Тороп почти сразу осознал всю несуразность ситуации: маленькая светловолосая девочка оцепенела от страха под наведенным на нее оружием, и он молча сунул «ругер» в кобуру. Выставив вперед руку примиряющим жестом, дал понять, что она может подняться и сесть. Он освободил сиденье, поставив один чемодан на другой.

Взгляд съежившейся на полу девочки претерпел стремительную метаморфозу: ужас сменился изумлением, в глазах сверкнуло понимание.

Хьюго тоже анализировал ситуацию, решая, как будет действовать. Осторожно закрыл заднюю дверь, сел за руль. Поставив локоть на подголовник, обернулся к маленькой незнакомке, пытавшейся устроиться на сиденье.

— Те типы, в бордовом «крайслере», они тебя ищут?

Девочка смотрела на него снизу вверх, и взгляд ее был пронзительно-проницательным. Наконец она кивнула.

Тороп лихорадочно соображал.

— Ладно, давай начистоту: они твои родители? Кто-то из семьи?

Казалось, девочка решает, что можно ему доверить, а что — нет.

Вот она едва заметно покачала головой. Нет. Но она не уверена.

Беглянка, это точно. Следует действовать с ювелирной точностью, учитывая то, что он везет с собой и что лежит в багажнике.

— Хорошо… Знаешь, мы не должны здесь оставаться… тебя могут заметить. Не возражаешь, если мы тронемся?

— Нет, — почти прошептала она.

— Есть предложения по маршруту? В ответ на этот простой вопрос взгляд голубых глаз подернулся пеленой слез. Она кивнула.

— Может, скажешь?

Его тон оставался спокойным и внимательным.

— В Португалию… — Девочка отвечала тихо, но на удивление твердо.

Тороп уставился на нее, не скрывая интереса.

— В Португалию… — повторил он, доставая из кармана ключи от машины. — И только-то…

Он вставил ключ в зажигание, повернул.

— Слушай, я предлагаю для начала доехать до Беатрикс-парка, поесть жареной картошки и спокойно все обсудить, ладно?

Девочка угнездилась на сиденье, машинально натянув индейское одеяло на колени.

— Хорошо, — кивнула она и добавила в тот момент, когда Хьюго переключился на первую скорость: — И еще, если можно, колу…

Он посмотрел в зеркало, и их взгляды на мгновение встретились. Слабая улыбка осветила ее лицо. Чуть-чуть юмора.

— Скажи мне, как тебя зовут, — спросил он, глядя в зеркало.

— Алиса, — донеслось с заднего сиденья.

— Рад знакомству, Алиса. И добавил:

— Я — Хьюго.

Он взял влево и поехал на запад, к Беатрикс-парк.

Включил радио, и звук трубы Майлза Дэвиса заполнил салон. Хьюго закурил, чувствуя спиной, что девочка понемногу расслабляется. Они молчали. У входа в парк стоял небольшой белый грузовичок — закусочная на колесах. Хьюго решил припарковаться так, чтобы продавец не видел Алису. Он остановился у ограды, и тут сзади прозвучал ее голос:

— Скажите, мсье, вы полицейский?

В тоне он различил напряженное ожидание, критичное, как ему показалось.

По непонятной ему самому причине Хьюго принял решение сказать правду.

— Нет… я не легавый… — Его поразила скорость, с которой был задан следующий вопрос.

— А кто тогда, у вас же пистолет?

Тороп вздохнул. Ну конечно… Этого она не забудет.

Он вынул ключи из зажигания. Снова закурил, обдумывая ответ.

Выдать полуправду, не вдаваясь в подробности.

— Я работаю на одну международную организацию…

Молчание… И новый вопрос:

— На международную организацию? ООН? Или что-то вроде этого?

— Послушай, Алиса, — перебил ее Хьюго, игнорируя живой интерес, вспыхнувший в ее взгляде. — Давай-ка лучше я тебя порасспрашиваю, ладно?

Алиса замолчала и опустила глаза. На бледных щеках выступил легкий румянец.

