им уже не угрожает пронизывающий ветер. Кит выпустит ее. Безмятежность тут же была унесена нахлынувшим потоком чувств, едва Ноэль поняла, что Кит не намерен разрушать перекинутый между ними мостик. Это ее тревожило, но гораздо больше ее беспокоил тот факт, что эта связь ей нравилась — нравилось чувствовать близость его тела, тепло его руки на своих плечах, нравилось видеть внимание в его глазах и ловить глубокую нотку, появлявшуюся в его голосе всякий раз, когда он обращался к ней. Рука Кита напряглась.

— В чем дело?

Ноэль впитала в себя его вопрос сквозь лавину новых для нее реакций. Сказать правду? Немыслимо. Правда принесет с собой новые вопросы, такие, на которые она не сможет ответить, да и не стала бы, наверное, отвечать, если бы и могла. А потому она схватилась за первый же попавшийся предлог.

— Мои родные волнуются.

Кит следом за ней оглянулся на телефоны-автоматы.

— Вы хотите позвонить им прямо сейчас? Ведь по графику мы бы еще не приземлились.

Ноэль снова дернулась, на этот раз явно требуя свободы.

Кит, не отрывая от Ноэль взгляда, неохотно отпустил ее руку.

— У вас есть мелочь? Или телефонная карточка?

Ноэль смотрела сквозь него и ускользала с каждым произнесенным им словом. Она не понимала — как может этот человек до нее дотрагиваться? Он вызывал в ней желание говорить с ним, быть с ним рядом. Страх обжигал ее чувства. Желание. Ловушка. Шаг к страданиям.

Вздохнув, Кит запустил руку в карман и достал горсть мелочи. Поднял руку Ноэлъ и аккуратно высыпал все серебро ей в ладонь. Она отстранялась от него, и не только физически, а он ничего не мог с этим поделать. Во всяком случае, в данный момент.

— Позвоните, а я пока закажу нам билеты.

Ноэль кивнула и двинулась к автоматам — очень медленно, хотя каждый ее нерв требовал: бежать. Бежать! Монеты еще хранили его тепло, и оно сливалось с теплом ее ладони, напоминая о том, о чем она предпочла бы забыть. Нахмурившись, Ноэль остановилась у первого же телефона и сняла трубку.

Кит тяжело вздохнул, глядя, как она одну за другой опускает в автомат монеты. Она ушла от него, ни единым знаком не дав понять, что хотя бы слышала его. «Куда она ушла? — размышлял он, дожидаясь своей очереди к окошку. — Почему она ушла?» На какой-то неуловимый миг перед ним явилась обворожительная женщина, невероятно нежная и отважная — Он увидел в ней ум, творческую фантазию, сострадание. Увидел, как легко она извлекает смех из страха, спокойствие из нависшей угрозы. Сегодня она сама сотворила мечту — и при этом отказывалась верить мечтам. Кит удивлялся этой загадке и понимал, что захвачен ею. Благоразумие требовало повернуться и уйти. Странный клубок по имени Ноэль не распутать за несколько часов. Он чуть заметно улыбнулся, через плечо взглянув, как Ноэль набирает номер. Когда это интересно, благоразумие управляло его жизнью Случай определил его появление на свет, случай вел его по жизни, случай помогал в делах. Но в выборе женщин он никогда не полагался на случай. До сегодняшней встречи, когда сказочная фея с глазами цвета аметиста остановила на нем потерянный взгляд. Ему хотелось стереть этот взгляд навсегда. Но сначала ему придется выяснить, кто или что стало причиной этого взгляда.

— Чем могу помочь?

Кит резко обернулся, сообразив, что подошла его очередь.

— Мне нужно два билета на самый ранний завтрашний рейс, — ответил он женщине в окошке.

Ноэль слушала длинные гудки в трубке. Не требовалось особого воображения, чтобы догадаться, на какие вопросы ей придется отвечать в следующие пару минут.

— Резиденция Сент-Джеймс, — раздался знакомый голос дворецкого Стейнера.

— Стейнер, это Ноэль, — быстро пробормотала она.

— Мисс Ноэль, что случилось? Вы можете подождать, пока я позову вашу маму? Или лучше мистера Джеффри?

— Ничего не случилось. И… все равно кого.

Через несколько секунд на линии послышался голос Лоррейн.

— Дорогая, что случилось? Ведь еще рано для посадки.

— Гроза. У меня все хорошо.

— Но где ты?

Ноэль нахмурилась. Она и сама этого толком не знала.

— Не знаю. Но авиакомпания позаботилась о номерах в гостинице. А Кит сейчас заказывает билеты на завтрашний рейс.

— Кит? Кто это — Кит? — обеспокоенно выпалила Лоррейн и оглянулась на остальных. Семья как раз собралась за прощальным ужином, поскольку утром все должны были разъехаться.

— Бэньон.

— Друг, дорогая?

— Не знаю. Может быть, — неопределенно отозвалась Ноэль.

Лоррейн нахмурилась и знаком показала Джеффри, чтобы тот взял трубку.

— Папа тоже хочет услышать тебя, дорогая. Тебе что-нибудь нужно? Деньги? Мы можем прислать за тобой наш самолет:

— У нас договор — никаких привилегий в течение года, мама. — Ноэль слабо улыбнулась. Если бы знать, чем можно смягчить тревогу в голосе матери. — Кит обо всем договорится. Все будет нормально, правда.

— Что это за Кит, дочка? — спросил Джеффри, стараясь не выдать тревоги. Ноэль никогда вот так просто не сходилась с людьми, Это стиль Силк, но никак не Ноэль.

Ноэль со вздохом бросила взгляд через плечо, туда, где Кит, вероятно, заказывал билеты на утренний рейс. Не стоило упоминать его имя.

— Просто человек, с которым я познакомилась в аэропорту. Очень приятный. — Она увидела, что Кит делает ей какие-то знаки. — Мне нужно идти. Он уже освободился. Не волнуйтесь. Прошу вас. Со мной все хорошо. — И, не дожидаясь дальнейших тревог и расспросов, она тихонько повесила трубку и повернулась навстречу Киту.

Она не обратила внимания на мужчину у соседнего автомата, который намеренно долго не вешал трубку, чтобы задержаться рядом с ней. Не знала она и того, что он идет следом за ней, пока не почувствовала прикосновение чужих пальцев к своей руке. Ноэль быстро обернулась; самый рассеянный из ее привычных взглядов мгновенно затуманил глаза. Она была во всеоружии, готовая отринуть любые притязания незнакомца.

— Я хотел высказать свое восхищение вашим рассказом, — произнес мужчина и одарил ее натренированной улыбкой соблазнителя. — Вы удивительно талантливы.

Ноэль и бровью не повела.

— О?

— В знак благодарности мне бы хотелось угостить вас. Не выпьете со мной чего-нибудь?

— Например?

— Все, что угодно.

— Лиловый лимонад.

Он потрясенно уставился на нее, вдруг сообразив, что она его вовсе не видит. Уязвленный, он нахмурился.

— Это что-то новое? Я о таком не слышал, — пробормотал он, ожидая, когда она, наконец, посмотрит ему в глаза.

— Вы любите детей? Я люблю. У меня их будет шестеро. Три мальчика и четыре девочки.

— Это семеро, — буркнул он и осторожно высвободил ее руку, делая одновременно шаг назад.

— Какая разница. Цифры ничего не значат, — нежно проворковала она, останавливая на нем взгляд восхитительных, но пустых глаз.

К тому моменту, когда мужчина, сидевший рядом с этой странной женщиной в самолете, подошел к ней и взял за руку, незнакомец успел сделать еще два шага назад.

Кит едва сдержал смех при виде потрясенного, нервно скривившегося лица неудавшегося ухажера Ноэль. У бедняги остекленели глаза, как у человека, который неожиданно уцепился за хвост тигра и теперь не видит спасения.

— Готовы, Ноэль? — мягко спросил Кит, вновь сплетая ее пальцы со своими.

Ноэль подняла голову. Пустоту взгляда заполнило его отражение, но не только. Облегчение. Благодарность.

— Достали?

Он потянул ее прочь от незнакомца, к дорожке, движущейся в сторону выхода из аэропорта.

— Два билета. Места рядом. Рейс в восемь утра.

— Я хочу есть.

— Значит, поужинаем. — Подойдя к лимузину, Кит кивнул водителю, и тот открыл заднюю дверцу. Кит сел в машину после Ноэль. — Чего бы вам хотелось?

Ноэль устроилась на обитом бархатом кресле. Привыкшая к роскоши, она и не заметила смены обстановки.

— Цыпленка.

Кит смотрел, как она прикорнула в уголке мягкого сиденья. Удивительно, но она явно чувствовала себя здесь как дома.

— Это несложно. Какая-нибудь особая кухня?

Она чуть заметно пожала плечами.

— Да нет, все равно. — Ноэль на миг заглянула в его глаза, завороженная его постоянным пристальным вниманием к ней. Его взгляд не был каким-то особенно настойчивым и, уж конечно, он не доставлял ей неудобств, и все же он был нацелен на то, чтобы проникнуть в ее мысли. Легкая морщинка перерезала ее лоб. Ноэль попробовала смотреть сквозь него — с другими ей это легко удавалось, — но обнаружила, что на этот раз у нее не получается. Удивленная и в немалой степени встревоженная, она еще сильнее нахмурилась. Неужели последние несколько часов лишили ее чего-то настолько важного в ней самой, чуть ли не в шоке гадала она.

Кит медленно поднял руку и провел пальцем по морщинке между ее бровями.

— Что такое? — осторожно спросил он, понизив голос в надежде подбодрить принцессу, подтолкнуть ее, чтобы она открыла ему свои тайны.

Она качнула было головой и тут же замерла, почувствовав, что от ее движения его пальцы еще плотнее прижимаются к ее коже.

— Ничего, — только и шепнула она.

— Я вас пугаю? — Он вглядывался в сиреневую глубину ее глаз в поисках правды.

— Нет. — Ее пугал не сам этот человек, а ее собственная реакция на него.

— Вы бы хотели поужинать в одиночестве? — Ради ее блага ему пришлось задать и этот вопрос.

— Нет.

— Тогда… почему вы хмуритесь?

Ноэль не приходилось сталкиваться с таким отношением. Многим хотелось что-то получить от нее, и она легко ускользала от них в свои сказочные миры, в свои мысли. Но когда к ней обращался Кит, мозг против ее воли слушал, а сердце отзывалось.

— Вы на меня смотрите, — произнесла она наконец. Последний звук еще не замер в тишине салона, а она уже пожалела об этих словах.

— Вы очень красивы, на вас трудно не смотреть, — помедлив мгновение, сказал Кит. От него не укрылось внезапное напряжение ее тела, тревога глаз. Он мог бы сказать ей больше, но сейчас ему на ум приходили одни лишь вопросы, все еще продолжавшие преследовать его. Ни один из них не был к этому готов.

— Прекрасная оболочка.

Он наклонил голову, накрыл щеку Ноэль ладонью и чуть прижал, не давая ей отвернуться. Он не из тех глупцов, которых отпугивают ее абсурдные увертки.

— Оболочка прекрасная, нет слов. Но за ней гораздо больше.

Больше. Обычное слово. Разящий меч памяти. Шепот лживых обещаний. Больше.

— Нет.

Он улыбнулся. Веселый блеск осветил глаза, заплясал солнечными зайчиками в их изумрудной глубине.

— Рассказать, насколько больше?

— Нет. — Подняв руку к его руке, она обвила пальцами его запястье, собираясь оборвать прикосновение. И замерла. Ощущение пульса, неожиданно быстро отбивающего ритм его сердца, остановило ее скорее, чем это сделали бы любые слова.

— Я не тот жалкий глупец, который несколько минут назад в ужасе попятился от вас. Вам не удастся оттолкнуть меня своими фантазиями, нелепыми диалогами, туманными определениями или бессмысленными взглядами. Знаете вы это или нет, согласны вы с этим или нет, но вы приоткрыли мне дверцу к себе.

Никто и никогда — ни родные, ни потенциальные друзья или любовники, — никто не говорил с ней так открыто, никто так явно не бросал ей вызов. Ноэль упрямо вскинула подбородок. Пустота фиолетового взгляда уступила место уму.

Он кивнул. Это перевоплощение было ему по душе даже больше, чем он готов был ей признаться. Шелк и сталь. Последние несколько часов он видел лишь нежность шелка. Теперь ему хотелось ощутить твердость стали — ее против его.

— Нет.

— Любимое слово женщины, которая умеет сплетать сказку из страха. Странно.

— Я странная.

Он мягко рассмеялся.

— Уникальная. Редкая. — Он с легкостью отражал ее удары; он продолжал подстрекать ее — нежно, но неуклонно.

Проницательный взгляд вдруг вспыхнул раздражением, доселе никогда не проявлявшимся. Ноэль рассматривала его, улавливая то, что ускользнуло от нее прежде. В суровых линиях его лица она увидела не только силу и жизненный опыт. Теперь она увидела в них характер. Юмор. Способность бросить вызов самому дьяволу и выпить стаканчик нектара с ангелами.

— Вы мне не нравитесь, — отчетливо заявила она, впервые за много лет позабыв уроки прошлого.

Его улыбка стала шире.

— Отлично. Никогда не любил это слово. Словесная пыль.

Она моргнула, опешив. Он так легко отмахнулся от оскорбления, слетевшего с ее губ.

— Вы ненормальный.

Хмыкнув, Кит убрал ладонь с ее щеки. Ему недоставало тепла ее кожи, но сейчас наградой ему стал возмущенный взгляд этих неповторимых глаз. Вот когда Ноэль увидела в нем мужчину. Вот когда он увидел настоящую женщину. В ее глазах сверкал огонь, невнятная речь вдруг обрела четкость.

— Что ж, значит, мы подходящая пара, — пробормотал он, понимая, что ведет себя оскорбительно. Уж много лет он если чем и рисковал, так только деньгами. И выбранная им с этой женщиной опасная тактика лишь самую малость уступала в прелести самой женщине.

Каждый последующий шаг за пределы защитных стен, возведенных чуть ли не в младенчестве, давался Ноэль все легче, все определеннее.

— Мы вовсе не пара.

— Спорим?

Ее тихий тон не изменился, но слова прозвучали чуть резче, чем прежде.

— Я никогда не спорю.

Лимузин затормозил у входа в отель. Кит, не дожидаясь, пока это сделает водитель, сам открыл дверцу и выбрался из машины. И протянул руку. Она посмотрела на нее, словно видела впервые.

— Гордость или мужество, Ноэль?

Ноэль, прекрасно поняв вопрос, изучала его лицо в ярком свете входных фонарей. Самым мудрым решением было бы уклониться. Эта мысль еще не успела проникнуть в ее сознание, а она уже протягивала руку ему навстречу. Его ответная улыбка почти растопила морозный ночной воздух.

— Может, ты и не споришь, прекрасная сказочница, но ты игрок — это точно, — пробормотал он, быстро уводя ее с пронизывающего ветра в тепло гостиничного холла.

Ноэль раздумывала над этими словами, пока Кит улаживал формальности. Им предложили соседние номера. Она видела, что он ждет от нее каких-то слов, но просто-напросто не понимала… как ему удалось лишить ее всего, к чему она привыкла и с чем сжилась. Она словно пустилась в дорогу, сама не зная, куда та приведет. Ни маршрут, ни способ путешествия от нее не зависели. И единственный спасательный крут — мужчина, безмолвно шагающий рядом с ней. Может ли она доверять ему? И что гораздо важнее — может ли она доверять самой себе?

 

Глава 3

Кит смотрел в окно своего номера, остро ощущая, как близко сейчас Ноэль. Уже очень давно, а возможно, и никогда, женщина не интересовала его так сильно. Он отдавал себе отчет, что проделал брешь в основательной обороне Ноэль. Понимал он и то, что она, возможно, еще до ужина возведет новые стены, выше и крепче, чем раньше. Неважно.

Его не оттолкнуть ни необычным поведением, ни туманными ответами, ни даже тем фактом, что Ноэль не желает видеть его явного к ней интереса. Пусть мельком, но ему удалось увидеть, какая она настоящая, какой она может быть. И он ни за что не отступит сейчас, когда он уловил в ней огонь, уловил в ее невероятных глазах острый ум. И вот что он сделает. Он подождет. Предоставит времени и вынужденному соседству действовать вместо него. Ему прекрасно была известна цена терпению. Нужно только уметь ждать, рисковать с умом и даже блефовать, если того требует игра. И при необходимости он всем этим воспользуется.

— Так когда ты узнаешь, кто такой этот Кит Бэньон, Киллиан? — в который раз с тревогой спросила Лоррейн.

— Как только компьютер закончит проверку, — спокойно отозвался Киллиан, думая про себя, что с такими сложностями он за свою работу еще не встречался. Охрана дочерей Джеффри и Лоррейн никогда не была ему по душе, но поначалу это дело не обещало быть настолько опасным, каким оно стало впоследствии. Он взглянул на свою жену — первую из дочерей, ступившую на дорогу любви и брака. Силк едва не рассталась с жизнью, прежде чем оказалась в его объятиях. Он перевел взгляд на Каприс, которая сидела на диване, прижавшись к своему мужу Дариану. Она второй из приемных дочерей четы Сент-Джеймс обрела спутника жизни. Здесь не хватало лишь третьей из замужних сестер, Леоры, поскольку они с Максом уже отправились в свадебное путешествие.

— Дорогой, прекрати смотреть на нас так, словно ты готов от всех нас отречься, — протянула Силк хрипловатым голосом профессиональной соблазнительницы.

— Не нужно его дразнить, Силк, — тихо сказала Каприс. — Не знаю, как вы, а у меня лично все внутри переворачивается при мысли, что вокруг Ноэлъ крутится неизвестно кто. Да еще как представлю, что этот «неизвестно кто» подцепил ее в аэропорту…

— Ты уверена, что это не малыш? — Дариан приложил ладонь к ее заметно выступающему животу.

Каприс откинула голову на его широкое плечо и успокаивающе улыбнулась.

— Со мной все в порядке. Не волнуйся. Все дело в Ноэль, а не в ребенке. Честно.

Лоррейн просеменила через всю гостиную и устремила невидящий взгляд на белоснежный пейзаж за окном.

— Если с ней что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу.

Джеффри, тревожно нахмурившись, подошел и встал у нее за спиной. Обняв жену за талию, он прижал ее к себе, стараясь утешить, несмотря на собственное беспокойство.

— Я ведь тоже согласился с твоим планом, — напомнил он.

— Это была хорошая идея, мама, — добавила Силк. Ее лоб прорезала морщинка, выдавая несвойственное ей напряжение. Она посмотрела на Каприс.

— Никто из нас не пожалел об этом плане, — искренне поддержала ее Каприс. — Уверена, что и Ноэль тоже.

Лоррейн быстро обернулась. Сейчас ей необходима была поддержка дочерей. Ей так хотелось верить их словам. Прежде чем она успела ответить, зазвонил телефон. Киллиан снял трубку и начал что-то быстро записывать в блокнот. По его бесстрастному лицу никто бы не смог определить, что за сведения он получил.

— Ну? — выпалила Силк, едва он положил трубку. — Что ты выяснил?

— Полагаю, можно отбросить мысль, что Кит Бэньон интересуется деньгами Ноэль. Он неплохо обеспечен, хотя состояние сколотил рам. Был гонщиком на гидропланах — одним из лучших. Запатентовал несколько изобретений в области страховочного инвентаря. Владеет сетью спортивных магазинов — точнее, шестью, — где продаются аксессуары для водных видов спорта. В гонках перестал участвовать всего два года назад. Его репутация гонщика настолько высока, что самые известные спонсоры не теряют надежды уговорить его вернуться, но пока он не поддался на их посулы. Не женат. Ведет, судя по всему, здоровую жизнь нормального мужчины. Сведений о каких-либо излишествах в этой сфере нет. Не пьет и не связан с наркотиками. У него два дома: один в Денвере, — похоже, он увлекается лыжами, — а второй в Орландо, штат Флорида. Имеет лицензию частного пилота…

— Так, понятно. Атлет, — подвела итог Каприс. — Рядом с Ноэль? Уму непостижимо. Насколько я помню, в ее представлении: спорт — это сплошное позерство.

— У, говоря твоими словами, «атлетов», как правило, не хватает смекалки создать свое дело. И уж тем более управлять целой спортивной империей, — сухо прокомментировал Дариан.

Каприс уставилась на него во все глаза.

— Ты что, и вправду способен представить себе Ноэль рядом с кем-то вроде этого Бэньона?

Дариан стиснул хрупкие плечи жены.

— Мы даже не уверены, что она уже «рядом с кем-то вроде Бэньона». Из того, что нам известно, можно сделать вывод, что они просто случайно познакомились в аэропорту. Ты же знаешь, насколько беспомощной бывает Ноэль. Может, Кит просто решил сыграть роль благородного джентльмена.

— Это в наши-то дни? — скептически возразила Каприс.

Силк сосредоточенно нахмурилась.

— А что, возможно, Дариан прав. Ни один мужчина не устоит против желания помочь как только Ноэль обратит в его сторону свои фиолетовые глаза. Попытайся я провернуть такой фокус, кто-нибудь из нас непременно помер бы со смеху — или я сама, или кавалер. Но у Ноэль это всегда проходит. — Она посмотрела на мать, надеясь, что полученная Киллианом информация хоть немножко рассеет ее тревогу. — Похоже, этот Кит Бэньон — неплохой парень. В конце концов, самое позднее завтра утром Ноэль уже будет лететь домой, люди Киллиана выйдут на ее след, и все станет на свои места, — добавила она.

Лоррейн, незаметно вздохнув, выдавила улыбку.

— Думаю, ты права. И все равно не могу не беспокоиться. Ноэль совсем не так приспособлена к реальной жизни, как вы с Каприс.

— Да, но она очень похожа на Леору, — мягко возразил Джеффри, — у которой все вышло прекрасно. — Он взял ладонь жены и поднес ее к губам. — Мы сделали все, что было в наших силах и в ее воспитании, и в поддержке, пока она расправляла крылья. Она продержалась без нас почти восемь месяцев. И с этим справится.

— Надеюсь, — беспомощно прошептала Лоррейн, повторяя, сама о том не догадываясь, тайную мысль всех остальных.

В дверь номера Ноэль постучали. Она вздрогнула, с трудом возвращаясь к действительности. Хотя ее мысли были не очень-то продуктивны. Она даже не была уверена, что на них стоит задерживаться.

С той стороны двери ее ждет Кит. Они вместе поужинают, а потом разойдутся по своим комнатам — ожидать рождение нового дня. Во всем мире многие пары делают то же самое. И она сможет.

Раздался повторный стук, напоминая ей, что она не ответила на первый. Ноэль пересекла комнату и повернула ручку. Как она и предполагала, за дверью стоял Кит, и его зеленый взгляд отыскал ее глаза в тот самый миг, когда между ними исчезла преграда.

— Вы пытались отговорить себя от ужина со мной? — негромко спросил он, сразу уловив написанную на ее лице решимость и едва заметное напряжение во взгляде. Да, ему хотелось, чтобы ее туманно-рассеянный взгляд исчез навсегда, но не такой ценой.

Вопрос оказался настолько же неожиданным, насколько и прямым, а потому она ответила честно:

— Да.

Он чуть улыбнулся, довольный, что она не стала прятаться за своими излюбленными уклончивыми ответами. Ему хотелось завоевать ее доверие. И это тоже было для него внове с женщиной. Прежде он и не задумывался о чем-то столь простом в отношениях полоов. В данный момент он добился определенных успехов, но, судя по тому, как она не отпускала ручку двери, загораживая проход, ему еще придется потрудиться, чтобы проникнуть в ее мысли.

— Но все-таки переоделись. — Его взгляд скользнул по дымке шифона и шелка, струящихся и переливающихся при каждом движении ее изящного тела. Теплый кремовый оттенок тканей подчеркивал безукоризненность ее матовой кожи. Искусный покрой словно был создан, чтобы дразнить воображение мужчин, лишь намекая на скрывающуюся под одеждой фигуру и открывая ровно столько, чтобы приковать взгляд к таинственным изгибам и атласной коже. Но при общем очаровании увиденного Кит вновь заметил крохотные изъяны, которые казались тем более подкупающе милыми, что противоречили ее изысканной внешности. Она не выглядела совершенной моделью, но была очаровательно женственной.

Он снова заглянул ей в глаза. Перед ним стоял выбор. Он мог остаться в коридоре, как, без сомнения, хотела она. Или мог пойти на риск. Бросить вызов и ей, и себе. Ни на секунду не отрывая от нее взгляда, выискивая ключ к ее настроению не только в глазах, но и в жестах, Кит сделал осторожный шаг вперед. Если она действительно против… он тут же остановится. Но Ноэль не возразила. Она молча отступила. Вдохновленный, чувствуя себя победителем, заслужившим еще капельку ее доверия, он вздохнул свободнее.

Ноэль сделала шаг назад. Ее не покидало ощущение, что ее преследуют, но при этом не возникало желания спрятаться. Что-то в его глазах обещало ей, что он не предпримет неприятных ей действий. Уверенности в том, что она может доверять этому обещанию, не было, но странно — при его приближении она обнаружила, что с этим человеком готова рискнуть привычной безопасностью. И потому она просто ждала. Молча, с любопытством ждала его следующего шага.

— Я вам кое-что принес, — проговорил Кит и вытянул вперед руку, которую до сих пор прятал за спиной. Перехваченные бледно-сиреневой лентой, в его пальцах ярким лиловым огоньком вспыхнули фиалки.

Ноэль долгим неотрывным взглядом смотрела на цветы, в точности повторявшие оттенок ее глаз.

— Как?

Он улыбнулся тому, как она разглядывала букет, как произнесла одно-единственное слово. Она такая таинственная. Полная противоположность всему, что за свою жизнь он узнал о прекрасной половине человечества.

— Другая поблагодарила бы или спросила — зачем. Но не «как»?

Она подняла на него глаза, слегка нахмурившись от этого замечания. А потом увидела в его взгляде блеск одобрения. Морщинка на ее лбу углубилась, только на этот раз по другой причине. Ее странности всегда вызывали у родных неодобрение и непонимание, пусть и смешанное с нежной любовью. К этому она привыкла. А чужие люди просто-напросто не приближались к ней так близко, как Кит.

Кит молчал, позволив ей как следует обдумать ту мысль, что затуманила эти прекрасные черты. Она казалась встревоженным ангелом. Ему хотелось утешить ее, но он ждал, не двигаясь с места.

Наконец Ноэль кивнула, ее пальцы неуверенно потянулись к букету, погладили бархатистый лепесток одного цветка. Ее несказанно тронул этот подарок и сам жест Кита. Наверняка ему пришлось побегать, чтобы найти цветочный магазин, где в такое время года продавались бы фиалки.

— Как вы их нашли? — расшифровала она свой предыдущий вопрос.

— Удача. Судьба. Провидение. Какая разница? Я достал их для вас. — Он надеялся, что она возьмет цветы из его руки, но, не дождавшись, свободной рукой сам обвил ее пальцы вокруг букета.

Ноэль все никак не могла оторвать глаз от крошечных фиолетовых цветов. Мужчины обычно преподносили ей розы и орхидеи — царственные, изысканные. Родители дарили драгоценности. От друзей она получала всевозможные подарки — Любые проявления внимания были для нее ценны, но ни одно не спутало до такой степени ее мысли, ни одно не заставило ее почувствовать себя ранимой и слабой, ни одно не вызвало желания шагнуть поближе — просто для того, чтобы ее обняли с той же нежностью, с какой протянули цветы.

— Нравятся? — мягко спросил Кит. От него не укрылся ни фейерверк эмоций в ее глазах, ни такое же множество вопросов, пока еще не заданных. Придет время и для этих чувств, и для вопросов. Ну а пока ему хотелось увидеть ее улыбку, услышать тихую радость в ее голосе.

— О да, — едва слышно отозвалась она. Потом подняла голову, и улыбка, тронув уголки губ, осветила ее глаза. — Они прекрасны.

— Они вам идут. — Кончиком указательного пальца он легонько прикоснулся к ее щеке, очертил мягкие линии улыбки, на которую так рассчитывал — Обычно цветы приносили ему поцелуй женщины, впрочем, чаще даже больше чем поцелуй. Но улыбка Ноэль, не уступающая в нежности лепесткам прелестных цветов, прижатых к ее груди, являлась гораздо большим вознаграждением. Преподнести розы или орхидеи было бы просто. А вот отыскать среди зимы фиалки или добиться улыбки от его принцессы… совсем нет.

Ему удалось и то и другое.

— Правда? — шепнула она.

Он кивнул и медленно наклонил голову, не сводя взгляда с ее губ. Один глоток этой улыбки. Он будет осторожен, в душе обещал себе Кит. Его пальцы соскользнули с ее щеки, обласкали прозрачную кожу шеи.

Ноэль сделала глубокий вдох, чувствуя, как от его прикосновений ее охватывают странные ощущения.

— Кит?

— Один поцелуй, Ноэль. Одно прикосновение. — Он поднял вторую руку, взял лицо Ноэль в ладони, заглянул в устремленные на него глаза. — Не отказывай мне в этом, пожалуйста. — Он стоял так близко, что мог вдыхать аромат цветов и Ноэль, так близко, что ощущал биение ее сердца — быстрые толчки, словно приковывающие его к ней невидимой цепью.

— Поцелуй?

— Да.

Ноэль быстро втянула воздух сквозь полураскрытые губы. Потом прошлась по ним языком, возвращая розовым изгибам влагу.

— Ладно, — согласилась она хрипло и едва заметно напряглась в ожидании.

Его улыбка была быстрой, довольной, облегченной. Ни намека на триумф не проскользнуло в дрогнувших линиях его рта, ни единый проблеск победителя не сверкнул в зелени глаз. Сама того не заметив, приподнимая лицо навстречу его поцелую, Ноэль отбросила еще одно сомнение.

— Прелесть. Просто прелесть, — глухо пробормотал он, прежде чем прильнуть губами к ее губам. Он наслаждался первым вкусеом Ноэль как глотком вина, слишком драгоценного, чтобы выпить его залпом. Он позволил аромату ее губ проникнуть в него, заполнить все его существо, пока его пальцы с нежностью изучали тонкие линии ее лица.

От первого прикосновения его губ Ноэль чуть слышно ахнула. Мужчины целовали ее и раньше, в лихорадочной спешке, стремясь завоевать, а не добиться. В этих схватках он;

выходила победителем. Победителем с заледеневшим и телом и душой, что отталкивало всех пришельцев. В этот раз все было не так. Кит не нападал. Он не ставил себе целью что-то украсть. Наоборот, он предлагал. Нежность, деликатность, огонь. Его губы манили. Они без слов шептали о его восхищении ею. Он прикасался к ней с той же осторожностью, с какой протягивал в подарок цветы. Когда он поднял голову, она взглянула на него, со всей очевидностью увидев то, чего до сих пор не замечала. Да, в нем был характер. Немалый. И подспорьем к характеру в его лице читалась сила. Но только на поверхности. Под ними ощущалось нечто большее. Значительно большее. Проницательность, утонченность.

— Я доставил вам удовольствие? — голосом, похожим скорее на шелест морского .прибоя, спросил он.

— Да.

Его улыбка стала ей наградой за то, что не побоялась рискнуть.

— Голод не прошел? — тем же тоном добавил он.

Ноэль моргнула, обдумала вопрос, а затем заглянула ему в глаза.

— Вы об ужине? — осторожно уточнила она.

Кит рассмеялся. Его ладони тихонько соскользнули с ее лица, и он неохотно отступил, лишая себя тепла ее тела.

— Об ужине, — с легкостью обошел он простор для двусмысленности, невольно предоставленный ею. Сексуальные намеки подобного рода не для Ноэль. — Вы хотите взять их с собой, приколоть или оставить здесь?

— А что, можно приколоть? — Она опустила глаза на букет и только сейчас заметила что искусная хрустальная заколка превращала букетик в украшение. — С удовольствием.

— А платье не испортится?

— Нет, я аккуратно. — Она отвернулась от него и подошла к зеркалу, чтобы приколоть букетик к лифу платья.

Кит, прислонившись к стене, следил за ней и в душе удивлялся, насколько легко ему находиться рядом с ней, даже несмотря на то, что от неудовлетворенного желания ныло все тело. Он мог бы предложить ей помощь и приколоть букетик собственными руками, но в который раз отказался от своих изощрённых уловок. Он знавал их немало, годами оттачивал свое умение и всегда был искренен с женщиной. Не в его правилах было использовать слова ради обмана или совращения. Для этого он слишком ценил и уважал женщин. Но он умел и подыгрывать им, находя удовольствие в поддразнивании, в скрытых выпадах и уколах, из которых и сплетается нить любовной игры. Но все эти игры Ноэль не подходили. Как и те цветы, что стали украшением ее платья, она слишком легко уязвима. Чтобы расцвести в полную силу, ей, как и этим фиалкам, нужны бережность и ласка.

— Как они смотрятся? — Ноэль, взметнув облака шифона и шелка, развернулась к нему.

— Прекрасно. — Кит оттолкнулся от стены и вмиг преодолел разделявшее их расстояние. — Я счастлив, что они доставили вам радость. — Он взял ее руку и опустил ее на свой согнутый локоть. — Готовы? Умираю с голоду.

Она рассмеялась; по-детски простодушный звук вспорхнул и растаял как летний ветерок. Ее веселье безмерно тронуло его. Она больше не таилась в призрачном тумане, его сказочная заговоренная принцесса. Если он будет действовать осторожно, мудро и быстро, может быть, ему удастся завоевать ее.

— И я, — с ноткой удивления призналась она. — А такое бывает нечасто. Наверное, виноват горный воздух.

Он потянул ее к двери.

— Наверное, — пробормотал он. Услышит ли тот, от кого зависит исполнение всех желаний, мольбу мужчины, прежде не верившего в мечты? Ему оставалось лишь надеяться на это.

Заглянув в себя, Ноэль поняла, что ей нравится быть с Китом. Без видимых усилий он брал на себя заботу о ней. Его локоть весе да был рядом, а если нет, его ладонь поддерживала ее под спину — очевидное притязание на нее, которое никто не смел оспаривать. Она никогда никому не признавалась, но нуждалась именно в таком отношении. Ее красота с детства превратила ее в объект мужского вожделения. К ней постоянно тянулись жадные руки и чьи-то алчущие взоры, беззастенчивые замечания вклинивались в ее мысли, лишали ее покоя. Как только Кит оказался рядом с ней, все это отступило. Она, несомненно, нравилась ему, но он не кружил над ней коршуном и не пытался затащить ее в ближайший темный угол.

Кит, усаживаясь напротив Ноэль, чуть нахмурился. В который раз она оставила его, растворившись в неизвестных далях. Потянувшись к ней через круглый столик, он взял ее за руку, дождался, пока она посмотрит на него, и лишь потом заговорил:

— Куда вы ушли, Ноэль? — спросил он, постаравшись спрятать раздражение. Его раздражала не столько Ноэль, сколько он сам, потому что так легко терял равновесие.

— Ушла? — рассеянно переспросила Ноэль. Сейчас ей даже в голову не пришло воспользоваться своими излюбленными защитными приемами. Кит уже достаточно завоевал ее доверие, чтобы она стала защищаться, не узнав, от чего, собственно, отгораживается.

— Тебя нет здесь, со мной, — уточнил он, сообразив, что она и не замечает, как ускользает от него время от времени. Он хотел бы спросить, почему, но решил, что риск чересчур велик, особенно теперь, когда он блуждает в темноте, а Ноэль уходит от него все даль ше в свой зыбкий мир рассеянности.

— Извините, — пробормотала она со вздохом, отводя глаза. — Со мной такое часто бывает. Друзья привыкли. — Она слегка пожала плечами, тщательно избегая его взгляда. Ей не хотелось увидеть в его глазах то, что она всегда замечала в глазах родных и друзей. — Я пыталась избавиться от этой привычки, но никак не получается.

— Посмотрите на меня, Ноэль.

Она неохотно перевела на него взгляд и поразилась, не увидев того, чего так опасалась. В выражении его лица не было ни разочарования, ни неодобрения. В них появилось нечто новое, но только не это. Ноэль, сделав над собой усилие, попыталась ответить на его вопрос.

— Вы никогда не замечали, что чем прекраснее вещь, тем меньше люди ее по-настоящему ценят — ее истинную суть, ее место в общей системе?

Кит моргнул, удивленный выбором слов. Ноэль продолжила прежде, чем он успел сформулировать ответ.

— Коллекционеры собирают какие-то предметы и расставляют их по полкам в шкафах — просто для того, чтобы на них смотреть. А о чем думают вещи? Может, они чувствуют себя бесполезными оттого, что не выполняют работу, для которой были предназначены? Или ненавидят зрителей, любующихся их структурой, цветом и формой, созданными руками других людей? А может, вещи мечтают о каком-нибудь изъяне на их теле, о дефекте, который заставил бы коллекционера понять, что совершенство — не значит бездушность, что и совершенству присуще желание приносить пользу, а не просто радовать глаз и служить трофеем в борьбе с другими коллекционерами?

Она говорила; тихие слова одно за другим слетали с ее губ, а Кит все смотрел на нее. Ее мягкий тон не изменился. Ни в едином звуке не прозвучала едкая горечь. Тяжелые мысли не исказили лица злопамятными складками.

— Я кажусь вам коллекционером? — медленно произнес он, почти страшась высказывать вслух неизбежный вывод. Боже, а если она скажет «да»?

Ноэль всматривалась в его глаза и видела в них боль, которой совсем не ожидала. Она с радостью избавила бы его от дальнейших страданий. Но он сам спросил, и ей вдруг захотелось, чтобы он осознал ее сомнения, чтобы он понял ее.

— Не знаю. Это так? Возможно ли, чтобы вы были мудрее других? А может, просто изощреннее?

Кит медленно выпустил ее руку. Его потрясло собственное неожиданное желание вернуть Ноэль отрешенность, ее рассеянность. Заколдованной принцессе нужен защитник. Он думал, что получит пусть неполное, но разумное объяснение возведенных ею преград. Он оказался не прав. Ему вряд ли удалось даже прикоснуться к сути этой женщины. В ее фиолетовых глазах жил не просто интеллект. При более близком знакомстве он обнаружил в ней глубочайшее понимание мира — не менее мощное, чем ее ум, но куда более ошеломляющее.

— Я не коллекционер, — тихо произнес он, глядя прямо в ее невероятные глаза и предоставив ей самой возможность судить — честен он с ней или нет. — У меня нет ничего, что не служило бы собственному предназначению. И внешность женщины никогда не была для меня основанием разделить с ней жизнь или просто приятно провести время. — Он помолчал, а затем добавил без малейших колебаний в голосе: — Я подошел к вам в зале ожидания, потому что вы показались мне чертовски одинокой. Мне было больно это ВИдеть, но спроси вы меня тогда или сейчас, почему мне было больно, я не назвал бы причины. Я просто не знаю. Но зато отлично знаю, что есть тысяча вопросов, которые бы мне хотелось вам задать. А еще знаю, что у меня нет на это права. Я знаю, что хочу понять вас. Знаю, что не удивлялся так ни одной женщине в своей жизни, как удивляюсь вам с первой минуты нашего знакомства. И во мне живет надежда, что вы позволите мне приблизиться к вам. И еще я знаю, что, если вы не захотите мне этого позволить, я приложу все силы, чтобы вы изменили свое решение.

Он наклонился над столиком, вновь взял ее руку и развернул так, что ее узкая ладонь оказалась поверх его, такой большой по сравнению с нею.

— Вы задали мне вопросы. У меня есть один для вас. Если вы действительно считали меня коллекционером, охотником за трофеями, тогда почему подпустили меня к себе? Мне, пожалуй, не приходилось встречать женщины, так надежно защитившей себя от внешнего мира. Вам несложно было бы меня оттолкнуть, но вы, тем не менее, позволили мне приблизиться. — Он поднял голову, перехватил ее взгляд, остановил его. — Есть у вас ответ?

Ноэль читала в его глазах требовательное ожидание. Слова взывали к ответу. Низкий шепот умолял. Странное сочетание, противоречившее откровенной силе сидевшего перед нею мужчины.

— Нет. Я, как и вы, не знаю причины.

— Вы любите риск?

Она покачала головой.

— А я люблю.

— И что?

— Рискните со мной.

— То есть?

— Откройтесь мне. А я откроюсь вам. И никаких преград.

— У вас их нет.

— Они есть у всех. — Он ждал, догадываясь, насколько трудна для нее его просьба.

— Честность любой ценой.

Кит слабо улыбнулся ее скептицизму. В конце концов, он и сам все всегда подвергал сомнению.

— Я обещаю попытаться — вместе с вами.

Ноэль раздумывала над его обещанием. Ей вдруг стало ясно, что она сама хочет вкусить больше, чем предложил ей сегодняшний вечер. Она всю жизнь провела в одиночестве, ей никто не был нужен, но рядом с этим человеком привычки прошлого вспоминались лишь в редкие мгновения отрешенности.

— И вы заставите меня… — Она заколебалась, не зная, в какие слова облечь свою тревогу.

Кит прочитал ее опасение и разгадал его. Она ведь сама невольно дала ему ключи для разгадки. Слишком многие ценили в ней лишь ее внешность, хватая или стараясь схватить то, что она не хотела или не готова была отдать.

— Я не буду ни к чему принуждать вас, Ноэль, как бы мне ни хотелось получить от вас больше. Одно ваше «нет» — и я отступаю. Даю вам слово.

Ноэль, пожалуй, за всю жизнь не приходилось испытывать большего волнения, большего трепета, чем тот, который охватил ее от обещания Кита. Ей было так уютно, спокойно в созданном ею самой мире. Она знала правила этого мира, знала наперечет его опасности — пусть немного, но они были и там — и все его преимущества. Кит же предлагал ей вселенную, полную риска и неизведанных случайностей, которые могут оказаться сильнее ее.

Она пережила отчаяние и страх брошенного пятилетнего ребенка. Она пережила кошмар приемных семей, выбиравших ее только из-за ее внешности. Она даже пережила глубочайшую боль понимания, что эта же внешность привлекла к ней внимание Джеффри и Лоррейн, хоть они и утверждали, что любят и оберегают ее ради нее самой. Она старалась стать для них той дочерью, которую они мечтали в ней видеть — правда, так и не нашла в себе смелости раскрыть им душу. Она даже старалась, пусть по-своему, но дотянуться до совершенства приемных сестер. И все-таки в любой ситуации ей удавались только несколько первых шагов, а потом следовало поражение. И в конце концов она решила, что так и не сравнялась с сестрами. Она так и не осмелилась заглянуть в лицо будущему. Она так и не стала той дочерью, о которой мечтали Лоррейн и Джеффри, когда остановили свой выбор на ней. А к тому времени, когда она повзрослела и сумела понять несправедливость оценки своих родителей и сестер, непоправимый вред был уже нанесен, стены ее крепости — слишком высоки, чтобы их разрушать, а выбранная ею жизненная дорожка — слишком хорошо протоптана, чтобы с нее сворачивать.

— Не знаю, смогу ли я. — В ее голосе прозвучала горечь всех прошлых неудач. — Что, если у меня не получится?

Не отрывая от нее глаз, Кит поднес ее руку к губам. Он понимал, что любые уверения для нее не больше чем слова, а потому просто спросил:

— А что, если у меня не получится?

Она моргнула. Такая мысль даже не пришла ей в голову.

— Я тоже вовсе не уверен в том, что делаю. Я вполне могу потерпеть поражение. Почему вы должны верить любым моим словам? Или, если уж на то пошло, словам любого мужчины, у которого есть глаза? Не в моих силах не замечать, как вы прекрасны. Но если я не сумею доказать, что вы для меня больше, чем просто красивая женщина? Что будет тогда?

Сосредоточенно сдвинув брови, она подыскивала слова для ответа.

— Но ведь я не просила у вас доказательств.

— Разве нет, Ноэль?

