В течение следующей недели о Ноне ничего не было слышно, но зато эпидемия дала себя знать. Она распространялась со страшной скоростью.

Ланс стал первой жертвой. Однажды вечером он вышел наверх из туннеля, жалуясь на боль в горле.

– Ничего страшного, – улыбнулся он Элис, – просто я немного хриплю, когда зову вас, дорогая.

Барк, который оказался неподалеку – в Эдамленде все устроено так, что где бы вы ни оказались, везде находитесь в пределах слышимости, – приказал:

– Немедленно в постель, Доббс.

Ланс удивленно поднял брови, но подчинился. Никто не спорил с боссом, когда он говорил таким тоном. Стоило подумать над этим, невольно признала Элис: никто не спорил с Уолшем. Полное подчинение.

Она положила обед Ланса на поднос.

– Что-то не так? – спросил ее молодой инженер. – Барку не понравилось, что я называю тебя дорогой?

– А ты так думаешь?

– Нет. А ты?

– Нет.

Ланс печально посмотрел на тарелку с пищей.

– У каждого человека может быть плохое настроение. Но что я сделал, Элис?

– Поймал простуду.

И пока Ланс жевал, Элис тихо сидела рядом, впервые задумавшись о своей жизни.

На следующий день босс поймал ее с поличным. Тихо войдя в комнату, он заглянул через плечо Элис, неожиданно кашлянул, от чего она подпрыгнула на стуле, и спросил:

– Что это?

Немного смущаясь, Элис сказала:

– Это рецепт:

Ей было не по себе от того, что она его просвещает. Что такого было в этом мужчине, что заставляло ее отвечать?

– Рецепт?

– Я… я не очень хорошо приготовила, не так ли?

– Это когда вы готовили за Альфреда? Нет, – сказал он резко, – вы не справились полностью.

Элис раздраженно защищалась:

– О, я понимаю, я разбила все яйца, но…

– Дело не только в яйцах, мисс Эннан, котлеты подгорели, картошка была комковатая, желе не застыло, печенье было бы хорошим, если бы вас звали Фидо и вы сидели бы на коврике у двери и грызли его.

– Спасибо, – сказала холодно Элис.

– Однако, – продолжал не спеша Барк, – я не вижу необходимости заниматься сейчас зубрежкой.

– А почему нет? – вспыхнула она. – Вы думаете, мне предназначена роль старой девы всю мою жизнь, поэтому я не должна учиться готовить?

– Я не думаю, что вам предназначена роль старой девы, – сказал он спокойно.

– И что дальше?

– А дальше, мне кажется, – продолжал он загадочно, – вам действительно нет необходимости готовить самой.

– Это что, головоломка?

– Давайте назовем это предсказанием.

– Это не имеет смысла, – сказала она, пожимая плечами.

– Для меня это имеет смысл.

– Так скажите мне, – попросила Элис.

– Пока не скажу, детка.

– Я не детка!

– Нет, детка, поэтому я не могу ничего сказать. Пока.

На этой же неделе позвонила Нона. Все это врем Элис ожидала ее звонка, но шли дни, и она начала думать, что он уже не снимет трубку и не услышит ее четкий и довольно резкий голос: «Это Нона Уолш».

«Для меня не имеет значения, – говорила она себе, – что она легкомысленная тетя Барка».

Тетя Барка, да, конечно, а что касается… жены Барка?

Жена? Жена этого большого, авторитетного человека, боящегося микробов?

– Это Нона Уолш, – прозвучал в трубке голос.

– Извините?

(Как будто она не расслышала).

– Уолш Нона. Повторить по буквам? – В ее голосе звучала снисходительность.

– Нет, спасибо, я просто удивилась, услышав фамилию Уолш. Понимаете, у нас здесь уже есть Уолш.

– Конечно, дорогая, если бы его не было, разве я стала бы звонить? А сейчас Барк там?

– Извините?

(Как будто она не поняла).

– Мистер Уолш. Мистер Беркли Уолш.

– О, мистер Беркли Уолш. Сейчас посмотрю. Нет, его здесь нет.