— Не обижайся! — Голос его смягчился, — Если хочешь, чтобы я помог, должен точно знать все, что с тобой произошло, а пока… — С этими словами он открыл дверь. — Мы все-таки поедим жареной картошки.

И он хитро улыбнулся маленькой беглянке. Обрамленное светлыми волосами лицо озарилось ответной улыбкой. Алиса выдохнула:

— И кока-колой.

Она собралась было выбраться из машины и присоединиться к своему высокому черноволосому спасителю, но он остановил ее:

— Конечно, и колой тоже, но ты остаешься в машине. — Он сказал это так жестко, что Алиса поняла: возражений он не потерпит.

Хьюго вернулся с большим коричневым пакетом, и Алиса жадно набросилась на еду. Мужчина по имени Хьюго сидел, прислонившись спиной к дверце, и ел свою картошку.

— Ладно, — наконец проронил он. — Теперь расскажи мне все по порядку. Люди в бордовом вэне… они твои родственники?

— Да, — Алиса нервно сглотнула. — Но моя мама очень злая… и… и мы сейчас с ней не ладим.

Пауза. Молчание.

— Я хочу добраться до папы, он в Португалии… и, если бы вы просто отвезли меня в Утрехт на вокзал, это было бы замечательно…

— Зови меня Хьюго, так будет проще… Тон оказался слишком жестким.

«Черт бы тебя подрал, Тороп, во что ты опять вляпался? Почему сразу не попросил девочку убраться из машины, как только нащел ее?» Хьюго вздохнул. По той же самой причине, которая когда-то привела его в самое сердце Балкан. «Ну и что теперь?» — спрашивал он себя, внутренне уже решив рискнуть — безумно и бессмысленно.

Хьюго доел картошку, допил пиво, дождался, когда Алиса закончит, сложил мусор в бумажный пакет, бросил его на пассажирское сиденье и тронул машину с места.

— До Утрехта всего сорок километров… Я тебя отвезу»

Тороп выехал на шоссе А2, которое вело на Утрехт и Арнхейм.

Его одолевали сомнения. Он чувствовал, что девочка сказала ему часть правды, вернее — крупицу. Главное она скрыла. С каждой минутой неясное ощущение превращалось в уверенность.

Минут через пятнадцать он услышал за спиной легкое сопение; оглянувшись через плечо, Хьюго обнаружил, что девочка спит, натянув на себя клетчатое одеяло. Она совершенно расслабилась, светло, по-детски улыбаясь во сне.

«Ну и кретин, — думал о себе Хьюго, глядя на черную ленту шоссе. — Выжил там, чтобы вляпаться здесь».

Он догадывался, что его ждет впереди.

Алиса не знала, что именно ее разбудило. Скорее всего — тяжелый, холодный ослепляющий свет. Аможет, запах бензина или ровный шум, похожий на тихий стук сердца, спрятанного под кожухом.

Она поняла, что машина остановилась. На бензозаправочной станции. Приподняв голову, девочка разглядела спину Хьюго в старой куртке с черно-белым мишкой и гербом команды «Лос-Анджелес рейдере». Залив тридцать три литра, Хьюго вставил шланг на место.

Обошел машину и сел за руль. Алиса тихонько потянулась. Она не знала, почему так случилось, но внезапно ей показалось, что она в полной безопасности. Такого покоя она давно не испытывала. Пораженная внезапным открытием, поняла, что этот человек… да, именно так, играет сейчас роль ее отца. Временно, конечно. Это так хорошо! Алиса подумала, что это обстоятельство — один из таинственных ключей той замечательной науки, психоанализа, которой она однажды обязательно займется.

Хьюго поставил машину на стоянке, метрах в двадцати от кассы, обернулся и увидел, что девочка проснулась.

— Ну как, — спросил он с легкой улыбкой, — хорошо поспала?

Алиса, не до конца проснувшись, что-то пробормотала совсем по-детски.