 

Глава 4

Ноэль ворочалась в постели и, безуспешно пытаясь заснуть, обдумывала его слова. В глазах Кита она увидела горечь, боль и какое-то смутное отчаяние, которого она никак не ожидала. Сон окончательно исчез, унесенный чувством вины и тревоги — не только из-за самой вины, но и из-за того, что она может стать жертвой этого чувства.

— Разве нет, Ноэль? — спросил Кит.

Самая обычная фраза на первый взгляд, не стоившая особого внимания… и вместе с тем она подняла массу вопросов, которые давным-давно следовало бы задать. Ведь она действительно просила у Кита доказательств, что для него важна не ее внешность, что он не воспользуется ею, не поиграет какое-то время, чтобы потом бросить такой же одинокой, какой она была до его появления в ее жизни. Наверное, она требовала того же самого от всех, с кем когда-либо сталкивалась. Ей пришли на память годы, проведенные с чужими людьми в детских домах — до того, как ее забрала Лоррейн. Как часто ей доводилось слышать завистливый шепот, что приемные родители выбирают среди всех детей именно ее, потому что она так прелестна со своими фиолетовыми глазами, иссиня-черными локонами и белоснежной кожей.

Она ненавидела свою внешность. Во мраке ночи, когда ее никто не видел, она часами плакала от презрения к своей красоте, заставлявшей приемных матерей наряжать ее словно куклу и демонстрировать знакомым. Она плакала от обиды на других детей, потому что они завидовали ее хорошенькому личику и превращали ее жизнь в ад. Но эти слезы были ничто по сравнению с теми, которыми она залила не одну подушку, услышав, как о ее красоте говорит ее сказочная фея — женщина, казавшаяся ей богиней среди матерей.

Однажды Ноэль, стоя в дальнем темном углу залитого солнцем коридора, услышала хорошо поставленный голос Лоррейн, перечислявший ее достоинства и недостатки, словно она была вещью. Лоррейн доказывала мужу, что девочку нельзя оставить на произвол судьбы, что она заслуживает большего, что ей нужен дом, где она выросла бы в истинную красавицу, как ей и предназначено судьбой. Лоррейн своего добилась. Ноэль переехала в особняк четы Сент-Джеймс. Она выросла и стала еще прекраснее, она жила среди красивых людей, привыкших к красивым одеждам и драгоценностям. Ее жизнь была настоящей сказкой для любого, кто не видел дальше показного блеска.

Прошло много лет, прежде чем она поняла, что Лоррейн заботилась не о собственном престиже, выбирая себе красивую дочь, — ее скорее тревожила красота Ноэль, она боялась, что могут сделать окружающие с легко ранимой прелестной девочкой. Но понимание пришло слишком поздно. Ее поведение в семье уже сложилось, и она сама не знала, как его можно изменить.

А потом ее сказочная фея предложила трем сестрам Ноэль и ей самой пожить один год самостоятельно, без поддержки и богатства семьи Сент-Джеймс. Впервые за все годы любви и заботы Лоррейн обратилась к своим приемным дочерям с просьбой. И Ноэль покинула дом, отважилась ступить в большой мир и обнаружила, что он по-прежнему падок на красоту даже больше, чем на золото. Да, все так и было. До встречи с Китом. Он тоже видел красоту, но смотрел гораздо глубже. Он словно поднес зеркало и предложил самой заглянуть за свое отражение. Он бросил ей вызов, предложив отправиться с ним во мрак неизвестности ради восхитительных радуг, которые, возможно, охватывают небо в невиданном ею краю. А взамен он обещал ей… просить, а не брать силой то, что она не захочет или не готова будет отдать.

Широко раскрытыми глазами Ноэль смотрела в темноту и видела гораздо больше, чем просто угольно-черные пятна, так похожие на тени в ее душе. Одиночество — больше, чем слово. Одиночество — это холодная постель, безмолвие, которому нет конца, слезы, которые никому не увидеть и не осушить. Такой была ее жизнь до Кита. Это был ее выбор. Но сейчас у нее появился иной выбор. Безумная рулетка без надежной основы.

— Я должна попытаться, — в почти беззвучном выдохе слились покорность и триумф. — Я должна.

Ночная тишина эхом повторила ее слова, эту декларацию решимости и надежды. Страх отравлял ее мысли. Но отвага уже прошлась своей кистью и спрятала под позолотой серую паутину опасности. Ноэль перестала метаться, глубоко и облегченно вздохнула. Ресницы, дрогнув, опустились. Она зарылась лицом в подушку, и его имя последней улыбкой прошелестело на ее губах. Незаметно подкрался сон, принеся с собой передышку от мыслей о будущем, которое придет с рассветом, и о мужчине, который заставил ее взглянуть в лицо себе самой и всему миру.

Низкие тучи наползли на город, накрыли ландшафт, сливая землю с небом. Снег лежал тяжелым покрывалом, ледяная корка казалась осколками стекла, разбросанными на дорогах и тротуарах. Солнечные лучи словно стрелы пробивали плотный туман, дразня обещаниями тепла, скорее всего несбыточными. Ноэль шагнула из тепла гостиничного вестибюля, всем своим существом ощущая присутствие Кита рядом. Он возник у двери ее номера еще до того, как она проснулась. Он не прикоснулся к ней, не поцеловал, но по его глазам она видела, как хочется ему сделать и то и другое. За завтраком они почти не разговаривали. И даже сейчас она не сказала бы с уверенностью, кто из них принял решение молчать. Впрочем, это не имело особого значения. Ей нравилось предложенное им молчаливое содружество, нравилась теплота в обращенном на нее взгляде.

— Как, по-вашему, мы сможем вылететь? — спросила она скорее для того, чтобы о чем-нибудь говорить. На самом деле ей было все равно. В отличие от него, она не

была связана жестким графиком.

— Должны. — Кит бросил долгий взгляд на небо. Затем пристроил ее руку на своем локте. — Осторожнее, смотрите под ноги, — предупредил он, кивнув на замерзшие лужицы на тротуаре.

Ноэль сверкнула в его сторону улыбкой.

— Я же из Филадельфии, так что и снег и лед видела.

Ее улыбка, словно копье, пущенное рукой мастера, пробила самообладание Кита, и он рывком притянул ее к себе. Рефлекс сработал так быстро, что он не успел себя остановить. Лишь миг он наслаждался прикосновением ее тела к своему, и тут же заставил себя ослабить хватку. Прошлой ночью Кит кое-что себе пообещал. И одним из этих обещаний было не давить на Ноэль, не подталкивать ее. Да, он ее хочет. Ему и прежде случалось желать женщину, но он никогда не торопил события. Он знал цену терпению и всегда предоставлял женщине возможность найти свой собственный ритм в их взаимоотношениях. Действовать силой, хватать было ему несвойственно. Но вот что странно — с Ноэль его тянуло поступить именно так. Ему хотелось заключить ее в объятия прежде, чем она успеет опомниться и ускользнуть от него. Ему хотелось заставить ее почувствовать, как хорошо им было бы вместе, хотелось заставить ее поделиться с ним ее секретами.

— Не хочу, чтобы вы ушиблись, — пробормотал он наконец и отвернулся от ее улыбки, которая постепенно таяла, уступая место любопытству.

Ноэль несколько мгновений изучала его лицо. У нее возникло ощущение, что Кит сейчас с ней лишь наполовину.

— Сегодня утром вы какой-то другой, — прошептала она, пока он вел ее к гостиничному автобусу, поджидавшему пассажиров, чтобы отвезти их в аэропорт.

Кит вслед за ней поднялся по ступенькам в салон и только потом ответил:

— Я вообще по утрам не в своей тарелке. Он устроился рядом с ней. Ноэль глубоко вздохнула. Она догадывалась, что он что-то скрывает.

— Я тоже плохо спала, — тихонько призналась она.

Кит взглянул на нее, удивленный ее откровенностью. Впрочем, она ведь все время была с ним откровенна. Замешательство и странное смущение, написанные на ее лице, вызвали в нем мучительное желание схватить ее в объятия, ласками стереть тревожную морщинку на лбу. Искушение было настолько велико, что он поспешно сунул руки в карманы и откинулся на спинку сиденья.

— Правда?

Она кивнула. Ей было бы куда легче говорить с ним, если бы он взял ее за руку.

— Я не слишком храбрая. Я боялась.

— Вы передумали? — Не успев закончить вопрос, Кит уже весь напрягся в ожидании.

— Нет. — Уголки ее губ чуть дрогнули, но в этой улыбке сквозило не веселье, а скоре грустная самооценка. — Хотела. Но не передумала.

Напряжение вышло из него с глубоким выдохом, он усмехнулся, в глазах заплясали искорки облегчения.

— Я рад. — Наклонившись, он оставил быстрый поцелуй на ее щеке. — Очень рад, — повторил он и, обняв одной рукой за плечи, прижал ее к себе.

Ноэль окунулась в его тепло, и теперь уже по-настоящему радостная улыбка заиграла на ее губах.

— Я тоже, — шепнула она в тот момент, когда еще две группы пассажиров стали подниматься в автобус.

По дороге в аэропорт они перебросились всего лишь парой слов, но их молчание с лихвой компенсировали окружающие. Рука Кита по-прежнему обнимала ее плечи, пока они стояли в очереди к билетной кассе. Пару минут спустя улыбки с их лиц исчезли.

— То есть как это — нет билетов? Они были заказаны. Мне подтвердили, что для нас забронированы два места сегодня на восемь утра. — Сузившиеся глаза Кита сверкали негодованием, хотя в его тоне не прозвучало и части того возмущения, которое клокотало в его мыслях.

Девушка за стойкой изобразила любезную улыбку:

— На восемь вечера, сэр. Сегодня на восемь вечера, а не утра.

Кит захлопнул рот, подавив готовое сорваться с языка проклятие. Помолчал, пытаясь вернуть самообладание.

— Это невозможно. Мне необходимо быть в Денвере в два часа дня.

Девушка явно прониклась сочувствием.

— Я была бы рада помочь вам, сэр, — объяснила она, — но у нас просто нет мест на более ранние рейсы. Вынужденную посадку совершили несколько самолетов, а наш аэропорт гораздо меньше, чем денверский. Мне очень жаль, — беспомощно добавила она.

Кит, раздумывая, устремил на нее невидящий взгляд. Выбор невелик. Надо испробовать все возможности, чтобы попасть в Денвер.

— А частные рейсы у вас есть?

Она кивнула и, вздохнув с облегчением, быстро объяснила ему, куда обратиться.

Кит обернулся к Ноэль. Ему совсем не по душе была мысль бросить ее здесь одну, но настаивать, чтобы она летела с ним, он тоже не имел права.

— Вы хотите дождаться вечернего рейса — или полетите со мной?

Ноэль заглянула ему в глаза, прочитала в них раздражение, вызванное неприятной ситуацией, и тревогу за нее. Ей некуда спешить, и она может поступать так, как ей нравится. Его обещание, ее обещание… они нашептывали ей ответ.

— С вами.

Кит протяжно выдохнул. Он надеялся, что она предпочтет лететь с ним, но совсем не был в этом уверен. Подхватив ее под локоть, он увел ее от окошка.

— Будем надеяться, что у них есть свободные пилоты, — помолчав, сказала она.

— Если нет, я окажу им такую честь.

Она взглянула на него, прежде чем они открыли дверь нужного кабинета.

— Вы водите самолет?

Он усмехнулся:

— Ха, еще бы. Если дело дойдет до этого, вы доверите мне свою судьбу?

Она не колебалась ни секунды.

— Да. — Может, ее и мучили эмоциональные страх и неуверенность, но вверить свои жизнь Киту она нисколько не боялась.

— Я раньше никогда не летала на частных самолетах. — Ноэль с интересом оглядывалась вокруг. Небо было относительно чистым, солнце мягко освещало плывущие внизу облака. В разрывах пушистых белых клочков тумана она улавливала очертания деревьев, похожих на горстки изумрудов, разбросанных по белоснежному бархату. Серые ленты дорог перерезали ландшафт, испещренный голубыми прожилками рек и редкими сапфировыми капельками озер.

— И вам нравится, я правильно понял? — проговорил Кит, бросив мимолетный взгляд на ее завороженное лицо. Как ребенок, она с энтузиазмом воспринимала все новое. Улыбка осветила ее глаза, тронула уголки рта. Принцесса наслаждалась полетом на спине своего мини-дракона.

— Конечно. Здесь гораздо тише, чем я предполагала. И не качает.

Он тихонько хмыкнул.

— Хотел бы я сфотографировать вас в тот момент, когда вы только увидели этот самолетик.

Ноэль сморщила нос, слишком довольная, чтобы реагировать на его поддразнивание.

— А я и сейчас считаю, что он скорее похож на игрушку. — Она подчеркнуто медленным взглядом обвела крошечную кабинку. Кит чуть заметно пожал плечами.

— Как вы абсолютно верно заметили, внешность — это еще не все.

— Верно, не все, — согласилась Ноэль. Она сама удивилась, насколько ей было приятно не только услышать из его уст это замечание, но и принять его с легкостью. Ее внимание неожиданно привлекло какое-то движение в редком лесочке внизу. — Смотрите! Что это было — не знаете?

Кит впился глазами в смутную тень на снегу, но через миг ее закрыли облака.

— Нет. Может, олень?

Ноэль с улыбкой откинулась на спинку кресла.

— У меня небольшой домик на самой вершине горы, и я так надеялась увидеть этим летом оленя, но не удалось. Вдруг теперь удастся? — Она смотрела в окно, думая о том, что ей хотелось бы сделать этой зимой. Главное, конечно, подготовка к Рождеству. Это был ее самый любимый праздник, хотя она могла бы перечислить всего несколько приятных моментов, связанных с заботой и добротой Лоррейн и Джеффри. Все равно. Она любила этот праздник. Его разноцветье, атмосферу веселья, колдовскую ауру, способные тронуть даже самые очерствевшие сердца. Она могла бы отправиться на Рождество домой. Само собой разумеется, что ее все приглашали, но мысль провести эти дни среди счастливых семейных пар была ей как-то не по душе. Ноэль нравился ее домик в горах, безмолвие лесов, нравилась работа для небольшого художественного салона.

— Пожалуй, на Рождество я украшу живую елку, прямо в кадке с землей, — высказала она вслух свои мысли.

Кит едва ли ее слышал. Его внимание поглотили неожиданные перемены в погоде — ни о чем подобном ни словом не сообщалось в сводках погоды, которые он просмотрел перед вылетом.

— Проверьте, пристегнуты ли ремни безопасности, — тихо произнес он.

Ноэль, отбросив мечты о празднике, резко обернулась к нему. На его лице она прочитала напряжение.

— В чем дело?

— Вот в этом. — Не отрывая рук от рычагов управления, он кивком указал на быстро приближающийся фронт.

— И что это значит? — Ноэль всматривалась в зловещую стену туч. Плотные, черные, они таили в себе угрозу.

— Проблемы.

— Но вы ведь говорили, что небо ясное, — напомнила она, проверяя ремни.

— Прогноз таким и был, — мрачно пробормотал он в тот самый миг, когда самолет дрогнул, встретив первый натиск непроницаемой тьмы. — Похоже, поверх грозы пройти не удастся. Думаю, мы могли бы попытаться ее обогнать, если бы повернули назад, но на сто процентов не уверен. К тому же сейчас мы, наверное, уже ближе к Денверу, чем к аэропорту, из которого вылетели.

Следующий толчок заставил Ноэль вцепиться пальцами в сиденье, потому что ее едва не швырнуло на лобовое стекло кабины.

— Следовательно, мы попробуем прорваться, — пробормотала она, не сводя глаз с пепельно-серого тумана, со злобной силой сдавившего самолет.

Кит отважился на один быстрый взгляд сторону Ноэль и был потрясен выражением ее лица. Она явно принимала ситуацию и была готова ко всему. А ведь виноват во всем он. Из-за его спешки на деловую встречу они попали в эпицентр грозы. И теперь только его искусство может спасти их — или уничтожить. За себя он не опасался: ему и раньше приходилось попадать во всякие передряги, он уже не помнил, когда признал и смирился с возможностью смерти. Но быть ответственным за смерть другого человека — такого с ним еще не случалось.

— Справимся, — процедил он сквозь стиснутые в железной решимости зубы.

Ноэль повернула к нему лицо. Она, без сомнения, отдавала себе отчет в том, что любая другая предпочла бы не видеть.

— Справимся мы или нет, но я уверена, вы сделаете все, что в ваших силах. И я не жалею, что согласилась лететь с вами.

Едва эти слова слетели с ее губ, как стихия словно ринулась в атаку. Прямо в них выпустила свое зазубренное серебристое жало молния. За ней ревом ярости громыхнул гром. Пепельно-серое небо стало угольно-черным, злобный туман превратился в смерч, готовый растерзать самолет на части. Ноэль вжалась в сиденье. Она не произносила ни слова, кожей ощущая тот смертельный бой, который вел Кит против железной хватки матери-природы. Кабина словно раскалилась от неистовства, с каждым мигом усиливающегося вокруг них. Пальцы Ноэль, впившиеся в обшивку сиденья, побелели, на висках выступили капельки пота. Самолет швыряло из стороны в сторону, и каждый бросок заставлял ее все сильнее закусывать губы. У нее горели плечи, да и все тело в тех местах, где его сжимали ремни безопасности. Завтра она будет вся в синяках, если только выживет.

Кит выругался, изо всех сил стараясь сохранить курс.

— Дотянитесь до радио, Ноэль, и делайте, что я вам скажу, — приказал он, почувствовав, что самолету долго не продержаться. Если получится, нужно найти место для посадки прежде, чем очередной точный бросок, молния или неожиданный поворот ветра сами не швырнут самолет с небес на землю.

Ноэль высвободила одну руку и схватила микрофон. В точности следуя инструкциям Кита, дала сигнал бедствия. Внутри нее, как готовый к прыжку зверь, ощетинился страх. Она отбросила мысли об опасности и постаралась сосредоточиться на Ките и его борьбе за их благополучную посадку.

Тучи вскипали вокруг них зловещей черной пеной, в которой изредка вспыхивали белые язычки пламени огненных небесных копий. Шум от грозы и надрывного скрежета металла был так силен, что она не услышала бы даже громкого крика Кита. А потом вокруг них вдруг взорвалось ослепительное пламя, и безумный разрыв грома поглотил все чувства. Самолет рухнул вниз. Ноэль скорее ощутила, чем услышала, как разразился проклятиями Кит. Его лицо превратилось в мрачную маску, настолько мрачную, что она не отважилась спросить, что происходит. Просто ждала в напряжении, следя, как земля неожиданно вынырнула из-за облаков и понеслась прямо на них.

Деревья, эти черные гиганты, выстроились как строй солдат, готовых совершить казнь — их казнь. Ветки цеплялись за крылья самолета, царапая его в бессильной злобе от того, что не могут их схватить. Снег взметался вокруг в сумасшедшей дьявольской пляске. Удар был леденящим и пронзительно громким. Но самолет продолжал двигаться, подталкиваемый ветвями вечнозеленых убийц. Фюзеляж несло сквозь строй мощных стволов, пока на его пути не оказалась сосна — гигант среди гигантов. Нос самолета со стоном врезался в деревянное чрево, и снежная пыль, закружив в воздухе, накрыла их плотным белым покрывалом.

Ноэль мотнуло вперед… назад; она ударилась головой о лобовое стекло, а потом виском — о стенку кабины. Звезды в черной мгле. И тишина. Божье благословение после ужасающего грохота. Потрясенная, она повисла на ремнях, которые уберегли ее от серьезных увечий. Не открывая глаз, она прислушивалась к безмолвию и едва слышным в отдалении звукам грозы. А затем снова грянул гром, только теперь глуше, слабее, как будто стихия, сделав свое черное дело, отправилась на розыск следующей жертвы. Ноэль медленно подняла ресницы и осторожно повернула голову. Первым ее ощущением был укол ледяного ветра, врывавшегося вместе со снегом в кабинку сквозь разбитое стекло перед ней. Как ни странно, холод был ей приятен, он доказывал, что она жива, хоть и отчаянно напугана. Пошевелив руками и ногами, Ноэль решила, что кости не сломаны. Наконец она обернулась к Киту, ожидая встретить его взгляд. И ахнула, увидев, что он повис, будто сломанная марионетка, на ремнях, которые должны были спасти ему жизнь. Из раны на голове сочилась кровь, тоненькой струйкой стекавшая по виску. На мертвенно-бледной коже неподвижно застыли темные тени ресниц.

— Кит? — шепнула она и, стянув с руки перчатку, осторожно прикоснулась к его щеке.

Он был недвижим как смерть, и лишь слабое дыхание доказывало, что жизнь не ушла из него окончательно. Его лицо было теплым, но она не сомневалась, что пронизывающий ветер очень быстро довершит свое дело. Ноэль расстегнула ремни и, соскользнув с сиденья, сделала еще одно неприятное открытие. Самолет при остановке сильно накренился в сторону Кита, и, попытавшись двинуться, она едва не скатилась прямо на него. Проклятие само сорвалось с ее губ. Она и не подозревала, что умеет ругаться.

Собравшись с духом, Ноэль исследовала рану у него на голове и решила, что она неглубокая — следовательно, с этим можно подождать, пока она не найдет способ как-нибудь укрыть Кита от ветра. Она принялась расстегивать его ремни безопасности. И тут уловила ярко выраженный запах. Топливо. Где-то была течь.

Пожар! Это слово вспыхнуло в ее сознании, и Ноэль заторопилась, лихорадочно отыскивая застежки ремней. Ей нужно успеть вытащить его отсюда! Наконец щелкнула последняя застежка. Ноэль осторожно подтолкнула Кита к дверце — и закусила губу. Он ведь упадет в снег и наверняка ударится, если она не выберется первой. Еще несколько ругательств, парочка почти гимнастических трюков… и Ноэль буквально вывалилась в снег и своим телом придержала дверцу, иначе ту захлопнуло бы порывом ветра.

Им еще здорово повезло, что дверцу не заклинило, когда самолет завалился набок. Выплюнув изо рта снег, Ноэль выдала тираду, от которой ее семья наверняка остолбенела бы А потом с трудом повернулась и, барахтаясь в сугробе, умудрилась-таки встать на ноги. Она категорически запретила себе думать о чем-либо другом, кроме самой главной задачи — немедленно вытащить Кита из самолета.

— А ты тяжелый, — пробормотала она пару минут спустя, когда сумела вытянуть Кита с сиденья, и он рухнул на снег, придавив ее своим телом. Он тихо застонал, уткнувшись ей в шею и согревая ее кожу губами. Ноэль на миг задержала дыхание, но запах горючего снова напомнил ей, что отдыхать пока рано. Пихаясь, бормоча и изворачиваясь ужом, она выбралась из-под Кита. Поднялась на нога и осмотрелась по сторонам в поисках подходящего места — безопасного и с точки зрения возможного пожара, и с точки зрения непогоды.

— Знать бы, насколько далеко нужно отойти? — буркнула Ноэль, вглядываясь в снежный ландшафт.

Ярдах в пятидесяти-шестидесяти от самолета, у подножия холма, высилась небольшая рощица. «Вполне подходит, — решила она мрачно. — Хоть какое-то подобие безопасного укрытия». Вцепившись в его куртку, Ноэль подалась назад и сдвинула Кита с места. Работа не из легких. Вес Кита был несравним с ее весом, тащить приходилось в гору, да к тому же она старалась делать это как можно осторожнее. Не будь Ноэль так обеспокоена возможностью взрыва самолета, она попробовала бы осмотреть Кита более тщательно.

К тому моменту, когда, по ее мнению, она удалилась на достаточно безопасное расстояние от самолета, Ноэль уже обливалась потом и натужно дышала, что в такую погоду представляло опасность само по себе. Устало привалившись к дереву, она руками выкопала под его густыми лапами углубление. Не Бог весть что, конечно, но в данных обстоятельствах на большее у нее не было ни сил, ни времени. Аккуратно перекатив Кита в неглубокое гнездышко, Ноэль засунула его руки в карманы куртки и проверила, чтобы шапка, которую она надела на него перед тем, как вытащить из самолета, сидела как можно плотнее. Ей смутно помнились вычитанные в каком-то журнале сведения, что человек теряет большую часть тепла, если у него мерзнет голова.

Закончив с первым делом, Ноэль несколько минут посидела на корточках, всматриваясь в лицо Кита. Она страшно устала, но не имела права отдыхать. Слишком многое еще нужно сделать. Бросить его одного казалось невозможным, но все же она, собрав все силы, встала и поплелась обратно к самолету, Сейчас каждая минута на счету. Неизвестно, сколько еще продержится самолет. Запах керосина стал сильнее, безмолвно предупреждая об опасности.

Ноэль, отбросив мысли о неминуемом взрыве, вползла в кабину, чтобы забрать все, что могло бы им пригодиться. Она нашла сумку первой помощи и небольшую коробку с консервами и замороженными продуктами. Выбросив находки как можно дальше в снег, она взялась за радио. Один взгляд — и ситуация, и без того тяжелая, стала еще ужасней, Толстый сук, пробив переднюю панель самолета, вдребезги разнес радио. Она вздохнула, сама не замечая, что безостановочно ругается, и снова вывалилась из кабины.

Теперь ее целью был багажный отсек. Люк оказался заблокирован ветками. Несколько драгоценных минут ушло на то, чтобы обломать их, а затем еще несколько — чтобы сдвинуть дверцу. Наконец перед глазами Ноэль предстал отсек с их чемоданами, ящичком с инструментами, связкой веревок, парой контейнеров с питьевой водой и еще каким-то большим узлом — видимо, тентом или стопкой одеял. У нее промелькнула мысль, что компании не стоило утруждать себя, снабжая клиентов питьевой водой, учитывая, сколько вокруг снега. Но она отмахнулась от досужих мыслей. Ее силы убывали на глазах. До сих пор удача сопутствовала ей, и самолет не взорвался.

— Еще несколько минут — и все, — пообещала себе Ноэль и принялась перетаскивать груз — каждую вещь в порядке ее необходимости — туда, где остался Кит.

К тому моменту, когда работе пришел конец, Ноэль готова была поклясться, что и ей пришел конец тоже. Она упала на колени прямо в снег рядом с Китом, мечтая об одном — лечь с ним бок о бок и притвориться, что весь этот кошмар ей только снится и утром растает как дым.

Неожиданно она напряглась и устремила на Кита внимательный взгляд. Он лежал не в той позе, в какой она его оставила. Ноэль уложила его на спину. А сейчас он лежал более естественно, словно просто прикорнул под деревом. Осторожно прикоснувшись к ране у него на голове, она с облегчением обнаружила, что кровотечение прекратилось. Ей так хотелось верить, что он просто спит, а не потерял сознание. В душе кляня свое невежество в области медицины, Ноэль сняла перчатку и дотронулась до Кита. Кожа его была холодной. Лежа в снегу, неподвижный, он подвергался гораздо большему риску замерзнуть, чем она. Нужно было срочно придумать какое-нибудь укрытие.

— Я так и не научилась ставить палатку, — пробормотала Ноэль, неуклюже поднимаясь на ноги. — Какая жалость. Сейчас бы это пригодилось.

Она раскрыла большой пакет. Развернула два верхних одеяла и как можно плотнее укутала Кита. Потом вернулась к своему багажу и обнаружила там неожиданный подарок. Нечто вроде палатки. Вытащить ее было трудно, но значительно труднее оказалось сообразить, как установить эту штуковину. К счастью, она довольно скоро наткнулась на небольшой, от руки написанный листок с инструкцией, вложенный в кармашек упаковочного мешка от палатки.

— Ура-а! — выкрикнула Ноэль безмолвным соснам, своим единственным слушателям. При помощи точных указаний она на удивление легко справилась с задачей, и вскоре под неким подобием крыши, состоявшей из уступа скалы и густых лап сосен, уже возвышалась конструкция в форме шатра. Ноэль не была уверена, что выбрала подходящее место, но по крайней мере она точно знала, что старалась изо всех сил.

Внезапный порыв ветра хлестнул ее по лицу. Ноэль подняла голову к стремительно чернеющим небесам.

— Только не сейчас, — мрачно приказала она стихии.

Усталость свинцовым грузом давила ей на плечи, опоясывала спину, тянула к земле. Сил у нее осталось совсем немного, она и сама это понимала. Но будь она проклята, если сдастся сейчас, когда цель уже так близка. Кит позаботился бы о ней с тем же маниакальным упорством. — Мы здесь из-за тебя, — погрозила она буре. — Самое меньшее, что ты можешь сделать, — это дать нам шанс убраться с твоего пути.

Внезапный прилив энергии, о которой она и не подозревала, помог ей подобраться к Киту и вновь ухватиться за плечи его куртки. Мучительно медленно, дюйм за дюймом, Ноэль тащила его к палатке. Перед самым входом остановилась, чтобы стряхнуть с него снег — сколько смогла. Пол в палатке на вид казался водонепроницаемым, и ей совсем не хотелось, чтобы в их временном, до появления помощи, доме стало сыро от растаявшего снега. Опустившись уже внутри палатки на колени, Ноэль собрала остатки сил для последнего рывка. Она вцепилась пальцами в куртку Кита и отклонилась было назад, чтобы втянуть его за собой. И в этот момент он глухо застонал, как от сильной боли.

— Кит? — шепнула Ноэль и, отпустив куртку, наклонилась над ним.

Его ресницы задрожали, еще один стон вырвался из груди.

Она поспешно стянула перчатки и прикоснулась к его лицу.

— Кит, ответь мне. Очнись, пожалуйста.

Он снова застонал, едва заметно качнул головой.

Ноэль, облегченно вздохнув при виде этих признаков жизни, склонилась еще ниже.

— Кит! Открой глаза, Кит!

— Если прекратишь на меня кричать, может, и открою, — пробормотал он, несколько раз моргнул и наконец остановил на ее лице достаточно осмысленный взгляд. — Какая красивая. Ты кто?

Ноэль всматривалась в пронзительно-зеленую глубину его глаз и чувствовала, как слезы неотвратимо подступают к глазам, обжигают веки, капают с ресниц. Из них двоих Кит гораздо лучше знал, как им выжить в этом враждебном краю.

— Ну, почему не я ударилась головой?! Ты-то, по крайней мере, сумел бы помочь нам обоим.

Кит нахмурился.

— Тебе больно? Не хочу, чтобы тебе было больно. Такая красавица. Ангел. — Он хотел было поднять правую руку к ее лицу и тут же со стоном уронил ее в снег.

— Не двигайся, — приказала Ноэль, вспомнив, сколько раз она дергала его за плечи. Даже страшно подумать, что она могла натворить, сама того не желая! — Я тут соорудила кое-что — спрятаться от бури. Мы почти на месте. — И оглянулась через плечо, закусив губу. Как же она теперь его втащит? — Мне придется тебя немного потревожить, — жалобно проговорила она, вновь повернувшись к нему.

— Почему?

Она моргнула.

— Ты не можешь сам ходить.

— Запросто. — Он перекатился на левый' бок, осторожно повертел головой.

Ноэль обхватила его за талию и придержала, чтобы он не ушибся еще сильнее.

— Тихо, Кит! — пробормотала она, почти касаясь губами его уха.

— Я бы развлекся с тобой, куколка, но сейчас я что-то не в форме, — предупредил он, но все же на мгновение прильнул к ней всем телом. — Ч-черт, холодно.

Ноэль было абсолютно наплевать на его слова, главное — затащить Кита в палатку, где она смогла бы оценить его состояние.

— Давай-ка я лучше помогу, пока ты не свалился снова.

— Слишком тяжелый.

Она готова была с этим согласиться, но так приятно было чувствовать его на себе — такого большого, теплого и невероятно мужественного.

— Надо будет проверить свою голову, — буркнула Ноэль, сообразив, куда завели ее мысли.

Кит, подняв голову, вонзил в нее сощуренный взгляд.

— Ты тоже ранена?

Забота в его глазах была такой же нежной, как и в предыдущий вечер. Ноэль хотелоа прижаться к нему и забыть обо всем, что еще нужно было сделать, забыть об угрожающей им опасности, о том, что ситуация стремительно выходила за рамки ее физических и душевных сил.

— Нет. Просто устала. — Она смахнула со лба выбившуюся из-под вязаной шапочки прядь.

— Тогда отдохни.

Она слабо улыбнулась.

— Как только мы заберемся внутрь.

— Ладно. — Он вернул ей улыбку. — Я помогу.

Ноэль нахмурилась.

— Ты уверен? — Она всматривалась в его глаза, еще сильнее, чем обычно, смущенная тем, как он на нее смотрел. Его зрачки были вроде бы в норме, и выглядел он как обычно — если не считать потери памяти. Ей оставалось лишь надеяться, что эта потеря временная.

— Совершенно. — Кит снова улыбнулся и поцеловал ее. — Ты похожа на обеспокоенного ангела. Ангелы не должны беспокоиться. — Он поднялся на колени рядом с ней, стараясь не шевелить правой рукой, и уставился на шатер, у входа в который они остановились. Потом нахмурился. — А это, должно быть, замок.

Ноэль покачала головой. Неприятностям не было конца. Она-то думала, что авиакатастрофа в горах — уже достаточное испытание. Но поведение Кита отзывалось в ней еще больнее.

— Ну же, Кит, давай. Сейчас повалит снег.

— Ладно.

Ноэль согнулась, чтобы ее тело послужило ему опорой. В таком положении они протиснулись в палатку, и она уложила Кита прямо в одеялах, которыми он был укутан. Едва устроившись, он уже впал в забытье. Ноэль очень надеялась, что это всего лишь сон. Впрочем, даже если это было и не так, помочь ему сейчас она вряд ли смогла бы. Из последних сил каким-то образом оставшихся в ее разбитом теле, она внесла в палатку их поклажу и наглухо закрыла «молнию» тента. И тут же рухнула на пол рядом с Китом, позволив усталости, которую до сих пор игнорировала, взять над собой верх.

Они были укрыты от непогоды, находились в относительно сухом месте, где к тому же с каждой минутой становилось теплее, у них была еда, вода и возможность соорудить костер — в продуктовом ящичке она обнаружила не только столовые приборы, но и спички. В том мире, где она прожила почти все сознательные годы, эти вещи ничего не значили, но им не было цены сейчас, в этих условиях, когда над человеком властвовали силы природы.

 

Глава 5

Кит неловко шевельнулся и замер, ощутив острую боль в правом плече. Приоткрыв глаза, он попытался осмыслить, что это за синева — явно ведь не небо? — простирается над его раскалывающейся головой. Он нахмурился. Похоже на брезент. Только откуда взялся этот брезент и что все это значит? Он не у себя дома, это определенно. И не в больнице, хотя при его состоянии ему именно там самое место. И голова, и плечо болели немилосердно. Не переставая прислушиваться к мучительному жжению в правом плече, Кит осторожно приподнял левую руку, чтобы выяснить, что же с его головой, и сразу наткнулся на шишку величиной с мячик для гольфа там, где ее никак не должно было быть. Он еще не закончил свои исследования, а в памяти уже начали складываться кусочки прошедших событий.

— Ноэль, — пробормотал он, внезапно вспомнив и авиакатастрофу, и женщину, разделившую с ним опасность. — Ноэль, — повторил он чуть громче.

Здоровой рукой Кит развернул наваленные на нем одеяла и попытался было сесть. И в этот миг увидел ее. Она лежала на спине в паре футов от него. Темные ресницы накрыли бледные щеки. В отличие от него, она не укрылась, но лежала в перчатках и шапочке.

— Ноэль, — снова позвал Кит. Потом неуклюже подполз к ней, снял перчатки и потрогал ее лицо. В этом климате переохлаждение крайне опасно. От его прикосновения ее ресницы дрогнули, и Кит вздохнул с облегчением. — Ну же, принцесса, открой глаза. — Не обращая внимания на боль в плече, он слегка наклонился и погладил ее по щеке. Ресницы снова задрожали, лаская ее кожу. Ноэль повернула голову к нежному прикосновению. Как же приятно, тепло, спокойно. Ей не хотелось открывать глаза, и тут она вновь услышала свое имя, произнесенное на этот раз немножко громче, но с той же мольбой об ответе. Распахнув глаза, она встретилась взглядом с Китом. У него был такой обеспокоенный вид. Ей не хотелось тревожить его, и она улыбнулась.

— Это ты.

Он не стал подтверждать очевидное. Есть вопросы и поважнее.

— Ты ранена?

Туман усталости, подаривший ей такой глубокий сон, наконец развеялся. Кит назвал ее по имени! Он ее вспомнил. Хоть одной проблемой меньше.

— Нет, — быстро отозвалась Ноэль. В его глазах она видела тревогу за нее, неотрывное внимание лишь к ней одной. А ведь ему очень больно. — Просто устала. — Она с трудом села. Каждый мускул в ее теле протестовал, напоминая о той непосильной работе, через которую она заставила себя пройти.

Кит присел на корточки, бережно, как ребенка поддерживая больную руку. Он обвел глазами пространство вокруг них, лишь сейчас по-настоящему увидев и сложенные припасы, и инструменты, да и саму палатку.

— Ты все это сделала одна? — потрясенный, спросил он. — Долго я был в отключке?

Ноэль не стала тратить силы на то, чтобы повторить его осмотр всей проделанной ею работы. Доказательства этой работы отзывались усталой дрожью во всех ее мышцах.

— В первый раз или во второй?

Он повернулся к ней и изучающе сузил глаза.

— Не понял.

Она чуть пожала плечами.

— Ты уже раз приходил в себя, но меня не узнал. А до этого пробыл без сознания час или немного больше, но мне кажется, что ты приходил в себя еще раз, пока я вытаскивала вещи из самолета, потому что, когда я вернулась, ты лежал совсем по-другому. — Она легко прикоснулась к его голове. — Я мало что понимаю в таких ранах. А ты?

Кит осмысливал информацию, складывая разрозненные осколки воспоминаний.

— Только по собственному опыту, — отозвался он наконец. Память вернула ему обрывки каких-то образов. Он смутно вспомнил, как очнулся на снегу, под деревом, а потом, кажется, речь шла о замке… Связи между этими двумя событиями не было, а потому он решил, что Ноэль, очевидно, права. Голова у него болела, но не так, как в тот раз, когда он получил сильнейшее сотрясение мозга. Он вновь посмотрел Ноэль в глаза, мечтая стереть страх и тревогу, которые она безуспешно пыталась спрятать. — У меня и раньше случались травмы головы, так что я точно могу сказать — рана не слишком серьезная. Правда, болит здорово. Злейшему врагу не пожелал бы.

Ноэль протяжно выдохнула. Она и сама не замечала, что до сих пор задерживала дыхание. Напряжение отпустило ее, как будто Кит своими словами вытащил сливную пробку.

— А плечо?

— Надеюсь, что всего лишь вывихнуто, но не сломано.

Ноэль судорожно сглотнула.

— Приятного мало, — невнятно проговорила она. — А может, просто сильный ушиб? — Единственное, что она знала о первой помощи, — как наложить тугую повязку. Кит заглянул ей в глаза.

— Ты не из очень нервных?

Ноэль крепко зажмурилась, думая о том, что всегда старалась избегать соприкосновения с чужой болью.

— Наверное, нет. — Она бессовестно лгала, но выхода не было. Кит не обратился бы к ней за помощью, если бы не острая необходимость, ведь больше помочь ему некому.

Кит приложил ладонь к ее щеке. Он понял не только ложь, но и причины, заставившие ее так ответить.

— Если бы я мог придумать что-то другое, — тихо произнес он.

Она открыла глаза и встретилась с его пристальным взглядом.

— Знаю. Я сделаю все, что нужно. Только объясни.

Он улыбнулся. Это мужество ложью не было.

— Прежде всего обрисуй ситуацию. Что с самолетом. Что с радио.

— Оба разбиты. Я почувствовала запах керосина, но не стала выяснять, где течь. Не могла ни о чем думать, кроме как о возможном взрыве, поэтому оттащила и тебя, и все вещи ярдов на шестьдесят от самолета. Сейчас нас от него отделяет маленькая рощица и еще небольшое открытое пространство. Больше я ничего не в состоянии была сделать. Надеюсь, этого достаточно?

— Ты вернулась в самолет, зная об опасности взрыва? — медленно проговорил Кит, не спуская с нее напряженного взгляда. Он и прежде видел в ней мужество, но считал, что это смелость иного рода, мужество души.

Ноэль лишь пожала плечами, поскольку не видела в своем поступке ничего удивительного. Обстоятельства не оставили ей выбора.

— Эти вещи нам были очень нужны. Ты бы сделал то же самое.

Кит быстро кивнул.

— Верно, сделал бы, но мне не по душе мысль, что делать все это была вынуждена ты. — Он провел пальцем по ее щеке, радуясь, что ему не пришлось видеть, как она рискует своей жизнью. — На твоем месте должен был оказаться я.

— Учитывая, сколько я на все это потратила времени, готова с тобой согласиться. Особенно когда дело дошло до палатки. В жизни не делала ничего подобного.

Он поднял глаза к брезентовому потолку и усмехнулся.

— Отличная работа для новичка.

Ноэль рассмеялась, сама удивившись тому, что в состоянии шутить, несмотря на обстоятельства.

— Радуйся, что был без сознания, а то бы я повергла тебя в шок словесным сопровождением этой работы.

— Охотно верю, что мама такие выражения не одобрила бы. — Кит с видимой неохотой оторвался от ее тепла и вернулся к самодельному ложу, устроенному для него Ноэль. Одно неосторожное движение — и острейшая боль пронзила его плечо. Он не успел проглотить ни вырвавшийся стон, ни короткое ругательство.

Ноэль поспешно подтянулась к нему.

— Что? Что такое?

— Повернул эту чертову руку, — процедил он, злясь и на себя, и на вывих, оказавшийся в данной ситуации весьма некстати. — Придется тебе, принцесса, помочь мне. — Кит взялся было за застежку, чтобы расстегнуть куртку.

Она отвела его руку.

— Я сама. А ты придержи плечо.

Снять одежду оказалось не так просто и далеко не так безболезненно, как хотелось бы Ноэль. К тому времени, когда они стащили с него куртку и свитер. Кит был уже бледен как мел. Он остался только в рубашке и футболке под ней. Ноэль отстранилась, рассматривая правое плечо. Рука висела явно не под тем углом, что нужно.

— Выглядит ужасно, — прошептала она.

Он повернул голову, внимательно осмотрел руку, потом ощупал ключицу и соединение плеча.

— Честно говоря, мне кажется, могло быть гораздо хуже. Вряд ли это перелом или трещина, я, во всяком случае, ничего подобного не нахожу. Так что, может, все и обойдется. Но плечо, без сомнения, вывихнуто. — Кит глубоко вздохнул. Он прекрасно понимал, что придется сейчас сделать, и проклинал эту чертову травму и собственную глупость. Нужно было просто-напросто отменить встречу.

— Что я должна делать? — спросила Ноэль, заметив в его глазах колебание.

— Нам нужно вставить плечо на место.

Она с трудом сглотнула.

— Нам?

Он кивнул.

— Тебе будет очень больно, да?

— Чертовски. — Он не отвел от нее взгляда. — Я бы не просил тебя о помощи, но самому мне, боюсь, не справиться. Если бы я вывихнул левое плечо… тогда можно было бы попробовать. Но я правша. И левой рукой мало что могу сделать.

Ноэль, собираясь с духом, набрала побольше воздуха в легкие.

— Как только мы вернемся к цивилизации, тут же запишусь на курсы оказания первой помощи, — поклялась она.

Он усмехнулся. Такой настрой его порадовал.

— Могу дать отличный адрес.

— Пока не говори. — Ноэль расстегнула свое пальто, сбросила его и откинула в сторону. — Я готова. Ну, насколько можно, по крайней мере.

Кит кивнул.

— Прежде всего нужно снять с правого плеча рубашку. Майка не помешает.

Пока Ноэль возилась с пуговицами, он рассказывал, что им предстоит сделать. Она слушала с единственным желанием — как можно крепче зажать уши ладонями. Наконец все было готово. Кит объяснил, где должны быть ее руки, и заставил повторить все действия по порядку.

— И не переживай, если с первого раза не выйдет.

Она сверкнула на него взглядом.

