Несколько дней я провел в клинике, несколько месяцев – в тюрьме. Из-за так называемого "покушения" у судей не поднялась рука упрятать меня за решетку по политическим мотивам на более продолжительный срок.

Выйдя на свободу после прекращения судебного дела, я пошел на кладбище, чтобы навестить ее. Эмму похоронили в земле, которая долгое время была пустырем, прежде чем ее присоединили к старому кладбищу. Могилы были в основном новые. Оставалось еще много свободного пространства, тут и там пролегали аллеи геометрически правильной формы.

Ее могила показалась мне гораздо меньше, чем другие. На памятнике были выгравированы две даты: рождения и смерти. Вторую дату определил для нее я. Черные буквы поблескивали, словно загадочные насекомые.

Я явился не для того, чтобы плакать или молиться. Мне было необходимо убедиться и до конца осознать, что Эммы больше нет.

Некоторое время я смотрел на белый камень с высеченными на нем черными буквами, после чего ушел с надеждой, что на свете еще остались люди, способные возненавидеть меня настолько, чтобы забрать то, что еще оставалось мне в жизни.