— Ладно, пойдем что-нибудь съедим и попьем горяченького…

Именно в этот момент девочка наконец окончательно проснулась и вспомнила… вспомнила все, что произошло. Взглянув на часы на приборной доске, Алиса ужаснулась: 23 часа 1 минута. Господи боже, но ведь Утрехт всего в сорока километрах от Амстердама, а они ехали целых два часа.

Напряженная, как провод под током, она постаралась говорить спокойным тоном:

— Извините, а… где мы сейчас находимся? Молодой темноволосый черноглазый спаситель внимательно взглянул на нее:

— Мы в Бельгии. К югу от Маастрихта. Во взгляде светилось лукавство.

— Сейчас я тебе все объясню, — продолжил Хьюго. — Когда я подъехал к вокзалу в Утрехте, ты уже спала. Я пошел посмотреть расписание, и единственным подходящим поездом в южном направлении был поезд до Маастрихта, он отходил сразу после полуночи, я подумал — нет смысла будить тебя, ждать до полуночи и отправлять одну ночным поездом, тем более что Маастрихт для меня — небольшой крюк.

Алиса спокойно восприняла поток свалившейся на нее информации, удивляясь одному — таинственной силе, исходящей от этого человека. В его искренности не было ничего показного. Он просто излагал факты, давая ей время подумать и высказаться. Его поведение было безупречно логичным.

И все-таки тайна оставалась, хотя в ней не было ничего угрожающего. В Хьюго не было той темной злой силы, которую излучали мать, Вильхейм, Кеслер…

Нужно было что-то отвечать.

— Я и правда выпила бы горячего чаю, — непринужденно бросила она, удивляясь сама себе.

— Вот и хорошо, — хитро подмигнул он, — все лучше, чем кола.

Прежде чем Алиса успела ответить, Хьюго вылез из машины и открыл дверь с ее стороны — осторожно и почтительно, словно швейцар в ливрее, но в его поведении не было ничего шутовского. Просто распахнулась дверь в холодную ночь, и они вышли под ночное небо, усыпанное мириадами звезд. Асфальт стоянки блестел в оранжевом электрическом свете фонарей.

Алиса последовала за Хьюго к кассе, потом к кафе в дорожном кинотеатре. Все ее чувства обострились. Она могла различать ультрафиолетовое излучение, исходящее от асфальта, особое мерцание желтого неонового света из кафе, завывание холодного ветра с Северного моря, рев машин, которые неслись по шоссе, как ракеты с красно-желтыми огнями.

Девочка подняла голову, заметив периферическим зрением, какая белая у Хьюго кожа. Как у глубоководной рыбы… Высоко в небе слабо мерцали далекие звезды. Над дорогой, по ту сторону черного пустыря, плыл по небу серп бледной луны.

Алиса вдруг почувствовала неразрывную связь с этой планетой. Ее свет пронизывал все вокруг, заставляя ее чувствовать незнакомое прежде возбуждение. Все было четким, ясным, сухим, жестким, сияющим и невыносимо определенным. Как стальная окантовка стеклянной двери кассы в желтом стеклянном стакане.

Ушедший вперед Хьюго остановился, поджидая Алису у входа, чтобы открыть ей дверь.

Алиса встряхнулась и побежала к нему.

Она вошла в зал, освещенный желтыми лампами дневного света, твердо зная, что только что пережила нечто очень важное для себя, хотя и не могла объяснить почему. Она чувствовала, что изменилась. Слилась с этим тусклым миром холодного света, пластиковой мебели, нержавеющей стали туалетных комнат и горячим воздухом сушилок.

Они съели стандартно-невкусную еду, какую подают во всех придорожных кафе, пребывая в состоянии странной фаталистичной безмятежности (Алиса чувствовала, что так влияет на нее Хьюго). Он не торопился, не похоже было, чтобы он слишком уж осторожничал, вглядываясь в каждое новое лицо и отслеживая все углы и закоулки. Никакой особой нервозности.

Алиса не могла знать, как жестко ему приходится контролировать себя.