— Лучше закрой рот, Бэньон, и постарайся не свалиться на меня в обмороке. Потому что я в таком состоянии, что решу, будто ты умер. А с меня уже довольно потрясений на сегодня.

Он тихонько хмыкнул.

— Мужчины не падают в обморок. Они отключаются.

Ноэль сосредоточилась на месте сочленения плеча. «Я смогу, я с этим справлюсь, — мысленно приказала она себе. — Справлюсь». Сильно закусив нижнюю губу, она собралась с силами.

— Давай! — выдохнула она одновременно с резким рывком.

Ради Ноэль Кит сдержал стон и лишь до боли вонзил пальцы здоровой руки в бедро. Серый туман завертелся в его сознании, угрожая смести мысли и избавить от агонии физической боли. Откуда-то издалека до него донесся хлопок — это кость попала в свое гнездо. Ему показалось, что кто-то пронзил его плечо раскаленным копьем. Он резко и глубоко вдохнул, усилием воли заставляя себя не потерять сознание. Ноэль и так достаточно натерпелась.

Ноэль осторожно ощупала его плечо. Похоже, все кости там, где им и положено быть.

— Получилось, — шепнула она. От облегчения у нее даже голова закружилась. Кончиком пальца она прикоснулась к стиснутой челюсти Кита. — Ты как? В порядке?

— Буду — через минуту, — хрипло отозвался он. С каждым вдохом острая боль отступала, пока, наконец, из черной пелены перед его глазами не показалась Ноэль.

— Как ты?

Она улыбнулась дрожащими губами.

— Не спрашивай.

Здоровой рукой он очертил контуры ее улыбки.

— Спасибо.

— Ты сделал бы для меня то же самое.

— Благодарение Богу, что не пришлось. — Эта мысль была мучительней той боли, что раздирала его плечо. Он даже помыслить не мог, что ему пришлось бы сознательно причинить Ноэль боль.

— Что теперь? — спросила она.

— Теперь соорудим какую-нибудь перевязь. — Он нахмурился, пытаясь сообразить, что можно было бы использовать из его вещей для этой цели. — У меня в чемодане есть пара галстуков. Думаю, сойдет.

— У меня есть кое-что получше. Большой платок. — Ноэль, не поднимаясь на ноги, подобралась к своему чемодану и принялась рыться в нем, не обращая внимания, что переворачивает все содержимое вверх дном. — Вот, нашла! — С каждой секундой ей становилось все легче. Пожалуй, худшее уже позади. На данный момент, во всяком случае.

Кит с сомнением рассматривал блестящую ткань в зеленых, желтых и фиолетовых разводах.

— Полагаю, не стоит даже и спрашивать, нет ли у тебя чего-нибудь менее роскошного, — пробормотал он.

Ноэль расплылась в ухмылке. Ее уже почти тошнило от усталости — физической и душевной.

— Поверь мне, лучше и не придумаешь. — Она вернулась к нему и помогла надеть рубашку и свитер. Потом связала концы платка, предварительно сложив его в большой треугольник и, откинувшись, удовлетворенно оценила результаты. — Неплохо.

— Ты не слишком требовательна, — сказал Кит. Несмотря на непроходящее жжение в больном плече, его губы тронула улыбка.

Ноэль моментально погрустнела.

— Это потому, что я понимаю, насколько все могло быть хуже.

Кит обнял ладонью ее за шею и, притянув к себе, поцеловал в губы.

— Тут ты права. И должен тебе сказать, раз уж до сих пор не сказал, — ты проделала невероятную работу, обо всем позаботившись. Не многие женщины справились бы с ситуацией так, как ты. Скажу больше; если уж на то пошло, я вообще таких не знаю.

Ноэль заглянула ему в глаза и увидела в них искренность. Он не просто льстил ей, он говорил правду.

— Спасибо, — прошептала она в ответ.

Ему так хотелось прижать ее к себе, убаюкать как ребенка и сказать, что они в полной безопасности, что катастрофа с самолетом была всего лишь сказкой, и теперь настало время захлопнуть книжку. Но это было не в его силах. Он даже не мог оценить их реальное положение — до тех пор, пока не выйдет из палатки и не осмотрится.

— Ты поможешь мне надеть куртку? — Больше всего ему хотелось остаться здесь, с Ноэль, но он прекрасно понимал, что должен успеть оценить обстановку до наступления темноты. Пусть он и легко отделался, все же с : такой травмой придется двигаться гораздо медленней, чем обычно.

— Зачем?

— Ну, мне как минимум нужно взглянуть на самолет. — Кит подтянул к себе куртку и изловчился засунуть в рукав одну руку.

Ноэль подхватила куртку и накинула ему на плечи, чтобы больная рука оказалась внутри. Потом застегнула «молнию» и сунула пустой правый рукав в карман.

— Я с тобой, — проговорила она. На ее лице была написана нечеловеческая усталость.

— Это ни к чему, — возразил Кит. — Лучше останься и отдохни.

— Обязательно. Попозже, когда поужинаем.

Как бы ни хотелось ему оградить ее от новых испытаний, Кит не мог не признать, что она с честью вышла из трудной ситуации. И он ни за что не станет унижать ее гордость спорами.

— Что ж, ладно.

Ноэль устало улыбнулась, довольная его согласием. Ведь чисто по-мужски он мог бы настоять на своем. Она поспешно набросила пальто, натянула перчатки и шапочку и вслед за Китом вышла из палатки.

— Отличная работа, — негромко похвалил он, изучая окрестности. — Расстояние, правда…

— Что, недостаточное?

Он сверкнул улыбкой.

— Наоборот. Тут же чуть ли не футбольное поле! Этого, доложу я тебе, более чем достаточно.

Она рассмеялась.

— А я-то уже представила, как снова придется тащить все это на себе. Рыдать была готова.

Хмыкнув, Кит здоровой рукой обнял ее за плечи.

— Если тебя весь предыдущий ужас не заставил рыдать, принцесса, то такая малость УЖ тем более.

— Ну, не скажи, — пробормотала Ноэль. Ей так приятно было ощущать рядом с собой его сильное тело, его тепло. Ей даже нравилось забавное прозвище, так легко слетающее с его губ.

— Давай-ка посмотрим на радио. Вдруг удастся починить? — Он направился к самолету.

— А как же течь?

— Раз уж до сих пор не вспыхнуло, значит, опасности нет.

Ноэлъ не так-то просто было забыть тот страх взрыва, который гнал ее как можно дальше от самолета.

— Ты уверен?

Кит внимательно посмотрел на нее, когда они остановились у места аварии.

— Конечно, уверен. Я не стал бы подвергать твою жизнь ни малейшей опасности. — Он прикоснулся к ее щеке ладонью в перчатке. Сейчас он не чувствовал ее тепло, но отчетливо помнил, какая у нее мягкая, какая шелковистая на ощупь кожа. — Понимаю, тебе трудно доверять мне, учитывая, что я разбил самолет, но все-таки попробуй.

Ноэль кивнула, не колеблясь ни секунды.

— Я была рядом, не забывай. И видела, что ты сделал все, что мог. Я, конечно, не большой специалист, но, по-моему, крушение получилось удачным.

— «Удачное крушение». Звучит довольно абсурдно, — пробормотал Кит. Его поразило отношение Ноэль к катастрофе. Другая женщина во всем винила бы его или ожидала бы, что он совершит чудо и мгновенно перенесет их в безопасное место. Да, любая другая. Но не Ноэль. В ее неповторимых глазах он читал искренность и готовность разделить с ним все, что принесет будущее. Он наклонился и быстрым движением прошелся губами по ее губам. — Если бы мог, я бы избавил тебя от подобных испытаний. Но раз уж все так случилось, я рад, что со мной оказалась именно ты.

Ее губы горели от его мимолетного прикосновения. Она едва сдержала порыв прильнуть к нему, на мгновение окунуться в его силу.

— Потому что я не ударилась в истерику? — поддразнила она, но ее голос, полный эмоций, выдал ее.

Кит еще раз с нежностью поцеловал ее.

— И поэтому тоже, — согласился он. — Помимо всего прочего. — В его улыбке Ноэль прочитала восхищение и восторг. Он поспешно отвернулся в сторону кабины. Ноэль была так прекрасна, с заиндевевшими ресницами, разрумянившаяся от морозного воздуха. Она казалась снежной принцессой, и ему вдруг отчаянно захотелось стать ее принцем, чтобы одним взмахом руки вызвать сказочного джинна и приказать ему унести их подальше от этого мира, столь же опасного, сколь и прекрасного.

Ноэль уловила тревогу на его лице, когда он рассматривал изувеченное радио, насквозь пробитое толстой веткой. Стремясь хоть как-то поддержать Кита, она осторожно взяла его за руку.

— Починить невозможно, верно ведь? — тихонько поинтересовалась она.

Он покачал головой.

— Во всяком случае, я на это не способен. Да и запчастей никаких нет. — Наслаждаясь теплом ее ладони в своей руке, он внимательно осмотрел кабину и окрестности. И нахмурился, суммируя про себя все сложности их ситуации. — Кроме того, нет особой надежды на то, что нас увидят с воздуха. Это ж надо было так упасть! Прямо под деревья, как будто я специально хотел спрятать этот чертов самолет, — буркнул он. В который раз злость на самого себя и на аварию прорвалась в его голосе. — Можно, конечно, развести сигнальный костер, но, боюсь, дым рассеется в деревьях, так что наверх мало что пробьется. — Он обернулся в ту сторону, где на небольшом пятачке Ноэль поставила палатку. Зеленые лапы сосен нависали над брезентовым шатром. Чуть выше виднелось чистое небо, но ух больно маленький кусочек. — Можно не искушать судьбу и остаться рядом с самолетом, пока нас не найдут. А можно рискнуть и самим пойти вперед.

Ноэль взвесила варианты. Его собственный выбор — будь он один — угадывался скорее не в его словах, а в том, о чем он умолчал.

— В таком случае, думаю, нужно идти.

Кит перевел на нее взгляд, удивляясь ее решимости.

— Это будет не так-то легко. — Он показал на свою руку. — Особенно вот с этим. Раньше чем дня через два я ею вряд ли смогу воспользоваться.

— Как ты думаешь, мы очень далеко от жилых мест?

— Не более чем в пятидесяти милях и не менее чем в двадцати.

— А направление?

Выпустив ее руку. Кит выудил из кармана небольшой компас в футляре.

— Вон туда. — Он ткнул пальцем в сторону густого леса. — Если бы не деревья, ты увидела бы горы, отделяющие нас от дома.

— Не нравится мне что-то, как это звучит.

— Мне тоже, уж поверь. — Вздохнув, он убрал компас в карман и захлопнул дверцу кабины самолета. — Это же Вайоминг, и мы прилетели со стороны Чейенна. Если бы летели с востока, путь был бы значительно легче.

— Один ты бы дошел, верно?

Кит напрягся.

— Но я не один, — натянуто произнес он. — Так что забудь об этом. Что бы нас ни ждало впереди, мы будем все преодолевать вместе.

— Продукты у нас есть.

Он снова обнял ее за плечи и подтолкнул туда, где виднелся их временный дом.

— Видишь, все не так уж и плохо.

— Да? Хотела бы я услышать хоть одну хорошую новость, — кисло отозвалась она.

Кит, хмыкнув, притянул ее к себе.

— Мы пройдем весь путь минимум за два дня. И даже в худшем случае пяти дней хватит.

Она резко остановилась и подняла к нему глаза.

— Нет, правда? Несмотря на горы и все такое? По снегу?

— Главное, чтобы погода позволила. Если будет мести, как вчера, то ничего не выйдет. Запросто можно поскользнуться, упасть с тропинки и сломать ногу.

— Знаешь, сделай одолжение — не нужно больше твоих хороших новостей, — сухо буркнула Ноэль. — Мое самообладание держится на одной ниточке.

Он покачал головой и снова развернул ее в сторону их лагеря.

— Пойдем, принцесса. Разведем огонь, перекусим, может, даже кофе выпьем. А потом устроимся на ночлег и постараемся восстановить силы.

— Вот такие новости я согласна слушать, — кивнула она, явно довольная перспективой. И зашагала бок о бок с ним к палатке. Теперь, когда он давал указания, ей было несложно развести огонь. — Второе, что я сделаю, вернувшись домой, — это запишусь на курсы выживания в экстремальных ситуациях, — бормотала Ноэль себе под нос, высыпая концентрат овощного супа в кастрюлю с растаявшим снегом. С посудой у них было неважно. В наличии оказались только две небольшие кастрюли, нож и по две ложки, вилки, тарелки и чашки.

Кит поднял голову от карты, которую как раз изучал. Ему удалось с достаточной точностью отметить место крушения самолета. Он не сильно ошибся, отвечая на вопрос Ноэль о расстоянии до жилых мест.

— У тебя и так все здорово получается.

Ноэль, взглянув на него, сморщила носик.

— А мне кажется, у меня обе руки левые.

— И все равно прелестные.

Она высунула язык. Порыв ветра качнул деревья и смахнул с них снег. Несколько снежинок растаяли на кончике ее языка.

— Смотри, нарвешься на неприятности, — предупредил Кит. От ее по-детски невинного жеста его пронзило желание. Сила духа так ее и не покинула, несмотря на совершенно очевидную усталость. Она не издала ни единой жалобы, хотя ей пришлось самой выполнить всю ту работу, которую сделал бы он, если бы не его плечо. — Я и сам мог бы приготовить ужин.

Ноэль покачала головой.

— Мы ведь это уже обсудили. Чтобы выйти завтра на рассвете, ты должен был определить, где мы находимся. Я в картах не разбираюсь, как и во всем остальном. А вот суп сварить — могу.

— Я мог заняться картой и позже.

— А погода? Забыл? Тебе же пришлось подниматься на гору, чтобы обозначить направление пути. Если эти тучи сдержат свое обещание, уже очень скоро ни зги не будет видно. Ты это понимаешь. И я это понимаю. Так что хватит переживать о том, что я устала и тому подобное. — Она помешала содержимое кастрюли и вынула ложку. Вполне можно оставить суп на пару минут без присмотра.

Ноэль обошла костер и опустилась на бревно, которое Кит подтащил к костру, чтобы им было на чем сидеть.

— Перестань носиться со мной как с ребенком.

— И не думал.

— Но хотел бы.

— В этом нет ничего плохого.

Ноэль несколько секунд вглядывалась в лес позади него.

— Большую часть жизни я старалась избегать душевной связи с людьми. На это были самые разные причины. Я боялась. Да и сейчас боюсь. — Она сосредоточила взгляд на его лице. — Но только не с тобой. Не знаю даже почему, но с тобой я не боюсь.

Кит смотрел в ее глаза и видел в них вопросы, на которые у Ноэль не было ответов, видел желание понять, которое она так мужественно высказала вслух.

— Я ничего не могу с собой поделать. Я не могу избавиться от тревоги за тебя, от желания защитить. Это не значит, будто я считаю, что ты не в состоянии сама о себе позаботиться. Ты уже доказала обратное. И это не значит, что я тебя недооцениваю. Вовсе нет. — Он провел затянутым в перчатку пальцем по ее губам. — Ты можешь это понять и не обижаться?

Ощущение гладкой кожи, касающейся ее губ, было невероятно эротичным. Затеплившееся в ней желание унесло за собой и холод, и тяжесть усталости.

— Но это… не из-за моей внешности?

Он покачал головой; нежная улыбка тронула уголки его рта.

— Нет, это не из-за твоей внешности. А из-за того, как я себя чувствую рядом с тобой.

— Как?

На ум пришло так много гладких, полных лести фраз, но ни одна из них не подходила к этой женщине. Лишь правда безо всяких прикрас удовлетворила бы и ее, и его.

— Как мужчина. Твой мужчина. — Его палец скользнул вниз, прочертил дорожку вдоль ее горла, до воротника куртки. — Возможно, я и не нужен тебе, но я не сумел бы противиться этому ощущению, даже если бы захотел.

Ее мужчина. Ноэль прислушивалась к этим словам, пробовала их на вкус. И обнаружила в них странное удовлетворение. Никто прежде не казался ей таким близким.

— Мы совсем не знаем друг друга.

— Сколько раз, хотел бы я знать, эти слова. возникали в отношениях мужчины и женщины? Да разве время что-нибудь значит? Разве оно гарантирует желание? Разве оно содержит обещание вечной любви? Или шепчет лживые обещания, которые будут нарушены при первых же возникших трудностях? — Он наклонился ближе к Ноэль, речь его стала тягучей, глубокой. — И кто скажет, сколько дней или лет будет достаточно для настоящих чувств?

Последние слова Ноэль скорее не услышала, а почувствовала теплым дыханием на своих губах.

— Не знаю, — прошептала она, в шоке от того, что почти не помнит, о чем они говорили, а уж тем более не в состоянии найти доступный ответ. Кит склонился так близко, что она ощущала запах мужчины. Его запах. Воздух был холодным, хрустящим от мороза; и все же атмосфера вокруг них раскалилась от желания: его, ее. Не отдавая себе отчета в том, что она просто не может сейчас к нему не прикоснуться, Ноэль обвила пальцами его запястье.

— Не знаешь. А может быть, времени прошло уже достаточно? Мне хочется в это верить. А тебе?

Он снова подталкивал ее к рискованному шагу. Первый она по его просьбе уже сделала — и обнаружила в себе нечто такое, о чем и не догадывалась. Самолет потерпел крушение. А она — нет. Она не только выжила, но и сумела позаботиться и о себе, и о нем.

— И мне.

Поцелуй сорвал ответ с ее губ. Его рот был теплым, властным. Ноэль окунулась в этот поцелуй, принимая его тепло, возвращая его страсть. Ее руки скользнули вокруг его шеи, она потянулась к нему, мечтая быть ближе к тому огню, что он в ней вызывал. Желание заставило ее забыть о его руке.

Кит замер, едва успев подавить стон.

Ноэль, мгновенно уловив перемену, отстранилась.

— Я забыла, — извиняющимся тоном прошептала она.

Кит с гримасой поправил под курткой перевязь.

— Я и сам забыл, — признался он. — Но на пару минут я вознесся на небеса.

Ноэль негромко рассмеялась. С ним ей всегда было так легко.

— Тебе тоже так показалось? — застенчиво спросила она.

Изумрудная зелень его глаз потемнела от только что пережитых эмоций.

— Определенно.

— Я рада.

— Но сейчас я бы предпочел, чтобы ты переместила свое прелестное тело к костру и проверила, как там наш ужин. Если честно, я так тебя хочу, что напрочь забываю об этой чертовой руке. А она нам обоим нужна в рабочем состоянии — и чем скорее, тем лучше.

Ноэль сверкнула улыбкой. На душе у нее было так тепло, как, пожалуй, никогда в жизни.

— Ладно, иду. Но мне это не нравится. Кит покачал головой.

— Принцесса, ты не умеешь вовремя остановиться. — Ее смех был так же прекрасен, как и она сама. Он с наслаждением впитывал эти звуки, хотя его тело протестовало против того решения, которое он принял против его воли. Женщина в зале ожидания аэропорта так отличалась от этой, новой для него Ноэль. Раньше он думал, что уже разгадал ее. Но с каждой минутой обнаруживал, что прикоснулся лишь к самой поверхности ее тайны.

Будущее таило всевозможные опасности, и самой меньшей из них было выбрать не то направление и отправиться в сторону, противоположную цивилизации.

 

Глава 6

Кит рассматривал спящую Ноэль, лежа рядом с ней. Снаружи ветер вел нешуточную схватку со снегом, но здесь, внутри шатра, было сухо и тепло. Разве есть хоть капелька романтики в том, чтобы лежать, свернувшись калачиком, бок о бок с желанной женщиной, когда на обоих куча зимней одежды, шапки и перчатки? Но Кит, несмотря на неподходящую обстановку, не в силах был забыть о том, как страстно, как мучительно остро он хочет ее. Она вызывала в нем улыбку. Но это удавалось и другим женщинам. Она заставляла его думать, но и это не было для него внове. Она вызывала в нем желание защитить. И такое случалось в прошлом. Она заставляла его дрожать от вожделения. Тоже довольно исхоженная тропинка.

Так в чем же разница? Казалось, Ноэль умудрилась собрать все, что ему нравилось, в один начиненный динамитом пакет и уронить этот пакет прямо ему на колени. Он все еще не мог прийти в себя от потрясения и привыкнуть к удивительным, лишь ей присущим качествам. Ее мужеству. Ее присутствию духа, Ее способности протянуть руку помощи в незнакомой ситуации, которая обычную женщину непременно поставила бы на колени.

Она что-то невнятно и жалобно пробормотала во сне. Кит посильнее прижал ее к левому боку. Ноэль удовлетворенно вздохнула, прильнула к нему, и он скрипнул зубами от желания обнять ее по-настоящему, куда менее невинным жестом.

Несмотря на принятую после ужина болеутоляющую таблетку, голова и плечо сильно болели. Но он все-таки поел и даже немного отдохнул. Больше он ничего не мог сейчас сделать, поскольку непогода разыгралась не на шутку, едва предоставив им возможность поужинать. И вот теперь он прислушивался к шуму ветра, все сильнее засыпающего землю снегом, и в тепле и безопасности палатки прижимал к себе женщину, которая становилась ему с каждым мигом все дороже.

Лоррейн, с искаженным от беспокойства лицом, металась по комнате. Остальные члены семейства собрались вокруг телефона. На линии как раз был денверский сотрудник сыскного агентства Киллиана. Когда Ноэль позвонила и сообщила о вынужденной посадке самолета, о знакомстве с неким Китом и о своем намерении лететь с ним в Денвер, Лоррейн сильно встревожилась. Тогда Киллиану удалось ее убедить, что Киту Бэньону не составит труда преодолеть короткое расстояние между Чейенном и Денвером.

Но их самолет так и не появился в аэропорту Денвера, и еще несколько часов назад никто не мог даже предположить, что же случилось — то ли задержка с вылетом, то ли авария. Чуть позже стало известно о радиосигнале бедствия, принятом из района, где предположительно мог находиться самолет Кита. Но сигнал быстро прервался, а повторения не было.

Лоррейн резко обернулась, услышав, что Киллиан положил трубку.

— Что он сказал? — выкрикнула она прежде, чем кто-либо успел открыть рот.

Киллиан поднялся и подошел к ней. Он прекрасно понимал, что ее тревога усугубляется чувством вины, ею совершенно не заслуженным.

— Он сказал, что Кит отработал план полета и они вылетели из Чейенна в восемь утра — точно в назначенное время. На данный момент нам достоверно известно лиишь, что в их сторону двигался грозовой фронт и что женский голос передал по радио сигнал бедствия. Сейчас мои люди проверяют все окрестные аэродромы, но пока безуспешно. Может быть, гроза все-таки захватила их, и Кит вынужден был посадить самолет. Подтверждением тому стал сигнал бедствия. Самолеты службы спасения подняты в воздух, но, к сожалению, неблагоприятный прогноз оправдался, и видимость отвратительная.

Силк тоже встала, подошла к матери и опустила руку на ее хрупкие плечи.

— С Ноэль все будет в порядке. Ты же слышала те сведения, что Киллиан получило Ките Бэньоне. Кит ведь, как считают, отличный спортсмен, к тому же он живет в том районе, следовательно, знает его. Счастье еще, что рядом с ней не оказался какой-нибудь бесполезный бумажный червь.

— Она права, мамочка, — добавила Каприс с дивана. Любое движение на последних днях беременности становилось для нее испытанием силы и выносливости, поэтому она не покинула своего места.

Джеффри тоже остановился рядом с Лоррейн и взял ее за руку. В его глазах светилась не меньшая тревога, но всем остальным было понятно, что Лоррейн во всем случившемся винит только себя, поскольку именно ей принадлежала идея на год отправить дочерей из дома.

— Мы должны верить, что этот человек о ней позаботится, — твердо сказал он. — Силк, Каприс и Леора справились. И Ноэль мы не потеряем.

Лоррейн в упор посмотрела на него.

— Ты же понимаешь, что не можешь обещать этого наверняка. Мы даже не знаем, удалось ли им благополучно сесть.

Теперь поднялся и Дариан. Даже не ощущая рядом взволнованного дыхания жены, он кожей чувствовал ее страх.

— Может, тебе будет легче, если мы с Киллианом сами отправимся на розыски?

Лоррейн взглянула на него, потом на Каприс, которая сейчас так в нем нуждалась. Ее зять ради нее сдержал бы обещание, как бы сильно ни хотелось ему быть рядом с женой. И Каприс отпустила бы его — ради матери и ради Ноэль. Лоррейн высвободилась из объятий Силк и, подойдя к дивану, взяла в одну руку ладонь Дариана, а в другую — Каприс.

— Нет. Вы никуда не поедете. Вы ничем не сможете там помочь. И так делается все, что нужно. Я слышала разговор Киллиана с его людьми. Его приказов хватило бы напол-сотни спасательных бригад. — Она стиснула обе ладони. — Ты нужен Каприс, ты нужен ребенку. Я достаточно хорошо знаю Ноэль. Моя дочь не похвалила бы нас за лишний риск. — Она попыталась изобразить оптимизм, которого вовсе не испытывала. — Будем ждать. Нет, вот что я придумала. Завтра принесем и украсим елку. Ноэль всегда так нравилась наша елка. И я хочу, чтобы, когда мы ее отыщем, она почувствовала праздник. — Она обернулась к остальным. — Мне бы хотелось, чтобы все вы остались на Рождество со мной и Джеффри.

Силк не требовалось подтверждения Киллиана, чтобы догадаться о его согласии.

— Чур, я украшаю мишурой, — подхватила она тон матери. — Ноэль утверждает, что мне это лучше всего удается.

— А Дариан займется гирляндой. Папа в прошлом году разбил половину лампочек, — добавила Каприс, подыгрывая сестре.

Джеффри, чуть заметно расслабившись, буркнул:

— Ничего подобного. Что же я, по-вашему, ни на что не годен?

— Да-да, ты вывел из строя целых три нитки гирлянд, — заявил Киллиан.

— А тебе откуда знать? Тебя вообще тогда не было.

— А мне Силк рассказала.

Под аккомпанемент этих шуток Дариан наклонился и поцеловал Лоррейн в щеку.

— С ней все будет хорошо. У вас прекрасные дочери. Слегка эксцентричные, быть может, но вполне жизнеспособные, когда дело доходит до проблем.

Лоррейн заглянула ему в глаза.

— Правда? Ты действительно так считаешь?

Кивнув, он нежно улыбнулся.

— Правда. — Дариан протянул свободную руку, чтобы помочь жене подняться с дивана. — А сейчас прошу нас извинить, но Каприс пора в постель. — Он кинул взгляд на Киллиана. Тот слегка наклонил голову — так незаметно, что только Силк сумела уловить этот жест.

Лоррейн еще раз сжала руки дочери и зятя и лишь потом отпустила, проводив их взглядом.

Каприс молчала, пока за ними не закры лась дверь гостиной.

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу спать днем.

— Знаю, любовь моя. Но мне нужно поговорить с Киллианом наедине, не вызвав лишнего беспокойства твоей матери. Она и так уже на грани срыва. Да и отец тоже, если уж на то пошло.

Каприс, склонив голову, изучающе вглядывалась в помрачневшее лицо мужа.

— Ты ведь не лгал, когда утешал маму?

Он покачал головой. Этот вопрос его нисколько не смутил. Каприс отлично знала, что ради дела он способен лгать без зазрения совести. И ради ее спокойствия соврал бы, не задумываясь.

— Нет. Я действительно считаю, что Ноэль с этим человеком в безопасности. Чего я по-настоящему опасаюсь, так это погоды. В этой части Вайоминга погода-настоящее бедствие. Нужно надеяться, что они благополучно приземлились. Чартерная компания уверила нас, что на борту достаточно припасов. Если и Кит, и Ноэль целы и невредимы… учитывая его спортивное хобби, они должны найтись. Но если самолет загорелся или, скажем, погребен под снегом, то положение значительно осложнится. Возможно, им придется идти пешком до какого-нибудь жилья.

— Пешком? Ноэль? — Каприс недоверчиво покачала головой.

— Мне кажется, ты ее недооцениваешь. Вы все ее, по-моему, недооцениваете. — Он поспешил открыть дверь их спальни.

— Ты же ее видел. Она не от мира сего. Просто представить себе не могу, чтобы она справилась со всем тем, о чем ты говоришь.

Дариан поддержал жену, пока она усаживалась на кровать, а потом, опустившись на корточки, снял с нее туфли.

— Поживем — увидим.

Каприс откинулась на подушки и насупилась.

— Ненавижу, когда ты так говоришь. Дариан накинул на нее покрывало и, усмехнувшись, поцелуем заставил ее замолчать.

— Давай-ка спи, мамочка. А мужские дела предоставь мне.

Каприс фыркнула, но ее ресницы уже сонно упали.

— Сделай все, что нужно, мой дорогой муж. Но прошу тебя, не ошибись насчет Ноэль, — пробормотала она и через секунду уже задремала.

Сон уходил медленно. Ноэль выпутывалась из его оков, постепенно осознавая, что ветер, всю ночь завывавший снаружи, наконец немного утих. Она зарылась в уютное тепло справа от себя и улыбнулась, когда это тепло словно бы еще сильнее сомкнулось над ней. А потом уловила отчетливый ритм сердца прямо под своей щекой. Ресницы ее вспорхнули — и зеленый взгляд Кита встретил ее пробуждение. Она лежала чуть ли не поверх него; ее ноги сплелись с его ногами, а губы почти касались его губ.

— Нужно было разбудить меня, — смущенно пробормотала она. Здравый смысл подсказывал, что ей нужно скатиться с него, но Кит, похоже, нисколько не возражал против ее позы. А ей самой так хорошо было лежать в его объятиях, слушать биение его сердца, впитывать его тепло. Казалось, никакая опасность не способна прокрасться сюда, пока они так близко. Подстерегающие снаружи трудности сейчас казались всего лишь тяжелым сном, и ей хотелось продлить эту иллюзию.

— Мне нравится, когда ты близко, — тихо и честно отозвался он. Ее глаза дарили ему мягкий свет, волновали, словно нежная ласка невидимых нежных пальцев.

— Пора вставать.

Он кинул быстрый взгляд на застегнутый вход в палатку.

— Пустая трата времени. Слишком сильный ветер. Да и снег наверняка еще идет.

— Тебя это как будто и не тревожит.

— Только дурак сохранял бы полное спокойствие. Но в данный момент никто из нас ничего не может поделать — только сидеть смирно и ждать. — Он поднял здоровую руку, кончиком пальца обвел изящный подбородок Ноэль. — Ты даже не представляешь, как ты сейчас прекрасна. Ни капли макияжа. Черная копна растрепанных волос. Ты вызываешь во мне уйму всяких желаний.

Ноэль смотрела в его глаза и понимала, что он не шутит, не лжет, не преувеличивает. Ей бы стоило испугаться. В прошлом именно так и было. Она должна была бы ускользнуть в свой придуманный мир, окутанный туманом смутных фантазий. А ей ничего этого не хотелось. Она остро ощущала присутствие рядом с собой мужчины и осторожный, медленно разгорающийся внутри нее огонь. Но прошлые опасения не ушли совсем, они притаились в ней, смешались с новыми эмоциями. Те самые опасения, в основе которых лежал страх, что ее бросят или увидят в ней всего лишь красивую оболочку.

— Чего ты хочешь от меня, Кит? — Подняв руку, она остановила дразнящую ласку его пальцев. Ей было трудно думать и говорить, когда он к ней прикасался.

— Поцелуя — для начала, — мягко ответил он. Один палец вынырнул из-под ее ладони и прильнул к уголку ее рта.

— Меня не столько волнует начало, сколько конец.

Он улыбнулся. В глазах появился чисто мужской блеск и откровенное понимание опасности обсуждаемой темы.

— Думаешь, я бы выбрал для этого такое место?

— Ты можешь позволить себе подобный выбор? Ты настолько уверен в своем самообладании? — с нажимом спросила она, испытывая какую-то смутную злость за то, что он, в отличие от нее, находит в себе силы остановиться.

Кит замер. Ее вопрос когтями впился в его сознание. Боль неудовлетворенного желания становилась все сильнее, все требовательнее. Ее невинность заставляла его сдерживать свои порывы, и он считал, что держит все под контролем.

— В прошлом мне это удавалось, — медленно проговорил он.

Ледяная струя унесла тепло. Ноэль отпихнула его руку и начала было вырываться из его объятий. Кит не позволил.

— Ты куда?

Она в упор уставилась на него.

— Я хочу встать, и ты меня сейчас же отпустишь.

— Почему? Потому, что я упомянул о прошлом? Разве ты предпочла бы ложь? — Сузив глаза, он следил, как сиреневый омут ее взгляда заволакивает непроглядная чернота.

Ответ звучал внутри Ноэль. Это были не просто слова, это кричала ее душа. Кит ее не видит, не понимает, а она так надеялась. Он хочет, но не осознает, какими будут последствия его страсти, когда наслаждение останется позади. Боль раздирала ее, возвращая память обо всех тех, кто хотел ее тело, ее прекрасное лицо — но никогда не подумал о ребенке, девушке, женщине, скрывающейся в этом теле.

Нет, повторения ей не вынести. Ее слишком часто бросали, чтобы она могла позволить себе риск подобного будущего. А потому она заставила себя вспомнить о других, счастливых моментах своей жизни. Она вспомнила о приближающихся праздниках, о сверкающих елочных гирляндах, подарках и улыбках на лицах незнакомых людей, о добрых пожеланиях и надеждах на лучшее в новом году. Даже в детских домах на Рождество всегда были подарки, праздничное угощение, сладости и смех. И она радовалась вместе со всеми, и пусть хоть на несколько минут, но становилась частью всеобщей радости, и никто не вспоминал о ее внешности.

— Хочу увидеть снег, — рассеянно пробормотала она, взглянув через плечо в сторону выхода. — В этом году Рождество будет снежным. Я очень люблю Рождество.

Кит, чувствуя, как она ускользает, вцепился ногтями в ее пальто. Ее голос снова звучал невнятно, почти сонно, и у него возникло такое ощущение, что он держит в объятиях не земную женщину, а какое-то призрачное существо.

— Черт побери, Ноэль! Что ты делаешь с собой? Или со мной? Прекрати сейчас же! — приказал он и, поймав ее подбородок, повернул лицом к себе. Дыхание застыло у него в груди, когда он понял, что ее с ним все равно нет. Она смотрела сквозь него, как будто он испарился из палатки и она осталась одна наедине со своими фантазиями. Он выругался еще раз, отчетливо и грубо.

— Ты любишь Рождество?

Кит, закрыв глаза, безмолвно проклинал себя за то, что не в состоянии понять свою ошибку. А ошибка эта оказалась настолько ужасной, что, пока он ее не исправит, Ноэль ему не вернуть. Он глубоко вздохнул, борясь с разочарованием и страхом. А затем медленно поднял веки и, вглядываясь в ее прекрасные невидящие глаза, призвал на помощь все свое терпение и нежность. Очень медленно, очень осторожно он поднял руку и поправил упавшую ей на лоб прядь. Ноэль не отшатнулась.

— Очень. А что тебе больше всего нравится?

— Огни. Снег. Запахи. Конфеты. Веселье. Нарядные елки. — Она улыбнулась своим воспоминаниям. — Мне всегда хотелось вместе с Санта-Клаусом мчаться в санях на северных оленях. — Ноэль нахмурилась. — Но он так и не появился. — Она выскользнула из рук Кита и, усевшись на скомканные одеяла, вновь обратила взгляд на выход.

— В этой части света северные олени не водятся. Ну, разве что в зоопарках.

Она кивнула, но так и не отвела глаза от выхода.

— Ты хочешь выйти?

— Идет снег. Я хочу сделать снежного ангела.

Кит склонил голову набок, прислушался.

— Кажется, ветер стих. — Он встал со своего ложа, стараясь не тревожить плечо, которое вроде бы болело поменьше. — Ну, давай выглянем, как там. — Он протянул ей руку.

Ноэль посмотрела на нее, но и не подумала ее принять.

Кит не колебался. Мгновенно дотянулся до руки Ноэль и обвил пальцами запястье, а потом слегка потянул на себя, помогая встать.

— Пойдем, расскажешь, что это за снежные ангелы.

Лишь теперь она подняла на него глаза. Кит увидел в них извинение, но в тусклом свете палатки он не был в этом уверен.

— Я могу сделать.

— Вот и отлично.

— Есть новости? — выпалила Силк, едва переступив порог кабинета, где вокруг письменного стола устроились ее отец, Киллиан и Дариан. Бессонная ночь не прошла бесследно ни для одного из них.

— Пока мы не нашли ни их самих, ни места возможной аварии, — устало отозвался Киллиан, потирая онемевшую шею.

Он хотел было подняться, но Силк снова усадила его, положив руки ему на плечи.

— Стейнер сейчас принесет кофе. — Она перевела взгляд на Дариана. — По дороге сюда я заглянула к Каприс, проверила, все ли в порядке. Она еще спит.

— Спасибо. — Он выпрямился в полный рост, потянулся. — Думаю, самое время пойти принять душ.

Джеффри посмотрел на часы.

— Снотворное, которое я подсыпал Лоррейн в шоколад, будет действовать еще минимум час. Я, пожалуй, последую твоему примеру. — Он вышел из-за стола. Тревога наложила на него отпечаток, и он казался старше своих лет. — Киллиан сообщит тебе все, что нам известно, доченька.

Стук в дверь объявил о прибытии дворецкого. Дариан и Джеффри вышли из кабинета, а Силк повернулась к столу, куда Стейнер поставил принесенный поднос, и налила по чашке кофе себе и Киллиану.

Киллиан с наслаждением сделал большой глоток. Сейчас ему было просто необходимо взбодриться.

— Из-за урагана все вокруг бурлит как в котле у ведьмы. Мы прочесали все возможные аэропорты. Их нигде не видели. Местные власти в населенных пунктах по маршруту самолета получили необходимые указания, но пока никто из них не сообщил ни о чем необычном.

У Силк от страха сдавило желудок. Из всех сестер Ноэль была самой неприспособленной к жизни. Силк до сих пор не могла прийти в себя от того, что два года назад Ноэль решила снять домик и жить самостоятельно. В семье все были уверены, что у нее ничего не получится. Непонятно как, но получилось. Но сейчас был особый случай. Сейчас нельзя было помочь одним телефонным звонком. Ноэль, возможно, ранена или погибла, а все они ровным счетом ничего не могут сделать, кроме как сидеть у бесполезного телефона, ждать и молиться.

Киллиан поймал страх в ее глазах. Он отставил свою чашку, притянул жену к себе и, забрав у нее кофе, опустил чашку на стол рядом со своей.

— Хватит сочинять всякие ужасы. Ты себя изводишь, и я с этим не согласен. Ты нужна матери. У Каприс не сегодня-завтра появится ребенок. Соберись с силами, любовь моя. Надень свою плутовскую улыбку и заставь нас поверить в лучшее.

Глаза Силк заволокло слезами. Она понимала, что он просит об этом не только ради ее родных, но и ради нее самой.

— Не знаю, смогу ли я. Я совсем не понимаю Ноэль, но очень ее люблю. Я всех их люблю. Это моя семья.

Киллиан приподнял ее лицо, большими пальцами смахнул блеснувшие в уголках глаз слезинки.

— Сможешь. Мне кажется, что из всех нас ты единственная на это способна. Я в тебя верю. И я буду рядом. Я помогу.

Силк так хотелось поверить его словам. Она знала, какая душевная боль терзает ее мать. Она знала, что Каприс за последние месяцы пришлось пережить слишком многое, не говоря уже о тяготах беременности.

— Обними меня покрепче, Киллиан. Я все смогу, только обними покрепче.

— Я не отпущу тебя, даже если ты будешь умолять. — Он прижал ее голову к груди, скрывая от нее собственную тревогу и боль.

— Кто-нибудь позвонил Леоре и Максу? — сдавленно проговорила она ему в рубашку.

Киллиан прильнул щекой к ее блестящим волосам.

— Твой отец просил подождать еще хотя бы один день.

Силк, закусив губу, едва сдерживала рыдания.

— А что ты думаешь?

— Не знаю, Силк. Клянусь, я все бы отдал, чтобы найти решение.

Кит смотрел, как Ноэль легла на спину прямо в мягкий белый пух, подняла руки за голову и широко развела ноги. Повторив движения несколько раз, она легко поднялась и стала рядом с ним — взглянуть, что получилось.

— Снежный ангел, — тихонько объявила она. Потом, удовлетворенная, запрокинула голову, и небеса, отразившись в ее глазах, добавили сини их фиолетовой глубине. Она снова опустила взгляд на свое творение на снегу. Как все прекрасное, оно проживет недолго. — Скоро улетит. Исчезнет, умрет. — Она повернулась к ангелу спиной и зашагала к палатке. Грусть не отступала. На ресницах повисли тоскливые слезы, которые она не хотела ни показывать, ни делить с кем-либо.

Ее слова озарили отчаяние Кита. Он внезапно увидел больше, чем просто обрывочные фантазии. Ноэль говорила не об ангеле. Как и в тот, первый раз, когда они познакомились, она приоткрывала ему дверцу внутрь себя — если только ему хватит мудрости найти дорогу. Он смотрел ей вслед, а осколки мыслей складывались в вопросы. Расстояние до палатки он преодолел в два раза быстрее, чем она. Остановившись лишь на миг — чтобы стряхнуть с одежды снег, — Кит вошел внутрь и закрыл «молнию».

Ноэль устроилась на одеяле в футе от его импровизированного ложа. Кит чуть не рассмеялся при виде ее предосторожностей. Выходит, его заколдованная принцесса вовсе не воспарила в неведомые заоблачные дали, как пыталась уверить его. Он опустился на свою постель, облокотился здоровой рукой на скрещенные ноги, подпер подбородок и устремил на Ноэль неотрывный взгляд. Поначалу в ней ничего не менялось. Она словно и не замечала его присутствия. Но секунды текли, складывались в минуты, и Ноэль, хоть и не шелохнулась, но стала какой-то другой. Он чувствовал, как напряжение постепенно заполняет ее тело, но продолжал ждать. Наконец она подняла на него свои темно-сиреневые глаза.

Ее взгляд был скорее раздраженным, но Кит сейчас принял бы что угодно.

— Расскажи мне, кто тебя бросил, Ноэль. Кто был тебе настолько дорог — а потом ушел? — Он видел, как вспышка мысли молнией осветила ее глаза и исчезла, не оставив следа. Он наклонился к ней через разделяющее их пространство. Здоровой рукой обвил Ноэль за талию и одним движением перетянул ее на свою постель. Слабая улыбка коснулась его губ, когда Ноэль напряглась и попыталась отпихнуть его. — Я не позволю тебе прятаться от меня. Уже слишком поздно, чтобы пускаться в дорогу, а вот на разговор времени хватит.

Ноэль не проронила ни слова, но внутри нее шла лихорадочная работа. Она пыталась вычислить, насколько основательно его обещание. Кит держал ее очень нежно, но в его руках чувствовалась сила. Он явно не собирался отпускать ее, как бы она ни вырывалась. Его взгляд не отрывался от ее лица — на удивление утешающий взгляд, несмотря на все те требования, которые он предъявлял к ней.

— Не может быть, чтобы это сделал кто-то из твоей семьи. Так кто, Ноэль?

Она молчала.

— Мужчина? — От одной только подобной мысли его глаза помрачнели.

Если бы Ноэль не увидела его боль, возможно, ей удалось бы выстоять. Но она не в силах была смотреть, как кто-то мучится, тем более из-за нее.

— Не было никакого мужчины, — тихо ответила она, отворачиваясь.

Кит, не обращая внимания на жестокое жжение в плече, поднял руку и за подбородок повернул ее лицо к себе.

— Тогда кто, Ноэль? Ведь ты же из-за этого расстроилась? Тебе вдруг пришло в голову, что ты станешь просто очередной женщиной в моей жизни, верно? Я прав?

Лавина вопросов обрушилась на Ноэль, и каждый следующий все шире открывал двери в тот мрак, куда она поклялась по своей воле не возвращаться. Она чувствовала, как ее придуманный мир все ближе подступает к опасным, зазубренным краям реальности.