– Вы в этом уверены, дорогая?

– Конечно, уверена, – возмутилась Элис.

– Не теряйте самообладания. Конечно, он стоит того, чтобы попытаться сдерживать себя, не так ли? Большой босс и привлекательный мужчина, но как бы то ни было, если он там, быстро его позовите.

– Его здесь нет, – повторила Элис.

– Ну, хорошо, тогда в другое время. Свободного времени у меня как раз достаточно.

– А у Беркли Уолша его нет, – сказала решительно Элис.

– О, вы плохо его знаете. Вы, должно быть, та одинокая девушка, о которой я слышала. Элис, не так ли? – Прозвучал неприятный смешок. – Элис из Эдамленда.

– Я Элис Эннан.

– Но надеетесь поменять фамилию? – Снова смех.

«Какая я нехорошая, – пожурила себя Нона Уолш, когда от Элис не последовало ответа, – но все юные особы мечтают о замужестве».

Набравшись смелости, Элис спросила:

– А вы не мечтали, миссис Уолш?

– Дорогая, я не мечтаю, я действую.

– Вы артистка? – Элис сделала вид, что не понимает женщину.

Нона Уолш сказала:

– Я позвоню снова. Вы можете это сказать Беркли.

– Что звонила его жена?

«Что это за брак такой?» – Элис задумалась.

Установилась довольно продолжительная пауза, затем бодрым голосом она дала Элис указание:

– Скажите только, что звонила Нона.

– Да, миссис Уолш.

«Итак, это был такой брак… брак, который позволяет супругам быть на расстоянии, брак, о котором девушка не может и мечтать», – думала Элис.

У нее мелькнула надежда, что Барк, узнав о звонке Ноны, проявит к этому какой-то интерес. Но слабая надежда исчезла тотчас же, как только Элис сказала ему:

– Звонила Нона.

Барк Уолш резко дернулся, как будто его ударило током.

– Что?

– Звонила Нона, – повторила она.

– Какая Нона?

Очень тихо Элис проговорила:

– Уолш.

Наступила тишина. Элис могла только сказать, что это была ужасная тишина.

– Откуда она звонила? – спросил он.

– Она не сказала, – ответила Элис.

– Вам надо было узнать, откуда, а также какой это был звонок – местный или междугородний.

– Это был местный.

– А конкретней?

– Киандра, – уточнила Элис, – она была там днем раньше.

– Когда, точнее?

– В тот день, когда я ездила в Киандру. Я видела ее там.

– Откуда вы знаете ее?

– Она видела снеговика… Я имею в виду снеговика, для которого я слепила трубку и назвала вашим именем… Помните, я говорила вам… Я еще просила у вас прощения за свою шутку.

– Продолжайте. – Взгляд Барка стал жестким.

– Она сделала замечание по поводу вас, – заключила Элис.

– После чего вы решили, что она Нона Уолш.

– Я слышала, как кто-то называл ее по имени.

– Очевидно, что вы очень заинтересованы во мне и в том, что со мной связано, – заметил мистер Уолш хмуро. – Во мне… и моих делах? – Он пристально посмотрел на Элис. – Почему?

– Почему? Ну… ну, я полагаю, это естественно. – Щеки Элис покраснели. – Я имею в виду…

– Что вы имеете в виду, Элис?

– Я имею в виду, что вы босс, – почтительно сказала Элис.

Он нервно теребил губу пальцами. По какой-то причине ее ответ, казалось, раздражил его.

– Что Нона сегодня сказала? – спросил он.

– О, какую-то чепуху о молодых девушках с романтическими мечтаниями.

– Совершенная чепуха, – согласился Барк.

– А потом она просила передать мистеру Уолшу, что звонила Нона. Вот я вам и говорю.

– Благодарю, – сказал Барк.

Его брови сошлись, образуя сплошную линию и придавая его взгляду сердитое выражение.

Назавтра Элис планировала поездку в Киандру. Надо было забрать письма и купить кое-что из канцелярских принадлежностей.