Чертов ежесекундный контроль, который нельзя выдать окружающим. Правило безопасности, преподанное им Ари Москевицем, Хьюго всегда держал его в голове, контролируя ситуацию. Оставаться спокойным и замечать все первым — старая добрая методика итало-американских гангстеров, о которых все время пишет Уильям Берроуз-младший.

Он чувствовал привычную и приятную тяжесть оружия, висевшего в кобуре под мышкой. Хьюго выпил легкого пива и съел один двойной гамбургер, чтобы не осоловеть. Он медленно жевал жирную еду, зная, что от подобных блюд можно взять да и задремать внезапно за рулем, и это на скорости в сто пятьдесят километров!

Он и сам не сумел бы объяснить, почему вдруг ощутил смутную угрозу, но одно знал точно: это не привычная параноидальная осторожность. Однажды, у Травника, такое предчувствие спасло ему жизнь.

Да нет, это точно связано с Алисой, такой умной, переживающей сложный период превращения из ребенка в девушку с умом взрослой женщины. Да, и еще те типы в темно-красном вэне, которые ему не понравились.

Войдя в ярко освещенное кафе, Тороп приказал себе оставаться спокойным, мобилизованным, открытым во внешнюю среду, как поучал их Ари. Он инстинктивно следовал наставлениям бывшего моссадовца, охотившегося в пятидесятые-шестидесятые годы за бывшими нацистскими преступниками и практически никогда не ошибавшегося.

Итак, первое: не будем расспрашивать Алису о том, что с ней произошло, чтобы не спровоцировать шок. Поговорим о чем-нибудь другом, осторожненько наводя ее на нужные темы. Ладно, не будем садиться спиной ни к дверям, ни к стеклянной перегородке, она не защитит от шальной пули. Выберем место, откуда будет виден весь зал и — по возможности — все входы, предусмотрим путь отступления. (Прости, читатель, но другие хитрости Ари не описаны ни в одной книге!)

Хьюго задавал Алисе вопросы вразброс, разговор был рваным, с паузами на обдумывание, с ассоциативными рядами, возникавшими в его мозгу. Уже через полчаса он понял: у девочки очень высокий уровень общей культуры, а кое в чем она и ему даст сто очков вперед! Из беседы о Луне, пространстве, планетарной экосистеме, жизни подводного мира и первых человекообразных обезьянах Хьюго ловко вырулил на ее школьные успехи по географии, истории и точным наукам… Он не слишком удивился, узнав, что, ломимо произведений, полагающихся по программе, его юная спутница прочла кучу романов. «Ну и ну, — изумленно думал он, — глотать Стивена Хокинга, Ива Когатенса, Энтони Бёрджесса и Брюса Четвина в тринадцать лет?»

Ему необходимо переварить и запомнить главное: Алиса Кристенсен — невероятное существо. Она похожа на куколку бабочки, в которой уживаются три начала — ребенок, подросток и взрослый, она ужасно живая, но ее раздирают глубочайшие внутренние противоречия.

Хорошо, пора трогаться в путь.

Тороп допил кофе, глядя, как Алиса доедает шоколадный торт, потом машинально перевел взгляд на улицу. Центральная дверь выходила на бензоколонку и стоянку, где в этот момент припарковался большой голубой седан. Хьюго был уверен: они не заправлялись.

В машине сидели трое. Двое вышли, водитель остался за рулем. Хьюго тут же «сделал стойку». Мгновенно расстегнул верхние кнопки куртки.

Оставаться спокойным, улыбаться Алисе, которая шумно допивает колу через соломинку.

Двое поднимались по лестнице ко входу.

От них исходило злое нетерпение. Хьюго попытался оценить пришельцев. Так, первый — высокий, одет в серый костюм и синий пуловер. Длинные редкие волосы небрежно падают на плечи, макушка лысая, бесцветные глаза за круглыми очками на орлином носу. Второй — чуть пониже ростом, мускулистый, средиземноморский тип — черные вьющиеся волосы, темные глаза. Одет в джинсы, коричневую куртку с нашивками и кроссовки. Встав у касс, они принялись внимательно изучать зал. Больше всего Хьюго не понравились их глаза.