— Пусти меня, — шепнула она.

— Не могу, — прошептал он в ответ. В его взгляде светилось упорство, равное ее собственному, понимание и сочувствие тому, через что он заставляет ее пройти.

Ноэль видела непреодолимое желание заглянуть в ее душу.

— Ты сам не знаешь, о чем просишь, — сказала она, вспоминая всех тех, от кого сумела ускользнуть. В этот раз не удастся. Она не могла оттолкнуть Кита. Он — как благодатный огонь посреди ее ледяной пустоты. Он — сама сила и нежность. Вызов и страх. Он предлагал страсть и не обещал будущего. Он мог причинить ей боль. Он уже сейчас причинял ей боль. Но среди всего этого она поняла одно, самое главное. И эта мысль перевешивала все ее возражения. Чтобы получить свободу, достаточно будет всего лишь слов. Ничего больше. Она всматривалась в него и читала это клятвенное обещание в суровых линиях его лица.

— Я знаю, что я в тебе вижу. Мне больно наблюдать, как ты отгораживаешься от реальной жизни, но ничего не имею против твоего придуманного мира, если только ты и меня туда впускаешь. Я знаю, что мне грозит холод, и только ты своим огнем способна меня согреть. Я знаю, что могу вызвать в тебе желание, но именно оно и пугает тебя. Я честен и открыт перед тобой, потому что не могу предлагать тебе привычные скользкие слова и гладкие обещания, свойственные игре между мужчиной и женщиной.

— Ты требуешь слишком много.

— Разве, Ноэль? А может, это ты требуешь слишком мало?

 

Глава 7

Ноэль как губка впитала в себя эти слова. Ей казалось, с их помощью Кит открыл внутри нее дверцу, о существовании которой она даже не подозревала. Неужели она требует слишком мало? «Да, наверное, так и есть», — безмолвно признала она. Если просить простых вещей, гораздо больше шансов получить желаемое. Безопасность. Никакого риска. Такой была ее жизнь до сих пор. Но Кит требовал от нее гораздо большего. Он требовал даже больше, чем ее семья, которая так старалась ее полюбить. Он шагал рядом с ней и заставлял смотреть прямо на него. Он проскользнул в ее спокойный мир, усыпил ее внимание, а потом увлек в свой собственный.

Она подняла голову, снова встретилась взглядом с изумрудной глубиной его глаз. Мужчина, мечтающий лишь о ее теле, нашел бы способ его получить. Кит гораздо больше нее и сильнее. И рядом не было никого, кто мог бы ее спасти, если бы он твердо решил взять то, что она не готова отдать.

— Я — приемный ребенок, — сказала она. До тех пор, пока эти слова не слетели с ее губ, Ноэль сама не осознавала, что только и ждет, чтобы их произнести. Она несколько мгновений ждала его реакции, но он лишь молча смотрел на нее и ждал. Вздохнув, она продолжила: — Родители бросили меня, когда мне было лет пять. Какая-то женщина — думаю, это была моя мать, — отвезла меня в огромный торговый комплекс в Филадельфии и просто оставила там. Я даже не заметила, что она уехала. Это случилось как раз перед Рождеством. Мы разыскали Санта-Клауса, я перечислила ему все подарки, которые хотела бы получить на праздник, а потом слезла с его колен и вернулась на скамейку, где мать велела мне ее ждать. Я сидела там очень долго, но никто не приходил. Я искала ее много часов подряд. Потом меня заметила одна дама. Остановилась и сказала, что я очень хорошенькая. Рядом была стойка экспресс-кафе. Она спросила, где моя мама. Я ответила, что жду, когда она купит все, что нужно, и тогда мы сможем поесть. Наверное, у меня был очень голодный вид, потому что она купила мне хот-дог и большой стакан колы. А потом подошел ее мух. Она была очень добра ко мне, но я поняла, что ее мужу не по душе ее внимание ко мне. Вот я и сказала, что вижу свою маму, что она уже возвращается. И они ушли.

Ноэль опустила взгляд на свои сцепленные руки.

— Не знаю, сколько времени я прожила в торговом комплексе. Лоррейн мне потом сказала, что, по их подсчетам, я оставалась там чуть ли не полгода, прежде чем кто-то обратил внимание на ребенка, для которого магазин стал домом. Еще три недели потребовалось, чтобы меня поймать. — Она улыбнулась, грустно, но без горечи. — Дети обладают способностью адаптироваться в любых ситуациях, если их к этому подталкивает необходимость. Я научилась определять людей, которые согласились бы купить мне что-нибудь поесть. Там всегда было где спать и много красивой одежды. Я не брала слишком много. Ничего лишнего. Правда, позволила себе отпраздновать Рождество. Среди всех прочих в магазине был отдел игрушек. Я спряталась там и играла целый день и даже ночью. К следующему утру я страшно проголодалась. Пятилетние дети не очень-то умеют планировать. Я не подумала о том, чтобы запастись какой-нибудь едой до открытия отдела.

Она почувствовала, как напряглась рука Кита вокруг ее талии.

— Не надо, — умоляюще попросила она.

Кит ослабил хватку, но не выпустил ее.

— Не надо — что, Ноэль? Не надо ужасаться тому, через что тебе пришлось пройти? Или не надо мечтать хоть на пять минут столкнуться лицом к лицу с твоей матерью? Ты просишь о невозможном, — твердо заявил он. — Неудивительно, что ты предпочла не видеть истинный мир.

Она могла бы на этом и закончить. С другими она так и поступала. Но только не с Китом. Она хотела, чтобы он все узнал. Эта мысль потрясла ее. Ноэль потребовалось несколько секунд, чтобы сжиться с ней и осознать ее значение.

— Это еще не все, — тихо сказала она. — Власти в конце концов поймали меня, и началась обычная процедура. Я попала в детский дом и жила там вместе с остальными детьми, чьи истории были такими же или еще страшнее моей. Мимо нас проходила бесконечная вереница людей — сотрудников детского дома, социальных работников, занимающихся неблагополучными семьями, и, конечно, приемных родителей. Но одно всегда оставалось неизменным. Я стояла особняком. Эти глаза странного цвета, эти черные волосы и белая кожа выделяли меня из всех остальных детей. Мне всегда быстро находили приемных родителей. Женщинам нравилось демонстрировать меня, хвалиться мной. Если в этих семьях были родные дети, они начинали ненавидеть меня за то внимание, которое я получала. Взрослые часто не замечают или не понимают детской жестокости. Я не могла бороться с этой завистью и ненавистью. У меня на это не хватало сил.

И тогда я начала прятаться. Я создала свой собственный мир, безопасное место, куда никто не мог проникнуть. Но взрослым это не нравилось. Я больше им не подходила, Они не знали, как со мной обращаться, — и отправляли обратно в детский дом. Так происходило много раз. Я кочевала из одной приемной семьи в другую. Сейчас нетрудно понять, почему, но тогда от отчаяния я все сильнее замыкалась в своем мире. Там меня никто не обижал. Там не было боли. А потом в детский дом приехала Лоррейн. Кто-то рассказал ей обо мне. Однажды она отвезла меня в свой детский приют. К тому времени мне исполнилось восемь. Там я познакомилась с одной из моих приемных сестер, Леорой. Она мне понравилась. Ей было все равно, как я выгляжу. Такого еще никогда не было. Она подружилась со мной.

Ноэль слабо улыбнулась, погруженная в воспоминания.

— А потом Лоррейн ее удочерила, и я снова осталась наедине со своим миром. Пару месяцев спустя Лоррейн начала проявлять ко мне интерес. Она возила меня на прогулки. Мы разговаривали. Вернее, она пыталась со мной разговаривать, а я только слушала. Я все не могла забыть и простить ей, что она отняла у меня Леору. Но как-то раз я услышала ее слова обо мне. О том, какая я хорошенькая. И о девочках, которых она уже удочерила. Она сказала, что я отлично вписалась бы в их семью. Мне было так больно. Я подумала, что она повторяет все то, что обо мне всегда говорили другие. Я смогла это вынести только потому, что помнила — там живет Леора.

В ее голосе зазвучала неизбывная грусть.

— Так я и оказалась в доме Сент-Джеймс. Впрочем, это был вовсе и не дом. Это был настоящий особняк — Лоррейн ведь богата. Ее муж был очень добр. Мои сестры тоже были очень милыми, но по-настоящему я любила одну Леору. Она была мне другом. — Ноэль, обхватив себя руками, взглянула прямо в глаза Киту. — Вот почему я не могу быть просто женщиной в твоей постели. Я этого не вынесу. И не хочу пытаться. Ненавижу, когда меня бросают. Ненавижу твое внимание к моей внешности. Ненавижу саму мысль, что ты исчезнешь и я опять останусь в одиночестве.

Правда — страшное оружие, даже если ее не хотят использовать именно для этой цели. Рассказ Ноэль сразил Кита. Неудивительно, что она отшатнулась от него, услышав о его прошлом. Но где же выход?

— Я не знаю, как помочь нам обоим. Я мог бы солгать тебе, сказав, что останусь с тобой навсегда. Я до боли хочу тебя. Так хочу, что, наверное, способен нарушить правило всей жизни и заставить себя произнести эти слою.

— Но ты этого не сделал.

— Нет. — Он тяжело вздохнул. — Нет, не сделал. Не в моих правилах использовать пустые слова, чтобы заполучить в свои объятия женщину. И чтобы удержать ее, я тоже не привык использовать ложь.

Ноэль дрожащей рукой прикоснулась к его лицу.

Повернув голову, он поцеловал ее пальцы.

— Я тебя хочу. И с каждым мгновением, проведенным рядом с тобой, хочу все сильнее. Но теперь, когда я знаю горький опыт твоего прошлого, я не стану уговаривать тебя разделить со мной постель — точно так же, как ни за что не стал бы силой затаскивать тебя туда. Если бы я мог пообещать тебе любовь до гроба, и не просто пообещать, а и поверить собственным словам… тогда ты в тот же миг оказалась бы на этих одеялах, и дай Бог, чтобы мы из них выбрались хотя бы к весне.

Ноэль смотрела в его глаза и верила каждому слову. Желание испепеляло его, и этот огонь грозил вырваться из-под контроля. Ее собственное тело горело тем же мучительным пламенем. Она почти готова была умолять его снять тяжесть решения с ее плеч и заставить ее забыть о страхе будущего одиночества…

— Я тоже хочу тебя, — прошептала она. Кит закрыл глаза. Еще пару часов назад за эти слова он отдал бы все, что угодно. Сейчас же они превратились лишь в еще одно оружие, против которого у него не было защиты.

— Если я хоть что-то значу для тебя, больше этого не произноси. — Медленно приподняв веки, он снова окунулся в фиолетовую бездну. Он только начинал осознавать, сколько нужно было иметь сил, чтобы выжить в ее страшном мире и все еще оставаться способной существовать в том, который знал он. Она не может быть его возлюбленной. Ведь он по многим причинам не в силах пообещать ей, что не наступит такого дня, когда ее любви ему будет недостаточно. Но все же у него есть, что ей предложить, если только она это примет.

— Ты позволишь мне быть твоим другом? Таким другом, который никогда тебя не бросит?

Ноэль широко раскрыла глаза, до глубины души пораженная этой просьбой. Она не ожидала от него никаких обещаний. На этот раз он предлагал не страсть, но нечто почти столь же ценное и, возможно, даже более прочное и редкое в этом мире.

— Никогда? — Шепотом повторила она, цепляясь за его слова, как скупец цепляется за слиток золота.

— Никогда. — Он снял руку с ее талии и ладонью накрыл пальчики, замершие так близко от его губ. — Пока я дышу.

Улыбка задрожала в уголках ее рта — робкая, неуверенная, словно опасающаяся своего собственного появления.

Кит накрыл свои губы ее пальцами, прильнул к ним нежным поцелуем, терпеливо дожидаясь ответа.

— Мне бы этого хотелось.

Он понял, что задерживал дыхание, только когда смог с облегчением выдохнуть. А потом сверкнул улыбкой.

— Но мы будем друзьями особого рода, — предупредил он ее.

Ноэль вскинула голову. Любопытство взяло верх над болью воспоминаний.

— Как это — особого рода? Какими же это?

— Мы будем друзьями, которые целуются, — с нежностью отозвался Кит и, прикоснувшись еще одним поцелуем к кончикам ее пальцев, поднес их к ее губам — разделить свою ласку.

Ноэль моргнула, завороженная и этими словами, и самим жестом.

— Ты думаешь, это разумно?

— Да — если мы захотим.

Ноэль вспомнила тот первый вызов; что он ей бросил. Этот был еще более интересным и неожиданным.

Кит прочел в ее глазах сомнение. Доверие давалось ей с таким трудом.

— Это не хитрость с моей стороны. Обещаю, Ноэль.

Приняв решение, Ноэль поцеловала свои пальцы, которые Кит так и не отнял от ее рта, а потом приложила их к его губам.

— Я так и не думала. Я… просто я не предполагала такого между друзьями. — Его теплое дыхание овевало ее пальцы. — Мне нравится, — честно призналась она.

— Вот и доказательство. Значит, все правильно. — Он осторожно опустился на спину и потянул Ноэль за собой.

— Что ты делаешь?

— Устраиваюсь поудобнее. Разве ты не заметила? Непогода снова разыгралась вовсю. — Он отпустил ее лишь для того, чтобы дотянуться до одеял и укрыться ими вместе с Ноэль. — Нам нужно отдохнуть перед завтрашним долгим переходом.

Одеяла мягким коконом обернулись вокруг них. Ноэль чувствовала, как его тепло проникает сквозь ее одежду. Ей казалось так естественно лежать с ним в обнимку. И так невероятно соблазнительно.

— Я не могу спать с тобой.

— Друзья должны делиться теплом. — Он пристроил ее поудобнее в своих объятиях, опустив ее голову к себе на плечо, поближе к сердцу. Если ему не придется учить ее страсти, он может научить ее доверию — шаг за шагом, очень осторожно, не подталкивая и не торопясь.

Ноэль попыталась возразить против подобного вывода и поняла, что у нее нет ни единого аргумента. Если бы здесь была Леора, ее единственный настоящий друг, она не задумываясь разделила бы постель с сестрой. Ее пальцы у него на груди инстинктивно сжались, и, несмотря на несколько слоев одежды, она ощутила мощь его мускулов. Но ведь Кит — не Леора. Каждый его вдох остро отзывался в ней. Его запах заполнял все небольшое пространство палатки, а удары сердца отсчитывали время у самого ее уха. Пусть она безумна, но она не в силах отодвинуться от него. Он обещал ей дружбу. Он ей нужен так, как никто прежде. И если это единственный путь гарантировать, что завтра он не исчезнет из ее жизни, — что ж, она примет и этот путь, и его клятву, чтобы уничтожить пустоту в душе, в которую до сих пор никто не осмелился заглянуть.

Принятое решение успокоило Ноэль, и очень скоро сон накрыл ее своим невесомым крылом. Когда она проснулась, в палатке стало еще темнее, а ветер завывал с еще большей яростью. Будь Ноэль одна, ее напугали бы злобные стоны и жестокость стихии.

— Там действительно так страшно, или мне кажется? — тихонько спросила она. Кит не произнес ни звука, но она чувствовала, что он не спит.

— В общем, ничего хорошего.

Ноэль подняла голову и встретила его взгляд. Тревожный взгляд, несмотря на абсолютное спокойствие в голосе.

— Мы сможем завтра выйти?

— Надеюсь. Завтра увидим.

— А что будет, если не сможем? У нас кончится еда? И все?

Он коснулся ее лица, пробежал пальцами по бархатистой коже на изящно обрисованных скулах.

— У нас ведь есть близкие. Они будут волноваться.

Ноэль представила свою семью. Слава Богу, что ее обещание позвонить было довольно неопределенным. У нее есть как минимум пара дней, прежде чем они начнут переживать.

— У тебя есть семья? — с любопытством шепнула она.

Он чуть заметно улыбнулся.

— Два брата и сестра, до сих пор не простившая братьям, что им посчастливилось родиться мужчинами. — Искренняя привязанность и теплота сквозили в его голосе. Ноэль опустила голову, и он снова пристроил ее у себя на груди.

— Расскажи мне о них.

— А что ты хочешь знать?

— Неважно. Все.

Кит притянул ее поближе, перебирая воспоминания об отчаянной паре, что произвела его на свет, и об их чадах.

— Ну что ж… Мой отец по профессии летчик, точнее, пилот сельскохозяйственной авиации. А мама — механик. Я самый младший из их детей. Мелани у нас химик. Старший брат Дон — врач, а Джои — летчик, работает на пассажирских авиалиниях. Дон и Джои женаты, и их жен, на мой взгляд, следовало бы канонизировать. Они просто святые. Мелани же пока еще не встретила мужчину, способного справиться с той, что твердо убеждена: лазание по небоскребам, покорение гор и скачки придуманы для женщин.

Ноэль вслушивалась в его рассказ, заглушающий завывание ветра и ее собственную тревогу о будущем. Ей было тепло после плотного ленча — Кит настоял, чтобы она поела, прежде чем позволил ей поиграть в снежного ангела. На данный момент ей просто нечего было еще желать.

— Даже скачки?

— У Мелани есть парочка породистых лошадей, и она участвует в скачках в качестве жокея. Неплохого жокея, надо признать. И была бы еще лучше, но у нее остается мало времени для спорта.

— А почему ты считаешь своих невесток святыми?

— У меня не братья, а сущие дьяволы. Они не способны усидеть на месте. Хуже мартовских зайцев, ей-Богу. Я до сих пор не знаю, как их женам удалось заполучить их хотя бы на короткое время — достаточное, чтобы дойти до алтаря. — Кит слегка нахмурился. — Ни одного из нас нельзя обвинить в том, что мы предпочитаем хорошо протоптанные дорожки. Ну, разве что Дон изредка…

— А себя забыл? Быть бизнесменом, по-моему, не так уж необычно.

— Осторожнее, принцесса. Позволь тебе напомнить, что ты беседуешь с бывшим гонщиком на гидропланах!

— И далеко не бывшим летчиком.

— С твоего позволения, эту тему мы развивать не будем. — Кит напрягся, взглянул в сторону наглухо закрытого входа. Летчик называется. Еще неизвестно, как они отсюда выберутся при этом чертовом ветре и снеге.

Ноэль, не поднимая головы, прижала палец к его губам.

— Перестань винить себя. Лично я счастлива уже тем, что живу. У нас есть какой-никакой кров, довольно теплый, у нас есть еда и полно воды. По-моему, мы просто счастливчики.

Кит, сделав над собой усилие, постарался расслабиться. Ни к чему пугать ее той реальностью, которая маячила перед ним. Возможно, ее реальность гораздо приятнее. Он оставил на ее пальчиках быстрый поцелуй.

— Отлично сказано, принцесса. Эта палатка, может, и не замок, но своей цели служит неплохо.

Ноэль опустила руку и приткнулась к нему поближе.

— Надеюсь, к ужину немножко стихнет.

— Ну а если нет, мы что-нибудь придумаем, — пообещал Кит, прижимая ее к себе. Больной рукой он смахнул с ее лба смоляные пряди. Плечо болело уже не так сильно. Как ни тревожила его задержка, он понимал, что вынужденный отдых дает ему возможность подлечить руку. А в пути ему очень понадобятся обе руки. Он пока не знал, какие сложности таит в себе их переход к цивилизации. И рассчитать силы Ноэль тоже пока не мог.

Так что в сложившейся ситуации было слишком много неизвестных и слишком много поводов копить силы. Ноэль позаботилась о нем после аварии. Теперь настал его черед отвести от них опасность.

Ноэль неловко пошевелилась, стараясь не разбудить Кита. Она устала от сна. Ветер наконец, сдался и перестал пугать их завываниями дикого зверя, но снегопад так и не закончился. Кит умудрился сообразить на костре какой-то ужин, но ей позволил выскочить лишь пару раз, по необходимости. Впрочем, она не сильно горела желанием покидать палатку.

Снаружи было холодно. Пронзительно холодно. Окружающая белизна казалась не столько девственно-прекрасной, сколько угрожающей. Местами сугробы были очень высоки, скрывая корни и сухие ветки деревьев — настоящие ловушки, где запросто можно сломать или вывихнуть ногу. А в подобных условиях и то и другое крайне опасно. Кит заставил ее пообещать, что она ни шагу не сделает с тропинки, которую он протоптал до ближайшей хвойной рощицы. Даже такие короткие прогулки отбирали у нее массу сил, демонстрируя, чего ей будет стоить более долгий переход. Ноэль тяжело вздохнула. Оставалось только надеяться, что ее ежедневные занятия йогой и пробежки по утрам не прошли бесследно и она не будет уж слишком задерживать Кита.

Ноэль понимала, что он сильно тревожится, хоть и пытается изо всех сил скрыть это от нее. Он ее, конечно, не бросит, но ее все время мучила мысль о том, как сильно она может замедлить скорость Кита. Ноэль уже готова была просить, чтобы он все-таки оставил ее здесь. Это желание потрясло ее. Всю свою жизнь она боялась именно этого — что ее бросят. Не странно ли, что за какие-то несколько часов она изменилась настолько, что уже рассматривала этот вариант, чтобы выжить.

— В чем дело, Ноэль? — мягко спросил Кит и перевернулся на бок, чтобы лучше видеть ее. В темноте ее фигура едва обрисовывалась, но Кит чувствовал, как она напряжена. — Ураган стих. Во всяком случае, на какое-то время.

Ноэль тоже повернулась к нему. Она его практически не видела, но это даже к лучшему. Так ей легче будет сказать то, что она должна сказать.

— Может, тебе оставить меня здесь? Один ты быстрее дойдешь.

Кит оцепенел от этого вопроса. Такая возможность не приходила ему в голову, но она сама догадалась, что из-за ее очевидной неподготовленности они будут двигаться гораздо медленней.

— Нет.

— Но в нашей ситуации это самое разумное. Ты сам сказал, что пары дней хватит, чтобы добраться до жилья.

Кит протянул к ней здоровую руку и обнял за шею.

— Закрой рот, принцесса. Я тебя здесь не оставлю, и точка. И плевать мне, разумно это или нет. С этой минуты данный вариант не обсуждается. — Он притянул ее голову к себе, так что их губы почти соприкоснулись. — Я твой друг. Я тебе обещал и никогда не брошу тебя. В том числе и сейчас.

И завладел ее ртом, не дожидаясь ни согласия, ни возражений. Злость за ее недоверие ощущалась в этом поцелуе сильнее, чем желание успокоить ее. Он сам это знал, но ничего не мог поделать со своей первой реакцией. А его губы требовали от нее ответа, которого не суждено было добиться его телу.

Его натиск заставил Ноэль ахнуть. Она чувствовала в нем гнев и острое желание. Его язык со все большей настойчивостью исследовал внутреннюю поверхность ее рта. Сама того не замечая, она подняла руки, запуталась пальцами в его волосах и отдалась страсти, что прорывалась сквозь его гнев. Прильнув к Киту всем телом, она таяла в его объятиях, и с каждой лаской его рук мучительно-сладкое пламя все сильнее разгоралось внутри нее. Огонь среди холода. Его огонь. В ее холоде. В ее ледяной пустоте.

— Останови меня, — обжег кожу Ноэль его хрип. Здравый смысл боролся в нем с гневом.

— Не могу. — Она чуть-чуть отстранилась, чтобы отчетливо видеть его в темноте. — Я хочу ощущать тебя рядом.

— Мне нужно гораздо больше, чем просто обнимать тебя. — Кит сгорал от желания поддаться ее выбору и понимал, что не сделает этого. Боль обжигала его. В его возрасте мужчинам уже обычно хватает ума не доводить тело до такой муки без возможности удовлетворения. Но как бы ни сильна была его боль, ее боль сильнее, и он не станет причиной еще больших страданий Ноэль.

Ее ресницы опустились, словно она отгораживалась и от его слов, и от его взгляда. Страсть раскаленной лавой выплескивалась из этих зеленых глаз, угрожая расплавить одежду на ее теле. Обещания без гарантий. Риск и снова риск. Одиночество оглушало язвительным хохотом. Ноэль боролась со страхом будущего ради восхитительных мгновений настоящего. Она открыла глаза, ее губы шевельнулись, но Кит накрыл их ладонью.

— Нет! Что бы ты ни решила, сохрани пока это решение. Опасность обостряет чувства, и самое невероятное кажется возможным. Подожди. Ради нас. До нашего возвращения домой. И тогда мы сделаем выбор.

Она покачала головой, обласкав его ладонь губами.

— Все равно нет. — Он лгал, улыбаясь, в то время как его тело требовало стиснуть ее в объятиях еще сильнее и взять то, что она готова была отдать. Он убрал руку. — Будь мне другом, а мне позволь быть твоим. Сейчас так будет безопаснее для нас обоих.

 

Глава 8

Кит сунул больную руку под лямку, и у Ноэль сжалось сердце при виде его гримасы. Во время своих поспешных поисков в самолете она не заметила этих подручных средств для переноски груза. Вторая пара лямок сейчас лежала на земле у ее ног.

— Может, тебе стоило бы отдохнуть еще хотя бы день, — предложила она, стараясь не выдать беспокойства. — Ты ведь сказал, что продуктов у нас достаточно.

Кит аккуратно поправил лямки на плечах и оглянулся на Ноэль.

— Слишком рискованно. Мы не можем быть уверенными в погоде. А радио, чтобы следить за прогнозом, у нас нет. Так что я предпочитаю не искушать судьбу. Да и вообще, плечо болит, только когда я смеюсь. — Кит обошел Ноэль и поднял с земли ее ношу — значительно более легкую, чем у него. От движения пульсация в раненом плече усилилась. Он лишь поморщился, по прошлому опыту зная, что рука все равно идет на поправку. — Так, теперь твоя очередь.

Ноэль покачала головой, понимая бесполезность дальнейших споров. Она уже достаточно хорошо знала этого человека, чтобы догадываться о непробиваемой броне железной воли, скрывавшейся под его неизменной нежностью к ней. Она повернулась к нему спиной, чтобы он помог ей надеть на плечи лямки. Импровизированный рюкзак оказался удобнее, чем она предполагала.

— Нормально? — спросил Кит, наблюдая за ее пробными шагами.

Ноэль кивнула, довольная, что способна выдерживать тяжесть груза.

— Не так уж и плохо.

Кит обвел взглядом площадку, где располагался их лагерь, проверяя, не забыли ли они чего-нибудь. Удовлетворенный осмотром, махнул в сторону узкой тропинки, которую протоптал на рассвете, когда поднимался на вершину скалистой гряды.

— Вперед. Как дойдем до конца тропинки, я пойду первым. А ты держись за мной. Если я провалюсь в какую-нибудь расселину, не вздумай меня хватать. Я своим весом утащу за собой и тебя — Воспользуйся веревкой, как я уже говорил, и не забудь привязать ее к чему-нибудь устойчивому. Но только не дай Бог не к себе.

Ноэль усмехнулась. Все это она уже выучила наизусть. Кит безостановочно вдалбливал в нее эти правила с самого утра.

— Я отлично расслышала и первые три лекции, — сообщила она.

Он поймал ее за подбородок и заглянул в глаза. Здесь они с Ноэль были в относительной безопасности — Но простирающийся перед ними неизведанный путь мог таить в себе какие угодно опасности.

— Я не шучу, Ноэль. Между нами и нашей целью тонны снега. Я уже не говорю о горах. Мало ли что может случиться. Я не преуменьшаю твои заслуги, до сих пор ты прекрасно справлялась, но новичок есть новичок — и тут ни его пол, ни происхождение не играют роли.

Ноэль не стала противиться его жесту. Она уже с трудом отказывала Киту хоть в чем-нибудь. К тому же его тревога и забота о ней были очевидны. Ей хотелось по возможности снять с него этот груз.

— Я буду в точности выполнять все твои указания. Я тебе обещала, а я всегда держу слово.

Он вглядывался в нее и видел искреннее понимание и готовность помочь. В ее взгляде не было ни намека на знакомую рассеянность, и Кит вздохнул с облегчением. Сегодня — и все дни на пути к цивилизации Ноэль нужна ему здесь. Он привлек ее к себе. Их дыхание смешивалось, поднимаясь легкими белыми облачками к кронам деревьев.

— Не хочу, чтобы ты пострадала. Она прикоснулась к его лицу рукой в перчатке.

— Я же с тобой. Мы будем заботиться друг о друге.

Эти простые слова глубоко тронули Кита.

Он покачал головой, жалея, что у него нет ни времени, ни права на то, чтобы объяснить Ноэль, как много она стала для него значить. Как дороги ему ее храбрость, ее стойкость, ее искренность. Он никак не ждал ничего подобного от принцессы, что смотрела на мир задумчиво-пустым взглядом.

— Ты выбрала чертовски неподходящее время для того, чтобы довериться мне. Не в моих силах контролировать погоду. Или выровнять горы.

Она слегка улыбнулась.

— Вот теперь я точно не требовала от тебя никаких гарантий.

Минуту назад он считал ее веру в него слишком глубокой. Но эта улыбка, проникновенный взгляд фиолетовых глаз убеждали его, что все возможно. Кит наклонился, осторожно прикоснулся к ее рту, разделяя с ней эмоции, которые сам себе обещал сдерживать до тех пор, пока не придет их время. Она подалась ему навстречу, приоткрыв губы — теплые, влажные, жаждущие и такие сладкие, что от их вкуса у него закружилась голова, как от восхитительного редкого вина. Его руки обвились вокруг нее, прижимая ее хрупкую фигурку к его собственной, высокой и сильной. Страсть нахлынула нескончаемой мощной лавиной, испепеляя все на своем пути, но его поцелуй оставался нежным.

Отстранившись, он увидел то же почти невыносимое желание, искрившееся в омутах цвета фиалок. Соблазн. И имя ему — Ноэль. Как легко было бы забыть окружающий их мир и остаться с ней здесь, посреди этой девственно-дикой природы. Его тело кричало о таком решении. Он подавил этот протест, подавил боль неудовлетворенности, и спасением ему стала мысль о том, что может принадлежать им. Когда-нибудь. Не сейчас. Страдание ушло, а вместе с ним и напряжение в теле.

— Пойдем, принцесса. Как бы мне ни хотелось подать тебе карету, нам, к сожалению, придется довольствоваться собственными ногами. — Необычно хриплый голос разорвал безмолвие скал. Кит еще на миг задержал на ней взгляд — и выпустил Ноэль из объятий. А потом, развернувшись, начал прокладывать дорогу сквозь мягкий пух, в избытке засыпавший землю со времени крушения самолета.

Ноэль двинулась вслед за ним. Ее первые шаги из-за непривычной тяжести за спиной были немного неуверенными. Но пример Кита помогал. Уже через несколько минут она смогла попасть в ритм его движений. Позади них остались размытые очертания раненой железной птицы, доставившей их на землю невредимыми. Мать-природа уже раскрыла им объятия, закутала в белоснежное покрывало. Легкий ветерок теребил лапы сосен, словно пытаясь стереть следы двоих, двигающихся на юг. А перед ними открывалась неизвестность, и близкие им люди ожидали в страхе и отчаянии.

— Есть хоть что-нибудь? — Лоррейн опустилась в кресло перед письменным столом мужа. Яркий свет в кабинете безжалостно обозначил печать времени на ее лице, которую усугубили напряжение и тревога последних часов.

Джеффри покачал головой. Бесконечное ожидание оставило свои мрачные следы и на нем.

— Нет. Поисковые самолеты до сих пор не обнаружили места возможной аварии. Хорошо хоть погода на какое-то время улучшилась.

— Но снега выпало очень много, — в отчаянии пробормотала Лоррейн, ломая стиснутые на коленях пальцы.

Силк подошла к матери и обняла ее.

— Зато все следующие сутки снегопада не ожидается. — Она украдкой взглянула на Киллиана, призывая его на помощь.

Дариан опередил всех. Он остановился рядом с креслом Лоррейн и опустился на колено, чтобы видеть ее глаза.

— Я связался со спасательными командами того района. Они начали прочесывать местность, где леса настолько густые, что с воздуха невозможно что-либо увидеть. Поиски, конечно, займут какое-то время, но зато они ничего не упустят.

Лоррейн поймала его руку и взглянула в глаза, слишком мудрые для такого молодого человека, которого судьба вроде бы одарила всеми привилегиями — красотой, богатством и высоким положением в обществе.

— Ты считаешь, они еще живы?

Все до единого в кабинете затаили дыхание.

Дариан тепло улыбнулся и, не отводя глаз от лица Лоррейн, поднес к губам ее руки с набухшими голубыми жилками.

— Я считаю, что твоих дочерей воспитывала особенная женщина. Ужас их прошлого многие из нас не в состоянии даже представить. И я твердо верю, что такие жизни были спасены на нашей грешной земле для чего-то прекрасного и значительного. Силк нашла свою судьбу. Каприс и Леора тоже. Настал черед Ноэль. Я ни за что не поверю, что ее поиски завершатся смертью. Я не верю, что твое вмешательство стало причиной того, что случилось или еще случится. Я лишь чувствую, что ты распахнула дверь, и Ноэль решила шагнуть за порог и пойти навстречу судьбе.

Лоррейн до боли в сердце хотелось поверить его словам.

— Ты так уверен… Откуда ты это знаешь? Его широкие плечи поднялись и упали. Дариан осторожно опустил ее руку ей на колени,

— Я слишком давно живу и слишком много видел, чтобы не понять одного неизменного правила. Жизненный жребий можно исполнить или отрицать. Ноэль, как и твои остальные дочери, предпочла не бежать от судьбы. — Он бесшумно поднялся и вернулся на свое место рядом с Каприс.

Каприс взяла его протянутую руку и улыбнулась. Глаза ее влажно заблестели. Беременность обострила эмоции Каприс, и ей не хватало сил их скрывать. Но сейчас ей было все равно. Дариан показал, что проявление чувств — это не слабость; что с любовью приходит и боль, и приятие всех тревог и радостей.

— Я тоже так думаю, мамочка, — хрипловато проговорила она. И обвела взглядом остальных. Каждый безмолвным кивком выразил свое согласие.

Силк, удерживая страх, выдавила улыбку. Никогда прежде ей с таким трудом не доставалась ее роль ветреницы, способной устроить пир даже во время чумы.

— Та-ак, Дариан и Каприс вчера принесли елку. Лично я считаю, что самое время ею заняться. Учитывая, что в ней минимум двенадцать футов высоты, нарядить ее будет не так-то легко. — Она подхватила мать под руку и подняла с кресла. — Давай, мамочка. Ты будешь руководить. Киллиан может обрезать лишние ветки. Папа, ради Бога, держись подальше от лампочек. А Каприс, полагаю, справится с игрушками.

Киллиан повел в сторону жены бровью.

— Моя дорогая, ты скрывала от нас свои таланты. Что-то не припомню в тебе подобного начальственного тона.

Силк сверкнула ухмылкой, но от него не укрылась тревога, темным облачком застывшая в ее глазах, когда она увлекла все общество за собой в гостиную.

Ноэль осторожно вдыхала морозный воздух, с усилием передвигая ноги. Идти было страшно тяжело даже по следам Кита. Внешне снег казался белым пухом, но каждый шаг по глубоким сугробам давался ей с трудом. Она опустила глаза и сосредоточилась на своих движениях, стараясь не отставать от Кита. При своей больной руке он нес куда больший груз, чем она, да еще и прокладывал путь. Ноэль не могла себе позволить подвести его, да и себя тоже, просьбой об отдыхе, о котором умоляло ее тело. Внезапно она обо что-то споткнулась. Сильные руки подхватили ее прежде, чем она упала.

— Привал, — негромко сказал Кит, приподняв ее подбородок, чтобы заглянуть в лицо. Усталость, застывшая в ее глазах, разрывала ему сердце. Поначалу он шел довольно медленно, но в последние несколько часов заметно ускорил темп, чтобы, пользуясь хорошей погодой, преодолеть как можно большее расстояние.

— Я в порядке, — запротестовала Ноэль, постаравшись произнести эти слова как можно более убедительно.

— Ты — может быть, а вот я устал и проголодался. — Он увел ее к видневшейся неподалеку небольшой полянке. Здесь снега было поменьше, а парочка гранитных обломков могла послужить сиденьями. — Снимай лямки, а я пока соображу костер. Умираю — хочу кофе.

— Я принесу дрова.

— Только веточки. Не очень большие.

Кивнув, Ноэль высвободила руки из лямок. И скривилась от ноющей боли в мышцах, непривычных к подобной ноше. К тому времени, когда она набрала достаточное количество веток для костра, посреди полянки под умелыми руками Кита уже занимался огонек. Она тихонько вздохнула. Есть что-то такое в огне, от чего становится тепло при одном только взгляде на веселые язычки пламени.

— Этого хватит? — спросила она, остановившись рядом.

В его улыбке она прочитала одобрение и ее работой, и решимостью внести свой вклад в общее дело.

— Очень может быть, что курсы по выживанию в экстремальных ситуациях тебе и не понадобятся.

Ноэль аккуратно опустила охапку веток на землю, а потом и сама опустилась — куда менее аккуратно — поближе к костру и своему рюкзаку.

— По крайней мере, я научилась готовить. — Она выудила из мешка продукты и посуду.

Кит взял у нее чашки.

— Наберу снега.

Ноэль посмотрела на пакеты с супом и скорчила гримасу.

— Одно я знаю наверняка: в ближайшем будущем я даже не взгляну на что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее готовую сухую еду.

Он фыркнул в ответ на явно преувеличенное отвращение в ее голосе. Несмотря на все сложности, Ноэль еще хватало сил шутить.

— Вот что я тебе скажу. Как только мы вернемся, я угощу тебя самым вкусным обедом, какой тебе только доводилось пробовать в своей жизни. Я знаю одно место…

Ноэль застонала, не дожидаясь продолжения.

— Ты себе не представляешь, сколько раз я слышала эти самые слова, а потом жалела, что поддалась на уговоры. — Пока Кит занимался кофе, она принялась готовить ленч.

— Об этом ресторане ты не пожалеешь. Клянусь.

Она вскользь взглянула на него и рассмеялась при виде серьезного выражения его лица, которому противоречил лукавый блеск глаз.

— Ну, ладно, принимаю твое приглашение, но тебе не поздоровится, если этот ресторан не оправдает выданных тобой авансов.

— Оправдает. Гарантирую. Ноэль, недоверчиво покачав головой, вновь занялась своим делом. Она очень устала. Мышцы онемели от тяжелого пути по снегу и непривычного груза. И она догадывалась, что завтра ее состояние будет еще хуже. Но это будет завтра, а сейчас ее волновала оставшаяся часть пути. Вряд ли она успеет за Китом, если он будет сохранять тот же темп. В ее настойчивом желании не отставать от Кита гордость роли не играла. Скорее, дело было в необходимости как можно быстрее выбраться из этих опасных мест. Ноэль подняла голову, заметив, что Кит устроился на камне рядом с ней и приблизил к огню замерзшие руки.

— Готово?

Она кивнула, в последний раз помешав суп.

— Лучше уже не будет.

Он по очереди протянул ей тарелки.

— Дальше пойдем помедленней, — невнятно проговорил он, проглотив первую ложку. — Я торопился утром, потому что не знал, долго ли продержится такая погода. На мой взгляд, мы неплохо продвинулись.

Ноэль, слушая его, не торопилась с едой.

— Ты уверен, что решил идти медленней не из-за меня?

Он поднял на нее пронзительный взгляд. В который раз его поразила сила духа этой женщины, которая перечеркивала даже очевидную физическую усталость хрупкого тела.

— Ты нас не задерживаешь, если тебя именно это интересует, — напрямик заявил Кит. Он и не подумал притворяться, что не понял ее опасений. Но и обходить стороной тот факт, что в физическом смысле ей с ним не сравниться, он тоже не собирался. — Ни тебе, ни мне не пойдет на пользу, если мы вымотаемся в первый же день.

Ноэль раздумывала над его словами, их тоном и выражением его глаз. И первое, и второе, и третье вполне могло быть ложью во спасение — ради нее. Но ей почему-то верилось, что он искренен.

— Наверное, ты прав, — медленно согласилась она. Откровенность за откровенность.

Кит отставил полупустую тарелку на землю, прямо в снег, и обратил все свое внимание на Ноэль.

— С другой женщиной я бы нянчился. Но в тебя я верю. Я не сомневался, что ты выдержишь. Так и случилось. Я не обращаюсь с тобой так, словно в тебе нет ни здравомыслия, ни выносливости. По правде говоря, я уверен в противоположном, и веду себя соответственно. — К тому моменту, когда он произнес последние слова, в его голосе уже явственно ощущался едва сдерживаемый гнев за ее неспособность понять, насколько хорошо он узнал ее.

Ноэль всмотрелась в его обострившееся лицо, и медленная улыбка постепенно изогнула ее губы. Его вспышка развеселила ее, и Ноэль на миг даже забыла о невероятной усталости.

— Сдаюсь. Я действительно делаю что могу.

Его глаза сузились от этой неожиданной реакции, но уголки рта уже задрожали в ответной улыбке.

— Ну и самомнение у тебя. До небес.

Ноэль, не выдержав, расхохоталась. Звонкий смех закружил в ветвях гигантских сосен.

— Не совсем так. Просто ты ведешь себя со мной не так, как другие. Я к этому не привыкла.

Как только прозвучало это признание, весь юмор испарился. Всякий раз при воспоминании о детстве Ноэль ему хотелось что-нибудь как следует двинуть или расколотить. Чтобы хоть как-то занять руки делом и сдержать слова, которые он не имел права произносить, Кит снова наклонился и поднял тарелку с земли. Но от одного замечания он все же не удержался.

— Возможно, ты привыкла бы к такому отношению, если бы впустила своих приемных родителей в душу, как меня, — негромко предложил он. И взглянул на нее сквозь приопущенные ресницы. Интересно, как она воспримет это замечание? Задумчивость на ее лице доставила ему истинное удовольствие. Значит, он не зря рисковал. На данный момент и этого довольно. Больше он ни о чем и не мог просить. — Доедай, принцесса. Я обещал идти помедленней, но путь все же неблизкий, да и дорога впереди покруче той, что мы уже преодолели. — И Кит, следуя собственному совету, принялся за остатки ленча.

Ноэль, поднося ко рту очередную ложку супа, размышляла над тем, что сказал Кит об ее отношениях с семьей. Эта мысль не отпускала ее всю вторую половину дня. Ноэль неотступно следовала за двигавшимся в ровном ритме Китом, а его слова дразнили и мучили ее в течение всех этих невыносимо длинных миль.

Насчет местности Кит нисколько не преувеличил. Дорога по большей части шла в гору, холмы становились все круче, и преодолевать их было все труднее. Дыхание Ноэль сбилось, она уже почти хрипела на каждом вдохе; не помогли даже две остановки, на которых настоял Кит. Рюкзак, казалось, весил добрую сотню фунтов. Внезапно под ногу ей попался засыпанный снегом толстый корень дерева, и Ноэль, коротко ахнув, полетела лицом вперед. Кит резко обернулся, попытался ее подхватить, но не успел. Она рухнула ничком в довольно глубокий сугроб и застыла скорее от потрясения, чем от боли.

— Ноэль! — хрипло выпалил Кит. Он упал рядом с ней на колено, приподнял ее и развернул лицом к себе. Поспешно стянув зубами перчатку, смахнул налипший на ее лице снег. — Как ты? — спросил он в тревоге.

Ноэль выплюнула изо рта снег и чисто женским привычным жестом провела ладонью по лицу. Не будь она настолько уставшей, наверное, сгорела бы со стыда.

— Кажется, все в порядке. Разве что чувствую себя по-дурацки. — Она попыталась сесть.

— Не двигайся. Сначала нужно проверить, нет ли травм. — Одну за другой Кит осторожно выпрямил ей ноги, следя за ее реакцией. Похоже, ей не было больно. Он облегченно выдохнул, обнаружив, что если что и пострадало, так только ее гордость. — Ладно, теперь можешь подниматься. — Подсунув руку Ноэль под спину, он помог ей сесть. — Отдохнем немного. — Кит огляделся в поисках места для привала.