По дороге она думала об отце. У него ухудшился аппетит, это тревожный признак. И уставать он стал быстрее.

Но день был прекрасен, и вскоре мысли Элис потекли по другому руслу.

Все же, несмотря на свои неудачи в качестве секретаря мистера Уолша и в области кулинарии, одну несомненную победу она одержала, и эта мысль привела ее в хорошее расположение духа.

Дело обстояло следующим образом. Вследствие камнепада пострадал дом семейства Лиз, и был образован Комитет помощи. На собранные средства дом восстановили, причем Элис поручили конкретное дело: спроектировать веранду и проследить за соблюдением всех параметров.

В целом работа была одобрена, а сама Элис была просто в восторге, хотя еще не видела свой проект воплощенным в дереве и камне. Правда, цвет занавесок несколько подкачал. Но уж такая она, эта Элис! Не получается, чтобы все было без изъяна. Хотя, что там занавески! Мелочь. Маленький штрих. А на веранду надо бы взглянуть, и она обязательно выкроит для этого время.

Неожиданно для себя самой Элис подумала: может быть, все ее промахи и неудачи оттого, что она в последнее время недостаточно помышляет о Боге? Речь, конечно, не идет о покаянии. Каяться ей не в чем. Или, например, о том, чтобы исповедаться. Но обратиться за наставлением к духовному пастырю, попросить поддержки – это другое дело. Ведь, в конце концов, можно просто побеседовать и в беседе коснуться волнующих ее проблем. И имеется подходящая кандидатура – преподобный отец Флетт.

Тем более, что он знает отца, и это отличный предлог зайти и завести разговор. Элис решила, что так и поступит.

На почте, когда Элис получала письма, она назвала, фамилии отца и Барка Уолша. При имени последнего женщина, сидевшая невдалеке и заполнявшая телеграфный бланк, подняла голову и с Интересом посмотрела на Элис. Скомкав бланк и подхватив изящную сумочку, женщина вышла вслед за ней на залитую солнцем улицу.

– Элис?

Девушка обернулась и увидела перед собой приветливо улыбающуюся женщину, одетую элегантно и со вкусом.

– Вы удивлены, не правда ли? – сказала незнакомка. – Я – Нона Уолш.

Элис от изумления не нашлась, что ответить. Если бы та не подошла и не заговорила, Элис вряд ли узнала бы в этой роскошной даме ту Нону Уолш, которую она однажды видела мельком.

Та весело рассмеялась. Смех ее был искренен и заразителен, и губы Элис невольно тронула улыбка.

– О, я так рада! – щебетала та, хватая Элис под руку и увлекая по улице в сторону центра. – Знаете ли, я тут ни с кем не знакома, а одной бродить по городу очень тоскливо. Извините меня за тон, которым я говорила по телефону. Со временем я все вам объясню, и, уверена, вы меня поймете. Так что же мы предпримем?

Элис пожала плечами, не зная, что ответить. Нона не дала ей времени подумать.

– Вот что. Я предлагаю считать, что мы давно знакомы, пойти куда-нибудь перекусить, а потом пробежаться по магазинам. Идет?

Нона Уолш излучала такую радость по поводу их знакомства, казалась такой естественной и жизнерадостной, что Элис без колебаний приняла и дружбу и приглашение.

Казалось, только сейчас Элис поняла, как не хватало ей женского общества, подруги, возможности просто поболтать и посмеяться, а то и посплетничать. Восхищение мужчин – это нормально. Но когда с такой подкупающей простотой другая женщина с восторгом отзывается о твоей фигуре, цвете лица, гладкой коже и безупречном вкусе, то разве можно остаться равнодушной и не влюбиться в эти сияющие добротой глаза? Тем более, что Нона была гораздо старше Элис, и от этого ее мнение становилось еще более весомым. Но энергии ей было не занимать, и Элис подчинилась этому бурлящему потоку.

Время летело незаметно. Они затронули столько тем, сколько посетили магазинов, то есть бессчетное количество. В разговорах ни разу не прозвучало имя Беркли Уолша, и, когда они отдыхали за коктейлем под тентом маленького кафе, Элис, не задумываясь, пригласила новую подругу посетить их лагерь. Нона с благодарностью согласилась, наговорив Элис на прощанье кучу комплиментов и осветив тысячей лучезарных улыбок.