Особенно когда они нашли взглядами Алису.

Девочка сидела к ним в профиль, и по тому, как внезапно застыли лица мужчин, Тороп понял: они знакомы. Так кто же они? Не иначе — поделыцики тех, из «крайслера». Второй состав. Пятеро вооруженных мужчин брошены в погоню за ребенком! От этих людей исходили волны дикой жестокости. И это в стране, где этнические чистки и тоталитарное безумие не стали правилом жизни.

У обоих — оружие под одеждой.

Опасны, очень! Тороп мгновенно оценил ситуацию, небрежно отвернулся, продолжая держать ублюдков в поле зрения.

Он не сделал ни одного неосторожного движения, не сунул руку под куртку, но головорезы поняли: этот тип с Алисой, и начали пробираться ближе. Хьюго точно знал, что следует делать.

Он рассчитывал на собственное хладнокровие, что было рискованно. А еще он надеялся, что враги — свихнувшиеся обколотые отморозки и не откроют огонь в зале, где сидит человек двадцать посетителей, поскольку в этом благословенном 1993-м люди так не рискуют…

Хьюго с Алисой сидели рядом с другим выходом, в глубине зала, спиной к широкой бетонной колонне, обшитой дешевым пластиком под дерево. Стеклянная дверь находилась метрах в трех от них, слева. Только что через нее вышла молодая пара, и Хьюго отметил для себя: «В нужную сторону. Достаточно будет просто толкнуть!»

Так, ладно… Теперь главный вопрос: хватит ли хладнокровия малышке?

С самого начала этой невероятной истории Алиса выказала редкостную силу характера. Не каждый сумел бы вот так спрятаться под сиденьем его «вольво».

Хьюго поставил на кон их жизни, доверившись интуиции. Ему удавалось то и дело перехватывать взгляды двоих преследователей, которые механически потягивали свое пиво, ни разу допустив ошибки опознания.

Самым что ни на есть естественным движением он повернулся к Алисе:

— Скажи-ка, детка, ты считаешь себя хладнокровной?

Девочка молчала, не понимая, что происходит. Все так же спокойно улыбаясь, Хьюго допил свой «Туборг» и прошептал:

— Будешь действовать точно по моей команде, хорошо?

В его голосе была такая сила, что Алиса кивнула, как загипнотизированная.

По условленному сигналу Алиса сорвалась с места и ринулась вслед за Хьюго, который уже открывал дверь, выталкивая ее на улицу.

Ей удалось подавить страх и оглянуться. Те двое доставали мелочь, чтобы расплатиться и броситься в погоню. Алиса не узнала этих людей.

Они скатились по ступенькам, и Алиса вдруг осознала, что Хьюго не отпускает ее плечо: держит крепко, надежно, но спокойно.

Алиса вынуждена была почти бежать, хотя он шел спокойно и ровно.

Музыка за спиной зазвучала громче, но ей было слишком страшно, чтобы оглядываться.

Она инстинктивно прижалась к Хьюго.

Машина была уже близко, но Тороп подталкивал Алису вперед и на последних метрах. Когда они оказались позади серой «вольво», Хьюго нажал на кнопку и прошептал Алисе:

— Залезай назад и сразу ложись на сиденье. Он подтолкнул ее, открывая дверь, и прыгнул за руль. Машина бесшумно развернулась и устремилась к выезду.

Торопу пришлось обогнуть кафе, чтобы попасть на дорожку, ведущую к автостраде. Алиса видела, как один из преследователей открыл дверь, но через секунду стена дома закрыла ей обзор.

Хьюго нажал на газ, и скорость прижала Алису к сиденью.

— Я нее велел тебе лечь!

Голос прозвучал сухо — так отдают только те приказы, которые нужно исполнять, если хочешь выжить. Теперь не до смеха.