Ноэль покачала головой.

— Нет. Не прошло и часа, как мы в последний раз отдыхали.

Он снова обернулся к ней и нахмурился. Ее стойкость приводила его в восхищение, но он, кажется, предпочел бы, чтобы этой самой стойкости было поменьше. Он практически ничем не мог облегчить ей путь, а она еще и добавляла сложностей.

— Откуда ты знаешь? Часов-то у тебя нет.

— Знаю и все. — Ноэль неуклюже поднялась на ноги и подвигалась. Слава Богу, никаких последствий. — Все отлично. Честно. — Она взглянула на него. Солнечные лучи подчеркивали силу в чертах его лица и тревогу во взгляде. Ей бы хотелось не видеть ни того ни другого, но не удавалось. С каждой минутой он все глубже проникал в нее, заполоняя все ее чувства. Теперь она различала все нюансы его голоса, знала, что едва уловимые перемены в его взгляде чаще выдают его настроение, чем выражение лица. А прикосновение его рук дарило восторг и заставляло забывать об опасностях пути, что лежал между ними и домом.

— Мы можем двигаться еще как минимум час или два, — наконец произнесла Ноэль, возвращаясь к насущным проблемам.

— Ты устала. Будешь спотыкаться.

Ноэль решила, что пора рассердиться. Похоже, он не сдастся, если она не собьет его с толку.

— Ничего подобного. Я просто не заметила эту чертову ветку. Под снегом ее не было видно, — огрызнулась она, изображая ярость.

Кит тоже поднялся — куда более ловко, чем это удалось ей. И уставился на нее, гадая, как бы вбить хоть капельку здравого смысла в прекрасную головку этой упрямицы.

— Я просил тебя ступать по моим следам. Какой смысл прокладывать дорогу, если ты по ней не идешь?

Она открыла было рот, чтобы парировать его тираду, но ее остановил поцелуй.

Кит угадал ее намерение, и оно стало последней каплей в чаше его терпения. Он не думал. За него реагировало тело: руки стремительным жестом опустились на плечи Ноэль и притянули ее ближе, рот с властной силой приник к сладости ее губ. На один восторженный миг Кит ощутил вспыхнувший между ними неконтролируемый огонь. Ноэль с пылом, равным его собственному, встретила его жажду, его желание; ее руки мгновенно взлетели вверх, пальцы запутались в его волосах, прочно приковывая его к ней. Кит прижал ее еще сильнее, а его губы продолжали с той же настойчивостью овладевать ртом Ноэль, словно он собирался выпить ее до дна. Ноэль с хриплым стоном подалась вперед, перенеся на него тяжесть своего тела.

Если бы не этот звук, иллюзия времени и места — подходящего времени и подходящего места — долго еще не покинула бы Кита. Но со стоном Ноэль к нему начал возвращаться разум, вытесняя все другие эмоции. Он поднял голову, задыхаясь как от долгого бега. Страсть, эта ненасытная любовница, решила, что настало ее время, и Кит проигрывал схватку с каждым шагом, с каждым вздохом Ноэлъ, с каждой улыбкой, освещающей усталые, неповторимые глаза этой изящной женщины.

— Я устал. И ты тоже. Рука дьявольски болит, да и ботинки эти не предназначены для походов, так что ноги у меня не в лучшем состоянии. Завтра, как пить дать, на обеих пятках будут волдыри размером с Делавэр. Я хочу отдохнуть, — признался он честно, ради собственного спасения возвращаясь к причине их спора. И легонько встряхнул Ноэль здоровой рукой.

Она закрыла глаза, отгораживаясь от жестокой правды, которую увидела бы и раньше, если бы не была настолько сосредоточена на собственной усталости.

— С реальным миром мне гораздо тяжелее справляться, чем с выдуманным, — пробормотала Ноэль и еще сильнее прильнула к нему, думая, что лучшей опоры у нее в жизни не было. А потом тяжело вздохнула. — Я так переживала, что не угонюсь за тобой, что совсем забыла про твое больное плечо.

Кит обнял ее за шею, скользнул пальцами под лиловую шапочку.

— Не нужно прибавлять чувство вины к остальным своим воображаемым грехам. — Тихий грудной смех Ноэль дразнил его чувства. Он стиснул в пальцах невидимые под шапочкой шелковистые пряди и прильнул щекой к ее головке.

Сквозь разделяющую их одежду Ноэль ощущала жар его тела. Лес вокруг них замер, будто догадываясь, что нарушившим его вечнозеленое безмолвие людям нужен покой, пусть хоть на несколько мгновений. Ноэль, стараясь не задеть больное плечо, прильнула к Киту.

— Только не вздумай заснуть на мне. У меня не хватит сил нести тебя на руках.

Она улыбнулась, зарывшись лицом в его куртку.

— Пообещай, что скоро будем устраиваться на ночь. — Она неохотно оторвалась от него и подняла голову.

Кит устремил взгляд на простирающиеся перед ними лесистые холмы, прикидывая, где бы найти подходящее место для ночлега. Он выбрал этот путь как самый пологий, но даже эти невысокие горы были круче, чем ему бы хотелось. Наконец его глаза отыскали небольшое углубление в скалах приблизительно на середине пути к вершине.

Он развернул Ноэль в сторону нужной горы.

— Как ты думаешь, сможешь туда дойти? — кивнул он на темнеющий зев скалы.

Ноэль прикусила губу, увидев почти неприметную, извилистую и крутую тропинку, ведущую к цели. С каждым шагом вперед придется делать еще один — направо или налево.

— Если ты считаешь, что мы должны туда добраться, значит, доберемся, — заявила она скорее с решимостью, нежели с искренней верой в свои слова.

Кит на миг прижал ее к себе. В его улыбке сквозили восхищение и гордость.

— Такова моя принцесса. В ней говорит королевская кровь!

Ноэль сморщила нос.

— И говорит она о том, что я слаба на голову.

Он прикоснулся поцелуем к ее мягкому рту, чуть задержавшись на покрасневшей нижней губке — словно извиняясь за причиненную ей боль.

— До сих пор я не обнаружил в тебе ни единой слабости.

Он отпустил ее и, не дожидаясь ответа, снова зашагал вперед. Чувствуя себя обновленной после его слов, его объятий, Ноэль не стала тратить живительную силу Кита на разговоры. Прежде чем они смогут завершить этот трудный день, им предстоит еще преодолеть гору.

 

Глава 9

— Есть новости?

Дариан обнял жену и притянул к себе, покачивая как ребенка. Долгие часы ожидания сказывались на всех них.

— Нет. Ни наземная поисковая бригада, ни авиация пока ничего не обнаружили.

Каприс слегка повернулась в его руках и уткнулась лицом в грудь.

— Я так боюсь, — дрогнувшим голосом призналась она. — Мама все больше молчит, все сильнее мрачнеет с каждой минутой. Только одной Силк удается хоть как-то поговорить с ней. Она все ходит, ходит и вздрагивает каждый раз, когда звонит телефон. А теперь об этой истории пронюхали еще и газетчики. — Каприс передернула плечами. — Единственное, что утешает во всем этом кошмаре, — тебе удалось уговорить Макса и Леору остаться на Бермудах.

— Не так-то это оказалось просто. Вот тебе еще один пример невероятного упрямства. Ради жены Макс, кажется, мир готов перевернуть. Леора рвалась к нам, и он хотел лететь несмотря ни на что.

— Ты прав, что настоял на своем. Они здесь ничем помочь не смогут, а мама и так чувствует себя во всем виноватой. Если бы они прервали свой медовый месяц, она бы, пожалуй, не выдержала. — Каприс подняла глаза на мужа. — Я тебя уже поблагодарила за то, что ты послал наш самолет на Бермуды на случай, если им понадобится срочно вернуться? Папа и сам бы об этом подумал, но…

Дариан, сжав жену в объятиях, остановил ее поцелуем.

— Если бы я мог хоть чем-то вас успокоить, — пробормотал он и прижался щекой к ее волосам.

Каприс, не отрываясь от него, накрыла его щеку ладонью.

— Это ведь ты организовал наземные поиски. — Она помолчала, а потом жалобно всхлипнула: — Прошло уже четыре дня!

В глазах Дариана отражалась все увеличивающаяся тревога жены.

— Да, любовь моя, я знаю. — Он баюкал ее в объятиях. Сейчас он ничего не мог предложить ей в утешение, кроме своей любви, своей ласки.

Каприс закрыла глаза. Она старалась удержать надежду, хотя вера в чудо убывала с каждым часом, проведенным Ноэль где-то среди лесов и снега. От неожиданного стука в дверь Каприс подпрыгнула.

— Войдите, — отозвался Дариан.

Силк распахнула дверь раньше приглашения Дариана.

— Самолет нашли, но в нем никого нет! — выпалила она, и страшась, и радуясь одновременно.

— Кто нашел? — Дариан помог подняться Каприс, и они вместе подошли к Силк.

— Наземная бригада. Киллиан как раз говорит по телефону с одним из тех, кто возглавляет поиски.

Каприс выпустила ладонь мужа.

— Ты иди. Я спущусь следом, — взволнованно попросила она его. Ей было тяжело ходить, а тем более спускаться по лестнице, и она боялась задержать Дариана.

Тот кивнул и быстро вышел из комнаты. Силк подхватила Каприс под руку.

— Тебе вовсе ни к чему… — запротестовала было Каприс.

— Уверена? Да у меня колени подкашиваются, так что это тебе придется меня поддерживать. — В качестве доказательства Силк вытянула дрожащие пальцы. — Вот, видишь?

Каприс ее отлично понимала. Рука об руку они направились к лестнице.

— Как отреагировала мама?

— Все время плачет, — глухо отозвалась Силк.

Они успешно преодолели лестницу и прошли в кабинет, где Киллиан говорил по телефону. Лоррейн сидела на диване рядом с Джеффри, уронив голову ему на плечо; в промежутках между вопросами Киллиана тишину кабинета нарушали лишь ее тихие всхлипы. Дариан, напрягшись как струна, стоял позади Киллиана. Наконец Киллиан положил трубку и обернулся к остальным.

— Поисковая команда наткнулась на место аварии приблизительно в десять утра. С воздуха поиски ничего не дали, потому что самолет упал посреди хвойного леса. В нем никого не было, но, судя по всему, ни Кит, ни Ноэль серьезно не пострадали. На месте пилота обнаружили следы крови, но незначительные. За последние дни выпало много снега, и поэтому спасатели накопали не слишком много, но у них создалось впечатление, что Кит и Ноэль как минимум одну ночь провели в палатке на значительном расстоянии от места крушения.

— Но где же они?! — вскрикнула Каприс.

— Похоже, они решили пробираться пешком. Хорошо еще, что самолет упал меньше чем в пятидесяти милях от ближайшего населенного пункта.

— Если только этот самый Кит знает, куда идти, — чуть слышно выдохнула Силк, кинув осторожный взгляд на мать.

Если Киллиан и отметил это замечание, то распространяться не стал. Лоррейн хватало тревог и без этого.

— А что плохо? — тихо спросил Джеффри. Лоррейн подняла красные от горя и мучительного страха глаза.

— К сожалению, там густые леса и довольно высокие горы. Идти будет непросто. К тому же надвигается еще один грозовой фронт. Есть, конечно, шанс, что он потеряет силу, пока доберется до них, но надежды на это мало.

— Не-ет. Пожалуйста. — Приковав взгляд к лицу Киллиана, Лоррейн до боли стиснула пальцы мужа.

Киллиан продолжал, изо всех сил стараясь отвлечь внимание Лоррейн от погоды, изменить которую было не в его силах.

— Наземная бригада будет продолжать поиски. Поскольку эти ребята передвигаются верхом, им, скорее всего, удастся нагнать Ноэль и Кита.

Дариан не сводил с него прищуренных глаз. Киллиан поймал этот взгляд. Оба они прекрасно представляли себе ситуацию и понимали, что лошади не везде пройдут там, где пройдут люди.

— Итак, мы будем ждать, — резюмировала Силк.

Киллиан уловил понимание и в ее глазах.

— Да, будем ждать. Больше мы ничего сделать не можем. Но сейчас нам по крайней мере известно, что после крушения они остались живы и, несомненно, достаточно хорошо себя чувствуют, чтобы пуститься в такой путь.

Каприс подошла к матери, присела рядышком и взяла ее за руку.

— Я бы вздремнула немного. Может, пойдешь со мной? Мужчины позовут нас, как только спасатели найдут Ноэль и Кита.

Лоррейн впилась взглядом в Каприс:

— Ты думаешь, их найдут? — И выдавила короткий нервный смешок. — Я постоянно об этом спрашиваю. Извините.

Каприс с трудом удалось сохранить спокойствие при виде этой вспышки. Мама была явно на грани срыва.

— Ты слышала, что сказал Киллиан. Они остались живы после аварии и, похоже, не пострадали, раз сделали попытку пешком выбраться оттуда. Теперь спасатели знают, где они. На лошадях их быстро догонят. Их найдут, мамочка.

Лоррейн несколько секунд смотрела на нее пустым взглядом. Потом устало кивнула.

— Я пойду с тобой, — прошептала она.

Ноэль, до боли закусив губу, всматривалась в небольшую расселину в горе и ждала появления Кита. Он категорически запретил ей туда входить прежде, чем он проверит, нет ли там нежеланных постояльцев. Казалось, прошли часы, а она все не отрывала взгляда от входа в пещеру. Наконец появился Кит.

— Входи. Она полностью в нашем распоряжении.

Ноэль осторожно двинулась к нему, помня о неровностях тропинки и о крае обрыва, находящегося в достаточно опасной близости от нее. Кит схватил ее за руку, как только она приблизилась к нему.

— Смотри-ка, она больше, чем я думала, — пробормотала Ноэль, ступив в темноту. Видно было не слишком много, учитывая царивший здесь полумрак, и все равно после промозглого холода снаружи это убежище показалось ей сравнимым с номером в деревенской гостинице.

— Ярда два в длину. — Кит взялся за лямки ее рюкзака, расстегнул их и помог ей снять с плеч груз. Его рюкзак уже лежал у стены рядом со входом. — По крайней мере, не придется сегодня ставить палатку.

Он усадил Ноэль на небольшой валун недалеко от своего рюкзака. Кит ни за что бы не показал ей этого, но в душе был страшно обеспокоен. Его волновала мертвенная бледность ее усталого лица и та апатия, с которой она реагировала на его приказы. Ее жизненный огонь затухал прямо на глазах. Он подгонял Ноэль из необходимости, но не мог не переживать. Представить трудно, чего ей стоило пройти такой путь за один день!

— Ты пока посиди, а я сейчас наберу веток для костра, и тогда ты сможешь устроиться поудобнее.

Ноэль ужасно хотелось последовать его совету, но она понимала, что Кит тоже устал и рука причиняет ему постоянную боль, хоть он и пытался весь день скрывать это от нее.

— Покажи, где мы будем спать, и я приготовлю постель. — Она подняла голову.

Он положил ладонь в перчатке ей на плечо и погладил тоненькую шею.

— Только после того, как я разведу огонь. Сейчас ничего не видно. — И, улыбнувшись, наклонился к ней с поцелуем. — Не волнуйся, я не посягаю на твои права. Всего лишь настаиваю на своих.

Ноэль несколько секунд вглядывалась в темноте в его лицо, но наконец кивнула и устало привалилась спиной к стене. Кит, с неохотой отстранившись от нее, шагнул из пещеры. Через пару минут, когда он вернулся с охапкой сучьев, глаза Ноэль были закрыты. Он немного постоял рядом, радуясь, что она наконец отдыхает. Не слишком-то много он мог сделать, чтобы облегчить ей этот переход, но старался изо всех сил.

Сквозь дремоту до нее доносились какие-то звуки. Но Ноэль знала, что, пока рядом Кит, она в безопасности, и была уверена, что он позовет ее, когда ему понадобится помощь. Уловив негромкое потрескивание горящих веток и запах дыма, она все же открыла глаза. Огонь лениво лизал предложенную ему пищу. Кит на корточках возился у небольшого костра, осторожно подкладывая ветки. Сосредоточенность на его лице смешивалась с усталостью.

Язычки пламени поднимались все выше, и теперь можно было рассмотреть почти всю пещеру. Ноэль обвела взглядом их временное убежище. Оно выглядело как большая комната с закругленным потолком, футов восьми в высоту. И пол, и стены помещения оказались сухими. Здесь было холодно, но, как ни странно, гораздо теплее, чем снаружи.

— Ты выбрал место для постелей? — не меняя позы, спросила она.

Кит обернулся и придвинулся к ней, чтобы увидеть ее лицо. После короткого отдыха вид у нее был гораздо лучше.

— Думаю, вот в этой нише сойдет. — Он указал на правую стену. Костер освещал ее внизу, а вверху она растворялась в темноте, плавно переходя в округлый свод.

Ноэль проследила за его взглядом. Оказывается, он имел в виду нечто вроде естественного ложа, расположенного в стене на высоте двух футов от земли — по ширине почти двуспальная кровать, но значительно длиннее.

— Что, для двоих? — искоса взглянула она на него.

Он расплылся в улыбке.

— Вдвоем теплее, помнишь, друг?

Несмотря на смертельную усталость, Ноэль не могла устоять против этой улыбки.

— Нашел отговорку.

Кит пожал плечами, радуясь проблескам оживления на ее лице.

— Ну что я могу поделать, если ты меня заводишь.

Ноэль рассмеялась. Хорошо еще, что в красноватом свете костра нельзя было заметить ее заалевших щек. Кит пытался шутить, но его взгляд был далек от какого-либо поддразнивания.

— Помни, друг… — Она намеренно подчеркнула последнее слово, — вдвоем теплее. Не более того. — С усилием встав на ноги, Ноэль потянулась, чтобы вернуть кровообращение ноющим мышцам.

Кит следил за ее бессознательно провокационными движениями. Она была с ног до головы закутана в теплую одежду — и все равно он ощущал ее притяжение. Он даже представить себе не мог, чтобы какая-нибудь другая женщина вызывала в нем в подобной ситуации такую же реакцию. Или каким-то образом заставляла его заботиться и волноваться о ней и забывать о физическом желании, которое становилось все мучительнее, все невыносимее с каждым мгновением, проведенным в ее обществе. Проклиная в душе это вожделение, Кит занимался костром и посматривал, как Ноэль устраивает в нише постель из одеял. Ее близость казалась ему и раем на земле, и дьявольской пыткой. И все же, как ни странно, он не сожалел о своем решении.

Когда они вернутся домой, когда выберутся из полных опасностей гор, где ей не на кого положиться, кроме как на него, — вот тогда и будет видно, нужен ли он ей так же неотвратимо, как она ему. Себя он знал отлично. Никогда не признавал полутонов. Все или ничего — таково было его кредо с тех самых пор, как он понял, что мир существует для сильных людей, способных поймать и удержать свою мечту.

Ноэль отступила на шаг назад, чтобы оценить свою работу. Импровизированная кровать выглядела на удивление удобной. Вздохнув, она подумала о том, что положение могло быть гораздо хуже, окажись рядом с ней другой человек, привыкший требовать и брать, а не беречь и заботиться. Вот тогда Ноэль действительно могла бы попасть в беду.

— Жаль, что нет радио, — пробормотала она, подходя к костру и опускаясь на корточки рядом с Китом.

Кит искоса бросил на нее быстрый взгляд.

— Я понимаю, как ты устала. Но завтра к вечеру, по моим подсчетам, мы уже пройдем половину пути.

Разбирая рюкзак с продуктами, Ноэль покачала головой:

— Я не имела в виду звать на помощь. Я думала о наших родных. Наверняка они уже с ума сходят от беспокойства. Им ведь неизвестно, что мы живы и двигаемся к дому. — Она вытащила пару пакетов, не удостоив их даже взглядом. Ясное дело, опять готовый суп.

Кит в ответ тяжело вздохнул и отложил палку, которой разгребал ветки в костре. Потом склонился к Ноэль и заглянул ей в лицо.

— Тут мы ничего не можем поделать. В его глазах Ноэль видела силу, на которую уже привыкла полагаться. И нежность, которая сейчас была ей так нужна. Что бы она ни говорила, что бы ни делала, он всегда был так нежен с ней, помогал, не связывая по рукам и ногам ее инициативу. Ей хотелось объяснить ему, как много это для нее значит, но она не находила нужных слов.

— Пожалуйста, не надо переживать. Ты только сама себя мучишь. Ты ведь не можешь сделать больше того, что уже делаешь, — негромко сказал Кит, легко прикоснувшись к выбившимся из-под шапочки черным завиткам. А потом осторожно заправил их под пушистую ткань.

Этот единственный жест, это нежное прикосновение неожиданно стало последним ударом, сокрушившим ее самообладание.

— Да, я знаю, — шепнула Ноэль дрогнувшим голосом. Слезы появились без предупреждения. Она оцепенела, борясь с мучительным желанием поддаться соблазну и выплакаться. Она ведь не проронила ни единой слезинки ни во время аварии, ни после нее. Нагонять упущенное сейчас? Хуже момента и представить трудно. Она уронила голову и закусила губу, не в силах удержать первый тоненький всхлип.

Этот приглушенный звук поразил Кита как удар меча.

— Черт побери, Ноэль! Мы выберемся, — пробормотал он, одной рукой обнимая ее за плечи и прижимая к себе, а другой притянув ее головку к своей груди. — Обещаю.

Ноэль каждой клеточкой ощутила близость его тела, и силы, стремительно убывающие вместе со слезами, вдруг вернулись от его прикосновения. Она прислонилась к нему, принимая его дар, потому что в этот миг Кит был для нее единственной реальностью, в которой она нуждалась.

— Обними меня покрепче, — шепнула она, зарываясь в его тепло. — Позволь мне забыть — хоть на минутку.

Кит склонился над ней, припал щекой к мягкой шапочке. Ноэль была такой храброй, такой сильной. Сильнее любой из знакомых ему женщин, сильнее многих мужчин. Она не жаловалась, даже когда сталкивалась с совершенно новой и непривычной задачей. И довела себя до изнеможения, пытаясь угнаться за его темпом.

— Я чертовски сильно подгонял тебя, принцесса, — хрипло проговорил он, гладя ее спину под плотной тканью пальто. Никогда еще чувство вины не ложилось на его плечи настолько невыносимым грузом. Не раздумывая над тем, что делает, Кит тихонько развернул ее и приподнял, а потом пристроил у себя на коленях, прижав к груди. Не так ловко, как ему хотелось бы, потому что больная рука все еще давала о себе знать, но сейчас боль Ноэль волновала его куда больше собственной.

— Нет, Кит! — сквозь слезы запротестовала Ноэль.

— Ш-шш. — Он не позволил ей поднять голову. — Замолчи и опусти голову туда, где она только что была, — приказал он. Горячая ладонь легла ей на щеку, не отпуская от его сердца. — Нам обоим нужен отдых, и мы можем его себе позволить.

Ноэль твердила себе, что не должна поддаваться искушению, но слова почему-то никак не хотели воплощаться в действие. И она просто затихла в его объятиях, все глубже окунаясь в его тепло, а над ними бесшумно смыкалась ночь, и ветер что-то неслышно нашептывал в деревьях у самого входа в пещеру. Слезы сначала повисли на ресницах, потом заструились серебристыми дорожками по щекам Ноэль, все сильнее и сильнее, пока она, хватая ртом воздух, плакала, уткнувшись ему в грудь. Его объятия гасили судороги рыданий, сотрясавшие ее плечи. Ноэль цеплялась за отвороты его куртки, словно от силы этой хватки зависела ее жизнь. Слова утешения отдавались в его груди тихим рокотом, напоминанием о том, что она не одна, и буря эмоций постепенно стихала. И когда наконец наступила тишина, Ноэль совсем обессилела. Даже открыть глаза казалось ей слишком тяжело, почти невозможно.

Кит чуть отодвинул Ноэль от себя, придерживая ее голову на локте. Стянул с нее шапочку, и эбеново-черные пряди рассыпались по его руке. Господи, как же она бледна, как измотана. Он осторожно поднял ее, отнес на приготовленную постель, уложил и накрыл одеялами.

— А ужин? — В ее голосе еще слышны были остатки слез.

— Я приготовлю. — Он погладил ее по щеке, задержавшись кончиком пальца в уголке рта. — А ты отдыхай.

Ноэль заставила себя поднять веки. Тревога в его глазах была ей невыносима.

— Но я могу… — Больше ей ничего не удалось добавить. Его ладонь закрыла ей рот, останавливая любые возражения.

— Только не сегодня, принцесса. Я сказал, что сам приготовлю ужин. Завтра можешь возмущаться сколько угодно. Обещаю. — Он наклонился; на смену ладони пришли его губы. — Закрывай глаза и спи. Я тебя разбужу, когда ужин будет готов, — добавил он с улыбкой, поднимая голову.

Ноэль глубоко вздохнула и расслабилась, чего не позволяла себе все последние дни.

— Спасибо, — только и шепнула она, и ее ресницы упали. Его ответа она уже не услышала. Сон накрыл ее, и требующее отдыха уело взяло свое.

Кит пару минут постоял рядом, прислушиваясь к ее ровному дыханию и повторяя про себя все те причины, из-за которых им пришлось пройти такое большое расстояние за один день. Погода — вот их главный враг, а в этих краях она может смениться мгновенно. У него просто не было выбора, но, глядя на дело своих рук, он проклинал и самолет, и себя, и всю ситуацию. Ноэль не заслуживала ни таких опасностей, ни тех усилий, которые он вынужден был выжимать из ее хрупкого тела. Кит тяжко вздохнул. Сколько бы он ни сожалел об обстоятельствах, завтра ему придется требовать от нее еще больше. Другого выхода просто нет. Но сегодня вечером он все же может хоть что-то для нее сделать, безмолвно напомнил себе Кит, возвращаясь к костру, чтобы приготовить ужин.

Когда все было готово, он наполнил две тарелки и отнес их обратно к нише. В пещере к этому времени стало теплее. Ветер стих и уже не задувал прямо в расселину. Кит пристроился на краешке постели, используя лежащий неподалеку плоский камень в качестве столика.

— Принцесса, — шепотом окликнул он, прикоснувшись к ее щеке пальцем.

Ноэль чуть повернула к нему лицо, ее губы изогнулись в слабой улыбке.

От этого невинного жеста у Кита перехватило дыхание. В едва заметном движении его тело уловило всю глубину ее доверия — и отреагировало мгновенно. Процедив сквозь зубы ругательство, которого она, к счастью, не могла услышать. Кит сменил неудобную позу и снова произнес ее имя, на этот раз настойчивее. Но добился только того, что тоненькая рука обвилась вокруг его талии изысканным поясом, и женское тело прильнуло к нему, словно делало это уже сотни раз. Он смотрел на головку, устроившуюся на его коленях, и поражался тому, как естественно она нашла свое место. И даже неподходящая обстановка мало чем помогала ему, хотя то время, когда им владели юношеские гормоны, а не здравый смысл, давным-давно прошло. Ноэль уткнулась лицом в изгиб его бедер, и он едва не потерял даже те жалкие остатки самообладания, которые пока как-то умудрялся сохранять. Не тратя драгоценные секунды, Кит приподнял ее к груди, подальше от опасной зоны.

— Ноэль, — просипел он, едва сдерживаясь. — Открой глаза!

Ноэль сонно пошевелилась. Она слышала оклик и не могла не отозваться потому, что это был голос Кита и он нуждался в ее помощи. Невнятно пробормотав его имя, она с усилием подняла ресницы.

Кит застонал. Дремотный соблазн ее тона сейчас был ему нужен меньше всего, но лишь на него, к сожалению, реагировало его измученное физическим вожделением тело.

— К черту! — хрипло рявкнул он и склонился к ее губам. Если бы он встретил хоть намек на сопротивление, то смог бы остановиться. Но ее губы почти лениво приоткрылись, предлагая себя его ласкам. Его язык проскользнул внутрь, навстречу обещанному наслаждению.

Ноэль проснулась от поцелуя, от едва сдерживаемой жажды, равной ее собственной.

— Кит, — шепнула она, когда он, задыхаясь, оторвался от нее. Ее ладони легли ему на плечи, скользнули в волосы. — Ты мне снился, — хрипло призналась она. Сон ослабил ее защиту, обезоружил, вырвал из нее правду. — И ты здесь.

Рассудок попытался подать голос.

— Но не должен бы быть.

Соблазнительный изгиб ее губ лишь усиливался смеющимся взглядом.

— А мне хотелось. — В весенней зелени его глаз она видела конец собственной зимы. Страсть стала живительной силой вселенной. Страсть. Не любовь. Но в этот момент Ноэль осознала, что ей достаточно страсти. Она знала, что он будет нежен. Она знала, что может доверить ему свою неопытность. И ее странный мир не внушал ему страха. — Люби меня, — тихонько попросила она, проникновенным тоном выдав глубину своих чувств. И чуть заметно подалась к нему. — Пожалуйста.

Кит всматривался в ее лицо, выискивая и не находя даже намека на сомнение. Он так ждал этого момента, не веря, что он когда-нибудь наступит. И вот теперь, когда его несбыточная мечта вдруг осуществилась, он оказался не готов принять ее предложение, даже несмотря на все усиливающуюся физическую боль желания.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ее улыбка стара шире, бессознательно опровергая его сомнения. Она действительно понимала, о чем просит.

— Научи меня любви. — Ноэль пригладила светлые волосы на его висках. — Научи, как доставить тебе удовольствие.

Кит медленно и глубоко вдохнул. Отрицание, сковавшее его мышцы, постепенно уходило из тела. Он больше не мог винить в происходящем ситуацию и грозящую их жизни опасность. Глаза Ноэль говорили ему обо всем ясно и откровенно. Она его хочет. Так просто. Так полно. Он мог бы отвернуться от собственного желания. Но не от ее. Он прикоснулся к ее губам кончиками пальцев.

— Я должен был бы постелить тебе простыни из шелка и подарить в первую ночь фейерверк из шампанского. — Пока Кит произносил первые слова, его пальцы уже нашли пуговицы на ее пальто и расстегнули их одну за другой. Справляясь с застежкой, Кит не отрывал глаз от ее лица.

Ноэль повторяла его движения, просто потому, что не знала другого начала.

— А вместо этого ты окружил меня теплом и успокоил, когда я плакала как ребенок, — прошептала она.

Кит отвернул лацканы ее пальто. Под ним был толстый свитер.

— Как много одежды.

— Слишком много, — улыбнулась Ноэль. Она распахнула и его куртку, обнаружив второй слой материи. — Ты первый.

С видимой неохотой Кит выпустил ее из рук, сбросил куртку и свитер и на миг отвернулся, чтобы пристроить их у себя в ногах, поверх одеял. — Теперь ты. — Он приподнял Ноэль, помогая освободиться от верхней одежды.

Ноэль слегка вздрогнула, когда прохлада пещеры проникла сквозь блузку. В считанные секунды она уже снова оказалась под одеялами, прикрытыми сверху пальто и курткой. Уютное теплое гнездышко было наполнено запахом Кита. Он юркнул вслед за ней внутрь, и она приткнулась поближе.

— А теперь блузку и лифчик, — шепнул он, сопровождая свои слова действиями.

В пещере мерцал лишь красноватый свет костра. Ноэль чувствовала то, что, должно быть, чувствовала первобытная женщина, когда среди ночи рядом с ней появлялся ее мужчина, принося с собой тепло, защиту своего сильного тела и обещания, что были ведомы лишь двоим, избравшим друг друга.

— А теперь ты, — сказала она и заскользила пальцами по его рубашке, расстегивая пуговицы. Он вздрогнул, когда ее ладони легли ему на грудь, а пальцы проникли в упругую и удивительно густую поросль на мощных выпуклых мышцах. Ноэль улыбнулась. В сумраке пещеры ее глаза засветились пробуждающейся чувственностью.

Кит наклонился и успел вдохнуть эту улыбку — первую девственную территорию, отданную ему во власть этой ночью. Ночью, что протянула связующую нить между первобытной любовью и восхитительно реальным мигом настоящего.

 

Глава 10

Ноэль пробовала на вкус его поцелуи, привыкала к его губам, училась принимать и дарить наслаждение. Она льнула к нему, пылая в ответ огнем, который он в ней разжигал. Откуда-то снизу поднималась незнакомая сладкая, пульсирующая боль. Ноэлъ выгнулась, приподняв бедра в поисках того, что лишь он мог ей дать.

— Кит!

Неспешными, скользящими движениями Кит гладил ее изящное тело, освобождая его от одежды. Из-за холода в пещере он не мог сбросить одеяла, чтобы увидеть обнажавшуюся кожу, а потому полагался на все другие органы чувств. Ее аромат. Манящий аромат женщины. Ему хотелось погрузиться в нее полностью, так, чтобы уже нельзя было определить — где один из них, а где другой. Он накрыл ладонями ее груди, ощутил их упругость и шелковистую нежность плоти.

— Так прекрасна, — шепнул он, прильнув к ямочке на ее горле, прежде чем спуститься вниз, к одной из вершинок, напрягшихся, словно в нетерпеливом ожидании ласки.

Его губы нашли сосок, и Ноэль коротко ахнула от непривычной интимности влажного тепла. И все равно она жаждала большего. Ее пальцы проникли ему в волосы, притянули голову, а сама она подалась навстречу его рту. А потом его ладонь прикоснулась ко второму соску, прошлась кругами, повторяя ласку языка на другой груди, и Ноэль, глухо вскрикнув, натянулась как струна от полыхнувшего между бедрами пламени. Дыхание давалось с трудом; каждый мускул стремился к цели, пока ей неведомой. Его руки прочертили жаркую дорожку вниз по обнаженной плоти, пока с уверенной властностью не замерли на средоточии ее огня между узкими бедрами. Ноэль, со стонами изгибаясь под ним, уже не замечала слетавших с ее губ слов, хриплых просьб, возгласов, которые ветер, завывающий за стенами пещеры, подхватывал и уносил в небеса. Сейчас она ничего не осознавала. Для нее существовал лишь этот мужчина и пламя его страсти, растопившее одиночество ее души.

Внезапно что-то изменилось. Он был внутри нее. Легкий толчок, познавание, тихий шепот. Ее ресницы опустились; она сосредоточилась на его прикосновениях. Напряжение становилось невыносимым.

— Пожалуйста, Кит! — на пике взрыва выдохнула Ноэль.

Темнота вокруг нее разлетелась на тысячи крошечных осколков, и Ноэль воспарила в мир, полный сверкающих бликов, красок, звуков. Ее обдало холодом… Жаром… Огненная лава затопила ее, невыносимая, всепоглощающая. Но она по-прежнему парила. Теперь и он был рядом, он подталкивал ее все выше, хриплый шепот жгучей страсти сливался с ее стонами. Еще один толчок, и на этот раз она отозвалась; мышцы женской, до сих пор не использованной власти сошлись вокруг него, и Ноэль притянула его к себе, задвигалась в одном ритме с ним, впервые в жизни требуя чего-то только для себя одной. Небеса разверзлись водопадом эмоций. Его крик растаял в глубине пещеры; его имя шорохом замерло на ее губах. И падение. Секундный страх проник в сердце Ноэль, когда она ощутила приближение темноты. Но его руки подхватили ее; сильные и уверенные, они дарили покой и безопасность даже во мраке и безмолвии благодатного сна.

Кит лежал не шевелясь, прижимая к себе спящую Ноэль. Обрести равновесие после их любви оказалось гораздо труднее, чем он предполагал. Более того, если уж быть до конца откровенным перед собой, прежде ему вообще не требовалось восстанавливать равновесие. Он всегда знал, чего и кого хочет, как этого добиться и когда положить этому конец. И вот теперь Ноэль показала ему, что его жизненные правила вовсе не так незыблемы, как он считал. Он хотел подождать, пока они преодолеют все опасности, хотел дать им обоим время, прежде чем настаивать на более близких отношениях. Но потерпел крах там, где прежде никогда не знал поражений. И что же ему теперь делать?

Ноэль рассказала ему о своем прошлом достаточно много, чтобы не ждать от будущего простых решений. Он все еще не может обещать ей, что все те чувства, которые бурлят в нем сейчас, будут жить вечно. Но с другой стороны, она и не требовала никаких обещаний — она только просила научить ее любви.

Кит нахмурился, вглядываясь в пляшущие тени от костра. Что вызвало в ней такую резкую перемену? Может, сам того не желая, он воспользовался ситуацией? Он пытался удержать ее, пытался объяснить, что они уже не будут прежними, если это случится. Она не слушала. Ее тело было мягким и податливым, а потом требовательным, не уступающим в страсти его собственному. Она дала ему больше, чем любая другая женщина, больше, чем свою невинность. Она подарила ему доверие и искренность. Он не имеет права дать ей меньше. И это он ей может пообещать. Они уже зашли так далеко. Как-нибудь, но они найдут выход.

Приняв решение, Кит чуть повернул голову, чтобы взглянуть на приткнувшуюся к нему Ноэль. Осторожно подняв руку, пригладил черные пряди на висках. Ее ресницы пушистыми тенями неподвижно лежали на щеках;

припухшие от его поцелуев губы приоткрылись. Он смотрел на свою принцессу и чувствовал, как в нем снова поднимается желание. Но Кит игнорировал требования плоти ради покоя прекрасной женщины. Он позволил себе лишь прикоснуться поцелуем к ее губам и поближе прижать к сердцу. А потом закрыл глаза, унося в свои сны образ отданной ему невинности.

Ноэль пробуждалась медленно, постепенно, с восхитительным чувством тепла, уюта и родного тела рядом. Открывая глаза, она улыбалась непривычному покою на душе и в теле. Прежде она не думала о том, что будет чувствовать в этот момент.

— Мне нравится эта улыбка, — пробормотал Кит, взъерошив своим дыхание волоски на ее виске.

Ноэль приподняла голову, заглянула ему в глаза. Ей казалось так естественно быть с ним, словно она всегда принадлежала только ему. Но испытывает ли он то же самое? Безмолвный вопрос отозвался внезапным напряжением мышц. Теплота его взгляда не вызывала сомнений, но в них теперь мерцал огонек обладания, которого не было еще вчера вечером.

— Уже поздно? — спросила Ноэль не потому, что ей действительно было это интересно, а потому, что ее пугало молчание.

Кит накрыл рукой ее щеку, провел пальцем по губам.

— Только-только рассвело.

Мягкая хрипотца в его голосе и нескрываемая нежность взгляда развеяли ее сомнения. Ноэль едва слышно выдохнула и, не в силах устоять против искушения, тронула языком кончик его пальца на своих губах. Его ответная улыбка затопила ее счастьем.

— Как ты? — тихонько спросил он, в свою очередь выискивая в ее глазах правду об их ночи. — Есть сожаления?

Ноэль провела языком по губам. Она не ожидала, что он спросит. Ей даже в голову не приходило, что сожаления возможны. Она помнила о риске, когда делала выбор, И думала, что он это понял.

— Нет. А у тебя?

Вторая рука легла ей на другую щеку.

— Никаких — если ты счастлива. — Он медленно наклонил голову, обласкал губами ее губы. — Ты счастлива?

Ноэль потянулась к его рту, который учил ее совсем другим поцелуям, полным страсти, который дарил блаженство ее телу.

— Да, — жарко выдохнула она. Кит вздохнул. До сих пор он даже себе самому не желал признаваться, насколько страшит его ее ответ.

— Я так переживал, — вырвалось у него. Ноэль приподнялась. Желание обнять его, прижать к себе захватило ее врасплох.

— Не нужно. Я сама хотела тебя и твоей любви. — Обхватив его за шею, она перевернулась и вытянулась на нем. Ее тело слилось с его, как будто они были половинками единого целого.

Кит всем телом впитывал ее близость. Ее реакции были для него так же неожиданны, как и ее удивительная искренность. Он погладил ее по спине, чуть задерживаясь на точках наслаждения — его открытии прошлой ночи. Ноэль выгнулась, глаза ее потемнели от пробуждающегося желания.

— Ты хоть догадываешься, что я испытываю рядом с тобой? — глухо пробормотал он.

Она покачала головой; черные как смоль волосы защекотали его обнаженные плечи и грудь.

— Нет. Скажи. — Она замерла в ожидании ответного движения его губ.

— Мне кажется, что я единственный мужчина на свете, который держит в объятиях единственную женщину, созданную лишь для него.

Она удивленно моргнула.

— Правда?

Он стиснул ее и прижал к себе, добившись мгновенного отклика. Ноэль застонала, ее бедра соблазнительно задвигались, усиливая напряжение его собственной плоти.

— Чувствуешь?

— Но ведь у тебя… — Она замолкла, вдруг сообразив, что едва не переступила грань откровенности.

— Были другие женщины? — без обиняков закончил Кит. Он не мог уничтожить прошлое, но и не собирался отгораживаться от него.

Ноэль кивнула.

— Не такие, как ты, — шепнул он, приближая губы к ее рту. — Так, как с тобой, никогда и ни с кем не было.

— Потому что я девственница?

— Была, — поправил Кит, не отводя от нее взгляда, в котором светилось желание и память о том первом неповторимом миге обладания. Он приник к ней глубоким по целуем и оторвался, только когда ощутил, что вожделение грозит перейти поставленный им рубеж. Ему пришлось напрячь всю волю, чтобы отнять губы. — Хватит. Ты к этому не привыкла. Я не хочу причинить тебе боль. Я бы многое отдал, чтобы остаться здесь с тобой, но мы должны идти.

Какой-то миг Ноэль противилась его решению отстраниться. Прошлые страхи еще были живы в ней и сейчас вернулись угрозой предательства.

Кит все прочитал в ее взгляде. Обхватив ее лицо руками, он пристально всмотрелся ей в глаза.

— Я не ухожу от тебя. Мы пойдем вместе. И я не сказал — хватит навсегда. Всего лишь — не сейчас. — Он замолчал, ожидая.

Ноэль сердцем вслушивалась в эти слова. Она ловила малейшие оттенки голоса, нюансы тона. Ужас одиночества постепенно отпускал ее, уносимый искренностью Кита, надежной силой его рук и его пониманием. Она заставила себя улыбнуться.

— Вечером?

Кит изумленно покачал головой.

— Предполагается, что ты должна хоть капельку смущаться, — пробормотал он.

Она моргнула. Одиночество лишило ее девичьих бесед по душам, женских секретов подруг. Она многого не знала.

— Но почему? Мне понравилось.

Кит неловко шевельнулся. Контроль за собственным телом стремительно уплывал из его рук. Весьма плачевный факт для человека, который не забывает о самочувствии своей женщины. Но что он мог поделать, если его тело отзывалось на откровенное желание в глазах Ноэль.

— Я рад. Только… не могла бы ты придержать подобные признания до того времени, когда мы оба сможем ими воспользоваться?

Она заерзала на нем — и вдруг оцепенела, прислушиваясь к пульсации твердой плоти между ее бедрами.

— Кит?

Его глаза вспыхнули.

— Ноэль? — хрипло передразнил он.

— Это я сделала?

— А что, здесь есть другая женщина?

Тихонько рассмеявшись, она потерлась губами о его губы.

— Я должна извиниться?

— Нет. Но ты должна встать. Может, я уже и научился владеть своими гормонами, но даже у меня есть предел. — Он оторвал ее от своей груди и передернул плечами от холода. — Подъем, принцесса.

Ноэль, одарив его недовольным взглядом, накинула на себя одно из одеял.

— Ты куда-то дел мою одежду.

Кит взглянул на небольшую горку скомканной одежды на полу пещеры.

— Иными словами, ты хочешь, чтобы я отморозил себе за…

Ноэль моментально выкинула вперед руку и накрыла его рот прежде, чем он успел закончить последнее слово.

— Пожа-алуйста, — простонала она тоном, самым умоляющим из тех, что имелись в ее арсенале.

Кит поцеловал ее в ладонь и приткнул руку под одеяло.

— Держу пари, тебе понадобилась не одна неделя тренировок перед зеркалом, чтобы добиться такого взгляда. — Он свесился с их ложа и дотянулся до одежды.

Восхищенным взглядом Ноэль следила, как перекатываются мышцы у него на спине. Он так прекрасен. Образец мужского совершенства. И на время он принадлежит ей. Она не позволила этой мысли взять над собой верх, наполнить ее болью.