Очарованная, оглушенная, сбитая с толку, Элис не заметила в улыбках Ноны затаенной усмешки.

Элис, в равной степени уставшая и довольная, отправилась назад в Эдамленд. По пути она с удовольствием перебирала в памяти покупки, нарядные витрины, а в ушах стояли прощальные слова Ноны:

– Так ждите, дорогая! Я непременно приеду!

Нона не заставила себя долго ждать: уже на следующий день Элис, услышав во дворе шум мотора и выглянув в окно, увидела, как ее новая подруга, помахав вслед уезжающей машине, изящно и непринужденно отдает распоряжения рабочим, свободным от смены и собравшимся вокруг нее, о переноске в дом своего весьма обширного багажа. Растерявшись и обрадовавшись одновременно, Элис пошла ей навстречу, по дороге думая о том, что теперь жизнь осложнится и неизвестно, как к этому отнесется Барк, когда вернется из шахты.

Нона очень быстро освоилась в непривычной обстановке, и через некоторое время они уже пили чай, к которому Альфред подал вкусные пирожные, и болтали обо всем так же легко и свободно, как в Эдамайнеби. В какую-то минуту Элис оглянулась на дверь и почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось: в дверях стоял Барк Уолш и холодно изучал их обеих; лицо его было бледно, губы плотно сжаты. Увидев, что Элис заметила его, он сделал несколько шагов, слегка поклонился и сказал:

– Здравствуй, Нона. Рад тебя видеть.

Нона пыталась заключить его в свои объятия, но, видя его сдержанную холодность, ограничилась поцелуем.

Присоединившись к ним, Барк Уолш задал Ноне несколько ничего не значащих вопросов и, казались, не слишком прислушивался к ее ответам. Потом вдруг, резко обернувшись к Элис, спросил:

– Ну, мисс Эннан, вы ведь долго мечтали о женском обществе – надо полагать, теперь вы довольны?

Смешавшись, Элис пролепетала что-то о пирожных, которые закончились. Нона вызвалась сходить за ними к Альфреду:

– Заодно я посмотрю и вашу кухню.

После ее ухода за столом воцарилось враждебное молчание, которое было прервано каким-то странным шумом на лестнице и вслед за ним – возбужденными и тревожными голосами.

– Что там происходит? – зло сказал Барк и пошел посмотреть.

Ужаленная недобрым предчувствием, Элис побежала за ним.

Оказалось, что Нона, спускаясь по лестнице, неловко ступила на незнакомую ступеньку и упала, подвернув ногу. Вокруг нее уже хлопотали рабочие, которые и перенесли ее в комнату Элис и устроили на ее кровати.

Барк Уолш, лицо которого выражало едва сдерживаемое бешенство, сказал тоном, не допускавшим возражений:

– Я еду в Эдамайнеби за доктором Андерсом. Вы, мисс Эннан, поедете со мной.

Элис даже не успела ничего сообразить, как они уже ехали по знакомой дороге. Неожиданно Барк, молча и яростно глядевший вперед, взорвался:

– Что заставило вас пригласить ее сюда? Она все равно приехала бы, но при чем здесь вы? Поддались ее чарам? И не скрежещите зубами – зачем вам понадобилось выпроваживать ее?

– Послушайте, я вовсе не выпроваживала ее… вообще-то да, но только за пирожными… и я не скрежещу зубами, просто я всегда хотела иметь рядом другую женщину.

– Женщину, но не Нону, – мудро заключил Барк.

Подобное восприятие привело Элис в ярость. Она даже завертелась.

– О чем это вы? – зло вскинулась она.

Его ответ совершенно потряс девушку. «Это действительно ужасно, – подумала она, – услышать, как муж, пусть даже удалившийся, какими бы ни были их отношения, мог сказать и подумать – такое»:

– Я хотел бы, чтобы она оказалась на другом краю света.