Алиса легла на бок и следила через боковое стекло за дорогой.

— Я должен во что бы то ни стало от них оторваться. — Хьюго перекрикивал ревущий двигатель… — Немножко потерпи…

Мелькали фонари, перила ограждения, поля. «Лучше уж лежать, — думала девочка, — так хоть не видишь цифр на спидометре».

Тороп знал, как рискованно ехать по автобану с такой скоростью в приграничном районе, но выбора у него не было. Ему вовсе не улыбалось сражаться с двумя или даже тремя вооруженными головорезами.

Он включил антирадарное устройство.

«Вольво», улучшенная Витали (а это ого-го как много!), ревела всеми шестью цилиндрами. Тороп с удивлением отметил про себя, что не потерял способности размышлять, даже теперь, когда огни фар их преследователей отразились в зеркале заднего вида.

Они бегут. Но это не обычное бегство. И преследователи у них нерядовые, да и девочку такую он вряд ли еще раз встретит.

Он подумал о матери Алисы. «Моя мама — злая женщина», — сказала она. Значение этого слова лучше понимаешь, когда мать посылает в погоню за собственным ребенком ударный батальон. Хьюго окончательно осознал, что впутался в темную, непонятную, дикую и опасную историю.

Нога вдавила в пол педаль газа. Он перешел на пятую. Стрелка неумолимо поползла вверх. Двести, двести десять, двести двадцать… Он еще никогда не вел машину на такой скорости. Оси у этой машины сделаны из специального сплава, руль слишком сильно вибрирует, вырывается из рук.

Стрелку зашкалило за двести двадцать, она ушла с черно-фиолетового фона за последнее белое деление. Приборная доска сверкала розовыми, алыми и зелеными огнями — ну просто авиатренажер да и только…

Руль бил по пальцам. Лента дороги улетала под колеса, подобно черной реке. Фонарные столбы были похожи на гигантских металлических кузнечиков с выпученными глазами, а туннели — на внутренности чудовищ с огромными сфинктерами. Ограждения светились таинственным светом, на серо-стальном капоте вспыхивали огоньки, похожие на мыльные пузыри.

Он все реже замечал машину преследователей и наконец окончательно оторвался от них на длинном склоне, таком редком для бельгийского ландшафта. Двигатель показал всю свою мощь. На подъеме скорость снижалась всего на десять километров, а потом машина неукротимо неслась вверх.

Окружающее пространство заполнял рев мотора, как будто взлетал «Аполлон».

Услышав за спиной глухой стук, Тороп понял, что Алиса свалилась на пол.

Не обращая внимания, Хьюго сосредоточился на терявшейся далеко за горизонтом дороге.

План родился у него в голове в считанные доли секунды. Времени у него достаточно.

Он от них уйдет.

Он спустился со склона. Метрах в трехстах вправо уходила проселочная дорога, ведшая через маленькую фламандскую деревушку к темному лесу.

Хьюго начал сбрасывать скорость и крикнул:

— Береги голову!

Через двести метров, у первого поворота, он все еще шел на ста двадцати, изо всех сил давя на тормоз. Пройдя поворот, он убрал ближний свет. На втором витке окончательно сбросил скорость и остановил машину на грунтовой дороге, шедшей параллельно шоссе. В ста метрах от них в лес уходила раздолбанная тропинка, и Хьюго, руководимый инстинктом, покатил туда с выключенными фарами.

Метрах в трехстах-четырехстах на отшибе стояли несколько домиков. Это была окраина городка. Хьюго выключил мотор. В салоне машины воцарилась тишина.

Тороп обернулся назад, держа в руке пистолет.

Взгляд его не отрывался от зеркала заднего вида, наблюдая за дорогой, наполовину скрытой тополями, похожими на черные тени на небе, залитом лунным светом.

Алиса села на своем сиденье и взглянула на Хьюго, прежде чем оглянуться.

Пахло кожей. Стояла полная тишина. Минуты текли очень медленно.