— Если честно, всего каких-нибудь пара дней, — ответила она.

Кит оглянулся на нее, удивленно приподняв брови.

— Ты что, в самом деле тренировалась?

Ноэль кивнула. Его изумленный взгляд развеселил ее.

— Я же была ребенком, а дети превосходные актеры.

Кит выпрямился, уже с одеждой в руках.

— Тебе достаточно просто попросить меня. И никакие фокусы не понадобятся.

Ноэль протянула руку за своим бельем.

— Да, я знаю, — сразу посерьезнела она. — Думаю, именно это, среди прочего, и добавило мне смелости. Иначе я не решилась бы быть с тобой. — Она сунула бюстгальтер под одеяло — согреть его перед тем, как надевать.

Кит следил, как меняется ее лицо.

— Я не против твоих игр, но буду против, если ты почувствуешь, что они тебе нужны в отношениях со мной.

Она мельком взглянула на него — и вернулась к своему занятию.

— И это я тоже знаю. — Одеяло сползло с одного плеча, пока она надевала бюстгальтер.

Кит снова укрыл ее обнаженное плечо от сквозняков пещеры.

Застегнув наконец бюстгальтер, Ноэль подняла глаза. Его жест тронул ее своей заботливой интимностью, но ее мысли, как ни странно, сейчас занимал другой вопрос.

— А почему ты не против моей рассеянности и моих игр? — Ей было страшно произнести этот вопрос вслух, но желание узнать оказалось сильнее.

Кит опустил ладони на ее закутанные в одеяло плечи. Она казалась такой хрупкой, но он уже успел ощутить ее силу.

— Причин много, — медленно проговорил он, вспоминая впечатления последних дней, с момента их встречи. — Ты уникальная, необычная. А меня никогда не привлекало то, что можно легко получить или повторить. Ты другая. Вдобавок ты превосходно играешь свою роль, и никто вокруг, похоже, не осознает, что ты сама выбираешь, какую часть внешнего мира впустишь в собственную вселенную. Никогда не встречал человека такого мужества и таких способностей. И это меня восхищает. При виде тебя мне представляются слабые, нуждающиеся в защите создания — и в то же время я чертовски хорошо знаю, что ты зачастую сильнее меня. Я люблю загадки. Ты одна из них.

Он притянул ее к себе.

— Но гораздо больше, чем все это, мне нравится, что я вижу, какая ты на самом деле, несмотря на твою отстраненность и твои игры. Ты впустила меня, ты позволила мне тебя разглядеть. Принцесса остается в своем прекрасно укрепленном замке, но опускает для меня разводной мост. Мне кажется, что никогда прежде я не испытывал такой смиренной почтительности, как в тот момент, когда ты разрешила мне приблизиться, — добавил он со странной, нежной улыбкой, затуманившей его глаза скрытыми чувствами.

Ноэль вслушивалась в его слова, позволив им наполнить давнюю пустоту ее души. Она так долго искала хоть кого-нибудь, кому могла бы довериться, что уже и забыла, что же она ищет.

— Я показался тебе тщеславным?

Она покачала головой, не уверенная в своих чувствах. Эмоции потоком выплескивались из своих укрытий. Те самые эмоции, от которых она научилась отгораживаться с самого раннего детства, даже не понимая еще их смысла.

— А разве должен был?

— Может быть. — Кит наклонялся все ниже, пока его губы не оказались на расстоянии вдоха от ее рта. Он смотрел на ее губы и вспоминал их вкус. — Поцелуй меня, — почти умоляюще шепнул он. Розовый кончик ее языка, проскользнув между зубов, влажно обвел манящие изгибы. Хриплый стон вырвался из его горла, но Кит ждал.

Ноэль прильнула губами к его рту в восторге от своей власти, от свободы дарить ему наслаждение. Его руки не отпускали ее, но и не сдерживали. Скорее обещали поддержку всему, на что она могла решиться. Память возвращала ей яркие образы прошлой ночи. По телу пробегала дрожь предвкушения.

Избавиться от бюстгальтера было проще, чем надеть его. Они слились в такой гармонии, что могли бы сравнить ее лишь с великой музыкой, парным танцем. Его имя звучало гимном. Ее — серенадой. А когда они достигли высот, воздух вокруг них застыл в ожидании совершенства финала. И он пришел. Ее вскрик… Кит. Его сдавленный стон… Ноэль.

И все их благие намерения, все вопросы вдруг превратились всего лишь в гимнастику ума и потерпели поражение в схватке со страстью.

 

Глава 11

Ноэль следовала за широкоплечей фигурой Кита, прокладывавшего путь по практически невидимой тропе. Ее мышцам потребовался добрый час, чтобы размяться после напряжения предыдущего перехода. Она улыбнулась про себя, подумав, что не чувствовала никакой боли ни ночью, ни утром, когда лежала в объятиях Кита.

— Все нормально?

Кит остановился на маленькой полянке в двух шагах от тропинки. Оглянувшись, он впился глазами в Ноэль, выискивая следы усталости на ее лице, в ее дыхании. Сегодня он сбавил темп. Чутье подсказывало ему, что они уже близки к цели, да и погода, похоже, решила больше не испытывать их на прочность.

Ноэль, все еще улыбаясь, встала лицом к нему и прикоснулась к его щеке.

— Отлично. Капельку болит, но не сильно. Он нахмурился, явно злясь на самого себя.

— Говорил же я, что нужно подождать, а не заниматься любовью прямо с утра.

Она склонила голову набок и усмехнулась, лукаво сверкнув глазами.

— Ты бы смог ждать?

Кит застонал и прижал ее к себе.

— Прекрати сейчас же! — приказал он. — А не то я тут же изобрету способ доставить себе еще большее удовольствие.

Ноэль рассмеялась, уткнувшись лицом в его куртку. Сейчас ее все радовало — и его близость, и то, с каким наслаждением он ее обнимал.

— Но мне нравится, когда ты меня целуешь, — возразила она. И подняла голову, преодолев сопротивление его руки.

Кит заглянул в ее искрящиеся глаза… и понял, что его попытка удержаться на грани разумного потерпела полный крах. Разве в силах мужчина выстоять против такого искушения?

— Что за черт! — только и пробормотал он, прежде чем принял подарок, на котором она так настаивала. Его пальцы ощущали ее кожу даже сквозь несколько слоев одежды. Он вдыхал ее запах, аромат женщины и любви.

Ноэль просунула руки под его куртку, так далеко, как только смогла, учитывая рюкзак у него за спиной. И его тепло мгновенно охватило ее лаской невидимых пальцев, такой же требовательной, как власть его губ. Когда он оторвался от нее, Ноэль долго смотрела на него широко распахнутыми глазами, смутно удивляясь тому, что он дышит так же тяжело, как она, словно и ему не хватает воздуха.

— Мне нравится такой привал, — наконец выдохнула она.

Он прикоснулся затянутым в перчатку пальцем сначала к ее губам, потом к заалевшей щечке. Не холод, а страсть оставила здесь свой румянец, напоминая о только что пережитом наслаждении.

— Мне тоже. Мне этого недоставало.

— И мне. Я рада, что ты решился. Мне бы не хватило смелости.

Откинув голову, Кит расхохотался, нарушив безмолвие дикой природы и лесных гигантов вокруг них.

— И это я слышу от леди, которая соблазнила меня не далее как сегодня утром? — Светлые брови взлетели над яркой зеленью глаз.

— А что? Ты вел себя чересчур благородно. — Она нахмурилась в ответ на его усилившийся смех.

Глядя ей в глаза, Кит поражался, как много она стала для него значить. Она казалась сбитым с толку ребенком, но тело, что он держал в объятиях, было телом истинной женщины, его женщины.

— Принцесса, из нас двоих благородство присуще только тебе.

Он прикоснулся поцелуем к ее лбу и поднес ее руку к губам, замешкавшись лишь на секунду — чтобы отвернуть манжету перчатки над запястьем с просвечивающими сквозь тонкую кожу голубыми жилками. Он оставил поцелуй и здесь, вызвав в ней чувственный трепет легкими прикосновениями языка.

Дрожь началась с колен, потом охватила все тело. Ноэль смотрела на его склоненную золотую голову и на один безумный миг ощутила себя настоящей принцессой рядом со своим верным рыцарем по имени Кит.

Кит поднял голову. Его глаза, несмотря на шутливый жест, были серьезными.

Ноэль перебирала пальцами его волосы. Золотистые пряди сверкали на солнце как драгоценный шелк.

— Мне нужно называть тебя «сэр»?

— Только если ты будешь считать меня своим возлюбленным, — глубоким голосом отозвался он.

— Так и есть.

Он сунул руку Ноэль в карман ее пальто.

— Нам пора.

— Знаю.

Кит сделал шаг назад.

— Дай мне знать, если начнешь задыхаться. Мы все время поднимались в гору и теперь забрались достаточно высоко, так что проблемы с дыханием вполне возможны. Скоро подъем станет еще круче. — Он оглянулся через плечо на тропинку. — Не уверен, что выбрал самый лучший путь. Но проверить это можно только по дороге. — Он снова повернулся к ней. — Если бы я мог обещать тебе, что потом дорога будет легче.

Улыбаясь, Ноэль поправила на плечах свой тюк.

— Я не просила никаких обещаний, — напомнила она.

— Знаю. А стоило бы, наверное.

Она уверенно покачала головой, настаивая на своих словах.

— Нет. Мы играем на равных. — Выдернув руку из кармана, Ноэль положила ее ему на плечо. — И я рада, что в такой ситуации оказалась именно с тобой, а не с кем-нибудь другим.

Он всматривался в ее глаза, выискивая в них правду. Ему так хотелось ей верить. Кит все еще никак не мог забыть, что в опасности они оказались из-за него, из-за его назначенного совещания.

— Жаль, что тебе пришлось пережить такое.

— Если бы этого не случилось, мы бы не познакомились. — Ноэль на миг отвернулась, невидящим взглядом уставясь вдаль и набираясь смелости. А потом все же решилась: — И не любили бы друг друга сегодня ночью.

— Об этом я не жалею, — мгновенно отозвался он. — Не смей даже думать!

— Я так и не думаю. — Она убрала руку и отступила. — Мы теряем время.

Кит молча кивнул, мечтая в душе, чтобы этот путь остался уже позади и Ноэль не пришлось переносить тяготы горного подъема. Да, она стойкая и сильная, но все же недостаточно сильная для подобных переходов. Ему не хотелось видеть, как она падает духом, едва отважившись ступить вместе с ним за порог своего замка.

— Оно потрачено не зря. Мне нужно было обнять тебя, иначе я бы не выдержал. — И Кит шагнул вперед прежде, чем она успела что-то ответить. Для разговора еще будет лучшее время и лучшее место.

— Как я ненавижу ожидание! — в отчаянии выпалила Каприс. И отвернулась от простирающейся за окном белизны.

Шел снег, густой, тяжелый, принося с собой пронизывающий до костей холод. Ей даже думать не хотелось о том, как Ноэль где-то бредет сквозь лес по такому снегу и рядом нет теплого дома, чтобы защитить ее от стихии, и никого из близких ей людей. — Черт! Их уже должны были найти!

Силк подошла к ней и обняла сестру за худенькие плечи.

— Не нужно так расстраиваться. Это не пойдет на пользу ребенку, а Дариана хватит удар.

Каприс скривилась, обхватив живот руками.

— Никогда не думала, что буду так ужасно себя чувствовать. Это все он виноват.

Силк, нахмурившись, потянула сестру к ближайшему креслу. Ее встревожили бессвязные фразы. Это так не похоже на Каприс.

— Как ты? Все нормально?

— Спина болит. Я места себе не нахожу. Кажется, скоро на стенку полезу.

Глаза Силк сузились от неестественной для Каприс вспышки.

— Где именно болит? — настойчиво, но как можно спокойнее спросила она.

— Поясница. Не знаю. Наверное, что-то не то съела. И плохо спала. И вообще… — Она поймала Силк за руку. — Пойди вниз, узнай, нет ли новостей. Спасатели уже должны были найти Ноэль, правда ведь?

— Не знаю, — медленно отозвалась Силк. У нее все внутри сжималось при виде подозрительно блестящих глаз Каприс. — Как малыш? — на всякий случай спросила она.

— Ведет себя спокойно, — вздохнула Каприс. — За все утро ни разу не толкнулся. Хоть о нем не нужно беспокоиться.

Силк высвободила пальцы из хватки сестры. Слова Каприс ее нисколько не успокоили, скорее наоборот.

— Так, ты побудь здесь, а я спущусь и узнаю, как там дела. Я тоже страшно волнуюсь, — призналась она.

— Да, конечно. — Каприс на мгновение закрыла глаза, потом быстро открыла. В ее взгляде читалось извинение. — Прости. Это свинство с моей стороны. Я понимаю, что ты волнуешься не меньше меня. Мы все уже испереживались. — Она потерла ладонью лоб. — Не понимаю, что со мной такое.

А вот Силк поняла. Слишком хорошо поняла.

— Пойду-ка я отыграюсь на мужчинах за все наши тревоги, — заявила она. — А ты оставайся на месте и жди. — Она подкрепила свои слова нарочито строгим взглядом. — Договорились?

Каприс кивнула.

— Обещаю, что не двинусь с места. Силк вихрем вылетела из малой гостиной матери на втором этаже и скатилась по лестнице. Подбегая к кабинету отца, она задыхалась.

— Не хочу никого волновать, но, кажется, час настал. Малыш решил появиться на свет. — Напряжение и беспокойство последних дней напрочь уничтожили ее искусство дипломатии. Она еще не закончила фразу, как Дариан уже вскочил на ноги, а следом за ним и Киллиан с Джеффри.

— До срока еще две недели. Черт! — выпалил Дариан уже на полпути к двери. Силк схватила его за руку.

— Я точно не знаю, но Каприс говорит, что у нее разламывается поясница. Малыш не шевелится, а она не находит себе места, как зверь в клетке.

Все отлично знали, что такое поведение совершенно несвойственно Каприс.

— Пойду к ней. Силк, вызови врача, — решительно приказал Дариан.

— А я пока прикажу подать машину, — быстро добавил Киллиан и метнулся мимо Дариана в заднюю часть дома, где находилась прислуга.

— Я сообщу Лоррейн, — сказал Джеффри. Силк шагнула к телефону.

— Возможно, это ложная тревога.

— По крайней мере, на какое-то время мы займемся делом, — приостановившись, бросил ей через плечо Джеффри и тоже вышел из кабинета.

Силк набрала номер.

— Я все время опасался чего-то подобного с тех пор, как услышал об исчезновении вашей сестры, — со вздохом произнес доктор. — Лучше сразу же привозите ее. Не стоит искушать судьбу. Есть еще какие-нибудь симптомы?

— Нет. Только то, о чем я вам рассказала.

— Что ж. Я вас встречу в приемном покое.

Повесив трубку, Силк побежала наверх, к Каприс и Дариану. Она постаралась войти в комнату как можно спокойнее, но ее сердце отреагировало на это притворство удвоенным ритмом.

Каприс, полулежа на диване, прислонилась головой к плечу Дариана и скривилась от боли.

— Кажется, я тоже внесу свой вклад в ваше беспокойство, — простонала она, задыхаясь от очередной мучительной схватки. Она судорожно глотала ртом воздух, пока Дариан не притянул ее к себе, шепча на ухо, как нужно дышать. Боль опоясывала ее, становилась все настойчивее, все глубже.

Силк подошла к сестре и сплела ее пальцы со своими.

— Не говори глупостей. Малыши всегда выбирают то время, когда им самим захочется. Во всяком случае, так мне говорили. Этот ребенок просто-напросто решил, что ему пора сейчас, а не позже. Вот и все. — Она заглянула в потемневшие от тревоги и боли глаза сестры. — Все будет хорошо. Вот увидишь. Подумай только, какой сюрприз ты преподнесешь Ноэль, когда она вернется домой!

Дариан убрал волосы со лба жены. Над бровями у нее выступили капельки пота.

— Я отнесу тебя вниз. Килл должен был подогнать машину. — Он взглянул на Силк. — Будь добра, принеси ее пальто.

Силк кивнула, выпустила руку Каприс и вышла. Она как раз подошла к входной двери, когда Дариан спустился на первый этаж. Схватка, еще сильнее прежней, никак не отпускала Каприс. Силк закусила губу. Она уже начинала по-настоящему беспокоиться. Схватки шли слишком часто. Силк смотрела, как Дариан помогает жене набросить пальто. Пугающе темные глаза выдавали его страх, но ни голос, ни его движения не изменились. Ради любимой женщины он был спокоен и нежен и даже послал улыбку оставшимся, перед тем как вынести Каприс на заснеженный порог и усадить в машину.

— Не знаю, что мне делать, — пробормотала Лоррейн. Нерешительность была совсем не в ее духе, но сейчас она разрывалась между двумя дочерьми. — Я хочу быть рядом с Каприс. Но у нее есть Дариан. Я не могу уехать, ничего не зная о Ноэль.

Силк обняла мать за плечи.

— Мы с Киллианом останемся на телефоне. Почему бы вам с папой не поехать в больницу? Уверена, что Каприс не помешает поддержка.

Лоррейн не сводила с нее глаз.

— Правда? Ты думаешь, можно?

Она кивнула.

— По-моему, так будет лучше всего. — Она оглянулась на Киллиана в поисках поддержки. Тот перевел взгляд на тестя.

— Поезжайте, Джеффри. Вы здесь ровным счетом ничем не можете помочь.

Джеффри устало кивнул.

— Да, дорогая, они правы, — согласился он. — Сейчас пошлю за твоим пальто, и поедем в больницу. — Он сделал знак поджидавшей в стороне горничной.

Через несколько минут Силк и Киллиан смотрели вслед задним огням второй машины.

— Как ты думаешь, с Каприс все будет в порядке? Мне казалось, что первые роды не должны проходить так стремительно.

Киллиан обнял жену за плечи и повел к кабинету, по дороге остановившись, чтобы попросить прислугу принести туда кофе и сандвичи.

— Я в этом не большой знаток, но, на мой взгляд, все дети и женщины разные. За Каприс смотрит один из лучших врачей. Дариан рядом с ней. И со здоровьем у нее до сих пор проблем не было. — Киллиан усадил ее на диван. — Мы должны верить, что сбоев не будет. А еще мы должны верить, что с Китом и Ноэль тоже все в порядке. Либо они уже приближаются к городу, либо их нашли наши спасатели. — Он сел рядом с Силк и взял ее за руку. — Я люблю тебя. Если бы я только знал, как тебя успокоить, я обязательно бы это сделал. К сожалению, сейчас я моту предложить тебе только свою поддержку и любовь, чтобы ты не так тревожилась, пока все не вернутся домой целыми и невредимыми.

Силк не сводила с него глаз. Она верила Киллиану, зная, что он никогда не лгал ей.

— Ты считаешь, они все вернутся?

— Да.

Она тяжело вздохнула. Кажется, ей еще не доводилось в жизни испытывать такой усталости.

— Тогда обними меня покрепче, чтобы и я в это поверила.

— Ты хочешь, чтобы я… что?! — в ужасе переспросила Ноэль, уставившись на скалистый утес прямо перед собой. Довольно небольшой утес, но ей он показался величиной' с хорошую гору, да еще наклоненную почти горизонтально к земле. — Я ни за что туда не залезу.

Кит продолжал сооружать из веревки, которую они захватили с собой из самолета, нечто вроде альпинистской «люльки».

— Она выглядит страшнее, чем на самом деле, — спокойно отозвался он. Кит прекрасно понимал ее опасение, но в данный момент не мог позволить страху взять над ней верх. — Я же туда забрался, верно? И кажется, заметил дымок.

— Да-да, знаю. Дым означает огонь. А огонь кто-то должен был развести. — Ноэлъ судорожно сглотнула и зажмурилась, чтобы не видеть угрожающее нагромождение камней и сугробов. — Неужели мне обязательно это делать? Разве ты не можешь оставить меня здесь, а сам пойти в ту сторону, где заметил дым, и позвать на помощь?

Руки Кита застыли на последнем узле. Он поднял на нее глаза.

— Оставить тебя? Здесь? Одну? — выпалил он.

Ноэль смотрела на него, широко раскрыв глаза. Она сама не в силах была поверить тому, что только что произнесла.

— Но я видела, как ты оступился, когда лез наверх, — торопливо заговорила она, чтобы заполнить молчание. — У нас всего одна веревка, и тебе придется меня на ней тащить. А что, если ты снова оступишься? Или соскользнешь с края? Кто тогда поможет?

Не отрывая глаз от ее лица. Кит затянул последний узел. Решив, что проверит его прочность чуть позже, он бросил веревку на землю и шагнул к Ноэль.

— Не упаду я с этого распроклятого утеса. И ты не упадешь. И еще я ни за что не оставлю тебя здесь или где бы то ни было. Или идем вместе — или вместе остаемся. Таков был уговор. Помнишь? — Он приподнял ее лицо за подбородок. — А теперь хватит волноваться. Мы почти у цели. Тот дым, что я заметил, — не больше чем в пяти милях отсюда. Вполне возможно, что еще до конца дня мы уже доберемся до людей.

Ноэль умоляюще заглянула ему в глаза.

— Правда? Ты действительно так считаешь?

— Правда. Мы проделали слишком большой путь, чтобы теперь остановиться. — Он прикоснулся ртом к ее губам. Усталость, страх, отчаянная надежда — все было в ее ответном поцелуе, в том, как она мгновенно подалась к нему всем телом, вцепившись в его куртку. — Ты справишься, — пообещал Кит, заставив себя оторваться от нее. — Ты уже столько прошла. Не позволишь же ты какой-то несчастной скале взять над тобой верх.

Ноэль вздохнула. Его вера в нее уже начинала давать плоды и в ее душе.

— Ладно. Покажи, что я должна делать. Но предупреждаю — если ты поранишься, вытаскивая меня на этой пуповине в дурацкую полосочку, мой призрак будет являться к тебе до конца твоей жизни.

Кит фыркнул, на миг прижал ее к себе и хлопнул по попке, защищенной плотным пальто.

— Тебе не нужно придумывать новых причин, принцесса. Ты и так уже являешься мне и во сне и наяву. — Подняв веревку, он еще раз проверил каждый узел. Потом повернулся к Ноэль и вытянул руки. — Ваш экипаж подан.

— Очень умно, Бэньон, — буркнула Ноэль и ступила в самодельную упряжь, которую Кит опустил к ее ногам. Она неподвижно ждала, пока он как мог приспосабливал веревки, чтобы ей было удобнее.

— Ну, как ощущение? Ничего?

Она кивнула.

— Отлично. — Он помог ей выбраться. — Итак, я лезу наверх. Как только поднимусь на длину веревки, спускаю ее, и ты повторяешь то, что мы только что сделали. Затем я тяну тебя наверх. Запомни: все, что тебе нужно делать, — это цепляться за все, за что только можно, руками и ногами и стараться не удариться лицом о скалы. Не нужно геройства. Мне будет гораздо легче, если ты будешь точно следовать моим указаниям.

Ноэль снова молча кивнула, глядя, как он направляется к скале с веревкой в руках.

— Осторожнее, — шепнула она. Когда он лез на эту скалу в первый раз, у нее чуть сердце не разорвалось от страха.

Кит усмехнулся и подмигнул ей.

— Это цветочки по сравнению с тем, что мне приходилось делать в жизни, — честно признался он и повернулся к основанию скалы.

Ноэль следила за ним, стараясь запомнить каждый выступ, куда он ставил ногу. Она понимала, что даже малейшая помощь с ее стороны на пути наверх уменьшит не только риск, но и его усилия. Солнце, отражаясь от снега, слепило глаза, и следить за каждым движением Кита было очень трудно. Ноэль прикрыла глаза ладонью, твердо решив запомнить все шаги. Внезапно его нога соскользнула с уступа. Ноэль ахнула, прикусила губу и, затаив дыхание, ждала и молилась. Кит удержался на скале и через миг двинулся дальше, а она смогла, наконец, наполнить легкие кислородом.

— Еще пару футов, — прошептала Ноэль. Она считала дюймы до небольшой площадки приблизительно на середине скалы. Кит говорил ей, что остановится там и спустит ей «люльку». Спустя несколько секунд он перевалился через край площадки. Ноэль на мгновение потеряла его из виду, а потом он снова появился с веревкой в руках.

— Твоя очередь, — крикнул он, бросая вниз самодельный подъемник.

Ноэль на корточках подобралась к подножию скалы и схватила свисающий конец веревки. Тщательно повторяя показанные им действия, она ступила внутрь «упряжи» и закрепила веревку. А потом отошла подальше, чтобы Кит смог увидеть, что она готова.

— Только не забудь — следи за камнями! — еще раз предупредил он.

— Не забуду! — выкрикнула она в ответ и, преодолев пару футов, отделявших ее от скалы, начала подъем.

Неровная гранитная поверхность требовала максимальной осторожности. Ощущение связи с Китом, его поддержка добавляли уверенности, но упоры не так-то просто было найти, а воспользоваться ими и того сложнее. Руки у Кита были значительно длиннее, но он, очевидно, на своем восхождении не забывал о Ноэль, и выступы, за которые он хватался, оказались на достаточно близком расстоянии, так что ей не пришлось сильно напрягаться. И все-таки даже с его помощью и тщательным выбором «ступенек» для ног и рук двигаться было страшно тяжело. Первыми заныли от напряжения руки. Ноэль, стиснув зубы, повторяла про себя, что если перестанет помогать Киту, то повиснет на нем мертвым грузом. Возможно, Кит и вытянет ее наверх, но ведь останется еще вторая половина скалы. Через несколько минут она все же приостановилась. Дыхание вырывалось из легких резкими болезненными толчками.

— Как ты? Все в порядке? — тут же раздался окрик Кита.

Ноэль, обеими руками обхватив выступающую каменную глыбу, прижалась грудью к заснеженной поверхности, но голову поднять не рискнула, несмотря на то, что голос Кита прозвучал гораздо ближе, чем она ожидала.

— Мне нужно отдышаться, — отозвалась она как можно громче.

— Не спеши. У тебя отлично получается, принцесса.

Она и не предполагала, что способна смеяться.

— Сейчас я выгляжу скорее нищей оборванкой, чем особой голубых кровей. — Ноэль сделала еще несколько глубоких вдохов и собрала остатки сил для последнего рывка. — Я уже готова.

— Точно?

— Давай тяни свою дурацкую веревку, — крикнула она в ответ и нащупала едва заметный выступ — очередную ступеньку лестницы, которая в конце концов приведет ее к любимому. Ноэль на миг застыла — пальцы на крошечном скалистом зубце, нога неловко вывернута, лицо вжато в снег на последней каменистой преграде между ней и Китом.

— Я люблю его, — пробормотала она, набрав при этом полный рот снега и даже не заметив этого, настолько ее поразила сама эта мысль. — Хорошенькое время я выбрала, чтобы это понять.

— Ты что, застряла? — Кит наклонился над краем площадки, высматривая, где она остановилась.

Ноэль качнула головой и нащупала следующий выступ для руки.

— Я люблю Кита Бэньона. — Она и не заметила, как преодолела еще три фута. — С ума сошла. Это просто секс. — Еще четыре фута долой. — Я прилипла к горе, словно полудохлый клоп, а думаю при этом о своей любви. — Она снова начала задыхаться, но и этого тоже не заметила. С каждым словом цель становилась на полфута ближе. — У меня голова булыжниками набита. Там больше камней, чем на этой скале. — Она неожиданно хихикнула.

— Ноэль? Ты ударилась? Ответь же, черт возьми! Я слышу, как ты бормочешь там, внизу. В чем дело?

Ноэль выплюнула изо рта снег и, подняв голову, увидела свесившегося с края площадки Кита.

— Я хочу, чтобы ты научил меня скалолазанию. По-настоящему, — заявила она в тот самый момент, когда Кит дотянулся до ее руки.

— Ты с ума сошла, принцесса, — прорычал он, подтаскивая ее еще на два фута вверх. Через секунду она уже упала на площадку рядом с ним.

Ноэль, перекатившись на бок, звучно поцеловала его. В ее глазах плясали искорки счастья. Ей казалось, что она способна без всякой страховки покорить Эверест. Она любит Кита. Эти слова симфонией звучали в ее душе.

— Да, я знаю. Я и сама так решила. Но ты говорил, что тебя это не волнует. Так что ловлю тебя на слове.

Кит притянул ее к себе за плечи, заглянул в мокрое, со следами грязных потеков лицо. В ее взгляде появилось что-то новое. Какая-то таинственность, загадка. Квинтэссенция женщины.

— Я не против, принцесса. Ты можешь ловить меня на чем угодно, лишь бы при этом ты смотрела на меня так, как сейчас, — отозвался он и склонился над ней с поцелуем. Каждая секунда ее подъема на этой ненадежной веревке стоила ему долгих страшных лет. Он и не представлял себе, что может до такой степени волноваться за другого человека. Риск всегда был частью его жизни — но ему вдруг захотелось, чтобы Ноэль ничего подобного больше никогда не коснулось. — Одно я могу пообещать тебе наверняка. Самая большая опасность, с которой тебе придется столкнуться, когда мы выберемся отсюда, — это переход улицы, — сказал он, оторвав от нее губы.

Ноэль рассмеялась.

— Спорим? — Она вывернулась из его объятий и, встав на ноги, решительно взглянула на него: — Вперед. Нас ждет вторая половина пути.

Кит тоже поднялся, только медленно, словно в раздумье. Его смущало настроение Ноэль, но он понятия не имел, как выяснить, что же в ней изменилось. Казалось, ее переполняет какая-то тайна, настолько дорогая ее сердцу, что она не хочет ни с кем ею делиться. Кит готов был схватить ее и трясти до тех пор, пока она все ему не расскажет. Но благодаря Ноэль он уже начинал понимать, что есть вещи, требующие дипломатии и терпения, а не агрессии. И с Ноэль абсолютно всего приходилось добиваться именно такой тонкой стратегией. А потому он просто подождет, пока его принцесса не перекинет мостик к этой своей тайне и не пригласит его. Вдруг этот секрет станет последней преградой, возведенной между ними?

 

Глава 12

— Осталось совсем немного, — сказал Кит, останавливая Ноэль прикосновением руки. Он рассматривал ее, все еще в тревоге от перемен, которые ощущал в ней, но никак не мог разгадать. — У тебя точно все в порядке?

Его беспокойство обласкало Ноэль невидимым нежным прикосновением Свет в его глазах стал так важен для нее, так необходим тому чувству, что росло в ней с каждой минутой. Любовь становилась все глубже, но Ноэль чувствовала, что и сама растет вместе с ней. Привычка прятаться от действительности постепенно утрачивала свою силу. Ноэль могла смотреть ему в глаза, видеть в них желание защитить ее — и принимать это желание с радостью, не цепляясь за свои фантазии в поисках спасения от возможных опасностей будущего.

— Все отлично, хватит об этом спрашивать, — хрипло ответила она, сама не замечая, что голос выдает происходящие глубоко внутри нее метаморфозы. Она видела, как сузились глаза Кита, пока он пытался понять ту новую женщину, в которую она превращалась с его помощью. Объяснение чуть не сорвалось с ее губ… но некоторые вещи в жизни человек должен осознать самостоятельно, только тогда они приобретают для него ценность. — Я еще после подъема сказала тебе, что со мной все в порядке. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его, а потом с улыбкой отстранилась. — Перестань волноваться.

Руки в перчатках обхватили ее тонкое лицо.

— Не могу, — напрямик заявил Кит. — Ты какая-то другая. Не знаю, в чем именно дело, но ты уже не та женщина, которая пустилась со мной в дорогу от нашей стоянки.

Ноэль склонила голову набок и затаила дыхание, боясь поверить своему счастью. Поймет ли он — почему?

— Другая — лучше или хуже? — приподняла она темные брови, стараясь сохранять как можно более серьезный взгляд. Ноэль очень устала, но сейчас ей было все равно — пройти до цели несколько миль или все пятьдесят.

Кит, нахмурившись, выискивал ответ в фиолетовой глубине ее глаз.

— Ты что-то знаешь, чего не знаю я?

— Что я могу знать?

— Ты снова уходишь от меня в свой мир?

— А что, похоже?

Он покачал головой.

— Нет, — пришлось ему признать. — Сама ты мне ничего не скажешь, верно?

— Ни за что. — Она тихонько рассмеялась при виде недовольной гримасы, которую он не успел от нее скрыть.

— По-твоему, я должен догадаться? — Он повел бровью, требуя от нее признания ее загадочной игры.

Ноэль без страха встретила этот вызов. Надо же, а она даже не предполагала, что и в реальном мире может быть столько интересного!

— Не то чтобы догадаться…

Теперь его взгляд выражал откровенную подозрительность.

— Этот разговор мне не нравится, — заявил он после целой минуты пристального изучения, не принесшего ему ровным счетом никаких результатов.

Она похлопала его по руке.

— Тебе не разговор не нравится, а тот факт, что у тебя нет ответов на все вопросы. Его глаза сузились.

— Я слышу в твоем голосе сарказм.

— Извини. Я не хотела. — Ее веселье мгновенно улетучилось при виде боли, причиной которой она ненароком стала. — Я не могу рассказать тебе, Кит. Но я не пытаюсь спрятаться.

Ноэль помолчала. От нее не укрылась подозрительность в глазах Кита, и она понимала, что нельзя оставить все в таком подвешенном состоянии. Ресницы ее медленно опустились. Она боролась с проблесками страха. Если она сейчас скажет или хотя бы намекнет на то, что происходит в ее сердце, она подвергнет себя слишком большому риску. Но она готова была встретить этот риск и все, что могло быть с ним связано. Она не понаслышке знала, что такое быть отвергнутой, но больше не боялась этого. Сейчас ее сильнее страшила возможность потерять человека, который так глубоко проник в ее душу. Но даже этот страх рассеивался при мысли о том, чему он ее научил. За последние несколько дней он подарил ей не только окружающий мир; он подарил ей саму себя. И теперь она знала, что в ней есть сила и мужество и она сумеет выжить несмотря ни на что.

Ноэль открыла глаза. Кит, как и обещал ей, терпеливо стоял рядом, не сводя с нее глаз.

— Я жду, чтобы ты уловил, — медленно проговорила она.

— Уловил? — пробормотал он. Какое-то смутное чувство шевельнулось в его душе от этой зашифрованной фразы.

Ноэль не произнесла ни слова, но она не сделала и попытки закрыть от него свое сердце. Она видела, как менялось его лицо. Ее глаза открывали ему ее тайны.

Пальцы Кита напряглись на ее щеке, прижались к порозовевшей от мороза коже. Теплый свет любви мерцал в глубине ее фиолетовых глаз. Он чувствовал это тепло всем своим существом. Но даже признавая огонь, он сомневался в его источнике. Его не отпускала память о том, в какую фантастическую ситуацию забросила их судьба.

Ноэль закрыла глаза, чтобы не видеть сомнения в его глазах.

— Ты мне не веришь. — Она подняла ресницы. Ее потемневший взгляд разделял его опасения. Время игр и преград прошло.

— Я верю в то, что эта ситуация чревата массой всевозможных ловушек. Верю, что стал твоим первым возлюбленным, что перед лицом опасности оказался для тебя единственным источником информации и, наверное, поддержки. Верю, что и мне, и тебе несложно было поддаться иллюзии и принять все это за нечто большее. — Никогда еще логика и реальность не сливались в столь мучительную смесь. Он сталкивался лицом к лицу с жизнью и смертью, он познал границы обеих, но в глазах Ноэль нашел царствие небесное: обетованную землю, которую она мечтала назвать его именем.

Всплеск обиды, пронзительная, невыносимая боль обрушились на Ноэль, но она не позволила себе отступить от своего любимого и того будущего, что могло быть связано только с ним. Никогда прежде она не протягивала руку навстречу неизвестности и вот теперь решилась на это.

— Иначе говоря, все дело в обстоятельствах. Нам некуда было деваться друг от друга, опасность сблизила нас, плюс вожделение — и мы оказались в постели. Короче, сочетание избытка гормонов и страха. — Она наморщила нос и фыркнула от отвращения. — Хорошенький портрет нас обоих.

Кит яростно сверкнул глазами. Неизвестно откуда взявшийся гнев захватил его врасплох.

— Я не говорил ничего подобного, — отрезал он.

— Ну а мне так показалось. — Она довольно убедительно пожала плечами.

Кит схватил ее за руки и успел несколько раз встряхнуть, прежде чем обуздал свой гнев.

— Черт возьми, я не говорил ничего подобного. Ты была прекрасна. Когда мы вместе… это что-то особенное.

— Я тебе никогда не говорила, как ненавижу это слово?

— Только посмей завести эти свои туманные беседы! — взревел он.

Ноэль заморгала. Она даже не заметила, что чуть ли не висит у него на руках как тряпичная кукла.

— И не думала. Это правда. Я слышала это слово так часто, что оно потеряло всякий смысл. Женщины требуют, чтобы их ценили, при этом позволяют мужчинам затащить их в постель, а потом наступает утро, и им забивают мозги сюсюканьем, где непременно звучит это самое «особенная». Для меня это значит всего лишь быть одной из толпы. Вот здорово. А что будет, если через какое-то время появится еще одна «особенная»? Я что, не такая особенная, как она? Или она «особенней» меня? Кто это оценит и каковы критерии оценки? Мои таланты в постели? Мои глаза? Мои волосы? — Она в упор встретила его взгляд. — Объясни, будь добр.

Кит смотрел на нее во все глаза и гадал — не оказался ли он на месте того самого охотника, который схватил за хвост тигрицу? Ему бы высвободиться, но нет уверенности в реакции дикой кошки. То ли она вонзит в него когти, то ли отпустит, посчитав недостойным внимания. Сжимая в руках хрупкое тело Ноэль, он вдруг осознал, что не желает проверять это на практике. Но и держать ее силой Кит больше тоже не мог. Он осторожно разжал пальцы, ожидая и страшась, что она отвернется от него.

— Я сам не знаю, что означает это слово. Наверное, мне не стоило его использовать, — признал он, не сводя с Ноэль глаз.

— Интересно, сколько раз женщины слышали это от мужчин.

Он гневно свел брови.

— Может, хватит о других мужчинах?

— Почему это? — непонимающе поинтересовалась она.

— Потому что у тебя; не будет других мужчин, так что не с кем будет меня сравнивать, — выпалил Кит, прежде чем сообразил, насколько вызывающе надменно прозвучало это обещание. Он понял это, едва его слова растаяли в морозном воздухе. И выругался, зажмурившись от ее ответного взгляда. — Я не это имел в виду. — Он взглянул на нее сквозь ресницы. Если бы только знать, как заставить ее понять! — Нам не нужно было начинать этот разговор.

Ноэль разозлилась. Ситуация, в которой они оказались, служила ему постоянной отговоркой. За эти дни она привыкла к тому, что он способен на большее.

— Да, знаю. Ситуация диктует свои условия и дальше все в том же духе. Болтовня психоаналитика. — Ноэль улыбнулась одними губами и повернулась к нему спиной. Она первой зашагала по кем-то протоптанной тропинке. Люди были уже совсем рядом. — По-моему, мы достаточно отдохнули, тебе так не кажется? — бросила она через плечо, даже не проверив, пошел ли за ней Кит.

Кит смотрел вслед ее медленно ковыляющей фигурке. Он вспоминал хрупкую женщину с отрешенным взглядом, которую увидел у окна зала ожидания. Он вспоминал женщину, сгоравшую от страсти в его объятиях, когда он овладел ею в первый раз. Он вспоминал женщину, которая боялась лезть на скалу — и все же доверилась ему, даже понимая, что лишь сила его рук и прочность тонкого каната отделяют ее от страшного полета к смерти. Он вспоминал ребенка, которым когда-то была эта женщина; ребенка, пережившего предательство самых близких людей и сумевшего найти свой способ существовать в этом мире. Он вспоминал их всех и в каждой находил, чем восхищаться, гордиться и что ценить. И каждой он дорожил так, как не дорожил прежде никем на свете. Но полюбить? Любовь не пришла к нему ни с одной из женщин его прошлого, а ведь он старался. Он родился в счастливой семье и всегда мечтал о такой же для себя, но женщина его мечты все не появлялась. И в конце концов он просто перестал искать, поверив; что для семейной жизни ему чего-то не хватает и он обречен закончить свои дни в одиночестве.

Кит сделал первый шаг вслед за Ноэль, пытаясь представить себе мир, в котором не будет рядом с ним ее, чтобы окрасить эту жизнь ее уникальными качествами. Мысль не доставила ему радости. Мир без Ноэль показался Киту пустым, бесцветным, бессмысленным. Он нахмурился. Прошло всего лишь несколько дней, а Ноэль уже отвоевала себе место в его душе. Но насколько реально это чувство? Может ли он доверять эмоциям, которые расцвели на такой фантастической почве?

— Черт! — процедил он, нагоняя Ноэль. Он не позволит ей уйти. Он обещал быть всегда рядом. Она, черт возьми, может сделать то же самое.

Кит поймал ее на повороте тропинки.

— Стой! — приказал он и стиснул ее руку. Ноэль остановилась и обернулась в ожидании.

Кит помолчал, не зная точно, что именно он хочет сказать. Такое тоже было внове для него. От злости на самого себя он отбросил всякую дипломатию.

— Я обещал, что никогда не оставлю тебя, если только ты сама меня не прогонишь. И обещал я тебе это потому, что хотел, чтобы ты знала — ты можешь мне доверять.

Она продолжала молчать, хотя и догадывалась, что он хочет от нее услышать. Написанное на его лице смятение терзало ей душу. Но она видела в нем и решимость принять ее недавний вызов. Наверное, проблема предыдущего разговора показалась ему несложной. Или же он вовсе не размышлял о ней.

Кит изучающе вглядывался в нее.

— Я могу тебе доверять?

— А ты как думаешь?

Он не колебался ни мгновения.

— Уверен, что могу.

Ноэль могла бы задать встречный вопрос — зачем тогда было об этом спрашивать. Но она не стала этого делать. Только вздохнула свободнее и чуть-чуть расслабила застывшие в тревожном ожидании мышцы.

— Я тоже никогда не оставлю тебя. Пока ты меня сам не прогонишь.

— Такого не случится.

Она заглянула ему в глаза. Уверенность звучала в его голосе, но ее не было в его взгляде. «Интересно, сам-то он замечает это противоречие», — подумала Ноэль.

— Не случится, потому что я такая особенная? — мягко поинтересовалась она.

Он не мог ей лгать, но и пользоваться избитыми фразами в определении их отношений тоже больше не собирался.

— Я вообще не знаю, кто ты и какая. Пока не знаю. — Он привлек ее к себе так близко, как только позволил ему тюк за спиной. — И мне нужен шанс, чтобы это узнать.

Она тоже не колебалась.

— Этот шанс у тебя есть. — Она решилась на этот риск, даже не зная наверняка, что тем самым не пропускает собственное сердце через мельничные жернова. Может быть, так оно и получится, но пока у нее есть время.

Кит наконец улыбнулся. Облегчение затопило его, отразилось на лице. Только недавно он думал, что самым трудным испытанием в его жизни было смотреть, как она висит над пропастью на одной лишь тонкой веревке. Но несколько минут назад, когда она все дальше уходила от него прочь, он понял, что и у трудных испытаний есть все оттенки цвета.

— Спасибо, — пробормотал он и наклонился к ее губам, но она встретила его на пол пути, готовая разделить с ним все, что он даст Поцелуй был наполнен памятью, уже данными обещаниями и еще ждущими своего часа вопросами. И все уровни общения Кит ощущал так, как ему еще не приходилось ни с кем, никогда. Ему выпала честь открыть для Ноэль чувственность ее плоти, но и сама она открывала ему новые, немаловажные, или даже еще более значительные просторы. Эта мысль потрясла его, поколебала его собственные устои и все то, во что он верил в этом мире. Он отстранился, чувствуя, что тонет, а поблизости нет никого, кто бросил бы спасательный круг, и не за что ухватиться.

— Пожалуй, нам пора. — Кит поднял голову к небу. Утром оно было намного светлее. — Сдается мне, что надвигается очередной снегопад.

Ноэль не стала возражать против смены темы разговора. Передышка нужна была ей так же, как и ему. Проследив за его взглядом, она нахмурилась.

— Скоро?

Он пожал плечами и отошел.

— Если посчастливится, думаю, часа через два.

— А мы дойдем?

— Если обойдется без лишних препятствий, то должны. — Он пошел первым.

Ноэль шагнула следом. Она уже привыкла к его скорости и успевала за ним без особого труда. Оба двигались молча. Хранил безмолвие и обступивший их лес. Тяжелые тучи опускались все ниже, словно решили вдавить двух одиноких путников в землю. Ветер усилился, а вместе с ветром их принялся щипать за щеки и мороз. Ноэль вздрогнула и съежилась, сунув руки в карманы пальто. Следя задыханием, понимая теперь, какие опасности таит в себе чрезмерная усталость или слишком большой глоток ледяного воздуха, она сохраняла ровный ритм и приостанавливалась только по примеру Кита.

Не прошло и часа, как начался снегопад. Небеса разверзлись, будто почуяли что могут упустить намеченную жертву. Зловещая метель кружила вокруг них мокрыми белыми хлопьями, леденила дыхание, застилала глаза слезами. Кит бросил через плечо быстрый взгляд на Ноэль. Ей хватило этого мгновенья, чтобы понять, как он переживает за нее.

— Хватайся за мой пояс и прижимайся к спине. Тебе будет легче, когда спрячешься от ветра. — Кит с трудом перекрикивал завывания ветра.

— Теперь мы не увидим дыма, — прокричала Ноэль.

— Эта тропинка должна куда-то вести. Я не сойду с нее. — Не дожидаясь ответа, он продолжил путь.

Ноэль, что было мочи вцепившись в куртку Кита и прижавшись к его спине, двинулась вслед за ним в белоснежную круговерть, для которой ничего не значили их беспомощные жизни. Время словно остановилось, но каждый следующий шаг в стремительно растущих сугробах приближал их к спасению. Ноэль на миг вынырнула из-за широкой спины Кита, и ветер набросился на нее с новой силой. Глаза залепило снегом, она уже боялась поднять веки, но продолжала цепляться за его куртку и идти. «Кит нас спасет, он нас выведет», — беззвучно повторяла она и заставляла себя сделать очередной шаг. Что бы там ни было, она не повиснет на нем, не станет для него бесполезным грузом. Ее задача — всего лишь шагать с ним в ногу. Он вдруг остановился как вкопанный. Ноэль уткнулась носом ему в спину и покачнулась. Кит подхватил ее прежде, чем она успела рухнуть на землю, и прижал к себе, спрятав ее лицо на груди своей облепленной снегом куртки.

— Все, принцесса, мы справились! — прохрипел он прямо ей в ухо. — Еще пара футов — и конец нашим приключениям.

Ноэль подняла голову. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы распознать в темном холме прямо перед ними довольно симпатичный, приличных размеров деревенский дом. Из окон мягко лился свет, приветствуя и приглашая их, даже если об этом не знал сам хозяин.

Кит подтолкнул ее вперед.

— Пойдем.

Ноэль сделала шаг. Ураган в отчаянии от своего поражения словно взбесился и завыл с утроенной силой. Но Ноэль было уже все равно. Кит добрался до цели. И она смогла. От эйфории победы кружилась голова. Цепляясь за перила, они поднялись на крыльцо. Ветер хлестал им в лицо и бесновался, заметая их следы в глубоком снегу. Кит забарабанил в дверь, но даже такой громкий стук с трудом пробился сквозь яростные всхлипы снежной бури. Наконец дверь распахнулась. Ветер сделал последнюю отчаянную попытку уничтожить их вместе с домом.

— Вот так черт, — загрохотал чей-то низкий бас, а затем огромная рука втянула Ноэль в тепло и уют. — Я уже с ног сбился, разыскивая их, а они тут как тут — сами заявились, да еще в такую погодку. Мог бы запросто посиживать себе дома и ждать, сложа руки, а не мотаться по лесу как загнанный заяц. — Ноэль прислонилась к стене, а хозяин дома обернулся к ее спутнику.

Кит шагнул через порог. В две руки мужчины с трудом справились с ветром и захлопнули дверь. Кит впился в незнакомца подозрительным взглядом. Не все те друзья, что называют себя друзьями, а ведь ему еще нужно думать и о Ноэль. Перед ним высился настоящий гигант, на удивление гармонично и естественно чувствующий себя в своем огромном теле. Бычья шея, громадное туловище, руки и ноги как стволы молодых сосен и… пальцы пианиста. На лице — сплошной огненный покров, не скрывающий, однако, пронзительно-синего взгляда, наверняка заставлявшего пятиться не одного противника. Незнакомец вынес осмотр Кита без единого слова. И на Ноэль не взглянул. Стоял и ждал — не то чтобы спокойно, но и не скованно, скорее наготове. В ожидании решения Кита. Именно эта его готовность и перевесила чашу весов. Кит стянул с головы шапку и приветствовал его утомленной улыбкой.

— Вы нас разыскивали?

Гигант пригладил бороду и гулко хмыкнул.

— Ну как вам сказать. В такую метель шатаются по лесу не ради здоровья, это уж точно. Терпеть не могу холод. — Он ткнул рукой в сторону весело потрескивающего позади них, в гостиной, камина. — Давайте входите, располагайтесь вон там, а я пока соображу выпить и перекусить чего-нибудь горяченького. Да и позвонить не мешает. А то найдутся еще дурни, будут и дальше разыскивать двоих, у которых и самих хватило ума выбраться из этой свистопляски. — Он мельком взглянул на Ноэль. — Не больно-то я люблю женщин. В этом доме их отродясь не было, так что, если нужно переодеться, с женской одеждой туговато будет. Но можете подыскать себе, что подойдет, там, в спальне за стенкой. А ваш парень пускай посторожит. Мало ли кто тут бродит. — И без дальнейших разговоров он затопал по коридору в глубь дома.

Ноэль уставилась ему вслед, поражаясь не только его прямоте, но и той легкости, с которой он воспринял их появление. Кит, не дожидаясь ее выводов, стянул перчатки и принялся расстегивать ее пальто. Она тоже сняла перчатки, чтобы помочь ему. Избавившись от теплой одежды, они поспешили в гостиную, поближе к огню. Кит усадил ее в кресло у самого камина.

Он опустился на колени рядом с ней, снял с: нее шапочку и заглянул в глаза..

— Ты как?

— У меня такое ощущение, словно я оказалась на сцене посреди спектакля, не зная ни сюжета, ни действующих лиц. — Она протянула руки к огню. — Он даже не назвался.

Кит негромко рассмеялся,

— Точно подмечено. — Он оглядел комнату и увидел в противоположном углу электрообогреватель. — Но он определенно не шутил насчет того, что не любит холод, Я бы сказал, что здесь очень жарко.

— Да. Но как же чудесно! — Ноэль откинулась на спинку кресла, наслаждаясь восхитительным ощущением тепла. Потом закрыла глаза. Ей все еще не верилось, что лес, скалы и метель остались позади. Она поверила, что Кит спасет их обоих, и он это сделал. Она взглянула на себя со стороны и узнала, что она гораздо сильнее, чем думала раньше. Сказочный, неописуемый покой окутал Ноэль. И неважно, что ныли уставшие мышцы, хотелось спать и не было чистой одежды. Она открыла глаза и в упор взглянула на Кита. Он научил ее доверию. Такой простой шаг, но вместе с тем до сих пор никому не удавалось стереть из ее памяти уроки далекого детства. И что бы ни сулило будущее, она всегда сможет заново пережить сегодняшний вечер и никогда не забудет, что на свете есть по крайней мере один человек, на слово которого она может положиться.

Кит смотрел ей в глаза, в их фиолетовую глубину, сияющую ярче огня у него за спиной.

— Ты позволишь мне сказать, какая ты храбрая? — тихонько спросил он. — И как я восхищаюсь тем, что ты для нас сделала. И как замечательно ты держалась все это время.

Она покачала головой, рассыпав иссиня-черные волосы по вязаной накидке кресла.

— Я не могла стать для тебя обузой. Здесь

нечем восхищаться.

Ответом ей была его мягкая улыбка, в которой сквозило понимание того, что сама Ноэль вряд ли могла когда-нибудь понять. Ноэль постепенно обретала себя, но независимо от того, какой она станет, когда до конца прочувствует заложенный в ней потенциал, ей все равно никогда не превратиться в одну из тех женщин, что знают себе цену. Для нее ее собственная сила — всего лишь необходимость сделать выбор и следовать ему. Мужество было ее неотъемлемой частью, но по тем же причинам Кит сомневался, что она признает эту черту своего характера.

Ноэль следила за выражением глаз Кита с таким чувством, будто он проникает в самую глубину ее души, выпытывает все ее тайны, разрешает все загадки, в то время как сама она находится лишь на пути к познанию. Она поспешно заговорила, пытаясь заполнить молчание и заглушить гнетущее чувство балансирования на краю пропасти.

— Нужно позвонить нашим родным, сообщить, что все в порядке. Надеюсь, телефон тут же, в доме. Мои родители не успокоятся, пока не услышат мой голос.

Кит прикоснулся к ее щеке, обласкал обветренную, обожженную морозом кожу. Сталь и бархат. Сила и хрупкость. Ноэль. Само противоречие, сплошная загадка, женщина на все времена, призванная вечно удивлять мужчину и заставлять его открывать в ней все новые грани.

Кит медленно поднялся. Час для них двоих еще не настал. Их родные пережили все муки ада, считая мгновения в ожидании радостных или страшных вестей.

— Пойду узнаю.

Ноэль проводила его взглядом, полуприкрыв глаза от блаженного тепла и такого же восхитительного ощущения безопасности. Секунды складывались в минуты, и она все глубже окуналась в расслабленный покой, пока, наконец, не задремала.

Так и нашел ее Кит, вернувшись в гостиную в сопровождении их гостеприимного хозяина. Будь он один, он не удержался бы и прикоснулся к ней. Но сейчас ему пришлось довольствоваться тем, что он устроился на полу рядом с ее креслом, пока его спутник пристраивал поднос на столик поближе к Ноэль.

— С виду-то она не очень годится для лазания по горам, — пробурчал он, бросив мимолетный, но весьма проницательный взгляд на хрупкую фигурку Ноэль. — Впрочем, ива на первый взгляд тоже не ахти какое крепкое дерево, а в бурю запросто даст фору дубу. — Хозяин уселся в громадное кресло по другую сторону камина. — Угощайся, сынок. — Он кивнул на полный поднос. — Да, между прочим, все зовут меня Хэм.

— Кит. Ноэль. — Кит поднял тяжелый кофейник и налил две чашки кофе.

— Знаю, сынок. Уж поверь мне, это-то я знаю. У вашей родни, похоже, немало влиятельных друзей. Половина штата прочесывает здешние леса и горы, разыскивая вас. А вторая половина, думаю, молится.

— Что бы они все ни делали, это сработало, — отозвался Кит. Он отхлебнул из своей чашки, а кофе Ноэль поставил немного остудить. Ему не хотелось ни секунды отнимать от ее отдыха. — Я бы хотел, если можно, связаться либо со своей семьей, либо с семьей Ноэль.

— Об этом не волнуйся. Шеф местных спасателей будет постоянно пытаться передать сообщение. Ну а уж на самый худой конец, он пошлет кого-нибудь, чтобы сообщить лично. — Хэм поднялся с кресла. — Пойду-ка взгляну, что там у меня с постелями. Если что будет нужно — зови, не стесняйся.

Кит дождался, пока Хэм выйдет из гостиной, и лишь после этого приподнялся на коленях и погладил Ноэль по щеке. Кожа ее порозовела от тепла, губы зовуще приоткрылись. Он склонился над ней и приник сначала к одному уголку рта, потом к другому. От первого поцелуя на ее губах дрогнула улыбка, не исчезнувшая и ко второму. Кит залюбовался мягкими изгибами, влажно поблескивающими в сонной неге.

— Проснись, принцесса, — шепнул он, обласкав поцелуями ее веки, скрывавшие от него неповторимые глаза цвета аметиста. Ресницы Ноэль затрепетали на щеках пушистыми крыльями. Убирая с ее лба черные пряди, он не догадывался, что являл сейчас собой живой портрет нежности и заботы мужчины о своей женщине.

Ноэль, открыв глаза, увидела эти чувства, так ясно написанные в его взгляде лишь для нее одной. Ее улыбка стала шире. Она сладостью принимала все то, что он предлагал ей, и отдавала все, на что только было способно ее сердце… сейчас и всегда.

— Ты прекрасна.

Впервые за всю ее жизнь комплимент прозвучал истинным комплиментом — данью восхищения, что приносит радость, а не горько-сладкую боль.

— Спасибо.

— Проголодалась?

Ноэль перевела взгляд на его губы, сгорая от желания ощутить их вкус. Возвращение к жизни заслуживало хорошего праздника, и она не могла придумать лучшего способа отметить их победу, чем очутиться в его объятиях, прижаться к нему всем телом и всей душой.

Кит узнал этот взгляд, это желание, разгорающееся все сильнее с каждой секундой.

— Если ты будешь на меня так смотреть, я не выдержу и мы окажемся в неловком положении, — хрипло протянул он, а его руки сами легли ей на щеки, и кончики больших пальцев очертили мягкую припухлость рта… — Я хочу, чтобы мы были только вдвоем.

Она обвила пальцами сильные запястья, где пульс отбивал ритм его сердца.

— Когда?

— Скоро. Через миг. Через день. Скоро. — Наклонив голову Ноэль, он завладел ее губами. Ее ресницы плавно опустились.

— Открой глаза. Позволь мне разделить с тобой то, что ты чувствуешь. — Кит подождал, пока она исполнит его просьбу, — и дыхание замерло у него в груди при виде глубины эмоций, скрывающихся в ее глазах. Принцесса наконец опустила мост и пригласила его войти. Он был хозяином ее замка, потому что такова была ее воля. Ее поцелуй стал печатью на королевском указе.

Ноэль отдалась во власть его рук, окунулась в его объятия, как никогда прежде. Они сумели выбраться из неизвестности. Своими руками они спасли собственные жизни. Они победили.

Спустя мгновение, когда Кит поднял голову и заглянул ей в глаза, Ноэль выразила в словах часть тех чувств, что сейчас переполняли ее сердце.

— Мы никогда не будем такими, как прежде, верно?

Он кивнул.

— Верно. И я об этом не жалею.

Он не спросил ее о том же, но она все равно ответила:

— И я. — В какую-то долю секунды Ноэль едва не сказала, что любит его. Признание уже рвалось из нее, искушение было настолько велико, что не поддаться ему стоило ей огромных усилий. Но… Кит слишком благороден, а она не хотела, чтобы ее любовь, если она останется неразделенной, легла на его плечи тяжким бременем. Он слишком много дал ей. Она не может, не должна навязывать ему такую судьбу. И потому Нозль отвела взгляд от этих сияющих изумрудной зеленью глаз, которым так много дано было в ней видеть.

— Это не ужин ли там? — Она кивнула на поднос.

Кит оглянулся. Он понимал, что она уходит от разговора, но не боялся, что его принцесса снова возведет между ними стену. На этот раз она осталась с ним. Это был ее выбор. И его.

— Причем с кофе, — с улыбкой подтвердил он и дотянулся до ее чашки. Протягивая ей кофе, Кит добавил; — Полагаю, это означает, что ты проголодалась.

— Умираю с голоду. — Ноэль сделала первый глоток и зажмурилась от наслаждения. — Два сандвича, будьте любезны… — И, помолчав, сверкнула ответной улыбкой. — Для начала.

Кит фыркнул, и Ноэль тут же присоединилась к его смеху. В этот момент в гостиную вернулся Хэм.

— Вот это мне нравится, малышка. Мало кто смог бы веселиться после такого. — Он устремил на поднос оценивающий взгляд. — Не знал, что вам придется по вкусу, так что набрал всего понемногу. Хоть что-то да подойдет. — Он упал в дальнее от камина кресло и вытянул ноги в толстенных красных носках Санта-Клауса на изрядно потертый пуфик. После чего обхватил огромными ладонями одну из чашек и поднес ее ко рту. Проглотив в один присест полчашки кофе, Хэм остановил синий взгляд на Ките.

— Еще раз переговорил с шефом спасателей. Ребята из наземной команды — те, что нашли ваш самолет, — наступали вам на пятки, но упустили в горах. Что-то он еще такое сказал… насчет того, что вы с этой крошкой вроде как родня горным козам. Ну а я ответил, что по вам не заметно, но обещал уточнить. Да, и ему наконец-то удалось связаться, с твоей семьей, детка, — добавил он уже для Ноэль. — Он сообщил им, что с тобой все в порядке и что ты сама скоро позвонишь.

Ноэль отставила чашку и приподнялась в кресле.

Хозяин вскинул голову.

— А вот вставать ни к чему. Нет смысла. Во всяком случае, какое-то время. Под самый конец разговора телефон у меня заглох. Я было взялся за сотовый, так при этой чертовой погоде и он барахлит. Придется пока вашим родным довольствоваться официальными известиями.

Ноэль посмотрела на Кита.

Он положил руку ей на колено.

— И долго такое может продолжаться? — негромко поинтересовался он.

— Зависит от многого. Да в такую погоду все подряд выходит из строя. И в первую очередь телефонные линии. — Слегка пожав плечами, Хэм широко раскинул руки. — Так что ничего не могу поделать, ребята. А хотел бы. Отлично знаю, каково вам сейчас. Ну, хоть пару слов передать успели, и то слава Богу.

Ноэль, подумав, кивнула и снова опустилась в кресло с чашкой кофе в руках. Ей все это очень не нравилось, но Хэм был прав — они сделали все, что могли. Хэм переключился на Кита.

— А с твоими домашними проблема, сынок. Связь отвратная. Шеф спасателей говорит, он вроде бы все передал, но не уверен, что там поняли. Обещал переговорить с полицией, чтобы послали кого-нибудь сообщить лично.

Ноэль отхлебывала кофе и чувствовала, как по телу разливается блаженное тепло. Ей даже показалось, что кофеин подействовал как-то странно и чересчур быстро. Язычки пламени в камине навевали сон, мужские голоса, звучавшие словно где-то в отдалении, убаюкивали мерным рокотом. Она была в безопасности, и ее семья успокоилась. Большего и желать трудно.

Взглянув на Ноэль, Кит заметил, что у нее отяжелели веки. Ее чашка была почти пуста. Сам он уже после первого глотка понял, что Хэм не пожалел для кофе бренди.

— Осторожней, принцесса. Этот кофе валит с ног.

Ноэль ответила ему полусонной улыбкой. Она и сама это уже заметила.

— Главное, чтобы он не свалил меня с этого кресла у камина, а остальное неважно.

Гигант искренне расхохотался.

— Вот это я понимаю. Да она не промах, парень. А меня не предупредили. По правде сказать, я искал изнеженную барышню и летчкка-сорвиголову.

Ноэль пропустила мимо ушей дальнейший чисто мужской разговор, сосредоточившись на ужине. Несмотря на почти непреодолимое желание уронить куда-нибудь голову и уснуть, она понимала, что поесть ей просто необходимо. Сегодняшний переход ощутимо отзывался и спазмами в желудке, и дрожью в уставших мышцах. Под негромкий аккомпанемент голосов Кита и хозяина она справилась с сандвичами, а потом откинулась на спинку кресла. Коньяк снял напряжение, расслабил, и она словно закачалась на волнах теплого ласкового моря. Кит сидел у ее ног, опираясь на кресло. Сама не замечая того, она опустила руку, и ее пальцы легли ему на шею, запутались в волосах. Разговор двух мужчин не прервался, и ничто не предостерегло Ноэль, что оба собеседника заметили интимность милого жеста. Сквозь полуопущенные ресницы она смотрела, как язычки пламени лижут бревна в камине. Да, Кит был прав, здесь тепло, очень тепло. Полумрак и покой. Ее веки сомкнулись. Еще минута — и она уже спала.

 

Глава 13

Ноэль казалось, что она парит в небесах. Она зарылась лицом в теплое, но на удивление твердое облако вокруг нее и что-то удовлетворенно забормотала во сне. Сдавленный стон, почему-то прозвучавший прямо ей в ухо, заставил ее нахмуриться.

— Спи, спи, Ноэль, — нежно прошептал Кит, опуская ее на разобранную постель. Кровать, как и вся остальная мебель в доме, поражала своими размерами. На громадном матрасе, затерявшись среди одеял, Ноэль выглядела еще более хрупкой и маленькой. Хэм, показав дорогу в спальню, задержался лишь для того, чтобы отбросить с кровати покрывало, — и тут же вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Кит смотрел на изящную фигурку и поражался, откуда взялись в этой женщине силы и мужество для подобного пути. Потом, так и не найдя объяснения, покачал головой, осторожно снял с нее одежду и тщательно закутал от возможного сквозняка каждый дюйм бархатистого тела. Сейчас ей был необходим отдых, и он не мог позволить себе насладиться ее восхитительным вкусом, прикосновением к ее теплой коже… как бы ни хотелось ему прижать ее к себе и убедиться, что все эти последние дни не были всего лишь сладкими грезами, которые развеются к утру.

Ноэль выгнулась под его руками, такими родными даже во сне.

— Кит. — В этом чуть слышном выдохе прозвучала любовь, которую она таила в сердце.

Кит склонился над ней, вобрал этот звук всем своим существом и ощутил, как Ноэль вытянулась навстречу ему. Искушение опуститься на постель рядом с ней было сильнее его. Сгорающая от желания плоть требовала большего, чем эти почти невинные прикосновения.

— Ноэль…

При звуках его голоса ее ресницы затрепетали. Медленная улыбка тронула нежные губы, веки постепенно приподнялись.

— Мы уже дома?

Он смахнул с ее лба волосы. Затянутый дремотной поволокой фиолетовый взгляд притягивал, дарил обещания, но Кит был тверд в своем решении игнорировать соблазн, пусть даже это будет стоить ему жизни.

— Нет еще. Но теперь уже скоро.

Она свернулась калачиком, прильнула к нему, совсем как в ту ночь, когда он открыл ей страсть и восторг обладания.

— Я не собиралась засыпать.

— Ты устала.

Ее тело словно налилось свинцом, но это была приятная, безопасная тяжесть. Ей было трудно даже вдумываться в то, что говорил Кит. И только где-то на задворках сознания пульсировала назойливая мысль, не давая отдыха измученному телу.

— Нужно позвонить.

— Телефон все еще молчит. — Он прикоснулся поцелуем к ее глазам. — Поспи еще немного. Как только связь наладится, я им позвоню. Обещаю.

Она улыбнулась.

— Ты мне все время что-то обещаешь. — Обняв его колени, Ноэль прижалась щекой к твердому бедру. — С тобой… так… хорошо. Я… Я… — Она так и не закончила фразу, снова погрузившись в сон.

Кит посмотрел на темную головку, прижавшуюся к его ноге, и в этот миг понял, что любит Ноэль. Он не ждал этого чувства, и уж тем более к такой женщине. Спутница жизни в его мечтах была во многом похожа на него самого — такая же сильная и отчаянная. Он пропустил сквозь пальцы эбеново-черные пряди. Блестящий шелк волос струился и ускользал. Чем сильнее Кит сжимал пальцы, тем меньше прядей оставалось в его ладони. Вот так же и сама Ноэль. Он сможет удержать ее рядом, только если позволит ей верить, что она свободна. Как странно. Одиночество страшило ее, и в то же время она не умела доверять настолько, чтобы связать себя обязательствами — ни с ним, ни со своей семьей.

Едва эта мысль обрела четкие формы, как он уже готов был признать, что лжет самому себе. Ведь он ни словом не обмолвился с Ноэль ни о каких обязательствах. И она пока не пыталась бежать от них. Но какой-то смутный инстинкт, тот самый, что не раз спасал ему жизнь, сейчас предупреждал, что еще не время открывать Ноэль свои чувства. Впереди ее еще ждут сражения. Он мог бы вступить в борьбу вместо нее, но именно ей победы в этих боях нужны так, как никому другому. Она должна познать свою собственную силу, поверить в себя и убедиться, что способна выстоять в реальном мире так же, как выстояла посреди полной опасностей дикой природы. Но если Ноэль все же сумеет оценить, насколько она сильна, — захочет ли она тогда остаться с ним? Будет ли он ей по-прежнему нужен? Этот мучительный вопрос ранил его сильнее, чем меч, вонзившийся в спину. Он не моргнув глазом выиграл бы за нее ее битвы, но выйдет ли он победителем из своей схватки за Ноэль?

Осторожно переложив ее головку на подушку, Кит еще раз подоткнул одеяла и встал, не отрывая глаз от ее лица. Он не может допустить, чтобы она исчезла из его жизни так же легко, как появилась в ней.

— Я не стану насильно удерживать тебя, но как мне жить, если ты решишь, что я больше тебе не нужен? — прошептал он. Отчаяние отразилось в его глазах, хрипотцой проникло в голос. Ответом ему было лишь молчание. Он отвернулся от тоненькой фигурки на огромной кровати. У него нет другого выбора кроме как ждать, надеяться и молиться. К сожалению, жизнь не научила его всему этому, но ради Ноэль он постарается, безмолвно поклялся Кит и, выйдя из комнаты, притворил за собой дверь.

Хэма он нашел на кухне за мытьем посуды. Тот лишь бросил на него взгляд через плечо и вернулся к своему занятию.

— Как она?

Кит налил очередную чашку кофе, только на этот раз без бренди.

— Заснула. Этот путь достался ей непросто.

— Да, бедная крошка. Но, похоже, силы духа у нее хватает. Небось ты готов был ее на руках нести. Но даже такому крепкому парню не пройти столько дней с такой ношей, да еще по колено в снегу. — Он мотнул головой в сторону окна. — Такого обильного снегопада, как сегодня, к счастью, за все эти дни не было. До завтра в город не выберемся. И это еще самое раннее. Но мой дом в вашем распоряжении. — Он стрельнул убийственным взглядом на бесполезный телефон. — А если эта чертова штуковина изволит заработать, мы сможем даже отдохнуть спокойно.

Кит дотянулся до телефона, снял трубку и убедился, что он упорно молчит.

— У Ноэлъ сестре вот-вот рожать.

— Такие передряги могут вызвать и преждевременные роды. А что ты думаешь? Запросто, — буркнул себе под нос Хэм и отставил в сушилку последнюю вымытую тарелку. Затем, обернувшись, он прислонился к раковине. — Что-нибудь еще нужно?

Кит покачал головой.

— Нет, спасибо, вы и так для нас очень много сделали.

Хэм рассмеялся.

— Вот уж чего нет, того нет. Но если ты так считаешь — возражать не буду. Ну нисколечки. — Он направился к двери. — У меня осталась кое-какая работенка. Если понадоблюсь — я в задней комнате. Это рядом с твоей леди, но я и шагу не ступлю в том направлении. Можешь запереть дверь в спальню. Не девица, не обижусь.

— Вы, похоже, не рассчитываете на мое

доверие, а?

— С чего бы это ты стал мне доверять? Она прелестная крошка. А такому, как я, с ней справиться — раз плюнуть. И пикнуть не успеет.

Глаза Кита сузились. Хэм, выжидая, хранил молчание.

— Кто вы такой?

Хэм расплылся в ухмылке.

— Что-то ты замешкался с этим вопросом, а, сынок?

— Ответьте.

— Что ж, парень, я — человек, повидавший на своем веку, что может сотворить цивилизация с теми, кто послабее. Был полицейским. Занимался по большей части уголовщиной, а не бытовыми стычками. Самой что ни на есть грязью. Изнасилованиями. Убийствами. Издевательствами над детьми. Нагляделся на всякую падаль в человеческом обличье. До того был сыт всем этим, что заделался отшельником. Вот так просто в один прекрасный день взял и ушел. А что? Без проблем. С тех пор тут и живу. Вылавливаю вот теперь всяких дурней из лесу. Вы, правда, не из их числа. По правде говоря, всегда восхищался смельчаками — будь то хоть мужчины, хоть женщины. Так что не переживай, я вам хлопот не доставлю. Вы и так вдоволь натерпелись за последние дни. — Он пожал необъятными плечами и ткнул в телефон. — Удачи тебе с этой треклятой штукой. А я еще раз сотовый попробую — на всякий случай. Какой-нибудь да пробьется. — По сложившейся традиции, он ушел, не дожидаясь ответа.

Кит несколько секунд смотрел ему вслед. Странно, но он безоговорочно поверил рассказу этого человека о его прошлом. Ноэль не оставила Хэма равнодушным, но в его внимании не таилась угроза. Кит устало потер шею. Хэм и в этом был прав. Пора наконец расслабиться и отдохнуть. Худшее позади, о чем он и сообщил семье Ноэль десять минут спустя, когда в телефонной трубке появился гудок. Связь вроде бы была неплохой, но Кит не забыл о предыдущем прерванном разговоре и не захотел терять драгоценные минуты на то, чтобы разбудить Ноэль. Не дай Бог телефон снова отключится.

— То есть как это — она выбралась вместе с вами? — выпалил Джеффри. — Вы уверены, что говорите о моей дочери?

От недоверия в голосе отца Ноэль Кит остолбенел. Джеффри не просто сомневался в том, что у Ноэль хватило сил вынести то, что ей пришлось вынести. Нет, он напрямик заявлял, что она на такое не способна.

— Черные волосы. Фиалковые глаза. Приблизительно пять футов четыре дюйма ростом.

— И не от мира сего, — выдохнул в дополнение его описанию Джеффри. А потом добавил уже спокойнее: — Где она сейчас?

— Спит. Прежде всего мы позвонили начальнику спасательного отряда, и связь сразу прервалась, так что мы не смогли сразу же сообщить вам или моей семье. Телефон заработал буквально минуту назад.

В трубке раздался вздох. Сейчас Джеффри не волновали мелочи вроде неисправного телефона. Слишком велико было облегчение.

— Конечно, мы все понимаем. Трудно даже представить себе, через что вам обоим пришлось пройти. И мы знаем, что это вас нужно благодарить за то, что Ноэль осталась в живых. Как она?

Кит передернул плечами, выслушав не вполне заслуженную им благодарность. Из памяти не шел образ женщины, спасшей его от опасности взрыва, а потом снова и снова возвращавшейся к страшному месту, чтобы забрать как можно больше необходимых вещей.

— Очень устала. Но в остальном отлично. Все дело в том, что мы занесены снегом. Тронуться сможем в лучшем случае завтра утром. И сразу же отправимся в Денвер, — напоследок добавил он.

— Вы не могли бы довезти ее до аэропорта? Там ее будет ждать самолет нашей корпорации, чтобы она смогла вернуться домой.

— Я не знаю планов Ноэль, — возразил Кит, изумляясь тому, как быстро отец Ноэль принялся распоряжаться жизнью дочери. Ему даже в голову не пришло поинтересоваться, хочет ли Ноэль возвращаться домой, и вообще сможет ли она после случившегося подняться на борт самолета. — И не уверен, как она воспримет мысль снова воспользоваться самолетом.

Джеффри едва слышно выругался.

— Я об этом и не подумал, — устало признался он. — Ее мать уже просто вне себя. Она хочет видеть Ноэль. Вы этого, конечно, не знаете, но одна из наших дочерей беременна. Сегодня утром у нее начались ложные схватки, и мы напугались до смерти. И все это помимо исчезновения Ноэль. Жена просто на грани срыва. — Он снова тяжело вздохнул. — Вы попросите ее позвонить нам, когда она проснется?

— Мне не придется ей напоминать, — отозвался Кит, едва сдерживая ярость от этих непрекращающихся намеков на то, что Ноэль не хватит разума даже на самые простые вещи.

— Да, наверное, об этом не придется, — согласился Джеффри. — Я не очень хорошо выразился. Примите еще раз нашу благодарность за спасение дочери. Если я могу что-нибудь для вас сделать… — Фраза повисла в воздухе.

— Приятно это слышать, но наше благополучное возвращение зависело в не меньшей степени от Ноэль, чем от меня. — Пальцы Кита, сжимавшие трубку, побелели; ярость так и клокотала в нем, ему приходилось напрягаться, чтобы она не вырвалась наружу. — Если только телефон по-прежнему будет работать, Ноэль вам скоро позвонит, — добавил он и отключился.

Положив трубку на рычаг, он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы усмирить вспышку гнева. Он и не представлял себе, что может быть зол до такой степени. Подняв руки, Кит уставился на дрожащие от беспредельного негодования пальцы. Будь его воля, он бы сейчас разнес что-нибудь вдребезги. Черт возьми, да Ноэль начала жить самостоятельно раньше, чем это предусмотрено самой природой! Так почему же никто из ее близких не увидел того, что было так очевидно для него? Ему даже представить было страшно, чего ей стоило все эти годы оставаться тем слабым, задумчивым созданием, к которому привыкла ее семья. Проблема становилась все сложнее. Он не знал пока, где выход, но твердо решил, что ни за что не бросит Ноэль и приложит все усилия, чтобы и она не ушла от него. С этой мыслью он снова взялся за, телефон и набрал номер своих родителей.

Спустя несколько секунд к негодованию по поводу семьи Ноэль прибавилась еще и горечь открытия, что его родные считали его погибшим.

— Но как это получилось? Ведь кто-то из спасателей должен был вам сообщить о том, что самолет найден, — хрипло выпалил он.

— Они и сообщили, сынок, — сквозь слезы проговорила мать. — Но слышимость была просто ужасной. Мы разобрали только, что они не могут добраться до тебя. Что самолет разбился и вроде как никого не осталось. — Всхлипнув, она приложила платок к глазам. — И второй звонок оказался не лучше. Нам показалось, что тот человек сказал, что вроде ты решил выбираться сам, но потом связь оборвалась, и мы так ничего и не поняли. Отец и Мелани сейчас в полиции, пытаются узнать что-нибудь поточнее.

— Черт побери, мама! У меня нет слов! — Кит взъерошил волосы. Такой беспомощности, как после этой катастрофы, он в жизни не испытывал. — А тот, кто звонил тебе во второй раз, — он что, не мог ответить на твои вопросы?

— Времени не было, сынок, — разбитым голосом отозвалась она.

— Ну не плачь, пожалуйста. Со мной все в порядке. Честно. Царапина на голове да плечо было вывихнуто, но и оно уже практически не болит.

— Точно?

Он усмехнулся, хоть мать и не могла этого видеть.

— Абсолютно. При падении я треснулся головой, но Ноэль вытащила меня, бесчувственного, из самолета, а потом и все наши вещи впридачу.

— Нет, правда? — Мать хихикнула на удивление звонко, словно помолодела на много лет. — А на фотографиях в газетах она такая миниатюрная. Мы так поняли, она из богатой семьи.

— Она и есть миниатюрная. И богата.

— Она тебе нравится, — мягко констатировала мать.

В его голосе тоже зазвучала нежность.

— Да. И даже больше.

— А она знает? Кит рассмеялся.

— Еще нет. Сначала нужно кое-что уладить.

— Уж не собираешься ли ты снова играть в свою безумную рулетку с судьбой? — подозрительно поинтересовалась мать.

— Все может быть. Но думаю, что эта игра придется по душе всей семье. — Ему вдруг послышался какой-то звук, и он обернулся, ожидая увидеть Хэма. Но это был не Хэм. На пороге стояла Ноэль, розовая и теплая спросонья. Он поднял руку. Она бесшумно подошла и прильнула к нему. Наклонившись, он запечатлел поцелуй на блестящем черном шелке волос. — Все, мама, мне пора прощаться. Ноэль должна позвонить своим.

— Когда ты вернешься? — поспешно спросила мать.

— Дай мне только один день — проверить, как там дела в офисе, и я тут же примчусь убеждать тебя, что я живехонек.

— Не смей шутить на эту тему, — возмутилась мать. Ужас пережитого все еще ощущался в ее голосе.

Его веселость мгновенно улетучилась.

— Я в порядке, мам. Правда.

— Я люблю тебя, сынок, — шепнула напоследок мать и повесила трубку.

Кит положил трубку на рычаг и, повернувшись, чуть отодвинул Ноэль, чтобы взглянуть на нее.

— Быстро ты проснулась, — пробормотал он, про себя решив, что даже такой короткий сон пошел ей на пользу. Конечно, она выглядела еще очень уставшей, но уже не такой смертельно утомленной, как прежде.

Ноэль прижалась к его груди.

— Похоже, я просто привыкла, чтобы ты всегда был рядом, — тихонько отозвалась она. Эти слова были лишь частичным определением той пустоты, которую она ощутила, проснувшись одна на незнакомой кровати. На какой-то миг она даже запаниковала, прежде чем рассудок подсказал ей, что это Кит принес ее сюда.

Кит кончиком пальца приподнял ее лицо за подбородок, улыбкой благодаря за искренность. Мало кто из женщин решился бы на такое, ничего не требуя взамен.

— И мне тебя не хватало. Я тоже привык, что ты всегда рядом со мной. — Он приник к ее губам осторожным, почти невесомым поцелуем. Хэм был где-то поблизости, и их уединение могло быть нарушено в любую секунду.

Ноэль вспыхнула от первого прикосновения его губ. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он целовал ее, держал в объятиях — без посторонних глаз. Ее руки обвились вокруг его шеи, и Ноэль прильнула к нему всем телом, спряталась в его тепле, как ребенок в

колыбели.

Когда Кит наконец поднял голову, он задыхался, глаза сверкали огнем едва сдерживаемой страсти.

— Ты колдунья, моя принцесса. Неиссякаемый источник наслаждения. Мне тебя всегда мало. Скажи, что ты не исчезнешь, — вдруг хрипло выпалил он, впервые в жизни нарушив данное себе обещание. — Переезжай ко мне, когда мы вернемся домой.

Ноэль ощутила движущую им страсть, неукротимую решимость заставить ее согласиться.

В ее глазах светилась нерешительность Кит беззвучно проклял собственную глупость. Он ведь хотел подождать, он хотел дать ей время. И теперь все так грубо испортил. Увидев, как шевельнулись ее губы, он быстро накрыл их ладонью:

— Нет. Не отвечай сейчас. Я не должен был тебя подталкивать. Я обещал себе не делать этого. Я хотел дать тебе возможность взглянуть на меня в обычной обстановке, где не было бы связывавшей нас опасности. Я не собирался пользоваться ситуацией.

Отвращение к самому себе, так ясно прозвучавшее в его голосе, ударило по Ноэль не меньше, чем отсутствие любви в его просьбе. А она так надеялась. На один безумный миг она поверила, что он любит ее так же сильно, как и она его. Ее чувства были настолько глубоки, что ей казалось немыслимым, что он не разделяет их. Но в его глазах жила лишь ненависть к себе. И еще страсть, что озаряла ночь огнем, доселе ей неведомым. Так много и так мало. Искушение было велико. Видит Бог, как оно было велико. Но страсть постепенно угасает, если нет любви, чтобы подпитывать ее пламя. Сначала угасает, а потом исчезает совсем. И снова наступает одиночество. Ее вечный страх. И ей придется взглянуть ему в лицо — или потерять Кита и все, что он может ей дать.

Она прикоснулась к его руке и обвила ее пальцами, чтобы высвободить губы.

— Мне очень хочется ответить «да», — шепнула она, вглядываясь в его лицо. Облегчение, затопившее его взгляд, едва не заставило ее забыть о второй части своего ответа. — Но я не могу. — Волна разочарования унесла его радость. Ее душило чувство вины, но слова уже были сказаны, и даже боль за его горечь не могла заставить ее забрать их обратно.

— Не можешь? Боишься, — процедил он, отгораживаясь от искренности ее взгляда. — Думаешь, что я тебя брошу.

— Ты сам знаешь, что не можешь пообещать, что никогда этого не сделаешь. И никто не может.

Он впился в нее глазами.

— И потому, что других гарантий, кроме моего слова, нет, ты даже не попытаешься?

— Я хочу попытаться. Боже, Кит, неужели ты не понимаешь, чего мне стоит произнести или даже подумать о таком?! Я хочу попытаться, Кит. Я ничего в жизни так не хотела. Разве этого пока не достаточно? — Пульс под ее пальцами отбивал ритм его сердца. Ее собственный попадал ему в такт. Даже в такой мелочи они были связаны друг с другом.

— И как именно ты хочешь попытаться?

— Буду встречаться с тобой. Изредка оставаться у тебя. — Она пожала плечами, но в этом жесте не получилось и намека на безразличие.

— Полумеры. — Он выругался — грубо и отчетливо. — И что дальше?

— Не знаю. А ты? — парировала она. Свободной рукой она прикоснулась к его подбородку. — Я так долго жила со своими страхами, с возведенными между мной и остальным миром преградами, которые помогали мне выжить. Я придумала для себя сказочную страну, потому что в реальном мире было слишком много страданий. — Печальная улыбка тронула ее губы. Странно, но прежней боли от этих горьких слов она больше не чувствовала. — А потом появился ты и показал мне, что я могла бы получить. Но это случилось где-то посередине — и не в реальном мире, и не в мире моих фантазий. Я должна быть уверена, что мой страх реальности не вернется, когда мы отсюда выберемся.

Она на миг отвернулась от его испытующих глаз.

— Ты знаешь, меня никто никогда не спрашивал о моих сказках, моих фантазиях. Но если я существовала здесь, а жила в своих сказках — тогда кто же я?

Кит нахмурился, сбитый с толку этим неожиданным поворотом.

— И кто ты?

— Мерлин в женском обличье. Я плету колдовские кружева, навеваю мечты о славе и чести и обо всем другом, что в мире людей часто остается неисполненным, несбыточным. — Она снова перевела на него взгляд, завораживающий сочетанием ума и фантазии.

Только теперь в ее улыбке сквозила насмешка над собой, от которой его сердце мучительно сжалось. Кит готов был остановить время, пообещать ей, что ее собственный мир навсегда останется единственным, с которым ей придется иметь дело. Но он не мог этого обещать. У жизни так много форм, так много масок, что невозможно ограничиться одной-единственной, пусть даже самой совершенной.

— Значит, ты создала себя по образу и подобию величайшего волшебника всех времен, — вместо этого заключил он, постаравшись уничтожить даже следы эмоций в своем голосе. — Для женщины, сомневающейся в собственной силе, выбор довольно интересный. — Ноэль моргнула, пораженная не только словами, но и тоном.

— Такое мне в голову не приходило, — пробормотала она спустя некоторое время. — Я просто думала, что если мне все подвластно в моем мире, в нем ничего не может случиться без моего желания.

— И не случалось.

Она кивнула, про себя удивляясь странному чувству. Она словно чем-то выдала себя. Вглядываясь в лицо Кита, Ноэль искала, но не находила в нем подтверждения этого чувства.

— Что же теперь будет? — протянула она наконец.

— Я хочу, чтобы ты была со мной. Я хочу этого слишком сильно, чтобы вот так просто повернуться и уйти. И я обещал тебе, что такого в любом случае не произойдет. Я не привык и не умею ждать, но все мое время в твоем распоряжении. Столько, сколько тебе будет нужно. — Он тронул ее губы, обвел кончиком пальца их контуры. — Я всегда считал, что Мерлина погубило предательство. Я тебя не предам. — Не отрываясь, он смотрел в фиолетовую глубину ее глаз, словно хотел заглянуть в душу.

Ноэль не предполагала, что кто-нибудь когда-нибудь сможет так хорошо ее понять. Кит не просто пытался. Он делился с ней своей сказкой.

Кит убрал руку от ее лица и дотянулся до телефона.

— Позвони родителям. — Он сунул ей трубку.

Ноэль опустила глаза на связующее звено между этим мигом, прошлым и будущим. Вновь подняв взгляд на Кита, она прочитала в его глазах все то же терпеливое ожидание.

— Останься, — шепнула она.

Он улыбнулся. Ее просьба проникла в его душу; хоть немного, но усмирила боль от ее отказа. Начало положено. Это меньше того, о чем молился в душе, но больше того, на что он надеялся.

 

Глава 14

— Как-то непривычно лежать в постели Хэма, — раздался в темноте шепот Ноэль.

Кит откинулся на спину, пристроив ее голову на своем плече.

— Выбора не было. Здесь только одна спальня. И одна кровать. По крайней мере, она достаточно большая, в противном случае мне действительно было бы неважно.

Ноэль тихонько рассмеялась в ответ, наслаждаясь уединением, полумраком и тишиной за закрытой дверью спальни.

— Я рада, что ты проиграл спор, когда решил спать на полу, — пробормотала она и лениво потянулась, прижавшись к нему всем телом. Они любили друг друга медленно и нежно, стараясь не выдать себя перед Хэмом. Впрочем, тому, похоже, было все равно, чем они занимаются. Казалось бы, сейчас Ноэль должно было клонить в сон, но ей хотелось лишь одного — лежать в объятиях Кита и впитывать каждой клеточкой его близость.

Его руки сошлись вокруг нее.

— А может, я просто позволил тебе выиграть, — с улыбкой отозвался он.

Ноэль, приподняв голову, впилась в Кита взглядом, хотя в такой темноте с трудом различала очертания его головы на подушке.

— Что, правда? — возмутилась она.

— Ни за что не скажу.

Пробравшись пальцами в завитки на его груди, она слегка потянула за один. Кит накрыл ее ладонь своей и поднес к губам.

— Веди себя прилично.

— А то — что?

Кит неожиданно развернулся, и Ноэль оказалась прижатой его телом.

— А то одной коварной леди о-очень не поздоровится, — шепнул он, прокладывая дразнящую дорожку из поцелуев вдоль ее щеки вниз, к обнаженному горлу. — У тебя восхитительная кожа. Истинное наслаждение, — хрипло выдохнул он в нежную ямочку, где ее пульс отсчитывал секунды в ритме их любви, которому он научил ее. Ее тело льнуло к нему, словно он был единственным любовником в этом мире, словно ей нужны были лишь его поцелуи и ласки. Кит стиснул ее в объятиях, мечтая и надеясь, что будущее сможет это подтвердить. Один мучительно долгий миг он боролся с искушением надавить на нее, силой вырвать обещание. Ему хотелось разнести на кусочки все часы, что когда-либо были сделаны, — чтобы больше нельзя было определить время, чтобы осталась лишь сегодняшняя ночь, и утро не висело бы дамокловым мечом, угрожая разрушить их счастье.

Ноэль ощутила напряжение, вдруг сковавшее его сильное тело. Она крепко прижала его к себе, впитывая ту боль, причиной которой была она сама. Если только в ее силах начисто стереть прошлое, ради Кита она это сделает.

— Я постараюсь, — с жаром выдохнула она. — Не знаю как, но постараюсь.

Кит поднял голову. Непроницаемая ночь скрывала так много, но голос Ноэль казался лучиком света во мраке.

— Это обещание, а, Ноэль?

— Обещание. Мое обещание. Тебе. — Она пробежала пальцами по его лицу, на ощупь уловив улыбку, тронувшую его губы. И улыбнулась в ответ: — Люби меня.

Кит, не разжимая объятий, перекатился на спину.

— У меня есть идея получше. Ты люби меня, Ноэль.

Ноэль на миг застыла. Мужчина, открывший ей страсть, бросал вызов. И просил. Казалось бы, решение должно было даться ей с трудом. А вышло все легко, словно поцелуй, как прикосновение к его родному телу, как воспоминание о том наслаждении, которому он ее научил. И когда, наконец, подкрался сон, украв остаток ночи, в улыбке Ноэль таилась не просто пережитая страсть. На ее лице удовлетворение смешалось с гордостью истинной женщины. Той женщины, которой она постепенно становилась. Той, которую хотел в ней видеть ее мужчина.

— Вроде прорвались, — буркнул Хэм, притормаживая свой мини-грузовик на автостоянке вблизи частного сектора аэропорта в Денвере. — Да еще на час раньше. Вы точно не хотите, чтобы я подождал, пока прилетит самолет?

Ноэль предоставила отвечать Киту, а сама тем временем пробежала взглядом летное поле в поисках самолета отцовской корпорации. Видимость была отвратительной, и все же знакомая серебристо-черная эмблема корпорации «Сент-Джеймс» сразу же бросилась ей в глаза.

— Нам не придется ждать. Они уже здесь, — проговорила она, указывая на самолет.

Напряжение Кита достигло предела. Он и не догадывался, насколько тяжело ему будет отпустить Ноэль. Не помогала даже надежда на скорую встречу.

— Точно?

Она кивнула. Хэм как можно ближе подъехал ко входу в терминал. Ноэль, зажатая на сиденье между Хэмом и Китом, с трудом выбралась из тесной для троих кабины. Она обернулась, чтобы попрощаться с их радушным хозяином, но тот остановил ее благодарность одним взмахом руки.

— Заходите-ка побыстрее внутрь, нечего мерзнуть. Мы уже все друг другу сказали. Я оказался в нужном месте в нужное время. Только и всего. — Он захлопнул дверцу и уехал без единого слова прощания.

Кит взял ее за руку и потянул за собой в тепло терминала.

— Он прав.

— Но он такой странный, — добавила она, уже шагая в ногу с ним ко входу в здание. Кит слегка улыбнулся.

— А мне нравятся странные люди.

Ноэль рассмеялась, вскинув к нему лицо.

Но ответить не успела. Поблизости раздался

радостный возглас:

— Ноэль! — Ноэль резко обернулась; глаза ее заискрились при виде подлетающей к ним яркой сексапильной шатенки.

— Силк! — выдохнула она и бросилась навстречу сестре.

Силк закружила ее в объятиях, одновременно хохоча и засыпая вопросами. Киллиан приблизился к сестрам и протянул руку человеку, которому семья была обязана благополучным возвращением Ноэль.

— Полагаю, вы и есть Кит Бэньон, — проговорил он.

Кит пожал протянутую руку, не отводя глаз от пристально разглядывающего его незнакомца.

— А вы?

— Киллиан Карпентер. Муж вот этой леди по имени Силк, одной из сестер Сент-Джеймс. — Он кивнул на свою жену. Та все еще не обращала внимания на мужскую половину избежавшей трагедии пары. — И, соответственно, зять Ноэль. — Он снова перевел взгляд на Кита. — Все остальные члены семьи просили непременно передать, как мы все благодарны вам за все, что вы для нее сделали.

Кит нахмурился.

— Кажется, я уже говорил Джеффри… да, точно, говорил. Усилия были совместными. И я ничуть не преувеличивал.

Киллиан с минуту молчал, пытаясь найти объяснение прозвучавшей в голосе Кита ярости. До того, как он выразил Киту благодарность, тот казался настроенным вполне дружелюбно. Но прежде, чем он успел облечь эту мысль в слова, Силк выпустила Ноэль из объятий и обратилась к Киту, чуть ли не слово в слово повторив фразу Киллиана.

Кит вытерпел и ее благодарные излияния, в душе проклиная то выражение, что он заметил на лице Ноэль. Она буквально на глазах погружалась в привычную для ее семьи роль.

Ни сестра ее, ни зять явно не осознавали, что она далеко не прежнее отрешенное создание, встретившееся ему несколько дней назад в аэропорту Филадельфии. Их замечания по поводу случившегося вновь и вновь создавали портрет слабой, рассеянной, не от мира сего женщины. Его злость на семью Ноэль обернулась против самой Ноэль — за то, что та даже не попыталась объяснить, что она сделала ради их спасения. В конце концов Кит сам вынужден был все рассказать, но он прекрасно видел, что Силк не восприняла его слова всерьез. Разгадать реакцию Киллиана оказалось немного сложнее. Кит вроде бы уловил в глазах зятя Ноэль раздумье, но не был в этом уверен.

— Пожалуй, нам пора отправляться, — вставил Киллиан, когда Силк наконец получила ответы почти на все интересующие ее вопросы. — Сюда снова движется весьма неприятный фронт. Учитывая состояние твоей матери и близость родов у Каприс, мы никак не можем здесь застрять. — Киллиан взял Силк за руку и потянул в сторону выхода на поле. — Мы будем ждать на борту, Ноэль.

Силк нахмурилась. Ей совсем не улыбалась мысль оставить Ноэль в зале ожидания пусть даже частного сектора аэропорта.

— Но разве мы… — начала было она, но муж, не дожидаясь окончания фразы, без сожаления утащил ее за собой.

Ноэль вздохнула, глядя вслед упирающейся Силк.

— Я все гадаю, что же ты намерена предпринять, принцесса, — пробормотал Кит, наблюдая, как она не отрывает глаз от супружеской пары.

Ноэль обернулась к нему, удивленно вскинув брови.

— Ты о чем?

— Можешь, если желаешь, изображать непонимание перед ними, но только передо мной — не надо. Я уже слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить этому. — Он взглянул на дверь, за которой скрылись Киллиан и Силк, и снова перевел взгляд на любимую женщину. Ему хотелось встряхнуть ее как следует. Хотелось прижать ее к себе и объяснить, что ему плевать на то, что о ней думают ее родные или каким образом у них сложилось столь извращенное представление о ее личности. Ему хотелось утащить Ноэль отсюда и спрятать от посторонних глаз, чтобы ни ему, ни ей не пришлось больше столкнуться с назревавшей долгие годы ситуацией. Но ничего этого он сделать не мог. Ноэль сама должна вступить в схватку. А все остальное зависит от исхода ее битвы за себя.

В первый раз за все время Ноэль увидела на его лице страх. Она прикоснулась к его руке. Напряжение превратило его мышцы в обтянутую теплой кожей сталь.

— Что с тобой?

— Ты позволяешь им обращаться с тобой так, словно ничего не изменилось, словно ты осталась прежней. Я буквально чувствую, как ты снова возводишь высокие стены. С кем другим — я бы еще понял, но это же твоя семья.

Ноэль тяжко вздохнула. Она понимала, что он прав, но знала также, что и она права.

— А что я, по-твоему, должна была сделать? Кричать во всеуслышание, что я изменилась? Во-первых, этим я бы ничего не добилась. А во-вторых, я считаю, что у моих близких и без того хватает сейчас тревог. Им совершенно ни к чему сталкиваться еще и с переворотом в моем характере.

— Значит, ты намерена им подыгрывать? Даже зная, каковы ставки в этой игре?

— А каковы ставки, Кит? — Она встала прямо перед ним, все еще держа его за руки. Его взгляд прожигал ее насквозь. — Я просто-напросто возвращаюсь к своей семье, а ты возвращаешься к своей. И к своему бизнесу.

— Я сказал тебе, что повидаюсь со своими — и сразу же прилечу в Филадельфию.

— Зачем?

Он сдвинул брови, не веря своим ушам. Неужели она не понимает?

— За тобой, разумеется. Я просил тебя переехать ко мне. И даже не пытайся делать вид, что ты этого не помнишь.

— Я и не пыталась.

Кит сбросил ее руку и схватил за плечи.

— А что же ты делаешь в таком случае? Отказываешься?

Она покачала головой, рассыпав по щекам полуночно-черный дождь волос.

— Нет. Я хочу быть с тобой.

— А я хочу быть с тобой. — Он притянул ее ближе. Без ее тепла он вряд ли справился бы со страхом надвигающегося неизвестного и почему-то смутно опасного будущего. — Но мне нужна ты вся целиком — женщина, которой хватило отваги и сил вытащить из самолета бесчувственного человека и выбраться из неизвестности, опираясь лишь на веру в него и себя. Та женщина, которая без единой жалобы сносила все трудности. Та, что подобно факелу вспыхивала в моих объятиях. Мне не нужна женщина, предлагающая тем, кто ее любит, лишь частичку себя. Я хочу все, Ноэль! Всю тебя — ради всего меня!

Он встряхнул ее за плечи. Боже, как заставить ее понять!

— Я люблю тебя. И думаю, что и ты любишь меня. Я не верю, что ты подарила бы себя, если бы это было не так. Попробуй сказать, что я не прав. — Он не хотел нападать на нее сейчас. Он собирался отпустить ее домой, позволить ей вырваться из когтей опасности. Ему казалось, что самообладание не подведет его и он сумеет попрощаться с ней, не задав всех этих вопросов. Он ошибался.

Ноэль оцепенела, потрясенная рвущимися из него словами, чувствами, заряжавшими атмосферу вокруг них.

— Ты любишь меня? — прошептала она, выискивая в его глазах правду и одновременно страшась очевидной глубины его эмоций.

— Да.

Кит ждал, и леденящий холод тундры постепенно проник ему в душу, когда он осознал, что не услышит ответного признания. Он в ужасе следил, как ее искрящиеся интеллектом глаза заволакивает ненавистный ему туман отрешенности.

— Только посмей! — выпалил он в гневе и отчаянии.

Ноэль его вряд ли услышала.

Отдать себя во власть одной лишь страсти значило сохранить хоть какую-то безопасность. Обычная любовная связь не предполагала постоянства. И Ноэль это понимала и принимала. Даже в ее любви к нему все-таки оставалась некая свобода, независимость от его ответной любви. Ей было достаточно самой испытывать это дивное чувство. Любовная связь могла подойти к концу, и это не было бы предательством. Но любовь! Это уже единение. Это обязательства. Постоянные. Без гарантий. Быть любимой не значит, что он останется с ней навсегда. Быть любимой означает, что она должна будет отдавать всю себя до тех пор, пока не явится страшным признаком боль и не унесет с собой покой и счастье. Быть любимой означает, что она должна собственными руками распахнуть двери и ждать, пока он решит — уйти или остаться.

— Посмотри на меня, Ноэль. — Кит потряс ее и выругался при виде пустых глаз, что-то высматривающих сквозь него. Ноэль рядом с ним не было. — Посмотри на меня! — Он едва удержался, чтобы не закричать на весь зал. Ноэль от него ускользала, а он ничего не мог поделать. Слова ее не трогали. Его руки не возвращали ее к нему из прошлого, горькие уроки которого научили ее непостоянству любви. В этот миг он проклял всех тех, кто был виновен в ее неверии в любовь.

Ноэль заморгала. Гнев не имел над ней власти, но вот боль… Приложив ладонь к щеке Кита, она провела по уже заметной щетине. Он дал ей так много. И не его вина, что она не в силах забыть.

— Не нужно. Я не хотела причинить тебе боль. Я люблю тебя. — Желание утешить вырвало из нее правду.

Кит вобрал в себя эти слова, прочувствовал их всем существом. С любой другой женщиной он уже праздновал бы победу, но с Ноэль… Его не мог обмануть этот мягкий, успокаивающий голос. Эту женщину он знал слишком хорошо.

— Но?

Она на миг закрыла глаза в страхе от того, что должна была произнести.

— Я не могу.

Кит не оступил. Он зашел слишком далеко. Что бы он сейчас ни услышал, он не позволит призракам прошлого взять над собой верх,

— Не можешь — что?

Ноэль открыла глаза. Благодаря этому человеку она переступила порог своего замка. Но дальше ей не пройти.

— Я не могу жить с тобой, если ты меня любишь.

Ноэль уже научила Кита не ждать привычного поведения, привычных фраз, но этот ответ поразил даже его.

— Почему? — В самую точку и без обиняков.

Она лишь покачала головой. Глаза ее заволокло горестной дымкой воспоминаний.

Ярость едва не задушила его. Но сила любви прорвалась сквозь гнев, призывая к откровенности.

— Потому что я потребую от тебя слишком многого? Потому что не стану довольствоваться крохами твоей души, которые ты раздаешь кому хочешь и когда хочешь?

Он понимает ее, слишком хорошо понимает.

— Может быть, — невнятно отозвалась Ноэль. Первый хлесткий удар боли уже настиг ее, и она стремительно возводила преграды. Ее тело окаменело от мучительного приступа.

Кит ощутил в ней напряжение и рывком притянул к себе. Его губы накрыли ее рот поцелуем, полным неразделенных эмоций. Он не сдерживал ни ярости, ни страсти. Его руки обвились вокруг нее, прижали, впечатали ее тело в его. Но когда Кит поднял голову и увидел ее мягкий, пустой взгляд, он почувствовал, что меч его собственного разрушения со свистом вонзился ему в сердце. У него не было ни времени, ни сил уклониться от удара. И он в последний раз обнял Ноэль, смиряясь со смертельной раной и ощущая, как она отбирает у него волю, энергию и гнев — и наполняет его ледяным мраком. Его руки упали. Кит возвращал Ноэль свободу, а себя обрекал на вечный ад, испепеляющий огонь которого был тем более страшен, что он обрушился неожиданно.

— Иди, принцесса. Возвращайся в свою сказку, в свой замок.

Он сделал шаг назад, все еще надеясь и понимая, что сам себя обманывает. Как и она. Ноэль не пошевелилась, и тогда Кит понял, что он должен сделать. Она всегда думала, что он ее бросит. Она даже планировала его уход, соглашаясь на связь, питаемую одной лишь страстью. И в этом было ее предательство. Она приняла его обещание — и все равно ждала обмана. Кит окинул ее в последний раз взглядом, вызвав в памяти Ноэль их первой встречи — потерянную в мире живых людей, прекрасную, но нереальную. На один краткий миг он прикоснулся к Ноэль истинной, ощутил ее огонь. Он шептал ей слова любви, отдавал ей себя, как ни одной женщине в мире. Ему не забыть эти мгновения счастья, но до конца своих дней он будет жалеть о том, что ему недостало силы удержать ее в своем мире.

Медленно, словно ощущая на своих плечах вселенскую тяжесть, он отвернулся и зашагал прочь, не оглянувшись даже, когда услышал ее полный муки тихий вскрик. Этот чуть слышный звук сопровождал его в промозглый холод Колорадо, разбивая в пыль мечты и надежды о том, что могло бы принадлежать ему.

Сквозь туман горя и страданий Ноэль смотрела вслед Киту. Повиснув на веревке между небом и землей, она поняла, что любит его. Ей казалось, что этого достаточно. Она и не думала, нет, она не позволяла себе думать о том, что ей захочется гораздо большего. Она была уверена, что больше никого не сможет любить с той глубиной чувства, которая открылась ей, когда она в буквальном смысле вручила ему в руки свою жизнь. И она считала, что ей этого хватит. Она видела лишь его страсть и его нежность, и по глупости не замечала ничего другого. А теперь Кит платил по счетам ее прошлого. Она смотрела, как захлопнулась за ним дверь, и пустота ее собственного будущего накрыла ее беспросветно серым покрывалом.

Ноэль повернулась и направилась к самолету. Эта серебристая птица вернет ее семье, которая ее любит. Она унесет ее от человека, который показал ей, как дорого может стоить любовь. Она не заметила, как поднялась на борт, как опустилась в кресло напротив Силк, как Киллиан закрыл за ней дверь и приказал пилоту отправляться.

— Ноэль, что случилось? — выпалила Силк, схватив ледяную ладонь сестры. Она прикоснулась к мокрой щеке Ноэль, и та очнулась от своих мыслей, лишь сейчас заметив, что беззвучные слезы сами собой катятся по ее лицу.

Ноэль смотрела на сестру, которой за всю жизнь не позволила узнать себя поближе. Глаза Силк были наполнены тревогой, гневом и недоумением. А прикосновение ее руки было осторожным и нежным.

— Кит что-то сказал тебе? Он тебя обидел? — Сквозь беспокойство в голосе Силк прорывалась ярость. Она подняла глаза на Киллиана, переступившего через порог кабины пилотов. — Киллиан, Кит обидел Ноэль, а она не говорит мне, в чем дело.

Ноэль покачала головой.

— Нет, — шепнула она. Слова наконец-то нашли выход из мучительного осознания случившегося. Она только что потеряла все — ради непреодолимого желания защитить себя от предательства любимого человека.

Силк нахмурилась, впившись в нее взглядом.

— То есть как это — нет? Ты же плачешь, черт возьми. Что тебе сказал этот парень? Плевать мне на то, что он спас тебя. Все равно он не имел никакого права тебя обижать.

Ноэль стиснула пальцы Силк. Ей понадобилось все ее мужество, чтобы произнести то, что она обязана была произнести.

— Он не обижал меня. Это не то, что ты думаешь. Я сама виновата в своей боли. И в его.

Силк открыла рот, но Киллиан остановил ее, опустив руку ей на плечо. Ноэль заглянула в лицо зятю. Почему она прежде никогда не замечала — или не позволяла себе замечать? — его силу, его безграничную преданность Силк? Еще один человек, вычеркнутый ею из своей жизни. «Но ведь еще не поздно», — тут же напомнила она себе.

— Я люблю тебя. Вас обоих, — тихо сказала она, во второй раз в жизни произнеся эти слова. И в тот момент, когда признание слетело с ее губ, страхи прошлого вдруг утратили над ней свою власть. Слезы заструились сильнее, но ей было все равно.

Потрясенная, Силк смотрела на нее во все глаза.

— Ты любишь меня? Нас? — У нее подозрительно заблестели глаза. Она всегда так мучительно жаждала сблизиться со своей маленькой сестричкой, умевшей создавать из ничего красоту. Но Ноэль ей не позволяла. Силк понимала ее стремление защититься от слишком сильных, слишком глубоких чувств. Но как же ей всегда хотелось, чтобы между ними все было по-другому.

Ноэль, глубоко вздохнув, наклонилась и поцеловала Силк в щеку.

— Очень. — Она снова выпрямилась и улыбнулась, увидев, как дрожащими пальцами Силк прикоснулась к месту поцелуя. — Я скажу тебе еще кое-что. Я никогда и вполовину не верила всему тому, что писали о тебе газеты. Не знаю, чем ты занималась последние два года в окружении толпы глупцов, но, наверное, так было нужно. И мне все равно, что об этом думают другие. — Выражение лица Силк стоило тех усилий, которые она вложила в свой первый шаг.

— Боже, что там с тобой случилось? — беспомощно протянула Силк.

Слезы Ноэль постепенно высохли.

— Я свалилась с небес. Помочь некому. Кит без сознания. Из самолета вытекает топливо, и холод адский. Я не могла позволить ему умереть, и сама не хотела умирать. Вот я и сделала все, что могла, чтобы этого не случилось.

— Значит, все, что он рассказал, правда? — В каждом слове отчетливо прозвучало изумление.

Ноэль тихонько рассмеялась. Чем большим она делилась, тем больше сил возвращалось к ней. Как глупо было бояться любить и быть любимой.

— О да. Кит не лжет даже ради меня.

— Ты его любишь.

Обе женщины вскинули глаза, когда раздался глубокий голос Киллиана, но ответила ему Ноэль:

— Больше жизни. Но мой страх оказался сильнее.

— А он знает, что ты любишь его? — настаивал Киллиан.

— Я говорила ему. Но сказала не только это. — Она покачала головой. — И это принесло боль и ему, и мне. Сначала я должна вернуться домой. Я должна все исправить в своей семье, а уж потом уехать к нему или разрешить ему забрать меня.

— А ты не считаешь, что он имеет право на участие в этом?

Ноэль нахмурилась. Эта мысль поразила ее. Неужели она возвращается к тому же самому? Снова отгораживает себя от тех, кто ее любит? До сих пор все ее помыслы были направлены только на то, чтобы исправить свое прошлое и отправиться к Киту уже свободной от собственных демонов.

— Я… не знаю. — пробормотала она.

— Это так тяжело — учиться доверять, — негромко произнесла Силк. — Я с ужасом думала о том, что можно отдать хоть крохотную частичку себя. Мне до сих пор бывает страшно.

Ноэль встретилась взглядом с сестрой. Она была благодарна Силк за искренность и за поддержку.

— Я доставила ему такую боль. — Воспоминание о тех страшных мгновениях отозвалось горечью в ее голосе.

— И теперь он, возможно, не захочет тебя простить. — Силк прижала рукой ладонь Киллиана у себя на плече. — Но он стоит риска. — Она подняла глаза на человека, которого любила всем сердцем.

Ноэль тоже перевела взгляд на Киллиана. Он такой же сильный, как и Кит. Такой же надежный и нежный. Силк нашла в себе мужество попытаться. Она поверила в себя и в свою любовь к нему. Ноэль сделала глубокий вдох — и приняла решение. Она любит Кита. И не откажется от него из одного лишь страха перед будущим. Истинное доверие, доверие на всю жизнь тоже должно с чего-то начинаться.

— Как развернуть самолет? — спросила она, по-прежнему не отрывая глаз от Киллиана.

Его брови поползли вверх.

— Сейчас?

— Ноэль! — ахнула Силк, впервые в жизни потеряв дар речи.

Ноэль взглянула на сестру, от души надеясь, что та поймет ее.

— Мне нужно вернуться. Я люблю его, а он думает, что я люблю недостаточно сильно, чтобы рискнуть собой ради него. — Ноэль не собиралась умолять Силк и Киллиана. Нет, время поступков, недостойных ее личности, прошло. Даже если ей придется проделать весь обратный путь ползком, она это сделает ради Кита и их любви.

Губы Киллиана дрогнули при виде двух сосредоточенных женских лиц.

— Придется уступить, Силк. Она все равно отправится к нему — с нашей помощью или без нее.

Силк сверкнула на него взглядом.

— А я что? Разве я сказала, что против? Просто пытаюсь привыкнуть к своей абсолютно новой сестричке. — Ее плутовские глаза заискрились смехом. — Жду не дождусь услышать, что скажут мама с папой, когда поймут, какая женщина выбралась вместе с Китом из катастрофы. У меня такое чувство, что наша семья уже никогда не будет прежней! — Она перевела глаза на Ноэль. — Мы тебя туда доставим.

Ноэль снова опустилась в кресло.

— Все остальное я сделаю сама, — уверенно произнесла она. — Вы только верните меня в Денвер.

Ноэль разглядывала возвышающееся перед ней элегантное здание. Согласно зажатой в ее руке записке, в которой Кит написал адреса и номера телефонов своего дома, работы и дома его родителей, его офис располагался на третьем этаже этого здания. Она сунула уже ненужную записку в карман и прошла последние несколько шагов до входа. Вестибюль отличался той же элегантностью, что и фасад, но Ноэль едва заметила эту роскошь. Ее глаза были прикованы к лифту, который должен был доставить ее к Киту. Табличка на двери в его офис сияла золотыми буквами. Ноэль повернула ручку и вошла внутрь. Девушка за столом подняла голову, в ее глазах застыл вопрос.

— Чем могу помочь?

— Будьте добры, я бы хотела увидеть мистера Бэньона, — негромко сказала Ноэль, глядя на закрытую дверь, ведущую, очевидно, в кабинет Кита. Она даже не слышала его голоса, но точно знала, что он там. Между ними существовала какая-то невидимая связь. Ноэль слегка улыбнулась самой себе. А она-то чуть было не отказалась от этого удивительного чувства единения.

— Прошу прощения, он не принимает без договоренности, — вежливо пробормотала секретарша.

Ноэль снова взглянула на нее.

— Меня он примет, — уверенно произнесла она.

Девушку ее заявление поразило.

— Я не могу…

Ноэль прервала ее мягко, но решительно.

— Передайте, что пришла Ноэль.

Секретарша внимательно и долго смотрела на Ноэль, а потом поднялась из-за стола и двинулась к двери. На полдороге она оглянулась через плечо, явно гадая — почему это она повиновалась странной посетительнице.

Ноэль не отвела взгляда. Она точно знала, чего хочет, и не собиралась уходить, пока не повидает Кита. Она терпеливо ждала и даже не считала секунды с того момента, как за секретаршей закрылась дверь. Наконец девушка появилась снова. На ее лице были написаны удивление и любопытство.

— Он вас примет, — пробормотала она, придерживая для Ноэль дверь. Ноэль прикоснулась к ее руке.

— Спасибо.

Секретарша неуверенно улыбнулась.

— Полагаю, вас ждут.

Ноэль тихонько рассмеялась и переступила через порог кабинета Кита. Все еще улыбаясь, она приблизилась к его столу. По глазам Кита невозможно было догадаться, о чем он думает. При ее появлении он поднялся, но больше не выказал никаких эмоций. Ноэль, не колеблясь, пересекла кабинет.

— Ты нужен мне, — сказала она, останавливаясь прямо перед ним. — В моей жизни. В постели. В моем сердце и мыслях. Один раз я отпустила тебя. Больше этого никогда не случится.

Кит смотрел на нее, купаясь в фиолетовом огне решимости, выплескивающемся из ее глаз. Никогда еще она не была так прекрасна, так уверена в себе. Она не улетела. Эта мысль бурлила шампанским в его венах, кружила голову, но он пока не был готов до конца поверить этому восторгу.

— Я думал, ты улетела.

— Так и было. Я заставила Киллиана развернуть самолет прямо в воздухе. Силк все еще не отошла от потрясения.

Кит вскинул брови.

— Ты заставила Киллиана развернуть самолет? — Он практически не знал зятя Ноэль, но с виду Киллиан вовсе не походил на человека, привыкшего подчиняться подобным приказам.

Ноэль, обходя стол, рассмеялась.

— Заставила. — Вскинув руки, она прижалась к нему. Тепло и сила его родного тела были необходимы ей как воздух. Он стал частью ее самой, и она никогда его не отпустит. — Ты в таком же шоке, как и Силк. Кто-кто, а уж ты не должен бы удивляться. Ведь это я вытащила тебя из самолета, разве нет?

Кит притянул ее еще ближе. Из преисподней прямо в рай. Какой долгий, какой невероятный путь. Но ради этих мгновений он готов был проделать его сотню раз.

— Ты сделала гораздо больше, принцесса. Ты украла мое чертово сердце.

Она усмехнулась, нисколько не смущенная по-мужски резким признанием.

— Что ж, обмен честный. Ты забрал мое.

— И я его не отдам.

Она приподняла к нему лицо за поцелуем.

— Уж будь так добр. Теперь я тебя не отпущу. Ни за что. Учти — это навсегда. Мне не нужно письменного подтверждения, но мне нужен ты. .

— Ты получишь письменное подтверждение, принцесса. С подписями и печатями. — Он накрыл ее губы своими. Его принцесса наконец распахнула ворота замка и впустила его, позволив согреться у огня и сразиться с ее драконами. — Я люблю тебя, — прошептал он, поднимая голову.

Ноэль провела пальцем по его губам и улыбнулась, не тая переполняющей ее сердце любви.

— И я люблю тебя. Сколько тебе нужно времени, чтобы закончить самые неотложные дела?

— Ачто?

— Нам нужно слетать к твоим родителям — убедить их, что с тобой все в порядке, представить им твою будущую жену, а потом вернуться в Филадельфию до родов Каприс.

В глазах Кита плясали огоньки восторга и изумления. Его заколдованная принцесса превращалась в настоящую женщину. Сейчас в Ноэль не было даже намека на отрешенность.

— Вот так, значит, а-а?

Она звонко чмокнула его, вся светясь от радости.

— Только так, дорогой-и-скоро-мой-муж! Кит подхватил ее на руки, поцеловал в

смеющийся рот и только потом усадил на

краешек стола.

— Полагаю, у тебя все расписано по пунктам, чтобы уложиться в график? — Он уже набирал номер третьего абонента в списке его необходимых дел.

— Самолет ждет нас. Я позвонила Каприс и слезно умоляла ее подождать с рождением малыша до моего возвращения. И еще я послала Киллиана и Силк ко мне домой за одеждой. От этой я до смерти устала. — Она с отвращением опустила на себя взгляд.

— А как же я? Что с моей одеждой?

— Ну, не могла же я принимать все решения сразу.

— Почему бы и нет? Ты прекрасно справляешься.

Прежде чем Ноэль успела ответить, на другом конце сняли трубку. Несколько секунд она обдумывала ситуацию. Потом расплылась в ухмылке, наклонилась и сунула руку в карман Кита, игнорируя его изумленный взгляд. Выудив ключи, перебрала их и протянула один Киту за подтверждением, что это ключ от его квартиры. Тот кивнул, не прерывая разговора. Сверкнув улыбкой, Ноэль соскользнула со стола и ринулась к двери. Она и не представляла себе, как здорово принимать решения! Когда Ноэль снабдила секретаршу инструкциями, вид у той был не менее ошарашенный, чем у Кита. В кабинет она вернулась как раз к концу его разговора.

— И что же это ты делаешь, позволь узнать?

— Послала кое-кого к тебе домой за чемоданом. — Она устроилась у него на коленях, обняла за шею и прильнула к нему.

— Нет! Только не секретаршу! — Он окаменел. — Я не позволю никому, кроме тебя, копаться в моем белье.

Она рассмеялась:

— Еще чего. Конечно, нет. Менеджера твоего главного магазина. Секретарша сказала, что он твой друг. Она передаст ему ключ. По ее словам, магазин находится всего лишь в двух кварталах от твоего дома, так что мы сможем отправиться в путь, как только ты тут со всем закончишь.

Кит покачал головой. Перемены в ней приводили его в восторг.

— Похоже, я ошибся с прозвищем. Нужно было назвать тебя генералом, — пробормотал он, прижимая ее к себе. — Посиди тихонько одну минутку, дай мне привыкнуть к новой Ноэль. — Он наклонился к ней с поцелуем.

Ноэль, вздохнув, протянула ему губы. Прошлое осталось позади. Она свободна. Она может любить и быть любимой. Кит доказал, что ей хватит силы быть самой собой.

 

Эпилог

Декабрьский ветер непривычно нежно ласкал землю. Белый бархат снега возвещал приход Рождества. Сосульки на крышах естественными гирляндами дополняли сказочные украшения на елке, стоявшей перед огромным круглым окном. Солнце казалось полуденной звездой, сиявшей прямо над величественным зданием, словно небеса выбрали для своего благословения только тех, кто жил за этими мощными стенами.

Внезапно идиллию безмолвия нарушил визг тормозов. Темно-зеленая входная дверь распахнулась в тот самый миг, когда автомобиль остановился на просторной площадке перед домом. Из дома и из машины высыпали люди. Смех, радостные возгласы, объятия создавали атмосферу праздника.

— Не-ет! Опять! — простонала Каприс, округлив глаза на выступающий животик Ноэль. Но ее взгляд искрился плутовской радостью. Каприс оглянулась на Леору. Приближающееся материнство изменило облик и этой ее сестрички. — Не смейте даже дышать на меня! Дариан пригрозил мне страшной смертью, если я вздумаю преподнести ему еще детей. Он никак не может оправиться от двоих подряд за два года.

Улыбаясь, Ноэль раскрыла объятия Леоре. К сестрам уже ковыляла, тяжело переваливаясь, Силк, на ходу качавшая головой, как будто заранее отказываясь обсуждать опасную тему. Но озорство взяло верх, и она похлопала себя по животу:

— Слава Богу, хоть мы с Киллианом увеличиваем свое семейство не с такой скоростью! — горделиво заявила она. Она мельком взглянула через плечо на обменивающихся приветствиями мужчин. Шутки там то и дело прерывались взрывами хохота. — Похоже, Кит не возражает против отцовства меньше чем через два года после первого ребенка! — Она перевела взгляд с Ноэль на Леору. — Да и Макс свое дело знает.

Леора хихикнула, привлекая к себе внимание своего огромного мужа. Тот моментально оказался рядом — узнать, что такого интересного он пропустил.

— Я, кажется, слышал свое имя? — Не дожидаясь ответа, он наклонился и звучно поцеловал жену.

Леора вспыхнула.

Макс расплылся в ухмылке.

— Ей это по-прежнему удается. Может, я что не так делаю?

Остальные три сестры с хохотом присоединились к своим мужьям.

— Я думал, Лоррейн и Джеффри с вами. Кстати, а где дети? — спросил Кит и, прижав к себе жену, опустил ладони на ее выступающий под пальто животик. В этот миг его влечение к любимой женщине было очевидно для всех остальных. Но шуток не последовало, потому что каждый из них ощутил на себе силу этого неповторимого чувства.

— С бабушкой и дедушкой, где ж им еще быть? — пробормотал Дариан.

— Они хотели кое-что сделать в городе, — добавил Киллиан, привлекая в объятия свою похорошевшую в беременности любовь.

Ноэль вскинула брови.

— Кое-что? Что именно?

Каприс пожала плечами.

— Понятия не имею. Они окружили себя тайной. — Она взглянула на Леору. — Мама всегда больше всех с тобой делится. Ты что-нибудь знаешь?

Леора, тоже покачав головой, посмотрела на мужа.

— И я не знаю, — отозвался Макс.

Все взгляды обратились на Дариана. Тот молчал, возвышаясь за спиной Каприс как часовой.

— Ну? — выпалил Киллиан, сообразив, что иначе тот не произнесет ни слова.

— Это не мой секрет.

Каприс мгновенно обернулась.

— Так ты знаешь! — набросилась она на мужа.

Рассмеявшись, он подхватил ее под руку и зашагал к дому.

— Не знаю, как все остальные, а я мечтаю о камине. Терпеть не могу зиму.

Трое мужчин обменялись взглядами. Жены попытались вывернуться из их сильных объятий. Но ни одна не достигла цели. Мужья, почти одновременно схватив в охапку хихикающих женщин — каждый свою, — направились по расчищенной дорожке к крыльцу. Когда все три пары появились в гостиной, Дариан уже сидел в кресле у камина и держал на коленях распалившуюся от негодования супругу.

Ноэль опустилась рядом с Китом и прильнула к нему, обняв за талию. Потом обвела комнату взглядом. Ее жизнь была наполнена любящими людьми. Она справляла с Китом уже третье Рождество, и каждое было лучше предыдущего. Каждый следующий год приносил еще больше любви. С каждым годом семья росла, появлялись маленькие племянники и племянницы. У Дариана с Каприс — двое детишек, одного и двух лет. У Силк и Киллиана скоро должен появиться первенец, как и у Макса с Леорой. Ноэль улыбнулась. Они с Китом побили все рекорды. Вслед за сыном скоро увидят свет и две сестрички.

— Я уже видел эту улыбку, — пробормотал Кит, сжимая объятия.

Ноэль опустила голову ему на плечо.

— Я так счастлива с тобой. Я никогда не думала, что можно быть такой счастливой. — Она прижалась губами к его груди — и только тогда сообразила, что все они забыли снять верхнюю одежду. Ноэль захихикала. Киллиан оторвался от губ жены.

— В чем там дело, а, Кит? Уж ты-то должен уметь с ней обходиться.

Кит приподнял подбородок Ноэль.

— Ну-ка, поделись, принцесса.

Плутовски сверкнув глазами, она уткнулась лицом ему в пальто.

— Все занялись важными делами, да? Никто из мужчин и не подумал снять с нас весь этот ворох одежды! Теперь я знаю, что медовый месяц продолжается.

Смех сестер смешался с мужскими проклятиями и шорохом одежды, и никто из них не услышал ни шума подъезжающих автомобилей, ни восторженного детского шушуканья, ни серебристого перезвона колокольчиков. Но уже через несколько мгновений их внимание привлек громкий топот Санта-Клауса и его трубный клич.

Все застыли от изумления.

— Неужели? Не может быть! — Ноэль соскользнула с колен Кита и метнулась к окну, опередив остальных, правда только потому, что сидела ближе всех.

На заснеженном дворе сверкали и переливались сани, запряженные восьмеркой северных оленей. Огненная с серебром упряжь была увешана колокольчиками, мелодично позванивающими от каждого движения прекрасных животных с горделиво устремленными в небо ветвистыми рогами. А рядом с экипажем потрясал жезлом краснощекий гигант с белоснежной бородой. Вот он снова вскинул голову и огласил двор очередным возгласом. Лоррейн и Джеффри смеялись, прижимая к себе внуков. Старший из малышей в полном восторге хлопал в ладоши, а младший изумленно таращил глаза. Джеффри взмахнул рукой, приглашая взрослых присоединиться.

— Я не верю своим глазам, — пробормотала Каприс, поспешно надевая с помощью Дариана пальто.

Глаза Ноэль сверкали как у ребенка в магазине игрушек.

— В таких санях мы все поместимся, — воскликнула она, как попало застегивая пуговицы. Кит набросил куртку и, убрав от застежки руки жены, терпеливо исправил ее работу. За годы брака его принцесса стала совсем другой, но в этом она нисколько не изменилась. Без его помощи она умудрялась выглядеть так, словно одевалась в кромешной темноте. Едва дождавшись, пока Кит покончит с пуговицами, Ноэль ускользнула от него и кинулась к двери.

— Я за Райаном! Сейчас вернусь. Только посмейте кто-нибудь забраться в сани без нас.

— Как ты, дорогая? Все нормально? — Киллиан заглянул в глаза жены. Силк одна из всех не проявляла восторга, а это было так не похоже на его отчаянную жену.

Силк с трудом улыбнулась.

— Все хорошо. Малыш что-то расшалился. Торопится, наверное, поскорее познакомиться с этим сумасшедшим домом. — Она погладила его по щеке.

Киллиан вздохнул, подхватывая ее под руку.

— Я так волнуюсь.

— Я знаю. Но пока не о чем.

— Я подожду Ноэлъ, — сказал им вдогонку Кит. Но Ноэль уже бежала вниз по лестнице, прижимая к груди сына. Они втроем поспешили вслед за остальными, и через несколько минут вся компания уже устроилась в санях, закутав ноги меховыми накидками. Олени неспешно затрусили по снегу, сани, покачиваясь, уносили прочь от цивилизации и детей, и взрослых, не уступающих в восторженных возгласах своим отпрыскам.

— Как ты догадалась, мамочка? — тихонько спросила Леора.

— Помните ту историю, что Ноэль рассказала нам в прошлое Рождество?

Взглянув на прильнувшую к Киту Ноэль, все кивнули.

— Позже Кит сказал мне, что постарается добыть для нее северных оленей, чего бы ему это ни стоило. А мы с Джеффри решили ему помочь. — Лоррейн с любовью оглядела всех своих приемных дочерей и их мужей, ставших такими же родными для нее и Джеффри.

Ноэль вскинула лицо к мужу. В устремленных на нее глазах светилось глубокое, нежное, вечное чувство.

— Это ты?

— Мы, — мягко поправил он.

Со слезами на глазах Ноэль обернулась к матери и отцу, которые любили ее, несмотря на ее прежнюю отрешенность и нежелание делить себя с ними. Она протянула к ним руки, но в этот момент Силк глухо застонала.

Киллиан охнул и выругался.

— Кажется, малыш решил опередить все сроки, — прошептала Силк и скорчилась от опоясывающей мучительной схватки.

— Остановите сани и разворачивайтесь, — приказала Ноэль прежде, чем кто-нибудь успел сообразить, что делать. — Всем мужчинам выйти. Силк нужно лечь. — Она взглянула на Кита. — Мы далеко от дома?

— Милях в трех, — пробормотал он, выбираясь вслед за остальными мужчинами на снег.

— Ну, по крайней мере, не в пятидесяти, — скороговоркой отозвалась Ноэль, укрывая Силк еще одной накидкой. Потом посмотрела на Дариана. — Ага, верно, я как раз собиралась попросить тебя о том же.

Сверкнув своей дьявольской улыбкой, Дариан набрал нужный номер на сотовом телефоне, с которым не расставался, как другие не расстаются с бумажником.

— Я тоже пойду пешком, — заявила Каприс и выбралась из саней. — Киллиан, занимай мое место.

Возразить никто не успел. У Силк началась вторая схватка, еще сильнее предыдущей. Силк вцепилась в руку Киллиана. Вторую руку она протянула Ноэль.

— Поднимайся сюда, Килл. Медлить некогда, — пробормотала Ноэль. — За остальными мы сразу же пришлем сани. — Она послала Киту извиняющийся взгляд.

В его ответном взгляде читались понимание и восхищение. Он улыбнулся и на миг прикоснулся к ее щеке.

— Моя принцесса — генерал, — шепнул он, провожая сани полными любви глазами.

— Еще один малыш увидит мир в декабре, — прошептала Лоррейн. Еще одна жизнь придет в семью, начало которой положили они с Джеффри. Она обратила глаза в небеса, к создателю этого чуда. Где бы ни появлялась жизнь, вместе с ней появлялась и возможность-любви, надежды и счастья. Судьба одарила ее всем этим, а теперь на ее глазах преподносила те же бесценные дары и ее любимым дочерям. Свет любви. Рождественская звезда на празднике жизни.